Терехова Елена Николаевна УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ЖИЗНИ И ЗДОРОВЬЯ ЛИЦ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ ПРАВОСУДИЕ ИЛИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

Краткое содержание

Во Введении обоснована актуальность и научная новизна темы диссертационного исследования, отражена степень научной разработанности проблемы, определены цели и задачи, объект и предмет исследования, его методология, теоретическая и эмпирическая база. Сформулированы основные положения, выносимые на защиту, а также научная и практическая значимость проведенного исследования и сведения об апробации и внедрении его результатов.

Первая глава – «Социально-правовые предпосылки установления уголовной ответственности за посягательство на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование» – состоит из трех параграфов, в которых заложена концептуальная основа для последующего углубленного анализа обозначенной проблемы.

В первом параграфе – «Социальная обусловленность уголовно-правовой охраны жизни и здоровья лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование» – исследуется вопрос о причинах криминализации посягательств на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование.

В работе обосновывается вывод, что обеспечение государственной и общественной безопасности, устойчивое развитие государства не возможно без эффективного функционирования судебной власти и правоохранительных органов, а личная безопасность участников судопроизводства и авторитет правосудия являются основой такого функционирования.

Усиление уголовно-правовой защиты персональной безопасности указанных лиц обусловлено тем, что в силу острой конфликтности интересов сфера процессуальной деятельности и реализации процессуальных решений представляет повышенную опасность для участников конституционного, уголовного, гражданского, арбитражного и административного судопроизводства.

Обобщение статистических данных, характеризующих преступления, посягающие на жизнь и здоровье указанных лиц, а также информации, полученной в ходе опроса судей, прокуроров и следователей Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, показывает, что усиление мер защиты (в т.ч. и уголовно-правовых) участников судопроизводства является объективной необходимостью современного этапа развития российского общества.

На основе анализа нормативно-правовых актов автор приходит к выводу, что основное внимание законодатель и федеральные органы исполнительной власти уделяют защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Между тем, приходится констатировать, что в сфере нормативно-правового регулирования государственной защиты лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, отсутствуют должная законодательная регламентация и федеральная программа.

Во втором параграфе первой главы – «История развития законодательства об уголовной ответственности за посягательство на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование» – раскрываются исторические аспекты уголовно-правовой охраны жизни и здоровья указанных лиц.

Проследив процесс развитие отечественного права (с XI по XX в.), автор делает вывод о том, что впервые номы, ставшие прообразом ст. 295 и 296 УК РФ, появились в источниках древнерусского права: Русской Правде, Новгородской и Псковской судных грамотах – и получили впоследствии развитие в Соборном уложении 1649 г., Артикуле воинском Петра I 1715 г., Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

Российское уголовное законодательство раннего советского периода (УК РСФСР 1922 и 1926 г.), а также законодательство большинства союзных республик СССР не содержало норм, аналогичных по своему содержанию ст. 295 и 296 УК РФ. Норма об угрозе убийством и применением насилия в связи с осуществлением правосудия появилась в лишь 1989 г. и вплоть до принятия УК РФ 1996 г. подвергалась неоднократным изменениям, направленным на расширение круга потерпевших.

Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, впервые в качестве самостоятельного состава преступления было предусмотрено в УК РФ 1996 г. (ст. 295).

Третий параграф первой главы – «Нормы международного права и уголовного законодательства зарубежных стран, регламентирующие уголовную ответственность за посягательство на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование» – посвящен изучению мирового опыта правового регулирования ответственности за указанные преступления.

При рассмотрении вопроса о правовом регулировании защиты безопасности лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, проведен анализ следующих международных актов: Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности 2000 г., Модельного уголовного кодекса государств-участников СНГ 1996 г., Модельного закона государств-участников СНГ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» 1998 г. и Модельного закона государств-участников СНГ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству» 1997 г.

Компаративному исследованию было подвергнуто уголовное законодательство ближнего и дальнего зарубежья: стран СНГ, Эстонии, Литвы, Латвии, Польши, Испании, Франции, Швеции, Федеративной Республики Германии, Швейцарии, Китайской Народной Республики.

Анализ законодательного опыта зарубежных стран об установлении уголовной ответственности за посягательства на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, позволил выявить достоинства и недостатки российского уголовного закона в указанной сфере. Обобщение положительного опыта зарубежного законодательства сводится к следующим особенностям:

·                   широкий круг потерпевших (ст. 305 УК Республики Молдова);

·                   установление равной ответственности за посягательство на жизнь и здоровье всех участников судопроизводства (ст. 221.1, 222.1, 222.7, 222.9, 222.11 УК Франции);

·                   законодательное закрепление посягательства на жизнь участников судопроизводства как преступления с материальным составом – убийства (ст. 222.1 УК Франции);

·                   отсутствие жесткой конкретизации содержания угрозы (ст. 389 УК Республики Беларусь);

·                   выделение в качестве самостоятельного состава преступления насилия в отношении указанных лиц (ст. 388 УК Республики Беларусь).

Вторая глава – «Уголовно-правовая характеристика посягательства на жизнь и здоровье лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» – посвящена исследованию признаков состава преступлений, предусмотренных ст. 295 и 296 УК РФ.

В первом параграфе «Уголовно-правовая характеристика посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» рассматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ.

В работе представлен анализ различных точек зрения ученых на определение объекта посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. В результате автор делает вывод о том, что видовой объект преступлений, предусмотренных ст. 295 и ст. 296 УК РФ, целесообразно определять как интересы правосудия. Основной непосредственный объект посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование – нормальное функционирование и авторитет правосудия (включая уголовное преследование и исполнение судебного акта), дополнительный непосредственный объект – жизнь лица, указанного в качестве потерпевшего в диспозиции ст. 295 УК РФ.

В этом параграфе также исследуется вопрос о статусе потерпевших, круг которых установлен в диспозиции ст. 295 и 296 УК РФ, приводятся авторские понятия «иного лица, участвующего в отправлении правосудия» и «лица, производящего дознание».

При признании конкретного лица потерпевшим по ст. 295 и 296 УК РФ следует иметь в виду, что формулировка «в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением судебного акта» несет в себе двоякую смысловую нагрузку: она не только характеризует направленность умысла посягательства, но и очерчивает круг полномочий, в связи с осуществлением которых возможно совершение рассматриваемых преступлений.

Анализ признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, показывает, что данный состав является усеченным (преступление окончено с момента покушения на убийство), общественно опасное деяние может выражаться как в действии, так и в бездействии, направленном на лишение жизни потерпевшего.

Посягательство на жизнь потерпевшего, ошибочно принятого за лицо, осуществляющее правосудие или предварительное расследование, должно квалифицироваться как преступление, предусмотренное  ст. 105 УК РФ, или покушение на него. Санкции ч. 1 и 2 ст. 105 УК РФ, являются относительно-определенными, что позволяет учесть повышенную общественную опасность виновного, имеющего умысел посягнуть одновременно на жизнь человека и интересы правосудия.

Кроме того, обращается внимание на то, что если действия виновного, связанные с посягательством на жизнь нескольких лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, совершены с одной целью, в одном месте и без разрыва во времени, они образуют одно преступление, предусмотренное ст. 295 УК РФ.

Исследовав взгляды ученых относительно формы вины посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, диссертант обосновывает вывод о том, что указанное преступление может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Несмотря на то, что в диспозиции ст. 295 УК РФ указаны специальные мотив и цель, обобщение материалов судебной, прокурорской и следственной практики показало, что мотивация совершения рассматриваемого преступления нередко носит комплексный характер.

Представляется важным отметить, что установленный в уголовном законе шестнадцатилетний возраст, по достижении которого лицо подлежит уголовной ответственности за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, является необоснованно завышенным. Автор считает целесообразным снизить возраст, по достижении которого возможна уголовная ответственность по ст. 295 УК РФ, с 16 до 14 лет.

Во втором параграфе второй главы – «Уголовно-правовая характеристика угрозы или насильственных действий в связи с осуществлением правосудия или предварительного расследования» – рассматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ.

Обосновывается позиция о том, что основным непосредственным объектом преступлений, предусмотренных во всех частях ст. 296 УК РФ, является нормальное функционирование и авторитет правосудия (включая уголовное преследование и исполнение судебного акта). Дополнительным непосредственным объектом в ч. 1 и 2 этой статьи выступает психическая безопасность названных в диспозиции лиц, кроме того в ч. 3 дополнительным объектом является их физическая неприкосновенность, а в ч. 4 – их здоровье.

В работе представлен анализ различных точек зрения на предмет определения сущности угрозы, в результате которого делается вывод о том, что последняя не всегда преследует цель изменить поведение потерпевшего, поэтому ее не следует полностью отождествлять с психическим принуждением. Например, угрожающий, руководствующийся мотивами мести, такой цели не преследует.

Отмечается, что угроза, предусмотренная ст. 296 УК РФ, является уголовно наказуемой, даже если отсутствовали основания опасаться осуществления этой угрозы, что подтверждается результатами анкетирования судей и прокурорских работников (93 % опрошенных респондентов придерживается этой точки зрения). Однако следует иметь в виду, что в некоторых случаях, когда угроза высказана в состоянии эмоционального волнения, может иметь место малозначительность деяния. Если подобная угроза, формально содержащая в себе признаки преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ, в силу малозначительности не представляет общественной опасности, то содеянное не является преступлением (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

Обобщение материалов уголовных дел и юридической литературы привело к выводу, что вопрос о квалификации деяния, предусмотренного ст. 296 УК РФ, по совокупности с некоторыми другими преступлениями является дискуссионным. В частности, существуют особенности квалификации угрозы, сопровождаемой грубой нецензурной бранью. Автор приходит к выводу, что имеет значение, является ли нецензурная брань способом выражения угрозы (квалификация только по ст. 296 УК РФ) или угроза выражена другим способом, а нецензурная брань направлена на оскорбление участника судопроизводства (совокупность преступлений, предусмотренных ст. 296 и 297 УК РФ).

Изучение различных научных точек зрения показало, что в теории уголовного права нет единой позиции по отношению к тому, как квалифицировать угрозу и следующее за ней угрожаемое преступное действие. Диссертант приходит к выводу, что если угрожаемое действие следует сразу за угрозой, то виновное лицо несет уголовную ответственность только за совершение угрожаемых действий. Если между угрозой и ее реализацией имеется временной промежуток, уголовная ответственность должна наступать по правилам реальной совокупности преступлений.

На основе проведенного анализа автор обосновывает позицию о том, что если угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества явилась способом подстрекательства лица к совершению преступления против правосудия, то виновный (угрожавший) несет уголовную ответственность по совокупности ст. 296 УК РФ и соответствующей статьи УК РФ, предусматривающей ответственность за преступление, совершенное лицом под воздействием угрозы (со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК РФ).

Проблемным с точки зрения науки и правоприменения является вопрос о соотношении угрозы и применения насилия. Исходя из буквального понимания диспозиции ч. 3 и 4 ст. 296 УК РФ, следует, что квалификация содеянного по указанным нормам возможна, если насилие применено не после, а в процессе угрозы или непосредственно до нее для создания у потерпевшего мнения о реальности высказываемых в его адрес угроз. Если насилие применяется после угрозы или за некоторое время до нее, то ответственность должна наступать по правилам реальной совокупности за преступление, предусмотренное ч. 1 или 2 ст. 296 УК РФ, и преступление против жизни и здоровья, совершенное в отношении лица, или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

В случае причинения вреда здоровью потерпевшему при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 296 УК РФ, дополнительной квалификации по статье, предусматривающей уголовную ответственность за причинение вреда здоровью, не требуется. Исключение составляет причинение тяжкого вреда здоровью при обстоятельствах, предусмотренных п. «б», «в», «г» ч. 2, ч. 3 и 4 ст. 111 УК РФ, которые квалифицируются по совокупности с ч. 4 ст. 296 УК РФ.

В данном параграфе исследуется также вопрос о направленности умысла при совершении преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ. Автор приходит к выводу, что отсутствие в законе прямого указания на конкретные цель или мотив в составе преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ, дает основание квалифицировать по указанной статье деяния, совершенные с любыми мотивами и целями, связанными с отправлением правосудия, производством предварительного расследования или исполнением судебного акта.

Третья глава – «Проблемы квалификации и законодательной регламентации посягательства на жизнь и здоровье лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» – посвящена проблемам, возникающих при квалификации указанных преступлений, связанных с наличием смежных составов преступлений и пробелов в законодательстве.

В первом параграфе третьей главы – «Отграничение ст. 295 и 296 УК РФ от смежных составов преступлений» – анализируются разграничительно-квалификационные проблемы применения ст. 295 и 296 УК РФ.

По отношению к норме, предусмотренной ст. 295 УК РФ, более общей является нома, закрепленная в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ – убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.

В случае если потерпевший является не только лицом, осуществляющим правосудие или предварительное расследование, но и государственным деятелем, то квалификация посягательства на его жизнь требует тщательного установления цели и мотива преступления, чтобы правильно провести разграничение ст. 277 УК РФ и 295 УК РФ.

Кроме того, смежным по отношению к составу посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, является состав посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ). Общая норма по отношению к п. «б» ч. 2 ст. 105, ст. 277, 295 и 317 УК РФ закреплена в ч. 1 ст. 105 УК РФ, поскольку она не содержит никаких специальных требований ни к потерпевшему, ни к признакам субъективной стороны преступления.

Смежными по отношению к ст. 296 УК РФ являются преступления, предусмотренные: ст. 119 УК РФ «Угроза убийством или причинением вреда здоровью»; ст. 294 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования»; ч. 2-4 ст. 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний  или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу»; ст. 319 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти».

Угроза, предусмотренная ч. 1 ст. 119 УК РФ, является общей нормой по отношению к угрозе, охватываемой диспозицией ст. 294 УК РФ, которая в свою очередь является общей нормой по отношению к ст. 296 УК РФ.

Под уголовно-правовой запрет ст. 294 УК РФ подпадают все виды угроз, направленные на воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, за исключением угроз убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества.

В отличие от объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ, объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 309 УК РФ, детально конкретизирована и представляет собой принуждение эксперта и специалиста к даче ложного заключения или к уклонению их от дачи показаний, соединенное с угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества. Налицо частичное дублирование уголовно-правовых запретов в ст. 296 и 309 УК РФ.

Автором предлагается оптимальный способ решения указанной проблемы. Представляется целесообразным оставить в ст. 309 УК РФ лишь состав такого преступления, как подкуп, исключив из нее состав принуждения (ч. 2-4 ст. 309 УК РФ). Указанные в ст. 309 УК РФ потерпевшие должны быть защищены от угроз убийством, применением насилия или причинением имущественного ущерба в ст. 296 УК РФ; от применения насилия – в самостоятельной статье УК РФ (ст. 295¹); от шантажа – в ст. 294 УК РФ (после внесения в нее соответствующих изменений).

Во втором параграфе третей главы – «Проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности за посягательство на жизнь и здоровье лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, и их решение» – анализируются проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности за преступления, посягающие на жизнь и здоровье названных лиц.

Обращается внимание на неполноту законодательного определения круга потерпевших, предусмотренного в ст. 295 и 296 УК РФ. Данные уголовно-правовые нормы отчасти неэффективно взаимодействуют с нормами и принципами российского процессуального права и  законодательства о защите участников процессуальной и постпроцессуальной деятельности.

Для решения обозначенной проблемы требуется осуществление равной уголовно-правовой защиты жизни и здоровья всех участников судопроизводства (конституционного, уголовного, гражданского и административного) и их близких. В этой связи предлагается сформулировать в ст. 295 и 296 УК РФ обобщенное понятие потерпевшего: лицо, осуществляющее правосудие, другие участники судопроизводства, судебный пристав-исполнитель, а равно их близкие. При этом из числа потерпевших следует исключить судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности суда и установить в ст. 296 УК РФ равную ответственность за угрозу в отношение указанных выше лиц. За включение в круг потерпевших всех участников судопроизводства высказались 61 % проанкетированных судей и прокурорских работников.

В работе обосновывается целесообразность конструирования состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, по принципу материальных составов: предлагается определить объективную сторону преступления как убийство, сохранив существующую санкцию. Данную точку зрения разделили 78 % опрошенных научных сотрудников и преподавателей, специализирующихся на проблемах уголовного права.

Анализ судебно-следственной практики вскрыл необходимость законодательного расширения круга общественно опасных деяний, запрещенных ст. 296 УК РФ. Этому в полной мере способствует криминализация угрозы применением насилия (вместо угрозы причинением вреда здоровью) и угрозы причинением имущественного ущерба (вместо угрозы уничтожением или повреждением имущества).

Диссертант дает критическую оценку законодательной регламентации применения насилия к лицу, осуществляющему правосудие или предварительное расследование, и предлагает предусмотреть в УК РФ это деяние в качестве самостоятельного преступления, состоящего из основного, квалифицированного и особо квалифицированных составов (ст. 295¹ УК РФ). Данную позицию поддерживают все проанкетированные правоприменители.

Изучив способы, используемые законодателем при описании субъективной стороны рассматриваемых преступлений, автор приходит к выводу о целесообразности обобщенного формулирования мотива и цели преступления во всех указанных составах: в связи с законной деятельностью по осуществлению судопроизводства, участию в нем либо исполнению приговора, решения суда или иного судебного акта.

На основании проведенного исследования диссертант предлагает авторский вариант изложения в уголовном законе ст. 295 УК РФ «Убийство в связи с осуществлением правосудия, предварительного расследования или исполнением судебного акта», ст. 295¹ УК РФ «Применение насилия в связи с осуществлением правосудия, предварительного расследования или исполнением судебного акта» и ст. 296 УК РФ «Угроза в связи с осуществлением правосудия, предварительного расследования или исполнением судебного акта».

В Заключении обобщены основные выводы и предложения, направленные на решение наиболее актуальных проблем применения уголовного закона об ответственности за посягательства на жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование.

Основные положения диссертации опубликованы

в следующих работах автора:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации:

1.            Терехова, Е.Н. Проблемы законодательной регламентации угроз, предусмотренных ст. 296 УК РФ / Е.Н. Терехова // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – 2009. – № 2 (10). – С. 66–72. – 0,7 п.л.

2.            Терехова, Е.Н. Особенности умысла при совершении посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование / Е.Н. Терехова // Уголовное право. – 2010. – № 1. – С. 38–41. – 0,44 п.л.

Публикации в иных изданиях:

3.                Терехова, Е.Н. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ): особенности конструкции объективной стороны состава преступления / Е.Н. Терехова // Уголовная ответственность и проблемы исполнения уголовных наказаний: сборник научных трудов Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – М., 2009. – С. 51–56. – 0,3 п.л.

4.                Терехова, Е.Н. Насильственные преступления в отношении лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование (сравнительно-правовой аспект) / Е.Н. Терехова // Актуальные проблемы уголовного и уголовно-исполнительного права: сборник научных трудов Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – М., 2010. – С. 53–61. – 0,42 п.л.

5.                Терехова, Е.Н. К вопросу об уголовно-правовой и уголовно-процессуальной защите участников уголовного судопроизводства / Е.Н. Терехова // Уголовное право: стратегия развития в ХХI веке: Материалы Шестой Международной научно-практической конференции, состоявшейся 29-30 января 2009 г. – М.: Проспект, 2009. – С. 441–444. – 0,22 п.л.

Терехова, Е.Н. Значение цели и мотива в составах насильственных преступлений, совершаемых в связи с осуществлением правосудия и производством предварительного расследования / Е.Н. Терехова // Категория цель в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии: Материалы IV Российского Конгресса уголовного права, состоявшегося 28-29 мая 2009 г. – М.: Проспект, 2009. – С. 582–586. – 0,32 п.л