Сухова Наталия Юрьевна. Реформы высшего православного духовного образования в России во второй половине XIX века

Краткое описание

Сухова Наталия Юрьевна. Реформы высшего православного духовного образования в России во второй половине XIX века : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.02 / Сухова Наталия Юрьевна; [Место защиты: Моск. пед. гос. ун-т].- Москва, 2007.- 421 с.: ил. РГБ ОД, 61 07-7/863

Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет
На правах рукописи
Сухова Наталия Юрьевна
Реформы высшего православного духовного образования в России во второй половине XIX века
Специальность 07.00.02 - Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Научный руководитель доктор исторических наук Лавров Владимир Михайлович
Москва - 2007
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I. ДУХОВНЫЕ АКАДЕМИИ ДО РЕФОРМЫ 1869 г 33
1.1. Духовное образование в России до 1814 г. включительно 33
1.2. Духовные академии в условиях действия Устава 1814 г 48
1.3. Предреформенный период 1855-1865 гг 73
ГЛАВА II. РЕФОРМА ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЙ 1869 120
2.1. Духовно-учебные реформы 1866-1867 гг 120
2.2. Подготовка реформы духовных академий в 1867-1868 гг 131
2.3. Устав духовных академий 1869 г. и его введение в 1869-1874 гг 157
2.4. Результаты проведения реформы духовных академий 1869 г 181
ГЛАВА III. РЕФОРМА ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЙ 1884 г 232
3.1. Подготовка и проведение реформы духовных академий 1884 г 232
3.2. Первые результаты проведения реформы духовных академий 1884 г. (1884-1895 гг.) 261
3.3. Несостоявшаяся реформа духовных академий 1890-х гг. и ее последствия 288
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 334
Список источников и литературы 340
Публикации автора по теме диссертации 383
Список сокращений 385
Приложения 387
з
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Духовное образование всегда было и остается одним из важнейших аспектов жизни Церкви: в духовных академиях и семинариях формируется епископат, духовенство, решаются возникающие научно¬богословские и церковно-практические проблемы. В синодальную эпоху духовное образование занимало важное место в жизни Российской империи: в духовных школах проходила подготовка законоучителей, миссионеров, учителей церковно¬приходских школ. Ключевое значение в духовно-учебной системе, сформированной в начале XIX в., имела ее высшая ступень — четыре духовные академии (Санкт-Петербургская, Московская, Киевская, Казанская), которые не только обеспечивали всю систему педагогическими кадрами, но были научными, экспертно-методическими и учебно-административными центрами. В Российской империи только в духовных академиях можно было получить православное высшее богословское образование . Духовные академии представляют неотъемлемую часть отечественной духовной культуры и науки.
Особую важность для развития высшей духовной школы в России имела вторая половина XIX в. Этот период можно назвать определяющим для высшего духовного образования и богословской науки в России. К этому времени государство, общество, наука поставили перед высшей духовной школой ряд сложных вопросов, на который надо было дать адекватный ответ. Пристальное внимание было обращено на систему воспитания достойных и образованных пастырей, перспектива использования выпускников духовных школ в системе народного образования выдвигала особые требования к их подготовке. Новые тенденции в светской высшей школе не могли обойти и духовные академии: требовалось оценить их полезность и допустимость для духовного образования, адаптировать или выдвинуть альтернативные образовательные принципы. Разработка реформы университетов стимулировала формирование новых духовно¬учебных концепций. Бурное развитие науки повысило требования, предъявляемые к богословию, научные открытия оказывали влияние на мировоззрение образованного общества и требовали богословской экспертизы. С новой силой встал вопрос о месте и значении богословия в системе научного знания и его взаимоотношениях со смежными научными областями. Катализатором решения всех этих вопросов служили общие преобразования, проводимые в эти годы в государственной и церковной жизни.
С другой стороны, сама высшая духовная школа, созданная в начале XIX в. как особая ступень со своими задачами, принципами, методами преподавания, к концу 1850-х гг. созрела для постановки и решения вопросов более высокого
уровня. Следовало определить структуру богословского знания, с учетом развития, произошедшего за полвека, вырабатывать методы богословских исследований, решать проблемы соотношения научно-богословских исследований и практического богословия, базового богословского образования и богословской специализации. Реформы 1869 г. и 1884 г., отвечая на эти вопросы и проверяя ответы на практике, не только определили новую — и очень плодотворную — эпоху в развитии русского духовного образования и богословской науки, но и наметили дальнейшие перспективы.
Исследование истории разработки и реализации этих реформ имеет существенное научное значение, восполняя лакуны не только в истории реформ 1860-1870-х и 1880-х гг. и истории отдельных конфессиональных учреждений, но и истории Русской Православной Церкви в целом, истории высшего образования и гуманитарных наук, истории русской духовной культуры.
Идеи, высказанные при разработке этих реформ, актуальны и ныне. Период количественного роста духовных школ сменился периодом их качественного совершенствования. Богословская школа вступила в полосу реформ, меняющих как внутреннюю структуру учебного процесса, так и отношения богословского образования с системой светского образования, а богословской науки — с кругом университетских наук. Проблемы, на решение которых направлены духовно¬учебные преобразования начала XXI в., во многом повторяют проблемы, стоящие перед деятелями реформ XIX в. Но при попытках механически воспользоваться идеями и методами предшественников повторяются и ошибки. Для эффективного использования богатого опыта реформ второй половины XIX в. необходимо систематическое изучение и критическое осмысление всего процесса проведения этих реформ, включая подготовку и реализацию. Важным является анализ аргументов, высказанных критиками и защитниками тех или иных идей и проектов, учет высказанных, но не реализованных предложений, отделение частного от общего и закономерного, временного от сущностно важного. Лишь при таком подходе традиция помогает плодотворно решать современные проблемы высшего богословского образования.
Объектом исследования является высшее духовное образование в России во второй половине XIX — начале XX в., осуществляемое духовными академиями.
Предметом исследования является развитие высшего духовного образования, разработка и реализация реформ 1869 и 1884 гг., направленных на его совершенствование, их влияние на учебную и научную деятельность духовных академий.
Цель диссертации — комплексное исследование процесса реформирования высшего духовного образования в России во второй половине XIX в. и его значения в истории высшей духовной школы.
Задачи исследования. Для достижения указанной цели, с учетом степени изученности темы и наличия большого числа не введенных в научный оборот источников, автором были поставлены следующие задачи:
- установить причины проведения реформ духовных академий в 1869 и 1884 гг.;
- изучить основные идеи, положенные в основу проектов реформ, проследить их отражение в утвержденных законопроектах;
- провести сравнительный анализ основных положений Уставов 1869 и 1884 гг., выявить общие и различные черты концепций, положенных в их основу;
- определить степень внутренней согласованности реформ и характер проблем, возникающих в ходе их проведения;
- исследовать результаты реализации реформ 1869 и 1884 гг. и их влияние на развитие высшего духовного образования и русской богословской науки.
Хронологическими рамками исследования являются: 1867 г. — начало разработки реформы 1869 г. и 1905 г. — введение «Временных правил» духовных академий, нарушивших целостность положений реформы 1884 г.
Так как сами реформы 1869 и 1884 гг. были проведены во второй половине XIX в., автор счел необходимым указать в заголовке работы именно этот хронологический период, проследив при этом реализацию реформы 1884 г. до момента изменения некоторых ее положений в 1905 г.
Источниковая база исследования определяется целью и задачами диссертационной работы. В диссертации использованы как опубликованные, так и неопубликованные источники разных видов, в том числе, впервые вводимые в научный оборот .
Цель и задачи исследования потребовали обращения к 42 архивным фондам (из которых было использовано более 470 дел) из четырех архивов — Российского Государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ), Центрального государственного исторического архива г. Санкт- Петербурга (ЦГИА СПб) — и двух отделов рукописей — Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Кроме того, было использовано более 300 опубликованных источников. В целом источниковая база исследования составляет более 800 наименований. Ввиду обширности источниковой базы в обзоре указываются лишь наиболее важные.
Все источники, как опубликованные, так и неопубликованные, можно разделить на несколько групп: 1) законодательные акты, 2) материалы делопроизводственной документации, 3) публицистика, 4) периодическая печать,
5) источники личного происхождения, 6) научные труды и материалы педагогической деятельности преподавателей духовных академий. Выделение научных трудов и материалов педагогической деятельности преподавателей в отдельную группу обусловлено спецификой работы.
Законодательные акты имели определяющее значение для деятельности высших духовных школ в XIX — начале XX в., поэтому они составили основу источниковой базы. Деятельность духовно-учебной системы на всех ее уровнях в исследуемый период была регламентирована высочайше утвержденными уставами. Разумеется, в реальности не все положения уставов исполнялись во всей полноте и точности, однако твердую основу деятельности и жизни духовных школ, в частности, академий, они составляли. Поэтому рассмотрение любого вопроса, связанного с этой деятельностью, необходимо начинать с рассмотрения соответствующих положений устава. В диссертации анализируются уставы духовных академий 1814, 1869 и 1884 гг. и узаконенные изменения к ним, а также официальные проекты этих уставов. В работе использовались также высочайше утвержденные указы Синода и некоторые другие законы, влияющие на жизнь духовных академий. Высочайшее утверждение уставов, поправок и дополнений к ним, указов являло правительственную политику в отношении высшего духовного образования. Актовые документы опубликованы в Полном собрании законов Российской империи и Своде законов Российской империи, тексты уставов неоднократно публиковались отдельными изданиями и печатных органах духовных академий. Но законодательные акты, при их принципиальной важности, не могут дать реальной картины деятельности духовных академий, отразить изменения и преобразования, к которым приводили проводимые реформы, и процессы, развитие которых вело к новым уставным изменениям. Для этого необходимо обращаться к документам текущего делопроизводства.
Из делопроизводственной документации в исследовании использовались нормативные акты (указы, инструкции), исполнительные акты (рапорты, отчеты), документы коллегиального управления (протоколы, журналы), служебная переписка двух уровней: высшего — Святейшего Синода и центральных духовно¬учебных органов при Синоде, и местного — духовных академий и органов, связанных с ними делопроизводством.
Синодальные указы и циркулярные распоряжения проясняют некоторые тенденции в развитии академий и отражают позицию церковной власти по вопросам высшего духовного образования. Эти документы частично опубликованы в специальных сборниках . Но сборники часто содержат лишь название указа, без содержания, тексты же синодальных распоряжений можно найти в протоколах и журналах Святейшего Синода за соответствующие годы , в журналах советов духовных академий и в архивных фондах духовных академий .
Среди исполнительных актов, относящихся к деятельности органов высшего — синодального — уровня, наиболее информативны всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания, публиковавшиеся ежегодно, начиная с 1837 г. Кроме изложения произошедших за год событий, они содержат сведения о количестве преподавателей и студентов духовных академий, о командировках с научной целыо, состоянии библиотек и церковно-археологических кабинетов, фамилии авторов защищенных за год диссертаций. Но специфика этого вида источников — стремление представить действительность в более благополучном виде, без досадных частностей и отдельных неудач, — не позволяет заметить настораживающие тенденции и проблемы, возникающие при проведении реформ духовных школ.
Еще один вид источников из этой группы — отчеты о ревизиях духовных
академий. До реформы 1869 г. ревизии академий проводились обычно, по
поручению Святейшего Синода, епархиальным архиереем или его викарием,
регулярно, раз в два года. Ревизорские отчеты последних предреформенных лет,
несмотря на сохранение, по большей части, стабильной формы и благополучного
настроя, иногда содержат неожиданные замечания, контрастирующие с общим
«безоблачным» тоном . После 1869 г. ревизии духовных академий проводились
всего несколько раз, в особых случаях. Для темы исследования было необходимо
изучение документов, связанных с ревизией, проведенной в 1874-1875 гг. во всех
четырех духовных академиях архиепископом Макарием (Булгаковым), и ревизией,
проведенной в 1895 г. в МДА членом-ревизором Учебного комитета при
£
Святейшем Синоде П. И. Нечаевым .
Деятельность самих духовных академий отразилась в исполнительных документах местного уровня, наиболее полно, — в годовых академических отчетах «О состоянии N-й духовной академии за ...год», издаваемых и отдельно, и в отчетах о ежегодных академических актах . В них можно почерпнуть полные и концентрированно изложенные сведения — статистические и фактические — о составе и деятельности руководящих органов академий, профессорско- преподавательских и студенческих корпораций, почетных членов академий; о фондах и состоянии академических библиотек, о научных, просветительских и попечительных обществах при академиях. Здесь же приводится перечень разделов и вопросов, прочитанных студентам в лекционных курсах; диссертаций, защищенных в академиях за отчетный год; научных и популярных монографий и статей, изданных членами преподавательских корпораций. Но, как и все отчетные документы, эти источники представляют парадную, вполне благополучную сторону академической деятельности.
В исследовании использовались и так называемые «памятные книжки» академий на тот или иной учебных год, в которых, кроме состава академической корпорации, кратких послужных списков ее членов, кратких сведений о всех студентах, обучающихся в академии в текущем году, и прочих сведений, дублирующих отчеты, можно найти реальное расписание предметов на текущий учебный год . Но более полные сведения о деятельности членов преподавательских корпораций доступны только в архивном варианте делопроизводственной документации. Наиболее информативны в этом отношении фонды центральных органов — Канцелярии Святейшего Синода (РГИА. Ф. 796), Канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода (РГИА. Ф. 797), Учебного комитета при Синоде (РГИА. Ф. 802), и фонды духовных академий (СПбДА: ЦГИА СПб. Ф. 277; ОР РНБ, Ф. 574; МДА: ЦИАМ, Ф. 229; ОР РГБ. Ф. 172)".
Существенно расширили фактографическую сторону исследования документы органов коллегиального управления как высшего, так и местного уровня. Наиболее полно отражают процесс подготовки реформ и их проведения документы архивного фонда Учебного комитета при Синоде (УК), который включает и документы предшествующих ему центральных духовно-учебных
органов — Комиссии духовных училищ (КДУ) и Духовно-учебного управления
12
(ДУУ) . По документам фонда можно проследить участие в реформах двух уровней духовно-учебной системы: высшего — центрального органа управления (КДУ, ДУУ, УК) и конкретных духовных академий. Характер документов
определяется действующими уставами, регламентирующими отношения академий с центральным органом управления. С 1869 г. в Комитет направлялись практически все документы, связанные с введением нового Устава . Эти дела представляют хронику переходного периода 1869-1874 гг.: возникавшие проблемы
рассматривались Советами академий, предложения представлялись епархиальным архиереем на имя Святейшего Синода, обсуждались в заседаниях Учебного комитетам, наконец, выносились на окончательное решение Синода. Так как решение Синода базировалось на рассмотрении вопроса Учебным комитетом, наиболее информативны журналы заседаний последнего. Они позволяют проследить концептуальное и текстовое формирование того или иного постановления. Большая часть этих документов впервые вводится в научный оборот.
По документам ф. 802 можно проследить, какие проблемы проявлялись в деятельности академий и каким образом их пытались решить, как преломлялись положения новых уставов в реальной жизни высших духовных школ, какие вопросы возникали при применении их к конкретным ситуациям. Однако в фонде Учебного комитета отсутствуют дела, связанные с деятельностью особых комиссий и комитетов, создаваемых для разработки проектов новых уставов. Документы комитетов 1860-1862 и 1866-1867 гг. по преобразованию духовно-учебных заведений, комитетов 1867-1869 и 1881-1882 гг. по преобразованию духовных академий находятся в фондах Канцелярии Святейшего Синода и Канцелярии обер- прокурора Святейшего Синода . Часть этих документов расходилась в списках, и копии встречаются в других фондах, наиболее часто — в фондах личного происхождения. Наиболее важные документы были опубликованы в процессе работы комитетов или в последующие годы . Журналы Комитета 1881-1882 гг. сохранились только в личном архиве делопроизводителя — профессора СПбДА И. Е. Троицкого . Документы, связанные с составлением проектов духовно¬академических реформ, хотя и использовались исследователями, но фрагментарно и без подробного анализа их истоков, связи с предложениями самих духовных академий. В настоящей работе проводится их подробный анализ, выявление тем и круга вопросов, представлявших первостепенный интерес для членов «проектных» комитетов и комиссий, определение их приоритетов, логика развития идей.
Богатый материал для анализа дают документы органов коллегиального управления местного — академического — уровня, прежде всего, журналы или протоколы заседаний Советов академий. Это один из наиболее активно используемых в исследовании корпус источников. Согласно Уставу 1869 г., они обязательно печатались отдельными выпусками и в приложениях к академическим периодическим изданиям. В этих документах отражены основные стороны деятельности академий, находящиеся в ведении академических советов: учебные — прием студентов, проведение экзаменов, перевод на следующий курс, присуждение степени кандидата богословия за курсовые сочинения; научные — рассмотрение и защита диссертаций, представленных на соискание ученых магистерских и докторских степеней, присуждение этих степеней, присуждение премий за научные работы преподавателей и студентов, командировки с научной целыо. В журналах, а иногда в приложениях к ним, помещены отзывы о кандидатских, магистерских, докторских диссертациях, а также о работах, рекомендуемых к присуждению премии. По журналам советов можно проследить служебную деятельность каждого члена профессорско-преподавательской корпорации: должностные измеиения, научный рост, участие во всех сторонах жизни академии. Не менее ценно то, что в журналах и протоколах заседаний советов сохранены основные полемики и дискуссии, которыми сопровождались обсуждения тех или иных вопросов и проблем. Следует, однако, иметь в виду, что в печатном варианте журналов и протоколов иногда опускались самые «острые моменты», связанные и с учебным процессом, и с научной деятельностью, и с ревизиями, и с проступками студентов. Более полны в этом отношении архивные варианты журналов Советов. В работе использованы архивные варианты журналов Советов двух академий — МДА и СПбДА .
Менее активно использовались в исследовании протоколы заседаний другого руководящего органа духовных академий — Правлений. В ведении Правлений в период действия Устава 1869 г. находились административные и хозяйственные вопросы, Устав 1884 г. передавал в их ведение некоторые учебно-воспитательные
вопросы, в частности, дела о проступках студентов, составление ведомостей об их
~ ~ ~ 18 поведении и рассмотрение инструкции для действии помощников инспектора .
Поэтому документы академических Правлений использовались лишь в отдельных
случаях, когда этого требовал исследуемый вопрос.
Особо стоит корпус источников, состоящий из «официальной части» наследия архиереев второй половины XIX в., прежде всего, — святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского (f 19.11.1867). Безусловный авторитет Святителя побуждал спрашивать его мнения и совета по всем важнейшим церковным вопросам, в том числе, по духовно-учебным . Отзывы святителя Филарета дают представление о видении иерархией проблем духовного образования и допустимых путей их разрешения. Особо следует отметить впервые вводимую в научный оборот записку святителя Филарета и митрополита Григория (Постникова) 1857-1858 гг. о желаемых изменениях в духовном образовании .
Не столь обширны и систематичны, но иногда очень ценны мнения других архиереев по вопросам высшего духовного образования. Среди них есть отзывы, составленные по конкретному запросу — мнения 1857-1859 гг., предваряющие духовно-учебную реформу 1860-х гг., отзывы на проект Устава духовных академий 1868 г., и др., есть и записки, составленные преосвященными по конкретным вопросам и по собственной инициативе.
Следующую группу использованных источников составляет публицистика: статьи и брошюры, выражающие мнение о состоянии высшего духовного образования и отношение к проводимым преобразованиям заинтересованных лиц. Следует назвать знаменитые сочинения калязинского священника И. С. Беллюстина «Описание белого духовенства» и Д. И. Ростиславова «Об устройстве духовных училищ в России» и «О православном белом и черном духовенстве» . Первое не касалось специальных вопросов высшего духовного образования, ограничиваясь мрачным изображением духовных училищ и семинарий. Но поднятые в нем общие проблемы профессиональной школы относились и к высшей ее ступени. К тому же, это сочинение получило весьма широкий отклик в среде академического студенчества. Бывший профессор математики и физики СПбДА Д. И. Ростиславов прямо пишет о болезненных сторонах академического процесса, хотя и неприязненно однобоко. Публицистика ценна не только своей конкретно-исторической стороной, но и отражением церковно-общественных мнений и настроений в связи с состоянием духовного образования, в частности, высшего. К тому же она выводила проблемы из собственно церковного ведения на широкую общероссийскую общественную авансцену.
К публицистике можно отнести и неофициальные проекты, изложенные в вольной форме, мнения, записки, сопровождавшие разработку академических уставов 1869 и 1884 гг. и публикуемые на страницах духовных журналов, чаще
'Уч
всего, — духовно-академических . Эти документы, различные по форме — полемические заметки, критические замечания по отдельным вопросам, аналитическое изложение личного духовно-учебного опыта, — прямо не использовались при разработке реформ, но отражают настроения духовно¬академической среды. Анализ этих источников дает более четкое понимание актуальности тех или иных изменений, проводимых реформами.
Публицистические статьи и брошюры второй половины 1850-х гг. , посвященные общей проблеме образования, привлекли к ней внимание общества. Это знаменовало новую эпоху: повышенное внимание широкой общественности к духовным школам и проблеме их преобразования.
Важную роль в исследовании имеет периодическая печать. Журналы, издаваемые духовными академиями, содержат разнообразные документы по исследуемой теме: «Христианское чтение» (СПбДА; с 1821 г.), «Прибавления к изданию Творений святых отцов в русском переводе» (МДА; 1843-1863, 1872— 1891 гг.); «Православный собеседник» (КазДА; с 1855 г.); «Труды Киевской духовной академии» (КДА; с 1860 г.): «Богословский вестник» (МДА; с 1892 г.). В них можно найти как отклик на современные события жизни духовных академий, так и размышления и анализ академического прошлого, причем это размышления и анализ «профессионалов» духовно-учебного дела. Часть авторских статей, появившихся на страницах этих журналов, может быть отнесена к публицистической рубрике. Но этими статьями не исчерпывается значение духовно-академических журналов для настоящего исследования. Сама деятельность журналов, их структура, отражение разработки богословских, церковно-исторических, церковно-канонических источников, оригинальные исследования преподавателей и выпускников академий, хроника духовно-академической жизни, — представляют собой ценный материал для анализа. В приложении к академическим журналам с 1869 г. печатались журналы заседаний Советов и годовые отчеты.
Среди прочих духовных журналов наиболее подробно отражают проблемы высшего духовного образования и богословской науки «Православное обозрение» (М., 1860-1891 гг.) и «Душеполезное чтение» (М., с 1860 г.), учрежденные московским духовенством, и «Странник» (СПб., с 1860 г.), издаваемый в столице протоиереем В. В. Гречулевичем.
Официальное отражение событий можно найти в столичных изданиях: « «Церковный вестник» (СПб., с 1875 г.), позже и «Церковные ведомости» (СПб., с 1888 г.), «московский» взгляд на происходящее — в «Московских епархиальных ведомостях» (М., с 1869 г., с 1880 г. — «Московские церковные ведомости»).
Специфическим, но весьма интересным источником является столичное издание «Церковно-общественный вестник» (СПб., 1874-1886 гг.), на страницах которого высказывались мысли о необходимости полной секуляризации духовной школы, об усилении классицизма в образовании, в том числе, духовном, о неоправданном засилье ученого монашества в духовной школе и т.д.
Особую ценность для изучения рассматриваемой темы представляют источники личного происхождения: дневники, мемуары, автобиографии и переписка. Они не только дополняют и уточняют официальные документы с точки зрения фактов, но отражают отношение к проводимым духовно-учебным преобразованиям архиереев, преподавателей академий, студентов, помогая понять истинные причины успехов и неудач, роль тех или иных лиц в разработке и проведении реформ, первоисточники идей, определивших реформы 1869 и 1884 гг.
Из дневников и воспоминаний, использованных в настоящем исследовании, прежде всего, следует назвать труд архиепископа Тверского Саввы (Тихомирова И. М.) «Хроника моей жизни» . Студент, преподаватель и ректор МДА (1860-1862 гг.), затем правящий архиерей не только излагает факты и «внутренний подтекст» современных событий, но и дает им оценку личную и своих современников, приводя в тексте свою обширную переписку.
Источники той же группы — собственноручная редакция дневников и автобиографических заметок: епископа Порфирия (Успенского), архиепископа Леонида (Краснопевкова); мемуары архиепископа Никанора (Бровковича) . Преосвященный Порфирий — член Московской Синодальной конторы, — сохранил любопытные заметки о разработке и проведении духовно-учебных реформ 1860-х гг., отношении к этим реформам митрополита Арсения и самого епископа Порфирия. Преосвященного Никонора академическая реформа 1869 г. застала в сане архимандрита на посту ректора КазДА, при нем было совершено преобразование Академии в 1870 г. В 1871 г., вызванный в столицу для епископской хиротонии, он, близко знакомый со многими главными деятелями реформы, делает для себя определенные выводы о духе проводимых духовно¬учебных реформ и о судьбе духовной школы.
Дневник Петербургского митрополита Исидора (Никольского) за 1881-1892 гг. позволяет лучше понять непростую ситуацию, складывающуюся в духовно¬учебном управлении после смерти первого председателя Учебного комитета протоиерея И. В. Васильева (f 27 декабря 1881 г.), а также отношение к проекту нового Устава духовных академий в высших церковных кругах .
Цепными источниками для настоящего исследования являются дневники, воспоминания и автобиографические записки преподавателей и студентов духовных академий. В этой группе можно особо отметить опубликованные: дневник протоиерея А. В. Горского — студента, профессора и ректора МДА в период введения Устава 1869 г., воспоминания студента СПбДА, профессора МДА и СПбДА A. JI. Катанского, студента и профессора МДА Е. Е. Голубииского; архиепископа Николая (Зиорова), профессоров МДА В. А. Соколова и М. Д. Муретова о своих студенческих годах (1870-1874 и 1873-1877 гг. соответственно), студента МДА (1884-1889) и профессора СПбДА Н. Н. Глубоковского, студентов — СПбДА А. Зеленецкого (1878-1882) и КДА — П. Руткевича (1879-1883) . Опубликованные дневники и документы восполняются неопубликованными. Среди них необходимо отметить подробный и систематично изложенный дневник
ло
профессора МДА А. Д. Беляева, неотступно ведущийся с 1876 г. Сохранились дневники некоторых других академических профессоров, но сведения об учебном процессе и жизни академий в них более скудны: лишь отдельные замечания, которые, впрочем, также использовались в настоящей работе .
Среди воспоминаний профессоров и студентов МДА следует отметить посвященные памяти профессора и ректора Академии протоиерея А. В. Горского , а также других академических ученых .
Воспоминания JI. И. Автономовой — дочери первого председателя Учебного комитета протоиерея Иосифа Васильева — показывают отношение к духовно¬учебным реформам 1860-х гг. одного из главных деятелей .
Из эпистолярного наследия была изучена переписка архиереев, принимающих наиболее близкое участие в духовно-учебных преобразованиях, профессоров и студентов духовных академий, духовных и светских лиц, причастных к духовно-учебным проблемам. Ввиду обширности источников данного жанра упомянем лишь некоторые.
Прежде всего, необходимо отметить письма архиереев: хорошо
сохранившаяся переписка святителя Филарета (Дроздова) , отдельные письма святителя Иннокентия (Вениаминова) , митрополита Арсения (Москвина) , архиепископа Иннокентия (Борисова) , архиепископа Филарета (Гумилевского) ; переписка архиепископа Саввы (Тихомирова). Письма архиепископа Алексия (Лаврова-Платонова), в бытность его еще профессором МДА, к ректору протоиерею А. В. Горскому охватывают недолгий, но крайне важный период 1865¬1872 гг.: в них находящийся в столице А. Ф. Лавров-Платонов подробно отчитывается о. Ректору о столичных новостях, преимущественно касающихся духовно-учебных дел .
Письма профессора МДА П. С. Казанского брату, архиепископу Костромскому Платону (Фивейскому) , студента, а затем преподавателя МДА В.
Н. Потапова дают возможность увидеть «изнутри» состояние духовной академии и академические проблемы предреформенного периода. Письма чиновника по особым поручениям при обер-прокуроре Т. И. Филиппова профессору МДА протоиерею А. В. Горскому помогли уточнить официальные данные о деятельности первого Комитета 1860-х гг. по составлению проекта устава духовно¬учебных заведений. Письма семинарских товарищей профессора МДА А. Д.
Беляева, поступивших в СПбДА и КДА в 1871-1872 гг., изображают академическую жизнь в первые годы действия Устава 1869 г. глазами студентов .
Переписка обер-прокурора К. П. Победоносцева с архиепископом Амвросием (Ключаревым) проясняет отношение к духовно-учебным вопросам и академической реформе 1884 г. самого обер-прокурора и определенной части епископата, в лице архиепископа Амвросия.
Переписка К. П. Победоносцева с профессором МДА П. И. Субботиным помогает понять неоднозначно трактуемое отношение обер-прокурора к современной ему академической науке, а также внутри-академические коллизии 1880-1890-х гг., связанные с научными разногласиями профессоров.
Специфика данного исследования приводит к необходимости использовать и выделить в особую группу: а) научные труды преподавателей духовных академий,
б) документы их педагогической деятельности. Несмотря на то, что это авторские труды, в данной работе они являются отражением состояния науки и учебного процесса в духовных академиях — этим обусловлено их выделение в особую группу. Часть научных трудов была опубликована, но педагогическое наследие академий доступно лишь в неопубликованном архивном варианте . В настоящей работе эти источники привлекались для характеристики научных методов, которые постепенно вырабатывали в своих исследованиях преподаватели академий, изменений, происходивших в академическом преподавании, тенденций, определявших процесс обучения. Автор не ставил перед собой задачи полного обзора и систематического изучения научных и педагогических трудов академических профессоров — эго тема особого исследования.
Историография и степень изученности проблемы. По хронологии историографию исследуемой проблемы можно разделить на три периода: 1) до 1917 г. включительно, 2) с 1917 г. до середины 1980-х гг., 3) с середины 1980-х гг. до настоящего времени.
Внутри каждого периода по содержанию можно выделить несколько основных групп: 1) работы по истории Русской Церкви второй половины XIX — начала XX в. в которых затрагиваются вопросы духовного образования, в том числе, высшего; 2) специальные исследования по истории духовного образования и русского богословия; 3) труды по истории конкретных духовных академий; 4) исследования, посвященные конкретным личностям, связанным с духовными академиями. Наиболее содержательны для темы исследования сочинения второй и третьей группы. Кроме того, тема духовного образования, в том числе и высшего, поднимается иногда в сочинениях, посвященных образовательным и научным проблемам как таковым.
I. Дореволюционная историография. В семинарских курсах П. В. Знаменского и П. И. Малицкого вопрос излагается обзорно, проводимые в области духовного образования реформы рассмотрены схематично, отсутствуют ссылки на источники и литературу . В исторических очерках С. Г. Рункевича и П. В. Верховского, учебном курсе А. П. Доброклонского отмечаются основные черты реформ, но дается лишь официальная формулировка причин и итогов их проведения . Рассматриваются результаты развития богословской науки в 1860— 1900-е гг., но обзорно и фрагментарно; анализ проблем, возникающих в богословских исследованиях, практически отсутствует.
Проблемы отношения богословия к обществу, явлениям современной жизни, прогрессу затрагиваются в работах П. В. Знаменского и В. Богдановича, посвященных дискуссиям 1860-х гг. о проблемах церковной жизни .
Во второй группе следует назвать три специальных исследования, посвященных анализу реформ духовных академий: профессора СПбДА Б. В. Титлинова , рассмотревшего духовно-учебные реформы XIX в. до 1869 г. включительно; профессора КДА протоиерея Ф. И. Титова , изучившего академические реформы до 1884 г. включительно, и студента МДА П. Д. Всехсвятского, рассмотревшего в своем кандидатском сочинении духовно-учебные
реформы 1814 г., 1867-1869 гг. и 1884 гг. В исследовании профессора Б. В. Титлинова прослежена связь разработки Устава духовных академий 1869 г. с разработкой университетского устава 1863 г., использованы документы
центрального органа духовно-учебного управления и ревизий духовных школ. Протоиерей Феодор Титов впервые использовал документы, связанные с деятельностью синодальных комиссий по разработке проектов новых уставов. Периодика и документы личного происхождения в этих исследованиях не использованы. Сочинение П. Д. Всехсвятского содержит лишь сравнительный анализ положений уставов, без привлечения документов по их разработке. Б. В. Титлинов останавливается на утверждении Устава 1869 г., не прослеживая его дальнейшую судьбу. Кроме того, первые два труда писались в период, определяемый настроениями 1905-1906 гг., борьбой духовных академий за автономию, и это наложило отпечаток на расставленные акценты и выводы: Б. В. Титлинов противопоставляет Устав 1869 г., как выход на дорогу нового широкого и свободног

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Разработка реформ 1869 и 1884 гг. и деятельность духовных академий при их реализации составили в жизни русского высшего богословского образования важную эпоху, которая, на взгляд автора диссертации, требует особого рассмотрения и целостного анализа.
В научно-исследовательской литературе сложилась традиция противопоставления реформ духовных академий 1869 и 1884 гг. как либеральной и консервативной. Однако анализ положений и результатов действия этих реформ показал, что если такое противопоставление и справедливо в отношении организационно-административных вопросов, то в области учебных и научных концепций оно требует коррекции. Каждая из реформ, несмотря на сложный процесс разработки, представляла собой целостную «коллективную» концепцию. Эти концепции в определенной части противостояли друг другу, но имели и много общего. При этом сам диалог этих концепций был их общим вкладом в развитие высшего богословского образования, ибо выявлял более совершенные пути решения ключевых проблем.
Подробное рассмотрение реформ 1869 и 1884 гг., их успехов и неудач, приводит к выводу об исполнении основных предположений архиереев — святителя Филарета (Дроздова), митрополита Григория (Постникова), митрополита Арсения (Москвина), архиепископа Антония (Амфитеатрова), — высказавших в конце 1850 — начале 1860-х гг. мнение о желательных путях развития высшего духовного образования. Обе реформы совместными усилиями построили систему научной и педагогической специализации преподавателей духовных академий, создали условия для ее дальнейшего совершенствования, позволили академиям стать научно-экспертными центрами, актуализировали мысль о подготовке выпускников к реальной церковной и богословской деятельности. Это было реализацией замысла реформы 1814 г.,
неосуществленного в период непосредственного действия Устава 1814 г., — построение академий духовных наук.
Развитие в реформах 1869 и 1884 гг. идей реформы 1814 г. свидетельствует не только об их преемстве, но и об органично-целостном пути развития русского высшего богословского образования, который, несмотря на возникающие проблемы, проводимые реформы, отдельные негативные явления, был проделан в XIX — начале XX в.
При разработке реформ 1869 г. и 1884 г. был использован опыт русской системы университетского образования и западного богословского образования, однако ни одна из этих систем не могла служить русскому высшему богословскому образованию полноценным примером. Специфика богословия как науки и как учебного предмета, с одной стороны, особые отношения Церкви и государства в России, с другой, наконец, исторически сложившиеся черты русского духовного сословия и русской духовно-учебной системы, — в своем сочетании ставили перед духовными академиями проблемы, которые не только решать, но и формулировать приходилось заново. Естественно, это приводило и к ошибкам. Однако достижением было уже то, что: 1) общие проблемы были сформулированы в виде конкретных вопросов, 2) из предложенных проектов и их обсуждения удалось выделить, систематизировать и подвергнуть сравнительному анализу различные варианты ответов на эти вопросы, 3) духовно-учебные концепции Уставов 1869 и 1884 гг. получили практическую проверку, а анализ их успехов и неудач положил начало целенаправленной работе по совершенствованию высшего богословского образования.
В результате проведенных исследований автор пришел к следующим выводам:
Реформы духовных академий 1869 и 1884 гг. были вызваны целым комплексом причин, как внешних по отношению к академиям, так и внутренних. В обоих случаях можно выделить три внешние причины, побуждавшие к проведению реформы: 1) недовольство качеством исполнения духовными академиями их педагогической задачи; 2) неудовлетворенность положением академий по отношению к обществу и к светскому образованию; 3) общими церковными реформами (или контрреформами). Все внутренние причины обуславливались главной — устранить недостатки учебного процесса и построить более удачный вариант высшего духовного образования.
Инициатива начала проведения реформ духовных академий, как 1869 г., так и 1884 г., принадлежала обер-прокурору — графу Д. А. Толстому или К. П. Победоносцеву, который объединял все силы, способные участвовать в реформе, и стимулировал ее поэтапное проведение. Тем не менее, реформы 1869 и 1884 г. проводились с привлечением церковных сил (епископата, высшего духовенства) и практиков (основой для составления официальных проектов служили проекты корпораций академий, а их представители участвовали в разработке реформ).
Сравнительный анализ положений и результатов реформ духовных академий 1869 и 1884 гг. позволяет заключить, что однозначное противопоставление этих реформ несправедливо. Административно¬организационные вопросы каждой реформы решались в духе соответствующей эпохи, отражая, с одной стороны, государственную политику в области образования, с другой стороны, определенные тенденции в церковной среде. Но положения Уставов, относящиеся к учебному процессу и организации научной деятельности, определялись поиском наиболее адекватных решений проблем высшего духовного образования и церковного богословия. Обе реформы были направлены на реализацию идей реформы 1814 г., не получивших должного развития в первой половине XIX в. Влияние реформ 1869 и 1884 гг. на высшее духовное образование и богословскую науку свидетельствовало о преемственности преобразований и органично-целостном пути развития богословского образования во второй половине XIX — начале XX в.
Реформы 1869 и 1884 гг. решали три основных задачи: 1) подготовка преподавателей-специалистов; 2) развитие богословской науки; 3) подготовка специалистов, отвечающих научным и духовно-учебным запросам Русской Церкви. Среди проектов и мнений, пытавшихся решить эти задачи, можно выделить три основных направления:
1) превращение академий в богословские факультеты, с выведением из программ общеобразовательных предметов;
2) преобразование академий в богословские университеты, с введением богословской специализации;
3) сохранение богословско-гуманитарного образования, с
общеобязательностью его главных составляющих.
Второй вариант лег в основу учебной концепции 1869 г., третий — в основу концепции 1884 г. Хотя процесс подготовки каждой из реформ привел к отсутствию личной авторской концепции, но предложил «коллективную», главные идеи которой придали ей определенную целостность.
В решении первых двух задач — специализации преподавателей и организации развития богословской науки — реформы были едины. Построенная реформой 1869 г. система научной и педагогической специализации преподавателей была поддержана и укреплена реформой 1884 г. Эта система сформировала кадры отечественной духовно-учебной профессуры, дала специалистов в разных областях богословия. Отработки требовали отдельные элементы этой системы, прежде всего, подготовка к преподавательской деятельности. Научная результативность обеих реформ была подтверждена богословскими исследованиями членов преподавательских корпораций, выпускников и студентов духовных академий. Развитие контактов с университетской наукой и системы научных командировок, стимулированное реформами, способствовало вхождению ученых духовных академий в научно¬исследовательские круги. Были сформулированы основные проблемы научно¬богословских исследований: корректность применения научно-критических методов в богословских исследованиях; совместимость свободы научного поиска и церковной ответственности; разработка требований к богословским исследованиям в гуманитарных науках; централизация и организация систематических богословских исследований, их преемственность и перспективы развития.
Третья задача — построение учебного процесса — не была успешно решена ни одной из реформ. Их реализация показала недостаточную продуманность учебных концепций и неготовность учебных корпораций к полноценному осуществлению заявленных идей, а духовно-учебной системы — к использованию подготовленных кадров. Неудачи реформ в учебном вопросе выявили и более глубокие проблемы: 1) отсутствие гармонии богословско-образовательных задач духовных академий и комплекса «внешних» условий их деятельности; 2) формальное заимствование идей университетского образования, отечественного и зарубежного, не всегда верно понятых, критически оцененных и корректно реализованных в условиях русской духовно-учебной системы.
Анализ мнений современников о реформах духовных академий 1869 и 1884 гг. показал: а) неоднозначность оценок каждой реформы, свидетельствующая о разном видении задач высшей духовной школы; б) преимущество критических оценок учебных концепций обоих реформ и обоснованность этой критики; в) необоснованность обвинений реформы 1869 г. в «расцерковлении» богословской
науки, а реформы 1884 г. — в замедлении развития научного богословия: проблемы научно-богословских исследований, их аттестации, а также ограничительные постановления церковной власти, связанные с этими вопросами, были следствием не уставных ошибок, а сложного процесса построения научного церковного богословия.
Разработка и реализация реформ 1869 и 1884 гг. составили в жизни русского высшего духовного образования особый этап. Проведенное исследование позволяет выделить его характерные черты:
а) Система специализации преподавателей, научной и педагогической, привела к появлению в духовных академиях специалистов, компетентных и имеющих научные результаты в области своих исследований.
б) Были конкретизированы задачи, стоящие перед высшими духовными школами: с них были сняты внешние административные обязанности, основное внимание было обращено на внутренние задачи учебного процесса и богословской науки; была установлена взаимосвязь актуальных задач церковной жизни и богословской науки.
в) Появились специальные научные исследования во всех областях богословской науки, начали формироваться научные традиции и научные школы. Научная разработка источников и расширение источниковой базы создало перспективу для научного развития. Расширились историографическая эрудиция преподавателей и выпускников духовных академий, вырабатывался критический подход к историографии. Была налажена связь с богословской зарубежной и светской отечественной наукой. Уровень ученых духовных академий был признан и засвидетельствован внешними по отношениям к академиям научными кругами.
г) Был сделан важный шаг в развитии высшего богословского образования: хотя учебные концепции Уставов 1869 и 1884 гг. не были признаны удачными, анализ их основных идей и опыта реализации привел к ряду важных выводов. Следует выделить основные: 1) понятие «богословской специализации» толковалось деятелями реформ формально и упрощенно, что неизбежно приводило к неудачам духовно-учебных концепций; 2) решение глобальных задач реорганизации богословского образования невозможно без определения структуры богословия, как науки и предмета изучения, отношения богословия к другим наукам, вводимым в высшее богословское образование, без гармонизации учебных планов и методического совершенствования самого процесса преподавания; 3) основные идеи реформ 1869 и 1884 гг., опробованные и осмысленные, составили базу для построения более удачных и результативных моделей высшего богословского образования.
Неудовлетворенность ходом учебного процесса вызывала в первые два десятилетия XX века неоднократные попытки изменения действующего академического Устава: в 1905-1906 гг., 1909-1910 гг., 1917-1918 гг.1 К заметному результату — принятию нового Устава — привела лишь вторая из этих попыток, но каждый этап обсуждений вносил свой вклад в общий кладезь понимания проблематики. При каждой из этих попыток, удачных и неудачных, несмотря на сиюминутные проблемы и события, главным было обсуждение и решение коренных проблем высшего духовного образования и богословской науки и определение их места и значения в образовании и в науке в целом. И в этом, несмотря на порой отрицающие друг друга решения, наблюдалось преемство: шаг от шага проблемы формулировались более четко, и более очевидны становились положительные и отрицательные стороны их возможных решений. Основой для всех проектов — советов духовных академий, официальных проектов комиссий при Святейшем Синоде, частных лиц — служили идеи, высказанные в процессе разработки и реализации реформ 1869 и 1884 гг. Способы использования этих идей в целом повторяли путь, указанный в 1896-1897 гг.: синтез, учитывающий негативные последствия проведения крайних решений.
Практически каждый обсуждаемый вопрос вызывал дискуссию, и палитра мнений была широка. Но, несмотря на отдельные «экстремальные» идеи, обсуждение было трезвым и всесторонним, а принимаемые решения — взвешенными и последовательными. Большинство участников этой дискуссии не сочли разумным принимать радикальные проекты и решили сохранить достижения, проверенные опытом, то есть, особую высшую богословскую школу, синтезирующую богословское и гуманитарное знание, научные достижения и церковную реальность, использование научно-критических методов и верность Преданию и святоотеческому духу, научное образование и духовную и церковную жизнь студентов и членов преподавательских корпораций. Главные «новизны» относились к двум вопросам: отношению духовных академий с высшим церковным управлением и построению учебного процесса. Первый вопрос осмыслялся в новых условиях: восстановленном Патриаршестве в Русской Православной Церкви. Патриарх однозначно был заявлен «верховным Покровителем и Почетным Членом всех духовных академий», дающим академиям «ученые поручения» и получающим отчеты о их исполнении . Введение личностного начала в высшее управление академиями внушало надежды на более своевременное, осознанное и ответственное решение многих проблем. При обсуждении проблем учебного процесса акцент был сделан на построение его в более динамичном и конструктивном варианте: соединение полноты
фундаментального образования и богословской специализации по пяти выделенным направлениям, многоуровневая система активизации студенческих знаний (семинары и самостоятельные работы разного уровня, с преемством их тематики и методологии), гибкое освоение и использование «орудий» богословского познания (древних языков, необходимых методов гуманитарных наук), разработка самостоятельной научно-богословской и учебно-богословской методологии.
Главным принципом деятельности высшей духовной школы было объявлено «служение Православной Церкви разработкой и преподаванием богословской науки в связи с соприкосновенными отраслями знаний» . Для развития богословской науки было признано особенно важным не только внутреннее ее развитие, силами самих ученых-богословов, но и всесторонние контакты с
университетской наукой и с Академией наук, совместные исследования, экспедиции, издания источников. Положительные примеры к этому времени были: съезды археологов, психологов, славистов, стажировка представителей духовных академий в Русском Археологическом институте в Константинополе, раскопки в Палестине, субсидируемые Академией наук, с участием представителей богословской науки. Не менее важны были тесные и систематические контакты высших богословских школ с университетами в учебных вопросах: обеспечение студентам возможности взаимного посещения лекций, а также активное привлечение университетских специалистов к преподаванию в высшей богословской школе. Этот вопрос требовал полноценного решения: с
юридической, организационной, учебно-методической сторон. Особое внимание здесь было обращено на древние языки, в том числе восточные: их важность для научного богословия требовала их преподавания лучшими специалистами, в том числе, университетскими.
Для решения же актуальных проблем реальной церковной жизни (миссия, борьба с сектантством, популяризация богословского знания, катехизация и т.д.) было признано разумным устроение особых обществ, отделов, в дальнейшем, возможно, особых институтов, но при активном участии представителей богословской науки и целенаправленной подготовке к подобной деятельности склонных к этому студентов.
Большая часть идей, обсуждаемых на Соборе, оказалась нереализуемой в ситуации, сложившейся в России после 1917 г. Но они не стали лишь исторической ценностью для исследователей, они явились завещанием и наследием для эпохи возрождения церковной жизни и богословского образования в наши дни.