СОГЛАСИЕ КАК ФЕНОМЕН ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА : ЗЛАГОДА ЯК ФЕНОМЕН ЖИТТЄДІЯЛЬНОCТІ СУСПІЛЬСТВА

Краткое описание

ДНЕПРОПЕТРОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФАКУЛЬТЕТ ПСИХОЛОГИИ И СОЦИОЛОГИИ

На правах рукописи

Николенко Вадим Викторович

УДК 316.32

СОГЛАСИЕ КАК ФЕНОМЕН
ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА

Специальность 22.00.01
теория и история социологии

Диссертация на соискание ученой степени
кандидата социологических наук

Научный руководитель:
Городяненко Виктор Георгиевич
доктор исторических наук,
профессор

Днепропетровск 2004

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..3

РАЗДЕЛ I

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ ФЕНОМЕНА СОГЛАСИЯ.19

1.1. Феномен согласия: предпосылки возникновения и логика
развития...20

1.2. Особенности концептуализации феномена согласия в
рамках социального познания...41

1.3. Специфика функционирования социального консенсуса в
условиях демократизации общества74

РАЗДЕЛ II

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК МЕХАНИЗМ
ФОРМИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО СОГЛАСИЯ.92

2.1. Социальное согласие в контексте общественной
реорганизации....93

2.2. Системообразующие основы социальной политики
переходного периода...111

2.3. Ценностные ориентиры современной социальной политики.124

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.141

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.148

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Современное украинское общество переживает системную трансформацию всех сфер жизнедеятельности. В этих условиях новые, прежде не изученные социальные явления, как правило, являющиеся атрибутивными характеристиками переходных, транзитивных общественных систем, приковывают пристальное внимание представителей социально-гуманитарных наук. При этом ученые, делающие научно обоснованные прогнозы касательно многих аспектов общественных изменений, довольно часто подчеркивают стохастический, вероятностный характер своих предсказаний.
Действительно, заниматься социальным прогнозированием в подобной ситуации довольно проблематично, однако, очень интересно, а самое главное жизненно необходимо. Полностью разделяя дюркгеймовское убеждение о том, что социология не стоила бы и часа занятий, если бы она не могла улучшать жизнь общества, попытаемся выработать объективное, насколько это возможно, научно обоснованное отношение к видоизменяющимся социальным контурам современной жизни и на этой основе внести конструктивные элементы, пусть даже на теоретическом уровне, в процессы общественного реформирования. Сегодня актуальность подобного подхода не вызывает сомнений. В этой связи В. Ворона, вспоминая ставший "крылатым" в ХХ веке слоган, отмечает: "Нет ничего более практичного, чем хорошо разработанная теория" [35, с.3].
Таким образом, можно с уверенностью говорить о существенных препятствиях на пути полноценного развития общества без всестороннего теоретического обоснования основных путей его реформирования, динамичной, а главное, соответствующей современным реалиям социальной реорганизации, институционализации социологического знания.
Но сделать это, по нашему мнению, без решения, пожалуй, одной из самых актуальных проблем отечественной социологии, касающейся адекватности понятийно-категориального аппарата и методологии, повседневным общественным реалиям, вряд ли будет возможно.
Поэтому рассматривая основные направления создания социологической теории современного общества, возникшего в результате постсоветских трансформаций, следует согласиться с Е. Головахой. Для продвижения к заданным ориентирам, он предлагает два альтернативных направления. Первое, заключается в попытке теоретического синтеза в надежде создать теорию, объясняющую специфику социальных процессов, происходящих на территории постсоветского пространства, исходя из фундаментальных общесоциологических предпосылок. Второе, по его мнению, наиболее перспективное, представляет изучения тех социальных феноменов, которые не нашли должного освещения в работах социологов, но дают нам достаточные основания для серьезных теоретических обобщений [44, с. 13].
Одним из феноменов подобного рода, безусловно, является социальное согласие (консенсус). В современных условиях на авансцене общественной практики явно ощущается его дефицит. А ведь адекватное функционирование феномена согласия выступает в качестве своеобразной основы гармоничного развития общества. Симптоматичным, в этом плане, выглядит мнение российского социолога Г. Денисовского, который подчеркивает: "Проблема социального согласия является, пожалуй, одной из наиболее актуальных проблем любого общества, поскольку именно социальное согласие во многом определяет динамику развития общества, его целостность и благополучие" [155, с. 7].
Тем не менее, в работах большинства отечественных социологов исследовательский интерес к понятию согласия долгое время отсутствовал. Само понятие довольно редко встречалось в научной литературе. Разработка проблематики согласованного, бесконфликтного социального взаимодействия являлась абсолютно невостребованной. В свое время на тенденции подобного рода фокусировал внимание К. Мангейм, по его мнению: "Отсутствие определенных понятий означает отсутствие не только определенной точки зрения, но и отсутствие определенного динамического интереса к ряду жизненных проблем" [98, с. 228].
Действительно, само понятие "согласие", "консенсус" относительно недавно вошло в социологическую лексику исследователей, работающих на территории постсоветского пространства. Научный интерес, относящийся к предметному полю феноменов консолидации, интеграции, солидарности, явно просматривался, однако интенций социологов, политологов, обществоведов, возможно, к стержневому вопросу обозначенного проблемного поля, связанному со становлением социального согласия, не наблюдалось. Следует с определенной долей уверенности говорить о том, что это обстоятельство послужило предпосылкой для формирования исследовательского тупика при продвижении в заданном направлении.
Кроме того, насущная необходимость в разработке представленной проблематики во многом обуславливается осознанием различными государствами и мировым сообществом, разнообразными социальными силами внутри отдельных социумов необходимости поиска ответов на вызовы времени, связанные с процессами глобализации, возрастающего уровня антагонизмов и социально-экономической напряженности. Постепенно многие ученые, социальные мыслители приходят к мнению, что лишь солидарно, совместными усилиями возможно решать порожденные этими вызовами проблемы спасения человечества и отдельных социокультурных систем, формируя основы для более разумной цивилизации, ставящей во главу угла политику партнерств, баланса интересов, устойчивых компромиссов, таких, которые учитывают некий генерализующий интерес, преследуют долгосрочные цели и являются выгодными для всех.
Несмотря на это, современные реалии мирового развития не всегда дают основания для оптимистических прогнозов касательно тех политических сообществ, влияние которых на глобализационные процессы является несущественным. Бывший Генеральный секретарь ООН Б. Гали, в докладе о работе организации за 1997 г., дал следующую характеристику эпохе: "Глобализация приобретает всемирные масштабы, и одновременно происходит активизация процессов распада и утверждения индивидуальных особенностей, расширяются зоны мира, и одновременно происходят все более мощные вспышки ужасающего насилия; накапливаются неслыханные богатства, и в то же время на обширных пространствах продолжает царить нищета; воля народов и их неотъемлемые права одновременно превозносятся и попираются; наука и техника способствуют повышению уровня жизни человека, а побочные результаты их развития в то же время создают угрозу системам жизнеобеспечения" [51, с. 12]. И несмотря на то, что мы уже вступили в третье тысячелетие, актуальность и частота подобного рода высказываний не уменьшается.
Следовательно, глобальные экономические, экологические, социальные, военные проблемы в современном мире предоставляют надежду на достойное будущее лишь тем странам, которые являются конкурентноспособными на экономическом рынке, обладают мощной гражданской религией, социальной спаянностью, т.е. высоким уровнем социокультурного, экономического, политического, духовного, правового развития. Необходимость продвижения украинского общества в указанном направлении не вызывает сомнений. Вполне вероятно, что альтернативные варианты общественной трансформации, в контексте общепланетарных изменений, несут в себе угрозу гармоничному функционированию общественных систем.
К сожалению, пытаясь продвигаться к заданным ориентирам, в процессе моделирования социальных связей и отношений субъекты государственной политики, как правило, упускают из вида те фундаментальные основы, без которых невозможно создание желаемого проекта общественно-экономической системы. Под основами подобного рода мы понимаем комплекс предпосылок, способствующих формированию согласованных процессов и отношений в обществе, мобилизации общественно-экономических ресурсов Украины для выхода из системного кризиса.
Своевременность такой постановки проблемы подтверждают многие социальные мыслители, отмечая, что в пределах украинского социума и других постсоветских стран одной из функций обществоведческих наук, в том числе и социологии, является формирование целостного проекта развития, основанного на социальных, экономических, политических, духовных, правовых процессах и отношениях, обуславливающих достижение общенационального согласия, консолидации всего общества.
Сразу же следует подчеркнуть, что в этом контексте понятие "проект" носит весьма условный характер. Так, А. Зиновьев пишет: "Сами идеи и понятия проекта переносятся на общественный процесс из деятельности людей, ограниченной жесткими рамками, в которых действительно можно запланировать заранее продукт деятельности и создать именно то, что запланировано, например, дом. Но построить общество это не дом построить. Когда строят дом, то кладут кирпич на положенное ему место, и тот лежит на этом месте достаточно долгое время. А представьте себе кирпичи с сознанием и волей, со способностью перемещаться, менять форму и размеры, уничтожаться и порождать новые кирпичи, со стремлением пробиться в верхние этажи здания и вытеснить другие кирпичи" [66, с. 16]. Социальный проект представляет проект особого рода, являющийся активным продуктом развития общества. Поэтому в контексте определенного социокультурного ландшафта его контуры будут приобретать специфические черты. Помнить об этом необходимо, иначе усилия субъектов общественного реформирования в лучшем случае будут тщетными, а в худшем еще больше усугубят последствия современных кризисных тенденций.
Исходя из этого, разработку теории социального согласия актуализируют следующие обстоятельства:
1. Высокий уровень социальной напряженности и конфликтности во всем мире в целом, и в современном украинском обществе в частности, стимулирует изучение этих процессов. В этой связи, согласие зачастую рассматривается как результат снижения напряженности и конфликтности. В действительности же, наоборот, согласие и солидарность выступают глубинной основой повышения социальной сплоченности и снижения уровня напряженности и конфликтности.
2. В обществе советского типа сформировалось мышление, для которого согласие имеет одно основание идеологию. Идеологическое согласие выступало базой для становления согласованных отношений между субъектами во всех сферах социальной жизни. Несогласие с коммунистической идеологией приводило человека к серьезным проблемам. В современных условиях жизнедеятельности украинского общества возрастает необходимость поиска новых социальных ориентиров, способствующих институционализации консенсусного сознания.
3. После обретения статуса независимости в Украине были преданы забвению традиционные механизмы формирования социального согласия и социального порядка. Требуется современное теоретическое осмысление как традиционных, так и эвристических механизмов становления согласия в украинском обществе.
4. Формирующиеся в настоящее время социальные группы значительно различаются по следующим основным показателям: уровню, качеству и образу жизни, доходам, жизненным планам, положению в социальной иерархии и т.д. Проблемы достижения согласия в таких группах и между ними разрешаются эмпирическим путем, методом "проб и ошибок". Это обостряет отношения между людьми, порождает не только, а иногда и не столько согласие, сколько конфликт.
5. Общепланетарные сдвиги глобального характера поднимают перед украинским обществом целый ряд вопросов, достойный ответ на которые можно дать лишь при условии динамичного повышения уровня общественной консенсуальности. Для того, чтобы реально решать насущные социальные проблемы, недостаточно только экономических, политических, правовых преобразований, прежде всего необходимо наличие качественно новых отношений, основанных на принципах доверия, взаимопомощи, ненасильственного взаимодействия, консенсусной ментальности.
Исходя из сказанного, следует еще раз отметить безусловную актуальность развития теории социального согласия как для адекватной институционализации социологической науки, так и для полноценного функционирования украинского социума в контексте трансформационных сдвигов внутриобщественного и общецивилизационного характера.
Связь работы с научными программами, планами, темами.
Диссертационная работа связана с исследовательским международным проектом INTAS Молодежь: социокультурные ориентации, занятость и безработица, социальная защита и адаптация” (№ 97-29468), а также с госбюджетной научно-исследовательской темой № 05-158-00 Социальные стратегии и адаптивное поведение студенческой молодежи” (№ госрегистрации 0100U005234), над которыми работал коллектив кафедры теории и истории социологии и непосредственно автор. В данном случае проблематика социального консенсуса рассматривалась в контексте изучения субъективных компонентов жизнедеятельности людей ценностной иерархии, оценочных суждений, которые при соответствующей корректировке могут предопределять наиболее перспективные направления реформирования общества.
Степень научной разработанности проблемы. В западной социологии научный интерес к феномену согласия просматривается, в той или иной степени, в рамках большинства исследовательских перспектив. Основополагающее значение социальный консенсус приобрел уже в теоретических построениях классиков социологии О. Конта [49], М. Вебера [27, с. 522-535], Э. Дюркгейма [61]. Они рассматривали общественное согласие, исходя из принципа "центральности" его функционирования в обществе.
На микроуровне социального взаимодействия проблематику консенсуса, как известно, подробно исследовали в контексте достаточно влиятельного в социологии направления интеракционизма и теории ролей. По мнению Д. Мида, устойчивость общества в целом, подготовка сотрудничества в рамках организованных групп определяется наличием у индивидов способности "репетировать в воображении" линии своего поведения по отношению к другим людям, отбирая необходимые модели [103]. Г. Блумер, рассматривая общество как символическую интеракцию, писал об эффекте интерпретации, характеризующем процесс придания значения поступкам субъектов, участвующих в групповом действии [17; 18]. Здесь речь идет, по-видимому, именно о конкретных установках согласованных действий. Кроме того, феномен социального консенсуса рассматривался у Ч. Кули в связи с функционированием малых групп [85]. Также разработкой проблематики согласия на микроуровне социальной интеракции занимались Р. Парк [127] и Т. Ньюком [120].
Своеобразное видение этого феномена на мезоуровне представлено в работах Т. Парсонса [128, с. 437-454; 129] и Р. Мертона [101]. В свою очередь, С. Хантингтон анализировал концепт согласия на макроуровне жизнедеятельности общества, в рамках взаимодействия христианского и исламского мировоззрений [177; 178].
Во второй половине ХХ века специфические модели социального консенсуса создают Д. Роулс [142] и Н. Луман [94]. Д. Роулс рассматривал консенсуальный потенциал как явление, которое зиждется на принципах справедливости и общественного договора. Его западногерманский коллега анализировал согласие в свете своей функционалистской идеи ценностно-нормативной интеграции.
Сегодня в западной социологии социальное согласие достаточно плодотворно анализируется в контексте так называемой структурно-консенсусной теории. Ее представители разрабатывают своеобразную структурно-функциональную модель этого явления, "краеугольным камнем" которой является процесс социализации. При этом они исследуют влияние социальных норм, ценностей и других культурных маркеров на личностные и групповые стратегии поведения [196].
Следует отметить, что в работах отечественных социологов уделяется значительное внимание изучению конфликтов при недостаточном внимании к исследованию процесса социального согласия. Причем консенсусная институционализация анализируется лишь в рамках функционирования отдельных сфер общества: экономической [13; 124], правовой [34], особенно политической (О. Куценко, В. Городяненко, В. Соболев, В. Корниенко, В. Витюк, И. Данилевич, В. Нерсесянц и др.) [7; 12; 23; 24; 25; 28; 29; 31; 47; 55; 56, с. 134-147; 77; 87; 92; 100; 111; 134; 144; 147; 160; 179], в контексте зарождения, генезиса и исчезновения различных идеологем (Ю. Сухотин, Г. Дилигенский и др.) [33; 54; 107; 132; 139; 156; 162], этнонациональных отношений [106], становления гражданского общества [74], при взаимодействии с социальным конфликтом (Ю. Корольчук, А. Шимуратов и др.) [79; 89; 108; 113; 131; 184]. Также характерные особенности этого явления можно опосредованно выделять сквозь призму разработки теорий среднего класса общественной справедливости, социального партнерства и равенства, становления новых социальных движений (Е. Либанова, М. Горшков, В. Ядов, И. Дубровский, Н. Лапин и др.) [5; 8; 20; 22; 26; 60; 81; 88; 91; 137, с.176-180; 145; 190]. По нашему мнению, заслуживает особенного внимания работа российского социолога М. Охотниковой "Социология согласия" [123], предпринявшей попытку комплексного, генерализирующего исследования социального согласия в контексте социокультурной парадигмы.
Помимо этого, в настоящее время среди украинских социологов в данном предметном поле работают Е. Головаха и Н. Панина. Анализируя процессы постсоветской деинституционализации и становления новых социальных институтов они выделяют, по всей видимости, один из стержневых аспектов социально согласованного взаимодействия, который непосредственно связан с проблемами институционализации жизнедеятельности современного общества и принципами функционирования в нем согласия [45].
Сквозь призму формирования общеукраинской идентичности Н. Победа и О. Филиппова говорят об актуальности изучения оснований упорядоченного, предсказуемого поведения в контексте анализа консолидационных процессов, которые, по их мнению, являются достаточно специфическими для разных регионов с разным этническим составом [133].
В свою очередь, В. Никитина анализирует видовое многообразие социальности в рамках диалектики взаимодействия консенсуса, солидарности, с одной стороны, и личностной свободы, с другой. Исследователь приходит к выводу о необходимости рассмотрения подобной корреляции, как критерия при типологизации и последующем исследовании механизмов трансформации социальности, которая находится в состоянии деградации, в социальность, которая прогрессирует [112].
Тем не менее, во многих исследованиях само явление констатируется опосредованно, в основном средствами дефиниций-синонимов или же операционально, а механизм формирования согласия подается описательно. Все еще остаются нерешенными проблемы социально-философского и методологического осмысления феномена в пределах своеобразия функциональных и дисфункциональных особенностей украинского социума. Недостаточно разработаны вопросы формулировки интегральной социологической дефиниции "социальный консенсус", закономерности взаимодействия этого явления с "пограничными" и диаметрально противоположными феноменами. Нет четкого научного представления о широком спектре его функций как в общественной жизнедеятельности, так и в другой органической и неорганической среде, о его типологиях и структурных компонентах. Все еще требуют пристального внимания вопросы систематизации научного знания о согласии в рамках традиционного и нетрадиционного социологических подходов. Нуждаются в дальнейшем исследовании проблемы формирования адекватной для украинского общества методики повышения потенциала общественной консенсуальности, институционализации и взаимодействия новых научных направлений консенсологии и социологии согласия.
Для определения объекта и предмета исследования, формулировки цели и основных задач, в соответствии с которыми будет осуществляться научный поиск, необходимо сделать несколько уточнений.
В марксистской социологии феномен согласия анализировался сквозь призму классовой борьбы и сводился к анализу отношений труда и капитала. При таком подходе согласие оценивалось резко негативно, как примирение с неравенством и эксплуатацией. Мы не будем останавливаться на исторической обоснованности такой, сегодня уже совершенно анахронической, трактовки. В нашем исследовании идея социального согласия связывается с процессами ликвидации такого раскола общества, который характеризуется возрастанием уровня социальной напряженности, вооруженным противоборством или диктаторской формой политического режима. Таким образом, в дальнейшем такие понятия, как: "социальное согласие", "гражданский консенсус", "общественное согласие", "национальное согласие" во многих аспектах нашего исследования будут отождествляться между собой.
Кроме того, представленная проблематика будет проанализирована в контексте макросоциологического подхода, так как именно данная исследовательская стратегия призвана объяснить характер происходящих в обществе перемен [110, с. 96].
Цели и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в разработке концепции социального согласия как явления общественной жизни и направлений повышения его уровня в контексте функционирования современного украинского общества.
Реализация поставленной цели потребовала решения следующих исследовательских задач:
1. Сформулировать интегральное социологическое определение понятия "социальное согласие", выделить функции этого явления, его структурные элементы, типологию.
2. Определить специфику происхождения и охарактеризовать динамику функционирования социального согласия в процессе эволюционных и революционных изменений общества.
3. Проанализировать процесс взаимодействия феномена согласия с такими социальными явлениями, как: солидаризация, интеграция, консолидация, социальный конфликт, процесс идентификации.
4. Выделить внутренние и внешние факторы, которые препятствуют становлению социального согласия в украинском обществе или стимулируют его.
5. Разработать теоретические подходы к определению основных механизмов наращивания потенциала общественной консенсуальности в социумах, стремящихся к демократизации.
6. Сформировать адекватные концептуальные основы становления социального согласия в рамках современных трансформационных сдвигов общепланетарного характера.
Объектом исследования выступает феномен социального согласия в современном обществе.
Предметом диссертационной работы является процесс институционализации согласия на макро и мезоуровнях функционирования общества.
Теоретическая база исследования. Представленное социологическое исследование на основе гипотетико-дедуктивной модели познания направлено на открытие общих закономерностей социального развития и типовых характеристик функционирования общества с целью последующего социального прогноза и контроля. Природа социальной реальности рассматривается сквозь призму определенной упорядоченности. Деятельность социальных индивидов, групп и общностей в границах представленной проблемной ситуации исследуется как процесс, который детерминируется внешними, объективными силами, и, в свою очередь, сам влияет на формирование общественных структур.
В качестве общей теоретико-методологической основы диссертации выступают принципы структурно-функционального и неофункционального анализа. В частности, непосредственные аналитические рамки работы определили положения консенсусного подхода к анализу жизнедеятельности общества Т. Парсонса и Н. Лумана, а также теоретические положения Э. Тоффлера касательно основных принципов социального и личностного равновесия в переходный период. Кроме того, при работе над диссертацией были проанализированы и использованы методология М. Вебера (концепция "идеальных типов"), работы Ю. Хабермаса (концепция коммуникативного действия), Д. Роулса (теория всеохватывающего согласия), а также П. Бурдье, Р. Парка, Д. Белла, Д. Александера, Э. Гидденса, П. Сорокина, Н. Шульги, В. Вороны, Е. Головахи, Н. Паниной и др.
Методы. Для решения поставленных исследовательских задач, через применение трех взаимосвязанных принципов: конкретизации, типологизации и объективизации были использованы следующие общенаучные и конкретно-социологические методы: гипотетико-дедуктивный (при раскрытии специфических предметных полей феномена согласия), историко-генетический (при выделении сущностных особенностей функционирования социального консенсуса), сравнительно-исторический (в рамках определения основных теоретических подходов и системообразующих критериев при исследовании общественной консенсуальности), системный анализ (при исследовании структурных элементов социального согласия, основных факторов, влияющих на него, при изучении социокультурной сферы украинского общества), моделирования, экстраполяции (при выявлении контуров ценностного сознания, соответствующего принципам согласия, и определении перспектив его формирования), метод вторичного социологического анализа (при подтверждении основных теоретических предположений).
Эмпирическую базу диссертации составляют материалы следующих социологических исследований, проведенных кафедрой теории и истории социологии Днепропетровского национального университета при участии автора в период 1999-2002 гг. "Молодежь: социокультурные ориентации, занятость и безработица, социальная защита и адаптация" (2000 г., n = 500). Опрос проводился в виде стандартизированного интервью. Использовалась репрезентативная многоступенчатая, комбинированная выборка. На первой ступени были выбраны два типичных района для г. Днепропетровска, на второй ступени шаговым методом из списков избирателей были отобраны фамилии и адреса респондентов. "Социальные стратегии и адаптационное поведение студенческой молодежи" (2002 г., n = 414). Исследование проводилось методом раздаточного анкетирования, с помощью многоступенчатой квотной выборки. Были отобраны четыре типичных высших учебных заведения для г. Днепропетровска. Квоты строились с учетом факультетов и курсов.
Кроме того, в качестве информационной базы использовались материалы, обработанные методом вторичного социологического анализа, общеукраинских мониторингов Института социологии НАН Украины: "Українське суспільство 1992-2000: думки, оцінки й умови життя населення України", "Україна2002. Моніторинг соціальних змін".
Научная новизна полученных результатов. В диссертации решено важное научное задание, а именно: разработаны теоретическая модель социального согласия как явления жизнедеятельности общества и основные направления повышения его уровня в контексте функционирования современного украинского социума. В частности, в ходе работы были получены следующие результаты, имеющие научную новизну:
получило дальнейшее развитие социологическое понимание природы и генезиса социального согласия. Подчеркнуто, что это явление характеризуется пространтсвенно-временной инвариантностью;
сформирована авторская концепция интегративного определения социального консенсуса, основными элементами которого являются наличие определенного единства во взглядах социокультурного ядра общества касательно вопросов социальной справедливости, социального порядка, ценностно-нормативного комплекса; координационно-деятельностных характеристик; ориентации на эволюционное и культурно-наследственное развитие общества;
конкретизирован теоретико-методологический подход Т. Парсонса к изучению социального согласия. Отмечено, что этот подход является достаточно актуальным именно для украинского общества, конечно, с учетом его особенностей;
получил дальнейшее развитие принцип демаркации двух качественно самодостаточных сторон консенсусного феномена (предложенный еще М. Вебером, но в дальнейшем оставленный вне фокуса исследовательского интереса ученых), которые в конечном итоге представляют собой, с одной стороны, согласие, являющееся катализатором солидаризационных процессов и отношений, а, с другой консенсус, который функционирует на автономном уровне по отношению к процессам солидаризации и консолидации. В последнем случае это явление характеризуется нахождением лишь общего языка между субъектами социального взаимодействия и не приводит их к дальнейшей интеграции;
выявлена своеобразная специфика становления социального консенсуса как в демократических, так и в тоталитарных общественных системах;
впервые разработаны критерии типологизации социального согласия. Среди них следует отметить следующие: социальное равенство/неравенство, рациональность/иррациональность, демократизм/тоталитаризм, интрагенерационные/межгенерационные отношения. Также предлагается классифицировать это явление по масштабу его функционирования на микро, мезо и макроуровнях жизнедеятельности общества;
впервые доказано, что в наибольшей степени динамичное формирование консенсуальных сфер в украинском обществе детерминирует модель социального согласия, которая рассматривается, исходя из принципа "центральности" его функционирования в социуме;
получило дальнейшее развитие социологическое понимание института социальной политики, как основного механизма, который детерминирует процесс формирования структурных компонентов согласия в общественной жизни;
конкретизирован социологический подход, свидетельствующий, что для укрепления потенциала социального согласия в контексте влияния глобализационных процессов на украинское общество особенного внимания заслуживают следующие ценности: семья, родина, патриотизм, доверие, превентивное мышление, социальная справедливость, социальный порядок, эгалитаризм, осознание границ монетаристской схемы реформирования
Теоретическое и практическое значение результатов диссертации.
Теоретическое значение полученных результатов связано с определением понятийного аппарата, соответствующего реалиям трансформирующегося украинско

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для современных общественных систем, в контексте глобальных, общецивилизационных изменений процессы формирования социального согласия приобретают первостепенное значение. Однако без фундаментального теоретического анализа концепта "согласие" говорить о реальном продвижении в заданном направлении не представляется возможным.
В контексте концептуализации феномена согласия, формирования его наиболее адекватной модели для стран, стремящихся к демократическим преобразованиям, следует отметить, что социальный консенсус выступает в качестве универсального феномена, постоянно присутствующего в жизнедеятельности общества. В зависимости от системообразующих критериев, консенсуальные процессы способны приобретать различные конфигурации, изменять масштабы своего действия. Здесь прослеживается обратно пропорциональная зависимость по отношению к уровню протестных настроений и общественных антагонизмов чем больше потенциал согласия, тем меньше деструктивных очагов социальной напряженности. Социальное согласие, безусловно, видоизменяется вместе с культурой и общественными отношениями. Консенсус способен трансплантироваться из сферы межличностных взаимодействий в более обширные плоскости межгрупповые, этнические, профессиональные, религиозные и прочие структуры, а также двигаться в обратном направлении.
Необходимо отметить, что конструирование представлений о консенсуальных процессах может опираться как минимум на пять критериев: социальное неравенство, масштаб функционирования, степень рациональности в социальных отношениях, уровень демократизации общества, специфика культурной преемственности в рамках межгенерационного взаимодействия. Само явление, по всей видимости, выступает в качестве главенствующего индикатора, маркера при определении общества и формировании его границ.
Кроме того, социальное согласие является полифункциональным феноменом, влияющим на общество в целом и на все его составляющие сферы, социальную, духовную, экономическую, политическую, правовую, в частности. Функции согласия достаточно многообразны и проявляются в физиологической, координационной, психологической, утилитарной, созидательнодеятельностной, коммуникативной, информационной, ориентационной, адаптационной, стабилизационной формах. Социальный консенсус детерминирует динамичную общественную стабильность, фундаментом которой является социокультурная коммуникация, основанная на своеобразном менталитете, воспроизводстве легитимизированных систем социальной иерархии. Для формирования позитивного, нефрагментарного функционирования социального консенсуса, что представляется особенно актуальным для украинского общества, необходимо придерживаться преемственности, традиционности в жизни социума, т.е. ориентироваться на его эволюционное, а не революционное развитие.
На протяжении всей истории общественной трансформации основные модели генерирования потенциала позитивной общественной консенсуальности проявлялись в достаточно специфических синтетических моделях, включающих ценности, нормы, общественно одобряемые социальные отношения, различные системы социальной политики, придающие дополнительную функциональность процессу социализации. Если государство сталкивается с серьезными препятствиями при формировании общепринятого ценностно-нормативного комплекса, с помощью которого личности, отдельные социальные группы социализируются, то использовать силовые механизмы в процессе формирования согласия недопустимо, в силу аксиоматического положения о перманентности процесса "вызов-ответ".
Кроме того, рассмотрение социального консенсуса в контексте научно-понятийного статусирования, в плане выделения его позитивных функций предоставляет право анализировать согласие как консенсусно-солидаризационный феномен. Социальное согласие в этом смысле детерминирует формирование и развитие солидаризационных, консолидационных, интеграционных тенденций, но в то же время этот феномен способен проявлять свои функциональные характеристики на автономном уровне. В первом случае, его функционирование зиждется на процессах полноценной институционализации таких структурных компонентов, как: адекватное функционирование социетального сообщества, культурная легитимность, полный контроль со стороны государства над территориальным и экономико-технологическим комплексом, эффективная социализация для большинства членов общества, четкая интерпретация "правильного" и "неправильного", наличие у граждан определенной самоидентификации; формирование взаимосвязанных экономических и политических интересов, возможностей для самореализации личности, адекватной мотивации для включения в социальную жизнь, одобряемых прав и обязанностей, соответствующих членству в обществе. Отсутствие хотя бы одного из перечисленных компонентов ставит под угрозу формирование в обществе социального консенсуса. Во втором случае, консенсус приобретает спорадический характер, от анализа которого мы сознательно уклонились ввиду несколько иной направленности цели и задач нашего исследования.
Исходя из этого, следует отметить, что феномен социального согласия может определяться как:
а) практическая, деятельная система единства во взглядах социокультурного ядра, того или иного общества, основанная на эволюционном культурном развитии относительно ключевых вопросов социального порядка, ценностно-нормативного комплекса.
Сегодня одним из самых весомых условий жизнедеятельности таких практических систем, как правило, является адекватная функциональность феномена "социальная справедливость", полноценное развитие основных социальных институтов общества. Как видим, первостепенная роль в определении феномена социальной консенсуальности отводится так называемому значимому большинству членов общества, социокультурному ядру. Это еще раз подчеркивает социальную утопичность представлений о процессе формирования общего, всеохватывающего согласия, консенсуса омниума;
б) метод, способ, форма, процедура отработки и принятия коллегиальных решений путем согласования позиций сторон, достижение договоренности мнений, нахождение приемлемых для всех формулировок на основе компромисса, способствующего солидаризации общества.
В обществах, стремящихся к демократическим преобразованиям, социальные механизмы, интенсифицирующие процесс формирования консенсусного сознания, предопределены, как минимум, двумя моделями. Первая модель в концентрированном виде выражается в целенаправленной государственной политике с системообразующей основой в виде социальной политики, направленной на нивелирование социально-экономических коллизий, формирование и развитие гражданского общества. Представляется, что данная модель будет востребована особенно в тех социумах, которые не отличаются плодотворным культивированием его институциональных образований. Вторая модель проявляется при динамичном развитии, говоря словами Р. Дарендорфа, творческого хаоса гражданского общества, формирующегося в процессе цивилизованного взаимодействия различных социальных структур с государственными органами.
В качестве наиболее актуального механизма, способствующего повышению уровня социального согласия в Украине, в виду отсутствия динамичной институционализации гражданского общества, должно выступать сильное государство с развитой функциональной системой социальной политики.
Для построения основных направлений социальной политики, стимулирующих этот процесс и по сей день, актуален вопрос: "Какое общество мы хотим строить?". Как мы могли убедиться, в данный момент единого ответа не существует. Одни хотят диктатуры, неважно одного лидера или некой социальной группы, волею судеб оказавшихся на вершине социального конуса, другие видят спасение в восстановлении советской власти и общественной собственности на средства производства, третьи верят в рынок и капитализм "с человеческим лицом". Существуют также промежуточные варианты общественного развития между этими крайними моделями конструирования социальной реальности. Очевидно, что рынок сам по себе не может быть стратегической целью общества, это всего лишь инструмент экономического развития, оживления и подъема всей хозяйственной жизни страны, охваченной глубоким кризисом. Наивны мечты о единообразной модели общественного устройства в сложнейших условиях формирования нового политического, экономического, информационного и социального порядка в мировом сообществе, в том самом сообществе, где постоянно идет соревнование обществ в поиске оптимального сочетания коллективных и индивидуальных интересов.
Необходимость модернизации общества, реформирования многих социальных институтов, как мы могли убедиться, во многом обусловлена изменениями общецивилизационного характера, процессами глобализации. В этой связи объективируется потребность в разумном, нормальном функционировании всего народного хозяйства, в его уникальном многообразии, в выравнивании исторически сложившихся неравномерностей, в достижении устойчивой стабильности, общественного согласия, предсказуемости и управляемости.
Мир глубоко социален, он пронизан насущными жизненными потребностями и интересами миллионов людей. Любые экономические и политические структуры обречены на деградацию, если они не учитывают повседневные интересы и потребности. Это аксиома истории, которая всегда была и остается в центре пристального внимания. Опыт прошлого столетия убедительно показывает, что общественный прогресс может быть достигнут только в условиях демократии, как политического устройства, так и социального рыночного хозяйства.
Основополагающая идея развития цивилизованного сообщества должна концептуализироваться в рамках отказа от классовой борьбы, от радикальных методов его преобразования, переноса центра тяжести на максимальное согласование интересов всех слоев, перехода на позиции доверительных отношений.
Все это требует изменения парадигмы общественного мышления, а вместе с ней и обновления культуры человеческих отношений. Без этого новый мировой порядок, консенсус в нашем обществе окажется всего лишь мечтой, для осуществления которой потребуются новые жертвы.
А может быть, ключ к увеличению "консенсуального поля" лежит на микроуровне, в давней классической идее, что "начинать нужно с себя", с гармонизации внутриличностного мира, с формирования нового человека. И здесь, кроме стремления к более эффективной социализации индивида, согласованию социальных интересов, следует иметь в виду сравнительно новую сторону дела, возможно, перспективную, но крайне опасную обращение к генной инженерии.
Опасность стремления "переконструировать" человеческую природу, контролировать мыслительную деятельность и поведение человека не раз подчеркивалось в разного рода исследованиях. Очевидно, что эта проблема стара как мир. В частности, Э. Тоффлер указывает на наличие постоянного стремления человечества к формированию и провозглашению прихода новой личности. Так, на исходе ХVIII в. новый человек без недостатков европейцев должен был появиться в Северной Америке. Идеологи нацистской Германии мечтали о своем неустрашимом идеальном человеке. В рамках социалистической системы не раз подчеркивали актуальность формирования субъекта новой формации.
Тем не менее, логика и факты свидетельствуют о чрезвычайной опасности подобных планов. Все эти евгенистические подходы были слишком утопичными, их основной смысл формулировался в рамках политических режимов, в большинстве своем авторитарного типа. В сущности своей было бы наиболее уместно говорить не об отдельной "образцово-показательной личности", а об основных чертах социального характера, наиболее перспективного для осуществления поставленных целей. При этом через изменения социального характера, происходящих под влиянием общественных преобразований, могут протекать эволюционные изменения некоторых черт характера личности.
Сегодня в украинском социуме еще не сложились необходимые правила и нормы взаимодействия различных ценностных систем, под воздействием которых можно было бы говорить о формировании наиболее приемлемого социального характера. Последнее, на наш взгляд, может осуществиться лишь на основе некой единой, генерализующей системы ценностей, но не подчиняющей себе и не запрещающей остальные, а задающей самые общие ориентиры социально-политического, экономического и, в определенной степени, духовного развития общества. Представляется, что в качестве своеобразного базиса подобной ценностной системы может выступать повышение престижа (как в плане должного финансирования, так и в плане социального признания) роли производительного труда. При этом, чтобы создать желаемую эмоциональную жизнь и здоровую социосферу завтрашнего общества, функционирующую в соответствии с основными принципами социального согласия, мы должны признать три основных требования любой личности: потребности в общности и реальном коллективизме; структуре или социальном порядке; смысле или идейном содержании своей деятельности.
Таковы некоторые стратегии оптимизации процесса социального согласия на разных уровнях. Неясно, достаточны ли они, осуществимы ли некоторые из них, приведут ли к желаемым результатам. Нет критериев их осуществимости или утопичности, так как таковыми, по нашему мнению, можно считать только время и практику. Несмотря на это важно понимать, что катастрофа, о которой сейчас много говорят, отнюдь не неизбежна. Проблема состоит в том, в каком направлении будет идти движение: к дезинтеграции, деструкции, усилению насилия или к консенсусу, основанному на общечеловеческих ценностях, правовой демократической базе. Социальное согласие это процесс, у которого не может быть завершения, но который может привести людей к объединению, относительной стабильности и благополучию.
Конечно, метаморфозы общественной жизни будут и в дальнейшем вносить свои коррективы в драматургию консенсуальных стратегий. Следовательно, очень важно своевременно на них реагировать, выделяя и адекватно исследуя новые грани социальных явлений, коррелирующих с этими процессами. Нам представляется, что следующий шаг в развитии теории социального согласия следует делать, учитывая, по всей видимости, важное влияние на нее социального и человеческого капитала.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абалкин Л. Смена тысячелетий и социальные альтернативы // Вопросы экономики. 2000. № 12. С. 27-40.
2. Авраамова Е.М., Логинов Д.М. Социально-экономическая адаптация: ресурсы и возможности // ОНС. 2002. № 5. С. 24-34.
3. Акулич М.М. Функционально-целевое согласие: становление и развитие // Социс. 2002. № 1. С. 7-17.
4. Александер Д. Парадоксы гражданского общества // Социология: теория, методы, маркетинг. 1999. № 1. С. 27-41.
5. Александрова О. А. Идейный фон становления российского среднего класса // ОНС. 1999. № 1. С. 18-28.
6. Алексеева Т.А. Джон Роулс и его теория справедливости // Вопросы философии. 1994. № 10. С. 26-37.
7. Алиев М.Г. Проблема философско-теоретического статусирования понятия "согласие" // Социально-политический журнал. 1998. № 5. С. 222-230.
8. Андреев А.Л. Социальное ядро нации. (Средние слои в современном российском обществе) // ОНС. 2000. № 3. С. 76-86.
9. Антология мировой философии. В 4-х т. М.: "Мысль", 1971. Т. 3. 760 с.
10. Апресян Р.Г. Диллемы благотворительности // ОНС. 1997. № 6. С. 56-67.
11. Бакиров В.С. Ценностное сознание и активизация человеческого фактора. Х.: Выща шк. Изд-во при Харьк. гос. ун-те, 1988. 147 с.
12. Барков В.Ю. Социально-политический идеал в массовом сознании Украины. К.: Стилос, 1999. 31 с.
13. Барсукова С.Ю. Солидарность участников неформальной экономики. На примере стратегий мигрантов и предпринимателей // Социс. 2002. № 4. С. 312.
14. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. М.: Academia, 1999. 956 с.
15. Бестужев-Лада И.В. Альтернативная цивилизация. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998. 352 с.
16. Биктимирова З.З. Безопасность в концепции развития человека // ОНС. 2002. № 6. С. 135-142.
17. Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 215-224.
18. Блумер Г. Общество как символическая интеракция // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / Под ред. Г.М. Андреевой и др. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 168-215.
19. Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т. Бикбов, К.Д. Вознесенская, С.Н. Зенкин, Н.А. Шматко; Отв. ред. пред. и послесл. Н.А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001 г. 562 с.
20. Бурега В.В. Средний класс как основа социальной стабильности: [в Украине] // Соціологічні дослідження сучасного суспільства (Вісн. Харків. ун-ту, № 511). Збірник наукових праць. Харків: Видавничий центр Харківського національного університету ім. В. Н. Каразіна, 2001. С. 23-30.
21. Бусова Н.А. Культурные корни социального капитала // Социс. 1999. № 8. С. 144-148.
22. Бутенко А.П., Миронов А.В. Права человека, социальная справедливость и равенство // Социально-политический журнал. 1998. № 6 С. 127-133.
23. Бызов Л.Г. Первые контуры "постпереходной эпохи": (социальный консенсус в России) // Социс. 2001. № 4. С. 3-15.
24. Вавилина Н., Вольский А. Общественное согласие на весах социологии // Финансы в Сибири. 1998. № 4. С. 15-18.
25. Василенко И.А. Политический консенсус в гуманитарном диалоге культур // Вопросы философии. 1996. № 8. С. 42-53.
26. Васильев В.А. Социальные интересы: единство и многообразие // Социально-политический журнал. 1995. № 3. С. 83-90.
27. Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
28. Витюк В.В., Данилевич И.В. Национальное согласие и переход от авторитаризма к демократии (испанские уроки) // ОНС. 1999. № 2. С. 34-45.
29. Витюк В.В., Данилевич И.В. Национальное согласие как политический феномен // Социальное согласие в современном мире (Отв. ред. Г.М. Денисовский) М.: "Центр общечеловеческих ценностей", 2000. С. 70-82.
30. Вишняк О.І. Динаміка ідеологічних орієнтацій і електоральної поведінки населення України (1994-2000 рр.) // Українське суспільство: моніторинг 2000 р. Інформаційно-аналітичні матеріали / За ред. члена-кореспондента В. М. Ворони, д-ра філос. н. А.О. Ручки. К.: Інститут соціології НАН України, 2000. С. 129-136.
31. Вознюк П. Аспекти громадянського консенсусу в Україні // Нова політика. 2002. № 1. С. 60-62.
32. Войтович С.О. Світ соціальних відносин в українській культурі (історико-соціологічне дослідження).. К.: Наукове видання Академії наук України, Інститут соціології, 1994. 144 с.
33. Волков Ю.Г. Идеологическое затмение? // Социс. 1994. № 10. С. 3-10.
34. Вороженцов А.Г. Общественное согласие и социально-правовое государство // Социс. 1998. № 11. С. 132-133.
35. Ворона В.М. Немає нічого більш практичного ніж добре розроблена теорія // Проблеми розвитку соціологічної теорії: Наукові доповіді і повідомлення першої всеукраїнської соціологічної конференції / Соціологічна асоціація України; М.О. Шульга (наук. ред.) та ін. К.: Інститут соціології НАН України, 2001. С. 3-6.
36. Врублевський В.К., Хорошковський В.І. Український шлях. Начерки: геополітичне становище України та її національні інтереси. К.: Друкарня МВС України, 1997. 423 с.
37. Гаджиев К.С. Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии, 50-70-е годы. М.: Наука, 1982. 333 с.
38. Галкин А. А. У развилки. К второй годовщине президенства В. Путина // ОНС. 2002. № 2. С. 28-42.
39. Гегель Г. Философия права. Пер. с нем. ред. и сост. Д.А. Керимови, В.С. Нерсесянц; Авт. вступ. ст. и примеч. В.С. Нерсесянц. М.: Мысль, 1990. 524 с.
40. Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли. Изд. 2-е, исправленное. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 480 с.
41. Гидденс Энтони. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. 704 с.
42. Гилюн А.В. Социальные технологии регионального развития (материалы "круглого стола" по социологии 20.12.02 г. Днепропетровск) // Грані. 2003. 1 (27). С.137-143.
43. Глухова А.В. Формирование демократического консенсуса в переходном обществе // Социально-политический журнал. 1993. № 1-2. С. 14-24.
44. Головаха Е. И. Исследование социальных феноменов эпохи постсоветизма: методология, теория, типология // Проблеми розвитку соціологічної теорії: Наукові доповіді і повідомлення першої всеукраїнської соціологічної конференції / Соціологічна асоціація України; М.О. Шульга (наук. ред.) та ін. К.: Інститут соціології НАН України, 2001. С. 13-18.
45. Головаха Е., Панина Н. Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе // Социология: теория, методы, маркетинг. 2001. № 4. С. 5-23.
46. Гонсалес Ф. Создать в обществе основу для согласия и перемен // Свободная мысль. 1991. № 15. С. 50-57.
47. Городяненко В.Г. Консолидация украинского общества: проблемы, тенденции, задачи // Грані. 1999. № 6(8). С. 94-96.
48. Гречко П.К. Интеллектуальный импорт или о периферийном постмодернизме // ОНС. 2000. № 2. С. 166-178.
49. Давыдов Ю.Н. Контовский проект науки об обществе ХІХ начала ХХ века. (Отв. ред. Ю.Н. Давыдов) М.: Наука, 1994. 382 с.
50. Данилів Володимир-Юрій. Солідарність і солідаризм / Пер. з нім. К., ВЦ "Академія", 2000. 152 с.
51. Данилов А.Н. Глобализм, регионализм и современный трансформационный процесс // Социс. 1998. № 9. С. 12-17.
52. Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. 1990. № 9. С. 69-75.
53. Джафарли Т.М. Из истории домарксистской этической мысли. Краткий очерк.: Тбилиси, "Ганатлеба", 1970. 442 с.
54. Дилигенский Г.Г. Глобализация в человеческом измерении // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 7. С. 4-15.
55. Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия // Социс. 1994. № 6. С. 147-156.
56. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология / Пер. с англ. М.: Соц.­-полит. журн., 1994. 272 с.
57. Донченко О., Романенко Ю. Архетипи соціального життя і політика: Глибинні регулятиви психополітичного повсякдення. Монографія. К.: Либідь, 2001. 334 с.
58. Донченко Е.А., Злобина Е.Г., Тихонович В.А. Наш деловой человек. К.: Институт социологии НАН Украины, 1995. 148 с.
59. Драккер Питер Ф. Управление, нацеленное на результаты / Пер. с англ. М.: Технологическая школа бизнеса, 1994. 200 с.
60. Дубровский І.М. Соціальне партнерство як цивілізаційний механізм // Грані: науково-теоретичний і громадсько-політичний альманах. № 3(11). 2000. С. 142-143.
61. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. М.: Наука, 1990. 575 с.
62. Дюркгейм Э. Ценностные и "реальные" суждения // Социс. 1991. № 2. С. 106-114.
63. Заславская Т.И. Социальная справедливость: шесть лет спустя // Свободная мысль. 1992. № 1. С. 25-36.
64. Звіт про науково-дослідну роботу за темою: Соціальні стратегії та адаптивна поведінка студентської молоді”. Дн-ськ: Дніпропетровський національний університет, 2002. 91 с.
65. Зиммель Г. Общение. Пример чистой или формальной социологии // Социс. 1984. № 2. С. 170-178.
66. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М.: Центрполиграф, 1994. 495 с.
67. Иванов В.И. Родное и вселенское. М.: Наука, 1994. 237 с.
68. Иванов В.Н., Смолянский В.Г. Конфликты и конфликтология. М.: Логос, 1994. 372 с.
69. Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М.: Наука, 1999. 483 с.
70. Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения // Вопросы философии. 1997. № 10. С. 29-44.
71. Ионин Л. Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: Издательская корпорация "Логос", 2000. 432 с.
72. Калашников Д.В., Эфиров С.А. Книжное обозрение. Рецензия на книгу М.М. Охотниковой "Социология согласия" // Социс. 2001. № 4. С. 147-152.
73. Карась А. Етика свободи і солідарність у громадянському суспільстві // Ї (Незалежний культурологічний часопис). 2001. № 2. С. 110139.
74. Козлова Т.З. Проблема солидарности в трех социологических традициях // Социс. 1997. № 5. С. 116-119.
75. Комоцкая В.Д., Тихомирова Е.Б. Поколение пятидесятых в американской политологии: Сэмюэл Филипс Хантингтон // Социально-политические науки. 1991. № 9. С. 54-65.
76. Кондратюк О. Принцип соціальної злагоди в сучасних суспільствах // Києво-Могилянська академія. Наукові записки. 1999. Том 12. Політологія. С. 40-47.
77. Корнієнко В. В пошуках консолідації українського суспільства: національна ідея чи політичний ідеал? // Нова політика. 2000. № 4. С. 47-52.
78. Королько В. Паблик рилейшнз и репутационный менеджмент // Социология: теория, методы, маркетинг. 2001. № 2. С. 108-116 .
79. Корольчук Ю. Громадянське суспільство: між конфліктом і консенсусом // Ї (Незалежний культурологічний часопис). 2001. № 21. С. 131-152.
80. Корольчук Ю. Консенсус як ознака глобалізації/антиглобалізації // Ї (Незалежний культурологічний часопис). 2000. № 19. С. 213-221.
81. Космарская Т. Средний класс и социальная политика // Вопросы экономики. 1998. № 7. С. 88-97.
82. Кравченко С.А. Играизация российского общества (К обоснованию новой социологической парадигмы) // ОНС. 2002. № 6. 143-155.
83. Кремень В., Ткаченко В. Україна у контексті глобалізму. К.: Видавничий центр " Друк", 1998. 61 с.
84. Кузнецов В. Что такое глобализация? Международная экономика и международные отношения. 1988. № 2. С. 12-21.
85. Кули Ч. Первичные группы // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 330-335.
86. Кутырев В.А. Два Сороса // ОНС. 2000. № 3. С. 188-190.
87. Куценко О.Д. Соціальна політика в механізмі досягнення суспільної згоди // Соціальна політика в Україні та сучасні стратегії адаптації населення / Збірник наукових статей. К.: НВФ "Студцентр" / НІКАЦЕНТР, 1998. С. 112-117.
88. Лапин Н. И. Как чувствуют себя, к чему стремятся граждане России? // Социс. 2003. № 6. с. 78-87.
89. Лебедева М.М. От конфликтного восприятия к консенсусу // Полис. 1996. № 5. С. 163-167.
90. Лебедь Александр: считаю себя счастливым человеком. Всех целей, которые ставил перед собой в жизни, я достиг // Факты. 30 апреля. 2002 г. С. 6.
91. Лібанова Е. Соціальна стратифікація українського суспільства і передумови становлення середнього класу // Нова політика. 2002. № 1. С. 5-12.
92. Лісовий В. Проблема громадянської консолідації в сучасній Україні // "Національна ідея відповідь на виклик часу" Матер. наук. конф. К., 2001. С. 24-48.
93. Логунова Л.Б. Корпорации как виды социальной интеграции // Социс. 1996. № 12. С. 105-112.
94. Луман Н. Общество, интеракция, социальная солидарность: Пер. с нем. // Человек. 1996. № 3. С. 100-107.
95. Макеев С., Надточий А. Коллизии политической социализации // Демоны мира и боги войны: Социальные конфликты в посткоммунистическом мире. К.: Політична думка, 1997. С. 365-397.
96. Мангейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 700 с.
97. Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 г. Собр. соч. Т. 42. М.: Политиздат, 1964. С. 41-174.
98. Маркс. К. Нищета философии: ответ на философию нищеты господина Прудона М.: Политиздат, 1987. 189 с.
99. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / Пер. с англ., М.: Смысл, 1999. 425 с.
100. Межуев Б.В. "Многополярный момент" и проблемы общественного консенсуса в России // Полис. 2000. № 1. С. 87-90.
101. Мертон Роберт. Социальная теория и социальная структура (фрагменты) / Под общей ред. В.В. Танчера; Реферантивный перевод и вступительная статья В. Костинской К.: Институт социологии НАН Украины, 1996. 112 с.
102. Мигранян А. Долгий путь к европейскому дому // Новый мир. 1989. № 7. С. 166-184.
103. Мид Дж. От жеста к символу // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 215-224.
104. Миронов А.В., Бабинов Ю.А. Основы религиоведения. Христианство // Социально-политический журнал. 1998. № 6. С. 102-118.
105. Миронов В.Б. Пути России // Социально-политич