СТАНОВЛЕНИЕ ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ ТРАДИЦИОНАЛИСТСКОЙ К ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ ЭПОХЕ: НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЙ ЭСТЕТИКИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА

Краткое описание

ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ОТИНА Анна Евгеньевна
·
· УДК 82’0=161.1

· На правах рукописи

СТАНОВЛЕНИЕ ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ ТРАДИЦИОНАЛИСТСКОЙ К ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ ЭПОХЕ: НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЙ ЭСТЕТИКИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА

Специальность 10.01.06 теория литературы

Диссертация на соискание ученой
степени кандидата филологических наук

Научный руководитель д. ф. н., проф.
М.М.Гиршман
o

Донецк, 2004

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.. 3
ГЛАВА 1. ТРАДИЦИОНАЛИСТЫ В ПОИСКЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СПЕЦИФИКИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ.. 16
1.1. Традиционалистское осмысление динамики литературного произведения в литературном процессе. 16
1.2. Осознание теории и критики как специфической «словесной» области знания. Общее мнение и вкус в становлении теории литературного произведения А.Ф.Мерзлякова. 35
1.3. А.Ф.Мерзляков, П.Е.Георгиевский о подражании, включающем в себя авторское творчество. Жанр и автор. 56
1.4. П.А.Новиков. Движение от образца к автору. 87
ГЛАВА 2. РОМАНТИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКИХ МИРОВ И ЕГО ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ.. 98
2.1. Суверенность поэтического произведения. 98
2.2. А.И.Галич о значении «самостоятельного бытия» поэтического мира и особенностях его теоретического анализа. 125
2.3. Романтический автор. Литературное произведение как осуществление авторской индивидуальности. 145
2.4. Естественная взаимообусловленность самопознания авторской индивидуальности и образования литературы «художественных миров» у И.В.Киреевского. 176
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 194
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ... 199

· ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Анализ становления теоретико-литературных поня­тий в контексте литературного и общекультурного развития привлекает к себе все большее внимание исследователей. Особенно актуальным является в данном случае контекст «больших» культурных и литературных эпох, общая характеристика которых была дана в трудах Э.Р.Курциуса, С.С.Аверинцева, С.Н.Бройтмана, А.В.Михайлова.
Аверинцевым выделяются три эпохи: «дорефлективный традиционализм», «рефлективный традиционализм», «посттрадиционализм» [1]. С.Н.Бройтман описывает поэтику «эпохи синкретизма», «эйдетическую (традиционалистскую)» и «поэтику художественной модальности» [24], А.В.Михайлов пишет о «риторической системе» и эпохе «индивидуальных поэтических миров» [157].
Наименее изученными в настоящее время являются переходные процессы и прежде всего переход от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе этап, очень значимый для развития художественной литературы и ее теорети­ческого осмысления, а особенно для формирования теории литературного произ­ведения, которая приобретает в этот период новое самостоятельное значение.
«Изучение переходных периодов в истории литературы» явилось «непосредственной темой» работы А.В.Михайлова [157], где исследователь дает определение понятию «переходная эпоха» «целая эпоха на грани времен, между временами»* [157, 47], выделяет основания, благодаря которым вся пестрота литературных явлений оказывается сведенной в единство литературную эпоху: «Известно, что некоторые (по крайней мере, некоторые) поэтологические константы сохраняют свою действенность на протяжении удивительно долгого времени; ясно, что если это так, то все это время литература по меньшей мере в каком-то одном отношении не столько движется, сколько пребывает в себе. Если же сохраняет свою действенность целая система поэтологических констант, то все это время литература в каком-то существенном отношении скорее стоит на месте. Это не мешает тому, чтобы она развивалась, видоизменялась и накапливала новые качества, чтобы в ней возникли самые противоположные поэтические школы и т.д., однако в некотором глубинном отношении она все же не меняется и твердо стоит на своих основаниях достаточно глубоких, достаточно принципиальных, чтобы это не препятствовало изменениям на более высоких уровнях» [157, 47]. «Система поэтологических констант» определившейся литературной эпохи размывается динамикой «понятий движения» переходной эпохи. Встреча двух литературных эпох в первой трети XIX в. представляет собой особый исследовательский интерес с точки зрения и противостояния, и общения, и борьбы, и взаимовлияния этих эпох, их влияния на изменения в самосознании литературы и на его результаты формирование русской классической литературы и литературной теории, центром которой окажется литературное произведение.
Своего рода классическим материалом для исследования именно этого переходного процесса можно считать русскую литературу в связи с ее центральной ролью в культуре и общественной жизни, а также ее ускоренным развитием, проясняющим и разделение, и сосуществование, и взаимодействие ее различных этапов, эти процессы глубоко и разносторонне исследовали Г.Д.Гачев [47; 48], Н.К.Гей [51; 52], И.В.Кондаков [118], В.В.Кожинов [116], Е.М.Черноиваненко [235] и др.
По словам Гачева, XIX в. представлял собой особенное столетие, когда сперва «литература в России еще не нашла себя как основную синтетическую, универсальную форму национального общественного сознания, его средоточие», но в котором своим творчеством Пушкин «придал литературе достоинство национального дела» [48, 10]. Становление национальной литературы и национальной культуры воспринимались как процессы одноприродные, так как именно с литературным становлением связывалась вся культурная динамика этого времени. Подобное стремление осознавать литературу как универсальную модель мира и выражение всеобщей творческой сущности человека и человечества определило в первой трети XIX в. направление движения общекультурного сознания как, в первую очередь, литературоцентристского и формирование классического типа «литературной культуры» в России, который анализировался в ряде работ В.В.Кожинова [116].
Взаимодействие литературных направлений, течений и стилей подробно рассматривается Д.С.Наливайко, который выделяет общие характеристики и важнейшие особенности каждого из них, с которыми в первую очередь связана специфика литературного развития в Западной Европе, России, на Украине.
Так, автор подчеркивает не исключительно западноевропейские, но и античные, византийские корни восточнославянского классицизма: «Совершенно упускалось из виду, что у нас античная культурная традиция с ее классическими элементами вошла еще в древнерусскую культуру через византийское посредничество, что античность как первый цикл европейского культурного развития к восточнославянскому миру имеет такое же прямое отношение, как и к Западной Европе, и уже потому его культура должна была обладать потенциальной восприимчивостью к классицизму» [162, 168]. Идея «потенциальной восприимчивости культуры» к классицистическому мироощущению представляется нам плодотворной, так как через ее призму открывается возможность исследовать и объяснить взаимосвязь глубокой традиционности и динамических импульсов развития русского классицизма, который стремился к обнаружению своих классических корней, форм, образцов.
При этом Наливайко выделяет и другую сторону: «в течение многих веков в Европе существовала одна разработанная эстетико-художественная теория теория классицистическая. Эта теория глубоко вошла в европейскую школьную практику, на ее основе в течение веков осуществлялось эстетико-художественное образование и воспитание, что и явилось непосредственной почвой для развития «школьного классицизма» [162, 169]. Западноевропейский опыт используется русскими классицистами, авторами эстетик и художниками, теоретиками и практиками.
Таким образом восточнославянский, а особенно русский классицизм* впи­тывает две струи: собственно античную и «школьную» западно­европей­скую, которые, сливаясь, определяют динамику движения литературного процесса.
В качестве главной, доминирующей черты романтического мировосприя­тия Наливайко называет ощущение «мира» как «живого динамического единства, в котором все взаимосвязано, все взаимозаменяется и взаимодейст­вует в своем всеохватывающем движении» [162, 234]. Внутренняя динамика классицизма неспонтанна. Авторы эстетик и теоретических трактатов первой трети XIX века, относящие себя к классицистическому направлению, признавая благотворность движения, стремятся к объяснению динамики литературного произведения и классицистического направления, исходя из нового толкования «статей Закона», стараясь не разрушить жанровую общность: раздвинуть, развить, но не разбить ее. «Живое динамическое единство» мира романтизма «спонтанно», так как в спонтанных творческих всплесках Вселенной рождается жизнь.
В спорах и взаимообращенности динамики классицизма и динамики романтизма в первой трети XIX в. становятся литературное сознание, литера­турное произведение, литературная теория, что приводит к возникновению нового типа культурной динамики, литературно-классической.
Культурологическое значение переходных периодов рассмотрено в монографии Черноиваненко [235]. Изучая переход от «риторической» эпохи к «эпохе индивидуальности», исследователь подробно останавливался на «новых задачах культуры и литературы», значении литературы в их разрешении. Особенное место в работе Черноиваненко отводится литературному произведению как отражению творческого переворота в художественном сознании «от риторики текста к диалектике художественного мира» [235, 431]. Автором анализируются важнейшие, знаковые процессы переходного периода «обретение сложности» «миром литературы», «разрушение «готового слова», которое находит отражение в «эволюции слова, стиля и жанра», «сближение» литературы и фольклора, возрастание значения вымысла и изменения в представлениях о нем, столкновение концепций творчества и творца.
Наименее исследованным в этих переходных процессах является развитие теоретико-литературных представлений и в особенности теоретическое осмысление качественно новой суверенности и возрастающего значения литературного произведения. Этим обусловлено рассмотрение в нашей диссертации процессов формирования теории литературного произведения на материале русской эстетики и литературной критики первой трети XIX века, где эпохальный перелом отражается, в первую очередь, в одновременном противостоянии и взаимодействии классицизма и романтизма.
При наличии обобщающих трудов и достаточно многочисленных тематически разнообразных исследований истории русской эстетики, критики и литературоведения (мы имеем в виду работы Е.С.Громова [75], М.С.Кагана [104], В.И.Кулешова [126], А.С.Курилова [128; 129; 130], М.Ю.Лучникова**, Ю.В.Манна [145; 148], В.А.Недзвецкого [163], Л.Г.Фризмана [228; 229; 230] и др.), до сих пор очень мало внимания уделялось изучению теории литературного произведения в ее историческом развитии. Это связано также и с недостаточной проясненностью обобщающих характеристик произведения, его природы, строения и функционирования (характерно, что соответствующей словарной статьи нет ни в «Литературном энциклопедическом словаре», ни в «Украинской литературной энциклопедии», ни в «Литературной энциклопедии терминов и понятий», а в «Краткой литературной энциклопедии» такая статья появилась лишь в дополнительном девятом томе [65]). С другой стороны, глубокая и оригинальная разработка различных аспектов теории литературного произведения представлена в работах М.М.Бахтина [14; 15], С.Г.Бочарова [22], Р.Барта [13], С.Т.Ваймана [26], Г.Гадамера [43], М.Л.Гаспарова [46], М.М.Гиршмана [62; 63; 64; 67; 68], Р.Г.Громяка [253], Ж.Женетта [85], Д.В.Затонского [94; 95], Н.А.Игнатенко [259; 260], Ю.М.Лотмана [140], И.П.Смирнова [200], В.И.Тюпы [217; 218; 219], В.В.Федорова [221; 222; 223] и др., что создает плодотворную основу для развития исследований в этом направлении.
Литературное произведение, стоящее за текстом, обнимающее собою и текст, и сферы авторского творчества и читательского сознания, в качестве предмета теоретического анализа исследуется В.И.Тюпой, который отмечает: «С точки зрения литературоведческого анализа, в роли научных фактов выступают не сами по себе знаки и семиотические структуры текста, а «факторы художественного впечатления», из которых, собственно говоря, и складывается литературный текст как материальный субстрат эстетической реальности художественного произведения» [219, 5-6]. Интересно, что эстетическая мысль начала XIX в., не содержа в себе такого понятия, как «художественный текст», в своем восприятии поэтического произведения постоянно обращалась к эстетическому восприятию, творческому воображению и сотрудничеству автора и читателя, тому самому «художественному впечатлению», разгадать загадки которого означало постичь произведение и осуществить верный теоретический анализ.
В поисках «онтологического статуса художественной реальности: между текстом и смыслом» Тюпа рассматривает литературное произведение в двух «взаимодополнительных» его проявлениях и сферах его бытия: эстетическом и семиотическом. Смысл как личностное обнаружение автора, сущностное определяющее произведения искусства в его художественном бытии становится предметом литературоведческого внимания во внутренней взаимосвязи с текстом, семиотическим «объектом», подлежащим «эстетическому анализу».
Тюпа отмечает сложность определения не столько даже художественного смысла и художественного текста, а литературного произведения как их уникального взаимодействия и встречи этого взаимодействия с читательским сознанием, когда и смысл, и текст обретают, по существу, новое единство. «Произведение искусства является сверхсложным образованием, онтологический статус которого до сих пор едва ли возможно признать вполне уясненным. Восходящая к А.Баумгартену аксиома гиперцелостности, гласящая, что литературное произведение есть «гетерокосмос» (другой мир), универсум особого рода, на наш взгляд, неопровержима, но излишне метафорична. Впрочем, метафорична не более, чем пансемиотическая аксиома, отождествляющая окружающий нас или какой бы то ни было иной «мир» (универсум) с «текстом». Вопрос об онтологической специфике художественной реальности обе аксиомы оставляют открытым» [219, 12].
Сложность определения сущности и специфики литературного произведения обусловлена необходимостью разрешения вопроса о художественном смысле как уникальном явлении культуры, общества, феномене человеческого сознания и культурной коммуникации. Тюпа пишет: «Литературному произведению присущ смысл. Эстетический феномен «невыразимого» (средством иной знаковой системы) художественного смысла есть адекватный способ актуализации (внутреннего обнаружения) литературного произведения в сознании. «Настоящая действительная форма его существования заключается в чтении. В нем аутентично присутствует само произведение», читаемое «не с целью узнать что-нибудь о нем, а с целью узнать, каким оно само является»; Ф.Мико справедливо называет это «фактом онтологического значения» [219, 10-11].
Эстетическое качество художественного смысла делает его непостижимым для логического анализа. Любые попытки подобного анализа потерпят фиаско, так как будут представлять собой лишь образцы подчинения художественного мира, несущего в себе личностную неповторимость и универсальность художественности, логической системе, не имеющей ничего общего ни с художественным смыслом, ни с эстетическим впечатлением. «Кажущаяся призрачность, неуловимость художественного смысла состоит в том, что он внелогичен, открывается не эксплицитному левополушарному размышлению, а имплицитному правополушарному созерцанию как эстетический объект. Впоследствии квалифицированный читатель эксплицирует для себя (или других в литературной критике) это созерцание (эстетическое переживание смысла), но не сам запредельный для логического анализа смысл» [219, 11].
Отмечая сращенность литературного произведения и его собственного эстетического смысла, исследователь одновременно подчеркивает и его несводимость к смыслу как феноменальное свойство произведения в качестве явления культуры: «Литературное произведение не только неотделимо от своего эстетического смысла, но и не может быть сведено к нему. Таково всеобщее свойство явлений культуры. «Смысл одновременно присутствует в человеческой реальности и ей внеположен. Жизнь проникнута энергией смысла (ибо стремится совпасть с бытием), но не становится сколько-нибудь полным его воплощением». Это удачное рассуждение В.Е.Хализева приложимо к любой частной форме «человеческой реальности». Если понятие произведения свести к смыслу и размежевать его с текстуальностью, оно рассеется во множестве «читательских переживаний, которые в какой-то степени соответствуют переживаниям автора». Занимаясь переживаниями такого рода без опоры на системное единство текста, эстетика лишена возможности адекватно осмысливать природу литературного произведения, поскольку будет иметь дело не с единством, а с хаотическим множеством субъективных кажимостей» [219, 11-12].
В.И.Тюпа обосновывает определение онтологического статуса литературного произведения как эстетического дискурса «коммуникативного события особого рода» [219, 22], которое включает в себя три стороны: «креативную субъект коммуникативной инициативы (автор), референтную интенциональный коммуникативный объект («природно-смысловая сторона» высказывания) и рецептивную неотъемлемая фигура адресата, обладающего той или иной коммуникативной компетентностью» [219, 24].
Особый интерес для нашей темы представляет раздел другой работы В.И.Тюпы, посвященный рассмотрению литературного произведения в творческой рефлексии Пушкина. Основное внимание исследователь обращает на пушкинское противостояние к догматизму «парнасских староверов», и субъективистскому произволу. И тому и другому противостоит утверждаемая поэтом гармония личного и сверхличного: «На примере личного творчества как сверхличной благодати зиждется принципиальная для пушкинского поэтического самосознания неслиянность и нераздельность смысла с обнаруживающим его текстом Пушкину виделась сопричастность письма, текста и чтения как принципиальная возможность духовной жизни. Но для этого участники коммуникативного события, субъекты диалогической встречи сознаний должны обрести в объективности литературного произведения интерсубъективный источник смысла» [217, 14].
Безусловно, присущая пушкинскому творчеству концепция литературного произведения, позволяющая говорить «о сопряжении художественной реальностью двух текстов: «горнего» и «дольнего» [217, 14], как и о «сопряжении нерукотворного чуда (смысл) с рукотворностью изделия» (текст) [217, 17], является вершинным выражением процесса напряженного осмысления природы и значения литературного произведения. Важные этапы этого мало изученного процесса и будут детально рассмотрены в первой и второй главах диссертации.
В книге «Литературное произведение: теория художественной целостности» М.М.Гиршман останавливается на различных взглядах на эту проблему в литературоведении XX в, анализирует причины разделения понятий «художественный текст» и «художественный мир». Исследователь приходит к следующему выводу: «Происходящие сходные разделения различных понятий проясняют глубинную проблему определения погранично-объединяющего содержания в том «едином, но сложном целом» (М.М.Бахтин), каким является творческое осуществление художественной целостности. Именно это понятие может быть, на мой взгляд, основой обоснования и раскрытия погранично-связывающей роли литературного произведения как двуединого процесса претворения изображаемой действительности в художественный текст и преображения текста в форму существования, воплощения художественного мира» [68, 49]. В контексте нашей проблемы особый интерес представляет выделение автором «вопроса о произведении как особом поэтическом целом» как одного из «центральных в русской романтической эстетике» [68, 22] Исследователь высвечивает логическое единство мнений мыслителей, которые анализируются с точки зрения идеи восприятия произведения как целостного мира: в своем зарождении, сотворении и всех ипостасях существования. «Деятельность дарования» (Вяземский) порождает «сомкнутый эстетический мир» (Одоевский) произведения, специфика которого в русской эстетике раскрывается А.И. Галичем «не на основе отделения и отрицания, а путем объединения и преображающего включения в него всех сторон человеческой жизни» [68, 23]. Анализ этих теоретических взглядов на литературные произведения, которые возникли в период зарождения представлений о поэтическом произведении как суверенном целом, художественном мире, требует дальнейших исследований и, в частности, специального анализа становления новых теоретических характеристик литературного произведения. Это и станет предметом нашей диссертационной работы.
Особую ценность для нашего исследования представляет концепция парадигматического развития литературного произведения в его «возникновении целостности в первоэлементе» и «свободном становлении» [68, 76], проясняющая специфический характер и феноменальные законы литературного произведения как особой формы человеческого бытия в мире культуры. «Тезис о возникновении целостности в первоэлементе ни в каком случае не означает, конечно, абсолютной заданности и предрешенности содержания и формы художественного произведения. Ведь процесс его создания -это обязательно развитие, но развитие не просто от части к целому, а свободное становление» [68, 76]. Литературное произведение мыслится автором как одновременно отражение развития личности и ее стремление к самогармонизации, гармонизации мира, обретению своей цельности в осознании целостности мира и единства с ним. Подобные стремления осуществимы только в культурном творчестве, в произведении искусства. Задачей нашего исследования является не столько анализ процессов, происходящих в искусстве как феноменальной области культурного творчества, а выделение на их фоне особенностей становления и специфики литературного произведения, в котором и «развитие» и «свободное становление» воплощаются в слове, и где слово предстает как инструмент, предмет и результат творчества, феномен художественного сознания.
Цель данного исследования проанализировать, как на границе традиционалистской и посттрадиционалистской эпох, в ситуациях их встречи, противостояния и перехода от одной к другой приобретает особую актуальность вопрос о том, что представляет собой произведение художественной литературы в своей специфической сущности, изучить формирование, столкновение и взаимодействие различных ответов на этот вопрос у классицистов и романтиков, осмысляющих литературное развитие в первой трети XIX века. Цель работы конкретизируется в следующих основных ее задачах:
1) исследовать эволюцию классицистской концепции литературного произведения в новой культурно-исторической ситуации;
2) рассмотреть развитие в трудах А.Ф.Мерзлякова и П.Е.Георгиевского традиционалистских представлений о произведении как подражании законам природы и жанровым образцам;
3) осмыслить романтический перелом, связанный с утверждением взглядов на литературное произведение как индивидуально-авторский мир, «самостоятельное бытие»;
4) изучить новые теоретические характеристики литературного произведения в эстетических трактатах и критических статьях представителей философского направления в романтизме и особенно в «Опыте науки изящного» А.И.Галича;
5) выявить взаимосвязи в формировании понятий «произведение» и «автор» творец суверенного мира;
6) показать взаимообращенность романтической теории и практики в утверждении и создании индивидуально-авторского мира и различных реализациях авторской концепции в творчестве В.Ф. Одоевского;
7) раскрыть, наряду с противостоянием классицистско-традициона­листской и романтической концепций, их внутреннюю связь и намечающиеся тенденции к их синтезу в ранних работах И.В.Киреевского.
Целью и задачами работы определяются применяемые в ней методы исследования: описательно-обобщающий, позволяющий проследить динамику осмысления литературного произведения на ранних этапах историко-культурного развития; сравнительно-типологический для сопоставительного анализа классицистской и романтической концепций; герменевтический для интерпретации смысла и значения формирования теоретических понятий; системный, дающий возможность раскрыть взаимосвязи литературного развития и его теоретического осмысления.
Объектом исследования является русская эстетика и литературная критика первой трети XIX века. Предмет исследования становление теории литературного произведения при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе. Основным материалом исследования являются эстетические трактаты и литературно-критические статьи А.Ф.Мерзлякова, П.Е.Георгиев­ского, П.А.Новикова, А.И.Галича, Д.В.В

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ процессов становления теории литературного произведения в русской эстетике и литературной критике в первой трети XIX в. показал, что формирование специфических теоретико-литературных понятий активизируется в пространстве динамического классицизма, пытающегося удержать в традиционалистских рамках новые признаки рождающейся индивидуально-авторской эпохи. Процесс рассоединения эстетики, критики и теории находился в самом начале, поэтому, естественно, здесь не всегда возможно провести отчетливые границы. Эти области соприкасаются друг с другом, как в пространстве теоретических дискуссий, так и в самой литературе, находящейся в состоянии самоосмысления и самооценки. Но поэтому особенно важной оказывается высказанная А.Ф.Мерзляковым идея о необходимости нахождения «определенности» литературы. Эта определенность включает в себя прояснение специфики и «пределов» произведения как формы существования художественной литературы искусства слова.
В рассуждениях представителей динамического классицизма, особенно А.Ф.Мерзлякова и П.Е.Георгиевского, постоянно присутствует мысль о том, что литературное творчество является одновременно уникальным способом человеческого общения, творческого взаимодействия и видом искусства, центром которого становится человек, а эстетическим воплощением человеческого содержания художественное слово: слово-образ и слово-образец. Поэтому потребность в особом изучении литературы как искусства слова, выделение теоретико-литературного знания из первоначального эстетического единства представляется естественным и закономерным.
Требование «подражания природе» приобретает теперь всё большую теоретико-литературную направленность и рассматривается в связи с понятиями естественности, вероятности, вымысла. В конкретизации этих понятий и отношений между ними проявляется становление теории литературного произведения.
В процессе эволюции традиционалистской системы развивается представление о жанровой общности, которая динамически включает в себя с содержит в себе индивидуально-авторские вариации. Это позволяет теоретически осмыслить некоторые новые явления, выходящие за рамки строго классицистических норм, оставаясь в то же время в пределах традиционалистской концепции подражания творчеству природы и жанровым образцам. Такой ход теоретической мысли отражает своеобразный процесс встречи традиционалистской и индивидуально-авторской эпох, встречи, происходящей до их разделения.
Романтический перелом в существовании и осмыслении литературного произведения связан со все более остро проясняющимися альтернативой и противостоянием следующих теоретических характеристик: 1) подражания и творчества, 2) осуществления художественных созданий по законам природы, во всей ее вселенской полноте, и принципиально сверхприродного, субъективно-духовного индивидуального созидания, 3) новой и сколь угодно оригинальной в деталях, но только лишь вариации образца, жанра, традиционного целого и самостоятельной целостности, включающей в себя различные жанровые традиции и объединяющей их не общежанровым, а новым индивидуально-авторским законом.
Именно в эстетике и литературной критике романтизма мы находим описание и толкование поэтического произведения как суверенного мира, обладающего лицом, характером, собственными, индивидуальными законами. В связи с этим романтики ставят перед собой цель создания такой теории, которая, в первую очередь, высветила бы закономерности авторского творчества как индивидуального акта, становящегося всеобщим культурным достоянием. На место жанровых миров и их вариаций приходят индивидуально-авторские художественные миры поэтических произведений, приобретающих статус суверенного целого. Здесь не отсутствие интереса к теоретическим обобщениям, а принципиально иной путь их осмысления и поиска в глубинах индивидуальных явлений.
Отношение к поэтическому произведению как к живому подвижному организму сложилось уже в системе динамического классицизма. Однако, если здесь, в первую очередь, речь идет о внутренней динамике жанровой общности, то романтиками акценты смещаются с общего на особенное, с образования образца на индивидуальный образ мира, явленный в слове. Жанровая память и традиция подчиняются теперь авторскому первотворящему началу, от подражания-творения по законам природы осуществляется переход к субъективно-духовному творчеству мира с его особой «системой координат». Поэтому новое описание в теории получают литературные проявления естественности, вероятности, взаимосвязи мысли и чувства в произведении. Новым содержанием наполняются понятия, описывающие творческий процесс и его результаты: психологизм, фантазия, философичность мышления, историзм, народность (она трактуется как самопознание представителей национальной культуры и творца национальной культуры, происходящее в процессе создания поэтического произведения). Расширяется понятие индивидуальности, оно имеет разные масштабы: в частности, народ, нация, история обретают у романтиков также индивидуально-личностный характер, так что можно говорить о воссоздании и выражении в поэтическом творчестве индивидуальности народного лица или определенного этапа национальной истории.
Особенно важную роль в становлении теории литературного произведения сыграл А.И.Галич и, в частности, важна его теоретико-литературная реализация идеи немецкой классической эстетики о «самостоятельном бытии» литературного произведения. Эта идея значительно изменила представления о сущности литературного творчества, обосновала суверенность словесно-художественного мира с его законами органического саморазвития.
Синтез усилий представителей динамического классицизма, направленных на создание упорядоченной теоретической системы, и романтического анализа литературного произведения как отражения процесса индивидуального самопознания и творчества суверенных авторских миров был осуществлен И.В.Киреевским в его ранних работах. В них высвечиваются естественная взаимообусловленность авторской индивидуальности и образования литературы «художественных миров», которая по-новому раскрывает направления, намеченные А.Ф.Мерзляковым: «образованная» литература теперь понимается как литература с авторским лицом.
Становление теории литературного произведения в русской эстетической и литературно-критической мысли первой трети XIX века позволяет увидеть не только противостояние классицистско-традиционалистской и романтической концепций, но и их внутреннюю связь. Осмысление возрастающей роли авторской индивидуальности не только противопоставляет ее общим закономерностям и традициям, но и выясняет взаимообращенность и равнодостаточность творца и законов, «им самим над собою признанных». Еще одна очень важная линия связи этих концепций идея ответственности художника-творца на границе самостоятельного бытия суверенного мира произведения и его открытости в сферу межличностного и внутриличностного диалога, в реальность истории и культуры.
Изучение процесса становления теории литературного произведения на стыке двух больших эпох имеет и большое культурологическое значение. Анализ встречи двух типов сознания: нормативного риторического и индивидуально-творческого приводит к установлению механизмов слома застывшей схематической системности и восстановления живого единства индивидуально обновленной традиции, а также к осмыслению этих процессов в теоретических понятиях. Поэтому каждая последующая переломная эпоха обращается в самоосмыслении к предыдущему опыту, стремясь в нем найти практические пути решения собственных задач.
Для современной культуры может оказаться очень важным опыт теоретического осмысления такой встречи противостоящих культурных миров, при котором самая радикальная трансформация традиций противостоит разрыву с ними. Связь культурных эпох наиболее полно и совершенно осуществляет русская литературная классика, прежде всего пушкинская, с ней, безусловно, связан и качественно своеобразный этап становления теории литературного произведения. При наличии ряда исследований, ему посвященных, здесь открываются большие и разнообразные перспективы для дальнейшего литературоведческого и культурологического изучения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература // Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. С. 3-14.
2. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра. Опыт периодизации // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С.104-116.
3. Аверинцев С.С. Жанр как абстракция и жанры как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости // Взаимосвязь и взаимовлияние жанров в развитии античной литературы. М.: Наука, 1989. С. 3-24.
4. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории поэтики в смене эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наука, 1994. С. 3-39.
5. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Языки русской культуры, 1996. 448 с.
6. Автухович Т.Е. Риторика и русский роман XVIII века: Взаимодействие в начальный период формирования жанра. Гродно, 1996. 185 с.
7. Античная поэтика. Риторическая теория и литературная практика. М.: Наука, 1991. 256 с.
8. Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. С.-П.: Академический проект, 2001. 400 с.
9. Архипова А.В. Историческая трагедия эпохи романтизма // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С.163-187.
10. Архипова А.В. Литературное дело декабристов. Л.: Наука, 1987. 188 с.
11. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973. 531 с.
12. Ауэрбах. Мимезис. М.: Прогресс, 1976. 557 с.
13. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 616 с.
14. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература,1975. 504 с.
15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 424 с.
16. Белецкий А.И. Об одной из очередных задач литературной науки (изучение истории читателя) // Белецкий А.И. В мастерской художественного слова. М.: Высшая школа, 1989. С. 112-126.
17. Бенькович М.А. Из истории русского философского романа. Кишинев: Штиница, 1991. 106 с.
18. Берков П.Н. Развитие литературной критики в XVIII веке // История русской критики в 2 т. Т. 1. М. Л., 1958. С. 46-130.
19. Берковский Н.Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1971. С. 5-18.
20. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Художественная литература, 1973. 567 с.
21. Борев Ю.Б. Художественный стиль, метод и направление // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М.: Наука, 1982. С.76-90.
22. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. М.: Наука, 1974. 208 с.
23. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала ХХ в. в свете исторической поэтики М.: РГГУ, 1997. 307 с.
24. Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М.: РГГУ, 2001. 420 с.
25. Вайнштейн О. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля. М.: РГГУ. 80 с.
26. Вайман С.Т. Драматический диалог. М.: Едиториал УРСС, 2003. 208 с.
27. Валицкая А.П. Становление эстетики в России // Из истории русской эстетической мысли. Межвузовский сборник научных трудов. С.-П.: Образование, 1993. С. 14-29.
28. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М.: Искусство, 1966. 404 с.
29. Вацуро В.Э. Русская идиллия в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С. 118-138.
30. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры элегическая школа / РАН Ин-т русской литературы (Пушкинский дом). Спб:Наука,1994. 238с.
31. Веневитинов Д.В. Разбор статьи о «Евгении Онегине» // Русские эстетические трактати первой трети XIX века. М.: Искусство, 1974. С. 196-198.
32. Веневитинов Д.В. Разбор рассуждения г. Мерзлякова «О начале и духе древней трагедии» // Там же. С. 198-200.
33. Веневитинов Д.В. Ответ Г. Полевому // Там же, С. 200-201.
34. Веневитинов Д.В. О состоянии просвещения в России // Там же, С. 201-204.
35. Веневитинов Д.В. Стихотворения. Проза. М.: Наука, 1980. 607 с.
36. Вербицкая В.В. Концепты счастья, благополучия, блага в конце XVIII первой трети XIX века: на материале произведений Н.М. Карамзина // Вести С.-Петербургского литературоведения. Выпуск 4. 1999. С. 60-66.
37. Виноградов В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. 239 с.
38. Волков И.Ф. Романтизм как творческий метод // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1971. С. 19-62.
39. Волков И.Ф. Основные проблемы изучения романтизма // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. С. 5-36.
40. Вяземский П.А. О «Кавказском пленнике» // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. В 2 т. Т.2. М.: Искусство, 1974. С. 146-148.
41. Вяземский П.А. Вместо предисловия к «Бахчисарайскому фонтану» // Там же, С. 148-154.
42. Вяземский П.А. Письма из Парижа. 1826-1829 // Там же. С. 154-155.
43. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. 367 с.
44. Галич А.И. Опыт науки изящного // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века в 2 т. Т.2. М.: Искусство, 1974. С. 205-275.
45. Габитова Р. Философия немецкого романтизма: Гельдерлин, Шлейермахер. М.: Наука, 1989. 159 с.
46. Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т.II. О стихах. М.:Языки русской культуры, 1997. 504 с.
47.Гачев Г.Д. Жизнь художественного сознания. М.: Искусство, 1972. 200 с.
48. Гачев Г.Д. Образ в русской художественной культуре. М.: Искусство, 1981. 246 с.
49. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М.: Просвещение, 1986. 302 с.
50. Гегель. Эстетика. В 4 т., т. 3. М.: Наука, 1973. 622 с.
51. Гей Н.К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль. М.: Наука, 1975. 472 с.
52. Гей Н.К. Художественный синтез в стиле Пушкина // Современные проблемы литературоведения и языкознания. М.: Наука, 1974. С. 255-262.
53. Гей Н.К. Категории художественности и метахудожественности в литературе. Тезисы // Литературоведение как проблема. М.: Наследие, 2001. С.280-301.
54. Георгиевский П.Е. Введение в эстетику // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. Т. 1. М.: Искусство, 1974. С. 194-258.
55. Гершензон М.О. Мудрость Пушкина. Томск: Водолей, 1997. 288 с.
56. Гиллельсон М.И. Вяземский-критик // История русской критики в двух томах. Т. 1. М. Л., 1958. С. 228-238.
57. Гинзбург Л.И. Нравственный универсализм романтического автора («Русские ночи» В.Ф. Одоевского) // Этические принципы русской литературы и их художественное воплощение. Пермь, 1989. С. 22-26.
58. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.: Советский писатель, 1974. 405 с.
59. Гинзбург Л.Я. О старом и новом. Л.: Советский писатель, 1982. 422 с.
60. Гинзбург Л.Я. Пушкин и проблема реализма // Литература в поисках реальности. Л.: Советский писатель, 1987. С. 58-74.
61. Гиривенко А.Н. Из истории русского художественного перевода первой половины XIX века. Эпоха романтизма. М.: Наука, 2002. 279 с.
62. Гиршман М.М., Громяк Р.Т. Целостный анализ литературного произведения. Донецк,1970. 117с.
63. Гиршман М.М. Анализ поэтических произведений А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.И. Тютчева. М.: Высшая школа, 1981. 111 с.
64. Гиршман М.М. Диалектика жанра и стиля в художественной целостности // Жанр и проблемы диалога. Махачкала: Дагестанский государственный университет, 1982. С. 27-36.
65. Гиршман М.М. Литературное произведение // КЛЭ: В 9 т. М.: Сов. энциклопедия, 1978. Т. 9. С. 438-441.
66. Гиршман М.М. Художественная целостность // Дискурс. Новосибирск, 1997. С. 185-188.
67. Гиршман М.М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М.: Высшая школа, 1991. 159 с.
68. Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. М.: Языки славянской культуры, 2002. 527 с.
69. Головко В.М. Поэтика русской повести. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1992. 191 с.
70. Гончаров Б.П. Русское стиховедение в первой четверти 19в.//Возникновение русской науки о литературе. М.: Наука, 1975. С.203-224.
71. Городецкий Б.П. Основные линии развития русской литературной критики в дворянский период освободительного движения в России // История русской критики в 2 т. Т.1. М.-Л., 1958. С 133-157.
72. Григорьян К.Н. Судьбы романтизма в русской литературе // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С. 4-17.
73. Григорьян К.Н. «Ультраромантический род поэзии» (Из истории русской элегии) // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С. 79-117.
74. Гринцер Н.П., Гринцер П.А. Становление литературной теории в Древней Греции и Индии. М.: РГГУ, 2000. 424 с.
75. Громов Е.С. Критическая мысль в русской художественной культуре. М.: Индрик, 2001. 248 с.
76. Гуковский Г.А. Русская литературно-критическая мысль в 1730-1750-е годы // XVIII век. Сб. № 5. М.-Л., 1962. С. 98-128.
77. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М., Аспект пресс, 1999. 453 с.
78. Гуляев Н.А. Социально-эстетическая и гносеологическая сущность романтизма // Русский романтизм / Под ред. проф. Н.А.Гуляевва. М.: Высшая школа, 1974. С. 5-34.
79. Гуляев Н.А. Романтическая критика преддекабристского периода // Русский романтизм / Под ред. проф. Н.А. Гуляева. М.: Высшая школа, 1974. С. 37-42.
80. Гуревич А.М. На подступах к романтизму (О русской лирике 1820-х годов) // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1967. С. 154-231.
81. Гуревич А.М. Лирика Пушкина и ее отношение к романтизму (О нравственно-эстетическом идеале поэта) // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1971. С. 197-228.
82. Гуревич А.М. О типологических особенностях русского романтизма // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. С. 505-525.
83. Декабристы. Эстетика и критика. М.: Искусство, 1991. 491 с.
84. Еремеев А.Э. Русская философская проза. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1989. 192 с.
85. Женетт Ж. Критика и поэтика. Поэтика и история. Вымысел и слог // Жерар Женетт. Фигуры. Т. 2. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. С. 6-16, 342-351.
86. Живов В. Первые русские биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков // Новое литературное обозрение, 1997, № 25. С.24-83.
87. Живов В.М. Кощунственная поэзия в системе культуры конца XVIII начала XIX века // Из истории русской культуры. М.: Языки русской культуры, 2000. Т. 4, С. 701-753.
88. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избранные труды. Л.: Наука, 1977. 404 с.
89. Жирмунская Н.А. Историко-философская концепция И.Г. Гердера и историзм Просвещения // Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 91-101.
90. Замотин И.И. Романтизм в двадцатых годах XIX столетия в русской литературе. В 2 т. Т. 1. СПб М.: Изд. т-ва Вольф, 1913. 389 с.
91. Замотин И.И. Романтизм двадцатых годов XIX стол. в русской литературе. В 2 т. Т. 2. СПб М.: Изд. т-ва Вольф, 1913. 456 с.
92. Западов В. Проблемы изучения и преподавания русской литературы XVIII века. Статья 1. Русский классицизм // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Республиканский тематический научный сборник. Выпуск2. Л.: Государственный педагогический институт им. А.И.Герцена, 1976. С. 93-120.
93. Западов В. Проблемы изучения и преподавания русской литературы XVIII века. Статья 3. Сентиментализм и романтизм в России // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Межвузовский сборник научных трудов. Л.: Государственный педагогический институт им. А.И.Герцена, 1983. С.135-150.
94. Затонский Д.В. Искусство романа и ХХ век. М.: Художественная литература, 1973. 535 с.
95. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм: Мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств. Харьков: Фолио, 2000. 256 с.
96. Зинченко Б.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методы изучения литературы. Системный подход. М.: Флинта: Наука, 2002. 200 с.
97. Зорин А. Кормя двуглавого орла Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001. 416 с.
98. Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. С. 138-163.
99. Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. 336 с.
100. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. 512 с.
101. История романтизма в русской литературе (1790-1825). М.: Наука, 1979. 312 с.
102. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т.3: Эстетические учения Западной Европы и США (1789-1871). М.: Искусство, 1967. 1008 с.
103. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т.4, первый полутом: Русская эстетика 19 в. М.: Искусство, 1969. 784 с.
104. Каган М.С. Александр Галич философ и эстетик пушкинского Петербурга // Из истории русской эстетической мысли. Межвузовский сборник научных трудов. С.-П.: Образование, 1993. С. 29-47.
105. Каменский З.А. Русская эстетика первой трети XIX века. Классицизм. Вступительная статья / Примечания // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т.1. М.: Искусство, 1974. С. 7-71, 337-406.
106. Каменский З.А. Русская эстетика первой трети XIX века. Романтизм. Эстетические идеи декабризма. Вступительная статья // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т. 2. М.: Искусство, 1974. С. 9-80.
107. Каменский З.А. А.И. Галич. М.: РАН. Институт философии, 1995. 229 с.
108. Кант И. Критика способности суждения. СПб.: Наука, 2001. 512 с.
109. Карташова И.В. Романтизм в творчестве А.С. Пушкина // Русский романтизм / Под ред. проф. Н.А. Гуляева. М.: Высшая школа, 1974. С. 92-116.
110. Кийко Е.И. Надеждин // История русской критики в двух томах. Т. 1. М.-Л., 1958. С. 262-278.
111. Киреевский И.В. Нечто о характере поэзии Пушкина // И.В. Киреевский. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1979. С. 43-55.
112. Киреевский И.В. Обозрение русской словесности 1829 года // Там же. С.55-79.
113. Киреевский И.В. Девятнадцатый век // Там же. С. 79-101.
114. Киреевский И.В. Обозрение русской литературы за 1831 год // Там же. С.101-114.
115. Кожинов В.В. Как пишут стихи. М.: Просвещение, 1970. 239 с.
116. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М.: Современник, 1991. 526 с.
117. Компаньон А. Демон теории. Литература и здравый смысл. Л.: Издательство им. Сабашниковых, 2001. 336 с.
118. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М.: Аспект Пресс, 1997. 687 с.
119. Коновалов В.Н., Юнусова С.Н. Проблема эволюции художественного сознания с эстетике Н.И. Надеждина // Романтизм в русской и зарубежной литературе. Калинин, 1979. С. 12-39.
120. Копыстянская Н.Ф. Понятие «жанр» в его устойчивости и изменчивости // Контекст, 1986. М.: Наука, 1987. С. 178-204.
121. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972. 111 с.
122. Коровин В.И. Романтизм в русской литературе первой половины 20-х годов XIX в. Пушкин // История романтизма в русской литературе. М.: Наука, 1979. С. 183-254.
123. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (эстетические и художественные искания) / РАН. Ин-т русской литературы. СПб.: Наука, 1994. 280 с.
124. Кошелев В.А. Первая книга Пушкина. Томск: Водолей, 1997. 222 с.
125. Кроче Б. Эстетика. М.: Интрада, 2000. 157 с.
126. Кулешов В.И. История русской критики. М.: Просвещение, 1972. 526 с.
127. Купреянова Е.Н. Н.А. и К.А. Полевые // История русской критики в двух томах. Т. 1. М.-Л., 1958. С. 239-261.
128. Курилов А.С. Русская теоретико-литературная мысль в начале XIX в. // Возникновение русской науки о литературе. М.: Наука, 1975. С. 120-174.
129. Курилов А.С. Методологические искания русской критики. Формирование литературоведческих понятий // Возникновение русской науки о литературе. М.: Наука, 1975. С. 175-202.
130. Курилов А.С. Классицизм в русской литературе: исторические границы и периодизация // Филологические науки 1996,№1. С. 12-23.
131. Лахманн А. Державин, Гораций, Бродский (Тема «бессмертия») // XVIII век сб.21. Спб.: Наука. С47-71.
132. Лахно С.Н., Фризман Л.Г. Альманах «Денница» и его место в литературной борьбе начала 1830-х годов // Денница. Альманах М.А.Максимовича 1830, 1831, 1834. Харьков, 2000. С. 3-35.
133. Литература и история: исторический процесс в творческом сознании русских писателей XVIII-ХХ вв. Сб. статей Рос. АН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом) / отв. ред. Ю.В.Стенник. СПб.: Наука, СПб отделение, 1992. 359 с.
134. Литературная критика 1800-1820-х годов. М.: Художественная литература, 1980. 343 с.
135. Литературные манифесты западноевропейских классицистов / Под ред. Н.П. Козловой. М.: Изд-во Московского университета, 1980. 624 с.
136. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Под ред. А.С.Дмитриева. М.: Изд-во Московского университета, 1980. 640 с.
137. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы, 1986, № 8. С. 74-87.
138. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. К.: Collegium, 1994. 277 с.
139. Лотман Ю.М. Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII начала XIX столетия // Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 82-90.
140. Лотман М.Ю. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Таллин: Александрия, 1992. С.203-215.
141. Лудилова Е.В. Концепция развития поэзии в эстетике раннего И.В. Киреевского // Русская литература. № 2. М., 2003. С.19-30.
142. Лучников М.Ю. Автор литературное произведение адресат в эпоху рефлективного традиционализма: из предыстории литературной критики // Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Кемерово, 2003. С. 62-155.
143. Макогоненко Г.П. Из истории формирования историзма в русской литературе // Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIXв. Л.: Наука, 1981. С. 3-65.
144. Манн Ю.В. Книги исканий (В.Ф. Одоевский и его «Русские ночи») // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1967. С. 320-359.
145. Манн Ю.В. Проблема историзма в философской критике. Н.И. Надеждин // Возникновение русской науки о литературе. М.: Наука, 1975. С. 272-297.
146. Манн Ю.В. Эстетическая эволюция И.Киреевского // И.В.Киреевский. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1979. С. 7-59.
147. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект Пресс, 1995. 384 с.
148. Манн Ю.В. Русская литература XIX в. Эпоха романтизма. М.: Аспект Пресс, 2001. 447 с.
149. Мейлах Б.С. Пушкин-критик // История русской критики в двух томах. Т. 1. М. Л., 1958. С. 279-302.
150. Методология анализа литературного процесса. М.: Наука, 1989. 237 с.
151. Мерзляков А.Ф. Теория изящных наук // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века в 2 т. Т.1. М.: Искусство, 1974. С. 73-124.
152. Мерзляков А.Ф. Отрывки из «Критики» // Там же. С. 125-139.
153. Мерзляков А.Ф. Статьи // Там же. С. 140-193.
154. Михайлов А.В. Роман и стиль // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982. С. 137-203.
155. Михайлов А.В. Проблема стиля и этапы развития литературы нового времени // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М.: Наука, 1982. С. 343-376.
156. Михайлов А.В. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIXвв. / Античность как тип культуры. М.: Наука, 1988. С. 308-324.
157. Михайлов А.В. Проблемы анализа перехода к реализму в литературе XIX века // Методология анализа литературного процесса. М.: Наука, 1989. С.31-93.
158.Михайлов А.В. Проблема исторической поэтики в истории немецкой культуры. М.: Наука, 1989. 224 с.
159. Михайлов. А.В. Несколько тезисов о теории литературы // Литературоведение как проблема. М.: Наследие, 2001. С. 224-279.
160. Михалев В.П., Федорук В.С., Яранцева Н.А. Художественное произведение в процессе социального функционирования. Киев: Наукова думка, 1979. 225 с.
161. Москвичева Г.В. Русский классицизм. М.: Просвещение, 1978. 128 с.
162. Наливайко Д.С. Искусство: направления, течения, стили. Киев: Мистецтво, 1981. 287 с.
163. Нарышкина Н.А. Художественная критика пушкинской поры. Л.: Художник РСФСР, 1987. 85 с.
164. Недзвецкий В.А. // Русская литературная критика XVIII-XIX веков. Курс лекций. М.: Изд-во МГУ, 1994. 182 с.
165. Никишов Ю.М. Проблемы романтизма и «поэзии действительности» в авторских рассуждениях в «Евгении Онегине» // Романтизм в русской и зарубежной литературе. Калинин, 1979. С. 51-64.
166. Николюкин А.Н. К типологии романтической повести // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. С. 259-282.
167. Новиков П.А. О гении // Русские эстетический трактаты первой трети XIXв. Т. 1. М.: Искусство, 1974. С. 351-361.
168. Новожилова Л.И. Эстетика Канта // Лекции по истории эстетики. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1974. С. 49-69.
169. Одоевский В.Ф. Опыт теории изящных искусств с особенным применением оной к музыке // Русские эстетический трактаты первой трети XIX в. В 2 т. Т.2. М.: Искусство, 1974. С. 156-168.
170. Одоевский В.Ф. Сущее или существующее // Там же, С. 168-171.
171. Одоевский В.Ф. Из записной книжки // Там же, С.177-186.
172. В.Ф.Одоевский о литературе и искусстве / Вступит. ст., сост. и коммент. В.И.Сахарова. М.: Современник, 1982. 223 с.
173. Орлов П.А. История литературы XVIII века. М.: Высшая школа, 1991. 318 с.
174. Очерки истории русской литературной критики. В 4 т. РАН: Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом). СПб.: Наука. Т. 1. XVIII первая четверть XIX в. / отв. ред. Ю.В. Стенника, 2000. 367 с.
175. Полевой Н.А. Рецензия на книгу А. Галича «Опыт науки изящного» // Русские эстетический трактаты первой трети XIX в. в двух томах. Т. 2. М.: Искусство, 1974. С. 336-354.
176. Полевой Н.А. «Борис Годунов». Сочинение Александра Пушкина // Там же. С. 359-362.
177. Полевой П.Н. История русской словесности. Т.2. СПб.: Издание А.Ф.Маркса, 1900. 654 с.
178. Поспелов Г.Н. Что же такое романтизм // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1967. С. 41-76.
179. Поспелов Г.Н. Лирика. М.: Изд-во Московского ун-та, 1976. 208 с.
180. Поэты начала XIX в. Л.: Советский писатель, 1961. 642 с.
181. Пумпянский Л.В. Классическая традиция. М.: Языки русской культуры, 2000. 864 с.
182. Пушкин А.С. О литературе. М.: Художественная литература, 1962. 589 с.
183. Пушкин в неизданной переписке современников (1815-1837) // Литературное наследство. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. Т.58. М.: АН СССР, 1952. С.3-154.
184. Реизов Б.Г. Из комментариев к «Евгению Онегину» («Кто жил и мыслил») // Современные проблемы литературоведения и языкознания. М.: Наука, 1974. С. 246-254.
185. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995. С. 415.
186. Ромодановская Е.К. Русская литература на пороге нового времени: пути формирования русской беллетристики переходного периода. Новосибирск: Наука, 1994. 232 с.
187. Ромодановская Е.К. Об изменении жанровой системы при переходе от древнерусских традиций к литературе нового кремени // XVIII век. Сб. 21. Спб.: Наука, 1999. С. 14-21.
188. Русский и западноевропейский классицизм. Проза / Под ред. А.С.Курилова. М.: Наука, 1982. 391 с.
189. Русская романтическая повесть (первая треть XIX века) / Вступит. ст., сост. и коммент. В.А. Грихина. М.: Изд-во Московского ун-та, 1983. 480 с.
190. Рылеев К.Ф. Несколько мыслей о поэзии // Русские эстетические трактаты первой трети 19 века. М.: Искусство, 1974. С.586-590.
191. Савельева В.В. Художественный текст и художественный мир. Алматы: Дайн-Пресс, 1996. 192 с.
192. Савельева В.В. Художественный текст и художественный мир: соотнесенность и организация. Автореферат диссертации доктора филол. наук. Алматы, 2002.
193. Сахаров В.И. Движущаяся эстетика В.Ф.Одоевского // В.Ф.Одоевский о литературе и искусстве. М.: Современник, 1982. С. 5-29.
194. Сахаров В.И. Под сенью дружных муз. О русских писателях-романтиках. М.: Художественная литература, 1984. 295 с.
195. Сахаров В.И. М.В. Ломоносов и полемика о «старом и новом слоге» (конец XVIII начало XIX в.) // Ломоносов и русская литература. М.: Наука, 1987. С. 280-295.
196. Сахаров В.И. Русская проза XVIII- XIX веков. Проблемы истории и поэтики. М.: ИМЛИ РАН, 2002. 216 с.
197. Сенчина Л.Т. Функционирование жанра в литературе XVIII века // Вісник Донецького універ