Декабрист как социокультурный тип человека :

Краткое описание

ВВЕДЕНИЕ... 3 стр.

ГЛАВА 1

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ДЕКАБРИЗМА КАК ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЯВЛЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА-ДЕКАБРИСТА

1.1 Роль просвещенной семейственности в формировании александровского поколения... 21 стр.

1.2 Формы общественных и частных объединений в русской

культуре первой четверти XIX века... 43 стр.

1.3 Культурно-исторические условия формирования человека -

декабриста как социопсихологического типа... 51 стр.

ГЛАВА 2

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ДЕКАБРИСТА 88 стр.

2.1 Социокультурные характеристики декабриста «старшего» и

«младшего» поколения... 90 стр.

2.2 Вариантные модели человека-декабриста: «декабрист без декабря» и «декабрист-революционер» и «случайный декабрист»

как возможности развертывания логики социокультурного типа... 102 стр.

2.3 Социопсихологические характеристики человека-декабриста (СП. Трубецкой), человека - «декабриста без декабря» (Н.И.

Тургенев) и человека-«декабриста-революционера» (К.Ф. Рылеев)» J45 стр.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ... 162 стр.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ... 169 стр.
Введение

3 ВВЕДЕНИЕ

Диссертационная работа посвящена исследованию социокультурного типа человека-декабриста, его вариантных моделей.

¦ Официальная версия истории декабризма начиналась в правительст-

венных сводках, указах и судебных документах, появившихся в ночь с 14 на 15 декабря 1825 года Революционная концепция декабризма оформилась в работах А.И. Герцена и Н.П. Огарёва, которые трактовали декабризм как начало освободительного движения России. Однако многими современниками (В .А. Жуковский, П.А. Вяземский и др.) и впоследствии историками (М.В. Довнар-Запольский, А.В. Романович-Славатинский и др.), декабризм воспринимался в качестве завершающей фазы эпохи Просвещения. Представляется, что декабризм как общественно-политическое и социокультурное явление неправомерно ограничивать деятельностью Южного и Северного об-ществ и выступлением на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Идейная основа декабризма - основные цели, задачи движения, общественные идеалы и гражданская позиция участников - сложилась гораздо раньше и была обусловлена русским просвещенческим движением конца XVIII - начала XIX века.

Актуальность исследования.

Современное состояние гуманитарных наук диктует необходимость нового осмысления, казалось бы, изученных проблем. Это касается и такого знакового для русской культуры явления, как декабризм, исследования которого представлены по большей части историческими работами. Они выпол-щ нены преимущественно в традиционном для историков алгоритме: выявле-

ние причин формирования декабризма, тайных обществ, анализ исторических событий и их последствий. Нас будет интересовать культурно - историческая логика декабризма и человек-декабрист как социокультурный тип.

На наш взгляд, назрела необходимость до сих пор не существующего в культурологической области знаний интегративного исследования человека декабристского толка. Анализ мемуарного и эпистолярного наследия декабристов позволяет говорить об инвариантной модели человека-декабриста и её вариантных моделях, репрезентированных, с известной долей условности, историческими личностями. Конструирование типа человека позволяет дать представление о реальном историческом человеке эпохи и о том общественном и личностном идеале, к которому он был устремлён.

Актуальность исследования определена и выбором культурно-исторической эпохи, во многом созвучной современному периоду культурно-исторического развития в поисках разумного общественного идеала, алгоритмов либерального развития государства. В своих характерологических особенностях «эпоха декабризма», отошедшая в прошлое и откристаллизовавшаяся, способна скорректировать наши представления о современном состоянии идей, идеалов, о векторе поиска возможностей и способов построения просвещённого общества и воспитания граждански и нравственно зрелого человека. В кризисной социокультурной ситуации, которая осознается многими учеными-культурологами как «стадия всеобщего отчуждения, почти полного замещения естественно-личных связей вещными» (К.М. Кантор) активизируется интерес гуманитарных наук, в том числе и культурологии как самостоятельной области знаний, к переломным эпохам русской истории и событиям, изменяющим ее ход.

Исторически существующие люди, которые в русской культуре терминологически номинированы как декабристы, были носителями таких нравственно-психологических и историко-культурных концептов, как «совесть», «честь», «долг», «жертва во имя России» и другие, которые становятся актуальными в настоящее время, ставящее перед современным поколением проблему самоопределения в пространстве служения отечеству.

Степень научной разработанности проблемы.

При всей многотысячной и многожанровой исследовательской литературе о декабристах, созданной за 180 лет и имеющей разные оценки и подходы, её авторы сходятся в одном - в понимании и признании культурно-нравственного значения декабризма как явления в целом.

Традиционно декабризм рассматривается как общественно-политическое движение и литературное явление. Поэтому фундаментальные исследования феномена декабризма лежат преимущественно в сфере исторических и филологических изысканий. Начало историографической традиции декабризма положила книга барона М.А. Корфа «Восшествие на престол императора Николая I», вышедшая в Петербурге в конце лета 1857 года и основанная на документальных материалах и личном дневнике М.А. Корфа, который, как подчёркивают историки Е. Л. Рудницкая и А.Г. Тартаковский; «ценен для историка необозримым богатством фактов, сообщаемых сразу же по следам событий с исключительной педантичностью» [82: 12]. Продолжили опыт исторического осмысления декабризма А.И. Герцен и Н.П. Огарёв, которые ввели в научный обиход само понятие «декабрист» и революционизировали декабризм как общественно-политическое явление. Концепция декабризма, разработанная А.И. Герценом и Н.П. Огарёвым, получает развитие в работах революционеров-разночинцев, начиная с Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и кончая участниками «Народной воли».

В начале XX века появляются исследования, разрушающие революционно-демократическую традицию в изучении декабризма. Следует отметить работы А.П. Пыпина (1900), В.И. Семевского (1909), М.В. Довнар-Запольского (1906), А.В. Романович-Славатинского (1912), в которых декабризм не вычленялся из либерального движения начала XIX века. К этой же тенденции относится опубликованная в 1925 году работа историка С.Н. Чернова «Павел Пестель», в которой он анализирует жизнь и деятельность лидера Южного общества декабристов. Книга посвящена изучению процесса фор-

формирования декабризма как социо-культурно-психологического явления, и для её автора свойственно понимание сложности и противоречивости движения, характерным представителем которого был П.И. Пестель. Впервые С.Н. Чернов, проанализировав индивидуальные особенности и поведенческие роли П.И. Пестеля, обратил внимание на роль личности в истории.

В советский период работы историков и филологов создавались только в алгоритме, заданном В.И. Лениным, оценившим декабризм как революционное движение. Это прежде всего фундаментальные труды академика М.В. Нечкиной, а также работы М.К. Азадовского, В.Н. Касаткиной, В.В. Пугачёва, Л.Г. Фризмана, Н.Я. Эйдельмана и многих других.

Характеристики мировоззрения, ценностной системы декабристов представлены работами исторического плана, созданными в уже устаревшей теоретико-методологической парадигме. Характерной в этом отношении является монография С.С. Ланды «Дух революционных преобразований. Из истории формирования идеологии и политической организации декабристов. 1816-1825», написанная в рамках господствовавших в науке 70-х годов XX века методологических установок, с позиций классового, формационного подхода к изучению истории и культуры в целом.

Уже в постперестроечное время (1992) вышла книга В.А. Федорова «Декабристы и их время», в которой утверждается, что все члены тайных декабристских обществ и участники событий на Сенатской площади были революционерами. Такой же позиции придерживается доктор исторических наук М.И. Серова. В своём исследовании «Феномен декабристской политической культуры в контексте российской истории XIX века» (2002) она представляет декабристов как борцов за «свободу народа, справедливость и гармоничный политический идеал» [230: 261].

В современных гуманитарных науках явно обозначилась и прямо противоположная тенденция интерпретации декабризма и декабристов. В 2001 году вышел двухтомник «Белые пятна красного цвета. Декабристы» В.В.

Крутова и Л.В. Швецовой-Крутовой, которые, не претендуя на исследовательский анализ причин и следствий событий 14 декабря, относят свой труд к заметкам об эпохе первой половины XIX века. Цель работы историки видят в доказательстве того, что «император Николай I незаслуженно обижен; на декабристах «лежит толстый слой позолоты», который должен быть снят». Резко отрицательную оценку деятелям декабрьского движения даёт историк О.И. Киянская в монографии «Южный бунт» (1997), в статьях «Главарь шайки злоумышленников» (1996), « Профессионал от революции. К вопросу о конспиративной деятельности П.И. Пестеля в 1819-1825 годах» (1996). Исследовательница не признает прогрессивную роль декабристов в истории, отрицает их положительный вклад в развитие российского политического и культурно-исторического процесса.

Исключение из круга работ, содержащих однозначно позитивные или негативные оценки декабризма как общественно-политического явления и декабристов как людей особого социопсихологического склада, представляют труды С.А. Экштута «В поиске исторической альтернативы: Александр I. Его сподвижники. Декабристы» (1994), «На службе российскому Левиафану. Историософские опыты» (1998), «Жандарм и декабрист» (1998); монографии B.C. Парсамова «Декабристы и французский либерализм» (2001) и В.П. Боковой «Эпоха тайных обществ» (2003). В этих исследованиях, написанных историками, проявлен интерес к личности человека декабристского толка: на основании материалов следственного комитета и дневниковых записей декабристов дана взвешенная оценка людям и событиям 1825 года. Характерной чертой работ этих авторов является анализ фактов и событий без однозначной и безапелляционной оценки. Ими принимаются во внимание различные исследовательские точки зрения на сущность поступков тех, кого мы причисляем к декабристам, их личностную и общественно-политическую мотивацию, и выявляются принципиальные противоречия в их позициях, характерах и действиях.

8

Современная культурологическая наука в значительной мере расширила пространство исследования декабризма. Учёные предпринимают попытки осознать в комплексе мировоззренческие и поведенческие характеристики декабристов. В первую очередь следует назвать диссертационные ис- следования П.В. Ильина «Ланкастерский метод обучения и движение декабристов» (1996), О.В. Лисиповой «Общественное сознание России I четверти XIX века и декабристы» (1998), Н.В. Александровой «Частная жизнь российского дворянства во II половине XVIII - начала XIX века» (1999) и другие.

Большой интерес вызывают работы, в которых декабризм трактуется как специфическое для русской культуры явление, а декабрист - как «особый тип человека». Впервые это понятие сформулировал Ю.М. Лотман в книге «Беседы о русской культуре» (1994), однако создание характерологии человека-декабриста не входило в задачи исследователя. В решении проблемы взаимоотношений двух направлений декабризма (либерального и радикаль-ного) концептуально значимой для нашего исследования является работа Ю.М. Лотмана «Вяземский и движение декабристов» (1958), а в анализе социокультурного типа человека - работы Е.Н. Марасиновой «Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века» (1999), «Декабристы: аристократическая фронда в России?» (1994), в которых исследуется тип личности дворянина в русской культуре XVIII - XIX веков.

В работе Т.А. Чебанюк, посвященной исследованию культурно-исторического типа «человека просвещённого» в «его ценностно - содержательном и функциональном единстве», обозначена новая теоретико-методологическая установка, позволяющая пересмотреть традиционные представления о культуре русского Просвещения, его семантических параметрах, концептосфере, хронологических границах, и типе человека в единстве его интеллектуальной и общественно-практической сфер деятельности.

Среди современных работ, посвященных исследованию общих закономерностей развития российской культуры, наиболее ценными для

диссертационного исследования являются труды А.С. Ахиезера, В.К. Кантора, И.В. Кондакова, И.В. Фаизовой, И.А. Худушиной, Н.А. Хренова.

Мы назвали имена учёных и перечислили работы, которые наиболее значимы в решении поставленных нами исследовательских задач, хотя библиографическая литература, связанная с изучением декабризма, поистине огромна. Например, в библиографическом указателе Н.М. Ченцова «Восстание декабристов» зарегистрирована литература, вышедшая по начало 1928 года, в количестве четырёх тысяч четырёхсот пятидесяти единиц публикаций; в библиографическом указателе литературы за 1928-1959 годы, опубликованном под редакцией М.В. Нечкиной, - две тысячи названий; по данным библиографического указателя с 1960 по 1976 годы, составленного Р.Г. Эймонтовой к 150-летию восстания декабристов, учтено три тысячи восемьсот наименований книг, статей и других публикаций; в аналогичном издании за 1977-1992 годы «Движение декабристов», вышедшем под научной редакцией СВ. Миронен-ко, содержатся данные о трёх тысячах двухстах наименований. В совокупности названные указатели охватывают всю отечественную литературу о декабристах по 1992 год включительно - 13 450 публикаций книг, статей в сборниках, журналах, газетах. Исследования продолжаются, так как новая эпоха порождает новые задачи, подходы, оценки исторического прошлого.

Объектом диссертационного исследования является декабризм как общественно-политическое и социокультурное явление, сформировавшееся в рамках русского Просвещения.

Предметом исследования стал социокультурный тип человека-декабриста.

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении сущности декабризма как варианта русской просвещенческой системы, сложившейся к концу XVIII - первой четверти XIX века в своих структурных параметрах, и определения его роли в социокультурном процессе эпохи Просвещения. Основным инструментом достижения цели стала процедура модели-

10

рования типа человека, получившего традиционное терминологическое обозначение «декабрист».

Задачи исследования:

1. Рассмотреть культурно-исторические условия и причины формиро- вания декабризма и человека декабристского толка с новых теоретико-методологических позиций. Для этого:

а) определить роль и формы семейственной преемственности просвещенческих идей и просвещенного образа жизни в становлении «александровского» поколения;

б) выявить социокультурную природу тайных обществ, определить их организационные формы и обозначить их функцию в культурно-историческом процессе России конца XVIII - первой четверти XIX века;

в) выявить значение исторических событий и роль исторических личностей (революции в Европе, война 1812 года, Наполеон, Александр) в про-цессе формирования декабристского человека.

2. Обосновать социо-культурно-антропологичесикий статус человека-декабриста, обусловленный типом сознания, ценностно-смысловой системой, типом отношения к жизни, способом существования и самоидентификации. Для этого:

а) провести сравнительно-исторический анализ социального происхождения, идей, гражданских позиций, образа мышления и моделей поведения «старшего» и «младшего» поколения декабристов;

б) создать инвариантную модель человека-декабриста и ее вариантные типы: «декабрист без декабря» и «декабрист-революционер» и «случайный декабрист», репрезентированные историческими лицами;

в) рассмотреть социокультурные поведенческие роли декабриста.

3. Подтвердить научную гипотезу диссертационного исследования: человек-декабрист в своей социокультурной сущности репрезентирует модель-

11

ный вариант культурно-исторического типа «человека просвещенного» эпохи русского Просвещения.

Теоретическая и методологическая основа исследования определяется задачами культурологического интегративного исследования декабристского типа человека. Методологическая стратегия в исследовании обусловлена культурологической проблематизацией исторического материала, позволившей выявить и систематизировать эмпирические факты для теоретического их осмысления. Теоретико-методологический механизм диссертационной работы определил культурно-антропологический подход. Мы исходим из того предположения, что любая культурно-историческая эпоха обладает антропологическим социокультурным статусом, детерминированным особым «измерением» - человеком. Приближение к этому измерению определяет методологическую стратегию культурно-антропологического подхода. Э.А. Орлова, говоря о специфике методологических подходов к изучению культуры на современном этапе развития культурологического знания, пишет о том, что «всюду присутствует стремление подчеркнуть специфичность аспекта рассмотрения общественной жизни; провести дифференциацию изучаемых объектов по антропогенным (а не метафизическим) или природным основаниям; построить интегральную картину изучаемой области явлений как порождаемой и поддерживаемой людьми, а не просто концептуальной целостности ...» (С. 78). Следовательно, культурно-антропологический подход способен ориентировать исследователя на выявление исторических смыслов эпохи в человеке и через человека. Применительно к нашему исследованию можно сказать, что в нем предпринята попытка увидеть эпоху, выявить ее сущностные начала, логику и внутреннюю противоречивость через человека декабристского толка.

Систематизация источников исследования обусловила необходимость применения процедур сравнительного метода, с помощью которых была проведена их дифференциация и выявлено как общезначимое для «человека

12

просвещенного» эпохи первой четверти XIX века, так и специфически значимое для человека декабристского типа (идеи, ценности, намерения, характер и способ деятельности и др.). Сравнительно-сопоставительные процедуры в сочетании с приемами историко-типологического метода позволили осуществить дифференциацию человека-декабриста и выявить специфику человека-декабриста старшего поколения, ориентированного на просвещенческую парадигму, и младшего поколения, ориентированного в своих действиях на радикальные действия.

На основании полученных результатов осуществлено моделирование инварианта «человека-декабриста», процесс которого обусловил применение приемов структурно-системного метода, предполагающего определение принципа моделирования, элементов системы и способов их структурной упорядоченности. Это позволило выявить и рассмотреть две вариантные модели «человека-декабриста»: «декабриста без декабря» и «случайного декаб-риста».

Декабризм - просвещенческое общественно-политическое и социокультурное движение, формой консолидации участников которого были преимущественно тайные общества. В своей исторической динамике оно характеризуется радикализацией просвещенческой метаидеи преобразования жизни на разумных началах и эпохального конструкта служения Отечеству.

Понятийно-терминологическая структура «декабрист» сложилась во второй половине XIX века. Её семантика указывает на непосредственное или косвенное участие дворянства в вооружённом восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Первую попытку самоидентификации по отно- шению к декабризму как мировоззренческой и нравственно-этической системе участники тайных политических обществ предприняли спустя много лет после декабрьского восстания. Они указывали на неправомерность причисления к декабристам только тех членов тайных обществ, которые вышли на Сенатскую площадь. Так, Д.И. Завалишин в «Русском вестнике» за 1884

13

год писал: «... собственно декабристами ... названы только участвовавшие в бунте 14 декабря, но в таком случае это название не будет иметь того почетного звания, какое ему в тайне приписывали, а напротив, должно служить укоризной...». По его мнению, декабристами следует считать только тех, кто заложил основы декабризма, а не тех, кто участием в мятеже дискредитировал это движение.

Понятие «декабрист» в общественно-политической мысли России стало обобщенным обозначением людей, входивших в тайные союзы первой четверти XIX века (как политические, так и общественные), отдельных групп и личностей, не организованных в общества, но представляющих собою оппозиционно настроенных граждан, принявших участие в мятеже на Сенатской площади.

Понятия «старшие» и «младшие» декабристы сформировались в современной исторической науке (В.М. Бокова). Они детерминированы историческим фактом распада «Союза Благоденствия» и образования «Северного» и «Южного» обществ, что привело к трансформации конечных целей организаций и приоритетных методов достижения поставленных задач. В.М. Бокова классифицирует декабристов и по социальному признаку, полагая, что «между «старыми» и «новыми» членами декабристского движения присутствовала постоянная разобщённость и взаимное непонимание; в новых организациях «старики» играли чаще всего роль «свадебных генералов», а когда дело дошло до действия, никто из «стариков» (за единственным исключением Сергея Муравьёва-Апостола), даже имея к тому возможности, не стал «участником мятежа» [122: 12-13]. «Мятеж не только не был вершиной деятельности тайных обществ, - пишет исследовательница, - он ... даже не являлся её следствием. Его породило, главным образом, роковое стечение обстоятельств» [122: 13].

14

Однако формальные хронологические рамки, на наш взгляд, не являются единственным критерием дифференциации понятия «декабрист» и не исчерпывают его семантического поля.

Представляется возможным обозначить основателей общественно-политических организаций, которые ставили перед собой задачи преобразования России путём реформ и постепенного создания просвещённого государства, «декабристами без декабря» (Ю.М. Лотман). В своём подавляющем большинстве они, просветители и реформаторы, перестали участвовать в деятельности тайных обществ, осознав исчерпанность их социально-политических возможностей. В противоположную группу можно отнести радикально настроенных людей, вступивших в тайные общества в последние годы их существования, увлечённых идеей военного переворота, -это «декабристы-революционеры», узкий круг заговорщиков, к которому в последние месяцы и даже дни перед восстанием примкнули «декабристы по случаю», не имеющие ясного представления о конечной цели мятежа и оказавшиеся на Сенатской площади в силу стечения исторических обстоятельств. Объединяющим началом «декабриста-революционера» и «случайного декабриста», представленных преимущественно младшим поколениемf декабристов, является социопсихологическая предрасположенность к политическому авантюризму и риску в силу стремления оказаться на первых ролях в русской истории, в которой они стремились занять ведущее место.

Вместе с тем анализ качественного состава участников декабристского движения позволяет выявить общие типологические черты, детерминирующие человека декабристского толка. Это даёт нам возможность сконструировать инвариант декабристского типа человека, который репрезентирован самыми последовательными членами тайных обществ, прошедшими весь путь от масонских организаций, ставящих своей целью нравственное преображение человечества, до тайных политических союзов, полагающих-

15

ся на радикальные методы борьбы за изменение существующей формы правления и военный мятеж.

Понятие «инвариант» мы соотносим с неким целым, реализующимся в модельных вариантах «декабриста без декабря», «случайного декабриста» или «декабриста-революционера», имплицитно содержащим в себе и основные признаки своей вариантной динамики и остающимся принципиально устойчивым в своем ценностно-смысловом ядре. Модель человека, обладая системно-структурной целостностью ядра, одновременно заключает и культурно-историческую изменчивость всех своих вариантных движений.

Источники работы.

Работа написана на основании различных типов источников, которые условно можно разделить на несколько групп.

Первую группу составляют уставные и законодательные документы эпохи, среди которых особо следует отметить материалы следствия, директивные документы правительства и программные документы декабристов.

Важным комплексом документов, на наш взгляд, являются материалы следствия - опросные листы подследственных, заключения следствия и приговоры, - в которых представлены показания декабристов, итоги следствия, даются характеристики истории создания и деятельности тайных обществ и отдельных их участников. В «Официальных материалах царского правительства по делу декабристов» содержатся Манифест о событиях 14 декабря 1825 года, Доклад верховного уголовного суда и некоторые другие документы, которые были напечатаны в 1825 и 1826 годах в газетах отдельными листовками и брошюрами. Они представляют исследовательский интерес как самые ранние источники, оценивающие явление декабризма. К этой группе относятся и программные документы тайных обществ: «Зеленая книга» - Устав «Союза благоденствия», «Русская правда» П.И. Пестеля и «Конституция» Н.М. Муравьёва.

Вторую группу документов составляют значимые для достижения исследовательских задач политические и публицистические сочинения просве-

16

щенных людей эпохи и участников тайных обществ, таких, как «Право естественное» профессора Царскосельского лицея А. П. Куницына, «Политическая и социальная картина России» и «О будущем России» Н.И. Тургенева, «О рабстве крестьян» В.Ф. Раевского и др., которые формировали мировоззрение дворянской молодёжи.

Третью группу составляют документы личного происхождения (мемуары, письма, дневники).

Мемуары представляют собою особый вид литературы, который, с одной стороны, является историческим источником, с другой, представляет собой специфическую форму личностного осмысления событий и несёт отпечаток авторской субъективности. Большинство мемуаров декабристов было написано много лет спустя после ряда исторических событий: войны 1812 года, заграничных походов, «Семеновской истории», восстания на Сенатской площади; сибирской каторги и ссылки. Они создавались в иных исторических условиях, и этим объясняются разночтения в оценке как прошедших событий, так и декабризма в целом.

Большую научную ценность представляет эпистолярное наследие декабристов, в котором проявляется дух эпохи, содержатся ценные, нигде более не% встречающиеся характеристики участников движения, отдельных исторических эпизодов, например, переписка братьев Бестужевых или письма П.Г Каховского из Петропавловской крепости, адресованные императору. Кроме того, эпистолярное наследие декабристов является ценным источником для изучения социальной психологии передовых дворян. Как отмечает Е.Н. Марасинова, «...к наиболее существенным признакам эпистолярных источников относятся: лич-ностно-субъективное начало, синхронный характер воссоздания действительности, основное функциональное назначение - быть средством общения и информации ... Характер и интенсивность межличностных контактов является одним из показателей внутреннего состояния социальной группы» [175: 37].

17

Особняком находятся «Письма из Сибири» М.С. Лунина, представляющие собой по форме сочетание полулегальных писем к сестре с фрагментами социально-политических размышлений, - это особый трактат, имевший огромное общественное и культурное значение.

'Ш Наконец, дневники декабристов относятся к особой форме мемуарной

литературы и отличаются в той или иной степени достоверностью, точностью в воспроизведении событий и фактов, свидетелями и участниками которых были их авторы. Безусловно, следует принимать во внимание тот факт, что основной корпус мемуарно-дневниковой литературы был создан после событий 1825 года и содержит в себе не только объективизированную интерпретацию исторических событий, но и субъективизированную их оценку, на которую накладываются личностные переживания, переосмысление событий и представлений об их участниках.

Четвёртую группу источников составляют материалы периодической печати. Будущие декабристы - братья Александр и Николай Бестужевы, К.Ф. Рылеев, Ф.Н. Глинка, П.А. Катенин и другие - широко использовали страницы литературных журналов: «Сын Отечества», «Соревнователь просвещения и благодарения», «Невский зритель», «Полярная звезда», «Русский вестник» - в решении литературно-эстетических проблем в их взаимосвязи с общественно-политическими вопросами. Так, интерес для исследования представили статьи К.Ф. Рылеева «Несколько мыслей о поэзии» («Сын Отечества» 1825), А.А. Бестужева «Взгляд на старую и новую словесность в России» («Полярная звезда» 1823) и другие.

Пятая группа источников - источники вторичные - это научно-щ исследовательские произведения, посвященные историческому анализу де-

кабрьского восстания 1825 года (А.Я. Гордин, М.В. Нечкина, В.И. Басков, П.Е. Щеголев, Н.Я. Эйдельман и другие).

Шестая группа представлена также вторичными источниками, исследовательскими работами по русской культуре обозначенного периода - это

Список литературы