Подмарицын Алексей Геннадьевич. Религиозная жизнь православного населения Средней Волги в системе церковно-государственных отношений (1943-1965 гг.)

Краткое описание

Подмарицын Алексей Геннадьевич. Религиозная жизнь православного населения Средней Волги в системе церковно-государственных отношений (1943-1965 гг.): диссертация ... доктора Исторических наук: 07.00.02 / Подмарицын Алексей Геннадьевич;[Место защиты: ФГБОУ ВПО Оренбургский государственный педагогический университет], 2016

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования «Оренбургский государственный педагогический университет»
На правах рукописи
Подмарицын Алексей Геннадьевич
РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ПРАВОСЛАВНОГО НАСЕЛЕНИЯ СРЕДНЕЙ ВОЛГИ В СИСТЕМЕ ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ (1943 - 1965 гг.)
Специальность 07.00.02 - Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук
Научный консультант доктор исторических наук, профессор Кабытов Петр Серафимович
Оренбург 2017

Введение 4
ГЛАВА 1. Методология исследования, историография вопроса и
источниковая база 29
1.1. Теоретико-методологическая основа исследования 29
1.2. Историография проблемы 44
1.3. Источниковая база исследования 86
Основные выводы 127
Глава 2. Церковно-государственные отношения и религиозная политика на Средней Волге в 1943 - 1965 году
131
2.1. Деятельность епископата и духовенства по восстановлению и
поддержанию церковных институтов 131
2.2. Деятельность региональных уполномоченных совета по делам
Русской Православной Церкви при (СНЕС) СМ СССР по усилению
государственного контроля над РТТЦ 205
Основные выводы 258
Глава 3. Финансово-хозяйственная деятельность региональных церковных структур во второй половине 40-х - середине 60-х годов XX
столетия 263
3.1. Церковно-хозяйственная деятельность: содержание и особенности 263
3.2. Возникновение и деятельность свечных мастерских при епархиальных управлениях в Куйбышеве и Оренбурге 286
3.3. Доходные и расходные статьи бюджета православных клириков,
церковных служащих и работников 328
Основные выводы 408
Глава 4. Религиозность населения и антирелигиозные кампании в Средне-Волжском регионе в середине 40-х - середине 60-х годов XX века 414
4.1. Маргинализация церковной жизни в регионе 414
4.2. Народная религиозность и её формы в послевоенный период 447
4.3. Антирелигиозные кампании, их формы и региональные особенности проведения в епархиях Среднего Поволжья 497
Основные выводы 555
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 561
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 569
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 575
ПРИЛОЖЕНИЯ 617

Актуальность темы исследования. В последние четверть века в Российском государстве произошла трансформация религиозной жизни, коснувшаяся и всех представленных исторических деноминаций, и вновь возникших. Этот процесс в полной мере затронул также крупнейшую по числу последователей Русскую Православную Церковь (далее РПЦ - А.П.). Одним из проявлений религиозной свободы стала сравнительная открытость документальных массивов, относящихся к церковно-государственным отношениям советского периода.
Историки, занимающиеся исследованиями в этой сфере, установили периодизацию, выявили основные события, документальную базу, организации и круг руководящих лиц, занимавшихся проведением в жизнь партийно-советских установок в данной области. Существующие исследования по истории церковно-государственных отношений, как правило, затрагивают их на уровне центральных партийно-государственных учреждений и руководства РПЦ. В то же время, многие стороны региональной деятельности внутренних структур и учреждений РПЦ по- прежнему остаются неисследованными. Между тем, без освещения эволюции ряда процессов, происходивших именно на уровне отдельных епархий или конкретных церковных объединений РПЦ, невозможно воссоздать действия первых лиц в иерархии РПЦ. К числу таковых, например, относится работа средневолжского духовенства по восстановлению и поддержанию церковных институтов в регионе и ответные действия властей в рамках установления контроля над церковными структурами, производственная деятельность епархиальных предприятий на Средней Волге в послевоенное время.
Поместный Собор РПЦ 1917-1918 годов, юбилей которого вскоре будет отмечать РПЦ, явился мощным катализатором процессов приспособления церковных структур к постоянно изменявшейся действительности - организации способов выживания церковного организма в эпоху антицерковной, и шире - антирелигиозной советской реакции, бытования Церкви в кардинально чуждой социальной среде, направляемой волюнтаристическими либо прагматическими посылами руководителей государства. В связи с этим, представляет известный интерес попытка проследить жизненность соборных установок в послевоенный период.
В современном динамичном мире иерархическая структура Церкви зачастую оказывается непонятой. Даже при наличии минимальных базовых знаний об РПЦ не только рядовые, но и публичные лица (прежде всего политики и представители журналистской корпорации) часто допускают не только фактические ошибки, но и домыслы в вопросах, связанных с церковной иерархией и её историей. В связи с этим практическую значимость имеет анализ процесса восстановления православной вертикальной структуры РПЦ на местах в конце Великой Отечественной войны, поскольку с её реституцией возникли современные, до сих пор существующие региональные структурные подразделения. Этот вопрос актуален и в свете проводимой в последнее время на основе решений Поместного Собора РПЦ 1917 - 1918 годов и по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла практике создания новых епархий в светских территориальных образованиях.
Другим не менее важным направлением исследований должна стать маргинализация Церкви в советском послевоенном обществе. Актуальность этого блока исследований диктуется возникновением и существованием в современной России ряда так называемых параллельных православных структур, базирующихся на маргинальных практиках, впервые документально зафиксированных именно в послевоенное время. Кроме того,
в современных условиях, через средства массовой информации происходит распространение псевдорелигиозных обрядов и практик, связанных с водными источниками, деревьями и другими природными объектами.
Работы по истории отношений Русской Православной Церкви и государства в XX веке в подавляющем большинстве своём написаны лицами светскими, которым присуще рассматривать проблему односторонне - с позиций государства. Среди исследователей лишь единицы относятся к клирикам РПЦ и рассматривают упомянутые отношения с церковной стороны - на наш взгляд, такая позиция вполне актуальна. Среди клириков РПЦ не так много исследователей, которые пытаются рассмотреть данную тему с церковной стороны, неразработанность данного подхода делает его достаточно актуальным. Автор, являясь представителем православного священства, настаивает на необходимости восполнения данной лакуны.
Анализ религиозной жизни православного населения Средней Волги в контексте церковно-государственнных отношений в 1943 - 1965 гг. представляется актуальным в свете трансформаций современного взаимодействия церкви и государства, что придает важное теоретическое и практическое значение данной проблеме
Хронология работы охватывает период с 1943 по 1965 год. Выбранная нижняя граница - 1943 год - является официальным началом фактической институализации Русской Православной Церкви в советском государстве. После проведения Архиерейского Собора РПЦ в сентябре 1943 года и создания тогда же СДРПЦ , региональная реституция структуры в виде епархиальных управлений позволила, пусть пока формально, отладить вертикальную структуру Церкви: приход - благочиние - епархиальное управление - Московская патриархия. Именно тогда и начинают появляться производственные епархиальные и монастырские мастерские, составившие важную и значимую основу экономической базы РПЦ.
Верхняя граница - 1965 год, знаменует для Церкви окончание последней публичной попытки уничтожить РПЦ административно-силовыми методами. Новая государственная идеологическая кампания была оформлена пакетом партийно-государственных актов и затронула экономическую базу Церкви, приходскую структуру и епископат . Попытка значительного сокращения самих епархий оказалась для советской бюрократии безуспешной. Именно в декабре 1965 года совет министров СССР принял решение о создании, на базе советов по делам религиозным культов и делам РПЦ, единого совета по делам религий - СДР.
Территориальные границы исследования в основном совпадают с регионом Средней Волги и включают Куйбышевскую, Чкаловскую (Оренбургскую ) и Ульяновскую области в границах после 1943 года. Территориальное деление указанных государственных субъектов в рассматриваемом периоде неоднократно изменялось. В работе наименования городов и районов приводятся в том виде, в котором они существовали на момент упоминания их в документах. Исторически территориальные связи упомянутых объектов прослеживаются на протяжении последних полутора веков, что позволяет рассматривать исследуемый регион в качестве самостоятельного единого пространства. В начальный период советской власти неоднократно происходил обмен территориями в границах Средне¬Волжской области (1928 - 1929), Средне-Волжского края (1929 - 1936, с января 1935 - Куйбышевский край) и Куйбышевской области (с января 1936) .
Для послевоенного времени общим объектом почитания Куйбышевской и Чкаловской епархий служила Табынская икона Богородицы. Эти же епархии связывала деятельность ряда архиереев, последовательно (либо, в силу обстоятельств, одновременно) занимавших указанные кафедры. Связывали указанные территории и общие экономические интересы.
Объектом исследования выступает религиозная жизнь православного населения СССР в контексте церковно-государственных отношений. Религиозная жизнь советских граждан протекала не только в сакральном пространстве храма. В условиях их обыденной повседневности внутри дома / квартиры она неизбежно в той или иной мере транслировалась ближайшему окружению - детям, соседям, коллегам по работе, вынужденно трансформировалась под влиянием субъективных (семья, работа) и объективных обстоятельств (очередная антирелигиозная кампания, действия общественников-активистов из числа членов партии и комсомола, реже - профсоюзных работников). На проявление религиозности оказывали влияние общественно-политические процессы (Великая Отечественная война) и идеологические кампании (антипаломническая, ренегатская). В рассматриваемый период характерна тенденция к нарастанию государственного контроля над церковными институтами, епископатом и духовенством и верующими.
Предметом исследования является религиозная жизнь православного населения церковных структур Средней Волги в системе церковно-государственных отношений.
Со стороны обоих субъектов отношения эти носили вынужденный характер в силу прямой антагонистичности мировоззрений их последователей. Государство советского типа, глубоко идеологизированное и не терпимое к иным формам идеологии, кроме собственной, воспринимало религию во всех ее формах как явление чуждое и временное, которое должно было исчезнуть в недалеком будущем. Со своей стороны, Церковь, юридически бесправная и обескровленная ещё в довоенный период, могла лишь сохранять своё влияние на верующих, будучи на крайней периферии социальной жизни. Любая возможность передышки (например, во время Великой Отечественной войны и сразу после неё) использовалась церковными структурами для самовосстановления и трансляции религиозных воззрений новым поколениям.
Последователи Православия, как часть населения СССР, оказались вовлечены в аналогичные социальные процессы и в дополнение, подвергались дискриминации по религиозному признаку. Преследования в довоенный период коснулись верующих в большей мере, чем других социальных групп советского общества. Будучи иерархичным в своей основе, Православие в результате уничтожения значительной части клириков и грамотных верующих подверглось в значительной мере маргинализации в сфере обрядности. Трансформации народной религиозности православного населения региона в результате перманентных изменений церковно-государственных отношений исследуются в настоящей работе.
Историография проблемы представлена значительным объемом специальных публикаций, относящихся к различным хронологическим периодам и историческим школам.
В ходе историографического обзора выделяются группы исследований зарубежного происхождения (эмигрантские публикации и исследования иностранных авторов ), отечественная литература монографического и периодического типа (светских и церковных исследователей) и работы постсоветского периода . Среди последних можно специально выделить исследования регионального характера .
Подробно историография вопроса раскрывается в первой главе исследования.
Целью исследования является комплексное изучение религиозной жизни населения в пределах Средне-Волжских епархий на фоне эволюции церковно-государственных отношений в период с 1943 по 1965 год.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих исследовательских задач:
1. Проанализировать и обобщить взгляды светских и церковных исследователей на проблему, и предложить собственные теоретико-методологические принципы изучения религиозной жизни православного населения Средней Волги в системе
церковно-государственных отношений.
2. Выявить новые исторические источники, изучение которых даст возможность относительно точно реконструировать панораму церковно-религиозной жизни Средне-Волжского региона в военный и поствоенный периоды.
3. Охарактеризовать состояние церковной жизни в регионе в 40 - 60-е годы XX века; исследовать причины и обстоятельства реституции архиерейских кафедр и структур епархиального управления на Средней Волге; изучить обстоятельства движения верующих по открытию церквей, его периодизацию и последовательность восстановления приходской структуры.
4. Определить вклад руководителей епархий в дело восстановления и
поддержания церковных институтов.
11. Охарактеризовать антирелигиозные мероприятия и определить степень их влияния на состояние церковно-государственных отношений в регионе.
Источниковой базой работы стали различные по происхождению и видам материалы 10 федеральных, региональных государственных и церковных архивов - Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), Центрального государственного архива Самарской области (ЦГАСО), Самарского областного государственного архива
социально-политической истории (СОГАСПИ), Самарского епархиального архива Самарской митрополии РПЦ МП (СЕА), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО), Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (ГАНИУО), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО). Архивные материалы были дополнены опубликованными источниками различного характера.
В целом используемую источниковую базу можно разбить на несколько частей.
Важным источником являются нормативно-правовые акты,
отражающие государственную политику в отношении РПЦ. К данной категории источников относятся, например, декреты первых лет советской власти, определяющие и устанавливающие режим отделения Церкви от государства и школы, постановления СНК (СМ) СССР, совместные постановления партийно-советских органов .
К делопроизводственной документации, относящейся к следующей группе источников, принадлежат стенографические отчеты съездов партии, в
которых сосредотачивались партийные решения, касающиеся религиозной
12
жизни в СССР . В эту же группу источников вошли официальные документы, имеющие уточняющий характер - деловая переписка, официальные обращения и пр.
В качестве источников привлекались материалы статистического характера, извлеченные из светских и церковных документальных коллекций, а также документальных и иных публикаций. Особой разновидностью этого вида источников является документальные просопографические публикации по духовенству Куйбышевской и Ульяновской епархии .
Также привлекалась советская периодическая печать в виде газет и журналов, как центральных, так и региональных. Периодика, которая в советский период имела исключительно официальный, государственный характер, с одной стороны, отражала политику властей к церковной и религиозной практикам . С другой стороны, пресса вынуждена была реагировать на общественные настроения, публикуя письма читателей,
отвечая на их вопросы .
Документы личного происхождения подразделяются на опубликованные и неопубликованные. Часть из них носит нарративный характер - дневниковые записи преосвященных митрополитов Мануила
17 18
(Лемешевского) и Иоанна (Снычева) , воспоминания митрополита Питирима (Нечаева) . К исследованию привлекались уникальные документальные подборки, сделанные участниками событий - «Письма
архиепископа Андрея (Комарова). Из писем разных лиц об архиепископе
20
Андрее (Комарове). 1941 - 1949 гг.» . Использовались сведения, полученные
от очевидцев: - воспоминания Л.В. Одерусовой-Артаковской, С.М.
21
Решетникова, Т.Ф. Алленовой . На основании черновых вариантов было
реконструировано содержание выступления делегата от мирян
22
Куйбышевской епархии А.А. Савина на Поместном Соборе РПЦ 1988 года .
Отдельный тип источника представляют издания не богослужебного характера, подцензурно издававшиеся Московской патриархией на полиграфической базе государственных типографий. Это, например, обращения и речи Патриарха Алексия I и руководителя отдела внешних
церковных сношений митрополита Николая (Ярушевича) . Особо следует отметить издания, напрямую или косвенно связанные с историей РПЦ советского периода: сборник материалов о положении религии в России, сборник документов о положении Церкви в СССР во время Великой
24
Отечественной войны и сборник воспоминаний о Патриархе Сергии .
Более подробно источники, используемые в работе, будут охарактеризованы в специальном параграфе первой главы. В целом можно констатировать, что имеющаяся источниковая база является вполне достаточной для решения поставленных исследовательских задач.
Методология и методы диссертационного исследования определяются через содержание исследовательских задач и базируются на особенностях предмета исследования. Подробно методология и методы исследования рассматриваются в первой главе диссертации.
Терминология, используемая в исследовании, в подавляющем большинстве случаев является общей для исследований РПЦ указанного периода, однако в ряде случае требует, на взгляд автора, уточнений и конкретизации. Подробно этот вопрос будет освещён в параграфе 1.1, посвященном теоретико-методологическим основам исследования.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Результативное изучение религиозной жизни православного населения в рамках церковно-государственных отношений возможно лишь в системе, включающей в себя четкое знание, как светской методологии, так и основополагающих моментов исследуемого в той или иной плоскости вероучения. Историко-богословский подход, использованный в качестве ведущего методологического принципа, позволил объяснить ряд специфических особенностей бытования церковных институций в регионе в указанный хронологический период.
2. Основу источниковой базы диссертации составили нормативно¬правовые акты, делопроизводственная документация, материалы статистического характера, периодика, личные документы церковного и светского происхождения. Значительная часть документов практически не была введена в научный оборот. Вновь выявленные источники («Тетрадь исходящих бумаг» Куйбышевского епархиального управления за 1942—1945 гг., письма архиепископа Андрея (Комарова) и разных лиц к нему и др.) позволили восстановить неизвестные биографические данные иерархов РПЦ военной поры (Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), архиепископа Алексия (Палицына), архиепископа Андрея (Комарова) и др.).
Одной из главных причин, препятствующих использованию архивных материалов в исторических исследованиях, является ограниченный режим доступа к ним. Значительная часть фондов светских центральных архивов пребывает на спецхранении, что сужает возможности их изучения. Единственный архивный комплекс Московской патриархии (Новодевичий монастырь, г. Москва) вообще недоступен. Поэтому часть документов, находившихся в разработке, была обнаружена в епархиальных управлениях, небольших архивных собраниях соборов и церквей, в собраниях документов немногочисленных подвижников-исповедников, региональных церковных краеведов. С учетом определенной степени субъективности данных документов можно утверждать, что в них содержится достоверная информация, позволившая относительно точно
реконструировать панораму религиозной жизни Средне-Волжского региона в исследуемый период, а сами они предстают новым и незаменимым источником исторического исследования.
3. Церковно-государственные отношения и религиозная политика советского правительства в 1943—1965 гг. представляли собой сложный и противоречивый процесс, который нашел отражение в Средне-Волжском регионе как в общих чертах, так и в специфических особенностях. Церковная жизнь в канонических формах начала восстанавливаться здесь еще в ходе Великой Отечественной войны. Лишь после формирования приходских структур, открытия двух или трех церквей становилось возможным создание благочиния, а затем можно было приступать к реституции епархиальных органов.
Движение верующего населения «снизу» за открытие церквей опережало процесс восстановления среднего — епархиального звена. Несмотря на негласное прекращение со стороны государства практики открытия новых приходов в 1948 г., народное движение в регионе вновь стало набирать силу с 1956 г. и достигло пика в 1958 г. Региональная динамика числа приходов составила семь в 1943 г., шестьдесят один в 1948 г., пятьдесят пять в 1960 г.
4. Процесс реституции кафедр формально имел разные причины и обстоятельства (переезд главы Церкви на временное жительство по обстоятельствам военного времени, как в Ульяновске; эвакуация части дипломатического корпуса, как в Куйбышеве; деятельность эмиссаров, имеющих полномочия на организацию низовых церковных структур от практикующего архиерея соседней епархии, как в Чкалове), но вполне укладывался в разрешенный властями процесс организации институтов Церкви в регионах. На 1 декабря 1941 г. в регионе существовал лишь один титулярный епископ в Куйбышеве. Позже все архиерейские кафедры были восстановлены (в 1941 г. — в Ульяновске, в 1945 г. — в Чкалове). Всего за период 1943—1965 гг., с учетом временно управляющих, указанные кафедры последовательно занимало 20 архиереев.
5. Уничтожение традиционной системы духовного образования в советский период вынудило Церковь в середине 1940-х — середине 1950-х гг. прибегнуть к экстраординарным способам воспроизводства духовенства: экзаменовке кандидатов специалистами синодальной поры, частному обучению кандидатов по сохранившимся пособиям. В ходе негласного учета, проведенного административными методами в конце 1943 — 1944 г., в областях региона были выявлены клирики, работавшие и служившие в советских организациях и учреждениях, однако вернуться к служению из них смогли лишь единицы. Преклонный возраст большинства клириков вызвал острый кадровый кризис в системе РПЦ. Единичные хиротонии благочестивых мирян и открывшиеся во второй половине 1940-х годов семинарии на первых порах не могли ликвидировать дефицит кандидатов для рукоположения в священный сан. В первые годы после смерти Сталина количество лиц, подавших прошения о приеме на обучение в семинарии, резко увеличилось. Но в период хрущевской антицерковной реакции данный способ воспроизводства кадров духовенства подвергся резкому ограничению со стороны государства.
6. В октябре 1943 г. был создан Совет по делам РПЦ при СНК СССР, который сформировал корпус своих региональных уполномоченных
представителей. С 1943 по 1965 г. в Среднем Поволжье последовательно работало 17 уполномоченных данного Совета: 3 — в Куйбышевской области, 7 — в Ульяновской, и 7 — в Оренбургской.
Внутри данного корпуса можно выделить три типа чиновников. К первому типу следует отнести лиц первой волны (1943 — конец 1940-х гг.) областных уполномоченных СДРПЦ. Это выходцы из среднего звена партийных и советских руководителей (инструкторы отделов райкомов, заместители заведующих отделами исполкомов различного уровня и пр.). Они не получали какой-либо специальной подготовки, нередко имели лишь неполное среднее образование.
Второй тип — это поколение уполномоченных с конца 1940-х до конца 1950-х гг. Его представители обязательно имели среднее или среднее специальное образование, но также являлись выдвиженцами из числа партийно-советских функционеров. Уполномоченные этого периода вели достаточно гибкую политику в отношении духовенства и верующих, нередко принимая компромиссные решения.
Третья генерация региональных уполномоченных появилась в хрущевское время. Они в основном имели высшее (нередко неоконченное) и средне-специальное образование, но их политика в отношении РПЦ не отличалась гибкостью.
7. Постановление СНК СССР от 22 августа 1945 г. «По вопросам, относящимся к православной церкви и монастырям» закрепило за церковными структурными подразделениями (Патриархией,
епархиальными управлениями, монастырями) право заниматься производственной деятельностью, которая имела два основных
направления: восстановление и содержание храмов, производство предметов культа.
В Чкаловской епархии в 1946—1947 гг. были построены две церкви — Свято-Михайловский молитвенный дом в г. Чкалове и храм в г. Медногорске. В 1950-е гг. в Куйбышевской епархии проведен ремонт всех 19-ти храмов, восстановительные работы шли и в большинстве храмов Ульяновской епархии.
Создание епархиальных распределительных баз как подразделений, где приходы могли приобрести для реализации верующим необходимые культовые вещества (ладан, масло) и предметы (нательные кресты, медальоны и пр.), значительно облегчило снабжение приходов самым необходимым, а также сделало прозрачными для государственного надзора пути приобретения предметов и движение денежных потоков.
8. Производство самого необходимого продукта для совершения обрядовых действий — церковных свечей осуществлялось в Чкаловской епархии с 1947 г., а в Куйбышевской — с 1954 г., в Ульяновской епархии свечной мастерской не было. Несмотря на постоянные трудности в снабжении сырьем, обусловленные ростом потребления церковных свечей, объем производства на обоих предприятиях возрастал: в Оренбурге — на 49% (с 1947 по 1966 г.), в Куйбышеве — на 230% (с 1954 по 1960 г.). Принудительное повышение государством отпускной цены на церковные свечи в 1958 г. привело обе региональные мастерские на грань финансового краха. Попытки оренбургского уполномоченного СДРПЦ П. Вдовина в 1959—1964 гг. ликвидировать свечное производство, используя административные методы (запрет на закупки сырья у населения, сокращение числа занятых в мастерской рабочих и служащих, оказание прямого давления на правящего архиерея), в итоге оказались
безрезультатными. Свечная мастерская Куйбышевской епархии в 1961 г. под административным давлением снизила выпуск продукции на 30%. Существовавшая с 1959 г. принудительная практика сдачи церковными структурами части доходов в «фонд мира» была распространена и на епархиальные свечные мастерские.
9. Налогообложение епископата, клириков, певчих и церковных работников в указанный период регулировалось указом ВС СССР от 30 апреля 1943 г. о подоходном налоге сначала по ст. 5, затем по ст. 19,
предусматривавшей максимальный уровень налога. По этой статье платили все клирики, получавшие доходы от богослужений. До начала 1962 г. клирики вправе были выбирать форму доходов — состоять на твердом окладе, получаемом от прихода, или же иметь фиксированной только часть дохода. Однако уже к середине 1950-х гг. в городских церквах Куйбышевской епархии духовенство перешло на фиксированные оклады. На селе эта практика внедрялась насильственно после «перестройки» приходского управления на основании закрытого постановления СМ СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах».
В 1956 г. допустили профобслуживание церковных работников, но к 1964 г. им пользовались лишь лица, не участвующие в отправлении религиозных обрядов, — сторожа, истопники, дворники и пр. Клирики и церковные работники не имели права на получение социальной пенсии, что является неопровержимым свидетельством их дискриминации со стороны советского государства в области социальной сферы и пенсионного обеспечения.
10. Физическая ликвидация значительного числа духовенства и а ктивной части мирян, разрушение иерархической структуры, отсутствие церквей, труднодоступность городских церквей для сельского населения, малочисленность духовенства и преклонный возраст многих клириков, малограмотность немногочисленных вновь рукополагаемых лиц, преобладание среди верующих женщин в военный и послевоенный периоды, нехватка самых необходимых книг (богослужебных, певческих, учительных), явный дефицит моленных домашних образов и прочего привели к маргинализации религиозной жизни в регионе. При необходимости совершения религиозных обрядов верующие стали прибегать к услугам неканонических лиц.
Анализ специфики субъектов религиозных практик позволил выделить следующие виды маргинальных религиозных действий: 1) проведение служб церковно грамотными мирянами в той части, которая совершается чтецами и певчими; 2) практики, совершаемые неканоническими лицами (заштатными клириками, запрещенными клириками, экс-клириками, раскольниками), лицами женского пола, самозванцами; 3) эклектичные формы
вероисповедания (смешение конфессиональных и национально-бытовых традиций).
11. Народная религиозность со времени окончания Великой Отечественной войны была представлена несколькими типами. Первый и второй являлись каноническими. Первый охватывал всю возможную сферу реализации религиозных потребностей через легально действовавшие приходы, второй также осуществлялся в них, но уже сельским населением, специально приезжавшим для отправления культовых действий за десятки километров. К третьей можно отнести местное православное население, группировавшееся по месту почитания какого-либо внехрамового объекта (как правило, родника) и возглавляемое
сведущими в церковном чтении и пении лицами. Религиозность четвертого типа включает сложившиеся в предшествующее время маргинальные околоправославные практики, носители которых вполне уживались на внехрамовых местах поклонения с православными верующими.
12. Антирелигиозные мероприятия в Средне-Волжском регионе сводились к трем основным видам: атеистическая пропаганда,
антипаломническая и ренегатская кампании.
Атеистическая пропаганда была представлена двумя уровнями. Первый уровень — идеологический, атеизм как государственная
программа воспитания и образования советских граждан. Второй уровень — атеистическая пропаганда среди верующего населения и церковников. В отношении последних данный тип идеологического воздействия оказался неэффективным. Больших результатов региональные власти
достигали административными и силовыми методами. Пик атеистической пропаганды приходился на начало 1960-х годов.
Ренегатская кампания преследовала цель выведения достаточного количества лиц из клерикального состава РПЦ. В регионе эта кампания имела минимальную эффективность. Зарегистрировано всего пять человек,
отрекшихся от сана (по два от Куйбышевской и Ульяновской епархий, один от Оренбургской), в то же время число зарегистрированных клириков в епархиях региона, например, в 1960 г., составляло: в Ульяновской епархии — 33 человека, в Куйбышевской —49, в Оренбургской — 55. Выявленными причинами ренегатства являлись неустойчивые религиозные взгляды,
безнравственность, корыстные интересы и страх преследования со стороны властей.
Самым противоречивым видом борьбы с религией являлась антипаломническая кампания, так как, с одной стороны, региональные партийные и советские структуры не могли не следовать инструкциям центральных органов, а с другой — традиции паломничества к местночтимым святыням были настолько сильны, что в их соблюдении, в отправлении религиозных обрядов нередко участвовали даже близкие родственники и сослуживцы чиновников, несущих ответственность за антипаломническую кампанию. Это приводило к формальным способам борьбы, которые не давали положительного результата. Пик кампании в регионе пришелся на 1960 г. Уже к середине 1960-х гг. наблюдается спад
административной активности в противостоянии паломнической деятельности.
Научная новизна диссертации заключается в целом ряде положений и выводов, впервые полученных в ходе научного исследования.
Впервые с применением историко-богословского метода
исследовалась религиозная жизнь православного населения Средне-Волжского региона на фоне церковно-государственных отношений в середине 40-х - 60-х годов. Установлено, что в сравнении с синодальным периодом, качество религиозной жизни значительно ухудшилось.
Вновь выявленные источники («Тетрадь исходящих бумаг» Куйбышевского епархиального управления за 1942 - 1945 год, письма архиепископа Андрея (Комарова) и разных лиц к нему) впервые позволили восстановить неизвестные биографические данные иерархов РПЦ военной поры, в том числе и Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), архиепископа Алексия (Палицына), архиепископа Андрея (Комарова).
В отношении Средне-Волжского региона впервые был проведен анализ процесса восстановления и функционирования нижнего и среднего структурного звена Церкви в виде приходов и епархиальных управлений. Отмечено, что восстановление епархиальных структур в разных частях региона имело различные обстоятельства и мотивы.
Установлено, что значительную роль в процессе реституции церковных структур в регионе играли церковные администраторы - архиереи, либо назначаемые церковной властью клирики, для последующего восстановления архиерейского возглавления епархий Средней Волги.
Просопографический анализ анкетных данных более чем 250 персоналий духовенства 40 - 60-х годов дал возможность выявить наиболее общие социальные черты клириков послевоенной эпохи, когда происходила смена поколений, и к служению стали приходить лица, родившиеся и воспитанные при советской власти. Выявлена технология региональных уполномоченных СДРПЦ по препятствованию поступлению в духовные учебные заведения молодёжи.
В диссертации, применительно к определенным территориальным рамкам, впервые был осуществлен детальный анализ деятельности региональных уполномоченных по делам РПЦ при (СНК) СМ СССР, установлена трудовая биография ряда персоналий, занимавших эту должность, что позволило дать характеристику нескольким поколениям уполномоченных.
В работе впервые охарактеризованы формы церковно-хозяйственной деятельности церковных структур, определены важнейшие номенклатурные показатели предметов и веществ, необходимых для нормального
функционирования религиозных организаций, совершения общественных и частных богослужений.
Впервые на основе архивных данных была проанализирована финансово-хозяйственная деятельность региональных церковных структур, в том числе производственных свечных мастерских, образованных при Чкаловском (1947) и Куйбышевском (1954) епархиальных управлениях. Идентичность комплекса проблем по заготовке сырья, производству и сбыту готовой продукции, имеющих место в указанных регионах, позволило выявить специфику существования и выживания епархиальных производственных мастерских в послевоенную эпоху.
Проведен анализ форм доходов и расходов епископата, клира и церковных работников. Установлено, что вариативность форм получения доходов клириками во время хрущёвской антицерковной реакции была заменена на твердые оклады. Налогообложение епископов, клириков и церковных работников в рассматриваемый период ужесто

Список литературы

1. В социальном аспекте маргинализация может означать два явления, последовательно или параллельно происходящих в обществе или группе. Первично это утрата существовавших социальных связей (либо минимизация их), сопровождающаяся отходом значительной части индивидов от прежних установок, и попытками приспособить их к изменившимся условиям бытования. Это неизбежно приводит к размытию прежних четких социальных, в том числе и религиозных, традиций, правил поведения, ориентиров и целеполаганий. Маргинализация верующих Средне-Волжского региона, в общих своих чертах, имела те же характерные черты, что и в стране в целом. Отсутствие церквей в начале периода, потом - малое их количество и труднодоступность для сельского населения; малочисленность духовенства и преклонный возраст многих клириков, малограмотность немногочисленных вновь рукополагаемых лиц; преобладание среди верующих женщин, ставшее явным по окончании Великой Отечественной войны; нехватка самых необходимых книг (богослужебных и певческих книг, молитвословов, катехизисов,), явный дефицит моленных домашних образов - явились видимым последствием не прерывавшейся маргинализации церковных институтов, клириков и самих верующих. Совершенно естественным путём, в силу необходимости совершения религиозных обрядов, верующие стали прибегать к услугам не канонических лиц. Таковые генетически происходили либо из РПЦ (заштатные клирики, запрещённые клирики, экс-клирики), либо из остатков расколов РПЦ 20-х - 30-х годов, либо являлись самозванцами и проходимцами. Отдельно можно рассматривать стремление некоторых лиц женского пола (даже состоявших некогда в общении с РПЦ) совершать
богослужения и таинства священническим чином. С точки зрения Церкви, это было не допустимо. Пойти навстречу РПЦ в лице её региональных предстоятелей (архиепископа Чкаловского Мануила, архиепископа Куйбышевского Алексия), пытавшихся системой разъездных священников утолить духовный голод верующих и свести на нет деятельность самочинцев и самозванцев, государство не захотело. В любом случае, советская система не была заинтересована в деятельности бесконтрольных требоисправителей различного происхождения, и поэтому применяла к ним свои меры ограничительного характера - накладывала подоходный налог на самочинцев, применяла административные меры (подписка о прекращении деятельности, профилактические беседы). В случае отсутствия требоисправителя, его функции осуществлялись мирянами, в том числе и женщинами. Собрания проводились по месту жительства последних, либо в черте поселения (на кладбище, месте бывшего храма), чаще всего - на внехрамовых объектах поклонения (как правило, водных источниках). При этом стандартные формы общественных богослужений усекались с учётом отсутствия клириков.
2. Специфическими чертами региона - как западной его части, так и восточной, являлись многонациональность и значительные миграционные потоки. Первая автоматически подразумевала и поликонфессиональность: авраамические исповедания (христианство различных течений, мусульманство суннитского толка) соседствовали с языческими (у отдельных групп чувашей на севере Куйбышевской области) и полуязыческими представлениями (у формально христианизированной мордвы). Постоянное размывание религиозного мировоззрения в советскую эпоху, близкое соседство, в иных случаях - общность внехрамовых объектов поклонения (водные источники) приводили к смешиванию и наложению друг на друга различных по происхождению религиозных практик.
Значительные миграционные потоки, в количественной части могли быть сравнимы с передвижениями народов через регион в средневековье.
Это напрямую было связано с индустриализацией и развитием нефтяной промышленности. Обслуживание разработок месторождений нефти, её переработки, равно как и развитие металлургии, металлообработки и машиностроения требовали значительных людских ресурсов. Они поступали не только из местной сельской округи, но и из других регионов. Переезжая на новые места, большей частью в города и рабочие поселки, эти люди транслировали свои религиозные представления уже в этой среде обитания. Можно предположить, что некоторые местные деревенские обычаи (купание в водоёмах после бани или во время мытья) транслировались уже в городе и приобретали псевдорелигиозную форму (крещенских купаний). Малочисленность зафиксированных случаев исполнения обрядов членами партии и комсомола в городах вовсе не свидетельствует об отсутствии таковых. Вплоть до начала 60-х годов, когда была введена квитанционная система регистрации обрядов, сделавшая прозрачными личности участвовавших в них, удобнее всего было совершать религиозные действия именно в городах.
В сельской местности, в зонах, отдалённых от городов и действующих церквей, в зависимости от личного фактора и окружения, религиозная жизнь принимала либо канонические формы, либо эклектичные, или полностью не канонические. В первом случае это могла быть поездка в город или ближайший храм, или организация приезда священника (примерно до 1958 года). Во втором случае смешивались собственно христианские практики с иными - паломничество к источнику, чтение молитв и повязывание лоскута ткани на дерево поблизости. В последнем случае предполагалось в бытовой ситуации обратиться с заговором (который и мог иметь форму псевдомолитвы).
Выявленная типология православных внехрамовых культовых объектов (иконы, мощи святых, места явлений святых и их подвигов, природные объекты и водные - в том числе) в регионе была представлена неравномерно. Количественно преобладали водные источники в виде родников, ключей, колодцев, озёр. Явления икон и иконных изображений (в том числе в советский период) имели связь с природными источниками - явление Ташлинской иконы в 1917 году, явление лика Казанского образа Богородицы на озере Съезжем в 1958 году.
Исследуемые экстраординарные формы народной религиозности были представлены проявлением росписей на здании бывшей церкви в г. Чапаевске (Куйбышевской области), многочисленным обновлением икон в домах верующих и не верующих, а также - чудом о Зое. Свидетельства о явлениях такого порядка содержались в послевоенных советских источниках, но все они подавались под углом зрения господствовавшей идеологии.
3. Антирелигиозные кампании и бывшие их составной частью антицерковные мероприятия являлись постоянным компонентом идеологической работы, осуществлявшейся партийно-советской системой. Даже в периоды видимого затухания антирелигиозных мероприятий партийные идеологи не оставляли работы в этом направлении. Пример тому - подготовленное, но не состоявшееся антирелигиозное постановление ЦК ВКП(б) 1949 года. Пропаганда научно-естественной картины возникновения и существования мира стала одной из базовых задач возникшего после войны всесозного общества по распространению политьических и научных знаний. С постепенным изжитием в высших эшелонах власти прагматического отношения к существованию и воспроизводству религии в советском обществе, отношение к религиозным организациям и верующим меняется в сторону всё возраставшей нетерпимости, видимым знаком которой было постановление ЦК КПСС от 7 июля 1954 года о крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения. Принятие постановления ЦК КПСС от 10 ноября того же года об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения лишь отсрочило начало хрущёвской антирелигиозной и антицерковной реакции.
Укрепившись у власти, идеологи перешли в наступление на религию и Церковь, полагая, что им не место в имеющим быть коммунистическом обществе.
Антипаломническая кампания, подготовлявшаяся в 1958 году, в следующем стала одним из главных практических направлений соместной деятельности СДРПЦ, его региональной структуры и партийно-советской системы всех уровней. В Средне-Волжском регионе основные мероприятия осуществлялись в Ульяновской области - туда специально был командирован член совета по делам РПЦ, состоялось межрегиональное совещание уполномоченных СДРПЦ по Ульяновской области и Мордовской и Чувашской АССР. Меньший размах кампания приобрела в Куйбышевской и Оренбургской областях. В последней вновь назначенный уполномоченный совета был сориентирован на подготовку массового закрытия церквей. Возможно, что такая корректировка была произведена в силу малочисленности природных внехрамовых объектов поклонения в Оренбургской области. Меры, принимавшиеся к прекращению паломничества и ликвидации объектов поклонения, носили административно-силовой характер и, в перспективе, были аккордными и не долгосрочными.
Кампания по отрыву духовенства и верующих от Церкви и религии в регионе не принесла ожидавшихся плодов - в трёх епархиях ренегатами стали пять человек, все они были рукоположены в послевоенный период. Самый больший стаж, бывший у старшего отреченца, состоявлял тринадцать лет. Два человека из пяти были сравнительно молодыми людьми, до перехода в Церковь состоявшими в комсомоле и работавших в филармонии. Анализ их письменных заявлений и высказываний указывает на поверхностность религиозных убеждений, перенесение личностных оценок на сообщество верующих и религию в целом, зависимость воззрений ренегатов от качества жизни. Кроме прямых отреченцев, были клирики, после проведённой с ними уполномоченным СДРПЦ работы, оставившие служение, но не отрекшиеся. В Ульяновской области их было несколько человек.
Ренегатская кампания, бывшая чисто идеологическим мероприятием, призванная служить живой иллюстрацией успехов в деле массового изменения сознания советских людей по мере приближения коммунизма, оказалась не эффективной.
Изучение религиозной жизни православного населения Средне-Волжского региона на фоне эволюции
церковно-государственных отношений в 1943 - 1965 году позволило сделать следующие выводы.
1. Совокупность методологических принципов и подходов при изучении динамики религиозной жизни в рамках
церковно-государственных отношений включает в себя обращение к базовым понятиям исследуемой конфессии. Рассмотрение явлений и событий народной религиозности, подразумевает также знакомство с этнической, конфессиональной, миграционной обстановкой в регионе не только в рассматриваемый период, но и в предшествующую ему эпоху. Игнорирование историко-богословского принципа, таким образом, заведомо приводит к неверным итогам исследования.
2. Среди комплекса источников, использовавшихся в исследовании, выделяются документы церковного происхождения - либо из собраний церковных структур, либо из личных коллекций верующих. Специфика их хранения, предполагавшая, прежде всего, не гласность, привела к тому, что до нашего времени они дошли во фрагментарном состоянии. То, что сохранилось, только сейчас вводится в научный оборот. Эти документы дополняют светские архивные свидетельства, позволяют взглянуть на событие глазами всех участвовавших в нём сторон.
3. В начале войны в регионе отсутствовали епархиальные администраторы и сами структуры, официальная религиозная жизнь теплилась в трёх приходах, зависевших от местных исполкомов. Восстановление Куйбышевской епархии вызывалось необходимостью -
наличием в Куйбышеве представителей эвакуированного дипломатического корпуса; в Ульяновске - пребыванием в эвакуации главы РПЦ митрополита Сергия (Страгородского). Реституция епархиального управления, вне зависимости от побудительных причин, проходила в два этапа. Суть первого заключалась в обретении церковного администратора. Первый этап в регионе завершился к 1945 году.
Второй этап включал в себя запуск процесса открытия храмов, и одновременное создание епархиальных структур: канцелярии, епархиальной бухгалтерии, а также, благочиний. Таким образом, выстраивалась четкая структурная вертикаль: приход - благочиние - епархиальное управление, возглавлявшееся епархиальным архиереем. Этап ограничивался завершением процесса открытия храмов, то есть 1947 годом.
В движении за открытие храмов было несколько этапов. Начальный этап: 1942 - 1943 годы, характеризовался стихийностью подачи заявлений и политикой выжидания местных властей. С возникновением совета по делам РПЦ при СНК СССР был отработан механизм разрешительной системы, с церковной управленческой структуры.
Второй период реституции приходов РПЦ на Средней Волге продолжался с 1944 по 1947 год. В регионе пик подачи заявлений дважды следовал после Соборов РПЦ 1943 и 1945 годов. Несмотря на прекращение открытия приходов СМ СССР уже в 1947 году, прошения верующих продолжали подаваться в местные церковные и светские инстанции.
Третий этап движения подачи заявлений датируется 1948 - 1955 годом. Примерно до 1952 года включительно, подавались единичные прошения, с 1953 по 1956 год, поток иссяк, доходя максимально до полутора десятков и включая в себя вторичные заявления. Ноябрьское (1954 года) постановление ЦК КПСС местные верующие восприняли положительно, но новых прошений не подавалось.
В четвертом периоде (1956 - 1958) перелом наступил после встречи М.
Булганина с Патриархом Алексием I - прошения стали поступать десятками.
562
В рамках крена церковно-государственных отношений к
администрированию, с 1959 года и вплоть до верхней хронологической границы, заявлений об открытии храмов не поступало.
Реституция церковных приходских структур, с одобрения властей, придала им некоторое внешнее соответствие определениям Собора РПЦ 1917 - 1918 года. Однако, советская модель 1945 года неожиданно содержала положение о единовластной роли настоятеля в приходе, что теоретически давало возможность в недалёком будущем укрепления положения Церкви, прежде всего - в экономическом отношении.
4. Качество работы архиерея, в том числе и в области реституции, во многом определялась его личными качествами. При изучении просопографии епископов Средней Волги в указанный период было выделено несколько преосвященных, чьи личные качества и жизненная позиция, ярко проявились в ходе служения в регионе. Выявленные документальные свидетельства по- новому заставляют рассмотреть то, что происходило в регионах во время хрущевской антицерковной реакции.
5. Сложившаяся в синодальное время система духовного образования
была уничтожена и Церковь пыталась использовать экстраординарные
формы, отчасти сложившиеся ранее. Это выявленные экзаменации
кандидатов в сан, проходившие в комиссии, состоявшей из специалистов
синодальной поры, преподававших в духовных училищах и семинариях.
Перед Великой Отечественной войной осталась возможность частного
обучения кандидата в священный сан по сохранившимся пособиям.
Открытие учебных духовных заведений РПЦ в послевоенное время не сразу
смогло восполнить лакуну кандидатов в редеющие ряды клириков старого
поставлення. Со второй половины 50-х годов в епархиях начинают
появляться клирики, родившиеся и получившие духовное образование в
советское время. Тогда же формируется запретительная система, в виде
корпуса региональных уполномоченных СДРПЦ, действовавших вкупе с
партийно-советскими чиновниками. Мероприятия по отрыву имели
563
достаточно широкий спектр и состояли как из запретительных элементов (не допущение к сдаче вступительных испытаний в семинарии различными способами), так и отвлекающих (трудоустройство, улучшение тех или иных социальных условий, предоставление возможности обучения в светских учебных заведениях).
6. Одновременно с реституцией церковных институтов в регионе в сжатые сроки (конец 1943 - начало 1945) был организован институт уполномоченных совета по делам РПЦ при СНК СССР.
Изучение личностей уполномоченных указало на ряд принципиальных качеств этого типа чиновников. Все они являлись выдвиженцами из советско-партийной среды. До назначения на должность областного уполномоченного СДРПЦ они работали в качестве советских или партийных аппаратчиков среднего звена - инструкторами райкомов или обкомов партии, работниками идеологического фронта, заведующими отделами в исполкомах различного уровня. Образовательный ценз, как правило, был не ниже среднего. Обычно сюда добавлялись партийные школы различного уровня, реже чиновники имели неоконченное высшее или высшее образование.
Направление деятельности регионального уполномоченного СДРПЦ за два десятилетия существования этого института эволюционировало от разрешительно-контролирующей в сторону запретительно-надзирающей. С началом хрущевской антицерковной реакции уполномоченные включились в организацию и проведение мероприятий по подрыву экономической базы Церкви, усиления контроля над финансами и церковным производством, отрыву клириков и верующих от религии. Можно констатировать, что с течением времени возрастал объём работы уполномоченного, отчасти расширялись его полномочия, увеличивался документооборот.
7. Снабжение региональных приходов культовыми предметами и
веществами до середины 50-х годов происходило самостоятельным
порядком. Московская патриархия в середине 50-х годов создала при
Московском епархиальном управлении производственно-ремонтные
564
мастерские, где производились необходимые культовые предметы, шились облачения, ремонтировались культовые предметы. Там же стали централизованно выпускать нательные кресты и печатать венчики с разрешительной молитвой - самые востребованные предметы православного культа. Продукция по предварительным заявкам отпускалась епархиям для реализации через приходы верующим. В епархиях стали возникать распределительные базы.
8. Одной из основных статей дохода, обеспечивающего существование приходов и церковной структуры в целом, была реализация церковных свечей. «Положение об управлении РПЦ» 1945 года разрешало создание мастерских по производству свечей при епархиальных управлениях. В 1946 году в Чкалове была открыта епархиальная свечная мастерская, а в 1954 году открылась мастерская в Куйбышеве. В Ульяновской епархии свечной мастерской никогда не было.
До начала 60-х годов мастерские снабжали свечами, как свои епархии, так и соседние. Свечи вырабатывались в исторически сложившемся ассортименте и были удовлетворительного качества. Попытки государственнной надзорной системы в хрущевский период закрыть свечное производство в епархиях в регионе успеха не имели.
9. Доходы духовенством получались в различных формах: в виде твёрдого оклада от прихода, с выплатой государству налога, либо в виде нефиксированных доходов, с выделением определенного процента приходу и выплатой подоходного налога государству с показанной суммы общего дохода. Клирик сам решал вопрос о форме денежного обеспечения. Насильственный перевод всего духовенства епархий Средней Волги на оклады, включая деревенских клириков, окончательно произошел в 1962 году. В результате навязанной хрущевской приходской реформы, был достигнут полный контроль за потоком денежных средств в приходах. Через внедрение квитанционной системы оплаты стали прозрачными все денежные
потоки, вне храма клирикам стало невозможным совершать практически все требы.
Налогообложение духовенства до 1955 года осуществлялось двояко. Доходы, полученные в качестве исполнения обязанностей священнослужителя, облагались налогом в 81 %, а доходы, полученные священнослужителем от исполнения канцелярской работы, преподавания в духовных учебных заведениях облагались по ставке в 40 %. Аналогичной ситуация была в случаях с архиереями. К 1962 году не только клирики, но и церковные служащие, и работники были переведены на максимально возможную ставку налогообложения.
Церковные средства в наличной форме и часть доходов духовенства, изымались государством через подписку на государственные военные и восстановительные займы, наравне с советскими учреждениями и остальными гражданами.
Московской патриархии было разрешено создать Пенсионный комитет, чей фонд пополнялся добровольными отчислениями епархиальных управлений и приходов, причтов с доходов, взносов священнослужителей с церковных наград. Церковные пенсии облагались государственным налогом, государством запрещалось делать выплаты выжившим репрессированным клирикам и нетрудоспособным членам их семей. Начиная с хрущевского периода пенсионеры, уходившие на работу в церковные структуры, равно как и певчие, лишались законной пенсии.
10. Маргинальные практики, развившиеся из-за разрушения церковных структур в 30-е годы, в послевоенный период локализовались вокруг внехрамовых культовых мест. Возникшие практики, по мере удаления от официальной версии вероучения, подразделялись на три категории. Православные, в которых в силу отсутствия клириков усекались священнические действия и молитвословия; эклектичные, где наряду с христианским компонентом присутствовал языческий; и практики, чуждые христианству (использование молитв-заговоров, обращений к силам
566
природы, приписывание чудесных свойств деревьям, камням). От уровня знаний руководителями молитвенных собраний форм богослужений и практических навыков в их совершении, зависела мера каноничности форм молебствий. Важным являлся вопрос о границах, за которыми заканчивалось православное богослужение без священнослужителя.
11. Народная религиозность Средне-Волжского региона в послевоенный период обуславливалась многонациональным составом населения и его поликонфессиональностью, при наличии фактора продолжающейся маргинализации верующего населения. Миграция сельского населения в города и вновь строящиеся моноотраслевые рабочие посёлки, в том числе и из других регионов, также поддерживала и транслировала народную религиозность.
Народная религиозность проявлялась в канонической форме, когда осуществлялась в рамках православного мировоззрения и культовых действий и практик. Для эклектической формы было характерно смешение христианских верований с местными, не обязательно языческими. Экстраординарная форма народной религиозности связывалась со сверхъестественными явлениями, и влиянием их на религиозную жизнь верующих. Народные верования транслировались в существовавшие официальные безрелигиозные формы обрядности, связанные с погребением и поминками. Попытки замены религиозной и околорелигиозной обрядности, сопровождавшей знаковые моменты человеческой жизни, были, кроме торжественной регистрации брака, не состоятельными.
12. Антирелигиозные мероприятия послевоенной поры были представлены периодически объявляемыми идеологическими кампаниями и постоянно действовавшей атеистической пропагандой.
Антирелигиозные мероприятия в хрущевскую эпоху принимают не случайный, а систематический характер. В конце 50-х годов с помощью обширного потенциала партийной системы, развернулась всесоюзная кампания по борьбе с паломничеством и ликвидации святых мест. В регионе наиболее значимые события происходили в Ульяновской и Куйбышевской областях. Следующей рассмотренной идеологической кампанией была ренегатская. Из двух сотен ренегатов (в масштабе всей страны), часть принадлежала «бывшим советским», некогда состоявшим в комсомоле, и работавшим в советских учреждениях. Выявленных ренегатов в регионе оказалось пять человек (два в Куйбышевской, два в Ульяновской, и один в Оренбургской области).
Говоря об эффективности проводившихся в регионе идеологических кампаний можно отметить низкие результаты ренегатской. На первых порах значительный успех, особенно в Ульяновской области, имела антипаломническая кампания, обеспечивавшаяся административным
ресурсом. Атеистическая пропаганда стала носить комплексный характер, охватывая все возможные сферы жизни населения. С успехом она применялась в отношении молодежи, в применении к клирикам и верующим оказывалась низкоэффективной.
Каждое поколение, обращаясь к урокам истории, неизбежно выбирает то, что созвучно дню сегодняшнему. И через четверть века после ухода с исторической арены государства советского типа, многие составляющие социальной жизни уже при других общественных условиях продолжают существовать, действовать и быть направленными в будущее. В равной мере это касается и церковных структур. Сосуществование в постоянно изменяющемся мире, и сохранение исторического наследия одинаково важны и для государства, и для Церкви.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АН СССР - Академия наук СССР
АССР - автономная советская социалистическая республика
арх. - архиепископ
архим. - архимандрит
благоч. - благочинный
ББИ - Библейско-богословский институт
ВКП(б) - всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)
ВЛКСМ - всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи
горисполком - городской исполнительный комитет
ВООПиК - всероссийское общество охраны памятников истории и культуры
ВС - верховный совет
ВУЗ - высшее учебное заведение
ВЦИК - всероссийский центральный исполнительный комитет
ВЦСПС - всесоюзный центральный совет профессиональных союзов
Г А РФ - Г осударственнный архив Российской Федерации
ГАНИУО - Государственнный архив новейшей истории Ульяновской области
Г АОО - Г осударственнный архив Оренбургской области
ГАУО - Государственнный архив Ульяновской области
г. - год гг. - годы
горисполком - городской исполнительный комитет
горком - городской комитет
горрайком - городской районный комитет
горфинотдел - городской финансовый отдел
ГПТУ - городское профессионально-техническое училище
ДОСААФ - добровольное общество содействия армии, авиации и
флоту
д. - дело
ед.хр. - единица хранения еп. - епископ
епарх. - епархия, епархиальный
ж.д. - железная дорога
ЖПМ - Журнал Московской патриархии
зав. - заведующий (-ая)
иг. - игумен
иерод. - иеродиакон
пером. - иеромонах
им. - имени
исполорган - исполнительный орган
ИТК - исправительно-трудовая колония
ИТЛ - исправительно-трудовой лагерь
КГБ - комитет государственнной безопасности
КИМ - коммунистический интернационал молодёжи
комсомол - коммунистический союз молодёжи
крайисполком - краевой исполнительный комитет
КПСС - коммунистическая партия советского союза
Минфин, минфин - министерство финансов
МВД - министерство внутренних дел
МТБ - министерство государственнной безопасности
МП - Московский Патриархат / Московская патриархия
митр. - митрополит
наст. - настоятель
НКВД - народный коммисариат внутренних дел
НКГБ - народный коммисариат государственнной безопасности
НПЗ - нефтеперерабатывающий завод
НПК - нефтеперерабатывающий комбинат
о. - отец
о.о. - отцы
обком - областной комитет
облисполком - областной исполнительный комитет
облфинотдел (ОблФО) - областной финансовый отдел
ОГПУ - объединенное государственнное политическое управление
ОК - окружной комитет
окрисполком - окружной исполнительный комитет окружком - окружной комитет оп. - опись отд. - отдел
парторг - партийный организатор
Патр. - Патриарх
партархив - партийный архив
пгт - посёлок городского типа
п., пос. - посёлок
прот. - протоиерей
протод. - протодиакон
протоп. - протопресвитер
п/о - партийная организация
псал. - псаломщик (-ца)
ПТУ - профессионально-техническое училище РАГС - Российская академия государственнной службы райисполком, РИК - районный исполнительный комитет райком - районный комитет
райфинотдел, райфо - районный финансовый отдел РАН - Российская Академия наук распредбаза - распределительная база
РГ АНИ - Российский государственнный архив новейшей истории
РГАСПИ - Российский государственнный архив социально¬политической истории
ревкомиссия - ревизионная комиссия
р-н - район
РО - районный отдел
РОИР - Российское общество исследователей религии РПЦ - Русская Православная Церковь
РСФСР - российская советская федеративная социалистическая республика
санэпиднадзор - санитарно-эпидемиологический надзор
санэпидотдел - санитарно-эпидемиологический отдел
санэпидстанция - санитарно-эпидемиологическая станция
СГПТУ - среднее городское профессионально-техническое училище
СЕА - Самарский епархиальный архив Самарской митрополии Русской Православной Церкви Московского Патриархата
СДРПЦ - совет по делам Русской Православной Церкви
СДР - совет по делам религий
СДРК - совет по делам религиозных культов
с-з - совхоз
CM - совет министров
СНК - совет народных комиссаров
с / с, сельсовет - сельский совет
с. - село
СОГАСПИ - Самарский областной государственнный архив социально-политической истории
ССР - советская социалистическая республика
СССР - союз советских социалистических республик
ст. - столетие
УКГБ - управление комитета государственнной безопасности УМВД - управление министерства внутренних дел ф. - фонд
финорган - финансовый орган
ХозУ МП - Хозяйственное управление Московской патриархии
ЦТ АСО - Центральный государственнный архив Самарской области
ЦДНИОО - Центр документации новейшей истории Оренбургской области
церкисполорган - церковный исполнительный орган церксовет - церковный совет ЦИК - центральный исполнительный комитет ЦК - центральный комитет
ИСПОЛЬЗОВАНННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Архивные материалы
1. Государственный архив Российской федерации (ГА РФ).
Ф. Р-6991. Совет по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР. 1943 - 1965 гг. Оп. 1. Совет по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР. 1943 - 1965 гг.
Оп. 2. Совет по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР. 1943 - 1960 гг.
Оп. 7. Личные дела высших служителей культа. 1944 - 1974 гг.
2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).
Ф. 17. Центральный комитет ВКП (б) - КПСС.
Оп. 132. Отдел пропаганды и агитации. 1948 - 1953 гг.
Ф. 82. Личный фонд В. М. Молотова.
Ф. 556. Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР. 1957 - 1966 гг.
3. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ).
Ф. 5. Центральный комитет КПСС.
Оп. 16. Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС. 1953 - 1957 гг.
Оп. 34. Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР. 1957 - 1966 гг.
Оп. 55. Идеологический отдел ЦК КПСС. 1953 - 1965 гг.
4. Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО).
Ф. Р-81 - Исполнительный комитет Самарского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.
Оп. 1.
Ф.Р-1061 - Куйбышевская краевая прокуратура.
Оп. 1.
Ф. Р-2448. Исполнительный комитет Куйбышевского областного совета депутатов трудящихся.
Оп. 10. Историческая справка в описи фонда.
Ф. Р-4089. Уполномоченный совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Куйбышевской области. 1944 - 1965 гг.
On. 1. Уполномоченный совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Куйбышевской области. 1944 - 1965 гг.
Ф. Р-4187. Уполномоченный совета по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР по Куйбышевской области.
Оп. 1. Уполномоченный совета по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР по Куйбышевской области. 1943 - 1965 гг.
Оп. 2. Уполномоченный совета по делам РПЦ при СНК (СМ) СССР по Куйбышевской области. 1944 - 1965 гг.
5. Самарский областной государственный архив
социально-политической истории (СОГАСПИ).
Ф. 656. Куйбышевский обком КПСС. 1952 - 1990 гг.
Оп. 77, 79, 80, 81, 96, 98, 99, 103, 108, 109, 121, 123, 124, 125, 126, 128, 129, 130,132, 136, 137, 142.
6. Самарский епархиальный архив Самарской митрополии Русской Православной Церкви Московского Патриархата (СЕА).
Ф. 1.11. Канцелярия Куйбышевского епархиального управления. 1942 - 1990 гг.
Оп. 1.
7. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО).
577
Ф. Р-3705. Уполномоченный совета по делам религий СМ СССР по Ульяновской области. 1941 - 1992 гг.
Оп. 1, 2, 5.
8. Государственный архив новейшей истории Ульяновской области (ГАНИУО).
Ф. 8. Ульяновский обком КПСС. 1940 - 1991 гг.
Оп. 7, 8, 72.
Ф. 13. Ульяновский горком КПСС. 1918 - 1962 гг.
Оп. 1.
9. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО).
Ф. Р-617. Объединенный фонд. Уполномоченный по делам религий при СМ СССР по Оренбургской области (г. Оренбург. 1966 - 1990 гг.). // Постоянная комиссия по вопросам культов при президиуме исполкома Оренбургского (с ноября 1938 г. - Чкаловского) областного совета депутатов трудящихся (г. Чкалов. 1929 - 1943 гг.). // Уполномоченный совета по делам РПЦ при СНК СССР по Чкаловской области (г. Чкалов. 1943 - 1946 гг.). // Уполномоченный совета по делам религиозных культов при СНК СССР по Чкаловской области (г. Чкалов. 1943 - 1946 гг.). // Уполномоченный совета по делам РПЦ при СМ СССР по Чкаловской области (г. Чкалов. 1946 - 1958 гг.). // Уполномоченный совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Чкаловской области (г. Чкалов. 1946 - 1958 гг.). // Уполномоченный совета по делам РПЦ при СМ СССР по Оренбургской области (г. Оренбург. 1958 - 1965 гг.). // Уполномоченный совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Оренбургской области (г. Оренбург. 1958 - 1965 гг.).
Оп. 1, 2.
Ф. Р-1014. Чкаловский (с января 1958 г. - Оренбургский) облисполком.
Оп. 4.
10. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО).
Ф. 371. Оренбургский областной комитет КПСС.
Оп. 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 17, 19, 20, 28, 31, 33, 36.
Законодательные акты советского государства, нормативные акты советских учреждений, документы ВКП(б)/КПСС, сочинения партийных и советских деятелей.
1. Внеочередной XXI съезд коммунистической партии советского
союза 27 января- 5 февраля 1959 года. Т. 1-2. Стенографический отчёт. М.:
579
Политиздат, 1959.
2. Декреты советской власти. Т. 1-5. М.: Госполитиздат, 1957.
3. Деятели октября о религии и церкви. Статьи. Речи. Беседы. Воспоминания. М.: Политиздат М., 1968. 242 с.
4. Законодательство о религиозных культах. Сб. документов, нормативных актов и статей классиков марксизма-ленинизма / Под общ. ред.
В. А. Куроедова. М., 1969. 262 с.
5. Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). Для служебного пользования. М.: Юридическая литература, 1971. 336 с.
6. Ильичев Л.Ф. Формирование научного мировоззрения и атеистическое воспитание / Л.Ф. Ильичев. // Коммунист. 1964. №1. С. 24-46.
7. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 1-9. М.: Политиздат, 1983 - 1985.
8. Красиков П.А. Избранные атеистические произведения / П.А. Красиков. М.: Мысль, 1970. 269 с.
9. Луначарский А.В. Об атеизме и религии. (Сборник статей, писем и других материалов) / А. В. Луначарский. Сост. Л.К. Дунаевский. М.: Мысль, 1972. 509 с.
10. Маркс, К., Энгельс, Ф., Ленин, В.И. О религии / К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин. М.: Политиздат, 1983. 368 с.
11. О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советского государства. М.: Политиздат, 1981. 336 с.
12. Сталин И. Сочинения. Т. 1-13. / И. Сталин. М.: Политиздат,1946-
1951.
13. Ярославский Е. О религии / Е. Ярославский (М. Губельман). М.: Политиздат,1972. 268 с.
14. XX съезд коммунистической партии советского союза 14-25
февраля 1956 года. Стенографический отчёт. Т. 1-2. М.: Политиздат, 1956.
580
Официальные документы и работы иерархов Русской Православной Церкви.
1. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной Власти. 1917 - 1943 гг. (Материалы по истории Русской Православной церкви). / Составитель М.Е. Губонин. М.: Изд-во
Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, 1994. 1064 с.
2. Алексий [I], Патриарх. Слова, речи, послания, доклады, статьи. Т.
1-4. / Патриарх Алексий I. М.: Издание Московской патриархии, 1948-1963.
3. Деяния Собора преосвященных архиереев РПЦ. 8 сентября 1943 г. // Журнал Московской патриархии. 1943. №1. С. 17-19.
4. Деяния Совещания глав и представителей автокефальных православных церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви. 1948 г. Т. 1-2. М.: Издание Московской патриархии, 1948.
5. Иоанн (Снычев), митрополит. Церковные расколы в Русской Церкви 20 - 30-х гг. XX столетия / митрополит Иоанн (Снычев). Сортавала, 1993. 280 с.
6. Иоанн (Снычев), митрополит. Стояние в вере (Церковные расколы в Русской Церкви 20 - 30-х гг. XX столетия) / митрополит Иоанн (Снычев). СПб., 1995. 216 с.
7. Иоанн (Снычев), митрополит. Самодержавие Духа. Очерки русского самосознания / митрополит Иоанн (Снычев). М.: Институт русской цивилизации, 2007. 528 с.
8. Конференция всех церквей и религиозных объединений в СССР, посвященная вопросу защиты мира. Загорск. 1952 г. Материалы. М.: Издание Московской патриархии, 1952. 312 с.
9. Мануил (Лемшевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 1863 по 1965 годы. Т. 1-6. / митрополит Мануил (Лемшевский). Эрланген, 1979-1989.
10. Мануил (Лемшевский), митрополит. «Живи так, чтобы всем было хорошо». Из дневника святителя (1947 год) // Духовный собеседник. 2014. №2 (70). С. 38-55.
11. Мануил (Лемшевский), митрополит. «Живи так, чтобы всем было хорошо». Из дневника святителя (1948 год) // Духовный собеседник. 2014. №3 (71). С. 94-115.
12. Мануил (Лемшевский), митрополит. «Живи так, чтобы тебя ни в чем не укоряла совесть». Из дневника святителя (1956 год) // Духовный собеседник. 2014. №6 (74). С. 94-115.
13. Мануил (Лемшевский), митрополит. «Хочу жить так, чтобы ничем не соблазнять верующих и духовенство». Из дневни