ЯЗЫКОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ГЕНДЕРНОЙ ПСИХОГРАФИИ В РУССКИХ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ МАСС-МЕДИА

brief description

Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко
Институт филологии

Волынчик Ольга Сергеевна

УДК 81’276.3: 070.1

ЯЗЫКОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ГЕНДЕРНОЙ ПСИХОГРАФИИ В РУССКИХ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ МАСС-МЕДИА
Специальность: 10.02.02. русский язык

Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
(на правах рукописи)

Научный руководитель:
д. филол. наук, проф. Слухай Н. В.

Киев 2007

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 5-18

ГЛАВА 1. ГЕНДЕРНЫЙ МИФ КАК ЗНАЧИМАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ПСИХОГРАФИИ В СОВРЕМЕННЫХ МАСС-МЕДИА .....19-65
1.1. Психография как современное мифотворчество ...19-32
1.2. Понятие «гендер» в свете теории психографии .....32-46
1.3. Психография в гендерно маркированных масс-медиа ......46-60
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 1 .60-65

ГЛАВА 2. МУЖСКОЕ / ЖЕНСКОЕ РЕЧЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ЕГО РОЛЬ В ГЕНДЕРНОЙ ПСИХОГРАФИИ...66-137
2.1. Мужское / женское речевое поведение в научных представлениях и стереотипах... 66-85
2.1.1. Тенденции изучения различий мужской и женской речи в современной гендерной лингвистике66-79
2.1.2. Использование представлений о мужском / женском речевом поведении как средство психографии .80-85
2.2. Мужское / женское речевое поведение и мифологические импликации в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации .85-132
2.2.1. Суффиксы эмоциональной оценки как маркеры мужского / женского речевого поведения в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации...85-94
2.2.2. Инвективная лексика и эвфемизмы как маркеры мужского / женского речевого поведения в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации...94-99
2.2.3. Вводные слова и словосочетания как маркеры мужского / женского речевого поведения в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации ...99-122
2.2.4. Мифологические импликации в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации ....122-132
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 2 .133-137

ГЛАВА 3. ТРАНСФОРМАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ «МАСКУЛИННОСТЬ ФЕМИННОСТЬ» И ИХ РОЛЬ В ГЕНДЕРНОЙ ПСИХОГРАФИИ 138-189
3.1. Концептуальная оппозиция «маскулинность феминность» в традиционном и современном языковом сознании ..138-160
3.1.1. Отражение развития концептов «мужчина», «женщина», «парень», «девушка» в этимологических и толковых (лингвистических и этнолингвистических) и ассоциативных словарях ...139-153
3.1.2. Особенности объективации концептов «мужчина», «женщина», «парень», «девушка» в устойчивых выражениях ...153-160
3.2. Отражение концептуальной оппозиции «маскулинность феминность» в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации ...160-184
3.2.1. Гендерные стереотипы как средства психографии .160-163
3.2.2. Языковые средства объективации гендерных стереотипов ...163-169
3.2.3. Объективация гендерных стереотипов в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации посредством микрофрейма «гендерно маркированный актант» ...169-175
3.2.4. Объективация гендерных стереотипов в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации посредством микрофрейма «гендерно маркированный актант + атрибут» 175-181
3.2.5. Объективация гендерных стереотипов в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации посредством микрофрейма «гендерно маркированный атрибут + объект» 181-184
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 3 .185-189

ВЫВОДЫ . ....190-195
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ....196-221

Приложение А. Суффиксы эмоциональной оценки в «женских» и «мужских» журналах ...222-233
Приложение Б. Вводные слова и словосочетания в «женских» и «мужских» журналах....234-263
Приложение В. Мифологические импликации в «женских» и «мужских» журналах....264-273

ВВЕДЕНИЕ

Одним из приоритетных объектов исследования в современной лингвистике является язык средств массовой коммуникации, в частности, их воздействие на сознательное и бессознательное индивида и социума. Попытки углубленного осмысления упомянутого феномена обусловили научную разработку таких понятий, как «коммуникативное влияние / давление», «суггестия», «манипуляция», «гиперсигнификативное пространство», «симулякры». Среди них важное место занимает понятие «психография», которое определяется как «профилирование и перепрофилирование сознания личности и социума» [242: 11]. Это понятие активно используется в рекламной теории и практике (Б. Гантер, А. Фернхам, Ю.К.Пирогова, П.Б.Паршин). Соответственно, понятие «гендерная психография» отображает процессы влияния на общественное и индивидуальное сознание посредством использования гендерных стереотипов (устойчивых представлений о женщинах и мужчинах).
Феномен психографии становится возможным благодаря мифологизированности сознания человека и социума, поскольку «мифологическим является любой дискурс, так как он воплощает подсознательное стремление человека обобщить и упорядочить свои представления об окружающем мире, сделать его своим, управляемым, разумным и сегментированным» [159:22]. Оперируя массивом проективных технологий, психография обращается к различным уровням мифа конструирование социальной мифологии, использование мифопоэтических импликаций.
В мифологии ядерную позицию занимают системы бинарных оппозиций: темное светлое, правое левое, свои чужие, мужское женское и т. п. В этом стремлении к сегментированию мира мифология вполне соответствует потребностям психографии.
Наиболее ярко в современных средствах массовой коммуникации эта тенденция, на наш взгляд, представлена существованием гендерно маркированных средств массовой коммуникации так называемых «женских» и «мужских» журналов. Используя гендерную стратификацию, «женские» и «мужские» журналы осуществляют психографирование аудитории с использованием различных методик, различных уровней мифа, в том числе современной мифологии и мифологических импликаций.
Исследование явления психографии в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации требует привлечения исследовательского аппарата таких научных направлений, как теория массовой коммуникации, теория мифа, гендерная лингвистика.
Проблема массовой коммуникации рассматривается не только в рамках лингвистики, но и в философии, психологии, журналистике, культурологии. Единая теория массовой коммуникации исторически складывалась и до сих пор формируется из научных подходов, позиций и исследований многих ученых представителей как общественных, так и естественных и технических отраслей знания. Она вызревала в русле философии (Аристотель, Д.Локк, Т.Гоббс и др.), исследований по социологии и психологии (Г.Тард, Г.Лебон конец XIX-начало ХХ века, Л.С.Выготский 30-е годы, Т.Адорно, Г.Лассауэлл, Г.Маркузе, М.Хоркхаймер, П.Лазарсфельд, Р.Мертон и др. 40-е годы, Ю.Хабермас, С.Московичи, А.Менегетти и др. 60-80-е годы ХХ века). Она оформлялась в русле исследований проблем теории информации и новой науки кибернетики (Н.Виннер, К.Шеннон, С.Бир и др. 40-50-е годы), научных разработок в области теории информации, культурологии и эстетики восприятия (М.Бахтин 30-е годы, А.Моль, Ю.Лотман 60-70-е годы), теории журналистики (советская школа журналистики 60-70-х годов ХХ века). До конца еще не оценен, как теперь все более выясняется, тот вклад, который сделали в теорию массовой коммуникации, разрабатывая естественнонаучные, философские, психологические и филологические концепции, русские мыслители Н.Ф.Федоров, П.А.Флоренский, В.И.Вернадский, А.Ф.Лосев, М.М.Бахтин, Л.С.Выготский.
Для российской и ранней советской традиции исследований феномена массовой коммуникации был характерен подход, позволявший исследовать массовую коммуникацию до периода первобытного общества, через изучение процессов общения древних людей и племен друг с другом, особенностей средств этого общения, приемов и знаков передачи трудовых, сакрально-обрядовых, бытовых и культурных текстов (Н.С.Булгаков, Н.Ф.Федоров). Исследования процессов устной, письменной, печатной и разного рода другой технической (фото-, кино-, радио-, теле-) коммуникации обращено к самым началам человечества и социального знания о человеке и о мире.
Характерное для данного подхода определение понятия массовой коммуникации выглядит следующим образом: «массовая коммуникация это деятельность по добыванию, упорядочению, обработке и передаче информации; или, иначе, массовая коммуникация это деятельность по добыванию (открытию, изобретению) новых смыслов, приближающих человека к постижению истинного и нравственного знания» [19: 18].
Для западной традиции исследования феномена массовой коммуникации характерным стал подход, опирающийся на ситуацию наращивания сообщений посредством технических средств коммуникации и оперирующий понятиями «толпа», «элита», «массовое сознание» и др., в то время как русские философы (В.Вернадский, П.Флоренский, М.Бахтин, Л.Выготский, Ю.Лотман) не разделяли человечество на массовое и немассовое.
Для данного подхода характерным стало определение массовой коммуникации следующим образом: массовая коммуникация представляет собой поток коммуникативных действий с целью (помимо чисто информационных, просветительских целей): присвоения статуса общественных проблемам, личностям, организациям и общественным движениям; укрепления социальных норм; наркотизации социума: «то, что массовая коммуникация повышает уровень информированности широких слоев населения, является бесспорным. Вместе с тем возрастающий поток сообщений массовой коммуникации может непреднамеренно преобразовывать энергию людей от активного участия к пассивному знанию» [19:23].
Наряду с проблемой психографии, особое значение в теории массовой коммуникации приобретает проблема гендерной идентификации. Предысторию возникновения гендерных исследований возводят к различным гуманитарным наукам философии, социологии, политологии. В философии предпосылку возникновения гендерных исследований видят в богатейшей традиции философии пола: Платон, Аристотель, ФомаАквинский, А.Шопенгауэр, З.Фрейд, Ж.-П.Сартр, Ж.Деррида; МаксимГрек, Н.К.Михайловский, В.С.Соловьев, В.В.Розанов, Н.А.Бердяев, И.А.Ильин. В социологической традиции основой для возникновения гендерных исследований в конце XX столетия считается формирование «нового социального знания» [154: 4-5], представителями которого являются М.Фуко, И.Гоффман, Г.Гарфинкель, П.Бергер, Т.Лукман и др. В то же время решающую роль видят в появлении в этот период работ теоретиков феминизма Дж.Скотт, Дж.Батлер, Ю.Кристева, Л.Ирригарей и др.
Собственно история развития гендерных исследований берет свое начало в 70-х годах XX века, когда в американских университетах возникли так называемые женские исследования (women’s studies), в рамках которых женщины изучали и переосмысливали опыт женщин. В 80-е годы начинается новая фаза в развитии женских исследований, отмеченная переходом от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Наблюдается постепенное смещение акцентов: от анализа женского фактора и констатации мужского доминирования к анализу того, «как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится во всех социальных процессах и как это влияет на женщин и мужчин. Женские исследования постепенно перерастают в гендерные» [55: 12].
Предыстория гендерных исследований в лингвистике уходит своими корнями в античность и связана с возникновением символико-семантической концепции категории рода (genus), рассматривающей ее в тесной связи с непосредственной реальностью: наличием людей разного пола [72: 234-235].
Аристотель противопоставлял мужской род, ассоциируемый с действием и энергией, женскому пассивному и «претерпевающему». А.Т.Кампанелла объяснял, что различия существительных по роду связаны с функцией обозначаемых ими предметов или понятий. Великие немецкие лингвисты конца XVIII начала XIX столетия В.Гумбольдт, Я.Гримм, И.Гердер, склонные признавать символико-семантическую концепцию о происхождении грамматической категории рода в языках, полагали, что различия между полами в языке связаны с различиями полов в природе. Исследования данной тематики продолжили: в 1850 русский языковед Г. Павский, его современник немецкий исследователь О. Вайзе, русский исследователь Э. Вольтер, спустя полвека А. Мейе, О. Есперсен, Э. Сепир. [69: 98-110] Предысторию возникновения гендерных исследований языка часто связывают с именами Ф.Маунтера, издавшего в 1913году «Вклад в критику языка», в котором он описал различия в речи носителей немецкого языка, обусловленные их полом, Э.Сепира, выделившего формы слов в языке каосати на о. Ява, которые преимущественно употреблялись женщинами, и те формы, которые чаще употреблялись мужчинами, О.Есперсена, посвятившего целую главу описанию различий между «женским» и «мужским» речевым поведением в работе «Язык: его суть, происхождение и развитие» (1922 год).
Однако еще ранее появились отдельные исследования языкового изображения полов. В частности, еще в 1908 году Шарлотта Кармайкл Стоупс писала об употреблении английских слов «мужчина» и «он» в родовом значении. В 1912 году датчанка Лис Якобсон, исследуя средневековый датский язык, обратила внимание на то, что женщину и мужчину называли по-разному: мужчину в соответствии с его положением в обществе, а женщину через ее отношение к мужчине/мужчинам. В 1930-х та 1940-х годах американки Дороти Саерз, Мэри Биерд и Софи Дринкер исследовали языковой андроцентризм. А в 1941 году Мэри Риттер написала феминистскую критику «Британской энциклопедии» [290: 458].
Традиционно появление исследований, посвященных соотношению гендера и языка, связывают с появившейся в 70-е годы XX столетия феминистской критикой языка, направленной, прежде всего, на преодоление языковой андроцентричности. Считается, что долгое время тема взаимоотношения языка и гендера была периферийной в лингвистике, систематических исследований в этой области не проводилось вовсе, существовали лишь спорадические описания различий в особенностях мужской и женской речи в некоторых языках Карибского архипелага. Со временем опыт изучения различий между мужскими и женскими вариантами языка, накопленный на базе так называемых «примитивных языков», стал экстраполироваться на «цивилизованные» европейские языки: немецкий, английский, французский.
В конце 60-х начале 70-х годов XX века гендерные исследования в языке получили мощнейший импульс благодаря так называемому новому женскому движению в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой или феминистской критикой языка. Его основополагающими исследованиями считаются работы Р.Лакофф «Язык и место женщины», С.Трёмель-Плётц «Лингвистика и женский язык» (1978), Л. Пуш «Немецкий язык как мужской язык» (1984). Кроме того, в 70-е годы появляются и работы, связанные с вопросом идентификации личности по речи (К.Р.Шререр), интерпретации статистических данных (А.Руофф).
Особенность российских лингвогендерологических исследований имеет ряд особенностей. Во-первых, они не вырастали из феминистской идеологии, как это произошло в США и Западной Европе. Выделение пола в качестве специального предмета обсуждения, действительно, менее свойственно русской лингвистической традиции, нежели западной. Как убедительно показал М.Фуко, «проблематизация пола имеет в западной культуре глубокие корни и предстает как историческая совокупность различных знаний, институций и соответствующих практик, которые устанавливают обязательные для всех правила, границы и пределы» [Цит. по 126].
Во-вторых, «в русском языке вместо оппозиции «sex (пол) gender (род)», существует соотношение «род пол гендер». Понятие естественного биологического пола отражается, как известно, в языковой категории грамматического рода имен существительных, прилагательных, глаголов, а также личных и притяжательных местоимений. В зависимости от типа языка таких родов может быть несколько (в русском и немецком существует тернарная оппозиция «мужской женский средний род», в романских языках бинарная «мужской женский род», а в угро-финской семье языков понятие рода отсутствует вовсе) [69:98].
Обобщая приведенные выше точки зрения, оценивая современные лингвистические подходы к проблеме релевантности семантической категории рода, можно выделить направления: 1) характеризующее категорию рода как имеющую смысловую соотнесенность формы и понятия, грамматики и семантики; 2)морфолого-синтаксическое, в котором категория рода считается тесно связанной с синтаксическим планом выражения.
В советском языкознании к вопросам различия между мужской и женской речью впервые обратились в 70-е годы в рамках психолингвистики (Т.Б.Крючкова [142]) и в рамках статистического исследования языка (Вейлерт А.А. [34]), где, в частности, говорилось: «можно было бы предположить, что разница в статистических характеристиках языковых единиц в устной речи мужчин и женщин не является случайностью» [34: 142]. К тому же некоторые интуитивные предположения о специфике языка женщин высказывались и ранее (см.: Ю.С.Степанов «Основы языкознания» М., 1966).
Исследователи предыстории гендерных исследований в российской лингвистике выделяют два направления исследований соотношения пола и языка, предшествовавшие появлению гендерной проблематики в русской лингвистике: первое и более раннее направление исследования в рамках традиционной грамматики, второе, более позднее, исследования в рамках психолингвистики.
В первом направлении выделяют следующий ряд вопросов: наименования лиц мужского и женского пола (И.Ф.Протченко [213], Т.В.Шанская [312], М.В.Китайгородская [128], И.Н.Дубовик [89] и др.), в том числе в рамках исторической грамматики (Г.И.Демидова [81], Ю.С.Сорокин [254] и др.), а также на материале сравнительного анализа языков (Л.И.Васильева [33] и др.).
Во втором направлении выделяют такие вопросы, как: особенности письменных и устных текстов, порожденных мужчинами и женщинами (Т.Б.Крючкова [142], А.А.Вейлерт [34]), гендерная специфика восприятия речи (О.А.Рыжкина, Л.И.Реснянская [227]), влияние половозрастных особенностей говорящего на процесс вербальной коммуникации (Л.Р.Мошинская [184]), автороведческая криминалистическая экспертиза (С.М.Вул, Е.И.Горошко, А.П.Мартынюк [50, 51], Т.В.Гомон [62]).
Таким образом, исследования в русской лингвистике носили более прикладной характер, о чем в некоторой мере свидетельствует и тенденция развития такого направления, как автороведческая криминалистическая экспертиза, зародившегося вне лингвогендерологической парадигмы, но успешно продолжающего свое существование в ней.
В современной лингвистической гендерологии (или гендерной лингвистике) существует несколько взаимосвязанных направлений исследования гендера при помощи анализа структур языка:
1) Социолингвистика, представляющая обширный материал о функционировании языка в группах людей по признаку профессии, пола, возраста, городского или сельского образа жизни и т. д.
2) Психолингвистика, исследующая специфику мужских и женских ассоциаций, гендерно специфичное развитие языковой способности человека, детскую речь. В последнее время психолингвистика смыкается с нейролингвистикой (гипотеза функциональной асимметрии мозга).
3) Идентификационная диагностика, изучающая письменные и устные тексты (анонимного) автора с целью определения параметров личности, в т. ч. и пола.
4) Лингвокультурологические и межкультурные исследования, выявляющие культурную специфику гендера, общее и особенное в его конструировании в зависимости от языка и культуры данного общества, что позволяет установить степень андроцентризма разных языков и культур.
5) Феминистская критика языка.
6) Исследование собственно маскулинности (наиболее новая линия исследования).
7) Изучение речевой практики представителей сексуальных меньшинств.
Названные направления не сменяли друг друга, а вырастали одно из другого, и в настоящее время продолжают сосуществовать, в ряде случаев конкурируя друг с другом. Однако в целом их можно свести к изучению под разным углом зрения двух групп проблем:
1) Язык и отражение в нем пола: номинативную систему, лексикон, синтаксис, категорию рода и ряд сходных объектов. Цель такого подхода состоит в описании и объяснении того, как манифестируется в языке наличие людей разного пола, какие качества и оценки приписываются мужчинам и женщинам, в каких тематических областях языковой картины мира они наиболее распространены и как функционируют гендерные стереотипы.
2) Письменное и устное речевое поведение мужчин и женщин [см. 347: 138-140].
Таким образом, проблемы, заявленные в современной гендерной лингвистике, коррелируют с первоначально обозначенной проблематикой феминистской критики языка, которая на сегодняшнем этапе развития гендерных исследований в лингвистике является одной из составляющих лингвистической гендерологии.
С первой группой проблем коррелируют такие направления исследований, как выявление особенностей отражения русским языком понятий «женственность» и «мужественность» (В.Н.Телия [265], А.М.Эмирова [321] и др.), анализ наименований лиц мужского и женского пола (М.В.Ласкова [147], Г.Н.Абреимова [1]), рассмотрение специфики русских стереотипов феминности и маскулинности (А.В.Кирилина [122], Д.Ч.Малишевская [166]).
Со второй группой проблем в современной гендерной лингвистике коррелируют такие исследования, как письменное и устное речевое поведение мужчин и женщин (Е.И.Горошко [68], Е.С.Ощепкова [197, 198], А.П.Мартынюк, С.М.Вул [51], И.А.Стернин [259]), воздействие фактора пол на поведение информантов в ассоциативном эксперименте (Ю.Н.Караулов [117], Е.И.Горошко [70]), ненормативная лексика (В.И.Жельвис [102, 103], А.В.Кирилина [125]).
В том числе исследования многих вышеприведенных направлений и проблематик осуществляются на материале европейских языков (О.Н.Колосова [132], Е.М.Бакушева [15]). А также в русской гендерной лингвистике осуществляются обзорные труды по результатам зарубежных исследователей (А.В.Кирилина [127], И.Г.Ольшанский [194]) и обсуждаются возможности применения ряда зарубежных методов и методик на материале русского языка (И.И.Халеева [294]).
Изучение языковых технологий гендерной психографии в руссских публицистических текстах масс-медиа позволяет сделать вклад в решение ряда современных проблем языкознания, среди которых отметим следующие: исследование языка средств массовой коммуникации, изучение языковых средств коммуникативного влияния, языковые средства отражения гендерной стратификации общества и гендерной идентификации личности, исследование особенностей гендерно маркированного речевого поведения.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертационное исследование имеет непосредственную связь с научными разработками Института филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко по темам 02БФ044-01 «Актуальные проблемы филологии» и 06БФ044-01 «Развитие и взаимодействие языков и литератур в условиях глобализации».
Целью исследования является изучение языковых технологий психографии в русских гендерно маркированных средствах массовой коммуникации путем анализа маркеров гендерной идентификации речи и особенностей объективации и трансляции гендерных стереотипов.
Для достижения указанной цели представляется необходимым решение следующих задач:
1. Осмыслить подходы к изучению понятия «гендерная психография» в лингвистической парадигме среди других гуманитарных.
2. Рассмотреть роль средств массовой коммуникации в процессе психографии.
3. Осветить аспекты исследований мужского / женского речевого поведения.
4. Изучить особенности объективации маркеров мужского / женского речевого поведения в текстах русскоязычных «женских» («Натали», «Cosmopolitan») и «мужских» («Б-52», «Ego») журналов на различных уровнях языковой системы.
5. Восстановить этнолингвистический фон гендерных концептов в системе традиционных представлений восточных славян.
6. Изучить особенности языковой объективации гендерных концептов в текстах русскоязычных «женских» («Натали», «Cosmopolitan») и «мужских» («Б-52», «Ego») журналов сквозь призму гендерных стереотипов.
7. Осмыслить профилирующую и перепрофилирующую функцию языковых технологий гендерной психографии в русскоязычных «женских» («Натали», «Cosmopolitan») и «мужских» («Б-52», «Ego») журналах.
Источниками для лингвистического исследования послужили тексты (объемом от 1,5 тысяч до 16 тысяч знаков), опубликованные в русскоязычных средствах массовой коммуникации, в частности, женских журналах «Cosmopolitan», «Натали» и мужских журналах «Ego», «Б-52» за 20042005 года). Выбор текстового материала обусловлен его принадлежностью к так называемой «гендерно маркированной коммуникации». Текст становился базой для лингвистического исследования при условиях, если: 1) его автором является женщина, 2) он напечатан в «женском» журнале, 3) редактором такого «женского» журнала является женщина или, соответственно, если: 1) автором текста является мужчина, 2) текст напечатан в «мужском» журнале, 3) редактором такого «мужского» журнала является мужчина. Такая тройная гендерная маркированность текстов обусловливает достоверность описания языковых технология гендерной психографии.
С целью анализа гендерных объективаций на широком лингвокультурологическом фоне база источников для лингвистического исследования была дополнена данными этимологических, толковых (лингвистических и этнолингвистических), ассоциативных, фразеологических словарей и сборников паремий.
Материал исследования. В процессе работы путем сплошной выборки собрана, описана и систематизирована картотека, насчитывающая более 5650 гендерных объективаций на словообразовательном уровне 328 единиц (245 в «женских» журналах, 83 в «мужских»), на лексическом уровне 118 единиц (57 в «женских» журналах, 51 в «мужских»), на синтаксическом уровне 668 единиц (389 в «женских» журналах, 279 в «мужских») языковой системы, а также мифологические импликации 363 единицы (255 в «женских» журналах, 108 в «мужских»), фреймы 4180 единиц (3728 гендерно маркированных номинаций, 398 атрибутивных конструкций с гендерно маркированными компонентами), концепты.
Объектом исследования избраны языковые объективации феномена «маскулинность феминность» в текстах «женских» и «мужских» журналов, явленные на лексическом, словообразовательном, синтаксическом уровнях языковой системы, а также в мифологических импликациях, фреймах, концептах.
Предметом исследования в работе является проективный (психографический) потенциал масс-медийных конструктов «маскулинность феминность» в росийских публицистических текстах масс-медиа.
Методы исследования. В работе использованы описательный, сравнительный, контекстно-лексикографический методы, исследовательские приемы лингвистического наблюдения, классификации и систематизации.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые на материале русского языка исследован феномен «гендерной психографии», доказана мифопроективная природа психографии, раскрыта связь понятия «гендер» с теорией мифа и теорией массовой коммуникации, в свете теории психографии рассмотрены языковые формы объективации маркеров гендерной коммуникации и языковые средства трансляции гендерных стереотипов, проанализировано использование маркеров гендерной коммуникации в качестве средств психографии, осмыслена эволюция гендерных концептов в зависимости от гендерных установок общества, а также роль мифопроективных методик в конструировании гендерных концептов. В работе аргументирована целесообразность синкретизации таких научных направлений, как лингвистическая гендерология, теория мифа и теория массовой коммуникации, в целях изучения феномена «гендерной психографии». Освещены особенности языко

bibliography

ВЫВОДЫ

1. Психография, развиваясь в русле манипулятивного дискурса (в частности, рекламного) и интегрируя различные способы влияния на сознание и подсознание индивидуума и общества (коммуникативное воздействие, манипулирование, создание гиперреальности, создание симулякров третьего порядка и т. п.), представляет собой принципиально новый принцип воздействия, заключающийся в профилировании и перепрофилировании сознания общества и индивидов с целью их органичного «встраивания» в существующий потребительский дискурс.
2. Анализ процессов психографирования позволяет говорить о том, что феномен психографии восходит к мифу. Миф в современной научной парадигме рассматривается не только как «сакральная история социума», но и как некая модель, система координат с одной стороны, и творящая, структурирующая окружающую действительность сущность с другой стороны. Дуализм осмысления мифа реализуется и в том, что он осмысляется и как гармонизирующий, и как искажающий феномен. Особенно акцентируется при этом роль мифа в жизни социума и отдельной личности и его синкретизм с современными средствами массовой коммуникации. Все это позволяет соотнести миф с феноменом психографии и определить последний как современное мифотворчество.
3. Особо значимым для понимания феномена гендерной психографии является понятие «гендер». Так как, с одной стороны, гендерная дифференциация общества является одним из наиболее эффективных способов сегментирования, поскольку гендерная принадлежность является неотъемлемой характеристикой любого индивида. С другой стороны, анализ развития и становления такой сравнительно молодой науки, как гендерология, позволяет говорить о том, что оперирование оппозицией «маскулинность феминность» возводит понятие «гендер» к мифу, так как именно для мифа одной из наиболее значимых является бинарная оппозиция «мужчина женщина».
4. Поскольку на современном этапе мифологический дискурс, в том числе и современная мифология, транслируется средствами массовой коммуникации, особенно значимую роль для транслирования гендерной психографии играют гендерно маркированные средства массовой коммуникации, так называемые «женские» и «мужские» журналы. Данные средства массовой коммуникации, обладают рядом дифференциальных признаков таких, как интеграция рекламной и публицистической коммуникации, видеократичность, трансляция психографического дискурса. Это позволяет выделить их как особый вид средств массовой коммуникации, для которого на данном этапе существует термин «глянцевый», или «гламурный» журнал, пришедший в научный дискурс из профанного. Роль «женских» и «мужских» журналов как инструмента гендерной психографии не только экстралингвистически обусловлена, но и реализуется на лингвистическом уровне в двух аспектах: языковом маркировании гендерно отмеченной коммуникации и транслировании гендерных стереотипов. То есть имеют место такие языковые уровни гендерных проявлений, как словообразовательный, лексический, синтаксический, а также мифологические импликации, фреймы, концепты.
5. Анализ тенденций изучения мужского / женского речевого поведения в современной лингвистике позволяет сделать выводы о существовании не только ситуативно обусловленных и необусловленных различий в женском и мужском речевом поведении, но и о существовании стереотипов мужского / женского речевого поведения, воспроизводимых при потребности гендерной маркированности коммуникации или коммуникантов.
6. Исследование таких маркеров гендерной маркированности коммуникации, как суффиксы эмоциональной оценки, инвективная лексика и эвфемизмы, вводные слова и мифологические импликации, демонстрирует, что в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации маркеры мужского / женского речевого поведения воспроизводятся не только в соответствии со стереотипными представлениями о мужском / женском речевом поведении, но и в зависимости от того, является ли данный «мужской» или «женский» журнал представителем «прозападной» или «аутентичной» традиции массовой коммуникации.
7. Превалирование суффиксов эмоциональной оценки в «женских» журналах подтверждает стереотип о большей эмоциональности женского речевого поведения в сравнении с мужским. Однако «прозападные» «женский» журнал «Cosmopolitan» и «мужской» журнал «Ego» резко противопоставлены по данному признаку, в то время как «аутентичные» «женский» журнал «Натали» и «мужской» журнал «Б-52» демонстрируют незначительное различие по количеству использования деминутивов. Анализ тематических полей использования деминутивов в «мужских» и «женских» журналах позволяет предположить, что деминутивы являются маркерами в большей мере тематики коммуникации, нежели ее гендерной принадлежности.
Анализ тенденций использования таких маркеров мужского / женского речевого поведения, как инвективная лексика и эвфемизмы, демонстрирует конфликт с традиционными стереотипами о большей грубости мужского речевого поведения и эвфемистичности, присущей женскому речевому поведению. Так как большая доля инвективной лексики и меньшая доля эвфемизмов присуща именно коммуникации «женских» журналов. Однако подобные тенденции подтверждаются научными исследованиями, постулирующими, в частности, большую степень инвективизации неспонтанной женской коммуникации.
Стереотипы использования вводных слов и словосочетаний в мужском / женском речевом поведении атрибутируют женскому речевому поведению склонность к высокой частотности употребления вводных слов и словосочетаний и превалирование вводных слов и словосочетаний со значением неуверенности. Однако анализ коммуникации «женских» и «мужских» журналов демонстрирует значительное преобладание количества вводных слов и словосочетаний в «аутентичных» «мужском» журнале «Б-52» и «женском» журнале «Натали», чем в «прозападных» «женском» журнале «Cosmopolitan» и «мужском» журнале «Ego». Вводные слова и словосочетания со значением уверенности / неуверенности, входящие в состав группы вводных со значением модальности, составляют количественно преобладающее «ядро» вводных слов и словосочетаний и в «мужских» и в «женских» журналах. Для «мужских» журналов характерна тенденция употребления в равной мере вводных слов и словосочетаний как со значением уверенности, так и со значением неуверенности. Для «женских» журналов характерно превалирование вводных слов и словосочетаний со значением неуверенности, что коррелирует со стереотипами о женском речевом поведении. Хотя следует отметить, что единичные показатели некоторых вводных слов не соответствуют этой тенденции.
Анализ использования в «мужских» и «женских» журналах мифологических импликаций, апеллирующий к представлениям о женском сознании как о более традиционном, мифологизированном по сравнению с мужским, позволяет идентифицировать мифологические импликации как в некотором роде маркеры мужского / женского речевого поведения. Для «женских» журналов характерна высокая частотность использования метафорических кодов переосмысления окружающей действительности, апеллирующих к мифологическим ресурсам языка, а также более высокая по сравнению с «мужскими» журналами частотность использования сакральных чисел в сильных позициях текста. К тому же тенденция последовательного высокочастотного обращения к созданию как мифологических, так и профанных и смешанных кодов переосмысления окружающей действительности, равно как и последовательное высокочастотное использование как сакральных, так и профанных чисел в сильных позициях текста подтверждает значительный мифопроективный потенциал «женских» журналов.
8. Таким образом, разноуровневые маркеры мужского / женского речевого поведения в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации осуществляют трансляцию гендерных стереотипов речевого поведения в зависимости от «прозападной» или «аутентичной» направленности журнала. Причем можно предположить, что «аутентичные» «мужской» и «женский» журналы транслируют стереотипы с высокой степенью эгалитарности, так как именно эти журналы демонстрируют минимальные различия в коммуникативном поведении. В то время как «прозападные» «мужской» и «женский» журналы демонстрируют высокую степень противопоставленности, дистанцирования мужской и женской коммуникации.
9. Концептуальная, обладающая онтологическим статусом оппозиция «маскулинность феминность» реализуется в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации в виде квадры концептов «мужчина», «женщина», «девушка», «парень», так как имена и взаимные оппозиции именно этих концептов фиксируются в текстах журналов с наибольшей степенью частотности. Динамический характер отношений внутри квадры концептов, отраженный в гендерно маркированных масс-медиа, прослеживается как в традиционном и современном языковом сознании, так и в гендерных стереотипах, транслируемых женскими и мужскими журналами.
Значения концептов «мужчина», «женщина», «парень», «девушка», отраженные в этимологических, толковых (лингвистических и этнолингвистических) и ассоциативных словарях отражают тенденцию существования внутри квадры концептов сложной системы разнонаправленных процессов формирования оппозиций и размывания границ членов этих оппозиций и их взаимной субституции. В то время как зафиксированные в форме устойчивых выражений (таких как фразеологические единицы и паремии) представления о членах квадры концептов отражают квантитативную и коннотативную асимметрию, так как подавляющее большинство устойчивых выражений отражает наполнение концептов «женщина» и «девушка», причем превалирует негативное наполнение концепта «женщина».
10. Гендерные стереотипы, наполняющие и структурирующие концептуальную оппозицию «маскулинность феминность» на уровне гендерно маркированных средств массовой коммуникации, фиксируются в виде гендерно маркированных номинаций и атрибутивных конструкций с гендерно маркированным компонентом, репрезентируемых микрофреймами «гендерно маркированный актант», «гендерно маркированный актант + атрибут», «гендерно маркированный атрибут + объект», в которых в редуцированном виде представлены типичные ситуации в таких современных формах объективации языкового сознания как гендерно маркированные средства массовой коммуникации
Анализ тематических полей репрезентации гендерных стереотипов в «мужских» и «женских» журналах позволяет говорить как о традиционном в подавляющем ряде случаев представлении концептуальной оппозиции «маскулинность феминность» в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации, так и о некоторых тенденциях нетипичной репрезентации гендерных стереотипов. Наряду с тем, что наиболее частотным тематическим полем и в «женских» и в «мужских» журналах для репрезентации с помощью микрофрейма «гендерно маркированный актант» и мужского, и женского образа по количественным показателям превалирует тематическое поле «пол и / или возраст», наиболее распространенным по разнообразию наименований является тематическое поле «профессиональный / социальный статус» для репрезентации мужского образа и в «мужских» и в «женских» журналах и тематического поля «межличностные отношения» для репрезентации женского образа в «мужских» журналах, в то время как в «женских» журналах образ женщины в равной мере представлен в обоих тематических полях.
Анализ репрезентации гендерных стереотипов в форме микрофрейма «гендерно маркированный актант + атрибут» демонстрирует превалирование тематического поля «психологические характеристики» для репрезентации мужчины и женщины в «женских» журналах, а также репрезентации мужчины в «мужских» журналах, в то время как для репрезентации образ женщины в «мужских» журналах представлен, прежде всего, в тематическом поле «физические характеристики».
Репрезентация гендерных стереотипов в форме микрофреймов «гендерно маркированный атрибут + объект» демонстрирует как трансляцию типичных гендерных стереотипов, так и возникновение новых, нетипичных для языкового сознания микрофреймов.
Таким образом, в сфере репрезентации гендерных стереотипов гендерно маркированными средствами массовой коммуникации следует отметить наряду с транслированием традиционных стереотипов такие тенденции, как размывание границ стереотипов, а также разрушение традиционных стереотипов.
Результат анализа наполнения концептуальной оппозиции «маскулинность феминность» в традиционных и современных формах репрезентации языкового сознания, а также в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации в форме квадры концептов «мужчина», «женщина», «девушка», «парень» позволяет говорить о том, что потенциал динамики внутри квадры концептов заложен изначально. Более того, можно предположить, что именно формирование жестких оппозиций между компонентами квадры является более деструктивной тенденцией, чем формирование динамических оппозиций, хотя и воспринимаемых на данном отрезке времени в качестве нетрадиционных. То есть психографическое воздействие в гендерно маркированных средствах массовой коммуникации осуществляется, скорее, не за счет разрушения или деформирования традиционных стереотипов, а благодаря использованию традиционных гендерных стереотипов в нетрадиционных контекстах.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абреимова Г.Н. Семантическая структура наименований лиц женского пола в современном русском языке. Дисс. канд. филол.наук. Елец, 1998. 207с.
2. Адамьянц Т.З. От виртуального экранного образа к «картине мира» телезрителя // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах / Отв. ред. Т.М. Дридзе. В 2 кн. Кн. 1. М.: Издательство Института социологии РАН, 2000. 156с. С. 131-155
3. Аксенов Д.В., Борисова В.А. Российские мифы, или Почему ежик ходит в тумане? М.: Акад. проект, 2005. 126с.
4. Алдаева А.Б. Архетипы мужчин в элитной и массовой рекламе. // Общество. Гендер. Культура. Общество. Гендер. Культура: Материалы Междунар. науч.-практ. конф., (Омск, 20-21 сент. 2001 г.). Отв. ред. И.А. Овсянникова. Омск: Изд. ОмГУ, 2001. Ч.2.. С. 111-113
5. Альперина С.И. Адаптация женских иностранных изданий к российскому медиарынку. На примере журналов «Космополитен» и «Элль». Автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10. М.: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 2003. 16с.
6. Альперина С.И. Американское и российское издания журнала Cosmopolitаn: сравнительный анализ // Вестник МГУ. Сер.10. Журналистика. 2000. №2. С. 87-102
7. Апарцева А.О. Гендерная психология. Новосибирск: изд-во НИПКиПРО, 2005. 52с.
8. Антинескул О.Л. Гендер как параметр тесктообразования. Пермь: Пермский гос. ун-т, 2001. 168с.
9. Антология гендерной теории / Сост. Е. Гапова, А. Усманова. Минск: Пропилеи, 2000. 383с.
10. Антонян Ю.М. Миф и вечность. М.: Логос, 2001. 464с.
11. Аристархова И. Существует ли женщина? // Женщина не существует: современные исследования полового различия: Сб. ст. / Под ред. И. Аристарховой. Сыктывкар: Сыктывкарский ун-т, 1999. 172с. С. 25-35
12. Афанасьевский В.Л., Краснов С.В. Потребление как феномен культуры // Философия культуры / Отв. ред. В.А. Конев. Самара: Самарский гос. ун-т, 1995. 96с. С. 46-54
13. Баева Г.В. Категория адресата как основной критерий прагматической направленности рекламного дискурса (гендерный аспект) // От мужских и женских к гендерным исследованиям. Материалы международной научной конференции, 20 апреля 2001 года // Отв. ред. Щербинин П.П. Тамбов: Издательство ТГУ, 2001. 244с. С.122-130
14. Бакулев Г.П. Массовая коммуникация: западные теории и концепции. М.: АспектПресс, 2005
15. Бакушева Е.М. Социолингвистический анализ речевого поведения мужчины и женщины (На материале французского языка): АКД. М., 1995
16. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 616с.
17. Белова О.В. Этнокультурные стереотипы в славянской народной традиции. М.: Индрик, 2005. 287с.
18. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики. М., 2000
19. Березин В.М. Массовая коммуникация: сущность, каналы, действия. М.: РИП-холдинг, 2003. 173с.
20. Берн Ш. Гендерная психология. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001
21. Блакар Р.М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы/ Сост. В.М. Сергеева и П.Б. Паршина; Общ. ред. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1987. 464 с. С. 88-125
22. Богданов К.А. Гендер в магических практиках: русский случай // Мифология и повседневность. Гендерный подход в антропологических дисциплинах. Материалы научной конференции 19-21 февраля 2001 года. СПб.: Алетейя, 2001; Ин-т Русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, 2001, 400 с. С.150-163
23. Богданов К.А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб.: Искусство-СПб, 2001. 437с.
24. Богданов К.А., Панченко А.А. Gender как гендер // Мифология и повседневность. Спб.: Алетейя, 2001; ИРЛ РАН, 2001. 400с.
25. Богданович Г.Ю. «Национальные концепты» в лингво-когнитивном осмыслении// Межкультурные коммуникации. Реалии и перспективы. Сб. докладов Международн. научн. конф. Крым. Алушта. 27-31.05.2002. М., 2002
26. Бодріяр Ж. Симулякри і симуляція. К.: Вид-во Соломії Павличко «Основи», 2004. 230с.
27. Бодрийар Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1995. 176с.
28. Борисенко Н.Д. Гендерний аспект уживання засобів модифікації прагматичного значення // Вісник Київського Лінгвістичного університету. Серія «Філологія». Т.6. №1. К.: Видавничий центр КНЛУ, 2003. 200с. - С. 110-114
29. Брудный А.А. Семантика языка и психология человека. Фрунзе: Илим, 1972. 236с.
30. Буданцев Ю.П. Очерки по ноокоммуникологии. Массовая коммуникация в ноосфере. М.: МНЭПУ, 1995. 180с.
31. Буренина Н.В. Эмоциональный аспект речевого поведения мужчин и женщин // Язык, культура, коммуникация: контексты современности: Материалы Межрегиональной научной конференции 26-27 октября 2000 г., Саранск. Саранск, 2000. 82с. С. 11
32. Валгина Н. С. Синтаксис современного русского языка М.: Агар, 2000. 415с.
33. Васильева Л.И. Суффиксальное словообразование наименований лиц по профессии в русском и украинском языках. Дисс. канд.филол.наук. М., 1971. 231с.
34. Вейлерт А.А. О зависимости количественных показателей единиц языка от пола говорящего лица // Вопросы языкознания, 1976. №5. С. 138-143
35. Введение в гендерные исследования // Под ред. Костиковой В.И. М.: Аспект-Пресс, 2004
36. Введение в гендерные исследования. // Под ред. И. Жеребкиной. В 2-х ч. Харьков: ХЦГИ; СПб.: Алетейя, 2001
37. Виноградова Т.В., Семенов В.В. Сравнительное исследование познавательных процессов у мужчин и женщин: роль биологических и социальных факторов // Вопросы психологии. 1993. №2.
38. Волынчик О.С. Гендерный аспект психографии // Мовні і концептуальні картини світу: Зб.наук.праць. Вип. 12. Ч.1. К.: ВПЦ Київський університет”, 2004. 312 с. С.79-83
39. Волинчик О.С. Деякі лінгвістичні механізми міфологізації свідомості в сучасних засобах масової комунікації (на прикладі гендерно орієнтованих журналів) // Мова та історія. Вип.74. К., 2005. С. 16-19
40. Волинчик О.С. Мовні засоби відображення гендерних стереотипів // Мовні і концептуальні картини світу: Зб.наук.праць. Вип. 19. К.: Видавничий дім Дмитра Бураго, 2006. С. 13-17
41. Волынчик О.С. Особенности вербализации гендерных ролей в женских журналах // Мова і культура. Вип. 8. Т. ІІ. Психологія мови і культури. Мова і засоби масової комунікації. К.: Видавничий дім Дмитра Бураго, 2005. 320 с. С. 307-310
42. Волинчик О.С. Особливості чоловічих та жіночих мовленнєвих партій в публіцистичному тексті // Мовні і концептуальні картини світу: Зб.наук.праць. Вип. 18. Кн.1. К.: Видавничий дім Дмитра Бураго, 2005. С. 87-90
43. Волынчик О.С. Проблемы изучения гендерной идентификации речи // Система і структура східнослов’янських мов: Пам’яті академіка Л.А.Булаховського: Зб.наук.праць / Редкол.: В.І.Гончаров (відп.ред.) та ін. К.: Знання України, 2006. 316 с. С. 239-244
44. Волинчик О.С. Становлення концепції масової комунікації в західних та російських гуманітарних традиціях // Філософські проблеми гуманітарних наук. №12. К., 2004. С. 86-87
45. Воркачев С.Г. «Из истории слов»: лингвокультурный концепт // Новое в когнитивной лингвистике: Материалы I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 29-31 августа 2006 г.) / Отв. ред. М. В. Пименова . Кемерово: КемГУ (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 8). С. 3-14
46. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта в русской и испанской паремиологии // Филологические науки. 1995. №3.
47. Воробьева Е.С. Специфика рекламы в женских журналах // Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры / Под ред. О.В. Ткачук. М.: Новый гуманитарный ун-т Натальи Нестеровой, 2001. 464 с. С. 214-219
48. Ворожбитова А.В. Лингвориторические механизмы формирования стереотипов языкового сознания средствами массовой коммуникации // Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры / Под ред. О.В. Ткачук. М.: Новый гуманитарный ун-т Натальи Нестеровой, 2001. 464 с. С. 220-231
49. Воронина О.А. Формирование гендерного подхода в социальных науках // Гендерный калейдоскоп. М.: Academia, 2001. 519с.
50. Вул С.М., Горошко Е.И. Судебно-автороведческая классификационная диагностика: установление половой принадлежности автора документа // Современные достижения науки и техники в борьбе с преступностью. Материалы научно-практической конференции. Минск, 1992. С. 139-141
51. Вул С.М., Мартынюк А.П. Теоретические предпосылки диагностирования половой принадлежности автора документа // Современное состояние и перспективы развития традиционных видов криминалистической экспертизы / Сб.науч.тр. М., 1987. С. 105-112
52. Гачев Г.Д. Миф. Национальный. Индивидуальный // Миф в культуре: человек - не-человек: Сб.науч.трудов. М., Индрик, 2000. 320 с. С. 122-137
53. Гачев Г. Национальные образы мира. Комсо-Психо-Логос. М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1995. 480с.
54. Гапченко О. Стереотипи у комунікативній діяльності мовної особистості // Мовні і концептуальні картини світу / Сб.науч.тр. Вип.11. Кн.1. К., 2003. С.64-67
55. Гендерные исследования в лингвистике / Сост. Семиколенова Е.И. Шилина А.Г. Симферополь: Доля, 2004. 181с.
56. Геращенко Л.Л. Мифология рекламы. М.: Диаграмма, 2006. 459с.
57. Гилмор Д.Д. Становление мужественности: культурные концепты маскулинности. М.: РОССПЭН, 2005. 259с.
58. Голикова Е.А. О соотношении терминов «культурный стереотип» и «этнический стереотип» в контексте культурологических, этнологических и этнопсихолингвистических исследований // Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры / Сб. науч.тр. / Под ред. О.В. Ткачук. М.: Новый гуманитарный ун-т Натальи Нестеровой, 2001. 464с. С. 241-254
59. Головашенко І.О. Становлення теорії ґендеру // Основи теорії ґендеру: Навчальний посібник. К.: К.І.С.”, 2004. 536с. С.79-108
60. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Главная редакция восточных литератур изд-ва «Наука», 1987. 218с.
61. Голубовская И. А. Этнические особенности языковых картин мира. К.: ВПЦ «Київський університет», 2002. 294с.
62. Гомон Т. В. Исследование документов с деформированной внутренней структурой. Дисс.канд. юридич. наук, М., 1990. 148с.
63. Гончаров Г.А. Суггестия: теория и практика. М.: КСП, 1995. 317с.
64. Горелов И.Н. Социопсихолингвистика и проблемы управления обществом // Философия культуры / Отв. ред. В.А. Конев. Самара: Самарский гос. ун-т, 1995. 96с. С. 137-149
65. Горлач М.Е. Средства массовой информации и проблемы индивидуального и массового сознания в контексте современных массовых коммуникаций // Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры / Сб.науч.тр. / Под ред. О.В. Ткачук. М.: Новый гуманитарный ун-т Натальи Нестеровой, 2001. 464с. С. 264-276
66. Городникова М.Д. Гендерный фактор и речевой регламент // Гендер, язык, культура, коммуникация. Доклады Первой Международной конференции «Гендер: язык, культура, коммуникация», 25-26 ноября 1999 года / Под ред. И.И. Халеевой. М.: Московский гос. лингвистический ун-т, 2001. 368с. С. 118-125
67. Горохов В.М., Гринберг Т.Э. Реклама и журналистика в России: интегрированная коммуникационная модель // Вестник МГУ. Сер.10. Журналистика. 2001. №1. С. 31-39
68. Горошко Е.И. Особенности мужского и женского вербального поведения (психолингвистический анализ). Дисс. канд.филол.наук. М., 1996
69. Горошко Е. И. Пол, гендер, язык // Женщина. Гендер. Культура. М.: МЦГИ, 1999. 368с.
70. Горошко Е.И. Специфика ассоциативного сознания некоторых групп русскоязычного населения Украины // Языковое сознание: формирование и функционирование / Под ред. Н.В. Уфимцевой. М., 1998. С.186-199
71. Горошко Е. И. Языковое сознание: гендерная парадигма. М.Х.: Издательский Дом «Инжэк», 2003. 440с.
72. Горошко Е., Кириллина А. Гендерные исследования в лингвистике сегодня // Гендерные исследования, №2 (1/1999): Харьковский центр гендерных исследований. М.: «Человек и карьера», 1999. 297с. С. 234-241
73. Грошев И.В. Гендерные образы рекламы // Вопросы психологии. 2000. №6. С. 38-49
74. Грошев И.В. Вербально-гендерные модели мужской и женской речи // Гендерные отношения в России: История, современное состояние, перспективы. Материалы междунар. науч. конф. Иваново, 27-28 мая 1999 г. Иваново, 1999. С.61-66
75. Грушин Б. Массовое сознание. М., 1987
76. Гундорова Т. «Марліттівський стиль» // Гендерна перспектива / Сб.науч.тр. / Упоряд. В. Агеєва. К.: Факт, 2004. 256с. С. 19-35
77. Гусева Ю.Е. Гендерный аспект журнальной политики: отражение реальности или насаждение традиционных патриархальных воззрений? // Общество. Гендер. Культура. Материалы международной научно-практической конференции (Омск, 20-21 сентября 2001 года) // Отв. ред. И.А. Овсянникова. Омск: Издательство ОмГУ 2001. Ч. 1. С.107-118
78. Гусейнова И.А. Проблема гендерной асимметрии в видеоряде коммерческих дескриптивных РТ // Гендер, язык, культура, коммуникация. Доклады Второй международной конференции «Гендер, язык, культура, коммуникация», Москва, 22-23 ноября 2001 / Под ред. И.И. Халеевой. М.: Московский гос. лингвистический ун-т, 2002. 335с. С. 107-111
79. Гусейнова И.А., Томская М.В. Гендерный аспект в текстах современной рекламы (на материале журнальной прессы ФРГ) // Филологические науки. 2000. №3. С. 81-92
80. Данильченко Т. Стереотипи мужності і жіночості в засобах масової комунікації // Вісник Чернігівського державного педагогічного університету. Вип. 17. Сер. Психологічні науки. Чернігів, 2002. С.14-19
81. Демидова Г.И. О словообразовании имен существительных женского рода с суффиксом к(а) в древнерусском языке (по материалам письменности 1415 веков) // Труды по русскому языку. Л., 1969. С.156-201
82. Демченко С. Міф та символ у рекламі і паблік рилейшнз // Біблія і культура, 2003. №5. С. 235-239
83. Демьянков В.З. Коммуникативное воздействие на структуру сознания // Роль языка в структурировании сознания: Сб. ст. В 2-х ч. / АН СССР, Ин-т философии; Отв. ред. П. Ф. Казин. Ч. 1. М.: ИФАН, 1984 С.138-161
84. Джига Т.В. Вплив на пам'ять у рекламі // Актуальні питання масової комунікації. Вип. 3. Т.2. К.: Інстутут журналістики, 2002. С. 46-49
85. Джулер А.Д., Дрюниани Б.Л. Креативные стратегии в рекламе. СПб.: Питер, 2003. 249с.
86. Дмитриева И.М. Ценностно-мотивационная сфера аудитории женских журналов и тенденции ее изменения. Дис. ... канд. психол. наук : 19.00.13. М., 1998. 142с.
87. Дмитрук О. Інтернет новини як засіб мніпуляції свідомістю // Мовні та концептуальні картини світу: Зб. наук. праць. Вип. 11. К., 2003. - С. 86-90
88. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. СПб.: «Речь», 2003. 304с.
89. Дубовик И.Н. История имен существительных с суффиксами, содержащими элемент ш. Дисс. канд.филол.наук. М., 1989. 181с.
90. Дубовская И.Н. Женский портрет на фоне рекламы // Вестник МГУ. Сер.19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002. №2. С. 98-106
91. Дударева А. Рекламный образ. Мужчина и женщина. М.: РИП-холдинг, 2002. 222с.
92. Евгеньева Т.В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии // Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования / Сост. А.П. Логунов, Т.В. Евгеньева. Российский государственный гуманитарный университет, 1996. 55с. С. 22-32
93. Евзлин М. Космогония и ритуал. М.: «Радикс», 1993. 344с.
94. Егоршева О.И. Мифология модерна в индустриальной цивилизации. Волгоград, Изд-во ВолГУ, 2002. - 52с.
95. Елисова М.О. Проблем