Кравченко Александр Александрович. Секундарные права в российском гражданском праве

Краткое описание

Кравченко Александр Александрович. Секундарные права в российском гражданском праве: диссертация кандидата юридических наук: 12.00.03 / Кравченко Александр Александрович;[Место защиты: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования ;Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации].- Москва, 2016. - 203 с.

Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Секундарное право как субъективное гражданское право: историко-теоретический аспект .. .15
1. Теории субъективного гражданского права 15
2. История становления и развития теории секундарных прав в доктрине зарубежного и российского гражданского права 35
Глава 2. Общая характеристика и специфические особенности секундарных прав в российском гражданском прав 55
1. Понятие и правовая природа секундарных прав 55
2. Виды секундарных прав и критерии их классификации ... 76
3. Закрепление секундарных прав в российском законодательстве и особенности их реализации в гражданских правоотношения 96
Глава 3. Соотношение секундарных прав с иными субъективными гражданскими правами 119
1. Секундарные права в системе субъективных гражданских пра 119
2. Соотношение секундарных прав с преимущественными правами.. 139
3. Соотношение секундарного права с правом на защиту, правом на необходимую оборону и правом на действия в условиях крайней необходимости 158
Заключение... 177
Список литературы 1

История становления и развития теории секундарных прав в доктрине зарубежного и российского гражданского права
В работах других ученых достаточно трудно установить приверженность к теории воли или теории интереса. Так, Ю.С. Гамбаров считает волевую теорию Б. Виндшайда несостоятельной, однако теорию интереса Р. Иеринга также подвергает критике и в конечном счете соглашается с определением Г. Дернбурга: «Право в субъективном смысле есть принадлежащее индивиду на основании объективного права участие в жизненных благах»1.
Как отмечает А. И. Елистратов, на определенном этапе развития цивилистики «горячий спор между сторонниками взаимно противостоящих теорий воли и интереса в современной юридической литературе разрешился господством примирительной точки зрения. В понятии субъективного права теперь... сочетаются оба момента - воли и интереса»2. Первым такую позицию выразил Г. Еллинек3. Впоследствии ее поддержали многие отечественные цивилисты: например, В.И. Синайский4, Г.Ф. Шершеневич5.
Таким образом, понятие «субъективное право» получило широкое освещение в трудах дореволюционных исследователей, и, как следствие, закрепилось в категориальном аппарате гражданского права в качестве одного из важнейших терминов цивилистики.
На момент написания основных трудов отечественными цивилистами (конец ХГХ-начало XX вв.) в европейской науке гражданского права (странах романо-германской правовой семьи) существовало два основных подхода к определению субъективного права6: теория воли (субъективное право есть возможность, власть, воля определенного содержания)7 и теория интереса (право есть юридически защищенный интерес, благо)1. Однако, в дореволюционной доктрине более популярным оказался подход, объединивший обе конкурирующие теории, сущность которого сводится к пониманию субъективного права в качестве возможности удовлетворения интереса. Советская гражданско-правовая доктрина В этот период развития цивилистики появилось большое количество исследований субъективных прав, обязанностей, гражданских правоотношений. На раннем этапе развития советской гражданско-правовой доктрины преобладал подход, в соответствии с которым субъективное право рассматривалось неотрывно от поведения обязанного лица. К сторонникам такой позиции относятся М.М. Агарков2, Н.Г.Александров3, О.С.Иоффе4, М.Д. Шаргородский5. Такой подход находил сторонников и позднее. Например, Н.Д. Егоров, достаточно точно определивший сущность придерживаемого им подхода: вне правоотношения, и право, и обязанность теряют всякий смысл6.
Новой явилась позиция С.Н. Братуся, впервые задавшегося вопросом наполнения содержания субъективного права возможностью совершения положительных действий самим управомоченным. Ученый определяет субъективное право в качестве обеспеченной законом меры возможного поведения лица7. Подход С.Н. Братуся изменил ракурс направления исследований в области учения о субъективном праве и дал толчок к появлению двух новых теорий, на что обращает внимание С.С. Алексеев1.
Общим базисом для обеих теорий стало определение субъективного права через меру поведения самого управомоченного. Вместе с тем, первая из них наделяла субъекта права только такими возможностями, которые обеспечивались поведением обязанных лиц (ее сторонники лишь немного трансформировали предыдущий подход); вторая была шире и включала в субъективное право помимо указанных возможностей, поведение управомоченного, которое не обеспечивалось поведением обязанных (соответственно субъективные права могут существовать вне правоотношения).
Представителем первого подхода является, например, С.С. Алексеев, по мнению которого субъективное право - это «принадлежащая управомоченному в целях удовлетворения его интересов мера дозволенного поведения, обеспеченная юридическими обязанностями других лиц»1. Аналогичных воззрений придерживается А.Г. Певзнер2, P.O. Халфина3, Ю.К.Толстой4. Несколько иную позицию занимает Д.М. Чечот5, при этом подчеркивая, что объективное право является «базой возникновения всех субъективных прав»6.
Сторонники указанного подхода при определении субъективного права (как права на собственные действия управомоченного), тем не менее отмечают, что смысл это указание имеет лишь в связи с действиями обязанного лица.
К представителям второго подхода относится, например, Д.М. Генкин, утверждающий, что «субъективное право - это установленная объективным правом мера возможного поведения самого носителя... права, а также принадлежащее ему право требования к определенному лицу, обеспеченное возможностью притязания к лицу, нарушающему правомочия носителя субъективного права»7. Аналогичной позиции придерживаются
Развитие последнего подхода логически привело к тому, что мера возможного поведения самого управомоченного приобрела самостоятельное значение в понятии субъективного права, поэтому в содержании последнего стали выделять т.н. правомочия, что получило большую поддержку в
Завершая анализ советской доктрины, в первую очередь, отметим, что идеологической основой учения о субъективном праве стало нормативистское правопонимание (юридический позитивизм)4, сущностью которого является примат объективного права над субъективным5.
Следствием такой парадигмы стало отрицание (зачастую формальное) теории воли и интереса, как концепций субъективного толка и обоснование выделения границ возможного поведения лица, обладающего субъективным правом. При этом трудно отрицать факт обращения советских ученых к анализу данных теорий: использование их положений наглядно видно в практически повсеместном употреблении термина «возможность» (преемственность теории воли) и слов «в целях удовлетворения интереса» (преемственность теории интереса) в дефинициях субъективного права6.
Виды секундарных прав и критерии их классификации
Такой подход является убедительным, однако и у него имеется серьезный недостаток: у обязанности pati отсутствует альтернативность поведения. Такой вывод идет в противоречие с концепцией реализации классических (активных и пассивных) обязанностей.
Третий подход в современной литературе пользуется наибольшей популярностью. Сторонники данной позиции, вероятно, исходят из следующих соображений: правовое положение противоположной управомоченному стороне трудно квалифицировать в качестве обязанности (ввиду отсутствия альтернативности), однако, также трудно констатировать отсутствие какой-либо правовой связи между управомоченным и противоположной стороной1. В связи с этим, учеными предлагаются различные варианты квалификации указанной правовой связи, а также правового положения претерпевающей стороны: правовое состояние2, зависимость, связанность3.
Представляется, каждый из подходов теоретически обоснован. Думается, наиболее перспективными являются второй и третий подходы, поскольку, во-первых, оставляют секундарное право в границах правоотношения, а, во-вторых, развивают категориальный аппарат гражданского права. При этом к дополнительным плюсам второго решения можно отнести тот факт, что сохраняется присущая правоотношению связь «право-обязанность».
Мы будем исходить из того, что секундарному праву противостоит обязанность претерпевания правовых последствий (pati), к особенности которой относится отсутствие альтернативности поведения ее носителя.
Однако, следует учитывать, что при применении принуждения государственными органами (например, судом) субъект также не обладает (Агарков М.М. Юридическая природа железнодорожной перевозки // Право и жизнь. 1922. № 3. С. 17-18). альтернативностью поведения. В связи с этим можно предположить, что наличие т.н. претерпевания (обязанности pati или связанности пассивной стороны) не является особенной чертой лишь правового состояния стороны, противостоящей обладателю секундарного права. Как минимум, такая особенность характерна для обязанностей, противостоящих правам на защиту, реализуемым при содействии государственных органов1.
Однако вопрос об определении разновидности лежащей на обязанном лице обязанности при применении принуждения, в частности, при вынесении судебного решения достаточно спорен.
Так, в п. 47 Постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22 отмечается, что «удовлетворяя иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, суд вправе как запретить ответчику совершать определенные действия, так и обязать ответчика устранить последствия (выделено мной -А.К.) нарушения права истца»2. Исходя из этого суд может наложить на лицо обязанности facere или поп facere. Тем не менее обязанности, накладываемые судом, носят принудительный характер, поскольку исключают вариативность.
Интересным в этом плане является решение Ленинского районного суда г. Ставрополя от 20.05.2010, постановившего «обязать снести (выделено мной - А.К.) возведенный ... металлический забор и железную надстройку каменного и кирпичного забора по меже между домовладениями»3. В течение практически года приставы не могли исполнить данное решение. Поэтому 14.03.2011 определением Ленинского районного суда г. Ставрополя по заявлению судебного пристава-исполнителя был изменен способ и порядок исполнения судебного решения на «снести (выделено мной - А.К.) возведенный ...
1 В связи с этим, Е.А. Крашенинников отметил, что обязанности, противостоящие секундарным правам, необходимо рассматривать в качестве квазипретерпевания, подчеркивая несхожесть с обычным претерпеванием (pati) (Крашенинников Е.А. Регулятивные и охранительные субъективные гражданские права. С. 5-16).
2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Российская газета. 2010. № 109.
3 Решение Ленинского районного суда г. Ставрополя от 20 мая 2010 года // Архив Ленинского районного суда г. Ставрополя. Дело № 2-375/2010. металлический забор и железную надстройку каменного и кирпичного забора по меже между домовладениями», поскольку «исполнить решение суда с формулировкой "обязать снести" до настоящего времени не представилось возможным»1. Поэтому судам при вынесении решений следует избегать употребления слова «обязать» в резолютивной части.
Таким образом, вопрос о природе обязанностей, противостоящих правам на защиту, реализуемым с применением государственного принуждения достаточно спорен. Думается, праву на защиту противостоит либо обязанность facere, либо поп facere, но находящихся под принуждением.
К сожалению, на сегодняшний день приходится констатировать отсутствие выразительных языковых средств для обозначения «принудительных» прав и обязанностей (находящихся под принуждением). Вероятно, с развитием правовой науки этот барьер будет преодолен.
Мы исходим из того, что лишь обязанность, противостоящую секундарному праву, следует именовать pati, хотя отсутствие альтернативности поведения также присуще и обязанностям, противостоящим праву на защиту.
При этом для многих обязанностей pati (но не всех), противостоящих секундарным правым, характерна одномоментность реализации. Осуществлению обязанностей, противостоящих правам на защиту, напротив, в большинстве случаев присущ длящийся характер.
Обязанности поп facere и facere также исполняются длительный период. Период исполнения и существования данных обязанностей совпадают. С обязанностью pati этого не происходит. При этом все обязанности появляются в момент возникновения права и прекращаются в момент прекращения права.
Однако обязанность поп facere в отличие от pati (находящейся в неактивном состоянии в момент возникновения противостоящего права и исполняющейся в момент волеизъявления противостоящей стороны), начинает исполняться с момента возникновения права, поскольку с этого момента
Закрепление секундарных прав в российском законодательстве и особенности их реализации в гражданских правоотношения
В качестве примера второго вида можно привести секундарное право самостоятельной продажи вещи, при возникшей реальной угрозе порчи вещи во время хранения - п. 2 ст. 893 ГК РФ.
Таким образом, одни юридические факты мы относим к наличию правонарушения (охранительное секундарное право), другие - к отсутствию правонарушения (регулятивное секундарное право).
Основанием возникновения охранительного секундарного права является неправомерное действие или факт-состояние (возникший из неправомерного действия). Основанием возникновения регулятивного секундарного права -правомерное действие, событие или факт-состояние (возникший из правомерного действия).
Для практических целей имеет значение вопрос о сроках реализации секундарного права. Думается, секундарные права можно осуществить в период действия либо обязательств, элементами которых они являются, либо исходя из периода, установленного законом или вытекающим из существа обязательства. При этом односторонний характер секундарного права предполагает отсутствие посредников (в том числе и суда) в его реализации, поэтому возможность их искового осуществления исключается, и, следовательно, к ним не применяются сроки исковой давности.
Понятия регулятивного и охранительного секундарного права Поскольку нормативное основание (регулятивная или охранительная норма) реализации секундарного права так или иначе (посредством указания в самой норме или без такового - для регулятивных непринудительных правил) зависит от фактического основания (наличия или отсутствия правонарушения), постольку именно последнее мы рассматриваем в качестве критерия разделения секундарных прав на регулятивные и охранительные.
Итак, на основании ранее данного определения секундарного права и проведенного анализа сделаем вывод, что охранительное секундарное право -это субъективное гражданское право, реализуемое при наличии правонарушения односторонним волеизъявлением или собственным поведением управомоченного в относительном правоотношении, обеспеченное обязанностью pati и содержащее принудительное правовое последствие, наступающее с момента волеизъявления управомоченного или с момента совершения им действий, направленных на его реализацию; регулятивное секундарное право - это субъективное гражданское право, реализуемое в отсутствии правонарушения односторонним волеизъявлением или собственным поведением управомоченного в относительном правоотношении, обеспеченное обязанностью pati и содержащее принудительное правовое последствие, наступающее с момента волеизъявления управомоченного или с момента совершения им действий, направленных на его реализацию.
При этом правовые последствия, реализуемые посредством осуществления секундарных прав, обладают универсальным характером: в условиях одной правовой нормы (указывающей на регулятивное секундарное право) правовое последствие может применяться в регулятивном правоотношении; в условиях другой правовой нормы (указывающей на охранительное секундарное право) то же самое правовое последствие может применяться в охранительном правоотношении. Так, отказ от исполнения договора может применяться заказчиком в силу ст. 717 ГК РФ (регулятивное секундарное право) или хранителем в силу ч.2 ст. 896 ГК РФ (охранительное секундарное право).
Практическая ценность такого разграничения заключается в том, что лицо, обладающее регулятивным секундарным правом, может в любое время его осуществить, независимо от правонарушения, в отличие от охранительного секундарного права, реализация которого возможна только при наличии правонарушения.
Более того, при оспаривании действий по реализации секундарного права истец должен доказать неуправомоченность лица, осуществившего права, однако для охранительной разновидности отсутствие управомоченности может быть обусловлено как общей порочностью (например, недействительность договора, из которого возникло секундарное право), что свойственно и регулятивному виду, так и частной порочностью (отсутствие правонарушения), что не свойственно регулятивному секундарному праву.
Завершая параграф, отметим, во-первых, что для определения места секундарных прав в системе субъективных прав можно исходить из подразделения последних на права, удовлетворяемые своим поведением (на собственные действия) и права, удовлетворяемые чужим поведением (требования). В этом случае секундарные права/правомочия относятся к правам/правомочиям на собственные действия, занимая в них самостоятельное место в качестве прав/правомочий, обеспеченных односторонним характером их реализации наряду с иными правами/правомочиями, не обеспеченными таким характером.
Во-вторых, анализ соотношения секундарных прав с регулятивными и охранительными субъективными гражданскими правами позволил прийти к выводу о существовании двух видов секундарных прав: 1) регулятивных, реализующихся на основании регулятивной нормы и в отсутствии правонарушения (основанием их возникновения является правомерное действие, событие или факт-состояние, возникший из правомерного действия); 2) охранительных, реализующихся на основании охранительной нормы и при наличии правонарушения (основанием их возникновения является неправомерное действие или факт-состояние, возникший из неправомерного действия).
Соотношение секундарного права с правом на защиту, правом на необходимую оборону и правом на действия в условиях крайней необходимости
Секундарные права являются важной частью системы субъективных гражданских прав. Осуществление секундарных прав происходит посредством одностороннего волеизъявления или односторонних действий управомоченного лица независимо от действий обязанного лица и правоохранительных органов, в связи с чем по эффективности реализации секундарные права превосходят все иные субъективные права. Поэтому исследование секундарных прав имеет большую теоретическую и практическую ценность.
Подводя итоги проведенному исследованию, подчеркнем ряд ключевых выводов и их значение для науки гражданского права.
На основе анализа теорий субъективного гражданского права установлено, что принципиальное значение для становления и развития в российской цивилистике учения о секундарных правах как разновидностях субъективных гражданских прав имело признание наукой теории воли и теории положительных действий для объяснения сущности субъективного права.
Концепция секундарных прав возникла и сформировалась в целостное учение в немецкой цивилистике. Процессу рецепции способствовал достаточно универсальный и во многом теоретически направленный характер. Помимо этого, важнейшими условием для его восприятия являлось признание самозащиты отечественной доктрины (в науке, как и в законодательстве, признавались различные возможности самостоятельными действиями, без привлечения государственных органов, защищать собственные интересы).
В практических и теоретических целях установлено, что секундарное право представляет собой субъективное гражданское право, реализуемое односторонним волеизъявлением или собственным поведением управомоченного в относительном правоотношении, обеспеченное обязанностью претерпевания и содержащее принудительное правовое последствие, наступающее с момента волеизъявления управомоченного или с момента совершения им действий, направленных на его реализацию.
В настоящем исследовании проведено теоретическое разграничение между обязанностями что-либо сделать (facere) и что-либо не делать (поп facere) от обязанностей pati, противостоящих секундарным правам. Особенности последних: 1) отсутствует альтернативность поведения (facere и поп facere лицо может не исполнить); 2) начинают исполняться с момента совершения действий управомоченным (facere начинает исполняться с момента совершения действий обязанным; поп facere - с момента ее возникновения).
Важным является вывод о том, что обязанность pati отличается от обязанности поп facere тем, что правовые последствия реализации права, противостоящего обязанности pati, наступают в отношении обязанного лица, в то время как правовые последствия реализации права, противостоящего обязанности поп facere, наступают в отношении управомоченного лица.
В практических и теоретических целях предложено в зависимости от продолжительности реализации секундарного права выделять одномоментные и неодномоментные секундарные права. Первые реализуются одним лишь волеизъявлением, выраженном в устой или письменной форме. Вторые реализуются в течение определенного времени, поэтому для их осуществления требуется выполнение определенных действий.
Практическая ценность такой классификации заключается в определении границы нарушимости выделенных прав: одномоментные секундарные права принципиально ненарушимы с момента начала их реализации, поскольку момент начала реализации совпадает с моментом прекращения данных прав; неодномоментные секундарные права принципиально нарушимы с момента начала их реализации, поскольку с этого момента до момента прекращения права проходит определенный промежуток времени.
Выявлено, что нарушить реализацию неодномоментных секундарных прав в рамках гражданских правоотношений невозможно, ввиду следующих обстоятельств: 1) правонарушение в гражданском праве представляет собой неисполнение обязанности; 2) управомоченному противостоит обязанность pati, не исполнить которую обязанное лицо не в состоянии, поскольку движущей силой ее исполнения/неисполнения является воля управомоченного. Представляется, нарушение реализации неодномоментных секундарных прав будет носить характер правонарушения в области публичных правоотношений.
В практических целях значителен вывод о том, что правовые последствия реализации секундарного права наступают либо с момента волеизъявления (одномоментные), либо с момента совершения действий, направленных на его реализацию (неодномоментные). Это заключение позволило автору определить специфику реализации секундарных прав: с момента волеизъявления (получения его адресатом) или с момента совершения действий, направленных на его реализацию правовые последствия реализации секундарного права следует считать наступившими, а действия адресата, не учитывающие наступление правовых последствий, следует считать недействительными.
Изучение соотношения секундарных прав с иными гражданскими правами позволило более углубленно рассмотреть специфику исследуемых нами прав и точнее определить их место в системе гражданских прав.
Так, анализ соотношения секундарных прав с преимущественными правами выявил, что не представляется возможным соотнести их в качестве рода и вида, поскольку выделение последних в отдельную группу субъективных прав происходит по критериям, отличным от существенных признаков секундарных прав (специфика преимущественного права состоит в том, что оно предоставляет правообладателю преимущественную реализацию его права по отношению к аналогичным или схожим правам иных участников).