Исследование жизнедеятельности личности в культурно-историческом пространстве ( На примере творчества И.В.Гёте)

Краткое описание

Одесский национальный университет имени И.И. Мечникова

На правах рукописи

Артюхина Наталья Викторовна

УДК: 152.3+152.32+152.8+152.823.4

Исследование жизнедеятельности личности в культурно-историческом пространстве
( На примере творчества И.В.Гёте)

19.00.01 общая психология, история психологии

Диссертация на соискание учёной степени кандидата психологических наук

Научный руководитель:
Белявский И.Г.
доктор психологических наук,
профессор

Одесса - 2002

Содержание диссертации
Стр.
Введение 3
Глава 1. Культурно-исторический подход к изучению личности. 14
(Основные этапы развития научной мысли по данной проблематике)
Выводы 42
Глава 2. Историко-психологическая реконструкция магистральных
путей развития общественного сознания в Германии.
(16-й первая треть 19-го вв.). Аксиологический аспект. 44
2.1. Историко-психологический анализ культурных детерминант развития общественного сознания в Германии (16-й 17-й вв.). 44
2.2. Психо-культурные сдвиги и развитие общественного
сознания в Германии в18-м - первой трети 19-го вв. 61
Выводы 100
Глава 3. История личности Гёте, реконструированная на основании
продуктов его творческой психокультурной деятельности. 102
3.1.Поэзия и правда” как ретроспектива формирования субъективно-
личностного способа организации жизнедеятельности автора. 102
3.2.«Страдания юного Вертера» как объективированный итог рефлек-
сивно-осмысленного отношения Гёте к процессу собственной
жизнедеятельности. 141
3.3.Зависимость результатов деятельности личности Гёте от динами-
ки его бытия в системе общественных отношений. 151
Выводы 186
Заключение 188
Общие выводы 195
Список использованной литературы 197

Введение.
Актуальность исследования. Исторические преобразования, осуществляющиеся в нашем обществе, определяют настоятельную необходимость в углублении системы знаний о человеке, его личности, особенностях психики, закономерностях культурно-исторической обусловленности её развития. Это диктуется самой сущностью интенсивного культурно-исторического развития нашего общества, основной целью которого должно стать раскрытие творческого потенциала человека, его «сущностных сил» и возрождение на этой основе подлинно общечеловеческих идеалов во всех сферах социальной жизни.
В начале третьего тысячелетия, когда сама жизнь человеческого сообщества стремится к глобализации узко профессиональный подход к изучению истории и роли в ней личности кажется анахронизмом. Изучение социальных феноменов личности, её деятельности и общения так же не мыслимо в рамках лабораторно - изолирующих подходов. Человек настолько уникальное существо, что проблема его изучения должна носить интегральный характер, реализующийся в объединении методов различных наук как естественнонаучных, так и культурно-исторических. [114, 119] Именно это обстоятельство делает необходимыми исследования в области исторической психологии, основным инструментом которой является реконструкция человеческой социальности в соответствии с целью психологической науки. Возникнув на «стыке» истории и психологии, историческая психология отразила поиск в условиях современной науки, характеризующийся созданием новых научных направлений, интегрирующих знания о закономерностях природы, общества и человека. [10,20,21,83,84,86, 100,164]
Достаточным основанием для постановки вопроса о методологической общности истории и психологии является равноправное участие психологических закономерностей, наряду с экономическими, политическими и др., в процессе исторического развития.[99] Вместе с тем неоспоримо доказано, что высшие проявления психической жизни невозможно рассматривать вне определённого историко-культурного контекста.[10,13,33,37,62,93,104,132] В этом, собственно, и состоит принцип историзма. Применительно к исторической психологии наиболее универсальным, с нашей точки зрения, является его уровневый вариант, предложенный И.Г.Белявским. «Психику человека, - пишет он, - нельзя рассматривать вне определенного уровня исторического развития. При этом историзм выступает как онтологическое пространство, в котором совершает свои поступки человекИменно уровень развития социальных отношений и определяет сущность истории, являясь, как бы мы сказали, процессом производства сознания. Следует признать, что исследование этого процесса с учётом практической реализации является решающим фактором в реконструкции человеческой социальности».[20 .c.29]
Анализ системы социальных отношений в качестве «процесса производства сознания» позволяет изучать особенности психики человека любой исторической эпохи путём постижения генезиса всеобщих форм отражения и преобразования мира, следовательно, развития общества, всемирной истории.[80,90,92] При этом исследование личности в культурно-историческом пространстве предусматривает учёт определённой последовательности социально - детерминирующих тенденций, их исторической связанности и преемственности в её становлении и развитии. В своей работе «Проблема развития в структурной психологии» Лев Семёнович Выготский писал: «Изучая процессы высших функций у детей, мы пришли к следующему, потрясшему нас выводу: всякая высшая форма поведения появляется в своём развитии на сцене дважды - сперва как коллективная форма поведения, как функция интерпсихологическая, затем как функция интрапсихологическая, как известный способ поведения».[35.c.115] Эти слова Л.Выготского показывают полноту культурно-исторического понимания психических процессов формирования поведения как последующего рефлексивного индивидуального «снятия» коллективных форм, образцов и норм поведения, являющихся, по сути, интериоризованными формами социального взаимодействия, отражающими тот или иной уровень культурного развития общества. Уровень социальных отношений, в которые встраивается конкретный индивид, существуют в начале для него не как абстракции сознания, а как конкретная форма поведения. В процессе длительной «включённости» индивида в одну и ту же систему отношений происходит формирование у последнего поведенческих реакций, соответствующих данному уровню. Однако, включение индивида в совместное поведение, при котором поведение других членов сообщества воспринимается в качестве эталонов и образцов, не требует развития сознания, как и не гарантирует его развития. Лишь на стадии полного освоения образцов поведения в данном обществе и их осознания в «снятом» виде как рефлексивно обработанных рефлексов происходит понимание дальнейшей непродуктивности подражательного поведения. Переживание конфликта, обусловленного когнитивным диссонансом, формирует «личностную потребность в освоении реальности интерпсихологической как интрапсихологической действительности психической жизни человека».[35.c.77] В этом контексте социальная сущность развития человека связана со сменой самого его образа в онтогенезе и в истории: от психологической единицы, несущей заказ общества, переанализирующей его развитие своими чертами, к формирующемуся, незастывшему носителю исторического изменения, перед которым стоит набор возможностей, вариантов, стратегий поведения. [151,164]
Историческая психология даёт возможность рассмотреть понятие «историческое время» как собственно человеческую действительность, как развивающийся процесс синхронизации уровней социальных отношений (объективного онтологического пространства бытия индивида) и уровней сознания членов этого социума.[20,83] Как понятие социальное историко-психологическое время есть иерархия форм сознания индивидов, в этом обществе существующих, а социальные группы выступают в качестве временных историко-психологических единиц, символизирующих соответствующее им культурно-историческое время. В этом случае «история личности» и «развитие личности» являются синонимами, поскольку история в данном контексте рассмотрения есть продвижение по «уровням производства сознания», а сама развитая личность есть личность, уровень развития сознания которой, соответствует уровню развития социальных отношений.[21,164]
Говоря об историко-культурном контексте, как о необходимом условии и следствии развития человеческого сознания, историческая психология подчёркивает диалектическое единство психики и культуры.[132] Решая проблемы социальной детерминированности психики через исторически сложившуюся культуру, С.Л.Рубинштейн писал, что каждый акт человеческой деятельности и сам человек через него тысячами нитей многообразными связями включён в многообразные образования исторически сложившейся культуры, и его сознание насквозь опосредовано ими. Идеи Рубинштейна о личности позволяют взглянуть на последнюю как на объект и субъект культуры как деятельностной функции общества. «Если моё сознание формируется в моей деятельности через продукты этой деятельности, оно объективно формируется через продукты общественной деятельности».[133.c.25] Эта центральная концепция о формировании и развитии человеческой психики в процессе деятельности опосредованно через продукты этой деятельности разрешает, с точки зрения Рубинштейна, узловую проблему современной психологии и открывает путь к принципиально иному решению вопроса о её предмете. [133] В этой связи детерминация психики культурой выступает как узловая проблема современной психологии.
Рассматривая культуру как явление социальное, составляющее относительно интегрированную целостность в пределах каждого этапа общественного развития, необходимо учитывать тот факт, что области применения культуры имеют универсальный для всего человечества характер. Данное обстоятельство позволяет рассматривать психику в диалектическом единстве её общечеловеческих и исторически ограниченных проявлений, как воплощение материальной и духовной культуры.[20,84,104,124] Не противопоставляя материальную культуру духовной и признавая их диалектическое единство, следует подчеркнуть особую важность духовной культуры как нормативного регулятора социальной практики. [25,99,174,175,180] Духовную культуру любой исторической эпохи в её идеологических мировоззренческих аспектах характеризуют осевые аксиологические положения, которые имплицируют соответствующие ей нормативные убеждения и осуществляют своеобразную «мыслительную» связь со всеми формами общественного сознания. Аксиологические положения говорят об уровне развития общественного сознания. [175,176,177] В аксиологическом континууме осуществляется воспитание и самовоспитание личности на уровне убеждений, и, следовательно, на уровне включённых в её структуру интересов, устремлений и установок. [5,6,9,12,13,23,26,60,119,128,134,141] В этой связи считаем уместным привести высказывание Г.Г.Гадамера, который в своей концепции исторического понимания указывает на то, что система ценностных ориентаций индивида, его предрасположенность к определённому восприятию явлений, короче говоря, его «установка», вовсе не есть то, что он свободен выбирать по собственному усмотрению. Это существенные определённости индивида, заданные ему в конечном итоге той ситуацией, в которой он формируется. Они, как и любой другой социальнопсихологический феномен, развиваются вместе с развитием общественного производства, и именно под этим углом их следует рассматривать в историко-психологическом исследовании.[39,40]
В плане историкопсихологической реконструкции человеческой социальности весьма актуальными представляются взгляды Ш.А.Надирашвили, основанные на иерархическом понимании психики.[106] Он различает специфику действия установки на уровне индивида, субъекта и личности, полагая, что с развитием психической активности человека структура его установки становится всё более сложной, дифференцированной. В виде одного из сознательных психических образований Надирашвили выделил отношение личности к явлениям объективной действительности. В этом контексте для историко-психологической реконструкции весьма интересным представляется анализ установки на уровне индивида, субъекта и личности как этапов на пути исторического развития человечества. Эти этапы хорошо просматривается в «овеществлённых актах человеческой психики»[20.c.17], продуктах человеческой деятельности. Именно наличие тесных взаимосвязей между психикой и культурой, объективированных в результатах деятельности личности, позволяет использовать последние в качестве материала для историко-психологической реконструкции. При этом ретроспективный анализ изменения предельных онтологических представлений человека о себе и о мире, объективированно отражённый в продуктах психокультурной деятельности, даёт возможность увидеть собственно особенности исторического генеза человеческого сознания.[124]
Рассматривая творения искусства в качестве материала для реконструкции психического облика людей давно ушедших в историю, историческая психология учитывает тот факт, что в искусстве в наибольшей степени раскрываются сущностные силы различных эпох в истории человечества, мировоззрения этих эпох.[11,36,43,123,139,157,158] Всё это позволяет говорить об искусстве как о психическом документе истории - своеобразном историко-психологическом свидетельстве времени. Принципиально важным для анализа творений искусства в качестве историко-психологического свидетельства времени является утверждение Рубинштейна о том, что сама зависимость от различных форм общественной жизни обуславливает различные типические характеры эпохи.[133] В этом случае задача исторической реконструкции состоит в выявлении связи психологических типов с породившей их исторической обстановкой и в прослеживании на их изменениях самого факта исторической изменчивости человеческой психики. [63,81,166]
В целом нужно заметить, что сам интерес к проблеме реконструкции социальности как процесса производства сознания свидетельствует о необходимости дальнейшей, тщательной её разработки. В этом контексте использование исторической психологии в качестве общепсихологического метода раскрывает перед нами широкие перспективы исследования личности в собственно человеческом, культурно-историческом пространстве.
На основании вышеизложенного представляется возможным выделить в качестве самостоятельного исследования тему: «Исследование жизнедеятельности личности в культурно-историческом пространстве. (На примере творчества И.В. Гёте)».
Тема диссертации входит в планы научных работ кафедры общей и социальной психологии ОНУ им. И.И.Мечникова. Исследование проходит в рамках программы «Культурно-историческая детерминация психической деятельности». Тема диссертации утверждена на заседании учёного совета ИМЭМ (протокол № 4 от 4 июля 2002 года), а так же скоординирована решением бюро Совета по координации научных исследований в области педагогики и психологии (протокол №7 от 17.09.2002 года).
Цель работы - конкретизация идей исторической психологии в области реконструкции социально-личностных феноменов; анализ продуктов творческой деятельности в плане познания психологических закономерностей личности, формирующихся в процессе её социализации.
Гипотеза исследования состоит в том, что личность есть историческое по своей сущности, социально - обусловленное порождение ментальных структур, продукт и конденсат культуры, поэтому результаты её психокультурной деятельности являются объективированным отражением имманентных особенностей систем социальных отношений, в которых она формируется и развивается. Данное обстоятельство позволяет рассматривать психокультурные объективации в качестве своеобразного историко-психологического свидетельства времени, отражающего как развитие самого процесса производства сознания, так и историчность сознания отдельной личности. При этом сам факт развития предполагает качественное изменение ценностей.
Согласно цели и гипотезы исследования были поставлены следующие задачи:
1.Изучить соответствующую литературу по указанной проблематике.
2. На основании методологического материала в работах Ананьева Б.Г., Белявского И.Г., Выготского Л.С., Дильтея В., Ермакова И.Д., Коула М., Леонтьева А.Н., Лурии А.Р., Мандру Р., Мейерсона И., Мид М., Поповой Л.В., Рубинштейна С.Л., Февра Л., Шкуратова В.А. рассмотреть и проанализировать факторы и условия изменчивости человеческой психики в культурно-историческом процессе.
3. На основании художественных и философских объективаций личностей отследить взаимосвязь и взаимозависимость между психотипом и историческим процессом.
4.Выявить закономерности объективации субъективных переживаний Гёте в процессе творчества.
5.Выявить зависимость результатов психокультурных объективаций личности Гёте от динамики его бытия в системе социальных отношений.
Объект исследования процесс формирования и развития высших психических функций личности в историко-культурном пространстве.
Предмет исследования - объективированные в историческом континууме продукты психокультурной деятельности личности и, в частности, творчество Гёте, в контексте историко-психологического свидетельства времени.
Теоретической основой работы являются концепции отечественных /Аблульханова-Славская К.А., Ананьев Б.Г., Белявский И.Г., Брушлинский А.В., Выготский Л.С., Гальперин Л.Я., Ермаков И.Д., Звёздкина Э.Ф., Зинченко В.П., Ковалёв А.Г., Куразов И.Ф., Леонтьев А.Н., Ломов Б.Ф., Лурия А.Р., Надирашвили Ш.А., Попова Л.В., Роменец В.А., РубинштейнС.Л., Толстых А.В., Тульвисте П.Г., Шкуратов В.А., Ярошевский М.Г./ и зарубежных / Берлин И., Вико Д., Вундт В., Гадамер Г.-Г., Гердер И., Дильтей В., Дюркгейм Э., Коул М., Леви-Брюль Л. , Леви-Стросс К., Мандру Р., Мид М., Миль Д. С., Тойнби И., Тэн И., Февр Л., Хёйзинга Й., Шеллинг Ф., Юнг К.Г. и др./ психологов, философов и историков.
Анализ исторической эпохи и собственной истории личности Гёте осуществлены на основе исторической психологии, разработанной в качестве метода исторической реконструкции социально-личностных феноменов Белявским И.Г./1989, 1991/.
Методологическую основу исследования составляют принципы: вероятностного детерминизма, единства психики и деятельности, системно-структурный принцип развития психики, комплексного подхода к человеку (Ананьев Б.Г., Абульханова-Славская К.А), культурно-исторической концепции (Выготский Л.С., Лурия А.Р.), общепсихологической теории деятельности (Леонтьев А.Н., Рубинштейн С.Л.), культурно - исторической психологии (Коул М.), а так же методологические принципы исторической психологии (Белявский И.Г., Шкуратов В.А.): принцип историзма, принцип единства психики и культуры, принцип историко-психологического генеза личности.
Для решения поставленных задач была разработана программа исследования, реализация которой предполагала использование комплекса методов: модельного (анализ произведений поэта в качестве модели прошлой действительности, созданной автором и несущей в себе все признаки его субъективности); исторической аналогии (связь во времени особенностей явлений, характерных черт, событий); сопоставления профилей культур (сравнение обстоятельств и порождаемых ими свойств или, напротив, реляция между свойствами и обстоятельствами), а так же анализа, синтеза, обобщения и систематизации научных данных, результатов исследований по психологии личности, социальной психологии, истории психологии, связанных с проблемою изучения жизнедеятельности личности как индивидуального исторического существа в культурно-историческом пространстве через объективированные продукты психической деятельности.
Научная новизна работы состоит в применении исторической психологии как общепсихологического метода реконструкции социальности к проблемам исследования культурно-исторической детерминации психической деятельности.
Теоретическое значение результатов заключается в расширении границ познания личности через систему социо-культурных детерминант её развития как индивидуального исторического существа.
Практическое значение результатов. Изучение фигур и фактов прошлого может стать для личности не только абстрактным знанием, но и эмоциональным опытом, способствующим снижению её фрустрированности и актуализации её творческого потенциала. В этом контексте результаты диссертации указывают на эффективность применения искусства не только как диагностического материала, отражающего наиболее интенсивные конфликты, переживаемые личностью, но и в качестве психотерапевтического метода, позволяющего экспериментировать с чувствами, их исследованием и выражением на символическом уровне.
Личный вклад аспиранта заключается в психологической реконструкции конкретной исторической эпохи и жизненного пути отдельной личности на основании объективированных в пространстве человеческой истории овеществлённых результатов психокультурной деятельности.
Апробация результатов диссертации была осуществлена в процессе чтения спецкурсов по исторической реконструкции личности в феврале- мае 2001 года, на методологических семинарах кафедры общей и социальной психологии в марте-мае 2002 года, на международной научно-практической конференции в Харькове по проблемам и перспективам формирования национальной гуманитарно-технической элиты с 23-по 24 мая 2002 года. Результаты диссертации были использованы при разработке курсов лекций по общей психологии, исторической психологии и психологии личности для студентов ОНУ им. И.И. Мечникова в 2002 году.

Публикации. Содержание и результаты исследования отражены автором диссертации в пяти публикациях: 4 - в научных журналах (изданиях, утвержденных ВАК Украины), 1 в сборнике научных работ.

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования результатов творческой деятельности Гёте, фиксированных в пространстве человеческой культуры в качестве историко-психологического свидетельства времени, была осуществлёна реконструкция процесса психической жизни поэта-философа как индивидуального исторического существа.
В своём исследовании мы исходили из того, что характеристика «процесса жизни» индивида имеет вполне объективный характер. Интересующая психологию её сторона условно может быть обозначена как «переживание» своей жизни данным индивидом. Это переживание отнюдь не синоним обычного слова «переживание», поскольку оно обозначает активный процесс организации, формирования, построения, преодоления «обстоятельств» своей жизни данным индивидом. Отправной точкой исследования стало утверждение того, что человек рождается не в природной среде, а непосредственно в социальной. В этой связи причины и следствия состояния сознания Гёте мы рассматривали исходя не из природных закономерностей жизни вообще, а из соответствующей для него личностной истории протекания психической жизни, обусловленной культурой в виде уровней социальных отношений и типов сознания, в которые он включался с момента рождения. Автор диссертации отдаёт себе отчёт в том, что мир человеческих отношений, которые субъективировал и интраверсировал Гёте в процессе социализации намного шире того, который был рассмотрен в исследовании. Однако даже краткий обзор указывает на культурно-историческую обусловленность формирования индивидуального сознания поэта.
Руководствуясь принципом историзма в психологической реконструкции Германского общества периода 16-го-первой трети 19-го веков, мы анализировали культурный континуум как совокупность или уровень общественных отношений, обусловленных существующими формами сознания, на основании результатов философских и художественных объективаций. При этом уровни сознания, существующие в социуме, а значит и в культуре, рассматривались нами как мировоззрения, количество форм которых соответствует вариантности общественных отношений, в которые встраивается индивид. Подобная историко-психологическая стратификация человеческой истории по критериям общественные отношения и мировоззрения является, на наш взгляд, весьма характерной для специфики человеческого бытия в мире. Она включает в себя отношения между людьми как процесс, порождающий соответствующий ему результат мировоззрение, которое в «снятом» виде выступает как идеология, а, позже, как политика, функция которой состоит в консервации достигнутого на предыдущем этапе мировоззрения и уровня социальных отношений. Такое положение, при котором признанные в социуме формы сознания или мировоззрения взаимоопределены с общественными отношениями, следует считать, на наш взгляд, психологическим механизмом развития индивида и общества. Исследование показало, что объективированные в культуре мировоззрения, являясь следами, слепками индивидуальных сознаний, а по сути идеологий, людей, живших в ранние исторические периоды, принимаемые большинством, из индивидуальной идеологии становятся коллективной. В «снятом» виде, будучи продуктом переживания человеком процесса собственной жизни, идеология перестаёт быть одной из многих форм сознания, характерного именно для его индивидуального способа переживания, для его уникального психического склада. Принимая форму мировоззрения, живущего вне его создателя, идеология в качестве аксиологии выступает как организующий принцип жизни других членов социума, вынуждая каждого самоопределяться по отношению к ней. На примере распространения идеологии Просвещения с его системой ценностей в Германии мы продемонстрировали тот факт, что до тех пор, пока большая часть членов социума сама не подойдёт в развитии своего сознания к уровню существующих в нём мировоззрений, они будут носить отчуждённую форму утопий, проектов, программ и так далее, представляя культурную и образовательную основу общества. Исследование так же показало, что в соответствии с потребностями членов общества на конкретном культурологическом этапе профессионализируются те слепки с сознаний авторов, которые предстают наиболее значимыми в соответствии со сложившимся уровнем социальных отношений. Так особенности развития системы социальных отношений в Германии второй половины восемнадцатого века приводят к тому, что на первое место в социуме выходят не столько вопросы экономики, сколько проблемы решения философских и литературно-художественных задач. Рассматривая процессы изменения всеобщих исторических установок, по Юнгу свойственных религии [166], мы обнаружили, что как только один тип сознания, одно мировоззрение начнёт культивироваться в социуме, то идущие полным ходом в соответствии с природой человеческой психики и с самоприращением духа процессы индивидуального развития сознания взорвут устоявшиеся и канонизированные. При этом единичное переживание умножится на всеобщее, высвободив огромный волевой потенциал. Последний опередит потенции порождения нового мировоззрения. В этом случае в соответствии с индивидуальной культурой, которую можно определить как исторически сложившиеся в сознании индивидов нормы социализации, при отсутствии нового сознания как результата обработки во всех связях и отношениях того материала, который не был включён в канонизированное общественное сознание, но составлял историко-психологический фон развития психологических процессов личностей, стихийная воля объективирует и возвращает посредством группового поведения те нормы, которые были освоены в процессе развития социального организма. Подобные процессы были подробно рассмотрены нами и проанализированы на примере поведения «бурных гениев» и представителей постреволюционного романтизма в Германии. Исследование показало, что при условии, когда социальные процессы, в которые включается индивид, протекают быстрее, чем изменяется его сознание, можно говорить об интраверсии этого состояния человека и мира в сознание индивида в качестве определённого проблемного поля сознания. В случае если задача синхронизации культурно-исторического времени социума с историко-культурным временем личности не будет решена, то эта задача обесценивает существующую у личности форму сознания, вызывая психическое состояние фрустрации, выход из которого обуславливается в конечном итоге совокупностью индивидуальных способов социализации. И наоборот, если изменение социальных процессов протекает с той же скоростью, что и процесс производства сознаний, иначе говоря, общественные отношения, в которые встроена личность, соответствуют уровню развития её сознания, то можно говорить об идеальном психическом и культурологическом состоянии человека и мира его переживаний.
Если во второй главе исследования основное внимание уделяется взаимозависимости и взаимообусловленности психики и культуры в общесоциальном плане, то в третьей главе был рассмотрен конкретно-личностный аспект. В результате проведенного анализа стало возможным сделать следующий вывод: в личностном аспекте психической жизни человека, его индивидуальная культура представляет собой, по аналогии с социумом, но в обратном порядке персональной перспективы, совокупность индивидуальных способов включённости в общественные отношения и типов сознания, обусловленных личностной историей человека. В «снятом» виде индивидуальные способы социализации представляют собой пережитые личностью и обработанные в максимальном количестве связей и отношений ситуации, по Выготскому, интерперсональные формы группового поведения, субъективированные и интраверсированные личностью. В этом контексте анализ культурного наследия Гёте, рассматриваемого нами в качестве «единой большой исповеди», является наглядным примером того, что причины того как человек воспринимает происходящее кроются непосредственно в истории его психической жизни, в истории тех социальных отношений, через которые он прошёл. В процессе исследования перед нами развернулась не отдельная «объективация жизни», изолированного от внешнего влияния лабораторного субъекта, перед нами развернулся сам культурно-исторический процесс в том виде, как он был «схвачен» структурами сознания Гёте в конкретных культурно-исторических условиях, переосмыслен им и запечатлён в результатах его деятельности.
На этом основании мы рассматривали творчество Гёте не только в качестве документа культурно-исторических условий, которые совпали со временем протекания его психической жизни и её обусловили, но и в качестве свидетельства его личной истории, заключающейся в овладения поэтом диалектикой процессов субъективирования объективного и объективирования субъективного. Анализ творческих объективаций Гёте, в частности его фундаментального автобиографического труда «Поэзия и правда» показал, что изначально уровень социальных отношений, в которых участвовал Гёте, существовал для него не как абстракция сознания, а как конкретная форма его поведения. Длительность включённости будущего поэта-мыслителя в одну и ту же систему отношений сформировала у него поведенческие реакции, соответствовавшие данному уровню и определявшиеся носителями тех социальных отношений, в которые встраивался Гёте. Они обусловили культуру новообращённого как освоение им норм поведения, деятельности и сознания, присущих именно этому уровню. До того как образцы поведения в данном социуме были поэтом не только освоены, но и стали осознаваться в «снятом» виде как рефлексивно обработанные рефлексы, социально-обусловленное поведение вне сознания и переработки норм его осуществления обеспечивалось переживанием Гёте поведения других членов сообщества как эталонов и образцов. Но по мере осознания последних переживание когнитивного конфликта сформировало личностную потребность у поэта в освоении реальности интерпсихологической как интрапсихологической действительности психической жизни человека. Наше исследование показало, что переживание Гёте затруднения в осуществлении подражательного поведения способствовало развитию его мышления, формированию личностно-волевых проявлений ответственности за своё бытие. В качестве субъективно-личностного способа овладения своими психическими процессами и состояниями Гёте избрал поэтическую вербализацию пережитого, его интеллектуальное осмысление и осознанное, волевое самоопределение. Эта вербализация пережитого была направлена на разворачивание в поэтическом произведении социальных интерсубъективных связей, сворачиваемых в процессе социогенеза в интрапсихологические индивидуальные связи, и представляла собой процесс психо-эмоционального катарсиса. Так на примере «Страданий юного Вертера» мы видели, что детальное описание появления и трансформации мыслей, образов, эмоций и ощущений, проделанное Гёте в его произведении, было необходимым и достаточным условием для того, чтобы они отчасти исчезли совсем, а отчасти трансформировались из дискомфортных в познавательную деятельность. Данное произведение в отношении остальной части творческого массива Гёте можно расценивать как ступень, свидетельствующую о завершении определённого этапа развития его личности этапа связанного с полным освоением эталонов и образцов поведения, принятых в той системе отношений, в которые был включён поэт, осознанием непродуктивности дальнейшего подражательного поведения, разотождествлением с ним. В дальнейшем развивающим и организующим фактором его жизнедеятельности стала целенаправленная деятельность, воспринятая, как «задача, поставленная жизнью». Исследование показало, что на этом этапе личностного развития Гёте процесс соорганизации иррационального и рационального в его психике приобретает наибольшую актуальность. Данное обстоятельство отразилось в его художественных произведениях, а результатом положительного разрешения данного вопроса в дальнейшем стал ряд ествественно-научных открытий. На наш взгляд, продуктивность соорганизации и взаимодействия рационального и иррационального начал, отражённая в результатах культурной деятельности Гёте, является ярчайшим подтверждением ошибочности сугубо рационалистического подхода к изучению психических явлений. Трагедия этого подхода заключается в том, что все, не вписывающееся в его средства, всё, что он не может включить в целостное структурное образование под названием интеллект, он вынужден объявлять несуществующим, даже если органы чувств или воображение говорят о противоположном. В равной степени иррационализм так же мало перспективен в вопросах познания, поскольку отрицает саму возможность разумного логического постижения действительности. В этом контексте синтетический метод познания, выдвинутый Гёте из идеи о всеединстве, и всесторонне анализируемый поэтом в результатах его объективаций во втором и третьем периоде, имеет на наш взгляд более широкие перспективы применения в исторической психологии. Он предусматривает возможность и необходимость целостного подхода к пониманию и изучению человека как индивидуального исторического существа, как субъекта собственного процесса жизнедеятельности, развитие которого связано не только с включением в мир культуры, но и с осознанным отношением к своему бытию в мире. Поскольку мышление Гёте постоянно стремилось к предвосхищению и выведению общих закономерностей, лежащих в основе любого явления, считаем возможным говорить о продуктах его культурной психической деятельности как об определённых вневременных культурных ценностях, ставших очередным звеном на пути «приращения человеческого духа». Их значимость определяется тем, что они стали существенным вкладом отдельной личности в дальнейшее развитие магистральных путей общечеловеческой культуры.

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

Подводя итог исследованию жизнедеятельности личности в культурно-историческом пространстве, осуществлённому на примере творчества Гёте, можно сделать следующие выводы:
1. Человеческая сущность исторически детерминирована и является продуктом истории. В этом контексте личностная история формирования индивидуального сознания есть продукт культурно-исторических отношений с другими членами социума.
2. Социальная детерминированность сознания является не только сущностью психологической организации личности, но и результатом постоянного взаимодействия индивидуально- личностных и социо-культурных структур.
3. Не существует никакой отдельной самостоятельной социокультурной среды, не зависимой от человеческих способов извлечения из неё смыслов и возможностей, а всякий человек обретает свою субъективность и индивидуальную психическую жизнь посредством извлечения смыслов и возможностей из социокультурной среды и их использования.
4. В пределах общего слоя культуры могут сосуществовать различные уровни развития сознания, обусловленные включением личности в различные социальные отношения и формированием на этом основании индивидуального способа «взятия» действительности, отражающегося в продуктах её культурной деятельности.
5. Зависимость от самого существования общественной жизни обуславливает различные типические характеры эпохи, отражающие её имманентные особенности и фиксируемые в пространстве человеческой культуры. Выявление связи психологических типов с породившей их исторической средой, освещение ими этой среды и отслеживание на них изменений в системе аксиологических представлений эпохи позволяет проследить сам процесс исторического развития сознания.
6. Историческая психология в качестве общепсихологического метода реконструкции социальности может иметь серьёзные по своему значению результаты, поскольку из всех существующих на сегодняшний день подходов к изучению личности только историко-психологический подход способен раскрыть и охватить широкие перспективы её исследования в собственно человеческом пространстве, в котором сама личность рассматривается как историческое по своей сущности, социально-обусловленное порождение ментальных структур, как продукт и конденсат культуры.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абульханова - Славская К.А., Брушлинский А.В. Философско-психологическая концепция Рубинштейна С.Л.- М.: Наука, 1989.-243с.
2. Абульханова - Славская К.А. Деятельность и психология личности. - М.: Наука,1980.- 335с.
3. Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности Методологические проблемы психологии. - М.: Наука, 1973.- 288с.
4. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. - М.: Мысль, 1991. 299с.
5. Агафонов Ф. Ю. Человек как смысловая модель мира: Пролегомены к психологической теории смысла. Самара: Бахрах - М., 2000. 335с.
6. Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс: (Экспериментальная психологика, т. 1) Санкт-Петербургское психологическое общество. Спб.: ДНК, 2000. 517с.
7. Ананьев Б.Г. Психология чувственного познания. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1960.- 486с.
8. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. - Л.: Изд. ЛГУ, 1968.-339 с.
9. Андреева Г.М. Социальная психология. [ Учебник для вузов по спец. Психология” ]- М.: Изд. МГУ, 1980.-429с.
10. Анциферова Л.И. Развитие системного подхода к методологии историко-теоретического исследования в советской психологии.// Актуальные проблемы истории и теории психологии. - Е.: Издат. Ереван. ун-та, 1976.- Т.1.- С .14-17.
11. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. - М.: Прогресс, 1994.- 300с.
12. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. - М.: Издат. МГУ, 1979. 151с.
13. Асмолов А.Г. Личность как предмет психологического исследования - М.: Изд. МГУ, 1984.-104с.
14. Балин В.Д. Теория и методология психологического исследования: Учеб. пособие / ЛГУ. - Л.: ЛГУ, 1989.- 59с.
15. Басин Е.Я. Психология художественного творчества: (Личностный подход). - М.: Знание, 1985.- 64с.
16. Башляр Г. Новый рационализм: [Сборник]: Пер. с франц./ Общ.ред А.Ф. Зотова. - М.: Прогресс, 1987.-374с.
17. Белый А. Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности. - М.: Республика, 2000. 719с.
18. Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994.-523с.
19. Бельшовский А. Гёте, его жизнь и произведения. - Спб.: Пантелеев, 1898.- т.1. - 438с., 1908. - т.2.- 639с.
20. Белявский И.Г. Историческая психология. - О.: Одесская гор. типография, 1991. 251с.
21. Белявский И.Г., Кишинская А.Н. Исповедь пасынка века и немного исторической психологии. О.: ОКФА, 1997.- 465с.
22. Бочоришвили Л.Т. Философия, психология, эстетика. - Т.: Мецниереба, 1979.-198с.
23. Бодалёв А.А. Личность и общение: Избр. труды. М.: Педагогика, 1982-1983.-271с.
24. Брушлинский А.В. Деятельность, действие и психологическое как процесс. // Вопросы психологии. - 1984. - № 5.- С. 15-34.
25. Брушлинский А.В. Культурно-историческая теория мышления. - М.: Высшая школа, 1968.- 345с.
26. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. - М.: Издат Мос. Ун-та, 1968.-268с.
27. Вейнингер О. Пол и характер. - М.: Терра, 1992. 480с.
28. Вертгеймер М. Продуктивное мышление: Пер. с англ./ Общ. ред С.Ф. Горбова, В.П. Зинченко. - М.: Прогресс, 1987.-335с.
29. Вильмонт Н.Н. Гёте. История его жизни и творчества. - М.: Госполитиздат, 1959.-335с.
30. Виппер Р.Ю., Реверсов И.П., Трачевский А.С. История Нового времени. М., 1995. - 445с.
31. Вундт В. Введение психологию: Пер. с нем. / Редактор проф. Н.Н. Ланге. - О.: Изд. А. Копельмана, И. Навроцкого, 1912. 122с.
32. Вундт В. Проблемы психологии народов: Пер. с нем. Спб и др.: Питер, 2001.- 160с.
33. Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6-ти т. / Главн. ред. А.В. Запорожец; Вступит ст. А.Н. Леонтьев./- М.: Педагогика, 1982 1984 . - т.1-6.
34. Выготский Л.С. Вопросы теории и истории психологии: Собр. Соч. в 6-ти т. /Гл. ред. Запорожец А.В. - М.: Педагогика, 1982. - т.1. 487с.
35. Выготский Л.С. Проблемы развития психики: Собр. соч. в 6- ти т./Гл. ред. Запорожец А.В. - М.: Педагогика, 1983. - т.3.- 367с.
36. Выготский Л.С. Психология искусства. - М.: Лабиринт, 1987. 415с.
37. Выготский Л.С. Развитие высших психологических функций. - М.: Изд. Акад. педагогических наук,1960. 500с.
38. Вязовський Г.А. Творче мислення письменника: Дослiдження.- К.: Днiпро, 1982.- 335с.
39. Гадамер Г.- Г. Актуальность прекрасного: Пер с нем. - М.: Искусство, 1991.- 367с.
40. Гадамер Г.- Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем./Х.-Г. Гадамер.- М.: Прогресс , 1988. 699с.
41. Гальперин П.Я. Введение в психологию. - М.: Изд. Моск. Ун-та,1976.- 150с.
42. Гегель Г. В.Ф. Сочинения. М.-Л.; Соцэкгиз, 1940 (Ин-т филос. ком. Акад. при ЦИК СССР).- Т.4.. Система наук. Ч.1. -Феноменология духа. 1959. 440с.
43. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Собр. соч. в 4-х т. - М.: Искусство, 1973. - Т.4.- 675с.
44. Гельмгольц Г. Гёте и научные идеи 19-го века. - Спб.: Тип. Римана, 1894.-32с.
45. Георгиев Ф.И. Сознание, его происхождение и сущность. М.: Высшая школа, 1967. 91с.
46. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. - М.: Наука, 1977. 703с.
47. Гёте И. В. Собрание сочинений: В 10-ти томах./ Иоган Вольфганг Гёте; [ Под общ. ред. А. Аникста и Н. Вильмонта]. - М.: Худож. лит., 1975.- Т. 1-10.