ГЕНДЕРНАЯ КОНЦЕПТОЛОГИЯ: ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТОВ «ДОМ» И «ЛЮБОВЬ» В ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ

Короткий опис

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
ЛУГАНСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО

На правах рукописи

Минаева Элла Викторовна

УДК 811.161.1’42

ГЕНДЕРНАЯ КОНЦЕПТОЛОГИЯ:
ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТОВ
«ДОМ» И «ЛЮБОВЬ» В ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ

Специальность 10.02.02 — русский язык

Диссертация на соискание научной степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
Синельникова Лара Николаевна,
доктор филологических наук,
профессор

Луганск — 2007

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ...........4
РАЗДЕЛ I. Лингвистическая гендерология как область научного знания10
1.1. Актуальные вопросы лингвистической гендерологии10
1.2. К вопросу о дифференциации гендерных исследований
и феминизма21
1.3. Гендерные стереотипы, их проявление в языке...........26
Выводы..............35
РАЗДЕЛ II. Концепт. Концептосфера. Языковая картина мира...38
2.1. Когнитивная лингвистика как развивающаяся область
научного знания; её роль в гендерной концептологии...38
2.2. Концепт — концептология — гендерная концептология ..39
2.3. Концепт как основная структурная и содержательная единица концептосферы и языковой картины мира..57
Выводы..64
РАЗДЕЛ III. Гендерные признаки концепта «Дом»..67
3.1. Концепт «Дом» как ключевой концепт славянской
концептосферы.......66
3.2. «Бездомность» как основной гендерный признак
концепта «Дом» в современной женской поэзии........72
3.3. Гендерный признак «дом любимый человек» как результат
имбрикации концептов «Дом» и «Любовь»...........................................92
Выводы..............100
РАЗДЕЛ IV. Гендерные признаки концепта «Любовь»...104
4.1. Концепт «Любовь» как универсальная
константа культуры........................................................................104
4.2. «Печаль», «страдание», «боль», «предчувствие потери»,
«разлука» как гендерные составляющие
концепта «Любовь»116
4.3. «Чувственность» и «сексуальность» как признаки
концепта «Любовь»127
4.4. Имбрикация концептов «Любовь» — «Сад»
в поэзии Беллы Ахмадулиной...138
4.5. «Слияние» как основной гендерный признак концепта
«Любовь» в поэзии Нины Павловой.142
4.6. Концепт «КВАЗИлюбовь» как суррогат концепта
«Любовь» в поэзии Нины Искренко.154
Выводы...163
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.168
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.182

ВВЕДЕНИЕ

В конце ХХ века научное гуманитарное знание претерпело существенные изменения: на место господствовавшей сциентистской системно-структурной парадигмы пришла парадигма антропоцентрическая, функциональная, ориентированная на человека как активного познающего субъекта. Это обусловило возникновение и развитие таких междисциплинарных областей научного знания, как когнитивная лингвистика и лингвистическая гендерология.
Лингвистическая гендерология — новое направление гуманитарного знания, имеющее ярко выраженный междисциплинарный, антропоцентричный характер. Гендер как социокультурный феномен не является собственно лингвистической категорией, однако его содержание может быть в значительной мере конкретизировано через анализ структур языка. «Гендерный подход позволяет описать не только антропоцентричную систему языка, но и изучить возможности ее подсистем, связанных с мужественностью и женственностью как двумя ипостасями человеческого бытия» [83, с. 84].
Лингвистическая гендерология изучает культурно-символическую составляющую гендера и ее отражение в языке, речи и языковом сознании; «разоблачает» андроцентричность языка, гендерные асимметрии и стереотипы, зафиксированные в языке [167], [171], [49], [51], [52], [61]; исследует мужские и женские картины мира [183], [157], [52], [166]; особенности женского письма/чтения/литературы [166], [122], [50]; специфику коммуникативного поведения мужчин и женщин [66], [49], [82]; особенности речеролевого поведения мужчин и женщин [13], [159]; гендерные аспекты криминалистической экспертизы письменных текстов [37], [130]; гендерные особенности Интернет [48], [91], [92], [162]; ассоциативный тезаурус мужчин и женщин [66], [52], [111] и др.
Когнитивная лингвистика постулирует положение о принадлежности языка личности, которая осознает себя и свое место в мире, свою роль в практической деятельности иязыковом общении. Особое внимание в рамках когнитивистики уделяется проблемам концептуального анализа. Концепт в современной науке представляет собой своего рода междисциплинарное понятие (лингвокультурный феномен), получающее освещение в различных научно-философских школах и направлениях. История формирования этого понятия в отечественном языкознании демонстрирует совмещение результатов его трактовок в таких направлениях как когнитология, логическая философия, лингвокультурология, психология и т. д. Концепт рассматривается в широком кругу проблем в контексте соотношения языка, сознания и культуры.
Актуальные вопросы концептуального анализа, такие как разработка понятий «концепт», «концептосфера», «концептуальная картина мира», их соотношение и взаимодействие, проблемы репрезентации концептов в языке, лингвокультурологическое и этнокультурное исследование концептов рассматриваются в работах славянских ученых [33], [104], [168], [86], [138], [132], [158], [157], [157], [162], [163], [35], [36], [63], [94], [127], [133].
Актуальность предпринятого диссертационного исследования состоит в востребованности современной наукой системных исследований репрезентации гендера в языке. Гендерологи отмечают потребность в переходе от количественных методов исследования манифестации гендера в языке (подсчет длительности речевых отрезков, количества перебиваний и смен тем диалога и т.д.) к качественным методам изучения культурных смыслов гендера. Исследование гендерных признаков констант славянской культуры на материале современной женской поэзии может восполнить существующие лакуны в описании объема концептов, привлечь внимание к проблемам гендерной асимметрии, расширить представление о возможностях репрезентации гендера в языке через культурные концепты. В Украине гендерные исследования обозначены как приоритетная область научных исследований (Указ президента України про пiдвищення соцiального статусу жiнок в Українi вiд 25 квiтня 2001 року №283/2001).
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертационное исследование выполнено в рамках реализации комплексной научной темы «Базовые концепты культуры в языковой картине мира», которую разрабатывает кафедра русского языкознания и коммуникативных технологий Луганского национального педагогического университета имени Тараса Шевченко (зарегистрирована под №0103U004995).
Цель исследования: в русле проблем и инструментария гендерной концептологии рассмотреть гендерные признаки концептов «Дом» и «Любовь» на материале женской поэзии.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
· эксплицировать понятие «гендерная концептология» через определение и рассмотрение терминологического аппарата когнитивной лингвистики и лингвистической гендерологии (концепт, константа, языковая картина мира, концептосфера, концептуальный анализ; гендер, гендерлект, андроцентричность, патриархатность, гендерные стереотипы, гендерная дискриминация, гендерные признаки языковой картины мира);
· определить смысловое наполнение констант славянской культуры «Дом» и «Любовь»;
· выявить и систематизировать гендерные признаки концептов «Дом» и «Любовь», их конкретно-текстовую реализацию в женской поэзии;
· рассмотреть гендерные лакуны, асимметрии, стереотипы в содержании исследуемых концептов.
Объект исследования — русская женская поэзия второй половины ХХначала ХХIвв.
Предмет исследования — репрезентация в поэтических текстах гендерных признаков концептов «Любовь» и «Дом».
Источники фактического материала. Рассмотрение гендерных признаков концептов «Дом» и «Любовь» осуществлялось на материале современной русской женской поэзии. Были выбраны авторы с выраженными идиостилями: БеллаАхмадулина, НовеллаМатвеева, ЛарисаМиллер, Нина Искренко, Нина Павлова. Процессы языковой репрезентации концептов «Дом» и «Любовь» были прослежены в поэзии множества других авторов, но у выбранных поэтесс они проявлены наиболее ярко и могут манифестировать гендерные признаки концептов в женской поэзии в целом. Относясь к общему этапу современности, каждый поэт представляет свое поколение и поэтическое направление, что позволяет выявить как сходства, так и различия в содержании концептов. Поэтический материал каждого автора рассматривался как макротекст. В общей сложности рассмотрено 13 поэтических сборников. Гендерные признаки концепта «Дом» выделены в 100 стихотворениях, концепта «Любовь» — в200.
Методы исследования. Специфика предмета и объекта исследования определила использование в диссертации следующих методов:
· концептуальный анализ;
· дискурс-анализ;
· сравнительный метод;
· контекстологический анализ;
· компонентный анализ;
· метод контент-анализа.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые выделены и исследованы гендерные признаки концептов «Любовь» и «Дом» на материале современной женской поэзии. Поэзия с гендерных позиций до настоящего времени не рассматривалась. Обозначены особенности функционирования гендерных стереотипов и асимметрий в условиях поэтического текста. Выявлены гендерные лакуны концептов «Любовь» и«Дом».
Теоретическое значение работы состоит в развитии идей когнитивной лингвистики и лингвистической гендерологии. Вдиссертационном исследовании рассмотрен ряд проблемных вопросов когнитивистики, важных и для гендерологии; предложены понимание ирешение данных вопросов. Основные результаты работы вносят вклад вразработку проблем гендерной лингвистики, когнитивной лингвистики, концептуального и гендерного анализа, описания фрагментов славянской картины мира. Понятие «гендерная концептология», сложившееся в процессе исследования, позволяет рассматривать культурные концепты в синтезе концептуального и гендерного подходов.
Практическая ценность диссертационного исследования определяется тем, что его результаты могут быть использованы в практике вузовского преподавания при чтении общих и специальных курсов по лингвопоэтике, лингвокультурологии, лингвистической гендерологии и при разработке словаря культурных концептов (в рамках реализации комплексной научной темы «Базовые концепты культуры в языковой картине мира»).
Апробация диссертации. Основные положения диссертации были представлены в научных докладах на международных конференциях (Горловка, 2003; Луганск, 2004; Алушта, 2004; Харьков, 2004; Луганск, 2005; Луганск, 2006; Алушта, 2006); на ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава Луганского национального педагогического университета имени Тараса Шевченко. Материалы диссертации обсуждались на Международных летних школах (Луганск Женева, 2003; Луганск Женева, 2004); использованы при разработке учебной программы спецкурса «Лингвистическая гендерология», которая была представлена на Всеукраинский конкурс учебных программ по гендерологии и была отмечена дипломом Министерства образования и науки Украины (извещение №14/18.2-1528 от 08. 07. 2004 г.).
Публикации. По проблеме исследования опубликовано 12 статей, из них 8 — в научных изданиях, входящих в утвержденный ВАК Украины список специализированных изданий.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, четырех разделов, заключения и списка использованной литературы (193наименования). Объем диссертации составляет 181 страницу основного текста.

Список літератури

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование современной женской поэзии в гендерном измерении позволяет сделать ряд выводов.
Теоретический подход к объекту исследования выявил, что анализ художественных текстов в рамках гендерной концептологии позволяет реконструировать гендерные признаки поэтической картины мира, что способствует заполнению гендерных лакун в содержании констант славянской культуры. Включение гендерного параметра в лингвистическое рассмотрение концептов позволяет существенно расширить представление о языке как о средстве конструирования картины мира, в частности — поэтической. Синтез гендерного и когнитивного (концептуального) подходов в рамках гендерной концептологии позволяет эффективно проводить лингвопоэтический и лингвокультурологический анализ констант культуры и языковой картины мира на качественно новом уровне.
В результате рассмотрения проблемных вопросов гендерной концептологии мы пришли к ряду выводов:
1. Концепт понимается как многомерный ментальный комплекс, отмеченный этнокультурной спецификой и репрезентированный в языке. Концепт обладает мобильной структурой, что нашло отражение в разработанной нами цилиндрической модели концепта (рис. 2.1). Значительное количество несовпадающих дефиниций термина «концепт» может быть результатом продолжающегося становления и развития содержания термина; в то же время несводимость термина «концепт» к какому-то одному определению свидетельствует о его непередаваемой сложности и неоднозначности. Исследование концепта есть лишь приближение к нему, существует некий предел в научном описании и познании концепта.
2. Культурным концептом является не всякое понятие, но наиболее значимое для культуры определенного общества и пребывающей в нем личности, осмысленное и осознанное, а следовательно, выраженное в языке и через язык. Концепт является основной структурной и содержательной единицей концептосферы и языковой картины мира. Выявлено, что концепты в пределах гендерной концептосферы находятся в сложных иерархических, родовидовых, оппозиционных системных отношениях. Результатом интенсивного взаимодействия концептов становятся их имбрикации, что приводит к двустороннему обмену признаками и, как следствие, к расширению смыслового объема концептов.
3. Лучший доступ к описанию и определению природы концепта обеспечивает язык. Признаки концепта определяются через совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов, в том числе гендерных. Концепт включает наряду с другими компонентами личностно-гендерный компонент, что делает актуальным рассмотрение того, как проявляется языковая личность в ее гендерных характеристиках на уровне концепта, вербализуемого в тексте. Гендерные признаки концептов представляют собой сущностные особенности познания мира сквозь призму мужского/женского сознания. Концепт, концептосфера, языковая картина мира включают гендерные признаки, что делает возможным гендерный подход к исследованию констант культуры. «Переход языкознания в новую научную парадигму, ориентирующуюся на человеческий фактор, языковую личность, анализ полифункциональных средств языка, обязывает быть внимательным к гендерным свойствам и проявлениям языка» [155, с.154].
4. Концептуальный анализ художественных текстов в рамках гендерной концептологии позволяет реконструировать и соотнести метагендерные и гендерные признаки констант культуры с учетом идиостилевых особенностей конкретного автора.
5. Лингвистическая гендерология с ее антропоцентризмом и междисциплинарностью позволила расширить границы познания языка. Человек в процессе социализации испытывает на себе давление гендерно маркированных структур языка, фиксирующих гендерные стереотипы. В последнее время наблюдается ослабление гендерных стереотипов, что находит отражение как в поведенческих паттернах, так и в языке. Гендер является компонентом коллективного и индивидуального сознания, поэтому его необходимо изучать как когнитивный феномен, проявляющийся и в стереотипах, фиксируемых языком, и в речевом поведении индивидов.
6. В отечественном научном дискурсе наряду с термином «гендер» используются понятия, включающие слово пол: социальный (социокультурный) пол, половой диморфизм, полоролевая дифференциация. Употребление альтернативных терминов вызвано, во-первых, относительно недавним вхождением понятия «гендер» в парадигму отечественной терминосистемы; во-вторых, фактом заимствования термина; в-третьих, его кажущейся избыточностью при наличии понятия «пол», зафиксированного в славянской наивной, научной и художественной картинах мира. Однако нам представляется несомненной ценность термина «гендер», который позиционирует прежде всего социокультурную составляющую концептов «женщина»/«мужчина», «мужественность»/ «женственность», в то время как термин «пол» изначально ориентирован на биодетерминацию этих концептов.
7. Исследование гендерных признаков концептов «Дом» и «Любовь» подтвердило необходимость отказа от глобальной категории «гендерлект», т. к. наряду с общими закономерностями проявления гендерного фактора в поэтическом тексте имеют место идиостилевые особенности наполнения объема концептов.
8. Женщины и мужчины, являясь авторами текстов, моделируют уникальные художественные картины мира, признаки которой базируются на женском или же мужском опыте и переживании. Применение концептуального анализа художественных текстов с учетом гендерной специфики содержания и способов репрезентации концептов позволяет сопоставить признаки мужской и женской языковой картины мира (нами были описаны и сопоставлены признаки женской картины мира), гендерно означенных систем ценностей. Особое значение такого анализа состоит в том, что «художественные тексты не только представляют примеры существующих конструктов полов, но и сами участвуют в конструировании этих моделей» [134, с. 18].
9. Художественное произведение представляет собой бесконечно сложное отношение текстовых и внетекстовых систем, что способствует продуцированию качественно новых смыслов. Поэзия обладает способностью преодолевать ограничения, обусловленные стереотипизацией массового сознания; нелинейный характер поэтического текста позволяет расширить границы наивного сознания, преобразовать стереотипные ходы мысли. Поэтический текст как особо сложная семантическая среда «сопротивляется» гендерным стереотипам, которые представляют собой упрощенные когнитивные схемы. Как нам удалось показать в исследовании, выход за пределы гендерных стереотипов в поэтическом тексте позволяет моделировать новые смыслы концептов «Дом» и «Любовь».
10. Исследование с позиций гендерной концептологии концептов «Дом» и «Любовь» в женской поэзии подтвердило, что существует ряд признаков, которые могут быть идентифицированы как гендерные. В то же время существуют идиостилевые особенности репрезентации констант, которые нельзя не учитывать. Выход от идиостилевых признаков на концепт и наоборот — описание концепта на материале всего творчества поэта дает основание для выведения закономерностей и определения тенденций в гендерном наполнении констант культуры, в том числе поэтической. Выявленные гендерные признаки соотносятся с рядом признаков, описанных гендерологами на философском, психологическом, социологическом и других уровнях. Совпадение целого ряда параметров, таких как ориентированность женщин в любви прежде всего на межличностные отношения, а потом уже на сексуальность; перераспределение гендерных ролей, связанное с выходом современной женщиной за пределы гендерно маркированной концептуальной триады дом кухня дети и др. позволяет отнести полученные результаты исследования как к творчеству отдельных авторов, так и к женской поэзии в целом.
Рассмотрение концепта «Дом» показало, что в славянской концептосфере и культуросфере данная константа занимает центральное положение, имеет непреходящую ценность, является критерием оценивания отношения человека к бытию. В то же время осмысление концепта «Дом» и его языковая репрезентация связаны со стереотипными представлениями в патриархатной картине мира о распределении гендерных ролей. Роли полов издавна определялись соответственно «месту» каждого из них: пространство женщины отождествлялось с домом, а внешний мир принадлежал мужчине. Гендерные роли женщины в стереотипном представлении ограничиваются ролями «хранительницы домашнего очага», жены и матери. В женской поэзии нами были выделены два наиболее значимых, максимально приближенных к ядру, коррелирующих друг с другом гендерных признаков концепта «Дом», которые мы можем расценить как кардинально не соответствующие стереотипному представлению о месте женщины в доме и о роли дома в жизни женщины: «бездомность» и «дом любимый человек».
Гендерный признак «бездомность» в женской поэзии представлен чрезвычайно интенсивно, достигая своего абсолюта в творчестве исследуемых нами поэтесс. Дом в женской поэзии — «чужой», «бездомный», «не для житья» (Б. Ахмадулина), «сожженный» (Н.Павлова), «ни двора, ни кола», «уюта нет», «Все в воздухе висит./Фундамент — небылица», «утлый дом», «временно слепленный дом», «разваленный очаг» (Л. Миллер), «спичечный коробок», «домик картонный», «замурованный подъезд» (Н.Искренко). Лирические персонажи пребывают «за порогом», «за зоной доброй снеди и тепла», живут «как будто на вокзале» (Л. Миллер); для лирической героини естественно «не пойти на зов уюта» (Н. Матвеева), она отождествляет себя с «перекати-небо» (Н.Павлова), способна сказать о себе: «я бездомна как Ева» (Н.Павлова). Такая высокая количественная и качественная интенсивность репрезентации признака «бездомность» в объеме концепта «Дом» в женской поэзии свидетельствует о его особом концептуальном значении. Признак «бездомность» отражает особенности мироощущения и мировоззрения современной женщины.
Признак «бездомность» был рассмотрен с учетом идиостилевых особенностей каждого автора. Был выявлен ряд существенных отличий в осмыслении этого признака.
Лирическая героиня Беллы Ахмадулиной — гостья в чужом дому, «вживается» в дом на короткий промежуток времени, чтобы покинуть его; обладает удивительной способностью «вжиться» в чужой дом до такой степени, что, покидая его, оставляет там «отпечаток» своей личности, дом в свою очередь оставляет неизгладимый след в душе лирической героини. Ощущение «бездомности» носит скорее богемный характер и способно причинить сладкую боль, что связанно со способностью поэтессы ощутить «сиротство как блаженство».
В лирике Новеллы Матвеевой создан образ бездомной и бесприютной странницы, для которой функции дома выполняет путь. Дом является началом пути, и в этом его ценность. Дом, который не является началом пути, вызывает у поэтессы недоумение и неприятие. Структурные части дома осмысливаются метафизически, приобретая характеристики духовно-смысловых компонентов. «Окно» — это точка отсчета, с которой начинается ПУТЬ. Окно помогает человеку легко и непринужденно совершить переход из «внутреннего» пространства (дома) во «внешнее» (путь); окно выполняет функцию опредмеченного зова пространства. Особое значение в поэзии Новеллы Матвеевой приобретают «крыши», которые позволяют взгляду устремиться поверх домов — в перспективу, в длящееся пространство, отображая момент перехода земного в небесное. В образ домов без крыш вкладываются значения свободы, «неприрученности», слышны отголоски романтики, но в то же время такие дома находятся в состоянии незавершенности и беззащитности. С пространством, с путешествиями связан и гештальт «дом корабль», который является частью «внешнего» пространства, его модификацией.
В поэзии Ларисы Миллер лирическая героиня бездомна и бесприютна, как и лирические героини Новеллы Матвеевой и Беллы Ахмадулиной. Созданный поэтессой образ лирической героини-странницы особенно сильно перекликается со странницей Новеллы Матвеевой. Однако если у Новеллы Матвеевой для лирической героини естественным состоянием является состояние бездомности, и дом, который не является началом пути, вызывает у поэтессы недоумение и неприятие, то для лирической героини Ларисы Миллер бездомность хоть и неизбежна, но тягостна, болезненна. Центральными становятся смыслы утраты надежности дома, ощущения стабильности и защищенности. В поэзии Ларисы Миллер появляются апокалипсические мотивы: «распадется наш уют», «сгинут кровли и порог». На беззащитный дом надвигаются текучие просторы, нагнетается атмосфера приближающейся, неотвратимой и необратимой катастрофы. Как и у Новеллы Матвеевой в поэзии Ларисы Миллер возникает гештальт «дом корабль», актуализируя при этом качественно иные смыслы — изменчивость и непостоянство бытия. Бытие и сам дом приобретают характеристики текучести, неуловимости. Если в поэзии НовеллыМатвеевой дом понимается как органичная часть пространства/простора, то у ЛарисыМиллер представлена отчетливая бинарная оппозиция дом/внешнее пространство (дорога). Странствие лирической героини часто вынужденное, диктуемое неведомыми высшими силами. Свое/родное безуспешно противопоставляется чужому/неизвестности. Дорога из дома в неизвестность бесконечна, беспредельна и безотрадна. В тоже время уход из привычного пространства понимается как единственный путь к познанию и поэтому принимается лирической героиней как должное.
Лирическая героиня Нины Павловой оторвана от своих корней, гонима ветрами по белу свету, она не имеет домашнего очага, протестует против бездомности, внутри нее живет требовательное и мощное желание обрести дом («Как всякая женщина,/я кровожадна —/я жажду крова»). Лирическая героиня осознает свою бездомность, способна переживать свое (обжитое) пространство как чужое/чуждое, а чужое (чужая, далекая страна) — становится своим.
Нина Искренко, осмысливая концепт «Дом» в соответствии с идеологией авангарда, возводит пошлость современного человека, «нарубленность», «накрошенность» его бытия в энную степень, что отразилось и на смысловом наполнении константы. Дом Нины Искренко железобетонный, тесный, холодный в своем бездушии, удушающий; он — квинтэссенция «неуюта». Урбанизированное сознание современного человека ослабляет его связи с домом: дом перестает быть сакральным центром бытия. Дом схематичен, безлик и безличен, и люди такие же схематичные, безликие, безличные. Дом и человек утрачивают признаки духовности и одушевленности. Такое смысловое наполнение концепта «Дом» в творчестве Нины Искренко позволило определить его как «КВАЗИдом».
Признак «бездомность» может быть определен как основной гендерный признак концепта «Дом» в современной женской поэзии и кратко может быть выражен строками ЛарисыМиллер: Я живу в нигдее,/Пустотой владея
Не менее важен для женской поэзии признак концепта «Дом», обозначенный нами как «дом любимый человек». Этот признак является следствием имбрикации концептов «Дом» и «Любовь»: концепты обмениваются смыслами, познаются и переживаются через посредство друг друга. Пространство дома отождествляется с любимым человеком, с переживанием состояния влюбленности и связывается со сложным конгломератом чувств и эмоций. Дом утрачивает конкретность, он идентифицируется не как здание или место для жилья; дом там, где любимый человек, и даже более того — любимый человек и есть дом для лирической героини. Признак «дом любимый человек» актуализирован в творчестве исследуемых авторов, за исключением поэзии Нины Искренко, для которой характерна подача поэтического материала через негатив и деструкцию, а так как признак «дом любимый человек» имеет мощное позитивно-конструктивное наполнение, то и в авангардной поэзии Нины Искренко он не был выявлен.
Результаты исследования дают основание говорить, что лакунарность культурных концептов может заполняться за счет субъективации объема и содержания концептов в поэзии. Признаки «бездомность», «дом любимый человек» обеспечивают переход концепта «Дом» из разряда концептов-артефактов в разряд духовных концептов, носителей экзистенциальных смыслов.
Изучение концепта «Любовь» показало, что данный концепт представляет собой сложный конструкт, который невозможно постигнуть до конца в силу его духовности. Любовь предстает не только в своих статичных характеристиках, но и в динамичных, что подтверждается обилием процессуальных предикатов, через которые она осмысливается. Концепт «Любовь» получил глубокую «проработку» как в наивном языковом сознании, так и в русской философской мысли. Любовь в русской философии понимается как ценность вселенского масштаба, ориентированная на преодоление половой однобокости, оторванности, отвлеченности. В то же время философия и психология любви и пола разрабатывались исключительно мужчинами, что привело к возникновению в объеме данных концептов значительных гендерно маркированных лакун, которые могут заполняться в поэтической речи.
В результате исследования были выделены гендерные признаки концепта «Любовь», общие для творчества рассматриваемых поэтов — «печаль», «предчувствие», «страдание», «разлука», которые образуют множественные пересечения в женской поэзии и могут быть рассмотрены, на наш взгляд, только во взаимосвязи. Такие признаки концепта «Любовь», как «разлука», «печаль», «страдание», «предчувствие потери», «боль» характеризуют любовь как нечто хрупкое и непрочное, не данное раз и навсегда, что и вызывает тревогу и душевную боль у лирической героини. Смысловое наполнение гендерных признаков обнаруживает взаимосвязь с описанными Н.А.Бердяевым особенностями женской любви: абсолютное погружение в одно переживание, отождествление всего бытия с переживаемым состоянием, ужас мужчин перед безмерностью женской любви, неизбежный конфликт между безмерными притязаниями женской любви и невозможностью их выполнения мужчиной. В женской поэзии любовь и ее утрата постоянно пересекаются, это неизбежное пересечение приобретает характеристики фатума, рока. Контаминация любви и разлуки, обретения и потери манифестируется как особенность женского мироощущения.
Рассмотрение признаков «сексуальность», «чувственность» в женской поэзии показало, что в поэзии авторов старшего поколения — БеллыАхмадулиной, НовеллыМатвеевой — гендерный признак «чувственность» практически не представлен; в парадигме концепта «Любовь» преобладают духовные и эмоциональные признаки концепта. Мы обозначили несколько возможных причин умолчания о чувственной стороне любви: 1) внутренняя цензура; 2)сакральность чувственности, сексуальности; 3) внешняя цензура со стороны государственных структур и общественного мнения: сексуальность в советском обществе понималась как нежелательная и отрицательная характеристика; 4) негативная оценка женской сексуальности, традиционная для славянской наивной картины мира.
Совсем иная картина наблюдается в поэзии поэтов младшего поколения Нины Искренко и Нины Павловой. Признаки «чувственность», «сексуальность» входят в околоядерное пространство концепта «Любовь». Это может быть в определенной степени обусловлено изменениями в общественном сознании, с процессом гендерной субъективации, в котором «женской сексуальности» отводится значительная роль. Диапазон репрезентации «чувственности», «сексуальности» у Нины Павловой и НиныИскренко широк: от позитивных возвышенных характеристик до негативных, связанных с утратой духовности, подменой истинного чувства «голым» сексом: лишенные духовности сексуальные взаимоотношения мужчины и женщины обесцениваются, приобретают циничный характер.
Таким образом, расхождение количественной и качественной представленности признаков «чувственность», «сексуальность» в объеме концепта «Любовь» в женской поэзии подтверждает, вопервых, динамическую (нефиксированную) природу концепта; во-вторых, существование различий не только между разными гендерами, но и внутри одной гендерной группы.
В результате исследования концепта «Любовь» были выделены также признаки, вошедшие в околоядерное пространство концепта и обусловленные идиостилевыми предпочтениями отдельных авторов.
В поэзии Беллы Ахмадулиной высшей формой концепта «Любовь» по своему духовному содержанию является имбрикация концептов «Любовь» — «Сад», которая выступает как носитель духовных ценностей, мерило человеческой жизни и любви. В творчестве Беллы Ахмадулиной значимость имбрикации концептов «Любовь» и «Сад» связана как с особенностями идиостиля поэтессы, ее мироощущения, так и с архетипической природой концепта «Сад», обогащающей своими культурными смыслами концепт «Любовь».
В поэзии Нины Павловой доминирующим для концепта «Любовь», наряду с признаком «чувственность», является гендерный признак «слияние» — нераздельность, совместность мироощущения и мировосприятия влюбленных. В поэзии Нины Павловой реализуется контаминация фундаментальных для человеческого бытия понятий я и ты, которая нивелирует оппозиционные характеристики. Выявлены особенности функционирования Я — Ты отношений в женской поэзии, их структурирующая роль в формировании смыслов концепта «Любовь». В любви Я — Ты отношения образуют целостное двуединство, в котором Ты переживается как неотъемлемая составляющая Я. Таким образом в женской поэзии женская и мужская модели мира взаимодействуют, пересекаются, сопоставляются, контаминируются, образуя при этом единую модель мира, общую для женщины и мужчины как субъектов любви.
В признаке «слияние» актуализированы как метагендерные (общечеловеческие) смыслы, так и гендерные. Гендерная маркированность признака «слияние» связана, во-первых, с высокой степенью интенсивности переживания и представленности этого признака в текстах поэтов-женщин; во-вторых, так как он рассматривается на материале поэзии поэта-женщины и выведен из уникального женского опыта и переживания.
Отдельно был рассмотрен концепт «Любовь» в поэзии Нины Искренко. В результате анализа поэтических текстов было выявлено, что концепт «Любовь» представлен в них фрагментарно. Фрагменты реализованы посредством скудного набора концептуальных признаков, которые в значительной степени изолированы друг от друга и редко пересекаются. Такое «дробление» концепта «Любовь» может быть результатом «дробления» личности, свидетельством разорванной картины мира, ее несостоявшейся целостности, что непосредственно связано с реальными социокультурными явлениями современности. Распады и разрывы, активизировавшиеся в современном мире, нашли свое отражение в современной поэзии. Н.Фатеева отмечает, что особенностью большинства современных текстов, написанных в нетрадиционной манере, является доминирование знаков, разъединяющих и трансформирующих целое, в результате чего «порождается эффект, который поэты называют или «саморазрывающимся смыслом» <>, или «сплитностью» (<> рус. слитность, англ. split ‘расщепление, расщепленность’)» [176, с.80]. Таким образом, фрагментарность картины мира современного человека обусловливает фрагментарность текста.
В поэзии Нины Искренко признак «терпение» гендерно маркирован. Было выявлено, что этот признак, изначально несущий в себе духовное начало, в случае несовпадения с истинными желаниями и чувствами женщины может приводить к внутренним противоречиям, к личностным деформациям и необратимым межличностным конфликтам.
Специфика поэзии Нины Искренко проявляется и в том, что духовные признаки концепта «Любовь» фактически не представлены. В то же время проявлены признаки, для которых характерны деструктивные смыслы. Лирические персонажи одиноки, эгоцентричны, эмоционально подавлены, они испытывают отчаяние, безысходность, иногда бывают агрессивными. Признак «сексуальность» реализован при отсутствии душевной и духовной близости и маркирован преимущественно перечисленными выше эмотивными состояниями. Нередко любовь представлена как некое средство для достижения конкретных целей, таких как удовлетворение сексуальных потребностей, приобретение материальной выгоды, вступление в брак. В стихах Нины Искренко показано разрушительное воздействие брака и быта на взаимоотношения мужчины и женщины. Это дает возможность говорить о том, что в поэзии Нины Искренко описан не концепт «Любовь», а концепт «Квазилюбовь».
Итак, основные результаты диссертационного исследования заключаются (1) в выявлении и анализе гендерного содержания (с проекцией на метагендерные характеристики) базовых концептов славянской культуры «Дом» и «Любовь»; (2) в выявлении и интерпретации гендерных признаков как значимых признаков женской концептосферы; (3) в обнаружении гендерных лакун в содержании констант славянской культуры; (4) в выделении нетипичных по содержанию признаков констант в женской поэзии, что позволило компенсировать лакуны и гендерные асимметрии в содержании концептов «Дом» и «Любовь»; (5) в выявлении не только тенденций и закономерностей проявлений гендерных признаков концептов «Дом» и «Любовь», но и значимых различий и несовпадений внутри гендерной группы (женской); (6) в подтверждении существования гендерных различий не только между разными гендерами (мужским и женским), но и внутри одного гендера (женского), что требует отказа от излишних обобщений в области гендерной концептологии; (7) в обозначении роли женщин в моделировании культурных концептов; (8) в фиксации того факта, что современная женская поэзия сохраняет природную установку на духовность в экспликации концептов, в то же время отмечены признаки деструктивного характера, вносящие изменения в славянскую картину мира; (9) в выделении признаков исследуемых концептов, не зафиксированных ранее в концептологических исследованиях.
Дальнейшая разработка проблем гендерной концептологии может быть значимой для описания национальной картин мира, особенностей поэтического мышления и языка.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Айзенштейн Е. «Я из людей и больно мне людское»: БеллаАхмадулина: избранные страницы//Звезда. — 1998. — № 2. — С.215222.
2. Алисова Т.Б. Опыт анализа концептуального мира Данте спозиций современной лингвистики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. — 1996. — № 6. — С. 719.
3. Арбатова М. Женская литература как факт самостоятельности отечественного феминизма // Преображение. — 1995. — № 3. — С. 27.
4. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс//Теория метафоры: Сб.: Пер. с англ., фр., нем., исп., пол. яз. — М.: Прогресс, 1990. — С. 532.
5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 896 с.
6. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. — М.: Знание, 1997. — С.267279.
7. АхмадулинаБ.А. Избранное. — Ростов-н-Д.: Феникс, 1998. — 448с.
8. АхмадулинаБ.А. Избранное: Стихи. — М.: Сов. писатель, 1988.— 480 с.
9. АхмадулинаБ.А. Миг бытия: Воспоминания и эссе. — М.: Аграф, 1997. — 300 с.
10. АхмадулинаБ.А. Свеча. — М: Сов. Россия, 1977. — 208 с.
11. Ахмадулина Б.А. Тайна: Новые стихи. — М.: Сов. писатель, 1983.— 128 с.
12. Бабушкин А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка. — Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2001. — 86 с.
13. БакушеваЕ.М. Особенности эмоциональной речи мужчин и женщин (на материале французского языка)//Язык и эмоции. — Волгоград: Перемена, 1995. — С. 3237.
14. БатлерДж. Феминистская методология: Феминизм под любым другим именем: Интервью с Рози Брайдотти//Гендерные исследования. — 1999. — № 1 — С. 1821.
15. БатлерДж. Гендерное беспокойство//Антология гендерной теории/Сост.: Голова Е., Усманова А. — Мн.: Пропилеи, 2000. — С. 297346.
16. БемС. Линзы гендера: Трансформация взглядов на проблему полов: Пер. с англ. — М.: РОССПЭН, 2004. — 336 с.
17. БердяевН.А. Судьба России: Опыты по психологии войны инациональности. — М.: Мысль, 1990. — 208 с.
18. БердяевН.А. Смысл творчества//БердяевН.А. Философия свободы. Смысл творчества. — М.: Правда, 1989. — С. 254534.
19. БердяевН.А. Эрос и личность (Философия пола и любви). — М.: Прометей, 1989. — 158 с.
20. БернШ. Гендерная психология: Пер. с англ. — СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК,2001.—320с.
21. Богданович Г.Ю. «Национальные концепты» в языковой компетенции личности//Гуманітар. науки. — 2003. — № 1. — С. 103109.
22. Богуславская Г.П. Языковая картина мира и культура народа//Язык и культура: 4-я междунар. конф. — К.: «Collegium», 1996. — Ч. 2. — С. 214216.
23. Богуславська Ю.С. Гендерні дослідження: Метод. посіб. — Луганськ: Альма-матер, 2006. — 87 с.
24. Большой толковый словарь русского языка/Сост. С.А.Кузнецов. — СПб.: Норинт. — 1998. — 1536 с.
25. Большой энциклопедический словарь.Языкознание/Гл. ред. В.Н.Ярцева. — М.: Большая Рос. энцикл., 2000. — 688 с.
26. БоннарА. Греческая цивилизация: От Илиады до Парфенона. — М.: Искусство, 1992. — 269 с.
27. Бубер М. Я и Ты // Бубер М. Два образа веры. — М.: Изд-во АСТ, 1999. — С. 24121.
28. БулгаковС.Н. Духовное возвращение на родину//БулгаковС.Н.: Сочинения: В 2 т. — М: Наука, 1993. — Т. 1. — С. 117130.
29. БулгаковС.Н. Человекобог и человекозверь: По поводу последних произведений Л.Н.Толстого «Дьявол» и «Отец Сергий»// БулгаковС.Н.: Сочинения: В 2 т. — М.: Наука, 1993. — Т. 1. — С. 458498.
30. Булыгина Т.В. Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). — М.: Языки рус. культуры, 1997. — 476с.
31. Введение в гендерные исследования/Под ред. И.Жеребкиной.— Харьков; СПб.: Алетея, 2001. — Ч. 2. — 707 с.
32. Введение в гендерные исследования/Под ред. И.В.Костиковой.— М.: Аспект-Пресс, 2005. — 255 с.
33. ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание. — М.: Русские словари, 1997. — 416 с.
34. ВинокурГ.О. О языке художественной литературы/Сост. Т.Г.Винокур. — М.: Высш. шк., 1991. — 448 с.
35. ВоркачевС.Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты// Изв. РАН. Сер. Лит. и яз. — 2001. — № 6. — С. 4757.
36.