САФАРОВ Низами Абдуллаевич ЭКСТРАДИЦИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ : САФАРОВ Нізамі Абдуллаевич ЕКСТРАДИЦІЯ В МІЖНАРОДНОМУ КРИМІНАЛЬНОМУ ПРАВІ: ПРОБЛЕМИ ТЕОРІЇ І ПРАКТИКИ

Короткий опис

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ)МИД РОССИИ
71 09-12/15
На правах рукописи

САФАРОВ Низами Абдуллаевич
ЭКСТРАДИЦИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Специальность: 12.00.10- международное право,
европейское право
ДИССЕРТАЦИЯ
на соискание ученой степени доктора юридических наук

МОСКВА - 2007

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 4
РАЗДЕЛ 1. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ: СУЩНОСТЬ, РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ ЭКСТРАДИЦИИ 19
РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ЭКСТРАДИЦИИ: ПРАВИЛА «ДВОЙНОГО ВМЕНЕНИЯ», «СПЕЦИАЛИЗАЦИИ», КОЛЛИЗИЯ ЗАПРОСОВ О ВЫДАЧЕ 66
2.1. Экстрадиционные преступления: правило «двойного вменения» 66
2.2. Пределы уголовного преследования выданного лица: правило «специализации» 80
2.3. Коллизия запросов о выдаче 86
РАЗДЕЛ 3. КОНЦЕПЦИЯ «ИСКЛЮЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ» В ПРАВЕ И ПРАКТИКЕ ЭКСТРАДИЦИИ 98
РАЗДЕЛ 4. ЭКСТРАДИЦИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА 132
4.1. Экстрадиция и права человека: поиск оптимального баланса 132
4.2. Смертная казнь 145
4.3. Правило о запрете дискриминации 165
4.4. Пытки и другое жестокое,б есчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание 169
4.5. Обеспечение процессуальных гарантий для лиц.
подвергающихся процедуре экстрадиции 195
4.6. Правило «Non bis in idem» 206
4.7. Заочное судебное разбирательство 213
4.8. Насильственное похищение как «альтерантива»
экстрадиции? 225
РАЗДЕЛ 5. ВЛИЯНИЕ НА ЭКСТРАДИЦИЮ ОСОБЕННОСТЕЙ
ПРАВОВОГО СТАТУСА ИНДИВИДА И ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СОВЕРШЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ 252
5.1. Отказ от выдачи собственных граждан 252
5.2. Экстрадиция и юрисдикция: проблемы взаимосвязи 270
5.3. Истечение сроков давности 312
РАЗДЕЛ 6. ПЕРЕДАЧА ЛИЦ М ЕЖДУНАРОДНЫМ
УГОЛОВНЫМ ТРИБУНАЛАМ И ИНСТИТУТ ЭКСТРАДИЦИИ: ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ 320
6.1. Сотрудничество в области уголовного правосудия:
“горизонтальная” и “вертикальная” модель 320
6.2. Разграничение процедур передачи лиц международным уголовным трибуналам и экстрадиции 338
РАЗДЕЛ 7. ЕВРОПЕЙСКИЙ!! ОРДЕР НА АРЕСТ:
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРОЦЕДУР
ЭКСТРАДИЦИИ 359
ВЫВОДЫ 387
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 401

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Создание всеобъемлющей системы международной безопасности находится в органичной связи с совершенствованием механизма сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам. В условиях, когда тесная интеграция в различных сферах становится ведущей тенденцией развития международных отношений, объединение усилий мирового сообщества государств в борьбе с преступностью может считаться одним из приоритетных направлений международного взаимодействия.
Современные тенденции, характерные для преступности, наглядно свидетельствуют о том, что усилий одного или нескольких государств недостаточно для оказания серьезного противодействия преступным проявлениям. Только эффективное международное сотрудничество и объединение совместного потенциала может обеспечить ощутимый прогресс в борьбе с преступностью. При этом международная практика свидетельствует, что действенным правовым инструментом, используемым в борьбе с преступностью, является институт выдачи (экстрадиции), обеспечивающий неотвратимость ответственности и наказания правонарушителей. Роль и значимость экстрадиции в борьбе с международной преступностью, включая такую ее разновидность, как международный терроризм, трудно переоценить. Не случайно в рамках “Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций”, принятой резолюцией 60/288 Генеральной Ассамблеи ООН от 8 сентября 2006 г. экстрадиция рассматривается как один из центральных элементов механизма сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам .
Интерес, проявляемый к исследованию института выдачи, связан с его значимостью как для международно-правовой практики, так и для теории международного права, поскольку экстрадиция неразрывно связана с такими фундаментальными правовыми категориями как права человека, юрисдикция государств, гражданство и другие. Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что в современных условиях экстрадиция занимает одно из ключевых мест в рамках динамично развивающегося международного уголовного права.
Актуальность разработки проблем института экстрадиции обуславливается потребностями совершенствования международного взаимодействия в вопросах борьбы с преступностью, расширением его рамок, применением комплексного подхода к межгосударственному сотрудничеству в таком юридическом сегменте как выдача. Как показывает анализ современных тенденций в развитии экстрадиции, его реформирование является настоятельной необходимостью, которая может позволить существенно обновить рассматриваемый юридический институт, адаптировав его к новейшим условиям борьбы с международной преступностью. К сожалению, до настоящего времени не удалось сформировать систему экстрадиции, отличающуюся универсальным характером и опирающуюся на универсальный договорно-правовой инструментарий. В этой связи, основная роль в вопросах выдачи принадлежит, главным образом, региональным механизмам, функционирующим на основе таких юридических документов как Европейская конвенция об экстрадиции. Конвенция стран СНГ о правовой помощи. Межамериканская конвенция о выдаче и т.д. Комплексный анализ указанных механизмов свидетельствует о существенных пробелах правовой регламентации, значительно снижающих их эффективность.
Действующая международно-правовая система экстрадиции в основном базируется на нормативном регулировании, не в полной мере учитывающем реалии ситуации, складывающейся в борьбе с такими деяниями, как терроризм, торговля людьми, отмывание доходов, нажитых в результате преступной деятельности, кибер-преступления и т.п. В частности, составляющая правовую основу сотрудничества стран-членов Совета Европы в вопросах выдачи Европейская конвенция об экстрадиции, принятая 13 декабря 1957 г., по ряду параметров серьезно отстает от современных потребностей международного взаимодействия по уголовно-правовым вопросам. Наличие целого ряда оснований для отказа от выдачи, прямо предусмотренных указанной Конвенцией, подкрепленные
возможностью оговорок, значительно расширяющих дискреционные возможности государств в процессе рассмотрения запроса об экстрадиции, нередко приводят к произвольным отказам от выдачи лиц, обвиняемых в совершении гяжких преступлений. Существенно снижают эффективность сотрудничества европейских государств в сфере экстрадиции такие факторы как сложность процедуры и длительность рассмотрения экстрадиционных запросов. ограниченность национальной сети для контактов компетентных органов в сфере экстрадиции, достаточно либеральные подходы к квалификации т.н. политического преступления и т.д.
Серьезная противоречивость европейского механизма экстрадиции была усугублена дуализмом системы доставки обвиняемых либо осужденных запрашивающему государству. С введением в юридический оборот с 1 января 2004 г. нового юридического инструмента - европейского ордера на арест, заменившего в отношениях стран Евросоюза формальную процедуру экстрадиции новым механизмом передачи обвиняемых и осужденных между судебными органами государств-членов, на европейском континенте функционируют два отдельных независимых механизма доставки лиц. Одна из них. основанная на европейском ордере на арест, действует в режиме, свободном от большинства тех ограничений, которые характерны для экстрадиции (в частности, для исполнения ордера на арест не является обязательным соблюдение правила “двойного вменения”, он допускает передачу собственных граждан, не предусматривает "исключения политических преступлений”, устанавливает ускоренный порядок рассмотрения и удовлетворения соответствующих ходатайств и т.д.). Другая система сотрудничества, опирающаяся на традиционные принципы экстрадиции, сопровождается существенной длительностью экстрадиционного процесса, препятствиями политического и правового характера для удовлетворения запросов о выдаче, низкой эффективностью процедур экстрадиции. В этой связи, фундаментальной задачей, отвечающей интересам взаимного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, является адаптация механизма экстрадиции к
современным потребностям борьбы с преступностью.
Следует учесть, что поиск адекватных ответов на новые вызовы, в частности, глобальную угрозу международного терроризма, является фактором, обуславливающим необходимость отмены либо серьезной модернизации экстрадиционных ограничений (“исключение политических преступлений'’, невыдача собственных граждан и т.д.), которые зачастую не отвечают потребностям эффективного сотрудничества в уголовно-правовой сфере.
Актуальность настоящего исследования детерминирована также необходимостью дальнейшей теоретической разработки такой фундаментальной проблемы как обеспечение прав человека в процессе экстрадиции, ее анализа на основе новейших доктринальных источников, изучения и обобщения опыта международных судебных (квазисудебных) органов, а также национальной судебной практики. Обеспечение оптимального баланса между интересами борьбы с преступностью и защитой прав индивидов, подвергающихся процедуре экстрадиции - важнейший элемент системы сотрудничества государств по уголовно-правовым вопросам, обуславливающее в современных условиях необходимость соответствующего комплексного анализа правозащитной составляющей выдачи. Экстрадиция не может рассматриваться лишь как изолированная сфера взаимодействия государств, без должного учета роли и влияния необходимости защиты индивидуальных прав на механизм сотрудничества в уголовно-правовой сфере.
Актуальность темы настоящей диссертации определяется также недостаточным уровнем исследованности проблемы взаимодействия экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикции, и, в особенности, универсальной юрисдикцией, получающей в последнее время все более широкое распространение в борьбе с такими международными преступлениями как геноцид, военные преступления, преступления против человечности и т.д.
Существенно новые моменты в осмыслении экстрадиции возникли в связи с динамичным развитием механизма международного уголовного правосудия, и, в частности, учреждением Международного уголовного суда (далее МУС либо Суд). Эффективное функционирование МУС предполагает использование качественно новой системы сотрудничества данного органа с государствами, применение отдельных процедур, по целому ряду важнейших параметров отличающихся от традиционного механизма экстрадиции. В этой связи необходимость разграничения различных моделей сотрудничества (‘'горизонтального" - между государствами, и “вертикального” - между государствами и международными уголовными трибуналами (МУТ) с одной стороны, а также процедуры передачи обвиняемых с процедурой экстрадиции, явились важнейшими детерминантами, обусловившими актуальность проведения углубленного анализа института экстрадиции.
Среди факторов теоретического и практического характера, актуализирующих необходимость дальнейшего исследования проблем экстрадиции, фундаментальная роль принадлежит процессу модернизации международной системы сотрудничества в уголовно-правовой сфере, используемой странами Европейского Союза, которая завершилась заменой формальной процедуры экстрадиции механизмом европейского ордера на арсст. Проведенная кардинальная реформа потребовала углубленного анализа обусловивших ее процессов, специфических характеристик европейского ордера на арест и особенностей его применения.
Таким образом, вышеизложенное свидетельствует о значительной актуальности темы диссертационного исследования, связанной с одной из наиболее узловых для международного уголовного права проблем, и необходимости ее комплексного анализа с учетом новейших потребностей межгосударственного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам.
Степень научной разработанности темы. Проблематика экстрадиции как одного из важнейших институтов межгосударственного сотрудничества в уголовно¬правовой сфере постоянно находилась в центре внимания как российских, так и западных исследователей.
В российской юридической науке проблемы экстрадиции подвергались изучению со стороны А.Х. Абашидзе, С.С. Беляева, В.Г. Бессарабова. П.Н. Бирюкова, Л.И. Бойцова, С.В. Бородина, P.M. Ванеева, Ю.Г. Васильева, В.М. Волженкиной, В.П. Волобуева, JT.H. Галенской. В.К. Звирбуля, Г.В. Игнатенко, И.И. Карпеца, А.А. Ковалева, А.Е. Косаревой, Н.И. Костенко, Е.Г. Ляхова, И.И. Лукашука, А.Б. Мезяева, Ю.В. Минковой, А.В. Наумова, И.В. Павловой, B.IJ. Панова, А.С. Подшибякина, К.С. Родионова, А.К. Строгановой. Ю.В. Решетова. С.В.Черниченко, В.П. Шупилова и др. Среди западных специалистов к исследованию экстрадиции обращались Ш.Бассиуни, И. Бантекас, М. Браник, С. Беди, К. Ван ден Винджерт, М. Ветнцель, К. Галлант, 3. Галицкий, Г. Гинзбурге, Г. Гриффта, Г. Джилберт. К. Джойнер, Д. Джонс, К. Джервазио. С. Дин-Раксмани. А. Дюкер, А. Кемпбелл, М. Келли, А. Кнупс, О. Лагодни, М. Мерье, К. Сафферлинг, Г. Слюитер, К.Станбрук, А. Станбрук, Г. Стрессен, Б. Сварт, X. Сатцгер, М.Плачта, М. Форда, Дж. Фитцпатрик, У. Шабас, А. Ширер, В.Эппс и т.д.
В трудах указанных авторов были разработаны основы юридического института экстрадиции, фундаментальные правила “двойною вменения", “специализации", основания отказа от экстрадиции, роль и значение отдельных прав индивида в экстрадиционном процессе, проблемы имплементации международных договоров о выдаче и т.д.
Вместе с тем, несмотря на значительное внимание, которое уделялось в юридической литературе проблемам экстрадиции, динамичное развитие межгосударственного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, серьезные изменения стратегии государств в борьбе с преступностью, обусловили важность переосмысления целого ряда ключевых проблем доктрины и практики экстрадиции.
В частности, совершенствование системы сотрудничества государств в уголовно-правовой сфере, характеризующееся введением в международную практику борьбы с преступностью новых юридических инструментов, пересмотром некоторых э нетрадиционных ограничений, изменением подходов к фундаментальной проблеме “деполитизации” опасных международных преступлений и т.д.. свидетельствуют о появлении новых тенденций в развитии института экстрадиции, которые не являлись предметом углубленного анализа в ранее осуществленных исследованиях.
В числе проблем экстрадиции, требующих серьезной теоретической разработки и не получивших адекватного отражения в юридической литературе, следует упомянуть проблему комплексного сравнительного анализа роли и значения правозащитного фактора в экстрадиционном процессе, разграничения межгосударственных процедур сотрудничества с механизмом взаимодействия с международными уголовными трибуналами, кардинальную реформу системы выдачи, применяемой государствами-членами Евросоюза, которая завершилась введением в практику международного сотрудничества нового европейского ордера на арест.
Научная новизна и значимость исследования. Диссертация представляет собой монографическое исследование, посвященное комплексному сравнительному анализу и обобщению проблем теории и практики экстрадиции с учетом новейших тенденций ее развития в международном уголовном праве.
Автором осуществлена разработка целого ряда теоретических положений, совокупность которых может быть квалифицирована как решение крупной научной проблемы - обоснование основных параметров пересмотра механизма экстрадиции с учетом современных потребностей борьбы с преступностью, разработка новой концепции различных моделей уголовно-правового сотрудничества - “горизонтального” (между государствами) и “вертикального” (между государствами и международными уголовными трибуналами), определение критериев разграничения процедур экстрадиции и передачи обвиняемых международным уголовным трибуналам, выявление тенденций развития правозащитного фактора в экстрадиционном процессе, анализ научно- теоретических основ реформы регионального (в рамках Европейского Союза) механизма экстрадиции и введения в юридический оборот концептуально нового инструмента - европейского ордера на арест.
Цели и задачи исследования. Целью настоящей работы является комплексное сравнительное исследование на основе российских и западных доктринальных источников, а также практики международных судебных (квазисудебных) органов и национальных органов уголовного правосудия новейших тенденций в развитии института экстрадиции как одного из ключевых элементов системы межгосударственного сотрудничества в уголовно-правовой сфере, его эволюции и перспектив дальнейшего развития, разработка новых эффективных компонентов юридического механизма доставки обвиняемых или осужденных с учетом современных потребностей взаимодействия государств в борьбе с преступностью.
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
- углубленное изучение доктринальной основы экстрадиции;
- комплексный анализ практики международных судебных (Международный Суд ООН, Европейский суд по правам человека. Межамериканский суд по правам человека и т.д.), квазисудебных (Комитет по правам человека, Комитет против пыток) органов, а также национальных судебных учреждений Российской Федерации, Бельгии, Германии, Нидерландов. США, Франции. Швейцарии, и т.д.;
- выявление особенностей правовой регламентации экстрадиции с учетом регулятивного действия таких фундаментальных правил как "двойное вменение” и “специализация”;
- исследование концепции “исключения политических преступлений” в экстрадиционной практике, ее взаимосвязи и взаимодействия со статусом беженцев в международном праве;
- выявление взаимосвязи экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикционной компетенции, включая универсальную юрисдикцию;
- обоснование стратегии установления оптимального баланса между публично-правовыми интересами в борьбе с преступностью и необходимостью обеспечения правозащитного фактора в экстрадиционном процессе:
- анализ различных моделей сотрудничества в борьбе с преступностью - “горизонтальной"и“вертикальной";
- выявление тенденций развития и стратегии реформы европейского механизма экстрадиции, анализ нового юридического инструмента
международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам - европейского ордера на арест.
Методологическая база исследования. В процессе исследования в комплексном плане был использован методологический инструментарий, позволяющий обеспечить всесторонний анализ проблем диссертационной работы. В частности, при рассмотрении различных аспектов современного состояния и перспектив дальнейшего совершенствования юридического института экстрадиции широко применялись методы сравнительно-правовой, историко-правовой, диалектический, логико-семантический и т.д.
Основные выводы и положения, выносимые на защиту:
1. Экстрадиция рассматривается как существенный составной элемент системы межгосударственного сотрудничества, что предопределяет ее роль и значение для организации эффективной борьбы с преступностью. Обосновывается доминирующая роль экстрадиции в механизме взаимодействия государств по уголовно-правовым вопросам. Несмотря на появление новых форм взаимодействия для обеспечения уголовного преследования обвиняемых, и, в частности, передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест, а также передачи обвиняемых Международному уголовному суду, экстрадиция занимает ведущее положение в межгосударственной системе правового сотрудничества в борьбе с преступностью, поскольку возможность использования указанных процедур передачи лиц носит ограниченный характер. Европейский ордер на арест применяется только в отношениях стран-членов Евросоюза и не затрагивает процедуры экстрадиции с третьими государствами. Что же касается передачи обвиняемых Международному уголовному суду, то, во-первых, данная процедура может иметь место лишь в отношении лиц, которые преследуются за совершение геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и агрессии; во-вторых, с учетом основного функционального принципа МУС - дополнительности (комплементарности), даже в случаях, когда имеют место преступления, формально подпадающие под юрисдикцию МУС, основная роль в преследовании обвиняемых будет принадлежать государствам, которые для обеспечения физического присутствия соответствующего лица будут обращаться именно к процедуре экстрадиции.
2. Обосновывается необходимость разработки и принятия универсальной конвенции об экстрадиции. Несмотря на наличие отдельных региональных инструментов по экстрадиции (Европейская конвенция об экстрадиции, Межамериканская конвенция об экстрадиции, Конвенция СНГ о правовой помощи и т.д.) представляется необходимым принятие универсальной конвенции, которая на основе учета современных тенденций развития международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, а также ситуации, складывающейся в сфере противодействия наиболее опасным видам международной преступности, и, прежде всего, терроризму, позволила бы сформировать систему выдачи, функционирующую в более гибком режиме, свободном от отдельных экстрадиционных ограничений, препятствующих эффективному взаимодействию государств в борьбе с преступностью.
3. Экстрадиция как процедура, применяемая в межгосударственной практике борьбы с преступностью, требует использования взаимосогласованных правил, и в частности, правила “специализации". Выдвигается и обосновывается идея универсальности “специализации”, в основе которой лежат следующие факторы: во-первых, “специализация" является производной от понятия государственного суверенитета. В этом смысле одна из важнейших функций рассматриваемого правила заключается в защите суверенных прав запрашиваемого государства; во- вторых, универсальность “специализации” подтверждается его правозащитными характеристиками, роль которых сводится к ограничению возможного произвольного выхода со стороны запрашивающего государства за пределы экстрадиционного запроса. В этой связи вторая основная функция “специализации” - защита прав выдаваемого лица; в-третьих, универсальность “специализации" подтверждается ее применимостью не только для экстрадиции, но и для механизма функционирования иных инструментов правового сотрудничества в борьбе с преступностью, и. в частности, передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест либо передаче обвиняемых МУС.
4. Обосновывается, что урегулирование конфликта запросов об экстрадиции должно принимать во внимание ключевую роль фактора защиты прав человека. Хотя в современной практике выдачи и наблюдается тенденция по установлению некоторых формализованных критериев для урегулирования коллизионных ситуаций (в частности, относительная тяжесть преступлений, место их совершения, соответствующие даты запросов об экстрадиции и т.д.), необходимость обеспечения индивидуальных прав является одной из ведущих детерминант, оказывающих значительное влияние на выбор государства, которому следует экстрадировать обвиняемого либо осужденного при наличии нескольких запросов. Обеспечение правозащитного фактора - одна из важнейших составляющих процесса выдачи в целом, оказывающих значительное влияние на принятие решения на всех стадиях экстрадиционного процесса, включая урегулирование коллизионных ситуаций.
5. “Исключение политических преступлений” из сферы экстрадиции впервые рассматривается как целостная концепция, раскрывается ее содержание и роль как одной из фундаментальных детерминант, предопределяющих саму возможность международного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам. При этом показано, что в современных условиях применение указанной концепции должно находиться в тесной увязке с реалиями ситуации, складывающейся в сфере борьбы с наиболее опасными видами преступности, что в свою очередь, обуславливает тенденцию по сужению сферы применения данного исключения, в частности, приводящую к “деполитизации” терроризма, позволяющую обеспечить экстрадицию обвиняемых.
6. Обосновывается, что обеспечение оптимального баланса между интересами взаимного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью и защитой прав индивидов, подвергающихся применению различных принудительных мер. в решающей степени влияет на эффективность международного взаимодействия по уголовно-правовым вопросам. Недостаточное внимание к обеспечению “правозащитного фактора” на практике способно привести к серьезному конфликту международных обязательств государств, которые обусловлены, с одной стороны, необходимостью тесного сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, а с другой стороны, вытекают из положений международных договоров по защите нрав человека. Подобные потенциальные конфликтные ситуации обуславливают необходимость установления баланса конкурирующих интересов в международном уголовном праве.
7. Определяется перечень и раскрывается содержание отдельных индивидуальных прав, оказывающих непосредственное влияние на принятие решения по поводу экстрадиции обвиняемого или осужденного. Выявляются новейшие тенденции в сфере обеспечения защиты прав человека в экстрадиционном процессе, раскрывается содержание критериев оценки законности экстрадиции при наличии угрозы дискриминации; применения смертной казни; угрозы пыток, жестокого или бесчеловечного обращения или наказания, а также нарушения запрета non bis in idem.
8. Раскрывается сущность насильственного похищения обвиняемых на территориях иностранных государств, а также формулируются критерии, позволяющие разграничивать международное сотрудничество в борьбе с преступностью от противоправного вторжения в суверенную юрисдикцию государств. Обосновывается, что применение противоправных способов доставки обвиняемых подрывает законность процесса их уголовного преследования в целом.
9. Обосновывается специфика взаимодействия экстрадиции с различными видами уголовной юрисдикции, включая универсальную юрисдикцию. На основе такого критерия как фактор присутствия обвиняемого па территории государства, которое осуществляет уголовное преследование, в научный оборот вводится классификация универсальной юрисдикции, предусматривающая два ее вида: а) абсолютная универсальная юрисдикция (юрисдикция in absentia), применение которой возможно без присутствия обвиняемого; б) ограниченная либо условная универсальная юрисдикция, применение которой связано с фактом присутствия лица на территории государства, которое преследует обвиняемого.
10. Вводится в научный оборот и обосновывается концепция различных моделей сотрудничества - "горизонтальной" (между государствами) и “вертикальной” (между государствами и международными уголовными трибуналами). При этом выявляются основные характеристики каждой из указанных моделей и проводится их дифференциация по важнейшим юридическим параметрам.
11. На основе концептуального анализа различных юридических процедур - передачи обвиняемых международным уголовным трибуналам и экстрадиции, осуществляется их разграничение.
12. В научный оборот впервые вводится концепция нового юридического инструмента - европейского ордера на арест, заменившего формальную процедуру экстрадиции механизмом передачи обвиняемых или осужденных между судебными органами государств-членов Евросоюза, выявляются общие черты и основные различия процедур экстрадиции и передачи лиц согласно европейскому ордеру на арест.
Теоретическое и практическое значение результатов исследования имеют ряд аспектов, которые проявляются в следующих областях:
1. Основные положения и выводы, сформулированные в настоящей диссертации, использовались и могут использоваться в практике законоподготовительных работ. В частности, результаты исследования нашли практическое применение в законотворческой работе Национального Собрания Азербайджанской Республики, и особенно, при разработке проекта УК Азербайджанской Республики 1999 г., проектов законов Азербайджанской Республики “О борьбе с терроризмом” (1999 г.). “О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления” (2001 г.), “Об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам” (2002 г.).
2. Выводы диссертации могут быть использованы для совершенствования европейского механизма экстрадиции, приведения его в соответствие с современными потребностями борьбы с преступностью.
3. Рекомендации, содержащиеся в данном исследовании, использовались и могут быть использованы в практике разработки модельных законов, осуществляемых Межпарламентской Ассамблеей стран-членов СНГ. В частности, они нашли отражение при подготовке модельных законов “О борьбе с терроризмом”, “О противодействии наемничеству”, а также при подготовке Концепции борьбы государств-участников СНГ с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма.
4. Выводы и положения, сформулированные в диссертации могут быть использованы в процессе преподавания курса международного уголовного права и спецкурса “Права человека”.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и практические выводы диссертации нашли отражение в 38 опубликованных работах диссертанта, а также апробированы на международных научно-практических конференциях, и в том числе, региональной конференции “Международный уголовный суд: ратификация и имплементация” (Москва, март 2001 г.),
конференции “Борьба с коррупцией и организованной преступностью” (Париж, февраль 2001 г.), Втором консультационном семинаре по вопросам ратификации и имплементации Статута Международного уголовного суда (Страсбург, сентябрь 2001 г.), Вторых Мартенсовских чтениях (Санкт-Петербург, июль 2001 г.), международной конференции “Международный уголовный суд и обеспечение верховенства права’" (Москва, февраль 2003 г.), международном семинаре для государств - участников СНГ по правовой имплементации универсальных инструментов против терроризма (Москва, 2005 г.), международной конференции "Международное право и национальное законодательство", организованной МГИМО (У) МИД Российской Федерации (Москва, 2005 г.). конференции “Совершенствование европейского сотрудничества в уголовно-правовой сфере”, организованной Комитетом Министров Совета Европы (Москва, 2006 г.). Результаты исследования были использованы в рамках международных курсов для государственных служащих и академических кругов по международному гуманитарному праву (Москва, 2003 г.), организованных Международным Комитетом Красного Креста.
Результаты исследования использовались в процессе преподавания курса “Международного уголовного права” в Бакинском государственном университете, “Международного публичного права” в университете “Азербайджан”, а также чтении лекций по проблемам взаимного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью в качестве приглашенного лектора в МГИМО (У) МИД Российской Федерации.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения. 7 разделов, выводов, списка использованных источников.

Список літератури

ВЫВОДЫ
1. Экстрадиция относится к числу тех процедур, обязательства по осуществлению которых основываются только на договорах. Вне договорного правового поля не существует обязанности задерживать и экстрадировать лицо иностранному государству в целях уголовного преследования или исполнения наказания. Поскольку в качестве субъектов подобного сотрудничества выступают суверенные государства, обладающие соответствующей компетенцией по принятию решения о выдаче, постольку процесс экстрадиции должен находиться в строгих юридических рамках, учитывая, с одной стороны, интересы государств, необходимость взаимной кооперации в борьбе с преступностью, а с другой - не допускать ущемления прав индивидов. Второй, не менее важный аспект процесса формирования современного института экстрадиции - безусловное соблюдение прав человека в связи с выдачей.
2. Появление различных видов сотрудничества, применяемых в практике международной борьбы с преступностью и называемых собственно «передачей» обуславливает необходимость более четкого подхода к определению экстрадиции. Использование термина «передача» в дефиниции экстрадиции не может быть признано оптимальным, поскольку он в основном применяется для обозначения других юридических процедур (передача обвиняемых международным уголовным трибуналам, передача осужденных стране гражданства для отбывания наказания, передача лиц согласно Европейскому ордеру на арест). В связи с этим представляется, что более целесообразным для дефиниции экстрадиции является использование иной терминологии (в частности, термина «доставка»), нежели определение ее через «передачу».
3. Качественной составляющей экстрадиции, характеризующей ее как самостоятельный правовой институт, является полисистемность выдачи, которая находит свое проявление в том. что она включает в себя как нормы международного права, так и нормы национального права, которые взаимодействуют и взаимно дополняют друг друга. Правовое регулирование экстрадиции и связанных с ней вопросов как часть глобальной проблемы прав человека не может охватываться одним или даже несколькими правовыми актами и должно исходить из положений, норм и принципов различных отраслей национального законодательства и самостоятельных правовых систем — национального и международного права, находящихся в постоянном взаимодействии.
4. В связи с проблемой круга субъектов, подлежащих экстрадиции, необходимо иметь в виду, что в орбиту выдачи вовлекаются как обвиняемые, так и осужденные. При этом экстрадицию осужденных следует отличать от процедуры передачи осужденного в страну гражданства для отбывания наказания в виде лишения свободы. Указанные отличия проявляются как с точки зрения используемой терминологии, так и в содержательном аспекте.
5. Важнейшей чертой экстрадиции является се межгосударственный характер. Экстрадиция — это процедура, применяемая только в межгосударственной практике. Учреждение Международных уголовных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, а также Международного уголовного суда, осуществление сотрудничества с которыми предполагает передачу под их юрисдикцию обвиняемых, актуализировало вопрос о разграничении процедур экстрадиции, применяемой в отношениях между государствами, и процедур передачи, применяемой в отношениях государств с международными судебными органами. При этом одним из наиболее фундаментальных аспектов подобного разграничения явились различия в основаниях для отказа от осуществления выдачи. Установление широкого круга оснований для того, чтобы государство-участник имело возможность отказаться, в частности, от сотрудничества с Международным уголовным судом, мог бы, по существу, блокировать деятельность МУС, и он был отвергнут разработчиками проекта Римского статута, сделавшими основной акцент на различиях в субъектах сотрудничества. В этой связи межгосударственный характер выдачи стал рассматриваться в качестве важнейшего критерия отграничения экстрадиции от такой формы сотрудничества с международными судебными органами, как передача обвиняемых.
6. Появление новых инструментов сотрудничества в сфере борьбы с преступностью, и, в частности, европейского ордера на арест, исполнение которого в отношении целого ряда преступлений не связано с условием соответствия правилу “двойного вменения”, не позволяет рассматривать данное развитие в качестве тенденции 01раничения роли “двойного вменения” либо в перспективе ее частичной или полной отмены. Даже с учетом несомненной роли и значения механизма сотрудничества стран Евросоюза как одного из важнейших составных элементов европейской системы взаимодействия в уголовно-правовой сфере, отказ либо ограничение применения “двойного вменения” как фундаментальной составляющей экстрадиции не представляется возможным.
7. Специализация является одним из базисных правил экстрадиции, которое характеризуется свойством универсальности. При этом универсальность “специализации” базируется на следующих факторах: во-первых, понятие “специализации” является производным от понятия государственного суверенитета. Если запрашиваемому государству в соответствии с его суверенитетом изначально принадлежит право отказывать в выдаче за некоторые преступления, оно должно также иметь право воспрепятствовать тому, чтобы эти преступления были предметом судебного разбирательства после экстрадиции лица; во-вторых, важнейшая функция “специализации" заключается в защите выдаваемого липа, ограничении его преследования лишь тем деянием, которое позволило запрашиваемому государству принять положительное решение об экстрадиции. В этом отношении правило “специализации” — важный ограничитель возможного произвола со стороны государства, которому выдано лицо. Поэтому одна из важнейших функций “специализации” - защита прав индивида; в-третьих, универсальность “специализации” подтверждается ее применимостью не только для экстрадиции, но и для механизма функционирования иных инструментов правового сотрудничества в борьбе с преступностью, и, в частности, передачи обвиняемых либо осужденных согласно европейскому ордеру на арест либо передаче обвиняемых МУС. Тем самым, “специализация” подтверждает свою потенциальную роль основополагающего правила, влияющего как па механизм межгосударственного взаимодействия в борьбе с преступностью, так сотрудничество государств с международными судебными органами.
8. Одним из важнейших критериев урегулирования коллизии запросов об экстрадиции является фактор прав человека. Ни один критерий, предусматриваемый в международных соглашениях либо национальных законах о выдаче, включая территориальную юрисдикцию, не может иметь определяющего значения для урегулирования ситуации коллизии запросов, если существуют опасения в нарушении прав индивида в запрашивающем государстве. Обеспечение правозащитного фактора — один из краеугольных камней всего процесса экстрадиции, оказывающий большое влияние на принятие решения на всех его стадиях, включая урегулирование коллизионных ситуаций.
9. Существенной спецификой отличается порядок урегулирования коллизии запросов об экстрадиции: а) с европейским ордером на арест; б) с просьбой МУС о передаче обвиняемого. Коллизия запроса об экстрадиции от третьего государства и европейского ордера на арест, выданного государством-членом, не приводит к автоматическому исполнению второго, даже несмотря на то, что европейский ордер используется между странами-членами Европейского Союза и опирается на принцип взаимного признания судебных решений. Хотя в рамках Евросоюза и сформировано единое правовое пространство, обеспечена высокая степень политико-правовой интеграции, тем не менее, в сфере уголовно-правового сотрудничества государства-участники оставляют за собой существенные дискреционные полномочия, включая широкую компетенцию для принятия по собственному усмотрению решения в случае коллизии различных юридических инструментов. Что касается проблемы коллизии запроса об экстрадиции с просьбой МУС о передаче обвиняемого, то урегулирование соответствующей ситуации различается в зависимости от того, является ли запрашиваемая сторона государством-участииком Римского статута МУС и имеется ли решение Суда о приемлемости ситуации для рассмотрения.
10. Использование экстрадиции преимущественно в борьбе с общеуголовной преступностью — краеугольный камень всей системы международного сотрудничества в уголовно-правовой сфере. Достаточно широкие рамки применения «исключения политических преступлений» не позволяют рассматривать ее в качестве общего принципа международного права. Ограничение выдачи лиц, совершивших политическое преступление, представляет собой исключение из общих договорных обязательств запрашивающего государства по экстрадиции.
11. В современных условиях на развитие института экстрадиции оказывают существенное влияние две тенденции, вытекающие, с одной стороны, из необходимости борьбы с международной преступностью, сотрудничества государств в вопросах пресечения различных форм преступной деятельности, а с другой — из безусловной обязанности соблюдения прав человека в связи с выдачей. Причем в определенных случаях обязательства в области прав человека могут обладать приоритетом над другими международными обязательствами государства, хотя это и не позволяет рассматривать проблему с точки зрения общего приоритета интересов защиты прав человека над интересами, обусловленными экстрадицией, в частности, борьбы с преступлениями и защиты жертв этих преступлений. Поэтому существенно важным является установление баланса указанных конкурирующих интересов.
12. Новейшее развитие международного правового инструментария в сфере обеспечения прав человека (принятие Протокола № 13 к Европейской конвенции о защите прав человека от 5 мая 2002 г., вступившего в силу с 1 июля 2003 г.), способно оказать существенное влияние на изменение подходов системы европейского сотрудничества по уголовно-правовым вопросам, включая экстрадицию. Отмена смертной казни подтверждена в указанном Протоколе как принцип, что, в свою очередь, влечет за собой отказ от смертной казни во всех случаях за любые деяния, включая действия, совершенные во время войны либо при неизбежной угрозе войны. Таким образом, если запрет смертной казни носит отныне абсолютный характер, то и отказ от выдачи за преступления, караемые подобным наказанием, в ходе дальнейшего совершенствования механизма выдачи, может предусматриваться в качестве императивного основания для неудовлетворения запроса об экстрадиции, что актуализирует в перспективе модификацию ст. 11 Европейской конвенции об экстрадиции.
13. Среди прав человека, угроза нарушения которых предотвращает экстрадицию, одно из важнейших мест занимает право на защиту от пыток, жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Принимая во внимание erga onmes характер обязательств, вытекающих из данного права, можно утверждать, что защита лица от экстрадиции в запрашивающее государство, где он может стать объектом пыток, приобрела качество «универсальности», подтверждением которого являются, во-первых, всеобщность нормативно-правового закрепления отказа от экстрадиции в указанных ситуациях. Причем, защита индивида осуществляется не только посредством специализированного правового инструментария по экстрадиции, но и с помощью фундаментальных договоров по правам человека (в частности, Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г.); во вторых, наблюдающаяся «унификация» подходов международных судебных (квазисудебных) органов по делам об экстрадиции лиц, которые сталкиваются с потенциальной угрозой пыток. Длительный период ожидания смертной казни, условия содержания, методы исполнения наказания и т.п. фигурируют в качестве тех факторов, которые расцениваются в качестве пыток либо форм запрещенного обращения.
14. Экстрадиция представляет собой процесс, на различных стадиях которого лицо должно иметь возможность пользоваться процессуальными средствами для оспаривания законности применения принудительных мер, и. в частности, ареста для целей выдачи, приводить доводы против своей экстрадиции, обжаловать в порядке, предусмотренном законодательством запрашиваемого государства, решение о выдаче и т.д. Ограничение в подобных случаях процессуальных гарантий ставит под сомнение законность всего производства по делу об экстрадиции и может повлечь нарушение международных обязательств государства по обеспечению прав человека.
15. Запрет повторного осуждения за одно и то же преступление (пе bis in idem) является одним из важнейших факторов, препятствующих сотрудничеству государств в вопросах экстрадиции. Выдача осужденного за то лее самое деяние и возможность его повторного осуждения может нарушить фундаментальные принципы, лежащие в основе системы национального законодательства, связанные с обеспечением прав человека. Вместе с тем, данное положение запрещает «двойной риск» только применительно к преступлению, в отношении которого состоялось рассмотрение и вынесено решение в данном конкретном государстве.
16. Выдача лица, дело которого являлось предметом заочного рассмотрения, предполагает существенный учет правозащитного фактора. Рассмотрение дела в отсутствие обвиняемого как таковое не является нарушением права на справедливое судебное разбирательство, если лицо имеет возможность нового рассмотрения дела с обеспечением должных процессуальных гарантий, и в частности, права защищать себя лично либо используя иные средства правовой защиты. При этом для оценки ситуации, связанной с процессом in absentia, имеет важнейшее значение не просто наличие в национальном законодательстве норм, позволяющих обеспечить повторное рассмотрение дела, но и их практическая применимость к конкретному случаю. Поэтому наличие реальной возможности повторного рассмотрения дела в присутствии лица, выдача которого запрашивается, позволяет осуществить его экстрадицию.
17. Использование вместо применимых процедур экстрадиции насильственного похищения обвиняемых на территориях иностранных государств, имеет негативные проявления в следующих аспектах: во-первых, похищение является серьезнейшим вторжением в сферу суверенной компетенции государства, на территории осуществляются указанные действия; во-вторых, похищение является грубейшим нарушением прав индивидов, которые по общему правилу обеспечиваются в рамках обычного экстрадиционпого процесса. Вместе с тем, существует ряд критериев, которые необходимо принимать во внимание при отграничении незаконного похищения от доставки разыскиваемых преступников под компетентную уголовную юрисдикцию в результате межгосударственного сотрудничества. Во-первых, эго согласие страны пребывания обвиняемого на его арест при сотрудничестве с представителями заинтересованного государства; во- вторых. это отсутствие возражения государства пребывания индивида по поводу применения в отношении него принудительных действий. Отсутствие какой-либо официальной реакции государства, с территории которого доставляется лицо, участие его компетентных органов в проводимой операции по розыску и доставке лица и т.д. не позволяют ставить вопрос о похищении лица.
18. Принадлежность к гражданству запрашиваемого государства является правовым фактором, который в подавляющем большинстве случаев препятствует экстрадиции индивида, хотя в международной практике и наблюдается определенная либерализация подходов к экстрадиции граждан. Экстрадиция в случае отсутствия в национальном законодательстве абсолютного запрета на выдачу граждан является допустимой с условием того, что назначенное наказание будет отбываться на территории государства гражданства преступника. Сказанное подтверждается новейшими тенденциями развития международно-правового инструментария (в частности, п. 11 ст. 16 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности).
19. Экстрадиция как юридическая процедура, применяемая в межгосударственной практике, тесно связана с такой фундаментальной правовой категорией как уголовная юрисдикция. Практически все виды уголовной юрисдикции имеют собственную специфику, проявляющуюся в процессе решения вопроса об экстрадиции. При этом вопрос об экстрадиции лица с учетом влияния уголовной юрисдикции опирается как на международно-правовое регулирование, так и подходы национального законодательства о возможности уголовного преследования индивидов, совершивших преступления за пределами национальной территории. Существенно проблематичным является вопрос об уголовном преследовании лиц на основе универсальной юрисдикции, не предполагающей какой-либо связи правоприменяющего государства с преступлением ни через фактор собственной территориальности, ни через критерий гражданства обвиняемого или потерпевших. В данном случае экстрадиция является незаменимым инструментом для обеспечения физического присутствия правонарушителя перед компетентными органами государства, притязающего на его уголовное преследование. Вместе с тем универсальная юрисдикция — достаточно сложная материя, применять которую надо с учетом ряда различных факторов юридического характера, сообразуясь с обязательствами государств согласно международному праву. Одним из наиболее важных и дискутируемых является проблема присутствия лица на территории государства, которое притязает на универсальную юрисдикцию. Как представляется, присутствие лица на территории государства, преследующего обвиняемого, не является обязательной предпосылкой для осуществления универсальной юрисдикции. Признание обратного могло бы вообще лишить всякого смысла концепцию универсальной юрисдикции. В этой связи представляется целесообразным разграничивать виды универсальной юрисдикции, причем основным критерием подобного разграничения может быть факт присутствия обвиняемого на территории государства, которое осуществляет преследование обвиняемого. В зависимости от указанного обстоятельства следует различать абсолютную универсальную юрисдикцию, либо юрисдикцию in absentia, осуществление которой может быть начато без наличия лица на территории преследующего государства, и ограниченную, либо условную универсальную юрисдикцию, осуществление которой возможно лишь в случае нахождения лица на территории правоприменяющего государства. Подобного рода категоризация универсальной юрисдикции находит поддержку в теории международного уголовного права.
20. Экстрадиция, как уже отмечалось, не является безусловной процедурой и в целом ряде случаев зависит от различных обстоятельств, характеризующих соответствующее преступление, в числе которых важное место занимают сроки давности. Вместе с тем, хотя истечение давностных сроков препятствует выдаче лица, однако оно в соответствии с международным и национальным правом не применяется в отношении ряда преступлений, в преодолении безнаказанности которых проявляет интерес международное сообщество в целом (геноцид, преступления против человечности, военные преступления).
21. Учреждение Международных уголовных трибуналов ad hoc, а также постоянно действующего Международного уголовного суда привело к формированию новых юридических механизмов взаимодействия государств с международными уголовными судами. При этом концепция сотрудничества с МУТ существенным образом отличается от концепции межгосударственного сотрудничества в уголовно-правовой сфере, поскольку основанные на государственном суверенитете, собственных интересах государств, принципах национальной правовой системы ограничения, свойственные для межгосударственного взаимодействия, не могут быть механически перенесены в сферу взаимоотношений государств с международными трибуналами. Существенная важность новой концепции не вызывала сомнений, так как в данном случае речь шла не о традиционном взаимодействии государств по уголовным делам, а о сотрудничестве государств с иными субъектами международного права (международные уголовные трибуналы). В этой связи в юридическом обороте необходимо было дифференцировать две самостоятельные концептуальные модели: «горизонтального» (inter-state cooperation model) и «вертикального» (supra-state cooperation model) сотрудничества. Указанная дифференциация опирается как фундаментальные содержательные критерии, так и существенную специфику применяемой юридической терминологии.
22. В международном уголовном праве существуют соответствующие юридические процедуры (в частности, экстрадиция), посредством которых обеспечивается доставка обвиняемых либо осужденных и которые применяются в межгосударственной практике. В отличие от экстрадиции присутствие обвиняемых в МУТ обеспечивается посредством процедуры передачи. Введение в практику взаимодействия с МУТ новой юридической процедуры актуализировало проблему разграничения экстрадиции и передачи обвиняемых. Важнейшим аспектом разграничения указанных моделей являются отличия в основаниях отказа от сотрудничества. В этой связи, по общему правилу, ни одно из экстрадиционных исключений не распространяется на случаи передачи лиц МУТ. Подобный подход является закономерным, поскольку отказ от сотрудничества по мотивам характерным для экстрадиции мог бы по существу блокировать деятельность международных судебных учреждений.
23. Решающим аргументом в пользу разграничения процедур экстрадиции и передачи являются различия в субъектах сотрудничества. Если при экстрадиции это два государства, то в случае с передачей лиц - эго, с одной стороны, Международный уголовный суд. а с другой — государство, которому адресуется требование о передаче. С другой стороны, экстрадиция в отличие от передачи предусматривает возможность получения государством как обвиняемого для осуществления уголовного преследования, так и осужденного для исполнения ранее вынесенного приговора. При передаче же речь идет об обвиняемом, который должен предстать перед Международным уголовным судом. В отношении экстрадиции потенциальная возможность нарушения прав человека позволяет отклонить запрос о выдаче, для передачи подобный подход вообще исключается, поскольку сама система расследования и разбирательства в МУС, принимает во внимание «правозащитный фактор». Например, согласно ст. 21 («Применимое право») Статута МУС, применение и толкование норм права в соответствии с настоящей статьей должно соответствовать международно-признанным правам человека и не допускать никакого неблагоприятного проведения различия по таким признакам, как гендерный признак (п. 3 ст. 7), возраст, раса, цвет кожи, язык, религия или вероисповедание, политические или иные убеждения, национальное, этническое или социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение. Важнейшей составляющей экстрадиции в отличие от передачи лиц является принцип «двойного вменения». Если указанный принцип имеет факультативный характер для механизмов оказания правовой помощи но уголовным делам, когда Договаривающиеся Государства могут по своему усмотрению включать его в соответствующие двусторонние и многосторонние соглашения, то в отношении экстрадиции — эт о непременный атрибут договоров о выдаче. В случае с передачей лиц налицо прямо-противоположный подход. Ни Уставы МУТ ad hoc, ни Римский статут не предусматривают необходимости соблюдения принципа «двойного вменения» для осуществления передачи лиц.
24. Одним из самых серьезных препятствий для экстрадиции представляется проблема применения отдельных видов уголовных наказаний. В частности, возможность назначения смертной казни за преступление, являющееся основанием для выдачи, позволяет запрашиваемому государству отказать в экстрадиции. Однако в отношении сотрудничества с МУТ вид уголовного наказания не может позволить отказать в передаче лица, поскольку ни Уставы МУТ ad hoc, ни Римский статут МУС не предусматривают возможности назначения смертной казни за преступления, которые подпадают под их юрисдикцию.
25. Отмена формальной процедуры экстрадиции между государетвами- участниками Европейского Союза опирается на субстанциональное развитие юридических подходов объединения к взаимному сотрудничеству в уголовно- правовой сфере. Введение в правовой оборот новой юридической процедуры - Европейского ордера на арест стало возможным лишь на основе принципа взаимного признания судебных решений по уголовным делам, принятым Европейским Советом в Тампере (15—16 октября 1999 г.). Более того, реформа системы экстрадиции и применение вместо традиционной системы выдачи указанного ордера на арест явилась первым практическим примером имплементации принципа взаимного признания судебных решений.
26. Самым существенным аспектом нововведения, в принципиальном плане отличающим процедуру исполнения ордера на арест от процедуры экстрадиции, является отсутствие требования о соблюдении правила (принципа) «двойного вменения». В отличие от экстрадиции ордер на арест может быть выдан в отношении деяний, за совершение которых закон выдавшего ордер государства- члена предусматривает наказание в виде лишения свободы или меры безопасности сроком не менее 12 месяцев либо в случае осуждения или применения меры безопасности сроком не менее четырех месяцев лишения свободы. Кроме того, передача лица в соответствии с Европейским ордером на арест осуществляется без установления того, удовлетворяет ли соответствующее деяние принципу «двойного вменения» в отношении наказуемых лишением свободы либо мерой безопасности на срок не менее трех лет таких деяний, как терроризм, торговля людьми, незаконная торговля оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами, коррупция и т.д. (всего 32 преступления). В последней категории деяний особое значение имеют преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда. Использование упрощенных процедур передачи лиц. совершивших преступления, подпадающие под юрисдикцию МУС. дает возможность государствам — участникам Евросоюза самостоятельно осуществить преследование геноцида, военных преступлений и т.д.. сводя к минимуму ситуации, когда дело может быть согласно принципу дополнительности принято к производству МУС.
27. Применение европейского ордера на арест не связано более с широким кругом оснований для отказа от его исполнения. Рамочное решение от 13 июня 2002 г. в отличие от многосторонних и двусторонних экстрадиционных договоров, предусматривает ограниченный перечень оснований, позволяющих компетентному судебному органу государства-участника, которому адресуется ордер на арест отказывать в его исполнении. Это вполне объяснимо, поскольку предоставление государствам-учаетникам значительных дискреционных возможностей, для того чтобы они по собственному усмотрению решали вопрос об удовлетворении соответствующего запроса, могло бы значительно ограничить сферу применения Рамочного решения и повлиять на эффективность новых юридических механизмов передачи лиц в рамках Евросоюза. Между тем. заявленная цель в связи с введением ордера на арест состояла в том. чтобы, исходя из взаимного признания судебных решений, вынесенных государством-участником, добиться замены сложных юридических процедур экстрадиции упрощенной процедурой передачи лиц.
28. Введение Европейского ордера на арест как упрощенной процедуры передачи обвиняемых или осужденных не могло не затронуть и такой важнейшей проблемы, как обеспечение прав человека. В этой связи Рамочное решение о введении Европейского ордера на арест предусматривает систему гарантий прав индивидов, подвергающихся процедуре передачи. Потенциальная возможность нарушения основных прав исключает передачу лица. Кроме того, государства- члены могут применять к процессу передачи свои конституционные нормы, относящиеся к надлежащему судебному процессу, свободе объединения, свободе печати и свободе выражения мнений в средствах массовой информации. Следует также принять во внимание, что решения по исполнению Европейского ордера на арест должны быть подвергнуты достаточному контролю.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ источников
Монографии и статьи:
1. Абашидзе А.Х. Борьба с терроризмом, Международный уголовный суд и Российская Федерация /7 Российский ежегодник международного права. Спец. вып. -СПб., 2003.-С. 35-40.
2. Акулов Д.В. Юрисдикция Международного уголовного суда и Трибуналов ad hoc: Римский статут и Уставы Трибуналов (сравнительный анализ) /7 Российский ежегодник международного права. Спец. вып. СПб. - 2003. С. 168-
3. Алексеев Н.С. Ответственность нацистских преступников. - М., 1968.- 127
4. Алиев Ш. Научно-практический комментарий к Конституции Азербайджанской Республики. - Баку, 2000. - 728 с.
5. Анцилотти Д. Курс международного права. Т. 1. Введение. Общая теория. -М., 1961.-457 с.
6. Бабурин С.Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. - М., 1997. - 480 с.
7. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. - М., 2004. - 816 с.
8. Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Ис тория международного права. - М., 1990. - 198 с.
9. Бессарабов В.Г., Волобуев В. П. Процесс экстрадиции в Соединенном Королевстве и Российской Федерации. - М.: Юрлитинформ, 2006. - 160 с.
10. Блищенко И.II., Фесенко И.В. Международный уголовный суд. - М.. 1998. -239 с.
М. Блищенко И.П., Дориа Ж. Прецеденты в международном публичном и частном праве. - М., 1999. - 472 с.
12. Бойцов А.И. Выдача преступников. - СПб., 2004. -795 с.
13. БроунлиЯ. Международное право. Кн. 1. - М.. 1977. - 535 с.
14. Буткевич О.В. Международное право Древнего Египта /" Государство и право. 2000. № 5. - С. 75-84.
15. Бущенко А.П. Практика Европейского суда по правам человека. М., 2001. - 215 с.
16. Валеев P.M. Выдача преступников в современном международном праве: (некоторые вопросы теории и практики). Казань, 1976. - 126 с.
1. Васильев Ю Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) как отдельный институт права // Государство и право. 2003. № 3. 2003. - С. 67-78.
18. Васичъев Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном международном праве. М. 2003. - 319 с.
19. Венская конвенция о праве международных договоров. Комментарий. М.,
1997. - 335 с.
20. Волженкина В.М. Нормы международного права в российском уголовном процессе. М.. 2001. - 358 с.
21. Волженкина В.М. Выдача в российском уголовном процессе. М., 2002. - 336 с.
22. Волеводз А.Г. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (правовые основы и методика). М.. 2000.-476 с.
23. Галенская Л.Н. Право убежища (международно-правовые вопросы). М., 1968. -128 с.
24. Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью. М.. 1972. - 165 с.
25. Гликман О.В. Компетенция Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права.. Специальный выпуск. СПб. - 2003. - С. 44-50.
26. Глотова С.В. Международная борьба с терроризмом. Проблемы эффективности // Российский ежегодник международного права. Специальный
выпуск. СПб., 2003. - С. 231-248.
27. Григорьев А. К вопросу формирования права на множественное гражданство // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2001. - № 2. - С. 57- 69.
28. Гроций Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняется естественное право и право народов, а также принципы публичного права. - М., 1956.- 867 с.
29. Гусейнов Л. Конст итуция Азербайджанской Республики, права человека и международное право // Международное право. - 1998. - № 1. - С. 16-45.
30. Гусейнов Л. Международные обязательства государств в области прав человека. - Баку, 1998. - 188 с.
31. Гусейнов Л. Международная ответственность государств за нарушения прав человека. - Киев, 2000. - 315 с.
32. Гудвин-Гилл Г. Статус беженцев в международном праве. - М., 1997. - 648
с.
33. Гнатовский П.П. Ратификация Римского статута Международного уголовного суда: Позиция Украины // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. - 2003. - С. 179-186.
34. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций юридического факультета Открытого Брюссельского университета. - М., 2000. - 700 с.
35. Давид Р. Будущее Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. - 2000. - С. 53-63.
36. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. - М., 1998. - 400 с.
37. Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб. - 2004. - 1072 с.
38. Действующее международное право: В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. - М., 1996. Т. 1. - 860 с.
39. Действующее международное право: В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. - М., 1997. 'Г. 2. - 832 с.
40. Действующее международное право: В 3 т. / Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. - М., 1997. Г. 3. - 832 с.
41. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления 1999- 2001 гг. и комментарии / Под реО. Ю.Ю. Берестнева и А.О. Ковтуна. - М.: Юрид. лит. 2002. - 624 с.
42. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления и
решения 2001 г. Ч. 1 / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. - М., 2004. - 688 с.
43. Европейский суд по правам человека: Избранные постановления и
решения 2001 г. Ч. 11 / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. - М., 2004. - 672 с.
44. Звирбуль В.К, Шупилов В.П. Выдача уголовных преступников. - М. 1974. - 102 с.
45. Жданов Ю.Н., Лаговская Е.С. Европейское уголовное право: перспективы развития. - М.: Междунар. отношения. 2001. - 232 с.
46. Жильцов СВ.. Малъко А.В. Смертная казнь в истории России. История.
Политика. Право. - М.: НОРМА. 2003. - 224 с.
47. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. - М.: Зерцало-М, 2002. - 464 с.
48. Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. - Свердловск, 1980. - 73 с.
49. Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. - СПб.: Изд. Юрид. Центр Пресс, 2003. - 224 с.
50. Капустин А.Я. Правовой статус Международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб. - 2003. -С. 17-25.
51. Кикоть В.Я. Российское гражданство. - М., 2003. - 272 с.
52. Квтиис В. Смертная казнь: глобальные тенденции и перспективы // Уголовное право. - 2001. - N 3. - С. 103-109.
53. Кибалъник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы. - СПб: Изд. Юрцентр Пресс, 2003. - 252 с.
54. Колосов Ю.М. Ответственность в международном праве. - М.: Междунар. Отношения, 1975. -256 с.
55. Колибаб К.Е. Выдача обвиняемых и осужденных по международным договорам России // Правоведение. - 1996. - N 2. - С. 83-88.
56. Коровин Е.А. История международного права. Вып. I. - М., 1946. - 108 с.
57. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В.Наумов. - М., 1997. - 846 с.
58. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. - М.: Зерцало, 1998. - 878 с.
59. Комментарий к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под ред. В.А. Туманова и Л.М. Энтина. - М.: НОРМА, 2002. - 264 с.
60. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под. ред. Л.А. Окунькова. - М.,
2001. Т. 2.-840 с.
61. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под. ред. Л.А. Окунькова. - М.,
2001. Т. 3.-792 с.
62. Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Б.Н.Топорнина. - М., 1997.- 716 с.
63. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. В 4-т./ Отв. ред. Б.А. Страшун. - М.: БЕК. 1993. Т. 1-2. - 778 с.
64. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4 т. / Отв. ред. Б.А. Страшун. М.. 1998. Т. 3. - 784 с.
65. Костенко Н.И. Международный уголовный суд. М., 2001.- 272 с.
66. Костенко Н.И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития. - М., 2002.-448 с.
67. Костенко И.И. Международное уголовное право: современные теоретические проблемы. - М.: «Юрлиинформ», 2004. -448 с.
68. Крылова Н.Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М., 1996.- 184 с.
69. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. - М., 2001.-1184 с.
70. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. - М.. 2002. - 896 с.
71. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под общ. ред. В.И. Радченко. - М., 2003. - 1040 с.
72. Кузнецова Н. Новый Уголовный кодекс Франции // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. - 1994. - №3. - С.34-43.
73. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. - М.. 2002. - 624 с.