Булах Мария Степановна. Цветообозначение семитских языков в этимологическом аспекте

brief description

Булах Мария Степановна. Цветообозначение семитских языков в этимологическом аспекте : Дис. ... канд. филол. наук : 10.02.20 Москва, 2005 291 с. РГБ ОД, 61:05-10/1056

Российский государственный гуманитарный университет
На правах рукописи
Булах Мария Степановна Цветообозначение семитских языков в этимологическом аспекте
Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель: доктор филологических наук, Александр Юрьевич МИЛИТАРЕВ
Москва - 2005

Оглавление
Введение 4
История проблемы 5
Терминология 11
Семантика ЦО 18
Методы 21
Глава I. Системы ОЦО отдельных семитских языков и языковых групп в сихронном и
диахронном аспектах 26
1.1. ОЦО аккадского языка 26
1.2. ЦО угаритского языка 31
1.3. ОЦО древнееврейского языка 40
1.4. ОЦО арамейских языков 49
1.5. ОЦО арабского языка 59
1.6. ОЦО эфиосемитских языков 78
1.7. ОЦО современных южноаравийских языков 121
Глава И. ЦО прасемитского языка 131
И. 1. Собственно ЦО 131
П.2. ЦО с семантикой 'блестящий' или 'светлый' 179
И.З. ЦО с семантикой 'пятнистый' 208
П.4. Глагольные корни с семантикой 'окрашивать, красить' 225
Глава III. Наиболее типичные семантические переходы в лексико-семантическом поле
"Цвет", зафиксированные в семитских языках 229
III. 1. Переходы типа 'название объекта с фиксированным цветом X' - 'цвет X' 229
Ш.2. Прочие нетривиальные семантические переходы, засвидетельствованные в
лексико-семантическом поле "Цвет" в семитских языках 245
Заключение 255
Система ЦО, реконструируемая на прасемитском уровне 255
Динамическая модель развития лексико-семантического поля "Цвет" в семитских
языках 257
Литература 264
2

Источники 278
Справочные издания и словари 278
Сокращения 284
Библейские сокращения 287
>
3

Grau... istalle Theorie
Undgriin des Lebens goldnerBaum.
J.W. Goethe
Введение.
Настоящая работа представляет собой опыт исследования цветообозначений (ЦО) семитских языков в диахронном аспекте. Целью исследования является полное этимологическое описание основных цветообозначений (ОЦО) семитских языков, реконструкция системы ОЦО в прасемитском языке и построение модели развития систем ОЦО от прасемитского языка к языкам-потомкам.
Этимологизация лексики семитских языков является одной из первостепенных задач современной семитологии. В этом контексте каждое этимологическое исследование некоторой лексико-семантической группы в семитских языках является важным шагом на пути к осуществлению этой задачи. В настоящее время можно привести лишь два капитальных труда, посвященных этимологизации лексико-семантических групп: 1-й том семитского этимологического словаря Л.Е. Когана и А.Ю. Милитарева (SED I), где объектом исследования являются названия частей тела в прасемитском языке, и диссертация Л.Е. Когана (Коган 2001), анализирующая фаунистическую лексику древнееврейского языка. Этимологический анализ новых пластов семитской лексики позволит расширить фонд реконструируемых прасемитских корней и представит новый материал для фонологической реконструкции.
Одновременно подобное исследование представляет определенную ценность для исторической типологии, а именно, для типологии семантических изменений. Интерес к этой области типологии особенно возрос в последнее время (ср. Дыбо 1996, Зализняк 2003; подробное обсуждение и литературу см. в Зализняк 2001), что объясняется актуальностью проблемы как для синхронных исследований в области семантики, так и для этимологического анализа в самом широком смысле. В литературе неоднократно отмечается необходимость использования четких критериев для проверки правдоподобности этимологического сближения лексем с нетождественной семантикой. Таким основополагающим критерием является семантическая параллель - факт
4

независимого аналогичного семантического развития некоторой лексемы в другом языке (предпочтительно не родственном рассматриваемому). В семитологии данный метод известен как метод "изосемантических рядов" и был введен в обращение в классической работе С.С. Майзеля (1983).
Использование критерия семантической параллели предполагает привлечение как можно более полного типологического материала. В работе по возможности использовались существующие труды по типологии семантических изменений и большое внимание уделялось уже известным и хорошо засвидетельствованным в языках мира семантическим переходам в области ЦО. С другой стороны, необходимо подчеркнуть актуальность настоящего исследования для пополнения этого материала.
История проблемы.
Изучение собственно проблемы цвета и восприятия цвета человеком уходит в глубину веков. Большинство античных философов (напр., Эмпедокл, Демокрит, Платон, Аристотель, Евклид, Герофил, Клавдий Птолемей, Гален и Плотин) в рамках изложения метафизических представлений о мире предлагают свою версию учения о цвете (подробнее см., напр., Gage 1994 llf.).
Проблема цвета продолжает волновать и современную философию, однако в то время как физическая природа цвета со времени появления "Оптики" И. Ньютона (см. Optical Papers of Isaac Newton..., ed. by Shapiro 1984) переходит в область изучения физики, философские труды рассматривают явление цвета с позиций эстетики (напр., "Zur Farbenlehre" И.В. Гете, см. Goethe 1949) или гностики (напр., "Bemerkungen iiber die Farben" Л. Виттгенштейна, см. Wittgenstein 1979).
Девятнадцатый век отмечен началом интереса к проблеме цвета со стороны лингвистов и проведением, возможно, первого лингвистического анализа ЦО в некотором языке. Речь идет о работе У. Глэдстона "Studies on Homer and the Homeric Age", в которой, в частности, автор исследует наименования цвета в языке Гомера и приходит к выводу о "цветовой слепоте" древних греков на основании того, что по сравнению с ЦО современных языков ЦО в произведениях Гомера представлены в незначительном количестве и употребляются крайне редко (Gladstone 1858).
Гипотеза о различии в восприятии цветовой гаммы на разных стадиях развития
5

человеческого общества имела большой резонанс, но после долгой полемики была отвергнута. Тем не менее, работа Глэдстона имеет огромное значение для развития понимания природы ЦО лингвистами. Именно благодаря ей стало ясно, что следует разграничивать физическое восприятие человеком окружающей действительности и ее интерпретацию человеком, отраженную в языке.
В двадцатом веке одинаковое устройство органов восприятия у всех людей, независимо от их этнической принадлежности, считается установленным фактом. Не вызывает сомнений также тот факт, что способы психологической и лингвистической интерпретации воспринятой человеком информации различаются в разных человеческих сообществах. Особенно четко это проявляется на языковом материале: люди, говорящие на разных языках, по-разному членят действительность, по-разному классифицируют окружающие их объекты, подтверждением чему могут служить, например, различные ответы разноязычных людей на вопрос, сколько цветов в радуге. Камнем преткновения становится вопрос о существовании универсальных законов, по которым человеческие языки интерпретируют действительность. В рамках решения этого вопроса ЦО становятся излюбленным объектом исследования лингвистов и используются в аргументации как за, так и против универсальных законов в языке.
Так, сторонники гипотезы о релятивизме в языке на примере ЦО демонстрируют арбитрарность языка: "Consider a rainbow or a spectrum from a prism. The continuous gradation of color which exists in nature is represented in language by a series of discrete categories. This is an instance of structuring of content. There is nothing inherent either in the spectrum or the human perception of it which would compel its division in this way" (Gleason 1969 4). Этот тезис X.A. Глисон доказывает на примере трех языков - английского, различающего шесть цветов радуги, шона (банту), различающего три цвета, и басса (нигер-конго), носители которого видят в радуге лишь два цвета (там же, 4f.).
Пример, приведенный Глисоном, был настолько ярок и убедителен, что в некоторой степени спровоцировал противников гипотезы Сэпира - Уорфа на детальное изучение типологии ЦО - с целью показать, что неверная интерпретация эмпирических данных явилась следствием недостаточно полного материала. В 1969 году появляется знаменитая работа Б. Берлина и П. Кея "Basic colour terms: their universality and evolution" (Berlin, Kay
6

1969). Как видно из названия, книга полностью посвящена проблеме ЦО в языках мира. В предисловии авторы подвергают сомнению тезис гипотезы Сэпира - Уорфа об отсутствии языковых универсалий. По их мнению, материал ЦО прекрасно поддается типологизации и позволяет установить несколько импликативных универсалий.
Книга является результатом лингвистического типологического исследования ОЦО в языках мира. Сам термин ОЦО (basic color term) вводится в употребление в этой работе, впоследствии получая широкое распространение в учении о цвете. В ходе исследования для каждого рассматриваемого языка были установлены имена ОЦО, для каждого из которых с помощью цветовых пластинок (Munsell chips) были выявлены фокус (т. е. пластинка, цвет которой для большинства носителей является эталоном данного ЦО) и сфера употребления (все цветовые пластинки, цвет которых может быть описан с помощью данного ЦО).
Обработав обширный лингвистический материал (данные около 80 языков разных языковых семей), Берлин и Кей делают следующие выводы: существуют универсальные законы устройства системы ОЦО в языках мира. Универсальный инвентарь системы ОЦО состоит из 11 основных названий цветов - белого, черного, красного, зеленого, желтого, синего, коричневого, фиолетового, розового, оранжевого, серого (Berlin, Key 1969 2). Система ОЦО в конкретном языке тем полнее (состоит из большего количества ОЦО), чем выше стадия развития данного языка. Первый постулат гипотезы Б. Берлина и П. Кея гласит, что все языки имеют термины, обозначающие белый и черный цвета. Таким образом, минимальное количество ЦО в языке - два. Авторы приводят данные о современном языке, различающем лишь черный и белый цвета: это язык [Jale], принадлежащий к трансновогвинейской филе, распространен в области Ириан-Джая (Индонезия) (там же, 23) (Р. МакЛори приводит четыре таких системы ОЦО, также принадлежащие трансновогвинейской филе, подгруппе дани, см. MacLaury 1999 29). Максимальное количество основных ЦО в языке, согласно Берлину и Кею, одиннадцать. Б. Берлин и П. Кей разрабатывают следующую схему развития основных ЦО: сначала появляются названия белого и черного цветов (вернее, макро-белого и макро-черного, зона значений которых значительно шире, чем в более развитых системах ОЦО), затем к ним добавляется название красного цвета, затем - зеленого и желтого (сначала один из
7

них, а потом второй), затем - синего, и затем - коричневого. После этого в любой последовательности и за короткий отрезок времени появляются названия фиолетового, розового, оранжевого и серого цветов (Berlin, Key 1969 4). Согласно гипотезе Б. Берлина и П. Кея, эта схема возникновения и развития ЦО является универсальной для всех языков мира.
"Basic colour terms: their universality and evolution" очень скоро становится самой известной и цитируемой работой по проблеме ЦО. Разумеется, она также подвергается суровой критике, в частности, за несовершенство используемых методов: "... a careful reader may have reservation about the evidence provided in support of the specific claims noted above. The evolutionary status of the typology, its precise ordering and the adequacy of support for the establishment of eleven universal foci in relation to problems of sampling (number of languages, geographic bias, etc.), informants (number, bilingualism, shared backgrounds, etc.) and sources (use of dictionaries, consistency in processing, etc.), have already received critical attention..." (Conklin 1973 931). "Care in selection and handling of data appears to be less than might be desired" (там же, 932).
Несмотря на все свои недостатки, работа произвела своего рода революцию в изучении ЦО. Знаменитые постулаты об универсальной схеме развития систем ОЦО в языках мира актуальны до сих пор, с некоторыми уточнениями и дополнениями (часть которых авторы внесли сами), см. Berlin, Berlin 1975 83, Kay, McDaniel 1978, Kay 1975 261, Kay, Maffi 1999 748, Kay, Berlin, Maffi, Merrifield 1997 33, Dedrick 1998 92, MacLaury 2001 1232 и др.). Гипотеза Б. Берлина и П. Кея вызвала очередной всплеск интереса к проблеме ЦО и явилась импульсом к новым исследованиям на эту тему.
Цветовые универсалии, обнаруженные Берлином и Кеем, сообщили новый импульс исследованиям человеческого восприятия цвета. В частности, универсальность цветовых фокусов является важным аргументом в пользу универсальности восприятия цвета у различных народов, которое является результатом неврофизиологических процессов, протекающих одинаково у всех представителей человеческой расы. Таким образом, лексическая категоризация цвета в языках мира демонстрирует не лингвистический релятивизм, а существование семантических универсалий, имеющих под собой биологическую основу (Kay, McDaniel 1978 61 Of.).
8

С другой стороны, одним из важных последствий появления работы Берлина и Кея явился всплеск научного интереса к проблеме цвета, что выразилось в появлении огромного количества дескриптивных работ и в инициации ряда полевых исследований по сбору материала (как правило, на основе метода цветовых пластинок), особенно в экзотических языках. Неудивительно, что увеличение и уточнение эмпирических сведений вызвало необходимость в пересмотре первоначальной гипотезы и в устранении несоответствий этим сведениям.
Краткую историю теории Берлина - Кея, ее развития, последующей полемики, а также резюме современного состояния проблемы можно найти в очерке Р. МакЛори "Basic Color Terms: Twenty-Five Years After" (MacLaury 1999).
Выясняется, однако, что методы, используемые сторонниками теории Берлина и Кея (по-видимому, позволяющие достигать определенных результатов в антропологии и ряде других дисциплин), непригодны для лингвистического анализа. Результаты исследования, проведенного с помощью цветовых пластинок, не позволяют определить семантику исследуемых ЦО. Исследователями-лингвистами неоднократно отмечалась невозможность использования цветовых пластинок при объяснении значения имени цвета (см., напр., Wierzbicka 1996 294-97). С точки зрения лексикографа цветовые пластинки столь же бесполезны для определения семантики прилагательного цвета, сколь бесполезна информация о допустимой длине волны, яркости и насыщенности (попытки воспользоваться информацией такого рода для толкования ЦО, предпринятые, например, Л.Г. Хеллером и Дж. Макрисом [Heller - Macris 1967 38], оказались несостоятельными, см. подробную критику данного подхода P.M. Фрумкиной [Фрумкина 1984 2If.]). Информация о фокусе некоторого ЦО (т. е. о наилучшем образце данного цвета) и о всех цветовых тонах, к которым приложимо данное ЦО, недостаточна (а возможно, и нерелевантна) для правильного употребления ЦО в языке. Многие лингвисты оспаривают состоятельность идеи описания семантики ЦО в терминах физики, указывая на то, что системы ЦО в различных языках использовались задолго до появления знания о природе цвета, и, конечно же, обучение использованию ЦО проводится без помощи цветовых пластинок, на реальных объектах окружающего мира.
Все эти соображения нашли отражение в знаменитой работе А. Вежбицкой
9

"Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия" (Wierzbicka 1996 287-334), где оспаривается эффективность использования цветовых пластинок и предлагается толкование ЦО с помощью т. н. прототипических объектов - объектов наивной картины мира, с которыми в сознании носителей ассоциируются данные ЦО (для черного - ночь, для белого - день, снег, для красного - огонь, кровь, и т. д.). Этот подход был с воодушевлением принят многими лингвистами, и в настоящее время можно привести ряд работ по ЦО, проведенных на базе метода Вежбицкой (Рахилина 2000, Дыбо, Михайлова, Норманская 2002, Норманская 2002, Мерзлякова 2003, Rakhilina в печати и др.). Вместе с тем, лингвистические исследования по методике Берлина и Кея никоим образом не прекратили свое существование, что демонстрируют такие сборники как "The Language of Color in the Mediterranean" (Borg 1999a), "Anthropology of Color" (MacLaury, Paramei, Dedrick в печати); ср. также критику МакЛори на работу Вежбицкой (MacLaury 1997b 630).
Что касается исследований ЦО в семитских языках, то они прежде всего посвящены наиболее изученным мертвым языкам - аккадскому, арабскому, древнееврейскому. ЦО в аккадском языке подробно рассматриваются Б. Ландсбергером (Landsberger 1967). Древнееврейским ЦО посвящен ряд статей (напр., Guillaumont 1957, Fronzaroli 1969, Massey-Gillespie 1994) и две фундаментальные работы - Gradwohl 1963 и Brenner 1979. Полный анализ ЦО в древнеарабской поэзии был проведен В. Фишером в его труде "Farb-und Formbezeichnungen in der Sprache der altarabischen Dichtung" (Fischer 1965). ЦО классического арабского языка обсуждаются в небольшой статье А. Морабиа (МогаЫа 1964).
Исследования ЦО современных семитских языков, за исключением ряда достаточно подробных исследований, посвященных арабским диалектам (см. I.5.), и небольшой статьи А.П. Василевича по ЦО амхарского языка (Vassilevich 1988), практически отсутствуют.
Специальных исследований, посвященных диахронному аспекту семитских ЦО, до настоящего момента также не проводилось. Хотя в вышеупомянутых работах Ландсбергера, Градволя и Фишера широко привлекается этимологический материал, их замечания о ЦО прасемитского языка носят случайный характер. Диссертационное
10

исследование Г.А. Дурново (2001) "Прилагательные цвета и физического признака в классическом арабском языке (с привлечением сравнительного материала семитских языков)" рассматривает прежде всего морфологические особенности данной лексики в арабском языке. Хотя Дурново рассматривает материал других семитских языков, он не предпринимает попыток реконструкции на прасемитском уровне некоторого морфологического показателя, маркирующего прилагательные с семантикой цвета. О возможности существования на прасемитском уровне морфологически оформленной группы прилагательных, включающей прилагательные цвета, говорится крайне осторожно: "Следует обратить внимание на особую модель СіаСгиСзСз в аккадском и ... древнееврейскую модель со значением цвета и физического недостатка ... - возможно, здесь мы имеем дело с исторической моделью, близкой по значению и развитию семантики к арабской модели ?аСіС2аСз-." (Дурново 2001 112). Поскольку в настоящем исследовании проводится реконструкция прасемитских корней, а не лексем, мы не пытались подтвердить или опровергнуть предположение Дурново. Вместе с тем, мы воспользовались материалом, собранным в его работе, в частности, примерами употребления прилагательных цвета в арабском языке (там же, 214-31).
Сравнительно невелико и число работ по реконструкции ЦО других языковых семей или языковых групп. В качестве примера таковых можно привести: Branstetter 1977 (праполинезийский), Kinkade 1988 (прасалишский), Дыбо, Михайлова, Норманская 2002 (пракельтский), Норманская 2002 (праиндоевропейский). Эти работы различаются своим материалом, целями и методами. В ходе настоящего исследования мы постарались учесть опыт вышеупомянутых работ.

bibliography

Для перехода от прассмитской "желто-зеленой" к "зелено-синей" системе арабского языка, засвидетельствованной в языке древнеарабской поэзии, и для аналогичного перехода от "желто-зеленой" системы пра-СЮА к "зелено-синей" системе сокотри находятся параллели в ряде индоевропейских систем ОЦО. Так, Ю. Норманская реконструирует переход от праипдоевропейской "желто-зеленой" к пракельтской "зелено-синей" системе ОЦО (Норманская 2002 90).
Отметим возможность альтернативной реконструкции, при которой на прасемитском уровне восстанавливается не "желто-зеленая", а "желто-зелено-синяя" система ОЦО. Возможность сходного решения для прасалишского языка (при том, что в салишских языках наблюдаются как "желто-зеленые" так и "зелено-синие" системы ОЦО) неоднократно обсуждает МакЛори (MacLaury 1991 28-39; 2001 1242; см. Kinkade 1988 448; также см. Kay, Maffi 1999 753f.). Однако в случае семитских языков восстановление компонента значения 'синий' для ПС *wrkue представляется возможным, поскольку это значение не зафиксировано ни в одном из рефлексов данного корня. Хотя семантика 'желто-зелено-синий' теоретически может восстанавливаться для другого прасемитского ЦО, *3х?г (в настоящем исследовании, однако, принимается иная точка зрения, см. И. 1.4.2.1.), его прасемитский статус неочевиден, а следовательно, включение *slx?r в прасемитскую систему ОЦО неоправдано.
В целом развитие системы ОЦО от прасемитской "желто-зеленой" к арабской и сокотрийской "зелено-синей" представляется естественным: с появлением основного термина для желтого цвета происходит изменение сферы референции термина, изначально обозначавшего желто-зеленые тона, и он начинает функционировать как "зелено-синий".
Восстановление "желто-зеленой" системы на прасемитском уровне неизбежно приводит к проблеме при реконструкции развития этой системы на пути к праэфиосемитскому языку. Как выясняется в ходе исследования, на праэфиосемитском уровне мы можем с большей или меньшей уверенностью восстановить лишь три ОЦО -'белый', 'черный' и 'красный'. Хотя ОЦО 'зеленый' наличествует в системах ОЦО большинства эфиосемитских языков (за исключением некоторых языков гураге, где,
260

однако, отсутствие лексемы с таким значением может объясняться недостаточной степенью исследования лексического фонда), общий эфиосемитский термин для зеленого цвета практически отсутствует. Мы можем лишь высказать предположение, что, поскольку в большинстве эфиосемитских языков термин для зеленого цвета является дериватом от названия эталонного объекта - некоторого вида растительности, как правило, 'трава' или 'лист' -, па праэфиосемитском уровне также могло существовать некоторое ЦО подобного рода. Однако мы не можем точно сказать, от какого конкретного праэфиосемитского корня оно было образовано, и у нас нет оснований включать этот гипотетический термин в систему ОЦО праэфиосемитского языка. Что касается желтого цвета, то, хотя существует достаточно надежно реконструируемое на праэфиосемитском уровне ЦО со значением 'желтый' - *wsh (впрочем, достаточно велика вероятность восстановления для него исходного значения 'светлый'), мы не рассматриваем его как ОЦО на праэфиосемитском урошіе (см. І.6.Ш.З.). Отметим, что даже при включении этого термина в систему ОЦО праэфиосемитского языка проблема типологической правдоподобности эволюции системы ОЦО не решается, а лишь переносится на ступень ниже: при переходе от праэфиосемитской системы ОЦО к системе ОЦО в геэзе и селти нам пришлось бы постулировать исчезновение категории 'желтый' (см. 1.6.1.1.1., І.6.І.2.5.).
Итак, даже в случае, если мы объясняем отсутствие ОЦО для зеленого и желтого тонов в гафат, эннемор и эндегень недостатком лингвистической информации, у нас нет никаких оснований для восстановления на праэфиосемитском уровне ОЦО 'желтый' или 'зеленый'.
Это рассуждение ставит перед нами проблему интерпретации перехода от четырехчленной прасемитской системы ОЦО к трехчленной праэфиосемитской системе ОЦО. Приходится признать, что такой переход противоречит всем типологиям эволюции систем ОЦО, постулируемым сторонниками теории Берлина и Кея.
Можно предложить несколько объяснений данного явления.
1). В рамках теории Берлина и Кея.
Согласно новейшим разработкам теории Берлина и Кея (см., напр., MacLaury 1992; 1999 19-22; 2001 1236-39) представляется возможным восстановление на прасемитском уровне системы ОЦО, ориентированной на обозначение светлоты, а не тона (попытка
261

такой реконструкции была предпринята автором, см. Bulakh в печати). В типологии, предлагаемой МакЛори, постулируется развитие "желто-зеленых" систем ОЦО из систем ОЦО, в которых доминирующим признаком ЦО является не тон, а светлота (MacLaury 2001 1232). Однако при учете данных всех семитских языков реконструкция системы собственно ОЦО на прасемитском уровне получает значительные преимущества: наличие практически идентичных систем ОЦО в аккадском, арамейских и некоторых современно-южноаравийских языках свидетельствует в пользу восстановления такой системы уже на прасемитском уровне. Предположение независимого аналогичного развития систем ОЦО в языковых подгруппах, отдаленных как территориально, так и генетически, в высшей степени малоправдоподобио, особенно если учесть типологическую редкость той системы, о которой идет речь, а именно, "желто-зеленой". С другой стороны, необходимо отметить, что реконструкция па прасемитском уровне системы "светлоты" III" (в обозначении МакЛори, см. MacLaury 2001 1232), предлагаемая в Bulakh в печати, ставит проблему перехода от этой системы к трехчленной системе II на праэфиосемитском уровне. Такой переход противоречит схеме МакЛори (там же). Таким образом, рассматриваемое решение далеко не безупречно.
2). Языковой контакт.
Известно, что эфиосемитскне языки испытали сильное влияние кушитского субстрата. К сожалению, у нас нет данных по реконструкции систем ОЦО отдельных кушитских языковых групп на момент предполагаемого начала языкового контакта с праэфиосемитским. Однако общетипологические соображения - например, широкая распространенность образования термина для зеленого цвета от названия эталонного объекта 'трава' в африканских языках - делают возможным предположение о реструктурировании праэфносемитской системы ОЦО под влиянием кушитского субстрата.
3). Предположение Г. Хадсона об эфиосемитской группе языков как ранее всего отделившейся от прасемитского языка (см. Hudson 1977).
В случае принятия гипотезы Хадсона можно полагать, что развитие "желто-зеленой" категории произошло лишь посіє отделения эфиосемитской языковой группы, так что система ОЦО в эфиосемитских языках наиболее близка прасемитскому состоянию. Мы не
262

беремся судить о степени правдоподобности гипотезы Хадсона, однако считаем нужным отметить, что система ОЦО ираэфиосемитского языка хорошо укладывается в эту гипотезу как отражающая наиболее древнее состояние прасемитского языка.
4). Теория А. Вежбицкой.
Попытаемся объяснить эволюцию категории "желто-зеленый" в семитских языках как эволюцию семантики ЦО в их ассоциации с эталонными объектами. Очевидно, уже на прасемитском уровне мы имеем дело с двумя эталонными объектами для корня *wrk- это трава и золото (см. II. 1.4.1.). 13 ряде языков (арабском, СЮА) ОЦО *wrk вытесняется дериватом от названия одного из этих эталонных объектов - травы (в рамках этой гипотезы можно предполагать, что именно значение 'трава', зафиксированное в ханаанейских и арамейских языках, является исходным для корня *s/xsr, см. Н.1.4.2.1.). Новый термин может перенимать семантику прежнего ОЦО без серьезных изменений, а может развивать новую цветовую семантику, фокусируясь на цветовых областях, ассоциирующихся с тем названием эталонного объекта, от которого он был произведен. Кроме того, и сам эталонны!*! объект может менять свои свойства с течением времени или в зависимости от местности. Итак, представляется возможным, что корень *slx?r> изначально обозначавший траву, был использован в арабском и СЮА для образования нового ЦО, вытеснившего * wrk. При этом изменение границ обозначаемой категории в арабском, харсуси и сокотри объясняется семантикой корня *s/x?r, который, возможно, обозначал темную, сочную траву (что способствовало интерпретации образованного от него ЦО как обозначения зелено-синей категории), в отличие *wrk, который, по-видимому, ассоциировался со свежими побегами молодых растений, характеризуемых блеском и близостью к желтым тонам (см. Ш.2.2.З.; ср. 1т?, И.2.8.). С другой стороны, включение желтых тонов is семантику рефлексов корня *sl%sr объясняется влиянием семантики вытесненного корня *wrk. Такой подход к объяснению эволюции ЦО может оказаться действенным и в отношении эфиосемитской системы ОЦО, где можно предполагать замену ПС *\гк на некоторое образование от существительного 'трава', а сужение желто-зеленой категории до зеленого цвета объяснять отсутствием ассоциации эфиосемитского термина для травы с желтыми тонами.
Отметим, что последнее объяснение выигрышно в том отношении, что объясняет
263

одновременно несколько несоответствии семитских данных типологии ЭВОЛЮЦИИ ОЦО.
Итак, в ходе настоящего исследования выяснилось, что семитский материал плохо согласуется с типологией развития систем ОЦО, предлагаемой сторонниками теории Берлина и Кся. Этот факт может объясняться малой степенью изученности "желто-зеленых" систем ОЦО в языках мира, равно как и систем ОЦО, в которых доминирует указание на светлоту и блеск. В то же время, теория Вежбицкой оказалась довольно плодотворной как для этимологического анализа отдельных ЦО (таких как *shm, П. 1.2.2.8., *hwr, И.2.7.), так- и для объяснения эволюции прасемитской системы ОЦО.
Литература.
1. Бородина М.А., Гак ВТ. К типологии и методике историко-семантических исследований (на материале лексики французского языка). - Л.: Наука, 1979. - 231 с.
2. Ветхий Завет: Плач Иеремии. Экклезиаст. Песнь Песней / Пер., коммент. И.М. Дьяконова, Л.Е. Когана, Л.В. Маневича. - М.: РГГУ, 1998. - 342 с.
3. Долгопольский А.Б. Сравнительно-историческая фонетика кушитских языков. - М.: Наука; 1973.-398 с.
4. Дурново Г.А. Прилагательные цвета и физического признака в классическом арабском языке (с привлечением сравнительного материала семитских языков): Дис. ... канд. филол. наук. - М., 2001. - 238 с.
5. Дыбо А.В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии: соматические термины (плечевой пояс). - М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 390 с.
6. Дыбо А.В., Михайлова Т.А., Норманская Ю.В. Основные цветообозначения в кельтских языках // Московский лингвистический журнал. - 2002. - № 6/1. - С. 7 - 52.
7. Зализняк Анна А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: проект "Каталога семантических переходов" // Вопросы языкознания. - 2001. - № 2. - С. 13 - 25.
8. Зализняк Анна А. К типологии семантической деривации // Международная конференция "Когнитивное моделирование в лингвистике" (Сборник докладов). - Варна, 2003.-С. 117- 126.
9. Иллич-Свитыч В.М. Древнейшие индоевропейско-семитские языковые контакты // Проблемы индоевропейского языкознания: этюды по сравнительно-исторической грамматике, под ред. В.Н. Топорова. - М.: Наука, 1964. - С. 3 - 12.
264

10. КоганЛ.Е. Фаунистичеекая лексика древнееврейского и других семитских языков: Дис.... канд. филол. наук. - М, 2001. - 308 с.
11. Майзель С.С. Пути развития корневого фонда семитских языков. Отв. ред. А.Ю. Милитарев. - М.: Наука, 19cS3. - 307 с.
12. Мерзлякова А.Х. Типы семантического варьирования прилагательных поля "Восприятие". На материале английского, русского и французского языков. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 352 с.
13. Милитарев А.Ю. Этимология и интерпретация древнеписьменных памятников: библейские термины со значениями 'семья', 'потомство', 'племя', 'народ', 'человеческий род' // Вестник еврейского университета. - № 7/25. - С. 7 - 58.