СОРОКИНА ОЛЬГА ЮРЬЕВНА ПОЛНОМОЧИЯ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Короткий зміст

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы исследования,

формулируются цель и задачи, определяется предмет исследования, раскрывается

научная новизна и теоретико-методологические основы, формулируются основные

положения, выносимые на защиту, раскрывается практическая значимость

диссертационного исследования.

Глава I «Совет Безопасности как орган Организации Объединенных Наций»

охватывает вопросы о правовой природе Совета как органа ООН, о функциях

Совета Безопасности, о правовой природе его полномочий.

В параграфе первом приведен анализ правовой природы Совета

Безопасности как органа ООН. Организация Объединенных Наций была задумана

как элемент послевоенного безопасного мира еще в начале Второй мировой войны;

Совет Безопасности занял центральное место в достижении ее целей. На другие

органы ООН также возложены некоторые задачи в сфере поддержания

международного мира и безопасности. Одним из трудных вопросов

взаимоотношений главных органов является право иного, кроме Совета

12

Безопасности, органа принимать меры, необходимые для поддержания мира и

безопасности в тех случаях, когда сам Совет не в состоянии это сделать. Больше

всего пересечений полномочий отмечается между Советом Безопасности и

Генеральной Ассамблеей, прежде всего – в области поддержания мира и

безопасности, а также в вопросах организации внутренней жизни ООН. Некоторое

соотношение полномочий Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности

установлено статьей 15, в которой говорится о том, что Генеральная Ассамблея

получает и рассматривает ежегодные и специальные доклады Совета Безопасности,

которые должны включать отчет о мерах по поддержанию международного мира и

безопасности, которые Совет Безопасности решил предпринять или предпринял.

Таким образом, хотя не сказано, должна ли Генеральная Ассамблея оценить

представленный доклад и вынести какое-то решение, установлена некоторая

степень подотчетности8. Однако в практике ООН принято, что Генеральная

Ассамблея никогда не изучает доклады Совета Безопасности и не дает им оценки.

Традиционная формула гласит, что Генеральная Ассамблея «принимает к сведению

Доклад Совета Безопасности»9. Проанализировав практику, диссертант приходит к

выводу, что разграничительная линия между полномочиями Совета Безопасности и

Генеральной Ассамблеи проводится по юридической силе принимаемых актов. Не

случайно п.2 ст.11 требует, чтобы любой вопрос, по которому необходимо

предпринять действие, Генеральная Ассамблея должна передавать Совету

Безопасности до или после обсуждения. Это прямое запрещение Генеральной

Ассамблее решать вопрос о принятии мер однозначно делает полномочия Совета

Безопасности исключительными.

Далее рассматривается соотношение полномочий Совета с полномочиями

Секретариата и Генерального Секретаря. Составителями Устава было задумано,

чтобы Секретариат – и особенно Генеральный секретарь – был участником

политического процесса в ООН. Ключевая статья здесь – это ст.99, которая

сформулирована довольно скромно: данная статья просто уполномочивает

Генерального секретаря привлечь внимание Совета Безопасности к любому

вопросу, который, по его мнению, может составить угрозу международному миру и

8 См.: Suy E. Is the United Nations Security Council Still Relevant? And Was It Ever?// 12

Tul. J. Int'l & Comp. L. 7

9 Например: U.N. GAOR, 58th Sess., 1st mtg. at 1, U.N. Doc. A/58/PV.1.

13

безопасности. Но было признано с самого начала, что присвоенные Генеральному

Секретарю полномочия выходят за рамки всех тех полномочий, которые когда-

либо присваивались международному должностному лицу. Высказывались

опасения того, что в руках какого-либо особенно активного Генерального

секретаря эти полномочия могут стать средством политического давления10.

Однако ст.98 Устава ясно ограничивает функции Генерального секретаря

вспомогательными действиями: согласно этой статье, Генеральный секретарь

выполняет такие функции, которые возлагаются на него другими органами ООН, в

том числе Советом Безопасности11.

Однако следует учесть право Генерального секретаря заключать

международные соглашения от имени ООН. В том случае, если он действует ultra

vires, дезавуировать его действия может сам Совет Безопасности.

Что касается Международного Суда, следует обратить внимание на два

аспекта взаимоотношений между Судом и Советом Безопасности: вопрос о

судебном контроле за действиями Совета Безопасности, а также содействие

деятельности Международного Суда со стороны Совета Безопасности. До сих пор

возникавшие ситуации благополучно разрешались. Попытки ограничить

полномочия Совета, предпринимавшиеся в начале функционирования ООН, с

течением времени стали неактуальными.

В параграфе втором анализируются функции Совета Безопасности так, как

они определены Уставом ООН. Их можно разделить на две группы: функции,

осуществляемые в качестве одного из органов Организации (функции,

направленные на обеспечение собственной деятельности Совета и функции,

направленные на обеспечение деятельности Организации). Осуществление

функций этой группы и объем необходимых для этого полномочий определяются

Уставом ООН и правилами внутреннего распорядка, независимо от их

происхождения (договорного или обычно-правового). Вторая группа – это функции

органа, предназначенного обеспечивать международный мир и безопасность. Здесь

10 См.: Kunz J.L. The Legal Position of the Secretary General of the United Nations// AJIL. V.40, 1946.

P, 790-91.

11 Известный специалист по праву международных организаций Д.Саруши пишет: «В этом

проявляется положение Генерального секретаря как вспомогательного органа». Danesh Sarooshi,

The United Nations and the Development of Collective Security (1998). Р. 64.

14

можно провести следующую классификацию: пресечение актов агрессии и

прекращение ситуаций, которые могут составить угрозу миру и международной

безопасности; предотвращение ухудшения ситуации; содействие разрешению

споров между государствами - членами ООН.

Важным вопросом является соотношение функций Совета Безопасности и

права государств на самооборону в соответствии со ст.51. Члены Организации

обязаны выполнять решения Совета Безопасности. Анализ документов и практики

показывает, что это обязательство распространяется на все его решения: и

относительно наложения санкций, и о проведении миротворческих операций.

Параграф третий посвящен теоретическому осмыслению юридической

природы полномочий Совета Безопасности, поскольку для принятия его решений

главное значение имеет воля лишь нескольких государств – постоянных членов,

что на первый взгляд нарушает принцип суверенного равенства государств.

Основой для такого осмысления может послужить идея образования

самостоятельной воли международной организации, разработанная советскими

учеными. Самостоятельность воли Совета Безопасности носит ограниченный

характер, поскольку государства, возложившие на Совет Безопасности обширные

полномочия, сохраняют контроль над осуществлением этих полномочий; каждое

решение, принимаемое Советом в осуществление своих функций поддержания

международного мира и безопасности, есть результат проявления воли входящих в

него государств не только как членов Совета, но и каждым из них отдельно.

Поименное перечисление в Уставе ООН государств, которые независимо ни от

чего присутствуют в Совете всегда, лишает его состав безликости, которая ярко

проявляется в органах многих международных организаций; в ООН такой

безликостью наделен, например, Экономический и Социальный Совет, в котором

решающее значение имеет число избранных государств, а не их персональный

состав. Еще более ярко право контроля государств над решениями Совета

проявляется в обязательности единогласного голосования постоянных членов. Эта

тенденция усилилась в последние годы, когда постоянные члены Совета проводят

неофициальные консультации, чтобы выяснить и даже согласовать взаимные

позиции, прежде чем выносить тот или иной вопрос на открытое заседание и

проводить по нему голосование.

15

Государства также сохраняют полномочия на осуществление самостоятельно

тех функций, которые возложены на Совет, наряду с Советом: государства

обладают правом на индивидуальную или коллективную самооборону; при этом

дозволение Совета на такие действия не требуется, Совет лишь должен быть

поставлен в известность; решение Совета о коллективных действиях необходимо

только тогда, когда потерпевшее государство не в состоянии осуществить

самооборону самостоятельно, как это было с оккупированным Кувейтом в 1990 г.,

либо против государства, грубо нарушившего обязательство erga omnes, когда

трудно либо невозможно обнаружить непосредственно потерпевшее государство,

как это было в случаях принятия Советом санкций вследствие грубого попрания

прав человека или создания крупномасштабной террористической угрозы.

Полномочия, возложенные на Совет, могут быть полностью или частично

отозваны; в принципе такая возможность у суверенного государства сохраняется

всегда, пока оно сохраняет свою независимость и не входит в другое государство.

Такой вопрос встает всегда, когда государство решает, следует ли ему

присоединиться к какой-либо международной организации или выйти из нее12;

Таким образом, Совет Безопасности, в сущности, имеет характер

инструмента, через который государства осуществляют свою волю. При этом

следует подчеркнуть двойной процесс образования полномочий Совета

Безопасности: государства – члены ООН сначала наделяют Совет полномочиями

путем принятия Устава ООН, а затем уточняют эти полномочия каждый раз, когда

встает вопрос о пресечении актов агрессии или нарушения мира. Подтверждение

или конкретизация полномочий Совета от имени всех членов ООН производится

членами Совета Безопасности, и в особенности постоянными членами. Хотя этот

этап по форме сложнее, но суть его та же, что и заключение договора – достижение

согласования воль государств-членов.

Для выяснения юридического характера резолюций Совета Безопасности

необходимо принять во внимание фактор согласия, который лежит в основе

любого обязательства государства по международному праву. Согласно теории

международного права, согласие может быть выраженным, как при подписании

12 См.: Jackson J. The Great 1994 Sovereignty Debate: United States Acceptance and Implementation of

the Uruguay Round Results//36 Columbia Jou al of Transnational Law, 1998, p.172.

16

договора, так и подразумеваемым, молчаливым, которое выражается в отсутствии

протеста. Согласие – это внешнее выражение факта совпадения или согласования

воль государств.

Обязательство, закрепленное в резолюции, ничем не отличается от любого

другого международного обязательства, будь оно закреплено в договоре или в

обычно-правовой норме. Последствия возникновения такого обязательства те же:

обязательность исполнения и ответственность за неисполнение. Поэтому нельзя

согласиться с теми авторами, которые считают, что резолюции Совета

Безопасности должны подчиняться иному правовому режиму, нежели

международные договоры или обычно-правовые нормы.

В связи с этим встает вопрос о правовой природе специальных полномочий

постоянных членов Совета Безопасности. Резолюции Совета Безопасности создают

обязательства для всех государств, причем здесь нужно напомнить, что не только

для членов ООН в силу статьи 2513, но и для нечленов в силу п.6 статьи 214. Однако

непосредственное участие в формировании обязательства принимают не все члены

Организации, а только члены Совета Безопасности, при этом решающее значение

имеет воля постоянных членов. Значит, в отдельной норме, создаваемой Советом

Безопасности, отражена, прежде всего, согласованная или совпадающая воля

членов Совета. Противоречит ли такое положение общепризнанной норме

международного права, говорящей о том, что один субъект не может создавать

обязательства для другого субъекта? Эта норма зафиксирована в ст.34 Венской

конвенции о праве договоров15, однако она действует не только в отношении

договоров, но и в отношении любого источника международного права.

Данная проблема может быть решена путем введения концепции агентских

отношений: государства-члены ООН уполномочивают Совет Безопасности

действовать от их имени. Концепция агентских отношений в определенной степени

признана в международном праве. Она становилась предметом рассмотрения в

13 «Члены Организации соглашаются, в соответствии с настоящим Уставом, подчиняться

решениям Совета Безопасности и выполнять их».

14 «Организация обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее Членами, действовали в

соответствии с этими Принципами, поскольку это может оказаться необходимым для

поддержания международного мира и безопасности»

15 «Договор не создает никаких обязательств или прав для третьего государства без его согласия».

17

Международном Суде16, а также в Комиссии международного права17. В трудах

авторитетных ученых данная концепция рассматривается как особая форма

уполномочия, требующая выполнения двух условий: обе стороны – это отдельные

юридические единицы; имеет место «двойное согласие», то есть обе стороны

согласились именно на такой тип отношений18. Установление агентских

отношений имеет весьма важные последствия: агент вправе изменять

правоотношения, в которых участвует его поручитель; поручитель несет

ответственность за действия агента; агент обязан добросовестно и

конфиденциально действовать в интересах поручителя. При таких отношениях

особенно настоятельной становится необходимость контроля и выраженного

согласия. При обсуждении данной концепции в Комиссии международного права в

период подготовки Конвенции о праве международных договоров Э.Х. де Аречага

утверждал, что общепризнанные нормы свободного согласия, недействительности

договора в случае оказания насилия, jus cogens, отказ при определенных

обстоятельствах применимы к агентским отношениям в полной мере и во всех

случаях19.

Для установления наличия согласия государства на то, чтобы какое-либо

лицо действовало от его имени, можно применить также критерий контроля. Дж.

Кроуфорд в своем первом докладе об ответственности государств заявил, что

«агенты» - это лица или организации, на деле действующие от имени государства в

силу данного им мандата либо указания со стороны государственного органа20. В

окончательный вариант проекта статей об ответственности государств слова об

агентах не вошли, но там говорится о контроле: «Действия лица или группы лиц

рассматривается как действия государства по международному праву, если лицо

или группа лиц фактически осуществляют данное поведение по инструкциям или

по указаниям или под контролем этого государства».21.

16 Rights of United States Nationals in Morocco case (France v.USA). ICJ Reports, 1952; Case

Conce ing Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States of

America). ICJ Reports, 1986.

17 Yearbook of the Inte ational Law Commission, 1964, vol.I, 732nd meeting, p.58.

18 См.: Sereni A. Agency in Inte ational Law//AJIL, v.34, 1940. P.638; Gregory W. The Law of Agency

and Partnership, 3rd edition, 2001. P. 97; Friedman G. The Law of Agency, 7th edition,1996. P.14-21.

19 Yearbook of the Inte ational Law Commission, 1964, vol.I, 733nd meeting, p.60.

20 Crawford J. First Report on State Responsibility. Un Doc A/CN.4/490/Add.5, 22 July 1998, p. 6.

21 Ст.8 окончательного проекта Статей об ответственности государств. Un Doc A/CN.4/490/Add.5.

18

Международный Суд в деле о военных и подобных им действиях в Никарагуа

и против нее использовал критерий эффективного контроля. Решая вопрос о том,

действительно ли США несут ответственность за вооружение, обучение и

обеспечение сил «контрас», действовавших партизанскими методами против

законного правительства Никарагуа, Суд отметил: «Чтобы ответственность за их

поведение могла быть возложена на США, необходимо доказать, что это

государство осуществляло эффективный контроль за совершаемыми ими

операциями»22.

Однако критерий эффективного контроля был подвергнут критике в деле

Душко Тадича. Апелляционная палата Уголовного трибунала для бывшей

Югославии отменила постановление Следственной палаты, в котором данный

критерий был применен, и считала более уместным говорить о полном (overall)

контроле. В любом случае, - пишет Д.Саруши, - в основе контроля лежит согласие

государства на принятие соответствующего обязательства23. Это значит, что здесь

имеет место проявление воли государства с последующим согласованием воль,

которое составляет суть международного права. Принцип согласования воль легко

позволяет заключить, что согласие государства на образование агентских

отношений может быть в любое время отозвано, независимо от формы его дачи:

одностороннего акта или подписания договора.

Пока в практическом плане вопрос об ответственности государств за

действия, совершаемые Советом Безопасности, не вставал, но он теоретически

важен. В последние годы усилилась критика в адрес многих международных

организаций, и особенно в адрес ООН, в частности, за неспособность

предотвратить случаи геноцида в Руанде24 и в Сребренице25, из-за случаев участия

членов миротворческих контингентов в незаконной перевозке людей и в

22 Case conce ing Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v/ United

States of America). ICJ Reports, 1986, p.65.

23 Sarooshi D. Op. cit, p.41.

24 См.: Report of the independent inquiry into the actions of the United Nations during the 1994 genocide

in Rwanda, contained in the Letter dated Dec. 15, 1999 from the United Nations Secretary-General

addressed to the President of the United Nations Security Council, U.N. Doc. S/1999/1257 (Dec. 16,

1999).

25 См.: United Nations Secretary-General, Report pursuant to General Assembly Resolution 53/35, The

fall of Srebrenica, U.N. Doc. A/54/549 (Nov. 15, 1999), available at

http://www.un.org/peace/srebrenica.pdf

19

эксплуатации проституции26, а также из-за ненадлежащего использования

финансов и коррупции в Программе ООН «Нефть в обмен на продовольствие» в

Ираке27. В международном праве пока не разработаны надежные методы,

позволяющие призвать международную организацию к ответственности, поэтому

зачастую ставится вопрос об ответственности государств-членов.

В литературе чаще всего высказывалась следующая точка зрения:

государства-члены международной организации не несут ответственности за

действия организации в силу одного факта своего членства, но такая

ответственность возможна, если не существует другой возможности защитить

интересы пострадавшей стороны. В существующем международном праве

ответственность ложится на международную организацию в том случае, если она

обладает собственной правосубъектностью и является отдельным юридическим

лицом. То, что ООН обладает собственной правосубъектностью, было установлено

в консультативном заключении Международного Суда по делу об ответственности

за ущерб, понесенный на службе ООН28.

Международные организации, обладающие правосубъектностью,

представляют собой нечто большее, чем просто сумму государств, и если

государства действуют от имени организации и в целях исполнения функций

организации, то их действия – это действия организации. Эта конструкция

применима к голосованию в Совете Безопасности. Такое голосование – это не акт

государства, а акт Совета. Право вето пяти великих держав можно считать

модифицированной формой консенсуса этих держав.

Не так трудно разделить обязательства организации и государств-членов,

если речь идет о договорных обязательствах. Гораздо сложнее разобраться с

26 United Nations Office of Inte al Oversight Services, Report of the Office of Inte al Oversight

Services on the investigation into sexual exploitation of refugees by aid workers in West Africa, U.N.

Doc. A/57/465 (Oct. 11, 2002); United Nations Office of Inte al Oversight Services, Investigation by the

Office of Inte al Oversight Services into allegations of sexual exploitation and abuse in the United

Nations Organization Mission in the Democratic Republic of the Congo, U.N. Doc. A/59/661 (Jan. 5,

2005); Prince Zeid Ra'ad Zeid al-Hussein, Special Advisor to the United Nations Secretary- General, A

comprehensive strategy to eliminate future sexual exploitation and abuse in United Nations peacekeeping

operations, U.N. Doc. A/59/710 (Mar. 24, 2004)

27 См.: Report on the Management of the United Nations Oil-for-Food Programme (Sept. 7, 2005),

available at http://www.iic-offp.org/Mgmt Report.htm

28 Reparation for Injuries Suffered in the Service of the United Nations, Advisory Opinion, 1949 I.C.J.

174, at 179 (Apr. 11)

20

вопросом ответственности в случае наложения санкций. В этом случае

государство, подвергнутое санкциям, оказывается связано обязательствами,

которые оно не принимало на себя в данном конкретном случае. Подразумевается,

что такое обязательство составляет часть его обязательства как члена ООН и

сформировано его принятием Устава.

Глава II. «Развитие полномочий Совета Безопасности в области

поддержания международного мира и безопасности» отведена вопросам о

правовой природе развития права международной организации, уточнения

полномочий Совета Безопасности в организационных вопросах, развития этих

полномочий в области миротворчества, а также соотношению полномочий Совета

и региональных организаций в области миротворчества и развитию института

санкций.

Право, которым регулируется деятельность международных организаций, не

ограничивается учредительным договором. Общепризнано и закреплено Венской

конвенцией о праве договоров между государствами и международными

организациями или между международными организациями 1986 г., что правовой

основой организации являются «правила организации». В соответствии со ст.2

вышеупомянутой Венской конвенции о праве договоров с участием

международных организаций правила организации включают, в частности, не

только учредительные акты организации, но также принятые в соответствии с ними

решения и резолюции, а также установившуюся практику организации. Очевидно,

что установившаяся практика организации – это те положения, регулирующие ее

деятельность, которые складываются уже после принятия учредительного

документа, и которые могут отличаться от этого учредительного документа.

Можно утверждать, что установившаяся практика организации является мощным

источником права Совета Безопасности.

Из-за компромиссного характера Устава ООН в нем встречаются не только

неясности, но о многих вещах не говорится просто потому, что соответствующие

проблемы возникли позднее, чем Устав ООН вступил в силу. Эти пробелы и

умолчания заполняются в процессе практики, и Устав ООН выступает перед нами

21

как «живой, живущий» инструмент регулирования международных отношений29.

Отсылка к практике сторон как средству правомерного толкования

международного договора допускается пунктом 3b статьи 31 Венской конвенции о

праве международных договоров 1969 г.30

В консультативном заключении о некоторых расходах ООН

Международный Суд заявил, что каждый орган ООН сам определяет объем своей

компетенции31. Определение объема компетенции может быть явно выраженным,

то есть произведенным путем словесного выражения в том или ином акте, либо

фактическим, выраженным в действиях органа. Все это проявилось в практике

Совета Безопасности. Со времени начала существования Организации

Объединенных Наций, и особенно в период после окончания холодной войны,

Совет Безопасности значительно расширил свое представление об объеме

полномочий, в особенности предоставляемых ему по Главе VII Устава. При этом

Совет Безопасности использует оба указанных выше способа.

Особенно большое значение для развития полномочий Совета Безопасности

имело признание наличия у него подразумеваемых полномочий. В приведенном

консультативном заключении Суд опирался на концепцию подразумеваемых

полномочий, и считал общепризнанным, что международные организации могут

осуществлять полномочия, известные как «подразумеваемые полномочия»32.

Вообще для права подразумеваемые полномочия – вовсе не новое явление.

Национальные судебные органы давно прибегали к так называемой теории

подразумеваемых полномочий путем свободной интерпретации конституционных

положений для удовлетворения настроений своих граждан и правительств.

В.И.Маргиев приводит пример Конституции США, где перечисляются полномочия

федерального правительства, а оставшиеся зарезервированы для субъектов

29 См.: Ress G. The Interpretation of the Charter//The Charter of the United Nations: A Commentary

(Simma B. ed.), 2002. P.35-37.

30 Статья 31 озаглавлена «Общее правило толкования»:

«3. Наряду с контекстом учитываются:

…

b) последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников

относительно его толкования».

31 Certain Expenses of the United Nations, Advisory Opinion, ICJ Reports 1962. P.168ю

32 Legality of the Use of Force by a State of Nuclear Weapons in Armed Conflict (Request by WHO),

Advisory Opinion, ICJ Reports 1996. P.65.

22

федерации; увеличение полномочий федерального правительства путем свободной

интерпретации соответствующих конституционных положений может быть

максимальным33. Практика осуществления полномочий отдельных органов

государства нередко ведет к уточнению и, в частности, к расширению этих

полномочий. Конституции зарубежных стран очень редко содержат развернутые

постановления, излагающие компетенцию правительства. «Чем выше значимость

государственного органа, призванного проводить в жизнь политику и обеспечивать

защиту интересов государства, тем шире его дискреционные полномочия и уже

конституционное регулирование»34. В.Е.Чиркин указывает на то, что выход за

пределы конституционных полномочий характерен для исполнительных органов:

они не только занимаются также распорядительной деятельностью, но и обладают

самостоятельными нормотворческими полномочиями, выходя за границы

исполнительно-распорядительной деятельности по применению законов35.

Таким образом, принцип допустимости формирования международной

организацией тех полномочий, которые не предусмотрены прямо учредительными

документами, но существенно необходимы для достижения ее целей, берет свое

начало во внутренних правовых системах государств. Это значит, что

международное право восприняло конституционный принцип, широко

распространенный во многих государствах. Внедрение данного принципа в

международное право происходит по законам международного права. Анализируя

правовую природу принципа допустимости развития полномочий органа

международной организации самим этим органом, необходимо обратить внимание

на то, что он не создается непосредственно государствами-членами организации;

они фактически только одобряют заимствование этого принципа из

конституционного права многих государств. Это значит, что данный принцип

следует признать одним из «общих принципов права», то есть тех принципов,

33 Маргиев В.И. Международные организации. Майкоп, 2001. С. 275-276.

34 Там же. С.348-349.

35 Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. Учебник. М., 1997. С. 266-267.

23

которые являются общими для всех отраслей права всех государств и действуют в

любой отрасли права, а также воспринимаются международным правом36.

Расширение полномочий Совета Безопасности, как и государственного

органа, не может быть безграничным или полностью производным. Оно

ограничено принципами Устава ООН, а также нормами jus cogens. Но еще более

определенное ограничение накладывается согласием государств. Такое согласие

выражается не только голосованием как постоянных, так и непостоянных членов,

но и отсутствием протестов государств - не членов Совета Безопасности37. Именно

позиция большинства суверенных участников международного сообщества делает

правомерным изменение полномочий Совета.

Во втором параграфе прослеживается изменение полномочий Совета в

вопросах голосования и порядке проведения заседаний.

Нередкой практикой последних лет является принятие решений в Совете без

голосования, фактически с помощью консенсуса. Уже в 2003 г. Генеральный

Секретарь ООН констатировал, что «принятая в Совете Безопасности практика

состоит в том, чтобы действовать, когда это возможно, путем консенсуса»38.

С началом 1990-х годов число вопросов, вносимых в повестку дня Совета,

сильно увеличилось, и Совет стал все чаще прибегать к тому, что публичным

заседаниям предшествовала большая подготовительная работа вне зала

заседаний39, так что публичным оставалось только формальное голосование. В

последние годы все чаще отмечается практика принятия заявления Председателя

Совета Безопасности относительно согласия, достигнутого в ходе закрытых встреч

членов Совета.

В третьем параграфе прослеживается возникновение понятия и института

миротворчества, которое не предусмотрено прямо Уставом ООН.

36 Об общих принципах права как источнике международного права см.: Тиунов О.И.

Конституционный Суд Российской Федерации и международное право//РЕМП 2002. С.-Пб., 2003;

Тиунов О.И. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные

договоры Российской Федерации в практике Конституционного Суда РФ//ЮМ 2003. № 2. С. 8-14.

37 См.: Wedgwood R. Unilateral Action In The UN System// EJIL 2000 11(349)

38 UN Secretary-General, S/PV.4761, 22 May 2003, at 12.

39 См. памятную записку Франции относительно методов работы Совета Безопасности. UN Doc.

A/49/667-S/1994/1279, at 3 (1994).

24

В самом общем виде миротворческие операции можно определить как действия на

поле военных действий, организованные Советом Безопасности с согласия

заинтересованных сторон для содействия контролю над конфликтом между ними и

его разрешению, под руководством и контролем ООН. Эти действия

осуществляются за счет финансирования государствами-членами, с помощью

персонала и соответствующих средств, добровольно предоставляемых ими; эти

действия должны быть беспристрастными по отношению к обеим сторонам, и

использование силы должно быть минимально.

В течение 40 лет, с октября 1945 г., когда Устав ООН вступил в силу и начал

действовать Совет Безопасности, и по август 1990 г. Совет принял 660

резолюций40. Всего несколько из них были обязательными для государств-членов и

приняты во исполнение полномочий Совета по Главе VII Устава, касающейся

угрозы миру, нарушения мира или актов агрессии. Однако с 1990 г. до конца 2003

г., то есть только за 13 лет, Совет принял около 900 резолюций, касающихся

вопросов мира и безопасности. С 1948 г. и до конца 1978 г. Совет инициировал 13

операций по поддержанию мира41. Затем последовал 10-летний период, когда

операций по поддержанию мира не было. С 1988 г. и до наших дней Совет

инициировал 51 операцию по поддержанию мира (20 из них – в Африке).

Практика показывает, что успешными операциями, инициированными

Советом Безопасности, были те миротворческие операции, которые можно назвать

«традиционными»: оказание гуманитарной помощи, разминирование, разоружение,

администрация. В то же время неудачу терпят те операции, в которых частью

мандата становится «принятие всех необходимых мер», и которые в литературе

называют «миротворческими операциями третьего поколения», видимо, в силу

того, что применение силы противоречит самому понятию миротворчества42.

Очевидно, необходимы новые подходы к обеспечению коллективной безопасности.

Миротворческие операции очень отличаются друг от друга. Ученые,

пытавшиеся их классифицировать, насчитывают до 10 типов. Главным критерием

деления операций на разные типы может быть только один – наличие у

40 См.: http://www.un.org/ DOCS/SC/UNSC_resolutions.html.

41 http://www.un.org/Depts/dpko/dpko/home.shtml

42 Suy E. Is the United Nations Security Council Still Relevant? And Was It Ever?// Tul. J.

Int'l & Comp. L. V.12. P.22.

25

миротворцев оружия и право применять его. С этой точки зрения все

миротворческие операции распадаются на две группы:

- невооруженные миссии наблюдателей;

- силы, задача которых – поддержка миротворческих усилий путем содействия

созданию условий, при которых воюющие стороны могли бы вступить в

переговоры.

Второй тип операций можно, в свою очередь, разделить на две основные

группы, и главное различие состоит в том, что иногда миротворческие силы ведут

активные действия, нацеленные на вооруженные действия враждующих сторон, а

иногда просто разъединяют их, то есть операции по поддержанию мира и операции

по установлению мира. Положениями Устава предусмотрена именно активная

деятельность (пресечение актов агрессии или устранение угрозы миру), хотя

нормативного определения ни одного, ни другого вида миротворческой

деятельности нет.

В издающемся время от времени Справочнике ООН по миротворчеству постоянно

говорится о том, что неприменение силы, кроме как для самообороны, - это одна из

существенных характеристик миротворческих операций; однако в издании 2003 г.

было сказано, что «в некоторых случаях Совет Безопасности уполномочивает

миротворческие контингенты использовать вооруженную силу в иных, нежели

самооборона, целях»43. Кроме того, по смыслу статей Устава ООН: 2 (пп.5 и 7), 5,

45 и 53, где говорится в той или иной мере о принудительных действиях в

отношении одного из государств-членов, статус таких действий отличается от

статуса всех иных.

Традиционно различие между двумя группами состояло в том, что силы,

участвовавшие в операциях второго типа, были гораздо свободнее в использовании

тех мер, которые они считали необходимыми. Ныне такое различие не совсем

эффективно, поскольку Совет Безопасности сделал общее допущение применения

«всех необходимых мер». В литературе была выдвинута идея применить для

квалификации миротворческих операций критерий контроля: операции по

43 U.N. Dep't of Peacekeeping Operations. Handbook on U.N. Multidimensional Peacekeeping

Operations. 2003.

26

поддержанию мира проводятся от имени ООН, а в операциях по установлению

мира контроль передается в руки государствам, участвующим в операции, и

региональным организациям44.

Другое весьма важное различие между поддержанием мира и установлением

мира состоит в том, что для проведения операций по поддержанию мира

необходимо получение согласия государства-суверена территории, на которой она

проводится, хотя, нужно признать, правительство бывает совершенно лишенным

силы и полномочий, как это было в Сомали в 1990-х годах.

В начале 1990-х годов Генеральным секретарем ООН Бутросом Бутрос-Гали

был предложен еще один термин, который на самом деле не был просто словами, а

означал фактически еще один тип операций по решению Совета Безопасности,

который можно условно перевести на русский язык как «принуждение к миру»45.

Однозначного понимания его нет. Б. Бутрос-Гали определял такие операции как

действия, совершаемые государствами-членами, добровольно вызвавшимися и

«стоящими наготове»46. Предназначенные для этого контингенты должны быть

более мощно вооружены и лучше тренированы, чем те, которые участвуют в

поддержании мира. По мысли Б.Бутрос-Гали, «использование и деятельность таких

сил должна регулироваться Советом Безопасности и находиться под командой

Генерального секретаря»47. Введение подобного рода миротворческих операций

было бы полной новацией, поскольку таких сил, стоящих наготове, никогда не

создавалось.

Вопрос о полномочиях региональных организаций в деле применения или

угрозы силой возник сразу же с появлением глобальных политических организаций

в прошлом столетии – сначала Лиги Наций, а потом ООН. В ст.51 Устава ООН нет

требования о предварительном позволении Совета Безопасности на использование

силы для региональных организаций. Однако по Главе VII и Главе VIII Устава

региональные организации могут прибегать к использованию силы или угрозы

44 См.: Sarooshi D. The United Nations and the Development of Collective Security: The Delegation by

the UN Security Council of its Chapter VII Powers. 1999.

45 "peace-enforcement". См.: The Secretary-General. Report of the Secretary-General on the Agenda for

Peace: Preventive Diplomacy, Peacemaking and Peace-keeping, U.N. Doc. A/47/277-S/24111 (Jun. 17,

1992) available at www.un.org/docs/SG/agpeace.html

46 В буквальном переводе с английского «готовыми по звонку».

47 «Agenda for Peace». Р. 44.

27

силой по уполномочию Совета Безопасности. Но обязательно ли такое

уполномочие, неясно, поскольку в Уставе об этом прямо не сказано48. Прямое

указание содержится в ст.53:

никакие принудительные действия не предпринимаются, в силу этих региональных

соглашений или региональными органами, без полномочий от Совета

Безопасности.

В параграфе четвертом рассматриваются отдельные случаи принятия

региональными организациями мер по установлению мира (на Кубе в 1962 г., в

Ливане в 1976 г., в Либерии в 1992 г., в Боснии в 1992-1993 гг., в Косове в1999 г., в

Ираке в 2003 г.)

Таким образом, путем повторяющейся практики положения Устава ООН

относительно применения силы региональными организациями можно считать

дополненными. Это объясняется тем, что в наше время понятие коллективной

безопасности изменилось. Во-первых, исчезло то противостояние, которое

определяло все международные отношения в середине ХХ века – противостояние

между СССР и США. Во-вторых, с развитием глобализации возрастают требования

к ООН как центру обеспечения коллективной безопасности. В-третьих, сильно

возросло число региональных организаций, и они стали гораздо более

разнообразными.

Кроме того, сам Совет Безопасности не уделяет большого внимания

строгому разделению региональных организаций, подпадающих под

регулирование Главы VII (как ОАГ, Африканский союз, Лига арабских

государств), которые вправе применять силу в отношении своих членов, и другими

организациями (как, например, НАТО), которые могут быть обязаны по п.2 ст.48

Устава ООН применять силу для поддержания или восстановления

международного мира и безопасности. Поскольку роль региональных организаций

в торговле, защите прав человека, финансах, охране окружающей среды

повышается, логично полагать, что должно расширяться и их участие в разрешении

ситуаций, связанных с применением силы.

48 Т.Франк указывает, что именно такая неясность содержалась в резолюции Совета по Ираку.

Franck T. Inspections and Their Enforcement: A Modest Proposal//96 AJIL, 2002. P.899.

28

После окончания «холодной войны» резко усилилась деятельность Совета

Безопасности по введению санкций. Если за почти 50 лет своего существования до

1990-х годов Совет принял только два решения о введении санкций (против

Родезии в 1966 г. и Южной Африки в 1977 г.), то после этого санкции применялись

полтора десятка раз49. Термин «санкции» не употребляется в Уставе ООН. Во

время обсуждения в Комиссии международного права Дж.Кроуфорд отметил, что

Совет Безопасности не налагает санкции в строгом смысле этого слова, поскольку

его полномочия по Уставу ООН не предусмотрены как реакция на нарушение

международного права, но осуществляются в ситуации, которую он сам

характеризует как угрозу миру или нарушение мира50. В Резолюции Генеральной

Ассамблеи ООН 242 говорится: «Цель санкций – изменение такого поведения

одной из сторон, которое угрожает международному миру и безопасности, а не

наказание»51. Поэтому не только государства, но и негосударственные организации

или объединения могут становиться объектом санкций.

Исходя из принципа пропорциональности ясно, что Совет Безопасности

может принимать такие крайние меры, как санкции, только после исчерпания всех

иных мер, менее жесткого характера, таких как предусмотренные в ст.40 Устава.

Одним из важных критериев, по которым должны оцениваться санкции, - это

основные нормы, касающиеся прав человека. В Уставе ООН нет перечисления

тех норм о правах человека, которые входят в корпус норм jus cogens. Но это не

оставляет Совет Безопасности полностью без руководства. Поскольку ст.24 Устава

обязывает Совет соблюдать цели и принципы ООН, а существующие нормы о

правах человека, которые приобрели характер норм jus cogens, отражают цели и

принципы ООН52, Совет Безопасности обязан руководствоваться этими нормами

при принятии решений о санкциях. Ст.1 Устава, излагающая цели ООН, называет

среди них «поощрять и развивать уважение к правам человека».

Самые заметные изменения начались с принятия Резолюций 661 и 687, в

которых предусмотрена новая конструкция санкций, так что их прозвали «умные

49 Мы не перечисляем здесь все случаи введения санкций, поскольку в дальнейшем тексте будем

неоднократно их упоминать

50 Crawford J. The Relationship Between Sanctions and Countermeasures//UNITED NATIONS

SANCTIONS AND INTERNATIONAL LAW 57 (Vera Gowlland-Debbas ed., 2001). Р.57.

51 G.A. Res. 51/242, U.N. GAOR, 51st Sess., P 5, U.N. Doc. A/RES/51/242 (1997).

52 См.: General Comment 8, U.N. ESCOR, 17th Sess., U.N. Doc. E/C.12/1997/8 (1997).

29

санкции»53. Стремясь сделать санкции более точными, в Резолюции 687 был

предложен целый перечень объектов и целей, а также установлено, что в ходе

осуществления санкций не должны выдвигаться никакие новые условия

прекращения или приостановления санкций, кроме как на основании вновь

открывшихся обстоятельств; должны устанавливаться временные рамки, а также

ясно излагаться условия их прекращения54. Было намечено также, что принятие во

внимание гуманитарных факторов и избежание нежелательных побочных

эффектов возможно с помощью двух средств:

1) нацеливание санкций на воздействие на конкретных акторов или

конкретные сферы экономики;

2) введение исключений в гуманитарных целях, то есть отдельных положений

для товаров, используемых в гуманитарных целях.

Многие практические работники и специалисты отмечали, что новый подход к

организации санкций значительно усилил их эффективность55.

Практика применения санкций показывает, что данный механизм

принуждения к миру не является совершенным. Санкции, в том числе

экономические, таргетированные и «умные», нередко вступают в противоречие с

императивной нормой права на жизнь. Видимо, Совет Безопасности должен

разработать механизм незамедлительной отмены санкций в случае неминуемой

угрозы гуманитарной катастрофы.

Глава III «Осуществление Советом Безопасности полномочий, не

предусмотренных Уставом ООН», посвящена вопросам об актах правотворчества,

об исполнении квази-судебных функций, о пресечении массовых нарушений прав

человека, о создании международных уголовных трибуналов и противодействии

распространению оружия массового уничтожения.

«Международное правотворчество» - это процесс формирования норм

международного права через заключение правообразующих договоров, через

53 "smart sanctions". См.: S.C. Res. 661, U.N. SCOR, 45th Sess., U.N. Doc. S/RES/661 (1990), S.C. Res.

687, U.N. SCOR, 46th Sess., U.N. Doc. S/RES/687 (1991).

54 См.: Декларация о критериях… U.N. GAOR, Special Comm. on the Charter of the U.N. Р. 14, 15.

55 См., например, материалы семинара, проведенного министерством иностранных дел Швеции:

SWISS FEDERAL Office FOR FOREIGN ECONOMIC Affairs, 2d INTERLAKEN SEMINAR ON

TARGETING UNITED NATIONS FINANCIAL SANCTIONS 5 (1999).

30

международный обычай, а также принятие решений уполномоченных на то

международных организаций. С этой точки зрения многие решения Совета

Безопасности можно считать актами правотворчества: Решение о создании

Компенсационной комиссии ООН, о создании двух трибуналов для судебного

преследования военных преступников – по бывшей Югославии и по Руанде,

наложение обязательств по разоружению на Ирак, определение границ между

Ираком и Кувейтом, установление применимости Четвертой Женевской конвенции

к событиям на оккупированной палестинской территории. Однако наиболее яркие

события начались в сентябре 2001 г., с принятием Резолюции 1373, в которой

говорилось о том, что все государства должны принять широкие меры для борьбы с

международным терроризмом и для пресечения и предотвращения

финансирования терроризма56. Обязательства, создаваемые этими резолюциями,

весьма похожи на те обязательства, которые государства берут на себя,

присоединяясь к договорам. Такие резолюции коренным образом отличаются от

«классических» резолюций, принимаемых по конкретному поводу. Их можно

назвать «квази-правотворческими».

Можно сказать, что правотворческая практика Совета Безопасности

противоречит самим основам международного права как правовой системы,

основанной на соглашении. Однако нельзя забывать, что государства-члены ООН

соглашаются исполнять решения Совета, когда вступают в эту организацию. Все

правотворческие резолюции Совета Безопасности предписывают государствам

принимать определенные меры, значит, они основываются на Главе VII Устава, а

поскольку речь в них идет о ненасильственных и долговременных мерах,

критерием их правомерности могут служить статьи 39 и 41 (принятие мер, не

связанных с использованием вооруженных сил после того, как установлено

наличие угрозы миру). Тем не менее, полномочия Совета Безопасности не

безграничны. Только резолюции, принятые intra vires57 Устава ООН, могут обрести

обязывающую силу по смыслу ст.25, поскольку в ней говорится о решениях Совета

Безопасности «в соответствии с настоящим Уставом». Таким образом,

правотворческие полномочия Совета ограничены пределами полномочий ООН, а

56 SC Res. 1373 (Sept. 28, 2001).

57 «в пределах»

31

также порядком разграничения полномочий внутри Организации. Принимая во

внимание далеко идущие последствия правотворческой деятельности Совета, те

государства-члены ООН, которые желают выразить свое мнение, должны иметь

возможность сделать это.

Некоторые функции, которые невозможно квалифицировать иначе как

квази-судебные, были приданы Совету Безопасности с самого начала. Так, по ст.39

он вправе определить, что какое-либо государство является действительным или

потенциальным нарушителем международного права, причем его мнение

обязательно для государств-членов. Некоторые полномочия в отношении квази-

судебных функций предоставляет Совету Безопасности также ст.38, поскольку она

дает ему право делать рекомендации по всем спорам, а не только по тем,

продолжение которых может угрожать международному миру и безопасности, если

об этом просят все стороны в споре. В ходе своей деятельности Совет

Безопасности присвоил себе дополнительные квази-судебные функции: он выносит

суждения о нарушении международного права за пределами полномочий,

предоставляемых ему статьей 39, без обращения к нему сторон в споре, и толкует

не только собственные резолюции, но и другие документы международного права.

Составители Устава ООН никак не имели в виду придавать ему полномочия на

обязательное разрешение международных споров58.

Устав ООН не предоставляет Совету Безопасности полномочия ссылаться на

положения Главы VII в целях защиты прав человека в кризисных ситуациях. В

течение многих лет Совет не рассматривал нарушения прав человека в качестве

угрозы миру. Однако действия Совета в дальнейшем – в отношении Ирака,

Сомали, Гаити, Руанды, Демократической Республики Конго – показывают, что

позиция Совета изменилась. Когда в 2003 г. Совет одобрил размещение

миротворцев в провинции Итури Демократической Республики Конго, ссылаясь на

Главу VII Устава59, это было уже просто очередное решение о вмешательстве во

внутренние дела государства-члена ООН с целью защиты прав человека.

Анализ текста Устава показывает, что средства защиты прав человека,

зафиксированные в нем – это исключительно ненасильственные средства, и скорее

58 См. Goodrich L. M., Hambro E., Simons A.P. Op.cit. Р.664.

59 S.C. Res. 1484, U.N. SCOR, 58th Sess., 4764th mtg., U.N. Doc.S/RES/1484 (2003).

32

выражают намерения. В ст.55 прямо сказано, что Организация будет содействовать

«всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех»,

а ст.56 говорит о том, что государства обязуются принимать индивидуальные и

совместные меры в сотрудничестве с Организацией для достижения целей,

изложенных в ст.55. Таким образом, конкретных обязательств для государств не

создано, и нигде не сказано, что Организация вправе принимать какие-либо меры

против воли государств.

В деятельности Совета Безопасности последних лет ясно отразилось

находящее все более широкую поддержку понимание того, что равнодушие перед

лицом событий геноцида и грубого и массового нарушения прав человека

недопустимо. Характерно, что во время предварительных консультаций и в ходе

формальных заседаний Совета представители государств высказывали

единодушное одобрение принятию Советом самых решительных мер, хотя это и не

всегда соответствовало букве Главы VII Устава.

Сложность определения надлежащей позиции Совета Безопасности

порождается тем, что принятие мер в области защиты прав человека почти всегда

сопряжено с противоречием общепризнанным принципам территориального

суверенитета, политической независимости и особенно запрета вмешательства во

внутренние дела государств. В основе расширения полномочий Совета лежала

необходимость, а легитимность это расширение получало благодаря согласию

членов Совета Безопасности и других государств-членов ООН.

Самым значительным и самым противоречивым актом Совета Безопасности

до 11 сентября 2001 г. было решение создать уголовный трибунал ad hoc для

расследования военных преступлений на территории бывшей Югославии.

Одновременно Совет принял Статут Трибунала, создав, таким образом, и

материальные и процессуальные нормы, по которым должен был работать

Трибунал60. Позднее этот опыт был использован при создании Международного

60 Статут Международного трибунала для наказания лиц, ответственных за серьезные нарушения

международного гуманитарного права, совершенные н территории бывшей Югославии с 1991 г.,

приложение к Докладу Генерального Секретаря, в соответствии с п.2 Резолюции Совета

Безопасности 808. U.N. Doc. S/25704/Annexes (1993); S.C. Res. 827, U.N. SCOR, 48th Sess. Annex,

3217th mtg., U.N. Doc. S/RES/827 (1993), amended by S.C. Res. 1166, U.N. SCOR, Annex, U.N. Doc.

S/RES/1166 (1998)

33

уголовного трибунала для Руанды61. Правомерность создания трибуналов вызвала

много споров.

В докладе Генерального секретаря ООН правомерность создания Трибунала

оправдывалась двумя доводами:

- соответствующие полномочия предоставлены Совету Главой VII, так как

действовал в ответ на конкретную ситуацию, чреватую угрозой международному

миру и безопасности, и эта мера была направлена на восстановление мира и

устранение угрозы;

- предписывая Трибуналу задачу наказания лиц, виновных в серьезных нарушениях

международного гуманитарного права, Совет не создает и не намеревается

создавать право. Трибунал должен будет применять существующее международное

гуманитарное право. Трибунал вправе применять только ту часть международного

гуманитарного права, которая явно составляет часть обычного международного

права.

Однако в докладе Генерального секретаря не обращено внимание на

некоторые далеко идущие последствия ряда процессуальных положений Статута

Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии. Это те положения,

которые создают новые нормы, требующие изменения внутреннего

процессуального законодательства государств. Например, государства обязаны

сотрудничать с Трибуналом и откликаться на его просьбу о судебной поддержке

(ст.29 Статута)62. Кроме того, дела, по которым вынесен приговор Трибунала, не

могут снова рассматриваться национальными судами (ст.10). Перечисленные

положения явно вторгаются в зону суверенитета и независимости судебной власти

государств и в некоторых случаях могут требовать внесения изменений в

национальное законодательство. Наконец, Статут обязывает государство

нахождения подозреваемого лица исполнять распоряжения Трибунала в целях

выдачи подозреваемого (ст.29). Данное положение Статута ограничивает

возможности такого государства в осуществлении универсальной юрисдикции над

61 S.C. Res. 955, U.N. SCOR, 49th Sess., 3453d mtg. U.N. Doc. S/955 (1994).

62 Ст. 9 Статута; см. также ICTY, Rules of Procedure and Evidence, Feb. 11, 1994, as amended Feb. 11,

2005, R. 10.

34

подозреваемыми в совершении военных преступлений или преступлений против

человечности.

Необходимо отметить, что о время заседания Совета Безопасности, где

принималась Резолюция 827, представители некоторых государств-членов Совета

подчеркивали беспрецедентный характер этой инициативы, и оправдывали свою

поддержку проекта резолюции несколькими соображениями. Среди них были:

- совершенно особая ситуация, сложившаяся в бывшей Югославии63;

- исключительный шаг, необходимый в исключительных обстоятельствах64;

- данной резолюцией не вводятся новые нормы международного права65.

Однако представители государств отмечали, что Статут возлагает на

государства тяжелое бремя, в частности, в виде необходимости формирования

собственных процедур для выполнении обязательств по Резолюции66. Как

подчеркнул посол Франции, Резолюция требует от государств полного

сотрудничества с Трибуналом, даже если для этого им необходимо изменить

некоторые положении своего национального законодательства67.

В целом можно констатировать, что в данном случае государства признали

возможность действовать прагматически, хотя и не совсем в соответствии с

международным правом.

В 2006 г., на другой день после проведения Северной Кореей ряда

испытаний ядерного оружии и средств его доставки68, начались консультации

членов Совета Безопасности.

С точки зрения правовой оценки событий вокруг Северной Кореи напомним,

что Совет Безопасности еще в Резолюции 1540 от 28 апреля 2004 г. признал

63 См. заявление Д.Ханнея, предстаителя Великобритании при ООН. U.N. SCOR, 48th Sess., 3217th

mtg. Р.18.

64 См. заявление Р.М.Санденберга, представителя Бразилии при ООН. U.N. SCOR, 48th Sess.,

3217th mtg. at 34, U.N. Doc. S/PV.3217 (1993).

65 См. заявление представителя Японии при ООН. U.N. SCOR, 48th Sess., 3217th mtg. at 23, U.N.

Doc. S/PV.3217 (1993).

66 См. выступления представителей Испании: U.N. SCOR, 48th Sess., 3217th mtg. at 41, U.N. Doc.

S/PV.3217 (1993); Соединенных Штатов: U.N. SCOR, 48th Sess., 3217th mtg. at 15, U.N. Doc.

S/PV.3217 (1993).

67 U.N. SCOR, 48th Sess., 3217th mtg. at 12, U.N. Doc. S/PV.3217 (1993).

68 Chronology of North Korea's Nuclear Weapons Development,

USA Today, Oct. 9, 2006, http://usatoday.com/news/world/2006-10-09-nkorea-timeline x. htm

35

распространение оружия массового поражения, а также средств его доставки

угрозой международному миру и безопасности, а также нарушением

международного права69. Это была новация в международном праве. До принятия

данной резолюции запуск ракет расценивался как мера самообороны.

Одностороннее обязательство Северной Кореи было выражено в Заявлении

по результатам переговоров Шестерки 19 сентября 2005 г.70 В нем говорилось:

«КНДР берет обязательство отказаться от всего ядерного оружия и существующих

ядерных программ». В решении по делам о ядерных испытаниях Международный

Суд постановил, что при определенных обстоятельствах одностороннее заявление

государства может создавать международное обязательство в зависимости от

условий заявления71. Такое обязательство может создаться при двух условиях: если

оно опубликовано; если оно сделано с намерением быть сделать его обязывающим.

Такое намерение, по мнению Суда, устанавливается путем толкования

соответствующего одностороннего заявления.

Критерии, названные Международным Судом, трудно назвать точными и

легко применимыми. Заявление Северной Кореи было сделано с пониманием того,

что в ответ на отказ от ядерных программ эта страна получит освобождение от

международной изоляции и международное признание72. В официальных изданиях,

где обычно публикуются законодательные акты, оно опубликовано не было.

Поэтому с большой долей уверенности сделать заключение о юридической

значимости этого заявления невозможно. С одной стороны, это не совсем

односторонний акт, который бы предоставлял другой стороне некие права, не

сопровождающиеся обязательствами, то есть не был актом ex grazia, а вторая

сторона не был простым бенефициарием, получающим преимущества. Северная

Корея делала заявление, ожидая получить от второй стороны некоторые блага, то

есть можно говорить о наличии договоренности, хотя и не достигшей степени

обязательности договора.

69 S.C. Res. 1540, pmbl., U.N. Doc. S/RES/1540 (April 14, 2004)

70 Joint Statement of the Fourth Round of the Six-Party Talks, Sept. 19,

2005, available at http://www.pircenter.org/data/resources/JointStat190905.pdf.

71 Nuclear Tests Case (Austl. v. Fr.), 1974 I.C.J. 253 (Dec. 20); Nuclear Tests Case (N.Z. v. Fr.), 1974

I.C.J. 457 (Dec. 20).

72 См.: Le Mon C.J. Inte ational Law and North Korean Nuclear Testing//ASIL Insight, Oct. 19, 2006,

http://www.asil.org/insights/2006/10/insights061020.html.

36

Таким образом, ясного юридического решения данной проблемы нет.

Вероятно, наиболее удобным выходом из правового тупика может быть принятие

универсального договора о запрещении ядерного оружия73. Во всяком случае,

сейчас пока полной ясности нет.

В Заключении на основе проведенного анализа формулируются выводы.

Основные положения диссертационного исследования изложены в

следующих публикациях автора:

1. Сорокина О.Ю. О полномочиях Совета Безопасности ООН. // "Черные

дыры" в Российском Законодательстве. 2008. № 4.*(0,4 п.л.)

2. Сорокина О.Ю. Правовая природа полномочий Совета Безопасности ООН. //

Право и жизнь. 2009. № 131 (5). (0,8 п.л.).

3. Сорокина О.Ю. Полномочия Совета Безопасности ООН и действия

региональных организаций по поддержанию мира. // Международное

публичное и частное право. 2008. №2 (41). (0,4 п.л.).

4. Сорокина О.Ю. Развитие института санкций Совета Безопасности ООН. //

Право и политика. 2009. № 130 (4). (0,6 п.л.).

5. Сорокина О.Ю. Понятие миротворчества и развитие полномочий Совета

Безопасности ООН в этой области. // Политика и общество. 2009. № 6. (0,7

п.л.).