СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК В ПОЛИЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ (ФУНКЦИОНАЛЬНО-КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ)

Краткое описание

Таврический национальный университет имени В.И.Вернадского

На правах рукописи

БОГДАНОВИЧ ГАЛИНА ЮРЬЕВНА

УДК 811.161.1’ 246.3: 272

СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК
В ПОЛИЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ
(ФУНКЦИОНАЛЬНО-КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ)

10.02.02 русский язык

Диссертация на соискание научной степени
доктора филологических наук

Научный консультант
Прадид Юрий Федорович,
доктор филологических наук,
профессор

Симферополь - 2003

СОДЕРЖАНИЕ

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ 4
ВВЕДЕНИЕ..5
РАЗДЕЛ 1. О СОДЕРЖАНИИ ПОНЯТИЯ «ПОЛИЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ»
1.1. Культурология, лингвокультурология, этнопсихология vs
полилингвокультурология 44
1.2. Лингвокультурная ситуация в аспекте социолингвистических
данных .55
1.3. Русский язык в полилингвокультурной ситуации Крыма .67
1.4. Языковая картина мира как проявленное в языковых знаках и формах речевой деятельности языковое сознание .72
1.5. Концептуальная картина мира в ее соотношении с языковой ..76
Выводы92
РАЗДЕЛ 2. ВЗГЛЯД НА МЕНТАЛЬНОСТЬ ЧЕРЕЗ ЕДИНИЦЫ ЯЗЫКА. 94
2.1. О понятии ментальность и ментализме как принципе лингвокультурологических описаний 94
2.2. Языковая компетенция как предмет когнитивного и культурно-
национального осмысления ..114
2.3. Языковая компетенция vs языковая личность. Режимы работы языкового сознания 126
2.4. Категории сознания языковой личности, проявленные в этических концептах 131
2.5. Устойчивые выражения в языковой картине мира ...146
2.6. Речевой этикет в лингвокультурологическом аспекте 156
2.7. Некоторые признаки современных речевых действий и языковое сознание личности (заимствования, жаргон) 183
Выводы 231
РАЗДЕЛ 3. ГЕНДЕРНАЯ ДИХОТОМИЯ В ПОЛИЛИНГВОКУЛЬТУРНОМ
ОБЩЕСТВЕ 239
3.1. Гендерные социальные роли, их отражение в системе языка и
дискурсах 240
3.2. Виды оценки и ее лингвистического выражения как основной
гендерный показатель.. 260
3.3. Ассоциативный тезаурус мужчин и женщин 267
3.4. Сценарии речевого поведения в гендерном аспекте 275
Выводы 284
ГЛАВА 4. ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС В УСЛОВИЯХ ПОЛИЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ 288
4.1. Приемы активного обучения в практике преподавания
русского языка288
4.2. Формирование культурно-языковой компетенции личности
как перспективное направление обучения русскому языку 335
Выводы 343
ВЫВОДЫ ..346
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 356
ПРИЛОЖЕНИЕ 390

ВВЕДЕНИЕ

Целостное представление о полилингвокультурном феномене можно получить лишь в результате комплексного подхода к проблеме социо- и психолингвистического, когнитивного и прагматического, этнолингвистического и экзистенциального. Один аспект принципиально не может отрываться от другого. Только совместимость, целенаправленное (в соответствии с принятой исследовательской позицией) наложение одних признаков на другие, описание корреляционных связей даст возможность объяснить сущность проблемы.
Культура это представления и понятия, сформировавшиеся в конкретных социальных, политических, экономических условиях, воспринимаемых и оцениваемых в связи с особенностями национального менталитета.
Такого рода представления и понятия формируют картину мира, в которой отражены связи сознания с действительностью. Картина мира в форме языковых знаков, фиксированных в языке способов восприятия действительности предстает как языковая картина мира.
Языковая картина мира - это проявленное в формах речевой деятельности языковое сознание.
Феномен Крыма включает концептуальную картину мира всех населяющих его граждан, что делает языковую картину, а вместе с ней и языковую ситуацию, специфической и многомерной.
Культура присваивается субъектом в процессе социализации, организуется в структурах сознания через языковые знаки. Рассмотрение культуры в таком аспекте требует экспериментальной «поддержки» в виде прямых (через анкетирование, «включенное» наблюдение, опросы, интервьюирование и др.) информативных свидетельств.
Комплексный подход к описанию поликультурной ситуации обязывает расширить источники информации, проводить ее мониторинговое отслеживание (общегосударственные и местные законодательные документы, аналитическая газетно-журнальная публицистика, работа государственных и общественных комитетов, служб и т.д.) и главное осуществлять социолингвистический сбор материала для последующей интерпретации и обобщений.
Проблема соотношения языка, сознания и действительности предмет постоянного интереса философов, психологов, лингвистов.
Сознание в проекции на лингвистическую науку включает факторы вербализации мыслительного процесса, восприятия слова (семантика, коннотация, сфера употребления), диалогичности (автодиалог, общение с другими людьми). Структуры сознания выражаются в знаковой форме, фиксируются в устойчивой системной организации языка. Языковая природа сознания сводит весь универсум культуры к набору дискурсивных практик, а порождаемые при этом тексты воспринимаются как коренные феномены человеческого существования.
Теория текста (принцип текстоцентричности), рассмотрения языковых единиц явилась основополагающей для конкретизации и расширения представлений о функционально-коммуникативной роли русского языка.
Представим краткий обзор подходов к изучению текста.
В «Кратком словаре терминов лингвистики текста» Т.М.Николаева предлагает следующие характеристики текста:
1) текст как связная последовательность, законченная и правильно оформленная;
2) некоторая общая модель для группы текстов;
3) последовательность высказываний, принадлежащая одному участнику коммуникации;
4) письменное по форме речевое произведение [257].
Но выделенные 4 значения не разграничивают инвариант и фактуальное; некорректно связывают текст с одним участником коммуникации; соотносят текст только с последовательностью высказываний; абсолютизируют его письменную реализацию.
В связи с коммуникативной переориентацией лингвистики текста последний определяется одновременно как посредник, средство, процесс и цель коммуникации. Коммуникативно-ориентированные дефиниции текста описывают его либо как обособленный компонент коммуникации, срединный элемент схемы коммуникативного акта, либо как неотделимое от коммуникативного процесса, «характеризующееся коммуникативностью предметно-знаковое состояние системы коммуникации» [309, с.55].
В обеих дефинициях есть рациональное зерно, т.к. текст 1) материальное знаковое образование, эмпирически осваиваемое; 2) коммуникация на основе текста органично сопрягает его с процессами порождения и рецепции.
Е.А.Селиванова выделяет ряд причин, обусловливающих отсутствие единой дефиниции текста [304]. Первая формально-структурная разноплановость текстов. По способу репрезентации текст разграничивается на устный и письменный, хотя нередко текстом называют лишь письменную разновидность.
По протяженности текст может ограничиваться словом, словосочетанием и предложением, если они представляют целостную, самодостаточную информацию, ситуативно обеспечивающую понимание ее адресатом, максимально же его состав не ограничен. При формально-структурном изучении текста стержневые понятия для его дефиниции избирались из состава уровневых единиц языковой системы.
Второй причиной отсутствия данного определения текста является функционально-жанровое, стилистическое разнообразие текстов. Каждый текст в процессе коммуникации манифестирует определенный речевой жанр, имеет особую структурно-композиционную, семантико-смысловую, интенционально-прагматическую природу.
Для художественного текста, например, наиболее оптимальным считается определение И.Р.Гальперина: текст как «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [82].
Художественный текст называют наивысшей формой репрезентации текста, отмечая его особую эстетическую природу, идейно-художественную интенционность, ориентацию на морально-эстетическое воспитание и эмотивно-психологическое воздействие. Кроме того, художественные тексты в реальной жизни культуры, как правило, полифункциональны: «Один и тот же текст выполняет не одну, а несколько функций Соединение художественной функции с магической, юридической, нравственной, философской, политической составляет неотъемлемую черту социального функционирования того или иного художественного текста» [222, с.21-22]. Тем самым критерий интенционально-прагматической заданности даже для художественного текста не дает возможности односторонне охарактеризовать этот тип.
Третья причина разнообразия текстовых дефиниций (по мнению Е.А.Селивановой) в различии подходов к изучению текста. З.Я.Тураева рассматривает 5 таких подходов: онтологический, отражающий характер существования текста, его статус; гносеологический, выявляющий характер отражения объективной действительности в тексте, а в случае художественного текста характер отражения реального мира в идеальном мире эстетической действительности; собственно-лингвистический, основанный на характере языкового оформления текста; психологический, обращенный к характеру восприятия текста, и прагматический к характеру отношения автора текста к действительности, к содержательному материалу [364, с.17].
Поместить все признаки в одну синтетическую дефиницию понятия «текст» представляется не только невозможным, но и ненужным, ибо все эти признаки в той или иной мере рассматриваются при анализе каждого аспекта и основным параметром текста как явления каждый раз выступает разный (Н.Ф.Непийвода).
Четвертой причиной разноплановости текстовых дефиниций является абсолютизация его формально-структурной стороны, а также ориентация определения текста на одну или несколько категорий.
Е.А.Селиванова, соглашаясь с мнением Е.Сидорова («оказывается, далеко не просто выбрать какой-то один определяющий качественный признак текста, на основе которого можно было бы свести все разнообразие отдельных текстов к одному понятию»), презентует следующую дефиницию: «Текст целостная семиотическая форма психоречемыслительной человеческой деятельности, концептуально и структурно организованная, диалогически встроенная в интериоризованное бытие, семиотический универсум этноса или цивилизации, служащая прагматически направленным посредником коммуникации» [304, с.29.].
По свидетельству ученых, дискурс одной своей стороной обращен к внешней прагматической ситуации, другой же к ментальным процессам субъекта: этнографическим, психологическим и социокультурным правилам и стратегиям понимания и порождения речи [152].
Таким образом, можно говорить о «вплетенности текста в жизненную ситуацию, о дискурсе как речи в контексте субъективной реальности и объективной действительности, речи, погруженной в жизнь, рассматриваемой как целенаправленное социальное действие, как компонент взаимодействия внешней действительности, внутренней психической реальности и знаково-символической системы, дающей описание первой, преломленное через вторую» [152, с. 80].
Что же такое дискурс? «Дискурс (от фр.discours речь) связный текст в совокупности с экстралингвистическими прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах).
Дискурс это речь, «погруженная в жизнь». Поэтому термин «дискурс», в отличие от термина «текст», не применяется к древним и др. текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно» [410, c.126-127].
Контекст дискурсов моделируется в форме фреймов (под которыми понимаются типовые ситуации) или сценариев (описывающих развитие этих типовых ситуаций). Поэтому для разработки теории дискурса особую значимость приобретает изучение фреймов и сценариев, с одной стороны, а с другой, обращение к ментальности, точнее, к ментальным процессам участников коммуникации.
Если под текстом понимать преимущественно абстрактную, формальную конструкцию, то дискурс будет представлен различными видами ее актуализации, рассматриваемыми с точки зрения ментальных процессов и в связи с экстралингвистическими факторами [105].
Анализ дискурса следует понимать как междисциплинарную область знания, которая может быть выполнена в основном описательным или экспериментальным методами.
Дискурс-анализ обращает особое внимание на специфические правила ведения коммуникации в условиях публичной политики, этнометодологическое изучение дискурса предполагает обращение к культурной составляющей общения.
Дискурс может рассматриваться как совокупность дискурсивных практик, т.е. тенденций в использовании близких по функции альтернативных языковых средств выражения определенного смысла.
Научный дискурс сплошь интертекстуален, целиком покоится на «чужом слове», и это качество в традиционном подходе получает отражение в выделении «языка науки». Герметичным является и официально-деловой дискурс, вполне оконтуренными «коммуникативными фрагментами» наделен и дискурс публицистический [287, c.61].
Исходя из языковой практики повседневного общения и мышления, строит, в первую очередь, лингвистику языкового существования Б.М.Гаспаров, напоминая, что разговорный дискурс отмечен среди других стратегий забвения, так что «ассоциативный фон», если он возникает, связан скорее не с текстами, а с конкретными ситуациями, входящими в личный ресурс носителя языка, так что сами по себе коммуникативные фрагменты, составляющие плоть обыденной разговорной речи, в той же степени «чужие», сколь и «ничьи» [287, c.61]. «Однако сложнее обстоит дело, - отмечает О.Г.Ревзина, - с той интертектуальностью, которая выходит за пределы коммуникативных фрагментов и в минимальной степени опирается на конкретную материальную форму, например определенные синтаксические структуры, сюжетно-повествовательные схемы, даже ритмические структуры» [287, c.61].
Языковое сознание не может рассматриваться как единый шаблон, одинаковый у всех носителей языка. При этом существуют общие закономерности работы языкового сознания, «личностный фактор» всегда сохраняется и для интертекстуальности и на бессознательном, и на сознательном уровне основывается всегда на индивидуальном фоне знаний.
В связи с этим можно выделить общие закономерности языкового мышления и бытового дискурса в социуме. Таковыми являются: 1)языковое высказывание, предназначенное для передачи исходной информации о мире; 2) семантическая интерпретация текста, которая является следствием освоения языкового общения (текста): вербальные структуры текста подвергаются трансформациям различного уровня обобщения и выступают как семантические эквиваленты отдельным высказываниям или частям высказываний, отдельным текстовым фрагментам.
Кроме того, жизнь в дискурсе формирует в сознании языковой образ, основанный на общих характеристиках, нередко просто частотных для данного и подобных данному в том или ином отношении текстов.
Человек живет в мире текстов. Тексты эти разнообразны по содержанию, по жанрам, тематическим сферам, объему, необходимости многократного обращения к ним или разовому их использованию, а также по большому числу иных своих характеристик.
Тексты понимаются нами не только как лингвистический, но и как социально-психологический и культурный феномен. Культура при этом рассматривается не просто как смежная с лингвистикой наука, а как феномен, без глубокого анализа которого нельзя постичь тайны языка и текста.
Под художественным текстом нужно понимать коммуникативно-направленное вербальное произведение, обладающее эстетической ценностью, выявляемой в процессе восприятия [385, c.15].
С коммуникативной и психологической точки зрения текст всегда создается для кого-то, и даже его создание, «с целью самовыражения», является текстом с коммуникативной направленностью.
Повседневному общению так же, как и литературной коммуникации, «присущи такие прагматические параметры, как автор речи, его коммуникативная установка, адресат и связанный с ним перлокутивный эффект (эстетическое воздействие)» [15]. Таким образом, всякий текст нуждается в читателе (слушателе), и в этом сказывается диалогическая природа сознания как такового: «Чтобы работать, сознание нуждается в сознании, текст в тексте, культура в культуре» [15].
Коммуникация это особая форма человеческой деятельности. Ключевым понятием коммуникативной лингвистики является понятие деятельности. Именно в коммуникации с наибольшей полнотой и глубиной раскрываются онтологические свойства языка и текста.
Текст это динамическое коммуникативное образование высшего порядка. В процессе коммуникации текст как бы раздваивается на текст автора и текст реципиента (воспринимающего), хотя материальная форма текста здесь едина. Отсюда и возможность двоякого его изучения.
Интенсионная понятия «текст» включает в себя такие необходимые метаединицы, как «целостность» (цельность) и «связанность» (Т.М.Николаева). Квалификация текста как художественного требует дополнительных характеристик. Это «динамика смыслообразования» в концепции Ю.М.Лотмана и «интерпретативность» Г.Г.Гадамера, рождающая «текстчтение» в концепции Р.Барта [79]. Но и эти характеристики представляются производными от базового свойства художественного текста, которое можно назвать «автореферентностью» [385, c.18-20].
Автореферентность художественного текста проистекает из его сложных отношений с объективной действительностью, преломленной действительностью субъективной сознанием автора. Состоит она в том, что референт художественного текста находится внутри его и представлен в форме виртуального означаемого, нелинейного (симультанного) по своей природе. Художественный текст «сам себя зиждет» [79].
Филологическая интерпретация художественного текста отличается от собственно лингвистической и литературоведческой [230]. Интерпретация базируется на понимании текста и является вербализацией его толкования.
Для построения теории понимания художественного текста важным является, с одной стороны, соблюдение герметичности текста, т.е. запрет на привнесение в текст тех смыслов, которые являются результатом не мотивированных единицами текста ассоциаций, с другой признание текста самодостаточным квантом дискурса.
Будучи принципом научного подхода к объекту анализа, дешифровка текста сосуществует с его интерпретацией читателем, подобно тому как в культуре, наряду с научной, существует и наивная, обыденная картина мира, которая не оценивается с позиций правильности, а описывается в режиме констатации.
В качестве метода моделирования художественного текста может быть предложено построение текстовых парадигм, гипертекстовых (сверхфразовых) по своей сути, отражающих нелинейные ходы воспринимающего сознания по тексту и создающих семантическое пространство двух типов: с логическим и сублогическим основаниями. В основе сублогических текстовых парадигм лежат две формы подобия: «аналогия» и «симпатия» (М.Фуко). Эмоциональное переживание субъектом различных вещей позволяет построить текстовые парадигмы, центром которых является эмоционально-оценочный предикат (аксиологические парадигмы).
Текстовая деятельность все более кристаллизуется в самостоятельный вид деятельности с «внутренними», реализуемыми в рамках знакового общения мотивами и целями коммуникативно-познавательного и эмоционального свойства. Реализация названных мотивов и целей той материально-практической деятельности, с которой текстовая деятельность соотносится, осуществляется порой не непосредственно, а в крайне опосредованной форме [105].
Текстовая деятельность (по П.Я.Гальперину) трехфазна: 1) ориентировка, состоящая в специфической по содержанию и направленности интеллектуально-мыслительной активности, предполагающей осмысление проблемной ситуации общения, и предмета коммуникации коммуникативного намерения (замысла общения), мотивирующего текстовую деятельность, диктующего содержание и структуру планируемой к реализации в тексте коммуникативно-познавательной программы.
Представляется разумеющимся, что такое осмысление включает в себя соответствующее эмоциональное переживание и оценку (Таким образом, апроцессуальное содержание ориентировочного этапа текстовой деятельности не совпадает с процессуальным содержанием аналогичного этапа речевой деятельности, которая, согласно психолингвистической теории, практически сводится к поиску речевых средств на послезамысловой фазе текстообразования). Сюда же входит поиск путей и способов наиболее адекватного воплощения коммуникативного замысла и отвечающей ему «аргументации»; 2) исполнение, состоящее в материализации общения с привлечением средств той или иной семиотической системы (языка); 3)коррекция (контроль), состоящая в отработке как самого замысла общения, так и способа его материализации в тексте [82].
Предметом текстовой деятельности является коммуникативная интенция обучающихся, т.е. не смысловая информация, цементируемая замыслом, коммуникативно-познавательным намерением.
В качестве мотива - цели текстовой деятельности может рассматриваться стремление к реализации определенного, т.е. поддающегося содержательной интерпретации, коммуникативно-познавательного намерения (интенции, замысла), а в качестве действий могут рассматриваться конкретные акты осмысления и операции с применением мнемостических средств (т.е. средств памяти), с одной стороны, средств предицирования, т.е. выражения с использованием того или иного конкретного языка, с другой.
Восприятие текста как речевой единицы (а также его тематической структуры) идет через осознание его как комплексного речевого акта со всеми его компонентами: участниками текстовых событий, их мирами, взаимоотношениями и взаимосвязями.
Косвенно к этому миру на самом верху его иерархической пирамиды относится автор и его мир. При восприятии текста, известно, выявляются такие компоненты речевого акта, как время и место событий.
На заключительном этапе за вербальными оболочками осознаются иллокутивные смыслы, т.е. цели, которые ставятся, решаются и достигаются в рамках текстовой реальности, а также степень интенсивности их реализации в вербальной и просодических структурах. Современная теория текста выявила основные текстовые категории, реализующие указанные выше компоненты, это в первую очередь категория антропоцентричности.
В научном лингвистическом тексте связь с человеком опосредована и обобщена, проявляется в интертекстуальном плане, в так называемом горизонтальном тексте. «Другие компоненты текстового речевого акта реализуются в категориях темпоральности, проспекции, ретроспекции (время), текстовом континууме (пространственно-временной план, хронотоп). Иллокуции и их интенсивность реализуются через категории модальности (прагматичности), цельности и завершенности, когезии и когерентности.
Завершает пирамиду категория информативности как прагматически ведущая, поскольку целью чтения любого текста является извлечение информации о мире, включающей миры, существующие в ментальной сфере людей» [168].
Информативность определяется как прагматически ведущая, потому что она как бы вбирает все иллокуции, центром которых является авторское видение мира.
Известно, что авторский замысел не выражается эксплицитно. Его выявление результат сложной ментальной работы. Читатель, знакомясь с текстом, сопоставляет изображаемое в его сознании с фреймами и сценариями, относящимися к описываемому фрагменту мира [168].
Порождение текста рассматривается современной психолингвистикой сквозь призму концепции мотивированности речи и фазово-ступенчатой природы речепорождения.
Первым уровнем в деятельностных моделях порождения речи является уровень мотива. Л. С. Выготский писал: «порождение речи осуществляется от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию ее во внутреннем слове, затем в значениях внешних слов и, наконец, в словах». [76, с. 375].
Мотив речепорождения формируется как неосознанное побуждение на грани его предсознания-установки. Если мотивы это «основная побудительная сила в психической деятельности, познавательно-эмоциональная психологическая система, выполняющая функцию регулятора поведения», то установка это состояние, также предшествующее сознательным психическим процессам, но влияющее на их протекание, возникновение которого зависит от потребностей, действующих в данном организме, и от объективных уровней, уровней удовлетворения этих потребностей [304, с. 77].
Мотив это психологический образ будущего текста, а установка предосознанная готовность, предвосхищение коммуникативной деятельности, детерминированное ситуацией, адресатом, и детерминирующая речевое действие, манеру поведения; избрание же стиля, способа осуществления программы, т. е. превербальное осознанное когнитивное намерение речи, это интенция. Дж. Серль усматривал в интенции «главную составляющую сознания и то свойство многих ментальных состояний и событий, посредством которых они направлены на объекты и положения дел внешнего мира» [304, с. 78].
Г. Эйгер и И. Шевченко выделяют следующие элементы в структуре интенции: 1)формирующееся на основе того или

Список литературы

Выводы

В разделе рассматриваются языковые средства, зафиксировавшие знания о мире (этические концепты, фразеология), нормы поведения (формулы речевого этикета) как обобщенный языковой и коммуникативно-функциональный опыт. Анализируются знания, языковая компетенция, связанные как с таким опытом, так и с личностным его усвоением.
Носители языка проявляют активную личностную позицию, свидетельствующую об их социальном статусе и об отношении к языковым новациям. Это подтверждают эмпирические материалы, обработанные с применением разных интерпретативных методов и методик.
«Говорящий человек», с одной стороны, «присваивает» общий культурно-языковой опыт, с другой проявляет себя в активной дискурсивной деятельности, обнаруживая личные прагматические установки.
Одни рассмотренные в разделе единицы аккумулируют коллективный опыт, общий для всех и лежащий в основе национальной ментальности, другие обретают свои культурологические свойства в парадигмах реальной коммуникации сегодняшнего дня.
Языковые проявления становятся культурологически значимыми в процессе познавательной деятельности человека и в процессе общения. «Отношение говорящего к коммуникативному факту представляет собой либо его оценку, либо активную деятельность, направленную на адресата»[205, с.3], и оценка, и деятельность, направленная на адресата, факторы формирования коммуникативной культуры.
Выбор словесных знаков для характеристики национального менталитета связан, в первую очередь, с задачами лингвокультурологии (см. Введение). В диссертации отдано предпочтение тем языковым фактам, в которых денотативный, прагматический и коннотативный аспекты значения совместно отражают культурно-национальную специфику. Язык не существует вне культуры. На основе языковых данных могут быть описаны базовые понятия культуры в ее современном состоянии.
Лингво-когнитивный подход к коммуникации позволяет выявить и исследовать специфические черты национального менталитета, которые, в свою очередь, влияют на процесс коммуникации на коммуникативные стратегии и тактики.
Разнообразие форм выражения ментальности в языке дает возможность выбора. Мы остановились на интерпретации тех языковых единиц и фактов, которые, с нашей точки зрения, наиболее репрезентативны в представлении национальной культуры.
В подразделах 2.1, 2.2, 2.3 настоящего раздела рассматривается ряд важных для дальнейшего анализа теоретических положений (ментальная природа языка конкретизируется рассмотрением языковых фактов в контексте определенной культуры, а также взаимовлияния культур; языковая личность как носитель культурно-исторического опыта социума включает в свою языковую картину мира стереотипы, в речевую деятельность штампы и клише.
Владение стереотипами национальной культуры входит в языковую компетенцию носителя языка; введение понятия языковой личности в лингвистику позволило аргументировать положение о том, что язык «присваивается» личностью; эволюция ценностей системы языковой личности происходит по мере ее социологизации, а в условиях ПЛКС вбирает и культурологию на основе нескольких кодов культуры), на базе которых складывается ПЛКФ; подразделы 2.4, 2.5, 2.6 подтверждают высказанные теоретические положения уже в рамках полилингвокультурной ситуации.
Реконструкция национальной специфики языка на основе особенностей национальной ментальности, выявление связей ресурсов языка с ментальным характером освоения мира - основная задача лингвокультурологии.
Анализируя фактический языковой материал, мы пытались подтвердить тезис о том, что семантическая структура русского языка может восприниматься национально-специфически, базироваться на культурных нормах этноса. Семантические признаки языковых единиц, связывающие их с культурой, с той или иной мерой представленности существуют в памяти носителей языка, составляют часть их языковой компетенции и реализуются в речевой деятельности.
Языковые единицы, соотнесенные с национальной ментальностью, связывают последнюю с языком как инструментом познания мира. Движение от языкового средства к картине мира и от картины мира к языковому средству лежит в основе приемов лингвокультурологического анализа.
Это двувекторное движение позволяет установить связи между категориями сознания, языком и культурой. Расширение поля «ментального видения» через подключение к лингвокультурологическому анализу разных языковых явлений укрепляет позиции лингвокультурологии как новой области гуманитарного знания. Идея о «языке мышления», о природе человеческого сознания получает в этом случае дополнительные обоснования.
Язык форма ментальной репрезентации, с его помощью структурируются и индивидуализируются ментальные процессы. Каждая ментальная репрезентация (слово, устойчивое выражение и т.д.) может иметь национально-культурную компоненту, свидетельствовать об устойчивости или динамизме ментальных процессов.
Картина мира закрепляется и реализуется в языковой картине мира.
Под парадигмой в нашем случае понимается теория и практика коммуникации в полилингвокультурном сообществе, фиксация положений такой коммуникации, отразившихся в языке; совокупность ситуаций, детерминированных полилингвокультурным пространством. В эту совокупность входит: восприятие вербализованных в языке этических концептов (осознание говорящими заложенных в них культурных смыслов) (2.4.), идентифицирующие национальное самосознание и языковую картину мира заимствования и коды субкультуры (2.7). Иначе говоря, речь идет о когнитивной базе национально-лингво-культурного сообщества (синкретический термин предложен В.В.Красных), лингво-ментальном комплексе, основанном на русском языке.
Все составляющие этого комплекса влияют на речевое поведение языковой личности, на построение современных дискурсов. Через язык можно говорить о системе ментальных ценностей, составляющих ту или иную культуру.
В исследовательскую программу лингвокультурологии входит описание стереотипов как проявителей основ национальной культуры. Репродуцирование речевых структур в стереотипе оценивается как способ сохранения языком базовых культурных ценностей.
Но в условиях ПЛКС старые стереотипы могут «размываться» под действием другой культуры, других условий жизни. Небезразличны для формирования новой идентичности (прежде всего для молодого поколения, выросшего в условиях активной межкультурной коммуникации) новые стереотипы, возникающие под влиянием средств массовой информации, массовой культуры, способствующих усвоению общего (вненационального) рече-поведенческого кода.
Нами предпринята попытка показать это направление стереотипизации через анализ восприятия языка рекламы.
Этнические стереотипы проявляют себя в оценке представителями одной культуры других культур. Оценочные стереотипы обладают стандартным набором признаков. Сумма ассоциаций, отражающих впечатление человека о носителях другой культуры, высвечивает извечную оппозицию «свой-чужой», достаточно значимую для полилингвокультурного общества.
Изменения в системе понятий ведут к сдвигам и в системе языка прежде всего в системе функционально-стилистических признаков единиц языка, их закрепленности за определенной сферой общения.
Речевая система «приспосабливается» к передаче мысли, и тогда возникают новые слова, переосмысливаются старые и т.д.:
1. В выборе слова, фразеологизма, речевой этикетной формулы уже обозначен когнитивный вектор дискурса, лингводискурсивное намерение говорящего человека.
2. В основе языковой компетенции человека лежит когнитивное измерение. Когнитивные структуры формируются в дискурсе.
3.Феномен языковой личности результат наблюдений за языковым сознанием и речевой деятельностью человека (ментальный словарь, степень владения языком, построение ментальных моделей содержания текстов разных типов, понимание образного языка, выбор стратегий и тактик речевого поведения, объем и содержание концептосферы и мн. др). Культурный код, сформированный в ПЛКС и действующий в ней, имеет свою специфику.
Языковая личность в полилингвокультурном обществе основывается на резервах родного языка и соотносится с речевой деятельностью других личностей, проявляет способности вступать в межкультурные (бесконфликтные) отношения с представителями других национальностей в определенном культурно-этническом пространстве.
В структуру языковой личности входят когнитивные и аксиологические компоненты. Именно они являются объектом анализа лингвокультуролога.
4. Слово как единица наименования проявляется через ментальность, этническое сознание, национально-языковую специфику. Языковая картина мира как совокупность знаний о мире запечатлевается в лексике, фразеологии, грамматике.
Этносоциокультурный фактор обнаруживается прежде всего в способах выражения мысли. Объективированные в языке концепты эксплицируют отношения языка с мыслью, сознанием.
Описание концепта лингвистическими средствами приоритетная область лингво-когнитивных исследований.
Предпринятый нами анализ этических концептов, как представляется, выполнил одну из основных лингво-когнитивных задач представить содержание концепта в национальном, социальном, возрастном, гендерном своеобразии [273, с.93].
Анализ семантической структуры слова, репрезентирующего концепт, позволяет проникнуть в сущность взаимоотношений между языком и культурой, определить вектор ассоциаций в национальном (этническом) сознании, степень влияния культурных стереотипов, мифологем, факторов коллективного бессознательного.
Этические концепты как единицы «хранения знания», представления о нравственных ценностях в наибольшей мере обнаруживают черты этнической ментальности. Выявление в значении слов, вербализующих концепт, социокультурных компонентов по методу рецептивного и ассоциативного эксперимента дало основание говорить о «живом» функционировании слов как имен концептов. Ментальный лексикон наших современников претерпевает значительные изменения.
Слова, репрезентирующие этический концепт, высоко информативны, аксиологичны; понимание их смыслового содержания важно для восприятия языковой личности (говорящего человека) в коммуникативной ситуации. Речевое поведение языковой личности зависит от понимания значений слов как проявителей ментальности, как знаков концепта.
Ценностное осмысление ряда этических концептов обнаруживает большую степень зависимости от представлений и норм, сформировавшихся в современной социальной обстановке (неверие, подозрение, скрытая или явная агрессивность и под.).
Для понимания факта динамичности концептов важны контекстные «прогнозы», отражающие субъективацию объективного знания, преломление его в сознании индивида. Речь идет, в первую очередь, о социальном и культурном контексте, который все еще недостаточно учитывается в характеристике семантики языковых единиц и в современной когнитивной лингвистике.
5. Фразеологизмы, паремии, формулы речевого этикета проявляют стереотипные (конвенциональные) признаки культуры; для современного носителя языка они, с одной стороны, как бы «додискурсивны», т.е. наделены определенными свойствами и функциями, мотивированными традицией, с другой могут быть выбраны коммуникантом с опорой на существующие в настоящем ментальном пространстве (личности и общества) когнитивные модели.
6. Этикетные речевые формулы (прежде всего обращение) отражают национально-культурные особенности говорящих. Культурологический подход к речевому этикету предполагает рассмотрение его роли в актах коммуникации, способах привлечения внимания адресата, а также анализ вариантов этикетных форм в проекции на социо-культурные страты возраст, пол, национальность и др.
Таким образом, речевые этикетные формулы относятся к числу единиц прагматического плана. Соблюдение или несоблюдение этикетных речевых норм несет статусную информацию о языковой личности. Заимствование форм речевого этикета из других культур и языков знак 1) естественных для ПЛКС ассимилятивных процессов и 2) экспансии чужой (большей частью - американской) культуры, ее влияния на сознание и поведение молодого поколения.
С миром актуальной действительности связывают мышление современников заимствования, жаргонизмы, рекламные дискурсы и стереотипы. Эти языковые единицы имеют свой культурный код, уже не связывающий «пользователей» с национальной культурой и этнической ментальностью.
Таким образом, одни языковые единицы, проявляющие национальное самосознание, складывались исторически в пространстве определенной культуры, другие стали культурно маркированными недавно. Но в дискурсе и тот, и другой пласт обнаруживает «синхронно действующий менталитет» [350; 351].
Дискурсивный аспект проявился в анализе речевой деятельности субъекта по освоению культурологически значимых языковых единиц заимствований, жаргонизмов. В этом случае языковая личность выступает как потенциальный коммуникант.
Жаргонная лексика отражает экстралингвистическую реальность, далеко выходящую за сферу бытового общения.
Взаимодействие социолектов с национальной языковой средой проблема как лингвистики, так и лингвокультурологии. Активное влияние кодов субкультуры на коды культуры социально «возвышает» первые и «размывает» содержание вторых.
Интерпретируя единицы субкультуры как «важные языковые доминанты российской действительности» [245, с.85], исследователи основываются на реальных фактах повседневной жизни, анализ которых показывает, что возрастной страт «превышает» страт национальности: старший возраст по отношению к субкультуре семиотически не маркирован, средний возраст мало маркирован (в зависимости от страта «специальность» и «образование»), речевое поведение молодежи находится в сильной зависимости от стереотипов массовой культуры.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Абреимова Г.Н. Значение женскости в лексикографических источниках // Проблемы современной лексикографии. Материалы Международной научной конференции. Белгород, 1999. С. 11-14.
2. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. К вопросу о предмете социолингвистики. Л.: Наука, 1975. 276 с.
3. Адрианова Е.А. Восприятие брачных объявлений как проблема лингвокультурологии (на материале пилотажного исследования) // Новейшие направления лингвистики. Международная школа-семинар. Пенза-Москва, 1999. С. 9-13.
4. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. 260 с.
5. Акуленко В.В. Слов’янськi мови в аспектi iнтерлiнгвiстики // Мови європейського культурного ареалу. Розвиток i взаємодiя. К.: Довiра, 1995. С.72-99.
6. Алексеев А.П. Аргументация. Познание.Общение. М.: МГУ, 1991.150с.
7. Алисова Т.Б. Опыт концептуального мира Данте с позиции современной лингвистики //Вестник Московского университета. Сер.6. Филология. 1996. № 6. С.7-19.
8. Андреев А.А. История Крыма. М.: Белый волк, 2002. 276 с.
9. Антипов Г.А., Донских О.Н., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры. Новосибирск: Наука, Сиб.отделение, 1989. 197 с.
10. Антология гендерной теории.- Минск: Пропилен, 2000. 384 с.
11. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная картина мира// Избранные труды: В 2-х т.Т.2. М.: Восточная литература, 1995. 766 с.
12. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С.37-68.
13. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сборник статей. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. 444 с.
14. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1982. Вып.13. С.5-40.
15. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Событие. Оценка. Факт. М.: Наука, 1988. 338 с.
16. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 869 с.
17. Арутюнова Н.Д., Кубрякова Е.С., Степанов Ю.С. Очерк научной деятельности// Язык и культура. Факты и ценности. М.: Языки славянской культуры, 2001. 595 с.
18. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. Вып. ХУ1. С.3-43.
19. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология: Учебное пособие для вузов М.: Аспект Пресс, 1999. С.271.
20. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. 605 с.
21. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты. Образные выражения. М.: Художественная литература, 1960. 751 с.
22. Аюпова Л.Л. Функционирование языков в сфере образования Республики Башкортостан //Социолингвистические проблемы разных регионов мира: Тезисы докладов конференции. М.:МГУ, 1996. С.49-52.
23. Бабенко Л.Г. Толковый словарь русских глаголов. Идеографическое описание. Английские эквиваленты, синонимы, антонимы. М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. 212 с.
24. Бабкин А.М., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов: В 2-х т. Л.: Наука, 1981-1987.
25. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: Изд-во ЭТС, 1996.- 112 с.
26. Барт Р. Избранные труды: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. 615 с.
27. Бахнян К.В. Измерение языковой политики и статуса языков в многонациональных странах // Языковые проблемы Российской Федерации и законы о языках. М.: Ин-т русского языка РАН, 1994. С.37-42.
28. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров //Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Искусство, 1986. 357 с.
29. Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т. М.: Русские словари, 1996.
30. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.
31. Бацевич Ф.С. Основи комунікативної девіатології. Львів: ЛНУ,2000. 236с.
32. Бацевич Ф.С., Космеда Т.А. Очерки по функциональной лексикологии. Львов: Світ, 1997. 309 с.
33. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика: Учебник для вузов. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. 439 с.
34. Белянин В.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиции доминанты // Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. М.: Ин-т русского языка РАН, 1990. С. 11-12.
35. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. М.: ЧеРо, 1999. 128 с.
36. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 447 с.
37. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование //Вопросы языкознания. 1996. - № 3. С. 32-41.
38. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Минск, 2000. 399 с.
39. Бессонова Л., Флури Ф. Языковая политика Швейцарии //Проблемы взаимодействия языков и культур в посткоммунистических странах Центральной и Восточной Европы. К.: УНВЦ Рідна мова”. 1999.С.4143.
40. Білодід І.К., Кримський С.Б. Мова дзеркало культури// Мовознавство.- 1987 - № 7.-С.28-32.
41. Бобахо В.А., Левикова С.И. Культурология. М.: ФАИР. ПРЕСС, 2000. 400 с.
42. Бовуар С. де. Второй пол: Т.1-2.- М.: Прогресс; СПб: Алетейя, 1997. 832 с.
43. Богданович Г.Ю. Моделирование образа мира современного человека через отношение к этическим концептам // Динамизм социальных процессов в постсоветском обществе. Вып.II, Ч.1.: Филологические науки. Луганск: Знание, 2001. С.281-288.
44. Богданович Г.Ю. Лингвокультурная ситуация и некоторые методы ее описания // Уч.зап. Таврического национального университета им.В.И.Вернадского. Т.15(54). № 1. Филология. 2002. С.235-245.
45. Богданович Г.Ю., Сапожникова Э.М. Научно-методические основы учебных пособий по русскому языку для средней общеобразовательной школы //Новые направления в методике и технологии преподавания славянских языков. - Симферополь, 1999. - С.54-56.
46. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: Автореф.дисдокт.филол.наук. Л., 1984. 34 с.
47. Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение // Филологические науки. 1992. - № 4. С. 75-88.
48. Болотнова Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном эксперименте. Томск: Томский гос.пед.институт, 1994. 210 с.
49. Большой словарь иностранных слов. М.: ЮНВЕС, 1999. 784 с.
50. Борбатько В.Г. Игровое начало в деятельности языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 2000. 227 с. С.40-54.
51. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973 - 253 с.
52. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. 412 с.
53. Брудный А.А. Подтекст и элементы внетекстовых знаковых структур//Смысловое восприятие речевого сообщения. М.: Наука, 1976.- С.152-158.
54. Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник. М.: Наука, 1986. 830 с.
55. Будагов Р.А. Язык реальность язык. М.: Наука, 1983. 261 с.
56. Будагов Р.И. Язык и речь в кругозоре человека. М.: Добросвет,2000. 304 с.
57. Булахов М.Г. Особенности интерференции белорусского и русского языков // Проблемы двуязычия и многоязычия. - М.: Наука, 1972.- 359 с. С.217-224.
58. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. - М.: Языки русской культуры, 1997.-253 с.
59. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.,1959. 204с.
60. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. М.: Русские словари, 1997.- 416 с.
61. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.
62. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. С.288.
63. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. 240 с.
64. Вендина Т.И. Языковое сознание и методы его исследования// Вестник МГУ. Сер. 19. 1999. - № 4. С.15-33.
65. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980. 320 с.
66. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1990. 246 с.
67. Виноградов В.А., Коваль А.Н., Порхомовский В.Я. Социолингвистическая типология: Западная Африка. М.: Наука, 1984. 128с.
68. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 2-е изд. М., 1972.
69. Витгенштейн Л.Логико-философский трактат.М.:Прогресс, 1981.-212с.
70. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. ХVI. Лингвистическая прагматика. С. 79-129.
71. Владимирская О.А. Бизнес-леди, или Как преуспеть среди мужчин. К., 1993. 157 с.
72. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999. 196 с.
73. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 279с.
74. Вопросы языкознания. 1991. № 1. С.62-78.
75. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. - №1. С.64-72.
76. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М.: Учпедгиз, 1956.- 402 c.
77. Выготский Л.С. Мышление и речь. - М.: Лабиринт, 1999. 351 с.
78. Выготский Л.С. Педагогическая психология. М.: Педагогика, 1991. 480 с.
79. Гадамер Г.Г. Истина и метод: Основы философии герменевтики. М.:Прогресс, 1988. 699 с.
80. Гайдай В.В. Факторы привлекательности объявлений о знакомстве // Культура общения и ее формирование. Материалы V региональной научно-методической конференции. Воронеж: ВГУ, 1998.- С. 17-19.
81. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 768 с.
82. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 385 с.
83. Гачев Г.Д. Национальные образы мира // Вопросы литературы. 1987. - № 10. С.156-191.
84. Гачев Г.Д. Наука и национальные культуры // Гуманитарный комментарий к естествознанию. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. Ун-та, 1992. 316 с.
85. Гендерний аналіз українського суспільства. К.: ПРООН, 1999. 293 с.
86. Гипотеза в современной лингвистике. М.: Наука, 1980. 384 с.
87. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Речевая коммуникация: Учебник. М.: ИНФРА-М, 2001.- 272 с.
88. Горбаневский М.В., Караулов Ю.Н., Шаклеин В.М. Не говори шершавым языком. М.: Галерия, 1999.- 215 с.
89. Горбачевич К.С. Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка: Словарь-справочник. Л.: Наука, 1973. 519 с.
90. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М.: Наука, 1980. - 104 с.
91. Горелов И.Н. Вопросы теории речевой деятельности. Таллин, 1987. 196 с.
92. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.: Лабиринт, 2001. 304 с.
93. Горошко Е.И. «Эмоция ассоциация» и их связь со спецификой русского языкового сознания // Язык и образование. Курск: КГПУ, 1999. С.40-59.
94. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М.: Изд.группа «РА-Каравелла», 2001. 320 с.
95. Горошко Е., Кириллина А. Гендерные исследования в лингвистике сегодня // Гендерные исследования. 1999. - № 2. С.234-141.
96. Горшков А.И. Лекции по русской стилистике. М.: Изд-во Литературного института им.А.М.Горького, 2000. 272 с.
97. Граудина Л.К. Коннотативные значения языковых единиц в стилистических фигурах // Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. С.350.
98. Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Современные крылатые слова и выражения. М.: Рольф, 2000. С.544.
99. Гудков Д.Б. Межкультурная коммуникация: проблемы обучения. М.: Изд-во МГУ, 2000. С.120.
100. Гумбольдт В. О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х ХХ веков в очерках и извлечениях. Ч. 1. М.: Просвещение, 1964. С.73-85.
101. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознани. М.: Прогресс, 1984. 397 с.
102. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М.: Ин-т философии, 1993. 328 с.
103. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т.1-4. М.: Русский язык, 1981-1982.
104. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация.М.: Прогресс, 1989.312 с.
105. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимани