Неприкосновенность частной жизни как международно-правовой и конституционный принцип деятельности органов предварительного следствия системы МВД

brief description

Год:

2002

Автор научной работы:

Стригалев, Дмитрий Константинович

Ученая cтепень:

кандидат юридических наук

Место защиты диссертации:

Санкт-Петербург

Код cпециальности ВАК:

12.00.09

Специальность:

Уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Количество cтраниц:

221

Оглавление диссертациикандидат юридических наук Стригалев, Дмитрий Константинович

ВВЕДЕНИЕ.стр.
ГЛАВА 1. Нормативно-правовая характеристиканеприкосновенностичастной жизни как конституционного и меяздународно-правового принципа уголовного судопроизводства.стр.
§ 1.Конституционныйпринцип неприкосновенности частной жизни и его действие в сфере уголовного судопроизводства.стр.
§2. Характеристика норм международного права в сфере охранычастнойжизни при осуществлении уголовного судопроизводства.стр.
§3 Соотношение международно-правовых,конституционныхи уголовно-процессуальных норм в сфере охраны частной жизни.стр.
ГЛАВА 2. Соблюдение международно-правового иконституционногопринципа неприкосновенности частной жизни при производстве по уголовным делам.стр.
§1.Гарантиинеприкосновенности частной жизни при производстве по уголовным делам.стр. о
§2. Охрана частнойжизнипри применении мер уголовно-процессуальногопринуждения. стр.
§3.Неприкосновенностьчастной жизни при производствеследственныхдействий.стр.

Введение диссертации (часть автореферата)На тему "Неприкосновенность частной жизни как международно-правовой и конституционный принцип деятельности органов предварительного следствия системы МВД"

Актуальность темы диссертационного исследования определяется потребностью совершенствования уголовно-процессуальныхгарантийнеприкосновенности частной жизни лиц, вовлекаемых в сферу уголовногосудопроизводства, как одного из основных международных иконституционныхправ человека и гражданина.
Выступая в качестве одного из основных международных и конституционных прав человека игражданина, право на неприкосновенность частной жизни представляет собой недоступность для вторжения извне в сферу тех сторон его личной жизни, которые он в силу своейсвободыне желает делать достоянием других. Частная жизнь отражает стремление каждого человека иметь свой собственный мир интимных, семейных, деловых и тому подобных интересов, не подлежащих контролю со стороны государства, общества и отдельныхграждан.
Фактически всемирное признание получила позиция, что отношение к правам человека не является внутреннимделомотдельного государства. Международным сообществом разработан ряд документов, содержащих положения, получившие признание в качестве руководящих, ключевых основ и единых стандартов отправленияправосудияпо уголовным делам и, прежде всего, в контексте обеспечения прав исвободучаствующих в нем лиц, в том числе - права нанеприкосновенностьчастной жизни. Такие стандартызакрепленыво Всеобщей декларации прав человека, в Международномпактео гражданских и политических правах, в Европейскойконвенциио защите прав человека и основных свобод, в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в различных международных договорах. В русле всеобщего процесса правовой интеграции, активным участником которого выступила и Россия, сближение отечественного законодательства иправоприменительнойдеятельности с этими стандартами стало естественным и необходимым. Действие примата общепризнанных принципов и норм международного права применительно квнутригосударственномузаконодательству получило официальное признание в Концепциисудебнойреформы в Российской Федерации еще в 1991 году1, а позднее - и вКонституцииРоссийской Федерации (ч. 4 ст. 15).
Кроме того, в указанной Концепции одной из целей уголовнойюстициибыла провозглашена защита прав изаконныхинтересов вовлекаемых в ее л сферу граждан , а в 1993 годуКонституцияРоссийской Федерации, провозгласив нашу страну демократическим правовым государством,возложилана него обязанность по соблюдению и защите прав и свобод человека как высшей ценности. Согласно Конституции в Россиипризнаютсяи гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии сКонституциейРоссийской Федерации. Права и свободы человека являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельностьзаконодательнойи исполнительной власти, местногосамоуправленияи обеспечиваются правосудием (ст. 17, 18). Все это в полной мере относится и к праву на неприкосновенность частной жизни,закрепленномув ст. 23 Конституции Российской Федерации.
Следуя международно-правовым иконституционнымкурсом в сфере охраны прав и свобод человека и гражданина, новый отечественный уголовно-процессуальный закон - Уголовно-процессуальныйкодексРоссийской Федерации3 - указал на исключительноправозащитноеназначение российского уголовного судопроизводства (ст. 6). Вместе с тем последнее является той самой сферой государственной деятельности, где происходит наиболее ощутимое вторжение в область частной жизни личности.Следственныедействия и меры процессуальногопринуждения, ограничивающие такие конституционные права граждан, как право на личную и семейнуютайну, право на тайну
1 Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Сост. С.А.Пашин. М.,1992. С. 37.
2 См.: Там же. С. 19.
3 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ // Российская газета. 2001. 22 декабря. переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на неприкосновенность жилища (ст.23-25 Конституции Российской Федерации) представляют собой формы наиболее острого и болезненного стеснения государством сферы частной жизни человека по сравнению с прочими видами государственно-властного воздействия. Уголовно-процессуальная деятельность в части применения указанных мер имеет дуалистический характер, поскольку, будучи направленной на обеспечение прав человека с одной стороны во имя этой цели одновременно существенным образом и ограничивает их. Но границы, пределы такого ограничения, его основания, условия ипроцессуальныйпорядок должны быть детально регламентированы уголовно-процессуальным законодательством в полном соответствии с международно-правовыми актами и Конституцией Российской Федерации.
Изучение действующего законодательства и правоприменительной практики показывает, что при реализации конституционных норм и норм международно-правовых актов в сфере охраны частной жизни при производстве по уголовнымделамвозникает целый комплекс проблем, имеют место многочисленные нарушения. КакУПКРСФСР, так и УПК Российской Федерации в их нынешнем состоянии не способны должным образом гарантировать частную жизнь участников уголовно-процессуальных отношений отпротивоправныхпосягательств. Причем, потенциально наиболее вероятным и фактически имеющим место являетсяпротивоправноевторжение в определенную конституционными и международными нормами сферу частной жизни граждан именно вдосудебномпроизводстве.
Кроме того, по объему выполняемой работыследственныйаппарат органов внутренних дел стал ведущим в системепроцессуальныхорганов нашей страны. Сегодня имрасследуется70% зарегистрированных преступлений и 93%преступлений, предварительное следствие по которым обязательно4. Поэтому именноследователямОВД приходится наиболее часто приме
4 См., напр.:СтаткусВ.Ф., Жидких A.A. Органы предварительного следствия в системеМВДРФ: история, современное состояние и перспективы. М., 2000. С.5. пять меры и осуществлять действия, ограничивающие сферу частной жизни граждан. В связи с этим именно на примере их деятельности представляется наиболее целесообразным рассматривать проблемы совершенствования правового регулированиянеприкосновенностичастной жизни участников уголовного процесса. Практика органов предварительного следствия системы МВД России по обеспечению неприкосновенности частной жизни должна иметь под собой прочную правовую основу. В настоящее же время она такой основы во многом лишена.
Одной из основных причин сложившейся ситуации является то, что низаконодатель, ни юридическая наука и уж тем болееправоприменительеще не осознали в полной мере принципиального социально-юридического значения права на неприкосновенность частной жизни. Мы с сожалением отмечаем фрагментарность, разрозненность, отсутствие взаимосвязи как взаконодательномрегулировании, так и при осуществлении научных исследований области обеспечения неприкосновенности частной жизни в уголовномсудопроизводстве. В законотворчестве, науке и практике отсутствует единое начало, объединяющее правила о неприкосновенности отдельных прав человека и гражданина в сфере индивидуальной, личной свободы под эгидой неприкосновенности частной жизни в целом.
Таким образом, очевидную актуальность приобретает поиск наиболее рациональных путей реформирования российского уголовного судопроизводства в части созданиянадлежащихгарантий обеспечения права его участников, и в большей степени - участников предварительногорасследования, на неприкосновенность их частной жизни, и, в частности - посредством приведения правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности в соответствие с нормами Конституции Российской Федерации и положениями международных актов.
Степень разработанности темы. В отечественной юридической науке исследованию прав человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, в том числе в контексте правовых принципов посвящены труды таких ученых, как Н.С.Алексеев, И.А.Антонов, В.М.Баранов, П.Н.Бирюков, В.П.Божьев, JI.B.Брусницын, Л.Д.Воеводин, В.М. Волженкина, В.Г.Даев, Т.Н.Добровольская,ГоршковаС.А., Э.П. Григонис, Н.А.Громов, З.Д.Еникеев, В.И.Зажицкий, З.З.Зинатуллин, В.П.Иванский, В.И.Каминская,
B.Н.Карташов, В.П.Кашепов, А.С.Кобликов, H.A.Колоколов, Л.Д.Кокорев, В.М.Корнуков, Э.Ф.Куцова, В.М.Лебедев,
A.М.Ларин, И.А.Ледях, В.З.Лукашевич, И.И.Лукашук, Н.С. Мале-ин, H.H.Матузов, С.Ю.Марочкин, В.А. Михайлов,
Т.Н.Москалькова, И.Л.Петрухин, H.H.Полянский,
C.М.Прокофьева, Л.А.Прокудина, И.В.Ростовщиков, В.И.Рохлин,
B.М.Савицкий, В.П.Сальников, М.С.Строгович, А.Н.Талалаев, И.В.Тыричев, В.А.Толстик, В.Т.Томин, В.С.Шадрин, А.Л.Цыпкин,
C.В.Черниченко, А.П.Федоров в том числе и др.
Оживленный научный интерес, проявляемый к указанным выше вопросам, свидетельствует, во-первых, об их неудовлетворительной законодательной рекомендации, а во-вторых, - о большой важности проведения дальнейших научных изысканий в данной о области.
Практически каждым из перечисленных ученых в той или иной степени освещалась проблематика нормативнойрегламентацииправ человека и гражданина в области личной, индивидуальной свободы и ее отражение в принципах права, в том числе уголовно-процессуальных. Однако проводимые в данной сфере исследования носили довольно фрагментарный, локальный характер, затрагивая лишь отдельные ее аспекты.
Анализ степени разработанности темы позволяет констатиро-« вать, что неприкосновенность частной жизни как принцип уголовного судопроизводства международно-правового иконституционногоуровня в качестве целостной проблемы разрабатывается впервые.
Объектом исследования выступает специфика и закономерности действия международно-правовых и конституционных принципов в сфере отечественного уголовного судопроизводства.
Предмет исследования составляют нормы международного права,конституционныеи собственно уголовно-процессуальные нормы Российской Федерации, регулирующие неприкосновенность частной жизни в уголовном судопроизводстве, и их соотношение; теоретические положения юридической науки в сфере обеспечения личных прав и свобод участников уголовного процесса; тенденции совершенствования российского законодательства в указанной области, а также соответствие сложившейся вследственныхподразделениях ОВД правоприменительной практики в части реализации принципа неприкосновенности частной жизни международным и конституционным стандартам.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является комплексное изучение, обоснование объективного существования, определение содержания, и особенностей нормативного регулирования неприкосновенности частной жизни как международно-правового и конституционного принципа уголовного судопроизводства. Диссертантом предпринимается попытка обосновать и сформулировать положения, которые в своей системной совокупности сформировали бы теоретическую основу научного,законодательногои правоприменительного отношения к неприкосновенности частной жизни как к международно-правовому иконституционномупринципу уголовного процесса.
Исходя из этих целей, предполагается решить следующие теоретические и научно-практические задачи:
- проанализировать конституционные и международные нормы, определяющие содержание неприкосновенности частной жизни как правового принципа;
- выяснить особенности и закономерности действия принципов и норм международного права в российской правовой системе;
- исследовать уголовно-процессуальныегарантииправ участников предварительного расследования в сфере охраны частной жизни;
- обобщить и проанализировать действующее и новое отечественное уголовно-процессуальное законодательство, затрагивающее сферу частной жизни граждан и практику его примененияследователямиОВД с позиций конституционных и международных стандартов;
- оценить современное состояние и тенденции развития наиболее важных институтов предварительного расследования с точки зрения их соответствия положениям международного права и Конституции РФ в сфере охраны частной жизни;
- выявить наиболее распространенные недостатки и ошибки в деятельности органов предварительного следствия системы МВД по обеспечению неприкосновенности частной жизни участвующих в нем лиц;
- сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части обеспечения неприкосновенности частной жизни при производстве предварительного расследования в русле международно-правовых и конституционных требований.
Методология исследования. Методологической базой исследования является диалектический метод научного познания, а также формально-логический, историко-правовой, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический и другие методы научно-исследовательской деятельности.
Теоретическую основу исследования составляют научные труды и иные печатные работы специалистов по теории государства и права, международному праву, уголовному и уголовно-процессуальному праву,прокурорскомунадзору, а также криминалистике и теории оперативно-розыскной деятельности.
Нормативную базу исследования составляют нормы международно-правовых актов, Конституции РФ, действующего уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, гражданского итаможенногозаконодательства, положения УПК РФ, нормативных актов Генеральнойпрокуратурыи МВД России. Также в работе использованы решения Конституционного Суда РФ и действующие руководящиеразъясненияВерховного Суда РФ.
Эмпирическую базу исследования составляют результаты изучения по специально разработанным методикам более двухсот уголовных дел, находившихся в производствеследователейи законченных производством следователями СУ приУВДВеликого Новгорода и следственных отделов Новгородской области, в 1999-2001 г., более 100 представлений прокуратуры Великого Новгорода и районныхпрокуратурНовгородской области, более 50 определений иприговоровсудов Новгородской области, а также материалыслужебныхпроверок в указанных выше следственных подразделениях по фактам нарушений конституционных и уголовно-процессуальных норм в сфере охраны частной жизни граждан. Помимо этого в работе использованы социологические данные, опубликованные различными учеными и авторскими коллективами, в том числе в прессе, анализ статистических данных о состояниипреступностии результатах борьбы с ней в Российской Федерации, а также и личный опыт практической работы автора в следственных подразделениях органов внутренних дел.
Научная новизна исследования определяется комплексным подходом к изучению неприкосновенности частной жизни как конституционного и международно-правового принципа уголовного судопроизводства в целом и, в частности, - деятельности органов предварительного расследования системы МВД России; особенностей юридической регламентации и правовых средств обеспечения реализации данного принципа; сферы, оснований и условий его ограничения при производстве предварительного расследования. В работе во взаимосвязи и взаимообусловленности производится рассмотрение охватываемых указанным принципом положений более частного характера - ряда личных прав человека и гражданина. Попытка обосновать существование, определить содержание и особенности действия в уголовном судопроизводстве конституционного и международно-правового принципа неприкосновенности частной жизни на монографическом уровне предпринимается в юридической науке впервые.
Некоторые составляющие этого принципа, закономерности его функционирования в правовой системе ранее не подвергались самостоятельному изучению, либо требуют переосмысления в свете реформирования уголовно-процессуального законодательства. Сформулированные предложения взяты за основу анализа механизма действия уголовно-процессуального законодательства, состояния и перспектив развития правоприменительной практики в сфере обеспечения неприкосновенности частной жизни участников предварительного расследованияследственнымиподразделениями органов внутренних дел.
Основные положения, выносимые на защиту: Предлагается основанное на международно-правовых и конституционных нормах о правах человека закрепление принципа неприкосновенности частной жизни в главе 2Уголовнопроцессуальногокодекса Российской Федерации «ПРИНЦИПЫ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА»:
Статья. Неприкосновенность частной жизни
1. Каждому лицу, участвующему в уголовном судопроизводстве,гарантируетсянеприкосновенность его частной жизни.
2. Никто не имеет права против воли лица ограничить его права на личную и семейную тайну, на защитучестии доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а равно собирать, хранить, использовать и распространять информацию о частной жизни лица и проникать в его жилище, иначе как в случаях и на основаниях, предусмотренных настоящимКодексом».
Термин «закон», приведенный в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в контексте положения о приоритете над ним правил международного договора следует толковатьрасширительно, т. е. признать, что он охватывает собой и собственноКонституциюРФ, и законодательные актынижестоящихуровней. Таким образом, в Российской Федерации должен действовать абсолютный примат международно-договорных норм надвнутригосударственнымзаконодательством любого уровня, включаяконституционныйи особенно в части регулирования неприкосновенности частной жизни. Данное правило должно получить непосредственное ясное и четкое закрепление в Конституции РФ.
В ч. 3 ст. 1 УПК РФ указывается, что составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовноесудопроизводство, являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации. При этом их отнесение к источникам национального уголовно-процессуального права безотносительно факта присоединения к ним России, представляетсяюридическинекорректным, а потому существенно затрудняющим их непосредственную практическую реализацию и трансформацию в российское уголовно-процессуальное законодательство.
В связи с этим предлагается следующая редакция части 3 ст. 1 Уголовно-процессуальногокодексаРФ:
3. Принципы и нормы международного права,закрепленныев международных договорах, участницей которых стала Россия, являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора». В целях дальнейшего совершенствованиясудебногоконтроля как гарантии неприкосновенности частной жизни граждан в досудебном производстве предлагается:
-закрепитьв Уголовно-процессуальном кодексе РФсудебноерешение в качестве общеобязательного основания применение всех мерпроцессуальногопринуждения и производства всех следственных действий, сопряженных с проникновением в жилище;
- установить не только предварительный (превентивный) и последующий, но и текущийсудебныйконтроль за производством таких длящихся следственных действий, как наложениеарестана почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ст. 185 УПК РФ); контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ).
- обеспечить введение в действие всех положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающиеся передачи судам в ходедосудебногопроизводства полномочий по принятию решений об ограничении неприкосновенности частной жизни граждан с 1 июля 2002 года.
Предлагается привнести в решение вопроса об участии понятых в уголовном судопроизводстведиспозитивноеначало, поставив его в зависимость отусмотренияучастника следственного действия, в отношение которого оно осуществляется, таким образом, что он сам волен будет решать, привлекать ли понятых или применять в ходеследственногодействия технические средства, обеспечивающие непрерывное отображение его хода, содержания и результатов. Как то, так и другое средство с должной объективностью способны зафиксировать реальную картину проведенного следственного действия. Однако только само лицо, в отношении которого оно производится, может решить что же именно в наибольшей степени будет потенциально способствовать сохранению его личной и семейнойтайны: отображение информации об определенных элементах последней в сознании понятых или на технического рода носителях.
Необходимо закрепить в УПК Российской Федерации упрощенный уголовно-судопроизводственный порядоквозмещенияреабилитированному морального вреда, в том числепричиненногонарушением его права на неприкосновенность частной жизни в ходе производства по уголовномуделу, аналогичный порядку возмещению имущественноговреда, предусмотренному ст. 135 УПК РФ.
Комплексзаконодательныхпредложений по обеспечению: надлежащей сохранности информации о частной жизни лиц, полученной в ходе уголовного судопроизводства; ограничения круга лиц, могущих получить к ней доступ;неразглашенияэтими лицами ставших известными им сведений о частной жизни граждан, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства.
Теоретическая значимость работы заключается в комплексном исследовании вопросов применения в уголовно-процессуальной деятельности норм международного и конституционного права о неприкосновенности частной жизни. В ней содержатся теоретические положения и выводы о необходимости реализации международно-правового и конституционного принципа неприкосновенности частной жизни в уголовно-процессуальной деятельности, об условиях и пределахдопустимостипроцессуального принуждения с позиций его соблюдения, их новое теоретическое осмысление пополняет потенциал науки уголовно-процессуального права, что обусловливает теоретическую значимость и ценность проведенного исследования.
Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что в диссертации сформулированы предложения по реформированию уголовно-процессуального законодательства в сфере совершенствования уголовно-процессуальной деятельности, повышения качественного состояния предварительного следствия в органах внутренних дел с позиций их приближения к конституционным и международным стандартам в области охраны прав и свобод человека. Полученные в диссертации положения и выводы можно использовать для подготовки учебной, методической и научной литературы по уголовномусудопроизводству, а также в системе профессиональной подготовки и повышения квалификации сотрудниковправоохранительныхорганов; при изучении уголовного процесса студентами и аспирантами высших учебных заведений юридической направленности.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена, обсуждена и одобрена на кафедре уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России.
Основные результаты изысканий получили апробацию в выступлениях и изложены в тезисах к докладам на научно-практических конференциях: «Актуальные проблемы раскрытия и расследования преступлений» (Санкт-Петербургский университет
МВД России, 22 марта 2001 г.), «Проблемы уголовного процесса России в XXI веке» (Санкт-Петербургский государственный университет, 27 марта 2001 г.), «Социально-экономическое развитие ипреступностьв России» (Санкт-Петербургский университет МВД России), «Наукоемкие технологии и интеллектуальная собственность» (Северо-Западный межрегиональный парламентский центр, 13 ноября 2001 г.).
Основные идеи и положения исследования внедрены в практическую деятельность следователей УВД Новгородской области и учебный процесс Санкт-Петербургского университета МВД России. По теме диссертации автором опубликовано 4статьиобщим объемом 1,5 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

bibliography

Заключение диссертациипо теме "Уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность", Стригалев, Дмитрий Константинович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследованиенеприкосновенностичастной жизни как международно-правового иконституционногопринципа уголовного судопроизводства позволяет сформулировать следующие выводы и предложения:
1. Источником конституционного принципа неприкосновенности частной жизни выступают такие права человека игражданина, как право на личную и семейнуютайну, право на защиту своейчестии доброго имени; право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений;недопустимостьсбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия; право нанеприкосновенностьжилища (ст. 23, 24, 25КонституцииРФ).
Все личные права, составляющие право на неприкосновенность частной жизни, увязаны одним основным, стержневым, стратегическим в данной области правом - правом каждого человека на личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ). Все остальные так или иначе объединяются вокруг него, отражают его различные стороны. Право на личную тайну как бы образует фундамент всех других прав исвобод, складывающихся в сфере неприкосновенности частной жизни.
Неприкосновенность частной жизни, как генеральное комплексное, многогранное, собирательное право человека, находит свое отражение и детализацию в другихконституционныхправах более узкой сферы действия, из нормативно установленной неприкосновенности которых и складывается неприкосновенность частной жизни какконституционныйпринцип деятельности государственно-властных органов, в том числе осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность.
2. Право на неприкосновенность частной жизни можно определить как законодательно установленный и обеспеченныйпринудительнойсилой государства запрет (недопустимость) вмешательства вопреки воле человека в сферу его личных интересов и отношений. Данныйзапретполучил свое нормативное выражение, прежде всего в рядезакрепленныхна конституционном и международном уровне личных прав.
Принцип неприкосновенности частной жизни в уголовномсудопроизводствеопределяет взаимоотношения между государственными органами,должностнымилицами, ведущими процесс, игражданамитаким образом, что первыеобязанывоздерживаться от вторжения в сферу рассмотренных выше личных прав и интересов и всячески оберегать ее от нарушений со стороны третьих лиц. Вторые жевправетребовать от соответствующих органов неукоснительного выполнения указаннойобязанностии наделены достаточно широким комплексом средств воздействия надолжностныхлиц, обеспечивающих соблюдение и защиту личных прав и свобод или восстановление таковых в случае возможного нарушения.
3.Конституционныепринципы, получают отражение в отраслевом законодательстве в конкретизированном, адаптированном к соответствующимправоотношениямвиде. Отраслевые нормативные акты зачастую буквально воспроизводят основное содержание конституционных принципов и применительно к правоотношениям, регулируемым соответствующей отраслью права, регламентируют механизм, средства и способы реализации принципов, а также условия, основания и сферу ограничения их действия, представляющие собой, по сути, исключения из принципа, как основного правила.
Положения ст. 12УПКРСФСР; ст. 9, 12, 13 УПК Российской Федерации, отражающее в целом сущность неприкосновенности частной жизни в уголовном судопроизводстве, тем не менее не свободны от ряда недостатков. Увлекшись детализацией и конкретизацией неприкосновенности частной жизни в уголовном судопроизводстве,законодательделает основной акцент на отдельных составляющих последней, не уделяя должного внимания самой основополагающей, объединяющей и определяющей существование указанных элементов идее общего характера. Кроме того, не корректным представляется то, что УПК Российской Федерации в содержание элементов неприкосновенности частной жизни, который он называет принципами, включает отнюдь не само правило, определяющее сущность и название принципа, а исключения из него -следственныедействия и меры процессуальногопринуждения, ограничивающие сферу неприкосновенности частной жизни.
Учитывая, что формулировка принципа уголовногосудопроизводствавсегда должна отражать лишь основное, руководящее и направляющее правило поведения участников уголовно-процессуальных отношений, исключения из которого рассредоточены по отдельнымстатьямУПК Российской Федерации, предусматривающим случаи ограничения действия данного правила, необходимозакрепитьпринцип неприкосновенности частной жизни в уголовно-процессуальном законе следующим образом:
Статья. Неприкосновенность частной жизни
Каждому лицу, участвующему в уголовном судопроизводстве,гарантируетсянеприкосновенность его частной жизни.
Никто не имеет права против воли лица ограничить его права на личную и семейную тайну, на защиту чести и доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а равно собирать, хранить, использовать и распространять информацию о частной жизни лица и проникать в его жилище, иначе как в случаях и на основаниях, предусмотренных настоящимКодексом».
4.КонституцияРФ и уголовно-процессуальное законодательство в частирегламентацииобеспечения прав и свобод человека и гражданина вбирают в себя опыт международного сообщества, поэтому различия неприкосновенности частной жизни в уголовном судопроизводстве как его международно-правового и конституционного принципа в настоящее время нивелируются.
5. Положение,закрепленноев ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью ее правовой системы открыло путь непосредственному применению положений международного права об охране частной жизни в различных областяхвнутригосударственнойдеятельности, в том числе при производстве по уголовнымделам. Однако включать международные нормы в число непосредственных регулятороввнутригосударственныхотношений можно лишь в тех случаях, когда совпадает объект регулирования международного и национального права. Международно-правовые акты в сфере обеспечения прав и свобод личности относятся к категориисамоисполнимыхдля Российской Федерации, поскольку их нормы применимы к отношениям в сфере национального права, пригодны для прямого действия в ее системе. Для реализации таких норм нет нужды сноситься с другими государствами и их органами. Более того - указанные нормы, собственно, и предназначены для их применения именно навнутригосударственномуровне, их реализация обеспечивается национальными правовыми, в том числе отраслевыми, и организационными средствами. Данное положение подтверждает существование неприкосновенности частной жизни как международно-правового принципа российского уголовного судопроизводства.
Вместе с тем наиболее предпочтительным является путь, когда норма международного права проходит стадию трансформации в национальное право, а затем обеспечивается национальными юридическими средствами, поскольку непосредственное применение судами и другими органами, ведущими процесс, норм международных договоров представляет значительную сложность. В России еще не сложились традиции непосредственного применения международных норм и менталитет отечественногоправоприменителяотторгает саму возможность их использования.
6. Формой существования принципов международного права являются его нормы. Отнесение того или иного положения к указанным принципам обусловленообязательностьюзакрепления в международных договорах, как критерием его существования в качестве такового. Вместе с тем такие понятия, как «принцип» и «норма» международного права не тождественны, поскольку первое отличает от второго более высокая степень обобщенности и юридической силы.
Использование в Конституции РФ термина «общепризнанные» применительно к принципам и нормам международного права, учитывая его неопределенность, прозрачность и условность, носит декларативно-коньюктурный характер. Отсутствие формализованного определения понятия общепризнанных принципов и норм международного права и их перечня в Конституции и иныхзаконодательныхактах Российской Федерации, делает невозможным их применение. Следовательно, необходимо воздерживаться от закрепления в отраслевом, в том числе уголовно-процессуальном, законодательстве указанного конституционного термина, как не наполненного конкретным содержанием и официально не растолкованного.
Принципы и нормы международного права становятся обязательными для применения в национальной правовой системе только после выражения на то государством соответствующего согласия. В связи с этим указание на принципы, нормы международного права и международные договоры как на отдельные элементы, структурно входящие в правовую систему России в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ч. 3 ст. 1 УПК РФ безотносительно факта присоединения к ним Россииюридическиневерно, а потому существенно затрудняет их практическую реализацию.
При разрешенииколлизиймежду международно-правовыми нормами и нормами национального законодательства необходимо обращать внимание на условияисполнениямеждународно-правовых актов присоединившимися странами и степень ихобязательностидля последних, которые, как правило, устанавливаются (оговариваются) в соответствующихпреамбулах. Так, если присоединившиеся страны выражают безусловное и безоговорочное согласие следовать положениям международного документа, то в случае возникновения противоречия положений международного акта правилам актавнутригосударственногоподлежат применению первые. Наряду с этим присоединение государств к таким актам бывает опосредованооговоркойо невозможности незамедлительного и всеобъемлющего исполнения закрепленных в них правил в силу ряда правовых, политических, социально-экономических, географических и других факторов, характеризующих развитие государства вообще и аппарата его уголовнойюстициив частности. Таким образом, страныучастники последней группысоглашенийобязуются не исполнять правила международного акта, а максимально, всеми возможными силами и средствами, стремиться к ихисполнению. В связи с этим вряд ли в данном случае допустимо говорить о необходимости разрешенияколлизиинациональной и международно-правовой норм в пользу последней.
Термин «закон», приведенный в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в контексте положения о приоритете над ним правил международного договора следует толковатьрасширительно, т.е. признать, что он охватывает собой и собственноКонституциюРФ, и законодательные актынижестоящихуровней. Таким образом, в Российской Федерации должен действовать абсолютный примат международно-договорных норм надвнутригосударственнымзаконодательством любого уровня, включая конституционный и особенно в части регулирования неприкосновенности частной жизни.
На основании изложенного предлагается следующая редакция части 3 ст. 1 Уголовно-процессуальногокодексаРоссийской Федерации:
3. Принципы и нормы международного права,закрепленныев международных договорах, участницей которых стала Россия, являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовноесудопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора».
7. Уголовно-процессуальныегарантииправа на неприкосновенность частной жизни - это законодательно установленные различные по своему конкретному содержанию средства и способы, в совокупности своей обеспечивающие реализацию указанного права участвующих в производстве по уголовномуделулиц, и в систематизированном виде представляющие собой:
- прямой запретпосягательствана составляющие неприкосновенность частной жизни конституционные права более частного характера (прав на личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени; права на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений; недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица; права на неприкосновенность жилища (ст. 23-25 Конституции РФ), за исключением случаев прямо предусмотренных законом;
- исчерпывающий перечень случаев, в которых допускается непосредственное вторжение в сферу частной жизни при производстве по уголовному делу;
- условия, основания и порядок (процедура), допускающие ограничение сферы частной жизни в указанных случаях лишь в минимальных, обусловленных исключительно необходимостью установления данных, имеющих значение для дела, пределах;
-судебныйконтроль за предусмотренными законом действиями, ограничивающими право на неприкосновенность частной жизни;
- ответственностьпроцессуальныхорганов, должностных и иных лиц за нарушение прав, составляющих право на неприкосновенность частной жизни;
- возможность и порядок восстановления указанных прав в случае их нарушения ивозмещенияпричиненного таким образом вреда пострадавшему лицу.
8. Вконституционномрегулировании указанных выше конституционных прав личности прослеживается следующая закономерность: все они служатгарантиейправа на неприкосновенность частной жизни, поскольку нарушение любого из них неизбежно влечет или ставит под угрозу нарушения данное право. Указанная закономерность и является связующей нитью, объединяющей рассмотренные нами права под эгидой права на частную жизнь.
Конституция РФ и уголовно-процессуальное законодательство устанавливаютправообразующие(организационные) и функциональные гарантии принципа неприкосновенности частной жизни. Первые обеспечивают само существование данного принципа, его наличие в правовой системе вообще, как такового, или, говоря иными словами - действие принципа в статике. Это, прежде всего гарантии конституционного уровня нормативного закрепления, гарантии неприкосновенности частной жизни, охватываемые первой из выделенных нами групп. Остальные же гарантии обеспечивают реализацию указанного принципа в процессе осуществления уголовно-процессуальной деятельности и возникающих в связи с этимсудопроизводственныхправоотношениях или, иначе говоря, - действие принципа неприкосновенности частной жизни в динамике.
9. В качестве условия, допускающего ограничение права на неприкосновенность частной жизниграждан, на котором акцентирует внимание правоприменителя УПК Российской Федерации и умалчивает УПКРСФСР, выступает наличие соответствующего волеизъявление лица, получение на то его согласия в случаях производства осмотра,обыскаи выемки в их жилище, личного обыска, контроля и записи переговоров,освидетельствования, экспертизы (ст. 12; ч.5 ст.177; ч. 1 ст. 179; ч. 2 ст. 183; ч. 1 ст. 184; ч.2 ст. 186; ч. ст. 195 УПК РФ).
10. Непременным условием осуществления уголовно-процессуальной деятельности, в том числе направленной на ограничение неприкосновенности частной жизни, УПК Российской Федерации называетпредупреждениеучастников уголовного судопроизводства онедопустимостиразглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительногорасследования, о чем у них отбирается подписка спредупреждениемоб ответственности в соответствии состатьей310 Уголовного кодекса Российской Федерации (ч. 2 ст. 161). УПК Российской Федерации предписываетпрокурору, следователю и дознавателю осуществлять указанное предупреждение во всех без исключения, а не только «в необходимых случаях», как этозакрепленов УПК РСФСР (ч. 2 ст. 139).
Кроме того в отличие от УПК РСФСР УПК Российской Федерации содержит положение, согласно которому данные предварительного расследования могут быть преданыгласности, только если это не связано с нарушением прав изаконныхинтересов участников уголовного судопроизводства, а также не допускаетсяразглашениеданных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия (ч. 3 ст. 161 УПК РФ).
Такой подходзаконодателяк сохранению тайны личной и семейной жизни, отраженный в УПК Российской Федерации по сравнению с УПК РСФСР в гораздо более полной мере соответствует требованию ч. 1 ст.24 Конституции РФ о недопустимости сбора и распространения информации о частной жизни лица без его согласия.
11. Новый отечественный уголовно-процессуальный закон в отличие от УПК РСФСР, более детально регламентирует и существенно расширяетполномочиясуда по осуществлению не только предварительного (превентивного), но и последующегосудебногоконтроля за решениями и действиями органов предварительного расследования, ограничивающими неприкосновенность частной жизни граждан, как весьма действеннуюгарантиюобеспечения последней (ч. 2 ст. 29; ст. 108; ч. 1 ст. 115; ст. 125; ч. 2 ст. 164;ст. 165; ч. 5 ст. 177; ч. 3 ст. 182; ч. 2, 4 ст. 183; ч. 1 ст. 184; ч. 2 ст. 185; ч. 1 ст. 186 УПК РФ). Такой контроль призван обеспечить минимальное вторжение в данную сферу, обусловленное лишь необходимостью установления значимых для расследования уголовного дела обстоятельств.
Вместе с тем ст. 10 Федерального закона от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»251, в соответствии с которой введение в действие ряда норм УПК Российской Федерации, касающихся передачи суду в ходедосудебногопроизводства полномочий по осуществлению контроля за решениями и действиями органов предварительного расследования, ограничивающими право граждан на неприкосновенность частной жизни, оттягивается до 1 января 2004 года противоречит ст. 23-25 Конституции Российской Федерации, а такжепостановлениюПленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. № 13 «О некоторых вопросах, связанных с применением ст.ст.
23 и 25 Конституции Российской Федерации», а потому подлежит отмене.Законодателюнадлежит незамедлительно внести в нормативные акты изменения, с тем, чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок принятия решений об ограничении права граждан на неприкосновенность частной жизни, с 1 июля 2002 года.
12. В целях охраны частной жизни граждан ч. 5 ст. 170 УПК РСФСРобязываетследователя «принимать меры к тому, чтобы не былиоглашенывыявленные при обыске и выемке обстоятельства интимной жизни лица, занимающего данное помещение, или других лиц». УПК Российской Федерации раскрывает содержание не допустимых кразглашениюсведений, выясняемых при производстве обыска и выемки, значительно шире,обязываяследователя принимать «меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, в помещении которого был произведенобыск, его личная и (или) семейнаятайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц» (ч.7 ст. 182; ч. 2 ст. 183) .
13. Цель охраны права на неприкосновенность частной жизни преследует норма,закрепленнаяв ч. 1 ст. 171 УПК РСФСР,обязывающаяследователя при производстве обыска и выемки «строго ограничиватьсяизъятиемпредметов и документов, могущих иметь отношение к делу». Подобное положение в УПК Российской Федерации не предусмотрено, что не может не расценивается, как его недостаток. В связи с этим необходимо изменить содержание ч. 9 ст. 182 УПК Российской Федерации, сформулировав ее следующим образом:
При производстве обыска,следовательдолжен строго ограничиваться изъятием предметов и документов, могущих иметь отношение к делу. Предметы и документы, запрещенные к обороту подлежатизъятиюво всяком случае, независимо от их отношения к делу».
14. Заботу законодателя о личной и семейнойтайнеграждан отражает
251 См.: Федеральный закон от 18 декабря 2001 года № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» //Российская газета. 2001. 22 закрепленное в ч. 10 ст. 174-1 УПК РСФСР и в ч. 8 ст. 186 УПК Российской Федерации требование о необходимости храненияфонограммы, полученной в результате производства такогоследственногодействия, как контроль и запись переговоров «в условиях, исключающих возможность прослушивания и тиражирования фонограммы посторонними лицами и обеспечивающих ее сохранность».
15. На охрану неприкосновенности частной жизни непосредственно направленозаконодательноенововведение, закрепленное в ч. 5 ст. 179 УПК Российской Федерации, согласно которому фотографирование, видеозапись и киносъемка в случаях производства освидетельствования, сопровождаемого обнажением, проводятся с согласия освидетельствуем ого лица».
Вместе с тем , законодателю необходимо быть более последовательным и так же установить запрет на осуществление фотографирования, киносъемки и видеозаписи без согласия лица при производстве в его отношении личного обыска (ст. 184 УПК РФ) и получении у него образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ), в случаях, когда указанные действия сопровождаются обнажением.
16. В качестве гарантии неприкосновенности частной жизни выступает ответственность должностных лиц, ведущих процесс, и граждан, установленная уголовно-правовымисанкциями(ст. 129, 310, 137-139, 155, 183 УК РФ) и уголовно-процессуальными санкциями, в частности,карательнымии право-восстановительными, а также санкцияминичтожности(ч. 4 ст. 69 УПК РСФСР; п. 7, 10 ч. 2 ст. 37; 133-139; ч. 5 ст. 165; ч. 1 ст. 75 УПК РФ и др.).
17. Такие следственные действия, как наложениеарестана почтово-телеграфную корреспонденцию, ее осмотр и выемка, а также контроль и запись переговоров зачастую носят весьма продолжительный характер. В ходе их производстваследователемсобирается масса информации частного характера, большинство из которой, как правило, не имеет значения для установления обстоятельствпреступления, причем о лицах, не только не являющихся декабря. участниками производства по данному делу, но и не имеющих никакого отношения кпротивоправнойдеятельности вообще. Таким образом, нарушается право человека на личную и семейную тайну. Кроме того, изначально имевшиеся основания для производства указанныхследственныхдействий в дальнейшем могут отпасть, а их проведение «по инерции» продолжаться. Полученные в ходе следственных действий, проведенных с нарушением закона,доказательствамогут быть признаны недопустимыми к использованию в процесседоказывания(ч. 5 ст. 165 УПК РФ).
Целесообразность «засорения» материалов дела носителями, содержащими подобного рода данные, вызывает серьезные сомнения. Помимо этого, доступ к уголовному делу, как в ходе производства по нему, так и в период его хранения в архивах, получают весьма широкий круг лиц. Причем,граждане, сведения о которых, не имеющие отношения к делу, получены в ходе уголовного судопроизводства, возможность ознакомиться с ними получают далеко не всегда. Таким образом, само наличие в материалах дела указанной информации о частной жизни, не представляя ни малейшего значения для расследования, создает опасность ихразглашения, что нарушает право человека на личную и семейную тайну, ставит под угрозу его честь и репутацию.
В связи с этим необходимо, закрепить в УПК Российской Федерации норму следующего содержания:
Сведения о частной жизни граждан, полученные в ходе уголовного судопроизводства, не имеющие значения для дела и не имеющие отношения к ихпреступнойдеятельности, а также доказательства, признанные недопустимыми, подлежат немедленному уничтожению, о чем выносится мотивированноепостановление».
18. Большинство мерпроцессуальногопринуждения ограничивают неприкосновенность частной жизни, в отличие от других конституционных прав, даже не сами по себе, а в силу того, что факт их применения в отношении определенного лица, как элемент личнойтайны, который оно хотело бы скрыть от посторонних, становится достоянием широкого круга граждан: родственников, соседей, сослуживцев, друзей и знакомыхподозреваемого, обвиняемого, а также иных лиц. Между тем, весьма нередко уголовноепреследованиепрекращается по реабилитирующим основаниям, а меры процессуального принуждения применяютсянезаконно, либо их применение безосновательно затягивается. Этопорочитчесть и доброе имя человека, наносит существенный ущерб его репутации, чем личностипричиняетсясущественный моральный вред.
19. При выяснении обстоятельств, предусмотренных ст. 91 УПК РСФСР; 99 УПК РФ,следователюприходится вторгаться в сферу личной и семейной тайны граждан, в отношении которых решается вопрос обизбраниимеры пресечения. Кроме того, при применении мерыпресеченияв виде залога, следователь долженсовершитьряд действий с тем, чтобы определить оптимальную сумму залога, вторгаясь тем самым в банковскую тайну, тайну вклада и иную тайну, связанную с частной собственностью лица.
При этом о факте уголовногопреследованияв отношении лица оказывается поставленным в известность большое количество лиц, более никак не связанных с производством по уголовному делу: представители жилищно-эксплуатационных органов, администрации по месту нынешней или прежней работы, учебы подозреваемогообвиняемого, служащие банков, иных кредитных организаций, работники наркологических, психоневрологических диспансеров и т. д.
В связи с этим предлагаетсяобязатьследователя предупреждать о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования, не только участников уголовного судопроизводства, но и иных лиц, которым они становятся известными, изложив ч. 2 ст. 161 УПК Российской Федерации в следующей редакции:
Прокурор, следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства, а также иных лиц о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них отбирается подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса российской Федерации».
20. Непоследовательным и нелогичным представляется трепетная забота законодателя о неприкосновенности жилища при производстве по уголовному делу в одних случаях и наряду с этим - допущение практически ничем не ограниченного ее нарушения в других. В связи с этим для наиболее эффективного обеспечения неприкосновенности жилища, как составляющей права на неприкосновенность частной жизни, необходимо законодательно закрепитьсудебноерешение в качестве обязательного юридического основания применения всех без исключения мер процессуального принуждения, а также производства следственных действий, связанных с проникновением в жилище.
Воисполнениеэтого, в частности, предлагается изложить ч. 2 ст. 164 УПК Российской Федерации «Общие правила производства следственных действий» в следующей редакции:
В случаях, предусмотренных пунктами 4-9 и 11 части второйстатьи29 настоящего Кодекса, а равно в иных случаях, сопровождаемых проникновением в жилище, следственные действия производятся на основании судебного решения».
21. Вопросы одопустимостипричинения ущерба чести участников уголовного судопроизводства посредством применения мер процессуального принуждения и о возможности его возмещения необходимо рассматривать с учетом того, соответствуют ли сведения о причастности человека кпреступлению, наносящие урон его чести и репутации, действительности или нет.
Если ущерб репутации подозреваемого или обвиняемого причиняется в силу того, что к нему были применены меры процессуального принуждения в связи синкриминированнымпреступлением, подтвержденным в дальнейшем вступившим взаконнуюсилу приговором суда, постигшее человека вследствие признания егопреступникомбесчестие понятно и оправданно как с нравственной, так и с правовой точек зрения.
Если же ущерб причиняется чести подозреваемого, обвиняемого в силу тех же причин, но затем подозрение илиобвинениене получают подтверждения в ходе расследования или судебногоразбирательстваи дело в его отношении прекращается либо выноситсяоправдательныйприговор, то такой ущербпризнаетсяпричиненным незаконно и должен быть устранен. Необходимо, чтобы невинно опороченному было восстановлено его доброе имя, а нанесенная ему душевная травма и нравственные страдания - компенсированы.
22. УПК Российской Федерации предусматривает упрощенный порядоквозмещениюреабилитированному имущественного вреда, в том числепричиненногоему посредством незаконного применения мер процессуального принуждения (ст. 135). Вместе с тем какого-либо особого, льготного порядка материальной компенсации причиненногогражданинуморального вреда новый. вышеперечисленные нормативные акты не предусматривают, оставляя рассмотрение и разрешение данного вопроса исключительно в сфере гражданского судопроизводства (ч. 2 ст. 136 УПК РФ). Тем не менее, вряд ли справедливо допуская возможностьпричиненияморального вреда в ходе уголовного судопроизводства предусматривать какие-либо внеотраслевые, а потому более обременительные для и без того пострадавших граждан, процедуры исправления ошибок или жезлоупотребленийдознавателя, следователя, прокурора и суда и компенсации их последствий. Напротив, государство должно максимально ускорить и упростить процесс исправления собственных ошибок, сделать его наименее трудоемким дляреабилитированныхлиц.
В связи с этим представляется необходимым предусмотреть в законе процедуру денежной компенсации моральноговреда, практически аналогичную порядку возмещенияимущественноговреда, в связи с чем внести в ст. 136 УПК Российской Федерации следующие изменения: часть 2 исключить; частям 3 и 4 присвоить номера 2 и 3 соответственно; дополнить данную статью частями 4, 5 и 6 следующего содержания:
4. В течение сроковисковойдавности, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации, со дня получения копии документов о признании права на реабилитацию, указанных в части первой статьи 134 настоящего Кодекса, иизвещенияо порядке денежной компенсации морального вредареабилитированныйили его законный представитель вправе обратиться с соответствующим требованием в орган, постановившийприговори (или) вынесший определение, постановление опрекращенииуголовного дела, об отмене или изменениинезаконныхили необоснованных решений. Если уголовное дело прекращено или приговор изменен вышестоящим судом, то требование овозмещениивреда направляется в суд, постановивший приговор.
5. Не позднее одного месяца со дня поступления требования о компенсации морального вредасудья, прокурор, следователь или дознаватель определяет его размер в денежном выражении и выносит постановление о производстве компенсационных выплат.
6. Копияпостановления, являющаяся основанием для компенсационных выплат, вручается или направляетсяреабилитированномуили его законному представителю».
24. Законодатель уделяет внимание вопросу обеспечения неприкосновенности частной жизни при производстве следственных действий весьма эпизодически и фрагментарно (ч. 2, 3, 5 ст. 170; ч. 1 ст. 171; ч. 10 ст. 174-1; ч. 2 ст. 183 УПК РСФСР; ч. 3 ст. 177; ч. 5, 7 ст. 182; ч. 2, 5 ст. 183; ч. 8 ст. 186; ч. 5 ст. 189; ч. 2 ст. 202 УПК РФ и др.). Буквальноетолкованиеряда законоположений в данной части приводит к выводу о том, что они распространяют свое действие исключительно на те следственные действия, при производстве которых непосредственно предписывается их соблюдение, и не должны применяться при осуществлении иных следственных действий. Между тем, требование о недопустимостинеправомерногоограничения права на неприкосновенность частной жизни при производстве следственных действий носит общий иобщеобязательныйхарактер и должно законодательно распространяться на всю их совокупность без исключения.
В этой связи предлагается изложить часть четвертую ст. 164 УПК Российской Федерации «Общие правила производства следственных действий» в следующей редакции:
При производстве следственных действий недопустимо создание опасности для жизни участвующих в них и иных лиц, а равно применение к этим лицам насилия, угроз и иных незаконных мер, унижающих их человеческое достоинство,порочащихчесть и доброе имя».
Кроме того, представляется необходимым дополнить ст. 164 УПК Российской Федерации частью 5 следующего содержания:
Следователь принимает меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные при производстве следственных действий обстоятельства частной жизни участвующих в них и иных лиц, их личная и (или) семейная тайна», присвоив при этом частям 5, 6, 7 и 8 статьи 164 УПК Россий