Шамгунова Татьяна Анатольевна. Тенденции развития византийских фамильных кланов эпохи Палеологов

Краткое описание

Шамгунова Татьяна Анатольевна. Тенденции развития византийских фамильных кланов эпохи Палеологов : Дис. ... канд. ист. наук : 07.00.03 : Екатеринбург, 2004 318 c. РГБ ОД, 61:04-7/927

УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А. М. ГОРЬКОГО
На правах рукописи
ШАМГУНОВА Татьяна Анатольевна
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ВИЗАНТИЙСКИХ ФАМИЛЬНЫХ КЛАНОВ
ЭПОХИ ПАЛЕОЛОГОВ
Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Поляковская М. А.
Екатеринбург
2004
ВВЕДЕНИЕ 4
ГЛАВА 1. ВИЗАНТИЙСКАЯ ЗНАТЬ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАКУРСЕ 22
1.1. ЭВОЛЮЦИЯ ВИЗАНТИЙСКОЙ ЗНАТИ В IV - XIII ВЕКАХ 22
1.1.1. Формирование ранневизантийской знати 22
1.1.2. Знать в "темные века ” 33
1.1.3. Знать в период Македонской династии 43
1.1.4. Знать в правление Комнинов и Ангелов 54
1.1.5. Знать в период Никейской империи 61
1.2. ВИЗАНТИЙСКАЯ ЗНАТЬ В ЭПОХУ ПАЛЕОЛОГОВ 64
1.2.1. Общественные функции знати и значение ее связей в обществе 64
1.2.2. Знать и гражданские войны XIVвека 71
1.2.3. Знать в военных действиях против внешних врагов 80
1.2.4. Палеологовская знать в дипломатических миссиях. 87
1.2.5. Участие знати в идеологической борьбе XIV-XV веков 92
1.2.6. Знать в интеллектуальной сфере 104
ГЛАВА 2. ВИЗАНТИЙСКИЕ ФАМИЛЬНЫЕ КЛАНЫ В ГОСУДАРСТВЕННОМ УПРАВЛЕНИИ И ЦЕРКОВНО-МОНАСТЫРСКОЙ СФЕРЕ 115
2.1. ВИЗАНТИЙСКИЕ ФАМИЛЬНЫЕ КЛАНЫ В СИСТЕМЕ ГРАЖДАНСКОГО И ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ ИМПЕРИЕЙ 116
2.1.1. Асаны 131
2.1.2. Враны 139
2.1.3. Вриеннии 142
2.1.4. Главы 144
2.1.5. Кавасилы 145
2.1.6. Марупы 147
2.1.7. Нотара 148
2.1.8. Петралифы 151
2.1.9. Раули 151
2.1.10. Сарантины 156
2.1.11. Синадины 158
2.1.12. Сиропулы 161
2.1.13. Тарханиоты 162
2.1.14. Филантропины.... 166
2.2. Византийские фамильные кланы в церковно-монастырской сфере 180
2.2.1. Асаны 193
2.2.2. Враны 195
2.2.3. Вриеннии 196
2.2.4. Гчавы 198
2.2.5. Кавасилы 200
2.2.6. Марулы 202
2.2.7. Нотара 204
2.2.8. Петралифы 205
2.2.9. Раули 205
2.2.10. Сарантины 206
2.2.11. Синадины 208
2.2.12. Сиропулы 210
2.2.13. Тарханиоты 212
2.2.14. Филантропины 214
ГЛАВА 3. РОДСТВЕННЫЕ И МАТРИМОНИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ ВИЗАНТИЙСКИХ ФАМИЛЬНЫХ КЛАНОВ 226
3.1. АСАНЫ 231
3.2 ВРАНЫ 237
3.3 ВРИЕННИИ 241
3.4 ГЛАВЫ 241
3.5 КАВАСИЛЫ 243
3.6 МАРУЛЫ 245
з
3.7 НОТАРА 248
3.8 ПЕТРАЛИФЫ 252
3.9 РАУЛИ 254
3.10САРАНТИНЫ 259
3.11 СИНАДИНЫ 263
3.12 СИРОПУЛЫ 269
3.13 ТАРХАНИОТЫ 271
3.14 ФИЛАНТРОПИНЫ 275
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 290
^ СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 295
ПРИЛОЖЕНИЕ 1 318
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 319
Актуальность темы исследования. Изучение социальной структуры любого общества невозможно без анализа значимости, структуры и динами¬ки развития верхнего ее слоя (в том числе и для современных обществ). По¬добное исследование закономерно приводит к тому, что возникают различ¬ные аллюзии с современной общественной ситуацией в нашей стране и за рубежом, что делает работу ценной и для неспециалистов в области медиеви¬стики и византинистики.
Ученые, исследовавшие социальную структуру византийского общест¬ва времени Палеологов (1261 - 1453 гг.), уделили значительное внимание изучению низших и средних слоев общества. Проблема же поздневизантий¬ской знати, структуры фамильных кланов комплексно не исследовалась, что делает тему актуальной в научном смысле.
Единственное для Средневековья государство с кодифицированным правом, страна, сохранившая миру культурное наследие античности, Визан¬тия во время Палеологов, вернув себе утраченную столицу, символ былого величия, оказалась все же в мире, где само ее существование рассматрива¬лось соседями как анахронизм. Энкомиасты и историки, воспевавшие славу «империи до Геркулесовых столпов», подразумевали исключительно моно¬полию на античную мудрость и моральное лидерство в православном мире. Однако уже при сыне Михаила VIII Палеолога, Андронике II Палеологе, Ви¬зантия была фактически вытеснена из Малой Азии и вынуждена была до¬вольствоваться ролью маленького балканского государства.
Катастрофическое сокращение территории государства и его обнища¬ние в жестокой конкурентной борьбе с итальянскими морскими республика¬ми не только заставляло знатных людей использовать традиционные и искать новые возможности и формы для собственного выживания на вершине соци¬альной пирамиды, но и открывало доступ к верхушке общества новым лю¬дям, изменяя конфигурацию так называемой «вертикальной социальной мо¬бильности». Все это делает изучение динамики развития поздневизантийско¬го общества актуальной проблемой современной византинистики.
Внешние трудности, переживаемые страной, означали усиление внут-ренних противоречий, которые проявились в эпоху гражданских войн, дина-стической борьбы и религиозных споров. Большинство византинистов оце¬нивают это время как катастрофу государства и начало заката Византии. Од¬нако такой взгляд не всегда оправдан, когда речь идет об изучении общест¬венных тенденций в долгосрочной перспективе, в которой судьба отдельного государства становится одной из моделей для современного исследователя.
Объект исследования. Объектом исследования являются поздневизан-тийские фамильные кланы - совокупности персоналий, объединенные по фамильному признаку, то есть на основании общности патронима. Такие со-вокупности в рамках данного исследования будут условно обозначаться тер-минами «клан», «семья», «семейство», «род», «линьяж», «фамилия» как рав-нозначными. Однако необходимо отметить ряд возникающих при этом труд-ностей. С одной стороны, возможно объединение в родственную группу лиц, не являвшихся родственниками, но лишь носившими одинаковый патроним в силу каких-либо обстоятельств, то есть однофамильцев. С другой стороны, следует учесть возможность использования родственниками различных па¬тронимов, принимаемых не только от отца или предков по мужской линии, но и патронимов, взятых по материнской линии. В присвоении различных патронимов византийцами не обнаруживается формальной закономерности, но речь может идти только о личных предпочтениях конкретных людей. По¬этому в исследуемых совокупностях носителей одинаковых патронимов час¬то трудно выделить семьи в строгом смысле этого понятия.
Для анализа были отобраны четырнадцать византийских фамилий, принадлежащих к знати палеологовского времени и игравших немаловажную роль в различных сферах жизни империи. Объектом наблюдения стали сле-дующие фамилии: Асаны (63 человека), Враны (33 человека), Вриеннии (23 человека), Главы (29 человек), Кавасилы (45 человек), Марулы (21 человек), Нотара (5 человек), Петралифы (8 человек), Раули (49 человек), Сарантины (44 человека), Синадины (57 человек), Сиропулы (30 человек), Тарханиоты (50 человек), Филантропины (45 человек). Таким образом, общее количество лиц, представляющих объект исследования — 502 человека, включая и жен¬щин рассматриваемых семейств. В рамках данной работы не проводится ана¬лиз правящих кланов, Палеологов и Кантакузинов, поскольку данные по ним могут привести к смещению полученных оценок, так как эти семьи занимали совершенно особое место в структуре поздневизантийского общества. Ис-ключены из анализа и некоторые другие кланы, например, Торники и Хумны, так как эти семьи изучены в значительной степени и их рассмотрение не добавит принципиально новых элементов для анализа тенденций развития поздневизантийских фамильных кланов. Однако опыт изучения кланов Тор- ников и Хумнов учитывается в нашей работе. Осуществленный для нашего исследования выбор семей основан на необходимости охватить все сущест-вовавшие тенденции, которые были характерны для поздневизантийской аристократии.
В качестве критерия «степени знатности», на основании которого тот или иной клан отнесен к группе рассмотрения, использован предложенный А. П. Кажданом метод высшего титула, пожалованного членам семейства .
В список кланов вошли, прежде всего, старые, традиционные фамилии, история которых уходит в эпоху Комнинов (1081 - 1185 гг.) и время Никей- ской империи (1204 - 1261 гг.). Особый исследовательский интерес пред¬ставляли нисходящие и восходящие кланы, а также фамильные группы ино¬странного происхождения. В связи с этим при отборе фамильных кланов бы¬ла нарушена избранная предварительно нижняя количественная планка (не менее 20 человек) для семейств Петралифов и Нотара.
Поскольку отобранные кланы представляют верхний слой общества, для определенности восприятия исследуемого материала конкретизируем свое отношение к понятиям «знать», «аристократия», «элита».
Следует соотнести понятия «знать», «аристократия», «элита». В науч¬ной литературе они часто употребляются как синонимы, однако можно вы¬делить некоторую специфику (правда, принимаемую далеко не всеми иссле¬дователями).
Под знатью понимается социальная группа, охватывающая определен¬ное число семей, с юридически точно определенными привилегиями, выра¬женным сословным мышлением и этосом . Несмотря на то, что сами визан¬тийцы имели достаточно определенные представления о понятии «знать», в Византии оно никогда не сложилось в юридический термин . Однако суще¬ствует мнение о том, что знать включает тех лиц, имена которых являются известными в обществе. Известность может быть связана с участием в каких- либо политических акциях, с высокой государственной должностью или бли¬зостью к императору. Из века в век одни и те же фамилии занимали высокие должности, то есть были долговременно известны.
«Аристократия» — понятие античной политической мысли, обозна¬чающее наилучших людей общества. Классификация в этом случае проходит по различным основаниям и носит субъективный характер. Так, аристокра¬тию обычно связывают с родовитостью или древностью происхождения, ре¬же с имущественным положением. При этом могут быть «обнищавшие ари¬стократы». Аристократы не образуют юридически зафиксированного в зако¬нах сословия, и человек может быть признан аристократом на основании об¬щественного мнения. Если использовать это понятие в «чистом» варианте, то оно означает людей «голубой крови».
Термин «элита» пришел в историческую науку из современной социо¬логии. Элитой называют тех, кто находится в верхнем слое какой-либо соци¬альной структуры. Этой структурой может быть общество в целом или в ка¬кой-то его выделенной части (управление, экономика, культура, образование и т.д.). Допустимо говорить об элите аристократии, знати, фамильного клана.
Таким образом, все три понятия, без сомнения, накладываются друг на друга, означая верхние слои общества, но одновременно каждое понятие от-мечено некоторым небольшим отличием. Следует подчеркнуть, что сами ви-зантийцы использовали иные термины для описания высшего слоя общества (как своего собственного, так и соседних народов). При этом объем и сущ¬ность таких понятий не всегда полностью совпадают с используемыми в со¬временности определениями и будут подробнее рассмотрены в первой главе настоящего исследования.
Хронологические рамки работы охватывают период правления дина¬стии Палеологов, от восстановления империи в 1261 г. до падения Констан¬тинополя в 1453 г. В первой главе хронологические рамки расширены: дан обзор общих тенденций развития византийской знати от поздней античности до палеологовского времени (IV - XV вв.) для рассмотрения их континуитета и дисконтинуитета.
Институционно-правовое и институционно-социальное моделирование социальной структуры поздневизантийского общества в рамках системного подхода предполагает введение периодизации исследуемой эпохи. Палеоло- говское время можно разделить на три периода. Первый период связан с ут-верждением династии Палеологов и укреплением ее власти (1261 - 1321 гг.).
Второй период охватывает борьбу за перераспределение власти в империи. Он начитается с войны двух Андроников и заканчивается отречением Иоанна VI Кантакузина, означавшим полный крах попытки утверждения новой дина¬стии и новое перераспределение власти (1321 - 1355 гг.). Третий период (1355 - 1453 гг.) знаменует экономическую и политическую стагнацию на фоне кризиса общества и затем крушение империи.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в сле-дующем:
• впервые поздневизантийские фамильные кланы подвергнуты
комплексному анализу в контексте основных социальных тенденций и поли-тических изменений;
• впервые проблема поздневизантийской знати рассмотрена на ма¬
териале репрезентативной группы, насчитывающей 502 человека;
• впервые для ряда кланов поздневизантийского времени (Враны,
Кавасилы, Марулы, Нотара, Сарантины, Тарханиоты, Филантропины) со¬
ставлены генеалогические таблицы;
• впервые представлена иерархическая таблица церковных долж¬
ностей по данным Матфея Властаря.
Научная значимость заявленной темы в разработке современных про¬блем византинистики состоит в следующем:
• анализ поздневизантийских кланов дает основание создать целостное представление о структуре и внутренней динамике византийского обще¬ства палеологовского времени;
• изучение способов сохранения значимости фамильных кланов в поздневизантийском обществе позволяет проследить преемственность этих способов во времени;
Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование общих тенденций развития поздневизантийских кланов и изучение методов сохранения и повышения социального статуса, которые применяли предста¬вители знатных семейств.
Поставленная цель предполагает решение следующих основных задач:
• через просопографический анализ знати дать ее качественную оценку;
• исследовать участие знатных семейств в политической и идеологиче¬ской жизни империи;
• выявить статус членов семей в государственном и церковном управле¬нии;
• изучить семейные и клановые связи византийских аристократических фамилий;
• составить таблицы должностей и генеалогические древа отдельных се¬мей.
В качестве дополнительной задачи ставится проблема рассмотрения основных способов самоидентификации представителей знати.
Метод исследования. В данной работе использованы следующие ис-следовательские методы:
• просопографический метод (тсроасолсгурафСа - портрет, описание личности), предусматривающий изучение фамильных кланов на основе ана¬лиза сообщаемых различными источниками данных относительно представи¬телей этого клана, что позволяет составить для каждого клана досье-анкету;
• метод введения просопографических данных в исторический контекст явлений и событий, поскольку просопографический материал нуж¬дается в историческом комментарии;
• метод поэтапного аналитического «препарирования» материалов просопографии, что позволяет выявить динамику социальных статусов;
• статистические методы (в ограниченном объеме) обработки ко-личественных данных.
Методологической основой исследования являются принципы исто¬ризма и системного подхода к изучению общества. Принцип историзма, в рамках которого феномены изучаются в исторической перспективе своего становлении и развитии, ограничен базовым требованием исторической гер¬меневтики сохранять дистанцию между исследователем и изучаемым объек¬том. Применение же системного подхода позволяет рассмотреть общество как «глобальную целостность» и реконструировать облик поздневизантий¬ской аристократии, не нарушая целостности эпохи.
Степень изученности проблемы. Исследования, посвященные про¬блеме поздневизантийской знати, представлены тремя типами: исследования семей, отдельных должностей и титулов, а также отдельных лиц, принадле¬жащих к высшей среде эпохи Палеологов.
Наиболее активное исследование отдельных поздневизантийских фа¬милий началось в 70-х гг. прошлого столетия. Из рассматриваемых в диссер¬тации поздневизантийских фамилий это труды по семейству Асанов (И. Бо¬е (L *4 О Л
жилов , В. Крекич , Е. Трапп , Ф. Успенский ), Раулей (С. Фассулакис ), Си- надинов (X. Ханник и Г. Шмальцбауер ), Нотара (К.-П. Мачке ), Кавасил (А. Ангелопулос , М. А. Поляковская ), Тарханиотов (И. Г. Леонтиадис , М. А. Поляковская ). Как мы видим, из 14 фамилий лишь 6 стали объектом исследований, разнящихся по типу - от монографических трудов до отдель¬ных статей и тезисов докладов.
Помимо исследуемых в диссертации фамильных кланов, семейства Па-
1А 1П
леологов (А. Пападопулос ), Кантакузинов (Д. М. Николь ) и Дук (Д. Поле-
1Я
мис ) стали объектом объемных просопографических трудов.
Исследование А. Пападопулоса просопографического характера было проведено в первой половине XX в. и положило основу для подобного рода изысканий. В данной работе собраны значительные сведения о правящем клане, но материал требует дополнений и исправлений, которые стали воз¬можны в свете новейших разработок в византинистике. Однако отметим, что работа А. Пападопулоса представляется ценной содержащимися в ней дан¬ными по отдельным представителям клана Палеологов, которые были непо¬средственно связаны с рассматриваемыми в нашем исследовании семейства¬ми, а также разработанной в монографии структурой изложения материала и справочным аппаратом.
Книга Д. М. Николя представляется ценной для нашего исследования, поскольку в ней изложен обширный просопографический материал не только по семейству Кантакузинов, но и по связанным с ними брачными и родст¬венными узами представителям других знатный семей, в частности, и из ото¬бранных для нашей работы. Данные по отдельным членам клана расположе¬ны в хронологическом порядке и сгруппированы, по возможности, в семьи, выделяемые автором внутри клана. Ценность монографии заключается в том числе и в наличии трех индексов (алфавитный указатель членов семейства Кантакузинов, указатель иных собственных имен и указатель титулов и должностей), двух генеалогических таблиц. Во введении схематически изло¬жена история семейства вне обозначенных в заглавии временных рамок.
В монографии Д. Полемиса, помимо материала о представителях соб-ственно семьи Дук, имеются данные еще по ряду списков персоналий, в том числе и по списку лиц общим числом 182 человека, которые принадлежали к другим аристократическим фамилиям, но присваивали себе имя Дук . Во введении Д. Полемис дает социологическую характеристику семейства Дук, а в заключении описана роль представителей этой фамилии в византийской жизни и литературе. В книге имеется алфавитный индекс и генеалогическая схема, где по горизонтали размещаются все лица одного поколения, что де¬лает эту схему весьма информативной.
Следует подчеркнуть, что в подобного рода исследованиях рассматри-ваемая в отдельности знатная фамилия не обнаруживает своей социальной однородности и распадается на личности, имеющие собственную судьбу, связи и карьеру, а обобщения способов построить судьбу и сделать карьеру в работах не проводится.
Среди исследований должностей и титулов центрального и провинци-ального управления следует, прежде всего, назвать работы Р. Гийана, опуб-
лл
ликованные в 1938 - 1962 гг., которые вошли в отдельный сборник , и его же статья по истории администрации Византии , исследование П. Лемерля по Вселенским судьям , Я. Ферлуги по управлению в Далмации , Л.-П. Рей- бо по правительству и центральной администрации столицы , К.-П. Мачке
л/
по правителям Константинополя , Л. Максимовича по провинциальному управлению , М. Бартузиса по структуре и составу городской охраны , М. А. Поляковской по византийской чиновной лестнице палеологовской эпохи .
Отметим, что названный выше сборник статей Р. Гийана является цен¬ным и информативным для данной диссертационной работы. Это связано с тем, что в главах сборника рассмотрены отдельные титулы и должности (в основном придворные и армейские), где кроме общей характеристики име¬ются списки лиц, носивших тот или иной титул или занимавших соответст¬вующую должность .
Представляется важным отметить наличие изысканий отечественных и зарубежных византинистов по отдельным представителям знатных фамиль¬ных кланов поздневизантийского времени, где также имеется информация для нашего исследования. Это работы А. Ангелопулоса , Х.-Ф. Байера , Ж. Юруковой , P.-Ж. Ленерца , В. Лорана , Л. Максимовича , С. Рансимена , Г. Феохаридиса и ряд других.
Большой просопографический материал содержится в общих исследо-ваниях по истории XIII - XV вв., среди которых можно назвать работы Э. Арвейлер , А. Лайу-Томадакис , М. А. Поляковской , а также статьи в
сборнике в честь Г. Хунгера . В работе Э. Арвейлер, в основу которой поло¬жен географический принцип (район Смирны в конце XI - начале XIV вв.), помимо исследования этнического состава города и деревни, гражданской и церковной администрации района, большое внимание уделяется просопогра- фическому материалу, поскольку в рамках монографии рассмотрены семей¬ства, известные в изучаемом районе в XIII в., составлены списки наместни¬ков фем и церковных должностных лиц.
В статье А. Лайу-Томадакис отражена структура поздневизантийской экономики и ее место в системе торговли восточного Средиземноморья, сте¬пень ее вовлеченности в торговые отношения с итальянскими республиками, ассортимент и движение товаров, а также участие представителей знатных семейств в новом для них амплуа (предприниматели, банкиры), что пред-ставляется значимым дополнением для нашего исследования.
В монографии М. А. Поляковской «Портреты византийских интеллек-туалов», структурно представленной в виде трех биографических очерков ярких представителей интеллектуальной сферы палеологовского времени (один из которых был месадзоном), раскрывается понимание образованными и творческими людьми основных проблем поздней Византии, волновавших умы их современников. Для данного диссертационного исследования ценным представляется возможность использования материалов для анализа интел-лектуальной среды и установления связей отдельных ее представителей меж¬ду собой.
Отметим еще раз, что исследования как историй семей, так и истории должностей и титулов отличаются по своей сути от данной работы, где изу¬чается, какими средствами члены кланов старались сохранить свое социаль¬ное положение.
Таким образом, все вышеперечисленные исследовательские работы не охватывают полностью избранной тематики. Это связано с тем, что данное направление еще практически не развито в современной медиевистике. Од¬нако следует выделить выделить несколько отечественных работ, которые охватывают предшествующие периоды истории Византийской империи и по¬строены на подобных принципах. Это монографии А. А. Чекаловой по ран¬невизантийской сенаторской знати , Е. В. Глушанина по ранневизантийской военной знати , монография А. П. Каждана по социальному составу визан¬тийской аристократии XI - XII вв. и статья П. И. Жаворонкова по элите Ни- кейской империи . В этих исследованиях предметом является именно харак¬теристика византийской аристократии как цельного образования, причем проводится ее количественный анализ, выделены определенные «типы се¬мей», обозначено их положение в империи, динамика развития и различия между «типами».
Среди зарубежных исследователей изучение византийских кланов так¬же началось не ранее 70-х гг. XX в., тем не менее, аналогичных отечествен¬ным изысканий еще не проведено. Хотя здесь можно отметить статью А. Лайу по аристократии палеологовского периода . В данном исследовании присутствует общий анализ поставленной проблемы. А. Лайу вычленяет от¬личительные особенности палеологовской аристократии, ее характерные черты, отмечает происхождение, состоятельность и связи людей, формиро¬вавших этот слой и их политическую и социальную роль, а также большое внимание уделяет сопоставлению терминов «аристократия» и «знать» и их применимости к верхушке поздневизантийского общества. В качестве при¬меров А. Лайу приводит лишь немногие наиболее могущественные семьи, что неизбежно приводит к некоторому искажению реальной картины, по¬
скольку исследовательницей применен в статье обобщающе- иллюстративный метод.
Также следует указать труд М. Стурдцы , где имеется описание наи¬более значимых аристократических фамилий, рассмотрена лишь Греция, Ал¬бания и особо выделен Константинополь. Изыскание Стурдцы сформировано в виде словаря, что несколько ограничивает возможности исследователя, по¬скольку нет целостности рассмотрения, при этом основной акцент сделан на историю и генеалогию семейств.
Среди новейших исследований следует упомянуть монографию К.-П. Мачке и Ф. Тиннефельда , которая полностью посвящается проблемам изу¬чения поздневизантийского общества. Многие положения и тезисы данного исследования уже были изложены ранее в работах К.-П. Мачке, а именно в его монографии «Константинополь в период гражданской войны с 1341 по 1354 г.» . Несмотря на отдельные пробелы и недостатки исследования, от¬меченные в рецензии М.А. Поляковской , работа К.-П. Мачке и Ф. Тинне¬фельда является одной из информативных основ нашего исследования.
Исследование Г. Вайса об Иоанне Кантакузине имеет также принци-пиальное значение для проводимого нами анализа благодаря имеющимся в нем дефинициям понятий «знать» и «аристократия», которые стали уже клас-сическими.
Таким образом, об актуальности данной работы свидетельствует и не-достаточная изученность поставленной проблемы, наряду со все возрастаю¬щим интересом отечественных и зарубежных исследователей к проблемам поздневизантийского общества.
Источниковая база исследования. Круг источников по проблеме поздневизантийской знати необычайно широк, хотя они содержат лишь кру¬пицы информации по данному вопросу. Прежде всего, необходимо отметить, что дошедшие до современности письменные и другие источники, на кото¬рых можно основываться, сохранили сведения не обо всех представителях поздневизантийских фамильных кланов. Но даже те, кто попал в тексты до-кументов или иные источники, не всегда могут быть с точностью определе¬ны. А это, в итоге, осложняет работу исследователя, связанную с выяснени¬ем точного числа лиц, принадлежавших к данной фамилии, и впоследствии может сказаться на итоговом заключении об объеме влияния семьи в опреде¬ленных кругах.
Другая трудность, возникающая при анализе поздневизантийской зна¬ти, заключается в том, что многие источники далеки от юридической строго¬сти. Законодательные акты, трактаты, деловые документы практически не за¬трагивают вопрос о характере и составе византийской верхушки. Поэтому исследователь вынужден обращаться к нарративным источникам, к сочине¬ниям публицистов и прочим, которые только попутно затрагивают избран¬ную для анализа тему.
Источниковая база данной работы содержит несколько групп источни¬ков. Это письменные, сфрагистические и иконографические источники. Сре¬ди письменных источников можно выделить актовые, эпистолографические, нарративные и художественные. Назовем здесь некоторые из использован¬ных источников.
К актовым материалам относятся, прежде всего, акты Афон¬ских монастырей , акты Константинопольского патриархата и иных
монастырей , регесты императорских грамот .
В группе эпистолографических источников выделим письма Констан¬тина Акрополита, Григория Акиндина, Димитрия Кидониса, Максима Пла- нуда, Иоанна Хортасмена .
К нарративным источникам относятся также исторические сочинения палеологовского времени - «История» Иоанна Кантакузина , «Ромейская история» Никифора Григоры , «Хроника» Георгия Сфрандзи , «История» Дуки , сочинение Георгия Пахимера , Малые хроники . Использована так¬же церемониальная книга , торговая книга Джакомо Бадоера .
К исследованию были привлечены (при рассмотрении понятия знатно¬сти византийцами в более ранние периоды) сочинения Прокопия Кесарий¬ского , «Алексиада» Анны Комниной , сочинение Георгия Акрополита .
Среди иконографических источников необходимо назвать сохранив¬шиеся изображения некоторых представителей семейств. Это, например, изображение монахини Ирины Вранины в византийской иллюстрированной рукописи , Иоанна Торника Дуки Ангела Палеолога Рауля Ласкариса Фи¬лантропина Асана у Г. Сотериу , Иоанна Синадина Комнина Дуки Ангела , Феодора Синадина Дуки Палеолога Комнина .
К сфрагистическим источникам отнесем печать Феодора Синадина Ду¬ки Палеолога Комнина , а также печати некоторых членов кланов из кол¬лекции византийских печатей Петербургского Эрмитажа в интерпретации В. С. Шандровской .
Своеобразным сводным источником для данного диссертационного ис-следования стал «Просопографический лексикон палеологовского времени» — многотомное издание, выпущенное Венским Институтом Византинистики и Неогрецистики. Проект осуществлен Э. Траппом при участии Х.-Ф. Байера, Р. Вальтера, С. Капланериса, И. Леонтиадиса, К. Штурм-Шнабль . Издание включает в себя двенадцать томов самого «Лексикона» и несколько фасцику- лов дополнений. В фундаментальном своде представлены досье более чем на 35 тысяч персоналий. Тем самым «Лексикон» представляет собой своеобраз¬ную неполную перепись населения палеологовской Византии. Каждый чело¬век, упоминаемый в поздневизантийских источниках, описан с высокой пол¬нотой информации, которая сохранилась о нем в нарративных, актовых, ру¬кописных и эпиграфических текстах, на печатях и т. д. Приводятся данные cursus honorum, хронология жизни и деятельности человека, упоминания о нем современников; приведены также источники свидетельств.
В целом, привлеченные источники репрезентативны для исследования заявленной темы.
Практическая значимость работы. Материалы и результаты иссле-дования могут быть использованы в преподавании курса «История средних веков» и в подготовке специальных курсов по социальной истории Византии. Проведенный в ходе исследования анализ отдельных аристократических кла¬нов может быть привлечен другими исследователями для написания работ по средневековому обществу и обществу поздней Византии.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссер¬тации изложены в статьях, а также в докладах на межвузовских конференци¬ях студентов и аспирантов (Санкт-Петербург, 1999 г., 2000 г., 2003 г.), на конференциях студентов и молодых ученых (Екатеринбург, 2000 г.), на XI Сюзюмовских чтениях (Екатеринбург, 2003 г.). Диссертационное исследова¬ние обсуждалось на кафедре истории древнего мира и средних веков истори¬ческого факультета Уральского Государственного университета.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, и заключения. К работе приложен список ис-пользованных источников и литературы, а также два приложения. В текст работы включены 5 таблиц ранжирования кланов, 15 генеалогических схем и 6 таблиц межклановых матримониальных связей.

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Византия эпохи Палеологов, начиная с середины XIV в., пережива¬ла кризисное состояние, проявившееся в экономике, политике (гражданские войны и восстания), идеологии (исихастские споры). Это кризисное состояние усугублялось неблагоприятной внешнеполитиче¬ской ситуацией, связанной, прежде всего, с турецкой агрессией. Обеща¬ния помощи со стороны папства и ряда западных государств лишь по¬рождали в правящих кругах империи иллюзорные надежды на спасение или даже возвращение к прежнему статусу великой державы.
Состояние византийской знати напрямую зависело от общей си¬туации в стране. Использованный в данной работе большой просопо- графический материал, а также данные разнородных источников - от актов до византийских исторических сочинений и риторических опусов - дают основание выявить статус византийской знати и векторы тех изме¬нений, которым она была подвержена.
Как известно, в Византии de iure не существовало сословий. То есть, такого сословия, как дворянство, в византийском обществе не было - не было стабильной, замкнутой, огражденной законом и обладающей определенными этим законом правами социальной категории. Однако de facto знать в модифицированном для каждой из византийских эпох виде существовала. Причем принадлежность к этой категории определялась не столько наличием земли, сколько высокой должностью и сложивши¬мися родственными связями. При той социальной вертикальной диффу¬зии, когда можно было подняться в верхние этажи общества «из низов» (это явление именуется социальной мобильностью), разумеется, опреде¬ляющим моментом была высокая должность. За получением должности следовало обычно создание родственного клана - через внутрисемейные, межсемейные и затем межклановые связи, вплоть до породнения с импе¬раторским кланом. Впрочем, иногда вхождение в клан шло через пород- нение (матримониальные связи) к последующему получению должности. В целом можно отметить, что принадлежность к знати была, без сомне-ния, фактом не права, а общественного сознания. Должность и связи - как родственные, так и дружеские - возводили человека в ранг знати без какого-либо юридического обоснования. Это означало, что при всей стабильности такой категории, как знать, она все же оставалась относи¬тельно открытой структурой.
На протяжении эпохи Палеологов византийская знать, организо¬ванная в фамильные кланы, в значительной степени модифицировалась, в зависимости от того или иного периода в поздневизантийской исто¬рии. В диссертации исследование кланов велось поэтапно. Были выделе¬ны 3 основных этапа: первый от 1261 г. до 1321 г., то есть время рестав¬рации Византийской империи после крушения господства Латинской империи; на второй этап (1321 - 1355 гг.) приходились гражданские вой¬ны 20-х и 40 - 50-х гг.; третий этап (1355 - 1453 гг.) был временем про¬явившегося общего кризиса и постепенного крушения империи под на¬тиском турок.
В соответствии с выделенными периодами эволюция византийских фамильных кланов проявлялась следующим образом.
На первом из выделенных этапов фамильные кланы, преимущест¬венно продолжающие комниновско-никейские традиции, составляли до¬вольно прочный конгломерат породнившихся семей с наиболее высокой, по сравнению с другими этапами, степенью их обеспеченности высокими долж¬ностями. Наиболее активными семействами на первом этапе были Раули и Тарханиоты.
На втором этапе количество высоких должностей немного (всего на 2 единицы) сокращается, но увеличивается количество должностей категории «2» и, что особенно важно, многие из представителей фа¬мильных кланов получили статусы ойкейосов и дулосов императора, что означало стремление правителя в нестабильное время гражданских войн создать свой «ближний круг». На втором этапе лидирующую роль среди кланов играли Асаны, Кавасилы, Раули, Синадины, Тарханиоты, Фи-лантропины.
На третьем этапе значимость фамильных кланов заметно падает. Сами должности, не связанные с выполнением каких-либо обязанностей, постепенно теряли свой престиж, что и проявилось в последнее столетие существования империи. Лишь отдельные из прежних фамилий сохрани¬ли свой высокий статус. Это семейства Асанов, Раулей и Филантропи¬нов, породненные как между собой, так и с правящим кланом Палеоло¬гов. Однако в это время они не замечены на высших должностях в ие-рархии чинов (за исключением Филантропинов), но при этом реально управляли важными территориями империи и участвовали во власти че¬рез принадлежность к императорскому «ближнему кругу».
На последнем этапе как пример так называемой социальной мо¬бильности может быть назван формирующийся клан Нотара. Предста¬витель этого семейства был на данном этапе носителем высокого статуса месадзона; кроме того, семья проявила себя в сфере предприниматель¬ской деятельности.
Исследованные поздневизантийские аристократические фамильные кланы также принимали участие, особенно в поздний период, в провин¬циальном управлении империей. Их представителей часто назначали гу¬бернаторами городов или целых областей. В этот период утверждается практика раздачи частей империи членам императорской семьи в управ¬ление таким образом, чтобы вскоре они могли стать независимыми по некоторым вопросам, а также представителям влиятельных семейств, которые не были непосредственно членами императорской семьи, но то¬же получали в качестве пожалований большие районы в управление. В итоге правители территорий фактически не зависели от Константинопо¬ля: они были главнокомандующими армии, конечным источником пра¬восудия, они давали привилегии и иммунитеты и самостоятельно вели внешнюю политику.
Таким образом, векторы развития изученных фамильных кланов подтверждают положение о том, что византийское общество в палеоло- говский период развивалось по пути децентрализации политической власти. Этот вывод возможен, поскольку выше было отмечено большое влияние отдельных представителей семейств в различных территориях империи, где они, имея твердую экономическую основу в сельской мест¬ности и в городах, взяли на себя многие права и привилегии государства. В целом можно выделить три центра власти, вокруг которых группиру-ются семьи, кроме правящего клана Палеологов, присутствующего вез¬де: Пелопоннес (Асаны, Раули, Палеологи), Константинополь
(Палеологи, Главы, Нотара, Синадины, Тарханиоты, Филантропины), Фессалоника (Враны, Вриеннии, Кавасилы).
Главным выводом исследования можно считать то, что в целом на¬блюдаются регрессирующие тенденции в статусе поздневизантийской знати: от подъема первого этапа до резкого спада ее значимости на по¬следнем этапе истории империи. Трагический финал византийской исто¬рии не дал до конца развернуться тем динамическим процессам, кото¬рые, по всей вероятности, были скрыты за этой внешней и очевидной траекторией движения. Можно предположить, что будущее было за по¬степенным «вживанием», подобно клану Нотара, в предприниматель¬скую деятельность, создав поле для формирования византийского «нового дворянства». Но Византии не было отпущено того историческо¬го времени, чтобы процессы, связанные со статусом и динамикой знати, развивались естественным образом, без осложняющего влияния внутри- и внешнеполитических (и иных) факторов.
Что касается сферы церкви, то здесь поздневизантийская знать особенно не преуспела. Лишь 14 представителей изученной группы знати имели высокие посты в церковной администрации (категории «2» и «3»). Правда, 3 клана (Вриеннии, Синадины и Сиропулы) преимущественно перешли в данную сферу, но вряд ли стоит это считать заметной тенден¬цией. Скорее можно сказать, что некоторые из представителей знати в трудное для палеологовской Византии время стали клириками или обре¬ли приют в монастыре. Но подобные проявления можно наблюдать и в другие периоды византийской истории.
Надежным способом упрочения кланов, их самосохранения было породнение как семей, так и кланов. Эта тенденция особенно ярко про¬явилась на первом и втором этапах. Третий этап менее выразителен (но не выпадает из этой тенденции). Однако в условиях рушащегося визан¬тийского мира и это, казалось бы, надежное, веками проверенное сред¬ство уже не могло дать должного эффекта.
Решение каких задач можно было бы связать с продолжением ис¬следуемой темы? Прежде всего, это расширение круга изучаемых кланов, через включение в него фамилий Параспондилов, Цикандилисов, Цамп- лаконов, Торников, Хумнов. Хотя они изучались просопографически, но не в том ключе, как в данном исследовании.
Кроме того, перспективным было бы изучение (по возможности) малоизвестных кланов и простонародной ветви семей, чтобы выявить, было ли ее существование случайностью или остатком той среды, откуда в результате ряда обстоятельств, именуемых вертикальной диффузией, поднялся тот или иной знатный клан.
Одной из тем для последующего изучения может быть проблема «стертости границ» между гражданской и военной знатью в поздневи¬зантийское время.
Таким образом, не все резервы темы исчерпаны: она может иметь продолжение.