СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ АНТИУТОПИЯ (1980 – 2000-е годы): ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО

Короткий опис

Полтавский государственный педагогический университет
имени В.Г. Короленко

На правах рукописи

Копач Елена Александровна

УДК 82 31 = 161.1

СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ АНТИУТОПИЯ (1980 2000-е годы):
ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО
(проза)

Специальность 10.01.02 русская литература

Диссертация на соискание научной степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель
Николенко Ольга Николаевна,
доктор филологических наук, професор

Полтава - 2005

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ3
РАЗДЕЛ I. Жанр антиутопии в научном изучении..9
Выводы...29
РАЗДЕЛ II. Поэтика современного романа-антиутопии..32
2.1.Роман-пародия Войновича Москва 2042”35
2.2.Роман-энциклопедия Т. Толстой Кысь”...51
2.3.Роман-детектив Э. Лимонова 316, пункт В”..74
2.4.Роман-метафора В. ПелевинаЖизнь насекомых”...92
Выводы..111
РАЗДЕЛ III. Своеобразие повести-антиутопии на рубеже
XX-XXI веков115
3.1. Социально-политическая повесть-антиутопия
(А. Кабаков, В. Пелевин, А. Зиновьев, В. Рыбаков)..118
3.2. Философско-психологическая повесть-антиутопия
(А. Курчаткин, В. Маканин, А. Курков).141 Выводы...158
РАЗДЕЛ IV. Жанровое содержание рассказа-антиутопии.162
4.1. Испытание человеческой природы”
в рассказах Л. Петрушевской...163
4.2. Маленький человек” и социальная система
в произведениях В. Бабенко.171
4.3. Сатирический пафос рассказов М. Веллера181
4.4. Духовные метаморфозы героя В. Пелевина195
Выводы...201
ВЫВОДЫ204
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ....211

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Антиутопия один из наиболее продуктивных жанров в русской литературе XX и начала XXI веков. Его активное развитие обусловлено как внешними факторами, так и имманентными законами искусства. В антиутопии отразились переломные моменты истории, социальные эксперименты, особенности общественного сознания, а также смена литературных форм. Е. Замятин, А. Платонов, М. Булгаков, Ю. Даниэль, В. Аксенов и другие писатели XX века внесли большой вклад в развитие жанра антиутопии. В их произведениях оформились характерные жанровые признаки русской антиутопии, ее национальное своеобразие. На рубеже XX XXI веков антиутопия вступила в новый этап своего развития. Изменения, происшедшие в общественной жизни и в литературе, обусловили появление целого ряда произведений (В. Войновича, Т. Толстой, Э. Лимонова, В. Пелевина, А. Кабакова и др.), которые свидетельствуют о дальнейшей эволюции жанра и его модификациях.
Научное изучение антиутопии в русском и украинском литературоведении началось со второй половины 1980-х годов. Возрастанию интереса исследователей и читателей к антиутопии способствовали процессы демократизации, избавление от идеологического давления, публикация текстов антиутопий. Проблемы антиутопии в целом и творчество отдельных авторов изучали Б. Ланин, М. Липовецкий, О. Николенко, Ю. Латынина, М. Золотоносов, Е. Ованесян, Г. Нефагина, Т. Давыдова, И. Шайтанов, О. Михайлов, А. Зверев и многие другие. Среди зарубежных исследований следует отметить работы Г. Морсона, А. Петруччани, Ц. Тодорова, И. Тартальа и др. Однако в гораздо меньшей степени, чем антиутопия первой половины XX века, изучена антиутопия второй половины XX века. Еще менее исследована современная антиутопия антиутопия рубежа XX XXI веков, социальное и культурное значение которой еще предстоит оценить. Хотя в отдельных работах рассматривались некоторые особенности антиутопии на современном этапе (Е. Стрельцова, Л. Барташевич, Е. Пономарев, Р. Арбитман, В. Курицын, В. Иванцов, Л. Стоянова, К. Кумар и др.), но в отечественном и зарубежном литературоведении еще нет системных исследований, посвященных жанровому своеобразию и динамике русской антиутопии 1980 2000-х годов.
Без решения проблемы жанра невозможно изучение теоретических и исторических вопросов антиутопии. Понятие жанр” и производные от него (жанровое содержание”, жанровая форма”, жанровая доминанта” и т.д.) являются дискуссионными в современной науке. Вслед за Н. Бернадской мы исходим из того, что жанр представляет собой художественное целое, в котором взаимодействуют доминантные (более-менее постоянный набор признаков, которые проявляются на различных уровнях произведения от тематического до сюжетно-композиционного и языкового) и меняющиеся признаки (система гибких вариативных элементов структуры). Первые обеспечивают костяк любого жанра, другие его модификацию, которая зависит от особенностей мироощущения, художественного метода отдельного писателя, а также от своеобразия (эстетического, исторического, национального) литературы определенного периода” [14, с.2 3].
Таким образом, жанр (в частности, антиутопия) понимается нами как образование, которое, с одной стороны, сохраняет традицию, эстетический опыт предшествующих периодов литературы, но вместе с тем имеет большие возможности для художественного развития, поскольку жанровые параметры способны к трансформациям, обладают значительной свободой в моделировании мира. По справедливому замечанию Ю. Тынянова, жанр не постоянная, не неподвижная система... представить себе жанр статической системой невозможно уже потому, что самое сознание жанра возникает в результате столкновения с традиционным жанром, то есть ощущения смены хотя бы частичной традиционного жанра новым”, заступающим его место” [141, с.202].
Литературные жанры не являются застывшими субстанциями, они живут своей жизнью и тяготеют к постоянному обновлению с течением литературного процесса. Это касается и жанра антиутопии. М. Бахтин писал: Литературный жанр по самой своей природе отражает наиболее устойчивые, вековечные” тенденции развития литературы. В жанре всегда сохраняются неумирающие элементы архаики. Правда, эта архаика сохраняется в нем только благодаря постоянному ее обновлению, так сказать осовременению. Жанр всегда и тот и не тот, всегда стар и нов одновременно. Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра. В этом жизнь жанра. Поэтому и архаика, сохраняющаяся в жанре, не мертвая, а вечно живая, то есть способная обновляться архаика. Жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое, свое начало. Жанр представитель творческой памяти в процессе литературного развития. Именно поэтому жанр и способен обеспечить единство и непрерывность этого развития” [10, с.178 179].
Н. Копыстянская в статье Понятие жанр” в его устойчивости и изменчивости” сделала важный вывод о том, что в самом понятии жанра сочетается устойчивое и изменчивое: Жанр устойчив как понятие общетеоретическое. Жанр изменчив в непрерывном историческом развитии и национальном своеобразии. Жанр неповторимо индивидуален” [63, с.182]. Антиутопия в полной мере обладает как жанровой устойчивостью, так и изменчивостью в процессе своего исторического развития и национальной неповторимости, что воплощается в индивидуальных достижениях отдельных писателей.
В этой связи возникают вопросы: а как же развивалась антиутопия на разных этапах литературы, какие жанровые признаки оставались в антиутопии постоянными, а какие менялись с течением времени, что оказывало влияние на обновление жанра? В монографии Б. Ланина Русская литературная антиутопия” (1993), докторской диссертации О. Николенко Жанр антиутопии в русской литературе XX века” (1996) достаточно глубоко исследована история жанра антиутопии в эпоху XX века, однако современная русская антиутопия даже в этих фундаментальных работах не была представлена всесторонне и до сих пор остается неизученной в полной мере. Это обусловило актуальность нашей диссертационной работы.
Объектом исследования являются произведения В. Войновича, Э. Лимонова, В. Пелевина, Т. Толстой, В. Рыбакова, А. Зиновьева, А. Кабакова, А. Курчаткина, В. Маканина, А. Куркова, Л. Петрушевской, В. Бабенко, М. Веллера. В диссертации взяты для анализа наиболее значимые, репрезентативные прозаические произведения данного жанра.
Предмет исследования традиции и новаторство в современной русской антиутопии.
Цель работы определить традиционные и новые черты жанра антиутопии в русской литературе 1980 2000-х годов.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
· уточнить сущность понятия антиутопия” в теоретическом и историческом аспектах;
· изучить особенности художественного моделирования и прогнозирования в современной русской антиутопии;
· выявить своеобразие художественного времени и пространства антиутопии;
· проследить эволюцию героя и характер конфликта в современной антиутопии;
· определить изменения в языке и стиле антиутопии;
· исследовать разновидности современной антиутопии в прозе (роман, повесть, рассказ);
· установить взаимосвязи жанра антиутопии с традициями классики и общими тенденциями русского литературного процесса 1980 2000-х годов.
Теоретико-методологической базой диссертации являются научные труды отечественных и зарубежных исследователей, посвященные теоретическим проблемам литературных жанров, их изменяемости в литературном процессе (М. Бахтин, Д. Лукач, Ю. Тынянов, Н. Копыстянская, Л. Чернец, Н. Бернадская и др.), вопросам антиутопии (М. Золотоносов, А. Зверев, О. Николенко, Б. Ланин, Г. Морсон, А. Петруччани, И. Гальцева, И. Роднянская и др.), творчеству отдельных писателей (В. Шохина, Т. Маркова, С. Романов, О. Павлова, И. Азеева и др.), а также тенденциям современной литературы (Д. Затонский, И. Ильин, А. Мережинская, О. Калашникова и др.).
Методы исследования: историко-гносеологический, сравнительно-исторический, системный и структурально-функциональный анализ.
Научная новизна диссертации. В работе впервые в свете единого системного подхода исследованы особенности развития жанра антиутопии в современной русской литературе. Определено жанровое содержание разновидностей современной антиутопии (роман, повесть, рассказ), взаимодействие в них традиционных и новаторских признаков. Установлены общие закономерности в эволюции жанра антиутопии на материале прозаических произведений 1980 2000-х годов, а также индивидуальное своеобразие творчества писателей, проявившееся в принципах создания художественного мира, сюжете, композиции, типологии героев, мифопоэтике, языке, стиле. Динамика русской антиутопии конца XX начала XXI веков рассмотрена в контексте традиций русской и мировой литературы и ведущих тенденций современного литературного процесса.
Теоретическое значение работы состоит в уточнении понятия антиутопия”, а также в изучении конкретно-исторических форм антиутопии в русской прозе на рубеже XX XXI веков. Диссертация имеет значение и для расширения представлений о проблеме традиций и новаторства, которая исследована на разных уровнях жанра антиутопии в его устойчивости и изменчивости.
Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в курсе преподавания истории русской литературы в высших и средних учебных заведениях, а также в процессе подготовки новых учебников и пособий по проблемам современной литературы.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена согласно плану научно-исследовательской работы кафедры зарубежной литературы Полтавского государственного педагогического университета имени В.Г. Короленко в рамках комплексной темы Традиции и новаторство в литературе”. Тема диссертации утверждена на заседании бюро Классическое наследие и современная художественная литература” Института литературы имени Т.Г. Шевченко НАН Украины (протокол № 3 от 9 июля 2002 года).
Апробация результатов исследования. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры зарубежной литературы Полтавского государственного педагогического университета имени В.Г. Короленко. Основные ее положения изложены в докладах на международных (Феномен В. Г. Короленко: взгляд из III тысячелетия” (Полтава, 2003), VII Гоголевские чтения” (Полтава, 2004), Язык и культура” (Киев, 2001, 2005)) и всеукраинских (Проблемы развития современной лингвистики, истории мировой литературы и перевода” (Черкассы, 2004)) конференциях.
Публикации. По теме диссертации опубликовано 7 статей, в том числе 6 в сборниках, зарегистрированных ВАК Украины.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, выводов и списка использованных источников.

Список літератури

ВЫВОДЫ

На основании детального изучения прозаических антиутопий русских писателей 1980 2000-х годов, мы пришли к следующим выводам.
Антиутопия активно развивается в русской прозе на рубеже XX XXI веков. Жанровое ядро антиутопии остается прежним (способность к художественному моделированию и прогнозированию социальной системы, конфликт человека и государства, ситуация испытания человеческой природы”, демифологизация, критический пафос и др.), вместе с тем современная антиутопия приобретает новые черты, обусловленные внешними и внутренними факторами.
В антиутопии нашли отражение актуальные явления конца XX начала XXI века: процесс распада советской системы, создание новых государств на постсоветском пространстве, социальная напряженность в обществе, политические и экономические кризисы, геополитические проблемы, угроза ядерной войны и др. Писатели уделяют большое внимание вопросам не только социально-исторического, но и философского порядка: свобода и насилие, человек и государство, поиски путей духовного противостояния новому насилию, избавления от тоталитарного сознания. Поэтому при всей злободневности и конкретности современная антиутопия не ограничивается рамками только нашего времени, а приобретает широкое вневременное значение и обобщенный характер.
Тема критики советской государственной системы в современной антиутопии постепенно исчерпывается. Интерес авторов перемещается на исследование государственных систем, которые образовались в последние десятилетия. Однако апелляция к историческому прошлому, к опыту российской истории остается важным признаком современных произведений. С точки зрения ошибок прошлого писатели оценивают настоящее и прогнозируют будущее.
Художественные модели, созданные писателями в произведениях последних лет, отличаются большим многообразием. Объектом художественного моделирования являются исторические реалии, тенденции сегодняшнего дня (политические, социальные, экономические, национальные и др.), а также утопические идеи и проекты, которые возникали в течение XX века и на рубеже XX XXI веков. Способы художественного моделирования в произведениях современных авторов антиутопий различны: экстраполяция героя в будущее, метаморфоза (превращение), метафора, гротеск, создание альтернативной истории и др. В рамках одного произведения могут сосуществовать несколько художественных моделей, зеркальное отражение которых придает антиутопии многозначность. Художественные модели композиционно могут располагаться в произведении горизонтально (в географической плоскости Э. Лимонов, Л. Петрушевская), вертикально (верх-низ В. Маканин, А. Курчаткин, А. Курков), исторически (прошлое-настоящее-будущее Т. Толстая, В. Войнович, А. Кабаков), символически (открытый-скрытый планы В. Пелевин).
Прогнозирование по-прежнему остается жанрообразующим признаком антиутопии. Однако если раньше художественный прогноз писателей больше касался устройства общественной системы, то теперь авторов интересуют не только социальные прогнозы, но прежде всего прогнозы духовные: что происходит и что будет с человеком, какие изменения происходят в его внутреннем мире под влиянием нового насилия, какова судьба духовных ценностей, культуры в настоящем и будущем и т.д. Поэтому традиционный конфликт антиутопии столкновение человека и системы в современных произведениях переводится прежде всего в сферу духовно-психологическую. Борьба свободы и насилия сосредоточена в душе главного героя антиутопии, с исходом этой борьбы писатели связывают и свои художественные прогнозы.
В течение XX века в русской антиутопии сформировались такие виды топосов: единое государство” (Е. Замятин), город”, котлован”, канцелярия” (А. Платонов), Москва” (М. Булгаков, Ю. Даниэль), Крым” (В. Аксенов) и др. Наряду с этими традиционными видами топосов в антиутопиях последних десятилетий появились и новые: улица”, площадь” (Красная площадь”), больница”, квартира” (коммуналка”), двор”, подвал”, лаз”, канализационный люк” и др.
Следует отметить еще большую замкнутость, ограниченность пространства в произведениях современных писателей по сравнению с антиутопиями предшествующих лет. Пространство современной антиутопии пропитано опасностью, смертью, оно лишено света и таит в себе физическую и духовную угрозу для человека. Герою практически некуда уйти, поэтому традиционный для антиутопии композиционный прием путешествия трансформируется в бегство героя от преследований нового насилия, уход в иной мир (робинзонада”, стремление спрятаться в подземном мире) или же бесцельные блуждания в лабиринте, из которого нет выхода. Однако многие авторы все же видят выход из замкнутого пространства антиутопии это выход в сферу духа, сферу культуры, национальных ценностей, общечеловеческих идеалов (Т. Толстая, В. Пелевин, А. Курков и др.).
В современной антиутопии изменяется категория времени. Часы в антиутопиях либо останавливаются, либо отсчитывают последние мгновения перед смертью и после смерти.
Фантастика еще сохраняет свое значение в современной антиутопии как способ художественного моделирования и прогнозирования, средство создания хронотопа, основа сюжетно-композиционной структуры. Вместе с тем фантастика все более становится социально и исторически маркированной и мотивированной. Однако художественный прогноз в произведениях последних лет могут успешно осуществлять и другие средства: метафора (например, у В. Пелевина), символика (например, А. Куркова) или притча (например, у В. Маканина).
Изменения, происшедшие в жизни, в общественном сознании и в искусстве, повлияли и на эволюцию героя антиутопии. Герой современной антиутопии помещен в эпицентр не только государственных, но и мировых кризисов, катаклизмов, противоречий. Он несет на себе груз социальных, политических и экзистенциальных проблем. Впервые человек в антиутопии показан как объект для манипуляции политическими технологиями и средствами массовой информации. Личность в современной антиутопии оказывается в сложнейшем политическом и информационном поле, в условиях которого нелегко сделать нравственный выбор. Проверка человеческой природы” не всегда оборачивается победой человеческого начала. Авторы констатируют страшные процессы духовной деградации, которые происходят во внутреннем мире личности. Писателей тревожит моральное состояние человека, которое становится главным критерием оценки общественного устройства и его перспектив. В современных антиутопиях присутствуют некоторые уже известные русской литературе типы героев: странники-правдоискатели, философы, творцы, интеллигенты, чиновники. Вместе с тем в произведения последних лет пришли и новые герои: маргинальные герои, алкоголики, уроды, мутанты”, политики, государственные служащие”, дети и др. Расширение типологии героев в русской антиутопии на рубеже веков дало возможность писателям всесторонне осветить проблемы современного человека, его нравственно-философские искания.
Стремительное развитие современного мира обусловило динамизм и напряженность сюжета антиутопии. В композиции возрастает роль таких приемов, как монтаж, калейдоскопичность, клип, смещение временных и пространственных планов и др. Однако при этом авторов интересует и динамика внутренних изменений личности. Поэтому по-прежнему в русской антиутопии велика роль различных средств психологизма. Кроме того, новым является усиление лиризма в антиутопии (например, лирические отступления в произведениях Т. Толстой, В. Пелевина и др.).
В иерархии жанровых форм антиутопии последних лет ведущее место занимает роман, который вследствие своей синтетичности, пластичности, открытости способен аккумулировать важнейшие проблемы прошлого, настоящего и будущего. Современная антиутопия дала такие новые разновидности романа, как роман-пародия (В. Войнович), роман-метафора (В. Пелевин), роман-энциклопедия (Т. Толстая), роман-детектив (Э. Лимонов). Романный герой это проблемный индивид” в условиях проблемной эпохи”. Ситуация смены веков определила изменения в его сознании и экзистенции, что составляет содержание романов-антиутопий последних лет. Писатели отразили глубокие нравственные деформации в человеке нашего времени, но вместе с тем показали и возможность возвращения к истокам, к свободе, к обретению идентичности, к внутреннему возрождению личности. Большую роль в современных романах-антиутопиях играет тема слова, культуры, через которые, по мнению авторов, лежит путь к воскресению человека и мира. Характерным для романов современных авторов является интерес не столько к проблемам российским, сколько к проблемам всей мировой цивилизации.
В современной повести-антиутопии можно выделить две ведущие линии: социально-политическую (А. Кабаков, В. Рыбаков, А. Зиновьев, В. Пелевин) и философско-психологическую (В. Маканин, А. Курчаткин, А. Курков). Они различаются характером связи с реальностью, типом героя, видами хронотопа, способами выражения конфликта, особенностями языка и стиля. В повести укрупняется внутренний мир личности, ситуация испытания доводится до предельного обострения. Характерным для повестей-антиутопий последних лет является открытость финала, логическая незавершенность сюжетных линий, пунктирность художественых образов.
На рубеже XX XXI веков появляется новая для антиутопии жанровая разновидность рассказ-антиутопия, который развивается в русле ведущих тенденций современной литературы: гротескно-сатирической (М. Веллер), философско-психологической (Л. Петрушевская, В. Бабенко), интеллектуально-иронической (В. Пелевин). Невероятный случай из истории одного города, одной семьи, одного дома, одного человека и парадоксальная развязка приобретают в рассказах-антиутопиях широкое обобщение и символическое звучание. Особое внимание авторы уделяют образам маленьких людей” нашего времени и их частной судьбе в условиях социального абсурда и новой угрозы со стороны государства.
В течение 1980 2000-х годов русская антиутопия развивалась в русле постмодернизма. В прозаических произведениях этого времени актуализированы такие принципы постмодернизма, как мир текст”, интертекстуальность, игровое начало, полижанровость, полистилизм, эксперименты с языком и др. Однако вместе с общим движением литературы к постепенному преодолению стратегий постмодернизма и антиутопия начинает выходить за его пределы, что проявляется в обращении к константам национальной культуры (особенно знаковым для антиутопии в последнее время стал образ Пушкина), преодолении роли скриптора, пародии и иронии по отношению к принципам постмодернизма, а также по отношению к самой антиутопии (ее традиционной структуре, конфликту, герою и т.д.). Все это свидетельствует о дальнейших перспективах развития жанра.
Наряду с новейшими достижениями современной литературы в антиутопии довольно сильны традиции русской и мировой классики, что проявляется на различных уровнях: тематики, образной системы, организации структуры, повествовательной формы, отдельных приемов поэтики и др. Классика широко входит в современную антиутопию через интертекстуальность, пародию, игру. Писатели обыгрывают известные образы, мотивы, сюжеты классической литературы, что придает антиутопии широту художественного звучания, позволяет показать актуальные проблемы человека во вневременном культурно-философском контексте.
Русская антиутопия последних лет открыта для влияния различных философских учений, состоятельность которых испытывается писателями с учетом исторического прошлого и дальнейших перспектив развития мира. Тесная связь литературы и философии нашла отражение в произведениях Т. Толстой, В. Пелевина, М. Веллера и др.
Большую роль в современной антиутопии играет мифопоэтика. Следом за предшественниками (Е. Замятин, А. Платонов, М. Булгаков) современные авторы используют готовые мифы (нередко через игру, интертекстуальность и др.), а также создают новые, совмещают различные мифологические образы и сюжеты. Развитие мифопоэтики способствует воплощению философского звучания антиутопии, пониманию произведений в разных плоскостях.
Современные процессы жанровой диффузии и взаимодействия различных стилей, языковых пластов стали мощным импульсом для обновления художественной структуры антиутопии. В произведениях авторов антиутопий присутствуют элементы не только устоявшихся литературных жанров, но и массовой литературы, других видов искусства, а также средств массовой информации.
Новояз” антиутопии направлен на выявление социального абсурда и вместе с тем на поиск духовных основ развития мира. Поэтому борьба за слово, за русский язык, за ценности русской культуры становится содержательной доминантой современной антиутопии (Т. Толстая, В. Пелевин, М. Веллер и др.).
Развитие антиутопии в русской литературе продолжается. Этот жанр подтвердил свою актуальность на разных этапах литературного процесса, особенно возросла его идейно-эстетическая роль в последнее время. Имея богатый опыт традиций, русская антиутопия отличается активным новаторством, поиском новых жанровых разновидностей и художественных принципов.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Агеев А. и все везде станет иначе”, или Абсолютное Метро // Литературное обозрение. 1990. № 11. С. 57 59.
2. Азеева И. Игровой дискурс русской культуры конца ХХ века: Саша Соколов, Виктор Пелевин / Дис. канд. культуролог. наук. Ярославль, 1999. 190 с.
3. Ануфриев А. Становление антиутопий в русской прозе 1900 1917 годов // Актуальные проблемы современной филологии. Литературоведение: Сб. ст. по материалам Всерос. науч.-практ. конф. Киров, 2003. С. 42 46.
4. Арбитман Р. Взгляд за край // Литературное обозрение. 1989. № 11. С. 102 103.
5. Арбитман Р. Виктор Пелевин Омон Ра” // Литературная газета. 1992. 26 августа. С. 4.
6. Бавин С. Обыкновенные истории (Л. Петрушевская). М.: Книжная палата, 1995. 37 с.
7. Барташевич Л. Владимир Маканин. Лаз // Октябрь. 1992. № 2. С. 199 200.
8. Басинский П. Как сердцу высказать себя?” : О русской прозе 90-х годов // Новый мир. 2000. № 4. С. 185 192.
9. Басинский П. Писатель нашего времени: Три портрета / Послесловие Мелихова А. // Нева. 2002. № 2. С. 188 203.
10. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1972. 470 с.
11. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. 502 с.
12. Бек Т. Владимир Войнович и его герои // Литература (Приложение к газете Первое сентября”). 2000. Июнь (№ 24). С. 2 3.
13. Беляева Н. Я хочу спасти свое сознание”: герои Виктора Пелевина в поисках себя // Русский язык и литература в учебных заведениях. 2003. № 6. С. 1 6.
14. Бернадська Н. Теорія роману як жанру в українському літературознавстві / Автореферат дис. ... доктора филол. наук. К., 2005. 36 с.
15. Бесчетникова С. Роман Е.И. Замятина Мы”. Проблематика и поэтика. Автореферат дис. канд. филол. наук. Харьков, 1993. 16 с.
16. Большакова Н. Фантастика: современный мир и массовое сознание. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. 26с.
17. Борев Ю. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов. М.: Астрель, Аст, 2003. 575 с.
18. Быков Д. Рай уродов: [О творчестве Л. Петрушевской] // Огонек. 1993. № 8. С. 34 35.
19. Быстрова О. Русское и зарубежное литературоведение об антиутопии как художественной системе. М.: Московский пед. университет, 1993. 14 с.
20. Вайль П., Генис А. Новая проза: та же или другая” ? // Новый мир. 1989. № 10. С. 247 257.
21. Варламов А. Апокалиптические мотивы в русской прозе конца ХХ века: Автореферат дис. канд. филол наук. М., 1997. 16 с.
22. Василевский А. Опыты занимательной футуро(эсхато)логии // Новый мир. 1990. № 5. С. 258 262.
23. Веллер М. Разбиватель сердец. Сборник рассказов. Санкт-Петербург: Фолио, 2002. 384 с.
24. Войнович В. Москва 2042. Петрозаводск: Карэко, 1994. 305 с.
25. Войнович В. Кумиротворение это болезнь” // Аргументы и факты. Украина. 2001. Июль (№ 27). С. 3.
26. Войнович В. После пира и после чумы // Новое время. 2000. № 44. С. 34 38.
27. Войнович В. Роздвоєння особистості за Войновичем // Молодь України. 2001. 20 грудня. С. 3.
28. Волковская Л. Типизированное историческое время антиутопии. СПб.: Санкт-Петербургский институт авиационного приборостроения, 1992. 8 с.
29. Володихин Д. Крик в тюремном коридоре: Государство против личности в романе Э. Лимонова 316, пункт В” // Книжное обозрение. 1998. № 2. С. 19.
30. Гальцева Р., Роднянская И. Помеха человек (Опыт века в зеркале антиутопий) // Новый мир. 1988. № 12. С. 217 230.
31. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т. 3. М.: Искусство, 1972. 620 с.
32. Генис А. Обживая хаос: [Русская литература в конце ХХ века] // Континент. 1997. № 4. С. 277 295.
33. Гетманский И. Загадки и отгадки Виктора Пелевина // Литературная Россия. 2000. 7 июля. С. 6.
34. Гройс Б. По ту сторону утопии и антиутопии // Беседа. 1985. № 3. С. 16 41.
35. Дарк О. Поколение земноводных: Русская проза конца века. Предварительные итоги и продолжение // Независимая газета. 1999. 10 июня. С. 11.
36. Дискуссия о постмодернизме (М. Липовецкий. Закон крутизны; В. Славецкий. После постмодернизма) // Вопросы литературы. 1991. № 11 12. С. 3 47.
37. Енциклопедія постмодернізму. За редакцією Чарльза Е. Вінквіста та Віктора Е. Тейлора. К.: Видавництво Соломії Павличко Основи”, 2003. 503 с.
38. Євченко О. Драма-антиутопія. Генезис. Поетика / Автореферат дис. канд. филол. наук. К., 2002. 20 с.
39. Ермолин Е. Варварская лира. Виктор Пелевин как знак и знамение // Континент. 1999. № 3. С. 328 345.
40. Ерофеев В. Русские цветы зла // Русские цветы зла. М.: Изд. дом Подкова”, 2001. С. 5 30.
41. Жогов С. Каламбур в структуре романов В. Пелевина // Филологические этюды. Саратов, 2001. Вып. 4. С. 35 38.
42. Желобцева С. Проза Людмилы Петрушевской. Якутск: Якутский гос. университет имени М.К. Аммосова, 1996. 24 с.
43. Затонский Д. Искусство романа и ХХ век. М.: Художественная литература, 1973. 535 с.
44. Зверев А. Когда пробьет последний час природы” (Антиутопия. ХХ век) // Вопросы литературы. 1989. № 1. С. 26 69.
45. Зверев А. Крушение утопии // Иностранная литература. 1988. № 11. С. 206 215.
46. Зиновьев А. Катастройка: Повесть о перестройке в Партграде // Нева. 1999. № 10. С. 141 263.
47. Золотоносов М. Какотопия // Октябрь. 1990. № 7. С. 192 198.
48. Иванова Н. Пройти через отчаяние // Юность. 1990. № 2. С. 89 94.
49. Иванова Н. Скрытый сюжет: Русская литература на переходе через век. СПб.: Блиц, 2003. 559 с.
50. Иванцов В. Попытка прочтения повести В. Маканина через призму библейских мотивов // Открытие культуры. Ульяновск, 2002. С. 209 210.
51. Игры на Красной площади. Современная фантастика. Симферополь: Текст, 1992. 282 с.
52. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. 355 с.
53. Кабаков А. Путешествия экстраполятора и другие сказки. М.: Вагриус, 2000. 364 с.
54. Кабаков А. Экстраполировать становится все труднее (беседовала М. Галина) // Литературная газета. 2000. № 4. С. 11.
55. Калашникова О. Мир через слово: о концептосфере романа Т.Толстой Кысь” // Література в контексті культури: Збірник наукових праць. Вип.7. Дніпропетровськ: Дніпропетровський національний університет, 2002. С. 198 208.
56. Канчуков Е. Постижение метода, или Опыт новой антиутопии // Согласие. 1990. № 1. С. 213 221.
57. Каракан Т. О жанровой природе утопии и антиутопии // Проблемы истории поэтики. Петрозаводск, 1992. Вып. 2. С. 157 160.
58. Кедров К. Расцвет, о котором никто не знает // Известия. 1992. 21 апреля. С. 13.
59. Козюра О. Феномен постмодернізму: спроба визначення естетичної функції // Зарубіжна література. 2005. № 6. С. 18 20.
60. Колобаева Л. Русский эрос: философия и поэтика любви в романе начала и конца ХХ века // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2001. № 6. С. 43 60.
61. Коломийцева Е. Литературная антиутопия: проблема жанровой дифференциации // Филологические науки: Материалы XLIII научно-метод. конф. Университетская наука региону”. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. С. 66 69.
62. Кольцова Н., Логачева Т. Виктор Пелевин: между метафорой и аллегорией (маска Булгакова и ее разоблачение) // Традиции русской классики ХХ века и современность: Материалы научной конференции. Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова. 14-15 ноября 2002 г. / Ред.-сост. С.И. Кормилов. М.: Изд-во МГУ, 2002. С. 267 272.
63. Копыстянская Н. Понятие жанр” в его устойчивости и изменчивости // Контекст. 1986. С. 178 205.
64. Кравченко Ю., Пересунько Т. Владимир Николаевич Войнович (род. в 1932 г.) // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. 1990. № 10. С. 68 70.
65. Культурология. ХХ век. Энциклопедия: В 2-х т. СПб.: Университетская книга; 1998. Т. 1. 447 с.
66. Курицын В. Группа продленного дня // Пелевин В. Жизнь насекомых. М.: Вагриус, 1999. С. 7 20.
67. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2001. 287 с.
68. Курицын В. Постмодернизм: Новая первобытная культура // Новый мир. 1992. № 2. С. 225 232.
69. Курков А. Не надо бояться темноты (Повесть) // Радуга. 2002. № 1. С. 3 24.
70. Курчаткин А. Записки экстремиста; Кабаков. А. Невозвращенец М.: Молодая Гвардия, 1990. 197 с.
71. Лазаренко О. Проблема реальности в антиутопии // Филологические записки. Воронеж, 1999. Вып. 13. С. 60 69.
72. Лазаренко О. Русская литературная антиутопия 1900-х первой половины 1930-х годов (Проблемы жанра): Автореферат дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1997. 20 с.
73. Ланин Б. Анатомия литературной антиутопии // Общественные науки. 1993. № 5. С. 154 163.
74. Ланин Б. Антиутопический дискурс в современной русской прозе // Национальный гений и пути русской культуры: Пушкин, Платонов, Набоков в конце ХХ века. Омск, 2000. Вып. 2. С. 147 155.
75. Ланин Б. Мир без женщин, или Целомудренность разврата // Общественные науки и современность. 1994. № 2. С. 150 158.
76. Ланин Б. Пародия всерьез. О сатире в художественном мире В. Войновича // Русский язык и литература в школах Украины. 1992. № 1. С. 53 58.
77. Ланин Б. Русская литературная антиутопия: Монография. М.: Изд-во МГУ, 1993. 199 с.
78. Ланин Б. Типология жанра русской антиутопии // Российский литературоведческий журнал. 1993. № 1. С. 77 86.
79. Ланин Б., Боришанская М . Русская антиутопия ХХ века: Учеб. пособие для учителей старших классов гуманитарной гимназии. М.: Изд-во МГУ, 1994. 247 с.
80. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: Книга 3. В конце века (1986 1990-е годы). М.: УРСС, 2001. 160 с.
81. Лексикон загального та порівняльного літературознавства. Чернівці: Золоті литаври, 2004. 636 с.
82. Лесскис Г. Последний роман Булгакова // Булгаков М. А. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Художественная литература, 1990. Т. 5. 733 с.
83. Лимонов Э. 316, пункт В”. М.: Вагриус, 1998. 303 с.
84. Липовецкий М. Русский постмодернизм. Екатеринбург: Изд-во Уральского гос. пед. университета, 1997. 317 с.
85. Липовецкий М. След Кыси // Искусство кино. 2001. № 2. С. 77 80.
86. Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987. 750 с.
87. Літературознавчий словник-довідник. К.: ВЦ Академія”, 1997. 752 с.
88. Лукач Д. Теория романа. Darmstadt