ДИСКУРСИВНЫЕ СЛОВА действительно, в самом деле, на самом деле, именно КАК ЭПИСТЕМИЧЕСКИЕ И РИТОРИЧЕСКИЕ ОПЕРАТОРЫ: ПРАГМАСЕМАНТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

Короткий опис

ХАРЬКОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ В.Н. КАРАЗИНА

На правах рукописи

Кибец Елена Александровна

УДК 81’373’4: (165+808.5) = 161.1

ДИСКУРСИВНЫЕ СЛОВА действительно, в самом деле,
на самом деле, именно КАК ЭПИСТЕМИЧЕСКИЕ И РИТОРИЧЕСКИЕ ОПЕРАТОРЫ: ПРАГМАСЕМАНТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

специальность 10.02.02 — русский язык

Диссертация на соискание научной степени
Кандидата филологических наук

Научный руководитель:
Шевелев В.М.
кандидат филологических наук,
доцент

Харьков — 2002

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 4
Раздел 1. Дискурсивные слова действительно, в самом деле, на самом деле, именно как объекты грамматического и семантического описания в словарях, грамматиках и современных лингвистических исследованиях

1.1. Лингвистический статус исследуемых слов 13

1.2. Традиционное толкование исследуемых слов: данные толковых словарей 19

1.3. Результаты исследования анализируемых слов в рамках русско-французского проекта "Системное описание дискурсивных слов современного русского языка" 23
Раздел 2. Коммуникативно-прагматические и риторические термины и понятия, необходимые для исследования 28
Раздел 3. Эпистемическое, риторическое и прагмасемантическое описание изучаемых единиц

3.1. Эпистемические функции 40
3.1.1. ’Истина’, ’суть’, ’существование’ как прагмасемантические смыслы, выражаемые исследуемыми словами 40
3.1.2. Толкование в терминах знания, мнения и веры 65

3.2. Риторические функции 81
3.2.1. Воздействие и убеждение как основные категории риторики, необходимые для описания исследуемых слов 81

3.2.2. Воздействие как убеждение. Ситуация убеждения и функционирование дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле 87

3.2.3. Воздействие как организация общения: риторические функции дискурсивного слова именно в сопоставлении с риторическими функциями дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле 94
3.2.4. Воздействие как регуляция речевого/неречевого поведения и функции дискурсивных слов действительно и в самом деле 100

3.3. Ситуации предположения и сомнения и функционирование дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле 107

3.4.Ситуации согласия и подтверждения и функционирование дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле, именно 114

3.5. Опровержение как ситуация, релевантная для описания дискурсивных слов на самом деле, именно 124

3.6. Некоторые случаи нетривиального употребления дискурсивного слова именно: специфика функционирования этого слова в художественном дискурсе (на материале произведений Ф.М. Достоевского) 132

3.7. Зоны пересечения и расхождения функций исследуемых дискурсивных слов 140

3.8. Грамматический статус дискурсивных слов действительно, в самом деле и на самом деле в связи с их прагмасемантическими функциями 143

3.9. Словарные статьи с исследуемыми словами как один из вариантов их лексикографического представления в словарях объяснительного (толкового) типа 149
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 155
Список использованной литературы 164

ВВЕДЕНИЕ

Исследование вводно-модальных слов, наречий и частиц, в совокупности составляющих класс дискурсивных, или "мелких", слов, является актуальной лингвистической задачей. Об актуальности данного направления свидетельствует прежде всего разработка совместного русско-французского проекта под названием "Системное описание дискурсивных слов современного русского языка", руководителем которого является д-р Дени Пайар, ученик А. Кюльоли, а участниками — такие ученые, как А.Н. Баранов, В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина, К.Л. Киселева, Е.Э. Разлогова, М.В. Меркулова, Д. Пайар, Р. Камю, С. Моро, К. Бонно и др.. Наиболее крупными и известными публикациями, отражающими результаты исследований этих ученых, считаются сборники "Путеводитель по дискурсивным словам русского языка" [15] и "Дискурсивные слова" [58].
Помимо работ, написанных в рамках русско-французского проекта, в течение последних двух десятилетий проведено большое количество других исследований, связанных с разработкой принципов описания "мелких" слов и постановкой проблем их изучения, например работы А.Н. Баранова и его соавторов [10], [12], Е.Г. Борисовой [28], И.М. Кобозевой [67], [68], С.И. Буглака [31], А. Вежбицкой [35], Г.Е. Крейдлина и А.К. Поливановой [71], Ю.И. Леденева [77], Т.М. Николаевой [92], Т.А. Яцюк [161].
К проблемам описания дискурсивных слов исследователи обычно относят определение их грамматического статуса, выявление семантического инварианта, решение вопроса о количестве вариантов употребления слова и их взаимодействии друг с другом, выяснение соотношения семантики и прагматики в целом и в рамках каждого описываемого слова, обнаружение зон пересечения и расхождения значений близких по семантике и контекстам употребления дискурсивных слов, разработку методов экспликации их "скрытой семантики" и способов их подачи в общих и специализированных словарях толкового типа и некоторые другие вопросы.
Исследования, посвященные описанию отдельных дискурсивных слов, например: как бы и как будто [7], правда [8], еще [9], по крайней мере и по меньшей мере [16], даже [24], [25], [70], конечно, разумеется, естественно [160], [Киселева в: 15], [2], просто [152], [39], -таки [156], [Пайар в: 58], разве, неужели, что ли [134], [Баранов, Пайар, Меркулова в: 58], же [37], [Бонно, Кодзасов в: 58], различаются применяемыми в них методиками и подходами к описанию этих слов, акцентами на разных аспектах их изучения и в результате — на разных смыслах и функциях слов.
Емкость и богатство "скрытой семантики" дискурсивных слов дают основание предположить, что любое одномерное описание дискурсивных слов, в котором не учитываются разнообразные аспекты их изучения, в определенной мере является упрощением реальной картины их функционирования и что только совокупность подходов в конечном итоге может дать полное представление об их семантике и закономерностях их функционирования.
Учитывая необходимость множественной интерпретации "скрытой семантики" дискурсивных слов для их адекватного описания, предлагаем рассматривать настоящую работу как еще один возможный вариант описания дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле, именно — объектов данного исследования — наряду с тем вариантом, который уже был предложен участниками русско-французского проекта в "Путеводителе" [15: 76 — 96] и в сборнике "Дискурсивные слова" [58: 285 — 293].
Выбор дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле и именно в качестве объектов предлагаемого исследования обусловлен тем, что:
— ни участниками проекта, ни другими авторами, изучавшими данные слова (С.И. Буглаком [32], М.С. Чертковой [153], Е.А. Стародумовой [132], И.Б. Левонтиной [76], А.Д. Шмелевым [158], Е.С. Яковлевой [160]), эти единицы не рассматривались, с одной стороны, в совокупности, как группа лексем, имеющих общие свойства и требующих единообразного научного и словарного описания, а с другой стороны, в сопоставлении друг с другом, с учетом разнообразных аспектов их функционирования; соответственно, оказались не выявленными зоны пересечения и расхождения разнообразных функций этих слов;
—не подвергались подробному рассмотрению некоторые составляющие их прагмасемантического потенциала, в частности эпистемическая и риторическая, которые важны для понимания механизма функционирования этих слов и для более полного их научного и лексикографического описания.
Предметом исследования являются актуализируемые в контекстах с выбранными словами коммуникативные установки говорящего и его эпистемические состояния.
В целом специфика принятого в данной работе подхода к описанию исследуемых дискурсивных слов, в отличие от подхода авторов "Путеводителя" и сборника "Дискурсивные слова", проявляется в выборе иной цели и иных задач исследования, а также другой методики и другого метаязыка описания.
В рамках русско-французского проекта по описанию дискурсивных слов русского языка делается акцент на семантике описываемых единиц и недостаточно учитываются прагматические аспекты их функционирования. Полагаем, что описание дискурсивных слов без учета прагматических факторов — прежде всего таких, как тип речевого акта и коммуникативно-прагматической ситуации, — вряд ли может полностью отразить картину их реального функционирования.
В отличие от подхода, применяемого участниками русско-французского проекта, наш подход предполагает концентрацию внимания на прагматических аспектах функционирования исследуемых слов, вытекающих из включенности данных слов в коммуникативно-прагматические ситуации разных типов. Одним из прагматических аспектов в настоящей работе считается риторический аспект, позволяющий описать выбранные слова с помощью понятий воздействия и убеждения.
Поскольку прагматические исследования всегда опираются на семантику изучаемого материала и не могут существовать независимо от них, было бы ошибкой утверждать, что концентрация внимания на прагматических функциях исследуемых дискурсивных слов исключает изучение их семантики. Семантика выбранных слов исследуется в настоящей работе в русле эпистемических и прагматических идей, позволяющих описывать прагмасемантический потенциал изучаемых слов через такие понятия, как знание, мнение, вера, истина, суть, существование, достоверность, действительность, верификация.
Основными направлениями нашего подхода можно считать эпистемическое, коммуникативно-прагматическое, риторическое. Эти направления тесно связаны между собой и по отношению к исследуемым словам применяются комплексно.
Эпистемическое направление иначе можно назвать когнитивным, поскольку в настоящей работе для определения роли выбранных слов в высказывании моделируются ментальные формулы, которые представляют состояние сознания говорящего и его установки по отношению к адресату, а также некоторые логические операции, осуществляемые говорящим (идентификация, верификация и другие.). Однако у нас нет оснований настаивать на подобном определении принятого подхода, т.к. в настоящей работе практически не используется сложный понятийно-терминологический аппарат когнитивной лингвистики.
Участники русско-французского проекта так формулируют цель своего исследования: "передать динамику функционирования дискурсивного слова, т.е. те внутренние пружины, которые определяют особенности употребления единицы в самых разных контекстах" [15: 10], "описать множество контекстов употребления интерпретируемой единицы как ряд органично переходящих друг в друга подмножеств, связанных в единое множество общей операцией." [15: 13] Иными словами, целью аторов [15], [58], [106] является такое описание дискурсивных слов, которое объясняет, каким образом разные употребления одного и того же слова соотносятся друг с другом.
Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы объяснить, каким образом формируются прагмасемантические смыслы исследуемых слов в различных коммуникативно-прагматических ситуациях, и установить сходства и различия в выполняемых ими функциях и контекстах их употребления. Достижение этой цели предполагает решение следующих частных задач:
—Обобщить результаты изучения и лексикографического представления выбранных слов, охарактеризовать научные парадигмы и лингвофилософские концептуальные понятия, необходимые для описания исследуемых слов в прагмасемантическом, риторическом и эпистемическом аспектах.
—Выявить типы релевантных для описания дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле, именно коммуникативно-прагматических ситуаций и смоделировать ментальные формулы, репрезентирующие функции исследуемых слов в каждом типе ситуаций такого рода.
—Обнаружить зоны пересечения и расхождения прагмасемантических функций и контекстов употребления описываемых слов.
—Представить возможный вариант лексикографического описания исследуемых слов в виде словарных статей.
Используемая в настоящей работе методика описания исследуемых слов включает содержательную интерпретацию контекстов употребления описываемых слов, моделирование ментальных формул, лингвистический эксперимент (изъятие дискурсивного слова из контекста и его подстановка, его перемещение в начало, середину или конец высказывания, взаимозамена исследуемых слов, подстановка в высказывание других, близких по семантике слов).
Исследование проводится в соответствии с общей научной проблемой исследований кафедры русского языка филологического факультета Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина: "Семантика, структура и функционирование единиц русского языка в контекстах разных типов".
Научная новизна работы состоит в том, что:
—В ней впервые дискурсивные слова действительно, в самом деле, на самом деле, именно трактуются как эпистемические и риторические операторы, сообщающие адресату об эпистемическом состоянии говорящего и о его коммуникативных установках.
Благодаря выбранному подходу: 1) изучены в связке четыре слова, которые ранее не были объектом совместного детального рассмотрения, выявлены сходства и различия в их функциях, что актуально для их адекватного лексикографического представления в общих и специализированных объяснительных (толковых) словарях; 2) предложены ментальные формулы, представляющие функции исследуемых слов в различных контекстах и ситуациях их функционирования; 3) выявлено сложное взаимодействие исследуемых слов с различными эпистемическими контекстами и их взаимное влияние друг на друга; 4) уточнен и дополнен круг понятий, составляющих смысл понятия истины — основы их значения (к ним относятся существование, суть/сущность, идентификация, верификация и др.); 5) разработана классификация типов риторического воздействия говорящего на адресата, показана специфика риторических контекстов, установлены некоторые различия между категориями воздействия и убеждения, которые в известных нам работах по риторике считаются фактически тождественными друг другу.
—В работе показана возможность комплексного применения к описанию дискурсивных слов смежных концептуальных понятий, принадлежащих разным научным парадигмам (прагматике, теории речевых актов, риторике, эпистемологии).
Теоретическое значение работы заключается в расширениии и углублении представлений о функциях и значимости дискурсивных слов в высказывании, в применении эпистемического (когнитивного) и риторического подхода к изучению их функций.
Практическое значение работы состоит в том, что сформулированные значения дискурсивных слов действительно, именно, в самом деле и на самом деле при условии упрощения метаязыка их толкования могут быть использованы составителями объяснительных (толковых) общих и специализированных словарей для уточнения и дальнейшего совершенствования лексикографического представления этих слов. Материалы и выводы диссертации в целом могут применяться в лекционных курсах и научных семинарах по лексикологии, семантике и лексикографии русского языка.
Апробация работы и ее результатов состоялась в форме обсуждений на заседаниях кафедры русского языка филологического факультета ХНУ, заседаниях кафедрального аспирантского семинара, Х международной научной конференции по актуальным проблемам семантических исследований, посвященной 190-летию ХГПУ (Харьков, 25-26 апреля 2001), международной конференции "Дискурс как объект филологической интерпретации" (Харьков, 11-12 мая 2001).
Основные положения диссертационной работы изложены в следующих статьях:
1. Кибец Е.А. Прагмасемантические модификации инвариантного значения дискурсивного слова именно // Вiсник Харкiвського унiверситету. — № 448. Мiф i мiфопоетика у традицiйних та сучасних формах культурно-мовної свiдомостi. — Харкiв, 1999. — С. 367 —371.
2. Кибец Е.А. Дискурсивные слова именно и/или действительно как маркеры истинной и этической оценок // Вiсник Харкiвського унiверситету. — № 473. Працi молодих учених фiлологiчного факультету. — Харкiв, 2000. — С. 51 — 58.
3. Кибец Е.А. Дискурсивные слова действительно, в самом деле и на самом деле как эпистемические операторы существования и истины // Русская филология. Украинский вестник: Республиканский научно-методический журнал. — Харьков, 2001. — №3 (19). — С. 26 — 29.
4. Кибец Е.А. Функционирование дискурсивных слов действительно и в самом деле в художественном дискурсе (на материале повести "Двойник" Ф.М. Достоевского) // Вiсник Харкiвського унiверситету. —№ 520. Фiлологiчнi аспекти дослiдження дискурса. — Харкiв, 2001. — С. 88 — 95.
5. Кибец Е.А. Дискурсивные слова в самом деле и на самом деле: зоны пересечения и расхождения значений // Теоретические и прикладные проблемы русской филологии: Научно-методический сборник. — Вып. IX. К 80-летию профессора О.Е. Ольшанского. Ч.1. /Отв. ред. В.А. Глущенко. — Славянск: СГПИ, 2001. — С. 54 —66.
6. Кибец Е.А. Некоторые случаи нетривиального употребления дискурсивного слова именно (на материале произведений Ф.М. Достоевского) // Вiсник Харкiвського унiверситету. —№ 538. Актуальнi питання сучасної фiлологiї. — Харкiв, 2002. — С. 101 — 107.
7. Кибец Е.А. Прагмасемантический потенциал дискурсивных слов именно, действительно, в самом деле и на самом деле и некоторые возможности его описания // Теоретические и прикладные проблемы русской филологии: Научно-методический сборник. — Вып.Х. Ч. 1. / Отв. ред. В.А. Глущенко. Отв. за выпуск О.Е. Ольшанский. — Славянск: СГПУ, 2002. — С. 112 — 124.
Структура работы определена основной целью и задачами исследования и включает введение, три главы, заключение, список использованной литературы (количество позиций — 161). Материал исследования составили 1200 контекстов. В работе в качестве иллюстративного материала приведено 230 контекстов из художественных произведений 19 и 20 века (Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой; М. Горький, М. Булгаков, Ю. Трифонов, С. Довлатов, В. Аксенов, В. Войнович, В. Токарева, В. Пелевин, Г. Газданов, А. Солженицын, В. Быков, О. Чиладзе и другие авторы), из устной речи, из публицистических текстов (в качестве наиболее яркого их образца была выбрана "Литературная газета" [в дальнейшем Лит. газ.] за 2000 — 2002 гг, а также "Диалоги с И. Бродским" С. Волкова и "Воспоминания" А. Сахарова). При выборе контекстов использовались компакт-диски из серии "Библиотека в кармане" и программа поиска контекстов с заданным словом.
Общий объем работы —177 с.

Список літератури

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Как показывают лингвистические работы последних десятилетий, в частности [15] и [58], специфика дискурсивных слов такова, что их трудно описывать с помощью традиционных методов лингвистической семантики. Во-первых, значения дискурсивных слов непредметны и могут изучаться только через их употребление; проведение же границ между значением дискурсивного слова и значением контекста является сложной процедурой, т.к. многие дискурсивные слова могут полностью "сливаться" с контекстом, дублируя семантику его отдельных фрагментов. Во-вторых, описание дискурсивных слов обычно требует рассмотрения значительно больших по объему контекстов, чем в случае других лингвистических единиц. Вследствие этих трудностей методика описания дискурсивных слов все еще находится в стадии разработки, требует создания новых подходов и, кроме того, дальнейшего усовершенствования контекстно-семантического подхода, предложенного участниками русско-французского проекта по описанию дискурсивных слов современного русского языка.
Анализ результатов исследования дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле, именно в рамках русско-французского проекта позволил сделать вывод о том, что путь метафорического, нестрогого описания этих слов, выбранный участниками проекта, раскрывает семантику исследуемых слов недостаточно полно и глубоко. В описании дискурсивных слов, осуществленном участниками проекта, содержится мало комментариев к предлагаемым толкованиям и разнообразных частных случаев проявления той или иной модификации (грани), недостаточно учитываются прагматические аспекты функционирования дискурсивных слов, такие как коммуникативно-прагматическая ситуация и ее составляющие, не рассматриваются эпистемические и риторические особенности этих слов, важные для понимания механизма их функционирования и для более полного их представления в объяснительных (толковых) словарях. Выбор анализируемых слов в качестве объектов настоящего описания был обусловлен необходимостью выявления неисследованных составляющих их прагмасемантического потенциала и, как следствие, углубления и расширения представления о функциях и значимости дискурсивных слов в высказывании.
Выбранные слова исследовались в настоящей работе в эпистемическом, риторическом и прагмасемантическом аспектах. Изучение исследуемых слов в этих аспектах позволило: 1) определить центральное понятие принятого в работе метаязыка — понятие коммуникативно-прагматической ситуации; 2) выявить коммуникативные установки говорящего и его эпистемические состояния и представить их в виде специальных ментальных формул; 3) установить зоны пересечения и расхождения функций исследуемых слов и предложить варианты словарных статей для их лексикографического представления.
Коммуникативно-прагматическая ситуация определялась в диссертации как ’лингвистический контекст, релевантный для данного дискурсивного слова, участники коммуникации, их коммуникативные установки и эпистемические состояния’. В этой формулировке учитывалась терминология таких смежных парадигм, как теория речевых актов, прагматика, риторика, эпистемология. Выбор этих парадигм в качестве исходного материала для определения ситуации был обусловлен установкой автора настоящей работы на комплексное и многогранное исследование описываемых слов.
Теоретическую основу работы составили такие понятия, как истинностная оценка, эпистемическая модальность, истина, суть, существование, знание, мнение, вера и некоторые другие.
В ходе исследования было выявлено, что релевантными для описания дискурсивных слов действительно, в самом деле, на самом деле, именно являются ситуации убеждения, сомнения, предположения, согласия, подтверждения и опровержения. Исследование выбранных слов в рамках различных коммуникативно-прагматических ситуаций состояло в содержательной интерпретации контекстов с изучаемыми словами, формулировании выражаемых ими прагмасемантических смыслов в виде специальных ментальных формул, а также в сопоставлении функций этих слов. Разработка ментальных формул для определения функций исследуемых слов проводилась, по сути, в рамках когнитивного подхода к интерпретации высказываний с описываемыми словами и в соответствии с идеей о том, что дискурсивные слова выражают коммуникативные установки и эпистемические состояния речевого субъекта, которые могут быть определены с помощью ментальных формул.
Когнитивный подход позволил также трактовать описываемые слова как операторы, т.е. как семантически активные слова, показывающие, какие операции надо произвести над записями ситуаций, чтобы получить смысл данного высказывания (определение Ю.Д. Апресяна). В настоящей работе исследуемые слова определялись как риторические и эпистемические операторы.
Выступая в роли риторических операторов, описываемые слова употребляются в риторических контекстах убеждения, организации общения и регуляции речевого/неречевого поведения.
Для характеристики исследуемых слов в ситуации убеждения были использованы ментальные формулы ’Посудите сами’, ’Поверьте, что Р’, ’Согласитесь, что Р’. Было обнаружено, что формула ’Посудите сами’ приглашает слушающего в мир логических рассуждений и аргументаций и, таким образом, более "мягко" воздействует на собеседника. Эта формула характерна только для вводно-модальных слов действительно и в самом деле и не характерна для дискурсивного слова на самом деле. Формула ’Поверьте, что Р’ применима ко всем трем словам и является более "жесткой", т.к. ее суть заключается в том, чтобы внушить слушающему, что Р, а не иное, заставить его поверить, что Р, навязать свою истину. Поскольку к дискурсивному слову на самом деле не применима формула ’Посудите сами’, оно является более "жестким" оператором, чем дискурсивные слова действительно и в самом деле.
Для толкования риторической функции дискурсивного слова именно в работе была применена ментальная формула ’Полагаю, что точнее, лучше сказать Р. Обратите внимание, что я выбираю Р, а не иное. Думайте, знайте, что Р, а не иное (иначе). Поймите мое высказывание правильно, знайте о том. что в данной ситуации важно, ценно, существенно Р, а не иное’. Эта формула характеризует именно в функции привлечения внимания адресата и облегчения восприятия им того, что сообщается говорящим. Такие контексты были названы в работе контекстами организации речевого общения.
В диссертационном исследовании была также выделена такая риторическая функция дискурсивных слов действительно и в самом деле, как регуляция своего/чужого речевого/неречевого поведения. Процесс регуляции поведения нацелен на то, чтобы свое/чужое речевое/неречевое поведение изменилось в необходимом говорящему направлении. Как регуляторы поведения адресата, дискурсивные слова действительно и в самом деле побуждают адресата задуматься над обсуждаемой ситуацией Р, активизируют его ментальную деятельность.
Частный случай контекстов регуляции —высказывания с иллокутивной функцией требования прекратить действие Х. В этих контекстах, помимо побуждения, присутствует осуждение поведения адресата и специфическая интонация, присущая контексту в целом и дискурсивному слову в самом деле в частности: интонация досады, упрека, раздражения, негодования, возмущения, недовольства.
Среди контекстов регуляции поведения имеются высказывания, в которых дискурсивные слова действительно и в самом деле выражают оценку предшествующего вопроса как представляющего интерес/важность для дальнейшего обсуждения.
Как эпистемические операторы, исследуемые слова употребляются в контекстах знания (верификации), мнения, веры, в контекстах и ситуациях сомнения, предположения, согласия, подтверждения и опровержения. Ситуации предположения и сомнения объединяет имплицитное допущение субъектом сознания иного положения дел, неуверенность говорящего по поводу ситуации Р, эпистемическое состояние сознания, лежащее в их основе (мнение, а не знание или вера). Отличают эти ситуации ментальные формулы: в ситуации предположения дискурсивные слова действительно, в самом деле, на самом деле означают следующее: ’Учитываю мнение Р и допускаю возможность его соответствия действительному положению дел’ (=тяготение к полюсу согласия); в ситуации сомнения исследуемые слова означают: ’Хочу согласиться/поверить, что Р, но сомневаюсь, соответствует ли Р действительности’ (=тяготение к полюсу несогласия).
В рамках общей формулы сомнения в рамках работы выделены следующие типы (виды) сомнения: 1. Сомнение в искренности коммуниканта. 2. Сомнение в окончательности принятого собеседником решения. 3. Сомнение в степени проявления признака, которое может выражаться дискурсивными словами действительно/в самом деле и не выражается дискурсивным словом на самом деле.
Главное различие между ситуациями согласия и подтверждения заключается в том, что основу первой ситуации составляет мнение-оценка, выражаемая говорящим в ответ на предшествующее высказывание, а основу второй —знание истины, полученное говорящим вследствие верификации, проведенной им или другими лицами.
Исследуемые слова выражают согласие с мнением собеседника (в отличие от согласия, выражаемого в ответ на побуждение). Для толкования исследуемых слов в терминах согласия было предложено использовать модальные рамки ’Согласен, что Р’, ’Разделяю Ваше мнение’, ’Присоединяюсь к Вашему мнению’, ’Как и Вы, полагаю/считаю, что Р’. Роль описываемых слов в контекстах подтверждения определялась в диссертационном исследовании с помощью формул: ’Утверждение Х-а подтвердилось, теперь я точно знаю, что Р’, ’Подтверждаю, что Р соответствует действительности’, ’ Мне точно известно, что Р’, ’Подтверждаю, что Вы правильно поняли, что я имел в виду Р, а не иное’.
В ситуации опровержения функционируют дискурсивные слова на самом деле и именно и не употребляются дискурсивные слова действительно и в самом деле. Для толкования дискурсивных слов, функционирующих в этой ситуации, использовались модальные рамки ’Считаю верным противоположное’, ’Думаю/Полагаю/Знаю, что верно Р, а не другое’, ’Как раз наоборот’, ’Не думайте иначе’, ’Думайте/Знайте/Поверьте, что Р’, ’Ранее думал, что Р, теперь убедился в истинности противоположного’.
Определение исследуемых слов как эпистемических операторов позволило выявить сообщаемую этими словами информацию об эпистемическом состоянии сознания говорящего (его знании, мнении или вере) и об осуществляемых им процессах установления истинности высказывания (верификации, идентификации, выявлении сущности явления/понятия) и включить эту информацию в толкование описываемых слов в виде модальных рамок.
К контекстам знания в настоящей работе было принято относить высказывания говорящего, в которых он сообщает факты, сопоставимые с реальными событиями/процессами в мире, т.е. уже верифицированные высказывания. При толковании исследуемых слов в терминах знания использовались модальные рамки ’Я знаю, что’, ’Мне точно известно, что’. В работе было предложено разграничивать контексты изначального знания и контексты знания, приобретенного вследствие верификации. Показателями верификации выступают предикаты восприятия.
К контекстам мнения в настоящей работе было принято относить высказывания, в которых сообщаются философские истины (общие суждения о жизни и человеке) и прогнозы на будущее, не сопоставимые с реальным миром и потому неверифицируемые или еще не верифицированные.
Вера определялась в настоящей работе как ’уверенность говорящего в истинности Р’ и как ’его доверие к собеседнику и к тому, что он сообщает’. Для толкования исследуемых слов в терминах веры использовались модальные рамки ’Уверен, убежден, убедился, что Р’, ’Поверьте, что Р’.
Помимо исследования состояний сознания говорящего, эпистемическая направленность настоящей работы предполагала выявление характеристик истины и связанных с ней понятий, таких как суть/сущность, существование, верификация, идентификация, а также контекстов, в которых выражается истина. Применительно к описываемым словам истина была определена в работе как соответствие высказывания действительному положению дел, принятое говорящим на веру в ходе диалогического взаимодействия или установленное им лично в ходе таких процессов, как верификация, идентификация или поиск сути/сущности явления. Было установлено, что в ментальной верификации (происходящей в сознании говорящего, а не в реальной действительности) участвуют дискурсивные слова действительно и в самом деле в вводной позиции, в начале предложения (формула ’Посудите сами’); в реальной верификации (осуществляемой в процессе зрительного, слухового или чувственного восприятия ситуации Р говорящим) участвуют не только действительно и в самом деле, но и на самом деле в функции подтверждения.
В процессе идентификации принимает участие дискурсивное слово именно, указывая при этом на выбор денотата из множества других или подтверждая правильность понимания смысла высказывания собеседника В последней функции может употребляться также дискурсивное слово действительно. Идентификация как установление сигнификативного тождества высказываний смыкается с верификацией как проверкой соответствия высказывания истинному положению дел.
В выявлении сущности отвлеченного понятия/явления участвуют дискурсивные слова именно, на самом деле, действительно. Имея в своем потенциале смыслы ’Не Х, а У’, ’Не думайте иначе’, ’Поверьте, что Р’, данные слова указывают на выбор сигнификата и адекватной ему предикатной номинации, осуществляемый говорящим в процессе именования отвлеченного понятия. Дискурсивное слово действительно реализует в подобных случаях еще и такие смыслы, как ’оправданность номинации’, ’присоединение к высказанному ранее мнению’. Дискурсивное слово на самом деле может указывать не только на выбор точной номинации, но и на выбор истинной пропозиции.
Существование определялось в диссертации как условие, необходимое для познания истины. Существование первично по отношению к истине, истина вторична: открывают/устанавливают/обнаруживают только то, что существует/существовало. Было выявлено, что в одном из своих употреблений дискурсивное слово на самом деле выражает смысл ’существование сообщаемого в действительности’.
Проведенный в диссертации анализ позволил определить зоны пересечения и расхождения функций исследуемых слов и предложить словарные статьи, которые представляют собой возможные варианты лексикографического представления описываемых слов в словарях синонимов и в словарях толкового типа. Предлагаемые статьи включают вокабулу, указание на частеречный статус определяемого слова, информацию о возможностях исследуемых слов функционировать в той или иной ситуации/контексте, выражать ту или иную эпистемическую, риторическую, прагматическую функцию, заменяться друг другом и некоторыми другими близкими по семантике словами; в ряде случаев сообщается о запрете на употребление близкого по семантике слова в том или ином контексте. Словарные статьи с исследуемыми словами являются основой для представления данных слов в объяснительных словарях и нуждаются в упрощении метаязыка их толкования.
В качестве общего вывода из содержания работы можно предложить следующее положение: комплексное и многоаспектное исследование дискурсивных слов, осуществленное с учетом перекрещивающейся терминологии смежных парадигм и ориентированное на изучение слов такого рода как в совокупности, так и в сопоставлении друг с другом, свидетельствует о зависимости выбранных слов от эпистемических, риторических, коммуникативно-прагматических контекстов и ситуаций, от коммуникативных установок говорящих по отношению к адресату, от степени информированности говорящих о ситуации Р и от других факторов, которые должны учитываться в научном и лексикографическом описании данных слов. Плодотворным оказался когнитивный подход, позволивший моделировать ментальные формулы, репрезентирующие функции дискурсивных слов, и расширивший представление об их значимости в высказывании.

Список использованной литературы
1. Апресян Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов: концепция и типы информации // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект. / Под общим руководством ак. Ю.Д. Апресяна. — М.: Русские словари, 1995. — С. 7—106.
2. Апресян Ю.Д. Лингвистическая терминология словаря // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск. / Под общим рук. ак. Ю.Д. Апресяна. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С.ХYIII — XLY.
3. Апресян Ю.Д. Значение и употребление // Вопросы языкознания. — 2001. — №4. — С.3—21.
4. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. — Сер. лит. и яз. — 1981. — Т.40. — №4. — С.356—366.
5. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.16. Лингвистическая прагматика. — М.: Прогресс, 1985. — С.3—48.
6. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — С. 389—390.
7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1998. — 896 с.
8. Баранов А.Н. О несубстантивных употреблениях лексемы правда // Вестник МГУ. — Сер.9. — 1982. — №2. — С.43—52.
9. Баранов А.Н. О семантике лексемы еще // Семантика служебных слов. — Пермь, 1982. — С.3—8.
10. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Вводные слова в семантической структуре предложения // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры. — Красноярск, 1984. — С.83—93.
11. Баранов А.Н., Сергеев В.М. Лингвопрагматические механизмы аргументации // Рациональность, рассуждение, коммуникация. — Киев, 1987. — С.22—41.
12. Баранов А.Н., Паршин П.Б. Процедурный метаязык в лингвистической семантике // Изв. АН СССР. — Сер. лит. и яз. — 1990. — Т.49. — №1. — С.16—30.
13. Баранов А.Н. Что нас убеждает? (Речевое воздействие и общественное сознание) — М.: Знание, 1990. — 64 с.
14. Баранов А.Н. Метаязыки описания аргументативного диалога // Диалог: Теоретические проблемы и методы исследования. — М., 1991. — С.45 — 81.
15. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. — М.: Помовский и партнеры, 1993. — 208 с.
16. Баранов А.Н. Частота слова как характеристика идиостиля (по крайней мере и по меньшей мере в художественных текстах Ф.М. Достоевского) // Вестник МГУ. — Сер.9. Филология. — 1998. — №2. — С.121—135.
17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М: Искусство, 1986. — 445 с.
18. Безменова Н.А. Неориторика: проблемы и перспективы // Семиотика. Коммуникация. Стиль: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН, 1983. — С.37—83.
19. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. — М.: Наука, 1991. — 215 с.
20. Безменова Н.А., Герасимов В.И. Введение // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН, 1984. — С.5 —24.
21. Безменова Н.А., Герасимов В.И. Некоторые проблемы теории речевых актов // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН, 1984. — С.146 — 196.
22. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и перформативный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста / Сб. науч. трудов. — Калинин, 1983. — С. 27—38.
23. Богданов В.В. Коммуникативная компетенция и коммуникативное лидерство // Язык, дискурс, личность: Межвуз. сб. науч. трудов. — Тверь, 1990. — С. 26 — 31.
24. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. — М.: Наука, 1985. — 176 с.
25. Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. — М.: Языки русской культуры. — 1996. — 612 с.
26. Бокошов Ж. Концептуальная реконструкция знания: семантика и прагматика // Знание: семантика и прагматика. — Бишкек, 1991. — С.9—18.
27. Большой толковый словарь русского языка. / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. — СПб.: "Норинт", 1998. — 1536 с.
28. Борисова Е.Г. Принципы описания служебных слов // Вестник МГУ. — Сер.9. Филология. — 1999. — №2. — С.71—85.
29. Брутян Г.А. Аргументация / Отв. ред. Э.Б. Маркарян. — Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1984. — 105 с.
30. Бугазов А.Х. Социально-психологический стереотип как элемент познания // Знание: семантика и прагматика. — Бишкек, 1991. — С. 54—61.
31. Буглак С.И. О разграничении модальных слов и частиц // РЯШ. — 1985. — №4. — С.100—104.
32. Буглак С.И. В самом деле или на самом деле? // Русская речь. — 1994. — №2. — С.54—58.
33. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). — М.: Языки русской культуры, 1997. — 576 с.
34. Вежбицка А. Наброски к русско-семантическому словарю // НТИ. — Сер.2. — 1968. — №12. — С.23—28.
35. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.8. Лингвистика текста. — М.: Прогресс, 1978. — С.205—228.
36. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. — М.: Высшая шк., 1986. — 640 с.
37. Володин А.П., Храковский В.С. Опыт анализа семантико-синтаксических свойств усилительной частицы же (ж) в императивных конструкциях // Семантика служебных слов. — Пермь, 1982. — С.23—33.
38. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М.: Наука, 1985. — 228 с.
39. Высоцкая И.В. Лексико-грамматическое описание омокомплекса просто // Филологические науки. — 1999. — №2. — С.71—77.
40. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972. — М.: Наука, 1973. — С.349—372.
41. Гак В.Г. О модально-эмоциональной рамке предложения // Новые явления и тенденции во французском языке. Межвуз. сб. науч. трудов. — М., 1984. — С.169—174.
42. Гак В.Г. Прагматика // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2е изд., перераб и доп. — М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — С. 360—361.
43. Галактионова И.В. Средства выражения согласия // Идеографические аспекты русской грамматики / Под ред. В.А. Белошапковой и И.Г. Милославского. — М.: Изд-во МГУ, 1988. — С.145—168.
44. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Ч.1. Фонетика и морфология. — М.: Просвещение, 1967. — 432 с.
45. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Ч.2. Синтаксис. — М.: Просвещение, 1968. —344 с.
46. Герасимов В.И., Ромашко С.А. Прагматика устного общения // Звучащий текст. — М.: ИНИОН, 1983. — С.173—217.
47. Голубева - Монаткина Н.И. Тождество возможных миров и вопросно-ответная последовательность // Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. — М., 1990. — С.187—193.
48. Городецкий Б.Ю. От редактора // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.17. Теория речевых актов. — М.: Прогресс, 1986. — С.5—6.
49. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.16. Лингвистическая прагматика. — М.: Прогресс, 1985. — С.79—128.
50. Грамматика русского языка: В 2х тт. — Т.1. Фонетика и морфология. — М.: АН СССР, 1953. — 720 с.
51. Грамматика русского языка: В 2х тт. — Т.2. Синтаксис. Ч.2. — М.: АН СССР, 1954. — 444 с.
52. Грамматика современного русского литературного языка. — М.: Наука, 1970. — 767 с.
53. Гуслистая Л.А. Негативная этическая оценка в контексте осуждения (на материале современной публицистики). — Диссфилол. наук. —Х., 2002. —202 с.
54. Гуслистая Л.А. Негативна етична оцiнка в контекстах осуду (на матерiалi сучасної публiцистики). —Автореф. дис. фiлол. наук. —Х., 2002. —16 с.
55. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказываний // Изв. АН СССР. — Сер. лит. и яз. — 1981. —С.368—377.
56. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации) // Изв. Ан СССР. — Сер. лит. и яз. —Т.42. — №4. — 1982. — С.327—336.
57. Демьянков В.З. Тайна диалога // Диалог: Теоретические проблемы и методы исследования. —М., 1991. —С.10-45.
58. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания / Под ред. К. Киселевой и Д. Пайара. — М.: Метатекст, 1998. — 447 с.
59. Дмитровская М.А. Знание и мнение: образ мира, образ человека // Логический анализ языка: Знание и мнение. — М.: Наука, 1988. — С.6—17.
60. Зализняк А.А., Падучева Е.В. Предикаты пропозициональной установки в модальном контексте //Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. — М.: Наука, 1989. — С.92—115.
61. Зализняк А.А. Считать и думать: два вида мнения // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. — С. 187—194.
62. Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. — М.: Дело, 1998. — 480 с.
63. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. — М.: Наука, 1979. — 287 с.
64. Иванчикова Е.А. Как говорят герои Ф.М. Достоевского // Поэтика, стилистика, язык и культура. — М., 1996. — С.90—97.
65. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 262 с.
66. Кобозева И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.17. Теория речевых актов. — М.: Прогресс, 1986. — С.7—21.
67. Кобозева И.М. Прагмасемантическая аномальность высказывания и семантика модальных частиц // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. — М.: Наука, 1990. — С. 194—203.
68. Кобозева И.М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80х годов // Семантика и прагматика. — М.: Наука, 1992. — С.147—176.
69. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. — М.: Наука, 1975. — 717 с.
70. Крейдлин Г.Е. Лексема даже // Семиотика и информатика. — М., 1975. — Вып.6. — С.102—115.
71. Крейдлин Г.Е., Поливанова А.К. О лексикографическом описании служебных слов русского языка // Вопросы языкознания. — 1987. — №1. — С. 106—120.
72. Кривоносов А.Т. О семантической природе модальных частиц (к постановке проблемы) // Филологические науки. — 1982. — №2. — С. 50—59.
73. Культура русской речи / Под ред. проф. Л.К. Граудиной и проф. Е.Н. Ширяева. — М.: Норма, 2000. — 560 с.
74. Лауфер Н.И. Пасынок ментального поля, или Сотворение мнения // Вестник МГУ. Сер. Филология. — 2000. — №3. — С.65—74.
75. Левин Ю.И. Истина в дискурсе // Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. — М.: Языки русской культуры, 1998. — С.645—675.
76. Левонтина И.Б. Именно 2, как раз 1 // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск. / Под общим рук. ак. Ю.Д. Апресяна. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 153—156.
77. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова в русском языке: Учеб. пособие к спецкурсу. — Ставрополь: Ставропольский пед. ин-т, 1988. — 88 с.
78. Лихачев Д.С. "Небрежение словом" у Достоевского // Литература—реальность —литература. — М., 1984. — С.60—79.
79. Лукин В.А. Концепт истины и слово истина в русском языке // Вопросы языкознания. — 1993. — №4. — С.63—86.
80. Львов М. Р. Основы теории речи. — М.: Издательский центр "Академия", 2000. — 248 с.
81. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения. К типологии внутритекстовых отношений. — М.: Наука, 1986. — 199 с.
82. Ляпон М.В. Слова-предложения // Русский язык. Энциклопедия /Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2е изд., перераб и доп. — М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — С.492—494.
83. Ляпон М.В. Вводные слова // Русский язык. Энциклопедия /Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2е изд., перераб. и доп. — М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — С.64.
84. Маликова Л.Т. Словосочетания — эквиваленты слова как объект прикладного рассмотрения // Вiсник Харкiвського унiверситету. — № 538. Сер. Фiлологiя. Актуальнi питання сучасної фiлологiї. —Х., 2002. — С.135—141.
85. Малыхина С.В. Функциональный аспект "чужой речи" в научном тексте. — Дисс. канд. филол. наук. — Х.. , 2000. — 207 с.
86. Малыхина С.В. Функциональный аспект "чужой речи" в научном тексте. — Автореф. дисс. канд. филол.наук. — Х., 2000. — 16 с.
87. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Филологические науки. — 1995. — №3. — С.67—79.
88. Маркелова Т.В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке // Филологические науки. — 1996. — №1. — С.80—89.
89. Миронова Н.Н. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа // Изв. РАН. — Сер. лит. и яз. — 1997. — Т.56. — №4. — С.52—59.
90. Муравьева И.А. Тактика распределения некоторых видов информации в запросе // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. Сб. науч. тр. / Под ред. А.С. Нариньяни. — Новосибирск, 1985. — С.39—47.
91. Нариньяни А.С. Функциональное представление речевого акта в формальной модели диалога // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. Сб. науч. тр. / Под ред. А.С. Нариньяни. — Новосибирск, 1985. — С. 79—100.
92. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков). — М.: Наука, 1985. — 169 с.
93. Новая философская энциклопедия: В 4 т. — М.: Мысль, 2001. — Т.2. — 634 с.
94. Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др.; Общ. ред. и вступ. ст. А.К. Авеличева. — М.: Прогресс, 1986. — 392 с.
95. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская АН; Российский фонд культуры; — 3е изд., испр. и доп. — М.: АЗЪ, 1995. — 928 с.
96. Озаровский О.В. Способы выражения согласия / несогласия в современном русском языке // РЯНШ. — 1974. — №6. — С.70—75.
97. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.17. Теория речевых актов. — М.: Прогресс, 1986. — С.22 —129.
98. Падучева Е.В. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. — М., 1977. — Вып.8. — С.91—124.
99. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога // Изв. АН СССР. — Сер. лит. и яз. — 1982. — №4. — С.305—313.
100. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. — М.: Наука, 1985. — 271 с.
101. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. — С. 164—168.
102. Падучева Е.В. Ситуация // Русский язык. Энциклопедия /Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2е изд., перераб и доп. — М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — С. 479.
103. Падучева Е.В. Ситуация речевая // Русский язык. Энциклопедия /Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2е изд., перераб и доп. — М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — С.480.
104. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 464 с.
105. Падучева Е.В. К структуре семантического поля "Восприятие" // Вопросы языкознания. — 2001. — №4. — С. 23— 44.
106. Пайар Д. Формальное описание дискурсивных слов: как раз и именно // Formale Slavistik. F/am M., 1997. — С.589— 595.
107. Пайар Д. О двух аспектах истинности в высказываниях с дискурсивными словами // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. — М.: Наука, 1995. — С. 133 — 138
108. Переверзев К.А. Высказывание и ситуация // Вопросы языкознания. — 1998. — №5. — С. 24—51.
109. Першина Е.Л. Фо