Янаева Мария Геннадьевна Применение запрещенных средств и методов ведения войны

Короткий опис

Янаева Мария Геннадьевна. Применение запрещенных средств и методов ведения войны : Дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08 : Москва, 1997 187 c. РГБ ОД, 61:98-12/272-7

МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ
Кафедра Уголовного права
М.Г. ЯНАЕВА
На правах рукописи
ПРИМЕНЕНИЕ ЗАПРЕЩЕННЫХ СРЕДСТВ И МЕТОДОВ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ
(специальность 12.00.08 - Уголовное право и криминология;
уголовно - исполнительное право)
Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Научный руководитель - доктор юридических наук, профессор А.И. РАРОГ
Москва 
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 4
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИИ 19
§ 1. Гуманизация ведения вооруженных конфликтов
в международных документах 19
§ 2. Становление понятия военного преступления
ХУ. 38
A. Формирование международно-правового
определения военного преступления до Нюрнбергского процесса 38
Б. Вопросы ответственности за военные преступления в уставах Международных военных трибуналов 42
B. Современное понятие военного преступления.... 46
ГЛАВА II. ОБЪЕКТ, ПРЕДМЕТ И ПОТЕРПЕВШИЕ ПРИ
ПРИМЕНЕНИИ ЗАПРЕЩЕННЫХ СРЕДСТВ И МЕТОДОВ
ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ 57
§ 1. Объект преступления 57
§ 2. Национальное имущество как предмет
преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ.... 63 § 3. Потерпевшие от преступления, запрещенного
ст. 356 УК РФ 65
А. Военнопленные 65
Б. Гражданские лица 69
ГЛАВА III. ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ 71
§ 1. Деяние и его формы 71
А. Жестокое обращение с военнопленными и
з
гражданским населением 71
Б. Депортация гражданского населения 89
В. Разграбление национального имущества 92
Г. Применение в вооруженном конфликте
запрещенных средств 98
Д. Применение в вооруженном конфликте
запрещенных методов 108
§ 2. Обстановка совершения деяния 123
§ 3. Применение оружия массового поражения 134
ГЛАВА IV. СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ 145
§ 1. Характеристика субъекта преступления 145
§ 2. Доктрина государственного акта и уголовная
ответственность за военные преступления 149
А. Ответственность за исполнение преступного
приказа .....151
Б. Ответственность начальника за преступные
действия подчиненных 156
§ 3. Соучастие в военных преступлениях 160
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 171
БИБЛИОГРАФИЯ 177

ВВЕДЕНИЕ
„А^шішость^ишдеддв^яия
Состояние современных международных отношений, высокий уровень ядерной вооруженности, региональные и межнациональные вооруженные конфликты и войны, ведущиеся в различных районах мира и сопровождающейся преступлениями против человечности, массовым истреблением гражданского населения и другими военными преступлениями, - все это требует решительных действий мирового сообщества в целом и каждого государства в отдельности (в том числе и Российской Федерации), направленных на преодоление взрывоопасной для всего человечества ситуации правовыми методами.
Опасность и продолжительность войн, их жестокость, разрушительность последствий возрастали с постепенным развитием цивилизации. Попытки осудить и запретить применение сипы, ограничить правовыми средствами возможность прибегать к ней для разрешения международных конфликтов предпринимались давно, а в XX веке - особенно активно. Идея ответственности военных преступников нашла воплощение во многих международных актах.
Наиболее важным историческим прецедентом привлечения к уголовной ответственности и наказания наиболее опасных военных преступников явился Нюрнбергский процесс, который реализовал на практике юридические принципы ответственности конкретных государственных деятелей за проведение агрессивной политики и совершение преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности.
Усиление международной напряженности, рост числа локальных вооруженных конфликтов (вооруженные конфликты во Вьетнаме, Афганистане, Югославии, Чечне, Таджикистане) доказывают необходимость развития и изучения правовых норм, регламентирующих правила поведения сторон в ходе таких конфликтов.
В настоящее время развитие сформулированных в Нюрнберге понятий международных преступлений идет по двум направлениям: расширения и разъяснения составов конкретных преступлений и попыток включить их в более широкую категорию преступлений против мира и безопасности человечества.
Признанное Уставом Нюрнбергского трибунала подтверждение принципов международного права, которое содержится в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 91 (1) от 11 декабря 1946 г.;
резолюция Генеральной Ассамблеи о геноциде, датированная тем же днем, конвенция о геноциде, принятая Генеральной Ассамблеей 9 декабря 1948 г.; конвенция о неприменении установленных законом сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности, Женевские конвенции 1949 г. и протоколы к ним 1977 г. - все эти и многие другие документы можно рассматривать как попытки закрепить и конкретизировать сформулированные в Нюрнберге понятия преступлений против мира и безопасности человечества и в то же время как подтверждение Нюрнбергских принципов мировым сообществом в целом.
Попытки сформулировать, обобщить и систематизировать уроки Нюрнберга имели место в работе Комиссии по международному праву, результатом работы которой явились проекты Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и Статуса Международного уголовного суда.
Однако кодификация международно-правовых норм об
ответственности за преступления против мира и безопасности человечества проводится очень медленно, в связи с чем отдельные государства, «обгоняя» такую кодификацию, включают нормы об этих преступлениях в свое внутреннее (национальное) уголовное законодательство . Например, новый Уголовный кодекс Франции 1992 г. в книге второй «О преступлениях и проступках против человека» предусмотрел раздел 1 «О преступлениях против мира и безопасности человечества», объединяющий три главы и
насчитывающий девять статей.
В прежнем УК РСФСР 1960 г. ряд международных военных преступлений был отнесен к воинским преступлениям (мародерство - ст. 266, насилие над населением в районе военных действий - ст. 267, дурное обращение с военнопленными - ст. 268, незаконное ношение знаков Красного Креста и Красного Полумесяца и злоупотребление ими - ст. 269). Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. впервые предусмотрел самостоятельную главу о преступлениях против мира и безопасности человечества, которые относятся к международным преступлениям, посягающим на основные принципы международного права, обеспечивающие мир и безопасность мирового сообщества. Тот факт, что статьи, предусматривающие уголовную ответственность за совершение указанных деяний, помещены в последнюю главу УК, безусловно, не выражает отношения российского законодателя к социальной значимости охраняемых этими нормами общественных отношений. Эти отношения складываются в результате соблюдения норм международного права и обеспечивают основы существования государств и народов, применение принципов обеспечения
международного мира и безопасности (принципов мирного сосуществования, неприменения силы, неприкосновенности границ, территориальной целостности, самоопределения народов и невмешательства во внутренние дела других государств, уважения прав человека и добросовестного выполнения международных обязательств). Перечисленные принципы в целом призваны обеспечивать мирное урегулирование споров и разрешение конфликтов между народами и государствами, а также охранять безопасные условия существования человечества.
Совершенно очевидно, что в современных условиях общественные отношения, являющиеся родовым объектом преступлений против мира и безопасности человечества, взяты российским государством под особую охрану. Тот факт, что они помещены законодателем в последнюю главу Уголовного кодекса, лишь подчеркивает их особый правовой статус и особое положение подобных норм в правовой системе России в целом. Специфика норм об ответственности за преступления против мира и
безопасности человечества состоит в том, что эти нормы, входя в систему внутригосударственного уголовного законодательства Российской Федерации, являются отражением норм, составляющих систему международного уголовного права. Определение соотношения двух указанных групп норм является частным случаем проблемы соотношения международного и национального права. Мировая концепция господства права предусматривает «признание всеми государствами верховенства международного права» . Фактически речь идет о приоритетном положении международного права в общей правовой системе.
Конституция 1993 г. и законы Российской Федерации содержат положения о преимущественном действии международного договора
в случае, если в нем установлены иные правила, чем те, которые содержатся во внутреннем законодательстве. В ст. 1 УК РФ прямо указано, что наше уголовное законодательство основано не только на Конституции Российской Федерации, но и на общепризнанных принципах и нормах международного права. И.Я. Козаченко, говоря о «творческой близости» национального и международного уголовного права, высказывает мнение, что становление последнего «в качестве самостоятельной отрасли права - дело ближайшего будущего» .
В этих условиях четко прослеживаются две тенденции, которые необходимо учитывать при ответе на вопрос о природе соотношения международного и национального российского уголовного права. Первая из них состоит в тесной взаимосвязи правовых норм, регулирующих одну и ту же область отношений, их взаимном влиянии и проникновении, вторая - во все большей передаче так называемых традиционных вопросов внутригосударственного права для решения их на международном уровне путем заключения межгосударственных соглашений.
Согласно п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации 1993 г. общепризнанные нормы и принципы международного права ( а к ним, безусловно, относятся принципы обеспечения международного мира и безопасности), а также международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Становление и развитие международного уголовного права всегда испытывало и испытывает влияние национального права
отдельных государств (в том числе и Российской Федерации). С другой же стороны, международное уголовное право оказывает влияние на внутригосударственное. Говоря о влиянии
международных договоров на национальное уголовное право, В.И. Степаненко указывал три основных правила такого влияния:
а) установление и определение содержания признаков, составов преступлений;
б) определение и назначение наказания;
в) определение сфер уголовной юрисдикции1.
Под воздействием международных договоров произошло расширение видов объектов, охраняемых национальным уголовным правом. С вступлением в силу нового УК РФ к их числу впервые отнесены общественные отношения по обеспечению мира и безопасности человечества.
Российское уголовное законодательство не знает термина «военные преступления», широко использующегося в международном уголовном праве. Однако то, что в международно-правовых нормах определено как военное преступление, в УК РФ названо применением запрещенных средств и методов ведения войны. Норма, устанавливающая уголовную ответственность за совершение подобных деяний, - ст. 356 УК РФ, - имеет бланкетную диспозицию и отсылает к международно-правовым источникам (действующим международно-правовым нормам, определяющим поведение воюющих сторон во время вооруженных конфликтов и регламентирующим правила обращения с военнопленными и гражданским населением, правовой режим военной оккупации, а также применение средств и методов ведения войны).
Проблема всестороннего анализа международных преступлений в целом и военных преступлений в частности давно изучается в различных отраслях правовой науки. В русской дореволюционной литературе ее исследованием занимались Н.М. Коркунов, Ф.Ф. Мартенс, В.А. Ульяницкий .
В последующие периоды развития российского государства рассматриваемой проблеме уделялось внимание в трудах И.П. Блищенко, Л.Н. Галенской, Р.А. Каламкаряна, И.И. Карпеца, Г.М. Мелкова, А.В. Наумова, В.П. Панова, А.И. Полторака, П.С.
Ромашкина, Л.Н. Савинского, А.Н. Трайнина и других.
Значительное внимание изучению международных преступлений уделено и в работах зарубежных авторов, таких как Х.-П. Гассер, М. Гринспен, Ф. Кальсховен, Е. Кастрен, Л. Оппенгейм, Р. Фолк и другие.
Отдавая дань уважения проделанной в правовой науке работе по изучению проблемы уголовной ответственности за военные преступления как разновидности преступлений против мира и безопасности человечества, следует отметить, что углубленного комплексного изучения именно этого вопроса до сих пор не проводилось.
Между тем, Российская Федерация, как и другие государства, входившие в состав бывшего СССР, все чаще оказывается так или иначе втянутой в вооруженные конфликты международного и немеждународного характера (в Югославии, Таджикистане и др.). кроме того, совсем недавно и на территории самого российского государства велись боевые действия (на территории Чечни). Обстоятельства чеченского вооруженного конфликта, вероятнее всего, в недалеком будущем станут объектом самого тщательного исследования.
Приведенные доводы свидетельствуют об актуальности углубленного изучения в современных условиях ответственности за военные преступления (применение запрещенных средств и методов ведения войны).
Цель и задачи исследования
Целью настоящей работы является исследование теоретических и практических проблем уголовной ответственности физических лиц за совершение военных преступлений и разработка на этой основе рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства Российской Федерации и приведению его в соответствие с международно-правовыми актами.
Для реализации указанной цели диссертантом были поставлены задачи провести анализ международно-правовых конвенций, опыта их практического применения, а также исследовать признаки, характеризующие объект, объективную сторону и субъект преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ. (Анализ признаков субъективной стороны указанного преступления ни теоретической, ни практической сложности не представляет и поэтому в работе не проводится).
Методика^ исследования
диссертация написана с использованием логического, исторического, социологического, сравнительно-правового методов исследования российского законодательства и международно¬правовых актов. В процессе исследования были использованы труды таких ученых, как Н.С. Алексеев, И.М. Арцибасое, С.А. Егоров, Е.Б. Зайцев, И.И, Карпец, И.А. Ледях, В.П. Панов, А.И. Полторак, Ю.А. Решетов, Л.И. Савинский, Л.Н. Смирнов, А.Н. Трайнин и др.
абъектиссо^доеан ия
Объектом исследования стали нормы уголовного законодательства Российской Федерации, предусматривающие ответственность за военные преступления, а также соответствующие международно-правовые нормы.
Работа выполнена на основе изучения, применительно к исследуемой проблеме, имеющейся международно-правовой практики привлечения к ответственности физических лиц за совершение военных преступлений (материалы Нюрнбергского, Токийского, Хабаровского процессов, а также Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии).
Научная^нови5на_иссдедованит?
t. Диссертация представляет собой первое в отечественной уголовно-правовой науке монографическое исследование проблемы ответственности за применение запрещенных средств и методов ведения войны и иных вооруженных конфликтов, что обусловлено отсутствием соответствующей уголовно-правовой нормы в ранее действовавшем российском законодательстве, как и вообще комплекса норм о преступлениях против мира и безопасности человечества.
2. Нормы главы 34 УК РФ по своему происхождению и
содержанию носят международно-правовой характер. Поэтому составной частью исследования явился систематический анализ международно-правовых документов, регламентирующих правила и обычаи поведения сторон в обстановке вооруженного конфликта. Процесс формирования этих правил был прослежен на этапах от второй половины XIX века до Нюрнбергского и Токийского процессов; после указанных процессов - до принятия
Дополнительных протоколов 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. и далее - до настоящего времени.
3. Впервые проведено сопоставление системы преступлений
против мира и безопасности человечества, предусмотренных УК РФ, с классификацией этих преступлений в международно-правовых актах и обоснован вывод о том, что российское уголовное
законодательство в основном соответствует действующим и разрабатываемым международно-правовым документам.
4. Систематизированы взгляды на объект преступлений против мира и безопасности человечества и сделан вывод, что объектом военных преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие соблюдение установленных международно¬правовыми нормами и национальным законодательством порядка, и правил ведения военных действий в условиях вооруженного конфликта.
5. Диссертация содержит ранее не проводившийся в
юридической литературе анализ круга потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ, на основе международно¬правового определения понятий: комбатант, некомбатант,
военнопленные, гражданское население, а также понятия «национальное имущество» как предмета рассматриваемого преступления. 
6. Осуществлен полный и подробный анализ предусмотренных диспозицией ст. 356 УК РФ форм деяния, образующих объективную сторону этого преступления: жестокое обращение с военнопленными, жестокое обращение с гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации. На основе этого анализа и сопоставления с нормами международного права обоснованы некоторые предложения об изменении диспозиции ст. 356 УК РФ.
7. В соответствии с международно-правовыми документами раскрыты понятия и приведем иллюстративный перечень средств и методов, запрещенных к применению в вооруженных конфликтах.
8. В нескольких аспектах исследована обстановка совершения деяния как обязательный признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ, и сделан вывод о том, что эта норма применима к действиям, совершенным не только в состоянии войны, но и Р состоянии как международного, так и немеждународного вооруженного конфликта. В диссертации доказывается, что с точки зрения уголовного права запрещено и наказуемо нарушение правил и обычаев ведения боевых действий при столкновении вооруженных сил двух воюющих суверенных государств, регулярных войск государства с войсками ополчения или партизанскими формированиями противоборствующей стороны, а также при вооруженном столкновении 0 >йск ООН с боевыми единицами стороны, вступившей в вооруженный конфликт, и антиправительственных организованных вооруженных отрядов - с вооруженными силами правительства в случаях немеждународных вооруженных конфликтов. 
9. Исследуя вопрос о субъекте военных преступлений автор подвергает критической оценке так называемую доктрину государственного акта и обосновывает вывод о персональной уголовной ответственности руководителей и военачальников государства, виновного в нарушении правил и обычаев поведения сторон в вооруженном конфликте. При этом анализируются проблемы ответственности начальника за преступные действия подчиненных и за соучастие в военных преступлениях.
Положения, выносимые
1. Уголовная ответственность главных военных преступников, за преступления против мира и безопасности человечества, в том числе и за военные преступления^ производна от международно¬правовой ответственности государства, преступная политика которого реализуется в действиях физических лиц. В этом состоит ее особенность по сравнению с другими преступлениями международного характера (незаконная торговля оружием, наркобизнес, пиратство, терроризм и т.п.).
2. Сфера применения ст. 356 УК РФ должна определяться исходя из международно-правовых актов, а следовательно не ограничивается обстановкой объявленной или необъявленной войны; она охватывает освободительную вооруженную борьбу против национального или расового угнетения, а также любые вооруженные конфликты между вооруженными группами, находящимися под ответственным командованием и осуществляющими контроль над частью территории данного государства, что позволяет осуществлять им непрерывные и согласованные действия. Указанная норма подлежит применению и в том случае, когда сторона, нарушающая правила и обычаи поведения в вооруженном конфликте, не является
участницей соответствующих международных конвенций, поскольку нормы общего международного права обязательны для всех субъектов международного права независимо от их участия в международных договорах, устанавливающих эти нормы.
3. Хотя ст. 356 УК РФ прямо не связывает ответственность за жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением ни с систематичностью, ни с «большим масштабом» совершения соответствующих действий, этот признак является обязательным в соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. и другими международно-правовыми документами, которые к жестокому обращению относят убийства, пытки, бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, преднамеренное применение тяжелых страданий ипи серьезного увечья и другие подобные действия, носящие систематичный и массовый характер.
4. В соответствии со ст. 147 Женевской конвенции 1949 г. о защите гражданского населения запрещаются «депортация, перемещение и арест гражданских лиц» как проявление жестокого обращения с ними. Поскольку депортация является частным случаем жестокого обращения с гражданским населением и полностью охватывается этим понятием, целесообразно слова «депортация гражданского населения» исключить из текста ст. 356 УК РФ.
5. Использование термина «разграбление» национального имущества в ст. 356 УК РФ (особенно при сопоставлении с термином «грабеж» в ст. 161 УК РФ) неоправданно сужает сферу применения этой нормы. Опираясь на Устав и приговор Нюрнбергского международного трибунала и на Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г., целесообразно в ст. 356 УК РФ слова «разграбление национального имущества» заменить словами «расхищение или разрушение национального имущества, не вызываемое военной необходимостью».
6, между названием и диспозицией ст. 356 УК РФ имеется противоречие, состоящее в необоснованном отождествлении понятий «война» и «вооруженный конфликт». Второе из них по объему (но, конечно, не по масштабу) является более широким и точнее характеризует обстановку применения средств и методов, запрещенных к использованию. Поэтому указанное противоречие в ст. 356 УК РФ целесообразно устранить, заменив в названии этой статьи слово «война» словами «военных действий в вооруженном конфликте».
7. Запрещая химическое, бактериологическое и частично
ядерное оружие, международное право исходит из недопустимости применения и других видов оружия массового поражения, которое может быть создано в будущем и по своим губительным последствиям сопоставимо с названными выше видами. И хотя Российская Федерация еще не заключила международных договоров о запрещении их применения, следует признать применение таких видов оружия массового поражения (лучевого, инфразвукового, генетического, психотропного, геофизического и т.п.) столь же опасным, как химическое, бактериологическое или ядерное. Поэтому в ч. 2 ст. 356 УК РФ слова «международным договором Российской Федерации» целесообразно заменить выражением «нормами
международного права».
Научно-практическая значимость исследования
Выводы и предложения, содержащиеся в работе, могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании действующего уголовного законодательства. Отдельные рекомендации и
предложения могут быть реализованы при подготовке постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, посвященного 
вопросам применения законодательства о преступлениях против мира и безопасности человечества, а также использованы в судебной практике по применению ст. 356 УК РФ. Материалы исследования могут применяться в процессе преподавания соответствующего раздела уголовного права, а также при подготовке методических пособий.

Список літератури

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволило прийти к следующим наиболее существенным выводам.
1. Длительная история международного гуманитарного права до 1945 г. не дала не только четкого определения военных преступлений, но и их системы. В документах Международного военного трибунала, созданного для суда над главными военными преступниками, развязавшими вторую мировую войну, и преходе всего - в Уставе МВТ, зафиксирована система преступлений, которые позже стали именоваться преступлениями против мира и безопасности человечества. В соответствии со ст. 6 Устава к данному виду преступлений отнесены три их группы:
а) преступления против мира;
б) военные преступления;
в) преступления против человечности.
Но определения военных преступлений в уставе Нюрнбергского трибунала не содержалось. Дальнейшее развитие международного гуманитарного права опиралось на нормативную базу, созданную Нюрнбергским трибуналом, и шло по пути конкретизации и расширения перечня преступлений против мира и безопасности человечества, в том числе и военных преступлений, но общепринятого определения этих преступлений до сих пор не выработано. Поэтому одной из задач науки, в частности - уголовно¬правовой, является создание определения военных преступлений. В диссертации предлагается следующее определение:
Военные преступления представляют собой являющиеся разновидностью преступлений против мира и безопасности человечества особо опасные для человеческой цивилизации и мирового сообщества деяния, нарушающие установленный международно-правовыми нормами порядок и правила ведения военных действий в ходе вооруженных конфликтов.
2. Критический анализ высказанных в юридической литературе взглядов на объект преступлений против мира и безопасности человечества позволяет сделать вывод, что таким объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие соблюдение норм международного права, которыми охраняются основы существования государств и народов, а также соблюдение основных принципов международного права и безопасности, призванных обеспечивать мирное урегулирование споров и разрешение конфликтов между народами и государствами. Эти общественные отношения выступают в качестве родового и одновременно видового объекта военных преступлений. А их непосредственным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие добросовестное выполнение обязательств, касающихся средств и методов ведения военных действий с целью максимальной гуманизации вооруженных конфликтов.
3. Национальное имущество как предмет преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ, означает любое движимое или недвижимое имущество, являющееся индивидуальной или коллективной собственностью частных лиц или государства, общин либо общественных, кооперативных или иных организаций. В соответствии с положениями Конвенции «О защите культурных ценностей» 1954 г. культурные ценности представляют разновидность национального имущества, занимающую особое место и пользующуюся особой международно-правовой защитой.
4. Под военнопленными как потерпевшими от жестокого обращения следует понимать всех участников вооруженного конфликта (как комбатантов, так и некомбатантов), попавших во власть неприятельской стороны во время войны, а также во время иного вооруженного конфликта. Статус военнопленного не распространяется на наемников, которые не признаются комбатантами и не пользуются международно-правовой защитой.
5. В соответствии с Женевской конвенцией о защите гражданского населения 1949 г. ее действие распространяется на всех лиц, которые не будучи ни комбатантами, ни некомбатантами и не относясь к вооруженным силам противоборствующих сторон, находятся в случае вооруженного конфликта или оккупации во власти той стороны или оккупирующей державы, гражданами которой они не являются. К гражданскому населению приравниваются и лица из состава вооруженных сил, которые явно сложили оружие, а также тех, кто перестал принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания или по иной аналогичной причине (ст. 4 Женевской конвенции, ст. 43 Дополнительного протокола I к ней). Гражданское население пользуется защитой международного гуманитарного права как возможный потерпевший от жестокого обращения лишь до тех пор, пока оно не принимает непосредственного участия в военных действиях.
6. Из анализа объективных форм преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ, видно, что указание на депортацию гражданского населения как самостоятельное деяние является излишним, поскольку в соответствии с Женевскими декларациями и другими международно-правовыми актами депортация населения (наряду с пытками, использованием для медицинских экспериментов и т.д.) представляет частный случай жестокого обращения. Поэтому в диссертации предлагается исключить из диспозиции ст. 356 УК РФ слова: «депортация гражданского населения».
7. Название ст. 356 УК РФ не соответствует ее диспозиции.
Во-первых, оно по сути охватывает только одно из действий,
образующих объективную сторону, и не охватывает жестокого обращения с военнопленными или с гражданским населением, депортации населения и разграбления национального имущества на оккупированной территории.
Во-вторых, употребляя в названии слово «война», а в диспозиции - понятие «вооруженный конфликт», законодатель по существу отождествляет эти понятия, что неправомерно, поскольку война - это лишь одна из форм вооруженного конфликта, характеризующаяся рядом признаков и крупными масштабами.
С учетом этих замечаний предлагается название ст. 356 УК ФР изложить в следующей редакции:
«Нарушение норм международного права о правилах и обычаях ведения военных действий в вооруженных конфликтах»
8. В ч. 2 ст. 356 УК усиление ответственности за применение запрещенных средств ведения боевых действий в условиях вооруженного конфликта связывается с двумя обстоятельствами. Первое определяется характером применяемых средств: ими является оружие массового поражения. Второе - имеет формальный характер: оружие запрещено международным договором Российской Федерации. Представляется, что это условие сформулировано излишне жестко. Ведь не исключена возможность того, что какой-то вид оружия массового поражения (лучевое, инфразвуковое, генетическое, психотропное и т.д.) будет запрещен международным договором без участия России. И она из-за сложности процедуры присоединения и ратификации может довольно длительное время не быть участником соответствующего международного договора. Тем не менее применение оружия массового поражения не утратит своей общественной опасности и должно влечь повышенную уголовную ответственность, поскольку общепризнанные принципы и нормы международного права составляют часть правовой системы Российской Федерации. Поэтому в ч. 2 ст. 356 УК РФ слова: «международным договором Российской Федерации» целесообразно заменить словами: «нормами международного права».
9. Субъектами преступления, предусмотренного ст. 356 УК РФ, могут выступать, во-первых, главные военные преступники, а во- вторых, иные лица.
Преступления главных военных преступников выражают агрессивную и антигуманную политику государства, поэтому их уголовная ответственность производства от политической ответственности государства и должна носить международно¬правовой характер и не связываться с конкретным местом совершения преступления. Другие же военные преступники (солдаты и офицеры не самого высшего ранга), преступления которых совершены на территории России, должны быть выданы ей для суда над ними, назначения и исполнения наказания.
10. Ответственность за совершение военных преступлений во исполнение преступного приказа начальника должна наступать в соответствии со ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала и ч. 2 ст.42 УК Российской Федерации. Такой приказ не является основанием
освобождения от ответственности, но может быть учтен как основание для смягчения наказания.
С другой стороны, военачальник не может нести уголовной ответственности как военный преступник, если его подчиненными без приказа совершаются военные преступления. Если же подобные действия совершены с ведома и даже молчаливого одобрения воинского начальника, последний должен нести уголовную ответственность за халатность и другие должностные либо воинские преступления, но не за нарушение правил и обычаев ведения боевых действий в вооруженном конфликте.