ДЕКЛАМАЦИОННЫЙ ДИСКУРС АНТИЧНОГО МИРА (СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ)

brief description

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ ИМЕНИ Г. С. СКОВОРОДЫ
НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ НАУК УКРАИНЫ

На правах рукописи

Пантелеева Ирина Анатольевна

УДК 130.2 : [808.5 : 316.323.3]

ДЕКЛАМАЦИОННЫЙ ДИСКУРС АНТИЧНОГО МИРА
(СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ)

09.00.03 – социальная философия и философия истории

Диссертация на соискание научной степени
доктора философских наук

Научный консультант –
доктор философских наук, профессор
Ермоленко Анатолий Николаевич

Киев 2012

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………...………….…
Раздел 1. Культурно-идеологическая парадигма социального бытия античного мира. Теоретико-методологические основы исследования .......18-111
1.1. Теоретико-методологические основы исследования декламационного дискурса античного мира……………………………………………………………18-43
1.1.1. Обзор источников и методология исследования …………………………...18-28
1.1.2. К проблеме определения сущности понятий «красноречие», «риторика», «декламация»…………………………………………………………………………28-43
1.2. Социально-философский контекст функционирования декламационного перфоманса…………………………………………………………………………...43-90
1.2.1. Античный досуг — социокультурная обусловленность декламационного перфоманса…………………………………………………………………………...44-54
1.2.2. Институт вербального спора — форма проявления перфомансной агональности……………………………………….....................................................54-64
1.2.3. Нарративная семантика древних декламационных практик…………..…...64-75
1.2.4. Спартанский традиционализм и афинское новаторство — столкновение двух мировоззрений………………………………………………………………………..76-90
1.3. Лингвофилософская идентификация античных социумов…………...90-108
1.3.1. Этнические детерминанты социокультурного единства греческих народностей…………………………………………………………………………..90-99
1.3.2. «А-социальная» коммуникатируемость как базис античной идентификации «чуждых» миров………………………………………………………………….…99-108
Выводы к первому разделу……………………………………………………….
Раздел 2. Перфомансность как социальная деятельность античного человека…………...................................................................................................112-219
2.1. Декламационная основа публичного перфоманса Древнего мира…112-150
2.1.1. Древняя декламация — «звучащее» бытие античности……………….…112-125
2.1.2. Этапы развития древней декламации: от гармонии Космоса к красоте Хаоса………………………………………………………………………………..125-137
2.1.3. Социокультурная обусловленность падения древней перфомансной декламации……………………………………………………………………..….137-150
2.2. Основные характеристики и составляющие декламационных практик античности…………………………………………………………………………151-217
2.2.1. Оро - акустическая сфера декламационной дискурсивности ….………..151-199
2.2.1.1. Музыкально-космологическое мышление античного человека..….…..151-168
2.2.1.2. Художественный μέλος как лингвокультурный детерминант перфомансного дискурса……………………………………..……………………………………...168-181
2.2.1.3. Поэтическая коммуникатируемость декламационного перфоманса….181-190
2.2.1.4. Социальное и идеологическое в коллективном перфомансе античного социума..…..…………………………………………………………………….….190-199
2.2.2. «Классификация» древней античной декламации, особенности ее вариативности…..………………………………………………………….….…...200-219
2.2.2.1. Δωρικός и Ἀττικός: два социума — два языка……...……………………200-210
2.2.2.2. Психологические категории как фактор, обусловливающий приоритеты выбора античных декламационных стилей.…..………………………………....210-217
Выводы ко второму разделу………………………………………………………

Раздел 3. Риторика как новый социально-экономический «проект» декламационного красноречия………………………………………………....220-292
3.1. Философское обоснование правил риторики с ориентацией на «популярные» декламационные практики……………………………………….220-250
3.2. Риторическое искусство как «продукт демонстративного потребления»………………………………………………………………………250-264
3.3. Политика «языкового императива» как борьба за языковую норму с популярными декламационными практиками…………………………………..265-278
3.4. «Риторический μίμησις» как процесс формирования элитарного, социально одинокого языка………………………………………………………278-289
Выводы к третьему разделу………………………………………………………

Раздел 4. «Пост-риторический» этап развития античного социума…………………………………………………………………………….293-386
4.1. «Социализация» римского общества……………………………..…..293-335
4.1.1. Симбиоз греческой и римской цивилизаций — результат антагонистического взаимодействия античных культур…………………………………………...…..294-308
4.1.2. Социальный контекст формирования билингвальной основы античного социума…………………………………………………………………………..…308-326
4.1.3. «Деварваризация», или «Новое варварство» римского общества как социокультурный феномен………………………………………………..……...326-335
4.2. Риторика и ораторское искусство в Древнем Риме: от orationes к declamationes ……………………………………………………………………....336-386
4.2.1. «Возрождение» греческого красноречия в новых социокультурных реалиях……………………………………………………………………………..337-358
4.2.2. Компиляционный классицизм или подражательная риторика как продукт борьбы двух риторических течений……….…………………………………..…358-371
4.2.3. Декламационное красноречие в контексте воображаемой/условной риторической реальности………………………………………………………....371-383
Выводы к четвертому разделу……………………………………………………

Раздел 5. Становление религиозного дискурса под влиянием декламационных практик античности………………………………….…….387-416
5.1. Трансформация античного декламационного перфоманса в религиозный ритуал…………………………………………………….……………………...…387-398
5.2. Особенности богословского красноречия: риторическое искусство, или служение Истине……………………………………………………………...…...398-414
Выводы к пятому разделу………………………………………………………...

ВЫВОДЫ …………………………………………………………………………...
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………………….

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Постоянно возрастающий интерес к теме «дискурса» привел к настоящему всплеску научных исследований. Получив научное признание и должную оценку, дискурсивная проблематика представляет собой новый виток «коммуникативного поворота» и становится в конце ХХ — начале ХХI века действительно глобальным явлением. Дискурс является объектом исследований различных наук, определяет и решает для каждой отдельной науки свои цели и задачи, получает свою детерминацию с последующей категоризацией сферы своего применения. Но одновременно дискурс по праву монополистичен, обладает универсальным характером, поскольку в любом случае мы имеем дело как с лингвистическими, так и с экстралингвистическими системами коммуникации, с опытом словесного «текстуального» творчества и воздействия в социальном и идеологическом окружении. Чаще всего дискурс определяется как вербально артикулированная форма объективации содержания сознания, регулируемая доминирующим в той или иной социокультурной традиции типом рациональности, как «артикуляторная практика, которая организует и конституирует социальные отношения» [449, c.17].
С особой силой детерминирующая зависимость между дискурсом и эффективными социальными отношениями проявилась в античности, поскольку именно в эту эпоху вербальная деятельность в силу ряда политических, социальных, культурных особенностей античного мира получила особое социальное значение. В античности «нет ничего за рамками дискурса» — отмечал Ж.-П. Вернан в своем произведении «Происхождение древнегреческой мысли» [66, c.155].
Главной особенностью античного (да и современного) дискурса является его интеграционное целое с социокультурными факторами, в рамках которых он функционирует. Он обладает коммуникативной установкой и относится к тем проявлениям вербальной практики, которые целерационально регулируют конкретную социальную деятельность, прежде всего, в системе античного декламационного пространства, где имеет место необычайное превосходство слова над другими орудиями власти, где Слово (λόγος), тесно связанное с эмпирической жизнью или, точнее сказать, органически входящее в состав эмпирической жизни, было органом общественной жизни, могущественным орудием государственности. Античный дискурс проявляется в «живом» (устном) художественном слове, которое достаточно эффективно в своем воздействии на мир: оно придавало ему форму, информировало, трансформировало, перформировало его.
Быт свободного античного человека, его социальная коммуникатируемость были обусловлены языковой культурой, своего рода коллективной перфомансной философией, которая, в конце концов, вылилась в общепринятую теорию «дописьменного искусства» — декламацию (Э.Б.деКондильяк). Последняя представляет собой живую «изящную» речь (Ю.Э. Озаровский) в античном триумвирате слова с интонацией, ритмом и музыкой. Отличаясь социальной направленностью, аргументируемая образная речь предстает как своеобразный синтез моральной философии в соединении с ораторским искусством. В искусстве устного слова как в продукте совместного объективного фактора (общественно-политическая жизнь) с субъективным (личность оратора) весьма значительную роль играла еще техническая сторона, «школа» красноречия — риторика, которая являла собой не только стиль речи, но, до известной степени, и образ мысли, стиль жизни, одновременно определялась и определяла дальнейшее функционирование античного декламационного дискурса.
Обращение к проблематике декламационного дискурса вообще и античной эпохи в частности важно тем, что фокусирует внимание исследователей на недостаточно изученных этапах развития публичной области человеческой экзистенции, феномена публичности в общем, принципиальное значение которого предстает сегодня в своем ярком проявлении и воплощении. В наши дни естественным является устный дискурс, где роль произносимого слова с его неизбежной художественностью безмерно возросла особенно в политизированном обществе. Поэтому апелляция к опыту античности позволяет наглядно показать силу и значимость устного дискурса, который в наше время приобрел большой спрос и демонстрирует тот факт, что письменный дискурс, несмотря на сохранение им существенной роли в современном обществе, несмотря на весь его престиж, неизбежно стал чем-то внешним по отношению к языку. Ведь еще в древние времена знали, что любая речь подлежит оглашению, записанная, она только набросок. По мнению Платона («Федр»), письменное высказывание, оторванное от естественных условий устного произнесения, «само не способно ни защититься, ни помочь себе», поскольку оно лишено «помощи своего отца» и представляет собой всего лишь ненадежное «отображение» «живой и одушевленной речи» [271, c.837-838]. В своем седьмом письме философ заявляет, что надо быть совсем несерьезным человеком, чтобы трактовать серьезные проблемы в письменном виде [385, c.18, 90-93].
«Письмо скрывает язык от взоров: оно его не одевает, а рядит», — отмечал Ф.де Соссюр. Ж.-Ж. Руссо задолго до него писал: «Языки созданы для того, чтобы говорить на них, письмо лишь дополняет речь» [508, c.28]. «Вторжение письма несет опасность не только тому обществу, которое решает воспользоваться им, но и самому языку. Письменный язык – это не транскрибированный устный язык, перед нами совершенно новый языковой феномен, новое явление культуры», — констатирует французский ученый Клод Ажеж [440, c. 89-90]. Эту позицию поддерживают многие известные ученые (Э.Б. де Кондильяк, В. Ф. Певницкий, С.П.Шестаков, С. С. Аверинцев, М.Л.Гаспаров, В. В. Бибихин и др.), которые считают, что изобретение письма и дальнейшая его «популярность», сколь бы важную роль оно ни сыграло в истории человечества или той его части, которой оно касается непосредственно, все же способствовало сокрытию живого слова. В живом исполнении «участвует сердце, изустное предполагает голос, голос интонацию, мелодию, присутствие человека». «Запоминание и выучивание … совсем не то, что запись, — отмечает В.В. Бибихин. — То, что выучено … и произносится наизусть, трудно спроецировать на общественное пространство «философских истин». В произносимом сам человек; настроение учителя живет в мелодии речи» [44, c. 255]. Созвучные идеи мы находим и у В. Боруховича: «Привыкнув к печатному слову, мы не всегда отдаем себе отчет в том, какими большими преимуществами обладает живое слово … перед словом написанным. Непосредственный контакт с аудиторией, богатство интонации и мимики, пластика жеста и движения, наконец, само обаяние личности оратора позволяют добиться высокого эмоционального подъема в аудитории и, как правило, нужного эффекта. Публичная речь, — заключает ученый, — это всегда искусство» [225, c. 6].
«Живая» речь, рассчитанная только на слуховое восприятие, сделала античную дискурсивную парадигму в значительной мере «ора-акустической культурой устного слова» (Ф. Х. Кессиди), что отличает ее от современной, которая стала письменной культурой с преобладанием визуального восприятия информации. Увлечение формальной записью, особенно этим грешит ХХ век, в конце загнало живую мысль в тесные рамки технического дискурса, так что с трудом можно представить себе, что предметом этого дискурса может быть «человек говорящий» (homo cloquens), поскольку из него не только изгнаны история и социальность, но и человеческое превращается в нем в предельную абстракцию.
Но все же современное общество пытается воспитывать «говорящую личность», призванную участвовать в жизни, используя разные средства убеждения для согласия в мире дисгармоничном и агрессивном. Развитие разных форм речевых действий рассматривается как залог успеха и благоденствия общества. Современная индустрия коммуникации (кто – что – кому – зачем говорит) нуждается в профессионально подготовленных исполнителях. «Независимо от того, какую форму власти изберет общество, — констатирует Ю. В. Рождественский, — успех будет на стороне тех речедеятелей, которые построят свои программы и свою жизнь в соответствии с пониманием культуры и искусством вынесения моральных суждений» [292, c. 135]. В этом контексте риторически действенное владение родным языком в наше время является одним из основных компонентов успеха личности в общественной деятельности.
Актуальность обращения к античности как ко времени становления европейских дискурсивных практик объясняется еще и тем, что культура речевого поведения в Европе в значительной степени сохранила античные представления о личности и о стиле речевого взаимодействия. В этом видят отправную точку для современного дискурс-анализа, который, используя все имеющиеся методы и подходы к исследованию античного устного дискурса, позволяет определить не только коммуникационную парадигму античного мира, но и антететично детерминировать современный декламационный дискурс, где роль устного слова возросла в той деятельности людей, где необходимо эффективное воздействие, которое преследует целью информировать, убеждать или просто нравиться и, тем самым, не может опираться на одни лишь письменные тексты.
Изучение социальных характеристик античного декламационного дискурса находит свое применение в обосновании процессов, происходящих на территории постсоветского пространства, где Украина не является исключением. В наши дни в украинском контексте теория античного декламационного дискурса получает особое развитие в связи с огромным интересом к практике ораторской, особенно политической речи, митингового красноречия, охватившего широкие массы. В этом контексте оро-акустическая риторическая традиция, могучая и по сей день, предстает как часть определенной политики. Таким образом, возникает проблема кардинальной важности для науки об ораторской речи — проблема взаимосвязи основ построения публичной речи и политики или, иначе говоря, объяснение сущности декламации как теории и как соответственного качества ораторской речи в социально-политическом взаимодействии.
Актуальность предложенного исследования аргументируется также недостаточным состоянием научной разработки обозначенной темы. Несмотря на многочисленные интерпретации античного наследия, прослеживается отсутствие систематизированных и фундаментальных исследований античного дискурса как явления прежде всего социального. В Украине не проводилось ни одного специального философского исследования, посвященного анализу декламационного дискурса античного мира, который помогает определить статус коммуникационной парадигмы в процессе управления процессами нормирования, смысловой дифференциации и отточенности социокультурного развития социумов в разных социально-исторических условиях. Анализ исторического происхождения и социальной функции публичной, ораторской речи способствует более точному определению социальных детерминантов философских дискурсов европейского региона.
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертационное исследование разрабатывалось в Отделе социальной философии Института философии НАН Украины в рамках научной темы «Соціальна відповідальність як ціннісно-нормативна вимога інституціалізації сучасного суспільства» №0109U008321, а также тесно связано с научно-исследовательскими программами кафедры философских наук Донецкого национального университета экономики и торговли имени Михаила Туган-Барановского в рамках госбюджетной темы «Прагмалінгвістичні особливості міжетнічного дискурсу в нових соціокультурних реаліях (український контекст)» № 0110U002977.
Цель и задачи исследования состоят в разработке, концептуальном осмыслении и обосновании социально-философской парадигмы декламационного дискурса в ракурсе перфомансности античного мира, что позволяет раскрыть суть социально-исторической диалектики в развитии речевых формаций и жанров как отражения самых важных аспектов социальной действительности.
Достижение поставленной цели предусматривает решение ряда взаимосвязанных исследовательских задач:
• категоризировать понятийный аппарат исследования, оставаясь в рамках античной традиции, дать толкование явлений и феноменов, определяющих и характеризующих декламационный перфоманс;
• дать определение античному декламационному дискурсу, продемонстрировать его эволюцию во взаимосвязи с общественным развитием и социальными процессами, имеющими место в античном социуме;
• проанализировать социокультурные контексты, которые предопределили вектор развития античного декламационного красноречия, определить социально-философский контекст функционирования декламационного перфоманса;
• определить закономерности античного декламационного дискурса как социального явления;
• доказать, что перфомансность античного социума стала «наглядным» отражением социальной деятельности античного человека;
• исследовать экзистенциальные и функциональные аспекты античного декламационного дискурса, продемонстрировать, что перфомансная декламация выступила средством агитационного воздействия, способом «формирования» общественного мнения;
• доказать, что риторика стала новым витком развития декламационного красноречия, была предопределена и детерминирована новыми социальными условиями;
• показать, что социализация римского общества в контексте греческой культуры изменила социальную функцию декламационного дискурса, взяв за основу его популистичность и элитарность;
• продемонстрировать, что религиозный дискурс с опорой на античные риторические учения перемещает вектор развития декламационного дискурса с социального в теологическое.
Объект исследования — античное красноречие в контексте социальной перфомансности античного мира.
Предмет исследования — декламационный дискурс античного мира в его социокультурном измерении.
Методы исследования. Методологическая основа исследования предопределена проблематикой поставленных цели и задач, а также обусловлена определением объекта и предмета социально-философского анализа, характером и источником получения необходимой информации. Теоретико-методологические основания диссертационной работы обусловлены контекстом исследования. Методологической основой исследования является принцип методологического плюрализма, который позволил соединить необходимые для исследования принципы и методы из разных областей знаний, что, в свою очередь, дает возможность определиться с исследовательской парадигмой, основанной на междисциплинарной интеграции философских, исторических, культурологических, филологических, религиоведческих, искусствоведческих и других концепций. Междисциплинарный характер поставленной проблемы предусматривает использование элементов систематизации и базируется на комплексном историко-философском анализе. Тематизация на основе декламационного дискурса как образующей структуры социального бытия античного мира осуществлялась с использованием методических концепций фундаментальной онтологии, диалектики, философской герменевтики, семиотики, культурного символизма. Ведущими в диссертационной работе выступают теория и метод дискурс-анализа, применяются методы категоризации, компаративного анализа, структурный, системно-логический, а также такие методологические принципы, как историзм, детерминизм, комплексность, системаность.
Научная новизна полученных результатов состоит в том, что впервые осуществлена попытка концептуально-теоретического осмысления декламационного дискурса античности, прежде всего, как явления социального, что непосредственно связано с определением его сущности, закономерностей, его статуса в пространстве античной социальной реальности. Впервые античный дискурс исследуется комплексно с позиции междисциплинарного подхода, в границах которого объединяются философские, социологические, исторические, филологические, культурологические, искусствоведческие и другие концепции.
Достижение указанного результата стало возможным благодаря обоснованию ряда положений, которые претендуют на научную новизну и выносятся на защиту:
впервые:
• осуществлен целостный социально-философский анализ декламационного дискурса античного мира; рассмотрен социально-культурный контекст функционирования декламационного дискурса на каждом этапе его эволюции (пред-риторический, риторический, пост-риторический), определенные его особенности, а именно целерациональность, агональность, функционирование социальных языков в рамках языкового пространства одного социума, доминирование мужского дискурса, установлены общие закономерности греческого и римского декламационных дискурсов (популистичность, влияние публики на развитие декламационных практик, разрозненность ораторского искусства с жизнью, «художественная» стратификация общества);
• проанализирована античная декламация, которая представляет собой основу любого публичного дискурса, определены ее лингвокультурные детерминанты (коллективный перфоманс, пение, поэтический ритм и др.), показана ее эволюция;
• доказано, что риторика является продуктом общественных условий, выступает результатом экономических и социальных преобразований античного социума в сторону материализации духовной сферы художественного творчества каждой отдельной личности и «одухотворения» идеологической сферы как приоритет государственной политики;
• показано, что риторический язык развивался как политический язык античной «демократии», как форма ее идеологического воззрения, таким образом, борьба двух риторических течений (аттицизма и азианизма) вокруг ораторского метода за языковой орнамент и декламацию представляла собой социальную борьбу за аудиторию;
• опровергнуто мнение об исчезновении античного декламационного дискурса, доказано, что последний находит свое воплощение в христианском перфомансе, теряя при этом присущие ему социальные характеристики;
• доказано, что в рамках античного декламационного красноречия разрабатываются пути регулирования социальной деятельности античного человека. Античный декламационный дискурс приобретает статус управления процессами языкового нормирования, смысловой дифференциации языковых культур античных полисов в разных социально-исторических условиях;
• доказано, что изменения формы декламационного дискурса ознаменовали не только смену в интеллектуальных пристрастиях, новый «язык» в форме художественной прозы оказал влияние на существенные трансформации в институализированной структуре античного социума;
• показано, что формирование культурно-идеологической парадигмы социального бытия античного человека обусловливалось двумя социокультурными детерминантами — языком и религией, которые задали основу внутренних межполисных отношений в сторону формирования общеэллинского самосознания этнического единства и определили вектор межэтнических взаимодействий с внешним миром, основанный на социальной дифференциации людей по принципу «лучший-худший»/«эллин-варвар»;
• опровергнуто мнение о существовании единого древнегреческого языка философии, политики, культуры, науки и т.д.: античный дискурс был представлен разнообразием социальных «языков», «приоритетными» из которых становятся два – дорийский и аттический;
• с позиции лингвофилософской концепции Карла Фосслера проанализированы факторы, обусловливающие приоритеты в выборе декламационных стилей ораторской практики в реальной социальной и исторической обстановке;
• доказано, что ораторское творчество учитывает «язык» конкретной аудитории, таким образом, вербальная деятельность ораторов лексически и семантически становится близкой к социальному языку, характерному для большинства населения страны;
• доказано, что политика, проводимая правящей элитой Древнего Рима, способствует формированию новой парадигмы двуязычной культуры античного мира в форме «узаконенного» билингвизма латинского и греческого языков как модель социальной толерантности по отношению к другому этносу;
уточнен:
• терминологический аппарат исследования, на основе аутентичных текстов, специализированных словарей предложены авторские дефиниции базовых понятий античного декламационного дискурса с учетом их античной семантики и социально-философского контекста употребления.
Практическое и теоретическое значение полученных результатов. Теоретическая и практическая значимость определяется новизной и содержанием полученных результатов, которые позволяют рассматривать перформансную дискурсивность как образующую структуру устного дискурса в едином социально-философском континууме. Полученные результаты диссертации могут быть использованы в дальнейших интегративных исследованиях феномена публичного дискурса как формы моноцентричного нарратива. Данное исследование позволяет расширить социальные, культурно-онтологические и экзистенциальные основы мировой культуры в целом и античности в частности.
Основные положения и выводы исследования, а также фактический материал, который содержится в работе, могут использоваться в философских, социологических, филологических, культурологических, искусствоведческих исследованиях. Основные выводы могут найти свое применение в программах философских дисциплин (социальная философия, основы философских знаний, философия культуры, риторика, эстетика), а также других гуманитарных циклах (социология, семиотики и теории культуры, истории отечественной и мировой культуры и искусства, литературоведение).
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения, практические выводы и рекомендации, изложенные в диссертации, обсуждались на заседаниях Отдела социальной философии Института философии НАН Украины; были представлены на научно-теоретических и научно-практических конференциях, семинарах, симпозиумах разных уровней, а именно: II Międzynarodowej naukowe-praktycznej konferencji "Wykształcenie i nauka bez granic — 2005" (Варшава, Польша, 2005); Міжнародна науково-теоретична конференція «Ідентичність у сучасному соціумі» (Донецк, 2006); ІХ Міжнародна науково-практична конференція «Творчість та освіта в інтелектуальних пошуках і практиках сучасності» (Киев, 2007); Міжнародна наукова конференція «Сучасна україністика: наукові парадигми мови, історії, філософії (Харьков, 2008); Міжнародна наукова конференція «Дні науки філософського факультету — 2008» (Киев, 2008); VI Міжнародна науково-практична конференція студентів, аспірантів і молодих вчених «Соціально-економічні, політичні та культурні оцінки і прогнози на рубежі двох тисячоліть» (Тернополь, 2008); VII Международный научный семинар «Предъявление мира в гуманитарных дискурсах ХХI века» (Луганск, 2008); Международные научно-практические конференции Научной сессии «Х Невские чтения» (Санкт- Петербург, Россия, 2008); Міжнародна науково —теоретична конференція «Філософія освіти у контексті історико-філософського знання» (Днепропетровск, 2008); Международный научно-практический семинар «Многообразие культур: от прошлого к будущему» (Саулкрасты, Латвия, 2008); Всеукраїнська конференція «Планетарна цивілізація. Наука. Освіта» (Сумы, 2008); Міжнародна науково-практична конференция «Релігія, релігійність. Філософія та наука у сучасному світі» (Луганск, 2008); Международная конференция «Язык и соціум» (Минск, Белоруссия, 2008); V Международна научна практична конференция «Бїдещи изследвания - 2009» (София, Болгария, 2009); Международный научный симпозиум «Славянские языки и культура в современном мире» (Москва, Россия, 2009); V Всероссийская научно-практическая конференция «Система ценностей современного общества» (Новосибирск, Россия, 2009); Всеукраїнська науково-практична конференція «Філософська антропологія: Культура. Раціональність. Комунікація» (Донецк, 2009); V mezinárodní vědecko — praktiká conference «Dny vĕdy - 2009» (Прага, Чехия, 2009); Х міжнародна науково-практична конференція «Творчість як корисне здійснення блага через істину у красі» (Киев, 2009); Міжнародна конференція «Екологія простору культури: проблеми та рішення (Киев, 2009); Международная научно-практическая конференция «Диалог языков и культур» (Киев, 2009); Международная научная конференция «Молодежь в современном мире: философско-культурологические измерения» (Киев, 2009); Регіональна наукова конференція «Філософія у сучасному світі» (Донецк, 2010); VI mezinarodnа vedecko-practicka conference «Vedecky prumysl evropskeho kontinentu – 2010» (Прага, Чехия, 2010); 6-я международна научна практична конференция «Поглед върху световната наука» (София, Болгария, 2010); IV, V, VI, VII Таврические чтения «Анахарсис» (Симферополь, 2008, 2009, 2010, 2011); Міжнародна наукова конференція «Гуманітарно-наукове знання: становлення парадигми» (Черновцы, 2011); Международная научная конференция «Аристотелевские чтения. Античное наследие и современные гуманитарные науки» (Ростов-на-Дону, Россия, 2011).
Публикации. Основные положения, идеи и выводы диссертационной работы представлены в монографии «Социальное пространство декламационного дискурса античного мира» (23,48 п.л.), в 51 авторских публикациях (30 п.л.), среди которых 31 (23 п.л.) статьи в научных изданиях, которые признаются в качестве специализированных по философским наукам.
Кандидатская диссертация на тему «Социальность философии языка Мартина Хайдеггера» была защищена в 2003 году. Материалы кандидатской диссертации в тексте докторской не используются.
Структура и содержание работы. Структура диссертации обусловлена спецификой ее предмета и логикой раскрытия темы, а также целью и главными задачами исследования. Диссертация состоит из вступления, 5 разделов, 13 подразделов, 19 пунктов и 6 подпунктов, выводов и списка использованной литературы (539 наименований, 164 на иностранных языках). Общий объем диссертации — 470 страниц, основная часть — 398 страниц.

bibliography

ВЫВОДЫ
Результаты диссертационного исследования можно свести к следующим подводящим итоги тезисам:
1. Античная традиция детерминации и категоризации языковых явлений отличается своим полисемантичным характером и контекстуальной вариативностью, что не дает возможности однозначно оценивать многие социокультурные феномены, присущие античному дискурсу. Античные понятия демонстрируют смысловую «эволюцию», в конечном итоге потерю их первичного смысла и, как результат, не совсем корректное их толкование со стороны исследователей. Детерминация понятий с позиции античного словоупотребления опровергает тезис об устоявшейся их семантической нагрузке и одновременно дает возможность свободного отхода от привычных толкований. Аутентичные тексты помогают подойти к проблеме категоризации основных компонентов античного дискурса не с позиции двухвекового человеческого опыта, а с точки зрения античного мировосприятия и миропонимания, что впоследствии позволяет определиться в предложенном диссертационном исследовании по важным вопросам, относящимся к античному декламационному дискурсу. Базовые понятия, определяющие античный дискурс, можно детерминировать следующим образом: «красноречие» – словесный дискурс, отмечающийся природной способностью убедительно и красиво говорить, классифицируемый по сферам коммуникации; «риторика» – присущий античности рациональный дискурс, нашедший впоследствии свое отображение в теоретических правилах построения искусной монологической речи; «декламация» – артикуляторная практика античного человека, которая организует и конституирует его социальные отношения в рамках перфомансного дискурса.
2. Декламационный дискурс античного мира – явление уникальное, присущее только данной эпохе, раскрывающееся в своих коммуникационных возможностях языковыми (оро-акустическими) средствами древних языков и находящее свое применение в античной перфомансной реальности. Декламационный дискурс во всем его перфомансном воплощении и представлении – это не просто явление в истории философии, истории, политики, искусства. Налицо непривычное для нас состояние дискурса, которому предстояло пережить целый ряд весьма несхожих между собою эпох и окончательно исчерпать себя лишь через два тысячелетия с лишним на заре новой эпохи – Средневековья. Декламационный дискурс характеризуется своей эволюцией, заданной социально-историческими условиями функционирования античного социума, и может быть представлен в виде непрерывной секвенции (рис.1).

Рис.1. Эволюция декламационного дискурса
Эволюция античной декламации предопределена как естественными средствами древних языков, так и социальными условиями, которые задали основу языковой парадигмы античного социума, в результате чего красноречие достигает уровня самоопределения, осознания своей специфики, отличия от других видов идеологии. Объективные причины обусловили исчезновение античной декламации, последняя в новых социальных условиях получает право на жизнь в двух ипостасях: в виде теории красноречия (риторики) и в религиозной сфере.
3. Социально-исторические условия античного мира создали благоприятную почву для формирования декламационного дискурса, а общественно-политическая жизнь обусловливала своей спецификой социальный контекст его функционирования. Избавленные от тягот грубого физического труда, пользуясь всеми политическими и гражданскими правами, обладая необходимым досугом, античные люди достигли невиданного творческого уровня, что нашло свое отображение в разнообразных политических формах, в выработке фундаментальной социальной политики, в расцвете искусства.
Декламационный дискурс, организуя и систематизируя социально-культурную публичную деятельность, задает основу повседневной реальности свободного человека во всем многообразии проявления его социального бытия. Он напрямую зависит от всех трансформационных процессов, присущих каждому этапу развития античного социума, и всегда отражает чаяния античных людей, соответствует их стремлению достигнуть совершенства. Таким образом, античный перфоманс развивается под влиянием идеала общественного использования языка в соответствии с требованиями эпохи. В этом социокультурном контексте декламационный перфоманс, отличаясь социальной направленностью, становится основой социальной деятельности античного человека, а декламационные практики конституируют окружающий мир, овеществляют реальность в форме ее вербальной коммуникатируемости.
4. Эволюции декламационного дискурса свойственны определенные закономерности. В греческом контексте декламационный дискурс исторически рационализируется, деидеологизируется, приобретает черты популистичности. Рационализация достигает невиданного масштаба, а оформленный по установленным правилам перфоманс становится главным критерием любого публичного выступления. Этим обусловливается необходимость теоретического обоснования правил построения публичной речи, а впоследствии и в преподавании.
Одной из отличительных закономерностей декламационного дискурса можно считать его первоначальную эгалитарность, его ориентацию на языковую действительность, присущую каждому отдельному полису. Ораторское творчество учитывает «язык» разношерстной аудитории, вербальная деятельность ораторов строится на «социальном» языке большинства населения, тем самым, ораторский перфоманс осуществляется на языке «компромисса», что способствует социальному единству разных слоев античного общества.
Римская действительность устанавливает новые правила: декламационный перфоманс снова идеологизируется и переходит на иной уровень – на уровень возрастающей ориентированности на наличие последователей и идею исключительного государственного интереса.
Греческому и римскому декламационным дискурсам присущи общие закономерности, которые определяют роль публики в становлении декламационных практик. Одинаковые тенденции прослеживаются в социальных трансформациях, которые имеют место при «художественной» стратификации общества. Изменение социального контекста функционирования декламационного перфоманса влияет на качественный состав публики в сторону ее элитарности, подвергаются пересмотру принципы ораторского мастерства как индикатора языковой нормы. Таким образом, в ораторском творчестве наглядно находит свое воплощение речевой стиль состоятельной элиты, стиль сверхмощной социальной действительности. Новая реальность вносит коррективы в устрой общества: подвергнуты пересмотру постулаты античной демократии – принцип равенства в обладании права влиять на судьбу общества. Имеет место разрозненность ораторского искусства с жизнью, отсутствие обусловленности жизненным проблемам общества, односторонняя установка только на эстетическую ценность. Живое слово в руках элиты перестает быть универсальным средством выражения общественного мнения, а эстетическое наслаждение обособляется окончательно от потребности в познавательном просвещении и идейном воспитании. Таким образом, первоначальная «художественная» ориентация публичного дискурса переходит из эстетической сферу в политическую, а затем в социальную.
5. Древняя декламация, на основе которой строился весь публичный дискурс, являла собой способ проявления социальной бытийности античного человека. Любой декламационный перфоманс был завязан на традициях, соответствовал требованиям публичной деятельности, был общественно обусловлен и подразумевал примат общественного мнения, которое всегда консервативно и ситуативно в том смысле, что сограждане оценивают происходящее применительно к своему мнению, которое меняется в связи с текущими событиями. «Зрители слов» и «слушатели дел» (Фукидид) судят о будущих событиях, о возможности их осуществления по речам искусных ораторов. Поэтому языковая политика выступающих заключается в создании особого языка публичной речи – языка риторического как орудия пленения аудитории и, следовательно, ораторской победы. Логические средства «убеждения» сочетаются с приемами эмоционального воздействия (мимико-жестикулярные и голосовые средства), а техника публичных выступлений становится частью ораторского воспитания.
Перфомансность отражается в стремлении каждого выступающего выделиться из ряда ораторов, что ведет к индивидуализации творчества. Личность становится в центре ораторской перфомансности, а филономическая мораль (Ф.Ф. Зелинский) социума окончательно сменяется онотономической моралью отдельной особи, нацеленной на победу в вербальных ристалищах. С изменением представлений о функциях художественного творчества и с распадом общинно-полисных связей условно канонизированные образы «лучших» мастеров перестают быть социально значимыми, демифологизация творчества становится осознанным фактом. Образ художника уступает образу способного к творчеству человека, главный критерий творчества - это восторг публики.
Перфомансная индивидуальность является продуктом общественных условий. Выполняя социальный заказ, «декламаторы» ограничиваются запросами коллектива, и лишь в его пределах они могут обнаружить свое творчество. «Эстетический анархизм толпы» (А.Ф. Лосев) до конца античности становится главным мерилом успешности любого публичного перфоманса. Таким образом, потребительская культура подводит окончательную черту под некогда богодухотворенным творчеством и находит свое воплощение, наглядно представленное крылатой сентенцией panem et circenses – «хлеба и зрелищ». Новое осмысление социальной действительности, новые представления о публичном творчестве, о создателях и потребителях культуры свидетельствуют об интенсификации процесса размежевания социо-культурной реальности.
6. Вся античная словесная культура (от больших до малых жанров) развивается под влиянием декламационных практик. При отсутствии массового воздействия печатного слова именно ораторство осуществляет монопольно задачу агитационного воздействия, «обработки» общественного мнения во всех публичных учреждениях. В этих условиях принципы ораторства предстают как завуалированные политические принципы, а сама публичная речь – как идеологическое построение многократно сложного отражения, как суррогат политической теории в античном обществе, как мистифицированная политика (В.А.Гофман).
Развитие в ораторской практике двух стилей (азианского в противовес аттическому) отражает факт вовлечения в общественно-политическую жизнь новых слоев античного общества. Этот социальный язык развивается как политический язык античной «демократии». Дискуссии вокруг ораторского метода аттицизма и азианизма, вокруг средств эмоциональной «экспрессивности» ораторского внушения (suggestio) – все это находится на поверхности борьбы, которая является по сути социальной борьбой за аудиторию. Победа «аттицизма» в греческой и римской исторической действительности стала победой правящих элит, победа над демократией.
7. Античная риторика становится новым витком развития декламационного красноречия, предопределена и детерминирована новыми социальными условиями. Риторика предстает одновременно как учение об «обществе» и «общественном управлении» (Аристотель) и вызвана глубокими социальными мотивами, прежде всего, культурным ростом масс. Риторика занимает промежуточное положение между теоретическими построениями и практической деятельностью и играет роль звена, связывающего два аспекта человеческой деятельности: соотнесение уровня абстрактного мышления с породившей его конкретной исторической ситуацией, а также социальной и политической стратификацией общества с характерной для этого общества системой ценностей. В общественной жизни античного мира риторика заняла чрезвычайно важное место и по сути своей стала новым социально-экономическим «проектом» декламационного красноречия.
8. В римском контексте эллинская культура художественного слова демонстрирует свою этнолингвистическую жизнеспособность, созданы благоприятные условия для синтеза греческой и римской культур, что находит свое окончательное выражение в виде «новой» социальной парадигмы античного мира. В римской традиции ораторство предстает как словесная наука о человеке в его отношении к обществу, она приобретает статус государственной идеологии, а римское декламационное красноречие наглядно демонстрирует право на жизнь как социальное явление римской действительности. Политическая жизнь в Риме определяет «моду» на красноречие в различных социополитических контекстах, и меняющаяся идеология древнеримского общества постоянно вносит коррективы в ораторскую практику, где все определяется политической и юридической целесообразностью в интерпретации социальных феноменов. Со стороны господствующих элит вполне естественно поставить ораторство на службу своих интересов, что выражается в открытых правительственных вмешательствах в ораторскую практику, в борьбу ораторских стилей: азианского как ораторского направления демократии и аттического стиля правящей власти. Общедоступному школьному ораторству противопоставляется аттическое, основанное на изучении греческого (а не латинского!) языка и на филологических штудиях, доступных исключительно «избранным». Таким способом предпринимаются попытки привязать ораторскую практику к политической целесообразности, закрепить декламационные практики как могучую общественную силу за господствующей элитой, тем самым лишить «демократию» ораторского воспитания.
9. С христианизацией античному миру был явлен новый тип социальных отношений, который нашел свое отображение в ораторской практике. Риторическая культура задает основу всей программы гуманитарного образования, за древнегреческим и латынью закрепляется статус языков «новой» религии, а античные декламационные практики находят свое применение в религиозном дискурсе. Новый идеологический контекст определяет содержание ораторского перфоманса: религиозный дискурс перемещает вектор развития декламационного дискурса с социального в теологическое. Античная политика как идеология заменяется теологией, судебное и парадное красноречие подчинены новым правилам религиозного дискурса закодированного, с глубоким сакральным содержанием, которое доступно только узкому кругу «профессионалов». Основная публичная деятельность представлена в форме назидательной проповеди, ораторской только по форме, и в «обществе веры» (В.А. Гофман) выступает в роли заклинательной магической речи, как обряд на языке, который не требует понимания аудиторией «безмолвствующего большинства» (А.Я. Гуревич).
Подводя итоги, можно сказать, что античный декламационный дискурс формирует базис социальной деятельности античного человека, развивается как важнейший элемент общественной жизни античного социума. Публичный дискурс представляет собой способ проявления бытийности античного человека, поскольку умение говорить и аргументировать в античной социальной реальности предоставляет возможность утверждения человека в обществе. Декламационный перфоманс становится неотъемлемой составляющей античной калокагатии, иначе говоря, определяет социально-политический, педагогический, этический и эстетический идеал античного мира. Специфический античный дискурс задает основу общественных отношений античного человека, а история античного декламационного красноречия предстает как история стилей жизни античного социума.
Декламационный дискурс античного мира как комплексное социальное явление базировался на различных публичных дискурсивных практиках, каждая из которых привносила в его структуру свои специфические характеристики и определяла, теперь уже, свою специфику в противостоянии, в борьбе за право считаться приоритетной, а часто и истинной: практическое красноречие — школьная риторика, риторика — поэтика, риторика — философия, риторика — историография, риторика — гомилетика. Дальнейшее изучение указанных противопоставлений в контексте античного декламационного красноречия позволит определиться по многим вопросам устного дискурса сегодняшнего дня: времени митингового красноречия, времени, когда публичность стает модным трендом, а публичная коммуникация базируется на нормы «нового» феномена устного дискурса — «hate speech».

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамов А. И. Антична культура і вітчизняна філософська думка / А. И. Абрамов, В. С. Горський, Т. С. Галіченко. — К.: Т-во “Знання” УРСР, 1990. — 48 с.
2. Аверинцев С. С. Образ античности / С. С. Аверинцев. — СПб.: Азбука-классика, 2004. — 480 с.
3. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы / С. С. Аверинцев. — М.: Наука, 1977. — 148 с.
4. Аверинцев С. С. Проблема индивидуального стиля в античной и византийской риторической теории / С. С. Аверинцев // Риторика и истоки европейской литературной традиции. — М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1996. — С. 220–228.
5. Аверинцев С. С. Римский этап античной литературы / С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, Н. И. Григорьева и др. // Поэтика древнеримской литературы: Жанры и стиль. — М.: Наука, 1989. — С. 5–21.
6. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции: сб. ст. / С. С. Аверинцев. — М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1996. — 446 с.
7. Автономова Н. С. Заметки о философском языке: традиции, проблемы, перспективы / Н. С. Автономова // Вопросы философии. — 1999. — № 11. — С. 13–28.
8. Адамов Е. А. Выдающиеся ораторы древнего мира и средних веков. Из теории ораторского искусства / Е. А. Адамов. — М.: Изд-во «Знание». — Вып. 1.— 40 с.
9. Адо Илзетраут. Свободные искусства и философия в античной мысли / Илзетраут Адо; [пер. с фр. Е. Ф. Шичалиной]. — М.: Греко-лат. кабинет (ГЛК), 2002. — 475 с.
10. Акмуллина Е. А. О семантике греко-римского музыкального этоса / Е. А. Акмуллина, М. Г. Юнусова // Античность: общество и идеи. — Казань: Мастер Лайн, 2001. — С. 275–283.
11. Алмазова Н. А. Детские хоры на греческих празднествах / Н. А. Алмазова // MOYREION: Сб. ст. проф. А. И. Зайцеву ко дню 70-летия. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 1997.— С. 138–150.
12. Андреев Ю. В. Архаическая Спарта. Искусство и политика / Ю. В. Андреев. — СПб.: Нестор-История, 2008. — 342 с.
13. Андреев Ю. В. Гомеровское общество = The Homeric Society: основные тенденции соц.-эконом. и полит. развития Греции ХI–VIII вв. до н. э. / Ю. В. Андреев. — СПб.: Нестор-История, 2004. — 496 с.
14. Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии: Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации / Ю. В. Андреев; [послесл. и список основных тр. Ю. В. Андреева, В. Ю. Зуева]. — СПб.: Гос. Эрмитаж: Алетейя, 1998. — 399 с.
15. Аннушкин В. И. Первая русская "Риторика": (Из истории ритор. мысли) / В. И. Аннушкин. — М.: Знание, 1989. — 63 с.
16. Анонимный грамматик. О диалектах // Античные теории языка и стиля: (антол. текстов) / [пер. с древнегреч. и латин.; общ. ред. О. М. Фрейденберг; вступ. статьи И. Тронского, С. Меликовой-Толстой]. — СПб.: Алетейя: Кренов, 1996. — 362 с.
17. Античная музыкальная эстетика / [вступ. очерк и собрании текстов А. Ф. Лосева, предисловия В. П. Шестков]. — М.: Гос. муз. изд-во, 1960. — 303 с.
18. Античная поэтика: Риторическая теория и литературная практика: сборник / отв. ред. М. Л. Гаспаров. — М.: Наука, 1991. — 254 с.
19. Античная цивилизация и варвары = The ancient civilization and the barbarians / [отв. ред. Л. П. Маринович]. — Москва: Наука, 2006. — 355 с.
20. Античность как тип культуры: сб. ст. / [отв. ред. А. Ф. Лосев]. — М.: Наука, 1988. — 333 с.
21. Античность: общество и идеи / [отв. ред. О. Л. Габелко и др.]. — Казань: Мастер Лайн, 2001. — 289 с.
22. Античные риторики / [под ред. А. А. Тахо-Годи]. — М.: Изд-во Моск.ун-та, 1978. — 352 с.
23. Античные теории языка и стиля: антол. текстов / [пер. с древнегреч. и латин; общ. ред. О. М. Фрейденберг; вступ. статьи И. Тронского, С. Меликовой-Толстой]. — СПб.: Алетейя: Кренов, 1996. — 362 с.
24. Аристид Элий. Священные речи: Похвала Риму [Электронный ресурс] / Элий Аристид; [пер. С. И. Межерицкой; подгот.: С. И. Межерицкая, М. Л. Гаспаров]. — Москва: Ладомир: Наука, 2006. — 279 с. — Режим доступа: .
25. Аристотель. Метафизика / Аристотель; [пер. с древнегреч.; ред. В. Ф. Асмус] // Сочинения: [в 4 т.]. — М.: Мысль, 1976. — Т. 1. — С. 63–367.
26. Аристотель. О софистических опровержениях / Аристотель; [пер. с древнегреч.; ред. З. Н. Микеладзе] // Сочинения: [в 4 т.]. — М.: Мысль, 1978. — Т. 2.— С. 533–593.
27. Аристотель. Политика / Аристотель; [пер. с древнегреч.; общ. ред. А. И. Доватура] // Сочинения: [в 4 т.]. — М.: Мысль, 1983. — Т. 4. — С. 375–645.
28. Аристотель. Поэтика. Риторика / Аристотель; [пер. с др.-греч. В. Аппельрота, Н. Платоновой]. — СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2008. — 352 с.
29. Аристотель и античная литература. — Москва: Издательство «Наука», 1978.— 231 с.
30. Аристофан. Комедии / Аристофан; [пер. с древнегреч. А. Пиотровского; коммент. В. Ярхо]. — Калининград: Янтар. сказ, 1997. — 381 с.
31. Арон Р. Измерения исторического сознания. / Р. Арон; [пер. с фр.]. — [Изд. 2.] — М.: УРСС, 2010. — 192 с.
32. Арон Р. Лекции по философии истории: Курс лекций в Коллеж де Франc / Р. Арон; [пер. с фр.]. — [Изд. 2.] — М.: УРСС, 2010. — 336 с.
33. Асмус В. Ф. Платон / В. Ф. Асмус. — М.: УРСС, 2005. — 158 с.
34. Асмус В. Ф. Эстетика Аристотеля / В. Ф. Асмус — Москва: Либроком, 2010. —70, [1] с.
35. Бардина Н. В. Античная матрица нашей души / Н. В. Бардина — М.: УРСС, 2009. — 288 с.
36. Барсов Н. И. История первобытной христианской проповеди (до IV века) / Н. И. Барсов. — СПб.: тип. С., 1895. — 110 с.
37. Барт Ролан. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Ролан Барт; [пер. с фр.; сост., общ. ред. и вступ. ст. [с. 3–45] Г. К. Косикова]. — М.: Прогресс: Универс, 1994. — 615 с.
38. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров / М. М. Бахтин // Собрание сочинений: [в 7 т]. — М.: Рус. словари, 1996. — Т. 5. Работы 1940–1960 гг. — С. 159–206.
39. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М. М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1975. — 504 с.
40. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. — М.: Искусство, 1979. — 444 [1] с.
41. Безменова Н. А. Очерки по теории и истории риторики / Н. А. Безменова; АН СССР, ИНИОН. — М.: Наука, 1991. — 213 с.
42. Беликов А. П. Рим и эллинизм: проблемы политических, экономических и культурных контактов: монография / А. П. Беликов. — Ставрополь: Ставроп. гос. ун-т, 2003 (ИПК ун-та). — 403 с.
43. Бенуас Л. Знаки, символы и мифы / Л. Бенуас; [пер. с фр. А. Калантарова]. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. — 160 с.
44. Бибихин В. В. Язык философии / В. В. Бибихин. — М.: Языки славянской культуры, 2002. — 416 с.
45. Библер В. С. Культура. Диалог культур (Опыт определения) / В. С. Библер // Вопросы философии. — 1989. — № 6. — С. 31–42.
46. Библер В. С. Диалог культур / В. С. Библер, А. В. Ахутин // Новая философская энциклопедия. — М.: Мысль, 2001. — Т. 1. — С. 600–601.
47. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. — London: Trinitarian Bible Society, 1998. — 292 с.
48. Бистрицький Є. Конфлікт культур і філософія толерантності / Є. Бистрицький // Політична думка. — 1997. —№ 1. — С. 130–150.
49. Блаженный Августин. Христианская наука или Основания Священной Герменевтики и Церковного Красноречия / Августин Блаженный. — СПб: ΒΙΒΛΊΟΠΟΛΙΣ, 2005. — 511 с.
50. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального / Ж. Бодрийяр. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. — 350 с.
51. Большаков В. П. Особенности культуры в ее историческом развитии (от зарождения до эпохи Возрождения): учебное пособие / В. П. Большаков, Л. Ф. Новицкая. — Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2000.— 160 с.
52. Большой древнегреческий словарь. На основе древнегреческо-русского словаря Дворецкого [Электронный ресурс]. — Режим доступа: .
53. Большой латинский словарь. На основе латинско-русского словаря Дворецкого [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.linguaeterna.com/vocabula.
54. Буданова В. П. Взаимоотношение варварского мира с цивилизациями Запада и Востока / В. П. Буданова // Сравнительное изучение цивилизаций мира (междисциплинарный подход). — М.: ИВИРАН, 2000. — С. 188–235.
55. Бузескул В. П. Античность и современность: современные темы в античной Греции / В. П. Бузескул. — СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1914. — 210 с.
56. Буканова Р. Г. Судьба традиций билингвизма / Р. Г. Буканова // Библиотечное дело — XXI век. — 2008. — № 1 (15). — С. 84–86.
57. Булгаков С. Н. Философский смысл троичности / С. Н. Булгаков // Вопросы философии. — 1989. — № 12. — С. 90–97.
58. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть / П. Бурдье. — М.: THESIS Весна, 1993. — 260 с.
59. Быстрицкий Е. К. Феномен личности: мировоззрение, культура, бытие / Е. К. Быстрицкий. — К.: Наук. думка, 1991. — 178 с.
60. Бытие человека в культуре (опыт онтологического подхода) / [Е. К. Быстрицкий, В. П. Козловский, С. В. Пролеев, В. А. Малахов / отв. ред. Е. К. Быстрицкий]. — К.: Наук. думка, 1991.— 176 с.
61. Вагнер Р. Искусство и революция / Р. Вагнер; [пер. с немецкого с предисловием И. М. Эллена]. — СПб.: Книгоиздательство «Горизонт», 1906. — 36 с.
62. Вагнер Р. Произведение искусства будущего / Рихард Вагнер; [пер. с немецкого]. — М.: УРСС, 2010. — 128 с.
63. Вандишев В. М. Риторика: екскурс в історію вчень і понять : [навч. посіб] / В. М. Вандишев. — К.: Кондор, 2003. — 264 с.
64. Варнеке Б. В. Античная декламация (глава из истории декламации) / Б. В. Варнеке. — СПб.: Лештуков. паровая скоропеч. П. О. Яблонского, 1901. — 20 с.
65. Веблен Т. Теория праздного класса / Торстейн Веблен; [пер. с англ.; вступ. статья С. Г. Сорокиной]. — М: Прогресс, 1984, 2010. — 368 c.
66. Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли / Ж.-П. Вернан; [пер. с фр.; общ. ред. Ф. Х. Кессиди, А. П. Юшкевича; предисл. А. П. Юшкевича; послесл. Ф. Х. Кессиди]. — М.: Прогресс, 1988. — 221, [2] с.
67. Вестфаль Р. Отношение современной музыки к греческому искусству / Р. Вестфаль // Русский вестник. — 1883. — № 8. — С. 612– 646.
68. Взаимосвязь и взаимовлияние жанров в развитии античной литературы / [С. С. Аверинцев, Н. И. Григорьева, Н. Б. Журенко и др. / отв. ред. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров]. — М.: Наука, 1989. — 280 с.
69. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций / Джамбаттиста Вико; [пер. с итал.]. — М., Киев: REEL-book, 1994. — 656 с.
70. Вильман Отто. Восточные народы и греки: Ист. рассказы по Геродоту / Отто Вильман; [пер. с нем. Ивана Виноградова; сост. проф. Вилльманом]. — Москва: "Нач. шк." Е. Н. Тихомировой, 1887. — 208 с.
71. Виміри людського буття: логіка, методологія, семіотика культури: за матеріалами конференції до 75-річчя академіка М. В. Поповича: [зб. наук. праць. Філософські діалоги – 2009]. — К., 2009. — 440 с.
72. Виндельбанд В. Философия культуры: избранное: [перевод] / В. Виндельбанд. — М.: ИНИОН, 1994. — 349 с.
73. Виппер Р. Ю. История Греции в классическую эпоху IX –IV вв. до Р. Х. / Р. Ю. Виппер. — Москва: Типо-литогр. Т-ва И. Н. Кушнерев и К, 1916. — 575 с.
74. Владимирова Т. Е. Призванные в общении: Русский дискурс в межкультурной коммуникации / Т. Е. Владимирова. — М.: Ком. книга, 2007. — 304 с.
75. Владышевская Т. Ф. К вопросу о роли византийских и национальных русских элементов в процессе возникновения древнерусского церковного пения / Т. Ф. Владышевская. — М., 1983. — 49 с. — (Доклады IX Международного съезда славистов. — Киев, 1983).
76. Волков А. А. Античность: сложение системы риторики [Электронный ресурс] / А. А. Волков. — Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры. — Режим доступа: .
77. Волков А. В. Спарта. Со щитом и на щите / А. В. Волков. — М.: Вече, 2005. — 352 с.
78. Волков Г. Н. У колыбели науки / Г. Н. Волков. — М.: Молодая гвардия, 1971.— 224 с.
79. Волобуева Л. Н. Досуг в контексте философско-культурологической парадигмы / Л. Н. Волобуева. — М.: МГУКИ, 2007. — 156 с.
80. Всемирная галерея. Древний Рим: Драматургия. Проза. Историография. Красноречие. Философия / [под общ. ред. А. Л. Мясникова]. — СПб.: Автограф: Фирма "Саба", 1996. — 575 с.
81. Вульф К. К генезису социального. Мимезис, перформативность, ритуал / Кристоф Вульф. — СПб.: Интерсоцис, 2009. — 164 с.
82. Высоцкий М. Ф. Эллины и варвары на хоре колониального полиса: «территориальная» политика Акраганта в VI – первой половине V в. до н. э. / М. Ф. Высоцкий // Античная цивилизация и варвары = The ancient civilization and the barbarians; [отв. ред. Л. П. Маринович]. — М.: Наука, 2006. — С. 89–109.
83. Галикарнасский Дионисий. Римские древности: [в 3 т.]: / Дионисий Галикарнасский [пер. с древнегреч.]. — М.: Рубежи XXI, 2005.
84. Гаспаров М. Л. Античная риторика как система / М. Л. Гаспаров // Античная поэтика: Ритор. теория и лит. практика : сборник / [отв. ред. М. Л. Гаспаров]. — М.: Наука, 1991. — С. 27–59.
85. Гаспаров М. Л. Вторая софистика. Жанры и представители / М. Л. Гаспаров // История всемирной литературы: [в 9 т.]. — М.: Наука, 1983. — Т. 1.— С. 493–500.
86. Гаспаров М. Л. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика / М. Л. Гаспаров. — СПб.: Азбука, 2000. — 477 с.
87. Гаспаров М. Л. Цицерон и античная риторика / М. Л. Гаспаров // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Науч.-изд. центр "Ладомир", 1994. — С. 7–73.
88. Гаспаров М. Л. Эпоха и культура: [Греческая и римская литература II–III вв. н. э.] / М. Л. Гаспаров // История всемирной литературы сочинений: [в 9 т.]. — М.: Наука, 1983. — Т. 1.— С. 485–489.
89. Геллий Авл. Аттические ночи / Авл Геллий; [пер. с латин., под общ. ред. А. Я. Тыжова]. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2007. — Книги I–X. — 480 с.
90. Геллий Авл. Аттические ночи / Авл Геллий; [пер. с латин., под общ. ред. А. Я. Тыжова]. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2008. — Книги XI– XX. — 448 с.
91. Гердер И. Трактат о происхождении языка / И. Гердер; [пер. с нем., вступ. ст. В. М. Жирмунского]. — [2-е изд.]. — М.: Изд-во ЛКИ, 2007. — 88 с.
92. Герметические науки. Грамматика. Поэтика. Риторика // Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 204–207.
93. Геродот. История [в 9 кн.] // Геродот; [пер и примеч. Г. А. Стратановского / под общ. ред. С. Л. Утченко]. — Л.: Изд-во «Наука», 1972. — 600, [1] с.
94. Гесиод. Каталог Женщин [Электронный ресурс] / Гесиод; [пер. О. П. Цыбенко] // Эллинские поэты VIII–III вв. до н. э. — М.: Ладомир, 1999. — Режим доступа: .
95. Герцман Е. В. Античное музыкальное мышление / Е. В. Герцман. — Л.: Музыка, 1986. — 224 с.
96. Герцман Е. В. Музыкальная боэциана / Е. В. Герцман. — СПб.: Глаголъ, 1995. — 480 с.
97. Гиляров А. Н. Греческие софисты, их мировоззрение и деятельность в связи с общей политической и культурной историей Греции: крит. исслед. А. Н. Гилярова / А. Н. Гиляров. — М.: Унив. тип., 1888. — 208 с.
98. Говоров А. В. Ораторское искусство в древнее и новое время / А. В. Говоров. — Казань: Типо-Литография Императорского Университета, 1897. — 46 с.
99. Гомер. Илиада: Одиссея / Гомер. — М.: АСТ-ПРЕСС, 2000. — 685 с.
100. Гордезиани Р. В. Заметки о языке и стиле гомеровского эпоса / Р. В. Гордезиани // Проблемы гомеровского эпоса. — Тбилиси: Изд-во Тбилисского университета, 1978. — С. 269– 290.
101. Гофман В. А. Слово оратора: риторика и политика / В. А. Гофман. — М.: URSS, 2010. — 232 с.
102. Грановская Л. М. Риторика / Л. М. Грановская; [под общей ред. В. А. Плотниковой]. — М.: Азбуковник, 2004. — 218 с.
103. Григорий I. Избранные творения / Святитель Григорий Великий Двоеслов; [общ. ред.: проф. А. И. Сидоров]. — М.: Паломник, 1999. — 734 с.
104. Григорьев А. А. Дискурс как видение и дискурс как слышание / А. А. Григорьев // Человек. — 2003. — № 6. — Стр. 17–25.
105. Григорьев Е. О роли церковного пения в богослужении / Е. Григорьев // Старообрядческий поморский церковный календарь на 1994. — Москва-Рига, 1993. — С. 51–53.
106. Гринбаум Н. С. Ранние формы литературного языка (древнегреческий) / Н. С. Гринбаум. — Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1984. — 129 с.
107. Гринбаум Н. С. Язык древнегреческой хоровой лирики: (Алкман, Стесихор, Симонид, Вакхилид) / Н. С. Гринбаум. — Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1986. — 163 с.
108. Груббер Р. И. Музыкальная культура древнего мира / Р. И. Груббер. — Л: Музгиз, 1937. — 259 с.
109. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры / Вильгельм фон Гумбольдт; [пер. с нем. сост., общ. ред. и вступ. статьи А. В. Гулыш, Г. В. Рамишвили]. — М.: Прогресс, 1985. — 451 с.
110. Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А. Я. Гуревич. — М.: Искусство, 1990. — 396 с.
111. Данилевский Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский; [сост., послесловие и комментарии С. А. Вайгачева]. — М.: Книга, (1871) 1991. — 574 с.
112. Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. Дейк. — М.: Прогресс, 1989. — 625 с.
113. Демосфен. Речи Демосфена / Демосфен; [пер. с греч. проф. Ф. Г. Мищенка с его прим. и предисл.]. — М.: А. Е. Владимиров, 1903. — Вып. 1. — 195 с.
114. Демченко А. И. Музыкознание Древнего мира и Античности: [очерк] / А. И. Демченко. — Саратов: Pan-Art, 2002. — 22, [2] с.
115. Донских О. А. К истокам языка: В шутку и всерьез / О. А. Донских. —[2-е изд.].— М.: УРСС, 2010. — 192 с.
116. Драч Г. В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики / Г. В. Драч. — М.: Гардарики, 2003. — 318 с.
117. Дронов Михаил. Учитель пятнадцати веков Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский [Электронный ресурс] / Михаил Дронов // История и лица. — Режим доступа: .
118. Елагина А. А. Культура Рима по историко-литературным источникам I в н. э. / А. А. Елагина // Античный вестник. — 1993. — Вып. 1. — С. 127–138.
119. Етичні норми і цінності: проблема обґрунтування / [Т. Г. Аболіна, А. М. Єрмоленко, О. О. Кисельова, В. А. Малахов]. — К.: Наукова думка, 1997.— 243 с.
120. Єрмоленко А. М. Комунікативна практична філософія / А. М. Єрмоленко. — К.: Лібра, 1999. — 488 с.
121. Жюлиа Дидье. Философский словарь / Дидье Жюлиа; [пер. с фр.]. — М.: Междунар. отношения, 2000. — 537 с.
122. Зайцев А. И. Культурный переворот в Древней Греции VIII–V вв. до н. э. / А. И. Зайцев; [под ред. Л. Я. Жмудя]. — СПб.: Фил. фак. СПбГУ, 2001. — 320 с.
123. Зайцева З. Н. Немецко-русский и русско-немецкий философский словарь = Deutsch-russisches und russisch-deutsches philosophisches Wörterbuch / З. Н. Зайцева. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. — 317 с.
124. Зеленецкий К. П. Исследование о риторике / К. П. Зеленецкий; [вступ. ст. В. М. Барановской]. — М.: Знание, 1991. — 63 с.
125. Зеленецкий К. П. Исследование о риторике в ее наукообразном содержании и в отношениях, какие имеет она к общей теории слова и к логике / Константин Зеленецкий. — Одесса: Гор. тип., 1846.— 137 с.
126. Зеленецкий К. П. Теория словесности: Год 1. Риторика: курс гимназ. / К. П. Зеленецкий. — СПб.: Деп. нар. прос., 1860. —160 с.
127. Зелинский Ф. Ф. Древний мир и мы: [науч.-попул. ст.] / Ф. Ф. Зелинский. — СПб.: Алетейя, 1997. — 417 с. — (Ротопринтное воспроизведение издания 1911).
128. Зелинский Ф. Ф. Из жизни идей: [в 4 т.] / Ф. Ф. Зелинский. — М.: Науч.-изд. центр "Ладомир", 1995. — Т. 1. — 897 с.
129. Зелинский Ф. Ф. История античной культуры / Ф. Ф. Зелинский; [примеч. С. П. Заикина]. — СПб.: ТОО "Марс", 1995. — 380 с.
130. Зелинский Ф. Ф. Цицерон в истории европейской культуры: [Речь Ф. Зелинского, произнес. в Ист. об-ве при С.-Петерб. ун-те в янв. 1895 г.] / Ф. Ф. Зелинский. — СПб.: тип. Н. Н. Клобукова, 1901. — 38 с.
131. Златоуст Иоанн. Творения Святаго отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольскаго. Полное собрание творений Святаго Иоанна Златоуста в двенадцати томах / Иоанн Златоуст. — СПб.: Издание С.-Петербургской Духовной Академии, 1895. — Т. 1, кн. 1. — 392 с.
132. Исаева В. И. Античная Греция в зеркале риторики. Исократ / В. И. Исаева. — М.: Наука: Изд. фирма "Вост. лит.", 1994. — 255 с.
133. Исократ. Панигирик Исократа / Исократ; [пер. А. Замятин]. — Смоленск: тип. П. А. Ельчанинова, 1883. — 45 с.
134. Исократ. Политические речи Исократа афинского оратора и философа о должностях, как всякого человека, в отношении его приватного и гражданского состояния, так равно и особ царственных касательно благоденственного управления государством... / Исократ; [пер. с эллино-греч. с приб. прим. к. ас. Иваном Дмитревским, вновь же пер., уяснены и прим. пополнены сыном его Михаилом Дмитревским]. — М.: Тип. Смирнова, 1836. — 217 с.
135. Исократ. Торжественное похвальное слово Исократа / Исократ; [пер. с греч. Н. Кореньков]. — Калуга: Тип. Губ. правл., 1891.— 100 с.
136. Исократ. Слово похвальное Елене, за котрою греками раззорена Троя, сочиненное греческим витиею Исократом / Исократ; [на российской язык преложенное Александром Фрязиновским]. — Санктпетербург: Печ. при Арт. и инж. шляхет. кадет. корпусе, иждивением содержателя типографии Х. Ф. Клеэна, 1778. — 24 с.
137. Историография и риторика: речи в «Истории от основания Рима» Тита Ливия / С. С. Аверинцев, Н. И. Григорьева, Н. Б. Журенко и др.; [отв. ред. С. С. Аверинцев, М. Г. Гаспаров] // Взаимосвязь и взаимовлияние жанров в развитии античной литературы. — М.: Наука, 1989. — С. 203–228.
138. История лингвистических учений: Древ. мир / Н. С. Петровский, И. М. Дьяконов, В. В. Иванов и др.; [отв. ред. А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон]. — Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1980. — 258 с.
139. Кант И. Критика способности суждения / Иммануил Кант; [пер. с нем.; вступ. ст. А. Гулыги, С. 9–35]. — М.: Искусство, 1994. — 365 с.
140. Кара-Мурза А. А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации / А. А. Кара-Мурза. — М., ИФРАН, 1995. — 211 с.
141. Карабущенко П. Л. Философия и элитология культуры А. Ф. Лосева / П. Л. Карабущенко, Л. Я. Подвойский. — М.: УРСС, 2007. — 258 с.
142. Кардини Франко. Рим и варвары [Электронный ресурс] / Франко Кардини// Истоки средневекового рыцарства. — М.: «Прогресс», 1987. — Режим доступа: .
143. Кассен Б. Эффект софистики / Б. Кассен; [пер. с фр. А. Россиуса]. — М.-СПб: Московский философский фонд, Университетская книга, Культурная инициатива, 2000. — 238 с.
144. К