ЮНАЛ КЕРАМИ Военно-административная лексика турецко-тюркского происхождения в русском языке

Краткое содержание

Во введении мотивируется актуальность избранной темы, опреде-ляются цели и задачи исследования, характеризуются использованные в нем методы, обосновывается научная новизна, теоретическая и прак-тическая значимость работы, приводятся основные положения, выно-симые на защиту.
В первой главе диссертации освещаются теоретические предпо-сылки исследования: определяется понятие турецко-тюркских заимст-вований, выявляются исторические области славяно-тюркского языко-вого взаимовлияния, определяются источники тюркизмов, выявляются особенности турцизмов, их проявление на фонетико-фонологическом, лексико-семантическом и морфемно-морфологическом уровнях языка.

6
Под заимствованием понимается элемент чужого языка, перене-сенный из одного языка в другой в результате языковых контактов, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой.
Славяно-тюркские языковые связи восходят к рубежу античности и раннего средневековья и сохраняются до наших дней. Выявляются следующие исторические области наиболее активных славяно-тюрк-ских языковых контактов: Причерноморье, Среднее Поволжье и бас-сейн Дона, Нижний Дунай, Среднее Приднепровье, Крымский полу-остров, Северный Кавказ, Закавказье, Приуралье, Сибирь, Казахстан и Средняя Азия.
Источники тюркизмов разнообразны. Их довольно трудно опреде¬лить на практике и, вместе с тем, нельзя не разграничивать. К носите¬лям тюркских языков, помимо турков, относят такие этносы, как ава¬ры, болгары, гунны, гагаузы, половцы, кипчаки, тюркские народы Рос¬сии, хазары. Некоторые языки являются мертвыми: аварский, кипчак¬ский, гуннский. Большинство тюркских языков функционирует и по¬ныне: татарский, чувашский и др.
Турецкий язык - типичный тюркский язык без особых отклонений от тюркского языкового строя. В нем в полном объеме сохраняются такие особенности тюркских языков, как посткорневая агглютинация, сингармонизм и т.п.
Вместе с тем у турецкого языка имеются и своеобразные черты. Турецкий язык относится к огузским тюркским языкам, наряду с турк-менским, азербайджанским, гагаузским и др. На общем фоне тюркских языков турецкий отличается достаточно хорошо выраженными огуз-скими очертаниями и в то же время отклонениями от огузской основы. Эти отклонения связаны с тем, что турецкий язык всегда испытывал влияние уйгурской и кипчакской ветвей языков. Кроме того, формиро-вание турецкого языка находилось под влиянием субстратных языков Малой Азии, а также адстратных персидского и арабского языков. Об общеогузских словах и формах целесообразно говорить в тех случаях, когда слово не имеет никаких особых примет, позволяющих конкрети-зировать его происхождение. Этими чертами могут быть прежде всего семантические, реже — морфологические. Последнее касается заимст-вований из новотурецкого языка, в котором появляется ряд новых сло-вообразовательных элементов - префиксов и суффиксов. Общеогуз-ские черты всегда проявляются на фонетическом уровне. Среди турец-

7
ких заимствований есть и такие, которые не имеют собственно огуз-ских черт. С другой стороны, далеко не все слова с огузскими призна-ками относятся к турецкой лексике; все это осложняет этимологизацию турецких заимствований.
Турецкий язык включает в себя множество разнородных элемен-тов на всех уровнях, к ним относятся: общетюркские, мусульмано-тюркские, огузские, собственно турецкие, регионально-турецкие (араб-ско-турецкие, персидско-турецкие, итало-турецкие и др.). При эти-мологизации заимствованных слов должны учитываться все обо-значенные признаки.
Сложность квалификации заимствований как турцизмов заключа-ется также в том, что в русском языке функционируют не только пря-мые заимствования (непосредственно из турецкого языка), но и заим-ствования через восточно-славянские, южно-славянские, западно-славянские, нетюркские и неславянские языки Азии, Кавказа и При-черноморья.
Для того, чтобы верно определить источник заимствования, необ-ходимо учитывать принцип историзма, который предполагает обяза-тельный учет конкретных исторических данных при выдвижении ги-потез, знание исторических закономерностей в изменении слов и мор-фем.
Особенности турецко-тюркских заимствований в русском языке проявляются на фонетико-фонологическом, лексико-семантическом, морфемно-морфологическом уровнях. Наиболее яркой фонетической приметой тюркизма является один из признаков сингармонизма - по-вторение гласных в пределах слова {аркан, атаман, барабан, баскак и т.п.). С другой стороны, процесс заимствования часто сопровождается субституцией звуков, как гласных (yeniceri > янычары), так и соглас-ных^яйая Умишень).
Лексико-семантические особенности турцизмов определяются следующими процессами, сопровождающими собственно заимствова-ние или же процесс освоения лексем: сохранение общей семантиче-ской структуры слов без изменений (богатырь, мечеть, мулла); суже-ние объема значений (арба, аркан, орда); расширение значений (бара-бан, болван, казак); переосмысление значений (балда, курган, тулум-бас).

8
Можно выделить внешние морфологические признаки турецко-тюркских заимствований: некоторые конечные сочетания гласных зву-ков {караул, казначей, епанча - суффиксы древние и современные в языке-источнике). Одним из признаков усвоенности лексемы в рус¬ском языке является ее словообразовательная активность.
Вторая глава содержит диахронно-синхронный анализ военно-административной лексики турецко-тюркского происхождения. Преж-де всего рассматривается этимология заимствованных слов с целью определения их источника. При этимологизации учитывается принцип историзма. Помимо выяснения происхождения лексем, в главе про-слеживается степень их освоенности в составе русского языка путем выявления системных связей и активности употребления в языке-преемнике. Военно-административная лексика анализируется с точки зрения этимологии слов. Специальной этимологизации подвергнут ряд слов {кивер, рота, печать, толпа, час и др.). Привлечение новых дан-ных тюркских языков позволяет причислить их к тюркизмам.
Приведем небольшой фрагмент из нашей работы, в котором ис-следуется этимология и современное функционирования слова.
Слово гайдамак - сокращение (эллипсис) от тур. hajdamak kazagy «казак-угонщик», от hajdamay (совр. haydamak) «угон (пленных, ско-та)» < hajda «гнать» ~ тат. эйдэ «то же» > рус. айда\ «гони, погоняй (коня)» (Фасмер М., 1,383; Преображенский А.Г. 1, 116). В данном слу-чае при заимствовании изменяется грамматическое значение: тур. haydamak означает действие (отглагольное имя), аукр. (и о.-слав.) гай-дамак < haidamak Ухайдамак -лицо nomina agentis. Тат. эйдэ «пого¬няй коня» стало пониматься и в самом татарском языке в значении «пойдем». Глагол hajda образован от междометия haj со значением «гей, ну!» (применяется для управления запряженным конем). Ср. так¬же узб. Иайда «пахать землю (погоняя запряженного в плуг коня или быка)». Слово haydamak, диал. haylamak в современном турецком язы-ке употребляется в значении «гнать, погонять, подгонять (животных)», «выживать (с работы и т.п.)». Слово haydamakci означает только «угонщик скота» < hayda «гнать» (Турецко-русский словарь, с. 395; Steuerwald К. Turkisch-Deutsches Worterbuch, с. 377; Ttirkce S6zl(ik, с. 625).
В современном русском языке слово гайдамак - историзм, приме-няемый для обозначения реалий XVIII в., а также начала XX в. (БАС).

9
Словари фиксируют следующие дериваты лексемы: имена существи¬тельные гайдамаковщина, гайдамачина, гайдамачъе (Даль, БАС); имя прилагательное гайдамацкий (БАС).
Слово делибаш в значении «храбрый воин, разбойник» < тур. delibas «то же» < deli «дикий, храбрый» (Фасмер М. 1, 496). В совре¬менном турецком языке слово употребляется для обозначения храбро¬го воина, отчаянного человека (Steuerwald К. Turkisch-Deutsches WOrterbuch, с. 210). Производных от данной лексемы слов в русском языке не имеется (Даль, БАС).
По аналогичной схеме и теми же методами были рассмотрены все анализируемые слова. 1. Военная терминология: наименования лиц, причастных к военной деятельности; наименования понятий и лиц, имеющих отношение к непосредственным военным действиям; наиме¬нования, связанные с военной организацией и военными соору¬жениями; наименования оружия; наименования предметов военного снаряжения, символики, атрибутики; наименования военной одежды. 2. Административная терминология: наименования лиц, причастных к административной и воєнно-административной деятельности; наиме¬нования административных понятий.
Наименования лиц, причастных к военной деятельности.
В рамках данной тематической группы рассматриваются слова, обозначающие: совокупность лиц, связанных с военной тематикой {ертаул, караул, редиф, янычары, олбер); командиров военных отрядов (сераскир, сердар, шубаш, атаман); военнослужащих-солдат (аскер, богатырь, батыр, нукер, башибузук, делибаш, басмач, кизилбаш, мер-гень, палач, казак, есаул, гайдамак, левенец). Слова редиф, янычары, сераскир, сердар, аскер, башибузук, делибаш, кизилбаш, палач, гайда¬мак, левенец имеют своим непосредственным источником турецкий язык.
Наблюдение над функционированием данных лексем в современ¬ном русском языке показало, что такие слова, как караул, атаман, бо¬гатырь и т.п., входят в состав активного употребления. В качестве ис¬торизмов функционируют лексемы улан, есаул, гайдамак и т.п. Слова янычары, сераскир, аскер и т.п. известны в русском языке как экзотиз-мы. Заимствование мергень имеет территориально ограниченную сфе¬ру употребления.

10
Этимологические данные, привлекаемые в ходе анализа, доказы-вают турецко-тюркское происхождение слов.
Наименования понятий и лиц, имеющих отношение к военным
действиям. Обозначенная тематическая группа включает в себя такие турецко-тюркские заимствования, как булга, ура, аман, аманат, ясыръ, сайгат. Слова аман, ясыръ непосредственно заимствованы из турецко-го языка. Слова аман, сайгат являются устаревшими, лексема ясыръ — территориально ограниченной в употреблении.
Наименования, связанные с военной организацией и воен-ными сооружениями. Данная группа включает заимствования, обо-значающие: военную организацию (черга, шеренга, час); военные со-оружения (кремль, арбат, курган, курмыш, табор, каланча, сын, кош, курень, шалаш, шатер). Лексема табор заимствована непосредственно из турецкого языка.
Активно функционируют в современном русском языке такие слова, как час, шалаш и т.п. Слова черга, сан являются устаревшими. Территориально ограничены в употреблении лексемы курмыш, курень, сакма.
Наименования оружия. Наиболее многочисленны турецко-тюрк-ские заимствования, обозначающие холодное оружие: режущего ха-рактера (бичаг, кинжал, будеи, корда, ятаган)', колющего характера (джирит, здида, сагайдак, томар); рубящего характера (палаш, елман, наждак, чекан, сабля); ударно-дробящего характера (кистень, чекмарь, чекуша, басалык, буздыхан, булава). Из слов, обозначающих огне¬стрельное оружие, зафиксирована заимствованная лексика тюфяк.
Источником слов бичаг, ятаган, джирит, палаш, елман, наждак, буздыхан явился непосредственно турецкий язык.
Лексемы кинжал, сабля активно употребляются в современном русском языке. Слова бичаг, джирит, томар не употребительны в на-стоящее время и не фиксируются в словарях. Лексема будеи сагайдак, кистень известны как историзмы. В качестве экзотизма отмечено в словарях слово ятаган.
Наименования предметов военного снаряжения, символики, атрибутики. Данная тематическая группа охватывает лексику, обо-значающую: предметы, приспособления, употребляемые в военном обиходе в качестве амуниции военнослужащих (калып, тарас, сабан, мишень, аркан, бечева, кандалы, кобура, каптурга, темляк, калкан);

11
лошадей и конское снаряжение (мерин, табун, чепрак, тебенек, ук-рюк)', военную символику {хоругвь, санджак); военную атрибутику (набат, дефь, тулумбас, нагара, зурна).
Слова калып, мишень, кандалы, кобура, чепрак, санджак, набат, дефь, тулумбас, зурна, калкан имеют своим непосредственным источ-ником турецкий язык.
Активность в современном употреблении обнаруживают лексемы мишень, бечева и т.п. Слова кандалы, санджак являются историзмами. Слово укрюк функционирует в составе диалектизмов.
Наименования военной одежды. В рамках обозначенной темати-ческой группы рассматриваются слова: доломан, епанча, юмша, куяк, татаур, бутурлук, кивер, кутас, яловец. Непосредственными заимст-вованиями из турецкого языка являются лексемы: доломан, епанча, бутурлук.
Слова, проанализированные в данной группе, пассивны в упо-треблении. Они используются, в основном, как историзмы.
Наименования лиц, причастных к административной и воен¬но-административной деятельности. Эта группа включает заимство¬вания, обозначающие: высокие титулы (боярин, паша, султан, мурза, бег, каган, тархан, мелик); лиц высокого сословия, высоких чинов: государственных (баскак, даруга, визирь, киличей, алпаут, сагчий, улу-бий, хозяин, кормчий, бирюч, толмач, самчий, жупа, наиб), военно-государственных (ага, чауш, бегеул), религиозных (мулла); лиц средне¬го и низшего сословия (чумак, бурлак, батрак, бобыль, сураз, чага, коштан, матрабаз, болван, армай, вор, харцыз, кирджали, кочка); социальные и этнические группы (артель, улачи, тептери).
Слова паша, султан, бег, визирь, улубий, наиб, ага, чауш, чумак, матрабаз, харцыз, кирджали имеют своим источником турецкий язык.
Лишь немногие слова данной тематической группы входят в со-став активного употребления в современном русском языке: хозяин, мулла, батрак, болван, артель, вор. Часть лексем являются экзотиз-мами: паша, султан, визирь и т.п. Ограниченную сферу употребления имеют диалектизмы армай, харцыз, кочка,
Наименования административных понятий. Данная группа ох¬ватывает названия: официально-деловых документов, предписаний (фирман, дефтер, шерть, зан); административных мероприятий и дей¬ствий (майдан, дуван, селямлык, лафа, варанта, каторга, яла); адми-

12
нистративных территорий, учреждений (сарай, ям, пашалык, султа¬нат, улус, кочевье, мечеть)', продовольственно-экономических поня¬тий (казна, торг, товар, пай, сара, пуло, магазейн, харч, ясак), предме¬тов канцелярского обихода (тамга, нишань). Непосредственно из ту¬рецкого языка заимствованы лексемы фирман, селямлык, каторга.
Активно употребляются в современном русском языке слова ка¬торга, казна, печать и т.п. Лексемы фирман, улус известны как экзо-тизмы. Территориально ограниченными в употреблении являются сло-вадуван,яла, сара.
Диахронно-синхронный анализ фактического материала позволил прийти к определенным обобщениям и сделать выводы, касающиеся времени и условий заимствования, а также особенностей функциони¬рования заимствованных лексем в русском языке.
1. Тюркские и турецкие слова в русском языке, относящиеся к военно-административной лексике, заимствованы в разные эпохи и в разнообразных зонах контактов тюркских народов со славянскими. Если зона заимствования находилась вне пределов проживания русско¬го населения, то проникновение происходило через другие, преимуще¬ственно славянские языки.
2. Тюркско-турецкие слова указанного состава почти не образуют отдельных связанных между собой или системных групп. Однако они довольно многочисленны, что противоречит заявлениям о незначи¬тельном влиянии тюркской и турецкой военной и общественной орга-, низации на восточнославянскую.
3. В русском языке не все заимствования военно-администра¬тивной сферы дают дериваты, то есть служат словообразовательными основами. Таковы слова ага, ака, алпаут, аман, аскер, варанта, ба-
рантаг, башибузук, бегеул, берендеи, бирюч, бичагъ, балобан, бузды-хан, бутурлук, дефь, джирит, елман, калгай, калкан, калхан, калыпь, каптурга, кончар, кирджали, курмыш, кутаз, матрабаз, мелик, мер-гень, мулла, наиб, нишань, олбери, паша, пуло, редиф, сагчий, сайгат, сакма, самчий, санджак, селямлык, сердар, сураз, тарас, томар, ту¬лук, тулун, чауш, тюфяк, фирман, шубаш. Отсутствие деривационных связей, в частности, сигнализирует об особенностях употребления дан¬ных лексем. Они:

13
1) встречаются только в памятниках письменности: скпаут, беге-
ул, берендеи, буздыхан, олберы, пуло, сагчий, самчий, сеунч, сураз, та-
рас и некоторые другие;
2) являются экзотизмами: ага, ака, аман, мелик, мулла, наиб, ни-шанъ, паша,редиф, санджак, селямлык, сердар, сын, чауш;
3) употреблялись в русском языке только в определенный период или в определенной местности: баранта, барантаг, бичагъ, бутурлук, джирит, елмань, калкан, калхан, калыпь, каптурга, курмыш, кутаз, матрабаз, мергень, сакма, томар, тулук, тюфяк.
Иными словами, такие слова чаще всего имеют ограниченную сферу употребления или вовсе не употребляются в современном рус¬ском языке, о чем свидетельствуют данные словарей.
Многие заимствования проявили в русском языке словообразова¬тельную активность: аркан, артель, атаман, барабан, басмач, батрак, бечева, бобыль, болван, бояр (боляр), бурлак, ватага, вор, гайдамак, епанча, ертаул, есаул, жулик, жупан, казак, казах, казна, кандалы, ка¬раул, каторга, кинжал, колымага, корда, коч, кочка, кош, кремль, ку¬лак, курган, курень, кутас, лава, магазейн, майдан, мишень, наждак, облава, пай, палач, печать, рота, сарай, табор, табун, тамга, товар, торг, тыл, укрюк, харч, хозя, хохол, час, чекан, чепрак, шалаш, шатер, ям, ясак.
Обширная деривация обусловливается активностью употребления этих номинаций. В связи с этим среди них можно выделить:
1) слова, актуальные в свое время и, соответственно, образовав¬шие большой круг дериватов в определенный период: аркан, атаман, басмач, батрак, бечева, бобыль, боярь, булга, бурлак, гайдамак, казах (казак), каторга, кош, кулак, курень, магазейн, майдан, сан, ям, ясак.
Из них стали редко употребительными уже к XX веку слова бо¬быль, булга, гайдамак, ертаул, кош, курень, майдан, шерть, ям, ясак. Некоторые из таких слов известны благодаря популярным литератур¬ным произведениям, картинам и пр., посвященным исторической тема¬тике (например, поэма Т. Шевченко «Гайдамак», картина П. Репина «Бурлаки на Волге» и т.п.).
Слово басмач, попавшее в русский язык во время гражданской войны (в 20-е годы XX века), сегодня используется как историзм.

14
Слова артель, батрак и кулак стали особенно употребительными в 20-30-х годах XX века в связи с коллективизацией, появлением кол¬хозов и кампанией «классовой борьбы в деревне».
2) слова, актуальные в отдельных регионах или социальных сфе¬
рах: армай, бобыль - в Волго-Камском районе, в Башкирии; гайдамак -
на Украине; казак, кош, курень, майдан - у казачества; магазейн - в
островных местах; шерть, ясак - в областях, где власти проводили
свою особую национальную политику. Дериваты этих слов соответст¬
венно ограничены в употреблении.
Употребление некоторых слов из этих подгрупп иногда «акти-визируется» в связи с некоторыми событиями в общественной жизни на международной арене. Например: слово кормчий часто употребля¬лось в 1960-70 гг. в связи с негативным отношением к культу Мао Цзе-дуна в Китае.
3) слова, сохраняющие свою употребительность или даже
активизирующие ее и, соответственно, все более «обрастающие»
дериватами: барабан (широко употребляется в науке и технике и
обозначает необозримое количество конкретных терминологических
денотатов), богатырь, вор, караул, каторга, кобура, кулак (в значении
части тела > части механизмов), наждак, палач, сабля (в связи с
употреблением этого слова как вида фехтования в спорте), сан (в связи
с оживлением религиозной жизни), сарай, табун, товар, торг, шатер
и некоторые другие.
5. Имеются тюркские слова, которые в русском общенародном
языке известны только в дериватах; *кап: капище, *коч: кочевать и
т.д., *левенъ: левенец, *хозя: хозяин, хозяйственный и т.д., яловъ: яло-
вец.
К ним примыкают слова, употребляющиеся только во множест-венном числе: *боярь: бояре (бояре), *кандала: кандалы.
6. В русском языке сохранились тюркские слова, которые в самих
тюркских языках исчезли или потеряли некоторые свои значения. Из
слов нашей тематической сферы к ним относятся: *кап «идол» (откуда
«капище» - место, строение, где держат идолов) < тюркское кип (кото¬
рое теперь встречается только в значении, «форма», «внешний вид» в
алтайском и в некоторых других языках).
7. Заимствованные слова могут являться отражением некоторых
процессов, произошедших в тюркских языках. Это может быть:

15
1) отражение деривации в самих тюркских языках: варанта - ба-
рантач (< бараитачы), тулук, тулум, тулун (произведенные оттул в
самих тюрских словах);
2) отражение этимологических дублетов (дифференциаций), воз¬
никших в самих тюркских языках: батыр и богатырь, болван и бало¬
ван, орда ироташцр.
Но дифференциация слов казак и казах, магазея (магазейн) и ма¬газин, мишень и нишан, сарай и сераль/серайль произошла в русском языке: дифференция одних слов возникла преднамеренно {казак и ка¬зах), дифференциация других - исторически (слова магазин, сераль пришли через французский язык).
3) отражение различного звучания или написания одного и того
же тюркского слова: бечева и бичева, саадак, сагайдак и садак, сердар
и сардар, хоругвь тхорунга и др.
Причины этого явления различны: произвол записавшего впервые, разные источники, запись в разное время, в различных местах.
8. При деривации тюркских по происхождению слов могут на¬блюдаться некоторые фонетические процессы:
1) чередования к>ц, к>ч, иг >жу лексем: батрак, бурлак, гай¬
дамак, казак, казах, каторга, колымага, торг, характерные для рус¬
ских слов: батрацский, батрачиха, каторжанин и пр.
2) при ударении слова жулик наблюдается переразложение и народно-этимологическое восстановление «корня» *жулъ: жуль (редко), жульё, то же самое в случае коршик от кормчий;
3) при деривации слов казна и тамга «восстанавливаются» (по модели исконно русских слов зерно, окно, письмо) гласные е, ё, и, о: казённый, таможня.
В заключении диссертации подводятся общие итоги исследования. І.Наше исследование показало, что тюркские воєнно-админис¬тративные заимствования в русском языке занимают видное место.
2. Языковые контакты, связанные с общественной историей тюрк¬ских и славянских народов, начались не с Х-ого века н.э., как принято считать, а гораздо раньше (см. слова бояр, толпа, час и др.) и продолжаются до нашего времени.
3. Правильное установление источника заимствования возможно только с учетом исторического принципа этимологии.

16
4. Переход слова из одного языка в другой сопровождается чаще всего его изменениями: фонетическими, лексико-семантическими, морфемно-морфологическими. Таким образом слово ассимилируется в системе языка-преемника, приспосабливаясь к его фонетическому, морфологическому, семантическому строю.
5. О степени освоенности заимствованной лексемы можно судить по ряду признаков, среди которых наиболее яркими являются словооб¬разовательная активность, развитие новых значений. В связи с этим можно выделить следующие группы турецко-тюркских заимствований:
1) слова, которые входят в сферу наиболее активного упот¬
ребления; они стали неотъемлемой частью русской лексики: барабан,
богатырь, казна, товар, хозяин. Такие слова чаще всего имеют бога¬
тую семантическую структуру (среди их значений могут быть и пере¬
носные, экспрессивно окрашенные: богатырь «рослый, сильный чело¬
век»), активны в словообразовании (разных частей речи) и нейтральны
в стилистическом плане (в прямом значении);
2) слова, обнаруживавшие употребительную активность в опреде¬ленные эпохи, но в настоящее время несколько снизившие частоту употребления: аркан, басма, бурлак, кулак и др. Они также имеют в русском языке дериваты, могут развивать в русском языке новые зна¬чения;
3) просторечные слова, не теряющие активности употребления: болван. Чаще всего они экспрессивны;
4) областные слова, то есть слова, активно употребляющиеся в от¬дельных географических зонах (среди казаков - ертаул, есаул, сабан). Употребление их дериватов территориально ограничено;
5) историзмы - названия тканей, одежды, изделий из кожи, воору¬жения и т.п. прошлых эпох: азям, бечева, доломан (долиман, долман), епанча (япанча, японча), каптурга, кивер, кутас (кутаз) и т.п. В со¬временном русском языке такие слова употребляются исключительно для характеристики реалий прошлого;
6) экзотизмы разнообразной тематики: ага, аман, аманат, бай, мурза; они употребляются для обозначения явлений, свойственных иным народностям.