ПРОЗА БОРИСА ЗАЙЦЕВА: НАСЛЕДИЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА И ДУХОВНЫЙ РЕАЛИЗМ

Короткий опис

ТАВРИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ В. И. ВЕРНАДСКОГО

На правах рукописи
Ветрова Марина Валериевна

УДК 821.161.1 (4)

ПРОЗА БОРИСА ЗАЙЦЕВА: НАСЛЕДИЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА И ДУХОВНЫЙ РЕАЛИЗМ

Специальность 10.01.02 русская литература

Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор
Борисова Людмила Михайловна,
Таврический национальный университет
имени В. И. Вернадского

Симферополь 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ4

РАЗДЕЛ 1. ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ПРОЗЫ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ В ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ. ИСТОРИЯ ВОПРОСА...11
1.1. Понятие духовного реализма в работах
отечественных литературоведов...11
1.2. Эмигрантская критика об идейно-художественных
основах литературы русского зарубежья..25
1.3. Современные исследования о наследии Серебряного века
в литературе эмиграции..31
1.4. Творчество Бориса Зайцева в критике и
литературоведении .......37
Выводы..47

РАЗДЕЛ 2. ОТ НЕОРЕАЛИЗМА К ДУХОВНОМУ РЕАЛИЗМУ: ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ БОРИСА ЗАЙЦЕВА..49
2.1. Становление мировоззрения писателя: от пантеизма и
символизма к православию....49
2.2. Импрессионизм как основа стиля Бориса Зайцева...59
2.3. Повесть «Голубая звезда»: круг символистских
идей и художественный опыт Достоевского .............74
2.4. Переоценка Серебряного века и трансформация
импрессионистских принципов в романе «Золотой узор»87
2.5. Опыт духовного романа в эмигрантском творчестве Бориса
Зайцева («Дом в Пасси»)......98
Выводы.115

РАЗДЕЛ 3. ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖАНРОВ ЦЕРКОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ЭМИГРАНТСКОЙ ПРОЗЕ БОРИСА ЗАЙЦЕВА.117
3.1. Агиографическое и историографическое в очерке
«Преподобный Сергий Радонежский»........117
3.2. Проблема изображения святости в творчестве Бориса Зайцева
и Дмитрия Мережковского.....................................137
3.3. Рецепция жанра хожения в эмигрантском творчестве
Бориса Зайцева («Валаам»).148
3.4. Влияние агиографического канона на поэтику
беллетризованных биографий Бориса Зайцева («Жизнь
Тургенева», «Жуковский», «Чехов»).158
Выводы.181

ВЫВОДЫ...183

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 189

Введение

Актуальность исследования. В конце 1980-х годов, в связи с радикальными социально-политическими изменениями, литература русского зарубежья, до тех пор практически неизвестная отечественному читателю, начала возвращаться на родину. Наследие эмиграции сразу же стало предметом пристального внимания литературоведов. Появилось множество исследований (Л. А. Иезуитовой [114, 115], А. М. Любомудрова [174, 177], О. М. Михайлова [191], Е. А. Осьмининой [208, 209], Т. Ф. Прокопова [217, 218], А. П. Черникова [268], А. В. Ярковой [281]), посвященных как творчеству отдельных писателей, так и процессам, происходившим в русском зарубежье в целом.
Одной из основных отмеченных учеными особенностей русской эмиграции является обращение творческой интеллигенции к Церкви. Действительно, пережитая трагедия, крушение прежнего уклада жизни, потеря Родины привели многих писателей к православию, что не могло не отразиться на их произведениях. На начальном этапе изучения наследия русского зарубежья характерное для некоторых эмигрантских авторов стремление воцерковить, «обожить» художественное творчество воспринималось как определяющая тенденция литературы диаспоры в целом; все произведения, затрагивающие религиозную тематику, автоматически зачислялись в разряд «православных». В результате первого, довольно поверхностного, обращения исследователей к творчеству писателей-эмигрантов сложилось во многом неверное представление о духовных и художественных процессах, происходивших в культуре эмиграции, масштаб и глубина воцерковления литературы были преувеличены.
В ходе дальнейшего изучения наследия русского зарубежья стала очевидной неоднородность духовных исканий писателей-эмигрантов. В творчестве некоторых авторов (Борис Зайцев, Иван Шмелев) действительно существовала тенденция к воцерковлению литературы, что проявилось, в частности, в их обращении к древнерусской культурной традиции и нашло выражение в создании особого творческого метода духовного реализма. Но подавляющее большинство писателей предпочитало искать истину вне Церкви. Спектр их религиозных воззрений был весьма широк от увлечения различного рода оккультными течениями до попыток создания собственной религии. Такая ситуация во многом обусловлена мощным влиянием идей Серебряного века на духовную и культурную жизнь эмиграции.
Продолжение традиций культуры рубежа XIXXX веков еще одна характерная особенность литературы зарубежья, привлекающая внимание современных ученых. Тесная связь между двумя этими периодами не подлежит сомнению, поскольку большинство представителей русского культурного ренессанса оказались в эмиграции и определили пути развития эмигрантской литературы. Однако зачастую в работах исследователей влияние традиций Серебряного века осознается лишь как комплекс художественных принципов, получивших развитие в творчестве писателей зарубежья [32, 136]. Между тем, наследие русского культурного ренессанса это религиозный модернизм, противоположный православной традиции. Идеи религиозного модернизма возродились в эмиграции и во многом определили духовные и художественные искания русской диаспоры.
Таким образом, своеобразие литературы русского зарубежья складывалось под влиянием двух противодействующих традиций наследия Серебряного века и православного миропонимания, нашедшего отражение в церковном искусстве. Выявление характера взаимодействия этих традиций в творчестве писателей-эмигрантов представляется одной из насущных задач современного литературоведения.
Для исследователей данной проблемы одной из наиболее интересных фигур является Б. К. Зайцев. Испытав в молодости влияние философии Владимира Соловьева и идей символизма, сложившись в дореволюционный период как писатель-неореалист, в эмиграции, благодаря личной воцерковленности, Зайцев смог воплотить в творчестве целостное православное миропонимание. Обращение писателя к жанрам древнерусской литературы способствовало обновлению поэтики его произведений. Сохранив своеобразие художественной манеры, укорененной в импрессионизме, Зайцев в эмигрантском творчестве приходит к духовному реализму.
Представляется актуальным исследовать духовную и творческую эволюцию Бориса Зайцева, его переход от пантеизма и неореализма к православию и духовному реализму, с учетом влияния религиозно-философских и художественных идей Серебряного века, традиций святоотеческой и древнерусской литературы, опыта русской классики (Достоевский) на поэтику эмигрантской прозы писателя.
Творчество Зайцева пользуется заслуженным вниманием современных литературоведов. За двадцать лет, прошедших с начала возвращения произведений писателя на родину, появилось значительное количество исследований, освещающих различные аспекты его наследия. На сегодняшний момент наиболее изученными областями являются поэтика ранних произведений Зайцева (работы Г. В. Воробьевой [53], В. Т. Захаровой [105, 107], Ю. М. Камильяновой [128], И. А. Полуэктовой [215],), реконструкция жанров жития и хожения в эмигрантском творчестве писателя (работы Н. Б. Глушковой [63], А. М. Любомудрова [172], Н. И. Пак [212]).
Вместе с тем, в изучении литературного пути Зайцева остается еще немало белых пятен. Так, сочетание традиций культуры рубежа веков и древнерусской литературы и опыт «преодоления» наследия Серебряного века в эмигрантском творчестве писателя представляют собой малоисследованную область. Необходимо также более глубоко и всесторонне рассмотреть особенности поэтики духовного реализма эмигрантских произведений Зайцева (выражение православного миропонимания с помощью импрессионистских эстетических принципов, изменения в стиле писателя, вызванные влиянием агиографического канона).
Существующие пробелы отчасти восполняются в данной работе, представляющей собой исследование творческой эволюции Бориса Зайцева с учетом влияния на него философии Владимира Соловьева, принципов импрессионизма и символизма, художественного опыта Достоевского и традиций древнерусской культуры.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена в соответствии с планом научно-исследовательской работы кафедры русской и зарубежной литературы Таврического национального университета им. В.И.Вернадского в рамках комплексной темы «Литература и культура: мировой и региональный аспекты» (№ 01.98V005637). Тема диссертации утверждена Ученым советом Таврического национального университета им.В.И.Вернадского (протокол № 3 от 3 апреля 2002 г.) и одобрена Координационным советом Института литературы им. Т.Г.Шевченко НАН Украины (протокол № 5 от 18 декабря 2007 г.).
Цель диссертации выявить особенности творческой эволюции Бориса Зайцева, проследить его переход от пантеизма и неореализма к православию и духовному реализму, с учетом трансформации художественных принципов писателя, сложившихся в период Серебряного века.
Используемое в работе понятие «духовный реализм» обозначает художественный метод, выработанный эмигрантской литературой на основе святоотеческого Предания, традиций древнерусского искусства, наследия русской классики и способный отражать реальность в его духовно-материальном единстве.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
определить содержание, вкладываемое в понятие «духовный реализм» современными литературоведами; изучить многообразие точек зрения на идейные и художественные основы литературы русского Зарубежья в эмигрантской критике и современных исследованиях;
уточнить отношение Б. Зайцева к господствующим идеям Серебряного века (всеединство, двоемирие, панэстетизм, Вечная Женственность), выявить степень их воздействия на творчество писателя;
рассмотреть эволюцию художественных принципов Зайцева, его переход от неореализма к духовному реализму;
исследовать опыт реконструкции церковных жанров в прозе Зайцева, проследить влияние агиографического канона на поэтику писателя в целом;
систематизировать признаки духовного реализма Зайцева;
уточнить источники, используемые Зайцевым в работе над книгой «Валаам».
Объектом исследования послужили дореволюционные рассказы Б. Зайцева, повесть «Голубая звезда» (1918), романы «Золотой узор» (1925) и «Дом в Пасси» (1933), «неожитие» «Преподобный Сергий Радонежский» (1925), очерки о святых, книга паломнических очерков «Валаам» (1936), художественные биографии «Жизнь Тургенева» (1932), «Жуковский» (1951), «Чехов» (1954).
Предмет исследования своеобразие поэтики духовного реализма в эмигрантских произведениях Зайцева.
Методологическую и теоретическую основу диссертации составляют труды по теории поэтики Д. С. Лихачева, Б. А. Успенского, М. М. Бахтина, философские сочинения И. А. Ильина, В. В. Зеньковского, исследования по агиографической литературе В. О. Ключевского и Г. П. Федотова, работы современных литературоведов А. М. Любомудрова, К. А. Степаняна, В. Т. Захарова, М. М. Дунаева, В. А. Котельникова, И. А. Есаулова.
В работе были использованы следующие методы: сравнительно-типологический, историко-генетический, а также метод целостного анализа произведения.
Сравнительно-типологический метод применялся для сопоставления творческих принципов Зайцева и Достоевского, для выявления различий в подходе к изображению святых у Зайцева и Мережковского. С помощью историко-генетического метода были исследованы эволюция мировоззрения Зайцева и становление его творческого метода, рассмотрены влияние культурной эпохи Серебряного века на формирование зайцевского неореализма и трансформация жанров церковной литературы в эмигрантском творчестве писателя. Использование метода целостного анализа произведений Зайцева позволило определить своеобразие его духовного реализма.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые исследовано взаимопроникновение и взаимодействие двух противоположных традиций (Серебряного века и духовного реализма) в эмигрантской прозе Бориса Зайцева. В работе уточняется понятие «духовный реализм», выделяются такие его признаки, как создание образа автора на основе принципа самоумаления, отказ от психологизма, полифоничность. В ходе изучения эволюции художественных принципов писателя впервые рассматривается наполнение зайцевского импрессионизма новым идейным содержанием. Выявляется своеобразие поэтики духовного реализма Зайцева, его тесная связь с импрессионизмом. Уже имеющиеся в литературоведении выводы, касающиеся освоения агиографической традиции в эмигрантском творчестве писателя, дополняются новыми сведениями. Доказывается, что одним из источников паломнических очерков «Валаам» стала книга «Валаамский монастырь и его подвижники»[40]. Приводятся доказательства того, что прототипом Ретизанова, героя повести «Голубая звезда», был Андрей Белый.
Теоретическое значение. Данные, полученные в ходе исследования, содействуют уяснению процессов, происходивших в литературе эмиграции; изучение преемственных связей, соединивших творчество писателей зарубежья с предшествующими культурными эпохами, направлено на осознание литературы эмиграции как части национальной культуры, что способствует восстановлению целостной картины ее развития.
Практическое значение. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке общих вузовских курсов по истории русской литературы ХХ века, а также спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Б. К. Зайцева и литературе эмиграции; при составлении учебных пособий для высших и средних учебных заведений.
Личный вклад соискателя. Диссертация и все опубликованные статьи написаны автором самостоятельно.
Апробация результатов исследования. Работа обсуждалась на заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Результаты исследования апробированы в докладах на международных научных конференциях: IХ Международная научная конференция «Православие и русская культура» (Санкт-Петербург, ИРЛИ РАН, 2002 г.); ХII Крымские международные научные Шмелевские чтения (Алупка, 2002 г.); IV Международные научные Зайцевские чтения (Калуга, 2003 г.); VI Международная научная конференция «Диалог культур в полиэтничном мире» (Симферополь, 2007 г.); XVII Крымские международные научные Шмелевские чтения (Саки, 2007 г.); VII Международная научная конференция «Диалог культур в полиэтничном мире» (Симферополь, 2008 г.); II международные Кирилло-Мефодиевские чтения (Севастополь, 2008 г.); XVII Крымские международные Шмелевские чтения «И. С. Шмелев и писатели литературного зарубежья» (Алушта, 2008 г.).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 9 статей, в том числе 7 в ведущих специальных изданиях, зарегистрированных ВАК Украины, 2 в российских научных сборниках.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех разделов, выводов и списка использованных источников. Основной текст изложен на 188 страницах. Библиография включает 285 наименований.

Список літератури

Выводы
В современном литературоведении, в русле исследований христианского контекста отечественной словесности, все более утверждается термин «духовный реализм». Опираясь на работы, посвященные этому явлению [87, 104, 172, 235], мы определяем духовный реализм как особый творческий метод, направленный на художественное освоение мира и человека во всей их полноте, включая духовный уровень мироздания и духовную сферу бытия человека.
Творчество Б. Зайцева представляет особый интерес для исследователей данной проблемы. До революции Зайцев активный участник литературного процесса Серебряного века, близкий к символистам. В период Первой мировой и Гражданской войн в мировоззрении писателя происходят существенные изменения, переоценка ценностей, завершившаяся в первые годы эмиграции. Зайцев укрепляется в православии, иным становится его взгляд на эпоху рубежа XIX-XX веков: по мнению писателя, вина за революцию и последующие трагические события в жизни России лежит на интеллигенции, чей праздный, духовно нездоровый образ жизни спровоцировал социальный взрыв. Мотив покаяния становится определяющим в творчестве Зайцева этого периода («Золотой узор» (1925)). В эмиграции, под воздействием воцерковления писателя, изменяется его художественное мышление, поэтика его произведений; творческий метод зрелого Зайцева, вслед за А. М. Любомудровым, мы определяем как духовный реализм. Свидетельством этих изменений является расширение жанрового диапазона зайцевской прозы, усвоение традиций агиографического и паломнического жанров. В то же время, в творчестве писателя сохраняются черты импрессионизма.
В ходе исследования первого, доэмигрантского, периода творчества Зайцева были выявлены следующие особенности становления его мировоззрения и художественного метода. В произведениях 1900-х годов («Тихие зори» (1904), «Сон» (1904), «Миф» (1906)) свойственное писателю религиозное мироощущение находит выход в пантеизме, который, однако, не оформлен в целостное мировоззрение, носит не философский, а поэтический характер. Под воздействием сочинений Владимира Соловьева пантеистические настроения писателя сменяются вниманием к христианству, постепенным принятием его Истины. Показательно, что Зайцеву оказался близок ранний Соловьев, с его философией всеединства; внеправославную «мистику женственного» писатель, в отличие от Блока и Белого, не принял.
Из многочисленных модернистских течений Серебряного века на Зайцева наибольшее влияние оказал символизм (музыкальность текста, звукопись, ритм, синэстетизм, основанный на идеях всеединства и синтеза искусств). Мистика символистов, их духовные искания не затронули писателя. В отличие от большинства деятелей Серебряного века, для которых характерен культ хаоса, стихии, мироощущению Зайцева присущи жизнеутверждающий, гармонический настрой, благодарное принятие жизни во всех ее проявлениях. Зайцев отстаивал единство этического и эстетического идеала, неразрывность красоты и нравственности. Символисты же понимали красоту как высшую ценность, что нередко приводило их к эстетизации зла. Путь от пантеизма к православию пройден Зайцевым без резких переломов. Трагедии войн и революций усиливают в писателе чувства покаяния, смирения, ответственности за зло, существующее в мире, способствуют укреплению в православии.
Зайцев один из наиболее ярких импрессионистов в русской литературе Серебряного века. Импрессионистическое начало проявляется в творчестве писателя на разных уровнях. Автор постигает мир не рациональным путем, а с помощью созерцания, вчувствования, отсюда свойственный ему «остраненный взгляд», позволяющий увидеть привычные явления в новом свете. Свои впечатления, субъективный взгляд на действительность писатель передает через звукопись, ритм, цветопись и светопись, подтекст и деталь. Художественному методу Зайцева оказались близки импрессионистский культ движения, фрагментарность, синэстетизм, повышенное внимание к пейзажу. Постепенное воцерковление автора сказывается и на поэтике его произведений: зайцевский импрессионизм эволюционирует, наполняется новым духовным содержанием и в эмигрантском творчестве становится основой духовного реализма писателя.
Наметившееся в начале 1910-х годов движение Зайцева к христианству, приводит к усилению реалистических тенденций в его прозе («Изгнание» (1910), «Дальний край» (1912), «Грех» (1913), «Люди Божии» (1916-1919)). В повести «Голубая звезда» (1918) наряду с влиянием символизма и учения Соловьева о Вечной Женственности обнаруживается воздействие духовного реализма Достоевского, прежде всего романа «Идиот». Зайцевский вариант «положительно прекрасного человека» полемичен по отношению к герою Достоевского. В отличие от активного, непримиримого ко злу, чуткого к чужому страданию Мышкина, Христофоров это типичный персонаж дореволюционного Зайцева: пассивный мечтатель, «странник», «созерцатель», чье понимание жизни и любви близко идеям символистов. Восприятие людей как путников, а земной жизни как странствия характерно для творчества писателя, начиная с первых произведений («В дороге» (1901)). Как и в дореволюционной прозе Зайцева («Спокойствие» (1909), «Путники» (1917)), в «Голубой звезде» «странничество» героя трактуется как безвольное и бесцельное движение.
В романе «Золотой узор» (1925) обнаруживается влияние агиографической традиции, которое проявляется как на уровне сюжета (движение героев к Истине через грехопадение, покаяние, искупление), так и на уровне поэтики (образы храма и креста как символы обретения веры, страдания и искупления). Такие характеристики как «легкость», «изменчивость», бывшие раньше свидетельством артистизма, художественной одаренности героев, становятся синонимами безответственности, бездуховности. Трансформируется образ путника, странствия зайцевских героев обретают цель возвращение к Богу, в небесный Отчий дом. Эти изменения говорят об эволюции художественного метода писателя в направлении духовного реализма.
Роман «Дом в Пасси» (1933) является опытом духовного романа, созданного по законам духовного реализма. В произведении множество перекличек с Достоевским как на уровне проблематики (идеи просветляющего страдания, взаимной ответственности людей), так и на уровне художественного мышления (полифоничность). Полифоничность означает не релятивизм в отношении к Истине, а дистанцию, отделяющую автора от героя, уважение к чужой личности. Продолжая православную святоотеческую традицию, Зайцев отказывается от позиции автора-учителя. Опираясь на традиции древнерусской литературы (сужение сферы психологизма, изображение событий с точки зрения вечности), автор создает в романе ощущение реального действия Божьего Промысла в мире. Стиль Зайцева сохраняет свою импрессионистичность, однако становится сдержанней и лаконичней.
В эмиграции, считая главной своей задачей изображение «России Святой Руси», Зайцев сознательно обращается к опыту древнерусской литературы, влияние которой сказывается не только в расширении жанрового диапазона его прозы (создание неожитий и паломнических очерков), но и на изменениях в художественном методе. Писателя.
Очерк «Преподобный Сергий Радонежский» (1925) первый зайцевский опыт реконструкции жанра жития, синтеза светской и церковной литературы. Произведение создано в русле агиографической традиции, в его поэтике обнаруживается влияние житийного канона (принцип авторского самоумаления, художественное абстрагирование, отказ от психологизма в изображении святого). Авторское самоумаление проявляется не в традиционных для древнерусских житий уничижительных формулах, а в подчеркиваемой автором ограниченности своего знания, невозможности проникнуть во внутренний мир святого. Художественное абстрагирование, свойственное древнерусской литературе, обнаруживается у Зайцева в раскрытии вневременного смысла событий земной жизни Сергия. В осмыслении личности Сергия Радонежского, помимо агиографической, писатель опирается и на историографическую традицию. Зайцев актуализирует события XIV века, обращает особое внимание на вопрос о сопротивлении злу силой, вызвавший в эмиграции бурную дискуссию после выхода в свет трактата И. А. Ильина. По мнению Зайцева, разрешить эту проблему можно не в военно-политическом плане, а в духовном.
Своеобразие духовного реализма Зайцева ярко раскрывается в сравнении с опытами в неожитийном жанре Е. Рерих и Д. Мережковского, продолжающими традиции религиозного модернизма, типичного для Серебряного века. Е. Рерих трактует жизнь и подвижничество Сергия Радонежского в эзотерическом духе. Для Мережковского характерны позиция автора-диктатора, вольное обращение с историческим материалом, включение в повествование якобы утерянного апокрифа собственного сочинения, домысел и фантазии в сфере психологии героев, попытка приписать им собственные идеи, на примере их жизни обосновать свою концепцию Третьего Завета. Произведения Мережковского далеки от агиографического канона, в них доминируют черты исторической беллетристики.
В русле древнерусской литературной традиции Зайцев создает две книги паломнических очерков («Афон» (1928), «Валаам» (1936)). Одним из источников в работе писателя над «Валаамом» была, как нами установлено, книга «Валаамский монастырь и его подвижники» [40]. В главе о пребывании в обители императора Александра I Зайцев непосредственно воспроизводит фрагменты книги, следует за ней и в композиции очерка. Зайцев дает почувствовать не только внешнюю красоту Валаама, но и его духовную суть, которая раскрывается в череде мелких повседневных событий, в образах насельников острова. В изображении героев книги Александра, валаамских иноков сказывается влияние агиографического канона (отсутствие психологизма, дистанция между автором и героями).
Духовный реализм Зайцева целостный творческий метод, а не просто жанровая специфика, поскольку проявляется не только в житийных и паломнических очерках, но и в произведениях других жанров, как художественных, так и публицистических, в частности, в художественных биографиях («Жизнь Тургенева» (1932), «Жуковский» (1951), «Чехов» (1954)). Повествуя о жизни классиков, Зайцев избегает вымысла, видя смысл своего труда в том, чтобы «воссоздать творение Художника Первого». Писатель показывает действие Промысла в судьбах героев, особое внимание уделяет их духовной жизни, раскрывает религиозные истоки их творчества. Вместе с тем, в жизнеописаниях обнаруживаются отголоски увлечения автора философией Владимира Соловьева и идеями символистов. Стиль Зайцева не утрачивает свойственной ему импрессионистичности, которая проявляется в портретных и пейзажных описаниях, характеристиках героев (опора на впечатление, фрагментарность, усиление роли детали). Для воссоздания облика классиков автор использует импрессионистский принцип эмпатии (вчувствования).
Исследование творческой эволюции Бориса Зайцева, выявление особенностей его духовного реализма, проделанное в данной работе, может быть продолжено на материале других эмигрантских произведений писателя (публицистика, мемуары, рассказы, тетралогия «Путешествие Глеба»), что позволит дополнить картину становления художественного метода автора, уточнить его специфику. Перспективным представляется дальнейшее изучение темы «Зайцев и Достоевский», а также сопоставление творческих исканий Зайцева и других писателей-эмигрантов.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Абишева У. К. Внутренний мир как ядро художественного образа (Роман Б. К. Зайцева «Дальний край») / У. К. Абишева // Творчество Б. К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы ХХ века: Сб. ст.: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения, Калуга, 15-17 окт. 2003 г. Вып. 4. Калуга: Институт повышения квалификации работников образования, 2003. С. 5 13.
2. Абрамович Н. Я. «Жизнь человека» у Л. Андреева и Бориса Зайцева / Н. Я. Абрамович // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 10. Письма 1901 1922 гг. М.: Русская книга, 2001. С. 244 253.
3. Авдєєва Л. В. Імпресіоністське начало в ліриці Ігоря Сєверяніна: автореф. дис. на здобуття наук. ступеня канд. филол. наук: спец. 10.01.02 «Російська література» / Л. В. Авдєєва. Режим доступа: http://www.lib.ua-ru.net/inode/3831.html
4. Аверинцев С. С. Послесловие // Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. Т. 3 / С. С. Аверинцев. М.: БРЭ, 1995. С. 464 488.
5. Адамович Г. В. Борис Зайцев / Г. В. Адамович // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 7. Святая Русь. М.: Русская книга, 2000. С. 445 457.
6. Адамович Г. В. Одиночество и свобода / Г. В. Адамович. Режим доступа: http: //kritika.nm.ru/texts/adamovich.html
7. Адамович Г. В. Шмелев / Г. В. Адамович. Режим доступа: http://kritika.nm.ru/texts/adamovich.html
8. Айхенвальд Ю. И. Борис Зайцев / Ю. И. Айхенвальд // Зайцев Б. К. Осенний свет: Повести, рассказы. М.: Советский писатель, 1990. С. 521 530.
9. Александр (Семенов-Тянь-Шанский), епископ. Светлой памяти Б. К. Зайцева / Епископ Александр (Семенов Тянь-Шанский) // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 11. Письма 1923 - 1971 гг. М.: Русская книга, 2001. С. 363 366.
10. Александрова В. «Юность» Бориса Зайцева [Рецензия] / В. Александрова // Новый журнал. 1950. № 24. С. 295 297.
11. Андреев Л. Г. Импрессионизм / Л. Г. Андреев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 250 с.
12. Андреев Н. Е. Об особенностях и основных этапах развития русской литературы за рубежом / Н. Е. Андреев // Русская литература в эмиграции. Сб. ст. / Под ред. Н. П. Полторацкого. Питсбург: Отдел славянских языков и литератур Питсбургского университета, 1972. С. 15 38.
13. Анстей О. Б. Зайцев. Избранное [Рецензия] / О. Б. Анстей // Новый журнал. 1973. № 113. С. 279 281.
14. Антоник (Трубачев), игумен. Русская духовность в жизни преподобного Сергия и его учеников / Игумен Антоник Трубачев // Тысячелетие крещения Руси. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1989. С. 127 135.
15. Антонова М. Ф. Некоторые особенности стиля «Жития Стефана Пермского» / М. Ф. Антонова // ТОДРЛ. Т. 34. Куликовская битва и подъем национального самосознания. Л.: Наука, 1979. С. 127 133.
16. Аринина Л. М. Роман Б. Зайцева «Дом в Пасси»: Поиски новой формы / Л. М. Аринина // Русская литература ХХ века в аспекте традиций мировой культуры: Межвуз. сб. науч. тр. Вологда: Русь, 2002. С. 38 55.
17. Аринина Л. М. Христианские мотивы в творчестве Б. Зайцева в 1920-е годы / Л. М. Аринина. Режим доступа: http: //
www.booksite.ru/fulltext/hri/sti/ans/tvo/7.htm#38
18. Атаманова Е. Т. Феномен Валаама в творческом сознании И. С. Шмелева и Б. К. Зайцева / Е. Т. Атаманова // Творчество Б. К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы ХХ века: Сб. ст.: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения, Калуга, 15-17 окт. 2003 г. Вып. 4. Калуга: Институт повышения квалификации работников образования, 2003. С. 343 348.
19. Багрецов Д. Н. Духовный реализм и творческая индивидуальность двух поэтов-концептуалистов: Т. Кибирова и Д. Пригова / Д. Н. Багрецов. Режим доступа: http://www.sgu.ru/faculties/philological /kaf/xxvek/science/konferencii/izmross/docs/bagrecov.doc
20. Бальмонт К. Д. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи / К. Д. Бальмонт. М.: Правда, 1990. 608 с.
21. Бараева Л. Н. Житие преподобного Сергия Радонежского в духовной биографии Б. Зайцева / Л. Н. Бараева. Режим доступа: http:// www. booksite.ru/fulltext/ hri/sti/ans/tvo/8. htm
22. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. 2-е изд., доп. / М. М. Бахтин. М.: Сов. писатель, 1963. 364 с.
23. Белый Андрей. Символизм как миропонимание / Андрей Белый. М.: Республика, 1994. 528 с. (Мыслители ХХ века).
24. Белый А. Симфонии / А. Белый. Л.: Художественная литература, 1990. 528 с. (Забытая книга).
25. Березовая Л. Г. Культурная миссия пореволюционной эмиграции как наследие Серебряного века / Л. Г. Березовая. Режим доступа: http://ricolor.org/europe/stati/ruev/3/
26. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Изд-во Московской патриархии, 1993. 1372 с.
27. Блок А. А. Стихи о Прекрасной Даме / А. А. Блок // Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М.: Правда, 1971. С. 83 172.
28. Блок А. А. О реалистах / А. А. Блок // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Правда, 1971. С. 88 116.
29. Борисова Л. М. На изломах традиции: Драматургия русского символизма и символистская теория жизнетворчества / Л. М. Борисова. Симферополь: ТНУ им. В. И. Вернадского, 2000. 220 с.
30. Борисова Л. М. Проблемы ментальности при изучении русской литературы ХХ века («Преподобный Сергий Радонежский» Б. Зайцева) / Л. М. Борисова // Ученые записки ТНУ. Том 15 (54). № 2: Филологические науки. Симферополь, 2002. С. 197 204.
31. Борисова Л. М. Продолжение «золотого века»: «Пути небесные» И. С. Шмелева и традиции русского романа / Л. М. Борисова, Я. О. Дзыга. Симферополь: ТНУ им. В. И. Вернадского, 2000. 144 с.
32. Бронская Л. И. Автобиографическая проза русского зарубежья как художественная автобиография нового типа / Л. И. Бронская. Режим доступа: http://www.conf.stavsu.ru/conf.asp?ReportId=516
33. Бронская Л. И. Концепция личности в автобиографической прозе русского зарубежья И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, М.А. Осоргин: автореф. дис. на соискание уч. степени доктора филол. наук: спец. 10.01.01 «Русская литература» / Л. И. Бронская. Ставрополь, 2001. 43 с.
34. Брюсов В. Я. <Это лирика в прозе> [Рецензия] / В. Я. Брюсов // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 1. Тихие зори. М.: Русская книга, 1999. С. 586 587.
35. Буданова Н. Ф. Рассказ Тургенева «Живые мощи» и православная традиция (К постановке проблемы) / Н. Ф. Буданова // Русская литература. 1995. № 1. С. 188 194.
36. Булгаков С. Н. Благодатные заветы преподобного Сергия русскому богословствованию / С. Н. Булгаков // Сергий Радонежский: Сборник. - М.: Патриот, 1991. - С. 345 365.
37. Бухаркин П. Е. Православная Церковь и светская литература в Новое время: основные аспекты проблемы / П. Е. Бухаркин // Христианство и русская литература. Сб. 2. СПб: Наука, 1996. С. 32 60.
38. Быстрова Е. А. Мотив Sacrum в прозе Бориса Зайцева / Е. А. Быстрова // Творчество Б. К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы ХХ века: Сб. ст.: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения, Калуга, 15-17 окт. 2003 г. Вып. 4. Калуга: Институт повышения квалификации работников образования, 2003. С. 44 49.
39. Бычков В. В. Русская средневековая эстетика XI XVII веков / В. В. Бычков. М.: Мысль, 1992. 637 с.
40. Валаамский монастырь и его подвижники. 3-е изд., испр. и доп. СПб.: Типо-Литография И. Генералова, 1903. 448с.
41. Ваховская А. М. Православные «нити» бытия (Роман Б. Зайцева «Дом в Пасси») / А. М. Ваховская. Режим доступа: http://www.rusk.ru/st.php?idar=401128
42. Ветрова М. В. Агиографическое и историографическое в очерке Бориса Зайцева «Преподобный Сергий Радонежский» / М. В. Ветрова // Культура народов Причерноморья. 2001. № 23. С. 139 149.
43. Ветрова М. В. Импрессионизм как основа стиля Бориса Зайцева / М. В. Ветрова // Вопросы русской литературы. 2007. № 14(71). С. 62 72.
44. Ветрова М. В. Об одном источнике очерка Бориса Зайцева «Валаам» (книга «Валаамский монастырь и его подвижники») / М. В. Ветрова // Культура народов Причерноморья. 2003. № 38. С. 99 102.
45. Ветрова М. В. Повесть Бориса Зайцева «Голубая звезда»: круг символистских идей и художественный опыт Достоевского / М. В. Ветрова // Вісник Харківського національного університету ім. В. Н. Каразіна. 2008. № 798: Філологія. Вип. 53. С. 215 219.
46. Ветрова М. В. Проблема изображения святости в творчестве Б. К. Зайцева и Д. С. Мережковского / М. В. Ветрова // Вісник Харківського національного університету ім. В. Н. Каразіна. 2006. № 745: Філологія. Вип. 49. С. 157 160.
47. Ветрова М. В. Творческая эволюция Бориса Зайцева: от импрессионизма к духовному реализму / М. В. Ветрова // Творчество Б. К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы ХХ века: Сб. ст.: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения, Калуга, 15-17 окт. 2003 г. Вып. 4. Калуга: Институт повышения квалификации работников образования, 2003. С. 92 97.
48. Ветрова М. В. Трагедия Гражданской войны в творчестве Ивана Шмелева и Бориса Зайцева / М. В. Ветрова // Белая Россия: Опыт исторической ретроспекции: Материалы международной научной конференции, Севастополь, 1-4 окт. 2000 г. СПб.; М.: Посев, 2002. С. 127 135.
49. Ветрова М. В. Эволюция мировоззрения Бориса Зайцева: от пантеизма к православию / М. В. Ветрова // Вопросы русской литературы. 2007. Вып. 13(70). С. 43 52.
50. Ветрова М. В. Эмигрантская критика о духовных основах литературы русского Зарубежья / М. В. Ветрова // Культура народов Причерноморья. 2007. № 101. С. 247 250.
51. Волков Е. М. Импрессионизм как литературное явление / Е. М.Волков // В поисках гармонии: О творчестве Б. К. Зайцева. Межвуз. сб. науч. трудов. Орел: Орл. гос. ун-т, 1998. С. 70 73.
52. Волошин М. А. Лики творчества / М. А. Волошин. Л: Наука, 1988. 848 с. (Литературные памятники).
53. Воробьёва Г. В. Система мотивов малой прозы Б.К. Зайцева 1901-1921 годов и ее эволюция: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / Г. В. Воробьёва. Волгоград, 2004. 272 с.
54. Воропаев В. А. Н. В. Гоголь: жизнь и творчество / В. А. Воропаев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. 125 с. (Перечитывая классику).
55. Воропаева Е. В. «Афон» Бориса Зайцева / Е. В. Воропаева // Литературная учеба. 1990. Кн. 4. С. 32 35.
56. Воропаева Е. В. Борис Зайцев о Гоголе / Е. В. Воропаева // Литературная учеба. 1988. Кн. 3. С. 111 115.
57. Воропаева Е. В. Жизнь и творчество Бориса Зайцева / Е. В. Воропаева // Зайцев Б. К. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М., 1993. С. 5 47.
58. Воропаева Е. В. Примечания к очерку Б. Зайцева «Валаам» / Е. В. Воропаева // Литературная учеба. 1991. Кн. 1. С. 75 76.
59. Воскресенская М. А. Символизм как мировидение Серебряного века / М. А. Воскресенская. М.: Логос, 2005. 236 с.
60. Галанина О. Е. Духовный реализм И. Шмелева: лейтмотив в структуре романа «Пути небесные» / О. Е. Галанина. Н. Новгород: Нижегор. гос. пед. ун-т, 2004. 115 с.
61. Гиппиус З. Н. Тварное [Рецензия] / З. Н. Гиппиус // // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 1. Тихие зори. М.: Русская книга, 1999. С. 588 590.
62. Гиппиус З. Н. <Святитель русского православия> [Рецензия] / З. Н. Гиппиус // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 7. Святая Русь. М.: Русская книга, 2000. С. 442 444.
63. Глушкова Н. Б. Паломнические «хождения» Б. К. Зайцева. Особенности жанра: дис. ... канд. филол. наук: 10. 01. 01 / Н. Б. Глушкова. М., 1999.
64. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра / Е. Е. Голубинский. 2-е изд., доп. М.: Синодальная типография, 1909. 416 с.
65. Гончаров А. Д. Свет и тени импрессионизма (заметки художника) / А. Д. Гончаров. Режим доступа: http://www.a-goncharov.ru/article/09.html
66. Горичева Т. М. О кенозисе русской культуры / Т. М. Горичева // Христианство и русская литература. Сб. ст. СПб.: Наука, 1994. С. 50 88.
67. Горнфельд А. Г. Лирика космоса / А. Г. Горнфельд // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 10. Письма 1901 1922 гг. М.: Русская книга, 2001. С. 196 202.
68. Грибановский П. Б. К. Зайцев. Обзор творчества / П. Грибановский // Русская литература в эмиграции / Под ред. Н. П. Полторацкого. Питсбург: Отдел славянских языков и литератур Питсбургского университета, 1972. С.133 150.
69. Грибановский П. Борис Зайцев о монастырях / П. Грибановский // Зайцев Б. К. Собр. соч.: В 11 т. Т. 7. Святая Русь. М.: Русская книга, 2000. С. 458 466.
70. Громова А. В. «Поэзии с наглеющей материей не по дороге» (Б. К, Зайцев. Публицистика 1910 1920-х годов) / А. В. Громова // Филологические науки. 2007. № 4. С. 9 18.
71. Дарьялова Л. Н. «Дом в Пасси» Б. Зайцева: Духовное и телесное в дискурсе романа / Л. Н. Дарьялова // Кирилл и Мефодий: духовное наследие. Материалы Международной научной конференции: Калининград май 2004. Калининград: Издательство РГУ им. ИМ. Канта, 2004. С. 119 136.
72. Дзыга Я. О. Достоевский и Шмелев: «Духовный роман» и агиографическая литература / Я. О. Дзыга // Культура народов Причерноморья. 1998. № 5. С. 203 207.
73. Дзыга Я. О. «Пути небесные» И. С. Шмелева и традиции русского классического романа: автореф. дис. на соискание уч. степени канд. филол. наук: спец. 10.01.01 «Русская литература» / Я. О. Дзыга. М., 2000. 21 с.
74. Дмитриев А. П. Тема «Православие и русская литература» в публикациях последних лет / А. П. Дмитриев // Русская литература. 1995. № 1. С. 255 269.
75. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 8. Идиот / Ф. М. Достоевский. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1973. 511 с.
76. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 14. Братья Карамазовы. Кн. I-X / Ф. М. Достоевский. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1976. 511 с.
77. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 15. Братья Карамазовы. Кн. XI-XII. Эпилог / Ф. М. Достоевский. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1976. 623 с.
78. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 27. Дневник писателя. 1881. Автобиографическое. Dubia / Ф. М. Достоевский. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1984. 463 с.
79. Драгунова Ю. А. Символика и реальность в повести Б. К. Зайцева «Голубая звезда» / Ю. А. Драгунова // Гуманитарные проблемы глазами молодых. Вып. 2. Орел: ОГПИ, 1994. С. 73 79.
80. Дудина Е. Ф. Творчество Б. К. Зайцева 1901 - 1921 годов: своеобразие художественного метода: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / Е. Ф. Дудина. Орел, 2007. 230 с.
81. Дунаев М. М. Православие и русская литература. В 6 частях. 2-е изд., испр. и доп. / М. М. Дунаев. М.: Христианская литература, 2001 2004.
82. Евангельский текст в русской литературе XVIII-XIX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Вып. 1 4. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994 2004.
83. Ермичев А. А. Суждения Н. А. Бердяева о «русском культурном ренессансе» и настоящее значение этого термина / А. А. Ермичев // Studia culturae. Вып. 2. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 9 24.
84. Ершов П. Б. Зайцев. Древо Жизни [Рецензия] / П. Б. Ершов // Новый журнал. 1953. № 34. С. 300 302.
85. Ершов П. Б. Зайцев. Чехов [Рецензия] / П. Б. Ершов // Новый журнал. 1954. № 39. С. 284 286.
86. Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе / И. А. Есаулов. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995. 288 с.
87. Есаулов И. А. Христианский реализм как художественный принцип русской классики / И. А. Есаулов. Режим доступа: http://www.portal-slovo.ru/rus/philology/258/560/9371/
88. Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца / Архимандрит Никон (Рождественский). 5-е изд., испр. и доп. М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1904. - 264 с.
89. Житие Сергия Радонежского / Димитрий Ростовский // Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Сентябрь. [Репринт. воспр. изд. 1903 г.] Козельск: Издание Свято-Введенского монастыря Оптиной Пустыни, 1993. - С. 511 563.
90. Житие Сергия Радонежского / Епифаний Премудрый // Сергий Радонежский: Сборник. - М.: Патриот,1991. - С. 9 106.
91. Жукова Н. Н. Проблема становления творческой личности в художественных биографиях Б. К. Зайцева: автореф. дис. на соискание уч. степени канд. филол. наук: спец. 10.01.01 «Русская литература» / Н. Н. Жукова. М., 1993. 24 с.
92. Завалишин В. Б. Зайцев (к восьмидесятилетию) / В. Б. Завалишин // Новый журнал. 1961. № 63. С. 137 145.
93. Завгородняя Н. И. Бытие жития в быте биографии: (Специфика биографических текстов Б. К. Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов») / Н. И. Завгородняя // Культура и текст. Вып. 1: Литературоведение. Ч. 1. СПб.; Барнаул: Изд-во БГПУ, 1997. С. 85 87.
94. Завгородняя Н. И. Образ художника в беллетризованных биографиях Б. К. Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов»: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / Н. И. Завгородняя. Барнаул, 1996. 181 с.
95. Зайцев Б. К. Атлантида / Б. К. Зайцев. Калуга: Институт усовершенствования учителей, 1996. 592 с.
96. Зайцев Б. К. Голубая звезда: Повести и рассказы. Из воспоминаний / Б. К. Зайцев. М.: Моск. рабочий, 1989. 576 с.
97. Зайцев Б. К. Земная печаль: Из шести книг / Б. К. Зайцев. Л.: Лениздат, 1990. 496 с.
98. Зайцев Б. К. Знак Креста: Роман. Очерки. Публицистика / Б. К. Зайцев. М.: Паломникъ,1999. 560 с.