Руденко Максим Николаевич. Македонская армия и массовая оппозиция Александру Великому в 334-323 гг. до н.э.

brief description

Руденко Максим Николаевич. Македонская армия и массовая оппозиция Александру Великому в 334-323 гг. до н.э. : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.03 / Руденко Максим Николаевич; [Место защиты: Сарат. гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского].- Саратов, 2008.- 215 с.: ил. РГБ ОД, 61 09-7/206

САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукот

042009525П
РУДЕНКО МАКСИМ НИКОЛАЕВИЧ
МАКЕДОНСКАЯ АРМИЯ И МАССОВАЯ ОППОЗИЦИЯ АЛЕКСАНДРУ ВЕЛИКОМУ В 334 - 323 ГГ. ДО Н. Э.
Специальность 07.00.03 - Всеобщая история
ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Кащеев В. И.
Саратов - 2008
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I. МАКЕДОНСКАЯ АРМИЯ: ОТ ГРАЖДАНСКОГО ОПОЛЧЕНИЯ
к ВОЙСКУ ПРОФЕССИОНАЛОВ 3 2
1.1. Социальный статус воинов и процесс профессионализации армии 32
1.2. Потери в македонской армии 75
ГЛАВА II. АЛЕКСАНДР И РОСТ ОППОЗИЦИОННЫХ НАСТРОЕНИЙ
в МАКЕДОНСКОЙ АРМИИ 103
2.1. Завоевательные планы Александра и возникновение оппозиции
(334-326 гг. до н. э.) 103
2.2. Военные реформы и бунт в Описе (324 г. до н. э.) 141
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 175
Список ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 181
Список СОКРАЩЕНИЙ 215
Интерес к личности и деятельности Александра Македонского всегда был велик. Именно Александр открыл новую эпоху мировой истории, когда эллинская культура распространилась по всему Средиземноморью. Без пе¬риода эллинизма невозможно представить развитие современной западной цивилизации. По словам У. Вилькена, Александр - не только «продукт сво¬его времени и страны», но он гений, идущий своим путем, к которому без не¬го никогда бы не привело естественное развитие его народа .
Однако не стоит лишь преувеличивать заслуги македонского царя, не¬обходимо обратить внимание на оборотную сторону его политики. Как большинство правителей, он действовал без заранее продуманного плана преобразований, реагируя на сиюминутно возникавшие проблемы, поэтому и ему не удалось избежать ошибок, а его политика вызывала неприятие среди македонян, которое жестоко подавлялось.
Несмотря на весьма внушительное число работ, касающихся жизни и деятельности великого завоевателя, отдельные аспекты истории Восточного похода (334-323 гг. до н. э.) остаются недостаточно освещёнными или же требуют новой интерпретации. Одному из таких аспектов, а именно оппози¬ции в македонской армии посвящена настоящая диссертация. Раскрытие причин волнений в армии позволяет лучше понять процесс формирования политической системы эллинистических государств и ответить на вопрос: почему, несмотря на противодействие, Александр смог проводить ориента- лизированную политику, направленную на быструю трансформацию маке¬донского общества от демократизма к абсолютной монархии и заимствова¬ние восточных образцов?
Общепринято, что именно армия являлась одним из основных элемен¬тов эллинистического государства и инструментом, с помощью которого ца¬ри проводили свою политику. Ответ на вопрос о том, каким образом состоял-
ся переход от полупрофессионального ополчения крестьян-общинников к полностью профессиональной македонской армии, дает возможность опре¬делить, как царь утвердил свою власть над гражданской общиной.
В этой связи изучение масштабности оппозиционных настроений среди воинов приобретает первостепенное значение, так как позволяет ответить на поставленный выше вопрос. Согласно источникам, политикой Александра были недовольны все: и аристократия, и рядовые воины. Однако возникает логическое противоречие: если решения царя не устраивали все социальные группы, представленные в армии, то почему в итоге Александру удалось ус¬пешно завершить многие из намеченных им мероприятий? Следует отметить, что при жизни царь не знал поражений своего политического курса, и только смерть помешала ему полностью реализовать идеальную, на его взгляд, мо¬дель нового имперского общества.
В работе исследуется феномен оппозиции именно среди македонских по этническому происхождению воинов и не затрагиваются вопросы оппози¬ционных выступлений среди греческих и балканских контингентов, входив¬ших в армию Александра.
Таким образом, поставленная проблема актуальна в силу своей недос¬таточной разработанности в современной историографии, где основное вни¬мание уделяется аристократической оппозиции, а при рассмотрении оппози¬ции массовой делается ряд ошибочных выводов.
Степень научной разработанности проблемы. Всю использованную специальную литературу можно условно разделить на две группы: общие ис¬следования, посвященные истории Македонии, и работы, анализирующие личность и деятельность Александра, ставшие концептуальным и теоретиче¬ским остовом диссертации; монографии и статьи, рассматривающие источ¬никоведческую проблематику, оппозицию в македонской армии и изменения, произошедшие в ней на протяжении Восточного похода, а также деятель¬ность народного собрания. С другой стороны, все исследования можно раз¬делить на зарубежные и отечественные.
В XIX — первой половине XX вв. в зарубежной историографии преоб¬ладала апологетическая оценка личности Александра. Начало было положено работой И. Дройзена, в которой утверждалось, что Александр отказался от идеи превосходства греков и македонян над восточными народами, стремил¬ся к созданию мировой империи в соответствии с принципом равенства под-
1 О л і
данных . Немецкие исследователи Ю. Керст , X. Берве , У. Вилькен , X. Бенгтсон , Ф. Альтхейм , Ф. Шахермайр , Г. Вирт , X. Крейсиг отмечали, вслед за И. Дройзеном, трансформацию патриархальной македонской монар¬хии в абсолютную персональную и универсализацию, предполагавшую уси¬лия царя на пути создания мировой империи, в которой греки и македоняне пользовались бы равными правами с азиатскими народами. Александр рас¬сматривался как творческий гений, непонятый представителями своего ок-ружения, но своей волей преобразующий мир. В этом случае причины оппо¬зиции в македонской армии-были вполне понятны. Например, Ф. Шахермайр переводит конфликт между царем и македонянами в плоскость идеального, говоря о двух различных мировоззрениях - узконациональном, ориентиро¬ванном на македонскую идею, и универсальном .
Во французской историографии точку зрения И. Дройзена приняли П. Жуге , П. Клоше2, JI. Омо3, А. Эймар4. В англо-американской историо¬графии эти идеи преобразовались в концепцию «братства народов», автором которой выступил У. Тарн5. Исследователь пишет о равенстве народов раз¬ных рас, которые должны_были жить в единстве и согласии, участвовать в управлении империей как равные партнеры, а не как подданные и о предвос¬хищении Александром в этом построений киников и стоиков. Концепцию «братства народов» приняли Ч. Робинсон6, А. Б. Берн7, Р. М. Хейвуд8, Р. Лэйн Фокс9.
В последнее время многие зарубежные и отечественные антиковеды, такие как Э. Бэдиан10, П. Бриан , А. Б. Бозуорт12, Ф. Холт13, Т. Витмарш14,
К. Крафт , П. Гуковски , П. Мерлан , X. С. Болдри , А. С. Шофман , Б. Г. Гафуров и Д. И. Цибукидис критикуют эту концепцию. По их общему мнению, Александр руководствовался рациональными целями укрепления своей империи, а не воплощал в жизнь философские идеи. Исследователи подчеркивают преемственность институтов его государства с политическими институтами Ахеменидов, поэтому оценивают Александра не как новатора, а как политика, реагировавшего на возникавшие перед ним сиюминутные про¬блемы. ~
Переоценка личности и деятельности царя во многом базируется на реабилитации традиции «вульгаты», что отразилось в монографиях П. Грина
7 8
П. Грина и Р. Д. Милнза . А в трудах некоторых исследователей, таких как П. Фор даже появилась тенденция к негативной оценке. Один из наиболее авторитетных исследователей истории Александра Н. Хаммонд в целом принимает концепцию «братства народов», однако считает, что она исходила из религиозных представлений, а не из философии, и не рассматривает царя как оригинального творца философских идей.
Подверглись переоценке и важные положения прежней историографии, а именно: вопрос о величине степени ориентализации политики Александра. В частности это коснулось-рассмотрения его религиозной политики. Так, не¬обходимо отметить концепцию Э. Фридрихсмейера о продолжении следо¬вания традиционным македонским культам и македонском происхождении царских инсигний Александра. Дополняя Э. Фридрихсмейера, С. Берстейн выражает обоснованные сомнения в официальном характере церемонии про¬возглашении Александра египетским фараоном. Проводя просопографиче- ский анализ этнического состава двора Александра и списка сатрапов, иссле¬дователи также акцентируют внимание на преобладании именно македонян над персами и греками .
Таким образом, необходима большая осторожность, в вопросе о том, в какой степени Александр отказался от македонских традиций в пользу вос¬точных. Однако в то время как восточная политика подвергается пересмотру со стороны историков, оппозиция продолжает рассматриваться в рамках про¬тивостояния царя и македонян, неприемлющих его политику.
В отечественной и зарубежной историографии внимание уделяется в основном аристократической оппозиции. Если западные ученые отрицают заговоры против Александра и считают, что царь нанес превентивный удар по недовольным в среде знати , то отечественные историки, напротив, не сомневаются в реальности заговоров . При этом все исследователи едины во
мнении, что аристократическая оппозиция стала ответом на восточную поли¬тику Александра.
Массовой оппозиции посвящены лишь отдельные исследования. Так, 1 2
Ф. Холт и Ф. Р. Вюст рассматривают причины и содержание волнений на
Л
р. Гифасис и в Описе. Э. Карни анализирует общие вопросы дисциплины в греческой и македонской армиях в сравнении с римской и современными вооруженными силами. Ряд ученых изучает характер греческой оппозиции, что помогает понять оппозиционные настроения среди македонян .
Анализ оппозиции возможен только в рамках политического строя Ма¬кедонии, поэтому в диссертации использовались работы Н. Хаммонда , П. Клоше , Р. М. Эррингтона , Ю. Борзы , Э. Ансона , М. В. Хадзопулоса ,
А. С. Шофмана , затрагивающие характеристику македонского общества и его эволюцию во время правления Александра Великого.
Особенно важной в рамках заявленной темы представляется проблема функционирования македонского народного собрания, а именно: выяснение специфики ситуации длительного военного похода и трансформации в связи с этим политической системы, а также рассмотрение теории «конституцион¬ных прав» македонян .
В свою очередь, деятельность народного собрания нельзя понять без изучения македонской армии. Ее эволюция рассматривается в работах Дж. Р. Эллиса и Р. А. Биллоуза , посвященных македонскому империализму. Исследователи считают армию основой политической структуры Македонии, без которой государство не могло быть сколько-нибудь жизнеспособным.
Отдельные аспекты военных реформ на протяжении Восточного похо¬да, как-то: систему комплектования армии, структуру подразделений и ее из¬менения, привлечение в войска восточных контингентов, создание «гиппар- хий» и «антитагмы» - анализируют Р. Д. Милнз , Э. Бэдиан , А. Б. Бозуорт',
А. Р. Берн , П. А. Брант , П. Фор , Г. Т. Гриффит , Н. Хаммонд ,
А. С. Шофман , Г. С. Самохина .
Для понимания причин и сущности массовой оппозиции также важен вопрос о социальном статусе рядовых воинов и его изменении на протяже¬нии Восточного похода. Для этого необходимо выяснить некоторые аспекты военных реформ Филиппа II, установить связи между ними и структурой ар¬мии во время правления Александра, определить характер македонских во¬енных сил до создания при Филиппе фаланги и социальные последствия это¬го. Все поставленные проблемы так ли иначе нашли отражение в работах ан- тиковедов .
Ряд трудов привлекается для выявления механизмов профессионализа¬ции македонской армии в ходе продолжительного Восточного похода . В них них историки пытаются, в частности, выяснить систему и размер оплаты, принятую в армии Александра.
Определить потери в войске Александра во время восточной кампании помогают исследования, в которых изучается логистика македонской армии , мии , демографические последствия завоевательных походов для населения Македонии ; определяются собственно потери, численность первоначального го контингента и структура пополнений , а также исследуются отдельные этапы похода, связанные с большими потерями .
Установление взаимосвязи оппозиции и завоевательных планов делает необходимым рассмотрение масштабности замыслов царя. Этот вопрос ос¬вещается, главным образом, в общих работах, тогда как специальных иссле¬дований по данной проблеме совсем немного . Заслуживают внимания от¬дельные мероприятия царя, например, сожжение дворцового комплекса в
Персеполе, позволяющие лучше понять природу оппозиционных настрое¬ний .
В диссертации используются также просопографические материалы, посвященные анализу деятельности лиц из ближайшего окружения Алексан¬дра, в частности собранные X. Берве; в современной историографии это на¬правление особенно активно разрабатывает В. Хекел . Эти сведения стали необходимым дополнением для понимания сущности проблемы оппозиции.
Отдельным дискуссионным вопросом в отечественной и зарубежной

историографии выступают источниковедческие проблемы. Большинство сохранившихся источников имеют позднее происхождение, а все первичные источники либо утрачены, либо дошли во фрагментах, изложенных в работах поздних авторов. Так, ближайшим к исследуемым событиям является труд Диодора Сицилийского «Историческая библиотека», написанный вів. до н. э., то есть через триста лет после правления Александра Македонского. Следовательно, историки вынуждены определять степень достоверности тех или иных выводов античных авторов.
Наибольший спор вызывает такой первичный источник, как «Эфеме¬риды» («дворцовый журнал»), упоминаемый Аррианом (Arr. Anab. VII.25) и Плутархом (Plut. Alex. LXXVI). Это регулярные записи, которые велись при дворе Александра главным секретарем канцелярии Эвменом из Кардии (tfrcigrammateuj - Plut. Eum. I; царский секретарь, grammateVj basiiikoj -Arr. Anab. VII.4.6). К. Ф. Леманн высказал предположение, что эти записи перешли по¬сле смерти Александра к Пердикке, а после его гибели в Египте попали в ру¬ки к Птолемею, поэтому история Александра, написанная египетским царем пользовалась доверием исследователей . В современной историографии эту точку зрения активно поддерживает Н. Хаммонд, приводящий в пользу под¬линности «Эфемерид» множество аргументов-. В частности, историк про-слеживает традицию составления «дворцовых журналов» на протяжении правления нескольких македонских царей и не обнаруживает при этом фаль¬сификаторов такого рода документов. Противоположным является мнение JI. Пирсона, доказывающего, что сохранившиеся фрагменты происходят из литературного произведения эллинистического времени . Исследователь по¬лагает, что невозможно выделить критерии, по которым можно было бы оп¬ределить подлинное содержание этих ежедневных записей.
Вызывают дискуссию и «hypomnemata» - сведения о последних пла¬нах Александра, приводимые Диодором (Diod. XVIII.4). Наиболее авторитет¬ный историк, отрицающий подлинность «hypomnemata», У. Тарн полагает, что они были созданы не ранее II в. до н. э. . Однако многие антиковеды, на¬пример Э. Бэдиан, считают достоверными последние планы Александра .
Что касается писем Александра, часто цитируемых Аррианом и Плу¬тархом, то исследователи сошлись во мнении, согласно которому вопрос о подлинности того или иного письма необходимо решать в каждом отдельно взятом случае .'
Историки не оставляют попыток реконструкции утраченных сочинений первичных авторов - бывших современниками Александра или писавших сразу после окончания похода, - на которых базировалась поздняя традиция .
Интерес вызывают сочинения официального историографа похода - Каллисфена , племянника Аристотеля, видимо, рекомендованного царю ве¬ликим философом . Судя по сохранившимся фрагментам, труд Каллисфена, называвшийся «Деяния Александра», носил ярко выраженный апологетиче¬ский характер, где упор делался на героические подвиги царя и описание чу¬десных явлений. Повествование в нем было прервано казнью Каллисфена по приказу Александра в 327 г. до н. э. Ч. Робинсон полагает, что произведение ние Каллисфена, наряду с «Эфемеридами», которыми античный автор актив¬но пользовался, послужило основным источником для вторичной историче- ской традиции об Александре в лице Арриана, Плутарха, Диодора, Курция и Юстина .
Другой приближенный царя - Харет из Митилены , занимавший при дворе должность «церемониймейстера», написал труд под названием «Исто¬рии Александра», состоявший, по крайней мере, из десяти книг . Будучи не¬посредственным участником и организатором придворных церемоний, он предоставляет ценные сведения при рассмотрении некоторых мероприятий Александра, таких как свадьба в Сузах, дело о «проскинезе», убийство Кли-
Внимание историков-привлекает работа Онесикрита , главного корм¬чего корабля царя. Он сопровождал Александра не с самого начала похода, но во время спуска по р. Гидасп и по р. Инд; а в период возвращения флота из Индии выполнял обязанности главного кормчего. Онесикрит написал труд «Об Александре», завершенный уже в 305 г. до н. э. при дворе царя Лисима- ха . Однако современник Александра Великого не раз подвергался критике античными авторами, как создатель всякого рода небылиц (Plut. Alex. XLVI; Strabo. XV. 1.28) .
о
Еще одним участником описываемых событий был Неарх , друг дет¬ства Александра, происходивший с Крита. В Индии царь назначил его навар- хом флота, совершившего путешествие в Персидский залив. Неарх описал
эту экспедицию в труде «Плавание вдоль берегов Индии», где подробно ос¬ветил все этапы своего вояжа. Неарх пользуется доверием исследователей как автор, рационально подошедший к изложению событий, непосредствен¬ным участником которых он был. '
Не менее важными были и сведения Клитарха . О его жизни ничего не¬известно, кроме того, что он творил в Александрии и уже после окончания похода, в котором лично не участвовал. Клитарх написал сочинение, предпо¬ложительно в двенадцати книгах, под названием «История Александра», ис¬пользуя в первых частях работу Каллисфена, а затем труды Онесикрита и Неарха. Ф. Якоби считает, что сочинение Клитарха носило характер панеги¬рика , тогда как Дж. Р. Хамилтон указывает, что на основе сохранившихся фрагментов невозможно определить направленность труда по отношению к
о
Александру . Э. Шварц и Ф. Якоби разработали теорию «вульгаты», согласно но которой Клитарх послужил главным источником для XVII книги Диодора, произведений Курция и Юстина, что объясняет сходство этих авторов в опи¬сании событий.
У. Тарн пересмотрел эту концепцию, попытавшись доказать гораздо более сложный метод работы античных авторов с использованием несколь¬ких источников . Современный взгляд на проблему предложил Н. Хаммонд, отказавшись от теории одного автора, но и подвергнув критике теорию У. Тарна. По мнению исследователя, основное содержание трудов поздних античных историков восходит к Клитарху, наиболее полно он представлен в
сочинении Юстина, тогда как Диодор и Курций для описания .событий на Востоке используют работу Клитарха, а для Европы - Диила . . . .
В. целом, сообщения Клитарха малодостоверны и практически всегда находятся в противоречии с данными Птолемея и Аристобула. Использовать Клитарха необходимо не с целью восстановления хода развития событий, а для реконструкции отношения современников к Александру, так как этот ав¬тор зависим от слухов, распространявшихся в армии и придворном лагере.
'. Основными же первичными источниками были труды Птолемея и Ари¬. стобула. Птолемей, сын Лага, участвовавший в Восточном походе, близкий . друг Александра, один из царских: телохранителей, впоследствии стал еги- петсюїмїцарем . В ^историографии длительное время господствовало убежде¬ние в использовании Птолемеем «эфемерид», поэтому произведение египет¬ского царя считалось наиболее достоверным источником . Кроме того, пред¬полагалось, что Птолемей просто и объективно излагал подробности похода, в основном военные . Однако во второй половине XX в. наметилась и другая ‘ тенденция. Отмечается, что труд Птолемея не объективная: история, а скорее мемуары, призванные уменьшить заслуги своих, политических противников таких,, как Пердикка и Антигон, и обосновать свое право на управление Египтом путем возвеличивания, образа Александра . В связи с этим меняется
взгляд на датировку создания Птолемеем своей истории, которая смещается на первые годы его деятельности в качестве сатрапа Египта, тогда соответст¬вующая политическая направленность труда имела гораздо большую акту¬альность, чем позже (традиционно исследователи относят дата написания ко времени незадолго до смерти Птолемея в 283 г. до н. э.).
Аристобул также сопровождал Александра в походе и, по традицион¬ной точке зрения, специализировался на инженерных работах. По сохранив¬шимся фрагментам, особый интерес он проявлял к географическим описани¬ям, а его труд отличался апологетической направленностью по отношению к Александру . В то же время JI. Пирсон указывает, что нам очень мало из¬вестно и о самом Аристобуле, и о характере его произведения.
Вообще, в историографии идет длительная дискуссия по вопросу о да¬тировке сочинений Клитарха, Птолемея и Аристобула. Историки спорят, кто из них писал раньше и, соответственно, оказал влияние на других . Таким образом, из-за фрагментарности дошедших до нас первичных источников, невозможно однозначно восстановить содержание и направленность работ современников эпохи Александра. В связи с этим, многие конкретные выво¬ды зависят от научных пристрастий и интерпретации того или иного иссле¬дователя.
Вторичная историческая традиция четко делится на два направления по отношению к Александру: апологетическое (сочинения Арриана и Плутарха) и антиалександровское, для которого характерно отрицательное отношение к
j
царю (сочинения Диодора, Курция и Юстина) .
Флавий Арриан из Никомедии написал два произведения, посвящен¬ных Александру - «Анабасис» и «Индика» . Арриан указывает свои источни¬ки и отдает предпочтение трудам Птолемея и Аристобула на основании того, что оба автора непосредственно участвовали в походе и писали уже после смерти Александра, когда ничего не заставляло их искажать события (Агг. Anab. 1.2). Однако часто он предваряет свои сообщения фразой «написали следующее» - t£de cnsgrayan (Air. Anab. VII. 1.2), которая обычно считается ин¬дикатором того, что данное сообщение восходит не к Птолемею - Аристобу- лу, а другим авторам и, соответственно, его достоверность вызывает сомне-
о
ния у исследователей . А. Б. Бозуорт доказывает, что слово legomena не все¬гда означает смену источников, а просто выражает сомнение Арриана и его недоверие к материалу, заимствованному им из Птолемея - Аристобула .
Последнее время в историографии идет пересмотр отношения к произ¬ведениям Арриана. Долгое время среди историков господствовала точка зре¬ния, что Арриан, занимавший административные и военные посты, лишь по¬сле выхода в отставку обратился к литературной деятельности, а потому про¬сто и безыскусно излагал материалы своих источников . На пересмотре этой гипотезы особенно активно настаивает А. Б. Бозуорт . Исследователь обра¬щает внимание на то, что «Анабасис» - раннее сочинение, написанное после 115 г., но Арриан в нем уже зрелый писатель, у которого есть свой литера¬турный стиль. Римский писатель не просто излагает материал своих источ¬ников, а литературно обрабатывает его. А. Б. Бозуорт подчеркивает, что со-чинение Арриана - далеко не объективный источник, в нем есть ошибки, свя¬занные с использованием двух авторов - Птолемея и Аристобула - и стрем¬лением соединить их информацию . Но в современной историографии при¬сутствует и традиционная точка зрения на характер «Анабасиса», относящая это произведение к позднему периоду .
После длительного изучения творчества Арриана стало ясно, что нель¬зя рассматривать этого автора как дословно передающего полностью правди¬вого Птолемея . Арриан не только литературно обрабатывал свои произведе¬ния, но и отражал официальную точку зрения македонского двора, поэтому к каждому его сообщению необходимо относиться с осторожностью. При этом контраргументы, приводимые против идеи У. Вилькена, К. Ф. Леманна и
Н. Хаммонда о том, что главный источник труда Арриана Птолемей исполь¬зовал какие-то официальные записи, не кажутся убедительными, поэтому «Анабасис» остается основным источником по истории Александра Великого.
Менее важным в этой группе авторов является Плутарх, которому в числе его других многочисленных сочинений принадлежит биография Алек¬сандра, входящая в состав «Сравнительных жизнеописаний», и трактат «О судьбе и доблести Александра» . Эти произведения не являются историче¬скими сочинениями в истинном смысле этого слова. Целью «Сравнительных жизнеописаний» было не последовательное и полное восстановление био¬графии героя, а изображение его характера («этоса»)1. Такая методология приводит к акцентированию внимания на мелочах и к отсутствию целостной картины событий, потому что, по мнению Плутарха, иногда незначительная с точки зрения истории деталь может лучше раскрыть характер человека. Кро¬ме того, греческому моралисту свойственно восторженное отношение к ма¬кедонскому царю, а в раннем риторическом трактате «О судьбе и доблести Александра» великий завоеватель изображается как философ на троне. В то же время Плутарх отличался большой эрудированностью, в биографии Алек¬сандра приводятся ссылки на 25 авторов, большинство из которых утрачены, что, безусловно, делает ее ценным источником .
Представитель антиалександровского направления - Диодор Сицилий¬ский - посвятил походу Александра XVII книгу своей «Исторической биб-
'У
лиотеки» . В немецкой историографии конца XIX - начала XX вв. была рас¬пространена теория «единого источника» (Einzelquellentheorie), согласно ко¬торой у каждой книги Диодора был один главный источник. Следовательно, для XVII книги таким автором представлялся Клитарх. У. Тарн предложил пересмотр этой гипотезы, сделав попытку доказать использование Диодором нескольких авторов, в частности «рассказа греческого наемника», находив¬шегося на службе Дария, и Аристобула . Несмотря на то, что положения
'У
У. Тарна подверглись критике , некоторое изменение отношения к Диодору у историков все-таки произошло. Современные исследователи видят в нем не просто компилятора, а выразителя собственных идей и тем, конечно, не ори¬гинальных, но отражающих взгляды людей эллинистической эпохи .
Еще один представитель традиции Кв. Курций Руф, написал на латин¬ском языке сочинение «История Александра Македонского» . Одной из ос¬новных источниковедческих проблем, касающихся произведения Курция, является его датировка. О биографии Курция ничего не известно, кроме тех сведений, которые можно получить из самого сочинения. Это порождает ши¬рокий диапазон датировок на основе трактовок пассажа из десятой книги, где идет речь об императоре, прекратившем гражданскую войну в Риме (Curt. Х.9.3) . Сочинение Курция носит риторический характер, оно наполнено ре¬чами различных деятелей, придуманными самим автором, поэтому оно вы-зывает мало доверия у историков. Однако в последнее время наметилась тен¬денция дополнять сведениями латинского автора традицию, сохраненную Аррианом .
Нельзя обойти вниманием эпитому произведения Помпея Трога «Histo- riae Philippicae», созданную Марком Юнианом Юстином. В эпитоме преоб¬ладала морализаторская тенденция, а, кроме того, Юстин сильно исказил первоначальный текст .
Несмотря на определенную реабилитацию «вульгаты», нельзя прини¬мать методику работы с источниками, при которой текст Арриана просто ме¬ханически дополняется сведениями, найденными у Диодора, Курция и Юс¬тина. К источникам нужно подходить взвешенно и обдуманно, а главным критерием при их изучении должны стать правдоподобность и логика. Если сообщения «вульгаты» соответствуют этим требованиям, то с их помощью можно корректировать текст Арриана.
В ряде случаев в диссертации используются отдельные места из сочи¬нений Геродота, Фукидида, Ксенофонта, фрагменты Анаксимена из Лампса- ка и Марсия из Пеллы, посвященные ранней истории Македонии; использу¬ются трактаты по военному искусству Полиэна и Фронтина; находят приме¬нение также «Всеобщая история» Полибия и «География» Страбона, где при¬водятся фрагменты из так называемых первичных авторов.

bibliography

Проблема массовой оппозиции среди рядовых воинов в македонской армии позволяет лучше понять сущность восточной политики Александра Великого. Однако значительное временное несоответствие между предпри¬нятыми царем мероприятиями и началом выступлений простых воинов вы¬двигает на первый план вопрос о политической сознательности македонского общества. По-видимому, не-все начинания Александра в равной степени за¬трагивали интересы воинов, а только непосредственно военные реформы, по¬этому степень сопротивления македонского общества политике царя на са¬мом деле была гораздо ниже, чем принято считать в современной историо¬графии.
Такое ошибочное мнение во многом основывается на неверном мето¬дологическом подходе к определению содержания понятия «оппозиция», благодаря чему любое волнение в греко-македонской армии расценивается как проявление неприятия политики Александра, что создает иллюзию ши¬рокомасштабного недовольства. Тщательный анализ каждого оппозиционно¬го выступления в армии Александра с момента начала похода в 334 г. до н. э. вплоть до смерти царя в 323_г. до н. э., предпринятый в диссертационном ис-следовании, как раз и преследовал поиск ответа на вопрос: можно ли данное выступление квалифицировать как проявление политической оппозиции, или же оно было вызвано иными причинами?
В современной историографии наиболее полно изучена аристократиче¬ская оппозиция, политический характер которой не вызывает сомнений у ис¬следователей. Знать была недовольна политикой царя и быстрым превраще¬нием традиционной македонской монархии в персональную, абсолютную, во многом ориентировавшуюся на восточные образцы. При этом четко выявля¬ется разновременность аристократической и массовой оппозиции. Первая возникла сразу после начала ориентализации, последовавшей за смертью Да¬рия, и быстро достигла своего пика в судебном процессе над Филотой и убийстве его отца Пармениона, являвшихся признанными лидерами маке¬донской аристократии. Но в это время рядовые воины поддержали Александ¬ра в действиях, направленных против знати, в частности, народное собрание привело в исполнение приговор над Филотой и другими участниками загово¬ра. Подобное развитие событий наблюдалось и в следующем выступлении против царя - так называемом заговоре «пажей», причем в обоих случаях и Филота, и предводитель «пажей» Гермолай имели возможность свободно вы¬ступить перед народным собранием и изложить причины, заставившие их решиться на такой шаг.
Все это может свидетельствовать, что на тот момент простых воинов не особенно сильно раздражали мероприятия восточной политики Александра, а именно: принятие царем персидских придворных обычаев, ориентализация, выразившаяся в ношении персидской одежды, допуск персов к высшим ад¬министративным постам. Легко заметить, что все эти пункты, касающиеся придворного ритуала и организации системы управления, ущемляли, прежде всего, интересы аристократии. При этом, в свете последней критики концеп¬ции «братства народов», основной акцент необходимо сделать не на стрем¬лении аристократии защитить традиционную македонскую политическую систему, а на боязни аристократов утратить свой статус как важном мотиве политической оппозиции. Видимо, логично предположить, что определяю¬щими факторами при этом были не развитие политической сознательности и приверженность демократическим ценностям, а скорее сиюминутные инте¬ресы участников оппозиции.
Создание фаланги привело к повышению социального статуса маке¬донских крестьян, в ней они впервые стали реальной боевой силой. Этот процесс начался еще при Филиппе II и продолжался при Александре, когда произошло распространение почетного наименования педзетайры на все таксисы, а затем некоторые таксисыв во время Восточного похода стали на¬зываться астетайрами. Царь использовал простых воинов для подавления аристократической оппозиции, а македонские крестьяне видели свою значи¬мость благодаря регулярному функционированию народного собрания. При этом сложилась уникальная ситуация, при которой армия превратилась в подвижную уменьшенную модель государства. Однако, несмотря на демо¬кратизм македонского общества, нельзя переносить эту уникальную модель функционирования народного собрания на предшествующую правлению Александра историю Македонии. Это было лишь взаимодействием царя и войскового собрания, отвечавшее интересам обеих сторон и позволившее Александру подавить недовольство знати.
Сохранению отношений между царем и простыми воинами способст¬вовали и небольшие потери в ходе Восточного похода. Проведенный анализ позволяет определить численность македонской армии во время Восточного похода, сложившегося из ^первоначального контингента, переправившегося через Геллеспонт в 334 г. до н. э., и пополнений, прибывавших к Александру до 331 г. до н. э., что составляет около 33000 человек. В 324 г. до н. э., на мо¬мент демобилизации пожилых воинов в Описе, численность македонян дохо¬дила до 26000 человек. Таким образом, потери исчисляются в 7000 человек. Это означает, что к моменту демобилизации ветеранов в Описе, после деся-тилетних непрерывных военных кампаний, сохранилось основное ядро маке¬донского контингента.
Продолжительный Восточный поход привел к значительной трансфор¬мации психологии македонских воинов. Регулярные денежные выплаты и постоянная военная добыча сделали их психологию во многом сходной с психологией наемников. Длительная военная служба способствовала профес¬сионализации армии, рассматривалась как основной источник доходов, про¬изошло формирование представлений о военной чести. В ходе продолжи¬тельных кампаний установились особые личностные взаимоотношения про¬стых македонян с царем. Благодаря своим личным качествам и военному та¬ланту, своему обаянию, умению общаться с воинами Александр пользовался большим авторитетом и мог манипулировать ими для достижения собствен¬ных политических целей. Военные успехи македонской армии во многом бы¬ли связаны с харизмой Александра. Простые македоняне были готовы многое простить своему царю, тем более что мероприятия его политики долгое вре¬мя непосредственно не затрагивали их интересов, наоборот, постоянная ра¬бота народного собрания вызвала ощущение собственной социальной значи¬мости у простых македонян.
Завоевательные планы Александра, постепенно становившиеся все бо¬лее обширными, действительно выступили естественной причиной недоволь¬ства воинов в двух случаях. Первый раз это проявилось в Гиркании и Парфии после смерти Дария III, когда македоняне посчитали Восточный поход за¬вершенным. Второй раз противодействие рядовых воинов замыслам Алек¬сандра произошло на р. Гифасис в Индии. Проведенный анализ источников показал отсутствие политической направленности этих событий; это мнение господствует и в современной литературе. Недовольство вызвали грандиоз¬ные завоевательные планы царя, что усиливалось неправильными географи¬ческими представлениями об Индии, распространенными в македонском ла¬гере. Когда после разведки, проведенной перед форсированием р. Гифасис, стало ясно, что Индия гораздо больше, чем полагали греческие, в том числе и Аристотель, который оказал прямое влияние на Александра, и предстоит длительная и трудная кампания по завоеванию долины Ганга, это вызвало недовольство в армии и без того утомленной тяжелыми климатическими ус¬ловиями Индии. Если принять ориентацию царя на географические идеи Аристотеля относительно малых размеров индийского субконтинента, стано¬вится ясным, почему македонская армия двинулась на восток в самый разгар сезона дождей- Александр рассчитывал быстро достичь океана. В то же время в речи Кена на р. Гифасис, в которой нашла отражение позиция маке¬донского офицерского корпуса и рядовых воинов, говорится только об уста¬лости армии и желании увидеть родину и не упоминается о неприятии самой идеи мирового господства.
События, к которым можно применить понятие политическая оппози¬ция, произошли только в г. Опис в 324 г. до н. э. Однако и здесь рядовые воины выступали не столько противниками политики Александра, сколько защищали свои собственные интересы, угрозу которым увидели в проводи¬мых царем военных реформах, в частности начавшемся после возвращения из Индии включении в состав македонских подразделений восточных кон¬тингентов. Одним из главных мероприятий последних стало включение вос¬точных контингентов непосредственно в состав македонских подразделений, что произошло только после возвращения из Индии. Теперь произошло не¬посредственное включение иранцев и других азиатских народов в состав конницы гетайров и создание антитагмы. В преобразованиях македоняне увидели угрозу потери своего привилегированного положения в армии. Ход событий в Описе в 324 г. до н. э. показывает, что македоняне не выступали против восточной политики Александра как таковой, они просто защищали свой собственный статус в армии, который боялись утратить.
Таким образом, оппозиция в армии Александра представляла собой от¬ветную реакцию гражданской общины на попытку осуществления ускорен¬ной трансформации македонского общества, главным инструментом которой служила восточная политика, проводимая Александром. Данный конфликт является одним из проявлений борьбы царской власти и гражданской общи¬ны, процесса, характерного для социально-политического развития древних обществ. Очевидно, что сопротивление македонского общества, наиболее политически активной частью которого была армия, политике Александра не принимала формы конкретных действий и ограничивалась оппозиционными настроениями. Отсутствие реальной оппозиции позволило Александру не от¬казываться от намеченных им мероприятий и послужило одной из причин утверждения политической системы, характерной для эллинистических госу¬дарств IY-I вв. до н. э. Таким образом, только одно выступление армии в ин¬тересующий нас период (334-323 гг. до н. э.) - в Описе - можно считать про¬явлением политической оппозиции, да и то лишь с большой натяжкой. Кон¬фликт был не настолько острым, так как существовал лишь в потенциальной форме, на что указывает стремление воинов к примирению с царем. Обу- сдавливалось это двумя факторами. Во-первых, процесс профессионализации армии превратил македонских воинов в социальную группу, в определенной степени противостоящую гражданской общине. Во-вторых, в ходе Восточно¬го похода между царем и воинами сложились особые взаимоотношения, про¬изошло установление персональных связей.
В известном смысле Александра действительно можно назвать творцом эллинизма, так как его личность и деятельность сделали возможной быструю трансформацию македонского общества и утверждение новых политических институтов. Но наряду с этим действовали и объективные условия (формиро¬вание профессиональной армии), когда внутри македонского общества про¬исходила кристаллизация новой социальной группы, способной служить опорой политической системе, к утверждению которой стремился Александр.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Источники
1. Arrian. History of Alexander and Indica [Text] / Arrian; with an engl. transl. & comment, by P. A. Brunt. - Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press; London: William Heinemann, 1976. - Vol. 1: Anabasis Alexandri, Books I- IV. 1976. - LXXXVI. 547 p.; Vol. 2: Anabasis Alexandri, Books V-VIII, Indica. 1983.-X. 589 p.
2. Q. Curti Rufi Historiae Alexandri Magni [Text] / rec. E. Hedicke. - Lipsiae: Teubner, 1912. -XII. 312 p.
3. Die Fragmente der griechischen Historiker [Text] / hrsg. von F. Jacoby. - Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1926. - Bd. 2. - 507 S.
4. Iustinus. Trogi Pompei Historiarum Philippicarum epitoma [Text] / rec.
I. Ieep. - Lipsiae: Teubner, 1859. - 273 p.
5. Cornelius Nepos. Vitae^Cum Fragmentis [Text] / ed. P. K. Marshall. - Lip¬siae: Teubner, 1977. -XVII. 122 p.
6. Pausaniae Graeciae description [Text]: 3 vols. / ed. F. Spiro. - Lipsiae: Teubner, 1903. - Vol. 1.-420 p.; Vol. 2. - 389 p.; Vol. 3. - 217 p.
7. Polyaeni Strategematon libri VIII [Text] / ed. E. Woelfflin, J. Melber. - Lip¬siae: Teubner, 1887. - XVI. 499 p.
8. Xenophontis Historia Graeca [Text] / rec. O. Keller. - Lipsiae: Teubner, 1879.-XVII. 295 p.
9. Dittenberger W. Sylloge Inscriptionum Graecarum [Text]: 2 vols. / W. Dittenberger. - Ed. 3. - Hildesheim - Zurich - New York: Georg Olms Verlag, 1982. - Vol. I. - XX. 780 p.
10. Tod M. N. A Selection of Greek Historical Inscription [Text] / M. N. Tod. - Oxford: Clarendon Press, 1948. - Vol. II. From 403 to 323 B.C. - XI. 343 p.
11. Аппиан. Римская история [Текст] / Аппиан; [отв. ред. Е. С. Голубцо- ва]. - М.: Наука, 1998. - 726 с.
12. Аристотель. Сочинения [Текст]: в 4 т. / Аристотель; пер. И. Д. Рожан-
ский. - М.: Мысль, 1981. - Т. 3. - 613 с.
13. Аристотель. Сочинения [Текст]: в 4 т. / Аристотель; пер. А. И. Довату- ра. - М.: Мысль, 1984. — Т. 4. - 830 с.
14. Арриан. Поход Александра [Текст] / Арриан; [под ред. А. Г. Егазарова, С. В. Воропаева]; пер. М. Е. Сергеенко. - М.: «Миф», 1993. - 272 с.
15. Геродот. История [Текст]: в 9 кн. / Геродот; пер. Г. А. Стратановско- го. - М.: Ладомир, ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. - 752 с.