Байгушева Юлия Валериевна. Представительство по российскому гражданскому праву (к разработке отечественной доктрины с учетом опыта западноевропейской цивилистики)

Краткое описание

Байгушева Юлия Валериевна. Представительство по российскому гражданскому праву (к разработке отечественной доктрины с учетом опыта западноевропейской цивилистики): диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.03 / Байгушева Юлия Валериевна;[Место защиты: Санкт-Петербургский государственный экономический университет].- Санкт-Петербург, 2015.- 322 с.

Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сущность представительства 36
1. Элементы понятия представительства 36
A. Наличие у представителя полномочия 37
Б. Совершение представителем сделки от имени представляемого 50
B. Наступление правового последствия сделки представителя непосредственно в лице представляемого 78
2. Виды представительства 89
A. Активное и пассивное представительство 89
Б. Добровольное и законное представительство 91
B. Единоличное и коллективное представительство 97
3. Отграничение представительства от иных форм деятельности для другого лица 100
A. Так называемое посредственное представительство 101
Б. Действия лица, наделенного уполномочием 105
B. Совершение сделки по поводу фидуциарно приобретенного права 107
Г. Содействие, предшествующее совершению сделки 110
Д. Деятельность посыльного 111
Е. Договор в пользу третьего лица 117
4. Допустимость представительства 120
А. Принцип допустимости представительства 121
Б. Исключения из принципа допустимости представительства 122
5. К истории представительства 124
Глава 2. Выдача и объем полномочия 131
1. Выдача полномочия 131
A. Общая характеристика 131
Б. Выдача полномочия как абстрактная сделка 151
B. Выдача полномочия и сделка уполномоченного 154
Г. Оспаривание выдачи полномочия 162
2. Уведомление о выдаче полномочия и связанное с уведомлением возникновение полномочия на основании видимости права 166
А. Уведомление о выдаче полномочия 166
Б. Возникновение полномочия на основании видимости права 168
3. Объем полномочия 181
A. Вводные положения 181
Б. Генеральное и специальное полномочие 182
B. Возможность передоверия 184
Г. Возможность совершения уполномоченным сделки в отношении самого себя 196
Д. Толкование уполномочия 208
Глава 3. Прекращение полномочия 213
1. Прекращение полномочия добровольного представителя 213
A. Израсходование полномочия 214
Б. Истечение срока существования полномочия 214
B. Наступление отменительного условия 215
Г. Отмена полномочия представляемым 216
Д. Отказ представителя от полномочия 220
Е. Несостоятельность представляемого или представителя 220
Ж. Признание представителя или представляемого недееспособным,
ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим 222
3.Смерть представляемого или представителя 222
И. Прекращение юридического лица, которое выдало или которому было выдано полномочие 223
2. Прекращение полномочия законного представителя 224
3. Прекращение полномочия при передоверии 226
4. Отношения сторон после прекращения полномочия 228
Глава 4. Представительство без полномочия 231
1. Случаи совершения сделки представителем без полномочия 232
2. Состояние подвешенности 242
3. Одобрение сделки представителя без полномочия 249
4. Отказ в одобрении сделки представителя без полномочия 265
Заключение 274
Список нормативно-правовых актов и иных официальных материалов 283
Список использованной литературы 290

Введение к работе
Актуальность темы исследования. Являясь одной из самых распространенных форм деятельности для другого лица, представительство не получило детальной разработки в отечественной цивилистике. Многие вопросы представительства, например, о правовой природе полномочия, о соотношении выдачи полномочия и лежащего в ее основании договора, о правовых последствиях нарушения представителем запрета совершать сделки в отношении самого себя, до сих пор остаются дискуссионными. Отсутствие должным образом разработанного учения о представительстве затруднило законодательную регламентацию этого института, обусловив целый ряд недостатков посвященной ему гл. 10 ГК РФ. Так как предписания о представительстве в своей основной массе были заимствованы отечественным законодателем из наиболее совершенных западноевропейских гражданских кодексов, в первую очередь из немецкого BGB, то для устранения указанных недостатков необходимо более подробно исследовать правовую природу представительства с учетом не только российского, но и зарубежного опыта. Особую актуальность такое исследование приобретает во время реформы гражданского законодательства, направленной на приведение предписаний ГК в соответствие с изменившимися общественными отношениями, законодательством и доктриной западных стран континентальной Европы
Степень разработанности научной проблемы. Наиболее активными исследователями представительства являются западноевропейские, прежде всего немецкие, цивилисты. Они заложили основу ныне господствующего в Европе и России учения о представительстве (Н. Buchka, Н. Dernburg, L. Enneccerus, P. Laband, L. Mitteis, P. Oertmann, G. Planck, F. Regelberger, B. Windscheid и др.), скрупулезно разрабатывали и продолжают разрабатывать это учение в специальных монографиях, научных статьях, учебниках и комментариях к гражданским кодексам (К. Ballerstedt, C.-W. Canaris, Е. Conn, W. Fikentscher, W. Flume, G.W. Gerlach, J. Gernhuber, J. Hupka, G. Isay, W. Jager, Th. Kipp, H. Kohler, K. Larenz, U. Leptien, E. Letzgus, W. Miiller-Freienfels, H.C. Nipper-dey, L. Raape, E. Riezler, L. Rosenberg, S. Schlossmann, A. Tuhr, R Welser и др.). На идеях западноевропейских цивилистов базировались немногочисленные работы по представительству, выполненные дореволюционными отечественными авторами (Е.В. Васьковский, А.О. Гордон, Л.Н. Казанцев, Н.О Нерсе-сов, Л.С. Таль и др.). Из этих работ учение о представительстве перешло в советскую цивилистику. Однако за советский период оно почти не разрабатывалось: были защищены лишь две диссертации, специально посвященные гражданско-правовому представительству, - докторская диссертация В.А. Рясенце-ва «Представительство в советском гражданском праве» (М., 1948) и кандидатская диссертация Е.Л. Невзгодиной «Представительство по советскому
1 Подробнее о целях и задачах этой реформы см.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. №11.
гражданскому праву» (Свердловск, 1975), в то время как авторы учебников и комментариев к гражданским кодексам (С.Н. Братусь, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, А.А. Собчак и др.), абстрагируясь от фундаментальных проблем представительства, разрешали в своих сочинениях актуальные на тот момент вопросы деятельности представителей в плановом хозяйстве. Представительство исследуется и современными российскими авторами (В.К. Андреев, Г.Л. Осокина, А.П. Сергеев, К.И. Скловский и др.). Но большинство из них опирается в своих работах лишь на текст закона и опыт отечественной цивилистики. Поэтому на сегодняшний день разработка института представительства в России остается практически на том же уровне, что и в советский период, т. е. на уровне, достигнутом еще дореволюционными цивилистами.
Объект исследования образуют общественные отношения, складывающиеся при совершении одним лицом (представителем) в пределах принадлежащего ему полномочия сделки от имени другого лица (представляемого), правовое последствие которой наступает непосредственно в лице представляемого.
Предметом исследования является российское гражданское законодательство о представительстве, главным образом предписания гл. 10 ГК РФ и сопряженные с ними предписания о лицах, сделках, приобретении и осуществлении субъективных гражданских прав, а также соответствующее гражданское законодательство некоторых европейских стран (Германии, Швейцарии, Австрии, Эстонии). В диссертации анализируются учение о представительстве и связанные с представительством материалы судебной практики.
Цель и задачи диссертации. Целью работы служит выявление правовой природы представительства и выработка рекомендаций по совершенствованию российского законодательства о представительстве и практики его применения. Эта цель достигается посредством решения следующих задач: 1) проследить историю становления института представительства, а также оценить современное состояние этого института и учения о представительстве в России и некоторых европейских странах; 2) определить элементы понятия представительства, в том числе выявить правовую природу полномочия и действий представителя от имени представляемого; 3) исследовать виды представительства; 4) отграничить представительство от иных форм деятельности для другого лица; 5) проанализировать выдачу и объем полномочия; 6) исследовать прекращение полномочия; 7) проанализировать представительство без полномочия; 8) выявить недостатки российского законодательства о представительстве и определить оптимальные способы их устранения.
Теоретическая основа исследования. Помимо работ названных выше авторов в диссертации используются труды таких ученых, как М.М. Агарков, С.С. Алексеев, П.А. Варул, В.М. Гордон, М.А. Гурвич, Н.М. Коркунов, Е.А. Крашенинников, Д.И. Мейер, О.Н. Садиков, В.И. Серебровский, В.И. Синайский, Е.А. Суханов, В.М. Хвостов, Б.Б. Черепахин, И.В. Шерешевский, Г.Ф. Шершеневич, Н. Becker, A. Blomeyer, Н. Brox, Е. Bucher, С. Crome, P. Gauch, О. Gierke, Н. Heinrichs, F. Hellmann, Н. Hiibner, О. Jauernig, М. Keller,
A. Koller, H. Koziol, H. Lehmann, F. Leonhard, A. Manigk, D. Medicus, K. Miiller, H. Oser, H. Palm, H.-M. Pawlowski, H. Rey, E. Schilken, W. Schluep, J. Schmid, Ch. Schobi, W. Schonenberger, K.-H. Schramm, M. Wolf и др.
Методологическую основу диссертации составили законы и категории материалистической диалектики, частно-научные методы познания (историко-догматический, формально-логический, сравнительно-правовой), теория структуры субъективного гражданского права, теория регулятивных и охранительных субъективных гражданских прав, учения о волеизъявлении, распорядительных сделках, согласии на сделку, а также об условных сделках и оспаривании сделок.
Нормативная и эмпирическая основы исследования представлены соответственно нормативно-правовыми актами и материалами судебной практики. В работе используются действующие и утратившие силу отечественные нормативно-правовые акты (Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ; Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ; Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»; Свод Законов Российской Империи от 31 января 1833 г.; Гражданский кодекс РСФСР от 11 ноября 1922 г.; Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. и др.) и иностранные нормативно-правовые акты (Code civil vom 21. Marz 1804; Burgerliches Gesetzbuch vom 18. August 1896; Schweizerisches Obligationenrecht vom 30. Marz 1911; Закон об общей части Гражданского кодекса Эстонии от 27 марта 2002 г. и др.). Диссертантом проанализированы связанные с представительством материалы практики Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ (информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 октября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации»; обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 2 квартал 2008 г., утвержденный постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17 сентября 2008 г.; постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» и др.), а также материалы практики некоторых других судов.
Научная новизна. В диссертации впервые развернуто доказывается, что полномочие есть субъективное гражданское право, которое управомочивает представителя на совершение сделки от имени и с непосредственным действием для представляемого и которому корреспондирует лежащая на представляемом обязанность к квазипретерпеванию им действия представителя по осуществлению полномочия; проблематика, связанная с ответственностью за вину при заключении представителем договора, впервые анализируется на базе теории регулятивных и охранительных субъективных гражданских прав; дается отсутствовавшая в цивилистике квалификация выдачи полномочия как сделки, побочной по отношению к совершаемому одновременно с ней согла-
сию уполномочивающего на сделку уполномочиваемого с третьим лицом; при рассмотрении бланковой выдачи полномочия право на заполнение бланка впервые характеризуется в качестве субъективного права на свое поведение с преобразовательным характером действия; предлагается собственное решение вопроса об оспаривании выдачи полномочия после его израсходования; правовое положение, наличествующее до момента одобрения сделки представителя без полномочия или отказа в ее одобрении, впервые анализируется на базе учения об условных сделках.
Диссертация является первым исследованием, в котором все вопросы, связанные с представительством по гражданскому праву России, разрешаются в общем контексте современного учения о представительстве. Это обусловливает освещение автором таких аспектов проблематики представительства, которые, будучи рассмотренными в западноевропейской литературе, не разрабатывались с учетом особенностей нашего правопорядка. Так, например, определяя сферу действия предписаний о представительстве, диссертант исследует допустимость их применения при совершении сделки, в фактический состав которой входит реальный акт; рассматривает проблематику действий от чужого имени и сопряженную с ней проблематику действий под чужим именем; приводит развернутое обоснование того, что лица, которым доверено управление чужим имуществом, в частности конкурсный управляющий, доверительный управляющий и душеприказчик, при совершении ими сделок по управлению выступают в качестве законных представителей; дает основанную на теории получения волеизъявлений характеристику пассивного представительства; анализирует особенности выдачи и осуществления полномочия на распорядительную сделку; исследует вопрос о правовой природе процессуального полномочия и действия по выдаче такого полномочия; выделяет предпосылки возникновения полномочия на основании видимости права как полномочия законного представителя; обосновывает взгляд, что согласно действующему законодательству допускается два вида передоверия - передоверие в собственном смысле и поддоверие; исследует безотзывное полномочие; проводит комплексный анализ одобрения сделки представителя без полномочия и отказа в одобрении такой сделки.
Положения, выносимые на защиту. Автором сформулированы следующие основные положения, которые выносятся на защиту.
1. Будучи мерой возможного поведения, которая предоставляется законом лицу в целях удовлетворения его интереса, полномочие есть субъективное гражданское право, управомочивающее своего обладателя на совершение сделки от имени и с непосредственным действием для другого лица. Полномочию корреспондирует правовая обязанность, лежащая на представляемом. Должное поведение представляемого как субъекта этой обязанности не является ни действием (facere), потому что для осуществления представителем принадлежащего ему полномочия какого-либо содействия представляемого не требуется, ни воздержанием от действия (поп facere), так как представляемый не может воспрепятствовать представителю осуществить свое полномочие, ни
претерпеванием (pati), поскольку полномочие, являясь правом совершить сделку для другого лица, рассчитано на нормальную правовую ситуацию, в то время как претерпевание может осуществляться только в охранительном правоотношении, т. е. правоотношении, складывающемся в результате конфликтной ситуации. С учетом того, что должное поведение представляемого как субъекта обязанности, корреспондирующей полномочию представителя, од-нохарактерно претерпеванию, но в отличие от претерпевания не связано с огорчениями, это поведение именуется квазипретерепеванием (quasi-pati). По своей правовой природе полномочие есть относительное регулятивное субъективное гражданское право на свое поведение.
1. Выступление представителя от имени представляемого выражается в том, что при совершении сделки представитель заявляет, что ее стороной должен стать не он сам, а представляемый. При этом представитель обычно называет будущему контрагенту имя представляемого или позволяет ему самому определить это имя (например, прочесть его на вывеске магазина, в котором представитель работает продавцом). Но действие от имени представляемого наличествует и тогда, когда представитель сообщает контрагенту, что совершаемая сделка должна вступить в силу для непоименованного представляемого, и по обстоятельствам дела контрагент не может понять, кто является представляемым. В этом случае речь идет о сделке для того, кого она касается. Западноевропейские цивилисты выделяют две разновидности такой сделки, допустимые также и по российскому законодательству: 1) сделку, при совершении которой представитель не называет имя представляемого, личность которого уже определена, но сохраняется в тайне; 2) сделку с оговоркой о том, что представитель определит и назовет представляемого позднее. При действии ГК можно выделить третью разновидность сделки для того, кого она касается, - сделку, совершаемую представителем от имени представляемого, личность которого должна непременно определиться. Такой сделкой является сделка душеприказчика, которую он совершает в отношении имущества, входящего в состав еще не приобретенного наследства. Ведь до приобретения наследства обладателем наследственного имущества выступает наследник, личность которого еще не определена, но должна определиться в момент приобретения наследства; это вытекает из п. 1 и 2 ст. 1151 ГК РФ, согласно которым открывшееся наследство не может оказаться не приобретенным кем-либо из наследников, а также из п. 4 ст. 1152 ГК РФ, предписывающего, что наследник, который приобрел наследство, считается его обладателем с момента открытия наследства.
2. Если при совершении сделки представитель без достаточной ясности изъявляет свою волю к действию от имени представляемого, в силу чего третье лицо рассматривает эту сделку как совершаемую для самого представителя, то даже когда представитель не желает этого, в его лице наступает правовое последствие совершенной им сделки. Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ представитель вправе оспорить такую сделку, если при ее совершении он считал, что третье лицо может понять, что сделка совершается от имени представляє-
мого, и не совершил бы ее от своего имени. Но, защищая интерес представителя в аннулировании правового последствия, которое он вызвал для себя вопреки своей воле, п. 1 ст. 178 ГК РФ оставляет незащищенным доверие третьего лица к содержанию волеизъявления представителя. Это решение нельзя признать удачным. Так как представитель совершает сделку с непосредственным действием не для себя, а для представляемого, он должен позаботиться о том, чтобы его воля, направленная на вызывание желаемого правового последствия в лице представляемого, была различимой для третьего лица. Если представитель этого не делает, то в защите нуждается не он, а третье лицо, которое добросовестно полагает, что совершает сделку с лицом, действующим для самого себя. Стало быть, в этой ситуации представителю не должно причитаться право на оспаривание сделки.
4. В отличие от представителя, действующий под чужим именем при со
вершении сделки называет себя именем другого существующего лица и тем
самым создает у будущего контрагента впечатление, что сам является этим
лицом. Согласно абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ совершивший сделку под чужим
именем не приобретает предусмотренные ею права и обязанности. К этой
сделке могут применяться по аналогии предписания о представительстве, в
том числе о ее одобрении носителем имени (п. 2 ст. 183 ГК РФ). Такое приме
нение соответствует интересам не только носителя имени, но и его контраген
та по сделке, который, как правило, желает стать партнером лишь самого но
сителя имени, а не какого-то другого лица.
Запрещая совершение сделки под чужим именем, абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ тем самым защищает интерес будущего контрагента в том, чтобы ее стороной стало известное ему по имени и обладающее определенными качествами лицо. Но при сделках, которые свершаются контрагентом с любым лицом (например, при договоре розничной купли-продажи), а также сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами самого действующего под чужим именем (например, при договоре об оказании услуг переводчика, заключаемом с тем, кто прошел предварительное собеседование и оценивался исключительно по его профессиональным качествам), указанный интерес отсутствует. Поэтому в этих случаях сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ должна подвергаться телеологической редукции, т. е. ограничиваться в соответствии с его целью. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующие их содержанию правовые последствия в лице действующего под чужим именем.
5. Согласно п. 3 ст. 1 и п. 2 ст. 434 1 ГК РФ ГК РФ у лица, которое всту
пает в преддоговорные переговоры, возникает регулятивная по своей правовой
природе обязанность к их добросовестному ведению. В случае недобросовест
ного ведения переговоров на недобросовестного партнера возлагается ответ
ственность за culpa in contrahendo, под которой понимается охранительная
обязанность к возмещению потерпевшему причиненных ему убытков, напри
мер, его затрат на проведение переговоров (п. 3 ст. 434 1 ГК РФ).
При подготовке договора через представителя обязанность к добросове-
стному ведению преддоговорных переговоров возникает у представляемого, потому что именно он, а не представитель должен стать стороной подготавливаемого договора и потому что партнер рассматривает его как своего будущего контрагента. В некоторых случаях эта обязанность возлагается как на представляемого, так и на представителя. Это происходит, если представитель имеет непосредственный хозяйственный интерес в заключении договора, т. е. фактически заключает его не для представляемого, а для самого себя, или если представитель вызывает у партнера особое доверие к своей личности, т. е. со ссылкой на свои специальные знания гарантирует партнеру, что подготавливаемый договор соответствует его интересам.
Если представитель проявляет недобросовестность при ведении преддоговорных переговоров, то обязанность к возмещению убытков возлагается на представляемого. Это вытекает из ст. 403 ГК РФ, которая здесь применяется по аналогии. Обязанность представляемого к возмещению убытков в этом случае не обусловливается виновным неисполнением им обязанности к добросовестному ведению преддоговорных переговоров. Поэтому, будучи мерой защиты охраняемого законом интереса партнера по переговорам в восстановлении его имущественного положения, эта обязанность не является ответственностью представляемого. Если обязанность к добросовестному ведению преддоговорных переговоров возлагается не только на представляемого, но и на представителя, то при недобросовестности последнего он несет ответственность за culpa in contrahendo, которая возникает наряду с обязанностью представляемого к возмещению убытков.
6. Активное представительство состоит в совершении представителем волеизъявления с непосредственным действием для представляемого. Пассивное представительство сводится к получению представителем для представляемого волеизъявления третьего лица, в результате чего наступает такое же правовое последствие, как если бы это волеизъявление получил сам представляемый. В отличие от активного представителя, которому принадлежит полномочие на совершение волеизъявления, пассивный представитель обладает компетентностью к получению волеизъявления, т. е. правовым свойством, в силу которого действие волеизъявления, полученного им на имя представляемого, наступает непосредственно в правовой сфере последнего. Активное и пассивное представительство чаще всего сочетаются при совершении одной и той же сделки (например, А совершает оферту от имени Б, а затем получает акцепт этой оферты на имя Б). К пассивному представительству могут применяться по аналогии предписания об активном представительстве.
7. Лица, которым доверено управление чужим имуществом, в частности конкурсный управляющий, доверительный управляющий и душеприказчик, при совершении сделок по управлению выступают в качестве представителей. Их представляемыми являются обладатели управляемого имущества, соответственно - несостоятельный должник, учредитель управления и наследник. Совершение управляющим сделок по управлению отвечает всем признакам представительства: 1) управляющий действует в пределах полномочия (абз. 26
ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», п. 2 ст. 1022 и п. 1 ст. 1135 ГК РФ); 2) вопреки некоторым предписаниям закона управляющий выступает от имени представляемого, т. е. с очевидным намерением вызвать соответствующие этим сделкам правовые последствия не для себя, а непосредственно для обладателя имущества - намерением, которое явствует из сообщения управляющего третьему лицу, что он действует в качестве управляющего; 3) совершаемые им сделки вызывают соответствующие правовые последствия не для управляющего, а непосредственно для обладателя управляемого имущества; в п. 2 ст. 1020 ГК РФ прямо говорится, что «права, приобретенные доверительным управляющим в результате действий по доверительному управлению имуществом, включаются в состав переданного в доверительное управление имущества»; в отношении конкурсного управляющего и душеприказчика это вытекает из отсутствия в законе предписаний о необходимости перенесения приобретенных в ходе управления прав с управляющего на представляемого. Законодательная квалификация управляющих в качестве представителей подтверждается новой редакцией п. 2 ст. 182 ГК РФ, который теперь не исключает управляющих из числа представителей.
Полномочие каждого из названных управляющих возникает не из сделки представляемого, направленной на установление этого полномочия, а в силу наличия другого юридического факта, с которым закон связывает возникновение полномочия. Поэтому управляющие являются не добровольными, а законными представителями.
8. Выдача полномочия есть сделка, побочная по отношению к темпо-
рально совпадающему с ней согласию уполномочивающего на сделку между
уполномочиваемым и третьим лицом. При выдаче полномочия уполномочи
вающий направляет свою волю на обоснование права уполномочиваемого
быть его представителем, тогда как при даче согласия на сделку уполномочи
ваемого уполномочивающий желает вступления для себя этой сделки в силу.
Являясь частным случаем согласия, согласие уполномочивающего представляет собой одностороннюю сделку, направленную на вступление в силу будущей или подвешенно не имеющей силы сделки. Помимо выдачи полномочия согласию может сопутствовать и такая побочная сделка, как наделение лица уполномочием, т. е. правом совершить сделку от своего имени с непосредственным действием для другого лица. В некоторых случаях согласие, например, согласие родителей на сделку их несовершеннолетнего ребенка (п. 1 ст. 26 ГК РФ), совершается при отсутствии какой-либо побочной сделки.
9. Выдача полномочия может оформляться бланковым документом. Если
это происходит, то уполномочивающий (бланкодатель) ставит свою подпись
на не полностью заполненном документе, который выражает его волю к уста
новлению полномочия, и наделяет другое лицо (бланкодержателя) правом на
заполнение этого документа. Право на заполнение бланка, так же как и полно
мочие, является регулятивным субъективным правом на свое поведение с пре
образовательным характером действия. Оно обязывает бланкодателя к квази
претерпеванию действия бланкодержателя по заполнению бланка, вызываю-
щего изменение правового положения бланкодателя. Но в отличие от уполномоченного, бланкодержатель не совершает волеизъявление от имени другого лица, а только дополняет волеизъявление бланкодателя, которое тот обозначил как собственное через проставление на документе своей подписи.
10. В том случае, если при оспоримости выдачи полномочия уполномоченный совершает все доверенные ему сделки, его полномочие прекращается. Однако уполномочивший, который затем осуществляет свое право на оспаривание, заинтересован в прекращении этого полномочия с действием ex tunc, ибо только при таком прекращении правовые последствия доверенных им сделок не затрагивают его правовую сферу. Поэтому, согласно п. 1 ст. 166 и абз. 1 п. 1 ст. 167 ГК РФ, в интересах уполномочившего прекратившееся полномочие здесь следует считать все еще существующим, что создает для суда возможность прекратить его с обратным действием.
11. Если мнимый уполномоченный совершает сделку от имени мнимого уполномочившего, который своим активным или пассивным поведением способствует созданию видимости существования полномочия, и третье лицо, с которым совершается сделка, не знает и не должно знать, что полномочие не существует, то в соответствии с направленными на защиту этого лица предписаниями п. 1 ст. 174 и п. 2 ст. 189 ГК РФ сделка вступает в силу для мнимого уполномочившего. В этом случае у мнимого уполномоченного, являющегося отныне законным представителем, возникает полномочие на основании видимости права. Такое полномочие опирается в своем возникновении на следующие фактические предпосылки: а) видимость существования полномочия; б) поведение мнимого уполномочившего, способствующее созданию видимости существования полномочия; в) добросовестность третьего лица.
Невыполнение любой из указанных предпосылок на момент совершения сделки мнимым уполномоченным исключает возникновение полномочия на основании видимости права. Поэтому сделка оказывается совершенной при отсутствии полномочия и, стало быть, не может вступить в силу без одобрения мнимого уполномочившего. С учетом сказанного вскрывается ошибочность предписания п. 1 ст. 174 ГК РФ в той его части, в которой сделка мнимого уполномоченного, совершаемая им при наличии видимости существования полномочия, вызванной поведением мнимого уполномочившего, характеризуется как оспоримая сделка, несмотря на то, что третье лицо знает или заведомо должно знать об отсутствии полномочия, т. е. несмотря на отсутствие третьей предпосылки возникновения полномочия на основании видимости права. В то время как оспоримая сделка вызывает желаемое сторонами правовое последствие, сделка, о которой говорится в п. 1 ст. 174 ГК РФ, не способна вызвать для мнимого уполномочившего соответствующее ее содержанию правовое последствие, потому что она совершается при отсутствии полномочия.
12. В зависимости от того, знает ли мнимый уполномочивший, который
способствует созданию видимости существования полномочия через невос
препятствование выступлению от его имени мнимым уполномоченным, о та
ком выступлении или он только должен знать о нем, возникающие в этих слу-
чаях полномочия именуются соответственно претерпеваемым полномочием и кажущимся полномочием. Претерпеваемое полномочие может возникнуть как при совершении мнимым уполномоченным сделки для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, так и при ее совершении для предпринимателя. Напротив, область применения кажущегося полномочия, по общему правилу, ограничивается случаями, когда мнимый уполномочивший является предпринимателем, поскольку деятельность предпринимателей, в отличие от хозяйственной деятельности других субъектов гражданского права, сопряжена с риском, в том числе с риском ненадлежащей организации ими своей деловой сферы и создания вследствие этого возможности выступления от их имени мнимыми уполномоченными.
Однако тот, кто привлекает для совершения сделки представителя и легитимирует его в этом качестве через выдачу ему выраженного в доверенности полномочия, берет на себя риск ненадлежащей организации его деятельности и тогда, когда сам не обладает статусом предпринимателя. Именно поэтому п. 1 ст. 189 ГК РФ предписывает, что любой уполномочивший, который отменил выраженное в доверенности полномочие, должен известить об отмене возможных контрагентов по ранее доверенным сделкам и тем самым разрушить видимость существования полномочия. Бездействие уполномочившего в этом случае служит предпосылкой возникновения кажущегося полномочия и вступления для него в силу сделки мнимого уполномоченного (п. 2 ст. 189 ГК РФ).
Обосновывая полномочие на основании видимости права, ГК не разграничивает претерпеваемое и кажущееся полномочия. Отсюда можно было бы заключить, что российский законодатель допускает возникновение кажущегося полномочия при совершении мнимым уполномоченным сделки как для предпринимателя, так и для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность. Но такое толкование воли законодателя не учитывало бы различия в правовом положении этих лиц, а также его дифференцированный подход к регламентации институтов общегражданского и коммерческого представительства. Во избежание подобного толкования в гл. 10 ГК РФ следует предусмотреть, что за исключением случая, когда уполномочивший принял на себя риск ненадлежащей организации деятельности уполномоченного, кажущееся полномочие возникает только у мнимого уполномоченного, который совершает сделку от имени предпринимателя.
13. Передоверие есть выдача представителем третьему лицу (субституту) полномочия на совершение от имени представляемого сделок, которые были доверены самому представителю. Наделение субститута полномочием в порядке передоверия может совершаться как с тем, чтобы он стал новым представителем представляемого, а полномочие передоверяющего прекратилось, так и с тем, чтобы субститут представлял самого передоверяющего как представителя представляемого. В первом случае речь идет о передоверии в собственном смысле, во втором - о поддоверии.
Вопреки предписаниям п. 2, 6 и 7 ст. 187 ГК РФ при обоих видах передоверия мы имеем дело не с передачей полномочия, а с выдачей нового пол-
номочия на совершение сделок, которые были доверены самому передоверяющему. Это подтверждается п. 3 и 4 ст. 187 ГК РФ, взятыми в связи с п. 1 ст. 185 ГК РФ, согласно которым передоверие оформляется доверенностью, т. е. документом, оформляющим не передачу, а выдачу ранее не существовавшего полномочия.
В ст. 187 ГК РФ законодатель смешивает два вида передоверия. Говоря в п. 2, 6 и 7 о передоверии как о передаче полномочия, он тем самым утверждает, что в результате передоверия представитель должен утратить свое полномочие, т. е. трактует о передоверии в собственном смысле. В то же время в п. 6 законодатель указывает, что в случае передоверия первоначальное полномочие обычно не прекращается, и, стало быть, называет признак, присущий под-доверию. Во избежание неопределенности правового положения при передоверии в этой статье следовало бы четко регламентировать передоверие в собственном смысле и поддоверие.
14. Второе предложение п. 2 ст. 187 ГК РФ предписывает, что при неизвещении представляемого о передоверии на передоверившего возлагается «ответственность за действия лица, которому он передал полномочия, как за свои собственные». Это предписание нуждается в корректировке, поскольку оно сформулировано без учета следующих обстоятельств: 1) передоверивший обязан к возмещению убытков, возникновение которых является следствием отсутствия у представляемого информации о передоверии, но он не должен возмещать те убытки, которые неуведомленный представляемый терпит по иной причине (например, по причине недобросовестности субститута, в отношении которого он сам разрешил передоверие); 2) отсутствие у представляемого информации о передоверии может повлечь причинение ему убытков действиями не только субститута, но и другого лица (например, самого представляемого, который, не зная о состоявшемся передоверии, отправил товар для его реализации в место нахождения представителя, а не субститута).
15. Если круг доверенных представителю сделок очерчен в доверенности шире, чем в заключенном им с представляемым договоре поручения, то, по общему правилу, объем полномочия следует определять без учета содержания договора поручения, так как третье лицо, с которым представитель совершает сделку, обычно знакомится лишь с текстом доверенности, по которому оно и судит об объеме принадлежащего представителю полномочия. Но если третье лицо знает или должно знать, что поручение охватыв