ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА И РИТОРИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ ДИАЛОГИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО МОНОЛОГА

brief description

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
ЛУГАНСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО

На правах рукописи

Ковтун Каролина Викторовна

УДК 811. 161.1’42: 82 92

ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА И РИТОРИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ ДИАЛОГИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО МОНОЛОГА

Специальность 10. 02. 02 русский язык

Диссертация на соискание учёной степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
Синельникова Лара Николаевна,
доктор филологических наук, профессор

Луганск - 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..3
РАЗДЕЛ 1. Проблемы диалогичности монолога в истории научной мысли и в контексте современной научной парадигмы. 18
1.1. Диалогическая концепция языка, её роль в установлении отношений между монологом и диалогом 18
1.2. Теория монолога и диалога в классической риторике и неориторике 35
1.3. Монолог и диалог в контексте современных лингвистических теорий...........40
Выводы.. 54
РАЗДЕЛ 2. Публицистический монолог как адресованная речь. Типология коммуникативно-языковых средств адресованности59
2.1. Специфика адресованности в современном публицистическом монологе как масс-медийном тексте...59
2.2. «Мы-сферность» как основной способ диалогизации современного публицистического монолога...66
2.3. Словотолкование (дескрипции понятий) и рефлексивы как возможность согласования когнитивных множеств адресанта и адресата 84
2.4. Вопросы как способ и средство диалогизации отношений с адресатом...99
Выводы.118
РАЗДЕЛ 3. «Чужая речь» как способ выведения «Значимого Другого» на коммуникативный уровень.122
3.1. Роль «чужой речи» в организации коммуникативного режима в монологическом тексте...........122
3.2. Функции «чужой речи» в современном публицистическом монологе...145
3.3. Цитаты-идеологемы как носители разных языковых сознаний социально неоднородного адресата..153
Выводы.161
ЗАКЛЮЧЕНИЕ............166
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ....183

ВВЕДЕНИЕ

Диалог и монолог формы развернутой внешней, то есть выходящей на коммуникативный уровень, речи. «Язык это физический носитель социальных связей, направленных на установление отношений» [258, c. 77]. Как диалог, так и монолог направлены на установление отношений и представляют собой взаимокоррелирующиеся феномены, способные в разных своих проявлениях как дистанцироваться, то есть быть автономными, так и совмещаться, теряя ряд дифференцирующих признаков.
С диалогом принято соотносить устную форму общения, монолог как организованная (планируемая, продуманная) речь связывается с письменным текстом. И хотя письменный текст реализует специфические, доступные его природе коммуникативные модели, антиномия устность / письменность по мере развития и изменения форм общественной коммуникативной сферы утрачивает свое значение, и пересечение диалогической и монологической форм речи становится всё более интенсивным, что ведёт к формированию конвергентных (совмещённых) типов текстов. Изменяется представление о возможностях автора монолога «узурпировать» территорию диалога, пользуясь выработанными в этой коммуникативной сфере приёмами и правом речевой свободы. Один из разделяющих монологическую и диалогическую формы речи критерий оппозиция норм кодифицированного литературного языка (КЛЯ) и разговорной речи (РР) также может подвергаться изменению.
Отношения между монологом и диалогом имеют давнюю историю. По сути, они тесно связаны с процессами эволюции языка, с изменениями его норм орфоэпических, лексических, грамматических, стилистических. Но это непрекращающийся, живой процесс, который на каждом этапе жизни общества и жизни языка имеет особенные, специфические проявления. Обладая различительными признаками, диалог и монолог могут получить ряд характеристик объединительного характера, если их рассматривать с позиций общей установки на коммуникативное сотрудничество с адресатом.
Осуществляемое в любой форме, общение не перестает быть видом деятельности, направленным на создание общности с адресатом. Текст интерактивен, что отражается в его структурной организации, проявляется в речевых тактиках реализации стратегий. Адресант, инициируя и организуя общение, всегда имеет установку на интерактивность, без которой невозможно достижение воздействующего результата. Текст продукт активной речевой деятельности адресанта. В тексте ощутима интенционально-прагматическая заданность в виде отношения автора к передаваемой информации, постоянного стремления и желания её интерпретировать и тем самым воздействовать на адресата в определённом направлении.
Диалогизация монолога причина и следствие того, что речь, в том числе в форме завершённого текста, являясь средством коммуникации, предполагает синтез сообщения и понимания. Публицистический текст создаётся в расчёте на адекватное понимание в этом одна из его общественно-значимых функций. Публицистический текст представляет собой обращённый монолог, то есть равно принадлежащий автору и адресату. Наличие в монологе форм диалогичности (диалогического общения) определяет специфику монолога этого типа.
Возможности диалогизации монологического текста заложены в природе последнего. В общегуманитарном отношении текст как письменный продукт является результатом деятельности автора, проявляющей в нём социальную личность, то есть личность, находящуюся в контексте общественно значимых событий, реагирующую на них и имеющую - в силу профессии, образа жизни, круга интересов возможность публично высказывать свои позиции. В психологическом аспекте (точнее в аспекте социальной психологии) текст способ и средство воздействия на сознание и поведение адресата, поэтому средства и приёмы взаимодействия с адресатом могут быть соположены с категориями толерантности, кооперации, конкуренции, конфронтации и т.д.
Для творческого человека текст представляет собой широкое оперативное пространство для реализации иллокутивных установок, в том числе и по отношению к адресату, степень воздействия на которого зависит от умения организовать коммуникацию, представить текст как двусторонний речевой акт, строящийся на основе единства локуции (речевого высказывания), иллокуции (цели высказывания) и перлокуции (программирования соответствующей реакции). Интерактивная организация монологического текста рождает особый когнитивный эффект: в нём репрезентируется некое знание, достигнутое адресантом и предлагаемое как оптимальное (а значит полезное и нужное) адресату.
Категория интерактивности рассматривается в русле разных концепций. Интеракция (взаимодействие) исходная точка социально-психологического анализа, поскольку личность формируется в результате взаимодействия с другими людьми. Интерактивность это и планируемая адресантом реакция адресата на представленную в тексте информацию. Описанные в научной литературе категории текста [80; 90; 119; 120; 135; 136; 204; 209; 210; 246; 248; 264; 274; 281; 302; 303; 310; 332 и др.], такие как антропоцентричность, интерактивность, эмотивность, интертекстуальность, можно считать следствием диалогового речевого мышления, воплощающегося в структурах диалогизации высказывания как модулях текстопорождения.
Актуальность исследования обусловлена определившимся с конца 90-х гг. XX века приоритетным отношением к текстам СМИ как основному объекту лингвистического, социолингвистического, прагматического и когнитивного анализа [1; 2; 23; 35; 53; 56; 57; 101 - 110; 115 - 118; 121; 122; 131 - 134; 146 - 148; 174; 176 - 178; 198; 199; 214; 220; 248; 283; 289; 292; 293; 295 - 300; 308; 326; 334 и др.]. Принципиальная новизна диссертации состоит в том, что назрела необходимость специальных комплексных исследований, в которых средства диалогизации речи были бы систематически и точно описаны на стыке новых лингвистических, философских, психологических и PR-знаний, так как диалогизированная речь одна из наиболее востребованных форм социально обусловленного общения.
Степень диалогизации монолога в немалой степени зависит от состояния общества, отношений между разными его сегментами, то есть от социальной реальности, оказывающей влияние на такой «продукт», как публицистический текст. Существует закономерность: чем больше политических, экономических, гуманитарных проблем в обществе, тем более активным по выраженности в тексте оказывается установка автора монолога на взаимодействие с адресатом. Монолог и диалог не изолированные друг от друга сущности, и социальный контекст постсоветского времени конструктивно изменил отношения между этими сущностями в пользу диалогической активности.
Публицистический монолог включает многочисленные и разнообразные формы и виды проявленной интерактивности, диалогичности. Автор стремится максимально приблизиться к адресату, выстроить отношения с ним прежде всего как с представителем определённой общественной группы, партии, профессии и т.д. Поэтому средства диалогизации в современном публицистическом монологе по большей части обусловлены не отношениями между индивидами, а отношениями между представителями социальных групп, людьми разных поколений, разных жизненных принципов и нравственных установок.
Система убеждающих речевых действий, проявленных в языковых средствах и риторических приёмах диалогизации монолога, организуется с учётом социальных ролей адресанта и адресата. Отсюда и ожидаемое адресатом речевое поведение автора публицистического монолога, стремящегося «присвоить» чужое языковое сознание. Акт интернализации (усвоения автором монолога социальной роли адресата) в современном публицистическом монологе оказывается активным и многообразно выраженным в языковом отношении. Проявляется очевидная закономерность: чем выраженнее адресат в монологе идентифицируется с определенной референтной группой, тем многообразнее через структуры диалогизации автор монолога идентифицирует себя с адресатом.
В современном публицистическом монологе сформировалась (и продолжает формироваться) качественно новая система отношений между автором и адресатом. «Отношения автора с читателем публицистического текста это приглашение к диалогу» [132, с. 24]. Средства диалогизации всё более ориентируются на межличностный характер общения с адресатом прежде всего по стилю исполнения автором социальной роли, нередко максимально приближенной к адресату.
Диалогизация монолога это моделирование отношений между стороной, передающей информацию, и стороной, ее принимающей. В диалогизации равно проявлены две функции языка: интерактивная организация взаимодействия, прокладывающего путь к пониманию через обмен вербализованными знаниями, и перцептивная планирование восприятия адресатом позиций, представлений, идей, интересов, аргументов автора монолога.
Диалогизация это проявление активности как адресанта, так и адресата, поскольку первый строит текст таким образом, чтобы наладить отношения со вторым, рассчитывая на его активность в восприятии, то есть на понимание. И тогда имеет смысл считать адресата не объектом, на который направлена некая информация, а субъектом общения, поскольку автор монолога, ориентируясь, естественно, на собственные цели, мотивы и установки, учитывает ожидания адресата и использует широкий диапазон языковых средств для организации гибкого полифоничного текста. В этой полифонии признаки картины мира адресата, его языкового сознания занимают достаточно большое место.
Современный публицистический монолог представляет собой по комплексу языковых средств и риторических приёмов диалогизации специфическую, особо проявленную в условиях письменного текста модель субъект-субъектных отношений.
Диалогизацию мы понимаем 1) как введение в монологическое повествование другого в разных формах в виде высказываний, отдельных выражений и слов из тезауруса другого (так называемое «чужое слово») или в виде идеи, мысли, позиции, переданной от имени другого; 2) как отношения с адресатом, эксплицируемые в различного рода (разноуровневых) языковых единицах и специальных риторических приёмах влияния, убеждения. Благодаря как тому, так и другому виду диалогизации адресат актуализируется, и его «присутствие» отражается в структуре монолога, характере предпочитаемых автором языковых средств, направлениях и способах оценочности, и в целом на закономерностях текстопорождения.
Связь между автором монолога и адресатом обязательна. Содержание монолога должно соотноситься с жизненным пространством адресата, соответствовать его потребностям и ожиданиям. Связь эта может быть различной в зависимости от степени погруженности автора монолога в мир адресата, в том числе в его языковое сознание. Диалогизация монолога свидетельство разгерметизации сознания автора как личности (гражданина) и как языковой личности, способной многообразно представить в тексте отношение к другому лицу и отношение к адресату как к собеседнику.
Диалогизация монолога лингвистически маркированный процесс, который относится к области языкового содержания текста и связан с определёнными средствами языкового выражения. Представленный в письменной форме, публицистический монолог организуется как вербальная коммуникация: автор, имея определённый замысел, воплощает его в систему знаков, то есть в текст. Между автором и адресатом отсутствует прямой контакт и, следовательно, отсутствует возможность узнать непосредственную реакцию адресата на сказанное. Но через структуры диалогизации и риторические приёмы автор «планирует» восприятие, помогает адресату понять сказанное в монологе и тем самым вовлекает его в бесконтактный диалог. На основе имеющихся данных об адресате социокультурных, психологических, этнопсихологических и др. автор создает модель адресата и организует текст с ориентацией на эту модель. Естественно, что автор монолога в качестве приоритетной имеет собственную ценностную установку, на основании которой происходит текстопорождение. В пространстве такого когнитивного «двуголосья» идёт отбор и организация языковых средств, намечаются и реализуются пути перехода от значения к смыслу.
Текстовое моделирование диалогичности происходит в системе «интенция форма включения адресата» и в обратном направлении «форма проявленность интенции». В аспекте проблемы «человек текст» современный публицистический монолог может быть рассмотрен как целостный феномен по трём основным параметрам: по параметру адресанта, обобщённым признакам адресата и моделям их взаимосвязанности и взаимозависимости.
Языковая открытость адресанта, привлекающего для выражения и утверждения своей позиции разностилевые языковые средства (в том числе те, которые только осваиваются обществом или имеют признаки маргинальности), их неузуальное коннотирование, использование «чужих» текстов и т.д. изменили образ автора как творца текста. Декларативность, императивная модальность, основанные на представлениях автора о собственной самодостаточности и непогрешимости своих мыслей, становятся достоянием прошлого. Изменился и образ адресата, который перестал быть пассивным потребителем информации. Привыкая жить в условиях демократических свобод, в том числе и в условиях свободы слова, адресат ждет от автора-публициста полемического выстраивания текста, представления разных позиций и мнений.
Адресат публицистического монолога это множество людей с разнообразными вкусами, пристрастиями и критериями оценки происходящих или происшедших событий. Эпоха масс-медиа одновременно упростила и усложнила образ адресата. Упрощение связано с одновременным получением информации по объединяющим социум каналам связи, прежде всего телевидению. Усложнение с социальным расслоением общества, разрывом связей между поколениями, неодинаковым отношением к изменениям в культуре, экономике и т.д.
Автор монолога вынужден не только стимулировать интерес читателя, но и осознавать, что его позиция и иллокутивные цели не обязательно совпадут с мнением адресата. Более того, ввиду многообразия культурной и социальной параметризации адресата у автора изначально есть сомнение в том, что волнующие его вопросы адресат воспримет с тем же волнением и на том же уровне понимания: модальность говорящего, как правило, не сразу совпадает с модальностью слушающего. Такое положение вещей создает «поле напряжения» в текстовом «двуголосье», поскольку автор ищет возможности утвердить свою правоту через приближение к адресату, его сознанию и ожиданиям. Выбор позиции дистанцирования или совмещенности, официального тона или доверительного (вплоть до интимного), бесстрастного наблюдателя или активного участника в событиях через их заинтересованную интерпретацию, оценочной отстраненности или сопереживания автор публицистического монолога, как правило, делает в пользу вторых позиций. Такой выбор требует активной и разнохарактерной (разноуровневой) работы по диалогизации монолога.
Внутритекстовая параметризация адресата основывается на универсальных психологических законах приближения к собеседнику, активизации его внимания. И в то же время учитываются параметры адресата, связанные с его социальным статусом, полом, возрастом, уровнем культуры, образованности и т.д.
В контексте обозначенного круга проблем определяется предмет и объект диссертационного исследования.
Предмет исследования языковые средства и риторические приёмы диалогизации современного публицистического монолога.
Объект исследования современный публицистический монолог (далее СПМ).
Предмет исследования, при широком его понимании, лежит в области речевой деятельности персонифицированного индивида, который в нашем случае презентует себя как сильная языковая личность. В связи с этим встает проблема общего и индивидуального в области речевой деятельности, связанной с текстотворением. Каждый творческий человек (в нашем случае это прежде всего журналист, общественный деятель или персонифицированный адресат, проявивший ответную реакцию на взволновавший его текст-монолог) имеет свой стиль, стилевую манеру, которые выражаются в языковых привычках и пристрастиях, а также в организации общения с другим. Но индивидуальные речевые и коммуникативные особенности, с одной стороны, формируются в определённых жизненных условиях, в конкретном социальном контексте, с другой в той или иной степени подчиняются конвенциям текстопорождения, закреплённым общественной практикой за определённым типом речевой деятельности и жанром. Публицистический монолог как жанрово конвенционизированный вид речевой деятельности отражает сложившиеся коллективные навыки. Поскольку «вся речевая деятельность состоит, как и любая другая практическая деятельность человека, из взаимодействия субъективных и объективных факторов» [69, с. 115-116], процессы диалогизации публицистического монолога могут быть типологизированы в языковых формах и риторических приёмах.
Единицы диалогичности (по аналогии с принятыми в лингвистической науке терминами фонема, морфема и в культурологии культурема) могут быть названы диалогемами. Диалогема сегмент монологического текста, связывающий автора монолога с адресатом, то есть та часть монолога, которая коммуникативно проявлена в отношении другого субъекта конкретного или обобщённого. Диалогемы представляют собой формально-смысловые структуры разной языковой природы, но объединённые ориентированностью на активизацию контакта с адресатом.
Диалогическая речь представляет собой «поле» проявления семантических и функционально-коммуникативных возможностей языка. Диалогемы в монологическом тексте являются носителями такого рода проявлений. Диалогема это тот сегмент текста, в котором автор «пересекается» с адресатом, максимально приближен к нему вплоть до слияния с ним.
Назовём критерии выбора диалогем в составе публицистического монологического текста:
1. Коммуникативная «совместимость» с адресатом в виде прямых обращений, вопросов, инклюзивных (объединительных) местоимений.
2. «Присутствие» адресата в грамматических формах побудительности (в глагольных формах 1-го и 2-го лица ед. и мн. числа, в повелительном наклонении и др.).
3. Эмоциональные реакции на действия и мысли адресата, нацеленные на поощрение адресата как понимающего и толерантного собеседника.
4. Текстовые сегменты, организуемые как риторические приемы привлечения внимания адресата и влияния на него.
5. Вставки разговорного характера, моделирующие ситуацию непосредственного и непринуждённого общения.
6. Формальная, проявленная в соответствующих языковых формах представленность другого.
Цель исследования системное описание диалогем как структур, средств и способов взаимодействия автора публицистического монолога с адресатом и включения в монологическое повествование «Значимого Другого».
На пути к выполнению цели решались следующие задачи:
1. Анализ научной историографии по проблеме диалогической и монологической форм речи с акцентом на интегрирующих признаках и на возможностях формирования новых подходов к их выявлению в условиях современной научной парадигмы.
2. Определение регистра актуальных для современного публицистического монолога форм адресованной речи, проявляющих «фактор адресата» в нужном для автора монолога объёме и направлении.
3. Выявление средств и способов представленности в монологическом тексте «Значимого Другого».
4. Выделение актуальных (частотных) способов риторизации монологического текста в виде риторических приёмов, способствующих привлечению внимания адресата и, следовательно, нацеленных на убеждение как основную иллокутивную установку автора.
Возможности выделения и описания диалогем обеспечили соответствующие поставленным задачам методы и приёмы исследования. Традиционный для лингвистики описательный метод в нашей работе основывается на методе диалогической интерпретации исследовании публицистического текста как дискурсивного модуля, диалогически соотносящегося с другими модулями; метод диалогической интерпретации соотносим с методом прагматического анализа описания средств коммуникативного взаимодействия, интегративных стратегий, способствующих оптимизации взаимодействия субъектов речи; в качестве вспомогательного использовался метод моделирования контекста описания типичных для данной модели текста способов активизации адресата.
Принцип выбора текстов для анализа мы основывали на понимании публицистического монолога как медиа-текста (газетно-журнальной публицистики), представляющего «специфическую сферу и форму общения» [178]. Специфика современного медиа-текста проявляется как по «фактору адресанта» персонифицированного и креативного в отношении к языку, так и по «фактору адресата» обобщённого и в то же время означенного в социальном и языковом отношениях.
СПТ речевое произведение, формально-содержательные характеристики которого обусловлены установками адресанта на моделирование образа адресата. Диалогемы как органические составляющие публицистического монолога отчетливо проявляют его дискурсивную природу. Дискурсивный подход, в основе которого лежит внимание к процессуальности общения, к речевому поведению субъектов речи, действующих в определённых социально-прагматических условиях, принципиально противится строгому жанрово-стилистическому ранжированию. Для адекватного описания, по нашему мнению, достаточно квалифицировать монолог как форму речи со сложным переплетением разных жанровых признаков и разных функциональных стилей. Именно возможность включения в современный публицистический монолог разножанровых и разностилевых средств составляет специфику текста этого типа.
Дискурс-анализ медиа-текстов, к которым относится газетно-журнальный публицистический монолог, вызван потребностью в постижении механизмов образования значений в подобных текстах, в выявлении их структуры, скрытых смыслов, приёмов, используемых автором для убеждения аудитории [334].
Динамические процессы дискурса отражают динамические процессы в обществе и в языке, в системе его норм. Диалогемы проявляют эти процессы в наибольшей степени. «Предметом исследования при дискурс-анализе выступают высказывания, способ структурирования которых обладает значимостью для определённого коллектива. Иными словами, анализируются тексты, которые содержат разделяемые неким коллективом убеждения, порождают либо усиливают их и предполагают ту или иную позицию в дискурсивном поле» [334, с. 18-19]. Структура публицистического текста-монолога, формы подачи материала, его интерпретация всё это интерактивные факторы, диалогизирующие текст и «укрепляющие» фактор адресата. В публицистическом монологе порождение позиций и убеждение адресата в их значимости происходит в значительной мере за счёт диалогизации высказываний.
Каждый публицистический текст-монолог относится к дискурсивной формации совокупности текстов как «исторически очерченная идентичность» [334, с. 19]. Понятие современный в этом случае соответствует определённому ментальному миру представителей социума, к которому равно относятся и автор монолога, и адресат. Подчеркнём, что в нашем исследовании современный рядоположен понятию синхронности как определённому временному срезу состояния языка, представленному в языковой картине мира его носителей.
Комплекс признаков определённой совокупности реальных текстов в лингвистике текста именуется текстемой, которая «представляет собой языковой вариант, коррелирующий в речевой системе с речевым жанром, а их взаимодействие в речекоммуникативной деятельности делает актуализированный текст реальным коммуникативным средством» [264, с. 30]. Семантические, структурные, интенциональные, интерпретативные, социокультурные, манипулятивные признаки современной публицистической текстемы можно квалифицировать как диалогически отмеченные.
Материалом исследования послужили публицистические монологи разных авторов, помещённые в украинской русскоязычной прессе («Аргументы и факты в Украине», «Бульвар Гордона», «Мир новостей Украина», «Слово Жизни», «Столичные новости», «Факты») и в изданиях Российской Федерации («Аргументы и факты», «АиФ Черноземье», «Жизнь за всю неделю», «Известия», «Литературная газета», «Моё! (Энциклопедия Воронежской жизни)», «Огонёк», «Свободная мысль», «Собеседник», «PR диалог»). Общий объём картотеки около 500 текстов. Основная часть картотеки составлена из публицистических монологов Виталия Коротича, опубликованных в еженедельной газете «Бульвар Гордона» с 2001 по 2008 годы (всего около 300 текстов). Столь обширный комплекс текстов одного автора дал возможность типологизировать диалогемы в монологе, проявляющие особенности картины мира и языкового сознания наших современников, живущих в контексте памяти о прошлом в условиях резких жизненных перемен.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх разделов, заключения, списка использованной литературы (352 наименования). Объём диссертации составляет 182 страницы основного текста.
В первом разделе «Проблемы диалогичности монолога в истории научной мысли и в контексте современной научной парадигмы» представлена история вопроса и сделана попытка систематизировать подходы к монологу как специфическому виду коммуникации, обозначенные в современном научном знании как результате установки исследователей на антропоцентризм и на интеграцию разных видов гуманитарного знания.
Во втором разделе «Публицистический монолог как адресованная речь. Типология языковых средств адресованности» систематизированы коммуникативные действия автора монолога по привлечению внимания адресата, удержанию этого внимания, а также языковые средства, манифестирующие единение адресанта и адресата: психологическая установка «я такой же, как вы, как все, и проблемы, о которых я говорю, важны для вас так же, как и для меня».
В третьем разделе «Чужая речь» как способ выведения «Значимого Другого» на коммуникативный уровень» выявляются способы привлечения адресата с целью влияния на его сознание и убеждения через моделирование образа другого на основе его речевых характеристик. Анализируется ряд активно используемых способов включения «Значимого Другого» в публицистический монолог, выявляются закономерности функционирования «чужой речи», которая определяет характер отношений между автором монолога и созданным им «образом адресата».
Научная новизна проведённого исследования заключается в следующем:
1. В теоретическом осмыслении понятия «диалогизация монолога» на основе соотнесённости классических (традиционных) подходов к проблеме и её интерпретации с позиций «новой лингвистики», акцентирующей внимание на прагматике СПМ и на коммуникативных действиях (стратегиях и тактиках) адресанта.
2. В экстраполировании достигнутого теоретического знания на реальную дискурсивную деятельность, запечатлённую в «живых» по отношению к настоящему времени и актуальному социуму текстах, что значимо как для теории и практики коммуникации в целом, так и для понимания языкового сознания современников.
3. В типологическом (системном) описании средств и способов, обеспечивающих интерактивность как основную текстовую категорию СПМ.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможностях использования его результатов при изучении комплекса дисциплин, связа

bibliography

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятый в диссертации целостный (системный) подход к анализу современного публицистического монолога основан на принципе диалогизма, являющегося универсальным в рассмотрении процессов текстопорождения. Для реализации методологического принципа диалогизма особенно значимы идеи М.М. Бахтина о внутренней диалогичности слова, находящей выражение в ряде особенностей текста в семантике, синтаксисе, композиции, и о высказывании, которое всегда требует ответного понимания и, следовательно, носит диалогический характер.
Типологическим критерием в описании современного публицистического монолога является текстовая представленность речевой стратегии адресанта на привлечение адресата в обсуждение проблемы, стремление найти с ним «общий язык», обеспечивающий возможность взаимопонимания, которое, в свою очередь, является необходимым условием убеждения и влияния.
Проблема диалогичности монолога имеет междисциплинарный характер. Когнитивный подход к тексту непосредственно связан с вниманием к структурам диалогизации, поскольку эти структуры имеют ментальную природу и через них представления автора о чём-либо направляются на адресата, с тем чтобы обеспечить адекватность восприятия. Адресантно-адресатное взаимодействие имеет когнитивные последствия (изменение картины мира адресата) и аффективные (изменение эмоционального состояния). Внимание к отношениям «говорящий слушающий» обусловлено прагматикой. В прагматике также было обращено внимание на социокультурную детерминированность языковых средств и самого процесса понимания. Прагматическая ситуация не может не соотноситься с внутренним миром человека как говорящего (адресанта), так и слушающего (адресата). Психолингвистика исследует процессы формирования речевого общения и его усвоения: путь от мысли к речи и от речи к мысли. Мысль, оформленная в развёрнутое высказывание, и есть монолог. Прагматика и психолингвистика наполняют содержанием понятия «говорящий слушающий».
Стремление оформить мысль так, чтобы обеспечить её принятие и понимание другим, требует поиска адекватных форм диалогизации. Превращая мысль в речь, автор не может не учитывать и обратного процесса извлечения мысли, т.е. содержания, из речевого сообщения (в нашем случае монологического текста). «Раскрытие действительной сложности обоих процессов было связано с успехами психологической науки, с одной стороны, и успехами лингвистики, с другой» [216, с. 5]. Превращение замысла в развёрнутое высказывание идёт от знания предмета (основной темы) к определению того, что о нём должно быть сказано и как сформулировано. И в это последнее (как сформулировано) должен быть «заложен» адресат.
Процессы диалогизации монолога лежат в русле проблемы «человек текст». Творческий человек обладает феноменальной возможностью изменить если не мир, то представление о нём. Публицистический монолог имеет такого рода нацеленность. Монологическая речь порождение человеческого разума, реализация желания автора как творца соединить свои мысли и сопровождающие их чувства с мыслями и чувствами другого.
Когерентность публицистического монолога, представленного в варианте письменного текста, непрерывно поддерживается взаимодействием адресанта с адресатом. Автор монолога управляет ситуацией, то есть действует по своим правилам в организации коммуникативного режима, но он всегда осознаёт присутствие другого и пытается это присутствие обозначить семантически (вербально). Для утверждения статусной важности адресата, его влияния на интерпретацию обсуждаемого в монологе положения дел адресант моделирует обратную связь, эксплицирующую факт взаимодействия.
Стабильными составляющими интерактивности современного публицистического монолога являются структуры, манифестируемые языковыми средствами с «мы-сферной» семантикой. «Мы-сферность» организует категорию адресованности, которую мы понимаем как ориентацию адресанта на рецепцию содержания текста определённым адресатом. Апелляцию к модусу адресата обеспечивают языковые средства c семантикой «совместности» (инклюзивное местоимение «мы», притяжательное местоимение «наш», нередко усиленные местоимением «все» c семантикой «полного охвата» «все мы», «у всех нас»); глагольные побудительные формы, направленные на другого; вопросительные конструкции, вовлекающие другого в процесс рассуждения о предмете речи всё это текстовые (коммуникативные) процедуры, создающие субъектную полифонию в монологическом тексте. Обращения, императивы, формы 2-го лица и пр. способы введения в публицистический монолог адресата как фиктивного собеседника. «Сигналы» диалогизации текста-монолога имеют языковую природу.
Языковые средства диалогизации монолога представляют собой семантически значимые участки публицистического текста, поскольку они имеют особый смысл как для автора, так и для адресата и могут оказывать на последнего особое воздействие. Названные и проанализированные в диссертации средства и приёмы помогают проникнуть в смысл текста через понимание психологических установок его автора, согласуемых с «фактором адресата». Диалогизируя монолог, автор актуально представляет те позиции и ценности, которые должен принять адресат. На протяжении всего монолога автор реализует иллокутивную потребность контакта с адресатом.
Процесс взаимной адресантно-адресатной адаптации мы обозначили через понятие «когнитивные множества» тот объём и иерархию знаний, которыми обладают адресант и адресат, включённые в коммуникативный режим монолога. Когнитивное множество адресанта заведомо превышает когнитивное множество адресата по обсуждаемой проблеме. Задача автора сбалансировать знания субъектов коммуникации: расхождение мешает пониманию. Современный публицистический монолог представляет собой процесс когнитивной деятельности, вербализуемой в тексте, совмещаемой с мыслительно-познавательной деятельностью кооптированного в монологический текст адресата.
Контроль над тезаурусом имеет цель создать необходимый уровень совместного оперирования значениями. Слово должно принадлежать и говорящему (автору), и слушающему (адресату).
Со стороны адресанта, автора монолога, в текст монолога должны попадать активизированные знания. Направление активизации задаётся заголовком текста и (или) сформулированной в начале идеей, установкой (формулировка может осуществляться в виде тревоги, беспокойства, раздражения, пожелания и т.д.). Есть знание, которым обладает только адресант, но активизируется также знание, которым равно обладают оба коммуниканта. На основе последнего вида знания автор монолога создаёт поле понимания и согласия. Но главное сделать достоянием гипотетического собеседника собственное знание. На этом когнитивном векторе основывается сверхзадача автора монолога.
Адресация в публицистическом монологе категория взаимодействия субъектов речи. Адресованность письменного монолога отличается от адресованности устного фактом физического отсутствия в момент речи получателя информации. Но адресат присутствует в сознании автора монолога, и связи с ним многообразно поддерживаются, эксплицируясь в разных формах: от простейшего «вы понимаете?», «ведь так?», «и что же вы думаете?» и под. до «вязи» аргументов, отсылающих к опыту других, соотнесённому с настроением адресата, и мн. др. Автор монолога рассчитывает на участие и сотрудничество адресата и подкрепляет такой расчёт конкретными речевыми действиями, диалогизирующими монолог.
Точки пересечения автора монолога и адресата фиксируются в момент придания отношениям с адресатом межличностного характера. Каждая группа языковых средств, диалогизирующих монолог, характеризуется собственным набором коммуникативных целей. Это может быть установка на психологическую поддержку, на контроль ментального состояния адресата, оказание ему помощи в понимании сказанного. Такие лексические показатели адресованности, как призывы следовать за мыслью автора и подтвердить её («поймите», «помните», «смотрите», «ведь так», «правда», «правильно» и др.) не только координируют знания адресанта и адресата, но служат установлению доверия.
Автор контролирует также состояние тезауруса адресата. Активность в СПМ приёма словотолкования связана с появлением ряда новых понятий, которые ещё не утвердились в языковой картине мира адресата, или с подвижностью соотношения между денотативным значением слова и коннотативными характеристиками, которые могут варьироваться в обществе с разными идеологическими, мировоззренческими и морально-нравственными ориентирами. Общность в понимании значения слова способствует адекватности понимания рассматриваемой проблемы. Эмоционально-оценочное сопровождение слов в СПМ в виде рефлексивов (метаязыкового комментария) способствуют контакту с адресатом: актуальное для адресанта понимание, выражающее его смысловые и оценочные интересы, автор стремится разделить с гипотетическим (а тем более с целевым) адресатом. Нередко акцентируется одно из значений слова, другие невыгодные нейтрализуются или вовсе игнорируются.
Смена моделей поведения во всех областях жизнедеятельности не могла не отразиться на характере текстов, отображающих изменения в языковом сознании личности. Повысилась частотность рефлексивов, свидетельствующих о приобретённом в условиях «концептуальной, оценочной и языковой свободы» [306, с. 16] праве публично говорящего человека на самовыражение. Время «инфантилизма высказывания» [137] прошло. Рефлексивы, если их рассматривать в социолингвистическом аспекте, могут свидетельствовать о дифференциации общества, находящей своеобразное отражение в лексикографической аксиологии: разные слои общества по-разному реагируют на слово.
Взаимодействие с адресатом проявляется в структуре речи автора в виде вопросов, обращений, в выборе способа представления другого через приближенную к его социальному статусу речь. Тексты риторического и дидактического характера (публицистический монолог синтезирует признаки того и другого текста) направлены на другого, творятся для другого, что неизбежно связано с применением большого арсенала средств и способов диалогизации.
Вопрос (вопросы) поворачивает дискурсивную ситуацию в сторону сознания адресата. Моделируя возможный диалог, автор стремится утвердиться в ситуации согласия с адресатом. Функции вопросов и вопросно-ответных блоков в СПМ связаны с фактом напряжённой речевой деятельности адресанта по выполнению исходного замысла монолога и со стремлением «умножения контактов» с адресатом, который неизбежно вовлекается в такого рода деятельность автора. Мы лишь частично соглашаемся с мнением о том, что внешняя оформленность текста по принципу диалога «не выходит за рамки собственно монологического типа речи» [261, с. 42]. Автор сам отвечает на поставленные вопросы или оставляет их в варианте риторических, но с когнитивной точки зрения вопросы связаны не только с сознанием автора, но и «выводят» на сознание адресата, что говорит об их проявленной диалогичности в монологе. Вопросы не только «организуют текст», вводя новые повороты в освещение темы, но и организуют мышление адресата, создавая значимые семантические точки для систематизации ментального процесса адресата. «Информативно-содержательные вопросы» требуют ответа автора в виде повествования, описания или рассуждения. Вопросы риторического типа акцентируют эмоционально-оценочный план монолога, тесно связывая адресанта и адресата.
Тот факт, что диалогические реплики в монологе «сочиняются» автором, повышает степень его ответственности: сделав ставку на привлечение адресата, на диалог с ним, автор должен оправдать своё коммуникативное поведение убедительной информацией. Не случайно, что после микродиалогов следуют стимулируемые им дополнительные аргументы, укрепляющие согласие по обсуждаемой проблеме.
Включение в монологический текст реакции на сказанное со стороны другого субъекта существенно значимо для понимания иллокутивных установок автора.
Контактоустанавливающие языковые средства в публицистическом монологе нередко являются носителями информации о социальном статусе (отдельных его признаках) адресата. Отмечена установка автора монолога на непринуждённую, имитирующую спонтанную разговорность стилистическую тональность авторского слова, приближенную к языковой картине мира массового адресата.
Стилистическая полифония современного публицистического монолога связана с повышением значения фактора адресата, стремлением автора монолога согласовывать свою речь с языковым сознанием адресата в целях воздействия на него и повышением убеждающей силы сказанного в монологе. Обращение к разговорным, просторечным, жаргонным языковым средствам объясняется также стремлением автора монолога моделировать обратную связь с адресатом.
Многие признаки «разговорности» в СПМ (эллиптические конструкции, модальные слова, междометия и др.) не просто организуют подачу информации, но являются носителями диалогичности монолога и связывают адресанта с адресатом. Адресат СПМ как масс-медийного текста массовая аудитория, которая стилистически маркируется. Через разговорные средства адресат быстрее и надёжнее становится коммуникативным собеседником. Дискурсивная лексика в виде вводно-модальных слов, в том числе разговорного характера, поддерживает интерактивный режим монологического повествования [98].
Моделирование речи адресата одна из основных форм диалогизации монолога. Сниженные языковые средства вышли из породившей их среды и закрепились в узусе новой публицистики. Оформляется расширенное коммуникативное назначение «сниженных» средств языка. Это уже не просто «разговорные особенности письменного текста» [200], а новая норма текста.
Диалогичность монолога это не только представленный в нём «разговорный пласт», хотя последний стилистически наиболее адекватен для представления «образа адресата». Публицистический монолог через формы диалогизации позволяет выявить характер соотношения двух стихий кодифицированного литературного языка и разговорной речи. Общая закономерность потеря антиномичности этих сфер, чему способствует мотивированная установкой на адресата функциональная нагрузка значительной части языковых средств диалогизации монолога, его адресованности. Снижается зависимость выбора стилистически отмеченных средств от темы сообщения и увеличивается степень зависимости от характера адресата.
В современной публицистике очевидно уменьшилось количество клишированных конструкций, они уступили место индивидуальному стилистико-языковому разнообразию. Причина стремление воздействовать на сознание и чувства адресата. При этом принцип: данная тема требует определённого стилистического репертуара нарушается настолько часто, что, по сути, перестаёт быть актуальным. Нет оснований также говорить о преобладании в публицистике нейтральных языковых средств.
Скоординированность собственного стиля со стилем собеседника черта СПМ. Современный публицистический текст отражает все особенности языковых новаций, изменивших языковое сознание носителей языка, их языковую картину мира. Эти изменения касаются соотношения разговорных и книжных языковых средств, экспансии «сниженных» языковых ресурсов, что привело к повышению уровня стилистической отмеченности языка монолога, его экспрессивности и характерологичности. Увеличилась степень субъективно мотивированных сдвигов в значениях слов, степень ассоциативных характеристик языковых единиц, их индивидуального коннотирования. Индивидуальные коррекции языкового узуса стали нормой публичной коммуникации.
Оппозиция монологических и диалогических видов речи также нейтрализуется. Представление о разговорной речи как об устной форме разговорного стиля явный анахронизм. Разговорный тип письменно-литературного языка, сложившийся в пределах художественной литературы, проявлен в ряде новых характеристик и в современном публицистическом монологе.
Нет оснований считать, что письменный публицистический текст представляет собой разговорный монолог. Но актуальная устная речь включается в публицистический монолог часто и в разных формах, в результате чего сегменты закреплённой за автором кодифицированной литературной речи не просто соседствуют с некодифицированными средствами языка, а нередко настолько тесно переплетаются с ними, что теряют свою очерченность. Слово в монологе принадлежит говорящему, но оно всё больше принадлежит и другому как субъекту описания или как адресату.
Средства диалогизации монолога обеспечивают речевой контакт с адресатом. Эти же средства являются способом обеспечения связности текста, стимулами его развития тематического, ассоциативного и т.д. Диалогемы единицы интерактивности, они лежат в основе коммуникативного сценария публицистического письменного монолога. Они же составляют когнитивный и психологический инвариант, способствующий быстроте восприятия и декодированию текста адресатом. Дискурсивные речевые действия адресанта по отношению к адресату проявляют принцип кооперации как «взаимовыгодной» заинтересованности.
Опосредованное взаимодействие с адресатом «замыкает» роль адресата действиями автора текста, который сам моделирует характер и уровень интерактивности, выбирая те или иные языковые средства и предпочитая те или иные риторические приёмы. Через диалогические вкрапления в монолог автор реализует свой замысел. Моделируя отношения с адресатом, автор закономерно подчиняет заданной модели характер собственных эмоциональных проявлений, то есть психологический рисунок взаимодействия определяет тональность монолога.
Переход от монологического слова к диалогическому общению черта нашего времени, закреплённая во всех СПМ. Процессы децентрации это поиск способов и средств привлечения другого и перманентная ориентация на адресата. Цель масс-медийного текста влияние на образ мыслей адресата, убеждение его в правильности и достоверности передаваемой информации. Средства убеждения лингвистичны и психологичны одновременно, то есть нацелены на когнитивную согласованность речевых действий адресанта с мышлением адресата.
Хотя письменный монологический текст, в отличие от устного монолога, диктует свои условия организации коммуникативного режима, автор через структуры взаимодействия сохраняет фатическую модальность, и из единичных диалогически ориентированных действий складывается система адресантно-адресатных отношений.
Диалогизм в публицистическом монологе имеет интеракциональную природу, так как проявляется в смене точек зрения на обсуждаемый предмет, носителями которых могут быть разные люди. Любая форма представленности другого (в виде объёмного высказывания или отдельного слова) диалогизирует монолог.
На структуру письменного монологического текста влияет, как правило, гипотетический адресат как некое обобщённое лицо, и вербализация его речевого поведения происходит на основе «данных» социокультурного характера, знакомых автору монолога, как и всем членам социума. Отношение к теме в СПМ выливается в конечном итоге в отношение к людям, с мнением которых автор монолога считается и находит возможным использовать их мысли-высказывания в качестве аргументов или контраргументов. Стремление опереться на «чужое» слово объясняет высокую степень прецедентности СПМ. Цитаты из классической литературы (художественный текст, по мнению Ю.М. Лотмана, обладает особыми возможностями влиять на восприятие действительности человеком), высказывания исторических деятелей, видных политиков как прошлого, так и современных составляет обширнейшее поле прецедентности в СПМ.
В социально неоднородном обществе проявляются разные мировоззренческие установки, и публицистический монолог может строиться в системе координат «тогда теперь», «свой чужой», «прошлое настоящее».
Автор монолога может привлекать идеи, мысли, высказывания другого, «вмешиваться» в его образ мыслей, использовать вербальные сигналы другой языковой личности. Субъективный фактор неизбежно реализуется в выборе проявлений другого, в том числе в виде вербальных сигналов, и в оценке того, что включено в монологический текст.
Через цитирование другие «действующие лица» и «исполнители» включаются в коммуникативную ситуацию монолога, получая соответствующую интерпретацию автора. «Значению говорящего» и «значению другого» всегда сопутствуют речевые переключения, создающие смысловую и стилистическую полифонию монолога. Введение чужой речи естественно для публицистического монолога.
Цитаты это не только диалог с другим, рождающий соответствующий ситуации объяснительный дискурс, но опосредованный диалог с адресатом, поскольку выбор лица и источника цитирования неизбежно согласуется с ожиданиями и мотивами адресата, а также в значительной мере с его знаниями особенностей социально-культурной среды. Цитирование в СПМ, таким образом, оказывается зоной интерференции адресанта и адресата: «пресуппозция говорящего» через соответствующий объяснительный дискурс становится и «пресуппозицией слушающего».
Закономерности, выявленные исследователями в области функционирования чужой речи в устных текстах в начале 90-х годов, отчётливо и полноценно действуют в письменных текстах начала XXI века. «Характер адресата, соотносимый с разными видами коммуникаций, определяет многие языковые особенности чужой речи, т.к. говорящему необходимо постоянно моделировать в себе слушателя, «сопрягать» своё речевое поведение с речевой стратегией партнёра. Приёмы передачи чужой речи достаточно определённо маркируют тип адресата и характер отношений между партнёрами коммуникации» [145, с. 79] это сказано об устных видах коммуникации. Автор письменного монолога, по нашим наблюдениям, постоянно «моделирует в себе» адресата, «сопрягает своё речевое поведение» с языковой картиной мира адресата. Приёмы передачи чужой речи в современном письменном публицистическом тексте так же, как и в устном, маркируют тип адресата. Различие в моделировании отношений с адресатом, поскольку коммуникативность (vs. диалогичность) монолога целиком зависит от воли автора, от его иллокутивных установок. Введение в монологический текст чужой речи служит основной коммуникативной цели установлению связей с адресатом. Кроме того, чужое слово используется в качестве аргумента к тезису автора.
Представленность другого в виде чужого слова, цитации, метатекстового комментария создаёт полемичность авторского монолога, проявляет его дидактические установки.
Современный публицистический монолог отражает состояние общественного сознания определённого времени, в том числе и через экстралингвистический фактор (темы на злобу дня, монологи-ответы, монологи-реакции и т.д.), и в то же время автор нуждается в текстах другого времени, экстраполяция которых в современность превращает значения в смыслы. Отсюда «двойная» интертекстуальность: «ближняя» (социально отмеченная в условиях настоящего времени) и «дальняя» (обращение к литературе и публицистике прошлого). Приём столкновения «старое новое» в виде включения в монологический текст идеологем прошедшей (советской) эпохи сохраняет энергетику влияния на адресата.
Живые процессы, наблюдаемые в русском литературном языке, в первую очередь связаны с демократизацией и либерализацией жизни общества [178]. Письменный язык периодики также подвергся (и продолжает подвергаться) этим процессам. В этом виде языковой деятельности в полной мере проявлена тенденция к расширению границ литературного языка, изменению его состава и норм.
Характерная для нашего времени демократическая языковая ситуация способствует проявлению творческих языковых личностей. Неперсонифицированный характер публицистического монолога уступает место персонифицированному с максимальной степенью свободы в выборе средств убеждения, влияния и оценки.
Значительная часть иллюстраций, подтверждающих апелляцию в монологе к модусу адресата, взята нами из публицистических текстов В. Коротича, что вполне согласуется с проявленной в постсоветский период тенденцией к персонификации журналистских текстов, дающей основание считать изучение образа автора в публицистическом тексте актуальной проблемой [116, с. 275-277]. В то же время называемые нами средства адресации характерны для всего корпуса современных публицистических монологов.
Каждый публицистический монолог «от адресанта» моделируется как «истина с данной точки зрения», «то, что в данном обществе (культуре) принимается за истину» [204]. Характерная для современного общества мультиплицируемость истины объясняется как «фактором адресанта», так и «фактором адресата». Личная точка зрения автора монолога должна быть в той или иной степени принята адресатом, поверившим в искренность рассуждений адресанта. При этом важно, что «сугубо «индивидуальные» истины, исходящие от неординарных людей, могут отличаться особенной яркостью и неповторимостью, а тем самым оказываться особенно привлекательными или, чаще, особенно неприемлемыми для других» [204, с. 156]. Привлекательным для адресата должен быть сам текст, в котором автор последовательно приближает к себе адресата через модальные операторы, способствующие адекватности понимания сказанного.
Каждый монолог личностно окрашенная интерпретация действительности. Интерпретация требует от публичного человека ответственности в соединении объективного и субъективного.
Адресат СПМ массовая аудитория, но задаваемая комплексом языковых средств и приёмов модель адресата в немалой степени зависит от типа издания и от культивируемого в нём целевого адресата, который стилистически и когнитивно маркируется: специфические способы номинации, синонимический выбор, характер разговорности, степень жаргонизации и т.д. всё это имеет отношение к «фактору адресата». Изменить объём знаний адресата такова основная цель публицистического монолога. Адресат становится коммуникативным субъектом, что требует особой организации монолога. Когнитивная установка и коррекция, прагматические цели воздействия делают адресата субъектом речи. Монолог речевое произведение, в котором зафиксирована когнитивная деятельность автора с «кооптированным» в текст адресатом.
С фактором адресата в значительной мере связана аксиологическая и шире модальная структура публицистического монолога прежде всего потому, что иллокутивное содержание авторского высказывания соотнесено с другим, его настроением и возможностью понимания. Такого рода иллокутивное взаимодействие всегда аксиологично.
Публицистический монолог благодаря названным в нашем исследовании языковым средствам и приёмам сохраняет диалогическую модальность, которая «выражается в формах согласия или несогласия, подтверждения или отрицания, возражения, парирования, «отведения» реплики и т.д.» [10, с. 46]. Между автором монолога и другими субъектами, к мыслям, действиям и словам которых автор обращается, могут быть разные типы отношений: согласие, взаимная поддержка, единодушие; разобщённость, отчуждённость. От характера отношений зависит выбор языковых средств (положительно или отрицательно коннотированных, пейоративных или мелиоративных), риторических приёмов (стилизация, ирония и др.), способов аргументации. Отметим, что общая установка публицистического монолога на привлечение адресата, на коммуникативную толерантность объясняет приоритет средств диалогической модальности в формах согласия и подтверждения. Коммуникативное поведение автора публицистического монолога оценивается как социокультурно обусловленное.
К характеристике современного публицистического монолога имеет отношение проблема толерантности [277], которая также основывается на диалоге в разных его формах. По отношению к предмету нашего рассмотрения толерантность это соблюдение интересов адресата в подаче и интерпретации информации, понимание возможности иной позиции, отличной от взглядов автора монолога.
На протяжении всего публицистического монолога в той или иной форме реализуется процедура «подключения адресата». Нами описаны частотные, утвердившиеся в публицистическом монологе средства и способы создания общности адресанта и адресата. Адресантно-адресатные отношения в СПМ организуют диалогическое дискурсивное пространство в этом значимом для современного общества виде речевой деятельности, вбирающем множество социо-психологических факторов.
В монологе представлен комплекс признаков, выделяемых автором в соответствии с его иллокутивными установками. Этот комплекс признаков согласуется с ожиданиями адресата в значительной мере через структуры диалогичности. Лингвистические показатели диалогизации монолога оказываются маркированными в социопрагматическом отношении.
Поставленная в диссертационном исследовании цель определить формы и способы взаимодействия автора монолога с адресатом, то есть ответить на вопрос: как адресант включает другого в текст с тем, чтобы оптимально воздействовать на адресата позволила абстрактную категорию интерактивности (взаимодействия) наполнить конкретным содержанием. Выделенные и описанные нами языковые средства и структуры могут квалифицироваться и как структуры индивидуального речевого действия и что существенно как инвариантные признаки современного публицистического монолога.
Адресат оказывает влияние на структуру монологического текста. Категория интерактивности проявляется в ряде языковых единиц, нацеленных на совместность в понимании того или иного положения вещей. Форма представления (и предоставления) информации оказывается глубоко содержательной.
Признавать диалогизацию монолога имитационной, фиктивной можно лишь по факту отсутствия материального адресата. Но он «вписан» в структуру текста и, следовательно, материализован в сознании автора. Средства и способы диалогизации реконструируют адресата, реальность которого проявляется в речевом поведении автора монолога, которое одновременно является и коммуникативным поведением. Причём в публицистическом монологе адресат социально маркирован, что детерминирует стилистическую полифонию монологического текста, конвергенцию языковых средств, объединяющих автора и адресата.
Идентификация «точек контакта» автора и адресата в публицистическом тексте имеет много общего с такого рода аналитической деятельностью на материале художественных текстов [76; 150]. Но есть и существенные отличия: содержание публицистического монолога подчинено одной теме, которая рассматривается в двусубъектной коммуникативной рамке «автор адресат», не осложненной описанием персонажей с их особыми взаимоотношениями друг с другом и субъектно проявленным (например, в образе рассказчика) автором или «образом автора», который, по выражению В.В. Виноградова, «скрыт в глубинах композиции» [64]. Таким образом, совпадение «номенклатуры» средств и приёмов диалогизации не свидетельствует об их тождественности в публицистическом и в художественном текстах, так как нетождественны ни автор, ни адресат.
Нам представляется, что считать современный публицистический монолог формой речи, лишённой обратной связи, вряд ли справедливо. Обратная связь проходит через специфические каналы каналы диалогизации, задающие параметры и направления обратной связи в монологическом типе коммуникации. Иногда возможный вариант обратной связи моделируется автором монолога.
Понятно, что диалогизация монолога не предполагает совпадения структур диалогизации с реальным (неподготовленным, контактным) диалогом, но через эти структуры автор монолога находит путь к адресату. Элементы диалога берут на себя важную коммуникативную, когнитивную и социальную функции. Установка на солидаризацию с адресатом обнаруживает сходство между монологической и диалогической речью. Монолог меняет свою природу в сторону повышенной степени коммуникативности. Происходит это в значительной мере за счёт активности языковых средств диалогичности. Отношение к монологу как к консервативной форме речи, отражающей нормы языка, в условиях новой научной парадигмы изменилось.
Если согласиться с тем, что «единицей дискурс-анализа может служить только такое высказывание, которое содержит в себе интригу, вне зависимости от того, выражено ли оно последовательностью слов или предложений» [334, с. 19], то и описанные нами средства и способы диалогизации монолога с полным правом можно отнести к единицам дискурс-анализа.
Современный публицистический монолог подтверждает значение совместной когнитивной деятельности автора и адресата. В разных формах такой совместности происходит «движение», развитие темы монолога, «приращение» смысла.
Современный публицистический монолог феномен особого рода: он вобрал в себя реальность межличностных и общественных отношений. Он может быть интерпретирован в аспекте взаимодействия автора и адресата, поскольку рождается с установкой на совместность, на достижение взаимопонимания. Задача убеждения другого в современных условиях очевидно усложняется. Воздействие всё более нуждается в оптимизации, в настроенности на коммуникативный успех через поиск эффективных для адресата форм речи.
СПМ выполняет социальную функцию, его автор ответственен за выбор темы, её подачу с учётом интересов и мотивов адресата. В своей целостности СПМ может быть обозначен как социально значимый речевой поступок.