Семитский компонент в языке идиш

Краткое описание

НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК УКРАИНЫ
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ им. А КРЫМСКОГО

На правах рукописи
Бердникова Ольга Николаевна
УДК 112.28

Семитский компонент в языке идиш

Диссертация на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Специальность 10.02.13 языки народов Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии

Научный руководитель
Хамрай А.А.,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник

Киев 2006

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

4

ГЛАВА 1. Происхождение семитского компонента в идише.

1.1. К вопросу о происхождении понятия «семитский компонент» в идише.

10

1.2. Идиш и семиты (краткая историческая справка). Положение идиша в Украине.

20

1.3. Этапы развития идиша с учетом вхождения в него разных по происхождению слоев лексики.

46

1.4. Изучение лексики семитского происхождения в идише на современном этапе.

67

ГЛАВА 2. Семитский компонент в современном идише: его структура и особенности.

2.1. Лексико-семантические группы слов семитского происхождения в идише.

80

2.2. Экспрессивно-стилистическая характеристика семитской лексики в идише.

95

2.3. Степень ассимиляции семитской лексики в идише: способы образования новых лексических единиц от слов семитского происхождения.

97

2.4. Другие семитские компоненты в идише.

114

ГЛАВА 3. Прагматика семитского компонента в современном идише.

3.1. Иврит и идиш в диаспоре.

118

3.2. Роль семитского компонента в процессе стандартизации идиша и становления идишской орфографии. Вопрос о «дегебраизации» идиша в Советском Союзе.

132

3.3. Роль семитского компонента в формировании гендерных стереотипов в языке идиш

137

3.4. Роль идиша в возрождении иврита. Влияние идиша на израильский иврит.

154

3.5. Исследование семитского компонента в других еврейских языках.

162

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

171

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

181

ПРИЛОЖЕНИЕ А

192

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

276

ВВЕДЕНИЕ.
Актуальность исследования.
Изучение происхождения еврейских и нееврейских этносов Восточной Европы, их языков и культуры, составной частью которых является семитский компонент, представляет исключительную важность для развития еврейской филологии. Он источник надежной информации о жизни народа на протяжении большого исторического периода. В силу сложившихся исторических причин (колониальный гнет в царское время, политические репрессии против еврейского народа в советскую эпоху) еврейские языки не изучались надлежащим образом, потом изучение их ограничивалось путем регламентации, что обусловило значительное отставание в их исследовании и развитии. В результате в науке остались известны лишь единичные исследования, в которых семитский компонент не был, собственно говоря, объектом изучения, а служил только иллюстративным материалом для подтверждения теоретических концепций. Актуальность данной диссертационной работы состоит в системном подходе к изучению идиша, а в частности к семитскому компоненту в этом языке, с учетом взаимосвязи всех его уровней и разделов: лексемы, зафиксированные в разные периоды, в разных вариантах и формах, дают ценную информацию о принципах и закономерностях формирования языковых систем как еврейских, так и нееврейских языков.
Семитская лексика, подобно лексике любого другого языка, является результатом долгого и сложного развития. Она тесно связана с этнической и культурной историей всех народов, которые участвовали в формировании языка. Изучение формирования языковой системы идиша поможет уточнить и скорректировать предложенные на основании других источников концепции касательно этнической и культурной истории еврейского этноса (в частности ашкеназов), т.к. систематическое и последовательное изучение лексических единиц семитского происхождения дает возможность глубоко заглянуть в историческое прошлое народа и проследить его контакты с другими народами. Таким образом, лингвистический материал помогает определить номенклатуру народов, которые поселились в Восточной Европе, степень консолидации ашкеназов, этапы их этнической истории и этногенеза. Семитский компонент дает материал для характеристики определенных моментов истории общества и конкретного языка, а иногда является чуть ли не единственным основанием для решения многих вопросов исторической географии, диалектологии, этнографии и истории народа. Результаты системного исследования семитского компонента в языке идиш дают возможность смоделировать этнолингвистическую ситуацию в Восточной Европе в прошлые века в историко-ареальном аспекте.
Актуальность исследования также состоит в выборе материала для интерпретации и анализа это произведения еврейских писателей 19-20 вв., творивших на идиш (Шолом-Алейхем, И.-Л. Перетц, Мордехай Цанин, Йихаель Шрайбман, Цви Айземан, Йосл Бернштейн, Моше Кульбак и др.) и речь обыкновенных носителей языка. Идиш чаще всего изучался в историческом и диалектологическом аспектах (см. работы Макса и Уриеля Вайнрайхов, Довида Каца, И. Бин-Нуна и др.), однако возможным и целесообразным является также системный и типологический подход к нему.
Объектом исследования является семитский компонент в языке идиш, богатый в количественном отношении и интересный, прежде всего, своей многослойностью. В нем отобразились сложные этнолингвистические процессы, которые происходили в языке на протяжении тысячелетий. За столетия сложилась языковая история идиша, которая представляет интерес не только для языкознания, но и для истории еврейского народа, изучения его языков и культуры.
Предметом исследования в диссертации служит лексика семитского происхождения, закономерности ее формирования и функционирования в идише.
Связь работы с научными темами. Диссертационное исследование выполнено в рамках научной темы «Языки и литературы Востока классического и современного периодов», которая разрабатывается кафедрой Классического Востока в Институте Востоковедения им. А.Крымского г. Киев (тема утверждена на заседании кафедры, протокол № 4 от 21 августа 2003 г.).
Цель работы можно сформулировать как ряд взаимосвязанных заданий:
1. выявить и проследить закономерности формирования языковой системы идиша;
2. показать этапы формирования семитской лексики;
3. сформировать концептуальные представления касательно эволюции идиша;
4. выявить и проследить этногенетические связи еврейского народа с другими народами;
5. создать концепцию системного исследования семитского компонента в языке идиш, которая послужила бы дальнейшему развитию теории общего языкознания и еврейского языкознания в частности.
Соответственно с целями исследования были поставлены следующие задачи:
1. выявить и проанализировать с лексико-семантической, структурно-словообразовательной, фонетической и этимологической точек зрения семитскую лексику в языке идиш;
2. выявить и описать основные принципы и закономерности появления и развития семитского компонента в идише;
3. установить основные этапы формирования семитской лексики в языке идиш;
4. выявить социально-экономические и историко-культурные предпосылки формирования языковой системы идиша;
5. выявить состав народов, которые принимали участь в этногенезе еврейского этноса, и установить этногенетические связи ашкеназов с другими народами;
6. определить условия дальнейшего исследования идиша.
Методическая база и методы исследования.
Принципиальное положение, которое лежит в основе анализа семитского компонента в языке идиш, можно сформулировать как системность. Системность в лексике предполагает учет лингвистического, исторического и географического факторов формирования каждого языка. Системной подход является диалектическим и позволяет всесторонне изучить объект в пространственном и временном измерениях. Он объединяет в себе разные методы исследования: исторический анализ, этимологический, формантный, ареальный и статистический методы. Все выбранные из источников лексемы были расписаны по карточкам (около 1800) согласно отображению в них религиозных, судебных, бытовых понятий, собственных имен людей, с учетом присутствия разных частей речи (существительные, прилагательные, глаголы), а также словообразовательных и формообразующих аффиксов.
Характер и полнота разных рядов семитской лексики определили использование того или иного метода их исследования, т.е. семитская лексика не укладывается в заранее предполагаемую классификационную схему. Весь собранный лексический материал подвергся тщательному лексико-семантическому и структурному анализу. Семитская лексика представляет собой глубокое структурное единство, каждый элемент которого связан с другим или определяется им, поэтому она анализируется с учетом системных связей, как в плане синхронии, так и в плане диахронии, а также между рядами и с привлечением типологических параллелей из других еврейских и нееврейских языков.
Научная новизна данной диссертационной работы заключается, прежде всего, в разработке общих принципов и закономерностей образования и развития семитского компонента в языке идиш. При этом были получены следующие результаты:
1. выделены и охарактеризованы основные этапы развития семитского компонента в языке идиш;
2. проанализированы основные тенденции развития лексической системы языка идиш в тесной взаимосвязи с поселением, миграциями и хозяйственной деятельностью еврейского народа, а также был задет вопрос ее возрождения;
3. семитский компонент рассматривается в исторической динамике;
4. представлен анализ лексического состава, семантической базы, словообразовательной структуры семитской лексики идиша в ее полном объеме;
5. осуществлена попытка на семитском материале исследовать общие моменты и закономерности образования и развития идиша как единой языковой системы;
6. предложен целый ряд этимологий семитских лексем с широким привлечением экстралингвистических данных и генетических и семантических параллелей в различных языках и регионах;
7. семитский фактический материал использован как самостоятельный источник в изучении этногенеза еврейского народа, и, согласно данным семитского компонента, выявлены связи еврейского народа с другими этносами;
8. предложен системный анализ лексического материала, отобранного из различных источников.
Практическое значение диссертации состоит, прежде всего, во введении в научный оборот практически всего массива семитской лексики, в создании теоретической и методической базы для дальнейшего исследования языка идиш и еврейских языков вообще, истории и этнографии еврейского народа (а в особенности ашкеназов). Работа должна активизировать теоретические исследования и служить источником для различных справочников. Основные положения и выводы диссертации могут использоваться в практике высшей школы при разработке лекционных курсов и спецкурсов по лексикологии и диалектологии еврейского языка (иврита и идиша), истории и культуры еврейского народа в Восточной Европе.
Апробация работы. Работа получила апробацию в 5 статьях и выступлениях на международных научных конференциях:
31января-2февраля 2000 г. - 7 Ежегодная Междисциплинарная конференция по иудаике (Москва, «Сэфер»), доклад на тему: «Идиш и культура евреев Восточной Европы в 20-м веке: перспективы дальнейшего изучения и исследования»; 4 мая 2000 г. 1 Студенческая конференция по иудаике в Донецком национальном университете, доклад на тему: «О русско-еврейских языковых контактах (на материале иврита и идиша)»; 4 - 7 февраля 2002 г. Межрегиональная конференция по еврейским исследованиям при Донецком национальном университете, доклад на тему: «Театральные постановки как практика овладения языком идиш»; 30 мая - 1 июня 2003 г. Межвузовская конференция молодых ученых по еврейским исследованиям (Донецкий национальный университет), доклад на тему: «Роль семитского компонента в языке идиш (общие положения и замечания)»; 3-5 февраля 2004 г. 11 Ежегодная Междисциплинарная конференция для преподавателей еврейских дисциплин (Москва, «Сэфер»), доклад на тему: «Об отражении в языке идиш Катастрофы восточноевропейского еврейства»; 27-29 мая 2004 г. - 3 Студенческая конференция по иудаике в Донецком национальном университете, доклад на тему: «Лингвистическое изучение речи представителей ортодоксальной еврейской общины г. Донецка»; 13-15 июля 2004 г. 10 Ежегодная Междисциплинарная конференция по иудаике (Москва, «Сэфер»), доклад на тему: «Роль семитского компонента в формировании гендерных стереотипов в языке идиш (на материале устойчивых сравнений)», 13-15 июля 2005 г. - 11 Ежегодная Междисциплинарная конференция по иудаике (Москва, «Сэфер»), доклад на тему: «Зооморфизмы в устойчивых сравнениях языка идиш».
Ключевые положения диссертации нашли свое отражение в следующих публикациях:
1. Берднікова О. М. Театральні постановки як практика оволодіння мовою їдиш // Актуальні проблеми викладання іноземних мов у вищій школі Донецький національний університет - Донецьк, 2004. вип. 6. С. 5- 14
2. Бердникова О.Н К вопросу о месте ивритской компоненты гендерных стереотипов в языке идиш // Сходознавство. 2004. №23-24. С.3-15
3. Бердникова О.Н. К вопросу о периодизации истории языка идиш с точки зрения вхождения в него разных по происхождению слоев лексики // Сходознавство. 2004. №27-28. С.3-12
4. Бердникова О.Н. Роль семитского компонента в языке идиш // Східний світ. 2005.- № 4. С. 114-122
5. Бердникова О.Н. A Linguistic Study of the Orthodox Jewish community in Donetsk (Ukraine) // Сходознавство. 2004. №25-26. С.5-13.
Объем и структура работы.
Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, библиографического аппарата и приложения.

Общий объем работы - с180.

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате проделанной работы можно сделать следующие выводы:
- Идиш в течение многих лет был разговорным языком ашкеназского (центрально и восточноевропейского) еврейства. В современном употреблении «идиш» обозначает язык евреев Восточной Европы и их потомков по всему миру. Наиболее систематически упорядоченное описание идиша как «сплава языков» предложил Макс Вайнрайх, впоследствии ставший историком идиша. Его концептуальная работа «געשיכטע פון דער יידישער שפראך» [123] стала стандартом в современной еврейской (идиш) лингвистике и представляет особую ценность для общего изучения «смешанных языков». В литературном идише осведомленность говорящего о наличии нескольких компонентов в языке была символически закреплена орфографией, которая сохранила оригинальное написание семитского компонента, в то время как для несемитского компонента было принято написание, основанное на фонетическом принципе. Каждый из трех главных компонентов современного идиша (германский, семитский, славянский) отражает различные исторические факторы, которые определили развитие языка. Но, хотя влияние славянских языков неоспоримо, семитский компонент был намного важнее во всех формах восточного и западного идиша. Ученые считают, что в идише присутствует от 15 до 20 процентов семитских заимствований, которые можно найти на любом уровне языка от специализированных терминов духовной жизни до проклятий, от имен до вульгарного жаргона, и это относится не только к именам существительным, но и ко всем частям речи [122, 351].
- М. Вайнрайх утверждает, что существует две разновидности семитского компонента, вошедшего в идиш: «полностью иврит» и «смешанный иврит». «Полностью ивритом» он предлагает называть язык, который продолжает язык священных текстов (или отдельных фраз и слов на «лошн койдеш», взятых неизменными из определенных текстов), и который каждый раз воспроизводит человек носитель идиша, когда он читает какую-либо книгу религиозного содержания или цитирует что-либо по памяти [122, 352]. Для англоговорящих людей, например, «полностью» иврит единственный путь, позволяющий познакомиться с ивритом, но идишговорящий человек имеет также дело с другим видом ивритского компонента и в более интимной форме. Это тот компонент «лошн-койдеш», который является органичной частью каждодневного языка и не требует какого-либо посредничества. Компонент «лошн-койдеша» в сплаве идиша «смешанный иврит» - и «полностью иврит» часто по-разному ведут себя идише. Например, в безударных слогах в «смешанном иврите» гласные сокращаются. Таким образом, в «полностью иврите» есть ברכה «брохо» - «благословление», а в «смешанном» иврите «брохе». Составные единицы из «полностью» становятся в «смешанном иврите» словами с одним главным ударением:בראש השנה «бэ ‘ройш а’ шоно» → «’рошешонэ» [122, 352].
- По мнению М. Вайнрайха, языковая единица семитского происхождения могла прийти в идиш из разных источников:
1. Из «полностью иврита» (Whole Hebrew) тогда, когда, например, заимствуется полностью цитата;
2. Из «полностью иврита» в более древний период развития идиша большая часть лексических единиц;
3. Возможно, через посредство языка-источника, праязыка [122, 354].
Фонетическая и морфологическая формы компонента, так же, как и его семантические значения - сильные индикаторы глубины его освоенности языком: чем более удалены форма или значение или и форма, и значения от «полностью иврита», тем более освоен компонент языком. Другие семантические показатели тоже определяют степень освоенности, фузии: чем более слова и понятия удалены от еврейской жизни, тем более они освоены языком. И, наконец, уровень знания иврита носителем языка определяет уровень освоенности компонента языком: меньшая образованность приводит к более глубокой освоенности компонента языком, как по форме, так и по значению, большая образованность ведет к более частому употреблению семитского компонента, причем, с этой точки зрения могут появиться и географические отличия [122, 366].
Учеными высказывалось несколько версий по поводу того, как семитский компонент появился в идише, и какова была динамика его развития. Однако наиболее известна точка зрения Довида Каца, которая гласит, что для этого было только 2 возможности: 1) заимствование из текстов и 2) языковое наследие от прошлых лет. Исходя из этого, исследователь делит все существующие концепции на два вида: учение о текстах и учение о наследии [71, 229]. Если теория предполагает, что в идише с самого начала не было или почти не было семитского компонента, а все, что есть семитского сейчас, было заимствовано из текстов, то ее можно определить как теорию текстов. Если теория предполагает, что лишь немногое заимствовано из текстов, в основном же, семитский компонент присутствовал в идише изначально и передавался из поколения в поколение, ее можно определить, как теорию наследия [71, 229]. Теория текстов стандартная теория, которая вплоть до последних десятилетий господствовала в еврейской лингвистике. Но в историческом языкознании нет единого мнения по поводу происхождения семитского компонента в идише, т.к. до сих пор невозможно составить полный список текстов, из которых был заимствован семитский лексический материал. По мнению М. Вайнрайха (Довид Кац относит его к приверженцам теории текстов), в идише изначально существовала некоторая религиозная терминология, которую знали все с самого начала появления идиша, поэтому только такой семитский компонент можно рассматривать как «впитанный» («инкорпорирунг - אינקארפארירונג», согласно его терминологии). Далее из книг просочились в живую речь слова, выражения, идиомы, пословицы и изречения на все случаи жизни. А механизм заимствования был таким: «не из уст в уши, а из книг и предисловий к книгам в уста» [125, 94]. Таким образом, считает Д. Кац, ученые, придерживающиеся теории текстов, стараясь четко обозначить, по какому случаю, где и когда было заимствовано слово и выражение, превращают историческое языкознание в библиографию [71, 231]. Однако теория текстов не родилась только вчера, ее появление стало возможным благодаря изучению лингвистических сочинений христианских авторов 16 в., по мнению которых, евреи вмешивали в свою речь слова и выражения из ТаНаХа или Хумаша, которые они выучили, чтобы через связь их с какой-либо ситуацией или с каким-либо жизненным случаем лучше запомнить. Для теории текстов ясно, что в самом начале развития идиша семитский компонент был представлен довольно слабо, но в дальнейшем его количество возрастало и качество изменялось, благодаря все большему использованию иврита в обучении и в религиозной практике ашкеназов [71, 247]. С точки зрения теории наследия (представителем которой считает себя Д.Кац), все происходило совершенно наоборот: с развитием общества и языка семитский компонент развивался и уменьшался от поколения к поколению как результат разобщения с исходной семитской (живой) языковой базой [71, 247]. Таким образом, исчезли многие семитские выражения из идиша, а на смену им пришли славянские и германские. В частности, в восточном идише доля семитского компонента уменьшилась из-за конкуренции, которая началась между семитским компонентом и славянским. Теория наследия не опровергает вхождение слов и выражений из книг, но это лишь маленькая толика от всего состава семитской лексики [71, 248]. Согласно теории текстов, уровень заимствования семитского компонента зависел от уровня использования ашкеназами книг (Торы, Талмуда, Агады), которые могли играть различную роль в обществе. Согласно же теории наследия, семитский компонент передавался в идише от поколения к поколению по цепочке, не прекращавшей своего существования. Таким образом, у идиша должна быть форма, бытовавшая еще до оформления ашкеназского еврейства как отдельной ветви еврейского народа [71, 249].
С другой стороны, достаточно популярна и точка зрения Пола Векслера на то, откуда происходит семитский компонент идиша.
1. Это субстратный материал, унаследованный еврейскими языками при контакте со старым разговорным ивритом (иудео-греческим иудео-латинским) и перешедший благодаря устной традиции в языки, с которыми сосуществовал и контактировал идиш (т.е. иудео-романские, иудео-славянские и позднее - иудео-греческий).
2. Это адстратный материал, который мог быть заимствован из иврита в любое время носителями идиша или носителями других языков, перечисленных выше, а потом перенесенный в разговорный идиш через устные и письменные каналы [136, 136]. Это различие между адстратным и субстратным материалом нужно всегда принимать во внимание, хотя на практике иногда невозможно их различить.
На данном этапе, согласно точке зрения П. Векслера, наилучшим средством выяснения и утверждения доидишского происхождения идишских гебраизмов является география распространения того или иного понятия внутри и за пределами идиша [136, 138]. Проведение изоглосс среди разного набора еврейских языков дает возможность не только различить субстратные и адстратные источники обогащения семитского компонента, но и реконструировать различные волны еврейской эмиграции из Палестины в Европу, Азию, Африку и диалектные различия внутри позднего палестинского иврита и иудео-арамейского языка [136, 139]. Но т.к. знания ученых о хронологии развития семитского компонента в идише на современном этапе имеют пробелы и т.к. фонологические и морфологические доказательства не всегда доступны, наиболее приемлемым путем доказать доидишское происхождение семитского компонента в идише является обращение к иудео-романским языкам. Таким образом, по мнению исследователя, большинство иудео-французских и иудео-итальянских гебраизмов могли входить в корпус иудео-латинских слов [136, 140]. С другой стороны, такие изоглоссы также нужно исследовать с осторожностью, т.к. иудео-романский субстрат единственный задокументированный субстрат, благодаря чему иудео-романские языки и идиш отличаются от афроазийских еврейских языков. Эти изоглоссы предполагают, что еврейские иммигранты в Европу из неевропейских стран могли иметь различные по хронологии поселения и различные по типу разговорные языки (иврит и иудео-арамейский) [136, 141].
- Исследование семитского компонента в языке идиш проводится на материале творчества еврейских (идиш) писателей с.19-к.20 вв. Работа включает в себя анализ слов и выражений семитского происхождения в их семантическом и стилистическом многообразии. Это богатый иллюстративный материал, большей частью, основного словарного фонда, включающий в себя как производные, так и непроизводные лексические единицы. Полная выборка составляет 1800 лексем, которые неравномерно распределяются по лексико-семантическим группам и грамматическим классам.
1. Наиболее многочисленной группой слов семитского происхождения в данной выборке является группа слов, обозначающих религиозные понятия (385 лексических единиц). Этот факт не случаен: еврейская община всегда была отдельной социальной группой внутри каждого государства, где жили евреи, и эта закрытая среда способствовала всестороннему, детальному развитию понятий, связанных с еврейским образом жизни, религиозных предписаний, законов общежития внутри общины и с другими народами. Кроме того, в выборке достаточно полно отражены иные сферы жизни евреев Восточной Европы: торговля, образование, криминальная деятельность, учитывается также социально-экономический статус, образованность, интеллектуальные способности и т.д.
2. Вновь подтверждается тот факт, что в языке существует тенденция отражать не только положительные качества человека, положительные стороны его деятельности, но и отрицательные, причем, как свидетельствует выборка, последнее описывается более подробно и четко.
3. Кроме того, в анализе фактического материала не был обойден и гендерный аспект: в выбранных словах есть много наименований лиц женского и мужского пола, в которых людям дается разноплановая характеристика. Наиболее четко женщины представлены в разделе религиозной лексики, когда речь идет о праздниках, обычаях; о ритуальной чистоте; о семье, о свадебном ритуале. А мужчины четче обрисованы в разделе лексики, говорящей о службе в синагоге; о занятии экономической или криминальной деятельностью. Такое разделение ясно свидетельствует о разделении сферы деятельности мужчин и женщин в традиционном еврейском обществе: для мужчин отправление религиозного ритуала, изучение священных текстов, занятие коммерцией, политикой, а для женщин сфера семьи в широком смысле этого слова.
4. В выборке широко представлены прилагательные со значением характеристика человека с точки зрения его морально этических качеств, с точки зрения умственных способностей, черт характера.
- Наиболее подробно в идише представлены имена существительные (около 1000 слов), глаголы (около 300 слов), прилагательные (около 100 слов). Остальные слова распределились по классам «наречия», «союзы», «предлоги», «частицы», «местоимения». Наименее полно представлены местоимения и числительные. Причина этого кроется в таких свойствах языковой системы, как избирательность, стабильность. Язык усваивал для обозначения понятий, прежде всего, слова, которых в нем еще не было, далее в процессе словоупотребления в результате конкуренции между словами (конечно, с учетом очень многих факторов) остались только те, что наиболее точно выражали смысл. Кроме того, известны случаи создания двух параллельных «словарей» для обозначения реалий традиционной еврейской жизни и реалий нееврейского мира, что также сказывалось на выборе слов, которые нужно оставить в языке.
- Хотя лексика семитского происхождения считается органичной, неотъемлемой частью языка идиш, она по-разному освоена языковой системой: есть лексические единицы, которые сразу определяются как пришедшие из иврита и арамейского (чаще всего это относится к «полностью ивриту»), а есть единицы, которые не воспринимаются говорящими как иноязычные. Но степень освоенности какого-либо пласта слов в том или ином языке всегда определяется участием данной лексики в процессе образования новых лексических единиц, в процессе словоизменения и в выработке новых значений и возможностей сочетаемости. Семитский компонент участвует в образовании новых лексических единиц, используя разнообразные модели во всех частях речи: суффиксация, префиксация, переход из одной части речи в другую, слово - и основосложение и т.п. Предложения с семитским компонентом строятся по законам идиша (ער האט מוראה אז ער וועט ניט טרעפען זיך מיט זיין פריינט - ), в качестве одного члена предложения могут выступать как отдельные слова, так и целые предложения.
- В израильском идише кроме иврито-арамейской лексики также представлены заимствования из арабского языка.
- В течение многих веков статус иврита в традиционном еврейском обществе оставался примерно одним и тем же: он служил средством передачи культурного наследия, хотя и не являлся языком, на котором говорили в обычной жизни. Знать иврит и арамейский означало, главным образом, способность читать и цитировать библейские и постбиблейские тексты в рамках сложившейся языковой традиции, а для более образованных членов общины - сравнивать и истолковывать их. Такая потенциальная способность имела большое значение для статуса еврея в его общине. Отдельно от корпуса слов из классического иврита (the classical Hebrew corpus-термин Шломо Морага [88, 7]) все еврейские общины создали другой иврито-арамейский корпус слов. Во всех еврейских языках вместе с их диалектами идиш, иудео-испанский, иудео-арабский, иудео-персидский и т.д. есть тысячи ивритских и арамейских слов, выражений, библейских цитат и аллюзий, а еще сотни ивритских слов и фраз созданы в самих общинах по уже известным моделям. Такой корпус ивритских элементов в еврейских языках Шломо Мораг называет «интегрированным корпусом ивритских слов» (the integrated Hebrew corpus, [88,9]). Но, несмотря на предложенную терминологию, ясно одно, что первая группа происходит из письменной речи, а вторая, живая, передается из поколения в поколение через обычную речь и естественное развитие языка. Такой корпус слов очень динамичен, переполнен чувствами и эмоциями, скептической иронией и юмором, в общем, тем, что могла дать реальность существования в диаспоре. И, конечно, не стоит говорить, что история развития семитского компонента является частью истории появления и экспансии еврейских языков, которые соединяли еврейскую культуру с окружающим миром. Более того, функция семитского компонента в еврейских языках может быть определена следующим образом: если смешанные еврейские языки делали возможным общение с нееврейским окружением, семитский компонент в них служил барьером между нееврейскими народами и еврейскими общинами [88,9]. Таким образом, для увеличения этого барьера наследование семитских слов и выражений было очень важно для любого еврейского языка.
- Семитский (иврито-арамейский) компонент сыграл важную роль в процессе становления орфографии языка идиша. Стандартная орфография идиша это смесь классических и новых элементов, которые сосуществовали, взаимодействовали и боролись в течение более, чем 10 веков. Современный идиш использует на письме модифицированный ивритский алфавит, но в противоположность ивриту и арамейскому, в которых гласные либо совсем не пишутся, либо обозначаются особыми диакритическими знаками, в идише гласные пишутся всегда с использованием отдельных букв или буквосочетаний. Только слова иврито-арамейского происхождения пишутся по традиции, т.е. так, как в Священном Писании, главным образом без огласовок (в то время как буквы «йуд», «вав» и иногда «алеф» используются в неогласованном иврите, чтобы помочь при чтении, в идише есть другая инновация: используется «айн», чтобы обозначить звук [э]).
- Участие семитского компонента в формировании гендерных стереотипов также необходимо упомянуть, т.к. изучение роли полов в развитии культуры, их символического и знакового выражения в философии, истории, языке, литературе и искусстве позволяет исследовать новые аспекты развития общества, глубже проникнуть в суть происходящих процессов.
В качестве объекта исследования были избраны устойчивые сравнения на идише, которые представляют собой развернутую характеристику человека. В результате был сделан вывод, что слова семитского происхождения в устойчивых сравнениях идиша действительно придают национальный колорит образу еврея (раввин, хазан, виленский гаон), усиливают / нейтрализуют его положительную / отрицательную коннотацию (не просто мудрый, а как царь Соломон; не просто ненавидеть, а ненавидеть как хасид миснагида), изменяют эмоционально стилистическую окраску всего оборота в целом (разнаряженный как жених (ирон.) нарядная как куколка, как принцесса (нейтр.)).
- В заключении следует отметить и тот факт, что, по мнению П.Векслера, идиш также использовался для возрождения иврита [136, 141].
Несколько причин должны были быть учтены, чтобы процесс возрождения завершился успешно:
1. Только иврит мог служить lingua franca в Палестине в лингвистически гетерогенной еврейской общине;
2. «Полностью» иврит был уже знаком мужчинам, которые получили традиционное еврейское образование;
3. Только иврит пропагандировался сионисткой идеологией как национальный язык евреев;
4. На иврите всегда говорило какое-то меньшинство евреев на протяжении всей истории;
5. Иврит был воссоздан на основе старого письменного иврита и нового нееврейского влияния [136, 141].
Но, что особо внесло вклад в процесс возрождения иврита, так это тот факт, что еврейские поселенцы в Палестине разговаривали на идише, имевшем внушительный по своему составу ивритский компонент [136, 142]. По этой же причине для них не составило труда освоить разговорный иврит. Но, если бы большинство приехавших в страну людей говорило на другом языке, где ивритский компонент был меньше, вопрос о возрождении разговорного иврита вряд ли был бы решен. Интересно другое, в то время как идиш стал особого рода катализатором в процессе возрождении разговорного иврита, многие ученые отрицают его корпус ивритских слов в качестве источника обогащения нового языка. Бен-Иегуда заявлял, что собирается привнести в иврит необходимые гебраизмы и другие, неиудео-арамейские слова из идиша, но на практике видно, что иврит пополнили иноязычные заимствования из арабского и европейских языков. Единственным языком, из которого были официально взяты слова для иврита, признается иудео-арамейский, но многие гебраизмы были успешно созданы в средневековой Испании с помощью перевода арабских языковых моделей, которые также были распространены в средневековой Европе. Библейский иврит также мог служить источником заимствования, но известно, что даже в языке Священного Писания не всегда легко разграничить слова по хронологии вхождения, и поэтому видеть в нем достоверный источник появления того или иного слова не стоит [136, 142].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Айхенвальд А. Ю. Заимствования из индоевропейских языков в современном иврите // Лексические заимствования в языках зарубежного Востока. - М., 1991.- С. 23-32
2. Айхенвальд А.Ю. Идиш и смешанные языки: К постановке проблемы // Возникновение и функционирование контактных языков.- М., 1987. С. 5-9
3. Архипов А.А. Из истории гебраизмов в русском языке 15-16 вв.: Автореф. Кандид. Дисс. / Моск. гос. ун-т.- М., 1982
4. Бегун В. Вторжение без оружия.- М., 1977. С. 5-67
5. Газов Гинзберг А. Был ли язык изобразителен в своих истоках?: (Свидетельство прасемитского запаса корней). - М.: Наука, 1965
6. Гранде Б. Введение в сравнительное изучение семитских языков М.: Наука, 1972
7. Гранде Б. Опыт яфетического подхода к истории языка идиш.- М., 1930.- С.15-27
8. Гури Й. 1000 идишских идиом с переводом на иврит, английский и русский. Иерусалим, 1997.
9. Гури Й. 500 устойчивых сравнений идиша и их эквиваленты в иврите, английском и русском языках. Еврейский университет в Иерусалиме, Иерусалим, 1999.
10. Гури Й. Все хорошо, что хорошо кончается; сборник пословиц: английский, русский, идиш, иврит. Иерусалим, 1993.
11. Й. Гури Идиш-иврит-русский словарь Иерусалим, 1998
12. Корнеев Л.А. Классовая сущность сионизма.- Киев, 1982.- С. 32
13. Корнеев Л.А. Чад чужбины // Тарасов В.Н. Посиди на камне у дороги- Новосибирск, 1981.- С.21
14. Короткий їдиш-український словник.- укл. Й. Торчинський. Київ, 1996
15. Майзель С.С. Пути развития корневого фонда семитских языков. М.: Наука, 1983
16. Русско-еврейский (идиш) словарь п. /р. М.Я.Шапиро, И.Г. Сривака и др. Москва, «Русский язык», 1984
17. Сандлер С.А. Самоучитель языка идиш. М.: Русский Язык, 1989.
18. Современный русско-ивритский ивритско-русский словарь п. / р. Й.Гури. Тель-Авив, 1992
19. Фалькович Э.М. О языке идиш // Русско-еврейский (идиш) словарь п. /р. М.Я.Шапиро, И.Г. Спивака и др. Москва, «Русский язык», 1984 с. 666-715
20. Фалькович Э.М. Идиш. Языки народов СССР 1 М., 1966.- С. 599-629
21. Чернин В. Ю. Элементы языковой ситуации у субэтнических групп евреев // Докл. конф. молодых ученых Ин-та этнографии АН СССР.- М.: 1984
22. Шапиро Ф., Гури Й., Подольский Б., Соломоник А. Очерки истории иврита.- Москва, Издательство «Иврус», 2000
23. A song to Yiddish By Shloime Davidman, - New York, 1974
24. Ale verk fun Sholem Aleykhem. vol. 3,4,8,10- New-York, 1937
25. Altbauer M. Materialn fun hebreishe antlaungen in Yidish. Di goldene keyt. Num. 29, p. 224-227
26. Alvarez-Pereyre F. Hebrew and the Identity of the Jewish Languages. // The second International Conference on the Hebrew and Aramaic component in Jewish languages.- Milano, October 23-26th , 1995 p. 15-37
27. An antology of Modern Yiddish poetry. - selected by R. Whitman. New-York, 1979
28. Aramit.- Encyclopedia Judaica.-Jerusalem, 1967- vol. 6, p. 959-970
29. Benor S. Yavnish”: A Linguistic Study of the Orthodox Jewish Community at Columbia University // YIVO Annual of Social Jewish science vol. 3 New York, 2002- p. 8- 50
30. Bin Nun Y. Ha ivrit shebeyidish. Lashoneynu, vol.17, p.139-144
31. Birnbaum Sh. Das hebraeische und aramaische element in der Jiddischen schprache.- Gustav Engel Leipzig, 1922
32. Birnboym Sh. Di historie fun di alte U-klangen in Yidish. - YIVO-bleter, 1934 - vol.4, p.25-60
33. Birnboym Sh. A survay and a grammar- New-York, 1978
34. Birnboym Sh. Specimens of Yiddsh from eight centuries // Language and Communication, vol. 7 Pergamon Journals Ltd, London- 1987, p. 156-171
35. Blanc H. Notes on Yiddish influence in Israeli Hebrew The field of Yiddish, vol.2, 1961
36. Blanc H. Some Yiddish influence in Israeli Hebrew. // Weinreich U. The field of Yiddish. Studies in language, Folklore and Literature, second collection. - London The Hague-Paris, 1965, p. 185-201
37. Bunis David A lexicon of the Hebrew and Aramaic elements in Modern Judesmo. The Magnes Press , University of Jerusalem, 1998.- p. 15-50
38. Bonvillain Nancy Cross-Cultural Studies of Language and Gender. Reader for the course Language, Gender, Society”. Central European University, Budapest, - July 16-27, 2001. P.277-293.
39. Dictionary of applied Linguistic terminology (Hebrew-English).- By A.D.Cohen, Y.Yanai, R.Nir.- Jerusalem, 1986
40. Diplomatic Hebrew. A glossary of current terminology. By L. Marwick.- Library of Congress, Washington, 1980
41. Dos folksmoyl in nazi-klem-reydenish in Getto un katzet.- Munchen, 1949
42. English-Yiddish dictionary of academic terminology - By Dr. M. Schaechter.- New-York, Columbia University Press.- 1988
43. Estraikh G. Intensive Yiddish. Oxford University Press. London, 1996
44. Explorations in the history of the Semitic component in Yiddish.- 2 vol. Ph. Thesis,- Department of Hebrew and Jewish Studies and Department of Phonetics and Linguistics. - University College, London.1982.
45. Faber A. A tangled web: whole Hebrew and Ashkenazic origins.// Language and Communication, vol. 7 Pergamon Journals Ltd, London. 1987 - p.17-22
46. Felzenbaum M. Shabesdike shveblekh (Субботние спички)- Tel- Aviv - 2003
47. Fishman J. Cartoons about language: Hebrew, Yiddish and the visual representation of Sociolinguistic attitudes // Lewis Glinert Hebrew in Ashkenaz. A Language exile.- New York-Oxford, 1993- p. 151-165
48. Fishman J. The Sociology of Jewish Languages from the Perspective of the General Sociology of Language: A preliminary Formulation. Columbia University Press. New-York, 1998 p. 5-29
49. Fun Peretzes oytzers.- By Zalman Yefroykin, - New-York, 1952
50. Geipel J. The making of Yiddish // Mame loshn - London, The Journeyman Press 1978 - p. 12-42
51. Gold D. Jewish English. - In Fishman J. International journal of the Sociology of Language. Columbia University Press, New-York, 1985.- p. 31-64
52. Goldberg D. Yidish af Yidish- Yale University Press, New-Heaven, London 1996
53. Goldsmith E. S. Architects of Yiddishism at the beginning of the 20th century. A study in Jewish cultural History.- Rutherford, London: associated university Press, 1979
54. Greenbaum A. The status of Hebrew in Soviet Russia from the revolution to the Gorbachev Thaw // Lewis Glinert Hebrew in Ashkenaz. A Language exile.- New York-Oxford, 1993- p. 242-267
55. Greenbaum A. Yiddish Language Politics in the Ukraine, 1930-1936 // Dov-Ber Kerler Politics of Yiddish. Studies in Language, Literature and Society. Winter Studies in Yiddish - Altamira Press - Walnut Greek, London, New-Dehli- vol. 4, 1987, p. 23-27
56. Heilman S. Cosmopolitans and Parochial: Modern Orthodox Jews in America. Chicago: University of Chicago Press. 1991
57. Herzog M. Geography and reconstruction of Yiddish. New-York - 1961
58. Herzog M.I. Yiddish in Ukraine: isoglosses and historical inferences // Weinreich U. The field of Yiddish. Studies in language, Folklore and Literature, second collection. - London The Hague-Paris, 1969, p. 58-81
59. Herzog Marvin I. The Yiddish language in Northern Poland: its geography and history. Indiana University. Bloomington and Mouton. The Hague, 1969
60. History of Yiddish Studies. Winter Studies in Yiddish, vol.3- Harvard Academic Publishers, 1987. - p. 63-65
61. Hudson-Edwards A. Knowledge, Use and Evaluation of Yiddish and Hebrew among American Jewish College Students. - In Fishman J. International journal of the Sociology of Language. 1995
62. Joffe J.B. Dating the origin of Yiddish Dialects - The field of Yiddish, vol.1- New-York, 1954. p. 102-121
63. Joffe J.B. The dialectical makeup of the Eastern European Yiddish: phonological and Lexicological criteria.- Microfilm Dissertation, Columbia University, New-York, # 6639
64. Kagarov E. Vegn dem bashtand un der ufshtamung fun Yidish. - Ershte zamlung fun der yiddisher fililogisher komisiye ba der tsentraler yiddisher biuro fun folkombild. Kharkov, 1923, pages 5-8
65. Kalmanovich Z. Yidishe gramatik, - Minsk, 1921
66. Katz D. The phonology of Ashkenaz // Lewis Glinert Hebrew in Ashkenaz. A Language exile.- New York-Oxford, 1993- p. 46-87
67. Katz Dovid Origins of Yiddish dialectology // Dialects of the Yiddish language. Winter studies in Yiddish, vol.2. Pergamon Press, Oxford.- p. 39-53
68. Katz Dovid The Proto Dialectology of Askenaz.// Language and Communication, vol. 7 Pergamon Journals Ltd, London. 1987 p. 47-60
69. Katz Dovid Hebrew, Aramaic and the Rise of Yiddish // Readings in the Sociology of Jewish languages.- by J. Fishman.- Leiden, 1985.- P. 85-104
70. Katz Dovid Historical sources of the Proto Yiddish high vowels in the Semitic component.- New-York, 1978
71.&