Во введении обоснованы актуальность и новизна выбранной темы диссертационной работы, определены объект, предмет, цели и задачи исследования, его методологическая и теоретическая основы, указаны эмпирическая база диссертации, сведения об апробации ее результатов и структуре, сформулированы выносимые на защиту положения.
Первая глава «Международное сотрудничество в сфере передачи лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Понятие, значение и цели передачи лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения» определено место передачи лиц, для проведения принудительного лечения, в системе видов международного сотрудничества, предложена авторская дефиниция, а также раскрыты значение и цели передачи лиц, страдающих психическими расстройствами.
По мнению автора, международное сотрудничество в области передачи лиц, для проведения принудительного лечения основывается на тех же принципах, вытекающих из международных договоров Российской Федерации, что и взаимодействие компетентных органов договаривающихся государств при оказании правовой помощи по уголовным делам, а именно : 1) взаимность сотрудничества; 2) добровольность сотрудничества; 3) соблюдение суверенитета и безопасности договаривающихся стран; 4) непременная уступка части суверенитета (применение иностранного законодательства); 5)обеспечение правовой защиты лица, страдающего психическим расстройством на территории договаривающихся стран; 6) реализация условий договора посредством применения национального законодательства; 7) ограничение действия и применения международного договора территориями договаривающихся стран; 8) соблюдение прав и интересов третьих стран участниками договорных отношений; 9) обязанность выполнения условий договора; 10) взаимодействие на основе права, предусмотренного международным договором; 11) принцип законности.
В связи с этим можно говорить о появлении нового вида международного сотрудничества в сфере российского уголовного судопроизводства – передаче лиц для проведения принудительного лечения в государства их гражданства или постоянного места жительства.
Возвращение лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, которым по решению суда назначены принудительные меры медицинского характера, к нормальной жизни в обществе является основной целью государств – участников Конвенции 1997 года, заявленной в Преамбуле и соответствует принципу гуманности. Нахождение лиц, в период принудительного лечения и после него в государстве своего гражданства, где они имеют прочные и устойчивые связи (бытовые, семейные), среди людей своей национальности или этнической группы, единоверцев, лиц с единой культурой, способствует скорейшей социальной адаптации и возвращению к нормальной жизни в обществе, а также обеспечению таких основных общепризнанных прав человека как право на родной язык, культуру, обычаи, религию и т.д.
Мы полагаем, что цель возвращения лица, страдающего психическим расстройством, к нормальной жизни в обществе может быть достигнута только в совокупности с другими целями, характерными для применения принудительных мер медицинского характера в обычном порядке, а также международного сотрудничества компетентных органов договаривающихся государств.
В целях создания правовых основ сотрудничества компетентных органов договаривающихся государств в сфере уголовного судопроизводства, автор предлагает под передачей лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения рассматривать взаимодействие компетентных органов России и других стран СНГ, основанное на нормах международного договора и выражающееся в передаче или приеме иностранным государством лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, на территорию государства его гражданства или постоянного места жительства для применения принудительной меры медицинского характера с целью излечения или улучшения состояния психического здоровья такого лица, возвращения его к нормальной жизни в обществе, а также предотвращения совершения им новых общественно опасных деяний.
Второй параграф «Правовое регулирование передачи лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения в государства их гражданства» содержит общую характеристику Конвенции о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами для проведения принудительного лечения в государства их гражданства или постоянного места жительства 1997 года, а также анализ оговорок, сделанных государствами–участниками при подписании международного договора и нормативно–правовой базы России, регламентирующей действия российских компетентных органов при передаче и принятии лиц на лечение. Изучение практики передачи лиц для принудительного лечения свидетельствует о том, что проблемы с реализацией положений Конвенции 1997 года возникают почти у всех ее участников. Наиболее часто имеют место следующие нарушения: разрешение вопросов передачи лиц, страдающих психическими расстройствами, не уполномоченными на это органами (Республика Казахстан и Республика Армения); отсутствие документов, свидетельствующих о гражданстве больного, его постоянном и временном месте жительства, текстов статей уголовного закона, по которым им было предъявлено обвинение (Республика Армения).
Достаточно успешно положения Конвенции 1997 года реализуются в Республике Беларусь, которая осуществляет передачу лиц, страдающих психическими расстройствами для проведения принудительного лечения не только с государствами Союза Независимых Государств, но и с Литовской Республикой и с Республикой Польша.
Представляет интерес оговорка, сделанная Украиной о применении на ее территории части третьей статьи 10 Конвенции. В связи с чем, автор предлагает принять Дополнительный протокол к Конвенции 1997 года, в котором закрепить следующие положения : «Если после передачи лица для проведения принудительного лечения решение суда в Договаривающейся Стороне, где оно было вынесено, отменено и предусмотрено новое расследование или судебное разбирательство, копия решения об этом, материалы уголовного дела и другие необходимые документы направляются Договаривающейся Стороне, принявшей лицо, для решения вопроса о привлечении его к ответственности по законодательству этой Договаривающейся Стороны. При этом в Договаривающейся Стороне, где было вынесено решение, должны быть произведены все следственные и иные процессуальные действия, производство, которых возможно в отсутствие лица, страдающего психическим расстройством».
Россия ратифицировала названную Конвенцию 6 декабря 2000 года, компетентным органом по ее исполнению определена Генеральная прокуратура Российской Федерации.
Для полного и эффективного исполнения обязанностей, взятых на себя государствами – участниками Конвенции, необходимо создание внутригосударственных механизмов реализации положений международного договора.
На сегодняшний день существует проект Постановления Правительства Российской Федерации о порядке передачи и принятия Российской Федерацией лиц, в отношении которых имеется решение суда о применении принудительных мер медицинского характера, для проведения принудительного лечения. Положения указанного проекта регламентируют полномочия компетентного органа и органов исполнительной власти, а также их взаимодействие друг с другом при передаче (принятии) лиц на лечение. Автором предлагается включить в содержание проекта ряд изменений и дополнений, направленных на дополнительную защиту прав и законных интересов лица, в отношении которого рассматривается запрос о передаче его на принудительное лечение.
Диссертант полагает целесообразным закрепить в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации отдельную главу, посвященную передаче лиц, страдающих психическими расстройствами для проведения принудительного лечения. Дополнение УПК РФ соответствующей главой систематизирует и скоординирует нормативную базу, упростит работу прокуроров, судей и адвокатов в сфере уголовного судопроизводства. Автор работы предлагает предусмотреть в указанной главе дополнительные гарантии прав лиц, страдающих психическими расстройствами при их передаче для проведения принудительного лечения.
Решение вопроса учета судебных решений по конкретным делам в целях обобщения, изучения и распространения положительного опыта передачи лиц для проведения принудительного лечения требует разработки формы статистической отчетности, которая могла бы представлять собой самостоятельную форму отчетности о работе министерств внутренних дел и органов прокуратуры стран СНГ по исполнению Конвенции 1997 года либо входить в качестве раздела в форму отчета о работе министерств внутренних дел и органов прокуратуры стран СНГ по исполнению Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. При этом автором обосновывается целесообразность отражения в формах статистической отчетности сведений о получении и разрешении запросов о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, а также данных о лицах, совершивших общественно опасные деяния.
Обмен данными о лицах, которым судом назначены принудительные меры медицинского характера, но которые уклоняются от их прохождения, в рамках Межгосударственного информационного банка, функционирующего в соответствии с Соглашением о взаимоотношениях министерств внутренних дел государств–участников СНГ в сфере обмена информацией от 3 августа 1992 года позволит аккумулировать информацию о них с целью исполнения судебных решений о применении принудительных мер медицинского характера и предупреждения совершения такими лицами новых общественно опасных деяний. Для этого, соискателем предлагается внести изменения и дополнения в Инструкцию о едином порядке осуществления межгосударственного розыска лиц, утвержденную Решением Совета министров внутренних дел государств–участников Содружества Независимых Государств от 6 сентября 2007 года.
В третьем параграфе «Процессуальный статус лиц с психическими расстройствами и охрана их прав в уголовном судопроизводстве» анализируется процессуальное положение лица, в отношении которого осуществляется производство о применении ПММХ, дается авторское понятие его процессуального статуса в российском судопроизводстве.
Правовой статус лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, в российском уголовно-процессуальном законодательстве остается неопределенным и вызывает многочисленные споры. Одни авторы высказывают мнение о том, что лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости не может обладать правами подозреваемого, обвиняемого, осужденного (Т.А. Михайлова), другие напротив считают необходимым наделить такое лицо правами подсудимого (А.А. Хомовский). Третьи полагают, что такое лицо должно пользоваться правами подсудимого в той степени, в какой это позволяет состояние его здоровья (С.Я. Улицкий).
Для исключения различных толкований о предоставлении либо не предоставлении тех или иных прав невменяемому лицу, а также для усиления гарантий прав и законных интересов невменяемого лица в уголовном судопроизводстве, автор работы предлагает дополнить главу 7 УПК РФ статьей 48.1 «Лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера». В содержание данной нормы предлагается включить понятие лица, в отношении которого осуществляется производство о применении ПММХ и определить права, которыми обладает такое лицо на стадии предварительного расследования и в ходе судебного разбирательства.
Автором обосновывается тезис о необходимости дифференцированного подхода к регламентации прав лиц, в отношении которых ведется производство о применении ПММХ, в зависимости от психического состояния таких лиц.
В работе рассматривается вопрос о необходимости возбуждения уголовного дела в связи с совершением общественно опасного деяния. Автор считает, что возбуждение уголовного дела, проведение тщательного расследования форме предварительного следствия и установление обстоятельств, предусмотренных статьей 434 УПК РФ обязательно по делам о применении ПММХ. В ходе проведенного расследования необходимо установить не только причастность лица к совершенному общественно опасному деянию, но и наличие у него психического расстройства.
На данном этапе возникает острая необходимость в своевременном обеспечении лица, страдающего психическим расстройством, защитником и законным представителем. Права последних, должны быть регламентированы в действующем уголовно-процессуальном законодательстве с учетом специфики субъекта, права которого они защищают и представляют.
Следователь, производя расследование по данной категории дел, должен выяснять состояние психического здоровья лица, не только до совершения деяния и во время его совершения, но и на момент проведения предварительного расследования. Поскольку от способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания, зависит возможность реализации прав лица самостоятельно.
В настоящее время, при разрешении дел о применении принудительных мер медицинского характера, суды руководствуются Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года № 4 «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера». Учитывая, правовые позиции, изложенные в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2007 года № 13-П, по нашему мнению, назрела необходимость разработать и принять новое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, разъяснив в нем следующие вопросы :
- при каких обстоятельствах лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, вправе самостоятельно представлять свои интересы в уголовном судопроизводстве; какие процессуальные документы должны присутствовать в уголовном деле в случае, если лицо в силу своего психического состояния не способно принимать участие в следственных действиях, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие существенное значение для уголовного дела;
- следователь, судья при назначении судебно-психиатрической экспертизы должен в обязательном порядке ставить перед экспертами вопрос о наличии у данного лица психических расстройств во время производства по уголовному делу и его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания;
- порядок рассмотрения жалоб на решение компетентного органа об отказе в передаче (приеме) лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, для проведения принудительного лечения в государство его гражданской принадлежности или постоянного места жительства;
- порядок пересмотра судебного решения в отношении лица, переданного для проведения принудительного лечения в государство его гражданства или постоянного места жительства;
- порядок прекращения, изменения или продления принудительной меры медицинского характера в отношении лица, принятого на принудительное лечение в Российскую Федерацию.
Вторая глава «Основания и условия передачи лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Совершение общественно опасного деяния в состоянии невменяемости и назначение принудительных мер медицинского характера как основания для передачи лица» раскрывается понятие невменяемости, анализируются конвенционные нормы, определяющие субъектов подлежащих передаче на принудительное лечение. Рассматривается понятие принудительных мер медицинского характера, основания для их назначения, цели и виды, а также вопрос применения амнистии к лицам, совершившим общественно опасное деяние в стоянии невменяемости.
Под невменяемостью лица понимается неспособность его во время совершения преступления осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики (статья 21 Уголовного кодекса Российской Федерации). Невменяемость устанавливается только в отношении конкретного общественно опасного деяния.
В соответствии с положениями Конвенции передать для проведения принудительного лечения возможно лишь лиц совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости. Передаче подлежат лица, которым назначено принудительное лечение, как в условиях стационара, так и амбулаторно.
По данным проведенного анкетирования 93 % лиц, ожидающих передачи для проведения принудительного лечения в государства их гражданства, ранее не проходили курс принудительных мер медицинского характера, к оставшимся 7 % ранее было применено принудительное лечение за совершенные ими общественно опасные деяния.
Анализ целей применения принудительных мер медицинского характера, закрепленных в уголовном законодательстве России, показывает, что в основном государство заботится об излечении больного или улучшении его психического состояния, а также о предупреждении совершения им новых общественно опасных деяний. Проблема адаптации психически больного лица в обществе после завершения лечения остается открытой.
В данном параграфе рассмотрен вопрос о применении к лицу, совершившему общественно опасное деяние в состоянии невменяемости акта амнистии. Проанализировав нормативную базу, а также юридическую литературу, соискатель пришел к выводу, что акт амнистии не может быть применен к лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, поскольку в соответствии со статьей 84 УК РФ актом об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности. Невменяемые лица не являются субъектом преступления, поэтому они не подлежат уголовной ответственности, а следовательно не могут быть и субъектом амнистии.
Во втором параграфе «Условия передачи и отказа в передаче (принятии) лиц, с психическими расстройствами для проведения принудительного лечения» раскрыты условия, при которых осуществляется передача лица для прохождения принудительного лечения, предложены сформулированные автором, основания для отказа в передаче лиц на принудительное лечение.
Условия передачи лица для проведения принудительного лечения предусмотрены в статье 2 Конвенции 1997 года :
а) Вступление решения суда о применении принудительных мер медицинского характера в законную силу. Если решение суда о применении ПММХ оспаривается в кассационном порядке, запрос компетентного органа иностранного государства о передаче лица для проведения лечения не может быть рассмотрен по существу. Ведение надзорного производства по такому делу не влияет на рассмотрение вопроса о передаче лица для проведения принудительного лечения по существу, поскольку судебное решение о применении ПММХ уже обладает законной силой.
б) Лицо, направленное на принудительное лечение, совершило деяние, являющееся уголовно наказуемым по законодательству обеих Договаривающихся Сторон. Если совершенное общественно опасное деяние не является уголовно наказуемым по законодательству одного из Договаривающихся государств, передача лица на лечение будет невозможна.
Совпадать должен лишь основной состав деяния, т.к. нормы Конвенции не содержат формулировку о точном соответствии уголовного закона Договаривающихся государств.
в) Законодательством обеих Договаривающихся Сторон предусмотрены аналогичные меры медицинского характера. Очень важным при соблюдении данного условия является не формальный подход к аналогичным названиям медицинских мер, а их содержание, цели и виды. Анализ целей и видов ПММХ государств – участников Конвенции позволил прийти к выводу, что не все их уголовные законодательства содержат одинаковые цели и виды медицинских мер. Для разрешения такой ситуации мы предлагаем в запросе о передаче лица, изложить суть применяемой медицинской меры, ее содержание.
г) У принимающей Договаривающейся Стороны имеется возможность обеспечить необходимое лечение и соответствующие меры безопасности. Это значит, что у государства исполнения решения в наличии должны быть не только необходимые медицинские препараты, но и квалифицированный медицинский персонал, медицинское оборудование, достойные условия содержания пациента.
д) Получено согласие больного, а в случае его неспособности к свободному волеизъявлению – согласие его законного представителя. Вопрос законного представительства в законодательствах стран СНГ разрешен по-разному. Поэтому, сотрудничая с компетентными органами государств – участников Конвенции необходимо помнить, что законным представителем может быть не только близкий родственник, но и другое лицо, определенное уголовно-процессуальным законодательством иностранного государства.
К сожалению, как показывает практика, соблюдение всех вышеперечисленных условий иногда не является гарантией успешного сотрудничества в сфере передачи лиц на принудительное лечение.
По данным проведенного исследования в 83 % случаях отказ в передаче лиц для принудительного лечения заключался в отсутствии механизма реализации Конвенции 1997 года. Одной из составляющих механизма реализации положений указанного документа является наличие органа, отвечающего за перевозку и охрану, передаваемых (принимаемых) на лечение лиц. В частности, Генеральная прокуратура Российской Федерации вынуждена отказывать в передаче либо принятии лиц на лечение в связи с неопределенностью органа, ответственного за охрану и транспортировку лиц для проведения лечения.
В части 3 статьи 3 Конвенции, предусмотрено, что лицо, подлежащее принудительному лечению, его законный представитель, а также близкие родственники вправе направить в компетентные органы любой из Договаривающихся Сторон заявление о своей заинтересованности в передаче. Однако в связи со сложившейся ситуацией, в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с просьбами о рассмотрении вопроса о возможности направления иностранных лиц в государства их гражданства зачастую обращаются главы администраций следственных изоляторов и главные врачи психиатрических стационаров. По данным анкетирования, обращения лиц, не предусмотренных нормами Конвенции 1997 года, составляет 66 % от общего количества заявлений о передаче лиц на лечение.
Несмотря на то, что в Конвенции 1997 года не предусмотрен отказ в передаче или принятии на лечение, анализ практики и международных конвенций и соглашений о выдаче свидетельствует о том, что Договаривающиеся государства имеют право отказывать друг другу в передаче таких лиц. Поэтому автором предлагается в Дополнительном протоколе к Конвенции о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения предусмотреть следующие возможные основания для отказа: 1. Решение суда о применении принудительных мер медицинского характера не может быть исполнено в государстве, гражданином которого является запрашиваемое к передаче лицо, вследствие истечения сроков давности или по иному основанию, предусмотренному законодательством этого государства; 2. Запрашиваемое к передаче лицо имеет постоянное место жительства на территории государства, судом которого вынесено решение о применении принудительных мер медицинского характера; 3. Не достигнуто согласие о передаче (принятии) лица, страдающего психическим расстройством для проведения принудительного лечения в государство его гражданства или постоянного места жительства на условиях, предусмотренных настоящей Конвенцией. Кроме того, в передаче (принятии) лица для проведения принудительного лечения может быть отказано, если такая передача может нанести ущерб суверенитету или безопасности либо противоречит законодательству запрашиваемой Договаривающейся Стороны. В случае отказа в просьбе о передаче (принятии) лица, запрашивающая Договаривающаяся Сторона незамедлительно уведомляется о причинах отказа.
Наш взгляд, в национальном законодательстве также необходимо предусмотреть основания для отказа в передаче иностранных лиц для проведения принудительного лечения, и для лиц, принимаемых в Российскую Федерацию из иностранного государства, а также закрепить право обжалования решения о передаче (отказе в передаче) лица в судебном порядке.
Третья глава «Порядок передачи лица для проведения принудительного лечения, пересмотра и отмены решения о применении принудительной меры медицинского характера» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Процедуры рассмотрения обращения и передачи лиц для проведения принудительного лечения». В данном параграфе анализируются российские нормативно правовые акты и нормы Конвенции 1997 года, регламентирующие процедуру непосредственного рассмотрения запроса компетентным органом при передаче (принятии) лица для проведения принудительного лечения, а также вопросы его транзита.
Решение о передаче/принятии на лечение, принимается руководителем компетентного органа не позднее 40 дней со дня поступления обращения. Следует отметить, что Указание Генерального прокурора Российской Федерации от 18 октября 2008 года № 212/35 не содержит конкретных сроков проведения прокурорской проверки о возможности передачи лица, а также перечня документов, которые необходимо собрать во время проверки и представить вышестоящему прокурору. Поэтому автор исследования предлагает установить срок для сбора и проверки документов при рассмотрении вопроса о передаче лица 25 суток, а также определить перечень документов, в которые обязательно должны войти документы, предусмотренные в статье 4 Конвенции 1997 года.
Полагаем, что участникам рассматриваемой Конвенции целесообразно обмениваться информацией о вынесении судебных решении в отношении иностранных граждан Договаривающихся сторон либо аккумулировать такие данные в Координационном Совете генеральных прокуроров государств – участников СНГ. Такой обмен данными позволит ускорить передачу лиц для проведения принудительного лечения в государства их гражданства.
В тексте Конвенции 1997 года не регламентирована процедура запроса дополнительной информации, а также необходимого для этого срока. Проблема непосредственного запроса транзитной перевозки также не нашла должного отражения в нормах указанного международного документа. В связи с этим предлагаем в Дополнительном протоколе к Конвенции 1997 года разрешить следующие вопросы : в какой форме должен быть направлен запрос о транзитной перевозке лица и какие документы при этом необходимы; возможен ли отказ в транзите через территорию третьего государства и на каких основаниях; предусмотреть возможность запроса дополнительной информации о запрашиваемом лице; установить сроки получения дополнительной информации.
Во втором параграфе «Прекращение, изменение и продление применения принудительной меры медицинского характера» проводится сравнительный анализ законодательства государств – участников Конвенции, регламентирующего основания и процедуры продления, прекращения или изменения принудительной меры медицинского характера, а также рассматриваются нормы Конвенции 1997 года, регулирующие пересмотр решения суда о применении ПММХ в отношении переданного лица.
Анализ порядка оснований изменения, прекращения и продления, принудительных мер медицинского характера, судебного порядка пересмотра решения о применении ПММХ, свидетельствует о схожести их регламентации в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации и других государств – участников Конвенции.
Исключение составляет пересмотр первоначального судебного решения о применении ПММХ. Так, Уголовно-процессуальный кодекс Молдовы полномочиями по продлению, изменению или прекращению ПММХ наделяет суд, как по месту вынесения решения, так и по месту проведения принудительного лечения, а Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь исключительно суд по месту вынесения решения.
Конвенция предусматривает возможность переуступки права пересмотра применения ПММХ, но только в случае отмены или изменения принудительной меры медицинского характера.
Вопрос о том, в компетенцию суда какого государства (вынесения решения или проведения лечения) входит продление принудительных мер медицинского характера не регламентирован нормами Конвенции 1997 года. Мы полагаем, что когда речь идет о продлении принудительной меры, администрация психиатрического учреждения должна обращаться с заключением в суд по месту проведения лечения.
Право на пересмотр самого решения нормы указанной Конвенции оставляют только за государством его вынесения. Однако если при этом потребуется не только отменить первоначальное решение, но и произвести новое расследование или судебное разбирательство, Конвенция 1997 года обязывает копию решения об этом, материалы уголовного дела и другие необходимые документы передать Договаривающейся Стороне, принявшей лицо на лечение.
Положения статьи 10 Конвенции 1997 года предусматривают гарантии не привлечения, переданного для лечения лица к уголовной ответственности за деяние, в отношении которого оно было признано невменяемым, за исключением случаев, предусмотренных в части 3 этой статьи.
В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и рекомендации, а также вносятся предложения по совершенствованию законодательства и практики его применения.
В приложениях представлены: анкета для изучения надзорных производств о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами для проведения принудительного лечения; проект Постановления Правительства Российской Федерации «Об уполномоченных органах, осуществляющих организацию передачи и принятия Российской Федерацией для проведения принудительного лечения лиц, страдающих психическими расстройствами, в отношении которых имеется вступившее в законную силу решение суда о применении принудительных мер медицинского характера, или проходящих принудительное лечение по решению суда в медицинских учреждениях органов здравоохранения»;
В конце работы приведен список использованной литературы и нормативных правовых актов.
Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации:
1. Фролова, М.А. Передача лиц, страдающих психическими расстройствами в странах СНГ / М.А. Фролова // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2004. – № 3. – С. 289–291. – 0,3 п.л.
2. Фролова, М.А. К вопросу о новом направлении международного сотрудничества прокуратуры Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства / М.А. Фролова // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – 2008. – № 1 (3). – С. 82–83. – 0,3 п.л.
Публикации в иных изданиях:
3. Фролова, М.А., Щерба, С.П. Взаимодействие компетентных органов Казахстана и России в сфере применения принудительных мер медицинского характера / М.А. Фролова, С.П. Щерба // Вестник Карагандинского юридического института МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. – 2004. – № 2 (10). – С. 25–28. Вклад автора – 0,2 п.л.
4. Фролова, М.А., Щерба, С.П. Передача лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения в странах их постоянного проживания (опыт и проблемы) / М.А. Фролова, С.П. Щерба // Прокурорская и следственная практика. – 2005. – № 1–2. – С. 122–130. Вклад автор – 0,3 п.л.
5. Фролова, М.А., Щерба, С.П. Межгосударственный учет лиц, страдающих психическими расстройствами, переданных для проведения принудительного лечения / М.А. Фролова, С.П. Щерба // Прокурорская и следственная практика. – 2006. – № 1–2. – С. 90–97. Вклад автора – 0,3 п.л.
6. Фролова, М.А. Защита прав и свобод лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости / М.А. Фролова // Вестник Карагандинского юридического института МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы уголовно-процессуального права». – 2006. – Вып. 5. – С. 240–243. – 0,3 п.л.
7. Фролова, М.А. Проблемы передачи лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, для продолжения принудительного лечения / М.А. Фролова // Закон: стабильность и динамика. – 2007. – С. 289–291. – 0,3 п.л.
8. Фролова, М.А. Соблюдение прав и свобод лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, в досудебном производстве / М.А. Фролова // Правовые и гуманитарные проблемы защиты прав участников уголовного процесса. Материалы международной научно-практической конференции. – 2008. – С. 339–344. – 0,5 п.л.
| 
