УДИВЛЕНИЕ КАК ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ (НА МАТЕРИ-АЛЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ) : ЗДИВУВАННЯ ЯК ЕМОЦІЙНИЙ КОНЦЕПТ (НА МАТЕРІАЛІ російської та англійської мови)

Краткое описание

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ДОРОФЕЕВА НАТАЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА

УДИВЛЕНИЕ КАК ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ (НА МАТЕРИ-АЛЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ)

Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

10.02.20 – сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Научный руководитель –
доктор филологических наук,
профессор С. Г. Воркачев

Краснодар – 2002

Оглавление

Введе-ние.................................................……....................................……….…. 4

Глава 1. Эмоциональный концепт удивления и подходы к его изучению ... 10
1.1. Эмоциональные концепты в языковом сознании …................….……… 10
§1. Предмет и задачи эмотиологии ..................................……........…...…….. 10
§2. Языковое сознание ..................….....................................…….....…...…… 12
§3. Эмоциональные концепты ....…..............................................……………. 20
§4. Способы вербализации эмоций .................................................………..… 27
1.2. Лингвистические методы исследования эмоционального концепта удивления ........................................................……………................…………
29
§1. Концепт в сопоставительном аспекте ......................…..............………… 29
§2. Удивление и концептуальное поле …..………………………..……….… 31
§3. Специфика адмиративного поля ...….................................…........…..…... 35
Выводы .......................................……………….……………………...………. 47
Глава 2. Удивление в научном и религиозном сознании …........………..…. 49
2.1. Удивление в научном дискурсе ....…............................……................…. 49
2.2. Удивление в религиозном дискурсе ……….........................................…. 76
Выводы ............................................................................................…….……... 91
Глава 3.Удивление в языковом сознании ................................………………. 92
3.1. Денотативное поле удивления .........................................……………….. 92
§1. Имя концепта и ядро по-ля....................................................……………… 92
§2. Семантизация ядерных адмиративов в лексикографии ..........………….. 95
§3. Переводческие эквиваленты ядерных адмиративов .............…………… 100
§4. Синтагматика ядерных адмиративов .....................................……………. 104
§5. Модификации значения ядерных адмиративов .....................…………… 110
§6. Периферия ..............................................................………………………... 116
3.2. Метафорическое поле удивления ...............................…………………... 126
§1. Этимология ядерных адмиративов ........................................……………. 126
§2. Метафорическая сочетаемость ядерных адмиративов …………………. 132
§3. Периферия ...................................................…........................…………….. 135
3.3. Кинесическое поле удивления ……………….............………………..… 154
3.4. Интерпретационное поле удивления ..........….………………………….. 159
Выводы ...........................................................................................……………. 171
Заключение .........................................................................................………… 174
Источники теоретического материала .............….................................……... 180
Источники языкового материала …….............…...................................…...... 201

ВВЕДЕНИЕ

Диссертационное исследование посвящено комплексному сопоставительному анализу объективации концепта удивления в русском и английском языках. Тема работы находится на перекрестке важнейших дисциплинарных областей современной лингвистики: эмотиологии, лингвокультурологии, лингвоконцептологии, этнопсихолингвистики – и обращена к рассмотрению вербализованных представлений о внутреннем мире человека как носителя определенной культуры в рамках антропоцентрической парадигмы гуманитарной науки.
Актуальность данного исследования объясняется необходимостью углубленного изучения способов отражения эмоций в языке как элементе це-лостного этнического самосознания говорящего коллектива в условиях про-грессирующего межкультурного диалога с целью решения многочисленных задач лингвопедагогики.
Представляя собой одну из фундаментальных эмоций, удивление высту-пает в качестве родовой характеристики homo sapiens, поскольку оно предваряет человеческое познание и стимулирует его развитие. Являясь неотъемлемым компонентом духовной культуры, эмоция удивления, при всей своей универсальности, проявляет в разных языках определенную специфику вербализации, обусловленную присущей говорящим субъективностью интерпретации окружающей действительности, что представляет несомненный интерес для лингвистики.
Нарушение вероятностного прогноза, лежащее в основе удивления, дела-ет перспективным исследование его языковой объективации с точки зрения установления особенностей так называемой «каузальной атрибуции», состав-ляющей основное содержание социальной перцепции этноса (Стефаненко 2000). В связи с этим выявление специфики языковой реализации удивления необходимо для выяснения характера восприятия и интерпретации причинно-следственных связей происходящего, который варьируется в каждом языковом коллективе в зависимости от их соотнесения с локусом контроля.
Эмоция удивления имеет достаточно широкий репертуар разноуровневых средств языковой объективации, которые неоднократно привлекали внимание отечественных и зарубежных лингвистов. В последние десятилетия они анализировались в следующих направлениях:
– изыскивались способы адекватного толкования удивления с помощью метаязыка (Иорданская 1970; Апресян–Апресян 1993; Вежбицкая 1996);
– предпринимались попытки классификации и сопоставления лексиче-ских и фразеологических единиц со значением удивления на материале английского, немецкого, польского и английского, русского языков соответственно (Kryk-Kastovsky 1997; Рассказова 1998);
– изучались существительные и глаголы удивления в английском и немецком языках (Коротких 1987; Смагина 1998; Колаян 1999);
– выявлялась специфика текстовой реализации удивления в английском языке (Адамчук 1996);
– описывались просодические и кинесические средства выражения удивления в сценической речи на материале английского языка (Корлыханова 2000);
– удивление интерпретировалось как особый вид субъективной модаль-ности и оценки, средства реализации которых изучались на материале русского, английского и испанского языков (Вольф 1987, 1988; Малышева 1990; Воркачев 1990, 1992) .
Вместе с тем, по нашим данным, комплексный анализ средств объективации удивления до сих пор не проводился, что и предопределило выбор темы диссертации.
Объектом данного сопоставительного исследования является эмоцио-нальный концепт удивления, вербализованный посредством лексических и фразеологических единиц в русском и английском языках.
Предмет исследования составляют универсальные и специфические ха-рактеристики языковых средств, реализующих значение удивления.
Цель данной работы состоит в выявлении, классификации, сопостави-тельном описании лексико-фразеологических средств объективации удивления в русском и английском языках.
В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи:
– создать обобщенный семантический прототип удивления в научном сознании на основе философских и психологических исследований;
– изучить реализацию концепта удивления в одной из сфер бытования – религиозном дискурсе;
– выделить языковые единицы, реализующие в своей семантической структуре значение удивления, и структурировать элементы соответствующего концептуального поля;
– описать базовые семантические, синтагматические и этимологические признаки ядерных элементов в обоих языках;
– установить характер отношения удивления с другими абстрактными концептами;
– определить ассоциативные связи концепта удивления;
– выявить специфику внешнего выражения удивления в исследуемых лингвокультурах;
– провести сопоставительную интерпретацию русских и английских па-ремий, объективирующих удивление.
Цель и задачи настоящей работы определили выбор следующих методов анализа:
– дискурсный анализ, раскрывающий содержание концепта в научном и религиозном сознании;
– полевой метод, являющийся базовым для системного представления лексических единиц общего семантического пространства;
– дефиниционно-компонентный анализ, используемый для синхронного описания ядерных элементов концептуального поля удивления;
– этимологический анализ, применяемый с целью изучения концепта в диахронии, установления механизма его формирования;
– контекстуальный анализ, позволяющий выявить специфику функци-онирования языковых средств в тексте;
– интерпретативный анализ, устанавливающий характер преломления концепта в языковом сознании на основе различных средств его реализации;
– сопоставительный метод, определяющий сходство и различие в концептуальных полях удивления русского и английского языков.
Материалом исследования явились тексты художественной и публицистической прозы русскоязычных и англоязычных авторов ХХ века, а также переводы Нового Завета. Корпус сплошной выборки составил около 10000 примеров. Источником языкового материала послужили толковые, ассоциативные, этимологические, фразеологические, паремиологические словари, привлекались тексты религиозного и научного характера.
В качестве методологической основы исследования следует рассматривать базовые положения лингвистики эмоций (В. И. Шаховский, Н. А. Красавский, А. А. Камалова и др.), концепции «языковой картины мира» и «языкового сознания» (Г. В. Колшанский, Ю. Д. Апресян, Е. С. Кубрякова, В. Н. Телия, С. Е. Никитина), лингвокультурологической концептологии (Д. С. Лихачев, Ю. С. Степанов, С. Х. Ляпин, В. И. Карасик, В. И. Шаховский, Н. А. Красавский, С. Г. Воркачев и др.), теорий поля (Ю. Н. Караулов, Г. Н. Скляревская) и субъективной модальности (Е. М. Вольф, С. Г. Воркачев и др.).
Научная новизна работы заключается в применении концептологиче-ского и полевого подходов к рассмотрению объективации удивления в языке, установлении базовой смысловой структуры, синтагматических связей, пере-водческих эквивалентов и этимологического значения его номинантов; в определении лексических, метафорических и фразеологических средств вербального выражения удивления; выявлении единиц, описывающих его внешнее проявление; изучении специфики паремиологической интерпретации удивления в русском и английском языках, исследовании дискурсной реализации концепта.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в развитии основных положений лингвистической эмотиологии, лингвокульту-рологии и теории поля применительно к концепту удивления в русском и ан-глийском языках.
Практическая ценность данной работы заключается в возможности применения выводов и материалов исследования в теории и практике перевода, при подготовке лекционных и практических занятий по общему и сопоставительному языкознанию, лексикологии, стилистике; при разработке тематики дипломных и курсовых работ, магистерских диссертаций; при обучении межкультурной коммуникации. Материалы исследования активно используются автором в процессе преподавания курса «Лексикология современного английского языка» для слушателей дополнительной квалификации «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации». Полученные результаты также могут послужить основой к составлению двуязычного эмотивного словаря удивления.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на научном аспирантском семинаре «Проблемы лингвоконцептологии» (Краснодар, КубГТУ), на заседаниях кафедры научно-технического перевода КубГТУ (Краснодар), на международных конференци-ях: «Проблемы современной лексикографии» (Харьков, ХЛО, май 1999), «Пе-ревод: язык и культура» (Воронеж, ВГУ, апрель 2000), «Язык в мире и мир в языке» (Краснодар, КубГУ, апрель 2001), «Global English for Global Understanding» (Москва, МГУ, май 2001),а также на международном симпозиу-ме молодых ученых «Лингвистическая панорама рубежа веков» (Волгоград, ВГПУ, май 2000), на Второй Международной школе-семинаре по когнитивной лингвистике (Тамбов, ТГУ, сентябрь 2000), на Всероссийской научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (Пенза, ПГПУ, ПДЗ, июнь 1999, июнь 2000, июнь 2001), на Всерос-сийской научно-практической конференции «Инновационные процессы в высшей школе» (Краснодар, КубГТУ, октябрь 1999, сентябрь 2000, сентябрь 2001), на региональной научно-практической конференции молодых ученых «Развитие социально-культурной сферы Северо-Кавказского региона» (Краснодар, КГУКИ, июнь 2000).
В работе приняты следующие сокращения терминов:
ЯС – языковое сознание;
ЯЛ – языковая личность;
ЭК – эмоциональный(е) концепт(ы);
АО – адмиративная оценка;
ПМК – прямомодальный контекст;
КМК – косвенно-модальный контекст.

Список литературы

Выводы

В языковом сознании удивление отражается в виде четырех полей – денотативного, метафорического, кинесического и итерпретационного.
Денотативное поле является обширным семантическим образованием с нечетким, диффузным ядром, представленным в русском и английском языках соответственно частеречными и словообразовательными вариантами членов синонимических рядов удивление :: изумление и surprise :: wonder :: amazement :: astonishment.
Анализ дефиниционных описаний и текстов перевода показывает частичную эквивалентность русских и английских ядерных адмиративов, что проявляется как в различном наборе семных признаков, так и в специфическом характере отношений с номинантами других ЭК (более тесная смысловая связь со страхом в русском ЯС и с восхищением в английском).
Общими для обоих языков является способность ядерных адмиративов раскрывать в неметафорических контекстах дополнительные параметры удив-ления – причину, характер возникновения, длительность, интенсивность, сочетание с другими чувствами, вербальное / невербальное выражение, физиологические реакции, нормы внешней манифестации, а также свойство подвергаться семантическим модификациям.
Периферия денотативных полей удивления в обоих языках делится на сектора, образованные единицами, реализующими следующие значения: а) других эмоций, б) каузаторов удивления – странности, непонятности и неожиданности. Сопоставление секторов адмиративов, объективирующих концепты других эмоций, подтверждает наличие более тесной связи удивления и страха в русском языке, а удивления и восхищения – в английском. Специфичной для русского ЯС также является более ярко выраженная номинативная дробность денотативной сферы неожиданности, а в английском – странности, наряду с акцентированием такого аспекта, как получение чего-либо сверх ожиданий.
Этимоны номинантов удивления образуют в исследуемых языках ядра метафорических полей. В результате их рассмотрения обнаруживается этно-культурная специфичность первичной рефлексии удивления: русское ЯС вос-приняло его пассивно и связало с неконтролируемыми силами и процессами (удивление, изумление), а для английского – оказались значимыми динамизм (surprise, astonishment), необходимость активных действий и проявление инди-видуальности (amazement, wonder).
Этноспецифичность удивления усматривается не только в различном ко-личестве, семантическом содержании и внутренней форме его номинантов, но также в особенностях их метафорической сочетаемости, позволяющей выявить черты сходства и различия в ассоциативных механизмах исследуемых ЯС. Первые заключаются в функционировании натурморфной и антропоморфной метафор, а вторые – в основном в более динамичном и активном характере последней в английской лингвокультуре.
Русские и английские метафорические поля формируются на базе денотативных и в целом повторяют их структуру. Содержание их периферии составляют разнородные метафорические модели, отражающие специфику ассоциативного уподобления удивления. При наблюдающейся универсальности процесса постижения этой абстракции можно констатировать наличие расхождений в составе исследуемых полей, которые в основном сводятся к различиям в структурном оформлении смыслов, иерархии их расположения и корреляции с системами ценностей. Последние особенно ярко проявились при функционировании следующих групп образов: а) религиозных, что показало более трепетное отношение к ним русской ЯЛ; б) соматических, что позволило сделать заключение о более активном поведении английской ЯЛ в момент переживания АО; в) акустических, количественное превосходство которых в английском языке явилось признаком аудиального и, по-видимому, более динамичного типа восприятия его носителей.
Содержание полей адмиративов, описывающих внешнее проявление дан-ной эмоции, показало, помимо общего сходства, более открытый характер ки-несического проявления удивления в русской лингвокультуре, связанный с её богатым эмоциогенным потенциалом.
В результате анализа интепретационного поля удивления в русском и ан-глийском языках были выявлены две группы паремических представлений, содержание которых отражает универсальные и культуроспецифические способы интерпретации удивления в исследумых ЯС. Сходство при осмыслении удивления заключается в диалектичности его восприятия, прескрипционных стратегиях и фиксации общих адмирантов. Что касается различий, они проявились в количественном превосходстве русских паремий, большей дискретности и неоднородности содержания, характере адмирантов и других особенностях, что в очередной раз подтвердило факт наличия этнокультурной маркированности удивления.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объектом настоящего исследования явился концепт удивления, понимае-мый нами как ментальное образование высокой степени абстракции, выполня-ющее функцию метапсихической регуляции и отражающее в ЯС многовековой опыт интроспекции этноса в виде универсальных и культуроспецифических представлений об исследуемой эмоции.
Цель данной работы заключалась в сопоставительном изучении объективации концепта удивления в русском и английском языках. Поставленная цель была достигнута путём решения ряда задач, одной из которых явилось создание обобщенной семантической модели концепта, позволившей отразить его универсальную понятийную основу, которую можно кратко представить следующим образом. Удивление – неопределенное амбивалентное эмоциональное состояние, поддающееся градуации и имеющее короткий период протекания, которое стимулирует процесс познания и может использоваться в качестве средства манипулятивного воздействия.
Другая задача исследования состояла в изучении реализации удивления в религиозном дискурсе с целью установления ценностных характеристик данной эмоции в аспекте ее отношения к одному из центральных мировоззренческий концептов – вере в Бога. В результате анализа религиозных текстов было обнаружено, что в отражаемом ими типе сознания удивление воспринимается как чувство, способное вызывать различные последствия для духовной жизни в зависимости от направленности и сопровождающих его эмоций. С одной стороны, удивление служит источником Богопознания и приобщения к истине, а с другой – переживание данной эмоции часто расшатывает в человеке веру, препятствует воспитанию одного из ее необходимых условий – смирения – и в конечном итоге может привести к удалению от Господа и вечной погибели.
Проведённый дискурсный анализ показал несомненную мировоззренче-скую и практическую ценность понятия удивления и тем самым подвел нас к семантической аспектации концепта путём выделения и экспликации лексиче-ских и фразеологических средств его объективации с целью их структурирования в качестве элементов полевой структуры. Она была представлена нами как единство четырех полей – денотативного, метафорического, кинесического и интепретационного, – обусловленное абстрактным характером эмоциональных концептов, наличием у них невербальных способов объективации и широким отражением в паремиях.
При построении денотативного поля удивления нами был обнаружен от-ражаемый в ЯС нечёткий, диффузный характер концепта, проявляемый как в области ядра, так и на периферии. Ядро денотативно-адмиративного поля ока-залось представленным в русском и английском языках частеречными и словообразовательными вариантами членов синонимических рядов удивление :: изумление и surprise :: wonder :: amazement :: astonishment соответственно.
На основе анализа дефиниций ядерных номинантов мы установили раз-личия как в характере объективации удивления, так и в его лексикографиче-ском представлении. Так, русским ЯС выделяется удивление как состояние, вызываемое странностью / необычностью, непонятностью и неожиданностью, а также изумление, представляющее собой крайнюю или высокую степень удивления. В отличие от кратких русских словарных толкований, английские проявляют большую детальность при объяснении значения выделяемых типов удивления – surprise, wonder, amazement, astonishment. В английской лексикографии номинант surprise представлен как эмоция, вызываемая преимущественно чем-то неожиданным, wonder – как имеющая широкий спектр каузаторов (странность / необычность, непонятность, неожиданность) и окрашенная положительно, а amazement и astonishment – как превышающие surprise и wonder по степени интенсивности. При этом если amazement сопровождается замешательством, недоумением и растерянностью, то astonishment – кратковременным прекращением работы сознания и характерными двигательными реакциями.
Частичная эквивалентность русских и английских ядерных адмиративов, выявленная на материале словарных дефиниций, была подтверждена на основе текстов перевода, что указывает на определённые различия в характере верба-лизации концепта удивления в исследуемых ЯС на фоне общего смыслового сходства.
Наличие последнего особенно ярко проявляется при наблюдении за функционированием ядерных адмиративов в неметафорических контекстах. В них эти единицы раскрывают такие универсальные параметры удивления, как причина (новизна информации), характер возникновения (внезапно и неодно-кратно), продолжительность/кратковременность, способность варьироваться по степени интенсивности, сочетаться с положительными и отрицательными чувствами, выражаться вербально, невербально и соматически. Вместе с тем при анализе неметафорической сочетаемости видна и определённая специфика, заключающаяся в различных для двух лингвокультур отношений к внешнему проявлению удивления: поощрительного в русской и крайне неодобрительного в английской. Более ярко выраженное стремление к выражению эмоций в русском ЯС проявляется и в способности глаголов удивления вводить прямую речь. Исследование неметафорической сочетаемости также позволило выявить присущую номинантам удивления обоих языков способность переходить в разряд эмотивных единиц, развивать значения, им противоположные; а также приобретать положительную окраску, что по отношению к русскому ЯС может рассматриваться как признак нейтрализации концептуальной асимметрии.
Содержание периферии денотативного поля удивления показывает диф-фузность границ концепта и его семантическую близость с другими эмоциями – сомнением, смущением, интересом, тревогой, гневом, страхом и восхищением, а также с понятиями странности, непонятности, неожиданности. При этом можно констатировать факт наличия более тесных связей удивления и страха в русском языке, а в английском – удивления и восхищения, что свидетельствует о переживании русской ЯЛ большего дискомфорта, сопровождающего исследуемую эмоцию. Для русской лингвокультуры также более значимой оказывается сфера неожиданности, а для английской – странности, что проявляется в их номинативной дробности. Кроме того, в английском языке наблюдается акцентирование такого момента, как получение чего-либо сверх ожиданий.
Этнокультурные различия отражает и этимологический анализ, объясня-ющий причину номинации удивления именами, закреплёнными за ними в соответствующих лингвокультурах. При специфичности каузальной атрибуции истоки становления русских лексем издревле связаны с абстрактно воспринимаемыми и неконтролируемыми силами и процессами (высшая реальность, утрата рассудка), в то время как английская ЯС изначально уподобило удивление конкретным событиям: неожиданной атаке, совершению магического ритуала, лабиринту и сильному удару грома.
Исследование метафорической сочетаемости ядерных адмиративов поз-волило выявить стремление русского и английского ЯС к чувственной реализации абстрактной семантики исследуемого концепта в терминах натурморфной и антропоморфной метафор. При этом было установлено, что в английском языке удивление часто воплощается в образе атакующего субъекта, использующего эмоцию в качестве средства захвата и орудия удара. Это различие указывает на агентивный характер английской ЯЛ по сравнению с русской, склонной представлять удивление пассивно и статично.
Сопоставление периферии метафорических полей удивления также ука-зывает на богатство его ассоциативных связей, предопределенное диффузным характером эмоции, а также на наличие концептуальной асимметрии, которая проявляется как на уровне структуры (расхождения в способах грамматического оформления и иерархии компонентов), так и в содержании (отсутствие в английском ЯС метафоры безумия адмирата, более избирательное отношение к религиозным и соматическим образам в русской лингвокультуре; предпочтение, отдаваемое английской ЯЛ акустическим образам и т.п.).
Установленный в результате сопоставления полей дескриптивных адми-ративов факт их количественного превосходства в русской лингвокультуре свидетельствует о ее большей кинетичности.
Концептуальная асимметрия наблюдается и в интерпретационных полях, что выражается как в количественном превосходстве русских пословиц и поговорок, реализующих удивление, так и в тенденции к объективации представлений, присущих английскому метафорическому полю, исключительно в русском интерпретационном. Кроме того, в паремиологии удивления просматриваются социально-психологические характеристики представителей исследуемых лингвокультур. Так, русские пословицы и поговорки показали дискретность мышления, открытость, склонность к морализации, неспособность к тщательной работе и долгосрочному планированию, импульсивность, мечтательность, стремление к мифологизации и рациональности. В английских паремиях можно увидеть такие свойства ЯЛ, как рациональность, предпочтение логического начала, внимание ко времени, стремление к обогащению, потребность в деятельности, активность восприятия, оптимизм.
Результаты проведённого исследования в своей совокупности указывают на принадлежность удивления к культурным концептам, которая проявляется как в различном количестве и семантическом содержании средств его объективации в разных языках, так и в специфике их дискурсивной активности, особенностях внутренней формы, метафорической и паремиологической интерпретации.
При осмыслении результатов исследования через призму каузальной ат-рибуции, можно сделать заключение, что представители русской лингвокуль-туры склонны к приписыванию обстоятельств, вызывающих удивление, неконтролируемой и нестабильной причине, что предопределяет пассивное отношение и вместе с тем высокую степень чувствительности к нему. В английской лингвокультуре удивление воспринимается более рационально и часто выступает как сила, побуждающая субъекта к действиям в неожиданной ситуации с целью ее изменения в свою пользу.
С целью более всестороннего изучения восприятия каузальных связей представляется целесообразным дальнейшее изучение языковой реализации удивления в сопоставлении с состоянием оправданного вероятностного прогноза, что позволит установить характер стереотипизации в разных лингвокультурах.
Исследование может быть продолжено и за счёт расширения объекта наблюдения, куда войдут все интеллектуальные эмоции – удивление, догадка, сомнение, уверенность, особенности языковой материализации которых вызывают несомненный интерес.
Кроме того, для более ясного представления соотношения удивления и соответствующего эмоционального понятия в сознании говорящих возможно проведение его синхронного среза путём опроса информантов, а также анализ отражения концепта в афоризмах.
И наконец, в качестве перспективы дальнейшего исследования можно рассматривать изучение концепта удивления на основе художественной и поэ-тической дискурсных реализаций.

ИСТОЧНИКИ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

1. Адамчук Т. В. Тематизация эмоций в тексте (на материале совр. англ. языка): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Пятигорск, 1996. – 15 с.
2. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики. – Волгоград: Пере-мена, 1999. – 271 с.
3. Алефиренко Н. Ф. Парадигмальные проблемы современного языкознания. // Лингвистические парадигмы: традиции и новации: Материалы междунар. cимпозиума молодых учёных «Лингвистическая панорама рубежа веков».– Волгоград: Перемена, 2000. – С. 3–13.
4. Алференко Е. В. Семантика и прагматика отыменных междометий немецкого языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Воронеж, 1999. – 16 с.
5. Антипова А. М. Просодия. // Большой энциклопедический словарь. Языкознание.– М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 401– 402.
6. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций. // ВЯ. 1993. №3. – С. 27–35.
7. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания. // ВЯ. 1995. №1. – С. 37–67.
8. Аристотель. Метафизика. – М.–Л: Соцэкгиз, 1934. – 347 с.
9. Артемова Н. В. Особенности полевой структуры лексики современного русского языка (на примере глаголов лишения): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – М., 2000 – 21 с.
10. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. – М.: Наука, 1988. – 338 с.
11. Арутюнова Н. Д. Введение. // Логический анализ языка. Культурные концепты. – М.: Наука, 1991. – С. 3–4.
12. Арутюнова Н. Д. Введение. // Логический анализ языка. Ментальные действия. – М.: Наука, 1993. – С. 3–7.
13. Арутюнова Н. Д. Дискурс. // Большой энциклопедический словарь. Языкознание.– М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 136–137.
14. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. – М.: «Языки русской культу-ры», 1999. – 896 с.
15. Архипкина О. С. Реконструкция субъективного семантического про-странства, означивающего эмоциональные состояния. // Вестник Мос-ковского ун-та. Сер. 14. Психология. 1981. №2. – С. 40–45.
16. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. – Свердловск: Урал. ун-т., 1989. –187 с.
17. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семан-тике языка. – Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996. – 104 с.
18. Базылев В. Н. Мифологема скуки в русской культуре (И. А. Гончаров «Обыкновенная история»). // RES LINGUISTICA. Сборник статей. К 60-летию профессора В. П. Нерознака. – М.: Academia, 1999. – С. 130–147.
19. Бенвенист Э. Общая лингвистика.– М.: Прогресс, 1974. – 447 с.
20. [БЭ] – Библейская энциклопедия. Трудъ и изданiе Архимандрита Ни-кифора.– Korntal: Licht im Osten, 1989. – 902 c.
21. Биркенбил В. Язык интонации, мимики, жестов. – СПб.: Питер Пресс, 1997. – 224 с.
22. Богин Г. Е. Типология понимания текста.– Калинин: Изд-во Кали-нинск. гос. ун-та, 1986. – 86 с.
23. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. – Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. – 123 с.
24. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. – Л.: Наука, 1984. – 136 с.
25. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Неожиданности в языковой картине ми-ра. // ПОΛΥТРОПОN. К 70-летию В. Н. Топорова. – М.: Изд-во «Ин-дрик», 1998. С. 306–323.
26. Васильев И. А. История и современное состояние проблемы интеллек-туальных эмоций и чувств. // Искусственный интеллект и психология. – М.: Изд-во МГУ, 1976. – С. 133–175.
27. Васильев И. А., К анализу условий возникновения интеллектуальных эмоций. // Психологические исследования интеллектуальной деятель-ности. – М.: Изд-во МГУ, 1979. – С. 55–62.
28. Васильев И. А., Поплужный В. Л., Тихомиров О. К. Эмоции и мышле-ние. – М.: Изд-во МГУ, 1980. – 215 с.
29. Вачков И. Эмоциональный коктейль. // Психология новой эры, 2001. – http: // www.news.1september.ru/psy/2000/47/6.htm.
30. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. – М.: Русские словари, 1996. – 416 с.
31. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. – М.:Языки русской культуры, 1999. – 900 с.
32. Вильмс Л. Е. Лингвокультурологическая специфика понятия «лю-бовь»: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Волгоград, 1997. – 25 с.
33. Водяха А. А. Эмоциональная рамка высказывания: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Волгоград, 1993. – 16 с.
34. Войшвилло Е. К. Понятие как форма мышления: Логико-гносеологический анализ. – М.: Изд-во МГУ, 1989. – 238 с.
35. Вольф Е. М. Оценка и «странность» как виды модальности. // Язык и логическая теория. – М.: АН СССР. Центр. Совет философских мето-дологических семинаров при президиуме АН СССР, 1987. – С. 178–186.
36. Вольф Е. М. Субъективная модальность и семантика пропозиции. // Прагматика и проблемы интенсиональности. – М.: АН СССР. Институт языкознания. Проблемная группа «Логический анализ языка», 1988. – С. 124–143.
37. Воркачев С. Г. Субъективная модальность высказывания в испанском языке: Дис. ... доктора филол. наук. – Краснодар, 1990. – 500 с.
38. Воркачев С. Г. Субъективная модальность высказывания в испанском языке: Автореф. дис. ... доктора филол. наук. – Краснодар, 1990а. – 33 с.
39. Воркачев С. Г. «Первая из всех страстей»: адмиративная оценка и средства ее выражения в испанском языке. // Известия РАН. Сер. лит. яз. Т.51. №2. – 1992. – С. 81–89.
40. Воркачев С. Г. Этносемантика паремий: сопоставительный анализ ме-тафоризированных показателей безразличия в русском и испанском языках. // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. – Волгоград – Архангельск, 1996. – С. 16–25.
41. Воркачев С. Г. Культурно-языковая специфика концепта любви в рус-ском и испанском языках: опыт этносемантического анализа. // Язык и антропологические сущности / КубГУ. Отв. ред. Г. П. Немец. – Краснодар: Изд-во КубГУ, 1997. – С. 192–216.
42. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становления антропоцентрической парадигмы в языкознании / НДВШ. 2001. № 1. – С. 42–72.
43. Воркачев С. Г. Концепт счастья: понятийная составляющая. // Язык в мире и мир в языке. Материалы Международной научной конферен-ции. Сочи – Карлруэ – Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2001. – С. 32–34.
44. Воркачев С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. Краснодар: Техн. ун-т Кубан. гос. технол. ун-та., 2002. – 142 с.
45. Воркачев С. Г., Жук Е. А. Ядерные предикаты желания в евангельских текстах (на материале русского и английского переводов Нового Заве-та). // Язык и антропологические сущности / КубГУ. Отв. ред. Г. П. Немец. – Краснодар: Изд-во КубГУ, 1997. – С. 192–216.
46. Воркачев С. Г., Жук Е. А., Голубцов С.А. Оценка, модальность, безразличие: субьективность в языке. // Язык и антропологические сущности / КубГУ. Отв. ред. Г. П. Немец. – Краснодар: Изд-во КубГУ, 1997. – С. 216–259.
47. Воробьев В. В. Лингвокультурология (теория и методы). – М.: Изд-во Российского ун-та Дружбы народов, 1997. – 332 с.
48. Воскресения день. – М.: Изд-во им. Святителя Игнатия Ставропольского, 2000. – 62 с.
49. Гак В. Г. О контрастивной лингвистике (Вступ. ст.). // Новое в зару-бежной лингвистике. Вып. XXV. Контрастивная лингвистика: перево-ды. – М.: Прогресс, 1989. – С. 5–17.
50. Гак В. Г. Языковые преобразования. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 786 с.
51. Галевская Е. Г. Изучение особенностей русского и английского рече-вых идеалов на уроках родного и иностранного языков в школе. // Русская словесность. 2001. №1. – С. 33–36.
52. Галиева Д. А. Концептуальное поле «Право и закон» как основа учеб-ного профессионально-ориентированного словаря: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Уфа, 2000. – 21 с.
53. Гегель Г. В. Энциклопедия философских наук. Т.3 – М.: Мысль, 1977. – 471 с.
54. Гин Я. И. Внутренняя форма языка и формирование эстетической культуры человека. // Проблемы поэтики грамматических категорий. Избранные работы. – СПб.: Академический проект, 1996. – С.188–192.
55. Гоббс Т. Избранные произведения. Т.2 – М.: Мысль, 1965.– 748 с.
56. Горелов И. Н., Енгалычев В. Ф. Безмолвный мысли знак: Рассказы о невербальной коммуникации. – М.: Молодая Гвардия, 1991.–344 с.
57. Горобинская Е. А. История и сущность политического юродства в России: Автореф. дис. ... канд. полит. наук. – Екатеринбург, 1999. – 16 с.
58. Гулыга Е. В., Шендельс Е. И. Грамматико-лексические поля в совре-менном немецком языке. – М.: Просвещение, 1969. – 184 с.
59. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. – М.: Прогресс, 1985. – 450 с.
60. Декарт Р. Избранные произведения. Т.1 – М.: Мысль, 1989.– 583 с.
61. Демокрит в его фрагментах и извлечениях древности. / Ред. Г. К. Баммеля. – М.: Гос. эк. изд-во. –1935. –377 с.
62. Дивны дела Твои, Господи: О Чудесных видениях, знамениях, о помощи Божией людям. – М.: Изд-во им. святителя Игнатия Ставропольского, 2001. – 288 с.
63. Димитрова Е. В. Трансляция эмотивных смыслов русского концепта «тоска» во французскую лингвокультуру: Автореф. дис. ... канд. филол. наук, 2001. – 17 с.
64. Дмитриева О. А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов (на материале французского и русского языков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Волгоград, 1997. – 16 с.
65. Добровольский Д. О. Образная составляющая в семантике. // ВЯ. 1996. № 1. – С. 71–93.
66. Додонов Б. И. Эмоция как ценность. – М.: Политиздат, 1978. – 272 с.
67. Долинин К. А. Стилистика французского языка. – Л.: Просвещение, 1978. – 344 с.
68. Дорфман Л. Я. Эмоции в искусстве: теоретические подходы и эмпирические исследования. – М.: Смысл, 1997. – 424 с.
69. Ермакова Л. М. Эмоциональность как основное свойство арготической и просторечной лексики (на материале лексических единиц французского языка, обозначающих части человеческого тела). // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинара по когнитивной лингвистике, 11–14 сент. 2000 г. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев: Редколлегия: Е. С. Кубрякова и др.: В 2ч. Ч.1. – Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. – С. 36–38.
70. Зализняк А. А. Метафора движения концептуализации интеллектуаль-ной деятельности. // Языки динамического мира. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Шатуновский – Дубна: Международный ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. – С. 312–320.
71. Земскова И. П. Концептуальное поле порядка. // Там же. – С. 321–329.
72. Зубкова Я. В. Время в языковом сознании: подходы к изучению. // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. / ВГПУ – Волгоград: Перемена, 2001. – С. 97–104.
73. Изард К. Э. Психология эмоций. / Перев. с англ. – СПб.: Изд-во «Пи-тер», 2000. – 464 с.
74. Ильюшина Е. С. Эмоции и их выражение в языковой картине мира. // Филология и культура: Тезисы II-ой Международной конференции , 12–14 мая 1999 г. Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Редколл: Е. С. Кубрякова и др. – В 3ч. – Ч. 1. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1999. – С. 48–50.
75. Иорданская Л. И. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства. // Машинный перевод и приклад-ная лингвистика. – Вып.13. –М., 1970. – С. 3–26.
76. Колаян К. В. Глаголы удивления в немецком языке (лексическая се-мантика и синтаксис): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Пятигорск, 1999. – 15 с.
77. Камалова А. А. Семантические типы предикатов состояния в их си-стемном и функциональном аспектах: Монография. – Архангельск: Изд-во Поморского ун-та, 1998. – 325 с.
78. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. – СПб.: Наука, 1999. – 471 с.
79. Карасик В. И. Религиозный дискурс. // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. – Волгоград: Пе-ремена, 1999. – С. 5–19.
80. Карасик В. И. О категориях лингвокультурологии. // Языковая лич-ность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. / ВГПУ – Волгоград: Перемена, 2001. – С. 3–16.
81. Карасик В. И. Аспекты языковой личности. // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: Сб. науч. тр. / ВГПУ – Волгоград: Колледж, 2001а. – 172–183 с.
82. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. – М.: Наука, 1976. – 355 с.
83. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука. 1987. – 261 с.
84. Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения (Предисловие). // Язык и личность. – М.: Наука, 1989. – С. 3–8.
85. Караулов Ю. Н. , Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса. // Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. – М.: Прогресс 1989. – C. 5–11.
86. Карлова А. А. Системные и коммуникативные характеристики междо-метной лексики современного итальянского языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – СПб., 1999. – 23 с.
87. Катречко С. Л. Философия как метафизика, 2000. – http: // www. philos-ophy.ru / library / ksl / katr013. html.
88. Катречко С. Л. Философия как языковая игра, 2000а. – http: // www. philosophy.ru / library / ksl / katr004. html.
89. Кривошеева И. В. О формировании высказываний с глаголами эмоций. // Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике, 26–30 мая 1998 г. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Рецензия: Е. С. Кубряковой и др. В 2ч. Ч.1. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1998. – С. 53–60.
90. Козлов Н. И. Философские сказки для обдумывающих житье, или Ве-селая книга о свободе и нравственности. – М.: Новая школа, 1996. – 384 с.
91. Козлова И. Е. Специфика явления мотивации слов в русском языке (в сопоставлении с французским языком): Дис. ... канд. филол. наук. – Томск, 1999. – 246 с.
92. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. – М.: Наука, 1990. – 108 с.
93. Кондильяк Э. Б. де. Трактат об ощущениях .– М.: Соцэкгиз, 1935. – 280 с.
94. Корлыханова Е. Л. Взаимодействие просодических и кинесических средств в выражении эмоциональных значений радости, гнева, удивления в сценической речи (на материале английского языка): Дис. ... канд. филол. наук. – М., 2000. – 172 c.
95. Коротких Ж. А. Семантические особенности английских существи-тельных, обозначающих эмоции удивления: Дис. ... канд. филол. наук. – М., 1987. – 200 с.
96. Косова М. В. Терминологическая номинация как средство языковой категоризации знаний о мире. // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинара по когнитивной лингвисти-ке, 11–14 сентября 2000 г. / Отв. ред. Н.Н. Болдырев; Редколлегия: Е.К. Кубрякова и др.: В 2ч. – Ч.1 – Тамбов: Изд-во Тамбовского ун-та, 2000. – С. 228–230.
97. Костомаров В. Г., Бурвикова Н. Д. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX века. – СПб.: Златоуст, 2001. – 72 с.
98. Красавский Н. А. О терминологическом и обиходном обозначении эмоций. // Коммуникативные аспекты значения: Межвузовский сбор-ник научных работ. – Волгоград: ВГПИ им. А.С. Серафимовича, 1990. – С. 162–169.
99. Красавский Н.А. Способы семантических экспликаций имен эмоций в толковых словарях. // Языковая личность и семантика: Тез. докл. науч. конф. 28–30 сент. 1994 – Волгоград: Перемена, 1994. – С. 63–64.
100. Красавский Н. А. Способы семантических экспликаций номинантов эмоций в толковых словарях русского языка. // Языковая личность: вербальное поведение / Сб. науч. тр. – Волгоград, 1998. – С. 13–22
101. Красавский Н. А. Лингвистические методы исследования эмоциональной концептосферы. // Лингвистические парадигмы: традиции и новации: Материалы междунар. симпозиума молодых учёных «Лингвистическая панорама рубежа веков». – Волгоград: Перемена, 2000. – С. 18–27.
102. Красавский Н. А. Концептосфера эмоций: Методы и результаты линг-вокультурологического изучения. // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: науч. тр. / ВГПУ – Волгоград: Колледж, 2001. – С. 40–64.
103. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. – Волгоград: Перемена, 2001а. – 495с.
104. Крейдлин Г. Е. Семантические типы жестов. // Лики языка. – М.: Наследие, 1998. – С. 174–184.
105. Крейдлин Г. Е. Национальное и универсальное в семантике жеста. // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левотина. – М.: Изд-во «Индрик», 1999. – С. 170–185.
106. Крейдлин Г. Е. Кинесика. // Григорьева С. А., Григорьев Н. В., Крей-длин Г. Е. Словарь языка русских жестов. – Москва – Вена: Языки русской культуры; Венский лингвистический альманах, 2001. – С. 166 – 248.
107. Кремлянец А. Немножко о самом, 2000. – http:// psy–paper. narod. Ru / a2. html.
108. Крюков А. Н. Фоновые знания и языковая коммуникация. // Этнопси-холингвистика / Ю. А. Сорокин, И. Ю. Марковкина, А. Н. Крюков и др. Отв. ред. и авт. предисл. Ю. А. Сорокин. – М.: Наука, 1988. – С. 19–34.
109. Кубанов И. Аффект и индивидуация (Достоевский и А. Белый). // Ло-гос, 1999. №2. – с. 6–15.
110. Кубрякова Е. С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. / Отв. ред. Б. Л. Серебренников. – М.: Наука, 1988. – С. 141–173.
111. Кубрякова Е. С. Языковое сознание и языковая картина мира. // Филология и культура: Материалы II-й Международной конференции. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев; редкол. Е. С. Кубрякова и др.: В 3 ч.Ч. III. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1999. – С. 6–13.
112. Кувакин В. Личная метафизика надежды и удивления. – М.: Гнозис, 1993. – 224 с.
113. Кузанский Н. Сочинения в 2-х томах. Т.1. –М.: Мысль, 1979. – 488 с.
114. Кузнецов А. М. Поле. // Большой энциклопедический словарь. Языко-знание.– М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 380–381.
115. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. // Теория метафоры. – М.: Прогресс, 1990. – С. 387–415.
116. Лихачев С. Д. Концептосфера русского языка. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В. П. Нерознака. – М.: Academia, 1998. – С. 280–289.
117. Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Примечания. // Платон. Собрание сочи-нений в 4 т. – Т. 2. – М.: Мысль, 1993. – С. 413–510.
118. Лук А. Н. Эмоции и чувства. – М.: Знание, 1972. – 80 с.
119. Ляпин С. Х. Концептология: к становлению подхода. // Концепты. Ар-хангельск, 1997, Вып. 1. – С. 11–35.
120. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образы мира и миры образов. – М.: Владос, 1996 . – 415 с.
121. Маковский М. М. Общая характеристика этимологии как лингвистиче-ской дисциплины. // Историко-этимологический словарь английского языка – М.: Диалог, 1999. – С. 7–37.
122. Малышева А. А. Субъективная модальность «странности» и средства её выражения в современном английском языке: Дис. … канд. филол. наук. – Л., 1990. – 181 с.
123. Мамардашвили М. Беседы о мышлении, 2000. – http: // www / philosophy.ru / library / mmk / tbink.html.
124. Маслова В. А. Лингвокультурология. – М.: Academia, 2001. – 202 с.
125. Медведев Р. К. Прививка от наркомании. О русской традиции запрета наркотиков. – СПб.:Царское дело, 1999. – 32 с.
126. Мезенцев В. Энциклопедия чудес. – Фрунзе.: Гл. ред. КСЭ, 1990. – 528 с.
127. Мень А. Христианство. // Литературная газета. 1990. №51. – С. 5.
128. Мечковская Н. Б. Язык и религия. – М.: Агенство «ФАИР» 1998. – 352 с.
129. Мечковская Н. Б. На семиотическом перекрестке: мотивы движений тела в невербальной коммуникации, в языке и метаязыке. // Языки ди-намического мира / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Шатуновский. – Дубна: Международный ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. – С. 376–393.
130. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов гу-манит. вузов и учащихся лицеев. – М.: Аспект-Пресс, 2000. – 207 c
131. Мокшина Е. А. Особенности функционирования когнитивной метафо-ры, обозначающей концепты «счастье», «гнев» и «печаль» в диахроническом аспекте. // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: сб. науч. тр. / ВГПУ. – Волгоград: Колледж, 2001. – С. 64–68.
132. Москвин В. П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функ-циональная классификация: Учеб. пос. к спецкурсу по стилистике. – Волгоград: Перемена, 1997. – 92 с.
133. Мягкова Е. Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвисти-ческого исследования. – Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1990. – 110 с.
134. Мягкова Е. Ю. Проблемы исследования эмотивности единиц лексико-на. // Реальность, язык и сознание: Межвуз. сб. науч. тр. – Вып. 1. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев, Т. А. Фесенко. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 1999. – С. 35–41.
135. Надеин А., Петрова Е. Эмоция в творческой рекламе, 1998. – http:// tuk22. krasnodar.ru / libkubstu.
136. Наумова Ю. А. Развитие эмоциональной сферы личности в процессе общения: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. – Новосибирск, 1999. – 21 с.
137. Нерознак В. П. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины. // Язык. Поэтика. Перевод.: Сб. науч. тр. – Московский государственный лингвистический ун-т. – Вып. № 426. – М., 1996. – С. 112–117.
138. Нерознак В. П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма. // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. – Омск, 1998. – 85 с.
139. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. – М.: Наука, 1993.– 187 с.
140. Ниренберг Д., Калеро Г. Как читать человека, словно книгу. // Как чи-тать человека, словно книгу: Сб. – Баку: Сада, 1992. – С. 3–37.
141. Новикова М. Символика в литературе. Ч. 3–4. // Литература. 1995. №25.– С. 6.
142. Овруцкий Н. О. Крылатые латинские выражения в литературе. – М.: Просвещение, 1969. – 359 с.
143. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. // «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о лит-ре и искусстве: Сб. / Пер. с исп. – М.: Раду-га, 1991. – С. 40–229.
144. О чудесах Божиих. – М.: Православный паломник, 1997. – 32 с.
145. Панченко Н. Н Средства объективации концепта «обман» (на материа-ле английского и русского языков): Дис. ... канд. филол. наук. – Волгоград, 1999. – 236 с.
146. Петренко В. Ф., Митина О. В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания: На материале политического менталитета. – М.: Изд-во МГУ, 1997. – 214 с.
147. Пиз А. Язык телодвижений: Как читать мысли других по их жестам. /Пер.с англ. – М.: Ай–Кью, 1995. – 258 с.
148. Платон. Теэтет. // Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. – М.: Мысль, 1993. – С. 192–275.
149. Покровская В. А. Мимика гнева и ее вербальное отображение в текстах художественных произведений. // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / ВГПУ; СГУ. – Волгоград: Перемена, 1998. – С. 110–116.
150. Попова З. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж: Истоки, 2001. – 191 с.
151. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельно