Научная традиция как социокультурный феномен :



  • Название:
  • Научная традиция как социокультурный феномен
  • Кол-во страниц:
  • 127
  • ВУЗ:
  • МГИУ
  • Год защиты:
  • 2010
  • Краткое описание:
  • Введение

    Глава 1. Московская философско-математическая школа как 18 научная традиция

    1.1. Научная традиция 18

    1.2. Н.В.Бугаев. Его деятельность и научное наследие 21

    1.2.1 Возникновение и расцвет Московского математического общества 21

    1.2.2 Жизнь и взгляды Н.В.Бугаева 26

    1.2.2.1 Научная и общественная деятельность Н.В.Бугаева 26

    1.2.2.2 Частная жизнь Н.В.Бугаева 32

    1.2.3 Наследие Н.В.Бугаева 33

    1.2.3.1 Работа Н.В.Бугаева «О свободе воли» 33

    1.2.3.2 Работа Н.В.Бугаева «Основные начала эволюционной монадологии» 44

    1.2.3.3 Работа Н.В.Бугаева «Математика и научно-философское миросозерцание» 50

    1.2.3.4 О возможном влиянии личных качеств Н.В.Бугаева на его философские 53 воззрения

    1.3 Развитие идей МФМШ в трудах её представителей 56

    1.3.1 П.А.Некрасов. Его деятельность и научное наследие 56

    1.3.2 В.Я.Цингер. Его деятельность и наследие 73

    1.3.3 В.Г.Алексеев. Его деятельность и наследие 77

    1.3.4 Л.К.Лахтин. Его деятельность и наследие 84

    1.3.5 Л.М.Лопатин. Его деятельность и наследие 84

    1.3.6 Сравнительный анализ идей Н.В.Бугаева и П.А.Некрасова о свободе воли 90

    1.3.7 Оценка места и роли ММШ в истории русской мысли 93

    1.4 Влияние идей МФМШ на философию П.А.Флоренского 96

    Глава 2. Научное окружение традиции МФМШ 99

    2.1 Критический персонализм в русской философии конца XIX - начала XX 99 веков

    2.1.1 Г.А.Тейхмюллер. Его деятельность и наследие 99

    2.1.2 А.А.Козлов. Его деятельность и наследие 106

    2.1.3 Я.Ф.Озе. Его деятельность и наследие 109

    2.1.4 Е.А.Бобров. Его деятельность и наследие 109

    2.1.5 Философия критического персонализма: ее возникновение и развитие 111

    2.1.6 О взаимном влиянии научной традиции Московской философско- 114 математической школы и русских философских школ

    2.2 Теория психического ритма П.Е.Астафьева 117

    2.2.1 Жизнь и взгляды П.Е.Астафьева 117

    2.2.2 Критика позитивизма П.Е.Астафьевым 118

    2.2.3 Понятие психического ритма 122

    2.3 О прерывности и системности в русской лингвистике и семиотике конца 124 XIX - начала XX веков

    Глава 3. МФМШ как социокультурный феномен 127

    3.1 Теоретическая интерпретация МФМШ ситуации в России в конце XIX - 127 начале XX веков

    3.1.1 Социокультурная обстановка в России во второй половине XIX века 127

    3.1.2 «Реакционность» идей Московской философско-математической школы? 140

    3.2 Деятельность членов МФМШ в области образования 143

    3.3 Развитие идей системности в естествознании после разгрома МФМШ 149 3.3.1 Анализ влияния идей Московской философско-математической школы на 149

    научную и философскую мысль

    3.3.1 Л Развитие взглядов представителей Московской философско- 149

    математической школы в дальнейшей истории отечественной науки

    3.3.1.2 Влияние идей Н.В.Бугаева на зарубежную науку 151

    3.3.2 Критический анализ идей МФМШ с позиций современного естествозна- 152 ния

    3.3.2.1 Критика терминологии 152

    3.3.2.2 Критика позитивизма Н.В.Бугаевым 154

    3.3.2.3 Критика взглядов Н.В.Бугаева на роль математики в познании окружаю- 156 щей действительности

    3.3.2.4 Кто победил с точки зрения современных естественнонаучных воззрений 161 — позитивисты с их детерминизмом или Н.В.Бугаев со своей аритмологи-

    ей?

    3.3.2.5 Может ли оказаться так, что Бугаев был во всем прав? 165

    3.3.4 Категория «души культуры» 166

    3.3.5 Пути развития идей Н.В.Бугаева 175 3.4 Концепция исчисления времени в культуре 177

    Заключение 180

    Приложение 185

    Андрей Белый о Н.В.Бугаеве 185

    Андрей Белый о Л.К.Лахтине 195

    Биография Л.М.Лопатина 196

    Биография П.А.Флоренского 197

    Биография А.А.Козлова 199

    О роли математики в формировании целостного мировоззрения 200

    Имеется ли у ума прирожденная способность к познанию истин логики и 203 математики?

    Специфика системного подхода 204

    Библиография 209

    Введение



    Введение

    Обоснование проблемы исследования и её актуальность

    В последнее время в гуманитарных исследованиях значительно выросла доля работ, декларирующих свою принадлежность к системному подходу либо действительно опирающихся на общую теорию систем. В связи с этим отмечается рост экспорта адаптированных теорий и методик из области математики и семиотики в область традиционных гуманитарных исследований. Характерным примером подобной тенденции, позиционирующей себя как реформирование наук о культуре, является развитие немецких социологических и культурологических школ, связанных с Берлинским научным коллегиумом, Фрайбургским Специальным исследовательским сектором (SFB), Штуттгартским Центром теории культуры, Эссенским институтом культурологии и такими персоналиями, как Никлас Луман.

    Следует отметить, что не только современное состояние, но и возникновение системного подхода традиционно рассматривается в рамках истории зарубежной науки. Это объяснимо тем обстоятельством, что период институциализации системных исследований пришелся для России на период социальных конфликтов и репрессий первой трети XX века. Естественное развитие многих отраслей знания было прервано. Работы, выполненные на русском языке и не переведённые на европейские языки, были неизвестны за рубежом в том случае, если не находили «пропагандистов», таких как Р.Якобсон, открывший миру работы одних из основоположников семиотики Н.В.Крушевского и И.А.Бодуэна де Куртэне.

    Основная сложность изучения истории системного подхода в исследованиях культуры заключается в необходимости перехода от исследований, основанных на идеографическом, описательно-систематизирующем методе, к проблемно-логическому методу, к обобщенному осмыслению фактов и событий в истории научной мысли и культуры, к их типологизации с использованием сравнительного анализа, к построению моделей, в том числе реконструирующих систему взглядов авторов или научных школ. Последнее обстоятельство есть следствие той исторической «недоговоренности», что характеризует насильственное прерывание развития научных исследований. Необходима также и отсылка к специальным знаниям из области математики и естественных наук.

    В силу этого, разработка культурологического материала, связанного с генезисом системной теории в науке при изучении социокультурных процессов, в данный момент еще не стала полноценным направлением научной деятельности, а существует как исследовательская перспектива. Представляется, что эта перспектива касается двух направлений исследований: изучение концепций усложнения структуры и концепций прерывности развития. В истории российской науки генезис системного подхода в изучении культуры связан во многом с феноменом Московской философско-математической школы (МФМШ), объединяющим оба указанных дискурса системности.

    С идеями представителей МФМШ во многом перекликаются идеи представителей философии критического персонализма в России того времени во главе с Густавом Тейх-мюллером. В отличие от идей членов МФМШ, сущность учения Г.А.Тейхмюллера могла быть инкорпорирована в традиционную историю гуманитарной науки с «литературоцен-

    трической» позиции, то есть позиции, ориентированной на анализ в форме беллетризиро-ванного текста. Предметом исследований Г.А.Тейхмюллера был исторически сложившийся корпус философских текстов, в то время как представители МФМШ рассматривали математические модели и концепции; методология Г.А.Тейхмюллера не имела отсылки к математическому аппарату, как у представителей МФМШ. Во многом это объясняется тем, что не только во времена Г.А.Тейхмюллера, но и позже, во время складывания догмы истории русской философии (первые две трети XX века) в российском, а особенно в советском знании не были преодолены барьеры, противопоставляющие науки о природе и науки о духе как предметные области, данные в форме законов и в форме текстов (герменевтически).

    В настоящее время тексты, использующие математический язык, естественным образом рассматриваются в культурологии. Предпосылки этого мы находим еще у автора термина «культурология» Лесли Уайта: «Математические истины существуют в культурной традиции, в которую вступает при рождении индивид, и, таким образом, проникают в его сознание извне. Однако вне культурной традиции математические понятия не существуют и не имеют смысла, а культурная традиция, разумеется, не существует отдельно от человеческого рода». Поскольку язык математики относится к культурной традиции как вторичная моделирующая система, один из языков культуры, то рассмотрение культуры на базе выражающегося этим языком математического мировоззрения правомочно.

    Термин «Московская философско-математическая школа» является «самоназванием», возникшим в работах учеников и последователей основателя этой школы Николая Васильевича Бугаева. Школа развивалась в период с 1880-х по 1920-е гг. и объединяла в себе три поколения исследователей. Она сложилась в среде членов Московского математического общества и преподавателей Императорского Московского университета. В школу входили специалисты в области математики, пытавшиеся, в ряду прочего, развить и перенести идеи прерывности, системности и самоорганизации в область общественных наук и наук о культуре. Несмотря на самоназвание «школа», в современном понимании термина «научная школа» МФМШ таковой не являлась по нескольким причинам. Во-первых, члены МФМШ имели совершенно различные сферы интересов (Н.В.Бугаева привлекали философские спекулятивные системы, П.А.Некрасова — социальная физика, В.Я.Цингера - биология и т.д.). Во-вторых, в среде членов МФМШ не сложился особый научный язык, характерный именно для этой группы и маркирующий ее. В-третьих, деятельность МФМШ не была формализована и институциализирована. Отсутствовали учебные курсы, связанные с изложением теории, члены МФМШ практически не ссылались друг на друга в печатных работах, не проводились общие научные собрания.

    Таким образом, МФМШ представляет собой неинституциализированную форму безусловной преемственности, которую мы будем обозначать как научную традицию.

    Работы Бугаева и его учеников носили ярко выраженный полемический характер, чем вызвали большой резонанс в российском обществе и целый спектр мнений: от горячего одобрения до резкой критики. Тем не менее эти работы не получили признания в гуманитарном сообществе и не вошли в популярные курсы истории философии в России. Причины этого следующие: сложность научного языка и логических построений при относительной неразработанности терминологического аппарата; свойственный многим работам тезисный характер изложения и отсутствие развёрнутой аргументации; радикализация

    идей в трудах некоторых последователей Н.В.Бугаева (особенно П.А.Некрасова), а также причины субъективного характера.

    В советской историографии негативная оценка деятельности МФМШ была закреплена в связи с «Делом Промпартии» и разгромом статистики в РСФСР. «Эта школа Цингера, Бугаева, Некрасова поставила математику на службу реакционнейшего «научно-философского миросозерцания», а именно: анализ с его непрерывными функциями как средство борьбы против революционных теорий; аритмологию, утверждающую торжество индивидуальности и кабалистики; теорию вероятностей как теорию беспричинных явлений и особенностей; а все в целом в блестящем соответствии с принципами черносотенной философии Лопатина - православием, самодержавием и народностью» («На борьбу за диалектическую математику». - М.; 1931). После окончательного разгрома в 1931 году об идеях, развивавшихся МФМШ, забыли на долгие годы. На Западе работы не были известны из-за того, что публиковались исключительно на русском языке. Мало исследован и тот научный и философский контекст, в котором стало возможным возникновение идей МФМШ.

    Следует признать, что содержание высказанных Н.В.Бугаевым и его последователями идей во многом обусловлено сложной и напряженной обстановкой в России того времени. Трудно оспаривать, что разработка системного подхода была ответом на вызов времени. Активно работая в области народного образования, представители МФМШ определяли ситуацию в обществе как разрыв и рост напряжённости между социальными слоями. Рефлексия по поводу неудачи реформ 1860-х годов, стагнации в общественно-политическом развитии России, очевидная перспектива грядущих социальных катастроф выразилась в интересе к понятию «прерывность».

    Несогласие с доминировавшей в науке парадигмой линейного развития, прогрессизма и эволюционизма, как источником опасного упрощения в анализе ситуации и выборе путей развития России, привело к поиску социальной альтернативы. В МФМШ рассматривали развитие как усложнение внутренней структуры, стабилизирующее систему, что может быть интерпретировано и в социальном аспекте. Здесь возможны параллели с теорией психического ритма П.Е.Астафьева, а методология представителей МФМШ с её анализом знаков, символов, их организации, созвучна идеям И.А.Бодуэна де Куртенэ.

    В связи с этим необходимо отметить влияние Н.В.Бугаева на формирование литературного символизма в России. Вот что вспоминает его сын Андрей Белый (Б.Н.Бугаев): «.. .совпадение во взглядах и даже полемика с ним определяли круг моих интересов; с ним я считался - в детстве, отрочестве, юности, зрелым мужем...».

    Но формальное описание истории и интеллектуальных взаимовлияний не объясняет структуру МФМШ как социокультурного феномена. В диссертации предложена модель описания научной традиции, основанная на семиотической концепции культуры и рассмотрении общества как системы деятельностей.

    В рамках системной теории Алена Турена и Николаса Лумана общество рассматривается как система действий. Научная и познавательная деятельность может описываться как подсистема, обладающая рядом свойств. Предпосылки к такому пониманию содержались ещё в старой кибернетической теории систем, например, в тезисе Эшби, утверждавшем, что системы являются энергетически открытыми, но информационно замкнутыми. В соответствии с принципом обратной связи в кибернетике и тезисом Эшли, научная дея-

    тельность может быть описана точнее, чем с использованием системы субъектно-объектных отношений. А именно, факт существования МФМШ может быть представлен как научная традиция (информационно замкнутая самоопределяющаяся система) и проекция научной традиции на совокупность социальных действий (социокультурный феномен). Понятие научной традиции как социокультурного феномена связано с принципом энергетической открытости, под которым имеется в виду наличие ресурсной базы, позволяющей существовать социальной подсистеме (информация и коммуникации, материальные и людские ресурсы и т.д.).

    Объект и предмет исследования

    Объектом исследования является научная традиция как социокультурный феномен.

    Предметом исследования является деятельность и творческое наследие представителей МФМШ в контексте социально-политической и культурной обстановки в России конца XIX - начала XX веков.

    Степень разработанности проблемы

    Возвращение интереса к наследию МФМШ пришлось на конец 1980-х годов, когда в обществе пробудился интерес к объективному и непредвзятому изложению отечественной истории. В это время издаются руководства по истории отечественной философии, написанные эмигрантами, где для российского читателя интересующие фамилии впервые после советского времени упоминаются вне негативного контекста.

    На начало 1990-х годов приходится появление первых оригинальных исследований по истории МФМШ, в том числе в новых философских словарях и энциклопедиях [181]. В работах С.М.Половинкина [168, 169, 170], В.В.Мороза [141, 142] и В.А.Шапошникова [216] анализировались некоторые идеи Н.В.Бугаева. Но данный анализ осуществлялся в основном в двух разрезах: в плане влияния этих идей на творчество отца Павла Флоренского и в плане возможности использования идей Н.В.Бугаева для философско-математического синтеза. Анализ работ представителей МФМШ в социокультурном плане пока не осуществлен. Фактически целый пласт российского научного наследия на данный момент остаётся слабоизученным.

    Цель исследования и обобщенные задачи:

    Целью исследования является рассмотрение истории научной традиции в области теории систем на материале истории МФМШ, что расширяет наши знания по истории гуманитарной мысли в России и создает предпосылки для дальнейшего развития культурологической теории по пути выработки целостного представления о функционировании социокультурных механизмов.

    Достижение этой цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

    1. Определение понятия «научная традиция».

    2. Определение историко-культурной специфики МФМШ как феномена российской научной мысли конца XIX - начала XX вв., выявление его социальной структуры.

    3. Раскрытие того, что представляет собой научная традиция МФМШ как выработка специфического языка и коммуникации. В этом контексте обоснование специфичности подхода представителей МФМШ к понятию системности; выявление основных направлений и подходов анализа системности с акцентом на специфику философских и социокультурных идей в этой области.

    4. Реконструкция основанной на принципе прерывности теоретической модели анализа культуры, применявшейся представителями ММФШ

    5. Актуализация и изучение накопленного в истории отечественной науки теоретического материала по выбранной теме, в том числе введение в научный оборот невостребованного прежде материала, его упорядочение и систематизация.

    Источники исследования

    В качестве основных источников для исследования были выделены: более 75 работ отечественных учёных второй половины XIX - начала XX веков, официальные документы, справочные и библиографические издания, периодическая печать, статистические сборники.

    Научная новизна исследования

    В диссертации предложена модель описания научной традиции и её функционирования в качестве социокультурного феномена.

    Также впервые на материале работ представителей МФМШ были выявлены и проанализированы новые аспекты генезиса системного подхода в науке в России в конце XIX -начале XX веков, в связи с чем в научный оборот введен значительный объем ранее невостребованного материала.

    Научно-практическая значимость работы

    Сформулированные в исследовании положения, идеи и выводы могут быть использованы для дальнейшего развития системного подхода в культурологии и методологии научного анализа.

    Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в научной и преподавательской деятельности, при разработке курсов истории математики, истории русской философской мысли, истории семиотики.

    Выносимые на защиту положения

    1. Научная традиция может быть интерпретирована как информационно замкнутая часть социальной подсистемы, имеющей в качестве проекции на систему социальных действий явление социокультурного феномена. Научная традиция имеет тенденцию к формированию собственного внутреннего языка; её целеполагание актуализируется через преодоление разрыва между собой и системой социальных действий путём усложнения внутренней структуры.

    2. Московская философско-математическая школа во главе с Бугаевым представляла собой научную традицию и, вместе с представителями философии критического персонализма в России, была одним из основоположников системного подхода в естественных и гуманитарных науках.

    3. Формированию философских идей Н.В.Бугаева способствовала сложная социокультурная обстановка в России во второй половине XIX века; неприятие разрыва между субкультурами интеллигенции и народа, кризис системы государственного управления привели Н.В.Бугаева к идее единой государственной «монады»; надежда на исправление ситуации путем реформы образования привела к формулированию законов «монадологи-ческой косности и солидарности».

    4. Методологической предпосылкой выработки системного подхода к изучению культуры являлась математическая теория прерывных функций, обобщенная Н.Бугаевым в концепцию аритмологии.

    5. Одним из наглядных проявлений прерывности в обществе и культуре являлась, по мнению представителей МФМШ, система образования. Это нашло свое выражение как в общем определении ситуации в образовании, так и, к примеру, в классификации типов школ П.А.Некрасовым.

    Теоретические и методологические основы исследования

    Методологическую базу исследования составляет комплексный, интегративный подход, связанный с общей теорией систем, семиотикой и эпистемологическим конструктивизмом.

    В этой связи культура рассматривается в первую очередь как связующая структура, соединяющая символический мир смысла с отношениями индивидуального опыта, образуя для современников единое пространство жизненного опыта.

    В ходе исследования применялось несколько методов. При работе с источниками автор руководствовался задачами непредвзятого феноменологического анализа и старался избегать применения готовых теоретических и идеологических шаблонов при прочтении текстов. Данный метод подразумевает также наличие нескольких языков описания. Так, для изучения текстов Н.В.Бугаева требуется большее привлечение математического языка, для работ В.Я.Цингера - языка естественных наук, отца Павла Флоренского -богословия.

    Также автор прибегает к методу философской герменевтики. Последний используется там, где стоит задача прочитать, к примеру, Н.В.Бугаева через П.А.Некрасова и Некрасова через Бугаева. Привлечение большого объема материала подразумевает использование метода историко-философской компаративистики, который требует сопоставления различных философских воззрений в контексте эпохи.

    В исследовании понятие системности рассматривается как совокупность следующих положений: нелинейность - сумма частей не всегда равняется целому; наличие доминант - состояние целого, формально зависящее от очень большого числа факторов, определяется лишь малым их числом; существование конечного набора устойчивых положений -целое может находиться лишь в нескольких устойчивых состояниях.

    В исследовании используется единство предмета и метода исследования: идеи представителей МФМШ близки идеям общей теории систем, поэтому для изучения идей представителей МФМШ в определенном смысле предпочтительно применить системный подход.

    Никто не станет спорить с утверждением, что культура - очень сложный объект, особенно при широком понимании феномена культуры как всего неприродного, искусственного мира [73]. Фактически культура или даже какая-то небольшая её часть или аспект представляют собой очень сложную систему; информация о структуре и внутренних связях между элементами этой структуры нам или недоступна, или не поддаётся формальному описанию с использованием традиционных методов.

    Изложенные обстоятельства убеждают в том, что вопросы методологии культурологического исследования являются очень важными.

    При изучении сложных систем целесообразно применение принципа, который назовем принципом метаисследования.

    Этот принцип был сформулирован автором этой работы путем размышлений, мысленных экспериментов и наблюдений. Полное теоретическое обоснование целесообразности их применения представляется затруднительным, частичное обоснование имеется в работах автора. Подробное же изложение этих размышлений и мысленных экспериментов может перегрузить данную работу деталями, поэтому оно выведено за ее пределы. Вместо обоснований для пояснения сути вопроса будет лишь приведен некий ассоциативный ряд.

    Первая часть принципа заключается в следующем. С позиций математики культура, как любая сложная система, может быть рассмотрена в виде модели, поведение которой задаётся огромным количеством переменных и колоссальным количеством связей между этими переменными. Она в принципе может быть описана с помощью системы нелинейных уравнений. На практике оказывается, что составить подобную систему, а тем более решить вряд ли когда-нибудь удастся. Несмотря на это, математика может оказаться полезной даже в этой ситуации.

    Система нелинейных уравнений в многомерном пространстве описывает некоторую многомерную поверхность. Эта поверхность очень сложна, но математики научились рассматривать такие поверхности, даже не решая уравнений. Они доказали, что качественное поведение поверхности, описываемой сложной системой уравнений, определяется конечным числом определенных точек, которые называются особыми. Существует раздел математики, называемый топологией, который описывает сложные поверхности на основании информации об особых точках. Математики доказали, что топологическая структура зависит не от всех особых точек, а только от некоторых, самых важных, которые называются устойчивыми, потому что они не исчезают при микроскопически малом изменении начальных условий, системы координат и параметров системы. Чтобы рассматривать только эти существенные особые точки, математики придумали термин, возможно не слишком удачный, «шевеление» [84]. Если «пошевелить» систему, то есть чуть-чуть изменить начальные условия, параметры системы или систему отсчета, то все малозначимые особенности исчезают, и остаются только самые важные [17].

    Самое существенное и самое интересное, что этот факт не зависит от свойств системы, справедлив для любых, самых сложных систем.

    В разделе математики, который называется «комплексным анализом» рассматриваются свойства функций, заданных на множестве комплексных чисел. Несмотря на «мнимость»

    10

    подобных функций они оказались исключительно полезными в изучении функций действительного переменного, теории чисел и других разделах математики. Был даже введён термин «комплексификация», обозначающий переход от функции действительного переменного к соответствующей функции комплексного переменного. Функции комплексного переменного, которые являются дифференцируемыми много раз, называются голоморфными. Они обладают интересным и важным свойством - их значения могут быть экстраполированы с малой области на всю область голоморфности. Но если в одной точке (или в нескольких) функция теряет голоморфность (например, вообще не определена), то такая функция называется мероморфной в области. В этом случае поведение функции определяются поведением именно около особых точек, то есть для решения задачи экстраполяции достаточно значения функции в малых окрестностях особых точек.

    При использовании системного подхода в культурологии вышеизложенное означает следующее. Если мы хотим избежать случайных ошибок, если мы намерены рассматривать не частные, редко встречающиеся и быстро исчезающие явления, то во время наблюдения и описания мы должны «шевелить», то есть немного менять сам объект, под которым понимается культурологический текст (то есть текст в обобщенном понимании этого слова: обычный текст, последовательность знаков, символов, музыку, танец, творения искусства), менять начальные условия, то есть наблюдающего субъекта и систему координат, а также метод наблюдения.

    Изучаемый объект мы можем изменить, допустим, заменяя отдельные слова или элементы синонимами или меняя последовательность слов или элементов. Мы можем варьировать метод исследования, так как культурологией их накоплено множество. Но как мы можем изменить субъекта наблюдения?

    Можем, если он сам захочет измениться. Мы попросим его изменить свою точку зрения, степень предвзятости, эмоциональный настрой, мы попросим его сыграть другую роль, поучаствовать в игре.

    При культурологическом исследовании мы не можем до конца понять культурологический обобщенный текст по следующим причинам:

    - как вербальные, так и невербальные языки часто многозначны; нужное значение слова или символа выбирается из контекста; если контекст утерян или недоступен, неоднозначность остается, и это приводит к ошибкам в интерпретации;

    - значение слов или символов как артефактов меняется во времени, исторически, в разных социальных группах или субкультурах, и не всегда удается это адекватно учесть;

    - исследователь видит объект «через очки» собственной культуры, окружающей его культуры, культуры, элементы которой находятся в его подсознании; мы зашорены, «запачканы» окружающей нас социокультурной средой, не совпадающей со средой объекта; мы не всегда можем сознательно контролировать, в какой степени и в каких аспектах наш взгляд отличается от взгляда исторического окружения объекта.

    Поэтому нужны специальные правила для повышения достоверности исследования. Нам следует сформулировать эти правила и заставить себя искусственно подчиняться этим правилам в процессе проведения исследования.

    Таким образом из вышесказанного следует, что при изучении сложных систем необходимо осуществлять:

    - синонимизацию, переструктуризацию изучаемого обобщенного текста;

    11

    - изменение точки наблюдения во времени: попытка обозревать объект из настоящего, из прошлого, из будущего;

    - изменение точки наблюдения в пространстве: попытка обозревать объект изнутри и с позиций современных объекту различных социальных групп;

    - изменение точки наблюдения эмоциональное: а) понимание, сопереживание, участие; б) критика, сарказм, ирония; в) подобострастие, восхищение, преклонение.

    Обратимся ко второй части основного принципа.

    При рассмотрении сложной системы часто оказывается, что она как бы распадается на две или несколько более или менее изолированных подсистем. Это означает, что внутренние взаимодействия между элементами подсистемы существенно больше, чем взаимодействия между самими подсистемами. Культурология часто встречается с этим явлением, выделяя субкультуры, культуры отдельных народностей внутри нации, культуры профессиональных сообществ внутри общества.

    Итак, вторая часть принципа метаисследования состоит в том, что при изучении сложных систем целесообразно осуществить попытки:

    - расширить объект исследования, рассмотреть более широкий объект, включающий в себя первоначальный;

    - разбить объект на два или несколько более или менее независимых объектов. Наконец, последняя, третья часть основного принципа.

    В процессе проведения исследования необходимо периодически осуществлять документирование выявленных свойств объекта, связей между элементами объекта и других относящихся к объекту данных в виде промежуточных выводов.

    Сформулировав принцип метаисследования, обратимся к методам исследования. Учитывая культурную специфику объекта, целесообразно использовать в качестве методов культурологические как наиболее современные и исчерпывающие. Что же это за методы?

    Методы культурологических исследований разнообразны. В зависимости от объекта изучения культурологи пользуются методами историко-сравнительным, историко-генетическим, историко-типологическим, историко-системным, методами сравнительной лингвистики, психолингвистики, этнопсихологии, социальной психологии и философии, социологии, антропологии, политологии и других наук.

    В этом же источнике отмечаются наиболее важные разделы культурологии, которые тоже в определенной степени можно отнести к методам. Историография изучает возникновение и эволюцию культурологических концепций и взглядов. Философия культуры исследует культуру как явление, выявляет законы ее развития; создаёт философский контекст, опирающийся на прикладные исследования, необходимый для адекватной философской рефлексии культуры. Морфология культуры изучает формы культуры и их динамику. Предметом социологии культуры является культура различных социальных и профессиональных групп, присущие им модели поведения и стили общения, системы приоритетов и ценностей, материальных и культурных предпочтений. Задача прикладной культурологии заключается в установлении и анализе того, как организована культурная жизнь общества: как функционируют культурные учреждения, каковы их взаимосвязи и взаимовлияние, каковы особенности культурной политики, проводимой в данном обществе. Предмет культурной антропологии - взаимоотношения человека и общества, закономерности процесса окультуривания человека. Ученые пытаются выяснить, как на человека

    12

    влияет среда, семья, школа, массовая культура, национальные обычаи и традиции, каковы процессы становления духовного мира людей, способы и результаты деятельности человека. Культурная антропология также ставит своей задачей изучение национального характера человека, особенностей его менталитета. История культуры исследует генезис общечеловеческой культуры, этнических и национальных культур, вклад конкретных народов в мировую культуру, достижения в области архитектуры, живописи, скульптуры, литературы, музыки, философии, науки, религии.

    Используется и несколько иной подход к классификации методов культурологии - по уровням их становления. Первоначальный уровень - эмпирический, основанный на сборе и описании фактического материала в рамках так называемой гуманитарной культурологии. Здесь используются традиционные полевые антропологические методы - описание, классификация, включенное наблюдение, интервью, а также сравнительно-исторический метод. На следующем уровне происходит сопоставление, компаративный, то есть сравнительный анализ уже описанных культур, выявление особенного и общего, объяснение различий. В гуманитарно-ориентированных исследованиях культура рассматривается как комплекс уникальных феноменов. В социально ориентированных исследуются в большей мере процессы кризиса той или иной культуры, ее распада и гибели, формирования новой культуры, различные процессы трансформации культурных институтов. В последние годы все чаще используются методы математического моделирования социокультурной реальности. Возможности математического моделирования культурных решений и принятия на этой основе культурных решений далеко еще не раскрыты, хотя очевидны и некоторые сложности, в частности, проблема несводимости масштабной и сложноструктурированной культурной информации к недвусмысленным и точным математическим формулам. Возникает риск огрубления, упрощения культурной ситуации и ошибки в принятии решения, а также проблемы перехода от реальности к модели и обратно.

    А.Я.Флиер перечисляет основные компоненты предмета культурологии, из которых тоже можно получить представление о ее методах. Это:

    - онтология культуры: многообразие ее определений и ракурсов познания, социальных функций и параметров;

    - гносеология культуры: основания культурологического знания и его место в системе наук, внутренняя структура и методология;

    - морфология культуры: основные параметры ее функциональной структуры как системы форм социальной организации, регуляции и коммуникации, познания, аккумуляции и трансляции социального опыта;

    - культурная семантика: представления о символах, знаках и образах, языках и текстах культуры, механизмах культурной коммуникации;

    - антропология культуры: представления о личностных параметрах культуры, о человеке как «производителе» и «потребителе» культуры;

    - социология культуры: представления о социальной стратифицированное™ и пространственно-временной дифференцированности культуры, о культуре как системе «правил игры» и технологий социального взаимодействия;

    - социальная динамика культуры: представления об основных типах социокультурных процессов, генезисе и изменчивости культурных феноменов и систем;

    13

    - историческая динамика культуры; представления об эволюции форм социокультурной организации;

    - прикладные аспекты культурологии: представления о культурной политике, функциях культурных институтов [199].

    А.С.Кармин считает одним из наиболее перспективных подходов, разрабатываемых в современной культурологии, информационно-семиотическую концепцию культуры. Вместе с тем он выделяет аксиологический и антропологический подходы. В рамках информационно-семиотического подхода рассматривается морфология культуры, анатомия культуры и динамика культуры. Анатомический подход реализуется в трехмерной модели культуры в пространстве когнитивных, ценностных и регулятивных парадигм. Когнитивно-ценностная плоскость представляется духовной культурой, ценностно-регулятивная - социальной культурой, а когнитивно-регулятивная - технологической культурой. Духовная культура разделяется на мифологию, религию, искусство и философию, социальная культура — на нравственную, правовую и политическую культуры, а технологическая культура - на технику, науку и инженерию.

    Культура рассматривается современной культурологией во всем ее многообразии. Фактически в рамках такого подхода культура представляе
  • Список литературы:
  • *
  • Стоимость доставки:
  • 230.00 руб


ПОИСК ДИССЕРТАЦИИ, АВТОРЕФЕРАТА ИЛИ СТАТЬИ


Доставка любой диссертации из России и Украины