КОНСТАНТИН ФОФАНОВ КАК ПОЭТ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА (трансформация мироощущения и стиля)

Короткий опис

ХАРЬКОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. В.Н. КАРАЗИНА

На правах рукописи

ЧЕРНЫШОВА Таисия Алексеевна

УДК 821.161.1 1Фофанов.09

КОНСТАНТИН ФОФАНОВ КАК ПОЭТ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА
(трансформация мироощущения и стиля)

10.01.02 русская литература

Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель
доктор филологических наук, профессор
Лагунов Александр Иванович

Харьков 2004

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.

3

Глава 1.История изучения, теоретические и методологические аспекты исследования...

9

1.1.История изучения проблемы..

9

1.2.Теоретические и методологические аспекты изучения переходных периодов в истории русской поэзии и творчества К.Фофанова.

27

1.3.Выводы.

64

Глава 2.Трансформация романтической картины мира в лирике К.Фофанова...

67

2.1.К.Фофанов и эстетика «искреннего творчества».

68

2.2.Деформация романтического мирообраза.

86

2.3.Элементы раннесимволистской парадигмы в лирике К.Фофанова.

115

2.4.Выводы..

129

Глава 3. Конвергентность как структурная доминанта лирической системы К.Фофанова

132

3.1.Диссонанс «реального» и «чудесного»..

133

3.2.Противоречие «природного» и «человеческого», «личного» и «гражданского»..

141

3.3.«Своё» и «чужое» в лирической системе К.Фофанова

161

3.4.Выводы..

170

Заключение...

174

Список использованной литературы...

182

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования.
Социокультурная ситуация рубежа ХХ-ХХІ веков со свойственными ей трансформационными процессами во всех сферах жизнедеятельности посттоталитарных обществ актуализировала исследовательские поиски в области переходных, пограничных явлений в литературе и искусстве. Безусловно, интерес к переломным эпохам в историко-литературном процессе возник в науке о литературе не на современном этапе ее развития, а гораздо ранее, и связан он с именами Ю.Н.Тынянова, Д.С.Лихачева, А.М. Панченко, Ю.М.Лотмана, Г.Вельфлина, Л.Гинзбург, Н.Л.Лейдермана, В.М.Марковича, И.Г. Неупокоевой и других. Однако в современном контексте динамичных культурных трансформаций, размывающих совсем еще недавно четкие типологические границы, возникает насущная потребность осмысления происходящих процессов, выяснения присущих им закономерностей. По отношению к русской литературе интересные и плодотворные решения этих задач предложены в исследованиях современных украинских, российских и белорусских ученых Д.В.Затонского, А.Ю.Мережинской, В.И.Силантьевой, Б.Парамонова, И.С.Скоропановой, М.Липовецкого, М.Эпштейна, Г.Нефагиной и др. Ими постулируется настоятельная потребность в том, чтобы более внимательно присмотреться к происходившим в истории русской литературы «сменам», «переходам», «сломам эпох», а в монографии и многих публикациях В.И.Силантьевой на материале прозы А.П.Чехова и изобразительного искусства рассмотрена одна из таких эпох рубеж ХІХ-ХХ вв.
Известно, что малые жанры, особенно лирическая поэзия, наиболее динамично и чутко «схватывают» и отображают новые явления и веяния в социуме, культуре и искусстве. Поэтому нам представляется важным и актуальным исследовать лирическое творчество такого значительного и знакового поэта «переходной» эпохи 80-х начала 90-х годов ХІХ в., как К.М.Фофанов, сосредоточив внимание именно на тех его особенностях, которые в наибольшей степени презентуют «переходность» этой эпохи.
Актуальность предложенной темы обусловливается также недостаточным вниманием исследователей ХХ века к поэзии обозначенного периода, что вызвано представлением о второстепенной роли поэтов этой эпохи (по сравнению с более значимыми именами предшествующего «золотого» и последующего «серебряного веков»), а также общей оценкой поэзии этого периода как «поэтического безвременья». Но, как известно, второстепенный русский лирик звание очень высокое, а «поэтическое безвременье», как показано в диссертации, заключало в себе не только ощущение «конца» большой поэтической эпохи и связанные с этим настроения «сумеречности», растерянности, тупика, но и часто неосознанное, «хаотическое» движение к новой, модернистской художественной парадигме.
Актуальность исследования связана также с «открытым» характером проблемы генезиса русского символизма первой и базовой фазы модернизма. В отечественном литературоведении традиционным стало искать истоки символистской поэзии в лирике Ф.И. Тютчева и А.А. Фета. Факт подобной преемственности фиксировали, как известно, и сами участники символистского движения, и многие отечественные и зарубежные исследователи творчества Тютчева, Фета и символистов (Б.Я.Бухштаб, Д.Д.Благой, Л.М.Лотман, В.Ф.Асмус, В.М. Жирмунский, Б.М.Эйхенбаум, З.Г.Минц, В.Н.Касаткина, Е.В.Ермилова, А.И.Лагунов, Аврил Пайман, Р.Густафсон и др.). Не подвергая сомнению сложившуюся научную традицию, представляется возможным скорректировать ее следующим утверждением: в историко-литературной цепи «Тютчев, Фет символисты» не достает одного звена, а именно поэзии «эпохи безвременья», осуществившей непосредственный духовный, общеэстетический и стилевой переход от классической поэзии (и в большой мере от поэзии Фета) к символистской.
Таким образом, актуальность представленного исследования обусловлена следующими положениями:
- повышением интереса литературоведения к переходным периодам в историко-литературном контексте, детерминированным транзитивными процессами в современном обществе;
- дискуссионным состоянием проблемы генезиса русского символизма и, в частности, вопроса о предтечах поэтов-символистов, особенно в русской литературе;
- недостаточной изученностью поэзии эпохи 1880-х начала 1890-х годов;
- отсутствием целостных исследований, посвященных К.М.Фофанову, чьим именем обозначен существенный (в плане перехода от романтической поэзии к символистской) этап в литературной эволюции и в чьем творчестве наиболее явно сказались черты переходного периода.
Связь работы с научными программами, планами, темами.
Исследование осуществлялось в рамках комплексного плана научно-исследовательской работы кафедры истории русской литературы Харьковского национального университета им. В.Н.Каразина, который включает тему «Поэтика русской литературы конца ХІХ начала ХХ веков».
Цель и задачи исследования.
Целью диссертации является выявление существенных черт поэтической системы К.М.Фофанова как поэта переходного периода, выполнившего посредническую миссию в смене парадигм историко-литературного развития. Достижение поставленной цели реализуется посредством решения следующих исследовательских задач.
1. Выработать теоретико-методологическую основу для исследования творчества К.М.Фофанова как поэта переходного периода.
2. Исследовать непосредственный историко-литературный контекст творчества К.М.Фофанова период предсимволизма, выявив в нем доминирующую тенденцию, обусловившую дальнейшее развитие литературной системы.
3. Охарактеризовать особенности «романтизма фофановского типа» как переходного феномена на основе сопоставления его с романтизмом как «системой-инвариантом».
4. Выявить «раннесимволистский» аспект в поэтической картине мира К.Фофанова.
5. Определить структурные доминанты поэтической системы лирики К.М. Фофанова, отражающие ее «переходность».
Объектом исследования является поэтическая предсистема (предсимволизм) эпохи 1880-х начала 1890-х годов.
Предмет исследования творчество К.М.Фофанова как наиболее яркого представителя предсимволизма.
Методы исследования.
В соответствии с целями и задачами исследования в его основу положен историко-генетический и историко-функциональный методы изучения литературы с использованием методик целостного и системного анализа. Используются также элементы синергетического анализа, позволяющие наилучшим образом описать процесс разрушения и становления (самоорганизации) литературных систем.
Научная новизна полученных результатов может быть выражена в следующих положениях:
1. Три переходных периода в истории русской лирики, возникновение которых закономерно связано с приближающимся концом века как временем разного рода переломных процессов в жизнедеятельности общественного организма, рассмотрены в диссертации как предсистемы (в терминологии З.Г.Минц «пре-системы»), обладающие рядом типологических признаков (неоднородность, недоструктурированность, аморфность) и являющиеся тремя наиболее значительными «поэтическими» транзитивными эпохами в «российском» контексте со времени первого оформившегося литературного направления классицизма.
2. В свете такого современного постклассического мировидения, как синергетика, в диссертации охарактеризована конструктивная роль случайности в становлении новой литературной системы. К описанию предсистем в русской поэзии применены элементы синергетического анализа с целью наилучшего пояснения сути эстетических и стилевых поисков в переходные периоды развития русской поэзии.
3. Уточнено место поэзии предсимволизма в историко-литературном контексте, а именно доказано, что данная поэтическая эпоха предшествует раннему русскому символизму («диаволизму») и обусловливает генезис не всего символистского движения, а лишь раннего его этапа.
4. Поэтическая картина мира К.М.Фофанова впервые раскрыта в аспекте своего особого, «переломного» статуса на основе сопоставления с романтизмом как «системой-инвариантом». Выявлены особенности «романтизма фофановского типа»: трагическое осознание расколотости, дуальности бытия и собственной маргинальности; подмена романтического идеала его «суррогатом», добровольная самомистификация; иная функция романтического воображения, заключающаяся в эстетизации реальности; импрессионистическая тенденция, существующая в противоречивом сращении с элементами романтической поэтики. Выявлены также «диаволистские» потенции лирики К.Фофанова, детерминированные трансформацией авторского мироощущения: мотивы «отчуждения», «бесцельного блуждания», «двойничества», «неопределенности говорящего» и др.
5. Охарактеризованы ведущие структурные тенденции в поэтической системе лирики К.Фофанова, отражающие ее переходный характер и отмеченные печатью конвергентности как принципа сближения и сосуществования различных и противоречивых тенденций: условно-романтических штампов и конкретики жизненных реалий, искусственного уподобления «человеческих» и «природных», «личных» и «гражданских» бинарных рядов, «далековатых» идей в сравнительных конструкциях, авторского и «чужого» голоса в диалогических контекстах и т.д.
Практическое значение полученных результатов. Материалы диссертации могут быть использованы в общем курсе истории русской литературы, в спецкурсах и семинарах, а также преподавателями русской и зарубежной литературы в гимназиях, лицеях, средних школах, для создания учебников и учебных пособий.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на трех республиканских и международных научных конференциях: XVI международных Фетовских чтениях (Курский государственный педагогический университет, 29-30 июня, 1 июля 2001 года); «Русская словесная культура: тенденции развития и проблемы преподавания в современных условиях» (Запорожский государственный университет, 27-28 января 2003 года); «Итоги и перспективы развития литературы и литературоведческой мысли ХХ в. К 200-летию Харьковского университета и филологической школы факультета» (Харьковский национальный университет им. В.Н.Каразина, 1-3 октября 2003 года). Результаты диссертационного исследования опубликованы в 7 статьях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Общий объем диссертации 181 страница. Список литературы насчитывает 182 позиции.

Список літератури

заключение

На рубеже ХХ-ХХI веков заметно актуализировался исследовательский интерес к переходным явлениям во всех сферах жизнедеятельности общества. Это, безусловно, связано как с особенностями социокультурной ситуации, сложившейся в посттоталитарном геополитическом пространстве, так и со стремлением познать те «механизмы хаоса», которые начинают действовать в переходные периоды. Русская литература рубежа тысячелетий также находится в состоянии перехода от постмодернизма к некой новой форме своего бытия. Изучение этого состояния литературной системы для современных ученых становится приоритетной задачей. При этом в контексте данной проблемы актуальным является также обращение и к тем переходным периодам, которые уже были в историко-литературном процессе. Одним из таких периодов является поэтический предсимволизм, в рамках которого осуществлен достаточно важный переход от классической художественной парадигмы к модернистской. Интерес к эпохе предсимволизма в истории русской поэзии обусловлен и стремлением восполнить недостаток посвященных ей исследований, и открытым характером проблемы о генезисе русского символизма.
Методологической базой исследования транзитивных периодов в историко-литературном процессе явился, прежде всего, системный метод, в рамках которого нами акцентированы основные черты системы «литература»: сложность (представленность множеством разнородных подсистем), открытость (обмениваемость информацией с внешним миром) и линейность (как детерминированность прошлым состоянием системы). Выяснено, что данная система специфична, поскольку, являясь открытой, то есть подверженной влияниям извне, все же демонстрирует определенную закономерность в своем развитии. Каждая литературная система находит опору в предшествующей системе, от которой отделяется, по мнению Ю.Н.Тынянова и других ученых, на два трансформационных шага. В истории русской литературы, по сути, сменяют друг друга, постоянно обновляясь, две основные тенденции: реалистическая и романтическая, или «аполлоновская» и «фаустовская» «души культуры».
При этой смене основные этапы «перехода» от одной парадигмы художественных ценностей к другой демонстрируют все «нерациональности», свойственные подобным феноменам: множественность эстетических явлений в точке взрыва (бифуркации) старой системы; непредсказуемое состояние поэтик; случайностный, стихийный фактор в образовании новой системы. Поэтому продуктивным для автора диссертации оказался синергетический подход, позволяющий «рационально» объяснить подобные «нерациональности» и, прежде всего, конструктивную роль «случайности» в становлении нового «большого» стиля.
Поэзия предсимволизма рассмотрена в диссертации наряду с такими переходными явлениями в истории русской лирики, как предромантизм и «протопоэзия» конца ХХ века. Критериями подобного отбора послужили: общность происходящих в эти периоды кризисных процессов; устойчивая тенденция в их проявлении в конце века; характер перехода от одной литературной парадигмы к другой. Показано, что типологическими чертами поэтических «предсистем» являются: неоднородность, или представленность различными, относительно обособленными друг от друга подсистемами; аморфность эстетической позиции направления; конвергентность артефактов переходного периода, коррегирующих традиционное наследие и одновременно имеющих выход в эстетику принципиально нового художественного ряда.
Поэзия предсимволизма охарактеризована общими для всех поэтических предсистем чертами, а именно:
- ее возникновение связано с социокультурным кризисом;
- она представлена рядом различных подсистем «гражданской поэзией» (Д.Михаловского, А. Жемчужникова и др.); народнической лирикой (П.Ф.Якубовича, В. Фигнер, Г. Лопатина, С. Синегуба и др.); поэзией «позднего романтизма» (А.Фета, Я.Полонского и Ап.Майкова); «скорбной» лирикой С.Надсона; творчеством преемников субъективно-лирической поэтической традиции (К. Фофанова, М.Лохвицкой, К.Льдова и др.);
- репрезентирующие ее артефакты имеют конвергентный характер, то есть, коррегируя традиционное наследие, генерируют элементы раннесимволистской поэтики.
Автором диссертации устанавливаются примерные хронологические рамки предсимволизма: начало 80-х годов ХІХ века (как некий момент отсчета для глобального кризиса в русском обществе) 1892 год (как время выхода в свет первого манифеста символизма). О «прочности» «верхней» границы периода в данном случае речь не идет, поскольку творчество некоторых поэтов-предсимволистов, безусловно, пролонгируется и в 1890-х годах. Вместе с тем, по формальным признакам, о завершении эпохи «перехода» свидетельствуют первые попытки самоопределения нового направления. Нами уточняется также, что опыт поэзии переходного периода 80-х начала 90-х годов ХІХ века был особенно актуальным для первого этапа символистского движения (раннего символизма, или «диаволизма») и в гораздо меньшей мере востребован «младшими» символистами.
Трансмиссионность поэзии предсимволизма (а именно посредническая функция в переходе от романтической к символистской художественной парадигме) обусловила несамодостаточный характер представителей поэтического движения этого периода. В плеяде этих «второстепенных» (как их определяли в отечественном литературоведении) лириков наиболее значимой фигурой явился Константин МихайловичФофанов, творчество которого, как показано в работе, явило собой яркий артефакт «переходности».
Поэзия К.Фофанова стала последовательным воплощением постулатов «искреннего» творчества, провозглашенных Н.Минским в статье «Старинный спор», сформулированных И.Репиным в письмах об искусстве и культивировавшихся деятелями кружка И.Ясинского И.Репина. «Искренним» считалось творчество наивное, дорефлективное, даже «варварское», не подчиняющееся законам разумного основания и основывающееся на некой «стихийной» составляющей авторского таланта. Художественный мирообраз К.Фофанова воплотил эту наивность и простоту личностного видения мира, а сам поэт подвергся литературной мифологизации как поэт-Пророк, но не в пушкинско-лермонтовском, а в «травестированом», сервантесовском контексте. В «наивном» творчестве Фофанова, задекларировавшем особую модель романтизма («выдуманного», «наивного», «романтизма фофановского типа») произошла своеобразная деформация романтического видения мира.
Вопрос о трансформации романтического мировидения в творчестве К.М.Фофанова решается в работе в контексте сопоставления «романтизма фофановского типа» с романтизмом как «системой-инвариантом», с наиболее глубинными типологическими свойствами этой художественной общности. Таким образом, характер происходящих в поэзии Фофанова транзитивных процессов определяется как переход от романтической художественной парадигмы к раннесимволистской.
Особенностью фофановской поэтической картины мира, детерминированной авторским осознанием расколотости, дуальности бытия и собственной маргинальности, является, прежде всего, подмена романтического идеала его «суррогатом», миражом. Лирическим субъектом стихотворений Фофанова является «лунатик», живущий своими грезами и видениями (поэтому «сон» становится ключевым понятием авторской эстетической системы). Мы полагаем, что воображение лирического героя стихотворений Фофанова утрачивает высокую, жизнетворческую функцию его классического романтического аналога и сменяется фантазированием, мечтательством, способным лишь эстетизировать действительность (но не «преобразить» ее). Средства создания образности (образы «весны», ботанические «красивости», «высокие» архаические поэтизмы) во многих стихотворениях Фофанова преимущественно не характеризуют предмет исследования, выполняя (вместо функции прямой номинации) лишь эмоционально-оценочную функцию подчеркнуть нарядный колорит пейзажа.
Конвергентная сущность поэтической картины мира в творчестве Фофанова проявляется в парадоксальном соединении тенденции к эстетизации реальности с импрессионистической тенденцией, проявившейся в стремлении запечатлеть сиюминутные образы меняющейся природы, отобразить динамику происходящих в природе перемен, зафиксировать многие индивидуальные ощущения. Импрессионизм Фофанова, с одной стороны, является ориентацией на лирическую систему А. Фета, а с другой показателем дробности художественного сознания переходной эпохи.
Реализация импрессионистических тенденций приводит к появлению мотивов, приближающих Фофанова к кругу ранних русских символистов (призрачности идеала, отчуждения лирического героя, бесцельного блуждания в мире-лабиринте, демонизации ирреального и таинственного, двойничества и т.п.). Однако вполне «диаволистской» интерпретации эти мотивы все же не поддаются, поскольку не имеют для лирического автора позитивного смысла, которым наполняются в раннесимволистских поэтических текстах. Таким образом, как конвергентный «продукт» переходного периода творчество Фофанова, уже не являясь романтическим и демонстрируя потенции качественно новых настроений, еще не становится достоянием раннесимволистской поэзии.
На уровне структуры лирическая система Фофанова также обнаруживает свойственные явлениям переходного порядка конвергентные черты, выражающиеся в стихийном сближении, сосуществовании различных по своей природе поэтических приемов, что, безусловно, является воплощением авторского мировосприятия, а именно осознания дуальности, расколотости бытия.
В работе выявляется диссонанс «чудесного» и «реального», то есть условно-романтических поэтических штампов и конкретной детализации. В «среде» традиционных поэтизмов во многих лирических контекстах Фофанова возникают резкие конкретные детали, не бывшие ранее «достоянием поэзии»: трезвые рациональные суждения, «перебивающие» элегический тон стихотворения; излишне натуралистичные образы-сравнения; точные хронологические указания, пространственная конкретика, приметы городского быта и т.п. Подобные сближения в стиле разноплановых аспектов бытия делает Фофанова очень близким предшественником поэтов-«диаволистов», эпатировавших читателей смелыми конгломератами образов и идей.
Кроме этого, анализируется также и противоречие «природного» и «человеческого» рядов в содержательной структуре многих стихотворений. В противовес традиционному образному параллелизму (подчеркивающему состояние аналогии двух явлений) аналогичный фофановский прием основан на принципе подобия, причем зачастую весьма отдаленного. Представленные параллели между различными по своей сути бытийными сферами продуцируют представление о мире как двух одновременно существующих и одинаково чуждых поэту сферах.
В противоречивое сочетание друг с другом входят в лирической системе Фофанова и эстетические тенденции: субъективно-лирическая и «гражданская» (как рецепция надсоновской традиции). Результатом подобного сращения становятся диссонирующие лирические контексты, где появление «гражданских» мотивов в атмосфере традиционных романтических не детерминировано. В аспекте проблемы о «стихийном» наследовании Фофановым «гражданской» традиции отмечена такая стилистическая особенность стихотворений поэта на социальные темы, как разветвленные амплификации, реализующиеся преимущественно анафорически. Являясь также атрибутом и других произведений, анафора у Фофанова в большинстве случаев имеет явно избыточный смысл, не конкретизируя смысл лирического высказывания, а выполняя функцию создания ритмико-музыкальной стихии поэтического настроения.
Конвергентность лирической системы Фофанова нашла свое выражение и в феномене противоречивого сращения «своего» и «чужого» слова. В поэтическом словаре Фофанова насчитывается немало знакомых читателю синтаксических клише, употребляемых в виде так называемого «безотсылочного цитирования», когда «чужое», оторванное от первоисточника, еще не становится собственностью использовавшего его автора. В данном случае Фофанов варьирует некий узнаваемый поэтический код, наполняет известные формулы собственным смыслом, что вызвано желанием утратившего жизненные ориентиры автора «опереться» на традицию, ощутить уверенность хотя бы в чужом условно-поэтическом мире.
В диссертации подчеркивается, что в фофановском творчестве уже появляется тенденция к «семиотизации действительности» (ставшая «базисной трансформацией» для символизма), проявившая себя в ослаблении референтных значений между знаками и объектами. Связь между означаемыми и означающими становится условной, иконической; автор «перекодирует» язык классической поэзии, создавая свой собственный, в котором связь между денотатами и десигнатами обуславливается авторским видением.
Таким образом, и на уровне мироощущения, и на уровне поэтической модели мира, и на уровне художественной структуры, и даже на уровне биографическом творчество и личность Фофанова представляют яркий феномен «переходного» свойства, появление которого обусловлено тотальным кризисом «эпохи безвременья», а основным атрибутом является конвергентность как совмещение различных и противоречивых тенденций, ведущих в конечном итоге к генерации качественно иных эстетических явлений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авдеева Л.В. Цветочные мотивы и их роль в создании поэтической картины мира Игоря Северянина // Мова і культура. П’ята міжнародна наукова конференція. Т. IV. Київ: Collegium, 1998. С. 5-10.
2. Андреев Л.Г. Импрессионизм. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 250 с.
3. Андреевич (Евгений Соловьев). Опыт философии русской литературы. СПб: Изд. тов-во «Знание», 1909. 374 с.
4. Андреевский С.А. Вырождение рифмы (Заметки о современной поэзии) // Андреевский С.А. Литературные очерки. 3-е изд. СПб.: Тип. А.Е.Колинского, 1902. С. 427-469.
5. Ануфриев С. «Понтогрюэль бокового зрения» // Искусство. 1989. - № 10. С. 43-48.
6. Арсеньев К. Еще о современных русских поэтах (Н. Минский и К. Фофанов) // Вестник Европы. 1887. №5. С. 311-330.
7. Батюшков К.Н. Сочинения / Вступ. статья Л.А.Озерова; подгот. текста и примеч. Н.В.Фридмана. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1955. 452 с.
8. Без подписи. К.М.Фофанов // Литературная учеба. 1936. - № 5. С. 156-157.
9. Бент М. Течения или этапы? Еще раз о единстве романтизма // Вопросы литературы. 1990. - № 8. С. 218-231.
10. Бердяев Н.А. Декадентство и мистический реализм // Русская мысль. 1907. - № 6. С. 114-123.
11. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. [Вступ. статья А.Аникста]. Л.: Худож. лит., Ленингр. отд-е, 1973. 567 с.
12. Благой Д.Д. Мир как красота. О «Вечерних огнях» А.Фета. М.: Худож. лит., 1975. 112 с.
13. Блок А. Собр. соч.: В 8-ми т. Т.5: Проза 1903-1917. М.-Л.: Гос. изд-во худож. лит-ры, 1962. 799 с.
14. Брюсов В. Собр. соч.: В 7-ми т. / Под общ. ред. П.Г. Антокольского и др. Т.1. М.: Худож. лит., 1973. 670 с.
15. Брюсов В. Собр. соч.: В 7-ми т. / Под общ. ред. П.Г. Антокольского и др. Т.3. М.: Худож. лит., 1974. 694 с.
16. Брюсов В.Я. Собр. соч.: В 7-ми т. / Под общ. ред. П.Г. Антокольского и др. Т.6. М.: Худож. лит., 1975. 650 с.
17. Буренин В. Критические очерки // Новое время. 1887. № 3957.
18. Бухштаб Б. А.А.Фет // Фет А.А. Стихотворения и поэмы / Б-ка поэта. Большая серия. Л.: Сов. писатель, 1986. 752 с.
19. Бялый Г.А. Поэты 1880-1890-х годов // Поэты 1880-1890-х годов / Б-ка поэта. Большая серия. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отделение, 1972. С. 5-64.
20. Бялый Г.А. Русский реализм конца ХІХ века. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. 168 с.
21. Ванслов В. Эстетика романтизма. М.: Сов. писатель, 1966. 403с.
22. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социокультурных систем. СПб.: Алетейя, 1999. 247 с.
23. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. СПб.: Наука, 1994. 240 с.
24. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. Проблема эволюции стиля в новом искусстве. М.Л.: Академия, 1930. 289 с.
25. Венгеров С.А. Этапы неоромантического движения // Русская литература ХХ века, 1890-1910: В 2-х кн. Т.1. М.: ЗАО «Издат. дом ХХІ век Согласие», 2000. С. 19-53.
26. Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». Пг.: Жизнь и знание, 1918. 550 с.
27. Волынский А. Литературные заметки // Северный вестник. 1892. - №1. С. 181-186.
28. Воронова О.Е. Импрессионизм в поэтической системе А. Фета // Мова і культура: Матеріали в 5 т. Т. 4. Київ: Collegium, 1998. С. 57-61.
29. Вязмитинова Л. От полыньи Полины к снам Пелагеи Ивановны (поэзия поколения 90-х) // Знамя. 1998. № 11. С. 211-220.
30. Гаман Р. Импрессионизм в искусстве и жизни. М.: Изогиз, 1935. 179 с.
31. Гаршин В.М. Полн.собр.соч: В 3-х т. Т. 3 (Письма). М.-Л.: Академия, 1934. 596 с.
32. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.-Л.: Сов. писатель, 1964. 382 с.
33. Гиппиус З.Н. Живые лица. Стихи. Дневники. Книга 1. Тбилиси: Изд-во «Мерани», 1991. 398 с.
34. Гудзий Н.К. Из истории раннего русского символизма // Искусство. 1927. - № 4. С. 180-219.
35. Гумилев Н. Письма о русской поэзии // Гумилев Н.С. Сочинения: В 3 т. / Николай Гумилев [Подгот. текста, примеч. Р.Д.Тименчика]. Т.3. М.: Худож. лит., 1991. С. 7-171.
36. Добронравова И.С. Синергетика: становление нелинейного мышления. К.: Лыбидь, 1990. 147 с.
37. Дьяконова Н.Я. Английский романтизм. Проблемы эстетики. М.: Наука, 1978. 208 с.
38. Ермилова Е.В. Поэзия на рубеже двух веков // Смена литературных стилей. М.: Наука, 1974. С. 58-121.
39. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М.: Наука, 1989. 174 с.
40. Жирмунский В. Задачи поэтики // Жирмунский В. Поэтика русской поэзии. Спб.: Изд-во «Азбука-классика», 2001. С. 25-80.
41. Жирмунский В. Преодолевшие символизм // Жирмунский В. Поэтика русской поэзии. Спб.: Изд-во «Азбука-классика», 2001. С. 364-405.
42. Замотин И.И. Романтизм двадцатых годов ХІХ ст. в русской литературе: В 2-х т. Т.2. СПб.: Изд. т-во М.О. Вольф, 1913. 453 с.
43. Затонский Д.В. Художественные ориентиры ХХ века. М.: Сов. писатель, 1988. 413 с.
44. Злочевская А.В. Феномен модернизма: философия и стиль эпохи // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 2000. № 3. С. 118-122.
45. Иванов Вяч. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1976. 558с.
46. Иванов Георгий. Фофанов // Иванов Г.В. Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени. М.: Книга, 1989. С. 465-470.
47. Иванова Н. Преодолевшие постмодернизм: [О современной литературе] // Знамя. 1998. - № 4. 193-204.
48. Иванов-Разумник. Русская литература ХХ-го века (1890-1915 гг.). Пг.: Изд. т-во «Колос», 1920. 38 с.
49. Измайлов А. Принц и нищий (Из воспоминаний о К.М.Фофанове) // Исторический вестник. 1916. Т. 144. С. 459-478.
50. Искусство и наука об искусстве в переходные периоды истории культуры // Искусствознание. 2001. № 1.
51. История русской литературы ХІХ века: В 5 т. / Под. ред. Д.Н.Овсянико-Куликовского. Т. 5. М.: Мир, 1923. 580 с.
52. История русской литературы: В 4-х т. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. Т.4. 783 с.
53. История русской поэзии: В 2-х т. Т.2. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1969. 459 с.
54. К.М.Фофанов. Биографическая справка // Поэты 1880-1890-х годов / Б-ка поэта. Большая серия. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отделение, 1964. С. 413-417.
55. Каган М.С. Эстетика как философская наука. СПб.: Петрополис, 1997. 544 с.
56. Канунова Ф.З. О философско-эстетических воззрениях В.А. Жуковского (по материалам библиотеки поэта) // Проблема метода и жанра. Вып. 12. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1986. С. 3-21.
57. Кибиров Т. Сантименты. Восемь книг. Белгород: Риск, 1994. 145 с.
58. Клеман М. К.М. Фофанов // Фофанов К.М. Стихотворения / Б-ка поэта. Малая серия. Л.: Сов. писатель, 1939. С. 3-24.
59. Князева Е.Н. Случайность, которая творит мир // В поисках нового мировидения: И. Пригожин, Е. и Н. Рерихи. М.: Знание, 1991. № 7. С. 3-32.
60. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб.: Алетейя, 2002. 414с.
61. Кожинов В.В. Книга о русской лирической поэзии ХІХ века: Развитие стиля и жанра. М.: Современник, 1978. 303 с.
62. Колтоновская Е.А. Критические этюды. СПб.: Тип. «Самообразование», 1912. 292 с.
63. Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Наука, 1972. 496 с.
64. Корецкая И.В. Импрессионизм в поэзии и эстетике символизма // Литературно-эстетические концепции в России конца ХІХ начала ХХ веков. Л.: Наука, 1969. С. 207-251.
65. Кранихфельд В.П. К.М. Фофанов // В мире идей и образов. СПб, 1896. С. 182-203.
66. Краснов П.Н. Поэт нашего времени (Стихотворения К.М. Фофанова 1889 г.) // Книжки «Недели». 1897. № 8. С. 233-245.
67. Краснов Пл. Золотые острова // Книжки «Недели». 1894. - № 12. С. 203-216.
68. Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика новое направление. М.: Знание, 1989. 48 с.
69. Курицын В. Постмодернизм: новая первобытная культура: заметки о современной литературе 70 начала 90-х г.г. // Новый мир. 1992. № 2. С. 225-232.
70. Лагунов А.И. В преддверии символизма (А.Фет и К.Фофанов) // Русская филология. Укр. вестн.: Респ. научн.-метод. журн. 1999. № 3-4. С. 63-67.
71. Лагунов А.И. А. Фет и поэзия русского символизма. Харьков: Основа, 1999. 242 с.
72. Литература последнего десятилетия тенденции и перспективы: [Материалы круглого стола”] // Вопросы литературы. 1998. № 2. С. 3-82.
73. Литературные манифесты от символизма до наших дней / Сост. и предисловие С.Б. Джимбинова. М.: ХХІ век Согласие, 2000. 608 с.
74. Литературный процесс и русская журналистика конца ХІХ начала ХХ века, 1890-1904 / Ред. Б.А.Бялик и др. М.: Наука, 1982. 372 с.
75. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 751 с.
76. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества / РАН, Ин-т русской лит-ры. СПб.: Рус.-Балт. информ. центр Блиц”, 1996. 158 с.
77. Личковах В.А. Авангард постмодернизм универсализм: смена парадигм неклассической эстетики // Философская и социологическая мысль. 1996. № 7-8. С. 143-167.
78. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: человек текст семиосфера история. М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с.
79. Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х гг. // Поэты 1790-1810-х годов. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1971. С. 5-62.
80. Маймин Е.А. О русском романтизме. М.: Просвещение, 1975. 240 с.
81. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. Одесса: Наука, 1976. 372 с.
82. Маркович В.М. Вопрос о литературных направлениях и построение литературы ХІХ века // Известия РАН. Отделение литературы и языка. 1993. № 3. С. 26-33.
83. Мельшин Л. (Якубович П.Ф.) Очерки русской поэзии: Пушкин. Некрасов. Фет. Тютчев. Надсон; Современные миниатюры; О старом и новом настроении. СПб.: Рус. богатство, 1904. 406 с.
84. Мережинская А.Ю. Художественная парадигма переходной культурной эпохи. Русская проза 80-90-х годов ХХ века: Монография. К.: ИПЦ «Киевский университет», 2001. 433 с.
85. Мережковский Д.С. Неоромантизм в драме // Мережковский Д.С. Эстетика и критика. В 2-х т. Т.2. М.: Искусство Харьков: Фолио, 1994. С. 251-284.
86. Мережковский Д.С. Новейшая лирика // Вестник иностранной литературы. 1894. № 12. С.143-160.
87. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Мережковский Д.С. Эстетика и критика. В 2-х т. Т.1. М.: Искусство Харьков: Фолио, 1994. С.137-226.
88. Мережковский Д.С. Собрание сочинений в 4-х т. Т.4. М.: Правда, 1990. 672 c.
89. Минский Н.М. При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни. СПб., 1890. 261 с.
90. Минц З.Г. Блок и русский символизм // Александр Блок. Новые материалы и исследования / Литературное наследство. Т. 92: В 4-х кн. Кн. первая. М.: Наука, 1980. С. 98-172.
91. Минц З.Г. «Новые романтики» (К проблеме русского предсимволизма) // Тыняновский сборник. Рига: Зинатне, 1988. С. 144-158.
92. Минц З.Г. Об эволюции русского символизма (К постановке вопроса: тезисы) // А. Блок и основные тенденции развития литературы начала ХХ века. Блоковский сборник VII. Тарту, 1986. С. 7-24.
93. Михайловский Н.М. Дневник читателя. Заметки о поэзии и поэтах // Северный вестник. 1888. № 3. Отд. ІІ. С. 135-156.
94. Надсон С.Я. Литературные очерки (1883-1886). СПб: Изд-во И.Н.Скороходова, 1887. 239 с.
95. Надсон С.Я. Стихотворения. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1905. 320 с.
96. Наливайко Д.С. Романтизм как эстетическая система // Вопросы литературы. 1982. № 11. С. 156-195.
97. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы: Проблемы системного и сравнительного анализа. М.: Наука, 1976. 359 с.
98. Нефагина Г.Л. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х годов ХХ века. Минск: НПЖ «Финансы, учет, аудит», «Экономпресс», 1997. 231 с.
99. Нива Жорж. Русский символизм // История русской литературы. ХХ век. Серебряный век. М.: Изд. группа «Прогресс», «Литера». 1987. С. 73-105.
100. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю.Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: Рус.яз., 1986. 797 с.
101. Пайман Аврил. История русского символизма. М.: Республика, 1998. 414 с.
102. Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1984. 205 с.
103. Панченко А.М. Топика и культурная дистанция // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 236-251.
104. Парамонов Б.М. Конец стиля. М.; СПб: АГРАФ; Алетейя, 1999. 451 с.
105. Перцов П.П. Литературные воспоминания, 1890-1902 гг. М.-Л.: Академия, 1933. 328 с.
106. По Эдгар Аллан. Стихотворения. М.: Радуга, 1988. 414 с.
107. Постникова Т.В. «Если ты носишь начало времен в ушах»: (Аван