ЛАЛЕТИНА Алла Сергеевна ПРАВОВОЙ РЕЖИМ ГАЗОПРОВОДОВ КАК ОБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПРАВА

Короткий зміст

Во введении обосновывается актуальность темы исследования,

анализируется степень ее разработанности, определяются цель и задачи,

объект и предмет исследования, освещаются его методологическая,

нормативная, эмпирическая и теоретическая основы, обосновывается научная

новизна, теоретическое и практическое значение, формулируются положения,

выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов

исследования.

Первая глава «Эволюция правового режима газопроводов»

посвящена историческому анализу развития доктрины и законодательства о

правовом режиме газопроводов от дореволюционного периода до настоящих

дней. 20

В первом параграфе «Правовое положение линейных объектов в

российском дореволюционном законодательстве», ввиду отсутствия

газопроводов в рассматриваемый исторический период времени, исследован

правовой режим линейных объектов. В работе проанализирован правовой

режим трубопроводов, дорог, линий электропередачи, связи (в том числе

линейно-кабельных сооружений), железнодорожных линий и других

подобных сооружений. Правовой режим этих объектов изучен в части схожих

с газопроводом характеристик.

Проведенное исследование показало, что газификация в

дореволюционной России производилась на уровне договоров

частноправового характера между городскими властями и частными лицами.

Выявлено, что трубопроводам уже в дореволюционный период были

присущи проблемы их состава как имущественного комплекса и отнесения их

к категории недвижимости. Для гражданского законодательства о

недвижимых имуществах дореволюционного периода была характерна

детальная регламентация соотношения главной вещи и принадлежности.

Законодательство в этой части было построено по определенной системе,

основную роль в которой играл земельный участок. Таким образом,

трубопровод рассматривался как принадлежность фабрик и заводов.

Сделан вывод о том, что развитие российского дореволюционного

законодательства и научной мысли в отношении недвижимого имущества

происходило на основе представлений о земле как о главном объекте

недвижимости.

Второй параграф первой главы «Развитие правового режима

газопроводов в советский период» содержит анализ правовой доктрины и

законодательства, регулирующего правовой режим газопроводов в

заявленный временной период.

Отмечено, что законодательство советского времени характеризовалось

существенно большей специализацией, нежели дореволюционное, в то же

время в качестве особых объектов правового воздействия газопроводы не 21

выделялись. В силу существенно большего социального значения

газопроводов в рассматриваемом историческом периоде определенный

приоритет отдавался регулированию отношений в сфере газопроводов.

В исследовании выделены следующие составные элементы правового

режима газопроводов на территории СССР: 1) нормы безопасности при

строительстве и эксплуатации газопроводов; 2) отвод земель для размещения

газопроводов; 3) газификация территории СССР; 4) порядок подключения

(присоединения) потребителей к газовым сетям; и 5) организация снабжения

потребителей газом.

В работах ученых-юристов советского периода не уделяется большого

внимания правовому статусу газопроводов как вещей. В научной

юридической литературе того периода газопроводы отождествлялись с

субъектами, в управлении которых они находились. Законодательство также

регулировало в основном обязательственную составляющую правового

режима газопровода. Вещный аспект был урегулирован подзаконными

актами, нормы которых имели ориентацию на обеспечение безопасности

функционирования газопроводов и носили скорее технический характер.

Третий параграф первой главы «Современное правовое

регулирование отношений в сфере эксплуатации газопроводов» посвящен

исследованию правового режима газопровода на нынешнем этапе

исторического развития и содержит определение понятия «правовой режим

газопровода». Также в параграфе обозначен ряд проблемных вопросов

действующего законодательства.

Отмечается, что понятие «правовой режим» не определено в

действующем законодательстве, хотя активно употребляется в научной

литературе. Доктринальные источники выделяют правовые режимы:

объектов; деятельности; субъектов. Нередко данное понятие смешивается с

такими понятиями, как «правовое регулирование», «правовое положение»,

«правовой статус» и т.д. Законодательство более консервативно в 22

использовании термина, употребляя его обычно применительно в отношении

объектов и деятельности.

В работе определено, что категория «правовой статус» как составляющая

правового режима, характеризуется определенной устойчивостью – она

обозначает правовое положение имущества в системе правоотношений в

зависимости от его рода и вида. Правовой статус имущества отражает вещно-

правовую составляющую его правового режима – отношения по поводу вещи,

тогда как правовой режим включает в себя еще и обязательственные

правоотношения.

Выделены два элемента правового режима вещей – обязательственный и

вещный. Если вещная составляющая правового режима вещи (ее правовой

статус) ставит во главу угла правовое положение самой вещи, то

обязательственная – действия субъектов по поводу использования и

распоряжения данной вещью.

Правовое положение вещи – комплексная категория, отражающая

правовые отношения и взаимодействие субъектов, действующих в качестве

владельцев вещи, с неопределенным кругом лиц.

В качестве специфики правового режима газопроводов отмечено его

формирование несколькими отраслями права, использующими

принципиально различные методы воздействия на регулируемые ими

общественные отношения. Отношения в сфере строительства и эксплуатации

газопроводов регулируются предпринимательским, земельным,

градостроительным, административным законодательством. Определенное

воздействие оказывают международное право, природоохранное и

природоресурсное право. Именно по этой причине правовой режим

газопроводов характеризуется нестабильностью.

В качестве основных проблем правового режима газопроводов

выделены: 1) иерархия норм законодательства, регулирующих отношения в

сфере эксплуатации газопроводов; 2) отнесение газопровода к категории

недвижимого имущества.23

Проведенный в главе анализ законодательства РФ, посвященного

правовому режиму газопроводов, привел к выводу о том, что нормы,

регулирующие обязательственный элемент такого режима, унифицированы, в

то время как вещный элемент регламентирован в ряде федеральных законов,

плохо увязанных друг с другом, что обусловливает наличие противоречий

между ними.

Вторая глава «Анализ основных проблем предпринимательского

права как инструмента воздействия на отношения в сфере

использования газопроводов» посвящена рассмотрению газопроводов как

объектов предпринимательской деятельности.

В первом параграфе второй главы «Проблемы сложносоставных

вещей как объектов предпринимательской деятельности» анализируется

проблема сложносоставных вещей применительно к газопроводам.

Разрешение этой проблемы необходимо для определения юридических

границ ЕСГ, ГРС, ГТС; разграничения газопроводов и объектов, хотя и

связанных с ними физически или функционально, но не относящихся к ним;

определения, какие из данных объектов связаны с газопроводом общей

юридической судьбой, а какие обладают идентичным с ними правовым

режимом. Гражданским кодексом РФ предусмотрен ряд объектов

гражданских прав, аналогичных сложной вещи или схожих с ней, но их

системы expressis verbis не установлено. Речь идет о парных категориях

делимых и неделимых вещей (ст. 133 ГК РФ), сложных вещах, главной вещи

и принадлежности (ст. 135 ГК РФ), о предприятии (ст. 132 ГК РФ) и

имущественных комплексах, о земельных участках и расположенных на них

объектах недвижимости.

В работе делается вывод о том, что вопреки устоявшемуся мнению, ГК

РФ содержит определение «простой» вещи. Ее законодатель подразумевает

под неделимой вещью, физическое разделение которой невозможно без

изменения ее назначения (абз. 1 ст. 133 ГК РФ). К этой категории вещей

относится, например, труба газопровода, физическое разделение которой 24

приведет к невозможности выполнения его основной функции – снабжения

газом. Труба газопровода с опорами образует простую вещь не всегда, а лишь

в случаях, когда ее функционирование без опор невозможно.

Отмечено, что содержащееся в ГК РФ требование об обязательной

разнородности составных частей сложной вещи лишь ведет к еще большей

путанице – газопровод как линейный объект, включает в себя ряд однородных

вещей – опорные столбы, газокомпрессорные станции, подземные хранилища

газа, здания службы эксплуатации, следовательно, формально не относится к

сложным вещам. Следует учитывать существование многониточных

газопроводов (лупингов), которые явно однородны и, тем не менее, относятся

к сложным вещам. Любой линейный объект предполагает наличие в числе его

составных частей ряда однородных вещей – опор, столбов и т.д. Именно

принадлежность вещей к разным родам приводит к необходимости

установить субординацию вещей, переводя их в иную категорию – «главной

вещи – принадлежности».

Предложено устранить из текста ГК РФ требование об обязательной

разнородности вещей, составляющих сложную вещь.

Российское законодательство определяет правовой статус простых

вещей, сложных вещей, главных вещей с принадлежностями, предприятий и

упоминает различного рода имущественные комплексы. Вместе с тем, в

российском законодательстве отсутствует система определения состава

вещей.

В работе предложена следующая классификация вещей в зависимости от

их состава:

1) неделимые вещи, подразделяемые на монолитные вещи и

функционально неделимые вещи;

2) составные вещи: сложные вещи и главные вещами с

принадлежностями.

Линейная часть газопровода является монолитной вещью, в то же время

газопровод с опорами относится к категории вещей функционально 25

неделимых – физически опоры и линейная часть газопровода могут быть

разделены, и выступить самостоятельным объектом оборота, но в

разделенном состоянии они не смогут выполнять свою функцию. Газопровод,

как объект права, может выступать как неделимая вещь (составная часть

сложной вещи), как сложная вещь и как главная вещь с принадлежностями.

Так, например, многониточный газопровод, являясь сложной вещью, может

выступать относительно других объектов газоснабжения главной вещью.

Обращено внимание на главное различие между составными вещами –

сложными вещами и главными вещами с принадлежностями: оно состоит в

том, что если составные части сложной вещи физически едины и имеют

общий правовой режим, то принадлежности главной вещи не обязательно

едины физически и лишь следуют ее юридической судьбе. Предприятие, в

соответствии с действующим законодательством, относится к категории

сложных вещей, поскольку юридическая конструкция предприятия (ст. 132

ГК РФ) не предполагает выделения главной вещи; составные части

предприятия не следуют судьбе главной вещи, но рассматриваются как одна

недвижимая вещь. Единственное, что отличает предприятие от сложной вещи

(ст. 134 ГК РФ), так это возможность изменить объем действия сделки не

только договором, но также и законом.

В работе констатируется, что газопровод и земельный участок, на

котором он расположен, не образуют сложную вещь, поскольку принцип

единства судьбы земельного участка, предполагая принцип следования, не

предполагает общего правового режима земельного участка и

расположенного на нем объекта недвижимости. Не образуют они и главную

вещь с принадлежностями, поскольку выделение главной вещи невозможно.

Принцип единства судьбы земельных участков и расположенных на них

объектов недвижимости в том виде, в каком он закреплен в действующем

законодательстве, предполагает не подчинение одной вещи другой, но их

взаимную (двустороннюю) зависимость. 26

В работе высказано предложение дополнить принцип единства судьбы

земельного участка и расположенного на нем объекта недвижимости

принципом единства правового режима объекта недвижимости и земельного

участка, на котором он расположен.

Отмечено, что сведение имущественных комплексов в ГК РФ

исключительно к предприятиям делает невозможным государственную

регистрацию в качестве предприятия объектов, не используемых для

осуществления предпринимательской деятельности. К таковым относится

значительное число газопроводов, которые используются для обеспечения

жизненно важных объектов газом, либо, не будучи задействованы напрямую в

предпринимательской деятельности, выполняют сугубо хозяйственную

функцию, кроме того, к этой же категории относятся выведенные из

эксплуатации газопроводы, не функционирующие в течение длительного

времени. Судебная практика исходит из того, что при отсутствии

предпринимательской деятельности предприятия как такового не существует,

что свидетельствует о смешении понимания предприятия как объекта и как

субъекта гражданского оборота.

Анализ действующего законодательства позволил сделать вывод о том,

что Единая система газоснабжения (ЕСГ) не относится к категории

предприятий, поскольку положения ГК РФ предполагают возможность

разделения предприятия и его отчуждения, что противоречит принципам

неделимости ЕСГ (ст. 14 Федерального закона «О газоснабжении в

Российской Федерации») и исключительности права собственности ОАО

«Газпром» на ЕСГ. Исходя из этого, в работе сформулирован вывод о том, что

квалификация ЕСГ в качестве предприятия – объекта права не отвечает

правовой природе последней. Не является предприятием с точки зрения ГК

РФ и газопровод, не используемый для предпринимательской деятельности.

Во втором параграфе второй главы «Недвижимое имущество и

линейный объект как правовые категории» внимание сосредоточено на27

рассмотрении и определении критериев отнесения газопровода к

недвижимому имуществу.

Отмечено, что основной проблемой определения правового статуса

недвижимого имущества в современном праве, как и в дореволюционном

периоде, является необходимость выработки объективного и достаточного

критерия отграничения недвижимости от движимого имущества.

Отнесение газопроводов к категории недвижимости прямо зависит от

возможности их перемещения без нанесения несоразмерного ущерба их

назначению. Обоснована нецелесообразность применения критерия отнесения

газопроводов к недвижимости в силу их принадлежности к категории

сооружений. Общероссийский классификатор основных фондов (ОКОФ) и

Федеральный закон от 30 декабря 2009 г. №384-ФЗ «Технический регламент о

безопасности зданий и сооружений» дают расширительную трактовку

понятия «сооружение», позволяющую относить сооружения как к категории

движимого, так и к категории недвижимого имущества.

Отмечена также условность существующих критериев отнесения

газопровода к категории недвижимого имущества: 1) прочная связь с землей;

и 2) невозможность перемещения его без несоразмерного ущерба его

назначению. Прочность связи с землей является скорее техническим

вопросом, нежели вопросом права. Современный уровень технологического

развития позволяет осуществлять перемещение без несоразмерного ущерба

назначению любого объекта, не говоря уже о сборно-разборных газопроводах.

В исследовании предложено в качестве классифицирующего критерия

отнесения имущества к недвижимости применять не невозможность

использования его по назначению после такого перемещения (поскольку

газопровод, в особенности газопровод, являющийся сборно-разборным

сооружением, очевидно, может эксплуатироваться и после установки его на

новом месте), но невозможность использовать его по назначению без

постоянной связи с землей. В соответствии с этим критерием газопровод

однозначно относится к недвижимому имуществу.28

Третий параграф второй главы «Правовые формы инвестиционной

деятельности по развитию инфраструктуры газоснабжения России

(право частной собственности на газопроводы, лизинг, концессионные

соглашения)» посвящен характеристике вещно-правовых, договорных и

корпоративных форм осуществления инвестиций в развитие газопроводов.

Обращено внимание, что действующее законодательство не содержит

запрета на нахождение газопроводов в частной собственности. Более того, по

мнению абсолютного большинства юристов, право собственности ОАО

«Газпром» является частной собственностью.

Выделены и рассмотрены основные вопросы правового характера,

возникающие в связи с правом частной собственности на газопроводы, –

форма собственности на газопроводы, входящие в ЕСГ ОАО «Газпром», и

возможность существования частной собственности на газопроводы.

Собственность коммерческих организаций относится к частной

собственности, что хотя и не указано прямо в тексте Конституции РФ и ГК

РФ, но вытекает из содержания п. 1 и 2 ст. 212; п. 2 ст. 213; п. 1 ст. 214; п. 1

ст. 215 ГК РФ. Основываясь на толковании указанных норм законодательства,

в работе сделан вывод о частной форме собственности на ЕСГ.

Руководствуясь логикой п. 3 ст. 213 ГК РФ, имущество коммерческой

организации, единственным учредителем которой выступает публично-

правовое образование, относится к категории частной собственности.

Отмечено, что в этом смысле российское законодательство следует

западноевропейской концепции разграничения собственности государства на

частную собственность государства и на т.н. «публичную собственность».

Принятый в 2005 году Федеральный закон «О концессионных

соглашениях», перевел дискуссии о введении института концессий на

трубопроводы из категории de lege ferenda в категорию de lege lata. Вместе с

тем данный акт характеризуется рядом положений, сдерживающих

использование концессий в сфере трубопроводного транспорта: отсутствие

гарантии исключительности права концессионера, принцип целевого 29

использования объектов концессии (пп. 2 п. 2 ст. 8; п. 2 ст. 9; пп. 6 п. 1 ст. 10;

пп. 2 п. 2 ст. 15 данного закона), требование к концессионеру осуществлять

деятельность по использованию (эксплуатации) такого объекта, - не дают

концессионеру возможности ограничиться рамками строительства

газопровода.

В результате изучения различных форм инвестиционной деятельности

выявлены причины широкого распространения аренды газопроводов.

Таковыми названы как объективные экономические условия: невозможность

привлечения арендаторами денежных средств для приобретения права

собственности на газопровод; высокий уровень инфляции, которая обесценит

единовременно полученную прибыль от продажи газопровода, так и причины

сугубо юридического характера: возможность, в случае выбора арендной

формы инвестирования избежать государственной регистрации сделки с

газопроводом и вторичного правового титула на него; возможность

прекратить договор аренды во внесудебном порядке.

В отличие от аренды, лизинг предполагает переход к лизингополучателю

исключительно права владения и пользования в комплексе. Использование

конструкции договора аренды газопровода позволяет ограничиться

пользованием – получением дохода, что является безусловным плюсом,

учитывая современную тенденцию к разделению права собственности и

полномочий по управлению.

Анализ законодательства и правоприменительной практики дал

возможность обосновать вывод о том, что договор лизинга – единственная

(помимо концессионного соглашения) правовая форма инвестирования,

возможная в отношении всего комплекса мер по реализации инвестиционного

проекта по строительству и эксплуатации газопровода.

Четвертый параграф второй главы «Взаимодействие норм

международного права и национального законодательства о

газопроводах» посвящен вопросам соотношения содержащихся в 30

международных договорах и российском законодательстве норм о правовом

режиме трансграничных газопроводов.

В работе высказано мнение, что в сфере правового регулирования

внутригосударственных отношений приоритет следует признать за

Конституцией, в сфере выполнения Россией международных договоров –

определяющими являются нормы международного договора.

При исследовании положения международных договоров в правовой

системе России рассмотрены следующие вопросы: определение термина

«правовая система», его соотношение с понятиями «закон»,

«законодательство», «право»; внутренняя иерархия международных

договоров.

На основе анализа действующего законодательства и специальной

литературы сформулирован вывод о том, что понятие «российское право»

тождественно понятию «российская правовая система». В то же время,

понятие «законодательство» не тождественно указанным понятиям,

поскольку не включает в себя международные договоры.

Относительно идеи о неоднородности юридической силы

международных договоров в зависимости от способа выражения согласия на

их обязательность, отмечено, что нормы Конституции РФ, международных

договоров России, федеральных законов юридически не разделяют

международные договоры в зависимости от способа выражения согласия на

их обязательность.

Принимая во внимание приобретение ЕГС статуса международной

газотранспортной системы (после распада СССР) и начало активного

строительства и проектирования новых газопроводов, актуальным вопросом

практического характера является вопрос о правовом режиме международных

газопроводов на сухопутной и морской территории.

Отмечено, что международный газопровод является сугубо комплексным

понятием и состоит из суммы соединенных между собой газопроводов,

каждый из которых сооружается и эксплуатируется согласно национальному 31

праву государства места нахождения. Если обязательственно-правовые

аспекты правового режима газопровода устанавливаются частноправовым

соглашением (host gove ment agreement), то вещный аспект –

международным договором (intergove mental agreement).

Выделены следующие виды правовых отношений, охватываемых

международно-правовым режимом: правоотношения в сфере строительства и

эксплуатации газопроводов на территории континентального шельфа,

исключительной экономической зоны и открытого моря; правоотношения в

сфере строительства и эксплуатации трансграничных газопроводов;

правоотношения иностранного инвестора и государства места нахождения

газопровода, построенного (эксплуатируемого) с помощью иностранного

инвестора; правоотношения, возникающие по поводу трансграничного вреда,

причиненного при строительстве и эксплуатации газопровода.

Исследование природы соглашений, определяющих правовой режим

международных газопроводов, позволило предложить классификацию

правовых режимов международных газопроводов по критерию субъектного

состава правовых отношений: 1) правовой режим, устанавливаемый

международным договором; 2) правовой режим, устанавливаемый договором

между государством и частным лицом (частноправовым соглашением); 3)

дифференцированный правовой режим, сочетающий в себе оба правовых

режима, предполагающий заключение: а) международного договора; б)

соглашения между государством и частным лицом.

Сформулировано определение международного газопровода как

газопровода, пересекающего государственную границу двух и более

государств на сухопутной территории или линию континентального шельфа

Российской Федерации и предназначенного для передачи газа для целей

потребления, переработки или хранения на территории иного государства,

нежели государство его добычи (производства).

Будучи включенным в действующее законодательство и международные

договоры в качестве стандартной оговорки, данное определение позволит 32

исключить из категории международных газопроводы, предназначенные

исключительно для снабжения газом территорий, доступ на которые либо

невозможен без пересечения государственных границ (анклавы и эксклавы),

либо сильно затруднен, а также газопроводы, предназначенные для передачи

газа от места добычи вне территории Российской Федерации, для

потребления, хранения, переработки или передачи на другой вид транспорта

на территории Российской Федерации.

Пятый параграф второй главы «Анализ предложений по

реформированию законодательства, регулирующего правовой режим

газопроводов» посвящен рассмотрению положений Концепции развития

гражданского законодательства, подготовленной на основании Указа

Президента РФ от 18 июля 2008 г. №1108 «О совершенствовании

Гражданского кодекса Российской Федерации». Особое внимание уделено

предложениям de lege ferenda в части государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним, предложениям по соотношению

главных вещей и принадлежностей со сложными вещами.

В работе отмечено, что предлагаемая в Концепции развития

гражданского законодательства модель права застройки земельного участка

(суперфиция) подходит для строительства и эксплуатации газопроводов, если

не принимать во внимание слишком длительный минимальный срок

суперфиция (50 лет).

Обращено внимание на определенные противоречия между Концепцией

развития гражданского законодательства и Концепцией развития

законодательства о вещном праве относительно судьбы предприятия как

объекта вещных прав, которые перешли в новую, консолидированную версию

Концепции развития гражданского законодательства. Обоснована

необходимость четко определить в Концепции дальнейшую судьбу категории

предприятия.

В работе поддерживается идея авторов Концепции развития

гражданского законодательства о закреплении возможности государственной 33

регистрации права собственности на технологический имущественный

комплекс, без предварительной государственной регистрации права на

входящие в него объект (объекты) недвижимости. Данная новелла

значительно упростит государственную регистрацию газопроводов.

Выявлено, что Концепция развития гражданского законодательства не

разрешает проблему критерия квалификации имущества в качестве

недвижимого, хотя данное понятие является во многом определяющим – без

признания того или иного объекта недвижимым имуществом, регистрация

технологического имущественного комплекса недвижимости невозможна.

Третья глава диссертации «Исследование проблем действующего

законодательства РФ о правовом режиме газопроводов» посвящена

комплексному рассмотрению актуальных вопросов российского

законодательства в сфере регулирования правового режима газопроводов.

В первом параграфе «Проблемы иерархии и взаимодействия норм

законодательства о правовом режиме газопроводов» отмечено, что

отношения в сфере строительства и эксплуатации газопроводов регулируются

предпринимательским, земельным, градостроительным, административным

законодательством. Отношения, возникающие в сфере использования

газопроводов, их оборота, а также правовой статус газопроводов, испытывают

на себе воздействие предпринимательского, земельного, градостроительного,

лесного, водного, административного и налогового законодательства,

законодательства о недрах. Учитывая комплексный характер правового

регулирования отношений, возникающих по поводу газопроводов, очевидно,

что конкуренция нормативных актов переходит в конкуренцию отраслей

действующего законодательства.

В качестве дискуссионного выделен вопрос о применении норм

гражданского законодательства к имущественным отношениям, основанным

на административном или ином властном подчинении одной стороны другой

(налоговым и другим финансовым и административным отношениям). С

одной стороны, согласно п. 3 ст. 2 ГК РФ, к таким отношениям гражданское 34

законодательство не применяется, если иное не предусмотрено

законодательством. Между тем, сам факт участия в правоотношениях органа

государственной власти (местного самоуправления) еще не означает

автоматического вывода отношений из сферы действия норм гражданского

права. Кроме того, властное подчинение может иметь место не только в

отношениях органов государственной власти (местного самоуправления) и

иных лиц. Исторически власть предшествовала государству и может

существовать вне государства, что позволяет готовить об имманентности

власти государству, но не наоборот. Отношения естественных монополий и

потребителей, а также независимых организаций с ОАО «Газпром» –

собственником Единой системы газоснабжения вполне могут быть

охарактеризованы как властные. Обосновано, что имущественные отношения

двух частных лиц, основанные на подчинении одного лица другому, т.е.

неравные, могут являться властными и, как следствие, подпадать под

действие гражданского законодательства лишь в случае прямого указания на

то законодательства.

Автором предложено скорректировать положения п. 3 ст. 2 ГК РФ и

принять их в следующей редакции: «К имущественным отношениям,

основанным на государственно-властном подчинении одной стороны другой,

в том числе к налоговым и другим финансовым и административным

отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не

предусмотрено законодательством».

В параграфе рассмотрена проблема состава гражданского

законодательства, из которой вытекает проблема его внутренней иерархии.

Согласно п. 2 ст. 3 ГК РФ оно состоит из ГК РФ и принимаемых в

соответствии с ним федеральных законов. Абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ установил

требование соответствия норм гражданского права, содержащихся в других

законах, Гражданскому кодексу. Таким образом, закреплен приоритет ГК РФ

над федеральными законами. В работе поднят вопрос о значении

словосочетания «федеральные законы, принятые в соответствии с ГК РФ».35

Высказано мнение об ошибочности буквальной трактовки нормы о

федеральных законах, принятых в соответствии с другими законами

федерального уровня, – федеральные законы принимаются в соответствии с

Конституцией РФ, а не в соответствии с другими федеральными законами. В

связи с этим в диссертации предложена новая редакция п. 2 ст. 3 ГК РФ и ст.

3 Федерального закона «О газоснабжении в Российской Федерации».

Отмечено отсутствие тождества между понятиями «законы» и

«законодательство» в ГК РФ. Под законами понимаются законы, принятые в

соответствии с Гражданским кодексом (на что указывает фраза «далее –

законы» в ч. 2 ст. 3 ГК РФ), т.е. законы, регулирующие гражданско-правовые

отношения, а под термином «законодательство» понимается массив

нормативных правовых актов, регулирующих куда более широкий спектр

отношений.

Второй параграф третьей главы «Защита публичных интересов при

эксплуатации газопроводов» посвящен актуальным проблемам правового

режима газопроводов в части обеспечения прав населения на компенсацию за

использование территорий их проживания для строительства и эксплуатации

газопроводов.

Отмечено, что законодательный вакуум в сфере правового

регулирования отношений между балансодержателями газопроводов и

третьими лицами обусловил подчинение их нормам договоров особой

правовой природы – компенсационных соглашений. Такие соглашения

развиваются в правовом вакууме – с формальной точки зрения они, с одной

стороны, относятся к категории договоров, не предусмотренных гражданским

законодательством, с другой – их гражданско-правовая природа достаточно

спорна. Фактически эти договоры являются «самодостаточными» или т.н.

«контрактами без права».

В отличие от компенсационных соглашений, субъектный состав

договоров о социально-экономическом развитии территории не

ограничивается потенциальными загрязнителями окружающей среды, такие 36

договоры не обладают сущностью компенсации, – их целью не является

возмещение потенциального вреда. Другой стороной данного договора

является орган государственной власти, что автоматически придает им

несколько иную правовую природу по сравнению с компенсационными

соглашениями, а обязательство по договору о социально-экономическом

развитии территории не ограничивается выплатой денежных средств.

Констатируется отсутствие нормативно-правового регулирования

взаимоотношений балансодержателей газопроводов и населения,

проживающего на соответствующей территории, в части обеспечения права

населения на компенсацию за использование земель для строительства

(эксплуатации, ремонта) газопроводов.

В работе предложено на уровне федерального закона о трубопроводном

транспорте урегулировать вопросы заключения компенсационных

соглашений и соглашений о социально-экономическом развитии территории,

предусмотрев раздел, посвященный порядку и условиям заключения,

содержанию, правам и обязанностям сторон таких договоров.

Третий параграф третьей главы диссертации «Субъектный состав

правоотношений в сфере эксплуатации газопроводов» посвящен проблеме

юридического определения участников процесса газоснабжения в качестве

субъектов соответствующих правоотношений и проблеме обеспечения

равного и недискриминационного доступа независимых организаций к

газотранспортной системе ОАО «Газпром».

В диссертации отмечено, что критерием разграничения ЕСГ и иных

систем газоснабжения является наличие у ОАО «Газпром» права

собственности на тот или иной объект газоснабжения. Высказано

предложение, что критерием должен выступать не субъект, а объект

правового регулирования.

Предложено рассматривать газопроводы, входящие в состав ЕСГ, в

качестве имущественной основы хозяйственной системы во главе с ОАО

«Газпром». Ее экономико-правовыми признаками служат управление 37

системой из единого центра, наличие устойчивых хозяйственных связей и

общих резервов, обеспечивающих стабильную работу системы в целом. Такой

подход позволяет на доктринальном уровне определить границы ЕСГ,

включая входящие в ее состав подсистемы.

Обращается внимание на неточность определения независимой

организации (ст. 1 Федерального закона «О газоснабжении в Российской

Федерации») – это организация, осуществляющая производство и поставки

газа и независимая от организаций – собственников систем газоснабжения и

организаций – собственников газораспределительных систем. Неясно

распространяется ли это определение на организации, которые являются либо

производителями, либо поставщиками газа, но не совмещают указанные

функции.

Высказано предложение по исключению требования о

«специализированности» газораспределительной организации (ст. 7

Федерального закона «О газоснабжении в Российской Федерации») из

положений действующего законодательства.

В работе отмечено, что отсутствие ответственности организации-

собственника ЕСГ за непредоставление (несвоевременное предоставление)

доступа к ГТС, при наличии технических возможностей, ставит

пользователей ГТС в зависимое положение от ее собственника.

Аргументирована необходимость принятия новой редакции Положения

об обеспечении доступа к газотранспортной системе с детализацией всех

существенных аспектов доступа и предоставления соответствующих услуг,

что будет способствовать развитию конкуренции в газовой отрасли.

В четвертом параграфе третьей главы «Законодательные

предложения по реформированию системы правового воздействия на

правовой режим газопроводов» обоснована необходимость принятия

федерального закона «О трубопроводном транспорте», в котором следовало

бы урегулировать вещный элемент правового режима газопроводов,38

предложены структура и основное содержание названного федерального

закона.

Исследованы проекты Федеральных законов «О магистральном

трубопроводном транспорте» №99045329-2 (предметом рассмотрения явилась

версия, подготовленная ко второму чтению, далее «Законопроект»), «О нефти

и газе» и «О федеральных энергетических системах», вносятся предложения

по совершенствованию данных законопроектов.

При исследовании текста Законопроекта отмечена нечеткость

определения сферы его действия: из текста непонятно, какие трубопроводы

являются непосредственным объектом его регулирования. Неясно также

положение будущего Федерального закона «О магистральном

трубопроводном транспорте» в российском законодательстве. Исходя из ряда

его норм (в том числе, отсылающих к положениям Федерального закона «О

газоснабжении»), резонно предположить, что Законопроект не предполагает

изменения или отмены данного Федерального закона, однако ряд их норм

противоречит друг другу, в связи с чем, их сосуществование без внесения

значимых изменений представляется проблемным.

В работе констатируется, что предложенная в Законопроекте концепция,

согласно которой граница между магистральным, промысловым и

распределительными газопроводами, т.е. пространственные границы действия

будущего Федерального закона «О магистральном трубопроводном

транспорте», определяются индивидуальными актами Правительства РФ и

актами разграничения балансовой принадлежности и эксплуатационной

ответственности владельцев двух соединенных трубопроводов (п. 2 ст. 4, пп.

4 п. 1 ст. 8, п. 3 ст. 5 Законопроекта), формирует релятивистский подход.

В диссертации поддерживается необходимость закрепления легальной

дефиниции магистрального трубопровода в Законопроекте и предложен

критерий разграничения газопроводов по видам на основе сочетания четырех

характеристик: 1) объектов и связанных с объектами конструктивных

элементов газопровода; 2) связи между объектами и конструктивными 39

элементами газопровода; 3) технических характеристик газопровода; 4) его

целевого назначения.

Обращено внимание, что Законопроект в п. 1 ст. 4 указывает лишь на две

возможные формы собственности на трубопроводы – государственную и

частную, необоснованно исключая из перечня возможных собственников

магистральных трубопроводов муниципальные образования.

Среди позитивных аспектов Законопроекта отмечено предложение

увязать инвестирование в строительство (реконструкцию) трубопроводов с

предоставлением инвесторам преимущественного права доступа к созданным

им мощностям для транспортировки по фиксированному тарифу ежегодного

объема продукции, предусмотренного договором об осуществлении

капитальных вложений, на срок окупаемости инвестиций или на период

разработки месторождения (п. 4 ст. 23 Законопроекта).

В главе четвертой «Сравнительно-правовой анализ правовых

режимов газопроводов в зарубежных странах. Международно-правовое

регулирование газоснабжения» содержится компаративистское

исследование норм законодательства зарубежных стран, регулирующих

правовой статус и эксплуатацию газопроводов, рассмотрены положения норм

Второго и Третьего энергетического пакетов, Газовой директивы ЕС,

Соглашения об Энергетическом Сообществе (Energy Community Treaty).

В первом параграфе «Соотношение норм права ЕС и национального

законодательства стран-членов ЕС, регулирующих правовой режим

газопроводов» отмечено, что основной новеллой в области правового

регулирования отношений в сфере общего газового рынка ЕС является

принятие Директивы 2009/73/EC (Газовой директивы ЕС), предполагающей

физическое выделение из структуры вертикально интегрированных

предприятий, вне зависимости от подчинения их личного статута праву ЕС,

операторов систем транспортировки и распределения газа. Альтернативой

является назначение государством-членом ЕС а) независимого системного

оператора (ISO); или б) независимого оператора системы передачи (ITO). 40

Обращено внимание на серьезный недостаток определения

горизонтально- и вертикально-интегрированных предприятий в п. 20 и 21 ст.1

Директивы 2009/73/EC. Данный недостаток представляется принципиально

важным, учитывая, что от определения предприятия в качестве горизонтально

или вертикально интегрированного зависит применение (или неприменение)

нормы о необходимости имущественного разделения.

На основании проведенного анализа норм и практики применения сделан

вывод о том, что политика России в отношении Директивы 2009/73/EC

осуществляется в следующих направлениях: 1) исключение из сферы ее

действия строящихся газопроводов; 2) формирование исключений путем

присвоения магистральным газопроводам особого статуса (статус TEN -

трансъевропейской сети); 3) ограничения пространства действия норм

границами европейских газораспределительных узлов, куда подается

российский газ.

Второй параграф четвертой главы «Правовой режим газопроводов в

государствах СНГ. Имплементация норм права ЕС в законодательство

Республики Молдова и Украины» имеет предметом исследования нормы

принятых в результате имплементации норм Второй газовой директивы ЕС

Закона Республики Молдова №123 от 23 декабря 2009 г. «О природном газе»

и Закона Украины №2467-VI от 08 июля 2010 г. «О принципах

функционирования рынка природного газа».

Установлено, что в обоих государствах законодательство о

магистральных трубопроводах развивается как самостоятельная отрасль

законодательства и не является частью транспортного законодательства.

Правовой режим газопроводов в рамках acquis communitaire ЕС и государств

СНГ развивается по пути унифицированного правового регулирования всех

видов энергии. Положения национального законодательства Украины и

Республики Молдова восприняли модель унифицированного правового

регулирования газа и электрической энергии.41

Украина и Молдова присоединились к Договору об Энергетическом

Сообществе, приняв на себя обязательство реформирования правового

регулирования транспортировки газа по трубопроводам на основе Второй

газовой директивы ЕС. В обоих государствах в соответствии с нормами

Второй газовой директивы сформированы органы государственной власти,

осуществляющие контрольные функции в сфере энергетики (НАРЭ и НКРЭ).

Закон Украины установил схожие с аналогичным Законом Республики

Молдова положения о субъектном составе правоотношения в сфере

газоснабжения. В работе обращено внимание на окончательный переход

законодательств обоих государств к пониманию газового предприятия как

субъекта права, а не как его объекта.

Установлено, что нормы Второй газовой директивы ЕС имеют для

Украины статус закона и не пользуются приоритетом над другими законами

Украины. Действие норм Третьей газовой директивы не распространяется на

территорию Украины. Договор к Энергетической Хартии был ратифицирован

Верховной Радой Украины и вступил в силу для Украины 27 января 1999

года, он имеет приоритет над нормами Газовой директивы ЕС,

имплементированными в украинское законодательство о газоснабжении. В

параграфе сделан вывод, что поскольку нормы Второй газовой директивы не

предполагают разделения собственности вертикально интегрированных

газовых компаний, такое требование может быть закреплено в действующем

законодательстве Молдовы и Украины исключительно по инициативе самих

государств. Отмечено, что хотя Украина и Молдова не являются членами ЕС,

они включают в свою правовую систему акты Европейского Союза. Таким

образом, любой проект, предполагающий строительство (эксплуатацию,

ликвидацию) на территории Украины или Молдовы трансграничного объекта

(в частности, транзитного газопровода), будет характеризоваться сложным

правовым режимом.

В работе подчеркнуто, что политический спор между Украиной, ЕС и

Россией относительно эксплуатационной ответственности в отношении 42

объектов транзитного газопровода сводится к выбору ориентации на одну из

двух возможных моделей правового режима трансграничного трубопровода

(«Интерконнектор» или унифицированная правовая модель).

Нормы энергетического законодательства ЕС получили

экстерриториальное действие после заключения в 2006 году Договора о

создании Энергетического Сообщества и принятия Республикой Молдова и

Украиной законов соответственно «О природном газе» и «О принципах

функционирования рынка природного газа».

В диссертации констатируется, что законодательство Украины и

Молдовы, принятое на основании норм права ЕС, содержит большое

количество бланкетных и отсылочных норм. В этой связи не вполне очевидно

дальнейшее практическое использование данных норм законодательства.

Третий параграф четвертой главы «Правовой режим газопроводов в

законодательстве Республики Беларусь и Республики Казахстан»

посвящен анализу законодательства о газопроводах этих государств.

Отмечено, что в отличие от Украины и Республики Молдова,

имплементировавших в законодательство положения Второй газовой

директивы ЕС и избравших унификацию правового режима газа и

электрической энергии, законодательство Казахстана и Беларуси пошло по

пути унификации правовых режимов газа и нефти.

Как видно из анализа норм, специфика правового режима газопроводов в

белорусском законодательстве о трубопроводном транспорте не отражается,

что обусловлено статусом Республики Беларусь как транзитного государства.

Таким образом, формулируется вывод об универсальном характере Закона

Республики Беларусь «О магистральном трубопроводном транспорте».

Основным инструментом правового регулирования отношений в сфере

строительства, эксплуатации и ликвидации трубопроводов по

законодательству Казахстана является Закон Республики Казахстан от 24

июня 2010 года №291-IV «О недрах и недропользовании». Данный Закон, как

и аналогичный закон Республики Беларусь претендует на универсальный 43

характер, поскольку a) регулирует, наряду с разведкой и добычей, также

транспортировку полезных ископаемых; б) унифицирует понятия нефти,

природного газа, попутного газа, под термином «нефть»; в) закрепляет

унифицированное понятие «трубопровод».

Тенденции развития экспортных маршрутов трансграничных

трубопроводов Республики Казахстан показывает ее приверженность к модели

унифицированного правового режима. Законодательство Республики Казахстан

идет также в направлении унификации правового режима нефти и газа.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования,

формулируются выводы, отмечаются возможные перспективы дальнейших

изысканий в данной области и предложения по совершенствованию

правового регулирования.

По теме диссертационного исследования опубликованы работы:

I. Монографии

1. Лалетина А.С. Особенности гражданского оборота газопроводов:

законодательное регулирование и практика: монография. – М.: Notabene,

2009. – 8 п.л.

2. Лалетина А.С. Актуальные вопросы государственной регистрации

прав на газопроводы: брошюра. – М.: Notabene, 2010. – 2 п.л.

3. Лалетина А.С. Иностранные инвестиции и ТЭК: вопросы

государственно-правового и международно-правового регулирования в

странах СНГ: монография. / Под. ред. Р.А. Курбанова. – М.: Изд-во РГТЭУ,

2011 (Гл. 4, пар. 8). – 2 п.л.

4. Лалетина А.С. Правовой режим газопроводов: монография. – М.:

Издательская Торговая Компания «Наука-Бизнес-Паритет», 2011. – 22,67 п.л.

II. Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах,

рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства 44

образования и науки Российской Федерации для публикации результатов

диссертационного исследования

5. Лалетина А.С. Гражданский оборот газопроводов. Можно ли

избежать оформления земельных участков под газопроводами. // Пробелы в

российском законодательстве. №1, 2009. – 0,5 п.л.

6. Лалетина А.С. Федеральное законодательство РФ о правах

коренных малочисленных народов на ведение традиционного

природопользования: анализ и перспективы развития. // Пробелы в

российском законодательстве». №2, 2009. – 0,7 п.л.

7. Лалетина А.С. Международно-правовые акты по вопросам

защиты прав коренных малочисленных народов на землю: правовой анализ и

практика применения. // Пробелы в российском законодательстве. №2, 2009. –

0,5 п.л.

8. Лалетина А.С. Законодательное регулирование и практические

вопросы государственной регистрации права на газопроводы. // Политика и

образование. №4, 2009. – 1 п.л.

9. Лалетина А.С. Особенности формирования земельных участков

под газопроводами. // «Черные дыры» в российском законодательстве. №4,

2009. – 0,5 п.л.

10. Лалетина А.С. Арендные платежи за земельные участки под

газопроводами. // «Черные дыры» в российском законодательстве. №4, 2009. –

0,5 п.л.

11. Лалетина А.С. Заключение компенсационных договоров между

хозяйствующими субъектами и представителями коренных малочисленных

народов на примере ХМАО. // Политика и образование. №6, 2009. – 0,8 п.л.

12. Лалетина А.С. Аренда земельных участков под газопроводами. //

«Черные дыры» в российском законодательстве. №1, 2010. – 1 п.л.

13. Лалетина А.С. Заключение договоров купли-продажи земельных

участков под газопроводами. // Бизнес в законе. №3, 2010. – 1 п.л. 45

14. Лалетина А.С. Сложная вещь, главная вещь и принадлежность,

имущественный комплекс в газовой промышленности: содержание

юридических понятий и их соотношение. // Политика и общество. №6, 2010. –

0,8 п.л.

15. Лалетина А.С. О некоторых проблемах международных договоров

– инструментов правового регулирования отношений в сфере строительства и

эксплуатации трансграничных газопроводов. // Государство и право. №8,

2011. – 1,5 п.л.

16. Лалетина А.С. Право собственности ОАО «Газпром» на объекты

единой системы газоснабжения. // Бизнес в законе. №4, 2011. – 0,5 п.л.

17. Лалетина А.С. Проект Федерального закона «О магистральном

трубопроводном транспорте»: основные положения и концептуальные

недостатки. // Представительная власть - XXI век. №10, 2011. – 0,5 п.л.

18. Лалетина А.С. Газовая отрасль Украины: вопросы правового

регулирования. // Вестник Московского Университет МВД России. №6, 2011.

– 0,5 п.л.

19. Лалетина А.С. Трансграничные газопроводы: национальный и

международно-правовой аспект. // Государство и право. №11, 2011. – 0,8 п.л.

20. Лалетина А.С., Курбанов Р.А. Обзор правового регулирования

газоснабжения в Республике Молдова в свете интеграции правовой системы в

систему европейского права. // Аграрное и земельное право. №8, 2011. – 1 п.л.

21. Лалетина А.С. Сервитуты при строительстве газопроводов. //

Право и государство: теория и практика. №9, 2011. – 0,9 п.л.

22. Лалетина А.С. Газопровод как недвижимое имущество. //

Аграрное и земельное право. №8, 2011. – 0,8 п.л.

23. Лалетина А.С. Правовые аспекты использования природных

объектов для размещения трубопроводов. // Право и политика. №8, 2011. – 0,6 п.л.

24. Лалетина А.С. К вопросу о легальной дефиниции магистрального

газопровода. // Право и государство: теория и практика. №10, 2011. – 0,9 п.л.46

25. Лалетина А.С. Основы правового режима газопроводов на

территории РФ. // «Черные дыры» в российском законодательстве. №5, 2011.

– 0,5 п.л.

26. Лалетина А.С., Курбанов Р.А. Правовые аспекты использования

природных объектов для размещения трубопроводов. // «Черные дыры» в

российском законодательстве. №5, 2011. – 0,6 п.л.

III. Статьи в иных научных изданиях

27. Лалетина А.С. Права коренных малочисленных народов на землю

в российском законодательстве. // Политика и общество. №4, 2009. – 0,5 п.л.

28. Лалетина А.С. Международная основа прав коренных

малочисленных народов на землю. // Политика и общество. №5, 2009. – 0,3 п.л.

29. Лалетина А.С. Конституция РФ, как инструмент воздействия на

отношения в сфере топливно-энергетического комплекса и некоторые

проблемы реализации ее положений. // Актуальные проблемы

государствоведения: Сборник научных трудов. / Под общ. Ред. С.Н. Бабурина.

– М.: Изд-во РГТЭУ, 2010. – 1 п.л.

30. Лалетина А.С. Проблема распространения гражданско-правового

принципа соотношения главной вещи и принадлежности на отношения по

поводу земельного участка и расположенного на нем объекта недвижимости

Актуальные проблемы современного российского права: материальный и

процессуальный аспект. Межвузовский сборник научных статей. / Под ред.

Г.В. Синцова. – Пенза: Издательство ПГУ, 2010. – 0,5 п.л.

31. Лалетина А.С. Некоторые правовые проблемы использования

концессионных соглашений в сфере строительства и эксплуатации

газопроводов на территории Российской Федерации. // Материалы

Международной научно-практической конференции IX Васильевские чтения

«Ценности и интересы современного общества» 1-25 октября 2010 г. Ч. 4. –

М.: Изд-во РГТЭУ, 2010. – 0,6 п.л.47

32. Лалетина А.С. Субъектный состав правоотношений в сфере

эксплуатации газопроводов. // Торговое дело. Торговое право. №1, 2011. – 0,7 п.л.

33. Лалетина А.С. Газопровод как объект гражданского оборота и

соотношение его правового режима с режимом занимаемого им земельного

участка. // Кавказские научные записки. №1, 2011. – 0,8 п.л.

34. Лалетина А.С. Третий энергетический пакет Европейского Союза:

практика применения // Современные проблемы предпринимательского

(хозяйственного) права. / Под ред. Лаптева В.В., Занковского С.С. – М.: ИГП

РАН, 2011. – 0,4 п.л.

35. Лалетина А.С. Правовой режим газопроводов: предприятие или

имущественный комплекс. // Торговое дело. Торговое право №2, 2011. – 0,9 п.л.

36. Лалетина А.С. Правовое регулирование топливно-

энергетического комплекса Туркменистана. // Научные исследования. №3,

2011. – 0,7 п.л.

37. Лалетина А.С. Правовое положение газопроводов в

дореволюционной России. // Актуальные проблемы правоведения. №2, 2011.

– 0,5 п.л.

38. Лалетина А.С. Трансграничные газопроводы на территории

Туркменистана: правовые аспекты. // Международное право и

международные организации. №3, 2011. – 0,5 п.л.

39. Лалетина А.С., Курбанов Р.А. Правовой режим газопроводов:

вопросы общего и частного характера. // Торговое дело. Торговое право. №3,

2011. – 1 п.л.

40. Лалетина А.С. Роль документов программного характера в

развитии газоснабжения. // Торговое дело. Торговое право. №3, 2011. – 1,2

п.л.

41. Лалетина А.С. Освещение некоторых вопросов правового режима

газопроводов в судебно-арбитражной практике. // Торговое дело. Торговое

право. №4, 2011. – 0,7 п.л.