РЕМИЗОВА ЕЛЕНА ИГОРЕВНА ЛОГИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ КОМПОЗИЦИОННОГО ЯЗЫКА АРХИТЕКТУРЫ

Краткое описание

Министерство образования и науки, молодежи и спорта Украины
Харьковский национальный университет строительства и архитектуры

На правах рукописи

РЕМИЗОВА ЕЛЕНА ИГОРЕВНА

УДК 72.01:72.012

ЛОГИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ КОМПОЗИЦИОННОГО ЯЗЫКА АРХИТЕКТУРЫ

18.00.01 – теория архитектуры, реставрация памятников архитектуры

Диссертация на соискание ученой степени
доктора архитектуры

Научный консультант
Мироненко Виктор Павлович,
доктор архитектуры, профессор

Харьков – 2013
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………..……... 5
РАЗДЕЛ 1. Методологические основания введения понятия о композиционных логиках и теоретические модели …….
24
1.1. Понятие о множественности архитектурных языков…….
1.1.1. Идея исследования «архитектурного языка»……..
1.1.2. Строение архитектурного языка……………………
1.1.3. Формы существования архитектурного языка. Язык как стиль, диалект, авторская манера……………………. 24
24
40

51
1.2. Системное представление о композиционной деятельности и мышлении в архитектуре………………….
1.2.1. Историко-генетический метод исследования……….
1.2.2. Теоретическая модель строения композиционного мышления (синхрония)……………………………………...
54
54

59
1.3. Художественные языки как отражение изменения композиционных логик (диахрония)………………………
1.3.1. Эволюционные представления о языке……………...
1.3.2. Модель эволюции композиционного мышления и деятельности………………………………………………....
1.3.3. Понятие о логических структурах композиционного языка архитектуры…………………………………………..
70
70

74

78
Выводы 1 раздела……………………………………………. 86
РАЗДЕЛ 2. Монологические языковые структуры композиционного мышления и деятельности архитектора………………….
89
2.1. Монологичность канонических систем ................................
2.1.1. Символико-метафорический канон Древнего Египта
2.1.2. Теолого-символический канон средневековья……… 89
93
102
2.2. Монологичность ордерной системы античности ……….... 112
2.3. Монологичность нормативно-рационалистической системы композиционного мышления эпохи классицизма.
2.3.1. Логические приемы композиционного мышления эпохи французского классицизма вт. пол. ХУП в…………
2.3.2. Композиционная практика и понятийный аппарат архитектуры французской академической школы вт. пол. ХУП в………………………………………………………..
126

127

134
2.4. Монологичность авангардных течений нач. ХХ в. Объектно-морфологический тип композиционного мышления …………………………………………………..

144
2.4.1. Язык европейского авангарда………………………...
2.4.2. Язык чешского кубо-экспрессионизма……………..
2.4.3. Композиционные приемы советского авангарда…… 144
153
157
Выводы 2 раздела……………………………………………. 166
РАЗДЕЛ 3. Диалогические языковые структуры композиционного мышления и деятельности архитектора …………………....
172
3.1. Диалогический тип композиционного мышления эпохи Возрождения ……………………………………….…….......
3.1.1. Происхождение метода диалога в архитектуре……
3.1.2. Категориальный аппарат……………………………...
3.1.3. Техники и приемы диалога…………………………...
172
172
175
179
3.2. Стилистический тип композиционного мышления как диалог с природой …………………………………………..
3.2.1. Происхождение метода стилизации на основе диалога с природой…………………………………………..
3.2.2. Логика и символика языка модерна…………………
191

192
197
3.3.

3.4. Диалогичность деструктивного типа композиционного мышления…………………………………………………….
3.3.1. Происхождение деструктивной логики в архитектуре…………………………………………………...
3.3.2. Декомпозиционные средства постсовременной архитектуры…………………………………………………
Распространение техник диалога в постмодернизме……...
204

204

210
226
Выводы 3 раздела…………………………………………..... 240
РАЗДЕЛ 4. Полилогические языковые структуры композиционного мышления и деятельности архитектора…………………….
246
4.1. Полилогичность историко-типологического способа композиционного мышления периода эклектики………….
4.1.1. Происхождение полилога…………………………….
4.1.2. Метод комбинаторики………………………………...
4.1.3. Система обучения архитектора………………………
4.1.4. Идея «говорящей» архитектуры……………………...
246
246
255
262
265
4.2. Зарождение полилога в композиционном мышлении Ар Деко……………………………………………………..........
276
4.2.1. Зарождение историко-ассоциативного типа мышления в начале ХХ века в советском Ар Деко………..
4.2.2. Развитие историко-ассоциативного способа мышления и метода полилога в европейском Ар Деко………………………………………….........................
276

291
4.3. Утверждение полилога в историко-ассоциативном мышлении постмодернизма…………………………………
302
4.3.1. Композиционная логика постмодернизма……….......
4.3.2. Театр «классической архитектуры» Рикардо Бофилла……………………………………………………….
4.3.3. Плюрализм и синтетичность архитектуры постмодернизма……………………………………………...
Выводы 4 раздела…………………………………………… 302

320

326
330
ВЫВОДЫ………………………………………………………............
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………… 337
352
ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Постановка проблемы. Разветвление современной архитектуры на множество художественных направлений позволяет говорить о том, что в настоящее время сложилось и продолжает складываться множество разнообразных методов и подходов к решению художественных и композиционных задач, стоящих перед архитектурой. Причем, если ряд из них сформировались в прежние времена и, видоизменившись, дошли до наших дней, то некоторые формируются на наших глазах. Речь идет о широко распространенных в настоящее время неомодернизме, ретроспективизме (историзме, неоклассицизме, регионализме), постмодернизме (неоэклектике и нео Ар Деко), структурализме, деконструктивизме, хай-теке и новейших дигитальных течениях, которые сосуществуют и взаимодействуют в настоящей архитектурной практике. Художественные средства этих течений не просто разнообразны, но часто даже противоположны, от буквального использования классических и исторических форм до их полного неприятия, абстрагирования архитектурного языка на базе новых цифровых технологий. Этот сложный процесс требует специальной рефлексии. Такая рефлексия должна быть направлена на выявление механизмов и способов формирования новых композиционных языков и свойственных им логик.
На протяжении всего ХХ века наблюдаются колебания от историзма и традиционализма к абстракционизму, техницизму и минимализму. Резкий скачек, произошедший на рубеже Х1Х и ХХ веков, обнаруживший переход от классических архитектурных форм к формам абстрактным (1-я пол. ХХ в.), затем возврат к историзму Ар Деко (20-50-е гг.), волна структурализма и техницизма, развивавшаяся параллельно с новым постмодернистским ретроспективизмом (60-90-е гг.), (дигитальные направления конца ХХ – нач. ХХ1 вв., выявили не только расширение арсенала пластических средств современной архитектуры, но и проблемы потери стилевой чистоты, безвкусицы, эклектизма, визуального засорения архитектурной среды. Как писал в 1988 году норвежский профессор архитектуры Кристиан Норберг-Шульц: «В последние десятилетия окружающая среда стала не только объектом загрязнения и наступления городов, но также лишилась качеств, которые вызывают у человека чувство принадлежности и единства с ней. Результатом стало распространение ощущения «бессмысленности» жизни и чувства «отчужденности» [186]. Утрата художественного и человеческого содержания в массовой архитектуре второй половины ХХ века, произошедшая под влиянием модернистской идеологии, чрезмерной типизации, нивелировке национально-этнографических и территориально-региональных черт архитектуры на больших территориях (страны бывшего СНГ, соцлагеря, страны третьего мира), фетишизации техники и высоких технологий привела к разрушению способности декодирования архитектурного содержания традиционным для всей предыдущей культуры способом. В 1960-70-е гг. на это указывала беспощадная критика модернизма адептами постмодернизма [88; 355; 356; 129], на это указывает и ряд современных явлений в архитектуре высоких технологий (застройка небоскребами даун-таунов в странах Персидского залива, Юго-восточной Азии, США и др.) [361]. Поиски выхода из этой сложной ситуации ведутся представителями концепций устойчивого развития, экодизайна, ландшафтного урбанизма [62, с. 90; 45, с. 93].
Современная архитектурная практика демонстрирует нам радикальное усложнение предмета композиционной деятельности. Отказ от проектирования отдельно взятого, замкнутого в себе объекта привел к глобальному переосмыслению предмета проектировочной деятельности. Погружение объекта в среду, желание осмыслить не только сам объект, но и его связи с окружающей средой, учесть все внешние факторы заставляет нас зафиксировать неоднородность материала, с которым работает архитектор. Это не только морфологическая неоднородность, но и содержательная неоднородность, это усложнение организуемых процессов и т. п. Такое понимание предмета современной архитектурной действительности приводит к радикальному усложнению самой композиционной деятельности. Она также становится неоднородна и втягивает в себя разнообразные способы работы с материалом и содержанием.
Очевидно, что найти ответ на вопрос о том, как сделать архитектуру гуманной, содержательной, художественно ценной возможно только переосмыслив исторический опыт архитектурной профессии и архитектурной мысли, проанализировав опыт развития художественной деятельности и ее средств.
Осмысление событий последнего столетия показывает, что на смену рационалистическим нормативным принципам архитектурного творчества постепенно приходит более свободный принцип выбора направленности пути развития профессии. Во второй половине ХХ века архитекторы отказались от всеобщих деклараций (СИАМ) и единых принципов проектирования (например, пять принципов Корбюзье) и перешли к выработке множества разнообразных позиций как регионального, так и индивидуального толка. Регионализм, метаболизм, неопластицизм, хай-тек, историзм, ретроспективизм, деконструктивизм, ландшафтный урбанизм, нелинейная и эко-архитектура – далеко не полный перечень течений и направлений, которые параллельно уживаются в пост-современной архитектуре не претендуя на всеобщность и универсальность. Такое положение вещей выдвигает перед нами задачу толерантного отношения ко всем подходам, течениям и направлениям, с одной стороны, и осознания множественности содержаний и смыслов пост-современной архитектуры, с другой. Необходимо не просто фиксировать разнообразие новых архитектурных форм, а понять способы порождения многообразных смысловых и формальных ассоциаций в архитектурных объектах, т. е. понять, как современный архитектор мыслит и выражает свои идеи, каков механизм коммуникации между архитектором и потребителем. Для этого необходимо обратиться к истории профессии.
Архитектурная профессия прошла сложный путь в своем историческом развитии. Ее трансформации в значительной мере обусловлены явлениями динамичного изменения научного и теоретического мышления каждой исторической эпохи. Развитие художественной практики, теории и обучения отражается в профессиональном языке искусства и архитектуры, который меняется структурно и содержательно в зависимости от возникающих задач. Однако невозможно рассматривать язык вне той деятельности, которая его формирует и которая его использует. Поэтому в первую очередь необходимо рассмотрение профессионального мышления и деятельности как особой целостности со своими законами и механизмами.
В середине ХХ века новый критический взгляд был связан с утратой архитектурой выразительности и содержательности. Новый «семиотический» взгляд выдвигал задачу расширения возможностей архитектурного языка, что и было реализовано течением постмодернизма. Современная рефлексия процесса расширения возможностей языка архитектуры опирается на новые философские и методологические основания. Теоретико-деятельностная методология, системный подход, историко-генетический метод исследования позволяют перенести акцент на рассмотрение профессионального мышления и деятельности, выявление специфических законов творчества в дизайне и архитектуре. Такой подход крайне редко встречается в архитектурной теории и не имеет готовых рецептов. Отсутствие критического взгляда на традиционные методы исследования в архитектуре и системного видения архитектурной деятельности и ее языка является одной из важнейших проблем современной теории архитектуры.
Однако, нельзя не согласиться с А. Г. Раппапортом в том, что «если мы обратимся к наукам, которые, как принято считать, исследуют «мышление», а именно, к психологии и логике, то увидим, что исследований архитектурного мышления эти науки еще не начинали. … До сего дня исследование категориального аппарата архитектурной мысли, ее методов, критериев, например, наличия в ней собственных «парадигм» и специфического архитектурного «дискурса» остается крайне мало развитым, хотя эти категории на Западе в последние десятилетия вошли в широкий обиход. Поэтому приходится возвращаться к профессиональной рефлексии, тем более, что едва ли можно глубоко понять специфическую природу архитектурного мышления «со стороны», не владея профессиональным опытом и интуицией.
Однако в профессиональных архитектурных кругах само «мышление» остается понятием, методологически не отрефлексированным. Обычно оно понимается как некий символ «размышления», в которое включено воображение, принятие решений, вынесение суждений архитектором, решающим ту или иную конкретную функциональную или композиционную задачу. То, что мышление есть всеобщая, как и язык, - форма человеческой деятельности, имеющая свою собственную, исторически изменяющуюся логику, редко принимается во внимание» [202, с. 8].
Логика же композиционного мышления никогда не становилась предметом обсуждения и исследования. Теоретики архитектуры как бы и не замечали того, что в архитектурной профессии есть свои специфические законы рассуждения, осмысления, порождения идей, создания новых форм и образов. Практики же осмысливали это на уровне чувств и умений. Очень редко ставился вопрос о том, как же происходит рождение новой формы, что подталкивает к тому, чтобы она стала содержательной, знаковой, символической, информативной, а не оставалась как раньше абстрактной или традиционной. До сих пор остаются загадкой особенности устройства композиционного мышления и «механизма» художественной деятельности, вопросы осуществления коммуникации или общения между архитектором и потребителем. Новые системные исследования показывают, что композиционная работа со смыслами и значениями будущего произведения остается малоизученной и привлечение семиотики к архитектурным исследованиям по-прежнему является актуальным в архитектурной теории. Отсюда вытекает и другой – главный для данной диссертации вопрос происхождения и эволюции архитектурных языков и их логических структур.
Идея трактовать архитектуру как язык восходит к французским архитекторам Э. Булле и К. Н. Леду конца ХУШ в., однако в то время она не смогла развиться ввиду отсутствия теоретической базы. Базовые знания о языке в конце Х1Х – ХХ веках заложили лингвисты и семиотики Ф. де Соссюр [270], Ч. Моррис [176], Ж. Бодрияр [30; 258], Ч. Пирс [193], Р. Барт [19], К. Леви-Стросс [136], М. Фуко [295] и др., разрабатывавшие методологию структурализма и теорию знаковых систем.
Опираясь на их идеи, к эволюционным учениям о языке архитектуры, с определенной степенью условности, можно отнести труды историков ХУШ – нач. ХХ веков: И. Винкельмана, Г. Земпера, Г. Гегеля (теории стиля), О. Шуази (конструктивно-техническое представление), Виолле-ле-Дюка (рационалистическое понимание формы), Г. Вельфлина и Я. Буркгардта (формально-художественное толкование эволюции архитектуры), представителей Венской школы искусствознания П. Франкля, А. Ригля (художественная воля), М. Дворжака и К. Свобода (история духа), Г. Зедльмайера и Г. Янтцена (структурный анализ исторического времени), А. Бринкмана (теория видения пластики и пространства) и др. [51; 97; 67; 313; 53; 49; 50; 38; 33; 103]. Новый исторический взгляд на архитектуру сформировался в 60-70-е гг. ХХ в. на базе формалистических представлений модернизма. Функционально-рационалистические взгляды доминировали в «историях современной архитектуры» - Всеобщая история архитектуры (ВИА), З. Гидиона, Ю. Ёдике, К. Фремптона, Ю. Савицкого и др. [60; 69; 94; 294; 257]. Однако, такие категории как «язык», «композиционная логика», «семантика архитектурного произведения» не получили отражение в этих трудах.
К семиотическим исследованиям архитектуры ученые обратились только в конце 1950-х гг., в период резкой критики ортодоксальной доктрины модернизма в связи с утратой архитектурой выразительности и содержательности. На западе под влиянием структуралистских исследований знаковой природы искусства и архитектуры М. Фуко, У. Эко [295; 320] и других адепты постмодернизма Р. Вентури, Ч. Дженкс, К. Норберг-Шулъц, Р. и Л. Крие, М. Ботта, П. Эйзенман, Б. Чуми и др. [382-384; 354; 355; 186; 127; 363-365; 357; 343; 378; 379] подняли проблему развития (или реабилитации после модернизма) языка архитектуры. Новый «семиотический» подход выдвигал задачу сделать архитектуру более понятной потребителю и информационно более насыщенной и осмысленной путем расширения композиционных средств архитектурного языка.
Существенное влияние на архитектурные исследования оказали отечественные философы, лингвисты и семиотики А. Лосев, М. Бахтин (концепция полифонизма в литературном произведении), О. Харитонов, С. Аверинцев, Д. Лихачев, Ю. Лотман (архитектура в контексте культуры) и представители тартуской школы семиотики и культурологи [148-151; 22; 23; 297; 141; 152-154]. Семантикой художественных произведений живописи и архитектуры занимались П. Флоренский (теория обратной перспективы), Г. Кнабе (семантика вещи), Л. Жегин (условность языка живописи), Б. Успенский (поэтика композиции), Г. Вагнер [290; 291; 1144 96; 286; 43; 44].
В нач. 1970-х гг. советские теоретики подняли вопрос о создании социалистического языка архитектуры [16, с. 9-10]. В отличие от западного языка советский идеолог А. Иконников видел его в формальной теории композиции, техническом рационализме и социальной психологии. Более подробно эту идею А. Иконников развил позднее в своей книге «Художественный язык архитектуры» [102].
Показательным для того времени явился сборник «Архитектурная композиция. Современные проблемы», в котором были собраны статьи ведущих исследователей. Л. Кириллова делала акцент на взаимовлиянии функции и композиции и количественных критериях эстетических качеств архитектурной формы [111, с. 15-19]. В дальнейшем идея привлечения в архитектурную теорию средств кибернетики стыковалась с системным подходом и получила развитие сначала в работах Ю. Евреинова, Г. Лаврика, Ю. Короева, В. Семенова, а позднее в трудах В. Кравца, О. Фоменко, С. Чечельницкого [16; 124; 292]. Проблемами восприятия формы занимались Ю. Коновалов, К. Жуков, В. Предтеченский, В. Холщевников, И. Ткачиков, Е. Беляева, В. Тальковский и др. [16].
О пластическом языке архитектуры с морфологической точки зрения говорили М. Каган, Р. Арнхейм, К. Линч, А. Иконников, А. Тиц, Е. Воробьева, Н. Волков, Е. Волкова [109; 13; 138; 102; 281; 97; 58]. Применительно к памятникам архитектуры эту проблему поднимали Р. Гнидець, Н. Бевз, В. Михайленко, А. Кащенко, О. Фоменко [76; 24; 25; 171; 292]. К анализу композиционных аспектов отдельных типов сооружений обращались О. Слепцов, В. Проскуряков, Л. Ковальский и др. [267; 199; 115].
В 1970 гг. Н. Гуляницкий [16, с. 54], С. Хан-Магомедов, А. Стригалев [296; 273] обратили внимание на полисемантичность и многополярность современной архитектуры, отметив, что диапазон языка современных форм охватывает как радикально-конструктивистские решения, так и традиционно-исторические стилизации. Реабилитация советского авангарда в трудах А. Стригалева и С. Хан-Магомедова также подразумевала раскрытие семантических слоев этого течения. В определенной мере, их предшественником можно назвать М. Маркузона, писавшего о тектонической семантике сооружений [159-164]. Б. Черкес поднял вопрос национальной самоидентификации в условиях современной Украины [302; 303]. Проблемы композиции в свете мифопоэтики решали С. Шубович, Дида И., Гнидець Р. [314; 315; 89; 76]. О семиотических проблемах архитектурного творчества и его пластического языка писали А. Мардер, А. Шило, В. Товбич, Г. Ревзин, Д. Сардаров, С. Ванеян, Р. Якобсон, Ю. Янковская и др. [157; 310; 311; 282; 283; 210; 211; 260; 46-48; 322; 323].
Формированием методологической базы урбанистики и экологической реабилитации архитектурной среды занимались Ю. Шкодовский, Б. Посацкий, Н. Дёмин, Г. Лаврик, В. Шулик, В. Тимохин, Н. Шебек и др. [312; 87; 130; 131; 277; 278; 308]. Проблема композиционных исследований остро стоит в реставрационной и реконструктивной практике, изучении закономерностей эволюции исторических городов (Н. Бевз, Е. Черкасова, П. Рычков, Тимохин В. и др.) [24; 301; 254; 277; 278].
Современная рефлексия процесса расширения возможностей языка архитектуры опирается на новые философские и методологические основания. Теоретико-деятельностная методология, системный подход, историко-генетический метод исследования позволяют перенести акцент на рассмотрение профессионального мышления и деятельности, выявление специфических законов творчества в дизайне и архитектуре. Понимание строения и способов организации композиционной деятельности, в первую очередь, зависит от того, что исследователь вкладывает в само понятие композиции, а затем уже выбираются методы и способы исследования.
Вопрос о предмете теории композиции в 1970 г. впервые поставил А. Г. Раппапорт. Он заявил о том, что представление об архитектурной композиции явилось следствием развития особого рода проектировочной деятельности, тем самым выделив деятельностную природу композиции [205, с. 38]. В настоящее время понятие композиции продолжает развиваться. Известно множество, часто противоречивых, определений композиции. Композиция понимается как «совокупность составных частей произведения», и «строение архитектурного произведения», и «художественный код», и «структурный закон», и «средство создания художественной целостности», и «процесс построения произведения», и «язык художественного произведения», и «образное выражение идеи произведения», «духовное начало» и т. д. Анализ определений говорит о том, что в процессе изучения композиции вырисовалось две наиболее распространенные трактовки: онтологическая (объектная) и деятельностная. Это не означает, что две эти трактовки охватывают все поле содержаний, относимых к композиции. В течение почти всего ХХ века самым популярным являлось представление о композиции как о вещи, что было обусловлено господством формальной теории композиции, заложенной в нач. ХХ века. Осознание первичности композиционной деятельности по отношению к ее результату - произведению, его форме и содержанию, возвращает нас к латинскому корню слова «композиция», которое трактуется как соединение, согласование, связь, то есть выступает как действие, процесс. Мало кто отмечал вторичность вещи по отношению к деятельности и художественному мышлению. Однако, композиция как вещь рождается в результате этой деятельности, является ее производной. Благодаря формальному подходу свойства композиции как вещи на протяжении ХХ века были хорошо изучены. Только в 1970-е годы теоретиками начала отмечаться ущербность такого понимания. Новые системные и семиотические методы исследования показали, что малоизученной в архитектурной теории остается композиционная работа со смыслами и значениями будущего произведения. И, наконец, совсем белым пятном являются особенности композиционного мышления. Такая проблематизация позволила в конце 1980-х гг. выдвинуть теоретико-деятельностную концепцию композиции на передний план. Исследованием проблем композиционного мышления и деятельности занимались в московском ЦНИИТИА А. Раппапорт, В. Глазычев, Г. Лебедева, Ю. Волчек и др. [206; 203; 73; 74; 135; 59], во ВНИИТЭ В. Сидоренко [263; 264], в МАрхИ В. Локтев [144-147], в КиевНИИТИ В. Никитин, В. Авксентьев, Н. Кондель-Перминова [180-182; 167; 2; 118], в Куйбышевском КГУ С. Малахов [155], в Харьковском ИСИ А. Буряк, А. Яровой, В. Горожанкин, Е. Ремизова, Я. Пундик [39; 324; 78-81; 241; 200], Е. Коноплева [119] и др.
Вопрос об изменении форм художественной деятельности в архитектуре впервые был поставлен К. Муратовой, И. Николаевым, В. Глазычевым. К. Муратова в своей диссертации «Готический мастер и методы его работы» показала особенности организации архитектурного творчества на материале французского искусства XII - XIII вв. [179]. В монографии И. Николаева «Профессия архитектора» впервые прослеживалась эволюция архитектуры как профессиональной деятельности и способов ее организации [183]. Обобщающим трудом этого направления явилась книга В. Глазычева «Эволюция творчества в архитектуре», позднее послужившая основой Энциклопедии «Архитектура» [75; 72]. Ее логическим продолжением явилась диссертация А. Ярового «Становление и развитие профессиональной организации в архитектуре ХШ–ХХ вв.» [324]. В диссертации А. Буряка «Развитие и функции системы графических средств современного архитектурного проектирования» был исследован вопрос влияния графических средств на организацию художественной деятельности [39; 325]. В. Горожанкин с помощью понятия «сценария» в ряде статей [79; 81] показал, что архитектурная деятельность в первую очередь направлена на организацию жизни и процессов, которые в конечном итоге отражаются в форме. В серии статей Е. Ремизовой обсуждался вопрос понятийной организации мышления архитектора на протяжении Нового времени [220; 221; 231; 240; 241; 244]. Однако в этих работах акцент делается на вопросах становления архитектурной профессии, соорганизации и управлении взаимодействием разных специалистов и др., а не на формировании логических структур композиционной деятельности. Вопросы строения архитектурного языка и композиционной логики системно не изучались.
Также крайне важным вопросом для развития архитектурной профессии является исследование исторической эволюции композиционных логик, который рассматривался только в отдельных частных статьях Ю. Лотмана [152], Т. Славиной [266], Е. Ремизовой [217; 226; 235; 225; 213; 232; 218; 220; 221] и др.
В 2002, а затем в 2009 гг. И. Азизян, И. Добрицына, Г. Лебедева и др. опубликовали материалы исследований, проводившихся во ВНИИТАГе в 1980-2000 гг. в сборниках «Теория композиции как поэтика архитектуры» [3] и «Очерки истории теории архитектуры Нового и Новейшего времени» [189]. В них впервые теория архитектуры предстала как наука, исследующая композиционные проблемы художественного языка архитектуры.
Еще одна проблема в развитии современного композиционного мышления состоит в том, что на протяжении почти всего ХХ века в архитектурной теории доминировала формальная теория композиции. Ее принципы были внедрены в архитектурную практику посредством системы обучения, сформированной Баухаузом и Вхутемасом в начале ХХ века. Если поначалу экспериментальная система пропедевтической композиционной подготовки давала серьезные результаты (внедрялись естественнонаучные методы исследования формы и пространства, эксперименты направлялись на поиск чистой формы, отрабатывались новые композиционные приемы), то уже в середине ХХ века такой подход оказался исчерпанным, т. к. не нес в себе нового гуманистического содержания.
Отсюда вытекает актуальная на данный момент задача – обучение архитектора различным методам композиционного мышления. Если в прогрессивной архитектурной практике формализм был раскритикован и осужден (регионалистами, бруталистами, постмодернистами и др.), то в архитектурной педагогике он сохранился. В большинстве архитектурных школ (по крайней мере, на территории СНГ) композиция продолжает преподаваться как формальная дисциплина. Насаждение абстрактных понятий композиции, выхолощенность содержательного слоя, отсутствие методов, развивающих художественное воображение и логику по сей день являются ведущими чертами композиционной педагогики. Попытку преодолеть это недоразумение представлял учебник «Методика художественного конструирования» 1978 г., созданный на базе исследований ВНИИТЭ. В том же направлении работала Сенежская студия дизайна, взгляды которой были отражены Е. Розенблюмом в книге «Художник в дизайне» [252]. Отдельные аспекты этой проблемы были затронуты Б. Г. Бархиным в книге «Методика архитектурного проектирования в системе архитектурного образования».
Попытку ввести в процесс обучения семиотические представления предпринял преподаватель Свердловского архитектурного института А. Э. Коротковский, опубликовав в 1975 г. учебное пособие «Введение в архитектурно-композиционное моделирование» [121], в котором акцентировалось изучение закономерностей композиционной организации архитектурной формы в историко-генетическом аспекте. Он попытался рассмотреть «семантические принципы композиционной организации формы в архитектуре отдельных эпох». Однако широкого распространения его методика не получила.
К сожалению, современная система подготовки архитектора не предполагает освоения всей множественности современных проектных подходов, поскольку они не описаны и не представлены в методической форме. Поэтому, необходимо дистанцироваться от современных методов преподавания архитектурной композиции и посмотреть на сложившуюся ситуацию под новым углом зрения, критически переоценить арсенал имеющихся педагогических средств и выявить белые места в существующей системе обучения, создать новую «матрицу» и наполнять ее новым содержанием. На кафедре основ архитектуры ХНУСА была предпринята попытка трансформировать систему подготовки архитектора в направлении освоения множественности современных проектных подходов и разнообразия композиционных языков. [216; 223; 232; 230; 239; 248; 41; 78; 80; 200].
Как показывает обзор, проблема состоит в том, что в теории, истории и педагогике архитектуры до настоящего времени практически не исследованы механизмы формирования профессионального архитектурного языка, его логические структуры и его понятийный аппарат и, как следствие, не разработаны методики его трансляции в обучении архитекторов.
Связь работы с научными программами. Работа выполнена в соответствии с направлениями госбюджетной научно-исследовательской работы кафедры основ архитектуры Харьковского национального университета строительства и архитектуры: «Совершенствование проблемы воспроизводства сферы архитектурной деятельности (Становление архитектурной школы)» 2006 г. № гос. регистрации 0107U001519/0207 U005208 и «Совершенствование проблемы воспроизводства сферы архитектурной деятельности (Пластический язык современной архитектуры)» 2010 г. № гос. регистрации 0110U007122/0210U007244; «Исследование пластического языка и общественных пространств в современной архитектуре Ближнего Востока (на примере Ливана и стран Персидского залива)» (№ гос. регистрации 0109U008744).
Результаты исследования внедрены в тематику хоздоговорных научно-исследовательских работ ХИСИ-ХГТУСА-ХНУСА: «Принципы организации и проведения учебно-проектных семинаров в системе непрерывной опережающей подготовки проектировщиков предметно-пространственной среды», (№ гос. регистрации 0170050283, Харьков, ХИСИ, 1988); «Социально-градостроительные аспекты разработки программ развития г. Архангельска», Харьков, 1991; составление статей по истории архитектуры г. Харькова для «Свода памятников истории и культуры народов СССР. УССР, г. Харьков. 1990-91 гг.»; «Составление историко-архитектурного опорного плана кварталов исторической застройки в р-не ул. Крылова г. Твери» №8-6/91, Харьков, 1991.
Материалы диссертационного исследования внедрены в лекционные курсы «Художественные методы архитектурной композиции», «История искусства, архитектуры и градостроительства эпохи Возрождения», которые читаются автором на архитектурном факультете ХНУСА начиная с 1988 г.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является системная характеристика архитектурной композиционной деятельности как полилогической языковой структуры.
Исходя из этого, в работе ставятся следующие задачи:
- охарактеризовать семантические, морфологические и синтаксические особенности строения архитектурного языка;
- зафиксировать формы существования архитектурного языка;
- разработать теоретические модели строения и эволюции композиционного мышления и деятельности в архитектуре;
- раскрыть полилогическую природу художественного языка архитектуры;
- выявить и охарактеризовать логические структуры композиционного языка архитектуры (монолог, диалог и полилог);
- исследовать взаимосвязь между различными типами композиционного мышления и логическими структурами организации архитектурного языка;
- охарактеризовать историко-культурный контекст и особенности, в которых формируются композиционные языки архитектуры;
- раскрыть особенности различных типов мышления, их происхождение, композиционные приемы и понятийный аппарат каждого из них;
- построить теоретическую модель эволюции композиционного мышления и деятельности архитектора, показать основные этапы и механизмы переходов от одного типа мышления к другому.
Объектом исследования являются концепции строения композиционного мышления и деятельности и их понятийные системы, сложившиеся на разных этапах становления архитектурной профессии, отразившиеся в теоретических и исторических трудах по архитектуре, а также в авторских высказываниях и проектах мастеров.
Предметом исследования являются логические структуры организации художественной деятельности и мышления архитектора и языковая система архитектурной композиции, рассматриваемые в эволюционном залоге.
Методология исследования предполагает привлечение теоретико- деятельностного подхода и методов историко-генетического исследования эволюционных процессов в композиционной деятельности и мышлении архитектора, использование аналитических и сравнительно-классификационных методов, а также использует системный подход и семантический анализ языка архитектуры. Метод историко-генетического исследования направлен на выявление переломных моментов в процессе эволюции архитектурной деятельности и анализ исторических причин, форм и способов формирования и смены композиционных логик и языковых структур, специфики архитектурно-пластического языка. Такие средства семиотики как семантический, морфологический и синтаксический анализ привлекаются для исследования объемно-пространственных структур архитектурных объектов и композиционной деятельности.
Научная новизна состоит в том, что в работе впервые:
- предложена теоретическая модель строения архитектурного языка, соединяющая в систему семантический, морфологический и синтаксический аспекты композиции; охарактеризованы уровни существования архитектурного языка;
- выдвинута концепция полилогического строения современного композиционного мышления, в котором сложным образом соединяются исторические рудименты и новейшие типы композиционного мышления и деятельности архитектора; предложена модель иерархии композиционных языков;
- на базе предложенной модели строения композиционного мышления дана системная характеристика особенностей восьми выявленных типов мышления, описаны характерные им методы, приемы и понятийные средства композиционной работы;
- на основе генетической модели составлена картина эволюции архитектурной деятельности и мышления Нового и Новейшего времени, отражающая изменение логических структур композиционного языка архитектуры;
- сформулирована и обоснована идея сопоставления монологических, диалогических и полилогических языковых структур в архитектуре;
- определены варианты переходов от монологических к диалогическим и полилогическим структурам композиционного языка и обратно.
Практическое значение полученных результатов состоит в том, что предложенная концепция полилогического строения современного художественного языка открывает новый путь для дальнейших теоретических и исторических исследований архитектуры. Разработанная модель эволюции композиционного мышления и деятельности может быть использована как базо

Список литературы

ВЫВОДЫ

Подводя итоги проведенного исследования проблемы развития возможностей архитектурного языка и композиционных логик его реализации важно отметить, что в современной архитектурной практике утвердились и сложным образом переплелись различные типы композиционного мышления и деятельности, отражающиеся в многообразной городской среде. Примененный в работе метод историко-генетического исследования позволил выявить логические структуры композиционного языка архитектуры и раскрыл многоуровневую систему профессиональной деятельности архитектора.
1. Обобщая результаты проведенного исследования, удается выявить целый ряд существенных закономерностей в развитии архитектурной профессии и ее художественного языка. Все логические структуры композиционного языка архитектуры можно разделить на три основных вида: монолог, диалог и полилог. В суммирующей таблице (рис. 4.4.1) показано, что каждой логической структуре соответствует несколько типов композиционного мышления, которые были распространены в разные периоды истории архитектуры. Так, к монологической структуре относятся все разновидности канонического мышления (Древний Египет, Древняя Греция, Древний Рим, Византия, Средневековье и др.), охватывающие период с Ш тыс. до н.э. до ХУ в. н. э., нормативно-рационалистический (ХУП – 1-я пол. ХУШ в.) и объектно-морфологический (1-я пол. ХХ в., отдельные разновидности дигитальной архитектуры нач. ХХ1 в.) типы мышления. К диалогической структуре относятся диалогический (ХУ-ХУ1 вв.), стилистический (кон. Х1Х – нач. ХХ вв.) и деструктивный (с 1970-х гг. до настоящего времени) типы мышления. К полилогической структуре относятся историко-типологический (2-я пол. ХУШ – Х1Х вв.) и историко-ассоциативный (2-я пол. ХХ-нач. ХХ1 вв.) типы композиционного мышления. В таблице показано, что каждому типу мышления характерны определенные методы и приемы композиционной работы. Такая типология позволяет ясно представить многообразие возможностей
наблюдается некий условный баланс как расширения, так и ограничения возможностей художественного выражения.
Расширение (условно) выразительных возможностей художественного языка архитектуры наблюдается в следующих ситуациях: (1) при переходах от монолога к диалогу: - от древних канонических культур к ренессансу Нового времени; от классицизма к романтизму; от Авангарда к деконструктивизму; (2) при переходах от монолога к полилогу: от Авангарда к Ар Деко; от модернизма к постмодернизму; (3) при переходах от диалога к полилогу: от барокко к эклектике; от романтизма к эклектике; от модерна к Ар Деко.
Ограничение выразительных возможностей языка наблюдается значительно реже, но, тем не менее, имеет место в истории: (1) при переходе от диалога к монологу: от ренессанса к классицизму (нормировка выразительных средств языка); (2) при переходе от полилога к монологу: от эклектики к авангарду; от постмодернизма к деконструктивизму; от постмодернизма к минимализму, неомодернизму и дигитальным подходам проектирования.
Все эти разновидности переходов зафиксированы в модели эволюции архитектурной деятельности и композиционных логик (рис. 4.4.3), фиксирующей цикличность развития в истории архитектуры.
7. Причины переходов от одного типа логики к другому и факторы влияния весьма разнообразны. К их числу относятся:
- социальные: смены политических режимов и типов власти (деспотия, монархия, республика и др.);
- экономические: кризис, крушение, развитие, подъем;
- научные: открытия, теории, парадигмы, философские концепции, возникновение новых взглядов и представлений на мир и др.;
- технические и технологические: открытия, новые способы расчета, материалы, конструкции, технологии;
- культурные: эпистемологические пороги, парадигмы, идеи, взгляды;
- образовательные: возникновение новых и смена способов обучения (ремесленный, академический, политехнический, экспериментальный, компьютерный…);
- возникновение новых художественных концепций.
В целом важно отметить, что смена типа мышления происходит, как правило, в тот момент, когда устоявшаяся логика и связанный с ней язык художественного выражения становятся обыденным явлением и перестают отвечать новым запросам общества. В этот момент наблюдаются кризисные явления не только в профессии, но в обществе в целом. Результатом такого кризиса может явиться тенденция к обновлению, которая может происходить постепенно, но также может создавать условия для эпистемологического порога, влекущего за собой радикальную перестройку и даже слом всей устоявшейся системы. В результате такого кризиса, как правило, и рождаются новые художественные языки и соответствующие им логики.
8. На рис. 4.4.3 показаны эти процессы на протяжении Нового и Новейшего времени. По вертикальной оси снизу вверх расположены логические структуры: монолог, диалог, полилог. По горизонтальной временной оси располагаются типы композиционного мышления по времени их возникновения. Вертикальной штриховкой обозначены эпистемологические пороги, вызывавшие смену представлений о мире, возникновение новых теорий о культуре и ее эволюции, порождавшие новые художественные взгляды и концепции. В овалах на основном поле представлены художественные эпохи, стили, направления в искусстве и архитектуре. Стрелками указаны связи-переходы между ними. Вертикальными пунктирными стрелками обозначены соответствующие им типы композиционного мышления. На схеме наблюдаются движения от простейших монологических типов мышления к более сложным, диалогическим и полилогическим в виде линий восхождения, и обратные процессы ниспадания от полилогических структур к монологическим. Нужно понимать, что линии подъема и спада являются условными. Они демонстрируют исторические процессы усложнения художественных языков и соответствующих им логик и процессы упрощения. Однако благодаря им в ХХ и ХХ1 веках проявляется тенденция к более частой смене типов мышления (своеобразный процесс ускорения) и тенденция к усложнению и параллельному сосуществованию различных языков и композиционных логик. Так на протяжении последних ста лет происходит сначала радикальный процесс отторжения диктаторского монолога модернизма в пользу полилогизма и историзма Ар Деко и постмодернизма, а затем столь же радикальный поворот к деструктивному способу мышления в деконструктивизме, минимализме и некоторых разновидностях дигитального подхода. Как следствие, в настоящее время наблюдается лояльное сосуществование разнохарактерных художественных направлений, использующих разнообразные языковые средства и логики.
9. Подводя итог исследованию, важно отметить, что знание многих возможных способов мышления, композиционных логик, приемов, средств и представлений создает возможность выбора собственного пути в архитектуре, в культуре, в профессии.
Как теоретическое знание результаты данного исследования могут быть использованы в дальнейших научных разработках, касающихся теории профессиональной деятельности архитектора, дизайнера или художника. Какой бы исторический период не исследовался, или творчество какого бы мастера не изучалось, всегда важно понимать в рамках какой более широкой системы возникло это явление, какие причины генетического или революционного характера его породили, что стало причиной его угасания или исчезновения. Важно понимать логику этого процесса как явления более широкой объемлющей системы. Методика, примененная в данном исследовании и разработанные модели, могут быть применены в исторических исследованиях разных периодов истории, где пока не изучены семиотические проблемы творчества.
В проектной практике исследования архитектурного языка набирают свою популярность вследствие того, что архитектор, дизайнер и художник современности осознали необходимость развития своей деятельности в семиотическом аспекте. Архитектура, не несущая человеку нового художественного смысла, утратила свое значение и обесценилась. Современный человек выдвигает требование гармоничной жизни с окружающей средой и культурной традицией. Решить такую задачу невозможно механически или с помощью новейших технических достижений. Гуманизация среды обитания человека выдвигает задачу создания многозначной, полисемичной, разнообразной городской среды, не теряющей своих старых значений, но и приобретающей качества современной демократичности и экологичности.
Особенно это важно для решения градостроительных проблем как больших, так и малых городов. Современная архитектурная среда полна сложных отношений, обусловленных как современными проблемами организации жизни, так и глубиной понимания проблемы развития современного города. Полисемантичность городской среды должна стать предметом размышления современного архитектора, вторгающегося в столь сложный организм. От глубины понимания механизмов формирования культурного ландшафта зависит будущее места и людей в нем обитающих. Деструктивные тенденции в развитии городского ландшафта могут стать губительными, если не учитывать многозначности и полифункциональности среды. В городской среде необходимо отслеживать диалогические и полилогические отношения между эпохами, стилями, формами, приемами формирования пространственных структур, возникающими семантическими связями. Неосознание всего этого многоуровневого полифонизма приводит к обеднению и разрушению среды, а в конечном итоге к ее деградации. Помощь в решении этих проблем могут оказать результаты, полученные в данной диссертации.
Знания о композиционных логиках будут востребованы в области реконструкции и реставрации памятников. Всемирная хартия сохранения исторического наследия ICOMOS 1964 г. выдвигает задачу не только сохранения и реставрации, но также реабилитации, реновации и ревитализации как отдельных сооружений, так и в целом исторической городской среды. Музеефикация объекта становится одним из множества вариантов дальнейшего продления жизни памятника. Сообразуясь с этим требованием, важно подчеркнуть, что исследователи и проектировщики должны относиться к своему объекту не как к «замкнутому», стилистически определенному явлению, а видеть в нем сложный исторический процесс формирования структуры, базирующийся на еще более сложном процессе развития мышления и деятельности архитекторов и строителей. Любой памятник, будь то небольшое сельское жилище или целый исторический район города, связан с определенным моментом или периодом истории, общественными требованиями к образу, способу функционирования и использования объекта, менталитетом эпохи, народа, строя, философии, религии и культуры людей, строивших и использовавших памятник. При этом рассматриваемый объект входит в сложные взаимоотношения с окружением, которое могло возникнуть как результат иных требований и критериев, смены художественных задач и эстетических критериев. Учитывая все эти сложности, исследователь и проектировщик должны глубоко понимать не только мотивы, двигавшие мастерами прежних эпох, но и способы их мышления и деятельности, логику их мотивации, владеть художественными языками предшественников. Знание композиционных логик архитектурного языка позволит им в любом сохраняемом объекте увидеть живой развивающийся организм, способный к дальнейшему активному использованию, раскрыть и развить сложные диалогические отношения между объектами, эпохами, мастерами и их принципами, правильно выбрать стратегию реконструкции.
Однако рефлексия современной ситуации в архитектурной практике показывает, что, несмотря на то, что в различных научных и теоретических подходах накоплено множество самых разнообразных представлений о композиции и композиционном творчестве, педагогическая практика их не осмысливает и не транслирует в обучении. Все перечисленные выше проблемы очевидно должны получить отражение в системе обучения архитекторов. Однако большинство преподаваемых в украинских вузах курсов композиции в основе теоретической концепции содержат положения формальной теории композиции, разработанные еще в 20-х годах во ВХУТЕМАСе. Альтернативой этому подходу служит методика, разработанная на кафедре основ архитектуры ХИСИ-ХНУСА в последние два десятилетия [41; 78; 79; 200; 227; 230; 232; 238; 248]. Она строится на современных теоретико-методологических основаниях, а именно на системном подходе и историко-генетическом методе освоения прошлого опыта архитектурной профессии. В ней композиция представляется как профессиональный метод, включающий в себя множество индивидуальных техник композиционной работы, развивающихся в историческом времени. Освоение этой множественности позволяет: 1. понять логику разных типов композиционного мышления и освоить ее в соотнесении с конкретно-исторической задачей, т. е. превратить ее в собственное средство, 2. овладев многими техниками композиционной работы, начать формировать свою полилогическую систему мышления, предполагающую возможность свободного перехода из одной логики в другую или установления диалога в зависимости от сложности и особенностей конкретной задачи.
Схему методической организации учебного процесса возможно усовершенствовать и развить на базе проведенного исследования композиционных логик. Плюрализм методов и средств, обучение не одной, а множеству логик - принципиальный момент нового образования. Поскольку удалось показать наличие трех уровней организации композиционного мышления и деятельности, а именно моно-, диа- и поли-логической организации, то принцип обучения может учесть это представление. Очевидно, что монологические системы композиционного мышления проще и могли бы преподаваться на ранних стадиях обучения, в то время как диалогические и полилогические системы более сложны для освоения и требуют большей подготовки. Овладение разными логическими системами и оперативными средствами, умение подобрать необходимый набор понятий, представлений и приемов для решения неординарных задач кладется в основу формирования ситуативного мышления. Понятийная организация мышления становится ключом к овладению культурно-историческим опытом.
Построение целостной и многоплановой картины будущей профессии, включающей в себя аналитическую картину исторического опыта, позволит учащемуся определить свой собственный путь в профессии.
10. Полилогизм очень ярко проявляется в городской среде. Историческая среда старых городов всегда стихийно полилогична, т. к. формируется на протяжении длительного исторического времени. Но она может быть сознательно сформирована многозначно в процессе создания ансамбля, особенно в условиях реконструкции. В этих случаях происходит изменение значений формы. Погружение нового объекта в историческую среду или сохранение старого памятника в новой городской структуре приводит к возникновению новых ценностей и ассоциаций. Памятник и его формы начинают пониматься по-новому. Требования ICOMOS о корректном сохранении памятников и городской среды сталкиваются с проблемой понимания полисемичности и многоплановости процессов ее формирования. Из, казалось бы, «мертвой» форма, обладающая определенным значением, переходит в «живой» художественный язык (т. е. возрождается), становится знаком, несущим не старое, а уже новое значение, в котором человек должен увидеть зрительные реперы-ориентиры, собирающие многоликое и многозначное в единое целое.
В настоящее время среда обитания современного человека подвергается активной деструктуризации, приводящей, с одной стороны, к появлению совершенно нового эстетического качества, а с другой стороны, осознанию необходимости нового осмысления этих процессов. На это указывают представители новейших течений экологического похода, устойчивого развития и ландшафтного урбанизма. Современная теория композиционного мышления и деятельности как сложно организованной развивающейся системы должна способствовать решению этих проблем.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы / С. С. Аверинцев. - М.: Наука, 1977. - 320 с.
2. Авксентьев В. Архитектурная пропорция / В. Авксентьев. – Киев: «Будівельник», 1986. – 94 с.
3. Азизян И. А. Теория композиции как поэтика архитектуры / И. А. Азизян, И. А. Добрицына, Г. С. Лебедева – М.: Прогресс-Традиция, 2002. – 568 с.
4. Айзенман Питер. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B9%D0%B7%D0%B5%D0%BD%D0%BC%D0%B0%D0%BD,_%D0%9F%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80
5. Аллегория. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F
6. Альберти Л.-Б. Десять книг о зодчестве / Л.-Б. Альберти - М.: изд. Всесоюз. Акад. Архит. СССР, 1935-1937. – в 2-х тт.
7. Анненков Ю. Дневник моих встреч: Цикл трагедий / Ю. Анненков. Б.м., изд-во «Советский композитор», б.д. Ленингад, 1991.
8. Ансамбль Капитолия. - http://www.mikelangelo.ru/txt/23kapit.shtml
9. Антология мировой философии. В 4 т. - М.: Мысль, 1970 -1972.
10. Араухо И. Архитектурная композиция / И. Араухо - М.: Высшая школа, 1982. - 208 с.: ил.
11. Аркин Д. Е. Архитектура эпохи Французской буржуазной революции / Д. Е. Аркин - М.: изд. Всесоюз. Акад. архит. СССР, 1940. - 79 с.: ил.
12. Аркин Д. Е. Леду / Д. Е. Аркин // Аркин Д. Е. Образы архитектуры и образы скульптуры. – М.: Искусство, 1990. – С. 81-100.
13. Арнхейм Р. Динамика архитектурных форм / Р. Арнхейм. - М.: Стройиздат, 1984.
14. Арсеньев А. С. Анализ развивающегося понятия / А. С. Арсеньев, В. С. Библер, Б. М. Кедров. - М.: Наука, 1967. - 439 c.
15. Архитектурная газета, 27 июня 1937 г.
16. Архитектурная композиция. Современные проблемы. - М.: Стройиздат, 1970. - 197 с.: ил.
17. Афанасьев К. Н. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими / К. Н. Афанасьев. - М.: изд. АН СССР, 1961. – 271 с.: ил.
18. Банальный символизм в архитектуре. - Режим доступа: http://cih.ru/k3/ventury.html
19. Барт Р. Миф сегодня // Р. Барт. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 72—130.
20. Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления / Л. М. Баткин. - М.: Наука, 1978. - 200 с.: ил.
21. Бархин Б. Г. Методика архитектурного проектирования в системе архитектурного образования / Б. Г. Бархин. - М.: Стройиздат, 1969. - 223 с.; ил.
22. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. - М.: Искусство, 1979. – 423 с.
23. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М. М. Бахтин. - М., 1975. – с.
24. Бевз М. В. Методологічні основи збереження та регенерації заповідних архітектурних комплексів історичних міст (на прикладі Західної України): автореф. дис... д-ра архітектури: 18.00.01 / Харківський держ. технічний ун-т будівництва та архітектури / М. В. Бевз. - Х., 2004. С.
25. Бевз М. В. Реставраційно-архітектурна освіта в стінах університету "Львівська політехніка" / М. В. Бевз. - С .268-280 // Архітектура [зб. наук. пр.] / відп. ред. : Б. С. Черкес. - Львів : Львівська політехніка, 2010. - 415 с. : іл. - (Вісник Національного університету "Львівська політехніка" ; № 674).
26. Белоголовский В. Чистая архитектура Питера Айзенмана / В. Белоголовский // Современный дом. - 10.01.2004. - №1. - Режим доступа: http://archi.ru/events/news/news_present_press.html?nid=33635
27. Бенуа Ф. Искусство Франции эпохи революции и первой империи (1793 - 1814) / Ф. Бенуа. - М.-Л.: Искусство, 1940. С.
28. Бернал Дж. Наука в истории общества / Дж. Бернал. - М.: Иностр. лит., 1956. - 735 с.
29. Библер B. C. Век Просвещения и критика способности суждения. Дидро и Кант / B. C. Библер. // Западноевропейская художественная культура ХVIII века. - М.: Наука, 1980. С.
30. Бодрияр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального / Ж. Бодрияр / Перев. с фр. Н. В. Суслова. — Екатеринбург: Изд. уральского университета, 2000.
31. Борисова Е. А. Русская архитектура конца Х1Х – нач. ХХ в. / Е. А. Борисова, Т. П. Каждан. – М.: Наука, 1971. – 319 с.: ил.
32. Бофилль Рикардо. Пространства для жизни / Бофилль Рикардо. - М., 1993. – 135 c.: ил.
33. Бринкман А. Э. Пластика и пространство как основные формы художественного выражения / А. Э. Бринкман. - М.: изд. Всесоюз. Акад. архит. СССР, 1935. - 79 с.: ил.
34. Брунов Н. И. Очерки по истории архитектуры, в 2-х тт. / Н. И. Брунов. - М.: Academia 1937.
35. Брюсов В. Ключи тайн / В. Брюсов. // Весы, 1904, № 1 / http://dugward.ru/library/brusov/brusov_kluchi_tayn.html
36. Брюсов В. Семь цветов радуги / В. Брюсов. // Мир поэзии 2009-2011, с. 119. Литературный портал. - Режим доступа: http://www.mirpoezylit.ru/books/6899/86/
37. Буало Н. Поэтическое искусство / Н. Буало. - М.: Гослитиздат, 1957. - 231 с.
38. Буркгардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения / Я. Буркгардт. - СПб.: тип. Мин. путей сообщения, 1876. - 463 с.: ил.
39. Буряк А. П. Развитие и функции системы графических средств современного архитектурного проектирования: Автореф. дис. … канд. архит. : 18.00.01. / А. П. Буряк. - М., 1979. - 16 с.
40. Буряк А. Метод и стиль в архитектуре Харькова 20-х – 30-х гг. / А. Буряк, И. Крейзер. // Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті. – Харків: ХХПІ, 1999. – Вип. № 4-5. – С. 128-129.
41. Буряк О. П. «Болонські» труднощі й засади індивідуалізації освіти / Буряк О. П., Пундик Я. Л., Яровий О. В., Ремізова О. І. // Збірка наукових праць Ш Міжнародної науково-методичної конференції «Проблеми впровадження кредитно-модульної системи очима студентів та викладачів». – Харків, 2010. – с. 49-51.
42. Буряк А. П. Трансформации объектов архитектуры конструктивизма в Харькове / А. П. Буряк, Е. И. Ремизова // Сб. науч. трудов, 2006. - "Quaderni Fiorentini". – Режим доступа: http://www.bancadellacultura.it
43. Вагнер Г. К. Канон и стиль в древнерусском искусстве / Г. Вагнер. К. – М.: Искусство, 1987. – 287 с.: ил.
44. Вагнер Г. К. От символа к реальности. Развитие пластического образа в русском искусстве Х1У-ХУ веков / Г. К. Вагнер. – М.: Искусство, 1980. – 267 с.: ил.
45. Валдхейм Ч. Ландшафтный урбанизм: генеалогия / Ч. Валдхейм. // АСС'2011. – С. 92-99.
46. Ванеян С. С. Архитектура и иконография. Архитектурный символизм в зеркале классической методологии. - Автореф. дис. … доктора искусствоведения: 17.00.04. – М.: МГУ, кафедра всеобщей истории искусства ист. фак-а, 2007. – 49 с.
47. Ванеян С. С. Архитектурный символизм и иконографический метод / С. С. Ванеян. // Вестник МГУКИ, № 1, 2007.
48. Ванеян С. С. Архитектура и иконография. Проблемы классических методов истории искусства / С. С. Ванеян. // Вестник МГУ, № 2, 2007.
49. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. Проблема эволюции стиля в новом искусстве / Г. Вельфлин. - М.-Л.: Academia, 1930. - 290 с.: ил.
50. Вельфлин Г. Ренессанс и Барокко / Г. Вельфлин. - СПб.: изд. "Грядущий день", 1913. - 164 с.: ил.
51. Винкельман И. И. История искусства древности / И. И. Винкельман. - М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933. - 432 с.: ил.
52. Виньола Дж. Б. Правило пяти ордеров архитектуры / Виньола Дж. Б. – М.: изд. Всесоюзной Академиии архитектуры, 1939. – 168 с.: ил.
53. Виолле ле Дюк. Беседы об архитектуре. В – 2 т. / Виолле ле Дюк. - М.: изд. Всесоюз. Акад. архит. СССР, 1937-1938.
54. Виппер Б. Р. Введение в историческое изучение искусства / Б. Р. Виппер. – М.: Изобразительное искусство, 1985. – 285 с.
55. М.-Витрувий П. Десять книг об архитектуре / пер. Ф. А. Петровского. Т. 1. / М.-Витрувий П. - М., Изд-во Всес. Академии архитектуры., 1936. – 331 с.: ил.
56. Марка Витрувия Поллиона об архитектуре книга первая - десятая, с примечаниями доктора медицины и Французской академии члена г. Перо. С французского на российский язык, с прибавлением новых примечаний, переведены… В.Баженова. В 2 т. - СПб.: при Академии наук, 1790-1797.
57. Волков Н. Н. Композиция в живописи / Н. Н. Волков. - М.: Искусство, 1977, - 263 с.: ил.
58. Волкова Е. В. Композиция как эстетическая категория / Е. В. Волкова. // Вестник МГУ. - 1969. - Серия VIII. - № 6. - С. 32-39.
59. Волчок Ю. П. Тектоника / Ю. П. Волчок. // Теория композиции в советской архитектуре. - М.: Стройиздат, 1986. - С. 69 – 87.
60. Всеобщая история архитектуры. В 12 т. - М.: Стройиздат, 1966-1977.
61. Вуек Я. Мифы и утопии архитектуры ХХ века / Я. Вуек. – М.: Стройиздат, 1990. – 287 с.: ил.
62. Вязовская А. Город как ландшафт / А. Вязовская. // АСС'2011. – С. 88-91.
63. Габричевский А.Г. К вопросу о строении художественного образа в архитектуре / А. Г. Габричевский. // Искусство. М.: ГАХН, 1927. - Кн.П-Ш.
64. Габричевский А. Г. Пространство и масса в архитектуре / А. Г. Габричевский. // Искусство. - 1923. - № I. - С. 292-309.
65. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ / П. П. Гайденко. - М.: Наука, 1980. - 567 с.
66. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос / Г. Гачев. –М.: Издательская группа «Прогресс-Культура», 1995. – 480 с.
67. Гегель Г. В. Ф. Эстетика В 4 т. / Г. В. Ф. Гегель. – М.: Искусство, 1971.
68. Гете И.- В. Об искусстве / И.- В. Гете. – М.: Искусство, 1975. - 623 с.
69. Гидион 3. Пространство, время, архитектура / 3. Гидион. - М.: Стройиздат, 1975. - 567 с.: ил.
70. Гинзбург М. Стиль и эпоха / М. Гинзбург. – М.: Госиздат, 1924. – 240 с.: ил.
71. Гинзбург М. Я. Ритм в архитектуре / М. Я. Гинзбург. – М.: Среди коллекционеров, 1923. – 128 с., ил.
72. Глазычев В. Л. Архитектура. Энциклопедия / В. Л. Глазычев. – М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография»: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2002. – 672 с.: ил.
73. Глазычев В. Л. Композиция как мыслительная деятельность / В. Л. Глазычев. // Теория композиции в советской архитектуре. - М.: Стройиздат, 1986. - С. 213 – 225.
74. Глазычев В. Л. Образы пространства (проблемы изучения) / В. Л. Глазычев. // Творческий процесс и художественное восприятие. - Л.: Наука, 1978. - С. 159-174.
75. Глазычев В. Л. Эволюция творчества в архитектуре / В. Л. Глазычев. - М.: Стройиздат, 1986. — 496 с.: ил.
76. Гнідець Р. Б. Зміст та форма як вираження суті сакрального простору в храмобудуванні України / Р. Б. Гнідець. - С .18-23 // Архітектура [Текст] : [зб. наук. ст.] / Нац. ун-т "Львів. політехніка" ; відп. ред. : Б. С. Черкес. - Львів : Нац. ун-т "Львів. політехніка", 2009. - 255 с. - (Вісник Національного університету "Львівська політехніка" ; № 656).
77. Говорящая архитектура. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80%D1%8F%D1%89%D0%B0%D1%8F_%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0
78. Горожанкин В. К. Архитектуроведение и драматургический подход. Сообщение 1: Графический язык архитектуры / В. К. Горожанкин. // Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті. Вип. № 2, 3 / 2002, Харків. – С. 215-217.
79. Горожанкин В. К. Архитектуроведение и драматургический подход. Сообщение 3: Сценарное моделирование архитектурной среды / В. К. Горожанкин. // Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті. Вип. № 1,2,3 / 2008, Харків. С. 197-200.
80. Горожанкин В. К. К проблеме языка архитектуры: архитектурная мифология / В. К. Горожанкин. // Международный журнал по теории архитектуры “ Сloud-cuckoo-land” № 2/97, Waxman Verlag, 1997.
81. Горожанкин В. К. Сценарный подход в архитектурном проекти¬ровании / В. К. Горожанкин. // Труды 40 научно-технической конференции ХИСИ. - Харьков, 1985. - С. 78-97. - Деп. в ЦНТИ Госгражданстроя, № 369.
82. Горюнов В. С. Архитектура эпохи модерна. Концепции. Направления. Мастера / В. С. Горюнов, М. П. Тубли. - С-Пб.: Стройиздат, 1992. – 360 с.: ил.
83. Гройс Б. Утопия и обмен / Б. Гройс. – М.: Знак, 1993. – 376 с.
84. Гропиус В. Границы архитектуры / В. Гропиус. - М.: Искусство, 1971. - 286 с.
85. Грушин Б. А. Очерки логики исторического исследования / Б. А. Грушин. - М.: Высшая школа, 1961. – 214 c.
86. Делёз, Ж. Складка. Лейбниц и барокко / Общая редакция и послесл. В. А. Подороги. / Пер. с франц. Б. М. Скуратова — М.: Логос, 1997. — 264 с.
87. Дёмин Н. М. Управление развитием градостроительных систем / Н. М. Дёмин. — К.: Будівельник, 1991. — 184 с.
88. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма / Ч. Дженкс. - М., Стройиздат, 1985. -137 с.: ил.
89. Дида І. А. "Архітектурний міф" і традиції української архітектури / І. А. Дида // Архітектура [зб. наук. пр.] / відп. ред. : Б. С. Черкес. - Львів : Львівська політехніка, 2010. - 415 с. : іл. - (Вісник Національного університету "Львівська політехніка" ; № 674). - С .108-114.
90. Дмитриева Н. А. Искусство Древнего мира / Н. А. Дмитриева, Н. А. Виноградова. – М.: Дет-лит, 1986. – 208 с.
91. Добрицына И. А. От постмодернизма – к нелинейной архитектуре: Архитектура в контексте современной философии и науки / И. А. Добрицына. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 416 с.: ил.
92. Дудукина Д. А. А. Н. Бекетов (1862-1941). Творческая деятельность и вклад в развитие архитектуры юга России и Украины конца Х1Х – первой трети ХХ веков. / Д. А. Дудукина. – Автореф. дис. канд. арх-ры, 18.00.01. / Дудукина Д. А. - М., 2008. – 24 с.
93. Дьяков А. В. Жан Бодрийяр: Стратегии «радикального мышления» / А. В. Дьяков. / Под ред. А. С. Колесникова — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. — 357 с.
94. Едике Ю. История современной архитектуры / Ю. Едике. – М.: Стройиздат, 1972. – 246 с.: ил.
95. Ерофалов Б. Фантазер Чернихов / Б. Ерофалов. // А.С.С., 2004, № 1, с. 22-63.
96. Жегин Л. Ф. Язык живописного произведения (Условность древнего искусства) / Л. Ф. Жегин. – М.: Искусство, 1970. – 124 с.
97. Земпер Г. Практическая эстетика / Г. Земпер. - М.: Искусство, 1970. - 320 с.
98. Зубов В. П. Архитектурная теория Альберти / В. П. Зубов. // Леон Баттиста Альберти. - М.: Наука, 1977. - С. 50-149.
99. Зубов В.П. К вопросу о роли чертежей в строительной практике западноевропейского средневековья / В. П. Зубов. // Труды Института истории естествознания и техники. Т. 7. История строительной науки и техники. - М.: изд. АН СССР, 1956. - С. 233-250.
100. Из истории советской архитектуры 1926-1931 гг. Документы и материалы. Творческие объединения. – М.: Наука, 1970. – 212 с.
101. Иконников А. В., Степанов Г. П. Основы архитектурной композиции / А. В. Иконников, Г. П. Степанов. – М.: Искусство, 1971. - 224 с.: ил.
102. Иконников А. В. Художественный язык архитектуры / А. В. Иконников. - М.: Искусство, 1985. - 175 с.: ил.
103. История архитектуры в избранных отрывках. - М.: ИАА, 1935. – 590 c.: ил.
104. История европейского искусствознания. Вторая половина Х1Х века — начало ХХ века. В 2-х т. - М.: Наука, 1969.
105. История европейского искусствознания. От античности до конца XVIII века. - М.; изд. АН СССР, 1963. - 436 с.
106. История Красоты / под ред. Умберто Эко. – М.: Слово/SLOVO, 2007. - 437 с.: ил.
107. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. В 5 т. - М.: Искусство, 1962-1969.
108. Иттен Иоханнес. Искусство формы / И. Иттен. — М.: Издатель Д. Аронов, 2001. - 222 с.
109. Каган М. Морфология искусства. Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусств / М. Каган. – Л.: Искусство, 1972. – 440 с.
110. Каплун А. И. Стиль и архитектура / А. И. Каплун. - М.: Стройиздат, 1985.- 232 с.
111. Кириллова Л. Теория композиции в современной архитектуре / Л. Кириллова. // Архитектурная композиция. Современные проблемы. – М.: Стройиздат, 1970. – С. 15-19.
112. Кириченко Е. И. Архитектурные теории Х1Х века в России / Е. И. Кириченко. – М.: Искусство, 1986. – 344 с.: ил.
113. Кириченко Е. Русская архитектура 1830-1910-х гг. / Е. И. Кириченко. - М.: Искусство, 1978. - 399 с.: ил.
114. Кнабе Г. С. Древний Рим — история и повседневность: очерки / Г. С. Кнабе — М.: Искусство, 1986. – 207 с.
115. Ковальский Л. Н. Архитектура учебно-воспитательных зданий [Текст] / Л. Н. Ковальский. - К. : Будівельник, 1988. – 144 с.
116. Кожар Н. В. Архитектурная теория эпохи Романтизма в Германии и развитие западно-европейского зодчества конца ХУШ – первой половины Х1Х вв. / Н. В. Кожар. – Минск, Парадокс, 2000. – 259 с.: ил.
117. Композиция в современной архитектуре. - М.: Стройиздат, 1973. - 188 с.: ил.
118. Кондель-Пермінова Н. Роль навчальних закладів у розвитку архітектури і містобудування в Україні (кінець ХІХ - перша третина ХХ століття). - Автореф. дис... канд. архітектури: 18.00.01 / Н. Кондель-Пермінова. - 1990. – 18 с.
119. Конопльова О. В. Архітектурна ідея та засоби її формування в творчій діяльності архітектора: Автореф. дис... канд. архітектури: 18.00.01 / О. В. Конопльова / Київ. нац. ун-т буд-ва і архіт. - К., 2002. - 18 с. - укp.
120. Корнель П. Пути к раю. Комментарии к потерянной рукописи / П. Корнель. – С-Пб, «Азбука», 1999. С.
121. Коротковский А. Э. Введение в архитектурно-композиционное моделирование: Учебное пособие / А. Э. Коротковский. - М.: МАрхИ, 1975, - 303 с.: ил.
122. Коуэн Г. Дж. Мастера строительного искусства / Г. Дж. Коуэн. - М., Стройиздат, 1982. – 240 с.: ил.
123. Коуэн Г. Дж. Строительная наука Х1Х-ХХ вв. / Г. Дж. Коуэн. - М., Стройиздат, 1982. – 359 с.: ил.
124. Кравец В. И. Колористическое формообразование в архитектуре / В. И. Кравец. – Харьков: Вища школа. Изд-во при ХГУ, 1987. – 131 с.: ил.
125. Крейзер И. И. Эволюция пластического языка стиля Ар Деко в отечественной архитектуре конца 20-х – 50-х гг. ХХ ст. : Автореф. дис... канд. арх-ры: 18.00.01. / И. И. Крейзер. - Харьков – 2004. – 20 с.
126. Кринский В. Элементы архитектурно-пространственной композиции / В. Кринский, И. Ламцов, М. Туркус. - М.: Стройиздат, 1968. - 168 с.: ил.
127. Кристиан Норберг-Шульц - http://www.ir6.ru/437-norvezhskij-professor-arxitektury-kristian.html
128. Кудряшова І. В. Романтичний метод у західноєвропейській архітектурі XIX століття : Автореф. дис... канд. арх-ри: 18.00.01. / І. В. Кудряшова. – Харків - 2007. – 20 с.
129. Кулхаас Р. Джанкспейс / Рем Кулхаас // А.С.С. + Ватерпас. – 2006. - № 1. – С. 78-83.
130. Лаврик Г. Проблемы системных исследований композиции / Г. Лаврик. // Архитектурная композиция. Современные проблемы. – М.: Стройиздат, 1970. – С. 159-162.
131. Лаврик Г. И. Методологические основы районной планировки / Г. И. Лаврик, Н. М. Дёмин. — М.: Стройиздат, 1975. — 98 с.
132. Ладовский Н. А. Основы построения теории архитектуры (Под знаком рационалистической эстетики) // Мастера советской архитектуры об архитектуре. – М.: Искусство, 1975. - С. 347-352.
133. Лазарев В. Н. Начало раннего Возрождения в итальянском искусстве / В. Н. Лазарев. – М.: Искусство, 1979. – в 2-х кн.
134. Ле Корбюзье. Архитектура ХХ века / Ле Корбюзье – М.: Прогресс, 1970. – 303 с.: ил.
135. Лебедева Г. С. К стокам понятия: композиция как «правописание» (orthographia) архитектуры / Г. С. Лебедева. // Архитектура мира. Запад – Восток: искусство композиции в истории архитектуры. Вып. 5. – М., Architectura, 1996. - С. 273-277.
136. Леви-Стросс К. Структурная антропология / Леви-Стросс К. / Пер. с фр. В. В. Иванова. — М.: ЗАО «Издательство «ЭКСМО-Пресс», 2001. — 512 с.
137. Лехари К. Э. Организация архитектурного пространства как эстетическая проблема: Автореф. дис. … канд. филос. наук / К. Э. Лехари. - М., 1972.- 21 с.
138. Линч К. Совершенная форма в градостроительстве / К. Линч. – М.: стройиздат, 1986. – 264 с, ил.
139. Лисовский В. Архитектура епохи возрождения: Италия / В. Лисовский. – СПб.: «Азбука-Классика», 2007. – 616 с.: ил.
140. Литургия. - Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B3%D0%B8%D1%8F
141. Лихачев Д. С. Поэзия садов / Д. С. Лихачев. - Л., «Наука», 1982. – 343 с.: ил.
142. Логика // Большая советская энциклопедия. – М.: изд. «Советская энциклопедия», 1973. – 14 т., с. 595-601.
143. Логос // Большая советская энциклопедия. – М.: изд. «Советская энциклопедия», 1973. – 14 т., с. 609.
144. Локтев В. И. На перекреске классики и авангарда / В. И. Локтев. // Архитектура СССР. – 1982. - № 10. - С. 48 – 53.
145. Локтев В. Современная композиция. От случайности к закономерности / В. Локтев. - Архитектура СССР. – 1983. - № 3-4. - С. 107-111.
146. Локтев В. И. Тесная свобода «новой эстетики» и просторные правила классики (комментарий к архитектурной поэтике Брунеллеско) / В. И. Локтев. // Архитектура СССР. - 1972. - № 10. - С. 47-55.
147. Локтев В. И. Этот непонятный «отец барокко» / В. И. Локтев. // Архитектура. – 1982. - № 9.
148. Лосев А. Ф. О понятии художественного канона / А. Ф. Лосев. // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. - М., 1973, с. 15.
149. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. - М.: Искусство, 1976. – 367 с.
150. Лосев А. Ф. Философско-эстетическая основа Высокого Возрождения. – Режим доступа: http://www.philosophy.ru/library/losef/renaesth/06.htm
151. Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения / А. Ф. Лосев. - М.: Мысль, 1978. - 623 с.
152. Лотман Ю. М. Архитектура в контексте культуры / Ю. М. Лотман. // Лотман Ю. М. Семиосфера. - С-Пб.: «Искусство-СПБ», 2001. – С. 676-683.
153. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. - С-Пб.: «Искусство-СПБ», 2001. – 704 с.
154. Лотман, Ю. М.Структура художественного текста / Ю. М. Лотман // Об искусстве. – СПб. : Искусство-СПБ, 1998. – С. 14–285.
155. Малахов С. А. Архитектурная композиция как профессиональный метод / С. А. Малахов. – Куйбышев, КГУ, 1986. – 88 с.: ил.
156. Малевич Казимир. Черный квадрат / К. Малевич. – С-Пб.: Изд. Дом «Азбука-Классика», 2008. – 288 с.
157. Мардер А. П. Эстетика архитектуры: Теоретические проблемы архитектурного творчества / А. П. Мардер. — М.: Стройиздат, 1988. — 216 с.
158. Марка Витрувия Поллиона об архитектуре книга первая - десятая, с примечаниями доктора медицины и Французской академии члена г. Перо. С французского на российский язык, с прибавлением новых примечаний, переведены… В. Баженова. В 2 тт. - СПб.: при Академии наук, 1790-1797.
159. Маркузон М. Изобразительность и художественная условность в архитектуре / М. Маркузон. // Архитектура СССР. – 1972. - № 12. — С. 62–65.
160. Маркузон М. Метафора и сравнение в архитектуре / М. Маркузон. // Архитектура СССР. – 1939. - № 5. — С. 57–59.
161. Маркузон В. Ф. О закономерностях развития и семантике архитектурного языка / М. Маркузон. // Архитектура СССР. - 1970. - № I. - С. 46-53.
162. Маркузон М. Происхождение ордеров / М. Маркузон. // Всеобщая история архитектуры, т. 2, с. 42 – 52.
163. Маркузон В. Ф. Семиотика и развитие языка архитектуры / М. Маркузон. // Архитектурная композиция. Современные проблемы. — М.: Стройиздат, 1970. — С. 44–49.
164. Маркузон В. Ф. Семиотика и художественные проблемы предметно-пространственной среды / М. Маркузон. // Эстетические проблемы дизайна. – М., 1978. – с.
165. Мастера архитектуры об архитектуре. - М.: Искусство, 1972. – 590 с.: ил.
166. Мастера искусства об искусстве. В 7 тт. - М.