Политико-правовое развитие Российского государства в условиях охранительного внутриполитического курса

Краткое описание

Политико-правовое развитие Российского государства в условиях охранительного внутриполитического курса
тема диссертации и автореферата по ВАК 12.00.01, доктор юридических наук Биюшкина, Надежда Иосифовна

Год:
2012
Автор научной работы:
Биюшкина, Надежда Иосифовна
Ученая cтепень:
доктор юридических наук
Место защиты диссертации:
Нижний Новгород
Код cпециальности ВАК:
12.00.01
Специальность:
Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
Количество cтраниц:
689
Оглавление диссертации доктор юридических наук Биюшкина, Надежда Иосифовна

ВВЕДЕНИЕ.
ЧАСТЬ I. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ, ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ВЛАСТИ 70-90-х гг. XIX в.
ГЛАВА I. ФАКТОРЫ И АКТОРЫ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В 70-90-х гг. XIX в.
§ 1. Социально-политические факторы, обусловившие введение охранительных организационно-правовых мероприятий российского правительства в 70-90-х гг. XIX в.
§ 2. Организационно-правовые предпосылки изменения внутриполитического курса в 70-90-х гг. XIX в.
ГЛАВА II. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ В 70-90-х гг. XIX в.
§ 1. Разработка понятия о типологии государств зарубежными и российскими учеными-правоведами.
§ 2. Становление полицейского права как науки в зарубежной и российской юридической мысли XVIII - начала XX в.
§ 3. Государственная идеология и теоретические конструкции управления в условиях консервативного внутриполитического курса.
ГЛАВА III. ПОЛОЖЕНИЕ «О МЕРАХ К ОХРАНЕНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПОРЯДКА И ОБЩЕСТВЕННОГО СПОКОЙСТВИЯ» ОТ 14 АВГУСТА 1881 г. КАК ПРАВОВАЯ ОСНОВА
РОССИЙСКОЙ ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ 70-90-х гг. XIX в.
§ 1. Теоретико-правовые особенности режима исключительного положения в контексте внутренней политики Российского государства в
70-90-е гг. XIX в.
§ 2. Правовой режим местностей, объявленных в состоянии усиленной охраны и чрезвычайного положения согласно Положению «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г.
ГЛАВА IV. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ КОРРЕКТИВЫ В СФЕРЕ ОРГАНИЗАЦИИ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В 70-90-е гг. XIX в.
§ 1. Дестабилизация местного самоуправления как основание охранительного курса 70-80-х гг. XIX в.
§ 2. Юридический анализ и практика реализации Положения «О губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 г. и Городового Положения от 11 июня 1892 г.
ЧАСТЬ II. ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЕ ЗАКРЕПЛЕНИЕ И РЕАЛИЗАЦИЯ КОНСЕРВАТИВНОЙ ОХРАНИТЕЛЬНОЙ ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ.
ГЛАВА I. ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ И ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ОБЛАСТЕЙ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В 70-90-х гг. XIX в.
§ 1. Организационно-правовые мероприятия правительства в области цензуры в Российской империи в период 70-90-х гг. XIX в.
§ 2. Дискриминационно-охранительная политика России в сфере образования в 70-90-е гг. XIX в.
ГЛАВА II. ОХРАНИТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ НАЦИОНАЛЬНО-РЕЛИГИОЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ В
РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В 70-90-е гг. XIX в.
§ 1. Охранительные тенденции российской религиозной политики в 7090-е гг. XIX в.
§ 2. Дискриминационно-охранительный характер регламентации национальных отношений в Российской империи в 70-90-е гг. XIX в.
ГЛАВА III. НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПОЛИЦЕЙСКОГО НАДЗОРА ЗА СВОБОДОЙ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ И СИСТЕМАТИЗАЦИЯ МЕР ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО НАДЗОРА ЗА НЕБЛАГОНАДЕЖНЫМИ ЛИЦАМИ В РОССИЙСКОЙ
ИМПЕРИИ.
§ 1. Охранительная направленность трансформации паспортного режима в Российском государстве в 70-90-е гг. XIX в.
§ 2. Правовая характеристика Высочайше утвержденного Положения «О полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей» от 12 марта 1882 г. и его применение.
§ 3. Юридический анализ Положения МВД «О негласном надзоре» от
1 марта 1882 г. и опыт его реализации.
ГЛАВА IV. КОРРЕКЦИЯ УГОЛОВНОГО, УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО И ПЕНИТЕНЦИАРНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В
РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В 70-90-е гг. XIX в.
§ 1. Изменения в российском уголовном законодательстве в 70-90-е гг. XIX в. в направлении обеспечения государственного порядка и общественного спокойствия.
§ 2. Адаптация системы судопроизводства к требованиям обеспечения режима законности и правопорядка в 70-90-е гг. XIX в. XIX в.
§ 3. Преобразования в сфере российского судоустройства в 70-90-е гг. в рамках охранительной государственной концепции.
§ 4. Охранительное развитие пенитенциарного законодательства и комплекс организационных мер по содержанию политических преступников в 70-90-е гг. XIX в.

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Политико-правовое развитие Российского государства в условиях охранительного внутриполитического курса"
Актуальность темы диссертационного исследования. Изменение идеологических, государственно-правовых и социально-экономических основ развития Российского государства, произошедшее в конце 80-х-90-е гг. XX в., вызвало различные, зачастую кардинально противоположные оценки современных политиков, деятелей науки, искусства, а также всего населения России. Дискуссии между приверженцами западных либеральных ценностей и сторонниками традиционалистских, охранительных, консервативных убеждений развернулись с небывалой остротой. Актуальность этого противостояния объясняется тем, что Российское государство и общество постепенно приходят к осознанию бесперспективности слепого копирования и перенесения на отечественную социально-экономическую, политико-правовую действительность западных моделей, которые либо малоэффективны, либо вовсе непригодны в российских условиях. Либеральные реформы в России конца ХХ-начала XXI вв. не достигли желаемого результата - построения государства по образцу западной демократии. В этой связи часть современного российского общества в лице представителей науки и культуры обратилась к иным идеологическим ориентирам - самобытности и самостоятельности пути развития России. В его основе лежат духовно-религиозные ценности православия и других мировых религий, уважение и воспроизводство научно-технических, образовательных, социокультурных, политико-правовых и военно-дипломатических достижений, выработанных прошлыми поколениями и получивших мировое признание.
Актуальность исследования заключается в новой интерпретации политико-правовых процессов, развивавшихся в 70-90-е гг. XIX в. в России, и их экстраполяции на современные реалии развития российского общества, государства и права. Обращение историко-юридической науки к накопленному опыту антикризисного развития Российского государства, его способности к консервативной стабилизации в самых сложных условиях заслуживает пристального внимания с целью научного осмысления наследия прошлого, его творческой переработки для решения задач, стоящих перед современным российским обществом. В этом представляется прикладная актуальность проведенного диссертационного исследования. Имперскому правительству в изучаемый период удалось в короткий срок ликвидировать угрозу терроризма, избежать революционных потрясений, поэтому именно этот этап развития Российского государства заслуживает особого внимания.
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования свидетельствует о том, что внутриполитический курс Российского государства в изучаемый период в контексте охранительной политики не являлся предметом специального изучения в историко-правовой науке. В то время как некоторые его направления представлены в трудах дореволюционных, советских и современных российских и зарубежных ученых. Системный подход к этой проблеме форматирует появление ряда тематических блоков, составляющих основные направления охранительного консервативного внутриполитического курса.
Идеологическая основа диссертации представлена трудами дореволюционных общественных и политических деятелей консервативной направленности: К.П. Победоносцева, Н.В. Муравьева, Н.Х. Бунге, А.Д. Пазухина, М.Н. Каткова, В.П. Мещерского, Н.П. Гилярова-Платонова1. Они выступали за необходимость определенных корректив реформ, приспосабливая их к национальным традициям, образу жизни, сложившимся религиозным нормам. Изучение трудов либеральных правоведов: Б.Н. Чичерина, А.Д. Градовского, С.А. Муромцева и др. позволило выявить их трактовку целесообразности введения и определения пределов действия исключительных мер правового регулирования. Охранительный курс был изучен с позиции научных достижений зарубежных и отечественных административистов
1 Победоносцев К.П. Московский сборник. M., 1896; Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности. Т. 1. СПб., 1900; Бунге Н.Х. Гармония хозяйственных отношений. СПб., 1860; Пазухин А. Современное состояние России и сословный во-прос//Русский вестник. 1885. Т. 175. С. 5-58; Катков М.Н. Идеология охранительства. М., 2009; Мещерский В.П. За великую Россию. Против либерализма. М., 2010; Гиляров-Платонов Н.П. Сборник сочинений. Т. 1. М., 1899 " Речь Б.Н. Чичерина, Московского городского головы 16 мая 1883 г. Berlin, 1883; Арсеньев К.К. Законодательство о печати. СПб., 1903; Градовский А.Д. Собрание сочинений. Т. 6-8. СПб., 1907; Муромцев С.А. Статьи и речи. Вып. 1-5. М„ 1910
XVIII - XIX вв., разработавших концепции юридического, полицейского государств и заложивших начала науки полицейского права: Р. фон Моля, Л. фон Штейна, В.М. Гессена и др.1
После октября 1917 г. функционирование самодержавного государственного аппарата исследовалось сквозь призму классового подхода. П.А. Зайончковский, И.В. Оржеховский, H.A. Троицкий, E.H. Кузнецова, Н.П. Ерошкин критически оценивали мировоззрение и деятельность Александра III и его окружения. В 90-е гг. XX в. Д.В. Чернышевский3 охарактеризовал правительственную политику России 70-80-х гг. XIX в. как карательную, спонтанную, бессистемную реакцию на революционно-террористическую угрозу. Эта точка зрения представляется спорной. О.В. Будницкий исследовал историю терроризма в России как специфического явления, свойственного революционному движению4. И.В. Воронин обзорно рассмотрел модернизацию органов местного самоуправления, суда присяжных и создание института земских участковых начальников, не меняя термина «контрреформы»5.
Понимание консервативной стратегии как необходимого условия спокойного переживания обществом «цивилизационных скачков» сформулировано современными учеными: В.Г. Графским, H.H. Ефремовой, В.А. Твардовской, Р.Г. Эймонтовой и др.6 Н.Ф. Гриценко1 проследила влия
1 Моль Р. Наука полиции по началам юридического государства. СПб., 1871; Штейн Л. Учение об управлении и право управления с сравнением литературы и законодательства Франции, Англии и Германии. СПб., 1874; Гессен В.М. Исключительное положение. СПб., 1908; Андреевский И.Е. Русское государственное право. Т. 1. СПб., 1866; Ивановский В.В. Полиция благосостояния. Казань, 1886; Дерюжинский В.Ф. Habeas-Corpus акт и его приостановка по английскому праву. Юрьев, 1895; Белявский H.H. Полицейское право. Юрьев, 1910; Тарасов И.Т. Личное задержание как полицейская мера безопасности. Ч. 1. Киев, 1875; Иозефи В.Г. Опыт юридической науки полицейского права. Ч. 1. Могилев-Под., 1902 Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х-начала 90-х годов). М., 1970; Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. М., 1982; Троицкий H.A. Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866-1895 гг. М., 1979; Кузнецова E.H. Контрреформы 80-90-х гг. XIX в. в России (Государственно-правовая характеристика): дис.канд. юрид. наук. Л., 1977; Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983 и др.
3 Чернышевский Д.В. Карательная политика России 1881-1894 гг. Истоки, характер, результаты. Саратов, 1990
4 Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX в.). М„ 2000
5 Воронин И.В. «Контрреформы» 80-90-х гг. XIX в. в административной и судебной сферах в России. Автореферат дис.канд. юрид. наук. М., 2011
6 Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000; Графский В.Г. и др. История политических и правовых учений XIX в. М., 1993; Графский В.Г., Ефремова H.H., Карпец В.И. Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М., 1995; Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. М„ 1996 ние официальной идеологии на духовную сферу общественной жизни. A.B. Корнев противопоставил концепции правового и полицейского государств. В числе современных работ, направленных на переоценку личности Александра III, следует выделить исследования А.Н. Боханова,
A.B. Репникова . И.А. Исаев подчеркивает роль охранительной доктрины в развитии российской государственности4.
Изучение направлений охранительного внутриполитического курса порождает вопрос о взаимодействии государственной власти и системы самоуправления. Дореволюционные ученые Б.Б. Веселовский, И.П. Белоконский и др.5 позитивно оценивали процесс формирования и развития местного самоуправления, уделяя внимание направлениям деятельности земств и городских дум, их бюджетам на основе привлечения земской статистики. Ряд работ о местном самоуправлении дополнили издания, запрещенные цензурой в России6. В советский период в трудах Л.Г. Захаровой, Н.М. Пирумовой,
B.А. Нардовой и др.7 отрицательно оценивался административный контроль и полицейский надзор за деятельностью органов самоуправления. Современо ные исследователи JI.A. Жукова, JI.E. Лаптева, В.В. Куликов подчеркивают необходимость воздействия государственной власти на земские собрания и городские думы в России второй половины XIX в.
1 Гриценко Н.Ф. Консервативная стабилизация в России в 1881-1894 годах: Политические и духовные аспекты внутренней политики. М., 2000
- Корнев A.B. Консервативная и либеральная теории государства и права в России (XIX-начало XX вв.): дис.докт. юрид. наук. М., 2004
3 Боханов А.Н. Император Александр III. М., 2007; Репников A.B. Консервативные концепции переустройства России. М„ 2007
4 Исаев И.А. Идея порядка в консервативной ретроспективе. М., 2011
5 Веселовский Б. История земства за сорок лет. Т. 1. СПб., 1909; Белоконский И.П. Земское движение. М., 1914; Кизе-веттер A.A. Местное самоуправление в России IX-XIX столетия. Пг., 1917; Цейтлин С.Я. Земское самоуправление и реформа 1890 г.//История России в XIX веке. Т. 5. СПб., б.г. С. 79-139; Гессен В.М. Вопросы местного управления. СПб., 1904; Михайловский А.Г. Реформа городского самоуправления в России. M., 1908; Шрейдер Г.И. Городская контрреформа 11 июня 1892 года//История России в XIX веке. Т. 5. СПб., б.г. С. 181-228
6 З.С. Восемнадцать лет войны с земством (отдельный оттиск из «Вольного слова»). Женева, б/г; А.Б. Городское самоуправление в России. Издание Союза Русских Социал Демократов. Женева, 1902. № 7
7 Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 г. М., 1968; ПирумоваН.М. Земское либеральное движение. Социальные корни и эволюция до начала XX века. М., 1977; Большое В.В. Кахановская комиссия (1881-1885). К вопросу о внутренней политике самодержавия первой половины 80-х гг. XIX в.: дис.канд. ист. наук. М., 1977; Нардова В.А. Городское самоуправление в России в 60-х-начале 90-х гг. XIX в.: Правительственная политика. Л., 1984
8 Жукова Л.А. Земское самоуправление и бюрократия в России: конфликты и сотрудничество, 1864-1917 гг. М., 1998; Лаптева Л.Е. Местное управление в пореформенной России (1864-1905): историко-правовое исследование: дис.докт. юрид. наук. М., 2001; Куликов В.В. Становление и развитие земского самоуправления (вторая половина XIX-начало XX вв.): историко-юридическое исследование: дис.докт. юрид. наук. М., 2002
Неотъемлемыми составляющими внутриполитического курса Российского государства 70-90-х гг. XIX в. являются цензура, образование и национально-религиозные отношения. Исследователи цензурной политики
A.M. Скабичевский, В. Розенберг, Б.П. Балуев, В.А. Твардовская, Р.И. Бурлакова1 акцентировали внимание на негативных аспектах цензуры печатных произведений. В.И. Чарнолуский, Г.И. Щетинина, В.Г. Харитонов, C.B. Кодан, Е.А. Скрипилев, H.H. Зипунникова и др. , изучая образовательную сферу, подчеркивали лидирующую роль студенчества в революционном движении и влияние государственной идеологии на образовательную доктрину. К изучению национально-религиозных отношений в разные периоды о обращались М.А. Рейснер, Ю.И. Гессен, А.И. Солженицын и др. , указывая на доминирующее воздействие имперского православного государства на инородцев и иноверцев, проживавших в России.
Важным направлением охранительного курса являлась деятельность полиции и жандармерии, которая освещалась Ф.Ф. Бергом, А.И. Елистратовым,
B.М. Гессеном, P.C. Мулукаевым, Т.Н. Желудковой, В.М. Жухраем, З.И. Перегудовой, О.В. Гариной и др.4 Вопросы развития уголовного, уго
1 Арсеньев К.К. Законодательство о печати. СПб., 1903; Скабичевский A.M. Очерки по истории русской цензуры. СПб., 1892; Розенберг В., Якушкин В. Русская печать и цензура в прошлом и настоящем. М.,1905; Балуев Б.П. Политическая реакция 80-х годов XIX века и русская журналистика. М., 1971; Твардовская В.А. Демократическая журналисти-ка//Россия в революционной ситуации на рубеже 1870-1880-х гг. М., 1983. С. 390-426; Козлова H.H. Вестник Европы и политическая реакция 80-х гг. XIX в. (1884—1891): дис.канд. фил. наук. M., 1984; Бурлакова Р.И. Правовое регулирование цензуры печати в России в XVIII-начале XX века: дис.канд. юрид. наук. М., 2004 Чарнолуский В.И. Начальное образование во второй половине XIX столетия//История России в XIX веке. Т. 26. СПб., б.г. С. 109-169; Коваленский М.Н. Средняя школа//История России в XIX веке. Т. 26. СПб., б. г. С. 170-202; ФричеВ.М. Высшая школа в конце века//История России в XIX веке. Т. 9. Ч. 4. Отд. 2. СПб., б.г. С. 145-163; Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение в России: последняя четверть XIX в. M., 1987; Харитонов В.Г. Из воспоминаний участника группы Благоева//От народничества к марксизму. Л., 1987. С. 80-93; Кодан C.B. Школа профессоров Российского права М.М. Сперанского//Государство и право. 2003. № 9. С. 88-95; Скрипилев Е.А. О юридическом образовании в дореволюционной России (XVIII-начало XX вв.у/Государство и право. 2000. № 9. С. 81-89; Зипунникова H.H. Правовое регулирование университетского образования в России в XVIII - первой половине XIX века: дис.канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1998
3 Никольский H.M. Раскол и сектантство во второй половине XIX в.//История России в XIX веке. Т. 5. Ч. 3. Отд. 1. СПб., б.г. С. 228-272; Рейснер М.А. Государство и верующая личность. СПб., 1905; Мыш М.И. Руководство к русским законам о евреях. СПб., 1898; Гессен Ю.И. Евреи в России. СПб., 1906; Пятковский А.П. Государство в государстве. СПб., 1901; Ленский 3. Польское восстание 1863 г.//История России в XIX веке. Т. 9. Ч. 1. СПб., б.г. С. 268-322; Живулин В.А. Теоретико-правовые основы регулирования современных государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации: дис.канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006; Солженицын А. И. Двести лет вместе: В 2 т. T. 1. M., 2001; Коз-литин Г.А. Правовое положение евреев в Российской империи. Конец XVIII-XIX вв. Автореф.дис.канд. юрид. наук. Р.-на-Дону, 2004 и др.
4 Берг Ф.Ф. Правила о полицейском надзоре. Б.м., 1867; Елистратов А.И. Административное право. M., 1911; Шей-мин П.Н. Полицейское право. Одесса, 1887; Люкевич П.М. Полицейский надзор: Руководство по осуществлению подследственного, судебного и административного надзоров. Ломжа, 1913; Селиванов Н. Отдача под надзор полиции, как уголовное наказание/Юридический вестник. 1883. № 10. С.265-274; Степанов Я.С. О полиции как науке во Франции. Казань, 1867; Ковалевский M. История полицейской администрации в английских графствах с древнейших времен до смерти Эдуарда Ш-го. Прага, 1876; Магазинер Я.М. Чрезвычайно-Указное право в России. СПб., 1911; Шинджикашвиловно-процессуального законодательства, системы судоустройства и пенитенциарных учреждений изучались в различные периоды Н.С. Таганцевым, И.Я. Фойницким, Б.В. Виленским, Н.Е. Дворниченко, М.Н. Гернетом, М.В. Немытиной, H.H. Ефремовой, А.Е. Скрипилевым, Н.Ф. Чистяковым, C.B. Боботовым, Ю.А. Филипповой, В.В. Захаровым, Н.И. Петренко и др.1 в зависимости от идеологических приоритетов конкретной эпохи.
Западная историография по исследуемой проблематике представлена работами историков 3. Вортмана, Т. Тарановски, В.В. Леонтовича и др. Они рассматривали политику Александра II и Александра III в контексте причинно-следственного взаимодействия, воспринимая ее в ракурсе панславизма, аккультурации, насаждения православия.
Таким образом, в отечественной историко-правовой науке заявленная тема диссертационного исследования, содержащая системный анализ совокупности охранительных организационно-правовых мероприятий российсколи Д.И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973; Желудкова Т.И. Основные направления деятельности полиции дореволюционной России по охране феодального и буржуазного общественного порядка. М., 1977; Жухрай В. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М., 1991; Лонге Ж., Зильберг Г. Террористы и охранка. М., 1991; Головков Г., Бурин С. Канцелярия непроницаемой тьмы: политический сыск и революционеры. М., 1994; Лурье Ф. Хранители прошлого. Л., 1990; Рууд Ч.А. Взаимодействие политических полиций Австро-Венгрии, Франции и России//Вестник Российского университета дружбы народов. 2003. № 4. С. 65-75; Перегудова З.И. Политический сыск России. М., 2000; Колодеев Е.П. Надзорно-инспекторская деятельность полиции (милиции) России в XVIII-XX вв.: дис.канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008; Фомичев А.Ю. Проекты реформы российской полиции в конце XIX-начале XX века: дис.канд. юрид. наук. М., 2000; Гарина О.В. Организационно-правовые основы деятельности Министерства внутренних дел по обеспечению внутренней безопасности и общественного порядка в Российской империи (1881 -февраль 1917 гг.): дис.канд. юрид. наук. М., 2011
1 Дворниченко Н.Е. Во глубине Сибирских руд. Иркутск, 1968; Дворянов В.Н. В сибирской дальней стороне. Минск, 1985; Сенченко И.А. Революционеры России на Сахалинской каторге. Южно-Сахалинск, 1963; Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3. М., 1961; Новорусский М.В. Записки Шлиссельбуржца. Пг., 1920; Панкратов B.C. Жизнь Шлис-сельбургской крепости. Пг., 1922; Таганцев Н.С. Карательная деятельность государства и ее границы. СПб., 1882; Фой-ницкий И.Я. Оправдательные решения присяжных заседателей и меры к их сокращению. СПб., 1879; Михайловский И.В. Основные принципы организации уголовного суда. Томск, 1905; Случевский В. Русское уголовное судопроизводство. Ч. 1-2. СПб., 1891; Розин H.H. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914; Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1904; Гессен В.М. Генезис института земских начальников//Право. 1903. № 52. С. 2941-2954; Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности. Т. 1-2. СПб., 1900; Кони А.Ф. Воспоминания о деле Веры Засулич. М.-Л., 1933; Кожухар К. Земские начальники//Вестник права. 1905. №4. С. 93-132; Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России.
Саратов, 1969; НемытинаМ.В. Судебная контрреформа и комиссия Н.В. Муравьева: дис.канд. юрид. наук. Саратов,
1987; Ефремова H.H. Министерство юстиции Российской империи: 1802-1917 гг. М., 1983; Либерман A.A. Институт земских начальников 1889-1905 гг.: дис.канд. ист. наук. М., 1976; Боботов C.B., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М., 1992; Демичев A.A. Сравнительно-правовое исследование суда присяжных в России (история и современность): дис.докт. юрид. наук. Н. Новгород, 2003; Грезнева A.A. Революционное движение в России 1870-х-начала 1880-х гг. в оценках присяжных поверенных: дис.канд. ист. наук. М., 2008; Гурьянов М.М. Институт земских начальников в конце XIX-начале XX вв. и его региональные особенности: дис.канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007; Захаров В В. Основные этапы реформирования российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права в 1832-1917 гг. (историко-правовое исследование): дис.докт. юрид. наук. М., 2009; Петренко Н.И. Становление и развитие управления уголовно-исполнительной системой России: дис.докт. юрид. наук. Рязань, 2009; Яковлев С.П. Организационно-правовые формы трудоиспользования лиц, осужденных к лишению свободы в дореволюционной России (XVII - начало XX вв.): дис.канд. юрид. наук. Чебоксары, 2005.
2 Pearson T. Russian law and rural justice: Activity and problems of the Russian justices of peace, 1865-1889//Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Wiesbaden, 1984. Bd. 32. S. 52-71; Russia's Great reforms, 1855-1881 / Ed. by Eklof В., Bushneil J. a. Zakharova L. Bloomington, 1994. XVII; Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995; Труайя А. Александр III. M., 2005 и др. го правительства в 70-90-х гг. XIX в., не была сформулирована. В этой связи политико-правовое развитие Российского государства в условиях консервативного внутриполитического курса 1870-1890-х гг. не являлось предметом самостоятельного комплексного научного изучения.
Объектом исследования является совокупность социально-экономических и политико-правовых отношений, сформировавшихся в Российском государстве в 70-90-е гг. XIX в., оказавших влияние на процесс разработки, особенности внедрения комплекса охранительных мероприятий российского правительства и их последствия для дальнейшего развития российской государственности.
Предметом исследования определено политико-правовое развитие Российского государства в контексте охранительного внутриполитического курса 70-90-х гг. XIX в. Это понятие включает в себя совокупность организационно-правовых правительственных мероприятий, нацеленных на внесение корректив в реформы Александра II с учетом сложившихся в России на рубеже 70-80-х гг. XIX в. социально-экономических и политико-правовых условий в целях восстановления режима законности, правопорядка и сохранения устоев российской государственности.
Цель исследования заключается в проведении всестороннего комплексного анализа процесса политико-правового развития России в условиях консервативного внутриполитического курса 70-90-х гг. XIX в. в сферах регламентации национальных, религиозных отношений, цензуры, системы образования, местного самоуправления, паспортно-регистрационного и контрольно-надзорного воздействия государства на подданных, внесения изменений в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, судоустройство и пенитенциарную систему.
Для достижения указанной цели в работе решаются следующие задачи: - дать оценку кризисному состоянию российского общества и государства в пореформенный период (70-е гг. XIX в.) и обосновать необходимость незамедлительного принятия коррекционных организационно-правовых мер; выявить факторы и акторы формирования идеологических основ охранительного курса верховной власти в 1870-1890-х гг. в России; сформулировать теоретико-идеологическую модель, составившую фундамент внутриполитических мероприятий Российского государства в рассматриваемый период; предложить авторскую периодизацию формирования и развития полицейского государства в России; систематизировать охранительные нормативно-правовые акты, изданные Российским государством в 70-90-е гг. XIX в., в иерархической последовательности по определенным критериям; разработать понятийный аппарат системы охранительных отношений, формируемых в процессе реализации охранительного курса Российского государства 1870-1890-х гг.; на базе обобщения и систематизации архивного статистического материала проследить динамику хронологических изменений численности лиц, преследуемых правительством в различных формах (негласный надзор, негласное наблюдение, гласный надзор, розыск, запрет въезда в империю и проживания в определенных местностях) по дифференцированным критериям: подданство, сословная, национальная и религиозная принадлежность, тендерная, возрастная характеристики, образовательный ценз; представить авторскую периодизацию изменений степени охранительного организационно-правового воздействия государства на общество в изучаемый период; выявить основные позитивные и негативные результаты использования государственно-правовых механизмов в реализации охранительного курса верховной власти в 1870-1890-х гг. в России;
- дать авторскую оценку термину «контрреформы», определить его признаки в контексте анализа охранительного курса верховной власти и государственно-правового развития России в 1870-1890-е гг.
Хронологические рамки исследования определяются тем, что охранительный курс начинает активно развиваться в 1870-е гг., т.е. еще в недрах реформаторской политики Александра II. Об этом свидетельствует ряд организационно-правовых мероприятий - предоставление в 1871г. полномочий по производству дознаний в отношении государственных преступлений офицерам корпуса жандармов, создание 7 июня 1872 г. Особого присутствия Правительствующего Сената для рассмотрения важнейших политических преступлений, изменение в 1878 г. правил общей подсудности уголовных дел передача рассмотрения дел о государственных преступлениях военным судам по правилам военного судопроизводства и др. На 1880-е гг. приходится расцвет охранительного правительственного курса. Комплекс коррекци-онных мероприятий достиг в целом результата - восстановления правопорядка и законности к середине 90-х гг. XIX в. В этот же период уходят с политической арены яркие сторонники консерватизма. Таким образом, охранительный внутриполитический курс российского правительства, начавшийся в 1870-е гг., следует считать завершенным ко второй половине 1890-х гг.
Методологическая основа исследования выстроена в соответствии с его направленностью. В общую методологическую основу диссертации были положены материалистический, диалектический методы и метод научного абстрагирования, позволяющие изучать явления в развитии, выявлять причинно-следственные связи. Комплекс общенаучных методов (анализа и синтеза, дедукции и индукции, системно-структурный, историко-генетический, конкретно-исторический и др.) позволил на основе подобранного эмпирического материала выявить статистические данные и провести их сравнительный анализ, на основе которого были сформулированы выводы и определены закономерные черты государственно-правового развития России, свойственные изучаемому и современному периодам. Частнонаучные методы - догматический, историко-юридический, сравнительно-правовой, политико-правовой, хронологического и ретроспективного анализа - позволили сопоставить идеологические взгляды общественных и государственных деятелей, а также исследователей по указанной проблематике. Применяя их, удалось доказать, что реформы Александра II были усовершенствованы преобразованиями Александра III с учетом изменившихся социально-экономических и политико-правовых условий.
Теоретическая основа исследования. Общетеоретические подходы к изучению историко-юридического материала данной диссертации базируются на фундаментальных теоретико-правовых трудах таких ученых, как: С.С. Алексеев, Н.Г. Александров, В.К. Бабаев, B.C. Нерсесянц, H.A. Власенко, О.Ю. Рыбаков, И.А. Исаев, В.Г. Графский, C.B. Кодан, В.В. Лаптева, H.H. Ефремова, В.В. Захаров, Т.Н. Радько, И.Ю. Козлихин, В.М. Баранов, O.A. Омельченко, С.Н. Кожевников, В.А. Толстик и др.
Эмпирическая база исследования включает комплекс носителей информации историко-юридического характера, отражающих политико-правовое развитие Российского государства в 1870-1890-х гг.
В работе представлен юридический анализ нормативно-правового материала, регламентировавшего охранительные мероприятия, направленные на восстановление правопорядка и законности в стране. Базовыми носителями нормативно-правовой информации явились Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи и Свод Военных постановлений. Дискуссии, возникшие в ходе обсуждений законопроектов, были изучены на основе опубликованных отчетов Государственного Совета, обзоров деятельности Комитета Министров, Министерства народного просвещения и др.1 Полноту изучения нормативно-правовых актов обеспечивают официальные и авторские сборники законов и подзаконных актов . Иерархи
1 Отчет по Государственному Совету за 1887 г. СПб., 1888; Отчет по Государственному Совету за 1888 г. СПб., 1889; Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Т. 4/Сост. И.И. Тхоржевский. СПб., 1902; Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра III. СПб., 1901 и др.
2 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1866 г. с доп. по 1 января 1876 г. / Сост. Н.С. Таганцев. - СПб., 1876; Богданов И.В. Сборник циркуляров и узаконений. Орел, 1895; Мыш М.И. Руководство ческая структура законодательной базы исследования по юридической силе складывается следующим образом: манифесты, носившие декларативный характер и призванные урегулировать наиболее социально значимые отношения в целом1; отраслевое кодифицированное законодательство2; отраслевые законодательные акты, высочайше утвержденные императором3; подзаконные нормативно-правовые акты общеимперского действия и локального характера; судебные, полицейские акты правоприменения; акты органов местного самоуправления.
Изучение деятельности центральных органов власти, их правоприменительной практики осуществлялось на основе архивных материалов фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): № 94 «Верховная Распорядительная Комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия»; № 112 «Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах»; № 102 «Департамент полиции Министерства внутренних дел»; № 110 «Штаб Отдельного корпуса жандармов»; № 1741 «Коллекция нелегальных изданий (листовок и брошюр), отложившихся в полицейских и судебных органах дореволюционной России»; № 29 «Канцелярия Нерчинской каторги Забайкальского областного правления и военного губернатора Забайкальской области. Чита»; № 98 «Канцелярия Шлиссельбург-ской крепости»; № 122 «Главное Тюремное управление при Министерстве юстиции». Специфика организации и деятельности местных административк русским законам о евреях. СПб., 1898; Исторический очерк деятельности министерства народного просвещения. Сост. C.B. Рождественский. СПб., 1909 и др.
1 Манифест «О призыве всех верных подданных к служению верою и правдой Его Императорскому Величеству и Государству» от 29 апреля 1881 Г.//ПСЗРИ. Изд. 3-е. СПб., 1885. T. I. Ст. 118
- Устав о предупреждении и пресечении преступлений изд. 1876 Г.//СЗРИ. T. XIV. СПб., 1876; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных изд. 1885 Г.//СЗРИ. T. XV. СПб., 1885; Устав уголовного судопроизводства изд. 1892 Г.//СЗРИ. T. XVI. Ч. 1. СПб., 1892; Воинский устав о наказаниях//Свод военных постановлений 1869 г. Кн. XXII. СПб., 1913; Устав о цензуре в ред. 1879 Г.//СЗРИ. T. XIV. 4.2. СПб., 1879; Устав «О паспортах и беглых» изд. 1890 Г.//СЗРИ. T. XIV. СПб., 1890; Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей изд. 1890 Г.//СЗРИ. T. XIV. СПб., 1890; Свод учреждений и уставов о ссыльных изд. 1890 Г.//СЗРИ. T. XIV. СПб., 1890 и др.
3 Именной Высочайший указ «О порядке осуждения военным судом по законам военного времени лиц, совершивших преступления, означенные в Именном Высочайшем указе, данном Правительствующему Сенату 9 августа сего года» от 9 августа 1878 Г.//ПСЗРИ. Изд. 2-е. СПб., 1880. Т. 53. Отд. 2. Ст. 58779; Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «О временном изменении подсудности и порядка производства по некоторым преступлениям» от 9 мая 1878 Г.//ПСЗРИ. Изд. 2-е. СПб., 1880. Т. 53. Отд. 1. Ст. 58488; Высочайше утвержденное Положение Комитета Министров «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 Г.//ПСЗРИ. Изд. 3-е. СПб., 1885. T. I. Ст. 350 и др. ных, судебных учреждений, органов самоуправления в условиях охранительного курса была выявлена по первоисточникам, хранящимся в фондах (проработано более 40) Центрального архива Нижегородской области (ЦАНО).
Периодическая литература составила важную эмпирическую основу, которая позволила изучить реакцию общественности на охранительные правительственные меры. В этой связи следует выделить журналы и газеты консервативной направленности: «Гражданин», «Московские ведомости», «Русский вестник», «Русские ведомости», «Журнал Министерства юстиции» и либеральные издания: «Вестник Европы», «Право», «Русская старина», «Русская мысль». Юридическим проблемам были посвящены такие издания, как «Юридический вестник», «Юридической обозрение», «Вестник права».
Мемуарная литература как источник освещает субъективное видение ее авторов - общественных и государственных деятелей (П.А. Валуева, Е.А. Перетца, А.А. Половцова и др.1) изучаемых явлений.
Научная новизна исследования выражается в проведении свободного от идеологических штампов комплексного историко-правового анализа внутриполитического курса Российского государства в период 70-90-х гг. XIX в., а также в самой постановке проблематики исследования, его системности, степени освещения различных сфер государственно-правового развития. Авторская теоретическая модель «юридического государства» как совокупности «правового» и «полицейского» государств проецируется на конкретный ис-торико-правовой материал. Проведена периодизация процесса формирования, развития и ликвидации «полицейского го

Список литературы

Заключение диссертации по теме "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Биюшкина, Надежда Иосифовна
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.
Анализ социально-политических факторов, особенностей правотворчества Российской империи рассматриваемого периода, организационно-правовых предпосылок создания чрезвычайного законодательства позволяет заключить, что к началу 80-х гг. XIX в. в России происходит значительное усложнение социальной структуры в сторону ее дифференциации и усугубления противоречий между различными категориями населения. Рассмотренный нами сложный период социальной трансформации послужил благоприятной средой для развития различного рода оппозиционных течений, формирования террористических революционных организаций, ставивших перед собой цель свержения существующего строя. Сложившаяся на рубеже 70-80-х гг. XIX в. социально-политическая ситуация характеризовалась реальной, фактической угрозой законности и правопорядку в стране. Организованный в России и за ее пределами революционный террор полностью дестабилизировал общественный порядок, посягнув на духовно-религиозные и политико-правовые устои российского государства, сложившиеся на протяжении многих веков. Эти чрезвычайные факторы вызвали адекватную реакцию самосохранения со стороны российского общества, которое в лице патриотически настроенной интеллигенции заявило о своей готовности поддержать любые обоснованные и целесообразные мероприятия правительства в области охраны, защиты основ российской государственности, направленные на восстановление законности и правопорядка, на стабилизацию внутриполитической обстановки в стране.
С точки зрения автора, поворот от либеральных реформ, поставивших страну на грань катастрофы, к курсу их коррекции в консервативном патриотическом стабилизационном направлении начался еще в недрах политики Александра II в 70-х гг. XIX в. Исследованная совокупность охранительных организационных мероприятий и нормативно-правовых актов этого периода убедительно доказывает их преемственность, органичность, детальную проработанность и объективную необходимость.
Автором установлено, что единая реакция либералов и консерваторов на события 1 марта 1881 г. вполне органично соотносилась с охранительным правительственным курсом. Комплекс мероприятий МВД, проведенный весной 1881 г., был нацелен на восстановление законности и правопорядка в стране. Анализ позиций современников, принадлежавших к различным, порой противоположным направлениям общественно-политической мысли, убедительно показывает эффект, обратный ожидаемому террористами. Народовольцы полагали, что гибель монарха и монархии — это если не тождественные, то взаимообусловленные процессы. Фактически, следствием террористического акта, с одной стороны, явился кризис и распад «Народной воли», а с другой — объединение консервативных и либеральных, ранее оппозиционных общественно-политических сил в поддержку незыблемости основ Российского государства.
Складывавшийся консервативный общественно-политический курс в 70-90-х гг. XIX в. концептуально обосновывался доктриной полицейского государства. По мнению диссертанта, полицейское государство формируется в России в имперский период (при Петре I), классическое выражение приобретает при Екатерине II с ее полицейской реформой, а затем трансформируется в зависимости от социально-экономических и политико-правовых изменений. В связи с этим можно выделить несколько этапов эволюции полицейского государства, а соответственно, и права в России. Первый этап начинается в период правления Петра I (1689 - 1725 гг.) и длится до полицейской реформы Екатерины II (1775-1782 гг.). Второй — с полицейской реформы Екатерины II до создания III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии указом Николая I (с 1775 г. по 1826 г.). Третий — с создания III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии до начала «Великих реформ» Александра II (с 1826 г. по 60-е гг. XIX в.). Четвертый — с начала «Великих реформ» Александра II до издания Манифеста «О незыблемости самодержавия» от 29 апреля 1881 г.1 Александром III. Пятый — с издания Манифеста «О незыблемости самодержавия» от 29 апреля 1881 г. до февральской революции 1917 г.
Проведенный анализ взглядов зарубежных и отечественных ученых-правоведов на проблему полицейского государства, убедительно доказывает факт всесторонней глубокой степени ее разработанности. Полицейское государство как политико-правовая модель, сформированная в России на протяжении всего имперского периода, развивалась как с точки зрения политико-правовой действительности, практики политических и властеотношений, так и с позиций научно-теоретического обоснования, методологии, содержавшихся в трудах выдающихся зарубежных и отечественных ученых-камералистов XVIII - начала XX вв.
Предпринятое всестороннее комплексное изучение трудов зарубежных и отечественных ученых-правоведов, посвященных проблеме становления полицейского права как науки, отрасли права и законодательства, и учебной дисциплины, позволяет сделать вывод о том, что общее направление в развитии данной проблематики тождественно процессу исследования полицейского государства. Исследование проблем полицейского права и государства имеют в этой связи ряд общих аспектов. Среди них: разноплановый подход к изучаемой проблеме, рецепция отечественной наукой западных достижений в области полицейского права, взаимное влияние в процессе формирования и развития отечественного полицейского права в правотворческой, правоприменительной, правоохранительной деятельности государства и в юридической науке. Такое сходство элементов объясняется органической связью полицейского права и полицейского государства; невозможностью существования одного явления без другого.
Изученная автором типология государств позволяет выделить диаметрально противоположные модели: легитимные (юридические) с одной сторо
1 Манифест «О призыве всех верных подданных к служению верою и правдой Его Императорскому Величеству и Государству» от 29 апреля 1881 г. // ПСЗРИ. Изд. 3-е. - СПб.: гос. тип, 1885. T. I. Ст. 118. ны и нелегитимные (неюридические), псевдолегитимные (псевдоюридические) с другой. Легитимные (юридические), в свою очередь, подразделяются на правовые и полицейские, которые взаимно дополняют и органически сочетаются друг с другом. Нелегитимные и псевдолегитимные государства существуют как диктаторские, которые по своим основным характеристикам совпадают и представляют антипод легитимным.
Проецируя сконструированные модели юридического и полицейского государства на историко-правовую действительность, сложившуюся в Российском государстве в рассматриваемый период, автор приходит к следующему выводу. По принципам комплектования и структуре высших и местных органов власти, по функциям государства, по формам и методам их осуществления Российское государство изучаемого этапа следует охарактеризовать как полицейское при отсутствии гармоничного сочетания с правовым, что было свойственно конкретно-историческим условиям.
Изучаемые мероприятия, проводимые российским правительством в 7090-е гг. XIX в., и взгляды идеологов российского консерватизма того времени убедительно иллюстрируют объективное несоответствие термина «контрреформы» с его приставкой «контр» фактически сложившейся доктрине и реально проводившемуся политическому курсу.
Действительно, в случае полного отказа от реформ Александра II новому правительству, сформировавшемуся после 1 марта 1881 г., неминуемо пришлось бы восстановить в стране крепостнические отношения, отменить деятельность земских и городских органов самоуправления, вернуться к рекрутской повинности и прежнему правовому регулированию вооруженных сил империи, ликвидировать все достижения судебной реформы, упразднить весь комплекс мероприятий Александра II в образовательной сфере и цензурной политике. Разумеется, в тех условиях это было уже невозможно.
Автором установлено, что политика «контрреформ» объективно выглядит как курс коррекции сложного и противоречивого процесса преобразований Александра И, а отнюдь не означает их ликвидацию (что соответствовало бы смыслу приставки «контр»). Под термином «контрреформы» следует понимать систему внутриполитических мер, предпринятых императором, направленных на восстановление и последующее соблюдение режима законности и правопорядка, на приведение курса реформ Александра II в соответствие с изменившимися к концу 70-х гг. XIX века социально-экономическими и политико-правовыми отношениями. Данное определение и признаки его убедительно доказывают необходимость и обоснованность принятия исследуемого нами внутриполитического курса. Эти реформы стали на определенный период щитом от захлестывающей Россию фактически существующей угрозы уничтожения со стороны разного рода деструктивных сил.
Охранительный внутриполитический курс, принятый Российским государством в 70-90-е гг. XIX в., характеризовался государственной идеологией православного патриотического консерватизма, носителями которого выступали К.П. Победоносцев, император Александра III, Д.А. Толстой, И.Д. Делянов, Н.Х. Бунге, М.Н. Катков, В.П. Мещерский, М.Н. Катков, И.А. Вышнеградский, Д.И. Менделеев, М.Е. Салтыков-Щедрин,
Н.П. Гиляров-Платонов и др. Именно эти государственные и общественные деятели олицетворяли сильную, ответственную перед своим народом охранительную власть, направленную на защиту устоев российского общества и государства.
Издание Положения «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г. явилось логическим продолжением охранительного внутриполитического курса российского правительства, начавшегося в 70-е гг. XIX в. Этот нормативно-правовой акт был призван с помощью заложенных в нем чрезвычайных мер нейтрализовать деструктивные тенденции в развитии социально-политических отношений, сформировавшихся в России в этот период.
Положение «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г. первоначально было утверждено как временное, сроком на три года, его действие периодически продлевалось вплоть до февральской революции 1917 г., что свидетельствует о его высокой значимости как правового гаранта государственной безопасности.
Анализируя правовой режим местностей, объявленных в состоянии усиленной охраны, регламентированный Положением «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г., автор заключает, что он представлял собой совокупность организационно-правовых превентивных, пресекательных мер. Этот режим также устанавливал усиленную юридическую ответственность за совершение государственных преступлений и механизм ее применения. Действие системы этих мероприятий влекло за собой ограничение личных прав и свобод российских подданных со стороны правительства в лице Комитета Министров, Министерства внутренних дел, генерал-губернаторов, губернаторов, градоначальников. Положение усиленной охраны, таким образом, было направлено на комплексную, всестороннюю охрану общественного и правопорядка.
Режим чрезвычайного положения, регламентированный Положением «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г., значительно отличался от положения об усиленной охране. Чрезвычайное положение предусматривало:
1) больший объем полномочий административной и полицейской власти,
2) усиление концентрации власти в руках узкого круга лиц (главноначаль-ствующих, военно-полицейских команд); 3) право наложения секвестра на недвижимое имущество и ареста на движимое имущество, а также доходы, получаемые с них; 4) вмешательство в принцип независимости выборных институтов; 5) право приостанавливать периодические издания без объяснения причин; 6) право закрывать учебные заведения на срок до 1 месяца.
Помимо двух представленных моделей исключительного положения в законе «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г. предусматривался третий вариант введения чрезвычайных мер — т.н. режим «усеченного» исключительного положения, согласно которому, в местности, официально не получившей чрезвычайного статуса, могли реализовываться некоторые экстраординарные меры. Этот режим использовался очень часто.
Из подробного анализа Положения «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г. видно, что его т.н. чрезвычайный характер отнюдь не указывает на произвол монархического государства, превращение его в тиранию или диктатуру вопреки мнению ряда исследователей. Действие Положения «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г. продолжило охранительное направление внутренней политики российского государства с целью восстановления законности и правопорядка.
Изучение материала, иллюстрирующего политико-правовое развитие Российского государства 70-90-х гг. XIX в., позволяет выявить определенные закономерности, свойственные современной российской действительности. К ним относится специфика правового регулирования охранительных отношений, состоящая в принятии законов о чрезвычайном положении как временной меры (Положение «О мерах к охранению.» от 14 августа 1881 г., Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» от 30 мая 2001 г. № З-ФКЗ в ред. 2005 г.) с целью восстановления режима законности и правопорядка, борьбы с терроризмом, для обеспечения безопасности населения и защиты основ Российской государственности. Эти законы предусматривают ограничения прав и свобод личности и возложение на них дополнительных обязанностей. Среди многочисленных оснований введения чрезвычайного положения, согласно этим нормативно-правовым актам, общими являются попытки насильственного изменения существующего строя, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей.
Охранительный курс, проводимый Российским государством в рассматриваемый период, охватывал все сферы общественной жизни, в т.ч. и деятельность органов местного самоуправления. Очевидно, что к 80-м гг. XIX в. земства и городские думы нуждались в существенных преобразованиях как правового, так и контрольно-организационного характера. Даже среди консервативно настроенных государственных деятелей того времени отсутствовало единое мнение по поводу целесообразности применения радикальных мер, направленных на коренное преобразование сложившейся пореформенной системы местного управления.
Многочисленные примеры конструктивного взаимодействия администрации с органами местного самоуправления, с одной стороны, и поддержки населением земских и городских учреждений, с другой, позволили сохранить местное самоуправление как организационно-правовую форму участия населения в решении социо-культурных и хозяйственных вопросов. Таким образом, благодаря сложившейся обширной положительной практике взаимодействия администрации и органов местного самоуправления правительство сочло возможным в рамках охранительного курса сохранить деятельность этих учреждений, отвергнув радикальный проект И.И. Пазухина — Д.А. Толстого. Вместе с тем наличие многочисленных проблем, выявленных со стороны администрации в результате проверок работы земств и городских дум, особенно в южных и западных губерниях, вызвало необходимость принятия комплекса мер по усилению административного контроля за деятельностью органов местного самоуправления.
Автор заключает, что процесс разработки и принятия нормативно-правовых актов, регламентировавших ограничительно-охранительные отношения в сфере местного самоуправления с конца 70-х до начала 90-х гг. XIX в., проходил в обстановке противодействия правительства и оппозиции со стороны радикально настроенных представителей земств и городов. Либеральные, реакционные и умеренно-консервативные позиции общественных и государственных деятелей сменяли друг друга в ходе реформирования системы местного самоуправления. В связи с этим можно выделить следующие периоды: 1) с конца 70-х гг. XIX в. до февраля 1880 г. — оформление охранительных тенденций, усиление контрольно-надзорной функции губернаторской власти над земскими учреждениями (введение Положения Комитета
Министров «О предоставлении губернаторам особых прав при замещении постоянных должностей по земским и городским учреждениям» от 19 августа 1879 г.); 2) с февраля 1880 г. до 1884 г. — отмена Положения Комитета Министров «О предоставлении губернаторам особых прав при замещении постоянных должностей по земским и городским учреждениям» от 19 августа 1879 г.; возврат к либеральным устремлениям в деятельности органов местного самоуправления, предпринятый министром внутренних дел М.Т. Лорис-Меликовым и продолжателем его курса М.С. Кахановым; 3) с 1884 г. по 1889 г. — переход на реакционные позиции в правительстве по отношению к определению статуса органов местного самоуправления; проект Д.А. Толстого — И.И. Пазухина, предполагавший фактическую ликвидацию выборных начал земской деятельности, полную ее подотчетность правительству, т.е. подмену самоуправления государственным чиновничьим управлением; 4) с 1889 г. по 1892 г. — реализация в полной мере охранительного курса в умеренно-консервативном направлении. При сохранении принципов местного самоуправления усиление правовых мер ограничительно-охранительного характера со стороны правительства по отношению к земствам и городским думам (принятие Положения «О губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 г. и Городового Положения от 11 июня 1892 г.).
Изученный комплекс правительственных мероприятий начала 90-х гг. XIX в. в области правового регулирования местного самоуправления и контрольно-надзорной деятельности государства в этой сфере убедительно доказывает необходимость, законность и обоснованность коррекции реформ земского и городского самоуправления Александра II. Независимость органов местного самоуправления от администрации отнюдь не должна исключать контрольные, ограничительные меры охранительного характера со стороны государственной власти в целях восстановления правопорядка, режима законности и общественного спокойствия.
Изучение преобразований органов местного самоуправления в России второй половины XIX в. приводит к выводу о необходимости внесения корректив в современное законодательство, регламентирующее деятельность муниципальных образований в направлении их укрупнения и установления контрольно-надзорного механизма со стороны администрации по отношению к органам местного самоуправления с целью повышения их эффективности.
Диссертантом установлено, что изменения нормативного регулирования и правоприменительной практики в области цензуры, проводимые в рассматриваемый период, явились неотъемлемым элементом общего правительственного курса коррекции. Административно-охранительные отношения, регулируемые цензурным законодательством, способствовали укреплению единой проправительственной идеологической доктрины Российского государства в средствах массовой информации, что, безусловно, положительно сказалось на восстановлении общественного порядка.
Охранительные мероприятия в сфере народного просвещения являлись органичным элементом системы преобразований в рамках внутриполитического курса 70-90-х гг. XIX в. Закономерными и адекватными представляются действия правительства по борьбе с вольнодумством, с отступлением студентов от их непосредственного предназначения: овладевать знаниями, умениями, навыками, необходимыми для формирования высококвалифицированных специалистов в различных областях профессиональной деятельности, необходимых для поступательного развития Российского государства, его экономики, социальной сферы, административного аппарата, судебной системы. Проблема государственного управления сферой образования представляется особенно актуальной в современный период проведения реформы в этой области. Общие тенденции в образовательной политике (характеризующиеся, во-первых, осознанием, постановкой и выполнением задачи охраны государственной безопасности, правового и общественного порядка в сфере образования, во-вторых, введением принципа унификации государственных образовательных стандартов и, в-третьих, установлением контрольнонадзорного механизма со стороны государства над образовательной деятельностью, проводимой в стране в действующих образовательных учреждениях) свойственны Российскому государству на постреформаторских этапах его развития. Они формируют охранительно-консервативный характер государственного управления и правового регулирования в сфере образования.
Охранительный внутриполитический курс Российского государства в рассматриваемый период основывался на государственной идеологии — православии. При отсутствии принципа веротерпимости государство дифференцировано относилось к представителям различных религиозных направлений, распространенных на территории Российской империи. Многочисленные национальные меньшинства, населявшие территорию Российской империи, составляли благодатную социальную среду для различного рода оппозиции существующему строю. В этой связи необходимо различать лиц, которые своими действиями создавали или могли представлять угрозу существующему политическому режиму (по большому счету, независимо от нации, национальности и вероисповедания), и подданных, которые, составляя принадлежность к той или иной нации или религии, вместе с тем вели законопослушныйобраз жизни. Если в отношении первых было необходимо применять дискриминационные меры общеадминистративного характера, предусмотренные правительством, то вторая категория не должна была подвергаться каким бы то ни было репрессиям. Ибо вменение в вину национальной либо религиозной принадлежности, т.е. объективных обстоятельств, а не фактически совершенных деяний, возвращает развитие права (в частности, уголовного и административного) и соответствующих правоотношений в средневековое прошлое. Кроме того, очевидно, что правовой институт объективного вменения не может способствовать эффективности правоприменительной практики и соответственно, общим целям правового регулирования, связанным с восстановлением законности и правопорядка в стране.
Резко отрицательно государство относилось к религиозным сектам. Распространение сектантства в Российской империи в рассматриваемый период, вероятно, связано с идейными и духовно-нравственными исканиями представителей различных слоев общества. Разнообразные проявления сектантства представляют как в тот период, так и в настоящее время реальную опасность для общества и государства. Согласно п. 6 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30 ноября 2010 г. №328-Ф3) воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства, с уничтожением или с повреждением имущества либо с угрозой совершения таких действий, запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом. Проведение публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания запрещаются. В этой связи правительственные законодательные меры по ограничению либо прекращению деятельности сект представляются адекватными, законными и обоснованными.
Подробное исследование паспортно-регистрационного режима как неотъемлемого звена российского охранительного внутриполитического курса 70-90-х гг. XIX в. указывает на усиление законодательных и организационных мер: 1) по упорядочению регистрационного учета подданных империи; 2) по ужесточению института вида на жительство; 3) по усилению контроля за передвижением лиц в пределах империи и за ее границами; 4) по активизации деятельности полиции в области контроля за соблюдением паспортного режима.
Другой, более жесткой административной мерой контроля и надзора за подданными являлся гласный полицейский надзор как специальный вид полицейского надзора. Он отличался следующими признаками: 1) надзор составлял одну из форм осуществления полицейских функций; 2) устанавливался в отношении определенного лица; 3) имел конкретные сроки действия;
4) влек за собой ограничения правового статуса поднадзорных лиц. Положение «О полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей» от 12 марта 1882 г. реализовывало задачу систематизации ранее принятых нормативно-правовых актов о полицейском надзоре. Этот аргумент подтверждается, в частности, тем, что по сравнению с ранее действовавшими правилами. Положение «О полицейском надзоре.» от 12 марта 1882 г. привнесло сравнительно небольшое количество новшеств и улучшений (среди них: упорядочение контроля над корреспонденцией поднадзорных, возможность условно-досрочного освобождения из-под надзора), которые на практике носили лишь формальный характер.
В целом же Положение «О полицейском надзоре.» от 12 марта 1882 г. ужесточало меры надзора за политически неблагонадежными лицами, что, по мнению автора, было оправдано разгулом политического террора в стране. В этих условиях правительство взяло на себя обязательство по охране правового и общественного порядка путем введения чрезвычайных законодательных мероприятий, к которым, в частности, и относилось Положение «О полицейском надзоре.» от 12 марта 1882 г.
Наряду с гласным вводился также негласный надзор в отношении политически неблагонадежных лиц. Основное отличие негласного полицейского надзора от гласного заключается в тайне его осуществления. Отсюда следуют и все особенности процедуры его введения, реализации и прекращения. Необходимо отметить, что Министерство внутренних дел различало понятия «негласный надзор» и «негласное наблюдение». Под последним понималась исключительно розыскная мера, учреждаемая Департаментом полиции или местными властями временно, с целью проверки полученных сведений о вредной деятельности определенного лица, а также обнаружения разыскиваемых лиц, которые по имеющимся указаниям могли войти с ним в контакт. О результатах наблюдения соответствующие жандармские управления доносили по мере поступления сведений Департаменту полиции. К лицам, состоявшим под наблюдением, не применялся порядок регламентации негласного надзора, указанный в Положении «О негласном надзоре» от 1 марта 1882 г.
Анализ архивных документов, иллюстрирующих динамику численности поднадзорных лиц и находившихся в розыске, позволяет выявить важную социально-опасную тенденцию в развитии российского общества 70-90-х гг. XIX в., согласно которой наиболее талантливая, активная молодежь — студенчество, принимала участие в антиправительственной деятельности: пропаганде, агитации, распространении революционной литературы, прокламаций, участии в тайных обществах: «Пролетариат», «Солидарность», «Народная воля» и др., подделке документов, подготовке и проведении террористических актов.
По мнению автора, многие аспекты Положения «О негласном надзоре» от 1 марта 1882 г. и практики его реализации могли бы быть полезны и в современной российской действительности. В частности, лица, в семьях которых значились участники террористических группировок, должны быть признаны правоохранительными органами неблагонадежными. По отношению к ним необходимо применять меры негласного полицейского надзора со всеми вытекающими правовыми последствиями (прежде всего — ограничение свободы передвижения).
Проведенный авторский анализ нормативно-правовых актов, регламентировавших контрольно-надзорную деятельность администрации и полиции в Российском государстве в период с 70-х по 90-е гг. XIX в., убедительно показывает, что своевременно предпринятый правительством комплекс организационно-правовых мероприятий по установлению открытого (гласного), тайного (негласного) надзора и наблюдения за лицами, признанными неблагонадежными, представляется адекватным, оправданным и необходимым ответным действием со стороны государства по защите, охране режима законности, право- и общественного порядка. Следует отметить также, что изучаемые меры контрольно-надзорного характера востребованы в любом государстве.
Успешное проведение изучаемого внутриполитического курса было невозможно без коррекции уголовного законодательства в охранительном направлении. Она выражалась в следующих тенденциях: криминализация деяний, увеличение круга субъектов уголовной ответственности и ее ужесточение. В числе новых составов государственных преступлений следует отметить нарушение порядка приобретения и хранения взрывчатых веществ (вследствие их широкого использования в качестве средства совершения террористических актов). Расширяется состав преступления «заведомое укрывательство присужденного к ссылке в Сибирь или в иные отдаленные губернии, а равно к работам в исправительных арестантских отделениях, заключению в крепости» за счет включения новой категории лиц, а именно — приговоренных к тюремному заключению с лишением всех прав состояния. Происходит усиление мер уголовной ответственности за любое деяние, направленное против чести и достоинства императора и его семьи. Вводится уголовная ответственность за преступное бездействие в виде неприменения чрезвычайных мер для подавления беспорядков на предприятии в отношении заведующих фабрикой или заводом. Ужесточались меры уголовной ответственности за сообщение иностранному правительству государственной тайны, подготовку к шпионажу вплоть до лишения всех прав состояния и ссылке на поселение в отдаленных местностях Сибири.
Автор приходит к выводу, что комплекс охранительных мероприятий правительства рассматриваемого периода охватывал и такие политические сферы, как дипломатическая, разведывательная и контрразведывательная. Правительственный курс был нацелен на всестороннюю защиту российского общества и государства от возможных посягательств, что свидетельствует о его объективности, исторически непреходящем характере и во многом — независимости от социально-классовой направленности и той формы правления, которая исторически сложилась в Российском государстве.
Усиление охранительной уголовной политики, характерное для рассматриваемого периода, актуально и в современности. Об этом свидетельствуют принятые в последние годы изменения в Уголовный кодекс РФ1.
Автор полагает, что термин «судебная контрреформа» необъективно отражает характер изменений, которые происходили в судоустройстве и судопроизводстве в рассматриваемый период. Цель охранительных преобразований в процессуальной сфере, которые вводились с 70-х гг. XIX в., состояла не в том, чтобы ликвидировать судебную систему, созданную реформой 20 ноября 1864 г., а скорректировать ее положения в соответствии со сложившейся социальной и политико-правовой ситуацией в России. Разгул революционного террора, захлестнувшие страну антиправительственные настроения, тайные общества, в которых участвовала студенческая молодежь и сочувствующая им интеллигенция, — все это представляло реальную угрозу стабильности российского общества и государства. В этих условиях правительство было обязано преобразовать пореформенное судоустройство и судопроизводство в охранительном направлении. В то же время, не ставилась цель реставрации дореформенной судебной организации с ликвидацией всех достижений судебной реформы 20 ноября 1864 г. В этой связи термин «судебная контрреформа» («контр» — прямо противоположное действие) неуместен.
Ключевыми направлениями курса коррекции в судебной сфере являлись: 1) трансформация принципов судебной реформы 1864 г.; 2) установление полицейского надзора над присяжными поверенными; 3) усиление мер административного воздействия в отношении судей; 4) изменение состава суда присяжных и сокращение компетенции; 5) развитие чрезвычайной юстиции (подсудности военно-окружных судов); 6) замещение в большинстве губерний мирового суда институтом земских участковых начальников и городских судей.
1 Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» от 30 декабря 2008 г. № 321-Ф3 // Собрание законодательства РФ, 2009. N 1. Ст. 29.
В судопроизводстве изменению подверглись такие стадии процесса, как дознание по государственным преступлениям, которое представляло собой совокупность форм, приемов и способов, предусмотренных законом процессуальных действий жандармерии, осуществляемых под надзором прокуратуры.
Целью дознания по государственным преступлениям являлось формирование доказательной базы для предварительного следствия. Отсюда видно, что дознание по государственным преступлениям представляло собой самостоятельную процессуальную стадию и обладало всеми соответствующими признаками: 1) нормативной регламентацией (Высочайше утвержденные Правила «О порядке действий чинов Корпуса жандармов по исследованию преступлений» от 19 мая 1871 г., циркуляры МВД, Министерства юстиции, губернаторов, окружных прокуроров), 2) определенной целью, 3) наличием собственных субъектов (осуществлялось специально уполномоченными на то должностными лицами), 4) документальным обеспечением (протоколы и постановления жандармских чиновников, прокурорские предписания).
Анализ многочисленных архивных источников, иллюстрировавших правоприменительную практику, позволил выявить ряд основных проблем при производстве дознания по государственным преступлениям: 1) превышение полицией своих полномочий, а именно стремление полицейских чинов расследовать государственные преступления; 2) разграничение компетенции офицерских чинов армии и флота, с одной стороны, и жандармерии, с другой; 3) формальное отношение прокурорских чиновников к своим обязанностям по контролю и надзору за ходом дознания по государственным преступлениям. Ввиду особой общественной и государственной опасности расследуемых деяний правительство в лице Министерства внутренних дел и его Департамента полиции, Министерства юстиции оперативно противодействовало этим искажениям процедуры дознания по государственным преступлениям.
Неотъемлемой характеристикой судебных преобразований 70-80-х гг. XIX в. являлась правительственная коррекция правил судопроизводства с участием присяжных заседателей. Основными ее направлениями следует выделить: 1) изменение порядка составления списков присяжных заседателей, 2) повышение имущественного ценза, 3) включение большего числа должностных лиц, в т.ч. сословных представителей в комиссии по составлению списков присяжных заседателей, 4) усиление православного нестарообрядческого элемента, 5) введение индивидуального подхода к отбору каждой кандидатуры присяжных, 6) постепенное изъятие из ведения присяжных заседателей всех государственных, основной массы религиозных преступлений и некоторых правонарушений в сфере паспортного режима.
Подводя итоги, следует заключить, что благодаря проведенной охранительной коррекции действовавшего до начала правления Александра III законодательства о суде присяжных удалось добиться более точного исполнения нормативных предписаний, отвечающих интересам правосудия. Подобное коррекционное направление правового регулирования института суда присяжных является актуальным в современный период. Государственная власть в Российской Федерации в охранительных целях приходит к необходимости ограничения участия суда присяжных в отправлении правосудия по тем делам, которые посягают на социально-экономические и политико-правовые основы государства. Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» от 30 декабря 2008 г. № 321-Ф3 предусматривает изъятияиз компетенции суда присяжных ряда государственных преступлений.
По мнению автора, совпадение тенденции сокращения компетенции суда присяжных свидетельствует о ее объективности, независимости от временных границ, формы правления, политического режима и прочих исторически преходящих факторов.
Резюмируя изучение сложного процесса введения института з