МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО, ПРИМЕНЯЕМОЕ В ПЕРИОД ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ, И ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ ЕГО УКРАИНОЙ

Короткий опис

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………………. 3
РАЗДЕЛ 1 КОНЦЕПТУАЛЬНО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ГЕНЕЗИСА МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА, ПРИМЕНЯЕМОГО В ПЕРИОД ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
1.1.Историко-правовые аспекты становления международного гуманитарного права и его определение……………………………………………………………………….16
1.2. Система и принципы международного гуманитарного права…………………...33
1.3. Источники международного гуманитарного права и сфера его применения………………………………………………………………………………50
РАЗДЕЛ 2 МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ
2.1. Начало войны и участники военных действий…………………………………..64
2.2. Международная регламентация методов ведения военных действий…………80
2.3. Международно-правовая регламентация нейтралитета в войне. Прекращение военных действий и окончание состояния войны…………………………………...101
Раздел 3 ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА ПРИМЕНЯЕМОГО В ПЕРИОД ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ В НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО УКРАИНЫ
3.1. Теоретические проблемы имплементации норм международного гуманитарного права…………………………………………………………………..114
3.2. Соблюдение обязательств государств в международном гуманитарном праве как объективная основа их имплементации в национальное законодательство………………………………………………………………………127
3.3. Имплементация международного гуманитарного права Украиной на внутригосударственном уровне………………………………………………………144
ВЫВОДЫ ……………………………………………………………………166
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Целый ряд положений, содержащихся в Руководящих идеях, посвященных празднованию 50-й годовщины принятия Всеобщей декларации прав человека и утвержденных Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 51/88, принятой 12 декабря 1996 г., таких как «уважение к достоинству всех людей – наивысшая цель – все люди имеют одинаковые универсальные права – свобода, равенство, отсутствие дискриминации» [1], выступают не только в качестве идеологической парадигмы мирового сообщества, но и являются своеобразным мегатрендом мирового развития, а в прагматическом аспекте, планом конкретных действий для его государств-членов, реализация которого направлена на достижение уставных целей ООН посредством решения важнейших проблем взаимоотношения человека и государства, законодательного определения и соблюдения конкретным государством правового статуса человека. Эти задачи еще более актуализируются, приобретают приоритетность и доминантность в условиях экстраординарных, когда совершаются действия, представляющие собой угрозу миру, нарушение мира или прямой акт агрессии.
Аксеологическую значимость темы исследования имеют слова одного из делегатов Международного Комитета Красного Креста (далее: МККК) Ф. Маурицио, констатировавшего в мае 1992 г.: «Все кто пережил войну, особенно войну нашего времени, знают, что разгул насилия означает, прежде всего, искоренение норм поведения и правовых систем» [2].
Актуальность темы исследования определяет еще ряд важных обстоятельств статутарного и функционального характера, находящих свое зримое проявление как в процессе международного сотрудничества государств на международной арене, так и в результате объективного возрастания необходимости международной защиты прав человека от негативных факторов, возникающих в условиях экстраординарного функционирования государственности, в том числе и в период вооруженного конфликта.
К статутарным обстоятельствам, во-первых, относится то, что в современном международном праве сложился и утвердился новый, не известный ранее традиционному международному праву, принцип всеобщего уважения к основным правам и свободам человека. Вместе с тем, в условиях военного конфликта, как внутригосударственного, так и международного характера, эти права – право на жизнь, достойное существование, личную неприкосновенность, свободу передвижения и целый ряд других, грубейшим образом попираются, что объективирует необходимость их внутригосударственной и международно-правовой охраны и защиты посредством международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов (далее: МГП). Причем, следует отметить, что в МГП объективно соединяются два больших блока международных норм, регулирующих как саму защиту прав человека в условиях вооруженного конфликта, так и правила ведения такого конфликта, принимаемые мировым сообществом государств в широком смысле с целью защиты тех же прав человека (субъектно-объектного состава, охраняемого МГП – авт.), что придает этой отрасли международного публичного права комплексный характер, формирует и актуализирует ее парадигму.
Во-вторых, в практике межгосударственных отношений, особенно в начале и во второй половине ХХ века, имело место систематическая деятельность государств по негативной регламентации нарушений норм международного гуманитарного права посредством заключения международных договоров и соглашений, составляющих в совокупности международно-правовой массив, именуемый МГП. Успешным примером такой деятельности служит принятие четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г., составляющих правовую основу современного МГП. Однако, многие из указанных документов регламентируют лишь отдельные вопросы защиты прав человека в условиях вооруженных конфликтов и правила ведения военных действий, принятые с целью реализации такой защиты. Некоторые положения МГП носят лишь общий, декларативный характер, так как не содержат конкретных обязательств государств-участников и механизмы контроля за их выполнением. В современный период отсутствие договоров по широкому кругу вопросов ведения вооруженных конфликтов и в контексте этого защиты прав человека, содержащих такие обязательства и соответствующие контрольные механизмы, существенно обедняют межгосударственное сотрудничество в рамках мирового сообщества, делают его недостаточно эффективным. Это все более очевидно на фоне процессов глобализации - объективных факторов мирового развития, оказывающих влияние на возрастающее значение международного права, предопределяющих и модифицирующих его характер, содержание, механизм действия. Вместе с тем, развитие МГП не вполне отвечает современным реалиям и в этом отношении следует привести сохраняющие актуальность слова Г. Лаутерпахта, полагавшего, что «… если международное право в определенном смысле находится в точке исчезновения права, то право войны, возможно, еще более явно, находится в точке исчезновения международного права» [3].
В третьих, развитие принципа всеобщего уважения к основным правам и свободам человека напрямую связано с актуализацией проблемы защиты прав человека, как в ординарных условиях функционирования государственности, так и в условиях кризисных ситуаций. Вооруженные конфликты, приводящие к огромным человеческим жертвам и страданиям, значительным материальным потерям, негативно влияют на положение человека и состояние соблюдения и реализации его прав, что также обусловливает необходимость их защиты, как в пределах государства, так и на международном уровне. Объективизации этого положения способствует и статистика высокой конфликтогенности последних лет ХХ века – более 30 вооруженных конфликтов ежегодно.
Указанные факторы актуализируют ряд факторов функционального порядка. Прежде всего, международное сотрудничество государств в сфере нормативной регламентации защиты прав человека в условиях вооруженного конфликта и соблюдения норм МГП в ходе его. Вместе с тем, «разброс» международных профильных норм по различным актам, высокая степень их декларативности, перманентное обновление в результате научно-технического прогресса средств и методов ведения войны, возрастание на международной арене количества вооруженных конфликтов различного уровня и масштабности, объективируют необходимость повышения эффективности и результативности такого сотрудничества. Конечно же, объективные трудности кодификационного процесса, обусловленные тем, что международное сообщество, еще не может продуктивно объединиться для коренного обновления Женевских конвенций 1949 г., тормозят принятие комплексных кодифицированных международных актов (акта), обобщающих уже имеющиеся и закрепляющих новые формы сотрудничества государств в сфере МГП. Но начало здесь кодификационных работ, является объективной необходимостью, с которой мировому сообществу придется считаться.
В специальной литературе рассмотрение концептуальных основ международного сотрудничества в сфере МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, а также защиты прав человека в этих условиях еще в советский период проводилось в работах И.Н. Арцибасова, Н.Т. Блатовой, И.П. Блищенко, Г.К. Дмитриевой, В.А. Зорина, С.А. Егорова, В.А. Карташкина, Г.М. Мелкова, А.П. Мовчана, Л. А. Моджорян, П.Е. Недбайло, А.И. Полторака, В.В. Пустогарова, В.В. Рудницкого, Л.И. Савинского, Г.И. Тункина, В.В. Фуркало, С.В. Черниченко, В.М. Чхиквадзе и других исследователей. Отмечая значительный вклад указанных авторов в разработку теоретических основ становления международной защиты прав человека, в том числе и в период вооруженных конфликтов, международного права вооруженных конфликтов, следует отметить, что они в основном рассматривали их как социально-классовые явления, обусловленные и неразрывно связанные исключительно с противоречиями, характеризующими сущность империализма, результатом которых являлось перманентное военное противостояние капиталистических государств и государств, входивших в мировую социалистическую систему.
После обретения Украиной независимости и становления в юридической науке национальной школы международного права, начался процесс формирования современных взглядов на международно-правовую проблематику защиты прав человека, применительно к МГП, применяемому в период вооруженных конфликтов. Эта проблематика нашла особое место в трудах М.А. Баймуратова, М.В. Буроменского, В.Г. Буткевича, Д.Я. Гараджаева, В.Н. Денисова, В. Дяченко, В.И. Евинтова, С.В. Исаковича, В.Ф. Опришко, П.М. Рабиновича, В.Н. Репецкого, Ю.И. Рымаренко, М. Цюрупы, М.Е. Черкеса и других ученых.
При научном исследовании отдельных аспектов становления и развития МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов использовались труды известных дореволюционных и современных отечественных и иностранных ученых – историков, правоведов и международников – Д. Беста, Х.-П. Гассера, Г. Гроция, Э. Давида, В.Н. Додонова, Ф. Кальсхофена, А. Кассезе, К.Н. Коршуновой, Ю.М. Колосова, Г. Лаутерпахта, И.И. Лукашука, Ф.Ф. Мартенса, Р. А. Мюллерсона, В.П. Панова, Ж. Пикте, О.Г. Румянцева, Ж.-Ж. Руссо, К. Свинарски, О.И. Тиунова, и других ученых.
Следует отметить, что после обретения государственной независимости, в Украине защищен ряд диссертаций, содержащих научный анализ отдельных аспектов международной защиты прав человека в условиях вооруженных конфликтов. Но эти работы не содержат комплексный научный анализ детерминирования становления и развития системы международного гуманитарного права (права вооруженных конфликтов) и актуальных проблем имплементации его Украиной, поэтому настоящее исследование органично дополняет их, а наличие указанных работ не лишает его актуальности.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертационное исследование осуществлялось в качестве составной части тематики исследований, проводимых Одесской национальной юридической академией по теме «Правовые проблемы становления и развития современного Украинского государства» (государственный регистрационный номер 0101U001195).
Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы состоит в анализе международных правоотношений, возникающих в процессе становления и функционирования системы МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, в создании и исследовании его научно-теоретической модели, исследовании механизма имплементации норм МГП в национальное законодательство государств, а также в разработке практических рекомендаций по совершенствованию отрасли международного гуманитарного права в международном публичном праве.
Указанная цель исследования обусловила постановку и разрешение таких задач:
- проанализировать социальные и международные процессы становления и развития системы МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, которые обусловливают и сопровождают ее международно-правовую регламентацию;
- обобщить практику заключения международных договоров относительно защиты прав человека, закрепления правового статуса участников военных действий, специальных объектов, регламентации методов и способов ведения войны в рамках мирового сообщества и их имплементации в национальное законодательство государств-участников, в том числе и Украины;
- провести исследование и концептуально обосновать необходимость международно-правовой защиты участников военных действий и специальных объектов в контексте необходимости совершенствования профильных институтов МГП и международного публичного права;
- исследовать социально-правовые детерминанты МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, как объекта международно-правового регулирования;
- определить состояние и эффективность международно-правовой регламентации, деятельность институциональных структур и механизмов по реализации норм МГП в условиях вооруженных конфликтов;
- определить роль и значение международно-правовых стандартов защиты прав человека, закрепленных в МГП, применяемом в период вооруженных конфликтов, для становления национального законодательства государств-членов мирового сообщества;
- разработать конкретные научно-практические рекомендации, направленные на совершенствование международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов.
Объектом исследования выступают международные правоотношения публичного характера, возникающие в процессе реализации норм МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов.
Предметом исследования выступают правотворческая и правоприменительная деятельность государств, как основных субъектов международного публичного права, в рамках мирового сообщества и международных организаций, а также в процессе имплементации международного права (МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов) в национальное законодательство, разработки и реализации национального (внутригосударственного) законодательства по защите прав участников военных действий и защите специальных объектов в экстраординарных условиях функционирования государственности.
Методы исследования. Методологической основой диссертации являются научные методы, которые базируются на требованиях объективного и всестороннего анализа общественных явлений международно-правового характера, к которым относится защита прав человека в условиях вооруженного конфликта и ее нормативная регламентация. В основу методологии исследования положены общетеоретические принципы и подходы по определению исходных параметров становления, функционирования и развития МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов. С этой целью используется ряд общенаучных методов диалектического познания: методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, моделирования, абстрагирования, прогнозирования и другие. В процессе разработки проблемы дефинитивной характеристики МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, использовались формально-логический, метод системного подхода, исторический метод. При анализе статутарного и динамического состояния нормативно-правовой регламентации правового статуса участников военных действий и защиты специальных объектов использовались системно-функциональный, структурно-функциональный, сравнительно-правовой (компаративный), и другие методы исследования.
Научная новизна диссертации состоит в том, что она является самостоятельной, завершенной работой, первым в Украине комплексным научным исследованием, в процессе которого проанализированы процессы становления, развития и институционализации МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, на пороге третьего тысячелетия и проблемы его имплементации Украинским государством. Кроме того, научная новизна определяется современной постановкой проблемы, исследованием новых идей и тенденций развития правовых механизмов, которые рассматриваются в работе.
В диссертации обосновывается ряд новых концептуальных в научном плане и важных для практики понятий, положений и выводов, полученных лично соискателем:
1. Сформулирован вывод о том, в международной доктрине до сих пор не выработано единое понятие МГП, как отрасли права, нет единства относительно ее содержания, предмета правового регулирования и, соответственно, системы. Наиболее ярко это проявляется в том, что до настоящего времени не разработаны и единые терминологические подходы к этимологическому наименованию самой отрасли и ее дефинитивной характеристике. Наиболее продуктивной представляется доктринальная позиция, в соответствии с которой отрасль должна именоваться «право вооруженных конфликтов» или «международное гуманитарное право в период вооруженных конфликтов», и определяться как совокупность создаваемых путем международных соглашений или обычая юридических норм, применяемых в войнах, международных и немеждународных вооруженных конфликтах, запрещающих использование определенных средств и методов ведения вооруженной борьбы и устанавливающих защиту прав индивида в ходе этой борьбы и устанавливающих международно-правовую ответственность государств и уголовную ответственность физических лиц за их нарушение.
2. Анализ международно-правовой регламентации ведения военных действий привел к выводу о том, что элементная (субъектно-объектная) система МГП позволяет выделить предметно-нормативные блоки его международного регулирования: начало войны; нейтралитет государств, не принимающих участие в военных действиях; ограничение воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий; защиту участников вооруженного конфликта (комбатантов), защиту жертв вооруженных конфликтов (раненых, больных, военнопленных), защиту гражданского населения; окончание военных действий и состояния войны; ответственность за нарушение МГП.
3. Сформулирован вывод о том, что процесс формирования принципов МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, является не только сложным, как в виду особой актуальности предмета правового регулирования, так и необходимости достижения многостороннего консенсуса для правового оформления воль государств, но и длительным, продолжающимся поныне. Поэтому, можно предположить, что в перспективе он имеет тенденцию к перманентности, расширению, выходу на уровень кодификации этих принципов МГП, что, как обоснованно представляется, способствовало бы не только углублению гуманизации, но и возрастанию динамизма всей системы международного гуманитарного права.
4. Анализ нормативно-правовой деятельности международного сообщества в сфере МГП привел к выводу о том, что наравне с разработкой новых норм, существует объективная потребность в продолжении кодификации норм, уже находящихся в самих кодифицированных источниках, посредством придания им системности, предметности, сведения однородных международных норм в единый нормативный акт.
5. Сформулирован вывод о том, что подход мирового сообщества к проблеме запрещения или ограничения методов и средств ведения военных действий логически обоснован и обусловлен, прежде всего, основным назначением этой группы норм – защитой гражданского населения, мирных объектов и жертв войны. Кроме того, с развитием военной техники и методов ведения военных действий объективно возникает потребность адаптации МГП, его принципов и норм к современной ситуации ведения военных действий таким образом, чтобы уровень защиты гражданского населения, мирных объектов и жертв войны перманентно повышался.
6. Сформулирован вывод о том, что в результате сотрудничества государств сформировался международно-правовой механизм защиты прав человека в условиях вооруженного конфликта, включающий в себя международные нормы, принципы и специальные международные институции, осуществляющие контрольные функции, в котором указанный механизм защиты опирается на международные обязательства государств в сфере МГП, выступающие его существенной составляющей.
7. Доказано, что современная международная практика, основываясь на общих принципах МГП, пошла но пути умышленной раз¬работки целого ряда запретительных и ограничительных норм в применении таких методов и средств, составивших к настоящему времени достаточно большой массив международно-правовых документов, подле¬жащих обязательному соблюдению и применению всеми участниками возможного вооруженного конфликта, что безусловно оказывает влияние на осуществление политики запрещения или ограничения применения обычного ору¬жия, повышения защиты гражданского населения, гражданских объектов и окружающей среды.
8. Сделан вывод, что МГП, применяемое в период вооруженных конфликтов, представляет собой свод принципов и норм, находящих свое внешнее проявление в международных договорах, участниками которых являются подавляющее боль¬шинство государств мира. Однако присоединение к таким договорам являет¬ся лишь первым шагом государств, так как требуются их определенные организационно-правовые усилия для претворения МГП в жизнь и применения содержащихся в нем норм на практике. Поэтому от практики осу-ществления норм МГП, в конечном счете, зависят возможности человеческого сообщества по ограничению трагических последствий вооруженного конфликта.
9. Сформулирован вывод о том, что механизм восприятия норм МГП национальной системой права Украины имеет конституционную регламентацию и в процессе имплементации реализует способы трансформации норм международных договоров, соответствующие международной практике.
10. Доказано, что механизм соблюдения и реализации норм МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, в основном находится в рамках международно-правовых мер, направленных на активизацию межгосударственного сотрудничества с целью обеспечения взятых обязательств на международном уровне, т.е. осуществляется в нормативно-организационных пределах имплементации норм МГП на международном уровне. В системокомплекс таких мер входят меры контрольного характера, лежащие в основе и выступающие в качестве важнейшего элемента международного механизма защиты прав человека.
11. По новому сформулирован вывод о том, что соблюдение обязательств государств в сфере МГП выступает в качестве объективной основы их имплементации в национальное законодательство. Причем, полиобъектность контроля в сфере МГП, в зависимости от содержания договорных обя¬зательств, подлежащих проверке, вызывает, в свою очередь, и полисубъектность организационных структур контрольных органов, со¬здаваемых государствами.
12. Доказано, что основная ответственность за обеспечение эффективной реализации норм МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, ложится на государство, поэтому именно оно должно выступить инициатором по формированию механизма имплементации профильных норм на внутригосударственном уровне.
13. Сделан вывод о том, что результатом целенаправленной деятельности государства и его органов по национальной имплементации норм МГП является формирование национального имплементационного ме¬ханизма, структурно-функциональными элементами которого, выступают: а) закрепленные в национальном правопорядке правовые средства обеспечения реализации международных обязательств по защите жертв войны на внутригосударственном уровне; б) система государственных органов, уполномоченных на реализацию этих обязательств; в) национальная правоприменительная практика.
14. Сформулированы конкретные предложения по совершенствованию национального имплементационного ме¬ханизма и национальной законодательной базы относительно закрепления и реализации международных обязательств Украины в сфере МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов.
Практическое значение полученных результатов диссертации состоит в том, что сформулированные в ней положения и выводы в своей совокупности дают определенную целостную картину процессов становления и развития МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов, и могут быть использованы в дальнейшем по таким направлениям: а) научно-исследовательском – для углубления научных знаний, связанных со становлением, развитием и деятельностью международной и национальной систем защиты прав человека в экстраординарных условиях функционирования государственности, создания для этого необходимой теоретической базы; б) научно-образовательном – содействовать совершенствованию учебного процесса при преподавании курсов международного публичного права, специальных дисциплин по международно-правовой гуманитарной проблематике, а также при подготовке соответствующих учебных изданий; в) информационно-аналитическом – применяться в процессе распространения знаний и пропаганды о международном гуманитарном праве (праве вооруженных конфликтов); г) правотворческом – учитываться в период разработки, обсуждения и заключения (утверждения) международно-правовых документов по вопросам сотрудничества государств в сфере МГП, применяемого в период вооруженных конфликтов. Выводы, концептуальные подходы, которые содержатся в диссертации, могут быть использованы в законотворческой работе парламента Украины при разработке проектов законодательных актов и принятии законов, регламентирующих правовой статус человека и гражданина в экстраординарных условиях функционирования государственности, при ратификации Украиной международных договоров; д) внешнеполитическом – использоваться в работе Министерства иностранных дел Украины при формировании внешнеполитического курса государства по вопросам сотрудничества в сфере прав человека и международной безопасности.
Апробация результатов диссертации. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре международного права и международных отношений Одесской национальной юридической академии.
Положения диссертации обсуждались на 3-й (28–29 февраля 2000 г.) и 4-й (27–28 марта 2001 г., статья опубликована) ежегодных отчетных научных конференциях профессорско–преподавательского состава и аспирантов Одесской национальной юридической академии; научно–практической конференции “Актуальные проблемы деятельности органов внутренних дел по предупреждению, раскрытию и расследованию преступлений” (Одесский институт внутренних дел, 19–20 октября 2000 г.); на международной научно-практической конференции “Судебная защита прав человека: национальный и европейский опыт” (ноябрь, 2001 г., статья опубликована); ежегодных семинарах “Права человека и правоохранительная деятельность”, проведенных Генеральным Делегатом Международного Комитета Красного Креста в Украине (июнь, 2001 г., г. Одесса; июнь, 2002 г., г. Одесса); международном семинаре Международного Комитета Красного Креста по международному гуманитарному праву и международному праву прав человека для преподавателей высших учебных заведений системы МВД государств СНГ (сентябрь 2002 г., г. Москва).
Публикации. Основные положения диссертации нашли свое отражение в девяти статьях, которые размещены в специальных научных изданиях, входящих в перечень, утвержденный ВАК Украины.
Структура и объем диссертации обусловлены целью и задачами исследования. Структура состоит из введения, трех разделов, которые разделены на девять подразделов, выводов и списка использованных источников. Общий объем диссертации составляет 198 страниц, список использованных источников на 17 страницах (228 источников).

Список літератури

ВЫВОДЫ

В диссертационном исследовании осуществлены теоретическое обобщение и нормативный анализ научной проблемы, предложены меры по ее практическому решению, что проявляется в необходимости проведения многоплановых доктринальных исследований и широких кодификационных работ в сфере международного гуманитарного права.
Подводя итоги исследования, представляется необходимым, провести обобщение результатов, непосредственно для каждой из рассмотренных проблем темы. В частности, следует отметить, что:
- историко-правовой анализ эволюции гуманитарной мысли на протяжении веков свидетельствует о том, что идея защиты человека от бедствий военного времени сопровождала человечество с самых ранних ступеней его развития, поступательно развиваясь от обычаев милостивого отношения к противнику и побежденным до становления системы правовых норм профильного характера;
- в процессе становления классического права войны как составной части международного права характерным проявлением является диалектическое единство двух аспектов международных военных отношений, которые рассматриваются как с точки зрения легальных процедур начала и прекращения войны в соответствии с нормами права, так и с точки зрения уважительного обращения с лицами и имуществом, затронутыми военными действиями;
- как в общем международном публичном праве существовали ранее, так и в современном международном праве существуют в настоящее время две противоположные позиции в вопросе о возможности правового регулирования вооруженного конфликта - противники такого регулирования доказывают бессмысленность требований, обращенных к воюющим вести войну по определенным правилам. Вместе с тем, существование и дальнейшее развитие МГП не означает, что общее международное право «смирилось» с войной или одобряет ее, так как задача, решаемая с помощью МГП - это в максимально возможной степени ограничить разрушительное и истребительное действие войны;
- процесс заключения договоров о нормах ведения войны начался в 60-е годы XIX века, когда с интервалом в четыре года состоялись две международные конференции – в Женеве в 1864г. и в Санкт-Петербурге в 1868г., – результатом которых, явилось заключение основополагающих договоров, касающихся вопросов права вооруженных конфликтов;
- в международной доктрине до сих пор не выработано единое понятие МГП, как отрасли права, нет единства относительно ее содержания, предмета правового регулирования и, соответственно, системы. Наиболее ярко это проявляется в том, что до настоящего времени не разработаны и единые терминологические подходы к этимологическому наименованию самой отрасли и ее дефинитивной характеристике;
- наиболее продуктивной представляется доктринальная позиция, в соответствии с которой отрасль должна именоваться «право вооруженных конфликтов» (ПВК) или «международное гуманитарное право в период вооруженных конфликтов» и определяться как совокупность создаваемых путем международных соглашений или обычая юридических норм, применяемых в войнах, международных и немеждународных вооруженных конфликтах, запрещающих использование определенных средств и методов ведения вооруженной борьбы и устанавливающих защиту прав индивида в ходе этой борьбы и устанавливающих международно-правовую ответственность государств и уголовную ответственность физических лиц за их нарушение;
- центральной, доминирующей идеей, коренящейся и нашедшей свое практическое воплощение в МГП, является идея гуманизма, уважения достоинства человеческой личности. В этом важном аспекте международное гуманитарное право и право прав человека оказываются взаимозависимыми, дополняющими друг друга. Различаясь по объекту правового регулирования, они близки друг другу по общим целям, так как каким бы не был конфликт, он должен протекать в рамках международного права.
- система МГП представляет собой объективную реальность, выраженную в международно-правовых нормах, общность которых, основанная на общности предмета и метода правового регулирования, а также внутриотраслевое разделение на институты, отражает общие закономерности системных образований;
- вместе с тем, в настоящее время нет единой общепризнанной доктринальной и, следовательно, нормативной точки зрения на систему МГП, что свидетельствует о продолжающихся процессах ее становления и институционализации;
- обобщение доктринальных позиций относительно системы МГП, дает возможность предложить следующую элементную (субъектно-объектную) систему МГП, регулирующую: 1) начало войны; 2) нейтралитет государств, не принимающих участие в военных действиях; 3) ограничение воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий; 4) защиту участников вооруженного конфликта (комбатантов), защиту жертв вооруженных конфликтов (раненых, больных, военнопленных), защиту гражданского населения; 5) окончание военных действий и состояния войны; 6) ответственность за нарушение МГП;
- принципы МГП обладают системным характером и вместе с его нормами образуют не только определенное единство, но и, в свою очередь, ведут к возникновению системности норм МГП, как специфической отрасли международного публичного права;
- процесс формирования принципов МГП является не только сложным, как в виду особой актуальности предмета правового регулирования, так и необходимости достижения многостороннего консенсуса для правового оформления воль государств, но и длительным, продолжающимся поныне. Поэтому, можно предположить, что в будущем он будет продолжатся, расширяться, выходить на уровень кодификации этих принципов МГП, что, как представляется, способствовало бы не только углублению гуманизации, но и возрастанию динамизма всей системы международного гуманитарного права,
- нормы и принципы ПВК как самостоятельной отрасли международного права закреплены в десятках основополагающих ныне действующих международно-правовых актов, причем, многие из них уже кодифицированы;
- в формировании системы источников МГП определяющую роль сыграл международный обычай, посредством которого были закреплены правила поведения воюющих;
- основными нормативными блоками ПВК являются Гаагские конвенции 1907 г. и Женевские конвенции 1949 г. с Дополнительными протоколами к ним 1977 г., нормы которых, имеют императивный характер и являются обязательными для исполнения и соблюдения государствами-участниками. Вместе с тем, в рамках мирового сообщества продолжается процесс кодификации обычных норм и разработки новых международных актов в сфере МГП, обусловленный развитием уровня вооружений, применяемых в ходе вооруженных конфликтов, а также современного опыта их проведения;
- наравне с разработкой новых норм, существует объективная потребность в продолжении кодификации норм ПВК, находящихся в самих кодифицированных источниках, посредством придания им системности, предметности, сведения однородных международных норм в единый нормативный акт;
- существует множество источников МГП совершенно различного характера, основные нормы и принципы данной отрасли права, которые веками действовали в качестве обычно-правовых норм, со второй половины ХIХ в. по настоящее время закреплялись и закрепляются в многочисленных международно-правовых актах и соответствующим образом были кодифицированы и проходят кодификацию, ввиду их важности, в рамках мирового сообщества государств;
- элементная (субъектно-объектная) система международного гуманитарного права позволяет выделить предметно-нормативные блоки международного регулирования ПВК: начало войны; нейтралитет государств, не принимающих участие в военных действиях; ограничение воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий; защиту участников вооруженного конфликта (комбатантов), защиту жертв вооруженных конфликтов (раненых, больных, военнопленных), защиту гражданского населения; окончание военных действий и состояния войны; ответственность за нарушение МГП;
- объявление войн было выработано в результате многовековой практики сосуществования народов и государств, которая обусловливалась вначале религиозными постулатами, затем обычной нормой международного права, в соответствии с которой война начиналась с момента ее формального объявления. Но уже тогда, внезапное, вероломное, неожиданное нападение и ведение необъявленной войны считалось нарушением международного права;
- первая попытка кодификации обычных норм относительно начала войны, была предпринята на второй Гаагской конференции мира в 1907 г., когда была принята III Конвенция “Об открытии военных действий”, в преамбуле которой делался особый акцент на том, чтобы военные действия не начинались без предварительного предупреждения и чтобы состояние войны было без замедления оповещено нейтральным державам. Более того, ст. 1 этой конвенции содержало требование ко всем государствам, чтобы военные действия не начинались без предварительного и недвусмысленного предупреждения;
- вместе с тем, во взаимоотношениях государств-членов мирового сообщества на международной арене сложилась позиция, в соответствии с которой, сам факт объявления войны не легализует войну как таковую и не превращает войну противоправную в войну справедливую. Эта позиция нашла свое закрепление в определении агрессии, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря 1974 г., где сам факт объявления войны, которая не является актом в соответствии со ст. 51 Устава ООН, не превращает войну противоправную в войну законную и является актом агрессии. Начало же агрессивной войны без ее объявления представляет собой отягчающее обстоятельство, повышающее ответственность агрессора;
- учитывая особую важность объявления войны для международного мира и безопасности, такое действие является прерогативой только высших органов государственной власти и управления конкретных государств, что находит свое закрепление в их конституциях. Причем, большинство из них, содержат достаточно сложную процедуру объявления войны, в которой принимает участие глава государства (глава исполнительной власти) и законодательная власть (парламент);
- объявление войны предшествует ее началу, и вызывает возникновение сложнейшего системокомплекса международных и внутригосударственных отношений, которые затрагивает воюющие государства, государства, соблюдающие эвентуальный нейтралитет, а также, фактически, все мировое сообщество;
- определение правовых последствий начала войны имеет важное процессуальное и прагматическое значение для соблюдения норм и принципов МГП, среди важнейших из которых является то, что если война стала фактом, она должна вестись только между вооруженными силами соответствующих государств;
- в настоящее время существует значительное количество норм, касающихся регламентации объявления войны и ее начала, определения правовых последствий начала войны и круга участников военных действий и их правового статуса, которые содержатся в большом количестве различных международно-правовых актов, зачастую, не относящихся к нормативному массиву сугубо ПВК. Вследствие этого, объективируется необходимость осуществления кодификационных работ с целью сведения международных норм и наработанных обычаев в единый акт, с целью повышения эффективности правового регулирования таких важнейших институтов МГП, как начало войны и правовой статус участников военных действий;
- современное МГП, выступает против ведения тотальной войны между государствами, уделяя существенное внимание нормативной регламентации запрещения или ограничения методов и средств ведения военных действий, применения отдельных видов оружия;
- концептуальный подход мирового сообщества к проблеме запрещения или ограничения методов и средств ведения военных действий логически обоснован и обусловлен, прежде всего, основным назначением этой группы норм, применяемых в ПВК – защитой гражданского населения, мирных объектов и жертв войны. Кроме того, с развитием военной техники и методов ведения военных действий объективно возникает потребность адаптации МГП, его принципов и норм к современной ситуации ведения военных действий таким образом, чтобы уровень защиты гражданского населения, мирных объектов и жертв войны перманентно повышался;
- основным международным документом, регулирующим проблему запрещения или ограничения методов и средств ведения военных действий является Дополнительный протокол I к Женевским конвенциям 1949 г., части III «Методы и средства ведения войны – статус комбатантов и военнопленных» и IV «Защита гражданского населения» которого, охватывают те сферы и вопросы, которые не были непосредственно или достаточно полно затронуты в упомянутых конвенциях, а также в Гаагских конвенциях 1907 г.;
- важными политико-правовыми и методологическими характеристиками Дополнительного протокола I, явилось сосредоточение наибольшего внимания и акцент на негативную регламентацию - запрещение или ограничение - методов и средств ведения войны, что имеет принципиальное значение для вопроса запрещения или ограничения тех или иных видов оружия, а также запрет использования недискриминационно любого вида оружия;
- вместе с тем, следует обратить внимание на достаточно общий и весьма расплывчатый характер нормативной регламентации в Дополнительном протоколе ряда важнейших объектов ведения военных действий, в частности, окружающей среды. Отсутствие четкого нормативного определения последней, ведет к невозможности установления системного запрета средств и методов ведения против нее военных действий, с учетом перспективы развития и совершенствования таких средств и методов (“метеороло¬гическая война”, “экологическая война” и др.);
- принятие Дополнительного протокола I в последней четверти ХХ в., делает невозможным установление «опережающего» запрета на применение новых видов вооружений, которые разрабатываются в настоящее время или могут быть разработаны в будущем, в частности, касающихся способов воздействия на окру¬жающую среду (обработка местности мощными дозами ультрафиолетового излучения Солнца путем пробивания дыр в озоновом слое Земли; вызывание землетрясений в тектони¬чески опасных районах; изменение условий распространения электромагнитных и радиоволн; использование астероидов в разрушительных це¬лях и т.д.), что объективирует необходимость разработки нового полномасштабного документа, не только учитывающего современные реалии и возможные перспективы, но и кодифицирующего нормы профильного характера, содержащиеся в ряде международных конвенций, принятых после принятия Дополнительного протокола I;
- принятие новых договоров в области МГП по международно-правовому регулированию запрещения применения отдельных видов обычного оружия, не снимает остроту необходимости осуществления кодификационных работ по подготовке единого международно-правового акта, содержащего алгоритмические подходы мирового сообщества относительно запрещения методов и средств ведения войны;
- современная международная практика, основываясь на общих принципах МГП, пошла но пути умышленной раз¬работки целого ряда запретительных и ограничительных норм в применении методов и средств ведения войны, которые составили к настоящему времени достаточно большой массив международно-правовых документов, подле¬жащих обязательному соблюдению и применению всеми участниками возможного вооруженного конфликта. Это, безусловно, оказывает влияние на осуществление политики запрещения или ограничения применения обычного ору¬жия, не говоря уже о повышении защиты гражданского населения, гражданских объектов и окружающей среды;
- институт нейтралитета в войне, несмотря на то, что он зародился в глубокой древности, является одним из важнейших в ПВК, так как направлен не только на эффективную реализацию норм МГП, но и на препятствование распространению вооруженного конфликта на невоюющие государства, предотвращение вооруженных конфликтов мирового масштаба;
- международно-правовая регламентация института нейтралитета в войне проходила традиционно, в общем русле легализации и легитимации МГП - сначала он выражался в нормах обычного права, а с ХV в. стал упоминаться в международных договорах, предусматривающих равное, одинаковое отношение нейтрального государства к воюющим сторонам, включая возможность оказания последним равных услуг;
- нормы обычного права, относящиеся к нейтралитету, были кодифицированы в 1907 г. на второй Гаагской конференции мира в V Конвенции “О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны” и в XIII Конвенции “О правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны”. Именно в этих документах предусмотрен системокомплекс взаимных прав и обязанностей нейтральных и воюющих государств, установлен особый статус нейтральных государств в период военных действий;
- законы нейтралитета в период Второй мировой войны и в процессе вооруженных конфликтов второй половины ХХ в. игнорировались все чаще, что объективно привело институт нейтралитета в упадок;
- существование институтов прекращения военных действий и окончания состояния войны обусловлено категорическим императивом современного международного права, рассматривающего войну как исключительное состояние, которое должно быть по возможности быстро заменено состоянием мира. Одной из серьезных задач международного права в случае, когда война уже возникла, является создание условий для быстрейшего восстановления мирных отношений между воюющими государствами.
- вместе с тем, современное международное право, в частности, Устав ООН, не содержит однозначных и категорических установок, касающихся порядка прекращения военных действий, передавая этот вопрос на усмотрение государств, находящихся в состоянии войны. Более того, многие аспекты прекращения военных действий регулируются не договорными, а обычными нормами международного права, что актуализирует вопрос о кодификации таких норм в едином международном акте;
- становление, развитие и признание института прекращения состояния войны также происходило в русле общих тенденций легализации МГП. При этом правовые формы прекращения войны, встречающиеся в практике международных отношений, выработаны на основе международного обычая и реализуются сторонами, находящимися в конфликте, в зависимости об общей договоренности в каждом конкретном случае;
- правовые последствия прекращения состояния войны представляют собой сложный многоплановый, полиобъектный системокомплекс взаимных правовых отношений, не только сторон, находящихся в конфликте, но и всех членов мирового сообщества, по окончательному юридическому урегулированию вооруженного конфликта и установлению международного мира. Правовое регулирование указанного института осуществляется нормами международного обычного права и весьма специфической договорной практикой государств, что ставит вопрос о необходимости кодификации таких норм в отдельном международном акте.
- МГП, применяемое в период вооруженных конфликтов, представляет собой свод принципов и норм, находящих свое внешнее проявление в международных договорах, к которым присоединились боль¬шинство государств мира. Однако присоединение к договорам являет¬ся лишь первым шагом государств, так как требуются их определенные организационно-правовые усилия для претворения МГП в жизнь и применения содержащихся в нем норм на практике;
- международные договоры в области МГП только тогда достигают своей цели, когда добросовестно и в полном объеме выполняются договаривающимися сторонами. Поэтому от практики осу¬ществления норм МГП в конечном счете зависят возможности человеческого сообщества по ограничению трагических последствий вооруженного конфликта;
- нормы МГП, как и нормы других отраслей современного международного права, воспринимаются национальными правовыми системами посредством имплементации, методологической и, одновременно, нормативной основой механизма которой, выступает комплекс международных норм, разработанный международным сообществом с целью регламентации права международных договоров;
- в международной доктрине вопрос о формах согласования международного и внутригосударственного права, а, следовательно, и о формах имплементации не нашел однозначного решения;
- термин «трансформация», применяемый в науке международного права в качестве обозначения процесса вхождения международной нормы во внутригосударственное право, носит условный характер, так как в действительности нормы международного права не утрачивают присущей им пра¬вовой природы и не превращаются в нормы национального права. Итогом трансформации является появление самостоятельной нормы национального права, которая достаточно часто идентична норме международного права;
- определение приоритетов в применении форм и способов трансформации, актуализирует проблему совершенствования механизма национально-правовой имплементации международно-правовых норм и его внедрения в практику Украины.
- механизм соблюдения и реализации норм МГП в основном находится в рамках международно-правовых мер, направленных на активизацию сотрудничества государств друг с другом с целью обеспечения взятых обязательств на международном уровне, т.е. осуществляется в нормативно-организационных пределах имплементации норм МГП на международном уровне;
- в системокомплекс таких нормативно-процессуальных мер, входят меры контрольного характера, лежащие в основе и выступающие в качестве важнейшего элемента международного механизма защиты прав человека;
- соблюдение обязательств государств в международном гуманитарном праве выступает в качестве объективной основы их имплементации в национальное законодательство;
- полиобъектность контроля в сфере МГП, в зависимости от содержания договорных обя¬зательств, подлежащих проверке, вызывает, в свою очередь, и полисубъектность организационных структур контрольных органов, со-здаваемых государствами;
- особая важность имплементации норм МГП в национальное законодательство государств заключается не только в том, что она является гарантией их исполнения, но и в том, что она определенным образом объективирует соблюдение государствами своих международных обязательств;
- применяемый критерий соответствия деятельности институциональных структур (средств) международного контроля общепризнанным принци¬пам и нормам международного права, выступает в качестве обоснованного и правомерного и носит, по большому счету, методологический характер;
- создание специальных международных механизмов, которые, в дополнение к общему механизму имплементации, образуются в соответствии с положениями Устава ООН, является дополнительной формой международного контроля за эффек¬тивным исполнением норм МГП;
- систематический анализ имеющихся международных актов, составляющих нормативный массив МГП, позволяет сформулировать основные правовые принципы защиты граж¬данского населения, которые имеют конституирующее значение не только для становления системы объектного состава такой защиты, но и фактически детерминируют становление системы (структуры) государственных органов профильного характера;
- главная ответственность за обеспечение эффективной реализации норм МГП ложится на государства, поэтому именно оно должно выступить инициатором по формированию механизма имплементации профильных норм на внутригосударственном уровне;
- существующие дефиниции национальной имплементации норм МГП могут быть квалифицированы как попытки определения этой деятельности в узком (когда акцент делается только на деятельность органов государства) и широком (когда для участия в этом процессе допускаются и другие субъекты национального права, например, общественные объединения) аспектах;
- под имплементацией норм МГП на национальном уровне понимается деятельность государства и всех субъектов права, расположенных на его территории по приведению в действие системы организа¬ционных и правовых мер в национальных правопорядках, позволяющих обеспе¬чить реализацию предписаний международных договоров в сфере МГП;
- результатом целенаправленной деятельности государства и его органов по национальной имплементации норм МГП является формирование национального имплементационного ме¬ханизма, структурно-функциональными элементами которого выступают: а) закрепленные в национальном правопорядке правовые средства обеспечения реализации международных обязательств по защите жертв войны на внутригосударственном уровне; б) система государственных органов, уполномоченных на реализацию этих обязательств; в) национальная правоприменительная практика;
- Украиной предприняты серьезные организационные и организационно-правовые меры по формированию и реализации элементного состава национального имплементационного ме¬ханизма в сфере МГП, что нашло свое проявление, прежде всего, в принятии нормативно-правового, в том числе и законодательного, блока профильного характера;
- новое уголовное законодательство Украины содержит более широкий каталог криминализованных деяний, совершаемых в сфере МГП, что является как свидетельством признания государством важности соблюдения его норм, так и убедительным свидетельством выполнения международных обязательств в сфере МГП;
- началом процесса формирования системы государственных органов, ответственных за реализацию норм МГП, явилось создание Межведомственной комиссии по имплементации в Украине международного гуманитарного права, анализ правового статуса которой дает основание считать ее органом центральной исполнительной власти;
- весьма слабым звеном механизма национальной имплементации норм МГП остается правоприменительная практика, особенно в деятельности национальных судов. Следует признать, что уровень овладения знаниями в сфере МГП военнослужащих, является достаточно высоким, о чем свидетельствует участие украинских военнослужащих в миротворческих операциях, проводимых под эгидой ООН в бывшей Югославии и на Ближнем Востоке.
Предложенные выводы и положения составляют элементный состав целостной теории становления и развития международного гуманитарного права как важнейшей отрасли международного публичного права.
Решение этой организационно-правовой задачи связано с реализацией научно-практических рекомендаций:
1. В целях активизации процессов становления международного гуманитарного права как важнейшей отрасли международного права, синергизации их с процессами реформирования государства и общества, следует продолжить дальнейшую доктринальную проработку этой проблематики.
2. Закрепление реальной правосубъектности участников вооруженных конфликтов, запрещение антигуманных методов и способов ведения войны на национальном уровне будет детерминировать и активизировать процессы международно-правовой регламентации, обогатит их новыми потенциальными организационными и организационно-правовыми формами сотрудничества государств в указанной сфере и явится не только свидетельством позитивного государственного протекционизма к этой сфере международных и внутригосударственных отношений (регламентация вооруженных конфликтов немеждународного характера – авт.), но и практическим шагом к началу реформирования международного нормативно-правового массива в сторону проведения широких кодификационных работ с целью качественного совершенствования этой важнейшей отрасли международного права.
3. Дефинитивное определение международного гуманитарного права и законодательное закрепление приоритетных направлений защиты участников вооруженных конфликтов, четкое и однозначное определение организационно-правовых форм такой защиты, проведение соответствующих кодификационных работ на внутригосударственном уровне, явится практическим началом реального становления национального нормативно-правового массива международного гуманитарного права, закрепляющего систему государственных органов, осуществляющих соответствующую профильную деятельность и определяющего формы участия структур гражданского общества в такой защите, что станет важнейшим элементом в осуществлении последующей международно-правовой легитимации многих субинститутов и институтов этой отрасли международного права.
4. Ратификация подавляющим большинством государств-членов мирового сообщества, в том числе Украиной, международных конвенций, регламентирующих защиту прав человека в условиях вооруженных конфликтов, главной идеей которых является тезис об основной роли государства и его институций в этом процессе, актуализирует, объективирует и ставит в повестку дня реализацию данной идеи в повседневную государственную практику. Представляется, что присоединение Украины к этому международному нормативному массиву не являлось лишь формальным проявлением желания «войти в мировое сообщество», а свидетельством ее осознанной приверженности к построению демократической модели государственности, в основе которой лежит институционализация и эффективное функционирования публичной власти, способной обеспечить и защитить права и свободы человека в ординарных и в экстраординарных условиях ее функционирования.
5. Существенной активизации и интенсификации процессов становления и развития современного международного гуманитарного права будет способствовать осуществление кодификационных работ в сфере действующего международного права. Принятие ряда международно-правовых актов, объединяющих положения Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним, в частности, специальных конвенций, легализующих субъектно-объектный состав такой защиты, обобщающих полномочия субъектов защиты, государственных и международных структур в различных кризисных ситуациях, правовой статус объектов международной и национальной защиты, будут способствовать правовой идентификации, росту правовой определенности системы такой защиты и, наконец, более четкому определению ее нормативной предельности.
6. В становлении международного гуманитарного права как комплексной, но вместе с тем, самостоятельной и самодостаточной отрасли международного права, важная роль принадлежит международным и национальным неправительственным организациям, которым следует активизировать свою деятельность по широкому обсуждению сложившихся реалий, осуществлению общественного контроля за реализацией государствами своих международных обязательств в профильной сфере и инициации проведения внутри государства нормативных и законопроектных работ, регламентирующих актуальные аспекты становления и функционирования гуманитарного права, а также разработку на международном уровне группы кодифированных международных актов по этому вопросу, которые устранят «разброс» норм МГП по большому количеству международных договорных актов.
7. Для широкого распространения знаний об МГП, активизации становления и развития национальной системы изучения его положений в Украине, следует более активно использовать позитивный опыт, накопленный развитыми демократическими государствами, а также использовать опыт мирового сообщества в этой сфере посредством подключения к профильным формам международного сотрудничества, которые уже разработаны и реализуются в рамках международных межправительственных и неправительственных организаций, либо использовать метод инициации определенных форм такого сотрудничества, исходя из интересов участников.
8. Исходя из перманентных характеристик исследуемых процессов становления и развития международного гуманитарного права в современных условиях, актуализируется необходимость научного обеспечения этой деятельности посредством осуществления мониторинговых исследований и перспективных разработок.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:

1. См.: 50-th Anniversary of Declaration of Human Rights: Basic information kit no 1. – High Commissioner for Human Rights // Centre for Human Rights. – Geneva, 1997. – P.10-11.
2. Maurice F. L’ambition humanitaire. – RICR,1992, p.386.
3. Hersch Lauterpacht. The problem of the revision of the law of war. The British Year Book of International Law, vol. XXIX, 1952, pp. 360-382.
4. Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. - МККК, 1994. - С. 11.
5. Законы Вавилонского царя Хаммурапи// Вестник древней истории. – 1952. – N3. – С. 199.
6. «Семь Деяний Истинного Милосердия»//Хрестоматия по истории Древнего мира/Под ред. акад. В.В. Струве. – М., 1950. – Т.1. – С. 74.
7. Эпос Махабхарата// Хрестоматия по истории Древнего Востока/ Пер. А.А. Вигасина и А.М. Самозванцева. – Вып.2. – М., 1980. – С. 27; Законы Ману// Памятники литературы народов Востока. – М., 1960. – С. 123.
8. См.: Сивилов В.А. Древнегреческие философы. Зенон. –Л., 1950. – С. 43.
9. См.: Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян. – М., 1899. – С. 134; Марк Туллий Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах/ Пер. В.О. Горенштейна. – М., 1966. – С. 97.
10. См.: Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. - М.:Норма, 1999. - С. 136.
11. Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. – М.:МККК, 1993. – С. 11.
12. Wright Q. A Study of War. – N.Y., 19442. – P. 23.
13. Августин Аврелий. Исповедь. – М., 1907. – С. 57.
14. Гассер Х.-П. Международное гуманитарное право. Введение. – М.: МККК, 1995. – С. 11-12.
15. См.: Dupuy R. J. The International Community, War and Peace. – Boston-Lancaster, 1986. – P. 272.
16. Best G. Humaanity in Warfare; the Modern History of the International Law of Armed Conflict. – London,1980. – P.400.
17. Swinarski Ch. Introduccion al Derecho Internacional Humanitario. – CICR-IIDH, San Jose-Ginebra, 1984. – P. 9-10.
18. Гроций Гуго. О праве войны и мира. – М., 1958.
19. Там же, С. 75-77.
20. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. – Л., 1996. – С. 28-29.
21. См.: Хрестоматия по истории буржуазных революций. Акты Французской революции 1789 г. – М.: Высшая школа, 1963. – С. 67.
22. Цит.по: Best G. Humanity in Warfare. – London, 1980. – H.36.
23. Cм.: Pictet Jean. Development and Principles of Humanitarian Law. – Dordrecht/Geneva, 1985. – P. 11.; Полторак А.И., Савинский Л.И. Вооруженный конфликт и международное право. – М., 1976. – С. 68.
24. Оппенгейм Л. Международное право. – Т. II, п/т 1. – М.: Иностран. лит., 1949. – С. 16.
25. Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. – М.:МККК, 1994. – С.11.
26. Кальсховен Ф. Ограничение методов и средств ведения войны. – М.: МККК, 1994. – С. 7.
27. Вилья С. Философия международного права: Суарес, Гроций и эпигоны// Международный журнал Красного Креста. – 1997. – N18. – C. 627.
28. Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. -–Т.2. – Спб., 1882. – С. 313.
29. Таубе М. Принципы мира и права в международных столкновениях средних веков. – Харьков, 1899. – С. 153.
30. Berber F. Lehrbuch des Volkerrecchts. - Bd.2. Kriegssreccht. – Munchen, 1969. – P.61.
31. Perazic C. Medunarodno ratno pravo. – Beograd, 1966. – P. 16.
32. Коровин Е.А. Современное международное публичное право. – М.:Госиздат, 1926. – С. 109.
33. Кожевников Ф.И. Великая Отечественная война и некоторые вопросы международного права. – М.: Из-во МГУ, 1954. – С. 78.
34. Лахтин В. Проблемы права воздушно-химической войны// Вестник воздушного флота. – 1926. – N8. – C. 13.
35. Audema M. Le droit humanitaire international peut-il suivere l´evoiution des conflicts moderness?// Pefense national. – 1974. – Vol. 30. – Juil. – Р. 99.
36. Barth E. Per Soldat im Rechtsstant. Das heutige Wehrrecht. – Hamburg, 1967 – Р. 91.
37. Оппенгейм Л. Международное право. т. 2. – М.: Иностранная литература, 1949. – С. 246.
38. Binashedler-Robert D. Reconsideration of the Law of Armed Conflicts// The Law of Armed Conflicts. – N.Y., 1971 – Р. 5.
39. Starke J. An Introduction to Intertanional Law. – London, 1972. – Р. 516.
40. Полторак А. И., Савинский Л. И. Вооруженные конфликты и международное право: основные проблемы. – М., Наука, 1976. – С. 76.
41. Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международных отношений. – М., 1974. – С. 102.
42. Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. – М., Международные отношения, 1989. – С. 19.
43. Международное право: Учебник./ Отв. ред. Колосов Ю. М. – М.:Междунар. отнош., 1996. – С. 297.
44. Мбатна Б. Немеждународный вооруженный конфликт и международное право// Автореф. дисс… канд. юрид. наук. – М., 1985. – С. 6.
45. Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. – М., МККК, 1994. – С. 6-9.
46. Courssier H. Edites sur la formation du droit humanitaire. – Geneve, 1972. – Р. 18.
47. Блищенко И. П. Обычное оружие и международное право. – М.: Междунар. отнош., 1984. – С. 76.
48. Robertsоn A. Human Rights in the World. – Manchester, 1972. – Р. 174.
49. Frick H. Ein neues Kapitel im hummanitaren Kriesvolkerrecht?// Vereinte Nationen. – Bonn, 1976. – Jg. 24. – Nr. 6. – Р. 179.
50. Randelzhofer A. Entwicklungstendenzen im humanitaren Volkerrecht fur bewaffnete Konflikte// Die Friedenswarte. – 1975. – Р. 14.
51. Kimm