ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ ПРОПОВЕДИ КАК НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО ЖАНРА СЛОВЕСНОСТИ (на материале Православной Рождественской проповеди)

Краткое описание

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ М. П. ДРАГОМАНОВА
На правах рукописи

КОТ Сергей Александрович

УДК 811.161:251

ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ ПРОПОВЕДИ КАК НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО ЖАНРА СЛОВЕСНОСТИ
(на материале Православной Рождественской проповеди)

10.02.02 русский язык

Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель
ИВАНОВА Людмила Петровна,
доктор филологических наук,
профессор

Киев - 2006

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 5
Раздел I. Проповедь как нравственно-духовный жанр словесности 18
1.1. Возникновение и развитие проповеди «На Рождество Христово» 18
1.1. 1. Общая характеристика проповеди «На Рождество
Христово» 18
1.1.2. Становление проповеди. Ее формы и виды 21
1.1.3. Структура проповеди 25
1.1.4. Развитие Рождественской проповеди 27
1.2. Проповедь как дискурс 30
1.3. Жанровая специфика Рождественской проповеди 48
1.4. Функционально-стилистические особенности Рождественской проповеди 78
1.4.1. Функционально-стилистический аспект 78
1.4.2. Рождественская проповедь сквозь призму публицистического стиля 80
1.4.3. Информативная функция 81
1.4.4. Функция воздействия 83
Выводы к первому разделу 86
Раздел II. Языковые особенности Рождественской проповеди 89
2.1. Собственно вербальный уровень 89
2.1.1. Фонетические особенности Рождественской
проповеди 89
2.1.2. Своеобразие лексики Рождественской проповеди 96
2.1.3.Словообразовательная специфика Рождественской
проповеди 98
2.1.4. Морфологический уровень 100
2.1.5 Синтаксис Рождественской проповеди 102
2.2. Структура текста Рождественской проповеди и текстовые категории 104
2.2.1. Структурно-смысловое членение текста проповеди 105
2.2.1.1. Участники коммуникативной ситуации 109
2.2.1.2. Категория События. 110
2.2.1.2.1. Процессы. 113
2.2.1.2.2. Факты 116
2.2.1.3. Категория Времени 118
2.2.1.4. Категория Изображаемое Пространство текста 126
2.2.1.5. Категория Оценки 141
Выводы ко второму разделу 150
Раздел III Паралингвистическое оформление проповеди 153 3.1.Паралингвистические особенности Рождественской
проповеди 157
3.2.1. Фонационные 159
3.2.2. Мануальные 164
3.2.3. Мимические 165
3.2.4. Пантомимические 166
3.2.5. Ситуационные 167
3.1.5.1. Особенности графики и орфографии Рождественской
проповеди 171
3.2.5.2. Акустические паралингвистические средства проповеди 178
3.2.5.3. Обонятельные ситуационные средства 178
3.2.5.4. Тактильные ситуационные средства 181
3.2.5.5. Вкусовые ситуационные средства 181
Выводы к третьему разделу 182
Заключение 184
Приложение 190
Список использованных источников 192

ВВЕДЕНИЕ
В современной лингвистике все более пристальное внимание ученых привлекает проблема дискурса. Возникновение теории и практики его анализа связано с рядом тенденций в языкознании 60-70-х годов двадцатого века: стремлением вывести синтаксис за пределы предложения (Б.Палек, Т. ван Дейк, В. Дреслер), разработкой прагматики речи (возникновение и развитие теории речевых актов), подходом к речи как социальному действию, интересом к речевому употреблению и субъективному аспекту речи, общей тенденцией к интеграции гуманитарных исследований, поскольку анализ дискурса междисциплинарная область знания, в которой наряду с лингвистами имеют свой предмет исследования социологи, психологи, специалисты по искусственному интеллекту, этнографы, литературоведы семиотического направления, стилисты и философы [267,23].
Э. Бенвенист одним из первых придал слову дискурс”, которое во французской лингвистической традиции обозначало речь вообще, текст, терминологическое значение, определив им «речь, присваиваемую говорящим». Он противопоставлял дискурс объективному повествованию. Непосредственные истоки теории дискурса и методов его анализа следует видеть в исследованиях языкового употребления (немецкая школа П. Хартмана, П. Вундерлиха), в социолингвистическом анализе коммуникации (американская школа Э. Щеглова, Г. Закса), логико-семиотическом описании разных видов текста политического, дидактического, повествовательного французский постструктурализм (А. Греймас, Е. Ландовский), в моделировании порождения речи в когнитивной психологии, описании этнографии коммуникации в антропологических исследованиях. Более отдаленные истоки теории дискурса можно видеть в работах М.М. Бахтина. Косвенные отношения связывают теорию дискурса с риторикой, разными версиями учения о функциональных стилях, психолингвистикой, а также разными направлениями в исследовании разговорной речи.
Термин «анализ дискурса» был в 1952 году использован З.З. Харрисом, который пытался распространить дистрибутивный метод с предложения на связный текст и привлечь его к описанию социокультурной ситуации. Позднее этот термин стал ассоциироваться с немецким термином Textlinguistik, получившим распространение с середины 50-х годов 20 века. Э. Косериу употребил термин linguistica del texto. В настоящее время нет общепринятого толкования термина дискурс, под которым понимается «текст» в широком значении. Изучению дискурса посвящено множество исследований, авторы которых трактуют это явление в различных научных системах. Показательна статья С.Слембрука «Что значит „анализ дискурса”?» [347], автор которой привлекает для объяснения сущности этого понятия такие области знания, как аналитическую философию в качестве основания лингвопрагматики, стилистику и социальную лингвистику, лингвистическую антропологию, теорию контекстуализации, культурологию, социологию и этнометодологию. Анализ дискурса и лингвистика текста образуют близкие, а иногда и отождествляемые области лингвистики. Таким образом, анализ дискурса междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Исследование дискурса осуществляется с различных позиций, но всех ученых объединяют следующие основные посылки:
1) статическая модель языка является слишком простой и не соответствует его природе;
2) динамическая модель языка должна основываться на коммуникации, т.е. совместной деятельности людей, которые пытаются обменяться идеями и опытом, выразить свои чувства или повлиять друг на друга;
3) общение происходит в коммуникативных ситуациях, которые должны рассматриваться в культурном контексте;
4) центральная роль в коммуникативной ситуации принадлежит людям, а не средствам общения;
5) коммуникация включает докоммуникативную и посткоммуникативную стадии;
6) текст как продукт коммуникации имеет несколько измерений, главным из которых являются порождение и интерпретация текста [151,23].
Несмотря на отсутствие четкого определения, разграничивающего термины «дискурс» и «текст», в конце 70-х начале 80-х годов прошлого столетия наметилась тенденция к их размежеванию, проистекающая из постепенной дифференциации понятий «текст» и «дискурс». Под текстом понимают преимущественно абстрактную, формальную конструкцию, под дискурсом различные виды ее актуализации, рассматриваемые с точки зрения ментальных процессов и в связи с экстралингвистическими факторами. Ю.С. Степанов рассматривает дискурс как «новую черту в облике языка, каким он предстал перед нами к концу века» [284,81].
П. Серио выделяет восемь значений термина «дискурс»: 1) эквивалент понятия «речь», т.е. любое конкретное высказывание, 2) единицу, по размерам превосходящую фразу, 3) воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания, 4) беседу как основной тип высказывания, 5) речь с позиции говорящего в противоположность повествованию, которое не учитывает такой позиции, 6) употребление единиц языка, их речевую актуализацию, 7) социально или идеологически ограниченный тип высказываний, 8) теоретический конструкт, предназначенный для исследований условий производства текста [267,26-27].
М. Стаббс выделяет три основные характеристики дискурса: 1) в формальном отношении это единица языка, превосходящая по объему предложение, 2) в содержательном плане дискурс связан с использованием языка в социальном контексте, 3) по своей организации дискурс интерактивен, т.е. диалогичен. («It refers to attempts to study the organization of language above the sentence or above the clause, and therefore to study larger linguistic units, such as conversational exchanges or written texts. It follows that discourse analysis is also concerned with language use in social contexts, and in particular with interaction or dialogue between speakers» [348,134-135].
Н.Н. Миронова понимает дискурс как «речевой поток, язык в его постоянном движении, вбирающий в себя все многообразие исторической эпохи, индивидуальных и социальных особенностей как коммуниканта, так и коммуникативной ситуации, в которой происходит общение. В дискурсе отражается менталитет и культура как национальная, всеобщая, так и индивидуальная, частная»[215,58].
Суммируя различные понимания дискурса, М.Л. Макаров предлагает основные координаты, с помощью которых определяется дискурс: формальная, функциональная, ситуативная интерпретации. Формальная интерпретация это понимание дискурса как образования выше уровня предложения. Функциональная интерпретация это понимание дискурса как использования языка, т.е. речи во всех ее разновидностях. Ситуативная интерпретация дискурса это учет социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств общения [202,68-75].
В.Г. Костомаров и Н.Д. Бурвикова противопоставляют дискурсию (процесс развертывания текста в сознании получателя информации) и дискурс (результат восприятия текста, когда воспринимаемый смысл совпадает с замыслом отправителя текста) [168,10]. Такое понимание соответствует логико-философской традиции, согласно которой противопоставляются дискурсивное и интуитивное знания, т.е. знания, полученные в результате рассуждения и в результате озарения.
Ф.С. Бацевич предпринял попытку рассмотреть понятие дискурса в пределах двух глобальных подходов, имеющих общие черты с позиции коммуникативной лингвистики. Первое определение «дискурса» вытекает из ситуативного (точнее, культурно-ситуативного) его понимания. Дискурс это речь, «погруженная в жизнь». Поэтому термин «дискурс», в отличие от термина «текст», не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой речью не восстанавливаются непосредственно» [33,127]. В таком понимании дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, «за которыми встает особая грамматика, лексикон, семантика, правила словоупотребления и синтаксиса, в конечном итоге особый мир» [34,124]. Каждый дискурс это один из возможных миров. Такое понимание этого явления Ф.С. Бацевич условно называет «Дискурс1» (Д1).
Дискурс как тип коммуникативной деятельности, интерактивное явление, речевой поток в разных формах его проявления (устной, письменной, внутренней, паралингвистической) осуществляется «в пределах конкретного канала общения и регулируется стратегиями и тактиками его участников» [Там же, 124]. Именно в таком осмыслении ученый рассматривает дискурс как важнейшую категорию общения, поскольку он [дискурс] интегрирует языковые, речевые и интерактивные (прагматические) составляющие. Указанное понимание дискурса можно назвать «Дискурс2» (Д2) (см. также Чернявская В.Е.,14,16). Интенциональные влияния участников общения (получение информации, успокоение, ответ на вопрос и т.п.) реализуются в пределах Д2. Другими словами, в пределах данной важнейшей категории коммуникации формируются конкретные речевые жанры, т.е. Д2 манифестируется речевым жанром. Сам процесс общения некоторыми учёными трактуется как последовательный переход от одного речевого жанра к другому.
В.И. Карасик приводит свое толкование термина дискурс: «Дискурс представляет собой явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в «сухом остатке» общения, с другой стороны» [149,231]. С позиции лингвофилософии, дискурс это конкретизация речи в различных модусах человеческого существования, поэтому правомерно, как считает В.И. Карасик, выделение делового (утилитарного) и игрового регистров дискурса; назначение первого ориентировать человека в реальном мире; здесь важны цель и истина для адекватного представления образа реальности и полезного, эффективного действования в ней; назначение второго освобождение человека от детерминизма природы и себе подобных, речевое лицедейство, опрокидывание устоявшихся стереотипов восприятия и поведения [149, 231].
С позиции лингвистики речи ученый характеризует дискурс как процесс живого вербализуемого общения, характеризующийся множеством отклонений от канонической письменной речи. При этом особое внимание уделяется степени спонтанности, завершенности, тематической связности, понятности разговора для других людей. С позиции социолингвистики, дискурс это общение людей, рассматриваемое в аспекте их принадлежности к той или иной социальной группе, а также применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации.
Таким образом, дискурс, понимаемый как текст в ситуации реального общения, допускает различные измерения.
С позиции языкового материала, лексико-грамматической ткани текста, можно анализировать дискурс в аспекте полноты, правильности, логичности высказываний, составляющих рассматриваемый текст, и при таком имманентно-лингвистическом подходе к изучению дискурса исследователь исходит из концепта «правильно построенного дискурса» [149,239] как идеального типа, с одной стороны, и возможных отклонений от этого типа, с другой стороны, вплоть до таких коммуникативных фрагментов, которые лингвистически проанализировать не представляется возможным. Различие между позициями ученых, разделяющих имманентно-лингвистический подход к дискурсу, состоит в том, что одни исследователи полагают, что в качестве образца правильно построенного текста должен приниматься во внимание письменный литературный текст [Гаспаров М.Л.], и в таком случае устная речь с ее отклонениями от норм письменного текста рассматривается как маркированное явление, в то время как другие ученые наделяют устную и письменную речь равным статусом, полагая, что существуют как текстотип устной речи и отклонения от этого идеального типа, так и соответствующие корреляты письменной речи [Сиротинина О.Б.].
С позиции участников общения (социолингвистический подход), все виды дискурса, по мнению В.И. Карасика [149,239], распадаются на личностно- и статусно-ориентированный дискурс. В первом случае участники общения стремятся раскрыть свой внутренний мир адресату и понять адресата как личность во всем многообразии личностных характеристик, во втором случае коммуниканты выступают в качестве представителей той или иной общественной группы, выполняют роль, предписываемую коммуникативной ситуацией.
Наряду с имманентно-лингвистическим и социолингвистическим подходами к изучению дискурса можно выделить прагмалингвистический подход, суть которого состоит в освещении способа общения в самом широком значении. В этом смысле заслуживает внимания понятие «регистр» в трактовке М. Холлидея: разграничивая вариативные характеристики речи, связанные с личностью говорящего (диалект) и используемыми способами и средствами общения (регистр), ученый выделяет в рамках регистра три важнейших измерения: «поле», обстановка общения field of activity (e.g. science, religion, law), «тональность», стиль дискурса tenor the social role relationships which obtain between the language users in a particular situation (e.g. teacher-pupil, preacher-congregation, parent-child), «модус», канал общения medium used (e.g. written, spoken, spoken-to-be-written, written-to-be-cited) [342,33]. Детальный анализ различных прагмалингвистических концепций дискурса приводится в монографиях М.Л. Макарова [202] и В.В. Дементьева [111].
Мы придерживаемся понимания дискурса, предложенного Н.Д. Арутюновой в «Лингвистическом энциклопедическом словаре”. Дискурс (от французского discours речь) связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания [195,136-137].
Рассматривая дискурс как текст в совокупности с околотекстовым компонентом, мы считаем, что текст воплощается в определенном жанре, в нашем случае Рождественской проповеди жанре словесности религиозного дискурса. Словесность, вслед за Ю.В. Рождественским, понимается нами как совокупность хранимых и воспроизводимых произведений слова [248,19].
Рождественская проповедь уходит корнями в IV век. Бесспорно то, что устная проповедь как первичная форма распространения того или иного учения берет свое начало в ветхозаветные времена. Возникновение и развитие Рождественской проповеди связано с рождением Христа и распространением христианства.
С течением времени Рождественская проповедь видоизменялась, сохраняя при этом свои тематически отличительные и типичные, присущие любой проповеди черты. Рождественская проповедь характеризуется наличием таких свойств, как яркая тематическая выраженность, стабильность строения, ритуальность. Данное положение объясняет обращение всего лишь к 2-м, 3-м примерам при описании той или иной текстовой категории, хотя объем проанализированного материала составляет 315 страниц. Мы полагаем, что Рождественская проповедь представляет собой речевой жанр с присущими ему вербальными и невербальными особенностями.
Речевой жанр как системная единица речи выступает объективным феноменом языковой жизни общества, существуя в сознании носителей языка как грамматика и словарь [Гачев Г.]. В.В. Дементьев постулирует жанроцентризм исследований речи, осуществляющихся на пересечении общей теории коммуникации, коллоквиалистики, стилистики, прагматики, лингвистики текста [107].
Проблеме речевого жанра как основной единице коммуникативного взаимодействия, наряду с дискурсом, уделяется много внимания, прежде всего, в русском языкознании (О.Б. Сиротинина, М.Н. Кожина, В.Е. Гольдин, В.В. Дементьев, К.А. Долинин). Среди работ украинских ученых, в которых частично рассматриваются теоретические и практические аспекты понятия речевой жанр”, можно выделить исследования Ф.С. Бацевича [33], М.З.Балицкой [24] и других ученых. В польском языкознании теоретическими проблемами речевых жанров занимались А. Вежбицкая [54], С. Гайда [72], Т. Добжинська [335] и другие.
А. Вежбицкая, рассматривая речевые жанры на основе коммуникативной интенции, считает их составляющими языкового универсума определенной этническ

Список литературы

Заключение
Дискурсивный анализ проповеди на Рождество Христово позволяет сделать следующие общие выводы.
1. Проблема дискурса является предметом всестороннего иследования лингвистов с середины прошлого века. Анализ дискурса междисциплинарная область знания, в которой наряду с языковедами участвуют социологи, психологи, специалисты по искусственному интеллекту, этнографы, литературоведы семиотического направления, стилисты и философы. Под дискурсом, вслед за Арутюновой Н.Д., понимается связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами. Рождественская проповедь является самостоятельным жанром религиозного дискурса. Данный тезис подтверждается наличием характерных черт, присущих любому жанру: коммуникативная цель, концепция автора, концепция адресата, событийное содержание, фактор коммуникативного прошлого, фактор коммуникативного будущего, языковое воплощение. Рождественская проповедь это тематически, композиционно и стилистически устоявшийся тип сообщения. Свои истоки она берет в IV веке, и ее дальнейшее развитие связано с распространением христианства. С течением времени Рождественская проповедь эволюционировала от неформальной беседы до институциализированного монолога. Отличительной чертой Рождественской проповеди (как и любой другой проповеди) как жанра является сотериологичность коммуникативной цели.
Данный фактор ориентированность на личное спасение релевантен как на вербальном уровне, так и экстралингвистическом. Проповедь на Рождество Христово является учительно-просветительным словом тематической проповедью, в которой событие воплощения Бога раскрывается с достаточной обоснованностью, преимущественно в форме логического рассуждения.
Каждая проповедь содержит так называемое нравственное приложение ряд предложений с выраженной иллокутивной направленностью. Примеры увещевания, укора, наставления, эмоциональной поддержки все это присутствует в Рождественской проповеди. Нравственная составляющая проанализированной проповеди призыв к внутреннему совершенствованию, Богоуподоблению, нравственному росту.
Как публичная речь, проповедь соотносится с публицистическим стилем. На это указывают ряд признаков как на вербальном, так и на экстралингвистическом уровнях.
Во-первых, сфера употребления данного жанра общественная, т.е. та же, что и жанров публицистического стиля. Следует отметить лишь тот факт, что проповедь ориентирована мировоззренчески она предназначена, в основном, для религиозного сознания.
Во-вторых, в Рождественской проповеди реализуются информативная и воздействующая функции, при этом роль второй несравнимо важнее, чем роль первой. Данный факт объясняется религиозной сферой общения, где функция воздействия занимает главенствующее положение в процессе любой коммуникации. В публицистическом стиле данные функции реализуются практически в равной степени.
В-третьих, черты публицистического стиля находят свое выражение на всех уровнях языка: фонетическом (устная форма реализации, интонация, темп, логическое ударение), словообразовательном (преобладание префиксального способа образования над остальными, словосложение, калькирование), морфологическом (архаичное употребление словоформ разных частей речи, оценочность), лексическом (обширный пласт старославянизмов, грецизмы) и синтаксическом (подавляющее большинство субстантивных словосочетаний, тематическая постпозиция в актуальном членении предложения, преобладание простого двусоставного предложения).
Жанровая специфика Рождественской проповеди обусловлена особенностями религиозного дискурса. Коммуникативная цель Рождественской проповеди разновекторна, что, в свою очередь, не позволяет отнести данный жанр ни к одному из известных типов: информативному, оценочному, этикетному или императивному. Введение нового определения сакрального типа жанра позволяет решить поставленный вопрос.
Анализ образа автора в Рождественской проповеди позволил выявить следующие особенности: отношение автора проповеди к адресату строятся как «свой» к «своему», «на равных». Указание на условное старшинство выражается паралингвистически. Адресат Рождественской проповеди всегда представлен местоимением в форме множественного числа и является «своим» как для автора проповеди, так и для остальных участников коммуникативной ситуации.
Временная перспектива категории событийного содержания Рождественской проповеди двухкомпонентна: хорошее событие в личной сфере адресата с футуральной перспективой и плохое событие в личной сфере адресата с перфектной временной перспективой. Футуральная перспектива хорошего события вытекает из свойства проповеди как совета, наставления. Она является преобладающей. Перфектная временная перспектива плохого события в личной сфере адресата и автора обусловливается элементами укора или упрека.
Оценка событийного содержания Рождественской проповеди подчеркнуто положительна.
Проповедь на Рождество Христово является реактивным жанром и осознается как неотъемлемая составляющая всего коммуникативного целого литургии.
2. Вербальный анализ Рождественской проповеди позволил выделить следующие характерные особенности данного жанра:
1) устная форма реализации предопределяет свойства проповеди на фонетическом уровне. Сюда относятся требования к литературному произношению, владению высотой и тембром голоса; умеренный темп проповедования; употребление слов, в которых отсутствует палатализация перед о, неполногласные сочетания.
2) Лексика Рождественской проповеди содержит обильный пласт заимствований. Основная доля приходится на старославянизмы. Лексемы греческого происхождения составляют вторую группу заимствований.
3) Словообразовательный уровень характеризуется широким использованием префиксального способа словообразования, употреблением старославянских суффиксов. Среди моделей словообразования наиболее презентативен способ сложения основ, калькирования.
4) Преобладание именных частей речи над вербальными характерная черта Рождественской проповеди на морфологическом уровне. Указанный факт позволяет отметить эту черту как характерную для научной, официально-деловой речи и публицистики.
5) Синтаксис проповеди на Рождество Христово имеет ряд особенностей. Прежде всего, следует отметить тематическую постпозицию в актуальном членении предложения. Основной пласт синтаксических структур представляют повествовательные предложения. Простое предложение менее употребительно, чем сложное. Основной тип сложного предложения сложноподчиненное нерасчлененной структуры.
2. Структура текста Рождественской проповеди представлена зачином, разверткой и концовкой. Указанные составляющие относятся к структурно-смысловым частям сверхфразового единства. Зачин проповеди, как правило, является редуцированным и автосемантичным, так как от него зависимы развертка и концовка. Синсемантичная развертка и автосемантичная концовка содержат коннекторные ряды пяти глобальных категорий: участников коммуникативного акта, событий процесса факта, времени, пространства и оценки.
Особенностью категории участники коммуникативной ситуации является то, что в текстах Рождественской проповеди отсутствует указание на адресата, слушателя. Данный субъект обозначается с помощью невербальных средств. Помимо основных участников коммуникативной ситуации, к данной категории относятся участники события Рождества.
Глобальная категория события процессы факты организует структуру текста и его смысловое содержание. Данная категория характеризуется строгим построением на основе коннекторных рядов с процессными и событийными предикатами. Событийные предикаты раскрывают смысл главного события рождества Бога. При этом следует отметить, что данное событие принадлежит двум временным планам прошлому и настоящему.
Категория времени Рождественской проповеди представлена реальным объективным и циклическим временем с проспективным развитием временного сюжета. Участники коммуникативного события пребывают в одном из трех временных пространств: прошлом, настоящем или будущем. Указанное наблюдение верно по отношению ко всем участникам, кроме Бога.
Изображаемое пространство проповеди на Рождество Христово рассматривается нами с точки зрения адресанта, то есть религиозного мировоззрения. Согласно нашей классификации, все изображаемое пространство является реальным и делится на два мира: видимый и невидимый. Видимое пространство это окружающий нас физический мир; невидимое внутренний мир человека и внешнее пространство, в котором пребывает Бог, ангелы и другие субъекты данного мира.
Категория оценки представлена на всех уровнях языка и выражается рациональным и аксиологическим ее видами. Исключительной чертой данной категории является наличие среди аксиологических видов отдельной подкатегории религиозной оценки (сотериологической в нашем случае), которая контекстуально предопределяет значимость других видов.
4. Паралингвистическое оформление Рождественской проповеди имеет свои особенности. Общей чертой является сторогая институциональность, ограничения в сфере употребления кинем. Наиболее употребимыми в Рождественской проповеди являются такие фонационные паралингвистические средства, как интонация, ударение, тон, темп. Ситуационные кинемы выполняют главным образом изъяснительную функцию, мануальные, мимические и пантомимические эмоционально-экспрессивную.

Проведенный дискурсивный анализ Рождественской проповеди позволяет отнести данный вид словесности к отдельному жанру церковного регистра публицистического стиля религиозного дискурса и определить его как сакральный тип жанра.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРОПОВЕДЬ НА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО
З 1. Приветствую вас, возлюбленные отцы, братия и сестры, с великим праздником Рождества Господа нашего Иисуса Христа!
Р 2. Сегодняшняя священная ночь явила миру великую благочестия тайну, тайну Боговоплощения, тайну, к которой мы настолько привыкли, что редко задумываемся над ее всемирным значением. 3. Без тайны Боговоплощения мир потерпел бы нравственный крах, как потерпел бы катастрофу физический мир, не будь закона всемирного тяготения.
4. В нашем ограниченном трехмерном мире благоволил воплотиться Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. 5. Хотя это событие совершилось на земле в определенное историческое время и в определенном географическом месте, следует признать в нем событие сверхъестественное, событие небесного и божественного плана.
6. Рождество Христово это дар неба земле. Рождество Христово это Божественное снисхождение и милость к роду человеческому. 7. Сын Божий пришел на землю, чтобы открыть нам тайну Бога, Отца и Сына и Святого Духа, чтобы Своей Божественной святостью и праведностью обличить нашу человеческую греховность и неправду. 8. И не только обличить, но, добровольно взяв на себя грехи всего мира, плотью Своей умертвить их на Голгофском кресте.
9. Сын Божий пришел к нам, чтобы примирить небо с землей и Бога с человеком. 10. Это примирение Он осуществил Своею кровию, Своим искупительным подвигом. 11. Сын Божий пришел в мир, чтобы Своим воскресением даровать людям всеобщее воскресение и вечную жизнь, а Своим вознесением на небеса вернуть в объятия Отчи каждого желающего человека.
12. Рождество Христово дало нам Спасителя Господа Иисуса Христа. 13. Оно даровало нам познание любви, благости и милости Божией: Рождество Христово дало нам Пречистую и Преблагословенную Деву Марию Ходатаицу, Покров и Защиту. 14. Рождество Христово открыло нам друг друга, ибо только в Боге, в глубоком понимании, что такое человек и каково его назначение, в глубоком сознании того, что каждый человек есть творение Божие, мы познали друг друга как члены единой семьи, населяющей вселенную, как дети единой Христовой Церкви, как дети Одного Отца. 15. Рождество Христово дало каждому человеку все средства и возможности к созиданию на земле Царства Небесног, к достижению спасения.
16. Сегодня миру дан Христос, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин.3,15).
17. Рождество Христово это великая тайна обручения Бога с человеком, тайна непостижимая и постигаемая, тайна Божественная и человеческая, тайна небесная и земная.
18. Христос всегда посреди нас и мистически и реально. 19. Он с нами в таинстве святой Евхаристии, в молитве и труде, в храме и на всех путях жизни: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28,2).
К 20. Пусть всегда душа наша будет вместилищем воплотившегося ради нас Бога, а сердце наше престолом, на котором да царствует во веки Христос! 21. Аминь [64, 24-26].

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. - Л.:Наука,1975. - 276 с.
2. Агеева Г.А. Фасцинирующее воздействие религиозных текстов (на примере текстов религиозных проповедей) // Лингвистическая реальность и межкультурная коммуникация: Мат-лы междунар. науч. конф. Иркутск: ИГЛУ, 2000. - С.16-23.
3. Азаров А.А. Русско-английский словарь религиозной лексики. М.: Руссо, 2002. 768 с.
4. Академический «Словарь русского языка». М., 1959. Т. 3. 890 с.
5. Алейников А.Г. Креативная лингвистика (обоснование, проблемы и перспективы) // Языковое сознание: стереотипы и творчество. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. С.35-42 с.
6. Алексий (Ридигер), Патриарх Московский и всея Руси. Проповеди и поучения. http://pravoslavie.ru/da/xm/s.da.htm2005.
7. Алимова В.Р. Пространственная организация в рассказе Е.И. Замятина «Ловец человеков». // Актуальные проблемы вербальной коммуникации: язык и общество. Сборн. научн. трудов под ред. Л.А. Кудрявцевой. К.: КНУ им. Т. Шевченко, 2004. - С. 274-276.
8. Амфитиатров Я. Чтения о церковной словесности или Гомилетика.- К.: Типография Валлера. 1846.- 340 с.
9. Антоненко С.В. Структура писем А.С. Пушкина: (Лингвистика текста). К.: Знання, 2000. 154 с.
10. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. №1. - С. 24-29.
11. Аристотель. Риторика. Поэтика. М.: Лабиринт, 2000. - 224с.
12. Арская М.А. Семантическая категория эстетической оценки (прекрасное/безобразное) и ее онтология в современном немецком языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Пятигорск, 2000. - 16с.
13. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 40. - №4. 1981. С.356-367.
14. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990. С.136-137.
15. Арутюнова Н.Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М.: Рус.язык, 1992. С.27-43.
16. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 67-73 с.
17. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.
18. Астафурова Т.Н. Стратегии коммуникативного поведения в профессионально-значимых ситуациях межкультурного общения (лингвистический и дидактичекский аспекты): Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1997. - 41с.
19. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Эдиториал, 2004. 576 с.
20. Бабаева Е.В. Нормы и их отражение в языке // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград: Перемена, 2001. С. 48-54.
21. Базилевская В.Б. Порицание в устах учителя (опыт анализа речевого акта) // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц. Тез. докл. / Ин-т языкознания АН СССР, Воронеж. гос. ун-т. М., 1991. С.19-23.
22. Бакумова Е.В. Ролевая структура политического дискурса: Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2002. 20 с.
23. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Пер. с фр. М.: Изд-во иностр. лит., 1955. 416 с.
24. Баліцька М.З. Роль адресанта в реалізації мовленевого жанру прохання // Актуальні проблеми металінгвістики. Наук. зб. Ч.2. Черкаси, 2001. С.129-132.
25. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 1993. 182 с.
26. Баранов А.Н. Политичесий дискурс: прощание с ритуалом // Человек. 1997. № 6. С. 108-118.
27. Баранник Д.Х. Сучасне літературне мовлення, його ситуативні форми і функціональні різновиди // Сучасне українське літературне мовлення. Д., 1975. С. 3-12.
28. Барсов Н.И. Лекции по православной христианской Гомилетике. 1888/89 уч. год. СПб. Дух. Академия, Литография. 350 с.
29. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 237-280.
30. Бахтин М.М. Марксизм и философия языка // Вопросы философии. 1993. - №1. С. 60-82.
31. Бацевич Ф.С. Функционально-ономасиологическое изучение лексики. Львов: Изд-во ЛГУ, 1993. 214 с.
32. Бацевич Ф.С. Нариси з комунікативної лінгвістики. Львів: Видавничий центр ЛНУ ім. І. Франка, 2003. 281с.
33. Бацевич Ф.С. Основи комунікативної лінгвістики: Підручник. К.: Видавничий центр «Академія», 2004. 344 с.
34. Бацевич Ф.С. Категории коммуникативной лингвистики: попытка обоснования. // Актуальные проблемы вербальной коммуникации: язык и общество. Сборн. научн. трудов под ред. Л.А. Кудрявцевой. К.: КНУ им. Т. Шевченко, 2004. С. 124-132.
35. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. 439 с.
36. Библейская энциклопедия / С ил. Г. Доре и цв. Вкл. 2-е изд., испр. М.: Локид-Пресс, 2004. 768 с.; ил.
37. Богданов В.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1987. С.18-25.
38. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1989. С.25-37.
39. Богданов В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты. Л.,1990. 104 с.
40. Богданова В.А. Письменная и устная формы научного стиля (на материале лексики) // Вопросы стилистики. Вып. 23. Устная и письменная формы речи. Саратов, 1989. С. 33-39.
41. Богин Г.И. Субстанциональная сторона понимания текста. Тверь: Изд-во Тверского ун-та, 1993. 231 с.
42. Богомил Н. Речевой акт упрека // Види мовленнєвої діяльності: лінгвістичні та дидактичні аспекти: Тез. доп. наук. конф. та 3-го українсько-німецького симпозіуму. Х., 1995. С.59-60.
43. Боева Е.Д. Прагматические параметры средств невербальной коммуникации (на материале русского, немецкого и французского языков и культур): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2000. - 23 с.
44. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., «Просвещение», 1971. 239 с.
45. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.:Наука, 1984. 316 с.
46. Борботько В.Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Краснодар, 1998. 48 с.
47. Борисова И.Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры / Под ред. Т.В. Матвеевой. Екатеринбург: Арго, 1996. С. 21-48.
48. Бронштейн А.И. Вкус и обоняние. М.: Из-во Ак. И. СССР, 1950. 340 с.
49. Брунер Дж.С. Онтогенез речевых актов // Психолингвистика: Сб. научн. тр. М.: Прогресс, 1984. С.3-14.
50. Булгаков Г. Теория православно-христианской пастырской проповеди. Курск. 1916. 284 с.
51. Бухбиндер В.А, Розанов Е.Д. О целостности и структуре текста // Вопросы языкознания. 1975. - № 6. С.54-62.
52. Бушакова М.Н. Концепт грех как отражение национально-культурного менталитета (на материале лексикографических источников). // Национально-культурный компонент в тексте и языке: материалы докл. III Междунар. научн. конф. под эгидой МАПРЯЛ, Минск, 7-9 апр. 2005 г.: В 3-х ч., Ч. 2. С.145-146.
53. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М., 1991. С.149.
54. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Пер. с англ. М.: Рус. словари, 1996. 416 с.
55. Вежбицкая А. Речевые жанры // Жанры речи. Саратов: Изд-во Саратов. унт-та, 1997. С. 54-68.
56. Верещагин Е.М. Паралингвистика и языкознание. М., 1968. 280 с.
57. Верещагин Е.М. Коммуникативные тактики как поле взаимодействия языка и культуры // Русский язык и современность: Проблемы и перспективы развития русистики. Ч.1. М., 1991. С. 32-43.
58. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Речеповеденческое исследование притчи Пушкина о блудной дочери // Вопросы языкознания. 2000. - №2. С.90-117.
59. Вилсон Г., Макклафлин К. Язык жестов. Путь к успеху. Москва Харьков Минск, 2000. 390 с.
60. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слов в русском языке // Избранные труды: Лексикология и лексикография. М., 1977. С.162-189.
61. Виноградова В.Н. Стилистический аспект русского словообразования. М., 1984. 340 с.
62. Винокур Т.Г. Диалогизация как способ построения публицистического текста // Стилистика русского языка: жанрово-коммуникативные аспекты стилистики текста. М.: Наука, 1987. С. 167 180.
63. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993. 212 с.
64. Владимир (Сабодан), Митрополит Киевский и всея Украины. Проповеди: в 2 т. К., 1997. 360 с.
65. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград: Перемена, 1997. 139 с.
66. Волков А.А.Курс русской риторики. М.: Изд-во хр. св. муч. Татианы, 2001. 480 с.
67. Вольф Е.В. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002 (Лингвистическое наследие ХХ века). 268 с.
68. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филол. науки. 2001. № 1. С.64-72.
69. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа: Монография. Краснодар: Изд-во Кубан. гос. техн. ун-та, 2002. 142 с.
70. Воробьева О.П. Текстовые категории и фактор адресата. Киев: Вища шк., 1993. 127 с.
71. Гадомский А.К. К проблеме определения теолингвистики. Учен. зап. ТНУ. Т. 17(56). №1: Филологические науки. Симферополь: ТНУ, 2004. С. 63-69.
72. Гайда С. Проблемы жанра // Функциональная стилистика: теория стилей и языковая реализация. Пермь, 1986. С.46-64.
73. Гак В.Г. Судьба и мудрость // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. С. 198-206.
74. Галапчук О.М. Вікова диференціація стратегій і тактик дискурсу в сучасній англійській мові: Автореф. дис. ... канд. філол. наук. Луцьк, 2000. 18 с.
75. Галичкина Е.Н. Специфика компьютерного дискурса на английском и русском языках (на материале жанра компьютерных конференций): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград. 2001. 18 с.
76. Галлямова Н.П. Речевой жанр „объяснение, признание в любви” (семантико-прагматический аспект) // Русистика сегодня. 1999. № 1-2. С. 33-40, 27-35.
77. Гальперин И.Р. О понятии текст // Вопросы языкознания. 1974. - № 6. С. 46-51.
78. Гальперин И.Р. Грамматические категории текста: - М.: Изв.АН СССР Сер. лит. и яз. 1977.- Т.36. - № 6. С.214 - 312.
79. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. 197 с.
80. Гаспаров М.Л. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существоания. М.: Нов. лит. обозрение, 1996. 352 с.
81. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М.: Прогресс, 1995. 480 с.
82. Гиндин С.И. Речевые жанры и языковое сознание // Языковое сознание. М.: ИЯЗ, 1988. С. 19-28.
83. Глущенко В.А. Историко-фонетический комментарий в школьном курсе русского языка: Пособие для учителей и студентов. Донецк: Либідь, 2002. 100 с.
84. Гойман А.А. Некоторые аспекты картины мира человека древней Руси: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2001. 25 с.
85. Гойхман О.Я. Надеина Т.М. Основы речевой коммуникации. М.: ИНФА, 1997. 272 с.
86. Головинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения речевых актов // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект / Под ред. Е.А. Земской, Д.Н. Шмелева. М.: Наука, 1993. С. 158-218.
87. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. 129 с.
88. Гольдин В.Е., Сиротинина О.Б. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие // Вопросы стилистики. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993. С. 9-19.
89. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи. Саратов, 1997. С. 23-34.
90. Гольдин В.Е. Проблемы жанроведения // Жанры речи 2. Саратов, 1999.- С. 4-7.
91. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М.: Айрис-пресс, 2003. 448 с.
92. Гоннова Т.В. Отношение к труду в русской культуре // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания. Волгоград: Перемена, 1997. С. 42- 43.
93. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. - М., 1980. 172с.
94. Горелов Е.Н. Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 1997. 224 с.
95. Грабарова Э.В. Лингвокультурологические характеристики концепта «смерть» // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград: Перемена, 2001. С.71-78.
96. Грайс П. Логика и речевое общение // Лингвистическая прагматика: Новое в зарубежной лингвистике. 1985. Вып. XVI. С. 217-237.
97. Гриненко Г.В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация. Логико-семиотический анализ вербальной магии. М.: Новый век, 2000. 448 с.
98. Гришечкина Г.Ю. Соотношение факторов жанровой специфики и предметной области текста научной рецензии: Автореф. дис. канд. фиолол. наук. Орел, 2002. 23 с.
99. Грудева Е.В. Религиозная сфера и церковно-проповеднический стиль // Русский язык: история и современное состояние: Мат-лы Всерос. науч. конф., посвящ. 90-летию со дня рожд. А.А. Дементьева. Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ун-та, 1999. С. 187-191.
100. Гудков Л.Д. Понимание // Культурология. ХХ век: Словарь. СПб: Университетская книга, 1997. С. 344-348.
101. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Наука, 1984. 260 с.
102. Гумбольдт В. фон. Характер языка и характер народа // Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: