Васякина Елена Владимировна. Эволюция международных уголовных трибуналов (1945-1994 гг.)

Короткий опис

Васякина Елена Владимировна. Эволюция международных уголовных трибуналов (1945-1994 гг.): диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.10 / Васякина Елена Владимировна;[Место защиты: ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)].- Москва, 2014.- 193 с.
Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эволюция идеи создания международного уголовного трибунала
1. Понятие эволюции международного права 20
2. Идея создания международного уголовного трибунала до XX века 26
3. Развитие идеи создания международного уголовного трибунала в XX веке 33
Глава 2. Эволюция организационно-правовой основы международных уголовных трибуналов 1945-1994 гг .
1. Правовые основы создания и деятельности международных уголовных трибуналов 1945-1994 годов 56
2. Организационная структура международных уголовных трибуналов 1945-1994 годов .69
3. Международные уголовные трибуналы, созданные в период с 1945 по 1994 годы, в системе органов международной уголовной юстиции .76
Глава 3. Развитие норм международного права, регулирующих функционирование международных уголовных трибуналов 1945-1994 гг.
1. Эволюция норм международного права, определяющих юрисдикцию и основные принципы осуществления правосудия в международных уголовных трибуналах 1945-1994 гг .103
2. Досудебное производство в международных уголовных трибуналах 1945-1994 гг 133
3. Эволюция международно-правовых норм, регулирующих процедуру судебного разбирательства в международных уголовных трибуналах 1945-1994 гг .144
Заключение 164
Список использованной литературы
Идея создания международного уголовного трибунала до XX века
Современная международная уголовная юстиция характеризуется развитой системой органов, уполномоченных на привлечение индивидов к международной уголовной ответственности. Одной из устоявшихся на практике институциональных моделей международных судебных органов являются международные уголовные трибуналы, учреждаемые для судопроизводства в отношении физических лиц, обвиняемых в совершении уголовных преступлений в соответствии с нормами международного права.
Вопросы становления и развития международных уголовных трибуналов, применяющих нормы и принципы международного права и привлекающих к международной уголовной ответственности физических лиц, не могут рассматриваться отдельно от эволюции самого международного права.
Под эволюцией понимается необратимое, направленное, закономерное изменение материальных и идеальных объектов1. Эволюция в узком смысле является одним из типов развития и представляет собой постепенные качественные и количественные изменения системы. В этом эволюция отличается от иного типа развития – революции.
Эволюцию в широком смысле отождествляют с развитием, которое широко исследуется общественными науками. Так, в философии бытия (онтологии) развитие характеризуется как «такое изменение состояний, которое происходит при условии сохранения их основы, то есть некоего исходного состояния, порождающего новые состояния»2. Развитие есть процесс, подчиненный определенным закономерностям. Данные закономерности развития какого-либо явления осуществляются только при условии сохранения их основы. Таким образом, при рассмотрении развития какой-либо системы необходимо выделять интегративную основу целостной системы и ее подсистем2.
В некоторых исследованиях развитие понимается как усложнение, совершенствование, обретение большей ясности, законченности3. Однако такое понимание развития характеризует его прогрессивный характер. В литературе отмечается, что прогресс есть категория субъективная, которая выражается в общественно-политической оценке события, явления, поскольку в науке нет общепризнанного понимания прогресса4. С точки зрения марксистско-ленинской концепции развития общества, прогресс общества представляет собой закономерный, не зависящий от воли и сознания людей процесс, основой которого является способ производства (смена общественно-экономической формации). В свою очередь, прогресс в научно-философском понимании представляет собой развитие, при котором качество изменяется по восходящей линии5. Таким образом, прогрессивное развитие может быть определено как направленное, необратимое изменение качества системы в сторону ее совершенствования.
Однако развитие не всегда является прогрессивным. Оно имеет две формы: развитие в форме усложнения является прогрессивным, в форме упрощения – регрессивным.
Исходя из понимания эволюции как одной из форм развития, можно выделить следующие ее признаки: 1) результатом является новое состояние объекта, изменение его характеристик; 2) подчинение определенным закономерностям; 3) необратимость; 4) направленность. На эволюцию как на форму развития влияют внешние факторы и внутреннее состояние объекта. Из данного общего понимания следует, что при характеристике эволюции каких либо систем следует рассматривать все аспекты их изменений, а не только те, которые свидетельствуют о прогрессивном развитии.
Однако данный вывод не применим к международному праву. В своей монографии «Кодификация и прогрессивное развитие международного права» А.П. Мовчан указывает, что международное право развивается «на основе объективно непреложных закономерностей общественного развития, которые являются ключом к пониманию причин такого развития и его осуществления лишь по пути прогресса»1. Автор доказывает, что развитие надстроечной категории всегда зависит от материальных движущих сил общества. Поэтому развитие международного права как любой надстроечной категории динамично развивающегося общества не может не развиваться прогрессивно. Развитие права как процесс естественного роста рассматривал Н.М. Коркунов2. О «динамизме» международного права также пишет С.В. Черниченко3. Следовательно, при характеристике эволюции в международном праве целесообразно рассматривать не все изменения международного права, а только те, которые указывают на качественное его совершенствование. Исходя из этого, представляется оправданным, что в международном праве понятие «эволюция» является синонимичным понятию «прогрессивное развитие»4.
Говоря о международном праве как надстроечной категории, необходимо решить вопрос о его базисе. Специфика международного права заключается в том, что оно регулирует отношения между государствами, классовая сущность которых различна5. Поэтому представляется верным полагать, что международное право основано на взаимодействии различных базисов6.
Развитие международного права отличается определенными закономерностями, соответствие которым образует критерий прогрессивного значения принципов и норм международного права1. Определяя закономерности развития норм права вообще, И.П. Блищенко отмечал, что «с перерастанием одной общественно-экономической формации в другую, нормы, выражающие эксплуататорскую сущность формации (например, кабальные договоры), сохраняются, нормы и институты, выражающие специфику данной формации (например, церковные соборы, пошлины, принцип легитимизма и т.д.) утрачиваются, и наконец, нормы и институты, объективно отражающие поступательный процесс развития человечества, имеющие демократический характер, служащие при каждой общественно-экономической формации господствующему классу (например, суверенитет, принцип pacta sunt servanda), являющиеся необходимым условием развития международных отношений, также сохраняются»2. Нормы и принципы, составляющие основу международного права, не утрачиваются единовременно с изменением материальной основы. Эволюция международного права представляет собой длительный процесс, который выражается в изменении отдельных его составляющих (в «надломе надстройки»)
Развитие идеи создания международного уголовного трибунала в XX веке
Создание Токийского трибунала на договорной международно-правовой основе представляется спорным. МВТ для Дальнего Востока был создан Специальной прокламацией генерала МакАртура. Устав трибунала также был одобрен Верховным командующим Союзных войск в Японии единолично (разработан Устав Трибунала 1946 года, в отличие от Устава МВТ, был единолично американским юристом Джозефом Б. Кенноном, главным обвинителем на Токийском процессе). В Специальной прокламации генерал МакАртур обосновывал, что полномочия на учреждение трибунала являются производными, делегированными от Союзных держав Потсдамской декларацией и коммюнике, принятым принятом по окончании Московского совещания 1945 года. Анализ данных документов не позволяет сделать такой вывод. В коммюнике и Прокламации 1945 года было указано, что Верховный Главнокомандующий Союзных войск уполномочивается на издание всех приказов по проведению в жизнь условий капитуляции, которые требуют осуществления сурового правосудия по отношению к военным преступникам1. Потсдамская декларация и декларация, изложенная в подписанном министрами иностранных дел коммюнике, не являются международным договором и не могут быть рассмотрены как выражение согласованной воли государств на
Кроме того, указанные декларативные акты не содержали указания на конкретные действия, которые Союзники разрешили осуществить Д. МакАртуру. Поэтому МВТ для Дальнего Востока не был создан на международно-правовой, базирующейся на прямом волеизъявлении основе.
Однако не стоит и категорически отрицать договорную природу учреждения Токийского трибунала. Поскольку Союзные государства не возражали против Специальной прокламации и Устава МВТ для Дальнего Востока, а также приняли активное участие в его работе, можно говорить о последующем подтверждении полномочий единоличного учредителя МВТ для Дальнего Востока.
Яркая полемика ведется вокруг правовой природы международных уголовных трибуналов конца XX века. Международные уголовные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде были учреждены в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН. Правовой основой для создания международных трибуналов стала глава седьмая Устава ООН1, которая предусматривает необходимость всех членов ООН предпринимать действия по выполнению решений Совета Безопасности, принятых для поддержания международного мира и безопасности2. Согласно Резолюции 827 (1993), преступления, совершенные на территории бывшей Югославии, представляли собой угрозу международному миру и безопасности в соответствии с главой VII Устава ООН. В этом случае, как отмечают сторонники признания договорной основы создания трибуналов в 1993-1994 гг., целью Совета Безопасности ООН было положить конец нарушениям и обеспечить восстановление и поддержание мира, а также создать специальные трибуналы.
И.П. Блищенко отмечает, что учреждение Трибунала именно Советом Безопасности ООН, а не по соглашению государств, свидетельствует о готовности ООН обеспечивать всеми имеющимися в ее распоряжении средствами верховенство права. Поэтому Совет Безопасности ООН может предпринять такие решительные меры2. Из доклада Генерального секретаря ООН, обосновывающего учреждение ad hoc трибуналов, следует, что «нормальный путь, путь заключения преступникам и жертвам, что подобные преступления не будут допускаться»1.
И договора, потребовал бы значительного времени для его разработки и ратификации. В результате трибуналы утратили бы смысл»3. И. И. Лукашук полагает, что обоснование учреждения трибуналов по бывшей Югославии и Руанде ссылками на главу VII Устава ООН основано на расширительном толковании Устава, «поскольку полномочия Совета Безопасности ООН относятся к государствам, а не к индивидам, и никто не может передать больше прав, чем он сам имеет»4. В связи с этим автор выдвигает наиболее убедительным обоснованием создания трибуналов Советом Безопасности ООН то, что «… иного пути не было»5. Мнение И.И. Лукашука разделяет Н.И. Костенко6.
Зарубежные авторы считают, что юридически значимым фактом для возведения трибуналов по бывшей Югославии и Руанде в ранг международных является легитимация действий Совета Безопасности членами ООН, выразившуюся в их молчании7. Как пишет Майкл П.Шарф, «наказание преступлений, совершенных на Балканах, имело целью показать международное сообщество не позволит совершать зверства безнаказанно»1. Вопрос о законности учреждения МТБЮ и МТР Советом Безопасности ООН все больше подвергается критике со стороны современных ученых. Основные доводы главным образом сводятся к тому, что учреждением международных трибуналов Совет Безопасности ООН превысил свои полномочия2, а процесс создания таковых является «символическим подтверждением»3 приверженности международного сообщества цели наказания военных преступников4.
Бескомпромиссно критикует законность создания Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии А.Б. Мезяев5. К основным доводам неправомерности учреждения Советом Безопасности ООН международного уголовного трибунала ученый относит: отсутствие в резолюции 827 ссылки на какую-либо статью Устава ООН, прямое заявление государств-членов Совета Безопасности (например, Китая и Бразилии) об отсутствии правовых оснований для создания Советом Безопасности международного уголовного трибунала; рассмотрение МТБЮ вопроса о своей законности самостоятельно, что нарушило принцип «Никто не может быть судьёй в своём собственном деле»; отсутствие запроса консультативного заключения Международного суда ООН; создание Советом Безопасности ООН судебного органа, имеющего компетенцию, которой он сам не обладает6. А.Б. Мезяев совершенно справедливо указывает на недопустимость подмены
Организационная структура международных уголовных трибуналов 1945-1994 годов
Обязанности международных военных трибуналов 1945-1994 гг. сводились, как правило, к необходимости строго ограничивать судебное разбирательство быстрым рассмотрением вопросов, пресекать нарушения требований суда и налагать надлежащие взыскания. Согласно Правилам процедуры и доказывания в МТБЮ и МТР, у Обвинителей есть обязанность по направлению приказов об аресте обвиняемого в государство, где тот проживает или находится согласно последним данным, обязанность уведомлять обвиняемого об аресте, а также обязанностью трибуналов является защита потерпевших и свидетелей.
Исследование обязанностей международных уголовных трибуналов 1945-1994 гг. позволяет сделать вывод о том, что права трибуналов в основном регламентируют организацию предварительного расследования и судебного разбирательства. Обязанности трибуналов сложно отличить от прав и гарантий обвиняемых3. Отмечая данную тенденцию, А.Б. Мезяев указывал на необходимость при толковании и применении прав и обязанностей суда проводить отличие обязанностей суда от прав обвиняемых. Так, например, ученый подчеркивает, что при применении и толковании принципа оперативного рассмотрения дела, закреплённого в качестве права обвиняемого практики). Автореферат дисс. … д-ра юр. наук. М. 2013. С. 11. (в отличие от закреплённого в качестве обязанности суда), следует исходить из его минимального характера, то есть невозможности его умаления1.
Международные уголовные трибуналы 1945-1994 гг. выполнили и продолжают выполнять свое назначение: привлечение физических лиц к уголовной ответственности по международному праву. По итогам каждого судебного процесса были вынесены приговоры и решения, определяющие участь обвиняемых. Международные уголовные трибуналы конца XX века в ходе расследования и на стадии исполнения приговора имеют полномочия на сотрудничество с государствами (право на обращение за информацией, направление требования об аресте и проч.). Это также говорит о том, что права и обязанности были международными уголовными трибуналами реализованы.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что международные уголовные трибуналы 1945-1994 гг. обладают правами и обязанностями, а также были способны к их реализации и, следовательно, соответствовали первому признаку правосубъектности. Однако, как было отмечено выше, единственный признак правосубъектности не позволяет придать международным уголовным трибуналам статус субъекта международного права. Тем более, что о самостоятельной реализации данных прав и обязанностей (самостоятельности правовой воли) международными уголовными трибуналами говорить также не приходится. Международный уголовный трибунал не может решать вопросы, скажем, об аресте подозреваемых, о предании их суду, основываясь на своей воле. Все действия международных уголовных трибуналов 1945-1994 гг. должны быть не просто подчинены их назначению, а являются обязательными к исполнению трибуналами. В этом плане самостоятельная воля к действиям у международных уголовных трибуналов 1945-1994 гг. отсутствует. Хотя критики МТБЮ говорят о превышении трибуналом своих полномочий и возложении на себя трибуналом прав, не предусмотренных международным правом (например, рассмотрение вопроса о своей компетенции в деле Д. Тадича, навязывание адвоката в деле В. Шешеля, нарушение права на достаточное время для подготовки защиты, на допрос свидетелей и на право быть осужденным независимым и беспристрастным судом в деле Р. Младича)1.
Важной составляющей правосубъектности некоторые ученые считают наличие у международной организации (и соответственно, у ее должностных лиц) иммунитетов2. Качественным изменением в организации трибуналов конца XX века стало наличие у трибунала, а также у его судей, Обвинителя и Секретаря трибунала иммунитетов, предоставляемых дипломатическим представителям, и привилегий и иммунитетов, предоставляемых должностным лицам ООН у иного персонала МТБЮ и МТР. Другим лицам, включая обвиняемых, предоставляется такой режим, какой будет необходим для надлежащего функционирования процесса3.
Иммунитеты международной организации предназначены обеспечить независимость ее существования, в том числе от суверенных субъектов, обеспечивают организации нормальную деятельность, осуществление своих функций4. Иммунитет должностных и иных лиц трибунала понятен, однако уставы МТБЮ и МТР не раскрывают содержания иммунитета самих трибуналов.
Вторым критерием международной правосубъектности является способность к правотворчеству. В романо-германской и англо-саксонской системах права вопрос о судебном нормотворчестве разрешен по-разному. Романо-германская система не признает возможности создания судами норм права.
Статут Международного суда ООН в статье 38 определяет, что суд разрешает переданные ему споры на основе международного права и применяет международные конвенции, международные обычаи, общие принципы права, а также, с оговоркой по статье 59 Статута, судебные решения, принятые в отношении участвующих в деле сторон, и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву. Таким образом, Международный суд ООН не признает прецедентов.
Как было отражено в решении Международного суда ООН от 18 июля 1966 года, «суд не является законодательным органом, его обязанность заключается в том, чтобы применять право таким, какое оно есть, а не создавать его»1. Этот постулат распространяется на все современные международные судебные органы.
В литературе встречается мнение о том, что МТБЮ не только применяет, но и создает новое право2. В частности, Правила процедуры и доказывания, разрабатываемые международными трибуналами конца XX века, считаются уголовно-процессуальными кодексами, в которые и по сей день вносятся неограниченное число изменений по мере возникновения процедурных вопросов. В диссертации Н.Г. Михайлова «Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии как институт международной уголовной юстиции» такое полномочие трибуналов было названо «полузаконодательной функцией»3. Однако, с данной позицией сложно согласиться. В чем видится ученым эта «половина», в работе не указано. Однако нельзя создавать законы «наполовину». Закон – это нормативно-правовой акт, действующий в рамках конкретной правовой системы
Досудебное производство в международных уголовных трибуналах 1945-1994 гг
Обвинительное заключение МВТ было подготовлено в октябре 1945 года. Список главных военных преступников был опубликован 29 августа 1945 года. Согласно данному списку4, перед Международным военным трибуналом должны были предстать двадцать четыре деятеля фашизма5, однако фактически Трибунал рассматривал двадцать два дела6.
Подписание обвинительного заключения состоялось 6 октября 1945 года7. В документе подробно излагались цели преступного заговора и методы ведения военных действий, среди которых выделялись: использование нацистского контроля для агрессии против иностранных государств, агрессивные действия против Австрии и Чехословакии, нападение на Польшу, агрессивная война против всего мира (1939—1941), вторжение Германии на территорию СССР в нарушение пакта о ненападении от 23 августа 1939 года, сотрудничество с Италией и Японией и агрессивная война против США (ноябрь 1936 года — декабрь 1941 года)1. Отдельные разделы обвинительного заключения МВТ содержали указание на преступные действия, которые осуществлялись, планировались, подготавливались Германией в лице ее лидеров. Комитет главных обвинителей установил, что нацистскими преступниками были совершены следующие преступления: убийства и жестокое обращение с гражданским населением на оккупированных территориях и в открытом море, увод гражданского населения оккупированных территорий в рабство, убийства и жестокое обращение с военнопленными и военнослужащими стран, с которыми Германия находилась в состоянии войны, а также с лицами, находившимися в плавании в открытом море, бесцельные разрушения больших и малых городов и деревень, опустошения, не оправданные военной необходимостью, германизация оккупированных территорий2. В обвинительном заключении было определено, что обвиняемые проводили политику преследования, репрессий и истребления врагов нацистского правительства. Нацисты бросали в тюрьмы людей без судебного процесса, подвергали их преследованиям, унижениям, порабощению, пыткам, убивали их3. Таким образом, в обвинительном заключении были подробно расписаны конкретные преступные действия военных преступников в рамках предусмотренных Уставом МВТ категорий.
Обвинителей в МВТ для Дальнего Востока также назначало каждое государство. От СССР обвинение представляли: член-корреспондент Академии наук СССР С. А. Голунский, дополнительными обвинителями были назначены государственные советники юстиции А. Н. Васильев и Л. Н. Смирнов. От Китая дополнительным обвинителем был министр юстиции и иностранных дел Сян Чжэцзюнь, от Великобритании — член парламента, адвокат А. Коминс-Карр (заместитель главного обвинителя), от Временного Правительства Французской
Республики — главный прокурор в суде присяжных департамента Сены и Марны Р. Онето. От Австралии обвинение представлял старший судья Верховного суда штата Квинслэнд — А. Мэнсфилд, от Голландии — член специального суда в Гааге В. Боргергофф-Малдер, от Канады — заместитель Генерального судьи-адвоката канадской армии генерал Г. Нолан, от Новой Зеландии обвинителем был назначен заместитель генерал-адъютанта из новозеландской армии Р. Квиллам, от Филиппин — П. Лопез, от Индии — королевский прокурор и судья Верховного суда Г. Менон1. Обвинительный акт был составлен в отношении 29 человек. В числе обвиняемых были представители высших должностных лиц Японии, военная элита, лица, занимавшие высшие руководящие посты, идеологи милитаризма. Перед судом предстали 28 человек.
Гораздо больше функций обвинителей предусматривают положения уставов МТБЮ и МТР. Нормы уставов МТБЮ и МТР, регулирующих производство предварительного расследования, являются идентичными и устанавливают, что предварительное расследование начинается по инициативе Обвинителя на основе любой информации о преступлениях, которую Обвинитель сочтет достаточной для судебного разбирательства. По итогам расследования Обвинитель представляет одному из судей Судебной камеры обвинительное заключение. При утверждении такового в отношении подозреваемого могут применяться различные меры принудительного характера, после чего трибунал переходит к судебному разбирательству3.
Предварительное расследование в МТБЮ и МТР может также начаться ввиду передачи судебное дела из национальных судов. Согласно принципу параллельной юрисдикции МТБЮ и МТР по отношению к национальной, если Обвинитель в ходе досудебного производства устанавливает, что преступление, входящее в компетенцию трибунала, является или являлось предметом расследования или судебного разбирательства в национальных судах какого-либо государства, он может просить государство направить ему всю относящуюся к делу информацию. С официальной просьбой направить материалы дела в МТБЮ могла выступить одна из Судебных камер по ходатайству Обвинителя, если в ходе судебного разбирательства в национальном суде международное преступление было квалифицировано как обычное преступление, была нарушена беспристрастность или независимость судей, или при расследовании и в судебном заседании рассматриваются такие важные фактические или правовые вопросы, которые могут иметь последствия для расследования или разбирательства в МТБЮ
Запросы о передаче дел имели сроки ответа: если в течение шестидесяти дней с момента получения государством просьбы о передаче оно не предоставило трибуналу ответ, позволяющий Судебной камере полагать, что государство предприняло необходимые шаги для выполнения данного запроса, МТБЮ уведомлял об этом ООН.
Следовательно, в отличие от обвинителей в международных военных трибуналах, Обвинитель в МТБЮ и МТР более независим в инициировании расследования, он действует единолично, и решение начинать или не начинать уголовное преследование против определенного лица не может быть оспорено или пересмотрено никаким иным органом самих трибуналов и Организации Объединенных Наций2. Это повышает значимость роли Обвинителя в судопроизводстве