Михалева Анастасия Андреевна. Герой-двойник и структура произведения : Э.Т. Гофман и Ф.М. Достоевский

brief description

Михалева Анастасия Андреевна. Герой-двойник и структура произведения : Э.Т. Гофман и Ф.М. Достоевский : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.08.- Москва, 2006.- 251 с.: ил. РГБ ОД, 61 06-10/1484

Министерство образования Российской Федерации Российский государственный гуманитарный университет
На правах рукописи
МИХАЛЕВА АНАСТАСИЯ АНДРЕЕВНА
ГЕРОЙ-ДВОЙНИК И СТРУКТУРА ПРОИЗВЕДЕНИЯ (Э.Т Гофман и Ф.М. Достоевский)
Специальность 10.01.08 - «Теория литературы. Текстология»
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор Н.Д. Тамарченко
Москва - 2006

2
Оглавление
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I. ГЕРОЙ-ДВОЙНИК. СТРУКТУРА ПРОИЗВЕДЕНИЯ 12
§1. Понятие «двойник» 13
§2. Герои-двойники в творчестве Гофмана и Достоевского 22
Философский подход 23
Психологический подход 30
Литературоведческий подход 36
§3. Структура произведения 50
Событие, о котором рассказывается 52
Событие рассказывания 53
Жанровое целое: повесть и роман 58
ГЛАВА II. ГЕРОИ-ДВОЙНИКИ В ПОВЕСТЯХ Э.Т.А. ГОФМАНА И
Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО («ДВОЙНИКИ» И «ДВОЙНИК») 72
§1. «Двойники» (Die Doppelganger) Э.Т.А. Гофмана 74
Двойничество и изображенный мир 74
Двойничество и повествование 88
§2. «Двойник» Ф.М. Достоевского 98
Двойничество и изображенный мир 98
Двойничество и повествование 114
Общие выводы 139
ГЛАВА III. ГЕРОИ-ДВОЙНИКИ В РОМАНАХ Э.Т.А. ГОФМАНА И
Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО («ЭЛИКСИРЫ САТАНЫ» И «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И
НАКАЗАНИЕ») 142
§1. «Эликсиры сатаны» (Die Elixiere des Teufels) Э.Т.А. Гофмана 144
Двойничество и изображенный мир 145
Двойничество и повествование 169
§2. «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского 185
Двойничество и изображенный мир 186
Двойничество и повествование 208
Общие выводы 219
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 223
БИБЛИОГРАФИЯ 229

з Введение
Настоящее исследование посвящено героям-двойникам. Они рассматрива¬ются как своеобразная разновидность литературного персонажа, чье появление в рамках произведения вносит определенную специфику в построение сюжета и системы повествования. Имея ряд устойчивых признаков, двойничество в то же время демонстрирует определенный набор исторических и жанровых модифи¬каций. В центре внимания в данной работе - герой-двойник: неизменное ядро и вариации этого явления и его связь со структурой произведения.
Особую психологическую и философскую глубину мотив двойничества приобрел в литературе немецкого романтизма (Жан Поль, Л. Тик, Э.Т.А. Гоф¬ман). В рамках этого направления возникло и само понятие «Doppelganger». Образованные по его образцу термины вошли впоследствии в другие европей¬ские языки1. Двойники из произведений немецких писателей этого периода со¬четают внешнее сходство и глубокую, метафизически и психологически осмысленную внутреннюю связь. В последующей литературе взаимоотношение между внешней манифестацей мотива (встреча удивительно похожих между со¬бою людей) и его внутренним, содержательным измерением утратила одно¬значный характер, что привело к некоторому размыванию термина. В связи с этим важным представляется сопоставить один из исходных вариантов изобра¬жения двойника (соответствующие персонажи Гофмана) и его трансформацию в более поздней литературе (в творчестве Достоевского). Это позволит опреде¬лить устойчивое ядро и направление изменчивости исследуемой разновидности персонажа.
1 См. Frenzel Е. Doppelganger // Frenzel Е. Motive der Weltliteratur. Stuttgart: Kroner, 1988. S. 102; Hildenbrock A. Das andere Ich: Kunstlicher Mensch und Doppelganger in der deutsch- und englischsprachigen Literatur. Tubingen: Stauffenburg-Verlag, 1986. S. 9; Nguyen V. Double II Dictionnaire Internatinal des Termes Litteraires [Electronic resource]. Limoges, [1994- ]. http://www ditl.info/index-fr.php.

4 При изучении героя-двойника нас интересуют не только его исторические трансформации, но и его структурное измерение - взаимосвязь с разными уров¬нями организации произведения. Герои-двойники создают особый тип взаимо¬отношений между персонажами внутри изображенного мира, определенным образом направляют сюжет. Присутствие в тексте героев такого рода выявляет своеобразную симметрию сюжетного и повествовательного уровней. Двойниче-ство оказывается связано со всеми элементами художественной структуры, ко¬торые в совокупности образуют жанровое целое. Поэтому закономерно предположить, что этот мотив будет являть себя по-разному в зависимости от того, какие жанровые принципы будут лежать в основе структуры конкретного произведения. Иначе говоря, имеет смысл проверить следующую гипотезу: в произведениях разных жанров способ изображения и художественная роль ге¬роев-двойников будут отличаться друг от друга.
Угол зрения на проблему двойничества определяет выбор материала. В работе рассматриваются следующие произведения: повесть «Двойники» и ро¬ман «Эликсиры сатаны» Э.Т.А. Гофмана, повесть «Двойник» и роман «Престу¬пление и наказание» Ф.М. Достоевского. Выявлению универсальных закономерностей функционирования двойничества лучше других послужит со¬поставление произведений, относимых к разным литературным направлениям (романтизм и реализм). Кроме того, поскольку одна из основных целей иссле¬дования - соотнести разные варианты изображения двойничества с жанровой спецификой повести и романа, обоснованным представляется выбор в качестве объекта рассмотрения творчества тех писателей, которые изображали героев-двойников как в повестях, так и в романах.
Основанием для параллельного рассмотрения текстов Гофмана и Достоев¬ского является и общеизвестный интерес последнего к творчеству немецкого

5 автора . Связью с поэтикой Гофмана объясняется и выбор для анализа «Престу¬пления и наказания»: герои-двойники присутствуют и в других романах Досто¬евского, однако именно история Раскольникова не раз сопоставлялась с историей Медарда, главного героя «Эликсиров»3.
Нам неизвестны факты, указывающие на то, что Достоевский был знаком с анализируемыми произведениями Гофмана. В данной работе не ставится про¬блема генетической связи «Двойников» и «Двойника», «Эликсиров сатаны» и «Преступления и наказания». Исследование посвящено их типологическому со¬поставлению в свете изучения героя-двойника.
Актуальность темы подтверждается читательским и научным интересом к проблеме двойничества. О популярности классических произведений на эту те¬му свидетельствует недавно вышедший в Германии сборник «Doppelgangergeschichten» («Истории о двойниках»), включающий тексты раз¬личных авторов XIX-XX веков. Изучение двойничества является в настоящее время одним из востребованных «ключей» к поэтике мировой и русской литера-
2 Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Т. 28. Кн. 1. Письма 1832-1859. Л.: Наука. Ле¬
нинградское отд, 1985. С. 51. Достоевский Ф.М. <Предисловие к публикации «Три рассказа
Эдгара Поэ»> // Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Т. 19. Статьи и заметки 1861. Л.:
Наука. Ленинградское отд., 1979. С. 88-89. См. также Гроссман Л.П. Бальзак, Гофман, Досто¬
евский // София. 1914. № 5. С. 87-96; Родзевич СИ. К истории русского романтизма (Э.Т.А.
Гофман и 30-40-е годы в нашей литературе) // Русский филологический вестник. 1917. № 1-2.
С. 194-237; Passage Ch. Е. The Russian Hoffmanists. The Hague: Mouton, 1963. 261 p.; Ботнико-
ва А.Б. Э.Т.А. Гофман и русская литература. Воронеж: Ворон, ун-т, 1977. 208 с; Nehring W.
Е.Т.А. Hoffmann: Die Elixiere des Teufels II Romane und Erzahlunungen der deutschen Romantik:
Neue Interpretationen. Stuttgart: Reclam, 1981. S. 325-350; Фокин П. Один сюжет из истории
формирования личности русского романиста (Гофман и Достоевский) // В мире Э.Т.А. Гоф¬
мана: Сб. ст. / Гл. ред. В.И. Грешных. Калининград: Гофман-центр, 1994 - . Вып. 1. С. 151-
157; Щенников Г.К. Литературность // Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник
/ науч. ред. Г.К. Щенников. Челябинск: Метал, 1997. С. 94-96. (Достоевский и русская куль¬
тура).
3 Гроссман Л.П. Указ. соч. С. 93-94; Ботникова А.Б. Указ. соч. С. 169; Magris С. Die andere
Vernunft: Е.Т.А. Hoffmann. Konigsstein: Hain, 1980. S. 79; Левинтон А.Г. Роман Э.Т.А. Гофма¬
на «Эликсиры сатаны» // Гофман Э.Т.А. Эликсиры сатаны. СПб, 1993. С. 263. (Литературные
памятники). Мелетинский Е.М. Заметки о творчестве Достоевского. М.: РГГУ, 2001. С. 52.

6
туры, в том числе к произведениям Достоевского4. О признании значимости этого мотива для его творчества говорит помимо прочих тот факт, что в подго¬товленном в 1997 году словаре-справочнике «Достоевский: Эстетика и поэтика» содержатся две (!) статьи о двойничестве5.
При том что степень изученности литературного двойничества достаточно высока, четкого и общепринятого определения этого термина не существует. Авторы работ, посвященных анализу конкретных произведений, как правило, не оговаривают, какой смысл они вкладывают в понятие «двойник». Ясность со¬храняется, если речь идет о двойниках в буквальном смысле слова - о внешне неразличимых людях, однако такие герои есть далеко не во всех произведениях, в чьей структуре исследователи отмечают присутствие двойничества. При этом иногда остается неясным, разграничивает ли исследователь героев-двойников и героев, которые просто объединены некоторым сходством судеб, внутреннего или внешнего облика, что часто встречается, в частности, в романах Достоев¬ского6.
Так же зыбка граница между двойником и персонажем, воплощающим од¬ну из граней души главного героя. Всегда ли тот, кто объективирует какую-либо внутреннюю ипостась другого человека, может быть назван его двойником? Об отсутствии общего, теоретически обоснованного ответа на этот вопрос свиде¬тельствуют, например, противоречивые толкования фигуры старого художника
Симидзу Т. Двойники Раскольникова и Ивана Карамазова // XXI век глазами Достоевского: перспективы человечества. М.: Грааль, 2002. С. 214-220; Степанян К. Тема двойничества в понимании человеческой природы у Достоевского (стр. 177-190 того же издания); Синева Е.Н. Проблема двойничества в русской литературе XX века : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е.Н. Синева. - Архангельск : Поморский гос. ун-т, 2004. - 26 с.
5 Загидуллина М.В. Двойничество // Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник /
науч. ред. Г.К. Щенников. Челябинск: Металл, 1997. С. 150-151. (Достоевский и русская
культура); Захаров В. Н. Двойничество (стр. 151 того же издания).
6 См., например, Гроссман Л.П. Достоевский - художник // Творчество Достоевского. М.: АН
СССР, 1959. С. 330-416; Злочевская А.В. Герой и идея у Ф.М. Достоевского (герои-
«двойники» в «Преступлении и наказании») // Филология. Вып. 5. М.: МГУ, 1977. С.103-111.

7 из «Эликсиров сатаны». Одни исследователи считают его двойником Медарда , другие отводят эту роль исключительно Викторину - «внешней» копии главно¬го героя8.
Обращение к литературоведческим словарям, содержащим статьи о двой¬никах, и специальным исследованиям на эту тему тоже не создает ясной карти¬ны. Противоречия можно найти не только между несколькими изданиями (подробнее об этом рассказывается в первой главе диссертации), но и в рамках одного определения. Так в словаре мотивов Э. Френцель в начале соответст¬вующей статьи основным признаком двойничества объявляется «внешнее сход¬ство двух людей», однако далее исследовательница пишет, что в романах Достоевского герой часто встречает вовне проекцию своего «я», приводя в при¬мер Ставрогина и П. Верховенского9, которых, конечно, не связывает одинако¬вая внешность.
Итак, понятие «двойник» широко используется в литературоведении, но единого понимания его не существует. Важной задачей представляется уточне¬ние понятия, закрепление за ним четкого содержания, адекватного при разгово¬ре как о традиционных романтических двойниках, так и о персонажах, не похожих внешне, но объединенных сходством внутреннего облика и судеб.
О мотиве двойничества как о моменте приближения Достоевского к поэти¬ке Гофмана идет речь в нескольких научных работах10. Говоря о причинах об¬ращения русского автора к творчеству немецкого романтика, исследователи обращают внимание на поражавшую Достоевского способность Гофмана прони-
7 См., например, Hildenbrock A. Op. cit. S. 135-165.
8 Schenk Е. Е.Т.А. Hoffmann: Ein Kampf um das Bild des Menschen. Berlin: Die Runde, 1939;
Werner H.-G. E.T.A. Hoffmann: Darstellung und Deutung der Wirklichkeit im dichteischen Werk.
Berlin; Weimar: Aufbau, 1971. 294 S; Чавчанидзе Д Л. Романтический роман Гофмана // Худо¬
жественный мир Гофмана. М.: Наука, 1982. С. 45-80 и другие.
9 Frenzel Е. Op. cit. S. 94-113.
10 Гроссман Л.П. Бальзак, Гофман, Достоевский // София. 1914. № 5. С. 91 и далее; Родзевич
С. И. Указ. соч. С. 222-230; Passage Ch. Е. Op. cit. P. 202; Ботникова А. Б. Указ. соч. С. 158 и
далее; Жилякова Э.М. Романтизм // Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник /
науч. ред. Г. К. Щенников. Челябинск: Металл, 1997. С. 42.

8 кать в темные уголки души, видеть борьбу несовместимых начал в сознании чело¬века. Одним из проводников этой психологической проблематики оба писателя де¬лают тему двойничества. Как пишет А.Б. Ботникова, «идея двойника как художественного воплощения противоречивой сущности личности, ее взаимо¬исключающих импульсов и устремлений, вполне возможно, возникла у Досто¬евского под влиянием немецкого романтика»11.
Таким образом, в работах о связи Достоевского с Гофманом двойничество рассматривается как средство раскрытия психологии героя, как способ показать полярность его внутреннего мира. Нам неизвестны исследования, в которых со¬поставление двойников в произведениях названных писателей имело бы иное основание и учитывало бы не только душевный облик персонажей, но и другие элементы структуры произведения.
Работы, не носящие сравнительного характера и изучающие двойников в творчестве одного из интересующих нас авторов, отчасти трактуют изображе¬ние такого рода персонажей в том же, преимущественно психологическом клю¬че. Это относится прежде всего к немецким исследованиям, где двойник рассматривается как средство проникнуть в глубины психики героя. При этом в основном применяется психоаналитический подход12. Российские ученые чаще всего видят в двойничестве способ группировки персонажей, прием, выявляю¬щий определенные взаимосвязи между действующими лицами13. Мы не встре-
11 Ботникова А.Б. Указ. соч. С. 158
12 См., например, Gloor А. Е.Т.А. Hoffmann: Der Dichter der entwurzelten Geistigkeit. Zurich:
Arthur Gloor, 1947. S. 52-73; Meixner A. Romantischer Figuralismus: Kritische Studien zu
Romanen von Arnim, Eichendorf und Hoffmann. Frankfurt a. Main: Athenaum, 1971. S. 163-197;
Feldges, B. Stadler U. E.T.A. Hoffmann. Epoche - Werk - Wirkung. Munchen: C.H. Beck, 1986. S.
204-212.
13 Практически все исследования о Достоевском, в которых упоминаются двойники. Среди
наиболее авторитетных назовем Гроссман Л. П. Достоевский - художник // Творчество Дос¬
тоевского. М.: АН СССР, 1959. С. 342; Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского // Бах¬
тин М.М. Собрание сочинений. Т.6. М.: Русские словари; Языки славянской культуры, 2002.
С. 36-37; Бицилли П.М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского // Бицилли П.
М. Избранные труды по филологии. М.: Наследие, 1996. С. 483-519.

9 чали работ, где изображение двойников связывалось бы не только с системой персонажей, но и с другими составляющими произведения, например с сюже¬том.
Описанная ситуация изучения литературного двойничества (как в целом, так и в творчестве Гофмана и Достоевского) демонстрирует ряд нерешенных проблем. Во-первых, отсутствуют четкие критерии, позволяющие однозначно указать на того или иного персонажа как на двойника. Применение этого тер¬мина в ряде случаев является произвольным. Во-вторых, невыяснено соотноше¬ние между классическими романтическими двойниками и более поздними вариантами этого типа персонажа: неясным остается само направление транс¬формации образов такого рода. В-третьих, существующие исследования о двой¬никах как правило сосредотачиваются на какой-либо одной функции этих героев: на их роли в раскрытии психологии центрального персонажа или на их значении для организации системы персонажей. Вопрос о связи двойников с разными элементами структуры произведения и о жанровых разновидностях та¬ких героев, насколько нам известно, не ставился. Дать четкое описание двойни¬чества и соотнести это явление со структурой текста в целом (в том числе в его жанровом измерении) станет целью нашей работы.
Задачи исследования формулируются следующим образом:
1) дать определение героя-двойника, сопоставив разные подходы к его изу¬чению, и проверить адекватность этого определения в ходе анализа текста;
2) сравнить реализации мотива двойничества в рамках романтического и реалистического направления на примере творчества Гофмана и Достоевского;
3) выяснить характер связи двойничества с сюжетным и субъектным уров¬нями организации текста;
4) выявить жанровые вариации героя-двойника с опорой на существующие представления об отличии образа человека в повести от образа человека в рома¬не.

10
Решению названных задач подчинена структура работы. Диссертационное исследование помимо настоящего введения включает три главы и заключение.
Основная функция первой главы - создание теоретической базы для ана¬лиза текстов, которому посвящены последующие главы. Прежде всего мы под¬робно рассматриваем существующие трактовки литературного двойничества. Затем делается попытка дать собственное определение героя-двойника. Кроме того, в этой главе отводится место уточнению ряда теоретических понятий (уровни структуры произведения, мотив, повествовательная ситуация и др.). Особое внимание уделяется сопоставлению повести и романа, что необходимо для понимания специфики двойничества в каждом из этих жанров.
В основной части работы в качестве синонимов понятия «герои-двойники» используются следующие выражения: «копия и оригинал», «близнецы», «двой¬никовая пара», «двоящиеся персонажи». Употребляется также слово «двойниче-ство», которое заменяет собой такие конструкции, как «присутствие в произведении героев-двойников», «существование двойника» и т.п.
Вторая глава посвящена сопоставлению двух повестей: «Двойники» Э.Т.А. Гофмана и «Двойник» Ф.М. Достоевского. Сравнивается роль двойниче¬ства в построении сюжета, анализируются субъектные структуры обоих тек¬стов. В конце главы делаются выводы относительно особенностей двойничества в жанре повести и оговариваются принципиальные различия между изображе¬нием героев-двойников у каждого из авторов.
Аналогичное построение имеет третья глава, в которой рассматриваются романы «Эликсиры сатаны» Э.Т.А. Гофмана и «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Здесь также изучаются сюжетная и повествовательная структуры произведений, определяются связанные с жанром общие особенно¬сти изображения двойников и формулируются найденные различия.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования в целом и делаются выводы.

bibliography

Заключение
Предметом исследования в нашей работе является особый тип персонажа -герой-двойник и его место в структуре произведения.
В теоретической главе в качестве первой задачи выдвигалась выработка определения героя-двойника. Был проведен сравнительный анализ существую¬щих в науке подходов к решению этой проблемы. В результате нами предложе¬но следующее определение: Двойниками считаются герои, связанные отношениями общности (сходства), а также, в большинстве случаев, отно¬шениями вражды; при этом должны иметь место актуализация проблемы цельности «я» и видение себя в другом. В большинстве исследований подразу¬мевается, что отношения общности могут иметь две формы: параллельное со¬существование похожих людей и воплощение одной из сторон личности в отдельном человеке.
Проведенный во второй и третьей главах анализ повестей и романов Э.Т.А. Гофмана и Ф.М. Достоевского в свете проблемы двойничества показал, что данное определение в целом адекватно описывает изучаемое явление, хотя спе¬цифика тех или иных его аспектов в конкретном произведении не является по¬стоянной величиной и зависит прежде всего от жанра. В ходе выявления жанровых разновидностей двойников, а также исследования их связи с сюжет¬ным и субъектным уровнями организации произведения достигнуты следующие результаты.
В повестях «Двойники» и «Двойник» отношения общности, связывающие персонажей, находят буквальное выражение: в обоих произведениях действуют внешне неразличимые люди. Вражда также имеет место и достигает высокого накала: «близнецы» соперничают за место в мире. Проблема цельности «я» чрезвычайно важна для героев: появление двойника либо порождает внутреннее раздвоение (Деодат и Георг), либо является его следствием (Голядкин, разыгры-

224 вающий несколько взаимоисключающих ролей). Такой аспект двойничества, как узнавание себя в другом, не выходит на первый план, однако подразумева¬ется: герой, встречаясь с внешне неотличимым от него человеком, не может не увидеть в нем своего отражения, по крайней мере внешнего.
В повести двойничество имеет статус катастрофического явления, ставяще¬го под угрозу основу бытия человека. В этом эпическом жанре герой стремится обрести внутреннюю цельность и единство со своей жизненной ролью. Присут¬ствие двойника становится испытанием для такого рода героя, так как означает появление второго претендента на его уникальное место в мире. Персонаж от¬стаивает в борьбе с двойником те ценности, которые определяют его существо¬вание. Такой смысл двойничество имеет не только в произведениях, ставших объектом анализа во второй главе нашей работы. Аналогичное значение оно приобретает и в других образцах того же жанра («Крошка Цахес» Э.Т.А. Гоф¬мана, «Нос» Н.В. Гоголя).
Обе проанализированные повести демонстрируют один и тот же принцип взаимосвязи двойничества и построения сюжета. Один из двойников действует по той схеме, которая «подсказана» ему другим, хочет прожить чужую жизнь. Поступки «копии» могут быть адекватно истолкованы только в кругозоре «ори¬гинала», прочие персонажи не в состоянии увидеть ситуацию двойничества во всей ее полноте.
Разобранные во второй главе произведения Гофмана и Достоевского при всех различиях их повествовательных структур в равной мере свидетельствуют о том, что для жанра повести, где образ человека тяготеет к завершенности, ор¬ганичным является ведение рассказа от имени всезнающего повествователя. В «Двойниках» присутствует именно такой субъект речи: в его кругозоре задается «объективный» характер самого существования двойников и, следовательно, подтверждаются самостоятельность и цельность главных героев, преодолевших двойничество.

225
Повествовательная ситуация в «Двойнике» формально также является аук-ториальной, однако субъект рассказывания постепенно усваивает себе точку зрения главного героя. В результате художественная действительность и образ центрального персонажа приобретают проблематичный характер, границы ме¬жду «реальностью» и сознанием Голядкина становятся зыбкими. Эта особен¬ность изображения мира и человека, так сказать, отрицательным путем указывает на то, что в повести только внешняя по отношению к сознанию героя точка зрения может придать его образу единство и завершенность.
Характерную для жанра повести взаимосвязь между двойничеством и структурой произведения можно кратко выразить так: присутствие героев двой-ников, актуализируя на сюжетном уровне проблему совпадения героя с самим собой и со своей ролью, на субъектном уровне делает более зримой значимость фигуры повествователя для построения образа человека.
В романах, рассмотренных в третьей главе, сохраняются все общие пара-метры двойничества. Вместе с тем это явление приобретает ярко выраженную жанровую специфику. В «Эликсирах сатаны» еще присутствует внешнее сход-ство персонажей, однако отношения общности имеют здесь и иной характер: двойник воплощает темную сторону души героя. В «Преступлении и наказа¬нии» общность выражается как близость идей и намерений, взаимная откры¬тость сознаний и сходство судеб. В той или иной двойниковой паре могут реализоваться как все эти моменты, так и какой-либо один из них.
Вражда двойников не всегда предстает как прямое противостояние, сопер-ничество. В некоторых ситуациях герой следует за двойником, выбирает его об¬раз действий. Однако и в этом случае имеет место определенный антагонизм: следование за двойником всегда гибельно для героя, то, что естественно для од-ного члена двойниковой пары, пагубно для другого. Помимо притяжения в от-ношениях романных двойников присутствует и отталкивание. Это не столько борьба с двойником, сколько выбор иного пути, стремление утвердить уникаль-

226 ность собственного «я». Такой образ действий имеет положительный смысл в общем контексте судьбы персонажа.
Проблема цельности «я», неразрывно связанная с двойничеством, важна и в романах. Их герои не только страдают от внутреннего раздвоения, но и посто¬янно колеблются между разными линиями поведения. Эти колебания отчасти направляются встречами с двойником, которые подсказывают персонажу те или иные действия.
Основной характеристикой романного двойничества становится видение себя в другом. Герой склонен трактовать судьбу другого человека как один из потенциальных вариантов собственного пути. В «Преступлении и наказании» видение себя в другом становится одним из основных принципов мировосприя¬тия Раскольникова.
В целом в романе двойничество не имеет того катастрофического значения, которое оно имело в повести. Для романного героя органично состояние поиска, он ищет себя и свое место в мире. Этот процесс принципиально бесконечен, то¬гда как в повести развитие персонажа обретает в финале закономерный и окон¬чательный итог. Поэтому в романе появление двойника не разрушает основу бытия человека, а напротив, помогает ему найти себя. Герой встречает того, чье внутреннее развитие и судьба демонстрируют потенциальные формы его собст¬венной жизненной реализации. Этот опыт в целом плодотворен, дает импульс незавершимому процессу самоопределения человека в романе. Такое значение встречи с двойниками имеют не только для Медарда и Раскольникова, но и для Ставрогина, Ивана Карамазова и даже для героя набоковского «Отчаяния», ко¬торый воспринимает появление своей «копии» не как угрозу, а как средство своеобразной творческой самореализации - «сотворения» идеального преступ¬ления.
В рамках мира, изображенного в романе, герой, затронутый двойничест¬вом, активно ищет себя и выбирает свой путь. В соответствии с этим в субъект-

227 ной сфере кругозор такого героя является доминирующим, не «перекрывается» более авторитетным кругозором рассказчика или повествователя, как это про-исходило в повести. Двойничество выявляет параллелизм сюжетного и повест-вовательного уровней еще и в другом отношении. В «Эликсирах сатаны» двойника имеет лишь центральный герой; моноцентрична и субъектная струк-тура романа Гофмана - наиболее значимой является здесь точка зрения Медар-да. В «Преступлении и наказании» видеть в другом своего двойника могли разные персонажи; соответственно, и на субъектном уровне сосуществует не-сколько равноправных точек зрения, равноправных и полноценных, то есть не подчиненных авторской (полифония).
Таким образом, анализ избранных произведений Гофмана и Достоевского показал, что изображение героев-двойников имеет принципиально разные жан-ровые модификации. Для их разграничения существенную роль играют разли¬чия между образом человека в повести и образом человека в романе. Каждая из жанровых разновидностей двойничества, во-первых, демонстрирует особую взаимосвязь с построением сюжета и, во-вторых, по-особому соотносится с оформлением образа героя на уровне повествования.
Проведенный анализ текстов призван был решить еще одну задачу: срав¬нить изображение двойников в романтических произведениях Гофмана и в да¬леких от романтизма произведениях Достоевского. Сопоставление как повестей, так и романов двух авторов выявило существенные смысловые различия между их подходами к двойничеству (при всех отмеченных выше структурных совпа-дениях). Писатели по-разному отвечают на вопрос о том, что является альтерна-тивой двойничества. Как преодолеть его, как иначе построить свои отношения с миром? Герои Гофмана обретают истинное «я», не подверженное дублирова¬нию и раздвоению, ценой отречения от земного счастья и обращения к вечным идеалам. У Достоевского стать самим собой человеку помогает сочувственное приятие со стороны другого, приобщение к иной ценностной позиции. Эти раз-

228 личия связаны как с особенностями мировоззрения каждого из авторов, так и с общим несовпадением романтической и реалистической картины мира. Если в одном случае исследуется бытие человеческого духа как такового, то в другом на первый план выходит социальный (в самом глубоком смысле этого слова) опыт человека, его взаимодействие с другими людьми в событии решении «по¬следних вопросов» бытия.
Рассмотрение существующей традиции изучения двойничества и четырех произведений, в которых реализуется этот мотив, способствовало выработке определения героя-двойника и разграничению его жанровых и индивидуально-творческих разновидностей. Дальнейшее уточнение и обогащение полученных результатов может быть связано с расширением круга анализируемых текстов.

229
Библиография
Источники и справочная литература
Достоевский Ф.М. Собрание сочинений : в Ют./ Ф.М. Достоевский ; под
общей редакцией Л.П. Гроссмана, А.С. Долинина, В.В. Ермилова и др. - М. : Государственное издательство художественной литературы, 1956. - 10 т.
Hoffmann E.T.A. Dichtungen und Schriften. In 15 Bd. Bd. 8. Kiin-stlergeschichten / E.T.A. Hoffmann. - Weimar : Erich Lichtenstein, 1924. - 363 S.
Hoffmann E.T.A. Die Elixiere des Teufels I E.T.A. Hoffmann ; mit einer Einleitung von K.-H. Ebnet. - Kehl : SWAN, 1993. - 347 S. - (Die deutschen Klassiker).
Справочная и библиографическая литература
Э.Т.А. Гофман : библиография русских переводов и критической литера¬туры / сост. и автор вступит, статьи 3. В. Житомирская. - М.: Книга, 1964. -132 с.
Ф.М. Достоевский : библиография произведений Ф.М. Достоевского и ли¬тературы о нем. 1917-1965 / сост. В.В. Акопджанова и др. - М.: Книга, 1968. -407 с.
Достоевский : Эстетика и поэтика : словарь-справочник / сост. Г. К. Щен-ников, А. А. Алексеев ; науч. ред. Г.К. Щенников ; ЧелГУ. - Челябинск : Металл, 1997. - 272 с. - (Достоевский и русская культура / сост. Г.К. Щенни¬ков ; ЧелГУ).
Краткая литературная энциклопедия : в 8 т. / гл. ред. А.А. Сурков. - М.: Советская энциклопедия, 1962-1978. - 8 т. - (Энциклопедии. Словари. Спра¬вочники).

230
8. Западное литературоведение XX века : энциклопедия / ИНИОН РАН. - М. : Intrada, 2004. - 550 с.
9. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А.Н. Николю-кина ; ИНИОН РАН. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - 1600 стб.
10. Литературный энциклопедический словарь / под общей ред. В.М. Кожев¬никова и П.А. Николаева. - М.: Советская энциклопедия, 1987. - 750 с.
11. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США) : Концепции, школы, термины : энциклопедический справочник / ред и сост. И.П. Ильин, Е.А. Цурганов. - М.: Интрада : ИНИОН, 1996. - 319 с.
12. Теоретическая поэтика : понятия и определения : хрестоматия для студен¬тов / авт.-сост. Н.Д. Тамарченко. - М.: РГГУ, 2002. - 467 с.
13. Aziza CI. Dictionnaire des types et caracteres litteraires / CI. Aziza, CI. Olivieri, R. Sctrick. - Paris : Fernand Nathan, 1978. - 208 p.
14. Baldick C. The Concise Oxford Dictionnary of Literary Terms I C. Baldick. -Oxford ; New York : Oxford University Press, 1990. - 246 p.
15. Basislexikon zur literaturwissenschftlichen Terminologie II FernUniversitat Hagen [Electronic resource]. - [Hagen], 2002-. -http://www.fernuni-hagen.de, frei.
16. Dammrich H.S. Themen und Motive in der Literatur I H.S. Dammrich, I. Dammrich. - Tubingen : Francke, 1987. - 348 S.
17. Dictionnaire Internatinal des Termes Litteraires [Electronic resource]. -Limoges, [1994-]. - http://www.ditl.info/index-fr.php.
18. Dictionnary of World Literary Terms I edited by J.T. Shipley. - London : George Allen & Unwin LTD, 1970. - 466 p.
19. Frenzel E. Motive der Weltlitteratur IE. Frenzel. - Stuttgart: Kroner, 1968. -907 S.
20. Shaw H. Dictionnary of Literary Terms IH. Shaw. - New York : McGraw-Hill Book Company, 1972. - 405 p.

231
21. Wilpert G. von Sachworterbuch der Literatur IG. von Wilpert. - Stuttgart: Al¬fred Kroner, 1989. - 1054 S.
22. Worterbuch der Literaturwissenschaft I hrsg. von С Trager. - Leipzig : Bibliographisches Institut, 1986. - 714 S.
23. Quinn E. Literary and Thematic Terms IE. Quinn. - New York : Facts on File, 2000. - 360 p.