Котов Андрей Сергеевич МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНВЕСТИЦИОННЫХ СПОРОВ

Короткий зміст

Структура работы определена в соответствии с целями и задачами

диссертационного исследования и состоит из введения, трех глав,

заключения и списка использованной литературы.

Во введении автором обосновывается актуальность темы

диссертационного исследования, определяются его цели и задачи. Автором

отмечен недостаток исследований в отечественной науке международного

права вопросов, связанных с международным публично-правовым

регулированием инвестиционных споров, а также анализа практики

международных арбитражных органов по указанному виду международных

споров. Показана научная новизна диссертационного исследования, его

практическая значимость, представлены основные положения, выносимые на

защиту, характеризуется практическая и теоретическая значимость

диссертации.

Первая глава – «Международно-правовое регулирование

инвестиционных споров: история и современность» состоит из двух

параграфов.

В первом параграфе – «История развития международно-правовой

защиты иностранных инвестиций» – рассмотрена история международно-

13

правового регулирования инвестиционных споров. Автором отмечается, что

международные инвестиционные споры прошли долгий путь, прежде чем

перейти в область международно-правого регулирования. Естественно, что

иностранный капитал в чужом для инвестора государстве нуждался в защите.

Не секрет, что средства такой защиты, впрочем, как и само регулирование

иностранных капиталов, не всегда носило правовой характер. Однако

бесспорным является тот факт, что споры, возникавшие в связи с

осуществлением иностранных капиталовложений, стали основной движущей

силой становления и развития международного инвестиционного права, а

сами методы разрешения инвестиционных споров эволюционировали от

традиционных неправовых (политических и силовых) до современных

международно-правовых, сформировавших в настоящее время совершенно

уникальную систему разрешения споров.

В XVII – начале XIX вв. иностранные инвестиции носили ярко

выраженный колониальный характер, на данном этапе развития

международно-правового регулирования инвестиционных отношений все

споры относительно иностранных капиталовложений регулировались

исключительно с позиции силы. Такой способ применялся как внутри

колоний, так и на межколониальном уровне.

С середины XIX в. начинается новый этап в историческом становлении

международно-правового регулирования иностранных инвестиций – пост-

колониальный. Для этого этапа была характерной тенденция, когда

правительства принимающих инвестиции государств обосновывали свои

акты экспроприации иностранных инвестиционных проектов принципом

международного права о государственном суверенитете. Споры с участием

иностранных инвесторов, в соответствии с достаточно распространенной в то

время Доктриной Кальво, принято было разрешать во внутренних судах

государства. Другая известная доктрина – Доктрина Драго – провозгласила

отказ от применения иностранными государствами вооруженной

14

интервенции как средства взимания долгов, возникших на основе

государственных займов.

ХХ в. стал поистине прорывом для закрепления правовых способов

разрешения международных инвестиционных споров: была сформирована

институциональная и международно-правовая основа разрешения

международных инвестиционных споров. Прежде всего, надо сказать о

создании Постоянной палаты международного правосудия, которая за

короткий срок своего существования успела рассмотреть три

международных инвестиционных спора – это дело Оскар Чинн, дело о

Хоржувской фабрике и дело о Палестинских концессиях Мавромматиса.

Кроме того сформировалась достаточно широкая международная

арбитражная практика рассмотрения подобных споров в международных

смешанных комиссиях и трибуналах ad hoc.

После окончания Второй мировой войны международное сообщество

предприняло ряд попыток создания международных инструментов

разрешения международных инвестиционных споров, однако все они

закончились неудачей. В этот период Международный Суд ООН впервые в

своей истории рассмотрел инвестиционный спор, возникший в связи с

национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.

Во второй половине ХХ в. международное сотрудничество государств

в области инвестиций стало набирать обороты. Одним из основных событий,

способствовавших развитию международных инвестиционных отношений,

стало подписание в 1965 г. под эгидой Всемирного банка Международной

конвенции о порядке разрешения инвестиционных споров между

государствами и физическими или юридическими лицами других государств.

Конвенция, вступившая в силу в 1966 г., создала Международный центр по

урегулированию инвестиционных споров, разрешающий споры между ее

государством-членом и частным инвестором из другого государства-члена,

вытекающие непосредственно из инвестиционной деятельности. Конвенция и

сам Центр стали первыми международными многосторонними

15

инструментами защиты иностранных инвестиций. На сегодняшний день это

еще и наиболее эффективные и распространенные инструменты.

Во втором параграфе – «Доктринальный и практический подходы к

понятию и видам международных инвестиционных споров» – излагается

современный подход к понятию «международный инвестиционный спор», а

также приводится классификация видов указанных споров. При этом автор

уделяет особое внимание практике международных судебных органов

(Постоянной палаты международного правосудия и Международного Суда

ООН).

В рассматриваемом параграфе приводится исследование международно-

правовой доктрины, практики международных судебных органов и

положений международных договоров на предмет определения понятия

«международный инвестиционный спор». Данное определение выводится на

основании изучения более общих понятий «международный конфликт» и

«международный спор». При этом отмечается, что Международный Суд

ООН не дает в своих решениях четкого определения международного спора,

а доктринальные источники приводят определения, охватывающие лишь

некоторые грани этого понятия.

Особое внимание при определении понятия «международный

инвестиционный спор» уделяется его правовой природе. Во многом

дискуссионность правовой природы любых смешанных споров определяется,

во-первых, проблемой соотношения международного публичного и

международного частного права в области международных экономических

отношений и, во-вторых, проблемой международной правосубъектности

частных лиц.

В настоящее время в связи с усложнением и интенсификацией

международных отношений, прежде всего, в экономической сфере

происходит постепенное сближение международного публичного и

международного частного права. В этой связи справедливо считать, что

международные отношения с участием частных лиц вышли за гражданско-

16

правовые рамки и охватывают также публично-правовую сферу. При этом

конвенционные нормы международного права зачастую наделяют

физических и юридических лиц правами, которые они непосредственно

применяют в отношениях с государствами.

Попытки категорически отнести как смешанные споры в целом, так и

инвестиционные споры в частности к одной сфере правового регулирования,

будь то публичная и частная сфера, видятся бесперспективными.

Следовательно, по мнению диссертанта, справедливо считать, что

международные инвестиционные споры между частным инвестором и

государством-реципиентом имеют комплексный характер.

Участниками международных инвестиционных споров являются

государства и иностранные частные инвесторы. Однако это не означает, что

частный инвестор приобретает статус субъекта международного права,

вступая в спор с иностранным государством. Диссертант считает, что

физические и юридические лица в данном случае выступают только в

качестве носителей прав и обязанностей по международному праву,

выгодоприобретателей (бенефициариев).

Дальнейшим объектом исследования во втором параграфе первой

главы является непосредственно формулировка дефиниции понятия

«международный инвестиционный спор». Необходимо отметить, что в

данном параграфе предметом исследования являются только споры между

государством, принимающим инвестиции, и иностранным инвестором.

Международные договоры, как многосторонние, так и двусторонние,

содержат лишь основные требования, которым должна отвечать конфликтная

ситуация между иностранным инвестором и государством-реципиентом,

чтобы попадать под категорию инвестиционных споров. На основании

анализа этих требований, а также изучения практики международных

судебных органов и доктринальных точек зрения диссертантом выводится

определение понятия «международный инвестиционный спор».

17

В заключительной части параграфа диссертантом приводится

классификация международных инвестиционных споров.

Вторая глава – «Особенности международного публично-правового

разрешения инвестиционных споров» – состоит из четырех параграфов.

Здесь автором выделяются и подробно рассматриваются наиболее

характерные для международных инвестиционных споров черты,

позволяющие выделить их из числа иных видов международных споров.

Правовое регулирование международных инвестиционных споров

носит комплексный характер. Здесь переплетены черты публичного и

частного, внутреннего и международного права. Такая, «гибридная» природа

международных инвестиционных споров определяется, во многом, его

специфическими чертами.

Первый параграф – «Участники международных инвестиционных

споров». Состав участников наиболее ярко демонстрирует смешанный

характер международных инвестиционных споров. Участие государства в

международных инвестиционных спорах в качестве ответчика обусловлено

концепцией его функционального иммунитета, а также принципом

добросовестного выполнения обязательств по международному праву.

Суть концепции функционального иммунитета заключается в том, что

в случае если государство выступает в качестве носителя суверенной власти

(jus imperi), оно по-прежнему обладает иммунитетом, но если отношения

носят не публичный, а частный характер (jus gestionis), то в таком случае

государство может быть привлечено к судебному разбирательству в качестве

ответчика за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих

контрактных обязательств.

Применение концепции функционального иммунитета характерно,

прежде всего, для внутренней арбитражно-судебной практики государств4.

До недавнего времени споры между государством – реципиентом инвестиций

и иностранным инвестором разрешались только во внутренних судах и

4 См.: Вельяминов Г.М. Указ. соч. С. 53–54.

18

арбитражах. Однако с ростом числа заключаемых между государствами ДИД

ситуация изменилась. Одним из центральных положений двусторонних

инвестиционных договоров является норма о порядке разрешения споров.

Эти нормы предусматривают в качестве основного способа разрешения

спора переговоры. Однако в случае если последние не приведут к

урегулированию конфликта между сторонами, то иностранный инвестор

вправе обратиться в суд государства, на территории которого

осуществляются капиталовложения, либо прибегнуть к международным

способам разрешения спора. Причем последовательность обращения к

формам разрешения спора может быть как строго определенной (обращение

в международный арбитраж только по исчерпании возможностей внутренней

арбитражно-судебной защиты), так и осуществляться по выбору истца.

Таким образом, по мнению диссертанта, участие государства в

качестве стороны в споре с иностранным инвестором в международных

арбитражных органах основывается на принципе международного права о

добросовестности выполнения международных обязательств. Данный

принцип обязывает каждое государство «добросовестно выполнять свои

обязательства в соответствии с международными соглашениями, имеющими

силу согласно общепризнанным принципам и нормам международного

права». Кроме того, ст. 26 Венской конвенции о праве международных

договоров 1969 г. закрепляет обязательность для государств международных

договоров, участниками которых они являются, а также обязанность

добросовестно их выполнять.

Иностранный же инвестор наделяется правом предъявлять требования

к государству в международном арбитраже на основании международного

договора. Соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений,

заключаемые между двумя государствами, как правило, наделяют

физическое или юридическое лицо одного из государств, осуществляющее

капиталовложения на территории другого государства, правом в случае

возникновения спора обращаться в международные арбитражные органы.

19

Стоит заметить, что такая возможность предусматривается и в некоторых

многосторонних международных договорах, например в

Североамериканском соглашении о свободной торговле (НАФТА) в ст. 1122

или в Договоре к энергетической хартии (ДЭХ) в ст. 26. При этом в век роста

числа и значимости транснациональных корпораций в мировой экономике

важное значение приобретает национальность иностранного инвестора.

Способы определения национальности устанавливаются государствами в

международных договорах между ними. Однако стоит заметить, что вопрос

определения национальности иностранных инвесторов при рассмотрении

международных инвестиционных споров является одним из самых

проблемных. Ярким примером тому может служить спор между компанией

Tokios Tokelės и Украиной, рассмотренный МЦУИС, где арбитры признали

иностранную национальность инвестора, хотя практически 100% акций

инвестора принадлежали гражданам принимающего инвестиции государства.

Во втором параграфе – «Международно-договорные основы

международных инвестиционных споров» – говорится о двойной роли

международных договоров в регулировании инвестиционных споров между

государством и иностранным инвестором.

Во-первых, международные договоры, регулирующие инвестиционные

отношения между государствами, непосредственно предусматривают

международную процедуру разрешения споров между государством и

иностранным инвестором. И это главная особенность международных

договоров, регулирующих инвестиционные отношения. Во-вторых,

нарушение норм подобных договоров является распространенным

основанием возникновения и разрешения данных споров в международных

арбитражных институтах.

В практике МЦУИС и других международных арбитражных органов

достаточное количество споров было рассмотрено на основании договоров

между инвестором и государством. Эти договоры являются по своему

20

характеру частноправовыми и регулируются внутренним законодательством

принимающего инвестиции государства.

Однако в последнее время юрисдикция международных институтов по

разрешению инвестиционных споров все чаще основывается на

двусторонних международных договорах. В соответствии с такими

договорами частный иностранный инвестор, находящийся под юрисдикцией

одного из договаривающихся государств, имеет право обратиться в

международный арбитраж с иском к другому договаривающемуся

государству, которое выступает в качестве реципиента инвестиций. Такая же

практика предусмотрена и в региональных многосторонних международных

договорах, включая, например, Североамериканское соглашение о свободной

торговле (НАФТА, ст. 1122) и ДЭХ (ст. 26).

Помимо того, что международные договоры предусматривают

возможность разрешения спора в международном арбитраже, нарушение

такого договора государством, заключившим его, может повлечь за собой

возникновение международного инвестиционного спора. Двусторонние

инвестиционные договоры содержат не только обязательства государств

создавать благоприятные условия для инвесторов из другого

договаривающегося государства, они еще и предоставляют самому

иностранному право на эти благоприятные условия. К правам инвесторов по

ДИД можно отнести право на справедливый и равноправный режим, право

на запрет незаконной экспроприации, право на компенсацию в случае

экспроприации, право на режим наибольшего благоприятствования и

национальный режим. В данном случае инвестор предъявляет не

производный иск о понуждении исполнить суверенные обязательства

принимающего государства перед отечественным государством по

международному договору, инвестор предъявляет прямой иск к государству

как к ответчику, причинившему своими действиями или бездействиями

прямой вред истцу.

21

В данном случае спор между государством и иностранным инвестором

перестает быть исключительно частноправовым, так как и основания его

возникновения, и норма, на основании которой спор будет разрешаться,

носят международный публично-правовой характер.

В третьем параграфе – «Применимое к спорам право» –

международное публичное право рассматривается в качестве регулятора

спорных правоотношений между сторонами спора.

Здесь диссертантом отмечается основополагающая роль

международного публичного права в регулировании споров между

государством и иностранным инвестором. Этот тезис обосновывается, во-

первых, тем, что институциональная основа разрешения споров (например,

МЦУИС) создана в соответствии с Вашингтонской конвенцией 1965 г.,

которую подписало более 150 государств. Во-вторых, юрисдикция

международных арбитражных институтов по рассматриваемым спорам

основывается на норме международных договоров (как правило,

двусторонних) о порядке разрешения споров. В-третьих, значительная часть

арбитражных процессов по спорам между государством и иностранным

инвестором вызвана нарушением норм двусторонних соглашений о

поощрении и защите капиталовложений. И в-четвертых, одним из наиболее

дискуссионных вопросов международной арбитражной практики по

инвестиционным спорам является непосредственное применение норм

международного права для урегулирования спорных ситуаций. Практике

МЦУИС известны случаи применения норм международного публичного

права вместе с нормами внутреннего права государства-реципиента, а также

его отдельное применение.

В четвертом параграфе второй главы – «Институциональная основа

разрешения инвестиционных споров» – в качестве одной из особенностей

международных инвестиционных споров диссертантом выделяется

институциональная основа их разрешения. Традиционным способом защиты

индивидов, в том числе и инвесторов, в международном праве считается

22

дипломатическая защита. Однако международное право в сфере

иностранных инвестиций выработало совершенно иные подходы к проблеме

международно-правовой защиты нарушенных прав частных лиц.

Несовершенство дипломатической защиты привело к идее предоставления

инвесторам права осуществлять самостоятельную защиту своих интересов в

отношениях с принимающими инвестициями государствами. Такая

возможность дает преимущества обеим сторонам. Преимущества инвестора

очевидны, он напрямую получает доступ к нейтральному и, в тоже время,

эффективному способу защиты своих интересов. Преимущества для

государства заключаются в следующем. Во-первых, используя

международные средства разрешения инвестиционных споров, они делают

свой инвестиционный климат более привлекательным для иностранных

инвесторов, что может привести к привлечению новых инвесторов, во-

вторых, государство, инвестор которого самостоятельно защищает свои

права, не втягивается в процедуру дипломатической защиты, соответственно,

уменьшается риск переноса инвестиционного спора на уровень

политического разбирательства двух государств.

В сердце системы международного разрешения инвестиционных

споров находится Международный центр по урегулированию

инвестиционных споров, который был создан в соответствии с

Вашингтонской конвенцией 1965 г. МЦУИС стал самым значимым из

созданных до сих пор органов по разрешению инвестиционных споров.

МЦУИС – это международная организация, специализированная на

разрешении инвестиционных споров между частными инвесторами и

государствами. Отличительной особенностью МЦУИС от других

международных арбитражей является то, что Центр осуществляет свою

деятельность на основании международного договора, что подтверждает его

статус субъекта международного права.

В настоящее время МЦУИС представляет собой наиболее развитую как

в представительном, так и в процедурном плане систему международного

23

независимого разрешения споров. МЦУИС предлагает инвесторам и

государствам арбитражную процедуру, построенную на общепризнанных

международных стандартах, которые позволяют не только объективно

рассмотреть инвестиционные споры, но и вывести их из орбиты

политического противостояния государств. Также важным достижением

системы МЦУИС является предоставление инвестору как международных

средств защиты, так и непосредственных прав по предъявлению претензий к

иностранному государству. Это достижение отражает современные

тенденции развития международного права.

Третья глава – «Наиболее актуальная международная арбитражная

практика по разрешению инвестиционных споров» – включает в себя

четыре параграфа и посвящена научному анализу решений международных

арбитражных органов (преимущественно МЦУИС), вынесенных при

разрешении международных инвестиционных споров.

В ходе разбирательства арбитры помимо разрешения дел по существу

часто затрагивают и другие («побочные») вопросы, связанные, прежде всего,

с толкованием положений двусторонних соглашений о поощрении и

взаимной защите капиталовложений. К таким вопросам диссертант относит

проблему роли международного права, которая рассматривается в первом

параграфе главы – «Роль международного публичного права при

разрешении инвестиционных споров», – а именно, стоит ли применять к

рассматриваемому спору исключительно внутреннее право государства –

реципиента инвестиций или же необходимо выносить решение, основываясь

на двух правовых системах. Если так, то каков при этом будет масштаб

применения международного права? В большинстве международных

арбитражных решений по инвестиционным спорам арбитры сформировали

практику, в соответствии с которой международное право выполняет

дополняющую и корректирующую внутреннее право государства функцию.

При этом диссертант приходит к выводу, что нежелательно применение

только лишь международного права, так как арбитры могут столкнуться с

24

отсутствием необходимой для разрешения спора нормы. Хотя случаи

применения к спорным вопросам только норм международного публичного

права имели место в нескольких спорах, рассмотренных МЦУИС.

В параграфах со второго по четвертый третьей главы диссертант счел

обоснованным уделить внимание спорам, возникающим на основании

нарушений норм двусторонних инвестиционных договоров: о

международном минимальном стандарте, о справедливом и

равноправном режиме, о режиме наибольшего благоприятствования и о

национальном режиме. Данные параграфы называются в соответствии с

указанными договорными нормами.

Перечисленные режимы хорошо известны и широко распространены в

международном публичном праве. Большинство международных договоров

экономического характера содержат положения об этих режимах. Однако,

несмотря на это, в международных инвестиционных отношениях достаточно

часто возникают спорные ситуации, связанные с указанными договорными

положениями. В большинстве проанализированных в описываемых

параграфах дел спор возникал вокруг толкования содержания и границ

применения данных режимов. При этом арбитры преимущественно

обращают внимание на непосредственную формулировку режима,

содержащуюся в конкретном международном договоре. Исходя из

толкования договорного положения, определяются и границы их

применения. Показателен в этом аспекте пример с границами применения

режима наибольшего благоприятствования (РНБ). Суть проблемы

заключается в том, может ли инвестор, ссылаясь на положение о РНБ,

содержащееся в международном договоре между его национальным

государством и государством-реципиентом, применять положения договора

между этим же государством-реципиентом и третьим государством о праве

обращения иностранного инвестора в международный арбитраж. В этой

связи диссертант отмечает, что в международной арбитражной практике не

сформировался единый подход к данной проблеме. Решение арбитров будет

25

зависеть и от конкретных обстоятельств каждого дела, и от формулировки

самого режима, и от практики государства-реципиента по заключению

международных инвестиционных договоров. Следует заметить, что

отсутствие единообразных подходов к урегулированию схожих правовых

ситуаций характерно для международных инвестиционных споров. Арбитры

по разным спорам, затрагивающим идентичные вопросы, принимают порой

очень противоречивые решения.

Режим наибольшего благоприятствования и национальный режим

носят относительный характер, то есть их объем и содержание напрямую

зависят от режима, предоставляемого либо иностранному инвестору из

третьего государства, либо национальному инвестору. Международный

минимальный стандарт и справедливый и равноправный режим носят

абсолютный характер, они действуют независимо от того режима, который

применяется в отношении инвестиционных проектов национальных

инвесторов государства-реципиента или инвесторов из третьих государств.

Международное право не содержит четкого определения международного

минимального стандарта, так как эта доктрина действует в форме

международного обычая, хотя не раз осуществлялись попытки конвенционно

закрепить положения о минимальном стандарте. Несмотря на то, что

международный минимальный стандарт является международной

договорной нормой, диссертантом отмечается размытость его содержания.

Двусторонние инвестиционные договоры, как правило, определяют этот

режим лишь в общем виде. Из арбитражных же решений по данному вопросу

можно выделить только ряд факторов, на основании которых могут быть

определены сущность и содержание справедливого и равноправного режима.

Международная арбитражная практика, касающаяся применения

толкования договорных норм о национальном режиме, не столь обширна, как

практика по проблемам РНБ. Однако значение этого режима для

международных инвестиционных отношений не стоит недооценивать. В этом

отношении диссертантом отмечается отсутствие единой формулировки

26

указанного режима в ДИД и в многосторонних международных договорах

экономического характера. Такое положение дел обуславливает различную

трактовку национального режима в разных государствах и, как результат,

возникновение споров между государствами и иностранными инвесторами.

В заключении приводятся размышления диссертанта на предмет

перспектив ратификации Российской Федерацией Вашингтонской конвенции

1965 г.

Проанализировав положения статей Конвенции, диссертант приходит к

выводу, что рассмотрение инвестиционных споров в рамках МЦУИС не

ставит перед государством каких-либо жестких условий, которые выходят за

рамки современных реалий отношений индивидов и государств в

международном праве. Естественно, что государству было бы гораздо

выгоднее рассматривать такого рода споры в пределах своей национальной

судебной системы. Однако и в МЦУИС для государств существуют свои

преимущества. Главное из них состоит в том, что государства, используя

международные способы разрешения споров, создают более комфортные

условия для иностранных инвесторов, дают им возможность использовать

весь набор правовых средств для осуществления защиты своих прав. Тем

самым инвестиционная привлекательность государства увеличивается в

разы.

Исходя из этого, по мнению диссертанта, позиция Российской

Федерации, не ратифицировавшей Вашингтонскую конвенцию,

представляется на сегодняшний момент бесперспективной. Состоятельность

МЦУИС как общепризнанного международного органа по разрешению

инвестиционных споров подтверждает не только членство в нем более 150

государств, но и количество дел, рассмотренных арбитражами этой

организации, причем тенденция такова, что количество дел,

зарегистрированных в МЦУИС, с каждым годом растет.

До недавнего времени в типовом соглашении Российской Федерации о

поощрении и взаимной защите капиталовложений в качестве

27

международного органа по урегулированию споров был указан

Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты, который, относясь

к числу наиболее авторитетных в мире институтов международного

коммерческого арбитража, тем не менее, не является арбитражным центром,

специализирующимся на разрешении инвестиционных споров. В новом

типовом соглашении, принятом Постановлением Правительства от 9 июня

2001 г. № 4565, возможность обращения сторон в Арбитражный институт

Стокгольмской торговой палаты не предусмотрена. Вместо этого в ст. 8 (1) в

качестве международного органа указан именно МЦУИС, с условием, что

для обеих сторон Вашингтонская конвенция в ступила в силу.

Некоторые такие соглашения еще в период действия Постановления

Правительства в предыдущей редакции уже содержали положения о

возможности передачи спора в МЦУИС (соглашения с Португалией,

Румынией, Чехией, Словакией, Японией и США). Договоры, заключенные

после принятия нового типового соглашения, неминуемо должны указывать

на МЦУИС как на приоритетный международный орган по разрешению

споров. Таким образом, увеличение в ближайшем будущем количества

двусторонних инвестиционных договоров, заключенных Россией, вновь

может поднять вопрос о ратификации Вашингтонской конвенции.

К настоящему моменту Российская Федерация выступила в качестве

ответчика в восьми инвестиционных спорах. По пяти из них уже были

вынесены решения. Сложно спрогнозировать, приведет ли ратификация

Вашингтонской конвенции к увеличению количества дел с участием России,

но одно можно сказать наверняка: участие в этой Конвенции позволит

государству увеличить свою инвестиционную привлекательность, а

российским инвесторам – чувствовать себя более защищенными в

отношениях с иностранными государствами.

5 См.: Постановление Правительства РФ от 9 июня 2001 г. № 456 «О заключении соглашений между

Правительством Российской Федерации и правительствами иностранных государств о поощрении и

взаимной защите капиталовложений» (в ред. Постановления Правительства РФ от 11.04.2002 № 229).

28

По теме диссертации были опубликованы следующие статьи:

I. В журналах, рецензируемых ВАК:

1. Перспективы инвестиционного сотрудничества: Азербайджан,

Германия, Казахстан, Россия. // Право и политика № 1, 2009. с. 215-218.

2. Международное публично-правовое регулирование

инвестиционных споров // Право и политика № 4, 2009.

3. Влияние клаузулы о режиме наибольшего благоприятствования на

порядок разрешения инвестиционных споров // Труды Института государства

и права № 2, 2009. С. 224-238.

4. Понятие и правовая природа международных инвестиционных

споров // Правовое государство: теория и практика № 2, 2009 (принято к

печати).

II. В других изданиях:

5. Роль международного права при рассмотрении международных

инвестиционных споров // Евразийский юридический журнал № 1. 2007. С.

121-130.

6. Предпосылки для ратификации Россией Вашингтонской конвенции

1965 г. // Политика и общество № 12. 2008. с. 21-25.

7. Право иностранных инвестиций в Азербайджане, Германии,

Казахстане и России. Обзор международной научно-практической

конференции «правовые аспекты инвестиционных договоров». //

Евразийский юридический журнал № 1(8) 2009. С.133-142.