Русинова Вера Николаевна. Права человека в вооруженных конфликтах: соотношение норм международного гуманитарного права и международного права прав человека

brief description

Русинова Вера Николаевна. Права человека в вооруженных конфликтах: соотношение норм международного гуманитарного права и международного права прав человека: диссертация ... доктора Юридических наук: 12.00.10 / Русинова Вера Николаевна;[Место защиты: Дипломатическая академия Министерства иностранных дел Российской Федерации].- Москва, 2016
Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Порядок совместного применения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека в вооруженных конфликтах 28
Глава 1. «Международное гуманитарное право» и «международное право прав человека» как понятия и отрасли международного права 28
1. Подходы к соотношению понятий «международное гуманитарное право» и «международное право прав человека» 28
2. Сущность разграничения международного гуманитарного права и международного права прав человека как отраслей международного права 38
Глава 2. Границы применения международного права прав человека в вооруженных конфликтах 45
1. Распространение сферы действия международного права прав человека на вооруженные конфликты 45
2. Проблемы применения международного права прав человека ratione loci 52
3. Проблемы применения международного права прав человека ratione personae 79
Глава 3. Теории соотношения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека 102
1. Конкурентная теория 102
2. Комплементарная теория 108
3. Интеграционная теория 139
Раздел 2. Разрешение потенциальных коллизий между нормами международного гуманитарного права и международного права прав человека 171
Глава 4. Коллизии международно-правовых норм и порядок их разрешения 173
1. Понятие «коллизия норм» в международном праве 173
2. Методы разрешения коллизий между нормами международного гуманитарного права и международного права прав человека 179
Глава 5. Право на жизнь в вооруженных конфликтах 185
1. Правомерность лишения жизни в ходе вооруженного конфликта 185
2. Обязанность расследовать случаи гибели людей
в связи с применением силы в вооруженных конфликтах 313
Глава 6. Право на свободу личности в вооруженных конфликтах 347
1. Виды лишения свободы в вооруженных конфликтах в соответствии с нормами международного гуманитарного права 347
2. Соответствие интернирования принципу законности 358
3. Основания для интернирования 365
4. Процессуальные права и гарантии, предоставляемые интернированным лицам 374
Заключение 388
Список источников
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования
В современной науке международного права господствует представление о том, что нормы международного гуманитарного права, понимаемого как совокупность норм, предназначенных для защиты жертв и ограничения средств и методов ведения войны, и нормы международного права прав человека применимы в вооруженных конфликтах и комплементарны, то есть дополняют друг друга1. Это было подтверждено и Международным судом ООН вначале в принятом в 1996 г. Консультативном заключении о правомерности применения и угрозы применения ядерного оружия, а затем и в 2004 г. — в Консультативном заключении о правовых последствиях возведения стены на оккупированной палестинской территории. Международный суд признал, что обе отрасли международного права применяются одновременно, и при этом «одни прав могут быть исключительно предметом регулирования международного гуманитарного прва, другие могут быть исключительно предметом регулирования права прав человека, а некоторые могут подпадать
1 См., к примеру: Карташкин В.А. Права человека: международная защита в условиях глобализации. – М.: Инфра-М, 2011. – С. 54–58; Тиунов О.И. Международное гуманитарное право: Учебник. 2-е изд. – М.: Норма, 2009. – С. 163–165; Международное гуманитарное право: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. И.И. Котлярова. 3-е изд. – М.: Юнити-Дана, 2009. – С. 20; Тиунов О.И. Современные проблемы международного гуманитарного права. К 100-летию второй Гаагской конференции мира // Российский ежегодник международного права. – 2007. – СПб.: Россия-Нева, 2008. – С. 29–30; Батырь В.А. Международное гуманитарное право: Учебник для вузов. 2-е изд. – М.: Юстицинформ, 2011. – С. 80; Gasser H.-P. International Humanitarian Law and Human Rights Law in Non-International Armed Conflicts: Joint Venture or Mutual Exclusion? // German Yearbook of International Law. – 2002. – Vol. 45. – P. 154, 161; Partsch K.J. Human Rights and Humanitarian Law // Encyclopedia of Public International Law. – 1995. – P. 910; Heinze H.-J. On the Relationship between Human Rights Law Protection and International Humanitarian Law // International Review of the Red Cross. – 2004. – Vol. 86. – № 856. – P. 789– 813; Droege C. Effective Affinities? Human Rights and Humanitarian Law // International Review of the Red Cross. – 2008. – Vol. 90. – № 871. – P. 501–548.
под обе отрасли международного права» 2 . Однако вопросы о том, как отграничить ситуации, когда применимо исключительно международное гуманитарное право, только международное право прав человека или обе отрасли одновременно, каким образом нормы этих отраслей должны применяться совместно и, наконец, как разрешать возникающие коллизии, до сих пор остаются открытыми. Это приводит к многочисленным проблемам, с которыми сталкиваются в первую очередь непосредственно участники вооруженных конфликтов и гражданские лица, а также национальные правоохранительные органы. Кроме того, жертвы вооруженных конфликтов стали массово обращаться в универсальные и региональные международные органы по правам человека. В силу этих обстоятельств проблематика, связанная с прояснением соотношения норм международного права прав человека и международного гуманитарного права, встала в ряд наиболее актуальных проблем современного международного права.
Большинство современных вооруженных конфликтов носят так называемый асимметричный характер, что проявляется в составе участников конфликта, в степени оснащенности сторон и в используемых методах ведения войны. Следствием такой «асимметрии» являются попытки более слабой стороны злоупотребить защитой, предоставляемой международным правом, в частности путем отказа от использования отличительных знаков или открытого ношения оружия. В то же время, как показывает практика, сложившаяся в том числе в рамках так называемой «войны с терроризмом», и более сильная сторона конфликта в условиях возрастающей неопределенности и невозможности четко установить, кто может быть легитимным объектом нападения, зачастую ужесточает используемые методы. При этом современные вооруженные конфликты обнажили в действующем международном праве значительное число проблем и «серых зон». Это статус так называемых
2 International Court of Justice, Advisory Opinion on Legal Consequences of the Construction of a Wall in the Occupied Palestinian Territory, 9 July 2004. Para. 106 [Электронный ресурс]. URL: // =131&code=mwp&p3=4
«незаконных комбатантов»; соотношение норм международного гуманитарного
права и международного права прав человека при проверке правомерности
использования силы в вооруженных конфликтах; квалификация
«целенаправленных убийств»; возможность экстерриториального применения международных договоров по правам человека; соотношение запрета использования «живых щитов» и принципа пропорциональности; правомерность интернирования и правовые гарантии, предоставляемые лицам, лишенным свободы в связи с вооруженным конфликтом; статус сотрудников частных военных и охранных пр едприятий, задействованных в конфликте; установление границ понятия «непосредственное участие в военных действиях»; соблюдение гуманитарных норм в ходе миротворческих операций и многие другие. Большинство из этих проблем Международный Комитет Красного Креста относит к «вызовам современных вооруженных конфликтов»3.
Цель данного научного исследования состояла в том, чтобы на основе анализа действующих норм международного гуманитарного права и международного права прав человека, направленных на защиту прав человека в вооруженных конфликтах, практики их применения и научной доктрины разработать систему теоретических положений, описывающих особенности совместного применения этих норм, а также их соотношение по территории, кругу лиц и по содержанию.
Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:
– выявить соотношение норм международного гуманитарного права и международного права прав человека в ситуации вооруженного конфликта;
3 International Humanitarian Law and the Challenges of Contemporary Armed Conflicts, Report, Document prepared by the International Committee of the Red Cross, Geneva, October 2015 [Электронный ресурс]. URL:
выяснить пределы осуществления государствами права на отступление от соблюдения международных договоров по правам человека;
исследовать, насколько действующая система договорных и обычных норм международного права области защиты прав человека соответствует вызовам современных вооруженных конфликтов;
установить сферу применения международных договоров, посвященных защите прав человека, ratione loci;
уточнить круг носителей прав человека и адресатов обязанностей по их соблюдению в ситуации вооруженного конфликта;
установить пределы компетенции международных судебных квазисудебных органов по рассмотрению дел, связанных с соблюдением прав человека в вооруженных конфликтах;
дать толкование понятию «непосредственное участие военных действиях»;
проанализировать правовое положение так называемых «незаконных комбатантов»;
выяснить, какую роль сыграла практика международных судебных и квазисудебных органов по правам человека в процессе взаимодействия норм международного гуманитарного права и международного права прав человека;
проанализировать, действительно и существует коллизия между нормами международного гуманитарного права и международного права прав человека в области защиты права на жизнь и обеспечения свободы личности;
установить, на основании каких критериев должна осуществляться проверка правомерности лишения жизни в ходе вооруженного конфликта;
уточнить руг лежащих на государствах позитивных обязательств, вытекающих из соблюдения права на жизнь в вооруженных конфликтах;
– исследовать проблемы защиты свободы и неприкосновенности личности
в вооруженных конфликтах; – установить круг процессуальных гарантий, которые должны
предоставляться интернированным лицам в вооруженных конфликтах
международного и немеждународного характера;
– выработать рекомендации по совершенствованию применения
международно-правовых норм, призванных защитить индивидов во время
вооруженного конфликта.
Объектом данного научного исследования являлись урегулированные нормами международного права общественные отношения, складывающиеся между носителями прав человека и адресатами соответствующих обязанностей в ситуации международных и немеждународных вооруженных конфликтов.
Предмет исследования составляли международные договоры и обычаи, регулирующие защиту прав человека в вооруженных конфликтах, решения международных организаций, посвященные защите гражданского населения и ограничению средств и методов ведения войны, практика Международного суда ООН, международных судебных и квазисудебных органов по правам человека, международных уголовных судов и трибуналов по вопросам соотношения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека и защиты отдельных прав, российские и зарубежные научные исследования в области международного гуманитарного права, международного права прав человека, международного уголовного права, права международной ответственности, а также по таким вопросам, как фрагментация и разрешение коллизий в международном праве.
Степень научной разработанности предмета исследования
Как показывает анализ научной литературы, вопросы международно-правовой защиты личности в ситуации вооруженного конфликта вызывают
повышенный интерес российских ученых уже достаточно длительный период
времени. За последние два десятилетия по этой тематике было защищено 20
диссертаций, из них четыре исследования: диссертации С.А. Егорова
«Вооруженные конфликты и международное право» (1999 г.), В.В. Алёшина
«Правовое регулирование вооруженных конфликтов и его роль в обеспечении
безопасности Российской Федерации» (2007 г.), И.И. Котлярова
«Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов: основные
теоретические проблемы и практика» (2008 г.) и С.А. Раджабова
«Имплементация норм международного гуманитарного права в Республике Таджикистан: проблемы теории и практики» (2008 г.) – были представлены на соискание ученой степени доктора юридических наук.
Авторы большинства проведенных научных исследований
сосредотачивались на анализе норм международного гуманитарного права, не
уделяя должного внимания нормам другой отрасли — международному праву
прав человека, которое также регулирует отношения, возникающие во время
вооруженных конфликтов. Нередко исследования, посвященные защите прав
человека в вооруженных конфликтах, сводились к анализу норм
международного гуманитарного права 4 . Такой подход был связан как с применением господствовавшего долгое время представления о нормах гуманитарного права как lex specialis5, так и с ограничительным толкованием
4 Белугина А.В. Международная защита прав человека в условиях вооруженных
конфликтов. – Курск: Союз, 2010. – С. 11–35.
5 Kolb R. The Relationship between International Humanitarian Law and Human Rights
Law: A Brief History of the 1948 Universal Declaration of Human Rights and the 1949 Geneva
Conventions // International Review of the Red Cross. – 1998. – № 324. – P. 409–420; Suter K.D.
An Inquiry into the Meaning of the Phrase «Human Rights in Armed Conflict» // Revue de droit
penal militaire et de droi de la guerre. – 1976. – Vol. 15. – № 3–4. – P. 398, 406–410; Draper G. I.
A. D. The Relationship between the Human Rights Regime and the Law of Armed Conflict // Israel
Yearbook on Human Rights. – 1971. – № 1. – P. 191–192; Meyrowitz H. Le droit de la guerre et les
droit de l’homme // Revue du droit public et de la science politique en France et l’tranger. –
1972. – № 88. – P. 1059–1104; Inter-American Commission on Human Rights, Coard and Others
v. the USA, Case № 10.951, IACHR Report № 109/99, 29 September 1999. Para. 35
[Электронный ресурс]. URL: // 10.951.htm; Response of the US to the Request for Precautionary Measures on behalf of the
Detainees in Guantanamo Bay, Cuba, 15 April 2002 // International Legal Materials. – 2002. – №
41. – Р. 1015; Committee against Torture, Conclusions and Recommendations of the United States
сферы применения международных договоров по правам человека, в первую
очередь ratione loci. В последние годы направление отечественного научного
дискурса сместилось в сторону признания процессов «интеграции» и
«конвергенции» между двумя этими отраслями6. В современных учебниках по
международному праву, правам человека и международному праву прав
человека появились параграфы, посвященные взаимодействию норм
международного гуманитарного права и международного права прав человека7.
Вместе с тем до настоящего момента не было опубликовано ни одной научной работы на русском языке о применении и взаимодействии отдельных норм международного пр ва, которые регулируют пр ав человека в вооруженных конфликтах. Констатация происходящих процессов сближения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека не может привести к конкретным результатам, которые могли бы иметь прикладной характер. Это пре допределило необходимость проведения научного исследования, нацеленного на детальную проработку как соотношения действующих международно-правовых норм, так и на выявление направлений дальнейшего развития правового регулирования в этой сфере.
Что касается зарубежной научной литературы, то после начала так называемой «войны с терроризмом» число исследований, посвященных защите прав человека в вооруженных конфликтах, стало стремительно увеличиваться. Наряду с трудами, в которых прослеживается цель оправдать п одходы или
of America, CAT/C/USA/CO/2, 25 July 2006. Para. 14 [Электронный ресурс]. URL:
; UN
Commission on Human Rights, Civil and Political Rights, Including the Question of Torture and
Detention, Report of the Working Group on Arbitrary Detention, E/CN.4/2005/6, 1 December
2004. Para. 6 [Электронный ресурс]. URL: -
ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/G04/167/19/PDF/G0416719.pdf?OpenElement.
6 Батырь В.А. Международное гуманитарное право. Учебник для вузов. 2-е изд. – М.:
Юстицинформ, 2011. – С. 90; Карташкин В.А. Права человека: международная защита в
условиях глобализации. – М.: Инфра-М, 2011. – С. 50–51; Тиунов О.И. Международное
гуманитарное право: учебник. 2-е изд. – М.: Норма, 2009. С. 151.
7 Международная и внутригосударственная защита прав человека: Учебник / Под ред.
Р.М. Валеева. М.: Статут, 2011; Права человека и процессы глобализации современного мира
/ Отв. ред. Е.А. Лукашева. М.: Норма, 2007; Международное право: Учебник / Отв. ред.
С.А. Егоров. – 5-е изд. – М.: Статут, 2014.
действия тех или иных государств (к таковым можно отнести некоторые работы М. Шмитта, Й. Динштайна и М. Паркса), представлены и политически нейтральные исследования, посвященные отдельным проблемам защиты прав человека в вооруженных конфликтах. Это монография Н. Мельцера «Целенаправленное убийство в международном праве» (Оксфорд, 2009), сборник статей под ред. О. бен Нафтали «Международное гуманитарное право и международное право прав человека: Pas de Deux» (Оксфорд, 2011), монография Г . Оберлейтнера «Права человека в вооруженном конфликте: право, практика, политика» (Кембридж, 2015). Большое значение имели подготовленные под эгидой Международного Комитета Красного Креста многотомник «Обычное международное гуманитарное право» (2006 г.) 8 , «Руководство по толкованию понятия “непосредственное участие в военных действиях”» (2009 г.)9, а также ряд материалов и докладов, посвященных защите лиц, лишенных свободы 10 . Вместе с тем исследование, которое содержало бы в себе не только детальный анализ отдельных проблем, но и выводы, позволяющие представить общую картину, складывающуюся в области регулирования прав человека в вооруженных конфликтах, до сих пор отсутствовало.
Кроме того, необходимо учитывать, что практика международных судебных и квазисудебных органов по правам человека, выступившая катализатором процесса переоценки роли норм международного права прав
8 Хенкертс Ж. -М., Досвальд-Бек Л. Обычное международное гуманитарное право.
Т. 1. Нормы. – Женева: МККК, 2006.
9 Interpretive Guidance on the Notion of “Direct Participation in Hostilities” under
International Humanitarian Law. – Geneva: ICRC, 2009.
10 Strengthening International Humanitarian Law Protecting Persons Deprived of Liberty,
Concluding Report, Document prepared by The International Committee of the Red Cross, Geneva,
June 2015 [Электронный ресурс]. URL: ; Internment in Armed Conflict: Basic Rules and Challenges, Opinion Paper, prepared
by the International Committee of the Red Cross, November 2014 [Электронный ресурс]. URL:
; Pejic J.
Procedural Principles and Safeguards for Internment/Administrative Detention in Armed Conflict
and Other Situations of Violence // International Review of the Red Cross. – 2005. – Vol. 87. –
№ 858. – P. 375-391.
человека в вооруженных конфликтах, стала складываться только начиная с 2004 г. и продолжает формироваться.
Методология научного исследования
Результаты проведенного научного исследования были получены в результате комплексного применения общих и специальных методов научного познания. Применялись такие общие теоретические методы, как метод анализа и синтеза, абстрагирования, конкретизации, обобщения, ф ормализации, индукции и дедукции, идеализации, аналогии и моделирования. Кроме того, применялись метод диалектико-материалистической философии и системный подход. Особенностью исследования являлось сочетание индуктивного и дедуктивного методов, когда метод индукции использовался при выявлении соотношения международного гуманитарного права и международного права прав человека на уровне отдельных норм , а метод дедукции позволял встраивать нормы обеих отраслей в теоретико-правовую конструкцию субъективных публичных прав.
Основным эмпирическим методом, использованным в диссертации, является метод изучения и обобщения опыта, который применялся в отношении решений международных организаций, международных органов по защите прав человека, а также национальных судов.
Среди специальных методов, которые были применены в диссертационном исследовании, следует отметить методы формально-юридического, сравнительно-правового, историко-правового анализа, а также правового моделирования и прогнозирования.
Теоретическая база исследования
Теоретическую основу исследования составили положения общей теории
международного права, представленные в научных монографиях и учебных
изданиях, подготовленных Л.П. Ануфриевой, К.А. Бекяшевым,
П.Н. Бирюковым, Г .М. Вельяминовым, Р. Вольфрумом, А.Н. Вылегжаниным,
У. Дженксом, С .А. Егоровым, Б .Л. Зимненко, К. Ипсеном, У. Карлом, А. Кассезе, Г. Кельзеном, М. Коскенниеми, В.И. Кузнецовым, Х. Лаутерпахтом, Д.В. Левиным, И.И. Лукашуком, В.С. Котляром, Ю.Н. Малеевым, Т. Мероном, М. Пеще, Д. Повелин, Г.С. Стародубцевым, В .Л. Толстых, Е .Т. Усенко, Н.А. Ушаковым, А. Федроссом, Д.И. Фельдманом, С.В. Черниченко, М. Шоу, В.М. Шумиловым, М. Эвансом.
Сделанные в диссертации выводы также базируются на научных трудах отечественных и зарубежных специалистов в обла сти международного гуманитарного и уголовного права, среди которых: Г. Аби-Сааб, В.В. Алёшин, И.Н. Арцибасов, В.А. Батырь, О. Бен-Нафтали, И .П. Блищенко, М. Боте, А. Бувье, Х.-П. Гассер, Т. Глинн, Л. Грин, К. Гринвуд, Э. Давид, К. Дёрман, Й. Динштейн, Л. Досвальд-Бек, С .А. Егоров, В .С. Иваненко, В.Ю. Калугин, Ф. Калсховен, А.Я. Капустин, Б. Кесслер, О. Кимминих, М. Кларк, Р. Кольб, И.И. Котляров, А.В. Кудашкин, Е.Г. Ляхов, Ф.Ф. Мартенс, Л. Муар, Х. Паркс, К.Й. Парщ, Ж. Пикте, А.И. Полторак, С.А. Раджабов, А. Рогерс, Ю.С. Ромашев, Ю.М. Рыбаков, Л.И. Савинский, И. Сандос, М. Сассоли, К. Свинарски, Н.А. Соколова, Г. Солис, У. Сольф, О.И. Тиунов, Б .Р. Тузмухамедов, У. Фенрик, Д. Флек, В.Х. фон Хайнег, С. Хайнс, Ж.-М. Хенкертс, М. Шмит, А. Эйде, Б. Циммерман.
Исследование опирается на посвященные международному праву прав человека результаты научной работы таких ученых, как А.Х. Абашидзе, Е.С. Алисиевич, А. Баевски, С .В. Бахин, Т. Бургенталь, Р .М. Валеев, Г. Вердирам, Р. Вольфрум, В .В. Гаврилов, Л. Зегвельд, Р .А. Каламкарян, В.А. Карташкин, Р. Кассан, А. Клэпхем, А.А. Ковалёв, А.И. Ковлер, Ю.М. Колосов, И.И. Котляр, И.А. Ледях, Е.А. Лукашева, М. Миланович, М. Новак, Ф. Нэрт, У. Пойкерт, А .Х. Саидов, А.-Л. Свенссон-МакКартни, К. Томушат, К. Филипп, Й. Фровайн, А. Циммерман, К. Черна, С .В. Черниченко и М.Л. Энтин.
Теоретическую базу проведенного исследования также составили посвященные различным аспектам соотношения международного
гуманитарного права и международного права прав человека публикации У. Абреша, Ф. Алстона, Г. Гагиолли, А. Гиойи, Р. Гудмана, Л. Досвальд-Бек, Д. Драпера, К. Йоханна, Д. Клеффнера, Р. Кольба, Д. Кретцмера, Д. Кроуфорда, Н. Мельцера, М. Милановича, Д. Морган-Фостера, Л. Олсон, К.Й. Парща, А. Паулюса, Е. Пейич, К. Уоткина, Х. -Й. Хайнце, Р. Шондорфа, Б. Шэфера и других.
Научную новизну диссертационного исследования предопределяет то, что среди многочисленных публикаций российских международников, в которых проводилось сравнение международного гуманитарного права и международного права прав человека, а также предлагалось объединить эти отрасли под общим названием, до сих пор отсутствовала научная работа, непосредственным предметом исследования которой являлась бы проблематика соотношения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека. Данная диссертация является первым научным трудом, в котором исследованы именно отдельные нормы обеих отраслей и сделаны выводы о параметрах их совместного применения в вооруженных конфликтах.
Основные выводы, сформулированные в работе, представляют собой систему теоретических положений, описывающих особенности совместного применения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека, а также их соотношение по территории, кругу лиц и по содержанию. Для обозначения совокупности этих положений в научный оборот вводится понятие «интеграционной теории» соотношения норм этих отраслей, в соответствии с которой нормы международного гуманитарного права и международного права прав человека не п росто пересекаются и могут применяться совместно, а объединяются и формируют единый массив норм , посвященных защите прав человека в вооруженных конфликтах.
Новизна исследования состоит и в том, что оно основано на анализе современных вооруженных конфликтов, в том числе тех, которые имели место в рамках так называемой «войны с терроризмом». Кроме того, в диссертации
учтены решения международных организаций, международных универсальных и региональных судов и квазисудебных органов (Международного суда ООН, Совета по правам человека ООН, Комитета по правам человека ООН, Комитета по экономическим, социальным и культурным правам ООН, Европейского суда по правам человека, Межамериканской комиссии и суда по правам человека, Африканской комиссии по правам человека и народов, международных ad hoc трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, Международного уголовного суда и смешанных (интернационализированных) уголовных трибуналов) и национальных судов.
В диссертационном исследовании предложены взвешенные и юридически обоснованные подходы к решению наиболее проблемных вопросов защиты прав человека в современных вооруженных конфликтах. Впервые в отечественной науке международного права были исследованы вопросы, связанные с экстерриториальным применением международных договоров по правам человека в вооруженных конфликтах, распространением международных обязательств по соблюдению прав человека на международные организации и неправительственную сторону вооруженного конфликта, проанализированы различные подходы к толкованию понятия «непосредственное участие в военных действиях», рассмотрена проблема, связанная с определением статуса «незаконных комбатантов», предложена классификация лиц в немеждународных вооруженных конфликтах, раскрыто современное содержание принципа военной необходимости, сделаны выводы о соотношении запрета «произвольного лишения жизни» и положений международного гуманитарного права о правомерности использования силы, а также дана оценка правомерности интернирования и уточнен объем международно-правовых прав и г арантий, которые должны предоставляться лицам, задержанным в ходе вооруженных конфликтов.
Таким образом, научная новизна диссертационного исследования состоит
в следующем:
– в научный оборот отечественной науки международного права введено понятие «интеграционной теории», которая описывает совокупность изложенных в диссертационном исследовании теоретических положений, раскрывающих особенности совместного применения норм международного гуманитарного права и международного права прав человека, а также их соот ношение по территории, кругу лиц и по содержанию;
– уточнены пределы осуществления государствами права на отступление от соблюдения международных договоров по правам человека;
– установлена сфера применения ratione loci международных договоров, посвященных защите прав человека, в ситуации вооруженного конфликта;
– очерчен круг носителей прав человека и адресатов обязанностей по соблюдению прав человека в ситуации вооруженного конфликта;
– исследована компетенция международных судебных и квазисудебных органов по рассмотрению дел, связанных с соблюдением прав человека в вооруженных конфликтах;
– предложен сбалансированный подход к толкованию понятия «гражданские лица» в немеждународных конфликтах;
– дано толкование понятия «непосредственное участие в военных действиях»;
– сделан вывод о формировании интегрированного теста проверки
правомерности лишения жизни в вооруженных конфликтах
немеждународного характера, сущность которого заключается в том, что критерии абсолютной необходимости и пропорциональности так же, как и в мирн ое время, рассматриваются в качестве применимых к случаям лишения жизни в вооруженных конфликтах, и их содержание уже не
сводится путем толкования исключительно к тем нормам, которые
закреплены в источниках международного гуманитарного права; – раскрыто содержание требования «законности» лишения свободы в
вооруженных конфликтах; – выявлено наличие пробела в правовом регулировании интернирования в
источниках международного гуманитарного права, применимых в
вооруженных конфликтах немеждународного характера; – сформулирован вывод о том, что имеет место увеличение объема
процессуальных прав, которые в соответствии с международным правом
должны предоставляться лицам, задержанным в ходе международных и
немеждународных вооруженных конфликтов;
– установлен круг процессуальных гарантий, которые должны
предоставляться интернированным лицам в вооруженных конфликтах
международного и немеждународного характера;
– выработаны рекомендации по совершенствованию применения
международно-правовых норм, призванных защитить индивидов во время
вооруженного конфликта.
Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения, обладающие научной новизной:
1. Ограничение сферы действия универсальных и региональных международных договоров по правам человека случаями, когда государство-участник осуществляет свою юрисдикцию, не исключает возможности применения этих источников к вооруженным конфликтам, происходящим за пределами территории государства, вовлеченного в конфликт. Этот вывод основывается на том, что наличие у государства ю рисдикции может быть установлено при осуществлении им эффективного контроля не только над частью территории другого государства, но и над отдельными лицами, даже в условиях отсутствия контроля над территорией, где применяется сила. При этом в качестве эффективного контроля над лицами могут квалифицироваться
ситуации применения силы в отношении конкретных индивидов, вне зависимости от того, находятся ли они «в руках» стороны конфликта. Кроме того, государства остаются связанными обязательствами, вытекающими из международных договоров по правам человека, и при использовании силы за пределами территории всех государств–участников соответствующего международного договора.
2. Круг адресатов обязанностей по соблюдению международного права
прав человека в вооруженных конфликтах не ограничивается только
государствами и государственно-подобными образованиями. Во-первых,
международные организации как субъекты международного права также
являются адресатами обязанностей по соблюдению прав человека , что
порождает проблему определения критериев для разграничения
ответственности между международной организацией и ее членами. Исходя из
того, что в большинстве случаев государства не отказываются от контроля за
военнослужащими, делегированными для участия в проводимой
международной организацией операции, а также учитывая отсутствие эффективных механизмов, которые позволяли бы жертвам нарушений получить возмещение от международных организаций, следует признать обоснованным подход, позволяющий учитывать фактическую ситуацию и , в с лучае установления эффективного контроля за совершённым деянием со стороны государств, предоставивших контингент, привлекать к международной ответственности именно эти субъекты международного права.
Во-вторых, происходит трансформация сферы применения международного права прав человека ratione personae за счет формирования международного обычая, в силу которого обязательства по соблюдению основных прав человека возлагаются и на неправительственную сторону вооруженного конфликта. Доказательством возникновения такого обычая является развитие международного уголовного права в части расширения составов преступлений по общему международному праву и появления возможности привлечь индивидов к уголовной ответственности за нарушение
как международного гуманитарного п рава, так и международного права прав человека, вне зависимости от того , какую сторону вооруженного конфликта они представляли. Кроме того, изменилась и практика органов ООН, которые наряду с международным гуманитарным правом стали указывать неправительственным организованным вооруженным группам на необходимость соблюдения международного права прав человека.
3. Представленные в науке международного права и практике международных отношений подходы к определению соотношения международного гуманитарного права и международного права прав человека укладываются в три основные теории: конкурентную, ко мплементарную и интеграционную.
Конкурентный подход, в соответствии с которым международное гуманитарное право как lex specialisисключает применимость международного права прав человека, идет вразрез с текстами международных договоров, а также с практикой международных организаций, международных судебных и квазисудебных органов: нормы обеих отраслей пересекаются и взаимодополняют друг друга и, соответственно, должны применяться совместно или комплементарно. При этом комлементарность норм международного гуманитарного права и международного права прав человека не исключает возможности их интеграции, которая представляет собой как процесс, так и результат объединения норм этих отраслей в единую структуру. Возможность интеграции норм международного гуманитарного права и международного права прав человека следует из применимости к ним конструкции субъективных публичных прав и корреспондирующих им обязанностей. В области, урегулированной нормами обеих отраслей, нормы международного гуманитарного права вписываются в единую структуру прав человека в качестве одного из элементов, формирующих, наряду с нормами международного права прав человека и международного уголовного права, «пределы ограничения» этих прав. Помимо возможности встраивания принятых в разное время и зафиксированных в различных источниках норм
международного гуманитарного права и международного права прав человека в единую структуру субъективных публичных прав, интеграция норм международного гуманитарного права и международного права прав человека происходит и в процессе формирования международно-правовых обычаев.
4. Запрет отступления от международно-правовых обязательств по соблюдению отдельно взятого основного п рава человека не равнозначен автоматическому запрету ограничения этого права, поэтому для целей установления объема прав человека, действующих в вооруженных конфликтах, принципиальное значение приобретает установление пределов ограничения прав человека, а не списка прав и свобод, от которых запрещено отступать. В ходе развития норм международного права, действующих в вооруженных конфликтах, количество и содержание прав, которые не могут быть ограничены, постепенно меняются в сторону усиления защиты индивидо в. Этому способствуют как увеличивающийся массив практики международных судебных и квазисудебных органов по правам человека, а также международных и смешанных уголовных судов, так и изменение подходов государств к регулированию возможности ограничивать права человека на национальном уровне.
5. Две основные коллизии, возникающие между нормами международного гуманитарного права и международного права прав человека — противоречие между запретом произвольного (или умышленного) лишения жизни и правом комбатантов принимать участие в военных действиях, а также между запретом произвольного лишения свободы по ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и правом интернировать военнопленных и гражданских лиц по международному гуманитарному праву, — относятся к нормативным коллизиям в широком смысле. Это односторонние коллизии, представляющие собой противоречия между обязывающей и разрешающей нормами, которые тем не менее могут быть применены вместе. Нормативные коллизии в узком смысле, как противоречия между обязывающими и запрещающими правилами, — то есть двусторонние коллизии — в нормах
международного гуманитарного права и международного права прав человека отсутствуют. Вместе с тем представляется нецелесоообразным уходить от необходимости решать проблему одновременного применения не полностью совместимых друг с другом норм данных отраслей международного права путем отрицания наличия между ними двусторонних коллизий.
6. Содержание предоставляемой нормами международного
гуманитарного права защиты права на жизнь зависит от разделения лиц на тех,
кто обладает защитой от непосредственного нападения, и тех, кто этой защиты
лишен. В отличие от источников международного гуманитарного права,
применимых в международных конфликтах, отсутствуют как договорные, так и
обычно-правовые нормы, эксплицитно устанавливающие классификацию лиц в
немеждународных вооруженных конфликтах. Разумный компромисс между
защитой гражданского населения и военной необходимостью могло бы
обеспечить применение «сбалансированного подхода», в рамках которого в
качестве «гражданских лиц» в немеждународных конфликтах рассматриваются
все лица, которые не принадлежат к вооруженным силам правительственной
стороны конфликта или к неправительственным организованным вооруженным
группам, находящимся под командованием лица, ответственного за своих

bibliography

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Основываясь на уже устоявшемся в науке международного права и практике международных отношений представлении о комплементарности международного гуманитарного права и международного права прав человека, проведенное исследование, во главу которого было поставлено изучение соотношения не отраслей, а отдельных норм, позволяет сделать вывод о том, что ряд норм международного гуманитарного права и международного права прав человека не просто пересекаются и могут применяться совместно, а объединяются и формируют единый массив правил, регулирующих основные права человека в вооруженных конфликтах.
Если комплементарность, т.е. возможность совместного применения и взаимодополняемость норм обеих отраслей, вытекает из самих положений договорных источников международного гуманитарного права и международного права прав человека, а также подкрепляется п. 3 «с» ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров, фиксирующей общее правило толкования международных договоров в контексте других применимых норм международного права, то интеграция подразумевает принципиально иной уровень соотношения этих норм. Её смысл состоит в объединении и формировании единого целого. Возможность интеграции норм международного гуманитарного права и международного права прав человека в области защиты прав человека следует из применимости к ним конструкции субъективных публичных прав и корреспондирующих им обязанностей.
Интеграция норм обеих отраслей международного права проявляется по двум направлениям. Во-первых, нормы международного гуманитарного права участвуют в формировании предела для ограничения государствами прав человека в вооруженных конфликтах. В исследовании сделан важный вывод о том, что в связи с тем, что права человека, от которых нельзя отступать во время вооруженного конфликта, тем не менее, если это не прямо не запрещено, могут быть ограничены, особое значение приобретает установление той грани, которую не могут переступать адресаты обязанностей по соблюдению прав человека, ограничивая основные права в ситуации вооруженного конфликта. Ядро прав, которое нельзя ограничить даже в ситуации вооруженного конфликта, или «минимальную планку», которая не может быть пересечена при ограничении прав человека, составляют нормы трех отраслей: международного права прав человека, международного гуманитарного права и международного уголовного права. При этом в ходе продолжающейся гуманизации норм международного права, действующих в вооруженных конфликтах, количество и содержание прав, которые не могут быть ограничены, имеет тенденцию к увеличению. Этому способствуют как разрастающийся массив практики международных судебных и квазисудебных органов по правам человека, а также международных и смешанных уголовных судов, так и изменение подходов государств к регулированию возможности ограничивать права человека, что, в свою очередь, становится основой для формирования новых международных обычаев, усиливающих «неизменное ядро» прав человека.
Во-вторых, практика применения договорных норм международного права Европейским судом по правам человека и Комитетом по правам человека ООН позволяет сделать вывод о формировании комплексных тестов проверки правомерности лишения жизни и лишения свободы в вооруженных конфликтах, прежде всего немеждународного характера. Сущность этого подхода заключается в том, что критерии абсолютной необходимости и пропорциональности, так же как и в мирное время, рассматриваются в качестве применимых к случаям лишения жизни в вооруженных конфликтах, и их содержание уже не сводится путем толкования исключительно к тем нормам, которые закреплены в источниках международного гуманитарного или уголовного права. «Законность» лишения свободы должна устанавливаться в соответствии с нормами обеих отраслей международного права, что приводит к увеличению числа требований, предъявляемых к наличию и качеству нормативно-правовой базы, регулирующей применение этих мер. При определении объема процессуальных гарантий, которые должны предоставляться лицам, лишенным свободы в вооруженных конфликтах международного характера, также должны применяться нормы обеих отраслей международного права. Увеличение числа прав и свобод, от которых не допускается отступление, а также формирование международных обычаев, посвященных борьбе с насильственными исчезновениями, привели к расширению объема прав, которые, в соответствии с международным правом, должны предоставляться лицам, задержанным в ходе международных и немеждународных вооруженных конфликтов.
Рассуждения об интеграции норм международного гуманитарного права и международного права прав человека были бы неполными без установления пределов совместной применимости этих норм. Главными ограничителями в этой связи выступают применение международного права прав человека в пространстве и по кругу лиц.
Считалось, что сфера применения международных договоров по правам человека в международных вооруженных конфликтах серьезно ограничена ratione loci из-за отсутствия у государства эффективного контроля над территорией, на которой ведутся военные действия. Именно этот тезис являлся центральным в решении ЕСПЧ по делу «Банкович и др.» 2001 года. Однако с течением времени этот суд постепенно пересмотрел ключевые правовые позиции, положенные в основу данного решения. В отличие от ЕСПЧ ни Комитет по правам человека ООН, ни Межамериканские комиссия и суд по правам человека не квалифицировали ситуации осуществления ограниченного контроля над территорией или конкретными лицами в качестве выпадающих из сферы действия Международного пакта о гражданских и политических правах и Американской конвенции о правах человека. Таким образом, международные договоры по правам человека могут применяться в вооруженных конфликтах, имеющих место как на территории конкретного государства-участника, так и за ее пределами. Соответственно, ограничение применимости основных универсальных и региональных международных договоров по правам человека осуществлением юрисдикции со стороны государств-участников не является препятствием для распространения сферы их действия на вооруженные конфликты, происходящие за пределами территории как самих государств, вовлеченных в конфликт, так и государств-участников соответствующего договора. Действие этих договоров может основываться на осуществлении эффективного контроля не только над территорией, но и над лицами. При этом в качестве эффективного контроля над лицами должны квалифицироваться ситуации применения силы в отношении конкретных лиц вне зависимости от того, находятся ли они «в руках» стороны конфликта.
Что касается действия норм международного права прав человека по кругу лиц, то круг адресатов обязанностей по соблюдению прав человека не ограничивается только государствами, как это было принято считать ранее, и распространяется на международные организации, а также в силу формирующегося международного обычая и на неправительственные организованные вооруженные группы.
Многие ученые задаются вопросом: насколько велика разница между нормами международного гуманитарного права, взятыми отдельно, и теми правилами, применение которых следует из распространения норм международного права прав человека на вооруженные конфликты? Теоретически этот вопрос имеет смысл для определения того, что именно изменилось в правовом регулировании применения силы с началом использования «интегрированного» теста по сравнению с нормами международного гуманитарного права.
По сути, в вопросе применения силы в боевых ситуациях использование предусмотренных международным правом прав человека критериев абсолютной необходимости и пропорциональности будет приводить к тем же результатам, к которым привело бы и применение исключительно норм международного гуманитарного права. Значение нового подхода состоит в том, что благодаря ему вносится ясность в оценку правомерности применения силы во всех иных ситуациях. Во-первых, снимаются сложности, связанные с квалификацией ситуации, а это и полифоничность оценок, и трудности установления фактов, и юридические споры о минимальной границе «вооруженных конфликтов», и проблемы классификации конфликтов на международные и немеждународные. Во-вторых, существенно снижается возможность государства манипулировать как фактами, так и правом, признавая или нет наличие вооруженного конфликта, объявляя ту или иную операцию «военной», «боевой», «антитеррористической» или «полицейской». В-третьих, в условиях отсутствия международных механизмов по контролю за соблюдением международного гуманитарного права, а также более чем сдержанной позиции государств в отношении совершенствования действующих международных норм особое значение приобретает возможность жертв обращаться в международные судебные и квазисудебные органы за защитой своих прав и взыскивать компенсацию. При этом практика международных судебных и квазисудебных органов, несомненно, будет обогащать развитие правил, применимых в вооруженных конфликтах.
В результате интеграции норм международного гуманитарного права и международного права прав человека происходит усиление защиты прав человека в вооруженных конфликтах, что, как представляется, знаменует принципиально новый виток развития международного права в гуманитарной сфере.