Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве

Короткий опис

Год:

2003

Автор научной работы:

Булатов, Борис Борисович

Ученая cтепень:

доктор юридических наук

Место защиты диссертации:

Нижний Новгород

Код cпециальности ВАК:

12.00.09

Специальность:

Уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Количество cтраниц:

490

Оглавление диссертациидоктор юридических наук Булатов, Борис Борисович

Введение
Глава 1. Теоретические и методологические основы государственногопринужденияв уголовном судопроизводстве
Глава 2.Задержаниелица по подозрению всовершениипреступления
1. Теоретические и правовые основызадержаниялица по подозре- 75 нию в совершениипреступления
2. Проблемы совершенствованиязаконодательнойрегламентации 97 задержания лиц,подозреваемыхв совершении преступления
Глава 3. Теоретико-правовые, организационные и прикладные 118 проблемы применения отдельных мерпресечения

Введение диссертации (часть автореферата)На тему "Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве"

Актуальность темы исследования и степень ее научной разработанности. Современнаякриминальнаяситуация в России характеризуется как достаточно сложная. По ряду позиций в 2002-2003 гг.криминогеннаяобстановка продолжала ухудшаться. Преступность по-прежнему представляет серьезную угрозу внутренней безопасности Российской Федерации, оказывая крайне негативное влияние на общественно-политическое и социально-экономическое развитие страны1. Реформирование в любой сфере общественной жизни и деятельности государственной власти неизбежно наталкивается на необходимость преодолениякриминальнойдеятельности.
Признавая приоритетными в сфере уголовного процесса права исвободычеловека, принцип недопущения привлечения к ответственностиневиновных, уголовно-процессуальное законодательство, вместе с тем, необходимо рассматривать и как обязательный элемент системы уголовнойюстиции, инструмент борьбы с преступностью.
Становится все более очевидным, что возможности достижения целей уголовногосудопроизводства, обеспечение его нормального хода во многом, если не напрямую, зависят от своевременности и эффективности использования соответствующимидолжностнымилицами и судом имеющегося в их распоряжении потенциала государственногопринуждения: собственно мер уголовно-процессуального принуждения (мерпресечения, задержания, иных мер процессуального принуждения), а также уголовных иадминистративныхправовых санкций, применения физической силы. Несмотря на то, что они широко используются в уголовном судопроиз-водств, последнее еще не адекватно реальному состояниюпреступно
1 См.:Преступностьи правонарушения (1998-2002): Статистический сборник. М., 2003. С. 5. сти, особенно при производстве по уголовнымделамо наиболее опасных преступлениях.
Введение Уголовно-процессуальногокодексаРоссийской Федерации (далее —УПКРФ) в действие с 1 июля 2002 г. привело к значительным изменениям практики применения мерпроцессуальногопринуждения в виде задержания и заключения подстражу.
Если в первой половине 2002 г. мера пресечения в виде заключения под стражу избиралась каждый месяц в среднем в отношении примерно 23 тыс.подозреваемыхи обвиняемых, а всего за этот период было заключено под стражу 142,7 тыс. лиц, то начиная с июля 2002 г. число лиц, ежемесячно заключаемых под стражу прирасследованииуголовных дел, сократилось почти в 2 раза, а в июле-декабре 2002 г. под стражу заключено 82,3 тыс. подозреваемых иобвиняемых(-42,3%). По подозрению всовершениипреступления за январь-июнь 2002 г. были задержаны 192,8 тыс., за июль-декабрь этого же года —119,1 тыс. лиц (-38,3%).
Комментируя использование такой меры процессуального принуждения, как заключение под стражу обвиняемых (подозреваемых^ в первые месяцы действия нового УПК многие практики, ученые, политики позитивно восприняли исудебныйпорядок решения вопросов обарестеподозреваемых и обвиняемых, и резкое сокращение числаарестовпосле введения в действие УПК РФ1.
Однако правильно подмечено в юридической литературе: само по себе сокращение количества обвиняемых (подозреваемых), заключенных под стражу в стадии предварительногорасследования, еще не свидетельствует о том, что установленный УПК РФ судебный порядокизбранияисключительной меры пресечения свел к минимуму случаи еенеобоснованногоприменения и укрепил режимзаконностив деятельности органов
1 См.: Комсомольская правда. 2002. 23 августа; Рос.юстиция. 2002. № 11. С. 13. уголовногопреследования. Уменьшение арестов в определенный временной отрезок может объясняться снижением общего количества регистрируемыхпреступлений, особенно тяжких и особотяжкихдеяний. В сравнении с предыдущим годом, в 2002 г. количество зарегистрированных преступлений сократилось в целом по стране на ¡14,9%, а тяжких и особо тяжкихдеяний— на 23,9%, т.е. по уголовным делам, в которых преимущественно и избирается мера пресечения в виде заключения под стражу1.Оставлениена свободе опасного преступника в результате отказасудьиудовлетворить прокурорско-следственное ходатайство о заключении его под стражу может способствоватьуклонениюобвиняемого (подозреваемого) от следствия, облегчить емупротиводействиерасследованию, привести к совершению других преступлений.
Сокращение сферы применения названных мер процессуального принуждения, реально и непосредственно влияющих нарасследованиеуголовных дел, не могло не сказаться на результатах. В условиях действия УПК РФ во втором полугодии 2002 г., например,следователямиОВД окончено расследованием с составлениемобвинительногозаключения около 200 тыс. уголовных дел, в первом же полугодии 2002 г; — 332,7 тыс. уголовных дел, или почти на 40% больше. Если в январе-июне 2002 г. по основаниям, предусмотренным пл. 1 и 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, следователямиОВДбыло приостановлено 465,1 тыс. уголовных дел, то в июле-декабре 2002 г. — уже 502 тыс. уголовных дел (+7,9%).
Вторые полгода действия нового УПК, насколько это можно было прогнозировать, показали, что практика применения мер процессуального принуждения постепенно стала возвращаться в прежнее русло. В течение января-июня 2003г. по подозрению в совершениипреступлениязадерживалось свыше 148 тыс.граждан, заключено под стражу почти 97 тыс. об
1 См.:НиколюкВ.В. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: полгода действия // Актуальные проблемы борьбы спреступностьюв Сибирском регионе: Сборник материалов Международной научно-практической конференции (7-8 февраля 2003 г.). Ч 1. Красноярск, 2003. С. 12.виняемых(подозреваемых). Однако все же надлежит констатировать, что по отношению к предшествующему введению в действие УПК РФ году (июль 2001 г. — июнь 2002 г.) в условиях действия нового закона (июль 2002 г. — июнь 2003 г.) сфера уголовно-процессуального принуждения существенно уменьшилась, на что указывает резкое сокращение числазадержаниялиц по подозрению в совершении преступлений и заключения под стражу обвиняемых (подозреваемых). Если за год, предшествующий введению УПК РФ, на основании ст. 122 УПКРСФСРбыло задержано свыше 416 тыс. граждан, заключено под стражу 261, 4 тыс. обвиняемых (подозреваемых), то в течение первого года действия УПК РФ соответственно задерживалось 267,1 тыс. подозреваемых и заключено под стражу 179,3 тыс. обвиняемых (подозреваемых).
Указанные тенденции применения мер уголовно-процессуального принуждения нуждаются в обстоятельном анализе, профессиональном объяснении. Весьма актуальным представляется изучение позитивных и негативных последствий подобной динамики в практике уголовного судопроизводства, в том числекриминологических, социально-психологических и др.
Дознаватели, следователи нередко вынуждены прибегать и к иным мерам процессуального принуждения, в частности, кпринудительномуприводу, отстранению обвиняемого (подозреваемого) от должности,арестуимущества, наложению денежных взысканий. Правовое регулирование этих мер в УПК РФ также серьезно изменилось, что предполагает анализ соответствующихзаконодательныхновелл с теоретических и практических позиций, выработку предложений по дальнейшему совершенствованию ихзаконодательнойрегламентации.
Решение задач уголовного процесса вряд ли оказалось бы возможным без «подключения»санкцийдругих отраслевых правовых норм. В УголовномкодексеРоссийской Федерации (далее — УК РФ) выделена специальная глава 31 «Преступления противправосудия», где предусмотрена уголовная ответственность за различныедеяния, совершаемые должностными лицами государственных органов при осуществлении предварительного расследования и правосудия, либо против этих лиц. СоответствующиестатьиУК РФ, регулирующие уголовную ответственность инаказаниеза преступления против правосудия, реально действуют. Так, в 19972002 гг. только за преступления против лиц, осуществляющихправосудиеи предварительное расследование, судамиосужденооколо 34 тыс. лиц, что подчеркивает важную роль норм уголовного права в обеспечении нормального хода уголовного судопроизводства.
КодексРоссийской Федерации об административныхправонарушениях(далее— КоАП РФ) также содержит ряд составов административныхправонарушений(ст.ст. 17.3, 17.4, 17.5, 17.6, 17.8), призванных нейтрализоватьпосягательствана установленные при ведении судопроизводства правила, а такжепресечьдействия, препятствующие осуществлению правосудия илиисполнениюрешений суда по уголовным делам.
В достижении целей уголовного судопроизводства не последнюю роль играет физическоепринуждение, которое нередко сопровождает производство отдельныхследственных, процессуальных действий, обеспечивает фактическоеисполнениепостановлений дознавателя, следователя, прокурора, суда. Его применение предполагается многими уголовно-процессуальными нормами и неизбежно в силу характера решаемого в рамках уголовного деласпора(уголовно-правового конфликта), что порождает комплекс правовых, организационных, психологических, медицинских, этических и других проблем.
Стремясь обеспечить в сфере уголовного процесса баланс между интересами личности, особенноконституционнымиправами и свободами граждан, и необходимостью осуществления уголовного судопроизводства,законодательрегламентирует основания, условия, порядок и пределы используемых при производстве по уголовным делам мер государственного принуждения. Законодательство в этой части находится в динамике, развитии, поэтому 90-е годы прошедшего столетия ознаменовались серьезными изменениями правового регулирования уголовно-процессуального принуждения. Применение наиболее строгих его мер (заключения под стражу, задержания) было поставлено под судебный контроль.
В УПК РФ существенно изменилась такжезаконодательнаярегламентация оснований, условий, порядка использования мер государственного принуждения. Восприняв ряд положений «старого» УПК, законодатель модернизировал их и сформулировал группу совершенно новых правовыхпредписаний. Достаточно отметить тот факт, что если в УПК РСФСР в отдельную главу выделялись только нормы о мерах пресечения, то в новом уголовно-процессуальном законе мерам процессуального принуждения посвящен уже отдельный раздел, включающий три самостоятельные главы. Кроме того, значительно изменен круг участников уголовного судопроизводства, к которым могут быть применены те или иные меры государственного принуждения.
Любое лицо,незаконноподвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовномуделу, получило право на реабилитацию, включающеевозмещениепричиненного вреда (ч. 3 ст. 133 УПК РФ). Появление в уголовно-процессуальном законе данной нормы вызвало комплекс вопросов теоретического и практического свойства, что придало проблемевозмещениявреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, статус одной их самых актуальных при реализации нового законодательства в частирегламентациимер процессуального принуждения.
Анализ новелл уголовно-процессуального законодательства, относящихся к мерам государственного принуждения, показывает, что они содержат ряд противоречивых, трудно воспринимаемых и реализуемых положений. Некоторые из данных норм уже подвергнуты корректировке федеральными законами от 29 мая и 24 июля 2002 г., от 4 июля 2003 г., что наглядно свидетельствует о незавершенности соответствующих нормативных конструкций, их слабой проработке при принятии УПК РФ.
Несмотря на нормативную эволюцию уголовно-процессуального принуждения, вопросы применения другихпринудительныхмер для достижения целей уголовного правосудия и обеспечения нормального хода уголовного судопроизводства остаются еще слабо или вовсе неурегулированнымив законодательстве. Прежде всего это касается физического принуждения.
В части 2 ст. 9 УПК РФ установлензапретна применение насилия в отношении участников уголовного судопроизводства. Данный запрет конкретизирован в ч. 4 ст. 164 УПК РФ путем закрепления правила онедопустимостиприменения насилия при производстве следственных действий. Однако процедура производства большинства следственных действий не исключает использования физического принуждения. Иногда оно выступает единственным средством их фактического проведения. Реальное исполнение решенийследователя, судьи о принудительном приводе участников процесса, удалении из заласудебногозаседания лиц, нарушающих установленный в нем порядок, не выполняющих распоряженияпредседательствующего, судебного пристава также опирается на физическое принуждение. В ходе уголовно-процессуальной деятельности может возникнуть необходимость в применении к участникам уголовного судопроизводства и специальных средств.
В силу неурегулированности в законе этих вопросов «дискомфорт» испытывают все заинтересованные стороны:должностныелица, ведущие производство по уголовному делу, проявляют пассивность вдоказываниилибо «грешат» неоправданным нарушением, стеснениемконституционныхправ и свобод граждан; участники уголовного судопроизводства, будучи в неведении о действительныхполномочияхдознавателя, следователя, прокурора, судьи при производствепроцессуальныхи следственных действий, в части применения в отношении них физического принуждения, сталкиваются с затруднениями при защите своих прав и отстаивании интересов.
Таким образом, необходимость научного исследования по данной проблематике продиктована радикальными изменениями в уголовно-процессуальном законодательстве, в которомзакрепленафактически новая система правовых норм, посвященных мерам государственного принуждения. Однако процесс создания нормативной правовой основы «сопровождения» уголовного правосудия государственнымпринуждениемдалеко не закончен. Поэтому для теории и практики уголовного судопроизводства весьма актуальны в настоящее время комплексное, всестороннее осмысление соответствующих уголовно-процессуальных новелл, анализ практики их применения, создание современного целостного теоретического учения о мерах государственного принуждения как средствах достижения целей (решения задач) уголовного судопроизводства и обеспечения нормального его хода, разработка предложений по дальнейшему совершенствованию их нормативного регулирования в УПК РФ.
Степень разработанности проблемы. В уголовно-процессуальной теории проблемы использования мер государственного принуждения для решения задач уголовного судопроизводства исследовались значительной группой ученых. Обстоятельному анализу были подвергнуты как общетеоретические аспекты данного межотраслевого правового института (Л.Б.Алексеева, А.Н. Ахпанов, В.П. Божьев, А.Д.Бойков, В.Н. Ветрова, В.Н. Григорьев, А.П.Гуляев, И.М. Гуткин, П.М. Давыдов, З.Д.Еникеев, 3.3. Зинатуллин, JT.M. Карнеева, Е.М.Клюков, С.Н. Кожевников, З.Ф. Коврига, В.М. Корну-ков, Э.Ф.Куцова, A.M. Ларин, Ю.Д. Лившиц, П.А.Лупинская, В.А. Михайлов, В.В. Николюк, С.М.Ольков, И.Л. Петрухин, В.В. Смирнов, А.Б.Соловьев, В.М. Савицкий, Ю.И. Стецовский, М.С.Строгович, М.А. Чельцов, А.А. Чувилев, Н.А.Чечина, B.C. Чистякова, Л.В. Франк, B.C.Шадрин, С.А. Шейфер, П.С. Элькинд, П.П.Якимов), так и вопросы обеспечения прав личности в связи с применением мер уголовно-процессуального принуждения, конкретные проблемы отдельных мер государственного принуждения, их места и роли в механизме уголовно-процессуального регулирования, нормативной регламентации, особенностей применения к различным категориям лиц или практической реализации (А.Д.Буряков, A.B. Величко, И.А.Веретенников, И В.Гецманова, О.С. Гречишникова, Е.В. Гусельнико-ва, Л.И.Даныпина, Г.П. Ивлиев, Н.И. Капинус, H.H.Ковтун, H.H. Короткий, Ф.М. Кудин, Л.Н.Обидина, В.Т. Очередин, В.В. Смирнов, Н.В.Ткачева, В.В. Шимановский, О.И. Цоколова и др.). Многие работы названных ученых позволили подготовить и реализовать вКонституцииРФ и российском уголовно-процессуальном законодательстве целый ряд нормативных положений, которые сегодня регламентируют применение государственного принуждения в уголовномсудопроизводстве. Благодаря имеющимся теоретическим разработкам представляется возможным говорить о сложившейся научной доктрине уголовно-процессуального принуждения.
Вместе с тем абсолютное большинство научных работ (монографий, статей, диссертаций) отражает уголовно-процессуальное законодательство РСФСР, которое ныне уже не действует. Кроме того, наиболее полно исследованными на данный момент в уголовно-процессуальной науке оказались преимущественно институты задержания и мер пресечения. Комплекс других вопросов, связанных с использованием государственного принуждения в качестве средства достижения целей уголовного судопроизводства и обеспечения нормального его хода, вряд ли можно признать обстоятельно теоретически проработанным. По-прежнему дискуссионными или мало исследованными остаются вопросы: разграничение фактического и юридического задержанияподозреваемого, понятие, виды, основания, условия и порядок применения так называемых иных мер процессуального принуждения; особенности применения процессуального принуждения к отдельным категориям лиц (несовершеннолетние; лица, в отношении которых ведется уголовное дело о применении принудительных мер медицинского характера; лица, обладающие определенным статусом или иммунитетом; иностранцы и лица безгражданства); основания, условия и пределы использования в уголовном процессе физического принуждения; достижение целей правосудия с помощью уголовных и административных правовых санкций.
Задержаниеи меры пресечения, с учетом обновившейся их законодательной регламентации в УПК РФ, введением в него новой меры пресечения в виде домашнегоарестатакже нуждаются в дополнительном анализе.
Имеется специфика в принятии решений о применении мер процессуального принуждения судом, которая детально не изучалась.
Исследованию этого круга проблем и уделено основное внимание в рамках диссертации. На базе реформированного уголовно-процессуального законодательства, путем творческого и критического осмысления традиционных и отчасти догматических подходов к трактовке места и роли мер государственного принуждения в достижении целей уголовного процесса предпринята попытка обоснования принципиально новых теоретических положений, разработки предложений по оптимизации нормативной регламентации тех видов государственного принуждения, которые применяются в связи с производством по уголовным делам.
Объектом исследования выступает система общественных отношений, складывающихся в сфере осуществления правосудия по уголовным делам при применении мер государственного принуждения.
Предмет исследования образуют: генезис и современное состояние нормативного регулирования всего многообразия мер государственного принуждения, используемых в качестве средств достижения целей уголовного судопроизводства; практика реализации соответствующих нормативных предписаний; связанные с ними теоретические выводы, позиции, мнения, проблемы идеологического, научно-методологического и нормативно-прикладного характера.
Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в разработке комплекса теоретически обоснованных положений о мерах государственного принуждения как непременном атрибуте уголовного судопроизводства, с помощью которых обеспечивается его функционирование и достижение целей, а также о целесообразности расширения пределов использования отдельных видов принуждения, более детального их регулированиязаконодателем.
Для достижения поставленной цели решались следующие основные задачи:
1) определение через понятие, виды, формы и методы реализации принуждения при производстве по уголовным делам его места и роли в достижении целей и задач уголовного процесса;
2) моделирование отрицательных последствий применения мер принуждения при производстве по уголовному делу;
3) обоснование вывода о необходимости признания физического принуждения как обязательного условия производства отдельных следственных действий и реализации процессуальных решений;
4) проведение анализа нормативного регулирования УПК РФ оснований, условий и оптимальности порядка применения различных мер принуждения в сфере уголовного судопроизводства;
5) оценка достаточности уголовных и административных правовых средств обеспечения нормального хода уголовного судопроизводства;
6) разработка предложений по совершенствованию законодательства в части регулирования применения принудительных мер для достижения целей и задач уголовного судопроизводства;
7) определение прикладных аспектов использования мер государственного принуждения в уголовном судопроизводстве, подготовка научно обоснованных рекомендаций, направленных на совершенствование практики применения данных мер.
Методологическую основу исследования составили материалистический метод познания явлений и сущности объективной действительности, фундаментальные положения сущности общей теории права,конституционного, уголовно-процессуального, уголовного, гражданского, административного и других отраслей права. В работе также широко использовались исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, статистический и конкретно-социологический методы исследования.
Эмпирическую базу исследования образуют статистические данные, отражающие результаты деятельности судов, органов предварительного расследования,прокуратурыв течение последних пяти лет и с момента введения в действие УПК РФ (отчеты «О работе судов первойинстанциипо рассмотрению уголовных дел», «Оследственнойработе», «О преступности по России», «О нанесенном материальном ущербе иизъятииматериальных ценностей») как в целом по стране, так и отдельным регионам. В диссертации также использованы материалы индивидуальных и в составе творческих коллективов эмпирических исследований, проведенных с помощью специально разработанных анкет и опросных листов в 1997-2003 гг. в Москве, Иркутской, Омской и Пермской областях, Красноярском крае. Диссертантом проинтервьюированы 250 практических работников (судей, прокуроров, следователей, дознавателей, адвокатов), изучены свыше 600 архивных уголовных дел,надзорныхпроизводств, материалов рассмотрения судьямиходатайств, протоколов о применении различных мер процессуального принуждения.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Особенности и характер решаемых в уголовном судопроизводстве задач, устойчивые взаимосвязи уголовно-процессуального, уголовного, оперативно-розыскного и, отчасти,административногоправа обусловливают необходимость использования для охраны отношений в сфере отправления уголовного правосудия принудительно-правовых мер, предусмотренных как уголовно-процессуальным, так и другими отраслями права (законодательства), специализированнымизаконодательными, нормативными актами.
2. В научной литературе преобладает основанная на общетеоретических положениях позиция, согласно которой объем уголовно-процессуального принуждения как вида государственного принуждения образуют меры защиты, уголовно-процессуальная ответственность и превентивные меры.
Последние отличаются многообразием целей, оснований и порядка применения. Общим и специфичным для них является нацеленность на обеспечение соответствующего нормам права поведения участников уголовно-процессуальных отношений, получениедоказательств. Применение этих мер не ставится в зависимость от нарушения норм уголовно-процессуального права.
3: Выделение в системе мер процессуального принуждения иных мер с учетом их объективных признаков (назначения в уголовном судопроизводстве, правовой конструкции, сферы действия) оправданно и продиктовано практическими соображениями, базирующимися нанаделениилюбого гражданина правом на возмещениевреда, причиненного незаконным применением меры процессуального принуждения (ч. 3 ст. 133 УПК РФ).
Их перечень, предусмотренный главой 14 УПК РФ, а также название самой главы в некоторой степени условны. В дальнейшем в ней не исключено правовое регулирование помещения подозреваемого иобвиняемогов медицинское учреждение для производства стационарнойсудебнойэкспертизы, что позволит объединить и оптимизировать правовые нормы, ныне содержащиеся в ст.ст. 203 и 435 УПК РФ.
4. В УПК РФ не удалось достичь четкого разграничения фактического и процессуального (юридического) задержания, в нем неурегулированыотношения, возникающие во время и непосредственно после физического захвата, поимки лица. В связи с этим в уголовно-процессуальный закон следует внести изменения и дополнения относительно: оснований и круга лиц, имеющих право на фактическое задержаниегражданинав связи с возникшим в отношении него подозрением в совершении преступления, т.е. его захват идоставлениев орган дознания, кследователю, прокурору;
- порядка и сроков проверки причастности доставленного кпреступлениюи установления оснований, условий и мотивов задержания;
- допускаадвоката(защитника) для оказания юридической помощизадержанному;
- порядка получения оперативными работниками разрешения на проведение оперативно-розыскных мероприятий сподозреваемым, содержащимся под стражей;
- порядкаосвобождениязадержанного из-под стражи.
5. Несмотря на ряд существенных законодательных новелл, содержащихся в УПК РФ, в части регулирования отношений, складывающихся в связи с заключением под стражу подозреваемых и обвиняемых, необходима дальнейшая оптимизация правового регулирования данной меры пресечения.
Встатье108 УПК РФ должны получитьрегламентациюследующие положения:
- по месту задержания подозреваемогосудьяпринимает к рассмотрению материалы об аресте лишь в случаях, когда лицо задержано на основаниипостановлениядознавателя, следователя, прокурора озадержаниии его нельзя доставить к инициатору задержания;
-должностноелицо или орган, осуществившие задержание,уведомляютоб этом инициатора задержания;
-дознаватель, следователь, вынесшие постановление о задержании,обязанынезамедлительно представить по месту задержания подозреваемого материалы, обосновывающие необходимость его заключения под стражу;
- судья рассматриваетходатайствоо заключении под стражу висключительныхслучаях в срок свыше 8 часов, но не позднее 16 часов с момента поступления соответствующих материалов в суд;
- судья принимает решение о заключении под стражу обвиняемого, который объявлен врозыскв связи с уклонением от уголовного преследования;
- конкретный срок (в пределах 1 месяца), на который может быть продлено содержание подстражейобвиняемого для окончания ознакомления с материалами уголовного дела.
6. В новом уголовно-процессуальном законе не достигнуто полноты и четкости законодательной регламентации меры пресечения в виде домашнего ареста, не проработан и не создан механизм фактического его применения. Вместо домашнего ареста целесообразно предусмотреть другую меру пресечения -надзормилиции за поведением обвиняемого или подозреваемого.
7. В УПК РФ (ст. 106) представлена развернутая система норм о залоге как мере пресечения, имеются все предпосылки для широкого его применения при производстве по уголовным делам. Дальнейшее совершенствование правовой основы залога предполагает дополнение уголовно-процессуального законодательства рядом новых норм, например, о порядке освобождения из-подстражиобвиняемого (подозреваемого), когда залог применяется вместо ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу; о порядке подготовки материалов о нарушенииобвиняемым(подозреваемым) условий меры пресечения; о правезалогодателяотказаться от принятых на себя обязательств и процедуре его реализации.
8. Основание взятия обязательства оявкеобразуют имеющиеся у дознавателя, следователя,прокурора, суда сведения, которые указывают: на наличие у перечисленных в ст. 112 УПК РФ лиц постоянного или временного местажительства; на высокую степень вероятности того, чтообвиняемыйи подозреваемый не будут скрываться отдознания, предварительного следствия или суда, продолжать заниматьсяпреступнойдеятельностью, препятствовать производству по уголовному делу;потерпевшийи свидетель могут отказаться явиться по вызову вследствие проживания вне места ведения уголовного дела или по иным причинам, хотя их показания имеют важное значение для установления относящихся к уголовному делу обстоятельств.
9. Вывод о том, что несмотря на внесенные Федеральным законом от 4 июля 2003 г. изменения в ст.ст. 57-60, 111 УПК, приводу, денежномувзысканиюмогут подвергаться только те участники процесса, в отношении которых в уголовно-процессуальном законе имеется прямое указание об этом.
10. Комплекс предложений по совершенствованию УПК РФ и Закона РФ «Омилиции», направленных на повышение эффективности применения меры процессуального принуждения в виде привода и предусматривающих: право органа дознания, следователя, прокурора возбудить перед судом ходатайство о получении разрешения на проникновение в жилище в целях обеспеченияпринудительногодоставления к ним уклоняющихся отявкипо вызову подозреваемого, обвиняемого,свидетеля, потерпевшего; привод без предварительного вызова подозреваемых, обвиняемых, скрывающихся от дознания или следствия либо не имеющих определенного места жительства; возможность применения физической силы, специальных средств приисполнениипостановления (определения) о приводе;процессуальныйпорядок оформления фактического доставления лиц в орган расследования, кпрокурору, в суд.
11. Уголовно-процессуальное законодательство в части регулирования вопросов, связанных с порядком применения меры процессуального принуждения в видеотстраненияобвиняемого (подозреваемого) от должности, характеризуется неполнотой. В целях исключенияправоприменительныхошибок непосредственно в законе целесообразно: конкретизировать основания отстранения обвиняемого (подозреваемого) от должности, отразив в нем назначение этой меры процессуального принуждения как средства пресечения преступной деятельности обвиняемого (подозреваемого) и егопротиводействияпорядку производства предварительного расследования; прописать порядок рассмотрениясудьейходатайства об отстранении обвиняемого (подозреваемого) от должности; исполнение предусмотренных ст. 114 УПК РФпостановленийвозложить на судебных приставов.
12. С учетом изменений в правовом регулировании наложения ареста наимущество, произошедших в новом уголовно-процессуальном законодательстве, понятие основания применения этой ме

Список літератури

Заключение диссертациипо теме "Уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность", Булатов, Борис Борисович

Результаты исследования залога, проведенного О.В.Медведевой, также нашли воплощение в тексте уголовно-процессуальных норм, объединенных встатье«Залог». К нормам-новеллам в данной статье, которая может быть учтена как взаконотворческой, так и практической деятельности органов уголовногосудопроизводства, надлежит отнести следующие ее положения:
1 Мнение о том, чтозалогодательвправе взыскать с обвиняемого ущерб,причиненныйобращением залога в доход государства, было ранее высказано И.Л. Петрухи-ным (См. его:Неприкосновенностьличности и принуждение в уголовном процессе. С. 243). а) залог вносится в депозит суда или иного органа, ведущегорасследование; б) сумма залога определяется с учетом тяжестиобвинения, личности обвиняемого (подозреваемого), имущественного положениязалогодателя; в) на залогодателя возлагаетсяобязанностьинформировать правоохранительные органы о поведенииобвиняемого(подозреваемого) с правом отказа от залога; г) в случае нарушенияобвиняемым(подозреваемым) возложенных на негообязанностеймера воздействия в виде залога подлежит изменению на мерупресеченияв виде заключения подстражуили домашний арест; внесенный залог обращается в доход государства на основании решения суда, которомуподсудноданное уголовное дело1.
Норма обобязанностизалогодателя информировать правоохранительные органы о поведении обвиняемого (подозреваемого) и его праве отказаться от залога (п. «в»), безусловно, призвана восполнить один; из серьезныхпробеловв правовом регулировании применения залога как меры пресечения. Однако она неконкретна и не способна в предложенном виде рассеять неясности, возникающие при фактической реализациизалогодателемправа на отказ от принятых на себя обязательств. Она не дает ответов на вопросы: о форме выражения отказа залогодателя от залога; должен ли он его мотивировать; какие причины, вызвавшие отказ, надлежит считать уважительными; в каком порядке в данном случае возвращается залог. Неясно также, с какой периодичностью, в какой форме и о чем конкретно залогодательобязанинформировать орган, избравший меру пресечения.
Слишком общий характер носит и норма об обращении залога в доход государства в связи с нарушением обвиняемым условий меры пресечения (п. «г»). В частности, в ней ничего не говорится о том, кто и какие
1 См.:МедведеваО.В. Указ. соч. С. 17-18. документы представляет в суд для принятия последним решения об обращении залога в доход государства.
Проведенный анализ, таким образом, позволяет прийти к заключению, что к моменту, предшествующему принятию новогоУПК, проблемы совершенствования законодательной регламентации залога как меры пресечения относились к числу обстоятельно разработанных в уголовно-процессуальной теории. Учеными были предложены различные варианты «усиления» системы уголовно-процессуальных норм, образующих правовую основу применения залога. Каждому из них оказались свойственны, в той или иной степени, сильные и слабые стороны. Но главным являлось то, что большинство сформулированныхпроцессуалистамипредложений по совершенствованию правового регулирования залога преследовали цель создать в конечном итоге такую правовую конструкцию этой меры пресечения, которая отличалась бы полнотой, детальностью и четкостью, была удобной для использования на практике.
Вместе с тем в официальных проектах УПК соответствующиестатьио залоге лишь частично отражали современную доктрину залога как меры пресечения, что может быть объяснено исключительно субъективными причинами, в частности, тем, что их разработчики представляли различные научные школы, были сориентированы на иные приоритеты в уголовномсудопроизводствеи отстаивали интересы соответствующих ведомств.
Законодатель, как уже отмечалось, включил в УПК РФ (ст. 106) ряд новелл, придав залогу как мере пресечения другое содержание в сравнении с ранее действовавшим уголовно-процессуальным законодательством (ст. 99 УПКРСФСР). Еще до введения УПК РФ в действие в ст. 106 УПК были внесены изменения Федеральным законом от 29 мая 2002 г., которыми в переченьдолжностныхлиц, правомочных принимать решение обизбраниизалога, включен, наряду с судом,прокурором, следователем, и дознаватель1. Однако этим «резервы» для совершенствования либо устране
1 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 22. Ст. 2027. ния имеющихся недостатковзаконодательнойрегламентации применения в качестве меры пресечения залога далеко не исчерпаны.
При реализациипредписанийч.2 ст. 106 УПК относительно случаев применения залога вместо ранее избранных мер пресечения в виде заключения под стражу или домашнегоареста1, в теоретическом и практическом аспектах возникают следующие вопросы, ответы на которые не содержатся в уголовно-процессуальном законодательстве.
В части 2 ст. 106 УПК законодатель предусмотрел, чтоарестованныйобвиняемый (подозреваемый), в отношении которого избирается другая мера пресечения— залог, остается подстражейдо внесения на депозитный счет суда залога, который был определен органом или лицом, избравшим эту меру пресечения. Принимая во внимание, что в данном случае затрагивается весьма важный и принципиальный момент — когда лицо освобождается из-подстражи— он должен получить более четкуюзаконодательнуюрегламентацию.
Из содержания ч. 2 ст. 106 УПК вытекает, что начальник места содержания под стражей освобождает обвиняемого (подозреваемого) из-под стражи в момент «внесения на депозитный счет суда залога, который был определен органом или лицом, избравшим эту меру пресечения». При анализе данного нормативногопредписаниявозникают сразу несколько вопросов.
Во-первых, чч. 1 и 2 ст. 106 оказались не согласованными между собой, если иметь в виду, что, по общему правилу, залог вносится на депозитный счет органа, избравшего эту меру пресечения. Применительно же к исследуемой ситуации закон говорит о внесении залога на депозитный счет суда. Косвенное объяснение такому решениюзаконодателяможно
1 С учетом высказанной ранее позиции о неперспективности в уголовном процессе домашнего ареста и целесообразности замены его другой мерой пресечения —надзороммилиции за обвиняемым (подозреваемым) проблема реализации указанных положений ч. 2 ст. 106 УПК рассматривается только применительно к заключению под стражу. найти в том, что заключение под стражу применяется на основаниипостановлениясудьи, а ч. 4 ст. 110 УПК устанавливала правило, в соответствии с которым мера пресечения, избранная на основаниисудебногорешения, отменяется или изменяется только судом. Но оно неубедительно, посколькупроцессуальныйпорядок применения залога включает не только внесение денег (ценных бумаг, ценностей) на депозитный счет, но ивынесениесоответствующего постановления, а также составление протокола о принятии залога. Названныепроцессуальныедокументы составляются тем органом, который избрал эту меру пресечения. Поэтому логично, чтобы залог вносился на депозитный счет того органа, который избирает залог вместо меры пресечения в виде заключения под стражу.
Кроме того, федеральным законом от 4 июля 2003 г. ч. 4 ст. 110 УПК признана утратившей силу, что еще раз указывает на то, чтобы залог вносился на депозитный счет того органа, который избирает данную меру пресечения.
Во-вторых, применение кобвиняемому(подозреваемому) меры пресечения в виде залога связывается, в конечном итоге, с составлением протокола о принятии залога. По всей видимости, есть все формально-юридические предпосылки считать, что в этот момент состоялась замена одной меры пресечения (заключения под стражу) на другую (залог). После составления протокола о принятии залога, а не в момент внесения на депозитный счет денег (ценных бумаг, ценностей) и должен освобождаться из-под стражиобвиняемый(подозреваемый).
В-третьих, Закон «О содержании под стражейподозреваемыхи обвиняемых в совершениипреступлений» от 15 июля 1995 г. предусматривает исчерпывающий перечень основанийосвобожденияобвиняемых (подозреваемых) из-под стражи:судебноерешение, вынесенное в порядке, предусмотренном законом;постановлениеследователя, органа дознания илипрокурора; постановление начальника места содержания под стражей или прокурора, осуществляющегонадзорза исполнением законов в местах содержания под стражей, обосвобожденииуказанного подозреваемого или обвиняемого в связи с истечением установленного срока содержания под стражей (ст. 49).Освобождениеиз-под стражи обвиняемого (подозреваемого), которому избрана мера пресечения, не связанная с заключением под стражу, исходя из положений ст. 49 названного Закона, производится начальником места содержания под стражей на основании поступившего к нему постановления органарасследования, прокурора об изменении меры пресечения. Учитывая спецификупроцессуальногопорядка применения залога, начальнику места содержания под стражей необходимо представлять не только постановление об изменении меры пресечения в виде заключения под стражу на залог, но и протокол принятия залога.
С учетом изложенного представляется целесообразным: а) в ч.2 ст. 106 УПК внести изменения и предусмотреть в ней, что если залог применяется вместо ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу, топодозреваемый, обвиняемый освобождается из-под стражи начальником места содержания под стражей при поступлении к нему постановления об изменении меры пресечения и протокола о принятии залога; б) дополнить ст.49 Закона «О содержании под стражей подозреваемых иобвиняемыхв совершении преступлений» положением, согласно которому при изменении меры пресечения в виде заключения под стражу на залог основанием освобождения из-под стражи обвиняемого (подозреваемого) являются постановление органа расследования, прокурора об изменении меры пресечения и протокол о принятии залога.
Конструктивные особенности меры пресечения в виде залога таковы, что он может быть избран с согласия обвиняемого (подозреваемого) либо другого физического или юридического лица, фактически вносящего залог и принимающего на себя обязательство обеспечитьявкук дознавателю, следователю, прокурору, в суд обвиняемого (подозреваемого) и предупредитьсовершениеим новых преступлений.
Когда залогодателем выступает третье лицо, возникает проблема возможного его отказа от залога.
По мнению И.Л.Петрухина, в отличие от поручителей, залогодатель «не может отказаться от дальнейшей реализации данной меры пресечения и потребовать залог обратно. Если с точки зрения процессуального закона обвиняемый ведет себянадлежащимобразом (хотя, допустим, и нарушает трудовую дисциплину, злоупотребляет спиртными напитками и т. п.), то у залогодателя нет оснований потребовать залог обратно, а если обвиняемый ведет себя впроцессуальномсмысле ненадлежаще, то залог обращается в доход государства. Третьего не дано»1. Позиция И.Л.Петрухинав принципе соответствовала действовавшему в то время уголовно-процессуальному законодательству (ст. 99 УПК РСФСР), однако ее надлежит признать сугубо формальной, не учитывающей реальные жизненные ситуации.
Противоположную точку зрения в этом вопросе занимали Ю.В. Ма-наев, B.C.Посник, В.В. Смирнов, Признавая за залогодателем право на отказ от залога, они считали, что он «возможен, если, например, залогодатель убежден, что он не в состоянии, ввидунедобросовестностиобвиняемого, обеспечить его явку по вызовам. Отказаться от взятого на себя обязательства залогодатель может и в связи с предстоящим переездом на постоянное местожительствав иную местность и т.д.»2.
Между тем могут наступить обстоятельства, вызванные действием непреодолимой силы (направление лица, выступающего залогодателем, в длительную командировку, его тяжелая болезнь, вследствие чего у него нет возможности контролировать поведение обвиняемого) либо совершение обвиняемым действий, указывающих на его намерения скрыться илисовершитьновое преступление.
1ПетрухинИ.Л. Указ. соч. С. 242.
2МамаевЮ.В., Посник B.C., Смирнов В.В. Применение мер пресеченияследователем. Волгоград, 1976. С. 51.
Несмотря на то, что в уголовно-процессуальной теории, как уже отмечалось, этот аспект применения залога исследован изаконодателюв свое время были предложены соответствующие варианты его урегулирования, в ст. 106 УПК РФ на сей счет нет каких-либо нормативных предписаний. Наша позиция по данному вопросу сводится к следующему.
Право на отказ от залога может принадлежать лишь третьему лицу (физическому или юридическому), выступающему в уголовномделев качестве залогодателя. Обвиняемый (подозреваемый) имеет правоходатайствоватьоб изменении меры пресечения. Поэтому вопрос об отмене залога, возврате ему залоговой суммы может быть разрешен в рамках рассмотрения такогоходатайства.
Основанием отказа от залога и требования его возврата должныпризнаватьсявеские причины, связанные с поведением обвиняемого (подозреваемого) либо с наступлением обстоятельств объективного свойства, не позволяющихзалогодателюконтролировать поведение обвиняемого (подозреваемого).
Отказ залогодателя от принятых на себя обязательств и требование возвратить внесенную залоговую сумму целесообразно оформлять подачей им письменногозаявления, в котором должны найти отражение причины, побудившие залогодателя отказаться отвозложенныхна него обязательств.
Данноезаявлениеподлежит незамедлительному рассмотрению дознавателем, следователем, прокурором либосудьей, по результатам которого выносится постановление. В нем разрешаются вопросы об отмене залога, возврате залоговой суммы, ценностей (копия постановления об отмене залога вручается лицу, выступавшему в уголовном деле залогодателем, и предъявляется в депозит органа, избравшего меру пресечения, для получения залоговой суммы) и избрании в отношении обвиняемого (подозреваемого) другой меры пресечения в зависимости от обстоятельств, сложившихся на моментвынесенияпостановления. Установление жесткого правила обобязательностиизбрания в подобных случаях более строгой меры пресечения — заключения под стражу или домашнего ареста, нецелесообразно. Выбор меры пресечения должен происходить по общим правилам, сформулированным в ст.ст. 97 и 99 УПК.
Впроцессуальнойлитературе рассматривается вопрос о возможности введения такой меры пресечения, какимущественныйзалог, состоящий в залогенедвижимогоили иного ценного имущества, которые остаются в пользовании залогодателя. Не обременяя себя соответствующей аргументацией, а ссылаясь лишь на то, чтоимущественноепоручительство является древним для России институтом уголовного процесса и было известно УПК РСФСР 1923 г. (ст. 152), И.Л Трунов и Л.К. Трунова предложили дополнить главу 13 УПК РФ ст. 1061, которая предусматривала бы новую меру пресечения в виде залога недвижимости или иного ценногоимущества1. В связи с необходимостью подробного анализа данной точки зрения уместно привести полный текст предлагаемой названными авторами для закрепления в УПК ст. 1061 «Залог недвижимости или иного ценного имущества»:
1. Залог недвижимости или иного ценного имущества состоит всоглашениис подозреваемым или обвиняемым либо другим физическим или юридическим лицом о залоге недвижимого или иного ценного имущества в целях обеспеченияявкик дознавателю, следователю, прокурору или в суд подозреваемого, обвиняемого ипредупреждениясовершения им новых преступлений. Вид и количество имущества определяется с учетом характерасовершенногопреступления, данных о личности подозреваемого, обвиняемого иимущественногоположения поручителя. Имущество, которым обеспечивается залог, не должно быть ничем обремене
1 См.:ТруновИ.Л., Трунова Л.К. Указ. соч. 2003. С. 213-216. Точно такое же предложение годом ранее было высказано Л.К. Труновой в ее докторской диссертации (См. ее Современные проблемы применения мер пресечения: Дис. д-раюрид. наук. М., 2002. С. 357-358). но и должно принадлежатьсовершеннолетнимгражданам или юридическим лицам.
На время действия меры пресеченияимуществоостается у его собственника.
2. Залог недвижимости или иного ценного имущества в качестве меры пресечения может быть избрандознавателемили следователем с согласия прокурора, прокурором, а также судом, в любой момент производства по уголовномуделу. Если залог недвижимости или иного ценного имущества применяется вместо ранее избранных мер пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, то подозреваемый, обвиняемый остаются под стражей или домашнимарестомдо оформления обеспечительных мер залога недвижимости. О принятии залога недвижимостью составляется протокол, копия которого вручаетсяпоручителю. На имущество, которым установлен залог, налагаетсяареств порядке, установленном ст. 115 настоящегоКодекса.
3. При применении в качестве меры пресечения залога недвижимости или иного ценного имущества,следователь(дознаватель) при согласии прокурора должен решить вопрос о праве залогодателя пользоваться недвижимостью или иным ценнымимуществом,
4. Если залог недвижимости или иного ценного имущества предоставляется лицом, не являющимсяподозреваемым, обвиняемым, то ему разъясняется существо подозрения, обвинения, в связи с которым избирается данная мера пресечения, а также связанные с ней обязательства и последствия их невыполнения или нарушения»1.
Представляется, что как само предложение о включении в систему мер пресечения имущественного залога, так и разработанный авторами текст статьи «Залог недвижимости или иного ценного имущества» не до конца продуманы и обоснованы.
1 Трунов ИЛ., Трунова ЛК.Указ. соч. С. 215-216.
Во-первых, идея отнесения к предмету залога недвижимого имущества (ипотеки) уже сравнительно давно обсуждается на страницах юридической печати, на что нами уже обращалось внимание1. Поэтому предложение И.Л. Трунова и Л.К. Труновой об использовании в уголовном судопроизводстве залога недвижимости никак не может претендовать на новизну.
Во-вторых, процессуальный порядок применения имущественного залога, как он представлен в анализируемой статье, сложен и запутан. Можно с уверенностью прогнозировать, что в случае дополнения УПК названнойстатьейона будет встречена практическими работниками «в штыки». И вот почему.
Для того, чтобы избрать имущественный залог в качестве меры пресечения, органу расследования предстоит: 1) определить собственника недвижимости; 2) выяснить, что имущество ничем не обременено; 3) произвести его точную оценку; 4) заключитьсоглашениес обвиняемым (подозреваемым) либо другим физическим или юридическим лицом; 5) вынести постановление об избрании имущественного залога; 6) составить протокол о принятии залога недвижимостью; 7) наложить арест на имущество, которым обеспечивается залог. Нетрудно посчитать возможные временные и денежные затраты на оформление решения об избрании меры пресечения в виде имущественного залога.Следователюнеизбежно придется прибегать к услугам специалистов, работу которых надо оплачивать. Из каких источников?
Арест на имущество не налагается в целях обеспечения явки обвиняемого (подозреваемого) и предупреждениясовершенияим новых преступлений (ст. 115 УПК). Поэтому положения ст. 1061 и 115 УПК необхо
1 См.:ПетрухинИ.Л. Неприкосновенность личности ипринуждениев уголовном процессе. С. 240;МихайловВ.А. Применение залога в российском уголовном процессе. С. 55-61;ВеличкоA.B. Правовое регулирование залога как меры пресечения в уголовном процессе. С. 25-31. димо согласовывать. Странно, что на это обстоятельство не обращается внимание И.Л. Труновым и Л.К. Труновой.
В-третьих, посколькуизбраниеимущественного залога сопряжено с большими: временными затратами, применение этой меры пресечения кподозреваемомуфактически исключается.
В-четвертых, при нарушении обвиняемым условий меры пресечения следователю необходимо задействовать сложную процедуру обращения заложенного имущества в доход государства. При этом возможно возникновение различных гражданско-правовыхспоров, связанных с отчуждением имущества, его утратой, порчей и т.д.
По изложенным соображениям согласиться с предложением ИЛ. Трунова и Л.К. Труновой о дополнении установленного уголовно-процессуальным законом перечня мер пресеченияимущественнымзалогом в том виде, как он сконструирован авторами, нельзя.
Проведенное исследование проблем применения залога в уголовном процессе дает основание сформулировать следующие выводы:законодательнаярегламентация залога в УПК РСФСР (ст. 99) однозначнопризнаваласьспециалистами как несовершенная, а установленный им процессуальный порядок применения данной меры пресечения оценивался как сложный, запутанный, вследствие чего в определенные временные периоды залог фактически не использовался органами, ведущими производство по уголовному делу; вопросы применения залога в качестве меры пресечения, будучи актуальными для практики уголовного судопроизводства, получили обстоятельную разработку и в уголовно-процессуальной теории, стали предметом исследования на монографическом уровне, в рамках кандидатских диссертаций, многочисленных научных статей; накануне принятия нового УПК теоретиками уголовно-процессуального права были обозначены направления и предложены различные пути совершенствования уголовно-процессуального законодательства в частирегламентациизалога, они затрагивали преимущественно такие составляющие данной меры пресечения, как предмет залога, процессуальный порядок его применения по уголовнымделам, права залогодателя и процедура их реализации, порядок обращения залога в доход государства в связи с нарушением обвиняемым условий меры пресечения; в проекты УПК РФ закладывался отличный от предусмотренного УПК РСФСР (ст. 99) вариант правового регулирования залога, однако многие разумные и обоснованные с теоретических и практических позиций предложения по оптимизации правовой конструкции меры пресечения в виде залога в них учтены не были; содержание ст. 106 УПК РФ «Залог» указывает на то, что законодатель значительно продвинулся вперед в создании более простой, и в то же время гораздо более эффективной системы норм о залоге, позволяющей достаточно широко применять его в уголовном судопроизводстве; отдельные вопросы залога, которые имеют важное значение для практического применения этой меры пресечения, выступают в качестве сдерживающего фактора еще большей ее востребованности, не получили отражения в современном уголовно-процессуальном законодательстве, в связи с чем последнее нуждается в изменениях и дополнениях; представляется целесообразным дополнить ст. 106 УПК нормами о порядке освобождения из-под стражи обвиняемого (подозреваемого), когда залог применяется вместо ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу, подготовки материалов о нарушении обвиняемым (подозреваемым) условий меры пресечения, о праве залогодателя отказаться от принятых на себя обязательств и процедуре его реализации, а также некоторыми другими нормативнымипредписаниями, содержание которых, а также полный обновленный текст данной статьи будут приведены в заключении к диссертации.
Глава 4. Иные меры процессуальногопринуждения
§ 1. Обязательство оявке
В статье 112 УПК РФ мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке получила самостоятельное правовое регулирование. В УПК РСФСР она регламентировалась ч. 4 ст. 89, которая предусматривала возможность взятия обязательства о явке только у обвиняемого, когда отсутствовали основания для применения к нему меры пресечения. Поэтому не случайно в процессуальной литературе обязательство о явке рассматривалось в связи с исследованием института мер пресечения, преимущественно фрагментарно. Отмечалось, в частности, что обязательство о явке фактически не применяется при производстве по уголовным делам, не пользуется популярностью удознавателей, следователей, прокуроров, судей.
Так, в ходе проведенных В.В.Манаевым, B.C. Посником, В.В. Смирновым в середине 70-х годов прошлого столетия обобщенийследственнойпрактики зафиксированы лишь отдельные случаи, когдаследователиотбирали у обвиняемых обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, и применение этой меры принуждения вполне обеспечивало интересыправосудия1.
По данным В.М.Корнукова, также отражающим следственную практику более чем двадцатилетнейдавности, из всех изученных им уголовных дел «не встретилось ни одного, по которому бы мера пресечения не применялась. хотя такая возможность не исключалась. В анкету опросаследователейи лиц, производящих дознание, — пишет далее В.М.Корнуков, — мы
1 См.:МанаевЮ.В., Посник B.C., Смирнов В.В. Применение мер пресечения следователем: (По материаламследственныхорганов МВД СССР). Волгоград, 1976. С. 9. Единичные случаи взятия обязательства или подписки о явкемилициейотмечались и Ю.Д. Лившицом (См. его: Меры пресечения всоветскомуголовном процессе. М., 1964. С.17-18). включили вопрос — были ли в их практике случаи, когда они в отношении обвиняемого вообще не избирали меры пресечения, и только трое из опрошенных дали положительный ответ. Отдельные ответы были снабжены дополнениями, выражающими недоумение по поводу поставленного вопроса. В частности, один из следователей написал, что такого положения согласно закону быть не может»1.
При характеристике обязательства о явке В.А. Михайлов обращал внимание на то, что оно «.не только самостоятельная мера процессуального принуждения, но и неотъемлемый атрибут любой меры пресечения, через его реализацию обеспечивается одна из существенных целей мер пресечения — гарантировать участие обвиняемого в уголовном судопроизводстве,пресечьвозможное уклонение от этого участия под тем или иным предлогом, в том числе с использованием попыток скрыться отдознания, следствия, правосудия. Обязательство о явке — главный атрибут подписки обвиняемого являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, таким образом обеспечивается участие обвиняемого в уголовном процессе; под угрозой применения более строгих мер принуждениягарантируетсяего неуклонение от дознания, следствия, правосудия»2.
В УПК РФ обязательство о явке получило «второе дыхание», поскольку, во-первых, данной процессуальной мере посвящена отдельнаястатья, во-вторых, ее действие распространено также на подозреваемого,свидетеляи потерпевшего, в-третьих, конкретизировано ее содержание, в-четвертых, в приложении к УПК РФ установлена форма обязательства о явке обвиняемого (подозреваемого).
Основания взятия обязательства о явке. Несмотря на более детальное регулирование в законе анализируемой меры процессуального принуждения, в ч.1 ст. 112 УПК РФ не сформулированы основания взятия
1КорнуковВ.М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. С. 84.
2МихайловВ.А. Указ. соч. С. 47. у обвиняемого (подозреваемого), свидетеля,потерпевшегообязательства о явке. Законодатель ограничился лишь указанием на то, что оно может быть взято у названных участников процесса «при необходимости». Данное оценочное выражение не дает фактически никаких ориентиров для того, чтобы «диагностировать» ситуации, когда по обстоятельствамрасследуемогоуголовного дела требуется взятие у лица обязательства о явке1.
Продвинуться в исследовании вопроса об основаниях применения обязательства о явке позволяет анализ ч.1 ст. 111 и ч.2 ст. 112 УПК РФ. Содержание названных норм указывает на то, что с помощью обязательства о явке (наряду, безусловно, с другимипроцессуальнымисредствами) обеспечивается установленный законом порядок уголовного судопроизводства в части своевременной явки по вызову таких его участников, как обвиняемый, подозреваемый,свидетельи потерпевший.
Поскольку при взятии на себя обязательства своевременно являться по вызовамдознавателя, следователя, прокурора или суда лицо обязуется незамедлительноизвещатьо перемене места жительства, можно предположить, что анализируемая мера процессуального принуждения рассчитана на тех из перечисленных в ст. 112 УПК РФ участников процесса, которые имеют постоянное место жительства. Оно в данном случае выступает своеобразнойгарантиейтого, что обвиняемый или подозреваемый не скроются и не уклонятся от участия врасследовании, а свидетель и потерпевший будут исправно являться по вызовам их в орган расследования, кпрокурору, в суд.
Таким образом, взятие обязательства о явке у обвиняемого (подозреваемого), свидетеля и потерпевшего мотивируется необходимостью обеспечить их своевременную явку по вызовам, а также тем, что эти участники
1 По УПК РСФСР 1923 г. (ст. 143), от каждого лица, привлеченного в качестве обвиняемого, следователь был обязан отбирать подписку о явке к следствию и суду и обязательство сообщать о перемене своего места жительства. Поэтому вопрос об основаниях применения к обвиняемому данной меры принуждения не возникал. уголовного процесса постоянно проживают в месте ведения производства по уголовному делу либо в другом определенном месте.
Однако в уголовном процессе достижению цели своевременной явки обвиняемого и подозреваемого по вызову дознавателя,следователя, прокурора и суда служат и меры пресечения. Более того, в их числе специально предусмотрена такая мера пресечения, как подписка оневыездеи надлежащем поведении подозреваемого или обвиняемого (ст. 102 УПК РФ), главное предназначение которой как раз и состоит в том, чтобы обеспечить их своевременную явку по вызову.
Принимая во внимание данное обстоятельство, основания взятия обязательства о явке определяются некоторыми исследователями через отсутствие оснований, делающих необходимым применение меры пресечения. «При отсутствии оснований, делающих необходимым применение меры пресечения, — отмечает В.А.Михайлов, — у обвиняемого (подозреваемого) может быть взято обязательство о явке»1. Аналогично понимает л основания применения обязательства о явке и С.П. Щерба . Известно, что в ч. 4 ст. 89 УПК РСФСР взятие такого обязательства у обвиняемого связывалось именно с отсутствием оснований для применения к нему меры пресечения. Поэтому приведенные суждения новизной не отличаются.
Подобный подход, когда основания применения одной меры процессуального принуждения определяются через отсутствие оснований дляизбраниядругих принудительных мер, малопродуктивен. Он не решает проблемы оснований применения обязательства о явке, так как в любом случае приходится искать ответ на вопрос о том, в каких случаях при производстве по уголовному делу отсутствуют основания для избрания меры пресечения. Кроме того, обязательство о явке может быть взято и у свиде
1 См.:Комментарийк Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. В.В.Мозякова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002. С. 250.
2 См.: //¿тр/«с>-практический комментарий к Уголовно-процессуальномукодексуРоссийской Федерации / Под общей ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П.Божьев. М., 2002. С. 248. теля или потерпевшего, к которым вообще меры пресечения не применяются. Скорее всего, отсутствие оснований для избрания меры пресечения надлежит рассматривать в качестве одного из условий, учитываемых при решении вопроса о взятии обязательства о явке. Причем это условие значимо лишь в отношении подозреваемого или обвиняемого.
Выяснение понятия основания применения меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке предполагает определение его места в системепроцессуальныхпринудительных средств и предназначения в уголовном судопроизводстве.
В отличие от мер пресечения и в, частности, подписки о невыезде,отобраниеобязательства о явке не преследует цели устранить или предупредитьнеправомерныедействия обвиняемого (подозреваемого), потерпевшего, свидетеля, представляющие угрозу интересам правосудия.Обязываяназванных лиц сообщать о перемене места жительства, обязательство о явке, в сравнении с мерой пресечения в виде подписки о невыезде, фактически не ограничивает правгражданинана свободу передвижения или выбор места жительства (пребывания). Этого не требуется при взятии обязательства о явке, а когда оно применяется в отношении свидетеля или потерпевшего — и вовсе недопустимо.
Анализируемой мере процессуального принуждения законодатель отводит роль способа обеспечения быстрой явки обвиняемого (подозреваемого), потерпевшего, свидетеля кдознавателю, следователю, прокурору, в с