Каталог / ЮРИДИЧНІ НАУКИ / Кримінальне право та кримінологія; кримінально-виконавче право
скачать файл: 
- Назва:
- Синельников Андрей Валерьевич. Уголовная ответственность за уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению проблемы законодательной регламентации и дифференциации
- Альтернативное название:
- Синельников Андрій Валерійович. Кримінальна відповідальність за ухилення від здійснення кримінального переслідування і вжиття заходів до його забезпечення проблеми законодавчої регламентації і диференціації
- ВНЗ:
- ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
- Короткий опис:
- ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
СИНЕЛЬНИКОВ АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УКЛОНЕНИЕ ОТ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ И ПРИНЯТИЯ МЕР К ЕГО ОБЕСПЕЧЕНИЮ: ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ И ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ
Специальность: 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Научный руководитель - доктор юридических наук,
профессор Л.В. ЛОБАНОВА
ВОЛГОГРАД - 2004
СОДЕРЖАНИЕ
Введение.................................................................................................................................... 4
Глава I. Социально-правовая обусловленность уголовной ответственности за уклонение от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ....................................... 18
§1. Сущность, содержание, субъекты и значение обязанности, предусмотренной в ст. 21 УПК РФ............................................................................................................................................. 18
§2. Уклонение от исполнения обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению как общественно опасное и относительно массовое явление.................................................................................................................................. 54
§3. Детерминанты уклонения от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ 79
§4. Установление уголовной ответственности как способ противодействия уклонению должностных лиц от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению........................................................................................................................ 99
Глава II. Проблемы совершенствования регламентации оснований и пределов уголовной ответственности за уклонение от исполнения обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его
обеспечению........................................................................................................................ 121
§1. Законодательные конструкции служебных преступлений: проблемы использования для квалификации уклонения должностных лиц от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению................................................. 121
§2. Проблемы совершенствования правовой регламентации в главе 31 УК РФ оснований уголовной ответственности за уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, а также сопутствующие ему противоправные деяния.............................................................................................................................................. 137
§3. Проблемы дифференциации ответственности за уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению........................... 175
Заключение........................................................................................................................... 194
Список источников и литературы.................................................................................... 205
Введение
Актуальность темы исследования. Становление и развитие в России правовой государственности немыслимо без формирования надежного и эффективного механизма защиты личности, общества и институтов публичной власти от преступных посягательств. Неслучайно в ст. 52 Конституции РФ на государство прямо возложена обязанность обеспечивать потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Логическим продолжением и отраслевой конкретизацией данных положений Основного закона является предусмотренная ч.2 ст. 21 действующего УПК РФ обязанность компетентных государственных органов и должностных лиц в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать меры к установлению события преступления, выявлению и изобличению лица его совершившего. От того, насколько точно и последовательно она реализуется в повседневной работе органов уголовного преследования, непосредственно зависит осуществление социального назначения всего уголовного судопроизводства и, как следствие, состояние правопорядка в обществе в целом. Однако, к сожалению, в этом отношении отечественная правоприменительная практика крайне далека от совершенства. Вместо принятия реальных мер по раскрытию преступлений и уголовному преследованию виновных в их совершении соответствующие должностные лица, напротив, нередко умышленно препятствуют развитию уголовного процесса, уклоняясь различными способами от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ. К примеру, многие из числа пострадавших от преступлений, обращаясь за помощью в правоохранительные органы, сталкиваются с откровенным произволом и беззаконием в виде сокрытия сообщений о преступных деяниях от регистрации и учета, незаконных отказов в возбуждении уголовных дел, необоснованного их прекращения. Очень показательно в связи с этим, что число укрытых преступлений, выявляемых и восстанавливаемых на учет органами прокуратуры, с 1997 по 2001г. возросло в 2,4 раза, а количество отмененных прокурорами незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела с одновременных возбуждением дел за тот же период повысилось на 53,8 %'. Уже давно перестали быть редкостью факты неправомерного освобождения от ответственности в ходе уголовного судопроизводства лиц, заведомо причастных к уголовно-противоправным деяниям. Так, по данным криминологических исследований подавляющее большинство взяток в сфере правоохранительной деятельности дается именно за непринятие мер по привлечению виновных к уголовной ответственности[1]. Широкое распространение указанных посягательств, не может не вызывать тревоги. В современных условиях разрушительную силу данного антисоциального явления существенно увеличивает крайне сложная криминогенная обстановка в стране. Решение проблемы противодействия подобным уголовно-процессуальным злоупотреблениям затруднительно в силу различных по характеру причин и, помимо этого, осложнено явной недостаточностью и несовершенством средств правового реагирования. Об этом, в частности, свидетельствует то, что многие факты уклонения должностных лиц от выполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, фактически остаются вне сферы применения уголовного закона и в лучшем случае наказываются в дисциплинарном порядке. Так, за 2001г. по инициативе органов прокуратуры к дисциплинарной ответственности за рассматриваемые нарушения закона в России было привлечено 16752 сотрудника, а к уголовной
•У
лишь - 308 . Аналогичная картина наблюдается в правоприменительной практике Волгоградской области, где за 2003 г. в дисциплинарном порядке за такие деяния было наказано 464 работника, а в суд с обвинительным заключением направлено лишь 6 уголовных дел[2]. Подобное положение можно было бы оправдать, если бы факты уклонения должностных лиц от исполнения соответствующей обязанности, повлекшие применение различных видов юридической ответственности, существенно различались между собой по уровню общественной опасности. Но такой разницы не усматривается. За сходные посягательства виновные подвергаются мерам воздействия различной отраслевой принадлежности. Указанная ситуация отчасти объясняется несовершенством уголовного закона, оставляющим за пределами преступного целый ряд общественно опасных форм уклонения от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению. Ведь «обязанность, не подкрепленная определенными средствами воздействия для понуждения обязанного к ее исполнению, едва ли обеспечит должное поведение обязанного»[3]. Применение же имеющихся уголовно-правовых средств затруднено несовершенством и противоречивостью текста закона (ст. 300 УК), сложностями доказывания отдельных признаков состава преступления (ст. 285 УК), недостаточно дифференцированным подходом законодателя к определению уголовно-правовых последствий качественно различающихся уголовно-процессуальных правонарушений. В свете сказанного видна настоятельная необходимость комплексного осмысления проблем законодательной регламентации и дифференциации уголовной ответственности за уклонение должностных лиц от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ.
Степень разработанности темы. Нельзя сказать, что названные проблемы вообще не интересовали ученых. Различные аспекты соответствующей проблематики затрагивались С.А. Алтуховым, В.И. Басковым, Б.А. Гавриловым, Н.А. Егоровой, В.А. Леонтьевским, Л.В. Лобановой, В.В. Сверчковым, Ю.П. Си- нелыциковым, В.В. Трухачевым. Однако крупномасштабных работ, специально посвященных вопросам правовой регламентации и дифференциации уголовной ответственности за уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, так и не появилось.
Объектом исследования выступает уклонение должностных лиц от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, как общественно опасное и относительно распространенное явление, а также уголовно-правовые средства противодействия ему.
Предметом диссертационного исследования является комплекс теоретических и практических проблем законодательной регламентации и дифференциации уголовной ответственности за уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению.
Цели работы заключаются в создании теоретической концепции противодействия уклонению от выполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК, с помощью уголовно-правовых средств и подготовка на этой основе рекомендаций по совершенствованию действующего уголовного законодательства. Содержание указанных целей определяет следующие задачи диссертационного исследования:
определение сущности, содержания, субъектов и значения обязанности, предусмотренной в ч.2 ст. 21 УПК РФ;
- установление типичных способов уклонения от исполнения указанной обязанности, их юридической природы, антисоциальных последствий, а также масштабов распространения в отечественной правоприменительной практике;
изучение детерминант и преобладающих мотивов уклонения должностных лиц от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, выработка основных направлений противодействия данным противоправным деяниям и определение функциональной роли среди них уголов- но-правовых средств;
анализ существующей практики правового реагирования на факты указанных посягательств, оценка ее эффективности;
изучение закрепленных в современном российском уголовном законе норм, позволяющих привлекать к ответственности за уклонение от исполнения обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению, выявление проблем реализации таких норм в следственносудебной практике, а также определение путей разрешения этих проблем;
выработка предложений по совершенствованию правовой регламентации и дифференциации оснований и пределов уголовной ответственности за указанные посягательства.
Методология и методика исследования. Методологическую основу работы образует система философских знаний, определяющая предпосылки и принципы изучения различных, в том числе социально-правовых явлений, в их постоянном развитии и взаимообусловленности, а также совокупность общенаучных и частнонаучных методов познания действительности. В диссертации широко применяются методы логико-юридического и сравнительно- исторического исследования нормативных актов, а также способ правовой компаративистики. Кроме того, активно используются методы конкретносоциологического изучения объектов социально-правовой реальности.
Нормативную основу работы составляют международно-правовые акты, Конституция РФ, положения современного уголовного и уголовнопроцессуального законодательства, другие действующие в РФ нормативные акты, а также исторические памятники отечественного права и уголовное законодательство зарубежных государств.
Теоретическую базу диссертационного исследования образуют научные труды по философии, социологии, уголовному праву и процессу, криминологии.
Так, при характеристике предусмотренной в ст. 21 УПК обязанности диссертантом проанализированы работы таких ученых-процессуалистов, как Л.Б. Алексеева, 3.3. Зинатуллин, B.C. Зеленецкий, З.Д. Еникеев, Л.И. Лавдаренко,
А.М. Ларин, Л.И. Малахова, В.П. Нажимов, В.П. Смирнов, А.Б. Соловьев, М.С. Строгович, А.Г. Халиулин, М.А Чельцов, B.C. Шадрин, М.С. Шалумов, С.Д. Шестакова, Н.А. Якубович; и др.
При освещении масштабов и детерминант изучаемого негативного явления были учтены труды авторов, занимавшихся проблемой латентной преступности (P.M. Акутаев, К.К. Горяйнов, А.И. Долгова, А.П. Исиченко, Л.В. Кондратюк,
В.В. Лунеев) и результаты криминологических исследований противоправного поведения сотрудников правоохранительных органов (С.А. Алтухов, А.Н. Ва- рыгин, Б.С Галустян, П.Ф. Гришанин, Б.С. Жигарев, А.П. Ковалев, В.В Кумане- ев, Ю.А. Мерзлов, Н.В. Тарасов, Л.И. Фролова).
В работе уделено внимание научным произведениям авторов, внесших существенный вклад в теорию криминалиазации, в частности, Н.Б. Алиева, А.Д. Антонова, Н.А. Беляева, И.М. Гальперина, Ю.В. Голика, П.С. Дагеля, Ю.А. Демидова, Г.А. Злобина, С.Г. Келиной, Н.И. Коржанского, А.И. Коробеева, В.И. Курляндского, В.В. Мальцева, А.В. Наумова, С.В. Полубинской, А.В. Усс, П.А Фефелова, В.Д. Филимонова; и др.
Активно привлекались к использованию в диссертационном исследовании труды ученых, изучавших проблемы ответственности за должностные преступления (Б.В. Волженкина, Б.С. Волкова, Л.Д. Гаухмана, Б.В. Здравомыслова,
Н.А. Егоровой, А.К. Квициния, В.Ф. Кириченко, М.Д. Лысова, В.Е. Мельниковой, Н.Я. Светлова, Г.Р. Смолицкого, В.И. Соловьева, А.С. Стренина, Б.С. Утевского; и др.), а также преступления против правосудия (И.С. Власова, М.А. Гараниной, М.Н. Голоднюк, Ю.И. Кулешова, В.А. Леонтьевского, Л.В. Лобановой, В.В. Намнясева, Б.С. Райкеса, Ш.С. Рашковской, В.В. Сверчкова, И.М. Тяжковой, Д.Н. Хархардина, А.И. Чучаева; и др.).
Отдельно акцентировано внимание на проблематике дифференциации уголовной ответственности и, соответственно, научных трудах, посвященных теоретической разработке данного направления уголовно-правовой науки. Их авторами являются такие ученые, как Н.В. Васильев, А.В. Васильевский, С.И. Дементьев, М.Н. Каплин, И.И. Карпец, С.Г. Келина, Г.Л. Кригер, Л.Л. Кругликов, А.П. Козлов, А.И. Коробеев, Т.А. Костарева, Н.Ф. Кузнецова, А.А. Магомедов, Ю.Б. Мельникова, B.C. Минская, М.С. Поройко, С.Н. Сабанин, А.А. Тер-Акопов, А.М. Яковлев; и др.
Кроме того, в ходе диссертационного исследования использовались работы таких известных дореволюционных ученых-правоведов, как К.Д. Анциферов, Е.В.Васьковский, С.И. Викторский, В.В. Есипов, А. Лохвицкий, Н.Н. Розин, B.C. Случевский, И.Я Фойницкий, В.Ф. Шершеневич. Привлечены также научные труды зарубежных авторов.
Эмпирическую базу исследования составляют итоги изучения 34 уголовных дел в отношении должностных лиц правоохранительных органов, обвинявшихся в совершении противоправных деяний, заключавшихся в уклонении от осуществления уголовного преследования или принятия мер к его обеспечению, которые находились в производстве органов предварительного расследования и судов Волгоградской области в период с 1996 по 2003г.г., а также обобщение результатов анализа более 200 материалов проверки сообщений о преступлениях и свыше 100 уголовных дел, по которым сотрудниками прокуратуры Волгоградской области и подчиненных органов прокуратуры отменялись незаконные и необоснованные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Помимо этого, было изучено около 300 представлений прокуроров районов Волгоградской области, г.Волгограда и областной прокуратуры по фактам нарушений законности при приеме, регистрации и учете сообщений о преступлениях, а также расследовании уголовных дел и документы реагирования поднадзорных органов по ним. По проблематике диссертационной работы также проведено анкетирование 156 практических работников и опрос 145 граждан. При написании работы был учтен и личный опыт адвокатской деятельности автора.
Научная новизна работы состоит в том, что она является первым монографическим исследованием, непосредственно посвященным проблемам правовой регламентации и дифференциации уголовной ответственности должностных лиц за уклонение от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ. Автор дает подробную правовую и криминологическую характеристику такого рода посягательствам, определяет потенциальные возможности современного уголовного закона в противодействии этим деяниям, вносит предложения по его совершенствованию. Новизну диссертации отражают также основные положения, выносимые на защиту.
1. Обязанность осуществлять уголовное преследование и принимать меры
к его обеспечению - это обусловленная общесоциальными потребностями и закономерностями, нашедшими отражение в исходных положениях международного, конституционного и уголовного права, а также регламентации уголовного судопроизводства, общая уголовно-процессуальная обязанность прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в каждом случае обнаружения признаков преступления выполнить в соответствии с законом и в предусмотренном им порядке все необходимые процессуальные действия для раскрытия преступления и изобличения лица, его совершившего в целях защиты личности, общества и государства от преступных посягательств и их предупреждения. Именно эта обязанность закреплена в статье 21 УПК РФ. Однако название указанной статьи не охватывает всего ее содержания и не соответствует определению понятия «уголовное преследование», закрепленному в п. 55 ст. 5 УПК РФ. В целях устранения названных недостатков статье 21 УПК логичнее дать наименование «Обязанность осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению». В содержании данной статьи необходимо произвести следующие изменения. Во-первых, положения, предусмотренные в части второй, нужно изложить в части первой, поскольку они являются исходными и наиболее общими для данной статьи. Предписания нынешней части первой следует соответственно переместить во вторую. Данную статью УПК необходимо дополнить частью третьей, изложив ее в такой редакции: «Должностные лица, указанные в части второй, а также орган дознания по делам публичного и частно-публичного обвинения в установленном настоящим Кодексом порядке принимают меры к обеспечению уголовного преследования». Во-вторых, ч.З ст.21 УПК целесообразно сформулировать таким образом: «Прокурор в случаях, предусмотренных ч.4 ст. 20 настоящего Кодекса, уполномочен принимать меры к обеспечению уголовного преследования и осуществлять его независимо от волеизъявления потерпевшего». Положения ч.4 ст.21 УПК в действующей редакции следует структурно обособить, поскольку они прямо не относятся к общему предмету регулирования анализируемой статьи. Статью 5 УПК целесообразно дополнить такой дефиницией: «Принятие мер к обеспечению уголовного
преследования — процессуальная деятельность, осуществляемая государственными органами и должностными лицами, указанными в ст. 21 УПК, с момента получения сообщения о преступлении в целях установления события преступления и лица, его совершившего».
2. Регламентация и реализация обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению имеет политическое, социально-экономическое и юридическое значение.
Политическое значение названной обязанности заключается в том, что без нее невозможны поддержание правопорядка и защита прав и свобод личности, обеспечение исходных начал государственности, сохранение авторитета публичной власти.
Социально-экономическая значимость указанной обязанности органов уголовного преследования выражается в ее направленности на восстановление социальной справедливости, защиту прав каждого члена общества, социума в целом и его экономической сферы от преступных посягательств, а также в создании потерпевшим необходимых условий для компенсации причиненного ущерба.
Юридическое значение обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению находит отражение в том, что она является основополагающей юридической гарантией осуществления предусмотренного Конституцией РФ и отраслевым законодательством права граждан и организаций на государственную защиту от преступности и доступ к правосудию, составляет основу правового статуса соответствующих органов, определяет сущность выполняемой ими процессуальной функции, а также служит важнейшим средством реализации назначения уголовного судопроизводства.
3. Высокая значимость обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению предопределяет повышенную общественную опасность уклонения от ее исполнения, адекватную вредоносности преступных деяний. Об этом свидетельствует правовая природа такого противоправного поведения, выражающегося в посягательстве на интересы правосу-
дня по уголовным делам; специфика субъектного состава, в который включены обремененные властными полномочиями должностные лица, призванные по роду своей деятельности оказывать содействие уголовному судопроизводству; умышленный характер соответствующих деяний; их способность породить негативные последствия, угрожающие основам любого общества, а именно: вызвать у преступников чувство безнаказанности и тем самым поощрить их к совершению новых преступлений; парализовать общепредупредительный механизм воздействия уголовного закона; дискредитировать саму систему правоохранительных органов; создать препятствия для формирования достоверных сведений о показателях преступности, а, следовательно, для принятия действенных мер в целях ее профилактики; деморализовать личный состав органов правопорядка.
4. Достижение устойчивых положительных результатов в борьбе с уклонением должностных лиц от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению возможно только посредством реализации системы мероприятий правового, организационного и социально-экономического характера. Для нейтрализации неустранимых в условиях современного общества источников мотивации соответствующих противоправных деяний нужны надежные и адекватные формы правового реагирования на факты их совершения, роль которых реально способны выполнить только уголовно-правовые средства. Однако существующие в действующем УК РФ правовые основания для противодействия подобным противоправным деяниям представляются недостаточными, поскольку за пределами сферы преступного до сих пор остается целый ряд их общественно опасных проявлений.
5. Статья 285 УК РФ применима только к случаям уклонения должностных лиц от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, продиктованного корыстной или иной личной заинтересованностью виновного. Столкнувшись с трудностями доказывания данной мотивации, правоприменитель нередко либо расширительно толкует содержание терминов «корыстная заинтересованность», «личная заинтересованность», либо ограничивается реализацией дисциплинарных санкций, либо вообще оставляет указанные деяния безнаказанными. В итоге «размытыми» оказываются критерии разграничения преступного злоупотребления должностными полномочиями и служебного проступка.
6. Распространенная ранее практика квалификации уклонения от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, по ст. 293 УК представляется порочной, поскольку при этом не учитывалась разница в психическом отношении виновного к содеянному. В связи с изменением редакции ст. 293 УК, а им
- Список літератури:
- Заключение
Изложенное в настоящей работе позволяет сделать следующие выводы.
1. Согласно п. 55 ст. 5 УПК уголовное преследование — это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Как следует из данной дефиниции, законодатель пошел по пути умеренно ограничительного толкования рассматриваемого понятия, избежав крайних точек зрения по поводу его интерпретации. Это представляется оправданным, поскольку позволяет сохранить за указанным термином самостоятельное смысловое значение, не тождественное уже имеющимся в арсенале науки и юридической техники понятиям «производство по уголовному делу», «расследование» и «обвинение», и тем самым дает возможность подчеркнуть еще не нашедшие категориального воплощения объективные закономерности уголовно-процессуальной деятельности. Однако данный подход не был реализован законодателем последовательно: приведенное определение не вполне согласуется с данной в п. 45 ст. 5 УПК дефиницией сторон уголовного судопроизводства, а также не соответствует содержанию ст. 21 УПК, закрепляющей обязанность осуществления уголовного преследования. В свете сказанного п. 45 ст. 5 УПК представляется целесообразным изложить в следующей редакции: «Сторонами являются участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функции уголовного преследования и защиты от него». Статье 21 УПК логичнее дать наименование «Обязанность осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению». В содержании названой статьи необходимо произвести следующие изменения. Во-первых, положения, предусмотренные в части второй, следует изложить в части первой, поскольку они являются исходными и наиболее общими для данной статьи. Предписания нынешней части первой следует соответственно переместить во вторую. Кроме того, данную статью УПК необходимо дополнить частью третьей, изложив ее в такой редакции: «Должностные лица, указанные в части второй, а также орган дознания по де- лам публичного и частно-публичного обвинения в установленном настоящим Кодексом порядке принимают меры к обеспечению уголовного преследования». Во-вторых, ч.З ст.21 УПК целесообразно сформулировать таким образом: «Прокурор в случаях, предусмотренных ч.4 ст. 20 настоящего Кодекса, уполномочен принимать меры к обеспечению уголовного преследования и осуществлять его независимо от волеизъявления потерпевшего». Положения ч.4 ст.21 УПК в действующей редакции следует структурно обособить, поскольку они прямо не относятся к общему предмету регулирования анализируемой статьи. Кроме того, ст. 5 УК целесообразно было бы дополнить пунктом, раскрывающим понятие «принятие мер к обеспечению уголовного преследования». Данный пункт предлагается сформулировать так: «Принятие мер к обеспечению уголовного преследования - процессуальная деятельность, осуществляемая государственными органами и должностными лицами, указанными в ст. 21 УПК, с момента получения сообщения о преступлении в целях установления события преступления и лица, его совершившего».
2. Обязанность осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению - это обусловленная общесоциальными потребностями и закономерностями, нашедшими отражение в исходных положениях международного, конституционного и уголовного права, а также регламентации уголовного судопроизводства, общая уголовно-процессуальная обязанность прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в каждом случае обнаружения признаков преступления выполнить в соответствии с законом и в предусмотренном им порядке все необходимые процессуальные действия для раскрытия преступления и изобличения лица, его совершившего в целях защиты личности, общества и государства от преступных посягательств и их предупреждения.
3. Регламентация и реализация обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению имеет политическое, социально-экономическое и юридическое значение.
Политическое значение названной обязанности заключается в том, что без нее невозможно осуществление одной из основных функций публичной власти - поддержания правопорядка и защиты прав и свобод личности. Непосредственное осуществление указанной обязанности призвано гарантировать защиту от посягательств политических начал государственности, предусмотренных Конституцией РФ. Кроме того, от последовательного претворения в жизнь предписаний ст. 21 УПК РФ, а вместе с тем и правоохранительной функции государства напрямую зависит авторитет публичной власти.
Социально-экономическая значимость указанной обязанности органов уголовного преследования выражается в ее направленности на защиту прав каждого члена общества, социума в целом и его экономической сферы от преступных посягательств, а также создании потерпевшим необходимых условий для компенсации причиненного ущерба. В этом смысле она выступает в качестве элемента правового механизма восстановления социальной справедливости, а также средства обеспечения общественного порядка и экономической стабильности.
Юридическое значение обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению можно охарактеризовать в общеправовом и отраслевом аспекте.
Общеправовой аспект значения указанной обязанности находит отражение в том, что она является основополагающей юридической гарантией осуществления предусмотренного Конституцией РФ и отраслевым законодательством права граждан и организаций на государственную защиту от преступности и доступ к правосудию.
Отраслевой или уголовно-процессуальный аспект значения обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению выражается в том, что она составляет основу правового статуса всех органов уголовного преследования, определяя сущность выполняемой ими процессуальной функции, а также является важнейшим средством реализации назначения уголовного судопроизводства.
4. Высокая значимость обязанности осуществлять уголовное преследование и принимать меры к его обеспечению предопределяет повышенную общественную опасность уклонения от ее исполнения. В реальной жизни получили распространение следующие типичные способы такого противоправного поведения: заведомо незаконное прекращение уголовного дела либо уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого; заведомо неправомерный отказ в возбуждении уголовного дела; непринятие мер по уголовному преследованию лица, в отношении которого имеются достаточные доказательства о совершении им расследуемого преступления (освобождение задержанного по подозрению в совершении преступления, неприменение мер пресечения, непредъявление обвинения); заведомо необоснованное изменение обвинения в сторону смягчения в ходе предварительного расследования по уголовному делу; отказ (как правило, частичный) государственного обвинителя от поддержания обвинения в отношении подсудимого, переквалификация его действий на более мягкую уголовно-правовую норму при заведомом отсутствии оснований, предусмотренных законом; неправомерный отказ в принятии либо сокрытие от регистрации заявления или сообщения о преступлении, маскировка уголовно-противоправного деяния под административное правонарушение с последующим привлечением лица, совершившего преступление, к административной ответственности. Несмотря на многообразие названых и подобных им деяний, все они имеют общие черты, совокупность которых свидетельствует о том, что по уровню социальной вредоносности они адекватны преступлениям. Во-первых, в качестве объекта их противоправного воздействия выступают общественные отношения, обеспечивающие выявление и изобличение лиц, виновных в совершении преступлений, реализацию в отношении них уголовной ответственности и назначение наказания. Помимо этого, значительный ущерб наносится отношениям, посредством которых осуществляются права потерпевших от преступлений. Таким образом, по своей правовой природе соответствующие деяния являются посягательствами на интересы по уголовным делам, выполняющего в государственно-правовом механизме задачи исключительной важности. Содержание и ценностью названного объекта предопределяется и специфика других объективных и субъективных свойств рассматриваемого поведения должностных лиц. С точки зрения объективной стороны последнее заключается в воспрепятствовании развитию уголовного судопроизводства в отношении конкретных фактов преступных деяний и (или) лиц, виновных в их совершении. В итоге парализуется динамика уголовно-процессуальных правоотношений, остается нереализованной уголовная ответственность. Противоправное воздействие на объект посягательства в данном случае осуществляется посредством невыполнения одной из важнейших процессуальных обязанностей. Поэтому указанные деяния способны причинить существенный вред интересам правосудия по уголовным делам и породить негативные последствия, угрожающие основам любого общества, а именно: вызвать у преступников чувство безнаказанности и тем самым поощрить их к совершению новых преступлений; парализовать общепредупредительный механизм воздействия уголовного закона; дискредитировать саму систему правоохранительных органов; создать препятствия для формирования достоверных сведений о показателях преступности, а, следовательно, для принятия действенных мер в целях ее профилактики; деморализовать личный состав органов правопорядка. Субъектами соответствующих посягательств выступают обремененные властными полномочиями должностные лица, призванные по роду своей деятельности оказывать содействие правосудию в выполнении его охранительных задач посредством осуществления уголовного преследование и принятия мер к его обеспечению. С точки зрения субъективной стороны эти деяния являются умышленными. Виновные сознательно не исполняют возложенную на них функцию.
Уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению характеризуется относительной массовостью, о чем убедительно свидетельствуют отчетные данные практики прокурорского надзора, сведения правозащитных организаций, данные криминологических исследований, а также противоречивость показателей официальной статистики.
5. Круг факторов, детерминирующих уклонение должностных лиц от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, является чрезвычайно широким и затрагивает самые разнообразные сферы социальной действитель
ности. В связи с этим достижение устойчивых положительных результатов в борьбе с указанным общественно опасным явлением возможно только посредством реализации системы мероприятий правового, организационного и социально-экономического характера. При этом следует иметь в виду, что система детерминант исследуемых уголовно-процессуальных злоупотреблений не может быть устранена полностью даже в случае последовательного и системного превентивного воздействия. При самом оптимистичном прогнозе результатов профилактической деятельности можно предвидеть воспроизводство рассматриваемого общественно опасного явления, хотя и в существенно уменьшенных масштабах. Для нейтрализации неустранимых в условиях современного общества источников мотивации соответствующих противоправных деяний нужны надежные и адекватные средства правового реагирования на факты их совершения. С учетом повышенной общественной опасности указанных посягательств, а также той роли, которую играет в их генезисе фактор безнаказанности, следует предположить, что функцию подобного нейтрализатора способны выполнить только уголовно-правовые средства. Установление уголовной ответственности за любой способ уклонения от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, независимо от побуждений, которыми было продиктовано деяние виновного, было бы оправдано и с точки зрения других критериев криминализации, выработанных наукой и апробированных в правотворческом процессе. Оно вполне соответствует общим тенденциям антикрими- нальной политики Российского государства и международным стандартам. Преимущественное использование дисциплинарных санкций в борьбе с указанными противоправными деяниями уже скомпрометировало себя, доказало свою низкую результативность. Вполне реальна возможность обоснования обвинения по соответствующей категории дел. Большинство опрошенных юристов и обычных граждан с осуждением относятся к фактам подобных посягательств. Существующие уголовно-правовые средства реагирования на уклонение должностных лиц от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению представляются недостаточными. За пределами сферы преступно
го уголовный закон оставляет целый ряд форм такого общественно опасного поведения.
6. Определенную роль в предупреждении рассматриваемых посягательств выполняет ст. 285 УК РФ. Однако названная статья применима только к случаям уклонения от исполнения соответствующей процессуальной обязанности, продиктованного корыстной или иной личной заинтересованностью виновного. Столкнувшись с трудностями доказывания данной мотивации, правоприменитель нередко либо расширительно толкует содержание терминов «корыстная заинтересованность», «личная заинтересованность», либо ограничивается реализацией дисциплинарных санкций, либо вообще оставляет указанные деяния безнаказанными. В итоге «размытыми» оказываются критерии разграничения преступного злоупотребления должностными полномочиями и служебного проступка. Распространенная ранее практика квалификации уклонения от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, по ст. 293 УК представляется порочной, поскольку при этом не учитывалась разница в психическом отношении виновного к содеянному. Из содержания употребленных в законе терминов вытекает, что халатность является неосторожным преступлением. Уклонение от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, напротив, носит умышленный характер. В связи с изменением редакции ст. 293 УК, а именно в связи с конкретизацией в составе халатности последствий преступления принципиальная невозможность уголовноправовой оценки рассматриваемых нами посягательств должностных лиц как халатности стала очевидной.
Ст. 286 УК не может служить правовым основанием для квалификации фактов уклонения должностных лиц от исполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК. Это обусловлено тем, что сфера применения указанного уголовно-правового запрета ограничена случаями противоправных деяний в форме действий, явно выходящих за пределы должностных полномочий. Уклонение же от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, напротив, предполагает бездействие виновного, невыполнение им процессуальной функции, несовершение действий по службе, относящихся к его компетенции. Ст. 286 УК способна выполнить лишь вспомогательную роль в противодействии указанному общественно опасному явлению, поскольку охватывает деяния, сопутствующие исследуемым посягательствам, а именно: неправомерное изъятие, сокрытие, уничтожение доказательств по уголовным делам и материалов доследственных проверок. Такая же вспомогательная функция принадлежит ст. 292 УК, используемой для уголовно-правовой оценки фактов фальсификации документов, собранных в ходе проверки сообщений о преступлениях.
7. Совокупность специфических свойств деяний, являющихся по своей сущности уклонением от исполнения обязанности осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению, обосновывает целесообразность установления специального уголовно-правового запрета в отношении таких посягательств независимо от мотивов, которыми руководствуются виновные лица. С учетом природы указанных правонарушений соответствующая правовая конструкция должна располагаться в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия». Роль такого уголовно-правового запрета не способны выполнить ни ст. 294 , ни ст. 316 УК, поскольку обе они предназначены для защиты правосудия как объекта уголовно-правовой охраны от внешнего воздействия. К тому же ст. 316 УК имеет отношение только к особо тяжким преступлениям. Недостаточно эффективной в предупреждении фактов уклонения должностных лиц от выполнения обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК, является и ст. 300 УК РФ. К причинам ее редкого применения на практике можно отнести, как представляется, дефекты законодательной регламентации ответственности за соответствующее посягательство. С одной стороны, формулировка названной статьи не охватывает собой многих опасных форм уклонения от осуществления уголовного преследования и принятия мер к его обеспечению. По данной статье, в частности, не могут квалифицироваться факты отказа в принятии и сокрытия от регистрации заявлений о преступлениях, незаконного отказа в возбуждении уголовного дела, необоснованного отказа от поддержания государственного обвинения, неправомерного изменения обвинения в сторону смягчения. С другой стороны, не исключено применение данной статьи к некоторым процессуальным нарушениям, не являющимся общественно опасными. Например, прекращению уголовного дела без согласия обвиняемого в случаях, когда оно предусмотрено в законе в качестве обязательного (ст.ст. 25, 28 УПК); прекращению уголовного дела со ссылкой на другое, чем фактически имеющееся, основание.
Для повышения эффективности ст. 300 УК ее указанные недостатки необходимо устранить. В этих же целях следует произвести дифференциацию уголовной ответственности за посягательства, которые предполагается включить в сферу ее действия. Учитывая качественно различный уровень общественной опасности и своеобразие внешних форм реализации уклонения должностных лиц от принятия мер к обеспечению уголовного преследования, с одной стороны, и уклонения от его осуществления, с другой, установление ответственности за их совершение требует конструирования самостоятельных составов преступлений и определения различных пределов наказуемости в рамках моделируемого содержания ст. 300 УК. Можно предложить следующую итоговую редакцию данной статьи.
Статья 300. «Уклонение от осуществления уголовного преследования или принятия мер к его обеспечению».
Часть 1. «Уклонение от исполнения обязанности принятия мер к обеспечению уголовного преследования путем отказа в приеме заявления о преступлении, сокрытия его от регистрации, а равно отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения при заведомом отсутствии установленных законом оснований, -
наказываются лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от трех лет до пяти лет либо лишением свободы на срок до четырех лет».
Часть 2. «Полное или частичное прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого либо полный или частичный отказ
от поддержания государственного обвинения в отношении подсудимого, либо изменение обвинения в отношении указанных лиц в сторону смягчения, совершенные при заведомом отсутствии установленных законом оснований, а равно иное уклонение от исполнения обязанности осуществления уголовного преследования в отношении лица, причастность которого к совершению преступления подтверждается совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств или полученных в ходе проверки сообщения о преступлении предметов и (или) документов, -
наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».
8. Оптимизация уголовно-правовой охраны отношений, обеспечивающих реализацию должностными лицами органов уголовного преследования обязанности, предусмотренной ст. 21 УПК РФ, требует также совершенствования правовых оснований для привлечения к ответственности за противоправные деяния, которые неизбежно сопутствуют фактам уклонения от ее исполнения и обеспечивают их скрытность от надзорных органов. В качестве таких посягательств выступают разнообразные формы неправомерного воздействия на материалы уголовного судопроизводства: сокрытие, изъятие, уничтожение, фальсификация предметов и документов, имеющих уголовно-процессуальное значение. В настоящее время только часть из них охватывается содержанием ч.2, 3 ст. 303 УК РФ. Для повышения охранительной роли данных уголовно-правовых норм необходимо, во-первых, распространить их действие на стадию проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, а, во-вторых, следует расширить перечень наказуемых в соответствии с ними способов неправомерного воздействия на совокупность фактических данных по уголовному делу либо по материалу доследственной проверки, включив в их число, в частности, сокрытие, изъятие и уничтожение предметов и документов, имеющих уголовно-процессуальное значение. На основании приведенных доводов предлагается пересмотреть содержание диспозиции ч. 2 ст. 303 УК РФ и изложить ее в следующей редакции:
Фальсификация, умышленное неправомерное изъятие, сокрытие или уничтожение доказательств по уголовному делу либо предметов или документов, собранных в ходе проверки сообщения о преступлении, совершенные прокурором, защитником, следователем, начальником следственного отдела, дознавателем или иным должностным лицом органа дознания”. Соответствующие изменения следует внести и в ч. 3 ст. 303 УК, предусматривающую квалифицированный состав фальсификации доказательств.
Список использованных источников и литературы. Нормативно-правовые акты и иные официальные источники.
1. Конституция Российской Федерации. М.: Проспект, 2003. 35 с.
2. Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей
ООН 10 декабря 1948 г. // Российская газета. 1998. 10 декабря.
3. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и
злоупотреблений властью. Утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 40/34 от 29 ноября 1985г. // Советская юстиция. 1992. № 9-10.
4. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. При
нята 4 ноября 1950г. // Российская газета. 1995. 5 апреля.
5. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка. Ут
вержден резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 34/169 от 17 декабря 1979г. // Советская юстиция. 1991. № 17.
6. Международный Пакт о гражданских и политических правах. Принят Ге- неральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17(1831), ст. 291.
7. Уголовный кодекс Российской Федерации. М.: Ось-89, 2004. 190 с.
8. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М.: Ось-89.
575с.
9. Уголовный кодекс РСФСР 1960г. М.: Хайнак, 1996. 192 с.
10. Уголовно-процессуальный Кодекс РСФСР 1960 г. М.: БЕК, 2000. 350 с.
11. Уголовный кодекс Республики Болгария. / Науч. ред. А.И. Лукашева. СПб.:
Юридический центр пресс, 2001. 296 с.
12. Уголовный кодекс Испании / Пер. под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Ре
шетникова. М.: Зерцало, 1998. 213 с.
13. Уголовный кодекс ФРГ / Пер. с нем. А.В. Серебренниковой М.: Зерцало,
2001.201 с.
14. Уголовный кодекс КНР // Ахметшин Х.М., Ахметшин Н.Х., Петухов Н.С.
Современное уголовное законодательство КНР. М., 2000.
15. Примерный УК США. М.: Прогресс, 1969. 340 с.
16. Федеральный Закон Российской Федерации «О прокуратуре РФ» от
17.11.1995г. № 168-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 20 ноября 1995. N 47. Ст. 4472.
- Стоимость доставки:
- 230.00 руб