РОМАННАЯ ТРИЛОГИЯ ВЛАДИМИРА СОРОКИНА «ЛЕД», «ПУТЬ БРО», «23 000»: ПРОБЛЕМАТИКА И ЖАНРОВО-КОМПОЗИЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Краткое описание

РЕСПУБЛИКАНСКОЕ ВЫСШЕЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ
«КРЫМСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (Г.ЯЛТА)

На правах рукописи

Новохатский Дмитрий Владимирович

УДК 7.038.6:821.161.1Сорокин

РОМАННАЯ ТРИЛОГИЯ ВЛАДИМИРА СОРОКИНА «ЛЕД»,
«ПУТЬ БРО», «23000»: ПРОБЛЕМАТИКА И ЖАНРОВО-КОМПОЗИЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Специальность 10.01.02 русская литература

Диссертация на соискание научной степени
кандидата филологических наук.

Научный руководитель
доктор филологических наук, профессор
Гусев Виктор Андреевич

Ялта 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ...
РАЗДЕЛ 1. РОМАННАЯ ТРИЛОГИЯ «ЛЕД», «ПУТЬ БРО», «23000» В КОНТЕКСТЕ ТВОРЧЕСТВА ВЛАДИМИРА СОРОКИНА........
1.1. Романное творчество Владимира Сорокина...
1.2. История изучения романной трилогии литературной критикой..
Выводы..
РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ ПРОБЛЕМАТИКИ РОМАННОЙ ТРИЛОГИИ...
2.1. Мифологическая составляющая проблематики трилогии
2.2. Система образов романной трилогии..
Выводы..
РАЗДЕЛ 3. ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТРИЛОГИИ
3.1. Пространственно-временной континуум трилогии...
3.2. Сюжетно-композиционная организация романной трилогии..
Выводы .
ВЫВОДЫ..
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ...

ВВЕДЕНИЕ

Литература русского постмодернизма в течение последних пятнадцати лет изучается активно и плодотворно. Наиболее значительными исследованиями русской постмодернистской литературы являются монографии Г.Нефагиной [142; 143], И.Скоропановой [170; 171], А.Мережинской [134; 135: 136], М.Эпштейна [214; 215; 216], М.Липовецкого [118], Н.Лейдермана [113], Л.Шевченко [209], В.Курицына [101], И.Ильина [74; 75], Ф.Штейнбука [210] и др.
Особое значение для осмысления современного литературного процесса имеет изучение творчества его наиболее ярких представителей, в произведениях которых воплощается художественный опыт постмодернизма, хотя сводить к нему всю современную литературу было бы, конечно, неверно. Именно к таким писателям принадлежит В. Сорокин, произведения которого наиболее ярко характеризуют развитие русского постмодернизма и его диверсификацию в начале нового тысячелетия. Исследованию «феномена Сорокина» посвящены многочисленные статьи и рецензии И.Кукулина, Б.Соколова, М.Бондаренко, Л.Пирогова, В.Бондаренко, Л.Лавровой, И.Смирнова, А.Немзера, П.Вайля, Н.Александрова, М.Липовецкого и др.; в монографиях и пособиях по современной русской литературе выделяются разделы, посвященные романам В.Сорокина «Норма» и «Очередь», которые, как правило, относятся к соц-арту. Трилогия, которую составляют романы «Лед» (2002), «Путь Бро» (2004) и «23000» (2006), показывает, что в творчестве писателя произошли значительные изменения, в известной мере являющиеся отражением эволюции русского постмодернизма рубежа веков.
Между тем до настоящего времени романное творчество В.Сорокина не становилось предметом специальных исследований и рассматривается лишь в общих обзорах современной русской литературы, а иногда даже и в них не включается. Скажем, в учебном пособии К.Гордович [52] в разделе «Постмодернизм» говорится о творчестве А.Битова, Вен. Ерофеева, Саши Соколова, много внимания уделяется творчеству В.Пелевина, который, по мнению К.Гордович, «стал одним из самых популярных авторов молодого поколения» [52,с.56]. О В.Сорокине в данном издании представлены лишь краткие сведения в справочном разделе, содержащем биографические данные о писателях-участниках литературного процесса 90-х годов ХХ века [52,с.172].
Изучение романов «Лед», «Путь Бро» и «23000», составляющих романную трилогию, способствует уточнению существующих представлений о «позднем» постмодернизме. Появление трилогии вызвало целый ряд критических отзывов самого разного характера, что обусловлено спецификой произведения, выделяющегося не только среди других романов Сорокина, но и на фоне всего русского постмодернизма. Впервые В.Сорокин написал романы, соответствующие классическим канонам этого жанра, кроме того, проблематика трилогии, обладающая в равной степени признаками утопии и антиутопии, является новаторской для русского постмодернизма. В некоторых работах (М.Бондаренко, В.Бондаренко) даже ставится вопрос о том, что трилогия является попыткой преодолеть постмодернизм в современной русской прозе, а В.Сорокин от осмеяния и разрушения советских мифов переходит к созданию новой мифологии.
Несмотря на большое количество критических отзывов и статей, в научной литературе трилогия пока не получила целостного осмысления, практически неизученной остаётся как проблематика романа, так и его жанрово-композиционные особенности, хотя большинство критиков говорят о трилогии как о поворотном моменте в творчестве писателя. Актуальность диссертации обусловлена отсутствием системных исследований, жанрово-стилевых особенностей трилогии, позволяющих определить ее место в творчестве писателя и шире русском постмодернизме начала XXI в. Как отмечает А.Ю. Мережинская, существенное различие точек зрения «на проявленность определённых дискурсов «позднего» постмодернизма в русской литературе свидетельствует о недостаточной изученности художественного материала, об актуальности проблемы» [134,c.291]. В нашей работе мы стремимся восполнить этот пробел.
Связь работы с научными программами, планами и темами. Диссертация выполнена на кафедре русской филологии Республиканского высшего учебного заведения «Крымский гуманитарный университет» (г.Ялта) в рамках темы «Совершенствование подготовки студента-филолога в условиях поликультурного региона» (номер государственной регистрации РК 20103V004595). Тема диссертации утверждена Ученым советом Республиканского высшего учебного заведения «Крымский гуманитарный университет» (г.Ялта) (протокол №1 от 1марта 2007 года) и одобрена на заседании бюро Научно-координационного совета по проблеме «Классическое наследие и современная художественная литература» при Институте литературы им.Т.Г.Шевченко НАН Украины (протокол №3 от 5июня 2008 года). Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедр русской и иностранной филологии РВУЗ «Крымский гуманитарный университет» (г.Ялта).
Цель работы: выявление особенностей проблематики и жанрово-композиционных характеристик романной трилогии В.Сорокина «Лёд», «Путь Бро», «23000».
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
· определить место трилогии в творчестве Сорокина;
· выявить особенности восприятия и оценки романной трилогии современной критикой;
· исследовать авторскую мифологию трилогии и выявить источники её возникновения;
· проследить эволюцию характеров в романной трилогии и принципы их соотношения;
· описать пространственно-временной континуум романов;
· проанализировать особенности композиционной структуры романной трилогии;
· раскрыть художественное новаторство В.Сорокина, расширяющее рамки постмодернистской эстетики.
Объект диссертационного исследования романная трилогия В. Сорокина «Лёд», «Путь Бро», «23000».
Предмет исследования жанрово-композиционные особенности и проблематика романной трилогии В. Сорокина «Лёд», «Путь Бро», «23000».
Методы исследования. Теоретико-методологической базой диссертации являются труды отечественных и зарубежных исследователей, посвященные осмыслению феномена постмодернизма (Р. Барт, Д.Затонский, И.Ильин, Н.Маньковская, И.Хасан), русского литературного постмодернизма (Н.Лейдерман, М.Липовецкий, А.Мережинская, И.Скоропанова, Л.Шевченко), категорий «миф», «время», «пространство», «композиция» (М.Бахтин, А.Лосев, Ю.Лотман, Б. Успенский, М.Элиаде).
Методологическую основу работы составляет комплекс исследовательских методов и стратегий, отвечающих конкретным научным задачам. Для реализации поставленной цели используются системный подход, элементы структурно-функционального и историко-литературного методов.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые осуществлено целостное и многоаспектное исследование жанрово-композиционных особенностей романов В.Сорокина «Лёд», «Путь Бро», «23000». Определены важнейшие особенности проблематики романной трилогии, особенности воплощения в ней новой авторской мифологии. Отмечены синтез стилей, диффузия различных жанровых парадигм, релятивность и многомерность хронотопа. В диссертации также прослеживается как связь романного творчества В.Сорокина с литературной традицией, так и его новаторство, проявившееся в своеобразном компромиссе между реализмом и постмодернизмом, жанровыми традициями утопии и антиутопии.
Практическая ценность исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в процессе преподавания истории русской литературы в высших учебных заведениях, при подготовке учебников и учебных пособий, разработке спецкурсов и спецсеминаров для бакалаврских и магистерских университетских программ. Результаты исследования могут быть использованы для воссоздания целостной картины литературного процесса конца ХХ начала XXI вв.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования представлены в докладах на Всеукраинских конференциях «Литература в контексте культуры» (Днепропетровск, 2006, 2007, 2008 гг.), Международных чтениях молодых учёных памяти Л.Я. Лившица (Харьков, 2007, 2008, 2009 гг.), Международной конференции «Развитие образования в полиэтнических регионах» (Ялта, 2008г.), Международной научной конференции «Восточнославянская филология: от Нестора до наших дней» (Горловка, 2008 г.), Международной научно-практической конференции «Основные тенденции украинско-польского сотрудничества в историко-философском и педагогическом контексте: диалог культур» (Ялта, 2008г.), XVII Международной научно-практической конференции им. профессора Сергея Бураго «Язык и культура» (Киев, 2008 г.), Всеукраинской научно-практической конференции «Развитие образования в полиэтнических регионах» (Ялта, 2006 г.), Межвузовской научно-практической конференции «Усовершенствование подготовки студента-филолога в условиях полиэтнического региона» (Ялта, 2007 г.), Пятых искусствоведческих чтениях «Драма, вистава, глядач» (Харьков, 2008 г.).
Основные положения диссертации изложены в 10 публикациях, 6 из которых напечатаны в специализированных изданиях.
Структура диссертации. Работа состоит из вступления, трех разделов, выводов и списка использованной литературы, в котором насчитывается 237 позиций. Общий объем работы 218 страниц, из них 196 страниц основного текста.

Список литературы

ВЫВОДЫ

Творчество В. Сорокина зародилось и развилось в переходное время, в момент социокультурного конфликта эпох, и уже поэтому несет на себе яркий отпечаток столкновения различных аксиологических и мировоззренческих систем. Спецификой русского варианта постмодернизма является тесная связь с реализмом в его соцреалистической разновидности. Являясь, по сути, отрицанием всего, что возможно отрицать, провозгласив себя антитезой установленных правил, русский постмодернизм нашел в социалистическом реализме, построенном на многочисленных незыблемых канонах, плодородную почву для собственного развития. По этой причине русский постмодернизм 80-90-х гг. гораздо теснее, как генетически, так и исторически, связан с социалистическим реализмом, нежели с модернизмом, хотя и соцреализм можно рассматривать как своеобразное продолжение модернистских традиций.
В. Сорокин успешно дебютировал в начале 80-х гг. романами «Очередь», «Тридцатая любовь Марины» и «Норма» и на долгое время эти произведения стали хрестоматийными примерами эстетики соц-арта. Тексты В. Сорокина часто воспринимаются как своеобразная «энциклопедия» художественных форм соц-арта (прежде всего в области экспериментов со стилем). Практически во всем раннем периоде творчества В.Сорокина доминирует именно соц-арт. Его специфика отражает глубинную сущность всего постмодернизма в наиболее яркой форме: несамостоятельность, цитатность и полистилистичность. В соц-арте цитатность и интертекстуальность принимают буквальный характер. Это делает соц-арт невероятно уязвимым и недолговечным. Он может существовать только до тех пор, пока существует память о соцреализме и шире о социалистическом обществе вообще.
В творчестве В.Сорокина (иногда в очень значительной степени) изначально использовались элементы соц-арта, но оно всегда было шире этого направления, что заметно даже в «хрестоматийном» для соц-арта романе «Норма». В нём В.Сорокин действительно активно использует элементы эстетики соцреализма, воссоздавая социалистическую действительность, однако эксперименты со стилем в «Норме» выходят за рамки соц-арта. Писатель деконструирует не только соцреалистический, но вообще реалистический дискурс, канонизированный в русской литературе произведениями И. Тургенева, И.Гончарова и Л. Толстого. Цель соц-арта дискредитация сакральных элементов социалистического сознания достигается Сорокиным в контексте более глобальной задачи разрушения традиционного, «автоматического» восприятия окружающего мира. Средством решения этой задачи для Сорокина становится т.н. «эстетика шока». Наиболее соц-артовским с этой точки зрения является роман «Тридцатая любовь Марины», тогда как «Очередь», например, еще в большей степени, чем «Норма» (как и многие образцы малой прозы Сорокина) является произведением о мироздании и месте человеческого существа в нем, т.е. здесь философская, бытийная проблематика преобладает над социальной. Взгляд на В. Сорокина как на главного идеолога и воплотителя соц-арта в русской литературе препятствует объективной оценке не только ранних произведений писателя, но и тех, что были написаны в более позднее время.
Проблематика трилогии необычна для творчества В.Сорокина. Ведущую роль в создании художественного мира романов играет особая авторская мифология. Она представлена как знание об истинном устройстве Вселенной, явившееся в виде прозрения купеческому сыну Александру Снегиреву после контакта со льдом Тунгусского метеорита. Снегирев принимает новое имя Бро и основывает тайную организацию «избранных» («братьев в Свете», или «людей-лучей»), главной целью которой становится возвращение Вселенной в состояние гармонии. Человеческая цивилизация, в этой связи, представляется ошибкой, исправить которую можно, только уничтожив Землю. Главным обвинением в адрес человечества, которое выдвигают «братья в Свете», является то, что люди не умеют чувствовать и говорить сердцем, поэтому и живут «мертвой жизнью». «Избранные» носители философии кордоцентризма, а конфликт «людей-лучей» и человечества можно охарактеризовать как столкновение чувственного и рационального познания.
Установлено, что В.Сорокин активно использует элементы различных мифологических систем для формирования оригинальной мифологии «людей-лучей». Среди ее основных источников можно выделить библейские мотивы (параллели между Бро и Христом, жизнеописания лидеров «избранных» по типу агиографических произведений, распятие испытуемых), идеологию милленаризма (возможность построения царства божьего), Каббалы (использование магической символики числа «23» двадцать три тайных слова, двадцать три тысячи «избранных», двадцать три импульса, после которых Земля будет уничтожена). Идеология «братьев в Свете» соприкасается с шопенгауэрской концепцией грядущего космического самоубийства человечества как единственного средства избавления мира от страданий. Правда, «избранные» стремятся не к самоубийству, а к воскрешению в Свете и уничтожению человечества. Особое значение для романной трилогии имеет наследие Ф.Ницше (образ ледяного молота как орудия постижения истины, фенотип «избранных» голубоглазые блондины), а «братья в Свете» соотносятся с образом сверхчеловека. Кроме того, провозглашение чувственного познания как единственного адекватного способа постижения окружающей реальности в противовес рационализму также восходит к идеям Ницше.
Отмечено, что комплексность мифологии цикла позволяет В.Сорокину наделить новыми значениями широкий спектр традиционных архетипов (вода, свет, земля), а также создать на их основе значимые элементы мифологического пространства романов (лед). Мифология цикла является идеологической: она служит для уничтожения Земли и возрождения порядка во Вселенной, а в роли культурных героев выступают, прежде всего, Бро и его ученица Храм. Организация «избранных» вынуждена существовать среди людей («мясных машин»), что позволяет максимально точно сопоставить мировоззренческие системы людей-лучей и человеческой цивилизации. Мировоззрение «избранных» несовместимо со взглядами людей, их представлениями об истинном и ложном. Все земное объявляется несовершенным, связанным со смертью и разрушением, истинным провозглашается только то, что существует в идеальном космосе людей-лучей. Наиболее важные в системе трилогии мифологемы льда, воды, жизни полностью реализуются в условиях противопоставления «истинного» (космического) и «ложного» (Земного) вариантов, а сама Земля как средоточие «фальшивой» жизни противопоставляется гармонии Космоса. Все, что «избранные» считают проявлением жизни (вечное движение, отсутствие времени, вечно холодные миры), в представлении человечества связано со смертью. Различная интерпретация понятия «жизнь» «избранными» и человечеством выступает основой конфликта трилогии и причиной невозможности совместного существования людей-лучей и «мясных машин».
На протяжении сюжета романов развивается и мифология: показан процесс ее зарождения, развития, окончательного формирования и вырождения, когда организация приобретает черты сходства с религиозной сектой, управляемой по жесткому авторитарному образцу. Вообще в трилогии заметно колебание между мифотворчеством и пародированием утопии. В финальном романе «23000» гибель всех двадцати трех тысяч «избранных» в ночь Апокалипсиса демонстрирует ложность их учения, а Бьорн и Ольга переживают духовное перерождение и возвращаются в мир людей, чтобы принести новое знание.
Движущей силой конфликта является столкновение «избранных» и человеческого общества, которые являются антагонистичными макрообразами романов. Человеческое общество в трилогии изображено как плохо организованная масса. Организация «избранных», наоборот, имеет иерархическую структуру, выступающую частным проявлением порядка, с которым соотносится общество «людей-лучей». Эту структуру можно представить в виде пирамиды, ранжирование в которой производится по гностическому и фенотипическому критериям: все «избранные» голубоглазые блондины, и чем больше неких таинственных слов знает член братства, тем выше он находится в иерархии организации. Следовательно, предлагается информационно-генетический вариант построения идеального общества. Противопоставление организации «избранных» человеческому обществу как реализация антиномии «порядок» «хаос» по ходу повествования превращается в антиномию «авторитарность» «свобода». В исследовании показано, что организация «избранных» типологически близка религиозной секте с четким распределением обязанностей и строгим подчинением вышестоящим членам братства. «Избранные» для достижения своих целей успешно интегрируются в тоталитарные общества и их структуры (НКВД, СС), что свидетельствует о сходстве братства с самыми одиозными организациями тоталитарных режимов.
Отмечено, что жизнеописания Бро и Храм созданы по образцу агиографических произведений («рождение» «прохождение испытаний» «достижение святости»). Паре первых лидеров «избранных» (Бро и Фер) соответствует пара персонажей из мира людей, возглавившая борьбу против «избранных» (Бьорн и Ольга). Анализ показал, что в обоих случаях обыгрываются библейские сюжеты о первых людях: Бро и Фер Адам и Ева в мире, который надеется построить братство, а Бьорн и Ольга в обновленном мире Земли, уцелевшей после ночи Апокалипсиса. Эволюция характеров, принадлежащих к противоборствующим сторонам, идет в трилогии различными путями. Портретом «избранных» в самом начале цикла становится портрет Бро, который по ходу действия лишь дополняется различными деталями. Представление же о человеческой цивилизации складывается в целостную картину из разрозненных фрагментов: наблюдений Бро и Храм, историй трех новообращенных в романе «Лед». В первом романе цикла внимание автора сосредоточено на «избранных» («Путь Бро»), во второй части («Лед») представлено как человеческое общество, так и братство Света, в романе «23000» представлена преимущественно земная цивилизация.
Взаимодействие организации братьев света и людей сведено к минимуму, однако «избранные» не могут существовать без человечества, из которого появляются новые адепты, и отрицание культуры которого является одной из основ идеологии организации. Репрезентантов человеческого общества, изображенных во «Льде»: Лапина, Николаеву, Боренбойма, всех пользователей приставки объединяет чувство неустроенности в мире, социальное одиночество, характеризующее все человечество. Появление в третьем романе трилогии положительных репрезентантов человеческого общества (Бьорна и Ольги), выживших для существования в обновленном мире, демонстрирует веру писателя в человечество и в возможность духовного очищения современной цивилизации.
Пространственно-временной континуум трилогии определяет оппозицию истинного (того, что связано с организацией «избранных») и ложного (того, что связано с человеческим обществом). В трилогии представлено несколько видов хронотопа, которые существуют в рамках дихотомии «реальное» «фантастическое».
Установлено, что в реальном хронотопе события ограничены промежутком от 1905 года до современности (в «23000» речь, возможно, идет о ближайшем будущем). Большинство событий происходит в России, хотя выделить центр географического пространства сложно. Реальный хронотоп связан с миром Земли и человеческой цивилизацией. Фантастический хронотоп характеризует идеальную вселенную «избранных», в нем четко выделяется пространственный центр место падения Тунгусского метеорита. Именно он, согласно мифологии братства, принес на землю космический лед, разбудивший сгустки изначальной космической энергии в сердцах некоторых людей-лучей. После достижения целей организации реальные время и пространство должны быть уничтожены, а их место займет идеальный хронотоп. До тех пор пока поиск потерянных братьев продолжается, реальный и фантастический хронотопы сосуществуют. Однако для людей, которым факт нахождения на Земле «людей-лучей» неизвестен, нет и фантастического хронотопа. «Избранные», бывшие когда-то людьми, а потому прекрасно ориентирующиеся в пространственно-временных характеристиках Земли, вынуждены жить на пересечении двух хронотопов.
Это дает В.Сорокину возможность через точку зрения братьев в Свете показать основные характеристики человеческой цивилизации в условиях мировоззренческого социального кризиса. Особенно выделяется в этом отношении роман «Лед», сюжет которого развивается вокруг трех россиян, ставших «избранными», студента Лапина, коммерсанта Боренбойма и танцовщицы стриптиз-клуба Николаевой. В работе показана важная роль исторической памяти в мифологии «избранных», так как лишь с ее помощью удается восстановить представление об идеальной Вселенной. Но она же исключает возможность повторения Золотого Века, превращая деятельность братьев в обреченную на неудачу утопическую попытку противопоставить «говорящие сердца» рационализму современного общества.
В цикле представлена также оригинальная интерпретация хронотопа порога, который реализуется при пересечении границы между реальным и фантастическим. Существует три способа преодоления сопротивления реального: сны и грезы, приставка «LЁD» и удар молотом из космического льда, принесенного на землю Тунгусским метеоритом. Сны и мечты лишь симулируют выход в область фантастического хронотопа, их функция показать нестандартность мышления будущих «избранных» и отличие братьев Света от окружающих их людей. Игровая приставка «LЁD» пробуждает в «мясных машинах» способность «чувствовать сердцем» и в упрощенной форме реконструирует ночь Апокалипсиса, однако ее эффект длится недолго, после чего происходит возвращение в реальность, чаще всего, без серьезного осмысления компьютерных видений. Единственным средством, помогающим навсегда преодолеть границу между реальным и фантастическим, является ледяной молот.
В работе отмечается, что главной особенностью хронотопа «избранных» является восприятие времени как земной характеристики и отрицание существования времени в идеальной Вселенной. Время, по мнению «людей-лучей», неразрывно связано со старением и смертью, и именно по этой причине люди это «мясные машины», лишенные возможности жить настоящей жизнью. Одним из главных отличий идеального хронотопа от реального является отсутствие в нем понятия «смерть», которое вытесняется понятием «вечность». Существование разумного Света в вечном движении является реализацией хронотопа дороги и исключает наличие хронотопа дома. Хронотоп дороги выражается в постоянных поисках новых «избранных», а хронотоп дома, изначально чуждый братьям Света, представлен в виде подземного бункера в Китае лишь в финале цикла как вынужденная мера безопасности во враждебной человеческой среде.
Структура трилогии необычна как для творчества В.Сорокина, так и для русского постмодернизма в целом, хотя Г.Нефагина утверждает, что ранние романы Сорокина «Норма» и «Роман» составляют дилогию. Но собственно романной трилогией, циклом, конечно, являются «Лед», «Путь Бро», «23000», объединенные единой проблематикой, сюжетом, героями.
Для трилогии характерны такие типичные черты постмодернизма, как полистилистичность, интертекстуальность, цитатность. Однако установлено, что цикл значительно отличается от ранних романов Сорокина: в трилогии выделяется четкая сюжетная линия и утверждается определенная положительная идея. Развитие сюжета романов происходит постепенно и линейно (от прошлого к настоящему и будущему), от «Пути Бро» через «Лед» к «23000». По этой причине «Путь Бро», написанный позже «Льда», концептуально является первой частью трилогии. Именно «Путь Бро» изображает утрату веры в людей и в возможность преодоления кризиса гуманизма силами человеческого общества. «Лед» демонстрирует эволюционный путь организации от 30-х до 90-х годов ХХ века, а в идейном плане роман воплощает колебания симпатий автора и первые сомнения в возможности применения насилия во благо. Последний роман «23000» утверждает идеи самоочищения и возрождения человечества.
Коллективный портрет братьев в Свете формируется уже в «Пути Бро», по ходу повествования лишь дополняясь деталями. Современная цивилизация показана в различных ракурсах: с точки зрения «избранных», через истории трех новообращенных в романе «Лед», а завершает картину характеристика двух лидеров борьбы против организации «людей лучей» Бьорна и Ольги. Соответственно варьируются жанровые разновидности романов, составляющих цикл. При идентификации жанровой природы трилогии в диссертации учтен опыт отечественных исследователей утопии и антиутопии, прежде всего О.Николенко, А. Кебы и Л.Софроновой. Отмечено, что постмодернизму, провозгласившему хаотичность и неупорядоченность константой бытия, свойственно антиутопическое мировоззрение, тогда как жанр утопии в постмодернизме практически не встречается.
Романтизация образов Бро и его соратников, стремящихся создать «оазис» стабильности и порядка среди ужасов революции и гражданской войны, пропаганда ценностей мира и любви определяют утопическую природу первой части трилогии романа «Путь Бро», в котором В.Сорокин использует композицию классического романа-жизнеописания XVIIIXIX вв. В романе «Лед» комбинируются черты утопии и антиутопии, так как впервые автор «дает слово» обычным людям «мясным машинам» (III часть «Льда»), а также показывает изменения, произошедшие в самой организации «избранных», успешно влившейся в человеческое общество и превратившейся в авторитарную группу. «Людьми-лучами» пропагандируются прежние высокие цели, однако эти цели антигуманны, а возвращение к Золотому Веку невозможно без уничтожения человечества и Земли. В «23000» все братья Света погибают, не достигнув своей утопической цели, в финале трилогии ясно ощутимо антиутопическое начало. Трилогия объективно сочетает в себе черты утопии и антиутопии, и для идентификации ее жанровой природы в работе предложено определение «апокалиптическая утопия», то есть утопия, в которой построение идеального общества связано с уничтожением Земли и человечества, а идеал не является гуманистическим.
Для анализа композиционной структуры цикла в исследовании используется методика «точки зрения», подробно разработанная Б.Успенским. Установлено, что романная трилогия представляет собой полифонический цикл, в котором обнаруживается множественность точек зрения. Полифоничность трилогии позволяет автору провести многочисленные стилистические эксперименты в области индивидуального стиля письма. В трилогии успешно продолжены начатые еще в «Норме» опыты использования предметизированной метафоры (в трилогии это, в первую очередь, метафора льда) и монтажа. В результате сопоставления трилогии с романом «Мы» Е.Замятина выявлена общность цветовой символики произведений, что также подтверждает антиутопический характер трилогии В. Сорокина.
В работе доказывается использование В.Сорокиным приема «динамической композиции», связанного с историей появления цикла: завязка, кульминация и развязка действия изменялись по мере появления новых частей трилогии. Так, уничтожение Тунгусского льда безымянным мальчиком в финале «Льда» оказалось не развязкой, а всего лишь одним из компонентов развития действия после появления «23000». Точку зрения автора можно назвать «скользящей», так как она эволюционирует от практически полного отождествления с точкой зрения «избранных» («Путь Бро») до максимального приближения к точке зрения людей («23000»).
Новаторство трилогии заключается, прежде всего, в ее проблематике. Идея очищения человечества и возвращения гармонии через уничтожение существующей Вселенной провокационна сама по себе. Она также демонстрирует эволюцию идей писателя: в ранних произведениях В.Сорокин предлагал уничтожение мира, созданного идеологией социализма, в романной трилогии земной цивилизации. Впервые в творчестве В.Сорокина деконструкция становится не целью, а средством: конечная задача «избранных» построение нового мира, основанного на новой морали и даже обладающего собственными, отличными от земных физическими характеристиками. Это свидетельствует об изменении ориентиров русского постмодернизма рубежа веков: от замкнутого на себе разрушения к изобретению альтернативной реальности, в роли которой в произведении выступает мир Гармонии и Вечного Света.
Впервые в творчестве В.Сорокина отчетливо появляются гуманистические тенденции, противопоставляющие трилогию ранним романам и рассказам автора. Нельзя сказать, что мифологизация в романах В. Сорокина полностью исключает иронию и постмодернистскую игру смыслов, однако она способствует построению целостной картины мира с достаточно определённой аксиологической шкалой. Варьирование разных точек зрения, использование монтажа и предметизированной метафоры придает динамичность сюжету.
В романной трилогии большую роль играют эксперименты автора с пространством и временем. Возможность существования и рождения без смерти, пространства без времени, цикличность пространства и роль исторической памяти, этот широкий круг проблем позволяет В.Сорокину показать на основе контраста принципы существования человеческой цивилизации в условиях кризиса ценностей и упадка гуманистического мировоззрения, дать точную и объективную характеристику современности. В трилогии В.Сорокин, восстанавливая иерархию ценностных установок, возвращается к традиционному бинарному коду, противопоставляя добро и зло, жизнь и смерть, свет и мрак.
Трилогия в целом близка «интеллектуальным» постмодернистским произведениям (Т.Толстая, В.Пелевин), что также свидетельствует о постепенном выстраивании внутренней парадигмы русского постмодернизма и канонизации с течением времени его определенных форм. Представления В.Сорокина о мире и месте человечества во Вселенной прошли долгий эволюционный путь и обусловили постоянный поиск новых художественных форм и выразительных средств. Новаторство В.Сорокина проявляется в равновесном сочетании в трилогии разрушительного и созидательного начал, устойчивой ценностной вертикали, синтеза повествовательной структуры классического романа с принципами постмодернистского письма, что свидетельствует о диверсификации русского постмодернизма начала XXI в.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. АдамовичМ. Юдифь с головой Олоферна: Псевдоклассика в русской литературе 90-х / М.Адамович // Новый мир. 2001. №7. С.165-174.
2. АжгихинаН. Разрушители в поисках веры (Новые черты современной молодой прозы) / Н.Ажгихина // Знамя. 1990. №9. С.223-227.
3. АкуловаН.Ю. Постмодернізм як філософсько-естетичне явище / Н.Ю.Акулова // Вісник Харківського національного університету ім.В.Н.Каразіна. 2007. №765. Серія: Філологія. Вип.50. С.146-150.
4. АлейниковаО.С. Влияние культурного кризиса на проявление социального одиночества в современной России / О.С.Алейникова // Человек постсоветского пространства: Сборник материалов конференции. Вып.3. СПб., 2005. С.69-75.
5. АлександровВ.И. Человек и человечество в контексте современной и будущей жизни / В.И.Александров // Человек постсоветского пространства: Сборник материалов конференции. Вып.3. СПб., 2005. С.76-84.
6. АлександровН. «Мясные машины» стали людьми / Н.Александров // Известия. 15.12.2005. №229 (27030). С.10.
7. АлександровН. Сорокин окунулся в «Ледниковый период»: Вышел новый роман В. Сорокина «Путь Бро» / Н.Александров // Известия. 16.09.2004. №171 (26728). С.11.
8. АлексеевН. Подтаявший Сорокин / Н.Алексеев // Еженедельный журнал. №137. 20.09.2004. C.3.
9. АндреевЛ. Чем же закончилась история второго тысячелетия? (Художественный синтез и постмодернизм) // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000 2000: Учебное пособие / Л.Г.Андреев, Г.К.Косиков, Н.Т.Пасхарьян и др. М., 2001. С. 292-334.
10.АртемовА. От марксизма к идеализму-2 / А.Артемов // Юность. 1991. №12. С.5-6.
11.АрхангельскийА. Нести людям Бро / А.Архангельский // Огонек. 2004. №39. С.47.
12.АхундовМ.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы / М.Д.Ахундов. М.: Наука, 1982. 222 с.
13.БабайП.Н. Концепт сердца в фокусе сорокинского отстранения (от «Сердец четырех» к трилогии «Лед») / П.Н.Бабай // Вісник Харківського національного університету ім.В.Н.Каразіна. 2005. №707. Серія: Філологія. Вип.46. С.131-134.
14.БабинцеваН. Провокация? Безусловно!: Александр Иванов: я всегда ad marginem / Н.Бабинцева // НГEx-Libris. 19.09.2002. №33 (244). С.1,7.
15.Бавильский Д. Новости книжного мира [Электронный ресурс] // Сркн.ру. Режим доступа к журналу: http://srkn.ru/criticism/bavilsky3.shtml
16.БавильскийД. Сон во сне. Толстые романы в «толстых» журналах / Д.Бавильский // Октябрь. 1996. №12. С.176-184.
17.БартР. Нулевая степень письма // Семиотика / Р.Барт. М., 1983. С.306-349.
18.БаткинЛ. О постмодернизме и «постмодернизме». О судьбе ценностей в эпоху после модерна / Л.Баткин // Октябрь. 1996. №10. С.176-188.
19.БахтинМ.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Литературно-критические статьи / М.М.Бахтин. М., 1986. С.5-25.
20.БахтинМ.М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.М.Бахтин. М., 1975. С.234-407.
21.БеспаловаО.К. Кримський макроміф у житті та творчості В.В.Набокова: автореф. дис. на здобуття наук. ступеня канд. філол. наук: спец. 10.01.02 «Російська література» / О.К.Беспалова. Сімферополь, 2006. 18 с.
22.Библиографические метки. Книги / Сост. С.Костырко // Новый мир. 2007. №1. С.220-225.
23.БогдановаО.В. Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60-90 годы ХХ века начало ХХI века) / О.В.Богданова. СПб: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2004. 716 с.
24.БолматС. Чистота нравов: Как диссидент Сорокин и «новые левые» оказались в одной повозке / С.Болмат // НГEx-Libris. 3.10.2002. №35(246). С.3.
25.БондаренкоВ. Про Сро / В.Бондаренко // День литературы. 18.10.2004. №10 (98). С.1.
26.БондаренкоВ. Христианские постмодернисты / В.Бондаренко // День литературы. 18.10.2002. №10 (74). С.1.
27.БондаренкоМ. Роман-аттракцион и катафатическая деконструкция / М.Бондаренко // Новое литературное обозрение. 2002. №56 (4’2002). С.241-248.
28.БродскийВ. Бро с ледяными кулаками [Электронный ресурс] / В.Бродский // Эксперт. 20.09.2004. №35 (435). Режим доступа к журналу: http://www.expert.ru/printissues/expert/2004/35/35ex-knigi3/
29.БудняковаО.В. Проблема литературы нон-фикшн и проза Л.Петрушевской / О.В.Буднякова // Східнослов’янська філологія: Зб. наук. праць. Вип.13. Горлівка, 2008. С.303-308.
30.БуруковськаН.В. Аксіологічна спрямованість міфу / Н.В.Буруковська // Культура народов Причерноморья. 2003. №39. С.153-154.
31.БыковД. Москва товарная [Кинообозрение Дмитрия Быкова] / Д.Быков // Новый мир. 2001. №1. С.228-232.
32.ВайльП. Консерватор Сорокин в конце века / П.Вайль // Литературная газета. 1995. №5 (1февраля). С.4.
33.ВайльП. Поэзия банальности и поэтика непонятного / П.Вайль, А.Генис // Звезда. 1994. №4. С.189-192.
34.ВарламовА. «О дне же том и часе никто не знает»: Апокалиптические мотивы в русской прозе конца XX в. / А.Варламов // Литературная учеба. 1997. №5-6. С.69-77.
35.ВежлянЕ. Портрет поколения на фоне поэзии. Молодая литература в поисках мейнстрима / Е.Вежлян // Новый мир. 2006. №10. С.154-163.
36.ВиноградовВ.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В.В.Виноградов. М.: Издательство АН СССР, 1963. 253 с.
37.ВласенкоТ.Л. Литература как форма авторского сознания: пособие для студентов филологических факультетов / Т.Л.Власенко. М.: Издательская корпорация «Логос», 1995. 197, [2] с.
38.ВознесенскийА. Человек мясная машина / А.Вознесенский, Е.Лесин // НГEx-Libris. 16.09.2004. №35 (285). С.1.
39.ВоложинС. Предположение, почему «Идущие вместе» не пошли с Сорокиным [Электронный ресурс] / С.Воложин // Ликбез. 2005. №19. Режим доступа к журналу: http://tbs.asu.ru/likbez/Arhiv/likb14.files/lik1.htm
40.ГавриловА. Лед в песочнице / А.Гаврилов // Книжное обозрение. 2002. 3 июля (№23-24). С.5.
41.ГарросА. Забыть пересмешника / А.Гаррос // Эксперт Украина. № 4(55). 30.01.-5.02.2006. С.64.
42.ГенисА. Иван Петрович умер: Статьи и расследования / Александр Генис. М.: Новое литературное обозрение, 1999. 334, [1] с.
43.ГенисА. Лук и капуста: Парадигмы современной культуры / А.Генис // Знамя. 1994. №8. С.188-200.
44.ГенисА. Чузнь и жидо. Владимир Сорокин / А.Генис // Звезда. 1997. №10. С.222-225.
45.ГерчукЕ. Форма существования / Е.Герчук // Новое литературное обозрение. 2004. №66 (2’2004). С.276-280.
46.ГинзбургК. Мифы эмблемы приметы: Морфология и история.: [Сб. статей] / Карло Гинзбург; [Пер. с ит. и послесл. С.Л.Козлова]. М.: Новое издательство, 2004. 345, [2] с.
47.ГолозубовА. «Потерянный рай»: сатира и мечта в русской утопической литературе первой трети ХХ века / А.Голозубов // Образ рая: от мифа к утопии. Серия «Symposium». Вып.31. СПб., 2003. С.159-163.
48. ГолосовкерЯ.Э. Логика мифа / Я.Э.Голосовкер; [Послесл. Н.И.Конрада, Н.В.Брагинской, с. 188-206; АН СССР, Ин-т Востоковедения]. М.: Наука, 1987. 217, [1] с.
49.ГолубковМ. Русский постмодернизм: начала и концы / М.Голубков // Литературная учеба. 2003. №6. С.71-92.
50.ГольдштейнА. Хорошая литературная маниакальность (Беседа о русской прозе 1990-х) / А.Гольдштейн, И.Кукулин // Новое литературное обозрение. 2001. №51 (5’2001). С.280-287.
51.Голынко-ВольфсонД. Владимир Сорокин. Классик 80-х в 90-е / Д.Голынко-Вольфсон // Художественный журнал. 2000. №28/29. С.78-79.
52. Гордович К.Д. Русская литература конца ХХ века: Пособие для старшеклассников и студентов / К.Д.Гордович. СПб.: Издательство «Петербургский институт печати», 2003. 312с.
53. ГороховА. Дальнейшее расчленение Сорокина [Электронный ресурс] / А.Горохов, В.Шевцов // Топос. Режим доступа к журналу: http://www.topos.ru/article/2828
54.ГройсБ. Искусство утопии / Борис Гройс. М.: Художественный журнал: Прагматика культуры, 2003. 319 с. (Modus pensandi).
55.ГудзийН.К. История древней русской литературы: учебник для филологических факультетов университетов и факультетов русского языка и литературы педагогических институтов / Н.К.Гудзий. Изд.7, испр. и доп. М.: Просве