Демина Олеся Александровна. Уголовно-правовое регулирование ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества : Дьоміна Олеся Олександрівна. Кримінально-правове регулювання відповідальності за дезорганізацію діяльності установ, що забезпечують ізоляцію від суспільства

Краткое описание

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное агентство по образованию ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»
04200957451 На правах рукописи
Демина Олеся Александровна
Уголовно-правовое регулирование ответственности за дезорганизацию деятельности учреэвдений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ): состояние и перспективы совершенствования
12.0. 08 - уголовное право и криминология; уголовно­исполнительное право
Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук
Научный руководитель: заслуженный работник высшей школы РФ, доктор юридических наук, профессор Прохоров JI.A.
Краснодар - 2009
Введение....................................................................................................... 4
1. Уголовная ответственность за дезорганизацию деятельности ис­правительных учреяедений, обеспечивающих изоляцию от общества: ис­торико-правовой анализ и криминологическая обусловленность 16
1.1 Развитие уголовно-правовых норм, регламентирующих ответствен­ность за посягательства на сотрудников исправительной (пенитенциарной) системы, в законодательстве России................................................................................. 16
1.2. Социально-криминологическая характеристика преступлений, на­правленных на дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества 36
2. Уголовно-правовая характеристика состава дезорганизации дея­тельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества: право­вые и теоретические предпосылки совершенствования........................................................................................ 53
2.1. Содержание объекта в составе дезорганизации деятельности учреж­дений, обеспечивающих изоляцию от общества........................................................ 53
2.2. Понятие потерпевшего в составе дезорганизации деятельности учре­ждений, обеспечивающих изоляцию от общества (дискуссионные аспек­ты)........................................... 80
2.3. Особенности конструирования объективной стороны состава дезор­ганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общест­ва........... 96
2.4. Проблемные вопросы содержания субъективной стороны и понятия субъекта состава дезорганизации деятельности учреждений, обеспечиваю­щих изоляцию от общества 120
3. Квалифицирующие признаки дезорганизации деятельности учреж­дений, обеспечивающих изоляцию от общества, и их влияние на диффе­ренциацию уголовной ответственности за это преступление..................................... 129

3.1. Проблемы построения квалифицированных составов дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества: дискус­сионные аспекты и законодательные перспективы................................................................................................... 129
3.2. Вопросы дифференциации уголовной ответственности и индивидуа­лизации наказания за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечи­вающих изоляцию от общества 142
Заключение............................................................................................... 154
Список использованной литературы.................................................. 164
Приложение: программа изучения уголовного дела, возбужденного по факту дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, (ст. 321 УК РФ), с обобщенными данными........................................................ 179

Актуальность темы диссертационного исследования. В последнее время вопросам совершенствования деятельности исправительной системы в России уделяется большое внимание. Это обусловлено сложной криминаль­ной ситуацией, сложившейся в исправительных учреждениях. В 2002-2007 годах в России прокатилась волна опасных акций в исправительных учреж­дениях, в которых принимали участие сотни осужденных, что представляет повышенную общественную опасность. В содержании общественной опас­ности этого вида насильственной преступности выделены два важнейших ас­пекта. Первый связан с количественно-качественными показателями посяга­тельств (динамика, структура), направленных на дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Изуче­ние количественных показателей динамики и структуры исследуемого вида преступлений в масштабе России показало, что за время действия ст. 321 УК РФ количество преступлений возросло почти в 4 раза, аналогичная тенден­ция характерна и для числа лиц, совершивших эти преступления. В структуре данного вида преступлений в 1999, 2002 2006-2008г.г. был значительный рост групповых посягательств, направленных на дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Только в 2005 году было зарегистрировано 8 акций неповиновения, сопровождавших­ся избиением сотрудников, захватом заложников, уничтожением или повре­ждением имущества.
Второй аспект общественной опасности включает социальные, полити­ческие характеристики и восприятие этих преступлений в общественном соз­нании. Их общественная опасность предопределена не только количествен­но-качественными показателями, но и угрозами, исходящими от этого вида преступлений, угрозами, исходящими от большой массы осужденных, как правило, всегда сориентированных на конфликт и между собой, и с персона­лом учреждения. Преступления, совершаемые в системе исправительных уч-

реждений, всегда получают широкий общественный резонанс, являются объ­ектом обсуждения российскими и международными правозащитными орга­низациями, нередко придающими им политическую окраску.
Как показало исследование, криминальная ситуация в сфере исполнения наказаний остается напряженной. Однако эффективность использования уго­ловно-правовых средств в борьбе с данным видом преступлений явно недос­таточна. Прежде всего, это проявляется в недостатках законодательного опи­сания составов, включенных в статью 321 УК РФ, определении их места в системе Особенной части уголовного законодательства. Этот подход законо­дателя вызывает справедливую критику и представителей теории уголовного права, и судебной практики. Так, в настоящее время в науке идут дискуссии о целесообразности реконструкции и определения места расположения ст.321 УК РФ в структуре уголовного законодательства. Наряду с традиционным подходом, представители которого относят ст.321 УК РФ к преступлениям против порядка управления, высказано мнение о целесообразности помеще­ния данной нормы в главу 31 УК РФ - «Преступления против правосудия» (B.C. Ишигеев). Данное мнение основано на содержании непосредственного объекта, которым являются отношения, регулирующие исполнение наказа­ния в виде лишения свободы по приговору суда, то есть фактически данное деяние посягает на отношения, складывающиеся в сфере правосудия. Заслу­живает внимания и точка зрения ученых, обосновывающих необходимость выделения данных составов преступлений в отдельные статьи с учетом пра­вового статуса субъектов пенитенциарной деятельности, то есть деяния, пре­дусмотренные 4.1 и ч.2 ст.321 УК РФ предлагается выделить в самостоятель­ные нормы уголовного закона: ст.3141 УК РФ - «Применение насилия в от­ношении работника учреждения или органа уголовно-исполнительной сис­темы» и ст.3142 УК РФ - «Воспрепятствование исправлению осужденного» (А. А. Примак, Ю. Власов).
Не способствует эффективности исследуемых норм отсутствие четкого законодательного закрепления круга лиц, входящих в понятие «администра­ция исправительного учреждения». Действующее уголовное законодательст­во ставит в неравное положение две категории потерпевших: сотрудников мест лишения свободы и вольнонаемный состав, хотя они также способст­вуют достижению целей уголовного и уголовно-исполнительного законода­тельства.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемам уголовной ответственности за преступления, совершаемые против порядка исполнения уголовного наказания, профилактики пенитенциарной преступ­ности были посвящены исследования А. В. Абаджяна, А. О. Буянова, Д. Б. Вальяно, Ю. Власова, А. И. Друзина, М. Ф. Еремкина, В. С. Ишигеева, И. В. Кернаджука, М. Ф. Костюка, С. В. Назарова, И. Г. Прасолова, А. А. Примака,
О. Н. Румянцева, К. Ш. Садреева и др. Однако в работах названных авторов основной акцент был сделан на вопросах криминологической характеристики и проблемах профилактики исследуемых преступлений. Статья 321 УК РФ, как правило, не подвергалась детальному изучению, а в некоторых работах авторы осуществляли позитивный ее анализ. Новую редакцию всех трех час­тей данной статьи предложил в 2001 году Д. Б. Вальяно, сформулировав со­ставы, связанные с созданием устойчивых групп, имеющих цель терроризи­рования осужденных, вставших на путь исправления, и нападения на адми­нистрацию.
Целью настоящего диссертационного исследования является основан­ная на анализе теоретических положений, судебной практики разработка ре­комендаций по совершенствованию отечественного уголовного законода­тельства об ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих достижение целей наказания, а также выработка рекомен­даций работникам следственных и судебных органов по квалификации на­званных преступных посягательств.
Цели исследования обусловили постановку и, соответственно, пути ре­шения следующих задач:
- определить тенденции количественно-качественных показателей струк­туры и динамики исследуемых преступлений на основе изучения статистиче­ских данных в масштабе Российской Федерации;
- на основе анализа элементов состава одного из тяжких преступлений, — дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; выявить пробелы и противоречия в законодательном регулирова­нии, а также в практическом и теоретическом толковании диспозиции этого состава;
- для оценки различных подходов к пониманию перспектив совершенст­вования уголовно-правовой регламентации ответственности за дезорганиза­цию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, изучить научные разработки отмеченной проблемы;
- выявить тенденции судебной практики по применению рассматривае­мого состава преступления, определению круга потерпевших в составе пре­ступления, сформулированного в ч. 2 ст. 321 УК РФ.
В качестве объекта диссертационного исследования выступают обще- > ственные отношения, складывающиеся при применении уголовно-правовой нормы об ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих реализацию целей наказания (изоляцию от общества).
Предмет диссертационного исследования включает в себя понятие и содержание дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; теоретические и правоприменительные проблемы, возникающие при характеристике состава в рамках ст.321 УК РФ, в частно­сти, теоретическую трактовку в уголовно-правовой науке и судебной практи­ке понятия «дезорганизация», а также понятий «место лишения свободы», ' «место содержания под стражей», их различия, «сотрудник мест лишения свободы», «терроризирование осужденных». Предметом исследования яви­лись также уголовное и уголовно-исполнительное законодательство РФ, Фе­деральные законы и нормативно-правовые акты Федеральной службы испол­нения наказания, регулирующие деятельность уголовно-исполнительной сис­темы в Российской Федерации, а также состояние и тенденции правоприме­нительной практики в этой области (официальная статистика по России и
Краснодарскому краю, вступившие в законную силу приговоры судов раз­личных регионов).
Методологическую основу диссертационного исследования составля­ют общенаучные методы познания (индукции, дедукции); в качестве частных научных методов использованы сравнительно-исторический, сравнительно­правовой, формально-логический, системный, социологический, контент- анализ публикаций в СМИ и математический методы исследования (типоло­гические группировки, динамические ряды).
Нормативную базу диссертационного исследования образуют: россий­ское уголовное законодательство от 1917 до 2008 года, в том числе Уголов­ные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960, 1996 г., Основные начала уголовного законодательства СССР и Союзных Республик 1924 г., Основы уголовного законодательства СССР и Союзных Республик 1958 г., Федеральные законы: «Об исполнительном производстве» № 229-ФЗ от 2 октября 2007 г., «Об об­щественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудитель­ного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудитель­ного содержания» № 76-ФЗ -2008 г., «Об учреждениях и органах, исполняю­щих уголовные наказания в виде лишения свободы» № ЮЗ-ФЗ оті 5 июля 1995 г. с последующими изменениями и др., а также ряд постановлений Пра­вительства РФ, приказов Министерства юстиции Российской Федерации, Федеральной службы исполнения наказаний РФ.
Общетеоретическую базу диссертационного исследования составили труды ведущих специалистов в области уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права, в которых в том либо ином аспекте рас­сматривались вопросы ответственности за преступления против порядка ис­полнения уголовных наказаний: Ю.М. Антоняна, Я.М. Брайнина, Л.Д. Гаух- мана, А. С. Горелика, А.И. Долговой, А. П. Дьяченко, Э. О. Жевлакова, Б.В. Здравомыслова, А.Н. Игнатова, И. Я. Козаченко, В. С. Комисарова, Н.И. Коржанского, Н. М. Коркунова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б. А. Ку- ринова, JI. В. Лобановой, С. В. Максимова, В.В. Мальцева, В. Д. Меныпаги-
8
на, Б.С. Никифорова, А.В. Наумова, Г. П. Новоселова, А.А. Пионтковского,
А.И. Рарога, Ф. Р. Сундурова, Н.С.Таганцева, А.Н. Трайнина, Франца Фон- Листа, Е.А. Фролова, А. И. Чучаева, Р. Д. Шарапова и других.
Теоретическим проблемам уголовной ответственности за преступления, направленные на дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечиваю­щих изоляцию от общества, а равно иных преступлений против порядка ис­полнения решений суда, предупреждению пенитенциарной преступности по­священы диссертационные исследования: А. И. Друзина, B.C. Ишигеева, Кернаджука И. В., В. В. Кима, Назарова С. В., Прасолова И. Г., А. А. Прима­ка, О. Н. Румянцева, К. Ш. Сандреева и др. Основные выводы и положения трудов указанных ученых учтены при рассмотрении общетеоретических во­просов, связанных с характеристикой состава преступления, и построением санкций предлагаемых в диссертации уголовно-правовых норм.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют ста­тистические данные о количественно-качественных показателях исследуемой группы преступлений по России, опубликованная практика Верховного Суда РФ, а также результаты выборочного изучения по специальной программе вступивших в законную силу приговоров по делам о дезорганизации дея­тельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, в отноше­нии 104 осужденных, рассмотренных Судебной коллегией по уголовным де­лам Верховного Суда РФ, судами Краснодарского, Пермского, Приморского, Ставропольского краев, Республик, Бурятия, Карелия, Ивановской, Калинин­градской, Курской, Мурманской, Ростовской, Саратовской, Сахалинской, Ульяновской областей.
Обоснованность и достоверность результатов диссертационного иссле­дования обеспечены привлечением широкого круга нормативно-правовых источников и теоретических работ; статистических данных, значительной по территориальному масштабу и количеству изученных уголовных дел судеб­

ной практики, что свидетельствует о репрезентативности осуществленной выборки.
Научная новизна диссертационного исследования предопределяется тем, что в настоящем монографическом исследовании на основе результатов комплексного исследования российского законодательства в его историче­ском развитии, судебной практики и теоретических работ автором предложен новый подход к формированию системы уголовно-правовых норм, регламен­тирующих ответственность за преступления против порядка исполнения на­казания. В целях обеспечения согласованности норм уголовного и уголовно­исполнительного законодательства обосновано предложение о включении новой главы 311 УК РФ «Преступления против порядка исполнения уголов­ного наказания», в которую войдут, прежде всего, действующие статьи УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления против порядка ис­полнения наказания (ст. 312, 313, 314, 315), а также 3 статьи в авторской ре­дакции: ст. 3161 УК «Посягательство на жизнь лица в связи с исполнением
__
им обязанностей по реализации судебных решений», ст. 316 УК «Примене­ние насилия в отношении персонала всех учреждений и органов уголовно-
о
исполнительной системы», ст. 316 УК «Применение насилия в отношении осужденных, вставших на путь исправления». Сформулированы конкретные рекомендации по дифференциации ответственности за эти преступления, осуществляемой в зависимости от степени опасности применяемого винов­ным насилия и соответствующих квалифицирующих признаков. Отличаются новизной предложенное понятие потерпевшего в составе дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и иные выводы, нашедшие отражение в выносимых на защиту положениях.
Положения, выносимые на защиту:
1. Общественная опасность преступлений, направленных на дезорганиза­цию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, пре­допределена не только количественно-качественными показателями структу­ры, динамики исследуемой группы преступлений в масштабе России, но и
10
угрозами, исходящими от этого вида преступлений, угрозами, исходящими из большой массы осужденных. Поэтому при определении направлений борьбы с ними необходимо учитывать их социальные, политические харак­теристики и восприятие этих преступлений в общественном сознании.
2..

Список литературы

Завершая рассмотрение проблем законодательного описания составов дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и дифференциацию уголовной ответственности за их совершение, подведем итоги и сформулируем отдельные предложения и рекомендации.
1. Исторический анализ процесса становления и развития системы уго­ловно-правовых норм, устанавливающих ответственности за преступления против порядка исполнения уголовного наказания, позволил выделить сле­дующие особенности:
- обеспечению процесса исполнения уголовного наказания до 1962 го­да были посвящены несколько статей главы «Преступления против правосу­дия». Среди преступлений данной группы отдельно не выделялись посяга­тельства на сотрудников уголовно-исправительных учреждений, они были растворены в соответствующих статьях системы преступлений против по­рядка управления;
- система уголовно-правовых норм в УК РСФСР, регламентирующих от­ветственность за преступления, направленные против порядка исполнения уголовного наказания, была дополнена в 1962 году ст. 771 УК;
- на отдельных этапах развития социалистической государственности за­конодатель различно определял содержание объекта исследуемого преступ­ления: а) порядок управления, б) основы государственного управления;
- постепенно расширяется перечень криминализируемых деяний, круг уч­реждений, исполняющих различные виды наказаний (ссылка, высылка и т.
д.);
- уточняется круг субъектов исследуемых преступлений, а также целевая направленность посягательств;
- ужесточается ответственность за посягательства на нормальную дея­тельность учреждений, исполняющих уголовное наказание, вплоть до выс­шей меры - смертной казни.

2. В характеристике общественной опасности исследуемой группы пре­ступлений определяющими являются два аспекта. Первый - это количествен­ные показатели динамики и структуры исследуемого вида преступлений:
- за время действия ст. 321 УК РФ количество преступлений возросло почти в 4 раза, аналогичная тенденция характерна и для числа лиц, совер­шивших эти преступления;
- в структуре данного вида преступлений значителен удельный вес груп­повых эксцессов, особенно в 1999 и 2002 г.г. был значительный рост группо­вых посягательств, направленных на дезорганизацию нормальной деятельно­сти учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;
- с 1997 по 2002 год включительно количество преступлений было, в ос­новном, стабильно, за исключением 2000 и 2001 годов. Однако затем мы уже наблюдаем существенный рост, особенно в 2006 году, в дальнейшем крими­нальная ситуация оставалась также напряженной.
Второй аспект предполагает, что осложнение криминальной ситуации в сфере борьбы с преступлениями, направленными на дезорганизацию нор­мальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, свидетельствуют не только количественные показатели. Их общественная опасность предопределена также «угрозами, исходящими от этого вида пре­ступлений», угрозами, исходящими из огромной массы специального кон­тингента, т. е. осужденных, как правило, всегда сориентированных на кон­фликт и между собой, и с персоналом. Все это требует постоянного внимания проблемам предупреждения исследуемого вида преступлений как кримино­логическими, так и уголовно-правовыми средствами.
3. Изучение особенностей объекта преступлений, направленных против порядка исполнения уголовного наказания, определения места этих преступ­лений в системе Особенной части уголовного законодательства РФ, позволи­ло сделать следующие выводы:
- при формулировании понятия объекта состава дезорганизации деятель­ности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, следует исхо­дить из основных интересов, охраняемых уголовным законом (ст. 321 УК РФ). Представляется, что это будут отношения, складывающиеся в сфере ис­полнения наказания (исполнительного производства), причем не только свя­занного с лишением свободы. Законодатель включает в содержание иссле­дуемого состава преступления применение насилия или угрозу применения насилия к осужденному за оказание им содействия администрации учрежде­ния или органа уголовно-исполнительной системы;
- к органам, исполняющим соответствующие виды уголовных наказаний, отнесены: 1) судебный пристав-исполнитель (ч. 1 ст. 16 УИК), исполняющий наказание в виде штрафа; 2) администрация организации, в которой работает осужденный (ч. 2 ст. 16 УИК), исполняет наказание в виде лишения права за­нимать определенные должности или заниматься определенной деятельно­стью совместно с уголовно-исполнительной инспекцией, исправительным центром, исправительным учреждением или дисциплинарной воинской ча­стью;
- в Российской Федерации сложилась напряженная ситуация в области ис­полнения судебных решений. Например, на территории РФ в 2000 году был зарегистрирован 461 случай неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а в 2007 году уже 4100, то есть рост почти на 90 %;
- сложившаяся ситуация обусловила практическую необходимость приня­тия Федерального закона «Об исполнительном производстве», в соответст­вии с которым внесены изменения во многие законы Российской Федерации, регламентирующие участие различных государственных органов в принуди­тельном исполнении судебных актов: закон «О милиции«, Гражданский ко­декс РФ, уголовно-исполнительный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Гражданско-процессуальный кодекс РФ и другие;
- решение задач, определенных данным законом, предполагает огромный объем работы для судебных приставов - исполнителей по принудительному исполнению судебных актов, протекающему всегда в экстремальной ситуа­ции. В связи с этим актуализируется проблема защиты данной категории лиц от преступных посягательств. Следовательно, имеются достаточные основа­ния предположить о наличии самостоятельной группы преступлений, при­званных охранять от посягательств те общественные отношения, которые складываются в сфере исполнения судебных актов в сфере исполнительного производства;
- в теории уголовного права сложились три точки зрения относительно оценки отношений, складывающихся в процессе исполнения решения суда, отбывания наказания. Первая точка зрения соответствует позиции законода­теля, поместившего ст. 321 УК РФ в главу 32 «Преступления против порядка управления». Согласно второй точки зрения, они составляют объект престу­плений против правосудия, так как именно на этом этапе могут или не могут быть достигнуты цели уголовного наказания. Третья точка зрения, которую обосновываем мы, заключается в том, что вполне четко вырисовывается са­мостоятельная группа общественных отношений, складывающихся в процес­се уголовно-исправительного воздействия в отношении лиц, совершивших преступление, при реализации норм уголовно-исполнительного законода­тельства, которые регулируют деятельность по исполнению наказания. Тем самым мы обеспечим согласованность норм уголовного, уголовно­процессуального и уголовно-исполнительного права;
- считаем целесообразным: а) предусмотреть в системе уголовного зако­нодательства новую самостоятельную главу 311 УК РФ «Преступления про­тив порядка исполнения уголовного наказания», в которой сгруппировать преступления, направленные против порядка исполнения уголовного наказа­ния; б) установить ответственность за посягательства против персонала ис­правительного учреждения в отдельных нормах, внеся коррективы в их на­звание и редакцию; в) сформулировать отдельную норму, посвященную рег­ламентации ответственности за применение насилия в отношении осужден­ных, вставших на путь исправления.
4. Рассмотрение дискуссионных подходов к определению потерпевшего, его роли в составах преступлений, направленных на дезорганизацию дея­тельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, позволило отметить следующие моменты:
- законодатель при создании данных норм несколько отклонился от неко­торых важнейших правил законодательной техники - максимальной унифи­кации норм права, обеспечение соответствия используемых терминов и фор­мулировок при нормативном описании родственных составов преступления, а также некоторые расхождения с положениями Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации;
- в ст. 321 УК РФ уравнены по степени уголовно-правовой охраны и от­бывающие наказание преступники, и государственные служащие, выпол­няющие свой непростой служебный долг перед государством, обществом. Поэтому сохранение в действующем УК РФ ответственности за применение насилия в отношении персонала ИУ и осужденных в одной норме противо­речит правилам юридической техники, поскольку при этом происходит пося­гательство на разные объекты деяниями, указанными в названии статьи и диспозиции;
- исполнять свои обязанности не аттестованным сотрудникам приходится в сложнейших условиях общения с массой осужденных, причем, эти обязан­ности предполагают инициативные действия. А это предопределяет их по­вышенную виктимность, то есть предрасположенность стать жертвой на­сильственных действий со стороны осужденных. Данное обстоятельство, в свою очередь, требует обеспечения их повышенной охраной;
- с учетом результатов сравнительного анализа законодательной интер­претации исследуемого нами состава в различные периоды, теоретических взглядов и судебной практики, посвященной рассмотрению исследуемых на­ми преступлений, считаем вполне обоснованным включать в понятие «со­трудник места лишения свободы или места содержания под стражей» кроме аттестованных представителей персонала тех лиц из числа вольнонаемного состава, чьи обязанности связаны с охраной, обеспечением реэюима содер-

жания осужденных, медицинским обслуэюиванием, трудовым использовани­ем и питанием;
- согласно ст. 16 УИК РФ и ст. ст. 5 и 6 Федерального закона «Об испол­нительном производстве» к ним следует отнести следующие категории: со­трудников Федеральной службы судебных приставов и, прежде всего, судеб­ных приставов-исполнителей; сотрудников уголовно-исполнительных ин­спекций; сотрудники исправительных центров и арестных домов. Поэтому целесообразно изложить это в специальном постановлении Пленума Вер­ховного Суда РФ, посвященном толкованию ст. 321 УК РФ.
5. Анализ редакции диспозиции ч. 1 и ч. 2 ст. 321 УК РФ, а также содер­жания объективной стороны составов преступления позволил сделать сле­дующие выводы:
- законодатель довольно своеобразно сформулировал диспозиции ч. 1 и ч. 2 ст. 321 УК РФ, где, по сути дела, речь идет о двух самостоятельных соста­вах преступления: первый состав - это применение насилия, не опасного для жизни и здоровья (то есть состав по конструкции материальный), второй - угроза применения насилия, не опасного для жизни и здоровья (формаль­ный). Степень общественной опасности этих форм преступного поведения существенно отличается, но пределы санкции одинаковы. С учетом этого, мы предлагаем их обособить, т. е. представить как самостоятельные составы (реальное применение насилия и угроза его применения) и соответствующим образом дифференцировать уголовную ответственность за их совершение;
- в соответствии с пунктом 9 Медицинских критериев определения степе­ни тяжести вреда, причиненного здоровью человека, насилие, не опасное для жизни и здоровья - это поверхностные повреждения, в том числе ссадина, кровоподтек, ушиб мягких тканей, включающий кровоподтек и гематому, поверхностная рана и другие повреждения, не влекущие за собой кратковре­менного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности (эти повреждения подпадают под признаки ст. 116 УК - «Побои»);
- содержание угрозы в преступлении, предусмотренном ст. 321 УК РФ, заключается в применении насилия, характер и степень опасности которого закон не указывает. Мы предлагаем ограничить содержание возможной угро­зы, предусмотрев ответственность только за угрозу убийством или причине­нием тяжкого вреда здоровью;
- законодатель в названии ст. 321 УК РФ допустил определенную некор­ректность, сделав акцент на изоляцию от общества. Важнейшее направле­ние деятельности исправительных учреждений заключается не в изоляции осужденного от общества, а наоборот, сделать все необходимое, чтобы не оторвать его от общественной жизни, вернуть осужденного в общество ис- , правленным, адаптированным к нормальным условиям жизни. Поэтому наи­более соответствующей современным требованиям общества, политически выдержанной будет формулировка - учреждение, обеспечивающее исполне­ние наказания в виде лишения свободы. Наше предложение вполне совпадает
с мнением законодателя, который, раскрывая понятие места принудительно­го содержания, говорит и об учреждениях уголовно-исполнительной систе­мы, исполняющих наказание в виде лишения свободы;
- законодатель, предусмотрев ответственность только за посягательства на сотрудников места лишения свободы или места содержания под стражей, ( исключил из сферы действия данной нормы сотрудников других учреждений или органов уголовно-исполнительной системы. Подобный подход не только нелогичен, но и нарушает важнейший принцип равной охраны прав, здоровья лиц, по роду действия обязанных обеспечить должную реализацию судебно­го решения (приговора). Это обстоятельство подтверждает необходимость обеспечить равную охрану всех лиц, принимающих участие в исполнении уголовного наказания;
- угроза применения или реальное применение насилия со стороны ви­новного должны осуществляться в ответ на законные действия сотрудника , места лишения свободы или места содержания под стражей, иных органов, исполняющих уголовное наказание. В других случаях ответственность пося-
гающего не может наступать в соответствии с анализируемой статьей в связи с отсутствием в его деянии посягательства на порядок управления в сфере исполнения наказания. Соответствующие действия, совершенные на почве личных отношений, должны квалифицироваться как преступления против личности.
6. Особенности характеристики субъективных признаков состава дезор­ганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общест­ва, заключаются в следующем:
- 12 % изученных нами уголовных дел рассматривались в кассационном порядке судебными коллегиями Верховного Суда РФ, краевых и областных судов в связи с неверной оценкой содержания субъективной стороны данного состава преступления. Это обстоятельство, как нам представляется, является одним из аргументов о необходимости принятия постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам о преступле­ниях, направленных на дезорганизацию деятельности исправительных учре­ждений;
- целесообразно расширить круг субъектов данного вида преступлений из числа специальных, которыми могут быть лица, осужденные судом к любому виду уголовного наказания, а не только к лишению свободы;
- законодатель включил в содержание субъективной стороны состав ис­следуемого нами преступления три признака: вину, мотив и цель. При этом вина в составах, предусмотренных в ч. 1 и ч.2 ст. 321 УК РФ, может быть только в виде прямого умысла, что предопределено включением в норму ука­зания на специальную цель и мотив, а также тем, что основные составы рас­сматриваемых посягательств (угрозы) сконструированы по типу формаль­ных;
7. Анализ законодательной характеристики квалифицирующих призна­ков состава дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изо­ляцию от общества, позволило сформулировать следующие выводы:
- криминологическая характеристика преступлений, направленных на дез­организацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изо­ляцию от общества, характеризуется значительным ростом групповых пося­гательств: 36 % осужденных по ст. 321 УК РФ совершали преступления в группе лиц по предварительному сговору, 31 % - в составе организованной группы и лишь 33 % - единолично, что позволило законодатель обоснованно признать, что совершение преступления организованной группой значитель­но повышает степень их общественной опасности;
- законодатель не признал совершение исследуемых преступлений груп­пой лиц по предварительному сговору (33 %) в качестве квалифицирующего признака в ст. 321 УК РФ, тем самым, проигнорировал характерную для та­ких деяний повышенную степень общественной опасности. Поэтому мы счи­таем целесообразным включить в ст. 321 УК РФ, наряду с организованной группой, квалифицированный состав по признаку группы лиц с предвари­тельным сговором;
- законодательная характеристика насилия в ст. 321 УК РФ отличается неконкретностью, особенно это характерно для ч. 3 ст. 321 УК («насилие, опасное для жизни и здоровья»), где диапазон возможного вреда установлен от легкого (ст.115 УК) до тяжкого (ст.111 УК). Рассматриваемый квалифици­рующий признак включает в себя широкий диапазон последствий в виде вре­да здоровью, существенно отличающихся по степени общественной опасно­сти, что должно быть учтено при дифференциации уголовной ответственно­сти, тем более, когда законодателем объединены угроза и реальное насилие;
- более 50 % насильственных посягательств была направлена против не одного лица, а нескольких сотрудников или осужденных, а равно тех и дру­гих вместе, что значительно повышает степень общественной опасности ис­следуемых преступлений. С учетом их значительной распространенности и опасности для деятельности исправительных учреждений предусмотреть со­ответствующий квалифицирующий признак - применение насилия в отноше­нии двух и более лиц;
8. Идея дифференциации реализуется в построении санкции, выступаю­щей в роли специфической формы правового выражения уголовной ответст­венности, позволяет провести сравнительную оценку характера и степени общественной опасности различных проявлений преступлений против нор­мальной деятельности по исполнению уголовных наказаний. Для реализации этой идеи целесообразно внести следующие коррективы в систему уголовно­правовых норм, регламентирующих ответственность за преступления против порядка исполнения наказания:
- реконструировать ст. 321 УК РФ, создав на ее основе две самостоятель­ных статьи, которые включить в предлагаемую нами новую главу 311 УК РФ «Преступления против порядка исполнения уголовного наказания»: а) уго­ловную ответственность за применение насилия в отношении персонала всех
'у
учреждений и органов уголовно-исполнительной системы под номером 316 УК; б) уголовную ответственность за применение насилия в отношении осу­жденных, вставших на путь исправления, предусмотреть в ст. 316 УК;
- дифференциацию ответственности за эти преступления осуществить в зависимости от степени опасности применяемого виновным насилия и рас­смотренных нами квалифицирующих признаков;
- предложены уточненные редакции названия ст. 3161, ст. 3162, З163 УК ' РФ и содержания диспозиций всех частей, а также пределы санкций преду­смотренных в них уголовно-правовых норм.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Нормативные акты и иные официальные источники
1. Конституция Российской Федерации.
2. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. //Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М., 1990 г.
3. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.
4. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. / / СЗ. 1926 №15 ст. 106.
5. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.
6. Закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» от 25 июля 1962 года //Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1962. № 29. Ст. 449.
7. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1972 года «О внесе­нии дополнений и изменений в Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» //Ведомости Верховного Совета СССР. 1972. №
22. Ст. 176.
8.