Научное обоснование и пути оптимизации реализации прав пациента в Российской Федерации Абаева, Ольга Петровна

brief description

Абаева, Ольга Петровна. Научное обоснование и пути оптимизации реализации прав пациента в Российской Федерации : диссертация ... доктора медицинских наук : 14.02.03 / Абаева Ольга Петровна; [Место защиты: ГОУВПО "Московская медицинская академия"].- Москва, 2011.- 275 с.: ил.
Научное обоснование и пути оптимизации реализации прав пациента в Российской Федерации Абаева, Ольга Петровна
ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
доктор медицинских наук Абаева, Ольга Петровна
Список сокращений.

Введение.

ГЛАВА 1. Обзор литературных источников и нормативной базы по вопросам обеспечения прав пациента на автономию.

1.1 Исторические аспекты формирования права пациента на информированное добровольное согласие и сохранение конфиденциальности личной информации.

1.2 Этапы формирования прав пациента на автономию в России.

1.3 Современная нормативная база по обеспечению права пациента на информированное добровольное согласие.

1.4 Современное российское законодательство о праве пациента на сохранение в тайне персональной информации.

1.5 Законодательство о правах несовершеннолетних пациентов.

1.6 Проблемы нормативного обеспечения автономии пациентов, отбывающих наказание в пенитенциарных учреждениях.

1.7 Проблема возможной законодательной регламентации эвтаназии как права пациента.

ГЛАВА 2. Материалы и методы исследования.

ГЛАВА 3. Современное состояние реализации прав пациента на информированное добровольное согласие, отказ от медицинского вмешательства и сохранение конфиденциальности информации о состоянии здоровья.

3.1 Анализ реализации права пациента на информированное добровольное согласие, отказ от медицинского вмешательства и сохранение конфиденциальности информации о состоянии здоровья по данным опроса

3.2 Нарушения прав пациентов как причина неудовлетворенности медицинской помощью.

ГЛАВА 4. Современное состояние реализации прав пациента на информированное добровольное согласие и сохранение конфиденциальности информации о состоянии здоровья.

4.1 Мнение детей в возрасте от 14 до 18 лет по отношению к правовому обеспечению медицинской помощи.

4.2 Позиция родителей по отношению к современной нормативной базе о правах пациентов-подростков.

4.3 Отношение врачебного персонала к позиции законодательства об автономии подростков.

ГЛАВА 5. Возможности ограничений прав пациентов как медико-социальная проблема.

5.1 Возможности ограничения прав граждан — пациентов пенитенциарных учреждений.

5.2 Правовой статус пациентов с заболеванием, представляющим опасность для окружающих (на примере больных туберкулезом)

ГЛАВА 6. Медико-социальные проблемы, связанные с вопросом о возможном разрешении эвтаназии как нового права пациента.

6.1 Позиция населения по вопросу о возможном разрешении эвтаназии в России.

8.2 Мнение врачей муниципального здравоохранения о возможном принятии эвтаназии в России.

ГЛАВА 7. Пути оптимизации реализации прав пациента в Российской Федерации.

7.1 Нормативное обеспечение деятельности медицинских организаций в аспекте реализации прав пациента.

7.2 Нормативно-правовое регулирование оказания медицинской помощи лицам, представляющим опасность для окружающих, независимо от их согласия.

7.3 Контроль за порядком допуска медицинских работников к выполнению должностных обязанностей и организация мероприятий по повышению уровня правовой грамотности медицинских работников.

bibliography

Этапы формирования прав пациента на автономию в России
Важными проблемами медицинской этики и деонтологии считаются проблемы врачебной тайны; сообщения пациенту истинного диагноза его заболевания; эвтаназии; патернализма; реконструкции личности при психотерапии; лечения без согласия; компетентности; экстрасенсорики.
Из перечисленных проблем к сфере правового регулирования диагностического и лечебного процесса относятся, прежде всего, право на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, отказ от медицинского вмешательства [232].
Норма права об обеспечении медицинскими работниками конфиденциальности личных сведений больного имеет длительную историю. Многие поколения врачей руководствовались в своей деятельности постулатами клятвы Гиппократа, где даны однозначные указания о необходимости соблюдения врачебной тайны. Постепенно этические нормы стали получать юридическое подкрепление: запрет разглашения сведений о больном содержали такие законодательные акты как эдикт курфюрста Бранденбургского Иоакима I (1512), прусский врачебный эдикт (1725), прусский уголовный кодекс (1794), французский уголовный кодекс (1810) [232, 315, 329]. В перечисленных нормативных документах феодальных или буржуазных государств, помимо констатации обязанности врачей сохранять в тайне сведения о больном, отмечалась необходимость донесения до властей определенной информации в интересах обеспечения государственной безопасности в т.ч. данных о заразных, инфекционных болезнях и о замышляемых преступных действиях. К началу XX века в науке и практике сформировались три основных направления в отношении сохранения конфиденциальности сведений о больном. Первое предписывало абсолютное сохранение
Этика практической психиатрии. Руководство для врачей. — M, 1996. врачебной тайны, недопустимым считалось разглашение сведений даже при наличии согласия больного. Нарушение врачебной тайны предусматривало уголовную ответственность независимо от причины, побудившей медика передать информацию (французская и бельгийская судебная практика). Представители второго направления допускали разглашение врачебной тайны при опасных инфекционных заболеваниях, а также в научных целях (германская судебная практика). Разработчики регламентов третьего направления утверждали необходимость передачи информации о состоянии здоровья граждан при заключении брака в целях предотвращения распространения наследственных заболеваний. Кроме того, допускалось разглашение врачебной тайны при обращении специалистов страховых компаний (законодательство некоторых штатов США) [232].
В XX веке в качестве основы формирования законодательства конкретных стран начали широко использоваться международные документы. В резолюциях Всемирной медицинской ассоциации неоднократно подчеркивалась обязанность врача безоговорочно хранить профессиональную тайну (Женева -1948 г., Лондон — 1949 г., Нью-Йорк -1963 г., Сидней - 1968 г., Венеция- 1983 г., Стокгольм- 1994 г.). Кроме того, было установлено требование специальной юридической регламентации для определения перечня ситуаций возможного разглашения информации о пациенте.
Правовое поле информированного добровольного согласия начало развитие значительно позднее: практически первым из дошедших до нашего времени письменных упоминаний о необходимости получения согласия пациента для проведения медицинских манипуляций является прецедент судебного решения в Великобритании 1767 г. [262]. В Европе одна из первых попыток правового регулирования клинических опытов на людях была предпринята в Германии в 1900 году. Министерство здравоохранения Германии запретило проведение медицинских исследований с привлечением не информированных пациентов. В Верховном Суде США в 1914 году был создан судебный прецедент, определяющий выполнение хирургического вмешательства без согласия пациента как физическое насилие.
Глобальная деятельность международного сообщества по защите прав пациентов на началась только после второй мировой войны. В процессе работы Военного Трибунала в Нюрнберге в 1947 году был выработан первый международный «Свод правил о проведении экспериментов на людях». В первом пункте данного документа впервые использовалось понятие «добровольного согласия». Участник исследования должен был юридически уполномочен давать согласие, а также обладать свободой выбора. Согласие должно быть получено без какой-либо формы принуждения. Перед принятием решения, основанном на информированности, участнику исследования должны быть предоставлены сведения, раскрывающие: - природу, продолжительность и цель исследования; - методы и средства, которыми оно проводится; - ожидаемые неудобства и вред здоровью участнику исследования, которые могут возникнуть при проведении эксперимента; - негативные последствия для физического и психического здоровья участника исследования, которые могут с определенной степенью вероятности, наступить в результате его участия в эксперименте [202].
После Нюрнбергского процесса понятие «информированного согласия» (informed consent) начинает систематически использоваться в судебной практике европейских стран и США в связи с судебными разбирательствами по делам о возмещении вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи [53].
Нарушения прав пациентов как причина неудовлетворенности медицинской помощью
В российском законодательстве основные принципы медико-санитарного обслуживания лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, закреплены в ФЗ «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993 год), статье 29: «Права лиц, задержанных, заключенных под стражу, отбывающих наказание в местах лишения свободы либо административный арест, на получение медицинской помощи». В частности указанная статья указывает, что «...Порядок организации медицинской помощи лицам, задержанным, заключенным под стражу, отбывающим наказание в местах лишения свободы либо административный арест, устанавливается законодательством Российской Федерации, нормативными актами Министерства юстиции Российской Федерации и Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации».
Таким образом, правовая база медицинского обслуживания российских заключенных формируется в результате взаимодействия двух ведомств, призванных обеспечить реализацию международных норм и стандартов в отечественной пенитенциарной системе. Человек, отбывающий наказание в местах лишения свободы, при получении медицинской помощи должен восприниматься медицинским персоналом, как субъект, наделенный тем же объемом прав, что и все прочие пациенты [31, 131, 231, 231, 131, 241, 303].
В то же время медицинские сотрудники пенитенциарных учреждений организовывают ряд процедур, присущих только системе исполнения наказаний. В частности, врачи медицинских частей участвуют в реализации права осужденных на досрочное освобождение.
Наличие у осужденного тяжелой болезни или инвалидности дает ему право, в соответствии со статьей №172 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, на освобождение от отбывания наказания. Порядок медицинского освидетельствования осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью и перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержден Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 года №54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью».
Нормативное обеспечение права осужденных на сохранение врачебной тайны в пенитенциарном здравоохранении. Документы ВОЗ, регламентирующие порядок оказания медицинской помощи осужденным, выражают достаточно прямолинейную позицию по вопросу сохранения врачебной тайны.
Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (Женева, 1955 г.) утверждают необходимость регулярного проведения врачом инспекции заключенных и информирование руководителя пенитенциарного учреждения только о вопросах, касающихся количества, качества, приготовления и условий раздачи пищи; гигиены и чистоты заведения и содержащихся в нем лиц; санитарии, отопления, освещения и вентиляции в заведении; пригодности и чистоты одежды и спальных принадлежностей заключенных; соблюдение правил, касающихся физкультуры и спорта. То есть перечень обязательной информации, предоставляемой врачом пенитенциарной организации руководителю, содержит только информацию о микросоциальных условиях содержания осужденных. Рекомендации ВОЗ, относительно профилактики распространения ВИЧ-инфекции в тюрьмах (Женева, 1993 г.), в качестве требований к проведению анализов у осужденных, высказывают необходимости гарантий соблюдения врачебной тайны. Таким образом, документы ВОЗ занимают достаточно одностороннюю позицию, рассматривая сведения о состоянии здоровья осужденного только в качестве личных неприкосновенных данных пациента, без учета особенностей поддержания безопасности сложного закрытого коллектива.
Европейские пенитенциарные правила выражают более дифференцированный подход к проблеме личных прав осужденных. В первую очередь необходимо отметить, что лица, лишенные свободы, сохраняют все права, которых они не были по закону лишены на основании решения суда. Ограничения, налагаемые на лиц, лишенных свободы, должны быть минимально необходимыми и соответствовать той обоснованной цели, с которой они налагались. Возможность ограничения личных прав осужденных, исходя из обоснованной необходимости, рассматривается и на примере сохранения врачебной тайны. Различные редакции Правил, с одной стороны, обращают внимание на необходимость обеспечения конфиденциальности сведений, содержащихся в личных делах заключенных, в том числе и результатов медицинских обследований. В то же время, специально уполномоченным лицам предоставляется право доступа к указанным документам. Кроме того, среди обязанностей врача пенитенциарной организации, наряду с необходимостью соблюдения врачебной тайны, фигурирует обязательное информирование начальника обо всех случаях, когда предполагается, что продолжение заключения или любые условия заключения, включая условия одиночного содержания, ставят под угрозу физическое или психическое здоровье заключенного. Безусловно, среди упомянутых условий могут быть и сведения о состоянии здоровья осужденного. Европейские пенитенциарные правила предусматривают необходимость законодательной регламентации прав осужденных и гарантий их реализации в законах европейских государств.
В отечественном законодательстве ст. 55 Конституции допускает ограничение федеральным законом прав и свобод гражданина только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Перечень ситуаций, когда в целях безопасности граждан возможно разглашение конфиденциальной информации о пациенте регламентирован Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан (ст. 61). Какие-либо сведения о возможности разглашения медицинских данных сотрудникам исправительных учреждений, отвечающих за безопасность осужденных, в данном документе отсутствуют. В то же время, п. № 18 «Инструкции по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы», утвержденной приказом Минюста РФ от 20 ноября 2006 г. N 333 «Об утверждении Инструкции по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы» предусматривает наличие в дежурных частях учреждений открытых сведений, о составе лиц имеющих психические отклонения, склонных к суицидальным и гомосексуальным действиям, а также передачу начальникам отрядов выписок из амбулаторных карт больных.