Морозова Юлия Владимировна НЕПРАВОМЕРНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПРИ БАНКРОТСТВЕ, ПРЕДНАМЕРЕННОЕ И ФИКТИВНОЕ БАНКРОТСТВА ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

summary

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются степень разработанности избранной темы, объект и предмет исследования, нормативная и эмпирическая база, формулируются цели и задачи, методология их достижения, излагаются выносимые на защиту положения, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, а также их апробация.

Первая глава «Социально-экономическая обусловленность уголовно-правовых норм, предусмотренных статьями 195-197 Уголовного кодекса Российской Федерации» - состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Социально-экономическая сущность и общественная опасность неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротств» автором рассматривается несостоятельность (банкротство) как необходимый элемент рыночной экономики, главное назначение которого – освобождение от неконкурентноспособных предприятий, и неправомерное банкротство как элемент теневой экономики.

Роль института несостоятельности (банкротства) для экономики в целом должна учитываться как законодателем при конструировании уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за неправомерные банкротства, так и правоприменителем при толковании анализируемых норм.

Во втором параграфе «Основные этапы развития современного института несостоятельности (банкротства)» проводится комплексный анализ нормативно-правовых актов, составляющих основу законодательства  в сфере несостоятельности (банкротстве) в современной России.

       Отмечается, что гражданское законодательство оказало значительное влияние на формирование норм уголовного права, предусматривающих ответственность за неправомерные банкротства, а также на практику их применения.

       Так, Закон Российской Федерации от 19.11.1992 г. № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» характеризовался как весьма несовершенный, тем не менее он  содержал понятия умышленного и фиктивного банкротства, а также неправомерных действий при банкротстве.

       В 1996 году был принят Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в силу 1 января 1997 года, который впервые в современной России установил уголовную ответственность за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное и фиктивное банкротство. Однако, положения УК РФ, предусматривающие ответственность за неправомерные банкротства, по сути повторяли положения Закона Российской Федерации от 19.11.1992 г. № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», который утратил свою силу через год после вступления в силу УК РФ.

       Федеральный закон от 08.01.1998 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) также содержал понятия умышленное (преднамеренное) банкротство и фиктивное банкротство, однако отличные от тех, которые содержались в УК РФ.

       Данное обстоятельство отрицательно сказалось на практике применения статей, предусматривающих ответственность за неправомерные банкротства. Кроме того, сам федеральный закон от 08.01.1998 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) способствовал тому, что процедуры банкротства стали использоваться  в качестве «инструмента» для передела собственности.

       Это обстоятельство стало одной из причин принятия федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о несостоятельности 2002 г.). Данный закон занимает центральное место в системе правового регулирования  несостоятельности (банкротства).  

Делается вывод о том, что уголовная ответственность за неправомерные банкротства предопределена позитивным законодательством.

Во третьем параграфе «Соотношение уголовно-правовых и гражданско-правовых начал в регулировании отношений, связанных с несостоятельностью (банкротством)» исследуется вопрос соотношения уголовно-правовых и гражданско-правовых начал в регулировании отношений, связанных с несостоятельностью (банкротством), и пределах вмешательства уголовного права в сферу экономических отношений.         Политика государства в сфере несостоятельности (банкротства) должна строиться на принципах согласованности норм гражданского и уголовного права. Для того чтобы, избежать противоречий в различных отраслях права и необоснованного вмешательства уголовного права в обозначенную сферу необходимо четко определить отношения, регулируемые и охраняемые средствами только гражданского права, а также основания, критерии, условия криминализации деяний в сфере несостоятельности (банкротства).

         Уголовному закону как одной из составляющих социального регулирования отводится роль поддержания и охраны единого нормативного общественного порядка. Тем не менее, вмешательство уголовного права в сферу экономических отношений не должно быть чрезмерным.

Анализ последних изменений в Закон о несостоятельности 2002 года позволил сделать вывод, о том,  государство стремиться защитить права кредиторов, прежде всего, гражданско-правовыми средствами.

Данное обстоятельство должно учитываться при рассмотрении вопроса об обоснованности установления уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство и фиктивное банкротство.

Вторая глава «Характеристика объективных признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 195-197 Уголовного кодекса Российской Федерации» - состоит из двух параграфов.

В первом параграфе рассматриваются содержание и специфика объекта и предмета преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ. Проанализированы различные подходы к пониманию объекта и предмета неправомерных банкротств, действующее уголовное и гражданское законодательство, регулирующее отношения в сфере несостоятельности (банкротстве). Рассмотрены родовой и видовой объекты, сформулировано понятие непосредственного объекта рассматриваемых преступлений.

По мнению автора, непосредственным объектом неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства выступают общественные отношения, складывающиеся в связи с реализацией или возможностью реализации института несостоятельности, направленные на защиту законных интересов участников этих отношений при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов, а также при неправомерном поведении должника, и  иных участников правоотношений.

Факультативным объектом могут выступать отношения в сфере налогообложения, а также общественные отношения в сфере охраны интересов потребителей.

Анализ предмета преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ позволил сделать вывод о необоснованном выделении законодателем в качестве самостоятельного предмета «имущественных прав» и «имущественных обязанностей».

            С учетом положений гражданского законодательства имущественные права предлагается рассматривать в качестве составной части имущества должника. 

Представляется, что сокрытие «имущественных обязанностей» не ведет к уменьшению активов должника, в связи с чем, их выделение излишне.

Предлагается определить предмет преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ как имущество и информация об имуществе, в том числе о его размере, местонахождении.

Во втором параграфе дается характеристика объективной стороны неправомерных банкротств.

Автором отмечается, что законодатель связывает общественную опасность преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ  с их последствиями в виде причинения крупного ущерба. По мнению диссертанта, данная позиция законодателя, применяемая ко всем рассматриваемым преступлениям, является не совсем верной.

Для определения обоснованности криминализации деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 195 УК РФ автором проведен анализ всех указанных способов неправомерных банкротств с использованием положений Гражданского кодекса Российской Федерации и Закона о несостоятельности 2002 г.

По результатам проведенного анализа сделан вывод о том, что сокрытие выступает основным способом совершения рассматриваемого преступления. Передача имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества представляют собой виды сокрытия имущества, в связи с чем, выделение законодателем их в качестве самостоятельных действий не вполне оправдано и излишне загромождает диспозицию статьи.

Учитывая сущность преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, автор полагает, что законодателем необоснованно выделено деяние в виде уничтожения имущества, поскольку, уничтожая имущество, должник исключает его дальнейшее использование для себя.  

Важнейшим признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, является обстановка совершения указанных в статье действий – при наличии признаков банкротства.

По мнению диссертанта, обстановка  «при наличии признаков банкротства» возникает по истечении трехмесячного срока,  с  даты, когда юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем должны были быть исполнены требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнены обязанности по уплате обязательных платежей, если иное не установлено Федеральным законом, регулирующим отношения несостоятельности, и имеет место  на всех стадиях конкурсного процесса до момента вынесения арбитражным судом решения о признании должника несостоятельным и открытии конкурсного производства либо до момента прекращения производства по делу в связи с заключением мирового соглашения с кредиторами с рамках процедур в деле о банкротстве.

В работе указывается, что неправомерное удовлетворение требований кредиторов может иметь место с момента появления признаков несостоятельности до момента вынесения решения суда о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства. При этом неправомерным является такое удовлетворение требований кредиторов, которое произведено с нарушением установленного порядка, в том числе без соблюдения принципов очередности и (или) пропорциональности.

На основе сопоставления норм Закона о несостоятельности 2002 г. и диспозиции ч. 2 ст. 195 УК РФ, автором сделан вывод  о том, что действия, указанные в рассматриваемой норме не обладают той повышенной степенью общественной опасности, при которой должна устанавливаться уголовная ответственность. Независимо от суммы ущерба права кредиторов могут быть восстановлены гражданско-правовыми средствами защиты. В связи с чем, предлагается исключить ч.2 ст. 195 из Уголовного Кодекса Российской Федерации в виду отсутствия общественной опасности деяния.

По мнению диссертанта, общественная опасность преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 195 УК РФ состоит не в причинении крупного ущерба, а в том, что воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации осуществляется незаконными способами, в том числе путем обмана, подкупа, угрозы. На основании сказанного предлагается внести соответствующие изменения в данную норму.

По результатам проведенного анализа автор полагает, что для привлечения лица к ответственности по ст. 196 УК РФ не требуется обязательного признания должника несостоятельным (банкротом). Достаточно установить, что действия лица были направлены на возникновение признаков банкротства и как результат привели к их появлению.

Автор полагает, что необходимо законодательно установить период в течение которого действия должника могут быть признаны уголовно наказуемыми.

Анализ объективной стороны неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного банкротства и фиктивного банкротства завершается исследованием последствий их характера и размера.

По мнению диссертанта, момент причинения ущерба кредиторам, если неправомерные действия совершены до возбуждения дела о признании должника несостоятельным (банкротом) необходимо исчислять с момента истечения трехмесячного срока с даты, когда должны были быть исполнены обязательства (обязанности) в отношении соответствующего кредитора в соответствии с договором, гражданским либо налоговым законодательством.

В случае, если неправомерные действия были совершены на любом из этапов конкурсного процесса до принятия судом решения  об открытии конкурсного производства, момент причинения ущерба кредиторам определяется датой, когда обязательства (обязанности) в отношении данного кредитора должны были быть исполнены в соответствии с Законом о несостоятельности 2002 г.

Что касается момента причинения ущерба кредиторам, при совершении преднамеренного банкротства, то отмечается возможность руководствоваться правилом, изложенным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации применительно к уклонению от уплаты налогов. При этом моментом причинения ущерба кредиторам следует считать срок, до истечения которого должник был обязан в соответствии с договором либо налоговым законодательством исполнить соответствующие обязательства (обязанности).

Момент окончания фиктивного банкротства необходимо связывать  с исполнением соответствующего решения суда, принятого на любой из стадий конкурного процесса, предоставляющего в соответствии с Законом о несостоятельности 2002 г. какие-либо льготы должнику, в том числе и с исполнением условий мирового соглашения.

Глава третья «Характеристика субъективных признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 195-197 Уголовного кодекса Российской Федерации» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе исследуется субъектный состав неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства. Законодатель выделяет три разновидности субъектов рассматриваемых преступлений: руководитель юридического лица-должника, учредитель (участник) юридического лица-должника, индивидуальный предприниматель.

В связи с тем, что существует проблема «неучтенных субъектов» предлагается следующий вариант ее разрешения.

В связи со сложным субъектным составом преступления, предусмотренного статьей 195 УК РФ, и возможностью его совершения значительным кругом лиц автор считает нецелесообразным перечисление всех возможных субъектов в диспозиции ст. 195 УК РФ. Предлагается  не конкретизировать субъекта  преступления в данной норме.

В силу специфики преступлений, предусмотренных ст. 196-197 УК РФ и возможностью их совершения ограниченным кругом лиц, представляется возможным в диспозициях данных статей установить конкретных субъектов преступления. 

Второй параграф посвящен вопросам содержания и специфики субъективной стороны составов преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ.

Диссертантом проанализированы различные позиции ученых по данному вопросу, изучена судебно-следственная практика. Опираясь на теоретические положения науки уголовного права, автор приходит к выводу о том, что субъективная сторона рассматриваемых преступлений характеризуется умышленной виной в форме прямого умысла.

По результатам проведенного диссертантом анкетирования, на вопрос «Как Вы считаете, какая из форм вины наиболее характерна для преступлений связанных с банкротством» 76,5 % респондентов ответили, что это прямой умысел.

Интеллектуальный момент умысла состоит в том, что лицо, совершающее неправомерные банкротства осознает общественно опасный характер своих действий и предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде причинения крупного ущерба.

Особенность волевого момента умысла в рассматриваемых преступлениях заключается в том, что лицо желает наступления данных общественно опасных последствий.

Мотив и цель рассматриваемых преступлений могут быть любыми. Данные признаки субъективной стороны неправомерных банкротств не являются обязательными и на квалификацию деяний не влияют.

Диссертантом делается вывод о необоснованном исключении цели «введение в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов» из диспозиции ст. 197 УК РФ в редакции Федерального закона от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ, так как установление цели помогало лучше понять суть данного преступления, а также оценить характер и тяжесть наступивших последствий.

Предлагается вернуть в диспозицию ст. 197 УК РФ указание на цель совершения данного преступления, обозначив ее как «получение льгот и преимуществ, предоставляемых законодательством о несостоятельности, в том числе для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов».

Диссертантом, анализируются мнения ученых по вопросу установления уголовной ответственности за неосторожное банкротство. Автор полагает, что позиция по криминализации неосторожного банкротства в целом заслуживает одобрения. Существующее положение дел в экономике страны подтверждает обоснованность криминализации неосторожного банкротства кредитных, градообразующих предприятий, а также организаций, специализирующейся на строительстве жилья.

Глава четвертая «Соотношение составов преступлений, предусмотренных статьями 195-197 Уголовного кодекса Российской Федерации между собой и со смежными составами преступлений» рассматриваются вопросы разграничения неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства между собой и со смежными составами преступлений.

Автор полагает, что разграничение составов неправомерных банкротств между собой целесообразно проводить, исходя из сущности преступных деяний и, соответственно, направленности умысла субъектов, применяющих аналогичные способы совершения преступлений. Формальным критерием разграничения указанных составов преступлений выступает – обстановка совершения преступных деяний.

Рассматриваются вопросы соотношения составов преступлений, предусмотренных статьями 195-197 УК РФ с такими составами преступлений,  как 159 УК РФ, 160 УК РФ, 165 УК РФ, 199.2.УК РФ, 201 УК РФ.

Разграничение неправомерных банкротств, мошенничества и растраты проводится автором  путем рассмотрения признаков хищения. Делается вывод о том, что в случае совершения руководителем организации-должника каких-либо действий в отношении имущества организация, его действия могут квалифицироваться по совокупности статей, предусматривающих ответственность за хищение и неправомерные банкротства.

В диссертационном исследовании раскрывается соотношение признаков преступлений, предусмотренных ст. 199. 2 УК РФ и преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ. Рассматривается соотношение неправомерных банкротств с преступлением, предусмотренным ст. 165 УК РФ, 201 УК РФ. Автором отмечается, что нормы ст. 195-197 УК РФ носят специальный характер по отношению к ст. 165 УК РФ и 201 УК РФ.

В заключении диссертации в обобщенном виде излагаются основные теоретические и практические выводы и предложения, сформулированные в ходе диссертационного исследования.

В приложении диссертации представлен проект Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 195–197 Уголовного кодекса Российской Федерации», а также обобщенные результаты анкетирования.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации:

1.                Морозова, Ю.В. К вопросу об уголовной ответственности арбитражных управляющих при совершении ими неправомерных действий при банкротстве / Ю.В. Морозова // Закон и Право. – 2008. – № 1. – С. 14–17. – 0,18 п.л.

2.                Морозова, Ю.В. Анализ понятий «имущество», «имущественные права» и «имущественные обязанности» / Ю.В. Морозова // Закон и Право. – 2009. – № 2. – С. 86–88. – 0,3 п.л.

3.                Морозова, Ю.В. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ / Ю.В. Морозова // Следователь. – 2009. – № 4. – С. 102–103. – 0,5 п.л.

Публикации в иных изданиях:

4.                Морозова, Ю.В. Арбитражный управляющий как субъект неправомерных банкротств / Ю.В. Морозова // Актуальные проблемы права России и стран СНГ – 2007: Материалы IX Международной научно-практической конференции 29-30 марта 2007 г. – Челябинск: «Цицеро», «Тираж – сервис», 2007. – Часть II. – С. 186–189. – 0,17 п.л.

5.                Морозова, Ю.В. Некоторые проблемы определения субъектов неправомерных банкротств / Ю.В. Морозова // Проблемы преступления и наказания в праве, философии и культуре: материалы Международной научно-практической конференции (25-26 апреля 2007 г.); под общ. ред. А.В. Горожанина: в 2 кн. – Самара: Самарский юридический институт ФСИН России, 2007. – Книга 1. – С. 289–292. – 0,27 п.л.

6.                Морозова, Ю.В. Некоторые проблемы уголовной ответственности за фиктивное банкротство / Ю.В. Морозова // Актуальные вопросы теории и практики прокурорско-следственной деятельности: 10-я научно-практическая конференция молодых ученых, 27-28 апреля 2007 г.: тезисы выступлений. – СПб.: СПб. юрид. ин-т Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2007. – С. 59–60. – 0,11 п.л.

7.                Морозова, Ю.В. К вопросу об уголовной ответственности за преднамеренное банкротство / Ю.В. Морозова // Банкротство: оздоровление экономики или криминальный передел собственности: сборник научных трудов; под ред. С.Ю. Журавлева. – Нижний Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2008. – С. 180–187. – 0,39 п.л.

8.                Морозова, Ю.В. К вопросу о субъективной стороне неправомерных банкротств / Ю.В. Морозова // Актуальные вопросы теории и практики прокурорско-следственной деятельности: 11-я научно-практическая конференция молодых ученых, 25 апреля 2008 г.: тезисы выступлений. – СПб.: СПб. юрид. ин-т (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2008. – С. 32–32. – 0,1 п.л.

9.                Морозова, Ю.В. «Несостоятельность» и «Банкротство» / Ю.В. Морозова // Аспирант и соискатель. – 2009. – № 1. – С. 76–79. – 0,4 п.л.

10.           Морозова, Ю.В. К вопросу об уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 195 УК РФ / Ю.В. Морозова // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Актуальные проблемы юридической науки. – Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2010. – Часть II. – С. 206–210. – 0,2 п.л.

11.           Морозова, Ю.В. К вопросу об уголовной политике в сфере противодействия неправомерным банкротствам / Ю.В. Морозова // Проблемы уголовной политики, экологии и права: сборник материалов международной научно-практической конференции 24-25 мая 2010 г. – СПб.: БИЭПП-БИИЯМС, 2010. – С. 664–667. – 0,2 п.л.

12.           Морозова, Ю.В. Объективная сторона преднамеренного банкротства / Ю.В. Морозова // Криминалистъ. – 2010. – № 6. – С. 30–33. – 0,4 п.л.