МОТИВ ПОКАЯНИЯ В РОМАННОЙ ПРОЗЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО

Короткий опис

ТАВРИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. В.И. ВЕРНАДСКОГО

На правах рукописи

Норец Максим Вадимович

УДК 821.161.1.09 Достоевский

МОТИВ ПОКАЯНИЯ В РОМАННОЙ ПРОЗЕ
Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО

10.01.02 русская литература

Диссертация на соискание научной степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
доктор филологических наук,
профессор Казарин В. П.,
Таврический национальный
университет им. В. И. Вернадского

Симферополь 2009

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ..3

РАЗДЕЛ 1. «ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ» В ТВОРЧЕСТВЕ Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО: ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ ПОНЯТИЯ..11

1.1. «Онтологический сюжет» как понятие ......11
1.2. Мотив покаяния в философско-религиозном контексте..18
1.3 Религиозно- философская критика о творчестве Ф.М. Достоевского....32
1.4. Романистика Ф.М.Достоевского в современной онтологической поэтике..60
Выводы.........................................................................66

РАЗДЕЛ 2. ПОКАЯНИЕ КАК СТРУКТУРООБРАЗУЮЩИЙ МОТИВ РОМАННОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ.....69

2.1.«Исповедь без покаяния» как компонент романной поэтики Ф.М.Достоевского..................................................................................69
2.2. Изображение покаянного сознания как проблема.........................90
2. 3. Почин покаянного сюжета...........................................................108
2. 4. Диалектика покаянного одиночества..........................................124
2. 5. Кульминация события покаяния..................................................136
2. 6. Ветхозаветный архетип покаянного сюжета..............................144
Выводы...........................................................................157
ВЫВОДЫ.............160
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ..............167

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Роман Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание» является одним из наиболее изученных классических произведений русской литературы. Однако это не означает, что исследование его поэтики и проблематики сегодня не является актуальным. В эпоху переосмысления классического наследия творчество Достоевского вызывает особый интерес. Сама природа его искусства, несущего в себе колоссальный познавательный потенциал, дает возможность для нового прочтения.
Одним из важнейших этапов в осмыслении творческого наследия пи­сателя стала книга М.М.Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», после издания которой в 1963 году, в литературоведении сформировался новый взгляд на природу художественного произведения. Освоение высказанных ученым идей идет до сих пор. Многие из них долгое время не использовались в практике литературоведческого анализа, как, например, идея об онтологическом статусе произведения искусства, имеющая принципиальное значение для настоящей работы.
Такой подход вещь отнюдь не очевидная: искусство привычно относят к сфере не бытия, а сознания. В период зарождения европейской эстетики было закреплено понятие о художественном образе как о «тени теней» (Платон) и о подражательной природе искусства (Аристотель). Большинство эстетических учений нового времени обнаруживают зависимость от устоявшихся представлений. В системе экзистенциальной философии М.Хайдеггера и онтологической герменевтики X.Г.Гадамера закладываются философские основы иного понимания художественного произведения. М.М.Бахтин независимо от западноевропейской философской мысли в работах 20-х годов ставит вопрос об онтологии искусства. В трактате «Автор и герой в эстетической деятельности» художественное произведение представляется событием бытия не метафорически, а буквально. Для М.М.Бахтина бытийственны отношения автора, героя и читателя, которые составляют диалог, расширяющий пространственно-временные рамки бытия. Сущность этого диалога заключается в том, что «активность познающего сочетается с активностью открывающегося...; умение познать с умением выразить себя <...> Кругозор познающего взаимодействует с кругозором познаваемого. Здесь «я» существую для другого и с помощью другого [9, с. 205]». Чтобы разъяснить сущность предлагаемой концепции, М.М.Бахтин сравнивает процесс восприятия художественного произведения с межличностным общением, а автора с Богом, творцом собственного «мира».
Актуальность данного подхода заключается в том, что он расширяет границы художественной реальности, исследуя не только те факты, которые заложены целенаправленной работой писателя, но и те, что составляют художественное впечатление, но не попадают в поле рефлексии автора, героя и читателя.
Творчество Достоевского представляет в этом отношении особенно благодатным материалом. Герои-идеологи Достоевского до сих пор практически на равных участвуют в диалоге с читателем: исследователям, как представляется, до сих пор не удалось найти перспективу «завершения» героя Достоевского. С нашей точки зрения, современные наработки в области онтологической методологии могут стать серьёзным основанием для коренного переосмысления события «завершения» романного героя у Достоевского.
Мысль М.Бахтина о герое-идеологе, обладающем потенциально равномощным авторскому голосом, отстаивающим суверенные пределы завершающего, но незавершимого сознания, задала устойчивую аналитическую инерцию, сориентированную на вменение такому герою-голосу способности к исчерпывающей саморефлексии. Эта инерция продолжает сохраняться и в новейших исследованиях.
Чрезвычайно значимые для творчества Достоевского в целом религиозные темы и мотивы рассматривались до сих пор либо как подлежащие обсуждению самими героями и постольку входящими в изображаемое событие, либо как отвлеченные архетипы, «конкурирующие» в борьбе за статус сюжетообразующих компонентов. Именно поэтому оказывается плодотворным синтезирующий подход, преодолевающий, с одной стороны, избыточный психологизм в мотивном анализе романной прозы Достоевского, а, с другой, восполняющий анализ содержания сознаний персонажей анализом со - бытия этих сознаний в контексте сюжетообразующей онтологической мотивики.
Как представляется, такой подход тем более актуален в современной методологической ситуации, что в его рамках можно построить качественно иной диалог теории и истории русской литературы применительно к одному из ярчайших её эпизодов: романному творчеству Ф.М.Достоевского.
С нашей точки зрения, современное достоевсковедение до сих пор не преодолело известной натурализации в трактовке полифонии романистики Достоевского: пока не удалось сформировать теоретический фон, который позволил бы осмыслить специфику «завершения» героя Достоевского. Соответственно, в неверном свете иногда предстает историко-литературное значение романов Ф.М.Достоевского.
К настоящему времени опубликовано несколько работ, где роман «Преступление и наказание» рассматривается в обозначенной системе координат. Анализ этих исследований показывает, что выбранный подход имеет не только преимущества, но и определенные проблемы. Это книги и статьи Т.А.Касаткиной и П.X.Торопа, в которых содержатся ценные замечания по поводу символико-онтологического значения хронотопа в «Преступлении и наказании»; особый интерес с точки зрения выбранной темы представляют работы Л.В.Карасева, благодаря которым в отечественном литературоведении появился термин «онтологическая поэтика». Наибольшее значение при формировании подхода, представленного в диссертации, имело понятие эмблематического сюжета или онтологической схемы, которое используется Л.В.Карасевым применительно к поэтике Достоевского и на основании которого в настоящей работе формулируется определение онтологического сюжета.
В этом смысле интерес представляют также исследования о творчестве Достоевского В.Е.Ветловской, Л.В.Карасева, Т.А.Касаткиной, В работах названных ученых «Преступление и наказание» рассматривается в системе исторической поэтики и изучение аспектов художественной онтологии основывается на представлениях об онтологическом статусе произведения искусства. В ряде других исследований, посвященных анализу романа в системе историко-литературного или историко-культурного подхода, онтология понимается, прежде всего, как тема творчества Достоевского, однако затрагиваются и отдельные вопросы поэтики (В.А.Бачинин, Г.Б.Пономарева, Б.Н.Тарасов, Б.Н.Тихомиров, Е.А.Трофимов). В работах, имеющих характер эссеистики, также содержится немало существенных замечаний по поводу онтологической тематики в произведениях Достоевского (Г.С.Померанц, В.И.Селезнев и др.), что свидетельствует об общем интересе к рассматриваемой в диссертации проблеме.
Однако, несмотря на наличие ценных работ, существует ряд малоис­следованных аспектов художественной онтологии романа «Преступление и наказание». В частности, только намечено исследование онтологической символики и совершенно не изучена динамическая составляющая символологии Достоевского. Кроме того, онтологическая тематика романа традиционно рассматривается в контексте библейской притчи о воскрешении Лазаря в настоящей работе в качестве сакрального претекста рассматривается Книга Иова, что позволяет раскрыть новые смысловые грани произведения. Обращение к анализу художественной онтологии представляется: продуктивным при исследовании романа Достоевского «Преступление и наказание».
Связь работы с научными программами, планами, темами.
Диссертационное исследование выполнено согласно плана научно-исследовательской работы кафедры русской и зарубежной литературы Таврического национального университета им. В.И.Вернадского в рамках комплексной темы: «Литература и культура: мировой и региональный аспекты». Тема диссертации утверждена учёным советом Таврического национального университету им. В.И.Вернадского и одобрено Координационным советом «Классическое наследие и современная художественная литература» Института литературы им. Т.Г.Шевченко НАН Украины (протокол № 1от 19 февраля 2009 года).
Цель работы - проанализировать роль и функции мотива покаяния как структурообразующего начала романа «Преступление и наказание».
Реализация поставленной цели требует решения следующих задач:
1) выявить основные тенденции в трактовке понятия «онтологический сюжет» в современной истории и теории литературе;
2) рассмотреть историю онтологического толкования прозы Достоевского, и в частности его романа «Преступление и наказание»;
3) осмыслить покаяние как философскую категорию;
4) выявить специфику покаяния как онтологического мотива;
5) проанализировать своеобразие повествовательной структуры романа в контексте развития сюжета покаяния;
6) проанализировать композиционные реализации события покаяния;
7) предложить и обосновать гипотезу о сакральном претексте романа «Преступление и наказание».
Предмет исследования мотив покаяния как структурообразующее начало романной прозы Ф.М.Достоевского.
Объект исследования проза Ф.М.Достоевского, в частности, роман «Преступление и наказание», а также романы «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» с точки зрения заявленной в них основной проблемы диссертационного исследования.
Методы исследования. В работе использованы сравнительно-типологический, историко-генетический, мотивный, а также метод целостного анализа произведения. Важную роль при формировании методологии исследования сыграло теоретическое обоснование онтологического статуса художественной реальности, заявленное в работах современных литературоведов, таких как Л.В.Карасёв, В.И.Тюпа, В.В.Фёдоров.
Особое место в работе уделено современным исследованиям психологии исповедального сознания. В этом ключе представлены работы философов, психологов и богословов, уделявших внимание вопросам эволюции сознания личности.
Методологическую основу диссертации составляют, в первую оче­редь, работы М.М.Бахтина, в особенности те из них, в которых раскрываются представления об онтологическом статусе произведения искусства. Существенную роль при формировании методологии исследования сыграло также теоретическое обоснование онтологического статуса художественной реальности, проводимое Л.Карасевым и В.Тюпой; при освоении методики мотивного анализа таковой послужили труды А.Н.Веселовского, В.Проппа, И.В.Силантьева, В.Е.Ветловской. Приемы и методы литературоведческого анализа разработаны с учетом исследований по исторической поэтике В.Е.Ветловской, Л.В.Карасева, А.П.Скафтымова, В.Н.Топорова.
Научная новизна настоящей работы обусловлена поставленной и выполненной в основном задачей целостного анализа повествовательной системы романа «Преступление и наказание» с точки зрения ее фундаментальной обусловленности мотивом покаяния.
Покаяние впервые рассмотрено как онтологический мотив, первичный по отношению к психологическим реализациям различных оценочно-рефлективных состояний человеческого сознания (сожаление о содеянном, самооправдание и т. п. вплоть до «мук совести»). В этом смысле покаяние является мотивом по преимуществу, поскольку всегда предшествует самооценке (любой сложности) и, стало быть, никогда не может быть сознательно инициировано субъектом такой самооценки.
Предложена концепция стадиальности события покаяния, предпринят анализ тотальной причастности к нему всех значимых персонажей.
В этой перспективе проанализирована композиция романа; проведен анализ альтернативных сценариев псевдопокаяния, реализованных в образах Лужина, Свидригайлова, маляра Николки, Лебезятникова; впервые обращено внимание на роль внесюжетного эпизода сватовства Раскольникова.
Выдвинута гипотеза о Книге Иовы как сакральном претексте романа «Преступление и наказание».
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней на основе существующих идей разработана оригинальная методика анализа системы образов, основанная на концепции покаяния как одного из фундаментальных мотивов словесного творчества.
Практическое значение исследования. Положения диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов, спецкурсов и семинарских занятий по истории русской литературы XIX века, а также при написании курсовых и дипломных работ по творчеству Ф.М.Достоевского. Кроме того, некоторые положения диссертации могут быть полезными при составлении тематических сценариев междисциплинарных научно-практических конференций.
Апробация результатов исследования. Отдельные разделы и вся работа обговаривались на заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Таврического национального университета им. В.И.Вернадского. Результаты исследования апробированы в докладах на международных научных конференциях, среди которых: XIII Международная конференция им. проф. Сергея Бураго «Язык и культура», 28 июня 02 июля 2004 г. (г. Киев); XV Международные Крымские Пушкинские чтения (Севастополь, 2005 г.); II Международные Кирилло-Мефодиевские чтения (Севастополь 2008 г.); VII Международный научный симпозиум «Крым и мировая литература» (Саки Евпатория, 2008 г.).
Публикации. Основные положения диссертации нашли отражение в 5 статьях, 4 из которых опубликованы в ведущих научных специализированных изданиях.
Структура и объем диссертации. Диссертационное исследование со­стоит из введения, трех разделов, заключения и библиографического списка (192 наименования). Общий объем текста 188 страниц.

Список літератури

ВЫВОДЫ

1. Современная онтологическая поэтика в значительной мере наследует философскую методологию русских философов начала двадцатого века, внося в нее, однако, эстетические коррективы. В самом общем виде можно утверждать, что смысл этих коррективов сводится к имманентизации религиозных императивов, игравших столь важную роль в становлении Достоевского-художника. Иными словами, то, что ранее подвергалось анализу в качестве сознательно прорабатываемой автором религиозно-онтологической проблематики, в современных исследованиях все чаще рассматривается в качестве эстетических регулятивов, определяющих работу эстетического сознания как бы изнутри имманентно, не становясь при этом «материалом» этого сознания.
Работа таких регулятивов реализуется в композиционно упорядоченных эстетических событиях. Наиболее адекватным терминологическим обозначением таких событий нам представляется словосочетание «онтологический сюжет».
Одним из наиболее перспективных для анализа онтологических сюжетов нам представляется событие покаяния.
2. Мы представляем покаяние как событие, первичное по отношению к внутрижизненным событиям. Один из принципов нашего подхода к анализу этого феномена, как методологически продуктивное воздержание от рассмотрения события покаяния как в контексте «рассказываемых событий», так и в контексте «события рассказывания». Оба эти плана анализа повествовательной формы также организованы событием покаяния, но в его превращенной форме: как факт наблюдаемой жизни или как факт рефлектирующего сознания. Ни первый, ни второй не способен реализовать онтологический потенциал такого события в полной мере.
Иными словами, событие покаяния не поддается локализации ни во внешнем, ни во внутреннем хронотопе. В данном случае мы говорим о художественной вероятности, о возможностях поэтического освоения этого феномена. В этом контексте событие покаяния подразумевает встречу героя и автора. Открытая М.М.Бахтиным полифоническая структура романа Достоевского была востребована именно таким пафосом. Однако и для такой структуры остаются актуальными те ограничения, которые налагаются на эстетическое целое самой его природой.
Принципиальная запредельность непосредственной авторской активности человечески ограниченному сознанию входит в это сознание этически весомым состоянием неверия.
Нам представляется, что событие покаяния постольку охватывает всего человека (целое человека), поскольку как таковой этот человек живет неверием. Неверие в данном случае не следует понимать как активно-отрицательную позицию, как, например, агрессию атеистического отчаяния и т. п. В этом контексте неверие следует интерпретировать как естественный страх одиночества, человекооставленности, постольку тяготящий естественного человека, поскольку изнутри мира, в пределах мира, блаженная желанность покаянного одиночества не доступна смертно ограниченному существу.
3. В романах Достоевского присутствует не только функциональная символика, то есть такая, которая полностью принадлежит сфере авторского сознания и выполняет определенные им функции, но и архетипическая, возникающая благодаря тому, что автор-психолог порой уступает место автору-визионеру. Таким образом, онтологическая символика Достоевского является плодом сложного творческого процесса. Архетипичность представляет собой одно из ее свойств, которое может проявляться в большей или меньшей степени. Онтологический символ может быть также функциональным. Аналитическая работа с текстом, представленная в настоящей работе, не ставит своей задачей определение природы того или иного символа, она направлена на выявление символических сцеплений, образующих архитектоническое целое, которое в настоящей работе именуется онтологическим сюжетом.
У Л.В.Карасева, автора и термина «онтологическая поэтика», и крупной работы «О символах Ф.М.Достоевского» эта категория отсутствует, ее замещают понятия «эмблематический сюжет», «онтологическая схема». Недостаточность таких формулировок заключается в том, что они не учитывают динамическую составляющую символики Достоевского. Символы в его романах образуют не схему, а живую структуру, которой свойственно развитие, не тождественное развитию «основного» действия.
4. Онтологическая содержательность эстетической деятельности определена ее ориентацией на достижение граничных и в этом смысле безусловно ценных состояний человеческого сознания.
Ключевым состоянием такого свойства является покаяние. Соответственно, мотив покаяния представляется нам мотивом по преимуществу, то есть стимулом возникновения и разрешения психологических коллизий, на «поверхности» сознания интерпретируемых как раскаяние, совесть и т. п.
5. Покаяние представляет собой не единичный акт, а проходящий несколько стадий процесс, который в данном исследовании мы назвали онтологическим мотивом. Покаянный мотив объемлет сюжетно-фабульное единство художественного целого романа «Преступление и наказание»: каждый значимый эпизод романа и тематически, и композиционно производен по отношению к покаянному сюжету. Покаянный сюжет в романе «Преступление и наказание» вовлекает в себя всех значимых персонажей: каждый из них причастен стадиальному событию покаяния, «выпадая» из него по мере осуществления своей функции символа определенного жизненного решения тех самых идеологических вопросов, с которыми имеет дело герой-протагонист.
Событие покаяния предполагает прохождение следующих стадий (на примере соответствующих эпизодов романа):
опыт бессилия жертвенного намерения добра (в романе это связано, прежде всего, с внесюжетным эпизодам смерти невесты Раскольникова),
Психологически значимый опыт, сформировавшийся в сознании героя в результате смерти его невесты, желание жениться на которой мы оцениваем как намерение самопожертвования со стороны Раскольникова, мы определяем как опыт бессилия добра. Именно это состояние предшествует опыту болезненного отъединения от людей, в котором мы застаем героя в начале романа; об этом событии мы узнаем сначала косвенно, со слов Разумихина, а затем Раскольников, глядя на карточку, сам говорит Соне о том, что «без нее ничего бы не было».
интуиция личной уникальной вины и обусловленное этой интуицией выпадение из человеческого сообщества. Преступление Раскольникова обусловлено именно этой интуицией. Убийство старухи, на поверхности сознания Раскольникова являющееся попыткой доказать свое радикальное превосходство, в онтологическом контексте представляет собой усилие обнаружения своей радикальной вины, обусловившей бессилие доброго намерения. Предшествующая этому поступку и последующая за ним энергия уединения это не энергия страха перед разоблачением, страха перед тем страданием, которое, он уверен, принесет своим близким, это энергия глубинного неприятия прощения от людей, поскольку такое прощение отнимает у вины ее уникальность, а, стало быть, и возможность личного искупления.
В композиции повествования эта энергия находит выход в фабульных эпизодах, обнаруживающих страх Раскольникова как перед пониманием, так и перед сочувствием = прощением. Встречи с Порфирием Петровичем обнаруживают страх быть понятым. Общение с близкими страх быть прощенным. И то, и другое: и прощение любящих, и понимание судящих неприемлемо для Раскольникова постольку, поскольку закрывает ему путь к собственной уникальной вине, не данной ему в понятии, в опыте, в памяти выражаясь философским языком: трансцендентной вине, вине доопытной.
Принципиальная характеристика состояния, в котором «обнаруживает» себя Раскольников заключается в том, что причина этого состояния находится не вне персонажа, не в окружающих или окружавших его обстоятельствах жизни и судьбы, а предшествует ему как субъекту человечески определенного сознания. В повествовании это обстоятельство закреплено внесюжетным эпизодом: сватовством Раскольникова к дочери хозяйки и ее смертью.
Кроме того, текст романа содержит ряд эпизодов, не входящих в линейную последовательность композиционных реализаций онтологического сюжета покаяния, но способствующих точному определению этих реализаций. Имеются в виду «самопожертвование» Лужина, «раскаяние» Николки, «вольнодумство» Лебезятникова и самоубийство Свидригайлова. Эти фабульные компоненты, каждый по-своему, демонстрируют непродуктивность различных сценариев нравственной рефлексии. Эта непродуктивность обусловлена внешним, как бы заимствованным характером критериев, служащих основанием этой рефлексии. Если соотнести этот тезис с гипотетически нами полагаемым сакральным претекстом романа «Преступление и наказание», Книгой Иова, то соответствующими эпизодами из Книги Иова будут советы друзей указанные персонажи «следуют» именно этим советам, Раскольников же «следует» путем Иова.
стадия распада «естественных сообществ», обещающих и способных на суд и прощение. Такими сообществами являются близкие и друзья. Соответственно, в композиции романа это событие реализуется в эпизодах встреч Раскольникова со своей матерью и сестрой и с Разумихиным.
Встреча и общение с Соней Мармеладовой композиционные реализации предела того выпадения из человеческого сообщества, в котором упорствует Раскольников. Соня онтологически равна Раскольникову, и постольку в ее образе реализуется принципиально значимая для Раскольникова, хотя и определяемая отрицательно, позиция несуда. Только Соня присутствует в кругу внутренней жизни Раскольникова, в процессе его движения к покаянию как онтологически значимый персонаж, реализующий в своем поведении желанное для Раскольникова состояние.
Этот процесс подходит к завершению на каторге, где герой оказывается в окружении тотально враждебного сообщества. На каторге Раскольников особенно остро чувствует здесь свою неспособность раскаяться. Именно эта неспособность столь остро настривает против него каторжан. На каторге Раскольников вновь оказывается в одиночестве, подобным тому, в котором мы застаем его в начале романа. Таким образом, композиция получает содержательное завершение. События на каторге композиционные реализации онтологического одиночества Раскольникова, его непричастности ни одному сообществу;
отчаяние в поиске вины; психологический факт состоит в том, что Раскольников не нашел своей вины, исчерпав все ресурсы таких поисков. На то обстоятельство, что Раскольников не раскаялся в содеянном, как правило, не обращают серьезного внимания: концовка романа относится за пределы фабулы, в соответствии с комментарием повествователя. Представляется важным подчеркнуть, что раскаяние вообще не представляет вопроса в контексте той проблематики, которая получает развитие в романе «Преступление и наказание».
6. Интерпретация финала романа не в духе Апокалипсиса, а наоборот, в духе начала времен вполне согласуется с обосновываемой точкой зрения на архитектонику события покаяния. Покаяние принципиально отличается от раскаяния и сопутствующих ему мук совести. Это переживания, возникающие в существе общественном, существе «всемства», о которого так настойчиво отстранялся Достоевский. Раскольников не раскаивается в содеянном и на страницах романа, и в том неопределенном будущем, на пороге которого мы его оставляем. На протяжении всего романа Раскольников упорствует в собственной невинности, бросая вызов не людям, но Богу. Его поведение, точнее, покаянный сюжет его судьбы воспроизводит судьбу Иова в самой ее сердцевине: он взыскует личной, своей вины и не находит ее, не находит до последней строки романа. Что происходит с ним по существу так это то, что он перестает ее искать.
Диссертация открывает перспективу учреждения существенно иной перспективы анализа романной прозы Достоевского. Онтологически ориентированная методология в данном случае получает важный корректив в виде концепта сюжетообразующего мотива покаяния, довлеющего архитектонике художественного целого полифонического романа.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Аверинцев С. С. Собрание сочинений. Переводы (Евангелие, Книга Иова, псалмы) : пер. с древнегреч. и древнеевр. / С. С. Аверинцев ; под ред. Н. П. Аверинцевой, К. Б. Сигова. К. : Дух и литера, 2004. 500 с.
2. Альми И. Л. О романтическом пласте в романе «Преступление и наказание» / И. Л. Альми // Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, 1991. Т. 9. С. 66-75.
3. Альми И. Л. Об одном из источников романа «Преступление и наказание» / И. Л. Альми // Литература в школе. 2001. № 5. С.16-18.
4. Амелин Г., Пильщиков И. Новый завет в «Преступлении и наказании» / Г. Амелин, И. Пильщиков // Логос. 1992. № 3. С.269-279.
5. Анненский И. Ф. Достоевский / Иннокентий Анненский // Книги отражений. М. : Наука, 1979. С. 237-242. (Серия «Литературные памятники»).
6. Анненский И. Ф. Искусство мысли. Достоевский в художественной идеологии / Иннокентий Анненский // Книги отражений. М. : Наука, 1979. С. 181-198. (Серия «Литературные памятники»).
7. Аскольдов С. А. Достоевский как учитель жизни / С.А.Аскольдов // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 18811931 годов : сб. статей. М. : Книга, 1990. С.352-363.
8. Аскольдов С. А. Религиозно-этическое значение Достоевского / С.А.Аскольдов // Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы : [сб. статей / под ред. А. С. Долинина]. Пг. : Мысль, 1922. С. 1-32.
9. Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М.Бахтин // Собр соч. : в 2 т. / М.М.Бахтин. М. : Русские словари, 2000. Т1. 2000. С. 69-265.
10. Бахтин М. М. К методологии литературоведения / М. М. Бахтин // Контекст1974 : литературно-теоретические исследования. М., 1975. С. 81-92
11. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского / М.М.Бахтин // Собр. соч. : в 2 т. / М. М. Бахтин. М. : Русские словари, 2003. Т. 2. 2003 С. 5-176.
12. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе : Очерки по исторической поэтике / Бахтин М. М. // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. : Худож. литература, 1975. С. 234-407.
13. Бахтин М. М. Эпос и роман (О методологии исследований романов) / Бахтин М М. // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. : Худож. литература, 1975. С. 447-483.
14. Бачинин В. А. Достоевский и Гегель: К проблеме «разорванного» сознания / Бачинин В. А. // Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, 1978. Т. 3. С. 13-20.
15. Белкин А. А. Читая Достоевского и Чехова. / А. А. Белкин М. : Худож. литература, 1973. 301 с.
16. Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»: комментарий : пос. для учителя. / Белов С. В. Л. : Просвещение, 1979. 240 с.
17. Бельчиков Н. Ф. «Золотой век» в представлении Достоевского / Н.Ф.Бельчиков // Вопросы истории и теории литературы. М, 1971. С. 357-366.
18. Бердяев Н. А. Великий Инквизитор // О русских классиках : [статьи] / Н. А. Бердяев. М. : Высш. школа, 1993. С. 23-46.
19. Бердяев Н. А. Духи русской революции // О русских классиках : [статьи] / Н. А. Бердяев. М. : Высш. школа, 1993. С. 82-96.
20. Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского // О русских классиках : [статьи] / Н. А. Бердяев. М. : Высш. школа, 1993. С.107-223.
21. Бердяев Н. А. Русская идея // О России и русской философской культуре / Н. А. Бердяев. М. : Наука, 1990. С. 517 - 523.
22. Бонецкая Н. К. М. Бахтин и идеи герменевтики / Н. К. Бонецкая // Бахтинология : исследования, переводы, публикации. К 100-летию со дня рождения Михаила Михайловича Бахтина (18951995). СПб, 1995. С. 21-35.
23. Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы / С. Г. Бочаров. М. : Языки русской культуры, 1999. 632 с.
24. Бочаров С. Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов / С.Г.Бочаров. М. : Сов. Россия, 1985. 210 с.
25. Бочаров С. Г. Холод, стыд и свобода (История литературы sub specie Священной истории) / С.Г.Бочаров // Вопросы литературы. 1995. № 5. С. 126-157.
26. Булгаков С. Н. Русская трагедия / С. Н. Булгаков // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 18811931 годов : сб. статей. М. : Книга, 1990. С. 193-254.
27. Булгаков С. Н. Сочинения : в 2 т. / Булгаков С. Н. М. : Наука, 1993. Т. 1 1993. 603 с.
28. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / Веселовский А. Н. М. : Высш. школа, 1989. 404 с.
29. Ветловская В. Е. Анализ эпического произведения : проблемы поэтики / В. Е. Ветловская. СПб. : Наука, 2002. 213 с.
30. Ветловская В. Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы» / В.Е.Ветловская. Л. : Наука, 1977. 241с.
31. Ветловская В. Е. Приемы идеологической полемики в «Преступлении и наказании» Достоевского / В. Е. Ветловская // Достоевский. Материалы и исследования. СПб. : Наука, 1996. Т.12. С. 78-98.
32. Вишнякова О. С. Сюжет и авторское начало в романе Достоевского «Преступление и наказание» (Раскольников Свидригайлов) / О.С.Вишнякова, В. А. Свительский // Анализ художественного произведения. Воронеж : Воронежский пед. ин-т, 1974. С. 60-67.
33. Владимирцев В. П. Наблюдения над троичной поэтикой Достоевского : правда, границы, подробности, общий смысл / В.П.Владимирцев // Русская речь. 1994. № 5. С. 164-167.
34. Волгин И. Л. Родиться в России. Достоевский и современники. Жизнь в документах / Волгин И. Л. М. : Сов. писатель, I991. 463с.
35. Галкин А. Пространство и время в произведениях Ф.М.Достоевского / А. Галкин // Вопросы литературы. 1996. №1. С. 316-323.
36. Гачев Г. Д. Космос Достоевского / Г. Д. Гачев // Национальные образы мира. М. : Академия, 1998. С. 379-397.
37. Гей Н. К. Художественность литературы : поэтика, стиль / Гей Н. К. М. : Наука, 1975. 471с.
38. Гибиан Дж. Традиционная символика в «Преступлении и наказании» / Джорж Гибиан // Достоевский. Материалы и исследования. − Л. : Наука, 1990. − Т. 10. − С. 228-240.
39. Глинка-Волжский А. С. Ф. М. Достоевский. Жизнь и проповедь / Глинка-Волжский А.С. − Спб., 1906. − 168 с.
40. Голосовкер Я. Э. Достоевский и Кант / Я. Э. Голосовкер. − М. : Искусство, 1963. − 342 с.
41. Гринева С. П. Факт смерти в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» как сюжетообразующий элемент / С.П.Гринева // Проблематика смерти в естественных и гуманитарных науках : [сб. статей]. − Белгород : Изд-во Белгор. ун-та, 2000. − С.23-26.
42. Гроссман Л. Достоевский-художник // Творчество Достоевского / Л. Г. Гроссман. − М., 1959. − С. 330-416.
43. Гус М. С. Идеи и образы Ф. М. Достоевского / Гус М. С. − М. : Современник, 1971. − 376 с.
44. Данилов В. В. К вопросу о композиционных приемах в «Преступлении и наказании» Достоевского / В. В. Данилов // Изв. АН СССР. Отд-ние обществ. наук. − 1933. − № 3. − С.249-263.
45. Добин Е. С. Сюжет и действительность / Добин Е. С. − Л. : Сов. писатель, 1976. − 494 с.
46. Долинин А. С. Достоевский и другие : статьи и исследования о русской классической литературе / А. С. Долинин. Л. : Худож. литература, 1989. 478 с.
47. Долинин А. С. Последние романы Достоевского / А. С. Долинин. М.-Л. : Сов. писатель, 1963. 344 с.
48. Донер Л. Раскольников в поисках души / Л. Донер // Достоевский и мировая культура : альманах. М. : Классика плюс, 1999. № 12. С. 254-259.
49. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. − Т. 1 : Бедные люди. Повести и рассказы 1846-1847 / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1972. 520 с.
50. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. − Т. 2 : Повести и рассказы 18481859 / [ред. тома : А. С. Долинин, Е. И. Кийко]. 1972. 528 с.
51. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. − Т. 3 : Село Степанчиково и его обитатели. Униженные и оскорбленные / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1972. 544с.
52. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 4 : Записки из Мертвого дома / [ред. тома Ф. Я. Прийма]. 1972. 328 с.
53. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 5 : Повести и рассказы 18621866. Игрок / [ред. тома Е. И. Покусаев]. 1973. 408с.
54. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : ВГ.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, МБ. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 6 : Преступление и наказание / [ред. тома В. В. Виноградов]. 1973. 424 с.
55. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 7 : Преступление и наказание : рукописные редакции / [ред. тома В. В. Виноградов]. 1973. 416 с.
56. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 8 : Идиот / [ред. тома : Т. П. Голованова, Г. М. Фридлендер]. 1973. 512 с.
57. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 9 : Идиот : рукописные редакции. Вечный муж. Наброски 1867 1870 / [ред. тома : Т. П. Голованова, Г. М. Фридлендер]. 1974. 528с.
58. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т.10 : Бесы / [ред. тома : В. Г. Базанов, Т. П. Голованова]. 1974. 520 с.
59. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 11 : Бесы : глава «У Тихона» : рукописные редакции / [ред. тома : В. Г. Базанов, Т. П. Голованова]. 1974. 416с.
60. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 12 : Бесы : рукописные редакции. Наброски 1870 1872 / [ред. тома В. Г. Базанов]. 1975. 376 с.
61. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 13 : Подросток / [ред. тома Е. И. Кийко]. 1975. 456 с.
62. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т.14: Братья Карамазовы : книги I-X / [ред. тома Е. И. Кийко, ГМ. Фридлендер]. 1976. 512 с.
63. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 15 : Братья Карамазовы : книги XI-XII : эпилог : рукописные редакции / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1976. 624 с.
64. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г.Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 16 : Подросток : рукописные редакции / [ред. тома Е. И. Кийко]. 1976. 440 с.
65. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Художественные произведения : тома I-XVII / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В.Г. Базанов, В. В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко]. Л.: Наука, 1972-1990. Т. 17 : Подросток : рукописные редакции. Наброски 1874-1879 / [ред. тома Ф. Я. Прийма]. 1976. 480 с.
66. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 18 : Статьи и заметки 1845-1861 / [ред. тома : В. А. Туниманов, Г. М. Фридлендер]. 1978. 372 с.
67. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 19 : Статьи и заметки 1861 / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1979. 360 с.
68. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 20 : Статьи и заметки 18621865 / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1980. 432 с.
69. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.БХрапченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 21 : Дневник писателя 1873. Статьи и заметки 1873-1878 / [ред. тома Г. М. Фридлендер]. 1980. 552 с.
70. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, МБ.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 22 : Дневник писателя 1876 : январь-апрель / [ред. тома : Е. И. Кийко, Г. М. Фридлендер]. 1981. 408 с.
71. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 23 : Дневник писателя 1876 : май-октябрь / [ред. тома : Е. И. Кийко, Г.М.Фридлендер]. 1981. 424 с.
72. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 24 : Дневник писателя 1876 : ноябрь-декабрь / [ред. тома : Е. И. Кийко, Г.М. Фридлендер]. 1982. 520 с.
73. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 25 : Дневник писателя 1877 : январь-август / [ред. тома : Н. Ф. Буданова, В. А. Туниманов]. 1983. 472 с.
74. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т.26 : Дневник писателя 1877 : сентябрь-декабрь / [ред. тома : Н.Ф.Буданова, В.А.Туниманов]. 1984. 520 с.
75. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. Публицистика, письма : тома XVIII-XXX / Ф.М.Достоевский ; [редколл. : В. Г. Базанов, В.В. Виноградов, Ф. Я. Прийма, Г. М. Фридлендер, М.Б.Храпченко]. Л. : Наука, 1972-1990. Т. 27 : Дневник писателя 1881. Автобиографическое.