НЕФОРМАЛЬНЫЙ СТУДЕНЧЕСКИЙ ДИСКУРС: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И ИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ (на материале граффити) : Неформально СТУДЕНТСЬКИЙ ДИСКУРС: соціолінгвістичної та лінгвокультурологічний АСПЕКТИ (на матеріалі графіті)

Краткое описание

ФГАОУ «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина»
ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького»
На правах рукописи
05201150665
Ларионова Алла Юрьевна
НЕФОРМАЛЬНЫЙ СТУДЕНЧЕСКИЙ ДИСКУРС: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ И ИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ (на материале граффити)
10.02.19 — теория языка
Диссертация

ірУ1

на соискание ученой степени доктора филологических наук
Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Л. Г. Бабенко
Екатеринбург — 2010
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение Общая характеристика диссертации § 1. Актуальность исследования § 2. Цель и задачи исследования § 3. Предмет, объект и материал анализа § 4. Методы исследования и основная модель анализа § 5. Теоретическая значимость, новизна и практическая ценность ис­следования
§ 6. Апробация диссертации
§ 7. Структура диссертации
§ 8. Положения, которые выносятся на защиту
Глава 1. Теоретические основы исследования дискурсивных практик
§ 1. Характеристика дискурсивных практик через призму обществен­ных и языковых процессов
§ 2. Неформальные дискурсивные практики как явление естественной городской речи
§ 3. Студенческий социум как субъект неформального дискурса
3.1. Проблема критериев вычленения социума
3.2. Особенности молодежного социума в аспекте его речедея­тельностных проявлений
3.3. Особенности студенческого социума как самостоятельного субъекта общего дискурса
§ 4. Неформальный дискурс как специфичное культурное явление
4.1. Теория дискурса и дискурсивного анализа
4.2. Установки и предпочтения как основание создания дискур­сивных текстов
4.3. Ключевая лексическая парадигма как концептуальное ядро

дискурса
4.4. Граффити как синкретичный объект исследования 75
4.4.1. Классификационные основания разграничения граффи- 78 ти
4.4.2. Граффити как явление диглоссии 83
4.4.3. Индивидуально-публичный характер граффити 85
4.4.4. Устно-письменный характер граффити 85
4.4.5. Граффити как игровое явление народного творчества 88
4.5. Языковая подсистема и социолектность дискурса 92
4.6. Дискурсивная специфика социотворчества. Стиль дискурса 100
4.6.1. Стиль речевого поведения и мышления как состав- 106 ляющая стиля дискурса
4.6.2. Узнаваемость и предсказуемость как принципиальные 110 качества дискурса и дискурсивного продукта
§ 5. Коммуникативно-прагматический подход в исследовании дискур- 115
сивных практик
5.1.0 коммуникативной специфике дискурсивного пространства 115
5.2. Прагматические основы исследования дискурсивных практик 117
5.2.1. Интерпретация как метод анализа прагматики дискур- 120 сивных практик
5.2.2. Прагматический контекст студенческих граффити 124
5.2.3. Личностный (социумно маркированный) аспект интер- 126 претативного процесса
5.2.4. Внутритекстовой аспект интерпретативного процесса 129
5.3. О понятии дискурсивного текста 133
5.4. Текстовой статус граффити 140
5.4.1. Понятие текста в современной лингвистике 140
5.4.2. Граффити как тексты-примитивы 142
5.4.3. Студенческие граффити с точки зрения текстовой па- 146 раметризации
Выводы 157
Глава 2. Стратегия освоения элементов русского культурного фо- 165 на в неформальном студенческом дискурсе
§ 1. Характеристика состава прецедентных текстов как источника сту- 168 денческих граффити
§ 2. Поверхностные структуры как отправной пункт сопоставительно- 176
го анализа прецедентных текстов и отпрецедентных граффити
§ 3. Формальная идентичность как способ конситуативного освоения 180
прецедентных текстов в неформальном студенческом дискурсе
3.1.0 статусе конситуативных дискурсивов 180
3.2. Конситуативные дискурсивы как материал исследования 182
3.3. Формально-идентичное освоение прецедентных текстов 185
3.3.1. Смысловые трансформации дискурсивов, интерпрети- 185 руемых в режиме «on-line», и приемы их реализации
3.3.2. Смысловые трансформации дискурсивов, интерпрети- 194 руемых с учетом компонентов метапаспортизации, и приемы
их реализации
3.4. Идентично-трансформативное освоение прецедентных тек- 204 стов
§ 4. Формальная идентичность как способ контекстного освоения пре- 214
цедентных текстов в неформальном студенческом дискурсе
4.1. Лексические интерпретативы как способ создания дискурси- 215
вов
4.1.1. Лексические интерпретативы в дискурсивах-репликах 215
4.1.2. Лексические интерпретативы в дискурсивах-загадках 223
4.2. Синтаксические интерпретативы как способ создания дискур- 226
сивов
4.2.1. Синтаксические интерпретативы в функции п

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Студенческие граффити как дискурсивный продукт неформально организо­ванного студенческого социума квалифицируются как особый предмет лингво­культурологических и социолингвистических исследований, существенно рас­ширивший в современный период субъектно-авторскую сферу бытования, ло­кальную и количественную представленность на не предназначенных для пись­ма поверхностях.
Студенческие граффити представляют собой чрезвычайно синкретичное яв­ление, особый модус языковой действительности, для которого характерны глоссовая организация, функционализация и качество особой маркированности контекстуализированных языковых средств и дискурсивного продукта в целом, активное игровое начало (разнообразие приемов стилистического транспониро­вания), склонность к карнавальному мироощущению и «ритуальным безобрази­ям», нацеленность на создание «неожиданного» (сингулярного) смыслового и коммуникативного эффектов. Дискурсивное коммуникативное пространство представляет собой конкретную коммуникативную систему, в которой отражены семантико-прагматические характеристики дискурса, социумно специфичные взаимосвязи и взаимообусловленности коммуникативной и познавательной функций языка, репрезентированные в выбранных языковых средствах.
Малоформатность граффити как один из первично воспринимаемых призна­ков, соотносясь с народным (неформальным) стилем исполнения, рассчитана на быстрое понимание реципиентом фокусного содержания и соответствующую эмоциональную или эмоционально-речевую реакцию. Малоформатность инте­ресна для решения вопроса о текстовом статусе граффити, в линейной организа­ции которых усматриваются такие «текстовые» проявления, как передача со­держания, которое больше «сказанного открытым текстом (единицами разных языковых уровней)»; чаще глубинная, реже поверхностная (материализованная) связность компонентов; осознаваемое наличие границ «начало и конец» текста.
Более того, функциональность системы универсальной параметризации текстов в отношении граффити также позволяет констатировать их текстовой статус.
Студенческий социум-граффитист представляется одним из самостоятельных социально-психологических субъектов общего дискурса. Граффити для социума есть возможность как самопрезентаций, так и социумно специфичных презента­ций внешнего мира. Студенческие граффити отличает стиль дискурса, обуслов­ленный системой речемыслительной деятельности и речепроизводства, имею­щей значение основной, первой для определенной социальной группы (социу­ма). Стиль дискурса отражает мыслительные, референтные, языковые предпоч­тения, в силу чего представляется полипарадигмальным образованием. Характер стиля кроется в социально-поведенческих особенностях социума, его мышлении и языковой когниции (стратегии выбора, речевого поведения), в общей цели коммуникативного сотрудничества членов социума. Стиль предполагает инва­риантность технологии создания дискурсивов, ракурса интерпретаций предмета речи и дискурсивного продукта. Стиль имеет целый ряд проявлений. Например, сходство смыслов, сопровождающих рецепцию и интерпретацию дискурсива; диффузность смысловых полей (например, пересечение семантики «отды­хать/праздновать» и «пить алкогольные напитки или употреблять наркотики»; «сексуальная ориентация» и «необходимость сделать что-то ненормативное (ко­го-то обидеть, ударить, написать что-л. на парте)»; сходство мироощущения, обеспечивающее стабильность «технологических» оснований и приемов. К по­следним относятся игнорирование ряда норм (языковых, этических, менталь­ных), относительная свобода от внешних табу в сфере тематики, способов и средств ее воплощения (например, имеет место частотная обращенность к тема­тике здоровья, членовредительства, смерти, к интимной тематике, к тематике социально значимых «проблемных» явлений, морально-этического состояния общества и человека). Ракурс репрезентаций отличает бравадно-ироничный стиль с доминирующими негативными коннотациями. К «технологическим» от­носится также окказионально- и оппозитивно-игровой характер речетворчества.
Первый реализуется преимущественно в ремагичных воплощениях детабуиро- ванных репрезентаций. Второй базируется на контрасте, разного рода оппозици­ях, отклонениях ог нормы, вплоть до абсурдизации репрезентируемых явлений (предметов и признаков); может быть эксплицитным и имплицитным (извлекае­мым из содержания с опорой на апперцепционную базу продуцентов и реципи­ентов); меж- и внутритекстовым; отражающим социумно специфичное видение, отличное от ментального. Стиль дискурса отличает частотная категоричность выражения содержаний морально-этического и социального характера (пробле­мы морали, современного здравоохранения, образования, правопорядка и др.) и обусловленное этим жанровое доминирование умозаключений, утверждений, констатаций, репрезентаций условия-следствия (если..., то...), содержащих в потенциале серьезную или смеховую диалогичность дискурсивов. Для стиля ха­рактерны предсказуемость, ожидаемость в сфере тем, средств, актуальных кон­цептов, предполагаемых еще до начала дискурса или его фрагмента. Предска­зуемость и ожидаемость обусловлены стратегическими качествами «условие на входе» (предварительная заданность речетворческих установок) и «социальная успешность» (социально успешное использование феноменологических данных языка в дискурсивах), создающими впечатление шаблонности, трафаретности таких признаков дискурса, как ракурс репрезентаций, повторяемость фокали- зуемых «предметов» и связанных с ними актуальных смыслов, подтекстовость и коммуникативно-прагматическая нацеленность содержаний. Знаком специфики и языковой подсистемности стиля выступают «смешение» языков и стилей; ка­чество особой насыщенности (отклоняющейся от усредненных представлений) формально-содержательных, стилистических и экспрессивных особенностей средств языка (в т. ч. окказиональных средств оформления мысли); частотные креативные или оппозитивные содержательные воплощения, основанием кото­рых выступают оппозиции как самих предметов (студент - ребенок, человек - женщина, женщина - мужчина), так и предметов и их свойств (дети брились, по­хмелялись; женщина живет рядом с человеком).

Подчеркнем, что значения дискурсивов рассматриваются только относитель­но конкретного социотворчества, выступая в его пределах источником инфор­мации о духовных ценностях социума, ментальных основаниях его субкультуры, своеобразном мироощущении и мировосприятии, речетворческих установках и предпочтениях, создающих иллюзию единственного познаваемого мира. Безус­ловно значимой в данном смысле исследовательской процедурой выступает вы­явление и анализ ключевой лексической парадигмы дискурса, рассматриваемой в качестве особым образом упорядоченного словника, элементы которого ассо­циируются с номинантами наиболее разрабатываемых (актуальных) в конкрет­ном социотворчестве концептов, демонстрируют закрепленные за ними языко­вые значения в качестве формы представления актуальных речевых смыслов, «очерчивают» границы актуального лексико-семантического и смыслового поля дискурса. Для вычленения ключевой лексики дискурса были использованы «оп- редмеченные» критерии в виде статистически и дефинитивно оформленных данных и данных анализа тезаурусных реализаций лексикона (функционирова­ния в контексте), а также учитывалось общее (неаналитическое) впечатление от дискурсивного продукта, его доминирующей тематики и содержаний. Ценность фактора впечатления обусловлена тем, что восприятие на уровне интуиции «подсказывает» те концепты дискурса, которые обладают большой генеративной силой и концентрируют вокруг себя обширные смысловые области. Такие кон­цепты воспринимаются сознанием в качестве ключевых (центральных) концеп­тов дискурса. Непосредственное интуитивное впечатление уточняется объектив­ными показателями выявленного тезауруса. Анализ ключевой лексической пара­дигмы неформального студенческого дискурса, зафиксированного в граффити, позволил выявить абсолютную антропоцентричность социумного сознания, вы­раженную в ядерном положении номинаций человека (включая названия частей (органов) тела) и связанных с ними атрибутивных репрезентаций (характери­зующих чувства, желания, эмоции), а также в выраженной «субъектности» и «реципиентности» дискурсивов, представленной в частотных персонифициро­ванных репрезентациях в виде я-ты-предложений. В ходе исследования были выявлены наиболее значимые для дискурса (разработанные) концептуальные микропарадигмы и сделано заключение о важнейших чертах стиля студенческо­го речетворчества на основе дискурсивных реализаций исследуемых номинаций, их сочетаемости и отношения к актуальным смыслам. Ключевой характер лек­сической парадигмы дискурса, полученной методом компьютерной обработки, был подтвержден в ходе обработки результатов эксперимента-опроса и в про­цессе комплексного анализа материала. Наиболее актуальными для дискурса элементами действительности являются женщина, мужчина, человек, о чем сви­детельствуют наиболее частотные «женская» и «мужская» парадигмы, а также парадигмы универсальных названий человека (с внутренними микропарадигма­ми на основе общих семантических признаков «профессия», «должностной ста­тус», «вид деятельности»; «интересы, взгляды, принципы»; «принадлежащий ка- кой-л. национальности, нации, государству»; «не-взрослые») и общих (родовых) названий человека / совокупности людей. Анализ функционирования отмечен­ных номинаций в дискурсивном продукте позволяет отнести к наиболее инте­ресным для социотворчества следующие сферы действительности: а) интимные, семейные, деловые отношения в разных микросоциумах; б) студенческая жизнь в разных аспектах ее проявления (учеба - отношение к ней, трудности, отноше­ние к преподавателям, с преподавателями; предметы первой необходимости - еда, возможность спать, деньги, одежда); в) «предметы», традиционно осуждае­мые в русской ментальности (употребление спиртных напитков, курение, нарко­тики, пристрастное отношение к сексуальным отношениям); г) душевные со­стояния и переживания человека (преимущественно эмоциональные состояния веселья и грусти, чувство любви, желание чего-л.). В связи с данной референт­ной отнесенностью результаты анализа позволяют отметить также социумно специфичное наполнение универсальных концептов «человек», «женщина», «мужчина», а также социумно специфичные концепты, отражающие самореф- лексию социума в окружающей действительности: «вуз», «студенческий соци­ум», «преподавательский социум», «интересы студенческого социума».
Отметим также, что дискурсивы отличают нацеленность на экспрессивно­стилистическую яркость творческих находок (скрытое желание продуцента об­ратить на себя внимание); сосуществование «нравственного закона и здравого смысла», репрезентированных в прецедентных единицах, и социумно специфич­ных смыслов, конкурирующих с ментальными представлениями; сочетание «ин- тересности» для социума определенного «предмета» (ситуации, признака) и его ценностных репрезентаций, обеспечивающих инновационный характер иссле­дуемой субкультуры.
В качестве одного из значимых фрагментов процесса создания дискурсивов следует отметить освоение элементов культурного фона, составляющее опреде­ленную технологию (систему способов и приемов), нацеленную на социумно специфичные репрезентации мира и человека в нем и социумно специфичные интерпретации как исходного, так и дискурсивного текстового продукта. В ис­следуемом неформальном дискурсе выявлена неизбежность трансформативных освоений прецедентных единиц и связанная с этим лексическая и лексико­фразеологическая подсистемность. Основой технологии следует признать резо­нансное совпадение установок социума и энергетики планируемых текстов, а для отпрецедентных дискурсивов - еще и исходных прецедентных текстов. Тех­нология сигнализирует о себе особенностями референтной отнесенности дис­курсивов, частотностью стилистически маркированной и оценочной лексики, степенью оригинальности/производности дискурсивов, спецификой поэтико­стилистических средств, репрезентирующих «художественную концентрацию идей». Данные особенности находят подтверждение в следующих дискурсивных проявлениях. Во-первых, это набор наиболее востребованных референтных сфер: «интимной» (частотны названия «предметов» низа, намски на интимные отношения, на нетрадиционную сексуальную ориентацию, физиологические проявления); морали и человеческих взаимоотношений (частотны смыслы отри- дательного эмоционального и физического воздействия на человека, оценочно- отрицательного отношения к кому-, чему-л.); характеризации человека (чаще как обладателя негативных признаков: пристрастия к алкогольным напиткам, непро­тивления злу и др.); противозаконных проявлений в обществе. Дискурс отличает специфичный ракурс «распредмечивания» разнообразных «культурных предме­тов», принципиальной особенностью которого выступает качество оппозитивно- сти на разных основаниях его проявления (традиционно ментальных, языковых). Подчеркнем также, что «технология» создания отпрецедентных дискурсивов од­нозначно нацелена на создание социумно специфичных смыслов, так как при условии даже полного совпадения планов выражения исходных текстов и отпре­цедентных дискурсивов планы содержания в дискурсивах полностью не воспро­изводятся никогда, обрастая новыми смыслами, подтекстом. Последние связаны с изменением/новым ракурсом/аспектами референтной отнесенности дискурси­вов, с изменением/нюаисировкой тематической принадлежности, абсурдизацией содержаний. Для достижения эффекта «нового» используются такие способы и приемы, как смена конситуативного употребления исходных прецедентных тек­стов, введение лексических или синтаксических интерпретативов в известные поверхностные структуры исходных текстов, внутритекстовое редуцирование единиц разных языковых уровней (от звукобуквы до вариаций лексического на­полнения, ритмико- и структурно-синтаксических схем). Во-вторых, ярким дис­курсивным проявлением является востребованность стилистически маркирован­ной и оценочной лексики, преимущественно ироничной (скабрезной), вульгар­ной, а также лексики, репрезентирующей скабрезные смыслы или отсылающей к ним. В-третьих, диффузность типов освоения прецедентных текстов в социо­творчестве, в основе которой заложена степень оригинальности/производности дискурсивов, представленности прецедентных текстов в дискурсивах. Диффуз­ность типов освоения имеет ряд проявлений, в частности использование: а) как одиночных прецедентных текстов, так и их нанизывание в рамках одного дис- курсива; б) разных типов комбинаций ритмико-синтаксического клиширова­ния/трансформи-рования поверхностных структур исходных прецедентных тек­стов, отражающих специфику создания дискурсивов; в) как формальной иден­тичности, так и интерпретативов (лексических, синтаксических, пунктуацион­ных, графических, а также добавленных предикатных структур, функционально приближенных к интерпретативам); г) различных способов нарушения стерео­типа (автоматизма) восприятия, рассчитанных на передачу нового содержа­ния на основе исходной логики развертывания ситуации; отражение новой логи­ки осмысления исходной ситуации, сопровождающегося тематической общно- стыо/расхождением дискурсива и исходного текста; создание комического эф­фекта там, где он не предполагался; создание сингулярного эффекта (эффекта ожидания); подчеркнутую бессмысленность (абсурдизацию) текстов; минимиза­цию/нейтрализацию исходной образности. В-четвертых, востребованность омо­нимии, парономазийных модификаций, ассоциативных сближений, игры с риф­мами (внутритекстовой, повторяющей или нарушающей рифму исходного тек­ста), с ритмом, использование внутритекстовых или межтекстовых повторений однокоренных слов, использование каламбура, абсурдизации, парафрастических репрезентаций, метафоры, окказиональной аббревиации. Специфика названных средств свидетельствует о сильной творческой составляющей, нацеленной на «нетиповой» (с точки зрения лингвистической, этической, ментальной нормы), игровой характер создания дискурсивов.
В заключение подчеркнем, что неформальные дискурсы представляют собой многослойные системы общения с выраженным объединяющим началом, отра­жающим специфичное видение действительности и дискурсивную специфику творчества. Исследование неформального молодежного социотворчества имеет прогностическую ценность для исследования речевого, языкового и в целом культурного состояния общества.
ЛИТЕРАТУРА
Словари и справочники
Большая советская энциклопедия : в 30 т. М. : Советская энциклопедия, 1969-1978. 3-е изд. Т. 23. - БСЭ.
Большая медицинская энциклопедия : в 30 т. / гл. ред. Б. В. Петровский. М. : Советская энциклопедия, 1982. 3-е изд. Т. 18. Остеопатия - переломы. - БМЭ.
Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. СПб. : Норинт, 2000. 1536 с. - БТС.
Вальтер X Антипословицы русского народа / X. Вальтер, В. М. Мокиенко. СПб. : ИД «Нева», 2006. 576 с.
Ермакова О. П. Слова, с которыми мы встречались : Словарь общего жаргона / О. П. Ермакова, Е. А. Земская, Р. И. Розина. М. : Азбуковник, 1999. 320 с.
Краткий словарь по социологии / под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапи­на ; сост. Э. М. Коржева, Н. Ф. Наумова. М. : Политиздат, 1989. 376 с. -КСС.
Культурология. XX век : словарь. СПб. : Университетская книга, 1997. 640 с.
Мокиенко В. М. Большой словарь русского жаргона / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. СПб. : Норинт, 2001. 720 с. - БСРЖ.
Политология : энцикл. слов. М. : Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. С. 174- 176.
Словарь-тезаурус синонимов русской речи / под общ. ред. проф. Л. Г. Бабен­ко. М. : АСТ-Пресс книга, 2007. 512 с. (Сер.: Словари русского языка). - СРР 2007.
Словарь русского языка : в 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. М. : Русский язык, 1981-1985.-МАС.
Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения / под ред. Г. Н. Скляревской. СПб. : Фолио-пресс, 2000. 702 с. - ТСРЯ конца XX века.
Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика / под ред. Г. Н. Скляревской. М. : Эксмо, 2008. 1136 с. - ТСРЯ 2008.
Химик В. В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи /
B. В. Химик. СПб. Норинт, 2004. 768 с. - БСРРР.
Российская социологическая энциклопедия / под общ. ред. акад. РАН Г. В. Осипова. М.: Изд. группа «НОРМА-ИНФРА», 1998. 664 с. - РСЭ.
Энциклопедический социологический словарь / под общ. ред. акад. РАН Г. В. Осипова. М.: ИСПИ РАН, 1995. 939 с. - ЭСС.
Википедия: Свободная энциклопедия. URL: //ru.wikipedia.org/wiki/
Краткий словарь терминов по психологии и педагогике 2005. URL: //ru.wikipedia.org/wiki/Общество.
Стефанов С. И. Реклама и полиграфия: опыт словаря-справочника /
C. И. Стефанов. М. : ГЕМА-принт, 2004. URL: http://slovari.yandex.ru/ dict/stefanov
Энциклопедия «Кругосвет». URL: http://www.krugosvet.ru/
Монографии и статьи
Абаев В. И. Языкознание описательное и объяснительное / В. И. Абаев // Вопр. языкознания. 1986. № 2. С. 27-39.
Абрамов С. Р. Интертекстуальность как конституирующий признак и условие сосуществования семиотических систем / С. Р. Абрамов // Интертекстуальные связи в художественном тексте : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. И. В. Арнольд. СПб. : Образование, 1993. С. 12-20.
Авдеева О. И. Роль семантической синтагматики фразеологизмов в формиро­вании дискурса / О. И. Авдеева. М., 2004. URL: http: // pn.pglu.ru.
Апресян В. Ю. Метафора в семантическом представлении эмоций / В. Ю. Ап­ресян, Ю. Д. Апресян // Вопр. языкознания. 1993. № 3. С. 34-36.
Апресян Ю. Д. Некоторые соображения о дейксисе в связи с понятием наив­ной модели мира / Ю. Д. Апресян // Teorija tekstu. М., 1988. С. 263-270.
Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описа­ния / Ю. Д. Апресян // Вопр. языкознания. 1995. № 1. С. 37-66.
Арнольд И. В. Импликация как прием построения текста и предмет филоло­гического изучения / И. В. Арнольд // Вопр. языкознания. 1982. № 4. С. 83-91.
Арутюнова Н. Д. Фактор адресата / Н. Д. Арутюнова // Изв. АН. Сер. лит. и яз. Т. 40. 1981. №4. С. 355-367.
Арутюнова Н. Д. Что мы предпочитаем? / Н. Д. Арутюнова // Восточные сла­вяне: Языки. История. Культура / отв. ред. Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1985. С. 164-172.
Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. М., 1988. 339 с.
Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс / Н. Д. Арутюнова // Теория метафоры. М., 1990. С. 5-32.
Арутюнова Н. Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопе­дический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М. : Сов. энциклопедия, 1990а. С. 136— 137.
Архипов И. К. Человеческий фактор в языке / И. К. Архипов // Лексическая, категориальная и функциональная семантика : сб. науч. тр. Л. : Изд-во ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1990. С. 3-10.
Аувяэрт Л. Эмоции и речевая деятельность / Л. Аувяэрт // Теория и модели знаний: Теория и практика создания систем искусственного интеллекта // Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1985. С. 40-50.
Ачария Б. Политический менталитет россиян глазами иностранного ученого / Б. Ачария // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. Политология. 1999. № 1. С. 107-111.
Бабенко Л. Г. Изучение лексики в пространственном измерении / Л. Г. Бабен­ко // Русская глагольная лексика: денотативное пространство : монография / под общ. ред. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1999. С. 7—21.
Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа : учеб. для вузов / Л. Г. Бабенко. М. : Академич. проект; Екате­ринбург : Деловая книга, 2004. 464 с. (Сер. Gaudeamus).
Бабенко Jl. Г. Предисловие / JI. Г. Бабенко // Словарь-тезаурус синонимов русской речи / под общ. ред. проф. JI. Г. Бабенко. М. : АСТ-Пресс книга, 2007. С. 14-17 (Сер. Словари русского языка).
Бабенко Л. Г. Предисловие / JI. Г. Бабенко // Большой толковый словарь си­нонимов русской речи. Идеографическое описание / под общ. ред. проф. Л. Г. Бабенко. М. : АСТ-Пресс книга, 2007а. С. 13-28 (Сер. Фундаментальные слова­ри).
Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике язы­ка, их личностная и национальная специфика : автореф. дис. ... докт. филол. на­ук / А. П. Бабушкин. Воронеж, 1998. 41 с.
Бажкова Е. В. Городские граффити / Е. В. Бажкова, М. А. Лурье, К. Э. Шу­мов// Современный городской фольклор / ред. коллегия: А. Ф. Белоусов, И. С. Веселова, С. Ю. Неклюдов. М., 2003. С. 430-449.
Баллы Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М., 1955.416 с.
Баранов А. Н. Постулаты когнитивной семантики / А. Н. Баранов, Д. О. Доб­ровольский // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 56. 1997. № 1. С. 11—21.
Барлас В. Ассоциативный поиск / В. Барлас // Новый мир. 1986. № 7. С. 224—
Барт Р. Лингвистика текста / Р. Барт // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М. : Прогресс, 1978. С. 442-449.
Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики / М. М. Бахтин. М., 1975. 504
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М., 1979. 424
Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гумани­тарных науках. Опыт философского анализа // Рус. словесность. От теории сло­весности к структуре текста : антология / под ред. проф. В. П. Нерознака. М. : Academia, 1997. С. 227-244.
Белл Р. Социолингвистика / Р. Белл / под ред. д-ра филол. наук проф.
А. Д. Швейцера. М. : Международные отношения, 1980. 320 с.
Беллерт И. Об одном условии связности текста / И. Беллерт // Новое в зару­бежной лингвистике. Вып. VIII, Лингвистика текста. М. : Прогресс, 1978. С. 172-207.
Бельчиков Ю. А. Взаимодействие функциональных разновидностей языка / Ю. А. Бельчиков // Культура русской речи и эффективность общения. М. : Нау­ка, 1996. С.335-356.
Бельчиков Ю. А. Инвективная лексика в контексте некоторых тенденций в со­временной русской речевой коммуникации / Ю. А. Бельчиков // Филол. науки.
2002. №4. С. 66-73.
Бельчиков Ю. А. О стабилизационных процессах в русском литературном языке 90-х годов XX века / Ю. А. Бельчиков // Семиотика, лингвистика, поэтика: К столетию со дня рождения А. А. Реформатского. М. : Языки славянской куль­туры, 2004. С. 27-35.
Бепвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бепвенист М. : Прогресс, 1974. 448 с.
Бергельсон М. Б. К вопросу об общей теории языковой редукции / М. Б. Бер­гельсон, А. Е. Кибрик // Формальное описание структуры естественного языка. Новосибирск, 1980. С. 23-56.
Бергельсон М. Б. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка / М. Б. Бергельсон, А. Е. Кибрик // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 40. 1981. № 4. С. 342-355.
Береговская Э. М. Аппроксимативные паремии как компонент культурного тезауруса / Э. М. Береговская // Культурные слои во фразеологизмах и в дискур­сивных практиках / отв. редактор В. Н. Телия. М. : Языки славянской культуры, 2004. С. 260-266.
Богин Г. И. Типология понимания текста : учеб. пособие / Г. И. Богин. Кали­нин : Изд-во Калинин, ун-та, 1986. 87 с.
Бок Ф. К. Структура общества и структура языка / Ф. К. Бок // Новое в лин­гвистике. Вып. VII. Социолингвистика. М. : Прогресс, 1975. С. 382-396.
Болдырев H. Н. Функциональная категоризация английского глагола / H. Н. Болдырев. СПб. ; Тамбов, 1995. 139 с.
Болдырев H. Н. Когнитивная семантика / H. Н. Болдырев. Тамбов, 2000. 123 с.
Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и ком­плексный анализ едниц лексического уровня / Н. С. Болотнова. Томск, 1989. 312 с.
Бондарко А. В. О формальности языковых значений / А. В. Бондарко // Язык: теория, история, типология / под ред. Н. С. Бабенко. М. : Эдиториал УРСС, 2000.
С. 16-21.
Борботько В. Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыс- лопорождения) : автореф. дис. ... докт. филол. наук / В. Г. Борботько. Краснодар, 1998.48 с.
Борухов Б. Л. Речь как инструмент интерпретации действительности (теоре­тические аспекты) : автореф. дис. ... канд. фил. наук / Б. JI. Борухов. Саратов, 1989. 17 с.
Борухов Б. Л. «Зеркальная» метафора в истории культуры / Б. JÏ. Борухов // Логический анализ языка. Культурные концепты. М. : Наука, 1991. С. 109-117.
Брагина Н. Г. Фразеологические тексты. Память как фразеологический текст / Н. Г. Брагина // Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных практи­ках / отв. ред. В. Н. Телия. М. : Языки славянской культуры, 2004. С. 189-202.
Будагов Р. А. Толковые словари в национальной культуре народов / Р. А. Бу­дагов. М. : Изд-во МГУ, 1989. 151 с.
Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики / Т. В. Булыгина // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 40. 1981. № 4. С. 332-342.
Буслаев Ф. И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объясненные / Ф. И. Буслаев. М., 1954. 217 с.
Бушнелп Д. Грамматика настенных надписей / Д. Бушнелл // Психологические особенности самодеятельных подростково-юношеских групп. М., 1990. С. 93-
Вайнрих X. Текстовая функция французского артикля / X. Вайнрих // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII, Лингвистика текста. М. : Прогресс, 1978. С. 370-387.
Вальтер X Антипословицы в современной живой русской речи / X. Вальтер, В. М. Мокиенко // Вальтер X., Мокиенко В. М. Аптипословицы русского народа. СПб. : ИД. «Нева», 2006. С. 3-17.
Василюк Ф. Е. Структура образа / Ф. Е. Василюк // Вопр. психологии. 1993. №5. С. 5-19.
Вежбицкая А. Восприятие: семантика абстрактного словаря / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М.: Прогресс, 1986. С. 336-369. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание/А. Вежбицкая. М., 1996. 416 с. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбиц­кая / пер. с англ. А. Д. Шмелева ; под ред. Т. В. Булыгиной. М. : Языки русской культуры, 1999. 780 с.
Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Веж­бицкая. М. : Языки славянской кулыуры, 2001. 288 с.
Вепрееа И. Т. Разговорная норма: в поисках новых критериев / И. Т. Вепре- ва// Русская разговорная речь как явление городской культуры / под ред. Т. В. Матвеевой. Екатеринбург : АРГО, 1996. С. 136—153.
Вепрееа И. Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху / И. Т. Вепрева. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2002. 380 с.
Вепрева И. Т. Метаязыковая рефлексия в функционально-типологическом ос­вещении (на материале высказываний-рефлексивов 1991-2002 гг.) : автореф. дис. ... докт. филол. наук / И. Т. Вепрева. Екатеринбург, 2003. 42 с.
Верещагин Е. М. «И в ус не дует»: как сообщают о сингулярном поведении / Е. М. Верещагин // Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных прак­тиках / отв. ред. В. Н. Телия. М. : Языки славянской культуры, 2004. С. 31-46.
Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц / Т. Г. Винокур. М. : Наука, 1980. 237 с.
Винокур Т. Г. К характеристике говорящего: интенция и реакция / Т. Г. Вино­кур // Язык и личность. М. : Наука, 1989. С. 11-22.
Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т. Г. Винокур. М. : Наука, 1993. 172 с.
Витгенштейн JI. Философские исследования / JI. Витгенштейн // Новое в за­рубежной лингвистике. Вып. XVI, Лингвистическая прагматика. М. : Прогресс, 1985. С. 79-128.
Воркачев С. Г. Концепт как «зонтиковый термин» / С. Г. Воркачев // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М., 2003. С. 5-12.
Воркачев С. Г. Культурный концепт и значение / С. Г. Воркачев // Тр. Кубан. гос. технол. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. Т. 17, вып. 2. Краснодар, 2003а. С. 268-276.
Воробьев В. В. Лингвокультурология. Теория и методы / В. В. Воробьев. М.,
1997. 331 с.
Воронцова М. В. Менталитет как проблема коммуникации (на примере не­мецкого менталитета) / М. В. Воронцова. URL: http://www.iaas.msu.ru/res/ 1о- mo06/welan/vorontsova. htm.
Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской (по материалам граффити XI—XVII веков) / С. А. Высоцкий. Киев, 1976. 348 с.
Галяипта Е. И. Особенности лингвистического анализа при установлении факта монтажа фонограмм / Е. И. Галяшина. URL: http://kiev-security.org.ua/ box/8/136.shtml
Гак В. Г. Сопоставительная лексикология / В. Г. Гак. М. : Международ. от­ношения, 1977. 263 с.
Гак В. Г. Рецензия / В. Г. Гак. // Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская поли­тическая метафора // Вопр. языкознания. 1993. № 3. С. 134-141.
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. М. : Наука, 1981. 140 с.
Гамперц Дою. Дж. Об этнографическом аспекте языковых изменений / Дж. Дж. Гамперц // Новое в лингвистике. Выи. VII, Социолингвистика. М. : Про­гресс, 1975. С. 299-319.
Ганиев Ж. В. Социофонетика и фоностилистика (к методике эксперимента) / Ж. В. Гаииев // Социально-лингвистические исследования / под ред. Л. П. Кры- синаи Д. Н. Шмелева. М. : Наука, 1976. С. 52-61.
Гаспаров Б. М. Язык, память, образ: Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. М., 1996. 352 с.
Гаспаров М. Л. Художественный мир писателя: тезаурус формальный и те­заурус функциональный (М. Кузмин, «Сети», ч. 3) / Б. М. Гаспаров // Проблемы структурной лингвистики. 1984. М., 1988. С. 125-137.
Гаспаров М. Л. Литературный интертекст и языковой иптертекст / Б. М. Гас­паров // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 2002. Т. 61. № 4. С. 3-9.
Гаузенблаз К О характеристике и классификации речевых произведений / К. Гаузенблаз // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII, Лингвистика тек­ста. М. : Прогресс, 1978. С. 57-78.
Гачев Г. Д. Национальные образы мира ; Космо-Психо-Логос / Г. Д. Гачев М. : Изд. группа «Прогресс» - «Культура», 1995. 511 с.
Гелашвили М. А. Установка как функция / М. А. Гелашвили // Логика, психо­логия и семиотика: аспекты взаимодействия. Киев : Наукова думка, 1990. С. 28-
Голанова Е. И. Устный публичный диалог: жанр интервью / Е. И. Голанова // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). 2-е изд. М. : Языки русской куль­туры, 2000. С. 427-452.
Голев Н. Д. Обыгрывание табуизмов в русском лингвистическом фольклоре / Н. Д. Голев. URL: http: // lingvo.asu.ru/golev/articles/z53.html
Головаха И. Е. Социальное значение асоциальных граффити (Бытование и функции современных киевских граффити) / И. Е. Головаха // Социология: тео­рия, методы, маркетинг. 2004. № 2. С. 64-77.
Голод В. И. Когнитивные и коммуникативные аспекты текста как инструмен­та общения / В. И. Голод, А. М. Шахнарович // Теория и модели знаний : сб. на­уч. тр. : Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1985. С. 68-75.
Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации / И. Н. Горелов. М. : Наука, 1980. 104 с.
Городецкий Б. Ю. От редактора / Б. Ю. Городецкий // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов : сборник [пер. с англ.] / сост. и вступ. ст. И. М. Кобозевой и В. 3. Демьянкова ; общ. ред. Б. Ю. Городецкого. М. : Прогресс, 1986. С. 5-6.
Грайс Г. 77. Логика и речевое общение / Г. П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М. : Прогресс, 1985. С. 217-237.
Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гридина. Екате­ринбург : Урал. гос. пед. ун-т, 1996. 214 с.
Гридина Т. А. Детская «неология» в лингвокогнитивном ключе / Т. А. Гриди­на // Новая Россия: новые явления в языке и науке о языке : материалы Всерос. науч. конф. (Екатеринбург, 14-16 апр. 2005 г.) / под ред. Л. Г. Бабенко. Екате­ринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2005. С. 18-26.
Гудков Д. Б. Прецедентное имя в когнитивной базе современного русского языка/Д. Б. Г