ПРОБЛЕМА «ОБЩЕСТВЕННОГО СЛУЖЕНИЯ» ЛИТЕРАТУРЫ В ОСВЕЩЕНИИ РУССКОЙ ПРЕД- И РАННЕСИМВОЛИСТСКОЙ ЭСТЕТИКИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ

Короткий опис

Днепропетровский национальный университет
имени Олеся Гончара

На правах рукописи

Красильщик Анна Карловна

УДК 821.161.1-95

ПРОБЛЕМА «ОБЩЕСТВЕННОГО СЛУЖЕНИЯ»
ЛИТЕРАТУРЫ В ОСВЕЩЕНИИ РУССКОЙ
ПРЕД- И РАННЕСИМВОЛИСТСКОЙ ЭСТЕТИКИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ

10.01.02 русская литература

Диссертация
на соискание учёной степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
доктор
филологических наук,
профессор

Гусев
Виктор Андреевич

Днепропетровск 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ2

РАЗДЕЛ I. История изучения ранней символистской критики6

Выводы к I разделу.43

РАЗДЕЛ II. Важнейшие закономерности развития русской
литературной критики конца XIX века45

2.1. Субъективно-социологическая критика о социальной
функции искусства (Н.К.Михайловский, А.М.Скабичевский)..45
2.2. В.В.Розанов в спорах с народнической критикой...61

Выводы к II разделу.78

РАЗДЕЛ III. Борьба с «утилитарной» критикой и утверждение
новых задач литературы....83

3.1. Полемика А.Л.Волынского с «реальной»
и народнической критикой83
3.2. Проблемы становления символизма и
новой русской критики в статьях З.Н.Гиппиус97
3.3. «Субъективно-художественная»
критика Д.С.Мережковского119
3.4. В.Я.Брюсов как продолжатель традиции «чистого
искусства» в русской литературной критике.....145

Выводы к III разделу......161

ВЫВОДЫ......164

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ..176

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы. На стадии самоопределения символистской эстетики и поэтики (конец 1880-х 1890-е гг.) у теоретиков и практиков символизма возникает потребность дистанцироваться не только от реализма, но и от самой традиционной задачи литературы отражать объективную действительность и поучать, воспитывать, наставлять читателя. Вместе с тем задачей писателей ей виделся поиск и постижение высших целей и истинных идеалов. Поэтому необходим анализ того, как раннесимволистская эстетика и критика понимала социокультурную функцию литературы.
В русской критике сосуществовало множество направлений, школ, течений, что объясняется переходностью литературного процесса той поры. Анализ исходных философско-эстетических принципов, на которых базировалось то или иное направление литературной критики, представляется важным и актуальным хотя бы уже потому, что типологически сходные процессы происходят и в современной русской литературе, и литературной критике. Без изучения подобных явлений не может быть понят литературный процесс переходных эпох, которыми являются рубежи ХХ века. Статьи критиков-символистов дают толчок к новому осмыслению многих литературных явлений и оказываются удивительно современными. Изучение достигнутого символистами в области критики дополняет картину многообразия творческих поисков в переходные этапы литературного развития. Анализ теоретических статей и рецензий, полемических откликов и заметок позволяет видеть те стороны «нового искусства», которые далеко не всегда выявляются путём исследования художественных произведений.
Сложность поставленных в диссертационной работе задач усугубляется тем, что до сих пор проблема социального функционирования литературы в понимании ранней символистской критики не рассматривалась сколько-нибудь последовательно и всесторонне. Интересующие нас явления освещены лишь частично в статьях, кратких общих обзорах или монографических исследованиях, посвящённых тому или иному критику. И, пожалуй, менее всего освещён процесс становления самой символистской критики: большинство из существующих исследований ориентировано на критическое наследие младших символистов. В учебных пособиях по курсу русской литературной критики раздел, представленный именами символистов и часто называемый символистской субъективистской или идеалистической критикой, занимает весьма скромное место.
Как известно, в основе всякого литературно-критического творчества лежат художественность, научность и публицистичность. В зависимости от эпохи, от индивидуальности критика, от предмета исследования на первый план выходит одна из этих составляющих. В нашей работе мы будем стремиться исследовать их соотношение в художественной критике старших символистов. Этот аспект также ранее не становился предметом исследования в отечественном литературоведении.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена на кафедре зарубежной литературы Днепропетровского национального университета в рамках темы «Закономерности функционирования литературы в контексте культуры», которая входит в научную плановую тематику ДНУ.
Объектом исследования являются литературно-критические исследования Д.С.Мережковского, З.Н.Гиппиус, А.Л.Волынского, В.Я.Брюсова, В.В.Розанова 1890-х 1905 гг., а также их ближайших литературных предшественников (Н.К.Михайловского, А.М.Скабичевского).
Предметом исследования являются представления о сочетании художественности и тенденциозности, социальном функционировании литературы в пред- и ранней символистской критике.
Теоретико-методологической основой диссертации являются работы современных учёных по истории символистской критики (Т.А. Александрова [5], Е.А.Андрущенко [10,11,12,13], Х.Баран [18], П.П.Гайденко [45], Н.С.Горницкая [54], А.Л.Григорьев и С.С.Гречишкин [57], О.В.Дефье [61], М.И.Дикман [62], Е.В.Ермилова [66], Д.Затонский [69, 70, 71], П.Карден [78], В.А.Келдыш [79], М.Е.Клягина [81], С.А.Кочетова [86,87], Л.В.Крутикова [94], В.Н.Крылов [95118], П.В.Купреяновский [122,123,124], Н.П.Лебеденко [128], О.Матич [134, 214], З.Г.Минц [151, 152, 153], А.Пайман [172], Т.Пахмусс [175, 215, 216], И.С.Приходько [181], Е.О.Федоренко [201], Г.М.Фридлендер [202, 203]).
Методы исследования. В соответствии со спецификой исследуемого материала будет применяться системный подход, включающий использование типологического, структурного и функционального методов.
Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы установить, как в процессе становления и развития символистской критики вырабатывались новые представления о социокультурной функции литературы и специфических задачах литературной критики.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
проследить, как соотносились различные направления литературной критики конца XIX начала ХХ в. в заявленном аспекте исследования;
осветить особенности общекультурных парадигм, тех исходных философских и духовно-религиозных оснований, на которых они базировались;
описать, как понималась общественная функция литературы пред- и раннесимволистской эстетикой и критикой;
охарактеризовать соотношение публицистически-проповеднического и критико-аналитического начал в различных направлениях литературной критики той поры;
выявить отличительные особенности разработки проблемы соотношения художественного творчества и определённой религиозно-философской «идеологии» в ранней символистской критике;
проследить формирование в ней новой тенденциозности.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые:
определено соотношение различных направлений в русской литературной критике рубежа XIXXX вв., их подходов к оценке литературных явлений;
углублены существующие представления о становлении литературной критики символизма в контексте философских и духовно-религиозных исканий той поры;
выявлены специфические принципы критических оценок, приведшие к формированию новой тенденциозности;
уточнены представления о закономерностях литературного процесса конца XIX начала ХХ вв., типологии направлений в критике этого периода;
дополнены современные представления о поэтике символизма.
Практическое значение полученных результатов. Результаты исследования могут быть использованы в вузовском курсе истории русской литературы и литературной критики конца XIX начала XX вв., спецкурсах, посвящённых истории символистской критики. Представленный в диссертации материал также может быть использован для дальнейшего научного изучения символизма.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры зарубежной литературы Днепропетровского национального университета имени Олеся Гончара, нашли отражение в докладах на международных конференциях «Литература в контексте культуры» (Днепропетровск, 2006, 2007 гг.), на Всеукраинской научной конференции «Пятые Ситниковские чтения» (Днепропетровск, 2007 г.), на научной конференции «Пятые искусствоведческие чтения «Драма, выставка, зритель», посвященной памяти В.Н. Айзенштадта (Харьков, 2008 г.), XII и XIII Международных чтениях молодых учёных памяти Л. Я. Лившица (Харьков, 2007, 2008 гг.).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 7 статей в специализированных изданиях, лицензированных ВАК Украины, а также тезисы докладов на научных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх разделов, выводов и списка использованных источников, который включает 216 наименований. Общий объём работы составляет 197 страниц. Основной текст исследования 175 страниц.

Список літератури

ВЫВОДЫ

Изучение символистской критики и сформировавшихся в её рамках представлений о функции литературы даёт возможность существенно уточнить картину многообразных идейно-эстетических поисков той поры.
Однако, несмотря на пристальное внимание исследователей к наследию отдельных критиков (Д.Мережковский, З.Гиппиус, В.Розанов, А.Волынский) и стремление определить их вклад в становление новой русской критики, по существу, в отечественном и зарубежном литературоведении нет ни одного обобщающего исследования, специально посвящённого проблемам становления и развития ранней символистской критики, выработке в ней новых представлений о социокультурной функции литературы и специфических задачах литературной критики.
Русская литературная жизнь последнего десятилетия XIX в. протекала в напряжённых идейно-эстетических диалогах и спорах, в центре которых оказывался вопрос об общественном предназначении искусства. Для русской литературы всегда было характерно осознание роли писателя как одной из важнейших для развития общества, его самосознания. Европейские литературы оставались в области изящных искусств, не претендуя на решение политических, социальных, общественных проблем, и развивались наряду с важнейшими гражданскими институтами, парламентом и свободной прессой. В русской же литературе, существующей в специфических общественно-политических условиях, ставились и решались проблемы не только эстетические, но и нравственные, социальные, хозяйственные, политические. Это обусловило особые требования не только к литературе, но и к критике, которая была призвана выходить на важные общественные вопросы.
Проблему социокультурной функции литературы народническая критика решала традиционно для русской культуры, выдвигая на первый план функцию анализа и критики общественного устройства, защиту общественных интересов. Духовными учителями и наставниками критиков-народников были В.Г.Белинский и Н.Г.Чернышевский. По их мнению, литературный труд одновременно должен был соответствовать высоким нравственным и художественным требованиям времени, причём первое, пожалуй, было даже важнее: литература прежде всего должна была быть идейной, а идеи прогрессивные, гражданственные. Критики-народники полагали, что роль литературы в обществе многофункциональна и заключается не столько в удовлетворении эстетических пристрастий людей, сколько в их воспитании, просвещении, совершенствовании общественного устройства, и именно здесь они расходились с нарождающейся символистской критикой. В художественном творчестве и литературно-критических работах приверженцев новых художественных течений критики-народники видели проявление общих негативных тенденций социального развития, упадок культуры, оскудение литературы, отказавшейся от наследства 60-х гг., радикальных революционно-демократических убеждений.
Анализ литературно-эстетических взглядов Н.М.Михайловского и А.М.Скабичевского дал возможность установить общ­ность и различие в их оценках социальной роли искусства и его новых течений. Они упрекали символистов в отходе от общественной проблематики и не считали актуальным тот круг религиозных вопросов, к которым обращалась «новая критика». Но в этой полемике возникали и точки сближения, в том числе и в вопросе о натурализме: Н.К.Михайловский поначалу видел в русском символизме реакцию на натурализм и в этом аспекте поддерживал его. Однако сама многослойность, многозначность и субъективность символистского образа казались критикам-народникам существенными недостатками, порождающими неясность и расплывчатость смысла, что нашло отражение в статьях Н.К.Михайловского «Русское отражение французского символизма», «Литература и жизнь» и А.М.Скабичевского «Курьёзы и абсурды молодой критики», «Заметки о текущей литературе».
И Н.К.Михайловский, и А.М.Скабичевский, несомненно, преувеличивали роль социально-публицистической критики в развитии литературы и общества. Статьи критиков-народников характеризуются сочетанием эмоционального и логико-рационального начал и всякий раз выводят читателя на злободневные общественно-политические вопросы. Сама же литература зачастую использовалась ими как иллюстративный материал; они отдавали предпочтение общему, а не индивидуальному, что позволяло определить социальную направленность того или иного сочинения, но могло и исказить его истинный смысл, привести к узкой социально-политической трактовке как творчество Тургенева и Гончарова, Достоевского и Толстого, так и писателей-современников, скажем, Чехова. Именно в этом пункте они расходились с нарождавшейся тогда символистской критикой, которая в художественном образе стремилась увидеть отражение глубинной мистической реальности.
Целый ряд статей В.В.Розанова в 18901900-е гг. был непосредственно связан со спорами о предназначении критики («Почему мы отказываемся от наследства 60-х70-х годов”?», «В чём главный недостаток наследства 6070-х годов”?», «Три момента в развитии русской критики» и др.). Его творчество не рассматривается в контексте русского символизма: сам он символистом себя не считал, однако, испытывая острую заинтересованность в преобразовании искусства, участвовал в общих с символистами культурных и художественных замыслах, так что объективно некоторые из его взглядов совпадают со взглядами представителей этого художественного течения. Тем не менее, сближаясь с представителями раннего символизма в некоторых оценках недавнего прошлого литературной критики, Розанов разошёлся с ними в понимании этого явления в русской культуре. По его мнению, процесс отвержения былых идеалов в России стал закономерным, он декларировал разрыв с идеями позитивизма и политического радикализма шестидесятников. Критик упрекал их в примитивном материа­лизме и схематизме, в том, что в человеке они поняли «только его потребнос­ти», а в мире увидели «только протяжения, которые можно измерить», не понимая его глубинной духовной сути.
Розанов ценил в литературе духовное, идеальное начало, которое, по его мнению, наиболее глубоко воплотили в своём творчестве Пушкин, Лермонтов, Достоевский, но не принимал плоский позитивизм, утилитарное, прикладное понимание роли литературы в обществе. Абстрактная идея, с его точки зрения, совершенно бесплодна, и, скажем, в отличие от Михайловского, он не стремился утвердить в своих статьях некую общую идею. Для статей Розанова характерен не аналитический тип аргументации, а скорее интуитивный, когда истина постигается через откровение. Их отличительной особенностью является разрушение традиционных жанровых преград: в проблемной статье решение важного вопроса потесняется лирическим началом, в рецензии обзором творчества, рассматриваемом в широком общественно-культурном контексте и т.д. Он разрабатывал новые для русской литературы формы эссе, противостоявшие ставшим уже привычными жанрам рецензии и обзора и литературно-публицистическим статьям народнической критики.
В 18801890-х гг. в русской литературе вопросы социальной справедливости и гражданственности были потеснены бытийными религиозно-философскими проблемами, что нашло яркое отражение в ранней символистской критике. Речь в ней шла не только об утверждении новой эстетики, поэтический символ соотносился Минским, Волынским, Мережковским, Гиппиус с высшей мистической реальностью, искусство для них являлось формой воплощения религиозного мировоззрения, «божественного идеализма». В этой связи в пред- и ранней символистской критике формировались собственные представления о социокультурной функции литературы, причём они вырабатывались в полемике с субъективно-социологической литературной критикой. И если Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус боролись с наследием народничества, внёсшего в литературную критику, по их мнению, губительный для оценки эстетических явлений социологизм, «журнализм» и публицистичность, то А.Л.Волынский по-своему переосмысливал всю историю русской демократической критики, начиная с В.Г.Белинского. Он был одним из первых, кто в оценке произведений русской классики отказался от идеи служения практическим нуждам, и с этой точки зрения провёл ревизию достижений революционно-демократической критики (статьи «Литературные заметки», собранные в книгу «Русские критики»). Волынский отделил подлинные, по его мнению, достижения Белинского, Добролюбова, Чернышевского как критиков от временного и служащего только злобе дня. В основу критической оценки он ставил «идеальное», а не прикладное, и в этом смысле его представления о социокультурной функции литературы впервые коснулись области духовного, а не социально-утилитарного. Согласно такому взгляду новую и верную оценку получила книга Н.В.Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями».
Вместе с тем борьба с публицистичностью обернулась в его критических статьях недостатком другого свойства: Волынский был односторонен, требовал от литературы философского содержания, даже в ущерб замыслу художника и запросам времени. Причём эти требования он выдвигал и отстаивал средствами, во многом свойственными той критике, с которой он боролся: он был её наследником прежде всего в «журнализме», против которого восставал, в использовании личных выпадов, уничижительных выражений, а также в том, что литература в его сознании также должна была выполнять функцию, не свойственную ей, служить тем целям, которые он перед ней ставил.
Ранние критические статьи З.Н.Гиппиус («Торжество в честь смерти. Альма”, трагедия Н.Минского», «Две драмы А.Толстого», «Критика любви. Поэты-декаденты», «Хлеб жизни» и др.) утверждают новый, самобытный взгляд на задачи литературы и искусства. Центральная мысль её литературно-критических статей состоит в том, что литература должна служить религиозному преображению общества, выражать зарождавшиеся в нём духовные искания. К любому литературному явлению критик подходила с этой «внешней» задачей, потому его достоинства и недостатки определялись не в соответствии с эстетической ценностью, художественными открытиями писателя, а тем, насколько эти открытия выражают религиозную идею. Наряду с отстаиванием тезиса о самоценности литературы и неприемлемости внелитературных задач, собственный подход Гиппиус оказался вполне утилитарным, однако полезность искусства устанавливалась не в отношении практических нужд, а к той новой религии, которая создавалась «религиозной общественностью». Проповедь истинной любви, общей молитвы, которые должны осуществиться в современной ей литературе и искусстве, ведущим к новой Церкви, позволяет отнести ранние статьи Гиппиус к религиозно-проповеднической тенденции в русской критике. Своеобразный взгляд писательницы на социокультурную функцию литературы оставался неизменным на протяжении всего её творческого пути.
В ранних статьях и исследованиях Д.С.Мережковского «Старый вопрос по поводу нового таланта (В сумерках” и Рассказы” Чехова)», «Флобер в своих письмах», «Руссо», «Дон Кихот и Санчо Панса» («Сервантес»), «О Преступлении и наказании” Достоевского», «И.А.Гончаров», «А.Н.Майков», «Марк Аврелий», «Кальдерон», «О причинах упадка и новых течениях русской литературы» и др. постепенно вырабатывалась его позиция как критика. Он переживал эволюцию во взглядах на задачи литературы и искусства. Вначале Мережковский был убеждён, что литература должна служить народу, утверждать социальную справедливость. Затем, через увлечение эстетизмом, он пришёл к осознанию необходимости её религиозного служения, вносил в литературную критику идеи, являющиеся главными составляющими его историософской концепции. Это, с одной стороны, придавало его статьям свежий взгляд на хрестоматийные произведения мировой литературы, открывало дополнительные возможности для их нового прочтения и интерпретации, а с другой существенно искажало объективную картину мирового литературного развития, в которой порой на первый план выдвигались писатели второго ряда, важные для демонстрации религиозно-философских идей критика. Так, например, уже в первой статье, посвящённой творчеству Чехова, он стремился удержаться между утилитарной критикой и критикой «чистого искусства», признавая самоценность искусства и его способность при этом выражать народные чаяния. Его литературно-критические поиски были сосредоточены на том, чтобы предложить такой взгляд на эстетическую оценку произведений литературы, который бы не замыкался в рамках ни одной из тенденций. Однако в конкретной оценке произведений не мог выдержать сформулированной точки зрения. В статьях о Флобере и Руссо молодой критик обвиняет Флобера в общественном индифферентизме и презрении к народу и упрекает Руссо в непонимании крестьянства. Литературная критика становится для Мережковского той поры действенным инструментом защиты его народнических взглядов.
Однако смена подхода к литературным произведениям проявилась в статьях о Сервантесе, Кальдероне, А.Майкове, которые свидетельствуют, что в представлениях Мережковского эстетическая ценность стала практически синонимом ценности религиозной, что в литературных произведениях важнее других для него является выражение христианской любви, поиски божественного идеала, а не служение народу, человечеству или отвлечённым добродетелям. Наиболее адекватным такому пониманию социокультурной функции искусства был для Мережковского новый метод субъективно-художественной критики, которая только и будет способна оценить подлинную глубину художественного произведения.
Отходя от традиций народнической критики, отрицая её социальную публицистичность, внося в критическую статью религиозно-проповедническое содержание, «мистический идеализм», Мережковский во многом был преобразователем литературной критики. К его заслугам можно отнести создание художественного образа писателя, внимание к его личности, биографии, сопоставление его творчества с настроениями эпохи, наблюдения над поэтикой произведений. Во многом его деятельность совпадала с направлением, по которому двигалась психологическая школа. Однако целью такого внимательного отношения к творцу всё же было установление его места в религиозно-философской схеме, с которой Мережковский подходил к литературе. Наряду с высокой образностью и повышенной экспрессивностью в его статьях проявился рационализм и отчетливая интеллектуальная схема. Как и статьи Гиппиус, они утверждали религиозно-проповедническую тенденцию в русской критике, которая отводила искусству, по сути дела, служебное место, подчиняла его внешним по отношению к художественному творчеству целям. В художественном творчестве Д.С.Мережковского и З.Н.Гиппиус философская идея зачатую предшествует образу, определяет его особенности. В их литературной критике религиозно-философская идея так же определяет характер критической оценки, формирует её.
Литературно-критические статьи В.Я.Брюсова в ранней символистской критике стоят особняком. Как критик, он начал публиковаться несколько позднее своих старших современников-символистов, да и по характеру его первые публикации отличались от их статей. В начале 1890-х гг. он писал преимущественно манифесты, призванные охарактеризовать создаваемое им движение московских символистов. Первые публикации Брюсова как критика «От издателя», «Московские декаденты», «Ответ», «Зоилам и аристархам» тесно связаны с той литературной мистификацией, которой поначалу была его деятельность по созданию группы молодых московских символистов. Однако к концу раннего периода его деятельности, ограниченного 18941903 гг., он уже выступал как рецензент, которому принадлежали небольшие отклики на современную ему поэзию и развернутые обзоры творчества, например, статья «Бальмонт».
В ранних литературно-критических работах Брюсова преобладал жанр краткой рецензии, позволявшей молодому критику формулировать важнейшие положения своей собственной эстетической теории, оценивать сделанное его единомышленниками или поэтами-эпигонами символизма. В его работах проявились черты, значительно отличавшие их от критики его современников. Брюсов отделял литературу и искусство от других сторон жизни человека, ставил перед ними эстетические задачи, отказывался от включения в литературную критику анализа общественных, политических или социальных проблем. Научность и художественность в его статьях преобладали над публицистичностью, составлявшую отличительную черту статей Мережковского и Гиппиус. Вместе с тем, как и его старшие современники, Брюсов испытывал потребность пересоздания собственной жизни по законам искусства и обращался к спиритизму, возможности которого, по его мнению, могли бы помочь в создании иной художественной реальности, которая была для него самоценной. В какой-то мере он продолжал традиции «эстетической» критики П.В.Анненкова, А.В.Дружинина, В.П.Боткина. В мир Брюсова-критика входили, конечно, и явления внеэстетические, однако имеющие отношение к литературе и искусству. Примером этого является статья «Ко всем, кто ищет», посвящённая спиритизму и ставшая своеобразным инструментом преображения привычного порядка бытия. В целом же Брюсов полагал, что литературная критика не должна обращаться к обсуждению социальных и религиозно-философских идей, поскольку не их воплощению должна служить литература.
В отличие от Брюсова большинство русских литературных критиков рассматривали историю литературы и критики как историю общественного сознания, не признавая её автономности. Вопрос о целях и средствах критического исследования сводился к более общему вопросу о сущности искусства и обсуждения методов литературной критики в себе не заключал. Символисты не первые поставили этот вопрос, но решали его весьма своеобразно.
В целом же в конце XIX в. всё острее ощущалась необходимость в деидеологизации, новом осмыслении социальной функции литературы, что обусловило поиск как новых литературно-художественных средств, так и подходов к анализу явлений литературы. Споры этой поры о характере литературной критики сводились к выяснению того, какое место в оценке художественного произведения должны занимать публицистические элементы, в какой степени вопросы общественные должны в ней обсуждаться. Символистская критика пыталась прервать традицию доминирования социальности и гражданственности, отказаться от утилитарных задач в оценке литературных произведений. Под утилитаризмом они понимали решение в критике социально-политических проблем, потому заменяли его религиозно-философскими вопросами, «мистическим идеализмом», которые для них были всё же значимее вопросов эстетических. В литературной критике раннего символизма воплотились разные философские традиции, но, несомненно, её представителей объединяет приверженность идеалистической философии и неприятие того мнения, что литература прежде всего призвана пропагандировать прогрессивные общественные идеи.
Ранняя символистская критика сыграла заметную роль не только в развитии литературной критики, но и в целом русской культуры, которая на рубеже ХІХХХ вв. стремилась освободиться от гнёта социального утилитаризма. Отказ от социальности дал возможность критикам-символистам сделать акцент на иных аспектах литературных произведений, что придало особую свежесть, новизну, оригинальность их интерпретациям. Требование художественности применительно к критической статье обернулось повышением её образности, обращением к эстетическому чутью читателя, поискам красоты в художественном тексте, анализом его языка. Ранняя символистская критика выявила в известных литературных произведениях иные аспекты, позволявшие сделать актуальным и важным для читателей их поколения наследие Пушкина, Лермонтова, духовные искания Гоголя, прочтённое их предшественниками под социологическим углом зрения творчество Гончарова, Тургенева, Фета и др., в котором обнаруживались особые духовные токи, дать в целом верную и точную оценку творчества своих зарубежных (Г.Ибсен, Г.Гауптман) и отечественных (А.П.Чехов, В.М.Гаршин, В.Г.Короленко, А.М.Добролюбов и др.) современников.
Формулируя новое понимание социокультурной функции литературы, критики-символисты вместе с тем оставались верными убежденности в её особой роли в общественной жизни. Однако вместо социального они выдвигали на первый план религиозно-философский аспект, по существу, предъявляя к литературным произведениям и их создателям те же утилитарные требования: выражать философское содержание (А.Л.Волынский), воплощать «идеальное» (В.В.Розанов), религиозно-философское начало (Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус). Лишь в обзорах и критических статьях В.Я.Брюсова была предпринята попытка отделить эстетическое от социального, политического, общественного, религиозного. Однако его трудная и важная работа по анализу современных литературных новинок, введение в читательский оборот новых имён была потеснена яркими, крайне субъективными, нередко эпатирующими читателя статьями Мережковского, Розанова, Гиппиус.
Причина этого, видимо, кроется в читательском отношении к задачам литературы, готовности видеть её рупором идей, защитницей прав, выразительницей чаяний и настроений, а не только средоточием красоты, завершённости мысли и совершенства воплощающей её в художественном произведении формы. Потому, возможно, популярность «Вечных спутников» Д.С.Мережковского, эссе В.В.Розанова, «Литературного дневника» З.Н.Гиппиус была гораздо большей, чем обзоров, литературных мистификаций и манифестов и рецензий В.Я.Брюсова, его рассуждений о художественном мастерстве. Мережковский, Гиппиус и Розанов были услышаны не только русским читателем, но также и европейским, который во многом именно по их статьям судил о новейшей русской литературе. Литературная критика раннего символизма предприняла смелую попытку переоценки старых представлений о границах и задачах литературы, о смысле художественного творчества. Она по-своему продолжала русскую общекультурную традицию, сближая литературную критику с историей, философией и религией, и те философско-эстетические проблемы, которые были ею поставлены, не утратили своей актуальности и поныне.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. АвраменкоА.П. «Русское ницшеанство» и его роль в формировании тезы старших символистов / А.П.Авраменко // Русская литература XX XXIвеков: Проблемы теории и методологии изучения: Матер. междунар. науч. конф. М.: МГУ им. М.В.Ломоносова. С. 2025.
2. АдамовичГ. Зинаида Гиппиус / Г.Адамович // Мосты. 1968. № 1314. С. 204208.
3. АзадовскийЕ.М. Брюсов и «Весы». К истории издания /Е.М.Азадовский, Д.Е.Максимов // Литературное наследство. Т. 85. М.: Наука, 1976. С. 257324.
4. АлександроваТ.А. Д.С.Мережковский биограф Н.В.Гоголя /Т.А.Александрова // Наукові записки ХНПУ ім. Г.С.Сковороди. Сер. Літературознавство. Вип. 1 (39). Х.: ХНПУ, 2005. С. 7986.
5. АлександроваТ.А. Н.В.Гоголь в оценке Л.Я.Гуревич /Т.А.Александрова // Література в контексті культури: Зб. наук. праць. Вип. 12. Д.: ДНУ, 2003. С. 5964.
6. АлександроваТ.А. Книга Д.С.Мережковского о Гоголе в откликах современников / Т.А.Александрова // Наукові записки ХНПУ ім.Г.С.Сковороди. Сер. Літературознавство. Вип. 3 (39). Ч. 2. Х.: ХНПУ, 2004. С. 6275.
7. АлександроваТ.А. Н.В.Гоголь в оценках А.Волынского /Т.А.Александрова // Наукові записки ХНПУ ім. Г.С.Сковороди. Сер. Літературознавство. Вип. 1 (37). Х.: ХНПУ, 2004. С. 7781.
8. АлександроваТ.А. Н.В.Гоголь в оценках Д.С.Мережковского /Т.А.Александрова // Наукові записки ХНПУ ім. Г.С.Сковороди. Сер. Літературознавство. Вип. 1 (33). Х.: ХНПУ, 2003. С. 7781.
9. Андреевич [СоловьёвЕ.А.]. Опыт философии русской литературы /Андреевич [Е.А.Соловьёв]. СПб.: Знание, 1905. 536 с.
10. АндрущенкоЕ.А. Статья Д.С.Мережковского «Пушкин» в тезисах В.Д.Спасовича и пометах Н.О.Лернера / Е.А.Андрущенко // Пушкин и мировая культура: Сб. науч. статей. СПб.; Симферополь: СРП «Павел ВОГ», 2003. С. 144148.
11. АндрущенкоЕ.А. Тайновидение Мережковского / Е.А.Андрущенко //МережковскийД.С. Л.Толстой и Достоевский. Сер. Литературные памятники. М.: Наука, 2000. С. 481528.
12. АндрущенкоЕ.А. Критик, эстетик, художник / Е.А.Андрущенко, Л.Г.Фризман // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т.; Т. 1. М.: Искусство; Х.: Фолио, 1994. С. 757.
13. АндрущенкоЕ.А. Достоевский и Мережковский [по архивным находкам] / Е.А.Андрущенко // XII Symposium international Dostoїevski. Женева: Université de Genève Uni-Bastions, 2004. Р. 786.
14. АнненковаН.В. Д.С.Мережковский / Н.В.Анненкова // Русская филология ХХ века: национальные особенности, течения и школы, политические судьбы: Матер. III Всерос. науч. заочн. конф. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. С. 38.
15. [Б. п]. Новые книги. Вечные спутники, портреты из всемирной литературы. Д.С.Мережковский // Новое слово. 1897. Кн. 5. Февр. С.6163.
16. [Б. п]. Театр и музыка // Русские Ведомости. 1899 № 13. 13 янв. С. 3.
17. БазаровВ. Христиане Третьего Завета и строители Башни Вавилонской / В.Базаров // Д.С.Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. С. 197242.
18. БаранХ. Поэтика русской литературы начала ХХ века: Сб. авториз., пер. с англ. / Х.Баран. М.: Группа «Прогресс» «Универс», 1993. 365 с.
19. БенуаА. Мои воспоминания: В 5 т.; Т. 2 / А.Бенуа. М.: Наука, 1993. 743 с.
20. БердяевН.А. Новое христианство (Д.С.Мережковский) / Н.А.Бердяев // Н.А.Бердяев о русской философии: В 2 т.; Т. 1. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. С. 127149.
21. БогомоловН.А. Жизнь среди стихов / Н.А.Богомолов // Брюсов В.Я. Среди стихов. 1894-1924. Манифесты. Статьи. Рецензии. М.: Сов. писатель, 1990. С. 332.
22. БогомоловН.А. Из истории русской потенциальной журналистики начала ХХ века / Н.А.Богомолов // Русская литература начала ХХ века и оккультизм. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 225238.
23. БогомоловН.А. Об одной литературно-политической полемике 1927года / Н.А.Богомолов // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 4. С. 1924.
24. БогомоловН.А. У истоков символистской критики / Н.А.Богомолов //Критика русского символизма: В 2 т.; Т. 1. М.: Изд-во «Олимп»; Изд-во АСТ, 2002. С. 315.
25. БогомоловН.А. Спиритизм Валерия Брюсова. Материалы и наблюдения / Н.А.Богомолов // Русская литература начала ХХ века и оккультизм. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 279310.
26. БоревЮ.Б. Художественные направления в искусстве ХХ века: Борьба реализма и модернизма / Ю.Б.Борев. М.: Искусство, 1986. 134 с.
27. БрюсовВ.Я. Дневники 1891 1910 / В.Я.Брюсов. Сер. Записи прошлого. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1927. 363 с.
28. БрюсовВ.Я. Среди стихов. 1894 1924. Манифесты. Статьи. Рецензии / В.Я.Брюсов. М.: Сов. писатель, 1990. 720 с.
29. БурсовВ.И. Плеханов / В.И.Бурсов // История русской критики: В 2 т.; Т. 1. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 511564.
30. БыковА.В. А.Л.Волынский о критиках-современниках / А.В.Быков //Критика и её исследователи: Сб., посвященный памяти проф. В.Н.Коновалова. Казань: Казанский гос. ун-т, 2003. С. 129135.
31. БыковА.В. Белинский перед судом философской критики А.Л.Волынского / А.В.Быков // Художественный мир русского литературы: Сб. науч. статей. Елабуга: ЕГПИ, 2001. С. 5468.
32. БыковА.В. И.А.Гончаров писатель и критик в свете концепции «Русская критика против русской литературы» А.Л.Волынского / А.В.Быков // И.А.Гончаров: Матер. междунар. конф., посвященной 190-летию И.А.Гончарова: Сб. статей русских и заруб. aвторов. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2003. С. 320326.
33. БыковА.В. Интерпретация А.Л.Волынским критической деятельности А.Григорьева / А.В.Быков // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых. Казань: Казанский ун-т, 2003. С. 115121.
34. БыковА.В. Критическая и публицистическая деятельность и личность Н.А.Добролюбова в интерпретации А.Л.Волынского / А.В.Быков //Актуальные проблемы изучения литературы и культуры на современном этапе: Сб. статей и матер. региональной науч. конф. Саранск: типография «Красный Октябрь», 2002. С. 127134.
35. БялыйГ.А. Михайловский / Г.А.Бялый // История русской критики: В 2 т.; Т. 2: Гл. XII. М.; Л.: АН СССР, 1958. С. 320376.
36. БялыйГ.А. Н.К.Михайловский литературный критик / Г.А.Бялый //Михайловский Н.К. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1957. С. 344.
37. ВенгеровС.А. Этапы неоромантического движения / С.А.Венгеров //Русская литература ХХ века (18901910): В 2 кн.; Кн. 1. М.: Издательский дом «XXI век Согласие», 2002. С. 1973.
38. ВенгеровС.А. Героический характер русской литературы /С.А.Венгеров // Собр. соч.: В 3 т.; Т. 1. СПб.: Прометей, 1911. 205 с.
39. ВенгеровС.А. А.Волынский / С.А.Венгеров // Русская литература ХХ века (1890 1910): В 2 кн.; Кн. 1. М.: Издательский дом «XXI век Согласие», 2002. С. 490502.
40. ВолынскийА.Л. Михайловский и его рассуждения о русской литературе / А.Л.Волынский // Северный Вестник. 1894. № 4 (апрель). Отд. VII. С. 98121.
41.