РУССКАЯ ПОЭЗИЯ ХХ СТОЛЕТИЯ В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПАРАДИГМ: ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОЕКЦИЯ БАРОККО В АВАНГАРДЕ И ПОСТМОДЕРНИЗМЕ

Короткий опис

КИЕВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО

На правах рукописи

ЗАЯРНАЯ ИРИНА СЕРГЕЕВНА

УДК 821.161.1 1.09

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ ХХ СТОЛЕТИЯ В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПАРАДИГМ: ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОЕКЦИЯ БАРОККО В АВАНГАРДЕ И ПОСТМОДЕРНИЗМЕ

10.01.02 русская литература

Диссертация на соискание ученой степени
доктора филологических наук

Научный консультант
доктор филологических наук, профессор
КОРЗОВ ЮРИЙ ИВАНОВИЧ

Киев - 2005

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ.. 3
ГЛАВА 1. 13
ПРОБЛЕМЫ ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОЕКЦИИ БАРОККО В ПОСЛЕДУЮЩЕМ ЛИТЕРАТУРНОМ ДВИЖЕНИИ.. 13
1.1. Состояние изученности русского литературного барокко и необарокко в современном литературоведении. 13
1.2. Барокко в циклических теориях эволюции стилей. 25
1.3. Проблема типологической воспроизводимости литературных явлений и понятие диахронии в историко-типологических исследованиях. 33
1.4. Историко-литературные исследования рефлексии барокко последующими направлениями и индивидуальными творческими системами. 43
ГЛАВА 2. 59
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ ПОЭТИЧЕСКИХ МИРОВ АВАНГАРДА И БАРОККО.. 59
2.1. Сотворение мира в слове. Семиотика поэтической речи В.Хлебникова в свете ретроспективы барокко. 64
2.2. Типологическая схожесть структурирования моделей мира в поэзии футуризма и барокко. 87
2.3. Лирика Б.Пастернака и традиция консептизма метафизической поэзии барокко. 107
2.4. Рефлексия поэтики барокко в творчестве обэриутов. 122
ГЛАВА 3. 168
ПРОЕКЦИЯ БАРОККО В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ДИСКУРСЕ ПОЭЗИИ 70 90-х ГОДОВ ХХ ст. 168
3.1. Типологические аспекты философской проблематики и мотивного комплекса в поэзии барокко и постмодернизма. 175
3.2. Христианское мироощущение и библейский "универсальный текст" в современной поэзии. 230
3.3. Трансформация библейского канона в поэзии необарокко. 257
3.4. "Духовное странничество" как модификация одной из универсалий культуры барокко в современной русской поэзии. 274
ГЛАВА 4. 293
АКТУАЛИЗАЦИЯ РИТОРИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В ПОЭТОЛОГИИ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКЕ РУССКОГО АВАНГАРДА И ПОСТМОДЕРНИЗМА.. 293
4.1. Риторические методы и модели структурирования текстов в поэзии футуристов, движение к риторике в теории русского формализма. 297
4.2. Модификация стилевой парадигмы "остроумия" в поэзии необарокко. 333
ВЫВОДЫ... 383
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ... 397

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования.
Примечательная особенность развития русской поэзии ХХ ст. состоит в периодической воспроизводимости как в отдельных ее направлениях и течениях, так и в идиостилях выдающихся художников слова диахронически удаленных форм искусства, в том числе и типологически близких барокко. Эта тенденция характерна в целом для культуры ХХ ст. и не раз констатировалась многими современными теоретиками искусства, культурологами, литературоведами и писателями. В частности, известный итальянский медиевист, философ и писатель У.Эко проводит параллели между "упорядоченной" рационалистической мыслью средневековья и Нового времени и современной семиотикой, рассматривает искусство барокко как "первую яркую манифестацию современной культуры и современной чувствительности" [[i]].
Искусство барокко, явившее оригинальную целостную систему философских, этических представлений о мире и человеке в нем, давшее яркие романные, драматургические и поэтические формы в европейской литературе XVII ст., оказалось мощным стимулирующим фактором для последующего развития словесности. Влияние его эстетики проявилось в последующем развитии русской литературы XIX XX ст.
При достаточно исчерпывающем состоянии изученности самого исторического явления барокко в украинской и русской литературах (Д.Чижевский, И.Иваньо, В.Крекотень, Д.Наливайко, А.Мишанич, А.Макаров, Л.Ушкалов, Н.Сулима, Б.Крыса, Г.Нога; И.Еремин, А.Морозов, Д.Лихачев, С.Матхаузерова, А.Панченко, И.Чернов, J.Bucsela, Л.Сазонова, Л.Софронова, А.Елеонская) закономерно возникает вопрос о проекции этого продуктивного типа культуры в последующих художественных системах, индивидуальных стилях, о его литературных традициях.
Отображение философских и образных мотивов, стилевых черт, жанровых форм, типологически родственных поэтическому барокко, характерно в особенной степени для художественных парадигм авангардной поэзии начала ХХ ст. и для поэзии, отмеченной чертами постмодернистской эстетики. Возникнув в рубежные периоды развития общества, когда происходила смена эпистем, они в полной мере отразили характерные черты кризисного сознания переходных эпох. По типу мироощущения, ведущим творческим стратегиям и способам художественного отражения мира представители авангарда и постмодернизма оказались близки к барочной модели творчества. Комплекс доминантных признаков, родственных поэтическому барокко, можно выявить в новых историко-литературных контекстах в поэзии футуризма (теоретическая направленность этого сопоставления была задана в статье И.Смирнова [[ii]]), имажинизма, в творчестве обэриутов, в поэзии известных мастеров слова ХХ ст. Б.Пастернака, В.Маяковского, Н.Заболоцкого, особенно в периоды их концептуальной близости к авангардным течениям. Ближе к концу ХХ столетия комплекс философских и стилевых черт, созвучных поэтическому барокко обнаруживается в творчестве И.Бродского, Е.Шварц, "метаметафористов" И.Жданова, А.Еременко, А.Парщикова, в поэзии Д.Бобышева, В.Кальпиди, Г.Сапгира, Д.Полищука и др.
Несмотря на многочисленность фактов, подтверждающих наличие данной литературной проекции, проблема функционирования и модификации традиций барокко в русской поэзии ХХ ст. не получила комплексного освещения в литературоведении.
Поэзия авангарда и постмодернизма, в свою очередь, не разрозненные явления, а тесно между собой связанные. Поэтический авангард при всем качественном разнообразии и неоднородности, декларативном размежевании группировок футуризм, имажинизм, экспрессионизм, конструктивизм, "реальное искусство" был частью общего постсимволистского пространства. Сквозное русло творческих поисков представителей этих течений сводилось к выработке нового художественного языка, нового слова в искусстве, что совпадало с устремлениями других модернистских групп. Один из парадоксов авангардного движения заключался в том, что при внешнем декларативном отрицании опыта предшествующей культуры, его участники Хлебников, Лившиц, Шершеневич, Крученых, ранний Пастернак, Заболоцкий, Хармс и др. оказываются на самом деле тесно связанными с наследием мировой культуры, ее силовое поле так или иначе преломляется в их творчестве. Иное дело, что опыт культуры переосмысливается порой достаточно неадекватно, ибо доминирующей в авангарде выступает стратегия экспериментаторства.
Поэзия конца ХХ ст. также представляет многообразную картину движения художественных форм, в которой переплетаются творческие методы, ориентированные на классическую модель искусства и на авангардистское экспериментирование. Разновекторность поисков современных поэтов, тем не менее, не выливается в антагонизм, противостояние. Различные явления в поэзии, как отмечает В.Кулаков, "не столько расходятся, сколько в конечном итоге сходятся: постфутуро-обэриутская и постсимволистско-акмеистическая линии тесно связаны единой постмодернистской ситуацией" [[iii], с.204]. Можно с уверенностью утверждать, что черты эстетики постмодернизма в той или иной степени присущи и легко прочитываются в различных течениях современной поэзии концептуализме, "метаметафоризме", в творчестве поэтов "иронистов", неоавангардистов разного толка, представителей рок-поэзии, а также в творчестве поэтов, заведомо ориентирующихся на традиционалистское искусство. Известно, что постмодернизм в России сложился, отчасти, как реакция на предшествовавшую модель соцреализма в активном отрицании, отталкивании от нее. В этом процессе обнаруживается схожесть с модернистским отрицанием детерминизма предшествовавшего ему позитивистского этапа развития, когда были подвержены сомнению формы историзма, классической реалистической литературы, и в очередной раз произошел отказ от миметической концепции искусства.
Не раз говорилось о полюсах схождения (противопоставления) художественных парадигм модернизма и постмодернизма. В одних случаях акцентировалась их диалектическая взаимосвязь и преемственность (Лиотар), в других подчеркивались их отличительные признаки (Деррида). Конкретизируя их, И.Хассан обозначает около тридцати различий между модернизмом и постмодернизмом [[iv], с.267]. Однако если учесть достаточно неоднородный характер русского модернизма, особый статус в нем авангардного искусства, то не все характеристики Хассана, приписываемые им модернизму, оказываются приемлемыми в отношении его русского варианта. В частности такие, как "закрытая замкнутая форма", "цель", "определенность" и др. Следовательно, и противопоставление постмодернизму по данным параметрам оказывается не всегда адекватным.
Об извечном "коловращении" форм искусства, появлении "модернистских" и "постмодернистских" интенций в разные периоды его развития пишет Д.Затонский. С его точки зрения, ""модернистское" и "постмодернистское" восприятие сущего это в принципе системы антагонистические и в то же время взаимодействующие, даже в определенном смысле взаимозависимые" [[v], с.154]. Преемственную связь между постмодернизмом и авангардом прочерчивают Н.Лейдерман и М.Липовецкий: "Постмодернизм вообще-то является самым последовательным продолжением линии авангарда, поскольку именно постмодернизм довел авангардный скепсис по отношению ко всему массиву человеческих ценностей до абсолюта до полного безразличия или неразличения высокого и низкого, священного и профанного, современного и древнего, комического и трагического" [[vi], с.16].
Исследователи пытаются объяснить причины схождений и точек пересечения двух крупнейших художественных систем ХХ ст. не только расположением их, как имеющих одинаковую природу, на оси дуального чередования стилей "дионисийского" и "аполлоновского" искусств (готика барокко романтизм модернизм постмодернизм). Так, А.Мережинская отмечает, что "многие совпадения модернистской и постмодернистской парадигм (несмотря на программное отталкивание) обусловлены тем, что обе они отразили переходные эпохи рубежей ХХ столетия. Это и обусловило типологическую близость ряда черт художественных систем, в частности модели мира" [[vii], с.37].
Думается, что в данном случае достаточно продуктивно провести сопоставительный анализ "архетипических" ситуаций в литературе, изучить феномен повторяемости определенных явлений в ней.
Актуальность исследования определяется также тем, что данная постановка проблемы позволяет выявить эстетическую природу и генезис многих явлений авангардной поэтики и эстетики постмодернизма, проследить функционирование и трансформацию определенных устойчивых форм в поэзии. Обретается возможность в новом ракурсе рассмотреть особенности творческих стратегий и выявить своеобразие идиостилей поэтов ХХ ст. Исследование обусловлено необходимостью изучения конкретных механизмов формирования типологических связей в движении литературы, процессов актуализации в современных художественных текстах предшествующих пластов и языков культуры, хранящихся в литературной памяти.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена в рамках тематики научно-исследовательской работы Института филологии Киевского национального университета им. Тараса Шевченко: "Актуальные проблемы филологии" (№ 02 БФ044 01).
Цель работы состоит в комплексном освещении особенностей русской поэзии ХХ ст. (ее авангардной и постмодернистской художественных парадигм), в связи с типологической проекцией в ней опыта поэтической культуры барокко. Предполагается решить следующие задачи:
- выявить критерии определения типологической проекции барокко в поэзии ХХ ст. комплекс философских, мировоззренческих, мотивно-образных, жанровых, стилевых доминант, которые указывают на типологическую близость поэзии авангарда и постмодернистской поэзии поэтическому барокко;
- выяснить значимость и степень непосредственной актуализации (контактные связи) литературного наследия XVII XVIII ст. в творчестве поэтов ХХ ст.;
- определить специфику ассимиляции и модификации художественного языка прошлой эпохи в новых литературных контекстах в рамках авангардных и постмодернистских поэтических течений и в пределах идиостилей отдельных художников;
- охарактеризовать особенности актуализации риторического дискурса как частичное проявление типологической проекции риторической культуры барокко;
- рассмотреть стилистическую проекцию парадигмы барочного "остроумия" в поэтических текстах ХХ ст.;
- выявить интертексты поэзии XVII XVIII ст. в произведениях новейшего времени.
Объект исследования типологические процессы в литературе, циклическая воспроизводимость стилевых течений, художественных форм, устойчивых формул и топосов, характерных для барокко, в русской поэзии ХХ ст. изучены на материале стихотворений В.Хлебникова, А.Крученых, В.Каменского, В.Маяковского, Б.Пастернака, С.Боброва, В.Шершеневича, И.Аксенова, Б.Лившица, Д.Хармса, А.Введенского, Н.Заболоцкого, Н.Олейникова; И.Бродского, Е.Шварц, И.Жданова, А.Парщикова, О.Седаковой, Г.Сапгира, С.Кековой, Д.Бобышева, М.Амелина, Д.Полищука и др. По мере необходимости в качестве сопоставительного материала автор обращается также к творчеству писателей XVII XVIII ст. Симеона Полоцкого, К.Истомина, С.Медведева, А.Белобоцкого, И.Величковского, Дж.Донна, Дж.Герберта, Э.Марвелла, А.Кантемира, В.Тредиаковского, Г.Сковороды, М.Ломоносова, Г.Державина и др.
Предмет исследования закономерности формирования преемственных связей в литературе, механизмы осуществления диалога художественных парадигм поэзии авангарда и постмодернизма с поэтическим творчеством эпохи барокко.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют труды по исторической поэтике, изучению литературной эволюции и стадиальности развития искусства (А.Веселовского, Г.Вельфлина, М.Бахтина, Ю.Тынянова, Э.Курциуса, Д.Лихачева, А.Михайлова, И.Смирнова, С.Аверинцева, С.Бройтмана), работы по сравнительному литературоведению (Д.Чижевского, В.Жирмунского, Д.Наливайко, Д.Дюришина, Н.Пруцкова), историко-литературные исследования барокко в русской литературе (Д.Чижевского, А.Морозова, А.Панченко, А.Демина, Л.Сазоновой, Л.Софроновой), семиотические, культурологические, структуралистские работы (Ю.Лотмана, М.Фуко, Ж.Женетта, У.Эко, А.Ханзен-Леве), а также историко-литературные и теоретические труды, посвященные русской поэзии ХХ ст. (Л.Гинзбург, Вяч. Иванова, Е. Эткинда, М.Гаспарова, А.Кулинича, В.Григорьева, М.Эпштейна, В.Альфонсова и др.), исследования интертекстуальности (Р.Барта, Ю.Кристевой, Н.Фатеевой).
Методы исследования. В диссертации использованы типологический, сравнительно-исторический, историко-литературный методы исследования, которые позволяют выявить историко-генетические связи и типологические соответствия между художественными явлениями двух удаленных во времени эпох поэзии ХХ ст. и поэтического барокко. Для системного освещения феноменов циклической повторяемости художественных форм и смыслов привлечена методология семиотики, структурализма и постструктурализма, использованы отдельные положения теории литературной герменевтики. Методика интертекстуального анализа применяется в изучении конкретных текстовых сближений при наличии явных аллюзивно-реминисцентного и цитатного пластов.
Научная новизна диссертации состоит в том, что:
- Впервые системно освещена проекция опыта удаленной во времени поэтической культуры барокко в русской поэзии ХХ ст. (в ее авангардной и постмодернистской парадигмах) на материале широкого массива поэтических текстов. В предшествующих исследованиях названная проблема комплексно не изучалась, рассматривалась лишь в рамках отдельного течения (И.Смирнов) или творчества одного автора (D. MacFadyen, И.Шайтанов), зачастую имела преимущественно постановочный характер;
- Доказана соприродность многих явлений поэтики авангарда и постмодернистской эстетики генетически укорененным в предшествующей, хронологически удаленной стадии развития русской поэзии моделям отражения мира, органичность присутствия элементов культуры "готового слова" в современном литературном сознании. Творчество русских поэтов ХХ ст. анализируется в контексте традиций славянского и западноевропейского барокко;
- впервые определены параметры актуализации риторического дискурса в поэтологии и художественной практике русского авангарда и постмодернизма, которые квалифицируются как существенное проявление типологических связей с культурой барокко. Выявлена специфика риторических методов структурирования поэтической речи в принципиально новых условиях и ситуациях развертывания лирического текста;
- раскрыты ос

Список літератури

ВЫВОДЫ

1. В художественных парадигмах русской поэзии начала ХХ ст., составившей ее авангардную ветвь, и в поэзии конца столетия, отмеченной влиянием постмодернистской эстетики, особая значимость принадлежит типологической проекции и функционированию близких барочным методов художественного освоения мира. Это подтверждает максимальную концентрацию близких барочным художественных стратегий в кризисные периоды развития общества и литературы, закономерную периодичность возникновения схожих художественных форм в динамике литературы.
2. Со всей очевидностью проявляется типологическое подобие внутренних процессов литературной эволюции, которые обусловлены конкретным смыслом исторического бытия и особенностями художественного сознания определенных периодов. Складываются схожие культурные ситуации, что приводит к повторяемости в чередовании литературных циклов. Так, можно говорить о существовании локального циклического ряда в русской поэзии ХХ ст.: барокко модернизм (авангард) постмодернизм, включенного в общеевропейские процессы развития литературы. При этом убеждаемся, что наследие далекой риторической культуры обнаруживает себя на глубинном генетическом уровне, что составляет один из парадоксов, безусловно, новаторской русской поэзии ХХ ст., явившей множество художественных открытий.
3. Чередующаяся периодичность развертывания схожих процессов в значительной мере условна, она сопровождается несомненной модернизацией, обусловленной как национальными, так и индивидуальными особенностями творческих систем. В новых историко-культурных ситуациях комплекс признаков, типологически близких барокко, выявляет себя многоуровнево и предстает в модифицированном облике.
4. Выявлены механизмы осуществления диалога художественных парадигм поэзии авангарда и барокко, постмодернизма и барокко:
- художественные переводы из западноевропейской поэзии XVII ст.;
- функционирование традиции в самых различных проявлениях (от актуализации мотивного комплекса до воспроизведения стиховых форм силлабической поэзии), в том числе и иронически-пародийное ее освоение. "Маркерами" непосредственного присутствия удаленной традиции выступают также аллюзивно-реминисцентный план, явное и скрытое цитирование, выразительная жанровая проекция, упоминание имен, названий произведений искусства данной эпохи и рассуждения о ней, обнаруживаемые в поэтических текстах, а также в сопутствующем историко-литературном материале статьях, манифестах, автобиографических заметках, письмах, писательских интервью;
- немотиворованные и трудно объяснимые случаи типологических схождений ("барочный резонанс" термин А.Михайлова);
- воспроизведение элементов традиции барокко в ходе актуализации риторического дискурса, риторических моделей структурирования поэтической речи, отдельных топосов;
- вхождение барочного текста благодаря интертекстуальности.
При наличии таких "опосредованных" связей код барокко в поэзию ХХ века в ряде случаев вносится через посредничество интертекстуального пространства, презентующего дискурсы романтизма и символизма. Таковым для представителей поэзии авангарда служил гоголевский текст, творчество поэтов-романтиков, предсимволистов и символистов, которое в свою очередь выявило рефлексию отдельных черт барокко. Для представителей позднейшей поэзии постмодернизма в числе посредников выступает интертекст поэзии авангарда.
5. В поэзии авангарда присутствуют как типологическая проекция, так и отдельные случаи генетической преемственности, высвечивается непосредственная связь с западноевропейской и восточнославянской ветвями традиции барокко. Удаленная во времени культура, на первый взгляд кажущаяся внеположенной художественному сознанию русского авангарда, на самом деле воспринималась его представителями посредством самых разнообразных каналов связи. Важное значение в этом процессе имела активизация интереса к барокко в западноевропейском искусстве модернизма, его философских и культурологических теориях 10 30-х годов (работы Г.Вельфлина, Ф.Ницше, О.Вальцеля, О.Шпенглера, Х.Ортеги-и-Гассета, Е.д'Орса), которые находили непосредственный отклик в среде русских формалистов. Представители авангарда ощущали близость, подобие своего времени и его искусства далекой эпохе. Наиболее отчетливо это выразил И.Аксенов в искусствоведческой работе "Пикассо и окрестности", соотнеся катастрофичность переживаемого им времени с эпохой барокко, которую он определил как эпоху катастроф.
Помимо косвенного влияния общеэстетических идей времени происходило непосредственное осмысление художественного, философского, литературного наследия данной эпохи представителями авангарда, которое так или иначе было интегрировано в их собственном творчестве. Показательны в этом плане обращение В.Хлебникова, Б.Лившица, С.Боброва, Б.Пастернака, Д.Хармса, Н.Заболоцкого к рационалистической и мистической философии XVII ст., их внимание к западноевропейской литературе XVII ст. и русскому XVIII веку. В системе поэтики этих авторов глубинный код культуры нашел непосредственное преломление. Так, В.Хлебникова можно назвать прямым наследником культуры XVII XVIII ст. благодаря доминирующему в его творчестве синтезу рационалистического, логического познания действительности с иррациональным, стремлению соединить научные достижения и веру в сверхъестественное, а также благодаря стремлению выявить парадоксальное, скрывающееся в обыденном, в том числе и в структуре языка, слова.
6. Типологические соответствия между художественными парадигмами поэзии авангарда и барокко состоят в близости характеристики основных модусов бытия, повышенном внимании к трагическим, неразрешимым коллизиям и сторонам жизни человека, которые закономерно обусловлены конкретным содержанием времени с присущими ему войнами и социальными взрывами. Соответственно достаточно распространенным у футуристов становится трагический мотив "omnia vanitas", образы всеобщего неумолимого движения к вечности (Хлебников), мимолетности человеческого бытия (Каменский), его ничтожности в сравнении с вечностью. Изображение смерти разворачивается на фоне живописания гигантских катаклизмов, сотрясающих всю планету и мироздание (землетрясений, наводнений), зачастую выстраивается в эпатирующие читателя натуралистические картины. Это корреспондирует с подчеркнутым натурализмом решения соответствующих тем в поэзии барокко. Схожим образом доминирует здесь эсхатологический миф (Крученых, Хлебников, Маяковский, Бурлюк, Шершеневич). В поэмах В.Хлебникова "Журавль", А.Крученых "Эф-луч" мифологема конца света связывается с новыми реалиями эры техницизма, продуцируя новый миф о саморазрушении цивилизации.
7. Творчество обэриутов, представившее вторую волну авангарда в русской поэзии, высвечивает тот же, родственный поэтическому барокко, комплекс проблематики, который А.Введенский обозначает: "Время Смерть Бог". Однако центр тяжести переносится обэриутами исключительно в плоскость философского осмысления данной "триады", предпринимается попытка на вербальном уровне выразить трансцендентальный характер данных коллизий, отражение их в общей судьбе людей и конкретного человека. Названный комплекс проблем тесно переплетается с эсхатологизмом мировосприятия представителей авангарда, их попыткой самоопределения во взаимоотношениях с Абсолютом. Позиция утверждения христианской веры вполне отчетливо заявлена в поэзии В.Хлебникова и в его модели жизненного поведения. Тогда как в целом христианский вектор саморефлексии зачастую принимал апофатические формы выражения, вплоть до кощунственных (в произведениях Маяковского, Шершеневича).
8. Типологические параллели прослеживаются в актуализации устойчивых топосов и моделей "мир книга", "мир театр", "человек мир малый". В поэзии футуризма четко обозначена мифологема (poeta creator), одна из центральных в поэзии барокко, основанная на представлении о сакральной природе слова Логоса. Такое понимание слова, стремление постичь его внутреннее сущностное значение особенно характерно для поэтологии Хлебникова, его стремления создать язык будущего. Работа футуристов со словом, пристальное внимание к его морфологической, графической структуре, фоносемантике, соотношению коннотативного и денотативного значений, к этимологии имени глубоко родственна той, которую в свое время проводили Симеон Полоцкий, Е.Славинецкий, М.Ломоносов, Г.Сковорода.
9. Одной из важных областей типологического схождения барокко и футуризма является актуализация риторического дискурса в эстетике футуризма. Теория и поэтическая практика "будетлян", их подход к осмыслению поэтического языка во многих случаях воспроизводят риторическую модель обобщения действительности. Выдвинутая формалистами дихотомия языка поэтического/практического, по сути, уже рассматривалась в манифестах и декларациях футуристов, предлагавших самые различные способы преодоления конвенциональности, шаблонности речи. Нарушения нормы по-своему канонизировались, формировался набор приемов, необходимых, с их точки зрения, для создания новой эстетики. Среди них "сдвиг", "заумная" речь, фоносемантика, расщепление слова на отдельные морфемы, "корнесловие". Подобно тому, как теоретики стиля консептизма, составители руководств по структурированию поэтической и ораторской речи эпохи барокко, обосновывая метафорический стиль, предлагали каталоги иллюстраций, перечни образцов изысканных метафорических сближений, использования эпитетов и других изобразительных средств, "будетляне" выстраивали глоссарии неологизмов и зачастую, как В.Каменский, включали их в тексты стихотворений непосредственно ("Лечу", "Четыре времени"). Важно и то обстоятельство, что, подобно далеким предшественникам, футуристы размышляли о нетождественности означаемого и означающего в словообразе, пытались высвободить скрытые ресурсы слова, пространство между знаком и значением.
10. В поэтической практике футуристов отрефлектированы декларировавшиеся ими принципы "затруднения" формы, парадоксально близкие приемам усложненной семантики и стилистики барочных текстов. Вновь актуализирована игровая стихия словотворчества, задействован широкий арсенал фигуративных средств, среди которых "остроумная" метафора, построенная на сближении далекого, перифразы, антитезы, оксюмороны, фигуры перечисления. Семантическая усложненность во многих текстах проявлена в том традиционном ракурсе объединения интеллектуализма и напряженной эмоциональности, трагедийности восприятия событий, который был характерен для метафизической поэзии эпохи барокко. Образцы подобного соответствия являют тексты Б.Пастернака, оратория С.Боброва "Лира лир".
Футуристы абсолютизируют и, пожалуй, доводят до крайности в общем универсальный, но свойственный барокко в особой степени, интерcемиотический подход к творчеству (в данном случае принцип соединения поэзии и живописи). Их летристические коллажи, рисунки словами, типографскими шрифтами порой самодовлеющи. Вместе с тем в отдельных случаях, как в "стихокартине" В.Каменского "Солнце", на новом витке происходит реставрация культурного топоса, эмблематической модели, распространенной в русском поэтическом барокко. Старинный эмблематический символ, относящийся к разряду поэтизации государственности, превращается в средство игровой саморефлексии, воплощения индивидуального творческого сознания.
Главное, в чем сходятся попытки структурировать формы поэтического выражения в риторике барокко и поэтологии футуризма, стремление к созданию универсальной художественной методологии. При этом, если для представителей XVII ст. главенствующей является ориентация на совершенный, идеальный текст Святого Писания, то для авангардистов такая модель заключена в языке будущего, который им представлялось возможным выработать, опираясь на скрытый потенциал речи. Схожесть кардинальных установок влечет и некоторые точки соприкосновения в способах авторского самовыражения. Редукция авторского "я" в литературе барокко обусловлена риторической установкой на "готовое слово". Этот же процесс в искусстве футуризма идет "от обратного". Доведенный до абсолюта художественный субъективизм фактически превращается в свою противоположность, оборачивается неизбежной унификацией средств выражения, канонизацией формального.
11. В поэзии Б.Пастернака повышенный усложненно-ассоциативный метафоризм обнаруживает непосредственную связь с шекспировским метафоризмом, отличительные особенности которого были предметом пристального внимания Пастернака в критических статьях и исследованиях об английском драматурге и поэте эпохи маньеризма. Творчество поэта ХХ ст. в целом являет специфичную ситуацию рефлексии культуры барокко индивидуальной художественной системой, в которой ее черты эксплицированы параллельно с другими культурными контекстами.
В идиостиле Б.Пастернака прослеживаются основополагающие качества метафизической поэзии синтез философии и лирики, интеллектуального и эмоционального начал. Его поэтическому видению оказывается близкой задача, которую Т.С.Элиот определил как основную для поэтов-метафизиков ХVII ст.: "воедино слить эрудицию и чувственность", найти "эквивалент описания состояния разума и чувства". Такой эквивалент найден в ряде стихотворений Пастернака ранней поры ("Заплети этот ливень, как волны холодных локтей", "Весна", "Счастье", "Сон", "Душа"). Индивидуальные особенности восприятия поэта ХХ ст. драматизм и высокая экстатичность переживания мира в целом и каждого отдельного мгновения оказываются созвучными образному видению метафизиков XVII в.
Структура пастернаковского метафорического образа актуализирует присущую барочному консептизму идею "скрытого смысла", внутреннего, а не внешнего подобия.
12. Творчество обэриутов выявляет целый ряд типологических соответствий семантико-стилистическим аспектам культуры барокко. Помимо названного комплекса философской проблематики ("Время Смерть Бог"), освоенного практически всеми представителями объединения, их поэзия наиболее ярко репрезентует абсурдистскую модель перевернутого мира, которая имеет выразительную проекцию в низовом барокко, русской "демократической сатире" XVII ст. Система искажений, которым в текстах обэриутов подвергаются буквально все модусы бытия пространственно-временные линейные связи, логика рече-мыслительных процессов, структурирование литературного произведения может рассматриваться в историко-литературной ретроспективе и как соответствующая барочному принципу обратимости мира. В частности, воспроизводится модель деформированного мира, типологически родственная абсурдистскому его представлению в сатирической литературе XVII ст., отмеченной намеренным нагромождением нелепицы и "небывальщины", нарушением пространственно-временных координат, логики повествования. Схожие мотивы и образы наполняют поэзию Хармса, Заболоцкого, Введенского.
13. Показательным представляется и возвращение отдельных жанров, популярных в литературе барокко. Так, Д.Хармс возрождает мистериальную морализаторскую пьесу в своей "дидаскалии" "Грехопадение или познание добра и зла", трансформируя высокий жанр и заметно снижая нравоучительный пафос, присущий подобным произведениям эпохи барокко. Писатель реконструирует также форму интермедии и поэтический жанр молитвы. Стихотворения Д.Хармса "Страшная смерть" и Н.Олейникова "Чревоугодие" представляют пародийное освоение дидактико-философской традиции поэтического барокко.
14. В системе философского осмысления мира поэтами авангарда человек мыслится крайне обобщенно, абстрактно. Прослеживается несомненная аналогия метонимического, максимально условного изображения человека футуристами и аллегорического представления его в системе культуры барокко. Обэриуты в этом отношении идут гораздо дальше своих предшественников эпохи барокко, в центре внимания которых была "натура человеческая", человек вообще. В поэзии "чинарей" имперсональность становится формой поэтической рефлексии. Намеренный отказ от психологизации, авторефлексии (частичная замена ее автопародией) пролагают пути к предельно условной литературе абсурда и в то же время, в определенном смысле, являют шаг назад, к тем формам художественного мышления, когда подобные категории не были достаточно развиты и находились в литературе в зачаточном состоянии.
15. Оригинальность рефлексии диахронической культуры в творчестве обэриутов состоит в одновременном использовании близких барочным и противостоящих друг другу форм высокой и низкой. Мир, увиденный заново и отраженный нетрадиционными способами в поэтике обэриутов, оказывается удивительно схожим со старинной, по-своему парадоксальной моделью его видения.
16. Русская поэзия конца ХХ ст. предоставляет яркое и убедительное свидетельство процесса типологического сближения, циклического возврата художественных форм, который происходит в ходе литературной эволюции. Ряд текстов И.Бродского, Е.Шварц, И.Жданова, А.Парщикова, А.Еременко, Д.Бобышева, С.Кековой, Д.Полищука, Г.Сапгира и других авторов, творчество которых принято рассматривать на фоне постмодернистской эстетики, правомерно отнести к массиву необарокко на основании ряда признаков: особая значимость барокко среди других культурных, мифологических и литературных контекстов; развертывание близких барочным методов художественного освоения мира, принципов структурирования поэтической речи; активное интегрирование барочного интертекста в пространство современной лирики.
17. Типологическая проекция барокко в данной художественной парадигме прослежена нами в широком комплексе философско-стилевых черт. Схожесть двух систем, несмотря на столь значительный разделяющий их исторический интервал, обнаруживается в общих принципах художественного освоения действительности, в схожих проявлениях "духовно-интеллектуального состояния" (термин В.Моренца, обозначающий одно из имманентных свойств лирики) поэтических миров барокко и лирики конца ХХ ст.
В зависимости от творческих задач авторов в современной поэзии прослеживается как открытый диалог, сознательная ориентация на данную традицию, так и внутренние, обусловленные динамикой стилевого развития процессы воссоздания форм, близких барочным. Это мотивировано, отчасти, происходившим в 70 90 е годы широким вхождением культуры барокко в интеллектуальную атмосферу общества публикацией поэтических произведений, научным освоением наследия XVII ст. в литературоведении, эстетике и смежных областях гуманитарного знания.
18. Характерная черта современной поэзии, образующей массив необарокко, состоит в том, что интерпретация библейских мифов в ней не подлежит иронической деконструкции. Личностное открытие и переживание евангельского учения, христианский вектор саморефлексии лирических героев Е.Шварц, И.Бродского, О.Седаковой, С.Кековой, Д.Бобышева одна из важных духовных скреп их поэтических миров и вместе с тем убедительное доказательство типологической родственности поэзии барокко, которая была теоцентричной в своей основе. Как и в искусстве XVII ст., библейский текст становится всепроникающим в поэзии конца ХХ века, он заново поэтически переосмысливается и привносится в культурное сознание общества. И здесь зачастую оживают формы притчевой, аллегорической интерпретации библейского канона, возрождаются жанры религиозной медитации, философских моралистических стихотворений, которые широко бытовали в поэзии барокко. Вместе с тем современная лирика предоставляет и различные варианты трансформации библейского канона, аналогичные старинным формам parodia sacra, духовной эротики, вертепному его представлению ("Воздушное Евангелье" Е.Шварц, "Элегия смоковницы" О.Седаковой, "Стихи о Марии" С.Кековой).
На новом витке развития литературы, применительно к современности неожиданно остро проявляется одна из наиболее сложных духовных коллизий Нового времени диалектически связанных теоцентризма и антропоцентризма.
19. Наиболее широко и выразительно комплекс типологически родственных барокко философски-стилевых черт нашел отражение в поэзии И.Бродского, Е.Шварц. В их текстах максимально полно эксплицированы ключевые мотивы, образы, органично включены мифологемы и символы, корреспондирующие с данной культурной традицией, обнаруживаются схожие жанровые структуры и стилевые доминанты. Барочный текст непосредственно включается Бродским в интертекстуальное поле современной лирики через творчество Д.Донна, А.Кантемира, Г.Державина, в диалог с которым вступает автор. По трагедийности рецепции бытия И.Бродский, Е.Шварц созвучны мыслителям XVII века. Мотивы "omnia vanitas", "memento mori", актуализация эсхатологического мифа (в особенности в стихотворениях Е.Шварц) переживаются ими личностно и драматично. Синтез интеллектуального и эмоционально-образного начал с игровыми приемами стиля в их творчестве способствует формированию характерных признаков метафизического текста.
20. Среди типологических характеристик, выявляющих близость культурологического, интеллектуально-духовного измерения, отраженного в поэзии двух эпох, следует обозначить логоцентризм, отождествление слова и Логоса. Выразительная проекция этого топоса обнаруживается в стихотворениях И.Бродского, Д.Бобышева, С.Кековой, Е.Шварц, В.Кальпиди и множества других авторов, реализуясь в метафорических уподоблениях мира-книги, человеческого бытия-текста, в словесных моделях каталогах мироздания. В данном случае очевидной представляется типология кардинальных, главенствующих позиций философии слова в эпоху барокко и философии языка краеугольной в эстетике и теоретической мысли постмодернизма (Деррида, Рикер), предполагающей "словесное существование" человека как единственно возможное. Соответственно схожим представляется и поэтическое, образное осмысление этой идеи в двух культурах.
21. Одно из ярких и в определенной степени парадоксальных проявлений непосредственного включения дистанцированной традиции в современный культурный контекст состоит в попытке реконструкции силлабического стихосложения в поэтических текстах Г.Сапгира, И.Бродского, Д.Полищука, В.Коллегорского, М.Амелина. В обращении поэзии к своим истокам реализуется тенденция восстановления утраченных звеньев стиховой традиции, попытка выявить, возможно, не до конца раскрытый потенциал архаического стихотворства.
22. Выявлено широкое вхождение интертекста поэзии барокко (Дж.Донна, Дж.Герберта, Э.Марвелла, Д.Марино, Симеона Полоцкого, К.Истомина, А.Кантемира, Ф.Прокоповича, М.Ломоносова, Г.Державина) в пространство современной лирики (в творчестве И.Бродского, Д.Бобышева, О.Седаковой, В.Сосноры, Г.Сапгира, С.Кековой, А.Парщикова, Д.Полищука, В.Коллегорского).
23. На фоне общих для постмодернистской поэзии процессов жанровой конвергенции и диффузии фиксируется и обратная интенция восстановления жанровости, выразительная проекция отдельных жанровых моделей. Речь идет о частичной реконструкции "знаковых" для барокко жанров религиозной медитации, эмблемы, стихотворной подписи, которая особенно ярко прослеживается в текстах А.Вознесенского, Е.Шварц, Д.Бобышева, И.Бродского и происходит параллельно с общей тенденцией к актуализации эмблематического и символико-аллегорического мышления, которое характеризует поэзию необарокко. В текстах А.Парщикова, Е.Шварц, В.Кальпиди, О.Седаковой, А.Еременко устойчивые эмблематические символы (крест, сердце, песочные часы, свернувшаяся кольцом змея, мыльный пузырь и др.) выявляют значения, близкие к их семантике в поэзии барокко, и вместе с тем модифицируются, наполняются новым содержанием применительно к ситуативному контексту.
24. Контуры традиции барокко отчетливо проступают и в стилевой парадигме поэзии конца ХХ ст. Поэтическое слово в текстах необарокко так же многомерно, ориентировано на поток мгновенных ассоциаций. Заметно повышается удельный вес тропеических средств, фигур, которые служили формированию сложного (затемненного) стиля кончетто во времена барокко и были предметом пристального внимания тогдашних риторических руководств. К ним относятся средства создания ассоциативного сгущенного письма "остроумные" метафоры, основанные на сближении далеких понятий, активное использование контраста и антитезы в экспрессивной функции, интермедиальных тропов, повышенное внимание к аллегорическим фигурам, в особенности их оппозиционным парам, характеризующим сферу антропологического универсума (душа/тело, жизнь/смерть, ярость/кротость, Ум, Совесть, Плач). Данный характер аллегоризации, близкий барочному, продиктован сегодняшним движением литературы к возвращению архетипов, аксиологических понятий, которые четко обозначены в логизированных риторических образах.
25. Актуализируется эстетика словесной игры, экспериментирования, призванного подчеркнуть значимость и самоценность слова в век философии языка. Об этом свидетельствует взрыв визуального стихотворства, наблюдаемый в поэзии конца ХХ ст. В ней представлены самые разнообразные способы развертывания нелинейного текста палиндромические, анаграмматические, фигурные стихотворения. Характерно, что эволюция графической поэзии идет по пути расширения образно-тематической сферы, обогащения визуальных форм личностным содержанием, отображения в них области индивидуального бытия. Показательно и стремление современных авторов и критиков антологизировать подобные тексты, придать им статус коллекций. Свидетельство тому "Антология русского палиндрома" (М., 2000), "Антология русского палиндрома, комбинаторной и рукописной поэзии" (М., 2002).
26. Поэзия в конце ХХ ст. вновь избирает ориентацию на образованного, интеллектуального читателя, очевидную для эпохи барокко, и столь ценимую в искусстве модернизма. Для текстов большинства авторов необарокко характерен синтез интеллектуализма и эмоциональности, энергии напряженной мысли и лирического начала. Эта особенность отличает поэзию И.Бродского, Д.Бобышева, Е.Шварц, И.Жданова, А.Парщикова, В.Кальпиди, А.Еременко. Отдельные стихотворения этих авторов представляют образцы соединения научного, философского, художественного дискурсов. С одной стороны, справедливо рассматривать данный прием как сугубо постмодернистский (изображение мира как единого текста). С другой стороны, очевидна аналогия с явлением конвергентности науки и литературы, которая была свойственна эпохе барокко и нашла отражение в жанровых моделях poesii doctus в творчестве Симеона Полоцкого, позднее М.Ломоносова. Убеждаемся, что художественные методы хронологически удаленных эпох соприкасаются, формируя определенные типологические черты в литературе.
27. Континуальность функционирования барочных способов художественного освоения мира, востребованность схожих риторических методов, жанрово-стилевых форм свидетельствует о том, что архаические, удаленные пласты культуры органически включены в современную художественную ситуацию, растворены в ее генетической памяти. Обращение к, казалось бы, канувшим в Лету поэтическим структурам, способам версификации, воспроизведение их в новом, модифицированном облике содержит значительный потенциал обновления поэтической речи, ресурсов ее художественной образности, указывает пути возможного стилевого обогащения современной лирики.
[1]. Eco U. The Open Work. Cambridge: Harvard University Press, 1989. p.7.
[1]. Смирнов И.П. Барокко и опыт поэтической культуры начала ХХ века// Славянское барокко: Историко-культурные проблемы эпохи. М.: Наука, 1979. С.334 360.
[1]. Кулаков В. По образу и подобию языка // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. С. 202 214.
[1]. Hassan I. The Dismemberment of Orpheus: Toward a Postmodern Literature / Second Edition. Madison: University of Wisconsin Press, 1982. 282 p.
[1]. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм: мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств. Харьков: Фолио, 2000. 256с.
[1]. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. М.: Эдиториал УРСС, 2001. Кн.1. 288 с.
[1]. Мережинская А.Ю. Художественная парадигма переходной культурной эпохи: Русская проза 80- 90-х годов ХХ века. К.: ИПЦ "Киевский университет", 2001. 433 с.
[1]. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII начало XVIII в.). М.: Наука, 1991. 263 с.
[1]. IV Международный съезд славистов. Сборник ответов на вопросы по литературоведению. М., 1958. С. 72 92; IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т.1. М., 1962. С. 140 152.
[1]. Морозов А.А. Проблема барокко в русской литературе XVII начала XVIII вв. (Состояние вопроса и задачи изучения) // Русская литература. 1962. № 3. С. 3 38.
[1]. Мишанич О.Українська література доби барокко: проблеми дослідження і видання // Українське барокко. Матеріали I Конгресу Міжнародної Асоціації україністів (Київ, 27 серпня 3 вересня 1990 р.) К., 1993. С.114 120.
[1]. Панченко А.М. Русская стихотворная культура XVII в. М.: Наука, 1973. 280 с.
[1]. Морозов А.А. Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени // Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII в. Л.: Наука, 1974. С. 184 226.
[1] Чижевский Д.И. Барокко в русской литературе // Čekoslovenska Rusistika. 1969, XIII.1. s. 10 14.
[1]. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X XVII веков. Эпохи и стили // Лихачев Д.С. Избранные работы в 3-х т. т.1. Л.: Художественная литература, 1987. С. 24 260.
[1]. Матхаузерова С. "Слагати" или "ткати"? Спор о поэзии в XVII в. // Культурное наследие Древней Руси. Истоки. Становление. Традиции. М.: Наука, 1976. С. 195 200.
[1]. Чернов И.А. Из лекций по теоретическому литературоведению. 1.Барокко: литература/ литературоведение. Тарту, 1976.
[1]. Горфункель А.Х. Андрей Белобоцкий поэт и философ конца XVII начала XVIII в. // ТОДРЛ. М. Л., 1962. Т.18. С. 188 213.
[1]. Софронова Л.А. Поэтика славянского театра XVII первой половины XVIII в.: Польша, Украина, Россия. М.: Наука, 1981. 263 с.
[1]. Елеонская А.С. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII века. М.: Наука, 1990. 224 с.
[1]. Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л.: Наука, 1984. 206 с.
[1]. Демин А. Фантомы барокко в русской литературе первой половины XVII века// Развитие барокко и зарождение классицизма в России XVII начала XVIII вв. М.: Наука, 1989. С. 27-41.
[1]. Bucsela J. The Problems of Baroque in Russian Literature // The Russian Review. 1972. vol. 31. p. 260 271.
[1]. Морозов А.А. Ломоносов и барокко // Русская литература. 1965. - № 8. С. 70 96.
[1]. Лахманн Р. Демонтаж красноречия. Риторическая традиция и понятие поэтического. СПб.: Академический проект, 2001. 368 с.
[1]. Топоров В.Н. К истории раннемосковского барокко: "Первая книга о смерти" из "Пентатеугума" Андрея Белобоцкого // Барокко в авангарде авангард в барокко. Тезисы и материалы конференции. М.: Институт славяноведения и балканистики, 1993. С. 9 18.