Александров Илья Андреевич. Правовое регулирование функционирования деструктивных религиозных объединений во второй половине ХIХ - начале ХХ вв. в России

Краткое описание

Александров Илья Андреевич. Правовое регулирование функционирования деструктивных религиозных объединений во второй половине ХIХ - начале ХХ вв. в России: диссертация ... кандидата Юридических наук: 12.00.01 / Александров Илья Андреевич;[Место защиты: ФГБОУ ВО «Пензенский государственный университет»], 2018.- 214 с.

Введение к работе

Актуальность темы исследованияобусловлена несколькими факторами. Во-первых, следует сказать о той, несомненно, значимой роли, которую играет и продолжает играть религия в целом в человеческом обществе. В научной литературе неоднократно говорилось об определенных сложностях, связанных с регулированием деятельности религиозных объединений в современной России, которое осуществляется в соответствии с положениями Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» 1997 г., получившего довольно неоднозначную оценку со стороны различных исследователей.
Во-вторых, определенные сложности проявляются и в сфере противодействия Российского государства тем или иным религиозным (псевдорелигиозным) объединениям, деятельность которых сопряжена с преступными посягательствами на различные общественные отношения. Можно говорить о разнообразии терминологии, используемой для обозначения таких объединений; к примеру, возникает вопрос: уместно ли называть деструктивными все религиозные секты или этот признак присущ только так называемым тоталитарным сектам? Соответственно, можно столкнуться и с противоречивостью принципов, критериев, используемых для отнесения какой-либо религиозной организации, группы к категории деструктивных. Встречаются соответствующие концепции, в рамках которых идеи светского государства соединяются либо заменяются воззрениями некоторых религиозных объединений (в частности, именуемых «традиционными») об истинной и ложных религиях, ересях и т. п. В частности, о серьезных опасностях «государственного характера», создающихся на почве неясного и неверного понимания значения «расколо-сектантства», говорил один из дореволюционных авторов А.М. Бобрищев-Пушкин, подчеркивая, что это выступает прямым следствием «системы замалчивания или тенденциозного освещения действительных фактов».
В этой связи целесообразно проанализировать опыт правового регулирования, осуществлявшегося в Российской империи по отношению к
1Бобрищев-Пушкин А.М. Суд и раскольники-сектанты. СПб.: Сенатская Типография, 1902. С. 50.
оппозиционным господствовавшей на тот момент православной церкви религиозным течениям, расценивавшимся как вредные для общества. При этом наибольший интерес представляет период отечественной истории, начиная со второй половины XIX в. до начала XX в., в рамках которого происходил ряд реформ, в том числе затронувших и законодательство о «расколе» (в широком смысле этого слова). Важно исследовать не только и не столько те санкции, которым подвергались раскольники и сектанты, сколько перечень деяний, признававшихся противоправными, и критерии, исходя из которых секты делились, например, на менее вредные, собственно вредные и вреднейшие или более и менее вредные. Все это позволяет как выявить положения, возможно, заслуживающие заимствования, так и избежать тех ошибок в конфессиональной политике, которые влекли серьезные последствия негативного характера для значительных групп населения Российской империи.
Наконец, в-третьих, немаловажным аспектом данного исследования выступает возможность систематизировать сведения, характеризующие обозначенное направление политики в Российской империи, и сделать некоторые уточнения по поводу использовавшейся в изучаемой сфере терминологии и классификаций правовых предписаний, устанавливавших ответственность «раскольников всех сект» за деяния, в которых усматривалась опасность для общества.
Объект и предмет исследования.Объектом данного диссертационного исследования является правовое регулирование функционирования религиозных объединений, деструктивно влияющих на личность, общество и государство. Исходя из этого, в качестве предмета исследования можно обозначить правовые нормы, устанавливавшие ответственность последователей подобного рода объединений (или считавшихся на тот момент изуверными, особенно вредными и т. п.) за их противоправные деяния, а также регулировавшие ряд сопутствующих аспектов; теоретические взгляды по данному вопросу, изложенные как собственно в юридической, так и в общенаучной литературе; необходимые статистические данные и фактические материалы, в частности, характеризующие правоприменительную практику. Также необходимо обратиться к ныне действующим нормативно-правовым актам в целях определения понятия, наиболее приемлемого для обозначения рассматриваемых религиозных
объединений («тоталитарная секта», «деструктивный культ», «религиозное объединение, посягающее на личность и права граждан» и др.).
Хронологические рамки исследования.Хронологические рамки
диссертационного исследования соотносятся с периодом отечественной истории,
начиная с 60-х годов XIX в. и заканчивая февралем 1917 года. Выбор этого
временного промежутка обусловлен следующими факторами:
а) началом проведения в царствование Александра II реформ, в том числе нашедших отражение в деятельности Особого временного комитета 1864 г., а позднее в принятии законов от 19 апреля 1874 г. и 3 мая 1883 г., которые были направлены на изменение положения старообрядцев и сектантов в целом и повлияли на принципы, определявшие степень вредности данных религиозных течений, и перечень преступных деяний, связанных с их деятельностью;
б) социально-экономическими преобразованиями, протекавшими в этот период и повлиявшими на названные выше религиозные объединения. Происходили процессы трансформации старого, дореформенного (существовавшего до реформ Александра II) религиозного сектантства, и возникали новые образования, например, так называемая штунда, которая в дальнейшем была провозглашена одной из наиболее вредных сект в Российской империи.
Что касается верхней хронологической границы исследования, то ее выбор связан с проявившимся после Февральской революции 1917 г. новым подходом к регулированию правоотношений в религиозной сфере жизнедеятельности общества.
Вместе с тем в интересах более полного и комплексного исследования изучаемых вопросов в некоторых случаях требуется выйти за приведенные хронологические рамки и обратиться к анализу правовых актов первой половины XIX в., относящихся к периодам правления императоров Александра I и Николая I, а также к фактам, касающимся истории становления и развития тех или иных сект либо старообрядческих согласий и толков. Обоснованием этого служит то влияние, которое оказал ряд данных актов на изучаемую сферу общественных отношений. Например, высочайше утвержденное мнение Государственного совета
от 20 октября 1830 г. «О духоборцах, иконоборцах, малаканах, иудействующих и других, признанных особенно вредными, ересях» (где впервые использовался сам термин «особенно вредные ереси») существенно повлияло на содержание соответствующих статей Уложения о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 года. Равным образом, для верного понимания правового регулирования функционирования, к примеру, объединений скопцов или иудействующих необходимо обратиться к правовым актам первой половины XIX столетия. Также при оценке обоснованности обвинений, возводимых на членов тех или иных сект, толков (в убийствах, употреблении крови и плоти младенцев и др.), в рассмотрении нуждается ряд фактов, в том числе относящихся к XVIII в. и первой половине XIX в.
Цель и задачи исследования.Целью исследования является всестороннее рассмотрение различных аспектов правового регулирования функционирования деструктивных религиозных объединений во второй половине XIX начале XX в. В качестве конкретных задач данного исследования можно выделить следующие:
1. сформулировать понятие «деструктивное религиозное объединение» и определить его признаки с учетом современных воззрений, сформировавшихся в юриспруденции и религиоведении, а также сопоставить этот термин с рядом других, употребляемых для обозначения такого рода организаций и групп, и обосновать целесообразность употребления вышеуказанного термина;
2. сопоставить понятие «деструктивное религиозное объединение» с использовавшимися в дореволюционном российском праве понятиями как более общего характера (например, «секта», «ересь», «раскол»), так и более специфичными (в частности, «изуверная секта», «особенно вредная секта», «вреднейшая секта»). Кроме того, в рамках решения этой задачи необходимо ответить на вопрос о соотношении данных дефиниций между собой;
3) установить характерные черты правового регулирования, осуществлявшегося Российским государством в исследуемой сфере, которые сложились к началу царствования императора Александра II. В том числе представляется целесообразным осуществить анализ соответствующих
предписаний Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ранних редакциях), касавшихся «ересей и расколов»;
4. выявить влияние реформ вероисповедного законодательства, начавшихся в период правления Александра II и в определенной мере продолжившихся в царствование Александра III, на правовое регулирование функционирования деструктивных религиозных объединений. В частности, интерес представляет сопоставление критериев вредности разнообразных сект и старообрядческих согласий и толков, которые нашли отражение в различных правовых актах того периода, с характерными чертами, проявлявшимися в деятельности соответствующих религиозных объединений, относившихся к категории наиболее вредных;
5. определить основы правового регулирования в исследуемой сфере в период преобразований в Российской империи в начале XX столетия, выразившихся, помимо прочего, в принятии указа Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. При этом немаловажным аспектом в этих рамках выступает сравнение соответствующих статей Уголовного уложения 1903 г. в его первоначальной редакции (не вступившей в силу) и редакции, отразившей положения указа 1905 г., а также изучение предложений по совершенствованию положений данного акта.
Степень научной разработанности темы исследования.Количество
литературы, в той или иной степени касающейся старообрядцев и сектантов, уже к
1917 г. исчислялось несколькими тысячами статей, брошюр и книг, однако эти, а
равно относящиеся к советскому и современному периодам работы по большей
части посвящены вероисповедной политике, «расколу» или религиозным
преступлениям в общем, а вопросы, связанные с деятельностью последователей
«изуверных» учений, членов особенно вредных сект и др. затрагиваются в
недостаточной мере. Научная и учебная литература по этой тематике весьма часто
подразделяется на три группы:
1) работы, относящиеся ко второй половине XIX началу XX вв. и
вызывающие интерес в связи с тем фактом, что они были написаны очевидцами
или участниками соответствующих событий. При этом большая часть
литературы, касающейся религиозного сектантства и старообрядчества, была
написана представителями господствовавшей церкви. По поводу содержания такого рода источников советским исследователем А.И. Клибановым отмечалось, что в работах «церковных авторов, много писавших о сектантстве в 80-х годах XIX в. еще встречались элементы научного исследования. Для сочинений миссионеров конца XIX начала XX в. (Айвазова, Буткевича, Кальнева, Скворцова и др.) характерны извращения и подтасовка фактов, голословные утверждения и клеветнические вымыслы». В целом церковно-миссионерская литература отражает представления о вредности любой религиозной секты, старообрядческого толка, оппозиционных господствовавшей церкви и, исходя из этого, вредных для общества и государства. Помимо этого выделяется сравнительно немногочисленная литература, написанная так называемыми ведомственными авторами (например, П.И. Мельниковым-Печерским, Н. Дингельштедтом), которая также характеризуется тенденциозностью, хотя и меньшей, чем церковно-миссионерские работы. Что касается иных авторов, которые не относились к этим двум категориям (А.С. Пругавин, А.П. Щапов, В.Д. Бонч-Бруевич и др.), то в зависимости от их воззрений они по-разному оценивали старообрядчество и сектантство. Так, речь могла идти об идеализации сектантства, провозглашении его прогрессивным явлением русской народной жизни; связывании происхождения раскола с политическим протестом народа против поглощения его прав центральной властью. Можно отметить, что эти работы касались истории старообрядчества и сектантства и его современного (на тот момент) состояния или же возникновения и развития отдельных толков и сект, часть из которых (как например, скопчество) можно отождествить с деструктивными религиозными объединениями.
В рамках группы, представленной дореволюционной литературой, актуальным представляется выделение своеобразной подгруппы работ, посвященных анализу соответствующих нормативно-правовых актов и правоприменительной практики. Сюда мы можем, в частности, причислить работы
2Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России (60-е годы XIX в. 1917 г.). М.: Изд-во Наука, 1965. С. 15.
«Свобода совести и веротерпимость» (К.К. Арсеньев)3, «Суд и раскольники-сектанты» (А.М. Бобрищев-Пушкин), «Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы» (С.В. Познышев), учебники по дореволюционному уголовному праву и комментарии к правовым актам (в том числе к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных). Кроме того, необходимо назвать сборники (например, Н. Варадинова, В. Кельсиева) правительственных сведений и распоряжений о старообрядцах и сектантах, значительная часть из которых отсутствовала в Полном собрании законов Российской империи. Однако эти труды, как уже говорилось, касались веротерпимости, «расколо-сектантства» или религиозных преступлений в целом (интересующей нас темы касались отдельные фрагменты), и только незначительная часть источников была непосредственно посвящена понятиям, которые можно отождествить с термином «деструктивное религиозное объединение» (например, статья А.К. Вульферта «По поводу ст. 96 нового уголовного уложения», где анализировались проблемы ответственности за принадлежность к изуверным учениям согласно Уголовному уложению 1903 г.); 2) Труды советских исследователей, занимавшихся изучением вероисповедной политики вообще и правового положения старообрядцев и сектантов в частности (Е.Ф. Грекулов, А.И. Клибанов, В.В. Клочков, Ф. Путинцев и др.), а также историей отечественного права (например, О.И. Чистяков). Оппозиционные господствовавшей православной церкви религиозные течения (по крайней мере, существовавшие до реформ Александра II) оценивались как движения демократического протеста под религиозной оболочкой, которые постепенно трансформировались в церкви с иерархическим устройством и религиозным формализмом, приспосабливаясь к существовавшим условиям. Но
3Арсеньев К.К. Свобода совести и веротерпимость: Сборник статей. СПб.: Библиотека Общественной пользы, 1905.
4Бобрищев-Пушкин А.М. Суд и раскольники-сектанты. СПб.: Сенатская Типография, 1902.
5Познышев С.В. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. М., 1906.
6Напр.: Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Восьмая, дополнительная книга. История распоряжений по расколу. СПб, 1863; Кельсиев В. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Вып. 1. Лондон, 1860.
7Вульферт А.К. По поводу ст. 96 нового уголовного уложения // Вестник права. 1904. Книга десятая. С. 255259.
8Напр.: Грекулов Е.Ф. Православная инквизиция в России. М., 1964; Клочков В.В. Закон и религия: (От государственной религии в России к свободе совести в СССР). М.: Политиздат, 1982; Путинцев Ф. Политическая роль сектантства. М.: Безбожник, 1929.
9Напр.: Клибанов А.И. Указ. соч. С. 322325.
опять же, все эти работы носят более общий характер, и освещают только отдельные вопросы, связанные с правовым регулированием функционирования религиозных объединений, которые можно отождествить с деструктивными;
3) Современные исследования, касающиеся правового регулирования, осуществлявшегося в отношении деструктивных религиозных объединений. Здесь также может быть выделена довольно обширная подгруппа работ более общего характера в области религиоведения, так называемого сектоведения и юриспруденции, лишь отдельные положения которых соотносятся с интересующей нас проблематикой10. Другую подгруппу составляют исследования, связанные с формулированием понятия «деструктивное религиозное объединение» или несколько более широких по смыслу терминов («оппозиционная религиозность», «новые религии» и т. д.), а также исследованием деятельности подобных объединений. Эти работы в большей мере касаются второй половины XX начала XXI вв., нежели исследуемого периода отечественной истории. Наконец, отдельную группу составляют немногочисленные работы, авторы которых обратились к анализу ряда вопросов, связанных с ответственностью последователей изуверных учений, особенно вредных сект и др. в Российской империи.
10Напр.: Аринин Е.И. Религиоведение: академический курс лекций (в 2 частях). Ч. 1. Владимир: Изд-во Владимир. гос. ун-та, 2005; Бажан Т.А., Старков О.В. Религиоведение для юристов: Учебник / под общ. Ред. О.В. Старкова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007; Башкатов Л.Д. Религиозная преступность: уголовно- правовые и криминологические проблемы: Дисск.ю.н.: 12.00.08. М.: РГБ, 2003; Дорская А.А. Правовой статус подданного Российской империи в начале XX века: вероисповедный аспект // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2002. № 2. С. 213224; Конь Р.М. Введение в сектоведение. Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2008; Лебедев В.Б. Религиозные преступления в законодательстве Российской империи в XVIII начале XX вв.: монография. Псков: Псков. юрид. ин-т ФСИН России, 2007; Сафонов А.А. Правовое регулирование функционирования религиозных объединений в России в начале XX века: Автореферат диссд.ю.н. М., 2008; Тихонравов Ю.В. Судебное религиоведение. М.: ЗАО Бизнес-школа Интел-Синтез, 1998.
11Напр.: Бажан Т.А. Оппозиционная религиозность в России: Социально-философский анализ. Автореферат диссд.ю.н. М., 2000; Балагушкин Е.Г. Новые религии как социокультурный и идеологический феномен // Общественные науки и современность. 1996. № 5. С. 90100; Воробьева И.Б. Термин «секта» и его использование в юриспруденции // Вестник Саратовской государственной академии права: научный журнал. 2010. № 3 (73) С. 160164; Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты: опыт систематического исследования. 3-е изд., перераб. и доп. Нижний Новгород: Изд-во Братства во имя св. Александра Невского, 2005; Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера: Справочник. 2-е изд., перераб. и доп. Ростов-на-Дону, 1998; Циндренко Ю.П. Понятие неокультов и вариант их классификации // Вестник Российского нового университета. Серия: Человек и общество. 2016. № 2. С. 3135.
12